История золушки глазами крестной феи (СИ)

Глава 20

— Ягаааа! — взвыла я. — И долго мы тут будем сидеть?

— Не знаю, — зло огрызнулась она, с тоской оглядывая роскошную комнату с бассейном.

Алена сидела в уголке, понурив голову. Она отходила от трепки, которую мы на пару с ведьмой ей устроили. Яга битая жизнью дамочка, которая прошла огонь и воду, похоронив двенадцать мужей. Она вывернется из любой ситуации. А вот эта мелкая поганка, которая и пороху то не нюхала, могла создать огромные проблемы. И будем мы уже выковыривать не только принцев из гробов, но еще и ее из гарема. Так что устроенный ей разнос был на пользу делу, авось задумается о своем поведении и последствиях своих поступков.

— Яся, цельный день прошел, а нас так никуда и не подарили. Хде султан? Хде харем? Хде псиса и Василиса? — я экспрессивно взмахнула дрыном и с негодованием уставилась на подельницу.

— Уймись, — шикнула она на меня, — разберемся, только сутки прошли, может он о нас забыл или что случилось, давай еще немного подождем, а потом уже будем действовать. Час-другой у нас в запасе еще есть.

До дворца мага мы вчера добрались в рекордные сроки, чуть не загнав несчастных невольников, которые из последних сил волокли паланкин по городу. Из-за неравномерной рыси растрясло не только нас, но и Хоттабыча. Он вывалился из паланкина, сверкая на весь дворец свежеприобретенной зеленью, чем-то схожей оттенком с малосольным огурчиком землисто-зеленоватым, осклизлым и сморщенным. Яга была чуть краше свежеподнятого зомби, но все равно выглядела поприличнее Хоттабыча. Алена тоже не отличалась свежестью, периодически сдерживая рвотные порывы. По приказу вялого дедка их подхватили на руки и отволокли вот в эти апартаменты, в которых мы сидим взаперти уже вторые сутки. Нет, нас кормят, холят и лелеют. Яге и Алене принесли ворох тряпья, в который они с удовольствием зарылась с головой, развлекая себя примерками. Время от времени зеркало шло рябью, что говорило о том, что за нами усиленно подглядывают. Не трудно было догадаться, кто в этом доме страдает вуайеризмом. В эти минуты я старалась не отсвечивать и зависать где-нибудь над зеркалом, чтобы не попасться на глаза неуемному старикану. Но последние часы было подозрительно тихо. Ни ряби на зеркале, ни мельтешения слуг, ни шума за окном. Дом как будто вымер, навевая определенные подозрения.

— Ясь, пошли на разведку? Должны же мы изучить стан врага вдоль и поперек! А вдруг тут ценные артефакты валяются бесхозными? Или еще, какая дева в неволе сидит? Артехфакты прихватизируем, девицу вернем домой за вознаграждение. Яяяяссь! Ну, Ясь! — канючила я.

— И откуда такие криминальные наклонности? Ты же фея любви, а не домушник с гоповатыми манерами, — возмутилась она.

— Ясь! Чуууююю! — провыла я, вспомнив ее манеру предсказания. — Вот этим самым местом чуююю! — я ткнула себя дрыном в нижние девяносто. — Нам нужноооо как можно скореееее разведать что тут и как.

Под конец я перестала подвывать и стала пританцовывать в воздухе от нетерпения. Шестое или седьмое чувство просто таки орало о том, что не стоит сидеть сиднем в этих апартаментах, иначе все самое интересное пройдет мимо нас. Алена от моих слов было оживилась, по поймав на себе внимательный взгляд Яги тут же потухла, вспомнив недавнюю трепку.

— Да что с тобой такое? — Яга посмотрела на меня с удивлением, но, тем не менее, подошла к запертой двери и подергала ее за ручку. — Закрыто.

— Когда это для тебя было проблемой? Спецагент ты или как? Неужели Вас там не учили вскрывать замки? — подначила я ее.

— Кто тебе это сказал? — усмехнулась Яга, доставая из волос шпильку. Она приняла волнительную позу, оттопырив попу кверху, и принялась ковыряться в дверном замке. — Вот зараза, неужели еще и магии добавил? Врешь! Не уйдешь! Тьху, и не такие крепости брали!

Яга возилась в замке еще минут пять, пока, наконец, его не взломала. Ну, слава богу, не у меня одной криминальные наклонности.

— Алена, сидишь здесь и в случае появления Хоттабыча, создаешь видимость нашего присутствия, — проинструктировала Яга.

— Ясь, — почесала я голову дрыном. — Я бы не стала оставляла ее одну. А так Алена на виду будет и если что, мы хоть вмешаться успеем.

— Твоя правда, — тяжело вздохнула Яга, оценивающе осматривая Алену. — Но если ты, малявка посмеешь без моей команды чихнуть, то мало тебе не покажется.

Счастливая Алена, как китайский болванчик, закивала головой и радостно вскочила с насиженного местечка, демонстрируя всем своим видом готовность к новым приключениям. И вот откуда в простой селянке такой дух авантюризма?

Мы на цыпочках выбрались из комнаты и двинулись по коридору, тихонько заглядывая то в одно, то в другое помещение. Там никого не было. Так мы дошли до лестницы на первый этаж, здесь было более оживленно, время от времени вверх-вниз сновали молчаливые слуги, так что нам пришлось улучить момент, когда никого не было и спокойно спуститься на первый этаж. Ревизия комнат на первом этаже тоже не вдохновила, несколько залов, гостиных, кухня, в общем, ничего примечательного и это странно. Должен же быть в этой берлоге старого холостяка кабинет или хранилище артефактов.

— Ясь, мы еще подвал не проверили, — шепнула я ей.

— Щас, не суетись и до него время дойдет, — сказала она, возвращаясь к лестнице и спускаясь на пролет ниже. Алена как заправский налетчик, двигалась след в след Яги и с интересом осматривалась, вдруг попадется что-то интерестное.

В подвальном этаже вдоль коридора горели масляные лампы, и было как-то муторошно. Нет, паутина со стен не свисала, двери не подпирали выбеленные скелеты, но вот общая атмосфера была гнетущей как в склепе.

— Давай по быстрому проверим, что тут и как, и валим отсюда, — шепнула я.

— Что и тебе не по себе? — усмехнулась Яга.

— Ага.

— Ладно, только защитный амулет активирую на всякий случай, — Яга сжала в руке неприметную ладанку, болтавшуюся у нее на груди, которая вспыхнула ярким светом и тут же погасла. — Ну что идем?

— Ага.

Следующие полчаса мы плутали по подвальным помещениям, которые почему-то очень напоминали лабиринт, настолько они были многочисленными и запутанными. Время от времени мы натыкались на магические и алхимические лаборатории, в некоторых помещениях был свален какой-то хлам, не поддающийся описанию. А вот кабинет Хоттабыча нам удалось найти только под самый конец блужданий, когда мы уже отчаялись выбраться из этих катакомб.

— Странная дверь, ты не находишь? — спросила Яга, уставившись на огромную дубовую дверь, перекрывающую проход полностью.

— И чем она странная? — спросила я устало.

— А ты верни зрение в магический диапазон, — посоветовала она.

Я так и сделала. Ох, чего тут только не наверчено: и огненный смерч, и тлен Саурона, и око Тритона, да много еще всякого разного из разряда смертельных заклинаний.

— Ого, — восхитилась я. — Представляешь, что там должно было быть, чтобы такую охрану поставить?

— Неа, — покачала головой Ядвига. — Не представляю. Наш клиент либо параноик, либо шизофреник, хотя одно другому не мешает.

Она повернула назад, намереваясь вернуться в свою комнату.

— И что, мы так и не посмотрим, что там? — спросила Алена, протягивая ручки к вожделенной дверке.

— Ты что самоубийца? — возмутилась Яга, ударив по загребущим конечностям нашей детки. — Если тебе жизнь не дорога, то я себя очень люблю, особенно когда скинула годков пятьдесят.

— Ясь, ну вот подумай, а вдруг там сокровища? Или то самое колечко, которое «Моя прелесть»? А может пиратский клад? Или цельных два? Неужели ты не справишься с какой-то дверью? Где твоя профессиональная гордость? — подначила я, которая не меньше Алены хотела посмотреть, что же там такое припрятано.

— Гордость вместе с совестью давно зарылась в песочницу, — в ее голосе проскочило некоторое сомнение, и я поспешила этим воспользоваться.

— Ясь! Это же кража века! А может там есть то, что поможет нам в выполнении нашей миссии. Или ты хочешь, чтобы и о нас потом говорили «миссия невыполнима»? Тебе таки нужен этот позор?

После намека на миссию, Ядвигу перекосило, и она, скрипнув зубами, хрустнув суставами пальчиков, схватилась за свою отмычку.

— Ясь, ты думаешь, оно шпилькой вскроется? — не поняла я.

— Во-первых, это универсальная отмычка, во-вторых, не лезь под руку, когда работает профессионал, — рыкнула она и стала распутывать смертельные и защитные плетения, время от времени ковыряясь в замке.

— Фух, — сказала она устало минут через пятнадцать, — все силы из меня высосала эта твоя миссия, но вот если тут нет никакого клада, ух, что я с вами сделаю!

Она толкнула двери, и мы ввалились в темное помещение. Как только мы пересекли невидимую черту, тут же вспыхнули лампы, освещая огромный письменный стол, заваленный свитками, шкафы, заполненные старинными фолиантами, глобус, несколько кресел и стульев. Из общей картины выбивался старый, потертый ковер и такая же старая медная лампа.

— Давайте, ищите свои артефакты, — Ядвига ткнула пальцами в шкафы, а сама приземлилась в удобное во всех отношениях кресло.

— И поищу, — буркнула я. — Не могло же тут быть просто так наверчено столько смертельных заклинаний.

Искали мы час, тщательно перетряхнув всю комнату, но так ничего и не нашли, кроме небольшого амулета, позволяющего создать любую иллюзию, как вокруг себя, так и вовне, старого, побитого молью ковра-самолета и лампы с непонятными свойствами.

— Ладно, давай свои сокровища, и валим, — сказала Яга, отбирая у меня ковер, лампу и амулет.

До комнаты мы добрались в рекордные сроки и, кстати, очень вовремя. Не прошло и десяти минут как к нам постучались, и в двери хлипкой походкой, виляя бедрами, как заправская гетера, вплыл Хоттабыч. Как от него несло коноплей — не передать! Глазоньки время от времени сходились в кучку, потом разбегались в разные стороны, руки и ноги бедного старика жили собственной жизнью. Иногда они были не в ладах друг с другом, отвешивая тумаки той или иной части тела.

— Ооо, а он у нас скрытый мазохист! — восхищенно цыкнула Ядвига. — Гляди, как себя по морде ручкой молотит.

— Мазохист — это как? — встряла любопытная Алена.

— Я тебе потом расскажу… если захочешь, — отмахнулась я, от так не вовремя влезшей в разговор подопечной.

С несчастным дедком и, правда, было что-то не то. Он пытался уцепиться за свою роскошную бороду, но все время промахивался: то заденет себя по носу, то со всей дури заедет себе в челюсть. А вот с бородой никак. Он стоял, пошатываясь у нас посреди комнаты, и не прекращал попытки выдрать хоть волосинку. Но вот, наконец, непослушная борода была изловлена и из нее выдран увесистый клок. Хоттабыч даже не поморщился, хотя экзекуция довольно болезненная.

— Точно с сексуальными отклонениями, — уверилась Яга в своих подозрениях.

Алена было опять попыталась влезть с вопросами, но в этот раз хватило одного моего красноречивого взгляда, чтобы она утихомирилась. Мда. Придется на досуге заняться ее сексуальным воспитанием, исключительно теоретически, а то таких элементарных вещей не знает.

В это время дедок, совершенно не обращая на нас внимания, нашептывал что-то над клоком волос:

— Трах-ик, тибидох-ик, тибидох-кхм-ик, у глюки, — сказал он, наконец обратив внимание на нас.

— Сам ты глюк, — рыкнула Яга, которая после непонятной магической формулы почему-то приобрела розовый окрас, огромные розовые уши-лопухи и изящный хоботок вместо носа. Кстати, тоже розовый. — Верни, все как было! — рыкнула она, сквозь слезы, когда разглядела свой новый внешний вид.

— Я потомственный джин! А не какой- то там, ик, — он неопределенно махнул рукой и, потеряв мимо проходящую мысль, стал заваливаться на ковер. — О, коврик, родимый и лампочка! — умилился он, увидев плохо заныканые артефакты, и бережно подгреб их в свои объятия. У нас остался только амулет, и то только потому, что я не желала выпускать его из рук.

— И что будем делать? — спросила я, разглядывая преображенную Ягу и похрапывающего на полу потомственного джина.

— Что-что, расколдовываться! Кстати, нужно у него забрать честно уворованное. Не зря же я столько корячилась возле той двери, чтобы эта старая тряпка-самолет и лампа опять вернулись к хозяину.

Мы попытались осторожно забрать из рук пьяного старикана нажитое не честным трудом, но куда там, он вцепился в коврик и лампу как клещ. Что мы только не делали: и уговаривали, и гладили по голове. Он тут же расслаблялся, начинал умильно улыбаться и пускать пузыри, но добычу так из рук и не выпустил. Пытались отобрать силой, но Хоттабыч начинал хныкать, как маленький ребенок, время от времени икая. При этом он выглядел таким беззащитным и трогательным, что у нас буквально сердце разрывалось от жалости.

— Ладно, проспится, тогда и будем с ним разбираться, — Яга только махнула рукой в сторону престарелого алконавта и повернулась к зеркалу, обозревая себя с содроганием. — Нет, ну это же нужно было так колдануть!

На отмену нестандартного косметического заклинания она потратила часа два и практически весь резерв. Ничего не помогало. Пока до нее не дошло, что было бы неплохо формулу отмены произнести над таким же клоком волосенок, как и в первый раз.

— Фиалка, ты не помнишь, сколько там было волосков? — спросила она, сморщив розовый лобик, отчего у нее тут же смешно задрался хоботок. Я от этого зрелища чуть не выпала в астрал, еле сдержалась.

— Нет, — пискнула я, стараясь не заржать.

А вот Алена такой сдержанностью не страдала, огласив комнату веселым заливистым смехом, за что получила многообещающий взгляд во стороны ведьмы и тут же подавилась весельем. Кстати, колдовство Хоттабыча ее не задело и она восседала в уголке и с наслаждение смотрела бесплатное представление.

— Ну, примерно, десяток-другой волосков? — уточнила Яга.

— Где-то так, — подтвердила я, стараясь не смотреть в сторону Яги. Если заржу, обидится же на всю жизнь. У подруги беда, а я волей-неволей издеваюсь. Но кстати, записывающий кристалл нужно активировать и сохранить это феерическое зрелище для потомков.

— А как ты думаешь, выдирать клоком или по одной волосинке? — спросила она задумчиво, оглядывая с хищным блеском в глазах бороду беззащитной жертвы.

— Не знаю, ты попробуй с одной волосинки, потом, если все будет хорошо — с двух. И так увеличивай, пока не наберешь нужное количество, — посоветовала я.

— Ладно, — и она с самым зверским видом склонилась над спящим Хоттабычем. — Итак, первый, — сказала она, выдрав первую волосинку, дед даже не пошевелился.

Я незаметно активировала кристалл и заняла стратегическую для записи позицию. Дальше было два волоска: несчастная жертва принудительной эпиляции только слегка поморщилась, но не проснулась. На тех волосках он ойкнул. По три волоска у Яги было три раза, она явно давала Хоттбычу привыкнуть к ощущениям. Потом пошли четыре волоска, дед чуть не проснулся, и Яга на некоторое время затаилась. Минут через пять она опять продолжила свое черное дело. Стог из волосков возле нее рос не по дням и по часам, а буквально по минутам. Яся так увлеклась процессом, что не заметила, как у несчастной жертвы осталось только три волосины на куцем подбородке. Как там, в легенде, Далила остригла волосы Самсону, лишив его силы? У нас же Яга принудительно вручную дипилировала Хоттабыча.

— Яся, уймись, оставь мужику три волосины мужской гордости на рассаду, — сказала я сквозь смех.

— И правда, чего это я, — мой возглас явно вывел ее из состояния хищного транса, и она задумчиво огляделась по сторонам. Яся увидела рядом стог волос, пару волосинок на бороде у Хоттабыча и удовлетворенно улыбнулась. Даже если она и не снимет заклинание, то уж отомстила за все. И не важно, что мужик ее покрасил в розовый цвет в бессознательном состоянии, это как раз детали. Важен сам факт нанесения тяжкой психологической травмы тонкой душе ведьмы.

— Ну что, бери пучок волос и колдуй, — предложила я ей.

— Трах-тибидох-тибидох, — шепнула она над клочком волос и вообразила свою старую внешность. Ушки и носик исчезли, но вот чудесный розовый окрас цвета бешеного поросенка так и остался.

— Ты что-то делаешь не так, — почесала я макушку дрыном. — Он явно говорил что-то еще.

— Да икал он, — рыкнула Яга.

— Ну, так и ты поикай, — предложила я подруге.

— Как ты себе это представляешь? — спросила она у меня как у слабоумной.

— Как-как, ртом.

— Да?

— Ты так и хочешь ходить с непонятной пигментацией и быть занесенной в красную магическую книгу как неизвестный подвид ведьмы обыкновенной, охраняемой законом?

— Неее, — мотнула она головой, представив весь ужас ситуации.

— Тогда икай.

И она икнула над очередным клоком волос. Бедные волоски восприняли ее икоту как руководство к действию и окрасили Ясину кожу в неравномерный шоколадный цвет.

— Жертва солярия, — припечатала я, — но уже лучше.

Она приободрившись принялась икать дальше, попеременно меняя все цвета радуги, но так и не получила свой родной оттенок кожи. Так Яга экспериментировала пока возле нее от целого стога бороды не осталась маленькая жалкая кучка волос, явно на последнюю попытку. Яга присела возле нее и с тоской уставилась на нас с Аленой.

— А в не помните, как там звучало полностью?

— Кажись, он про тибидох говорил вместе с иканием, — сказала Алена неуверенно.

— Да? Чего же ты раньше молчала? — взвилась ведьма и тут же правильно озвучила магическую формулу. Не прошло и минуты, как она вернула себе первоначальный вид и без сил сползла на пол. — Чтобы я хоть раз еще с джином связалась!

— Ну, разок придется, — обнадежила я, — нам же еще во дворец подарится как-то нужно, так, что давай его из неадеквата выводить.

Приводили в чувство мы Хоттабыча долго и со вкусом, периодически макая его головой в тазик со студеной водой. Яга как раз остудила в нем температуру до плюс пяти. Не помогло. Он буркнул что-то матерное и, поджав под себя любимый коврик и лампу, перевернулся на другой бок. Следующим этапом было вытрезвляющее заклинание, которое пришлось применять уже мне, потому как резерв Яги на этот момент был абсолютно пустой. Не помогло тоже, оказывается, наши драгоценные джины практически не поддаются никакой магии.

— И что будем делать? — спросила расстроенная Яга, стоя напротив счастливо спящего Хоттабыча.

— А что с ним делать-то? — сказала я со вздохом. — Уже вечер, во дворец не попадем, так что пусть проспится нормально. Да и ты ляг, отдохни. Я на него поставлю маячок, как только он придет в чувство, мы об этом тут же узнаем.

Яга тяжело вздохнула, но была вынуждена признать мою правоту. Но нормально выспаться этой ночью, нам было не суждено. Где-то ближе к полночи решил активизироваться наш болезный.

— И хде я? — прокаркал он, становясь на четвереньки и раскачиваясь из стороны в сторону.

Желания отвечать ему не было ни у меня, ни у Ядвиги.

— Да будет свет! — сказало безбородое несчастье, приняв вертикальное положение, и хлопнуло ладошками. Яркий свет залил комнату, резанув по нашим многострадальным глазам. Кстати и сам виновник световой атаки поморщился из-за резкой смены освещенности.

— А чего это вы тут делаете? — удивился Хоттабыч, рассмотрев нашу дружную компанию. — И откуда взялась фея?

— Упс, — пискнула я и закопалась в волосы Алены.

— Нет тут никакой феи, это глюк, фантом. Конопля была бракованная, вот Вам разное с крылышками и мерещится, — убежденно сказала ведьма.

— Да? — задумался дедок. — Все может быть! Кстати, как тебя зовут, красавица?

— Ядвига, — она приняла томную позу и часто-часто захлопала опахалами ресниц.

— А меня Алена, — влезла моя подопечная.

— Умная ты баба, Ядвига, красивая! Зачем тебе султан? Не, султан тебе не нужен. Я намного лучше, красивее, маг опять же. Поцелуй меня моя девочка, — и тянет к ней загребущие ручонки, стойко игнорируя вторую диву. И слава богу.

— Я тебя поцелую… потом… если захочешь, — сказала Яга, увильнув от любвеобильного дедка. — А что это с Вашей бородой?

Маневр был невероятно удачный. Хоттабыч провел рукой по существенно уменьшившейся растительности на бороде и взвыл раненной белугой. Он метнулся к зеркалу и, выпучив глаза, принялся вглядываться в свое отражение и ощупывать себя. Он словно пытался доказать себе, что это глюк и вот она борода, на месте и все такая же роскошная. Вот только ощущения и отражение в зеркале не врали. На бедного Хоттабыча было жалко смотреть. Он заметался по комнате, вцепившись рукой в остатки былой роскоши.

— А это шо? — взвыл он, споткнувшись о ковер и лампу, и удивленно огляделся вокруг. — Как это тут оказалось?

— Это Вы о чем? — Яга сделала вид, что ничего не понимает.

— Об этом! — Хоттабыч сунул ей под нос артефакты.

— Так это Вы вчера с собой принесли, решили похвастаться, — пожала она плечами.

— Да? — не поверил маг.

— Ну да, про ковер-самолет рассказали, а вот про лампу так и не успели, только начали, как Вас сон сморил.

— Ну и ладно, — облегченно вздохнул он. Было видно, что тема лампы для него болезненная.

— А Вы нас во дворец сегодня повезете? — решила прощупать почву Яга.

— Нет, — отмахнулся он. — Нечего тебе там делать. Гарем у султана огромный, он о тебе может годами не вспоминать, зато я тебя буду холить и лелеять.

— Как же так, — взвыла Алена, понимая, что достижение желанной цели откладывается на неопределенное время.

— Зачем вам тот султан, — всплеснул руками дедок. — Шо вам у том гареме, медом намазано? Там вы будете одними из сотен, а у меня единственными, на шелках спать, на золоте есть и пить. Лучшие портные столицы будут шить вам наряды, любой каприз будет выполнятся!

— Ага, только шторка на личико и ничего сама не моги, — всхлипнула Алена.

— Да ладно, — отмахнулся он. — Подумаешь.

— Шо подумаешь? — взвилась Яга. — Оно нам надо? Разве ты с двумя молодками справишься?

— Цыц! — взъярился он. — Раскричались, курицы общипанные! Да если бы не я, вас бы загреб ближайший патруль, и сидели бы вы в каталажке за непотребное поведение!

Дааа, дела, в чем-то он конечно прав, но то, что Хоттабыч не собирается нас отпускать плохо. При желании он может нам здорово усложнить жизнь.

— Дедушка, а дедушка, — решила отвлечь гневливого дедка Алена. — Ты нам обещал рассказать про оту лампу, — и главное смотрит на него так умильно-просяще, что сердце старого ловеласа не выдержало, и он плюхнулся на кровать возле Алены и принялся за рассказ:

— Это, девонька, лампа не простая. Когда-то давно повелитель джинов заточил меня в ней на долгие века и только чудом я смог освободится и стать тем, кем я теперь есть, — старый маг подпер щеку рукой и задумался о жизни своей скорбной.

— Да как такое может быть? — всплеснула руками Яга, нарушив затянувшуюся минуту молчания. — Как бы ты у той крохотной лампе поместился? Не верью!

— Как это не верю? — взвился он. — Да я… Да я… Да я тебе докажу!

Видимо в его голове еще гулял хмель, потому, что следующие его действия ничем другим не объяснишь. Ну какой джин поведется на слабо, доказывая кому-то, что сможет поместиться в своей бывшей тюрьме? Хоттабыч встал, увеличиваясь в разы, занимая собой всю комнату, и стал понемногу развеиваться как дым на ветру, втягиваясь в тонкий носик старой лампы.

— Ну, что? Веришь? — донесся его голос из лампы.

— Верю-верю, — сказала Яга, затыкая лампу пробкой и запечатывая ее магически. — Что же с тобой делать-то?

Она стояла в задумчивости посреди комнаты целую минуту, потом, придя к какому-то выводу, стала чертить пентаграмму портала.

— Фиалка, помоги, а то я сама не справлюсь, — сказала она, когда рисунок на полу был закончен.

— А не круто ли ты с ним? — удивилась я, рассматривая рисунок межмирового портала.

— Да нет, — она сдула с лица локон, — в самый раз. Если он тут останется, то задание нам не выполнить. Дедок он хороший, хоть и с придурью, просто оказался не в том месте и не в то время. А так хоть мир посмотрит, себя покажет. Приключения еще никому не вредили. Найдет какого-нибудь мальчишку в иномирье, возьмется за его воспитание, глядишь, и не до нас будет. Может ему даже так понравится, что он и возвращаться не захочет.

— Ладно, если ты ему зла не желаешь, помогу, — и я стала вливать свои силы в портал, надеясь, что где-то там старик Хоттабыч найдет того, с кем ему будет по настоящему хорошо.