Итоги № 9 (2014)

Уроки французского / Политика и экономика / Вокруг России

Уроки французского

/ Политика и экономика / Вокруг России

Посол Франции в России господин Жан де Глиниасти — о самодисциплине участников «двадцатки», двадцатилетнем отставании в сознании и ложных страхах парижских бизнесменов

Традицию встреч журналистов «Итогов» с главами дипломатических миссий ведущих государств мира продолжил посол Франции в России господин Жан де Глиниасти, побывавший недавно в нашей редакции.

— Господин де Глиниасти, состоялся первый визит президента Франсуа Олланда в Москву. Как вы оцениваете состояние отношений между Россией и Францией?

— Приезд президента Франсуа Олланда в Россию является признаком того, что мы восстанавливаем нормальный ритм межгосударственных контактов. И Россия, и Франция пережили за последний год президентские избирательные кампании, во время которых внешнеполитические проблемы отходят на второй план. В Пятой республике, например, этот процесс завершился в июне. Но уже тогда состоялась первая встреча наших президентов. Затем неоднократно встречались наши министры. Интенсивность этих контактов показывает: они настолько динамичны, что становятся явлением, независимым от политических превратностей. Новая встреча наших президентов отлично показала: Франция и Россия полны желания и в дальнейшем идти по пути сотрудничества и взаимопонимания.

— Вы преисполнены таким оптимизмом, словно экономический кризис уже в прошлом.

— Кризис еврозоны позади. Это, кстати, было отмечено на недавней встрече «двадцатки» в Москве. Развитые страны планеты приняли решение об отказе от конкурентной девальвации валют. «Двадцатка» — это межгосударственная структура, которая предлагает каждому из участников проявить самодисциплину и взять на себя моральные обязательства не прибегать к агрессивным действиям против других финансовых игроков. Важно, что это делается не в казенных, договорных рамках, а в форме морального обязательства каждого из участников.

— Другими словами, вы хотите сказать, что после московского заседания валютных войн не будет?

— Надеюсь, что не будет стран, которые попытаются получить преимущества за счет искусственного занижения своей валюты. И тут встает вопрос: можно ли считать нынешний курс евро адекватным, или он завышен? Франция считает, что этот курс несколько выше. Впрочем, мы вовсе не собираемся оспаривать деятельность ЕЦБ.

— Как вы оцениваете экономические и торговые связи Франции с Россией?

— Франция является третьим инвестором в России после Германии и Швеции. Если, конечно, сбросить со счетов офшоры. Правда, Италия идет впереди нас в объеме внешней торговли с Россией, но присутствие Франции во всех сферах российской экономики становится все более весомым. Это и банковский сектор (Росбанк), и крупная розничная торговля («Ашан», «Леруа Мерлен»), и агропромышленный сектор («Danone-Юнимилк»)… Renault-Nissan вместе с «АВТОВАЗом» и Peugeot Citroen покрывают треть рынка автомобилей в России. А в области авиации Safran — совместное российско-французское предприятие — производит двигатели для Sukhoi Superjet 100 и двигатели-турбины для российских вертолетов… Судите сами: в прошлом году рост экспорта французских товаров в Россию составил 23 процента. Прежде всего за счет передовых технологий и сельскохозяйственных продуктов. И эта тенденция отнюдь не нова: за последние десять лет экспорт из Франции в Россию вырос в пять раз. Правда, в 2012 году был замечен спад импорта российских товаров во Францию, но это связано с сокращением потребления природного газа в европейских странах из-за экономического кризиса.

— Иначе говоря, формула генерала де Голля о Европе «от Атлантики до Урала» жива как никогда. Тогда почему образ России во французских массмедиа большей частью негативный?

— Я серьезно задумывался над этим вопросом и пришел к выводу, что существует некоторая дистанция между реальной ситуацией в стране и восприятием ее зарубежной прессой. Франция и Россия не исключение. Это отставание в сознании я определяю примерно в два десятка лет. Вот и получается, что сегодня в представлении французов о России мы имеем дело не с Советским Союзом с дежурными трафаретами о «тоталитарном режиме», а скорее с «лихими девяностыми». С Россией, напоминающей Чикаго тридцатых годов... Хотя надо сказать, что и у российских журналистов тоже существует неадекватное восприятие нашей страны. Мало кто в России знает, что Франция — это пятая экономическая держава в мире. Если двадцать лет назад у нас было четыре крупные компании, которые входили в топ-100 компаний мира, то сегодня в этом списке почти двадцать французских фирм... К сожалению, в России бытует представление о Франции как о стране забюрократизированной, где граждане изнемогают от пресса налогов.

— Это Жерар Депардье виноват! А на что жалуются французские бизнесмены, работающие в России?

— Здесь необходимо сразу разграничить французских бизнесменов, уже работающих в России, и тех, которые еще сомневаются, стоит ли им ступать на российскую землю. Последние читают газеты, смотрят телевидение и, конечно, получают о России в основном негативное представление. Это их пугает. Россия кажется страной непреодолимых трудностей — рейдерских захватов, юридических подвохов, бесконечных взяток. Ну а те французы, которые живут и работают в России, довольны происходящим и своим положением в вашей стране. Поверьте, через меня проходит огромный объем информации, и я не помню ни одного спорного дела, связанного с французскими бизнесменами в России, которое не было бы благополучно разрешено.

И наоборот: в России у деловых людей нередко существует неправильное восприятие Франции. Так, россияне не знают, что Пятая республика является первой страной в Европе по привлечению производственных инвестиций. Когда я говорю об этом российским бизнесменам, они мне не верят: дескать, все это пропаганда французского посла. Но вы-то мне верите?

— Верим, верим. Однако, может, сама Франция еще недостаточно усилий предпринимает для создания своего имиджа за рубежом?

— Так оно и было. Но сегодня положение меняется. Одна из четких установок нашего правительства: способствовать развитию инвестиций из России во Францию. И первые шаги в этом направлении уже сделаны. Примерно тридцать российских компаний разместились во Франции, где они создали три тысячи рабочих мест. Совсем недавно «РЖД» приобрели за восемьсот миллионов евро крупнейшую в Европе, если не в мире, платформу логистики — фирму Gefco.

— И при этом Евросоюз и США начали переговоры о создании зоны свободной торговли. Две крупнейшие экономики мира объединяются, оставив Россию в стороне.

— Это не более чем дискуссия. У России с Евросоюзом уже есть соглашение о партнерстве и сотрудничестве, которое вступило в силу в 1997 году и возобновлялось каждый год, начиная с 2007-го... Преимущество, которым обладают США, объясняется тем, что они являются членами ВТО уже долгое время. Россия же только недавно вступила в ВТО, то есть в зону свободной торговли. Это значит, что договоры об этом еще будут заключены в ближайшее время между Евросоюзом и вашей страной. Россия — страна максимально свободного движения капиталов, чего не скажешь даже о некоторых странах — членах ЕС.

— И все же не кажется ли вам, что за последнее время отношения между Россией и Западом если не ухудшились, то отнюдь не стали лучше? Война в Ливии, теперь в Сирии… Не говоря уже об «Акте Магнитского», который после США многие прочат к принятию и в Европе.

— Ливия сегодня осталась в прошлом... Когда же я смотрю на восприятие мировых проблем Россией и Францией, убеждаюсь, что на все «горячие досье» — кроме Сирии — у нас одни и те же взгляды. Да и по большому счету по отношению к Сирии мы тоже придерживаемся схожих воззрений. В наших общих интересах сохранить статус этого государства и защитить его национальные и религиозные меньшинства. Правда, у нас есть расхождения в подходах к тому, как достичь общих целей. Зато существует ряд других досье, где мы едины: Афганистан, Мали, борьба с терроризмом и с наркотиками… Противоракетная оборона? Президент Франции выступил в Чикаго с речью, в которой сказал, что необходимо, решая этот вопрос, принять во внимание интересы России.

Впрочем, нельзя сказать, что последние события в России не повлияли на французское общественное мнение. Если же говорить об «Акте Магнитского», то, насколько знаю, никаких документов, подобных тому, что были приняты американскими парламентариями, вырабатывать во Франции не собираются.

— Когда, на ваш взгляд, падут визовые барьеры в Европе?

— Мы всегда были сторонниками упразднения виз. Но существует Шенгенское пространство из 26 государств, среди которых 22 из ЕС, и мы не в состоянии единолично решать этот вопрос. Со своей стороны, Франция дает отказы на менее чем два процента от всех поступающих заявок. И сорок процентов виз, которые мы выдаем в России, — долгосрочные и многократные: от одного до пяти лет в зависимости от годности паспорта заявителя. В среднем визы выдаются за три дня. Поймите, это же в наших интересах, чтобы люди беспрепятственно приезжали во Францию. Работать, отдыхать и изучать французский.