Итоги № 16 (2012)

Что скажет купечество / Hi-tech / Бизнес

Что скажет купечество

/ Hi-tech / Бизнес

Есть ли место реальной коррупции на виртуальной торговой площадке?

Интернет-сайт с информацией о закупках товаров для государственных нужд — неиссякаемый источник новостей о запросах наших чиновников: одним позарез необходим эксклюзивный лимузин, другим — мебельный гарнитур с драгоценной инкрустацией. Эффективно ли экономит деньги налогоплательщиков электронная система госзакупок? Об этом «Итогам» рассказал Дмитрий Назаров, руководитель департамента госзакупок информационного агентства «Трейд.Су».

— Дмитрий, много ли бюджетных средств осваивается в электронном виде?

— Порядка 80 процентов госзаказа размещается в форме электронного аукциона. Остальное проходит либо через конкурс (так выбирается лучший поставщик), либо через процедуру запроса котировок (для заказа на сумму до 500 тысяч рублей). Например, объем размещенного в 2011 году госзаказа в Москве составил более 600 миллиардов рублей. Из почти 75 тысяч процедур торгов 86 процентов прошло на электронных торговых площадках. Именно на них размещаются заказы на строительство, ремонт, то есть те работы, на которые уходит солидная часть расходов бюджета.

— Эффект виден?

— Не то слово! Вот пример: проводится аукцион на установку системы пожарной сигнализации на одном из московских объектов. При начальной цене 27 миллионов рублей его выигрывают за 2 миллиона 700 тысяч рублей. Снижение — 90 процентов. Почему? Просто это компания из Вологды. По строительным заказам, например, снижение стабильно в пределах 30 процентов. А по такому направлению, как энергоаудит — проверка здания на предмет источников потери тепла, снижение цены обычно составляет 85—90 процентов.

— Цифры поражают...

— Есть проблемы с установлением завышенной начальной цены. И взялись за них не так давно — ФАС и Минэкономразвития сейчас разрабатывают поправки к закону, которые будут обязывать заказчиков обосновывать начальную (максимальную) цену контрактов. Эта часть обязательно появится в законе о федеральной контрактной системе, который должен прийти на смену нынешнему Федеральному закону № 94-ФЗ «О размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд». Надо сказать, что все сильно зависит от региона, где проходят торги. В одних регионах сильная конкуренция, в других — слабая.

— Самая мощная в Москве?

— Знаете, даже в Москве есть вероятность оказаться единственным участником торгов. Это случается даже в такой конкурентной среде, как проектирование. Однако сам принцип электронных аукционов стимулирует конкуренцию: в Москве все привыкли работать за одну цену, а провинция берется выполнить ту же работу за совершенно другие деньги. Действительно, почему бы работы по проектированию для Москвы не выполнить в Новосибирске? К тому же компания может из своего Новосибирска или Владивостока участвовать хоть в тридцати аукционах одновременно. И мы видим: если в начале прошлого года, когда электронные закупки только начинались, доля торгов с единственным участником составляла примерно 15 процентов, то сейчас — уже единицы процентов.

— Тем не менее, по данным московского правительства, за прошлый год в столице возбуждено 14 административных дел против компаний — участников государственных торгов…

— Давайте отделим зерна от плевел. Дела возбуждаются не против тех, кто нарушает закон со злым умыслом, а против тех, кто ошибся, например просрочил срок подписания контракта. Если такое допустил заказчик, он заплатит 50 тысяч рублей штрафа, а ФАС, которая в данном случае является контролирующим органом, заставит его выслать контракт. Если же виноват поставщик (например, у него изменились обстоятельства), то он потеряет залоговый взнос, который был уплачен до начала торгов, а это, между прочим, от 0,5 до 5 процентов от начальной (максимальной) цены контракта, кроме того, он попадет на два года в реестр недобросовестных поставщиков. Так что дела возбуждаются, скорее, против тех, кто не умеет работать. А те, кто разбирается, используют лазейки для манипуляций с положениями закона. Формально закон не нарушается, стало быть, никакая ответственность не предусмотрена.

— Что за лазейки?

— По сути, для коррумпированного заказчика осталась одна возможность ограничить конкуренцию. Закон требует прописать в аукционной документации требования к поставляемому или используемому в ходе работ товару. В любой форме. Так вот заказчик специально пишет требования таким образом, чтобы их было невозможно точно интерпретировать. Например, заявку нашего клиента на поставку картофеля отклонили на основании того, что он не указал размер клубней. Но отыскать это, как оказалось, критически важное требование в извещении заказчика было практически невозможно.

— Почему?

— Рассказываю технологию: заказчик составляет текст своего извещения, потом дописывает в случайном порядке множество требований, перемежая их всяческой дополнительной информацией. Потом распечатывает его на принтере на очень плохой бумаге, потом еще сканирует с ужасающим качеством (чтобы текст автоматически не распознавался) да еще ставит кучу печатей, чтобы никакая «распознавалка» точно не справилась. А потом выкладывает это на площадку. Но не одним файлом, а в виде 50 отдельных картинок, к тому же в каком-нибудь экзотическом графическом формате. Половина тендерных специалистов вообще заниматься этой заявкой не будет, а вторая не найдет всех требований, разбросанных по картинкам. Не ошибется только тот, кто изначально точно знает их все.

— А сколько было скандалов с поставками компьютерного оборудования с такой точной детализацией требований, под которые подходит лишь конкретный поставщик с конкретной продукцией! С этим можно бороться?

— Можно. И такая инициатива у ФАС тоже есть — обязать заказчика устанавливать требования к решаемой задаче. А если необходима техника конкретного поставщика, указывать торговую марку. Это вопрос принципиального отсутствия эквивалента заказываемого товара — если эквивалент существует, то составленное таким образом извещение можно рассматривать как ограничение конкуренции. Вы можете подать жалобу в ФАС, указать на условия, ограничивающие конкуренцию, но акцент делать не на то, что наше оборудование эквивалентно, допустим, Apple, а на то, что оно может решить задачу не хуже Apple.

— А во время самих торгов можно убрать конкурентов, например, с помощью демпинга?

— Такая лазейка есть. Как это работает? Начинается аукцион. Предложение с максимальным снижением 5 процентов подает первая компания. После этого две другие компании — подставные — начинают обрушать аукцион. Подавать свои предложения вы ведь можете хоть каждую секунду. Затем и нужны две компании, чтобы они друг друга постоянно перебивали, снижая торги: так, секунд за 15 цена может упасть на 80 процентов. Никто лучшую цену не даст, торги закончены. А у этих двух компаний есть какие-либо изъяны, например отсутствует нужный документ, то есть они заранее обречены на отклонение. Остается кто? Тот первый соучастник, предложивший наиболее выгодную цену для себя.

Но эта схема работоспособна только тогда, когда участники не понимают, что происходит: когда через 7 секунд цена рухнула, одна половина уходит в слезах, а вторая сидит в шоке. Но нужно хорошо знать регламент торгов: если через 10 минут никто других предложений не дал, торг не закончился, а началась вторая часть аукциона, в которой все желающие заявить любую цену контракта, но не ниже, чем у победителя. Вы спокойно сидите и на десятой минуте подаете свое предложение со снижением, например, 0,5 минус одна копейка. И вся схема рухнула. Контракт ваш.

— А если один участник сразу предлагает стоимость контракта в один рубль — это честный демпинг?

— Был у нас как-то аукцион на работы по очищению дна реки с начальной ценой миллион рублей. Аукцион шел до нуля, а далее все торговались за право заплатить за контракт. Просто на дне реки находился подтопленный лес ценных пород — вот за доступ к нему фирмы и платили. Если говорить о контракте «Ростелекома» на крупную информационную систему, то понятно, что речь идет о многоэтапном проекте. В таких случаях заказ должен сразу размещаться целиком, а не по частям. Это справедливо, ведь «Ростелеком» также несет коммерческие риски: выполнив работы по первому этапу за один рубль, второго он может не дождаться — мало ли как приоритеты поменяются при планировании бюджета на следующий год.

— Как в целом изменились коррупционные схемы в госзакупках по сравнению с бумажными торгами?

— Небо и земля. Мне довелось видеть, как это выглядело раньше. Например, прямо в начале аукциона вставал человек и прилюдно оглашал: на всех остальных участников торгов — по 10 процентов от суммы. И таблички никто не поднимал. А чаще сговаривались еще до начала аукциона: в коридоре открывали чемодан и раздавали наличными доли остальных участников. Были даже неофициальные тарифы откатов конкурентам. В строительстве, скажем, стабильная такса — 10 процентов от максимальной цены контракта. Так вот размещался госзаказ. Были даже компании, которые не занимались ничем, кроме подачи заявок на участие, и жили исключительно за счет этих откатов.

Электронная форма прекратила этот беспредел с помощью одной простой вещи — заявки попадают к заказчику обезличенными, то есть договориться с неаффилированными участниками практически невозможно.

— Ситуация с электронными госзакупками близка к идеальной?

— Конечно, электронный аукцион не идеальная форма закупок. Снижение цены иной раз не очень хорошо сказывается на качестве работ. Но ведь заказчики эти работы почему-то принимают! Если бы исполнитель хотя бы раз был наказан за некачественное выполнение работ, в следующий раз он бы подумал, снижать ему цену так сильно или нет. На мой взгляд, нужно ослаблять тесную взаимосвязь заказчика с самим процессом заявки на закупку. Пусть они говорят, что им нужно, а вот что именно закупать, будет решать другая независимая структура, уполномоченный орган, который в том числе будет принимать результаты работ.

Можно, кстати, проводить конкурсы с предквалификацией. В начале года государство объявляет конкурс на автомобили представительского класса, дистрибьюторы присылают свои предложения, и уполномоченный орган выбирает наиболее подходящие модели для разных целей — их и закупают в течение года. Через год снова проводится такой же конкурс.

Такой орган, конечно, будет состоять из огромного количества людей. Но они придут из тех же компаний-госзаказчиков: сметчики, экономисты и т. д.

— Предлагаете советский Госплан восстановить?

— Назовите его хоть Госпланом, но той экономии, которую бюджет получит, поскольку не будет коррупции при госзаказе, с лихвой хватит на расходы на этот аппарат. И еще много останется. К тому же такую централизованную систему госзакупок проще контролировать, чем десятки тысяч отдельных заказчиков по всей стране.