Итоги № 20 (2013)

Мы из «Ленкома» / Искусство и культура / Искусство

Мы из «Ленкома»

/ Искусство и культура / Искусство

О режиссере Марке Захарове — его ученик режиссер Роман Самгин

Мне в профессиональной жизни повезло сразу, в тот день, когда я перешагнул порог ГИТИСа, поступив в мастерскую Марка Анатольевича Захарова. Именно повезло, потому что своего будущего мастера я не выбирал, просто в тот год, когда я решил попытать счастья в Москве, режиссеров набирал именно он. Живя в Ростове-на-Дону, я видел не так уж много столичных спектаклей и среди них «Три девушки в голубом» по пьесе Людмилы Петрушевской, который мне очень понравился. Хотя, конечно, о «Ленкоме» был наслышан и понимал, что поступил учиться к руководителю, наверное, самого успешного театра страны. Вторая половина девяностых — время для театров кризисное, публику захватили другие заботы, и зрительные залы опустели. Но «Ленком» эта беда как-то миновала, здесь по-прежнему были аншлаги и бурные аплодисменты в финале. Марк Анатольевич сидел в огромном, очень красивом кабинете, на занятия приезжал на машине с мигалкой, всегда элегантный, летом в белом костюме... Мне тогда казалось, что так выглядят все небожители, они же художественные руководители. Позже, побывав во многих главрежских кабинетах, я был обескуражен и разочарован.

Повезло мне не только потому, что попал в руки блистательного профессионала. Мировоззрение, вернее, ощущение жизни Захаровым оказалось мне созвучным. Не пришлось себя ломать. Впрочем, Марк Анатольевич учеников через коленку не гнул, на индивидуальность не посягал, считая, что театр может и должен быть разным. Он учил нас прежде всего ремеслу, которым сам владеет виртуозно. В каком-то смысле как средневековый мастер — подмастерьев, которые вырастают рядом. Конечно, он вмешивался в наш выбор литературного материала, указывал на ошибки и даже иногда сам показывал. Кстати, его режиссерские показы очень точны, он умеет в них остро передать отношение к персонажу. Но главной школой были репетиции самого Захарова, на которых мы сидели по много часов. Всем известно, в искусстве ничему научить нельзя. Тем более в режиссуре, а вот научиться можно. Именно тогда я навсегда понял, как важно создать на репетиции атмосферу свободного творчества и... веселья. Только тогда люди начинают открываться и становятся соавторами. Только тогда всеми вместе хорошо сочиняется спектакль и появляется легкость, необходимая для полета. А театр, чтобы ни говорили, творчество коллективное.

Захаров не раз публично признавался в своей приверженности зрительскому театру и нелюбви к арт-хаусу, расцветающему в маленьких комнатах для десятка высоколобых. Ему близка формула Стрелера: «Театр для людей». Он и нам прививал вкус именно к такому театру. Где есть внятная человеческая история, точно обозначены мотивы поведения персонажей, где публике есть за чем следить и она не уйдет после первого акта. Но главное — в центре должен быть герой, которого обязательно сначала полюбят, а потом пожалеют. Можно сказать, в каком-то смысле — это голливудские установки. С той только разницей, что у Захарова все окрашено неподражаемым юмором и тотальной иронией. Именно она помогает режиссеру избегать пафоса, который он терпеть не может, и уходить от общих мест, находя парадоксальные ходы. У Марка Анатольевича трезвый, даже хулиганский взгляд на мир, принимаемый людьми без юмора за цинизм. По-моему, это просто здоровое чувство реальности.

Я служил в «Ленкоме» артистом, ставил «Город миллионеров» по пьесе Эдуардо Де Филиппо «Филумена Мартурано» и думаю, что на Малой Дмитровке работает один из самых правильно устроенных репертуарных театров, где художественному руководителю удалось соединить достоинства советской системы с новыми открывшимися возможностями.