Итоги № 16 (2013)

Спонсор, найдись / Искусство и культура / Художественный дневник / Что в итоге

Спонсор, найдись

/ Искусство и культура / Художественный дневник / Что в итоге

Литературная премия «Национальный бестселлер» на прошлой неделе сделала одновременно два заявления: во-первых, в соответствии с обычным ее календарем был опубликован список финалистов этого года (в него вошли новые тексты Евгения Водолазкина, Максима Кантора, Фигль-Мигля, Ильдара Абузярова, Софьи Купряшиной и Ольги Погодиной-Кузминой). А во-вторых, оргкомитет сообщил, что «Нацбест» лишился источника финансирования и если в ближайшие пару недель спонсор не найдется, премиальный процесс будет приостановлен на неопределенный срок — возможно, навсегда.

Сказать, что ситуация эта сродни природной катастрофе, в то время как сама премия окружена ореолом безупречной святости и излучает в российское медийное пространство исключительно добро и благо, будет, пожалуй, преувеличением: как ни крути, а репутацию «Национальный бестселлер» имеет спорную. Кто-то до сих пор не готов простить ему давнишнее присуждение награды одиозному Александру Проханову за еще более одиозный роман «Господин Гексоген». Кого-то раздражает очевидная «пропитерская» ориентация премии: количество петербуржцев среди ее лауреатов и финалистов заметно превосходит меру если не разумного, то уж во всяком случае справедливого. Мало кто не счел нужным поупражняться в язвительном остроумии на тему неудачного названия и девиза премии — «Проснуться знаменитым»: да-да, конечно, бестселлер, видали мы такие бестселлеры. То присудят награду «Пути Мури» Ильи Бояшова, тираж которого не поднимешь и домкратом, а то вовсе наградят Виктора Пелевина, который «проснулся знаменитым» лет двадцать назад и с тех пор, в общем, не засыпал. Ну и уж, конечно, никого не оставляет равнодушным фигура идейного вдохновителя и, по сути дела, лица премии — великого и ужасного критика Виктора Леонидовича Топорова, самого резкого, страстного и (будем называть вещи своими именами) склочного представителя отечественного литературного сообщества.

Но и этого мало — вокруг «Нацбеста» вечно полыхают скандалы, причем самый свежий разразился совсем недавно. И месяца не прошло, как молодой кишеневский прозаик Владимир Лорченков, осыпая оргкомитет премии самыми отборными проклятиями, отозвал свой роман от участия в конкурсе — такое решение Лорченков объяснил вопиющей, на его взгляд, некомпетентностью организаторов премии. Похожая история произошла несколькими годами ранее, когда свой роман «Нет» чуть менее нервно, но ничуть не менее категорично изымала из списка номинантов писательница Линор Горалик, глубоко травмированная прохановским «Гексогеном».

Одним словом, основания произнести в сложившейся ситуации нечто вроде «Поделом!», безусловно, есть. И тем не менее мне бы очень хотелось попросить всех, у кого это сакраментальное словечко вертится на языке, сдержать себя — и вовсе не потому только, что злорадствовать нехорошо. Это, спору нет, правда, однако особенно нехорошо злорадствовать в ситуации, когда дело касается институции хрупкой, уязвимой и переживающей не лучшие, прямо скажем, времена — такой, как русская литература. Любая премия, даже такая угловатая и неоднозначная, как «Национальный бестселлер», в конечном итоге действует в интересах литературы, а значит, должна по возможности сохраняться. Те «пятнадцать минут славы», которые получает лауреат «Нацбеста» (а он их, безусловно, получает — за двенадцать лет существования премии на нее привыкли обращать внимание все крупные СМИ), на практике транслируются в месседж куда более сложный и полезный. По сути дела, премия подает всем действующим и потенциальным читателям знак: литература жива, в ней происходит нечто настолько интересное, что кто-то готов вкладывать в нее деньги — и немалые, так что не забывайте о ее существовании! И сам факт распространения этого месседжа (даже если он не конвертируется напрямую в цифры книжных продаж) стоит заметно больше, чем годовой бюджет «Национального бестселлера».