Из духа и оков

Проклятый кукловод, затеявший все это.

Я узнаю, кто он. И убью его.

Мы почти прошли туннель, когда я услышал знакомую поступь. Я повернулся и зарычал.

— Я должен был знать, что тебе нельзя доверять, — Дурлан прислонялся к стене, словно ни о чем не переживал в жизни.

Он был широким, мускулистым и куда сильнее меня сейчас.

По моим венам еще бежало исцеляющее зелье, но я не был целым. Мне было плохо, и придется хитрить, чтобы выбраться отсюда.

Гаррик застыл, стараясь выглядеть меньше, значит, он не поможет.

Хорошо. Гаррик был мышкой, не я.

Это уже было интересно.

— Мне не понравились условия содержания, так что я поищу себе место. Надеюсь, ты не против.

— Прости, если тебе не понравилось. Я поищу тебе что — то темнее и холоднее для следующего раза.

Дурлан выпрямился с ножом в руке.

Я был со стихиями. Это поможет мне.

Я потянулся к силе, но, как только сделал это, магия в стенах запульсировала. Я выругался.

Отлично. Я не мог использовать магию. Я мог лишь ее чувствовать. Мерзкий Теневой мир.

Мне нужен был тот клинок.

Я надеялся, что смогу биться, хоть я и не ощущал себя на сто процентов хорошо.

Дурлан напал с ножом в руке, скалясь. Гаррик дрожал, сжался в стороне. Я игнорировал его.

Он был за мной, так что если хотел подставить меня, это был лучший его шанс. Но у меня не было времени переживать из — за него. Мне нужно было разобраться с монстром передо мной с ножом.

Я уклонился от первой атаки Дурлана и ударил его локтем в живот. Он охнул и порезал мою руку.

Потекло больше крови, и я знал, что нужно заканчивать быстро. У меня было не так много энергии, и вряд ли я мог потерять еще больше крови и остаться на ногах. Или в живых.

Дурлан снова ударил по мне. Я сжал его локоть и повернул.

Он издал звук гнева и боли, и я потянулся к его запястью. Нож задевал меня, царапал кожу, но я игнорировал огненную вспышку боли.

Моя магия пульсировала, хотела выйти. Но не могла.

Потому я тренировался с другими. Не для этой ситуации, но чтобы не полагаться только на магию.

Потому я тренировался. Потому был в первую очередь солдатом.

Но я был и королем Обскурита.

И я не умру в этом туннеле.

Я сжал запястье Дурлана до хруста кости и улыбнулся.

Нож выпал из его хватки, и я схватил его левой рукой, пока он не улетел далеко. Это была не моя ведущая рука, но я бился обеими. Я сунул нож под его ребра, прямо в его сердце.

Раздался звук рвущейся плоти, разрываемых мышц. Я игнорировал его.

Я не любил убивать. Мне не нравилось быть таким.

Хотя я сделал бы это. Ради своего народа. Ради Лирики. И ради себя.

Я повернул клинок, и Дурлан издал потрясенный вопль, кровь потекла из его рта.

Я вытащил нож, и Дурлан упал на колени, глядя на меня, открывая рот, как рыба, но ничего не говоря. Я пробил его легкое, и ему было сложно дышать.

Хорошо.

Я ударил его ногой по груди и смотрел, как он падает, а потом повернулся.

Дурлан не помешает мне. Но Серый вот — вот будет тут.

Я не знал, где был портал, Гарику придется вести. Я потянул его за руку, и он, к счастью, пришел в себя. А потом мы побежали.

Мне нужно было к Лирике. Нужно было в Обскурит. Я не знал, доберемся ли мы. Не важно. Мы боролись. Мы пытались.

И мне нужно было снять проклятие.

Глава девятая

Лирика

— Удерживай силу, пытайся подавить ее, — я кивнула от приказов Тигана и сжала кулаки по бокам. Моя магия Огня была такой сильной, что порой я не могла ее сдержать. Ладно, почти все время было сложно делать это. А мне нужно было управлять ею, чтобы невинные маги больше не умирали из — за меня, как было на поле боя.

И я не хотела сжечь еще один замок.

Родес стоял передо мной, разглядывая мое лицо, не давал себе физически помогать мне.

Пока что мы смогли справиться с любопытством из — за отсутствия Истона. Но становилось все сложнее отвечать.

Народу нужно было увидеть их короля.

И мне тоже, если честно.

Джастис и Ридли старались замещать Истона, как они делали, пока нас не было. Вскоре станет понятно, что их король пропал. И дяди вместе с Вин и Тиганом пытались придумать план для этого. Лорды и леди еще не знали, но это был лишь вопрос времени. За два дня с возвращения мы успокоили только некоторых, не всех.

А мне нужно было тренироваться и готовиться к следующим шагам. Я не была частью двора, так что не могла помочь.

Мы были во дворе перед замком Обскурита, тренировались группой. Вин и Люкен бились друг с другом, их магия Земли и Воздуха создавала интересную смесь почвы и ветра. Это так восхищало, что я порой забывала, что и я тренировалась.

Конечно, когда они были близко, я терялась, а не делала то, что должна была.

Я не могла сдержаться. Смотреть на их бой было как смотреть на силу и грацию, напавшие друг на друга в восторженной тишине.

Люкен мечом направлял магию Воздуха так метко, что я завидовала. Вин была изящной. Она не казалась приземленной, как было у многих магов Земли.

Нет, она была легкой, поднимала руки и опускала их, создавая каскады грязи, камней и почвы, двигаясь к Люкену. Люкен отбивался от Земли Воздухом, и я замирала и смотрела.

Конечно, если учесть, что я тренировалась использовать все свои стихии, было непросто.

Отвлекаясь, я заработала синяки, пару ссадин и один страшноватый ожог, который Ридли смог быстро исцелить. Он появился из ниоткуда. Я думала, он работал с Джастисом над делами двора, но он тут же появился и исцелил ожог, который мне оставил Тиган.

Тиган, воин, даже не выглядел виновато.

Впрочем, если бы я обращала внимание на тренировку, а не смотрела на Вин и Люкена, меня так и не обожгло бы.

Не помогало то, что Брэлинн была с нами, летала на маленьких крыльях летучей мыши и парила в трех дюймах над землей, следя за Люкеном и Вин.

Во всем этом было что — то странное. Я не должна была обращать на них внимание. Я должна была сосредоточиться на Родесе и Тигане.

Родес теперь стоял передо мной, вытянув руки, спирали Воды и Воздуха плясали перед ним, он слабо ухмылялся.

И это выражение напомнило мне Истона, пронзило болью мое сердце. Я игнорировала это.

Потому что это был Родес, не Истон.

Это был мой друг. Он помог мне найти мой путь, чуть не умер, защищая меня. Я должна была принять это. Пока мы тренировались, не было времени переживать о чем — то, кроме того, что было против нас, и силе в нашем мире.

Я должна была работать над своими стихиями, над контролем. Так мы сможем продолжить путь.

— Продолжай, удерживай тот Огонь, — приказал Тиган, и я кивнула. Тиган пытался научить меня использовать Огонь, и пока что шло не очень хорошо, но я уже поняла немного техники. И она состояла не в метании огненных шагов в противника.

Нет, нужны была точность и контроль в магии Огня. Настолько, что он утомлял меня больше других моих стихий.

Я закрыла глаза и сосредоточилась на силе в себе, зная, что если я не буду осторожной, я сгорю изнутри. Или хуже — наврежу кому — то. Я должна была разобраться, как управлять четырьмя стихиями, но я знала, что ответ порвет меня. Потому что единственный, кто мог меня успокоить, пропал. Его забрали.

И он никогда не был моим.

Я решила сосредоточиться на том, что я могла сделать. Полагаться только на себя.

Я вытянула руки по бокам, широко раскрыла пальцы, магия Воздуха сорвалась с пальцев, и Огонь покатился по пути, который создавал Воздух.

Я подавила ругательство и сжала кулак, но поздно. Моя магия вырвалась из — под контроля, и Тиган с Родесом отскочили, протянув руки к стихиям, которые я призвала.

Я упала на задницу и покачала головой, пытаясь совладать с магией, но она сотрясала меня, и отчаяние охватывало меня. У меня не было времени на эти чувства. Я помогала другим утихомирить мои стихии, чтобы никому не навредить. Я знала, что мне нужен был перерыв.

— Я просто не понимаю, — взревела я, стукнув кулаком по земле.

— На это нужно время, — сказал Тиган. — Мы годами, десятки лет разгадывали свою магию. И у многих из нас одна или две стихии.

— У меня их должно быть пять, — магия Духа еще не открылась мне, и я не знала, что требовалось для этого. Если учесть, что все стихии забрали часть меня или заставляли смотреть, как мои друзья страдают и умирают, чтобы открыться, я не хотела узнавать, что могло случиться, или что нужно было, чтобы отпереть Дух.

— Просто нужно время, — сказал Родес успокаивающим тоном. Или я перегибала. Все пытались помочь мне, а я жаловалась на это. Мне не нравилось, что я не колдовала так, как мне нужно было. Я знала, что мне чего — то не хватало. Или кого — то.

Потому что до этого я могла управлять всем и сдерживаться, когда Истон был тут.

Больше его тут не было. И я не могла полагаться на него. Нужно было разбираться самой. Значит, больше тренироваться.

И это означало кое — что еще.

— Вскоре нам придется отправиться, чтобы понять оставшуюся часть пророчества, — я вздохнула в свои ладони. Я отряхнула руки и встала, игнорируя протянутые ладони Родеса. Я устала полагаться на других, зависеть от них. Я должна была справляться сама. Я должна была мочь исправлять такое. Я не хотела, чтобы кто — то еще пострадал из — за меня. А Родес уже чуть не умер. Повезло, что он выжил. Я не хотела, чтобы он снова пострадал. Еще и из — за меня.

— Да. Мы отправимся через два дня, чтобы понять остальное пророчество, — я посмотрела на Родеса и попыталась улыбнуться, но не вышло. Я ощущала себя пустой, но и полной гнева и смятения. В этом не было смысла.

— Да, вы с Люкеном и Родесом поищете больше о пророчестве. А мы с Вин попытаемся найти то, что пропало, — сказал Тиган.

Я посмотрела на Тигана и кивнула. По плану он и Вин собирались искать Истона. Я тоже хотела пойти. Я хотела найти его. Нуждалась в этом. Но нам нужно было разделиться. Нам нужно было найти Истона и остальное пророчество.

Не было смысла оставаться тут дольше. И хоть нам нужны были тренировки, Истон и мои силы нужны были нам больше.

Потому что мы не могли долго поддерживать ложь об исчезновении Истона. Вскоре вопросов станет больше, и нам придется искать ответы.

— Мы справимся, — я знала, что звучала немного отчаянно, но они все кивнули мне. Я была благодарна за это. Потому что я была немного на взводе. Ладно, сильно на взводе.

— Мы справимся. Так мы поступаем, — Люкен звучал уверенно. Он опустился на колено и погладил голову Брэлинн, а я гадала, откуда была его уверенность. Его пара была мертва. По крайней мере, ее часть. То, что он теперь мог гладить ее вот так, не заменяло то, что было.

Моя лучшая подруга умерла, и я должна была помнить о важных задачах. Так мне говорили. Мне нужно было понять пророчество, открыть последнюю стихию, и нам нужно было найти Истона, и мне нужно было убедиться, что Эмори была в порядке.

Я не забыла о своей бывшей девушке, скованной где — то на территории Огня. Я не знала, что делать, когда впервые увидела ее, измененную неизвестной силой. Но теперь я знала, что нужно было ее спасти. Потому что я не хотела, чтобы кто — то еще страдал из — за меня. Я не могла это допустить.

— Ладно, еще один раунд, и хватит на сегодня. Нас еще ждут бумаги, — Родес отряхнул руки.

— Это звучит скучно, — сказал Тиган. Вин подошла к нему.

— Эй, ты все время помогал мне учиться, — сказала Вин.

— Да, потому что я мог целоваться с тобой среди гор свитков при этом.

Вин закатила глаза, Тиган усмехнулся.

Родес в смятении посмотрел на них, а у меня не было сил объяснять странные отношения Тигана и Вин. Хотя я и не знала всего о них. Это было не мое место.

— Ладно, еще раз.

Я вытянула руки и выпустила магию Воздуха. Может, из — за того, что это была моя первая стихия, или потому что Родес тоже использовал ее передо мной, но она давалась легко. И казалось, что Воздухом я управляла сильнее, чем остальными.

Родес слабо улыбнулся мне и кивнул, и я направила Воздух.

Он плясал вокруг нас, скользнул по моим волосам, потом по волосам Родеса.

Приходилось подавлять другие стихии, чтобы они не вышли, пока мы пытались использовать по одной за раз, медленно добавляя вторую и, может, третью. Сила кипела во мне, и я старалась не игнорировать ее, а признавать. И управлять.

— Ладно, теперь Земля, — прошептал Тиган.

Я кивнула, закрыла глаза и сосредоточилась на себе внутри. Нужно было научиться делать это и с открытыми глазами. Но не все сразу.

«Постарайся не уничтожить замок».

Я приняла Землю, и почва задрожала передо мной, под моими ногами, под всеми вокруг меня, судя по их испуганным вскрикам.

Я пыталась совладать с ней. Но все было не так. Я делала это неправильно. Я открыла глаза, и серебряные глаза Родеса расширились.

Я пыталась подавить магию. Было поздно. Земля создала волну под нашими ногами, и я пошатнулась в сторону Родеса. Он тоже падал вперед и оказался поверх меня, когда мы рухнули на землю.

Дыхание вылетело из моих легких, я сжала плечи Родеса, его тело двигалось между моих ног, я не давала своей голове стукнуться об землю. Его ладони упирались по обе стороны от моих плеч, его рот был в дюйме от моего, мы смотрели друг на друга, а потом рассмеялись.

— Можно все делать и так, — сказал Тиган, и я покраснела, лицо пылало. Я была уверена, что все знали, как неловко это было.

Родес кашлянул и попытался слезть с меня, но застыл.

— Похоже, ты еще и магию Воды использовала, потому что грязь поймала мои ноги.

— Я хочу такому научиться, — сказал Люкен, смеясь. — Ладно, давайте вас вытащим, — сказал маг Воздуха, улыбаясь.

— О, я так рада, что могу повеселить всех, — сказала я, от унижения хотелось забраться глубже в землю и спрятаться ото всех.

Я знала, учитывая наше положение, что все делали снимки глазами. Я была рада, что в этом мире не работали телефоны и фотоаппараты. Я не хотела видеть, как мы сейчас выглядели.

— Что я пропустил?

Я застыла, решив, что ударилась головой, падая на землю.

Потому что это точно был сон.

Я повернула голову, моя щека задела губы Родеса, я пыталась увидеть, кто говорил. Потому что я знала этот голос. Меня учил этот голос.

— Истон, — прошептала я, не зная, говорила ли вслух, пока Родес не напрягся надо мной.

— Истон! — сказала Вин и подбежала к нему, прыгнула в его объятия.

Он крепко обнял ее и отпустил, посмотрел в мои глаза.

Я видела тьму в его глазах, такие же тени были там, когда я впервые встретила его. Они говорили о неизвестном.

Я не знала, кем был этот мужчина. Кем был этот Истон. А, может, знала.

— Ты собираешься слезать с нее? — прорычал Истон.

— Стараюсь, — сказал Родес чересчур бодро. То, что удерживало наши ноги вместе, растаяло, и Родес вскочил и улыбнулся мне, его серебряные глаза искрились тем, что я не могла назвать.

Он протянул руку, и я сжала его ладонь, хотела встать как можно быстрее и добраться до Истона. Когда я посмотрела на него, я видела, что Истон глядел на нас, на факт, что я касалась Родеса.

На это не было времени.

— Так где ты был? — спросил Родес, приводя меня в чувство.

— Я думал, ты был мертв, — рявкнул Истон.

Я не могла ничего сказать, когда они оба смотрели друг на друга так, словно хотели убить. И я боялась, что знала причину.

И я не хотела участвовать в этом.

Они пошли друг к другу, Истон даже не смотрел на меня. Я не знала, откуда он появился, как пришел, и управлял ли им кто — то еще. Мне нужно было убедиться, что он был в порядке. Потому что он был тут. И это что — то означало.

Истон не обращал на меня внимания. Нет, он смотрел только на Родеса.

— Так ты не умер? — спросил Истон. — Жаль.

— Да, могу это же сказать о тебе, — Родес сплюнул.

Они стояли напротив друг друга, их разделяли дюймы, и ни один не смотрел на меня.

Все глядели на них, словно ожидали боя. Никто не разнимал их.

Мне это надоело.

Истон вернулся, но я не могла мириться со всем, что кипело во мне. Мои стихии тянулись к нему, молили о его прикосновении, и я не хотела этого.

Я хотела свой контроль.

Я хотела убедиться, что он был жив.

А для него было важно только позлить Родеса.

И я вытянула руки вперед, магия Воздуха слетела с моих пальцев и разняла их.

Они врезались в стены в противоположных сторонах двора, их глаза расширились.

Было бы смешно, если бы я так не злилась.

— Закончили? — спросила я резким голосом.

Я не дала им ответить, развернулась и пошла прочь.

Другие могли пойти за мной, если хотели. Мне нужны были ответы. И я не получу их, если они будут дальше так ссориться.

Мне нужно было убедиться, что Истон был в порядке.

И мне не нравилось, что это казалось самым важным.

Глава десятая

Лирика

Мои ноги шлепали по брусчатке дорожки, я бежала по другой стороне двора к моей комнате в замке.

Я не могла привести мысли в порядок, становилось все сложнее дышать, и я отогнала все и двигалась дальше.

Как такое было возможно?

Как Истон вернулся?

Это точно был он?

Потому что если что — то… нет, что — то забрало его. Почему его отпустили?

Я не хотела смотреть на него. Потому что если я посмотрю, и это окажется иллюзией или чем — то хуже, я не знала, справлюсь ли с этим.

Я вспомнила цепь из дыма, попыталась отогнать видения. Я не хотела представлять, как Истона забрали у меня. Я уже видела это снова и снова, когда закрывала глаза. Это и Родеса, падающего с обрыва, его большие серебряные глаза, наполненные пустотой.

Подсознанию было плевать, что Родес был жив и стал нормальным собой. Насколько мог, ведь я не знала, помнил ли он многое после нападения его отца.

Я бежала, зная, что меня кто — то преследовал. И я знала, кто именно.

Только от одной личности волоски на моей шее стояли дыбом. И я дрожала, но не как от тьмы.

Я ощущала его каждой клеточкой себя. Он мог не быть моей половинкой в том, что было важно, мог не быть в состоянии любить меня, но я знала, кем он был. Я ощущала его энергию на моей коже, пока он приближался. Волоски на моей шее встали дыбом сильнее, на коже проступили мурашки.

Да, я знала, кто там был. Это был Истон.

Я не могла повернуться к нему. А если это был не он? А если все изменилось?

— Лирика.

Я ускорилась. Я бежала. Я ненавидела бежать. О, я любила это дело. Когда — то только это я делала в мире людей.

Теперь я могла сражаться, использовать магию.

Мне не нравилось убегать. Но я не могла повернуться к нему. Не сейчас. Может, вообще не смогу.

Я повернула направо, немного запутавшись в том, где была, и выругалась под нос. Я где — то повернула не туда и оказалась в тупике. Идти было некуда.

Я сжала кулаки, грудь вздымалась, магия кружилась во мне, умоляя выпустить ее.

Она не выйдет.

Не когда он был там.

Сильные руки обвили меня, ладонь скользнула сквозь мои волосы, другая легла на мою талию.

— Лирика, — теплое дыхание задело мою шею, и этот голос пронзил мое тело до пальцев ног.

— Это не можешь быть ты.

— Не убегай. Прошу, не беги от меня.

— Как ты вернулся? — прошептала я, слова вырывались из меня.

Я закрыла глаза, просила себя не прижиматься к нему, ничем не показывать, что я считала это настоящим. Потому что это не могло быть настоящим. Я потеряла его. Потеряла его задолго до того, как дым забрал его.

И я не знала, что делать с этим.

Потому что я не знала, как исправить многое в моей жизни. И я не хотела разбираться со всем сразу. Я хотела спрятаться и дрожать, делать вид, что все было хорошо.

Я знала, что не могла. И не должна была.

— Лирика, — прошептал Истон, отпустил мои волосы и прижал ладони к моим бедрам, а потом развернул меня в его хватке.

Когда он прижал ладони к моему лицу, я открыла глаза и посмотрела в его темные глаза, пытаясь перевести дыхание.

— Я здесь.

— Ты не можешь быть тут.

— Почему ты убегала?

— Я потеряла тебя. Как ты оказался здесь?

Он не ответил. Его рот вдруг оказался на моем, его язык раздвинул мои губы. Мое тело дрожало.

Я целовала его в ответ, закрыла глаза и желала, чтобы это не было сном. Потому что Истон не мог быть тут. Его забрали. Он пропал. Он не любил меня. Не мог. Так как этот Истон целовал меня? Как он был со мной?

В этом не было смысла. И я боялась, что он и не появится.

Его пальцы гладили мой лоб, опустились по моей щеке и челюсти. Другая ладонь скользила по моим волосам, потянула за растрепанную косу, которую я заплела до этого, и она медленно расплеталась во время тренировки с остальными.

Я не знала, был ли кто — то рядом, но в этот миг мы были только вдвоем.

Вряд ли Родес и другие оставили бы меня одну с Истоном. Не сейчас. Не зная, где он был и что делал.

Истона забрали. Я это видела. Не было смысла в том, что он сейчас был тут.

Я отодвинулась и прижала ладони к его груди.

Тогда я поняла, что он был без рубашки. На нем были только штаны, даже обуви не было. И была кровь. На нем было очень много крови.

Все его тело было в порезах и ранах, особенно спина.

— Что с тобой случилось? — я не хотела это говорить. Я боялась, что он скажет и отвернется. Потому что что — то точно изменило его. Верно? Его не могли забрать, чтобы вернуть потом внезапно целым — хоть и с ранами. Да, выглядело так, словно он боролся, но я видела, что что — то было не так. Что происходило?

— Я вернулся. Я смог вернуться.

«Ко мне?».

Нет. Не ко мне. Хоть он смотрел на меня, касался меня, в его глазах чего — то не хватало. Того, что точно должно было находиться там. Он не ощущался как моя родственная душа, как должен был. Он ощущался как раньше. Я чувствовала только связь. Но нужно было не это. Он был королем Обскурита, Истоном, сыном Камэо и правителем этого королевства. И он не был моим.

Я отодвинулась, мои руки дрожали.

— Почему ты не говоришь, что случилось?

— Я вернулся.

— И ты в крови. Ты выглядишь так, словно тебя пытали. Что случилось?

«Почему ты не можешь меня любить?».

Я отогнала эти мысли, злясь на себя. Мне не нужно было вести себя как опечаленный подросток, который не мог найти свою любовь. Не важно, что он не мог меня любить. Были проблемы важнее. Не важно, что чувства пульсировали во мне и терзали когтями, как мои стихии.

Воздух окружил меня, поднял его волосы с лица. Я нахмурилась, тьма в его глазах поражала.

— Что с тобой такое? — тихо спросила я.

— Не знаю.

— Где ты был, Истон?

— Хотел бы и я это знать, — сказал Джастис в другом конце коридора. Ридли и другие, кто знал, что Истон пропал, были с ним.

Я посмотрела за плечо Истона, мои глаза расширились, я заметила, что Люкен и Тиган удерживали кого — то. Мужчину возраста Истона, юного, но явно мейсона.

Я не ощущала от него магию. Похоже, он был Дейном.

Он был замкнутым и мрачным, напоминал этим Истона.

И он тоже был в крови и ранах. Хотя на нем были обувь и рубаха.

— Кто это?

— Он меня спас, — что — то было в тоне Истона. Что — то намекало, что это был не весь ответ.

Я снова посмотрела на Истона и нахмурилась.

— От кого спас?

Истон открыл рот. Казалось, он пытался что — то сказать, но слова не вылетали. Он схватился за горло, глаза расширились. Истон упал на колени.

Я закричала, упав на колени перед ним, пытаясь поймать его.

— Что такое? Что происходит?

Другие окружили нас, Ридли приблизился и попытался исцелить Истона.

— Похоже, проклятие мешает ему говорить.

— Если вы исцелите его, он будет достаточно сильным, чтобы помнить это.

Я посмотрела на незнакомца, щурясь.

— Что ты знаешь?

— Больше, чем должен. И я помогу. Но мне нужно ваше обещание, что вы поможете мне.

Я посмотрела на Истона, терзающего горло, а потом встала и медленно прошла к незнакомцу.

Народ умирал в этом мире, и я не доверяла ему.

Истона забрали, и нынче врагов было больше, чем друзей.

Кем был этот парень?

Он на самом деле спас Истона?

Нужно было выяснить.

— Что ты знаешь? — повторила я, моя магия окружила меня. Я ощущала, как сила пульсировала во мне, почти невыносимая. Нужно было совладать с ней. Если я кому — то тут наврежу, я не смогу себя простить.

— Помоги мне. А я помогу тебе.

Я склонила голову, разглядывая его лицо. Он выглядел мило, немного напуганный и юный.

Очень юный.

Он мог быть на век или четыре старше меня, но я ощущала себя взрослее.

Он напоминал Арвина. А это вызвало еще вспышку боли в моем сердце.

Арвин умер из — за меня.

Я не дам никому больше погибнуть.

— Помоги нам с Истоном, и поговорим, — процедила я. Он кивнул.

Другие смотрели на меня, словно я должна была принимать такие решения. Разве я?

Я не знала. Истон был королем, и хоть он не мог говорить, он должен был командовать.

У меня была только магия в венах, и я сомневалась, что могла управлять ею.

Я посмотрела на Истона, а потом на незнакомца, надеясь, что мы поступали правильно.

Все же казалось, что в эти дни я редко принимала правильные решения.

Глава одиннадцатая

Истон

Я отсутствовал в мире не так долго, чтобы по мне заскучали. Так ощущалось. Я пропадал из поместья на длительное время в прошлом. Отправлялся помогать народу, когда скрывался среди них, и никто не знал, что я был принцем Обскурита.

Но я еще не отсутствовал так долго как король. И я знал, что не стоило упускать это время, даже если это было против моей воли. Мой народ нуждался во мне. А меня тут не было.

Нет, сначала я пошел с Лирикой защищать ее, чтобы понять, что нужно было, чтобы объединить мир — потому что без этого все разобьётся так, что мы все умрем.

Я бы не простил себя, если бы мне не хватило сил. Если бы я не смог отбиться и спасти того, кого нужно было.

Я не мог простить себя, что был так долго под контролем Серого. И я все еще был под его контролем.

Потому что я не знал, когда он меня заберет, сделает ли он что — то с моими воспоминаниями, изменит ли что — нибудь.

Был ли я собой? Мог ли я принимать свои решения, действовать самостоятельно? Что будет, если Серый снова меня заберет?

Что будет, если он заберет меня на глазах у моего народа?

Что будет, если он появится и все изменит?

Он уже изменил многое, может, делал это раньше.

Может, мы могли это исправить. Я знал, что мы должны были. Глядя в глаза Лирики, я пытался вспомнить, почему вернулся. Ради королевства. Ради моего народа. Ради семьи, которую я создал, и ради нее.

Лирика.

Я смотрел в ее большие глаза, на почти распустившуюся длинную косу на ее спине и пытался откопать на глубине чувства, которые должен был ощущать. Но я ничего не ощущал.

Я смотрел на нее и хотел. Только что — то скрывало это желание, подавляло под тенью и проклятием. Она была моей половинкой. Она могла исцелить меня, она исцелила меня. Если мы получали смертельные раны, другой получал зеркальное отражение на своем теле, и мы могли исцелять друг друга.

Мы пропустили признаки до этого, но они были. Она смогла спасти себя своей силой, магией, текущей по ее венам.

Я не смог сделать для нее ничего.

Как и не мог сделать ничего сейчас. Потому что ничего не мог чувствовать. А хотел.

Я знал о проклятии. Я знал, что не смогу любить. Не смогу получить половинку. Часть меня чувствовала, что я должен был смочь. Почему казалось, что я что — то упускал? Разве я не должен был ощущать пустоту внутри? Во всем этом не было смысла.

— Тебе нужно сказать нам, где ты был, — мягко сказала Лирика. Ее слова были мягкими, но за ними была сталь. Мне нравилось узнавать, какой была эта женщина. Эта девушка. Она не была похожа на Лирику, которую я встретил на границе Огня и Земли. Она не знала, как использовать свою силу тогда, и я знал, что она все еще училась. Она была такой сильной. Не только в своей врожденной способности или том, как она использовала ее. Нет, была в ней дополнительная сила, и я хотел узнать об этом больше. Хоть я знал, что не должен был. Потому что она не могла быть моей. Я не смогу ее любить. Никогда. Это было мое проклятие. Может, стоило ей сказать. Сделать все проще для нас обоих. Или, может, станет только хуже.

— Я не знаю, могу ли, — я потер грудь, посмотрел на свои ладони и покачал головой.

— Придется, — рявкнул Тиган. — Потому что ты появился из ниоткуда с этим парнем, — он указал на Гаррика за своим плечом, и я кивнул.

— Это Гаррик. Он помог мне спастись, — я так думал. Я все еще не доверял ему полностью. Но вряд ли я уже хоть кому — то доверял. Было сложно доверять, когда все тебя предавали, даже ты сам своими действиями.

— И как он это сделал? — спросила Вин рядом с Гарриком. Она создала своей магией Земли оковы на лодыжках парня. Это пригвоздило его к полу, и раз Гаррик был дейном, он не мог освободиться магией. Я не видел Тигана или Вин за подозрения. Я тоже был насторожен.

Судя по лицу Гаррика, он понимал, что мог умереть. Он выглядел подавленно, и у него не было своих сил. Хоть он вытащил меня, я все еще не знал, почему. Какой была причина?

Потому что я был сильнее? Потому что я точно не был сильным, когда я был заперт в камере.

Я не знал, когда Серый вернется. И я не знал, был ли Дурлан еще жив.

Все это беспокоило меня. Но мои тревоги только скапливались, и я решил игнорировать их. Или хотя бы расставить приоритеты.

— Как он тебя спас? — мягко спросила Лирика.

Я посмотрел на нее, помня о других между нами. Они знали, что она была моей половинкой?

Потому что она не могла быть. Серьезно. Родственным душам была нужна связь, любовь. Между ними должно быть магическое притяжение. У нас этого не было. Из — за проклятия.

— Думаю, мне нужно объяснить. Я не знаю всего.

— Тебе нужно постараться разобраться, — прорычал дядя. — Потому что сейчас ты сам на себя не похож. Я не знаю, ты перед нами или уловка, посланная теми, кто тебя похитил. Ты — это ты? Или ты под их контролем?

— Джастис, — прошептал Ридли, но мой дядя покачал головой.

— Нет, нам нужны ответы. Он — наш король. Мальчик, который рос на наших глазах, должен был однажды стать нашим королем. Я не знаю, кто перед нами. Я не знаю, он ли это. Или все изменилось. Так что ему нужно объясниться. Или он отправится в подземелье с этим незнакомцем.

— Я — твой племянник. Король Обскурита. Я не знаю, как я тут оказался, как все дошло до этого, но это я. И я сделаю все, что в моих силах, чтобы оставаться им.

— Это было совсем не загадочно, — буркнул Родес и посмотрел на Люкена. Я заметил, что Люкен носил Брэлинн, кошку, которая смотрела на меня, щурясь.

Это было большое семейное дело.

Вокруг никого не было: ни придворных, ни других магов, ни даже стражей. Нас было достаточно, чтобы постоять за себя.

Мои слова будут скрыты. Мы были в безопасности. Насколько это было возможно, когда я мог быть предателем. Я мог передать все тайны Серому.

Я надеялся, что было не так.

— Гаррик спас меня от Серого.

Любой, кто слышал истории в детстве, отпрянул, охнул или уставился большими глазами.

Джастис и Ридли переглянулись, будто обсуждали что — то беззвучно или пришли к решению, которое я не уловил. Они знали? Нет, но они могли что — то подозревать. Только Лирика была растеряна. Лирика и Брэлинн.

Если кошка могла выглядеть растерянно.

Но Розамонд просто смотрела на меня, ее большие глаза Пророка не видели.

Я не знал, Видела ли она своей магией. Или у нее были такие глаза? Я присмотрелся, понял, что она использовала в этот миг свой дар Пророчицы. Я хотел знать, что она Видела.

— Серый придет. Он всегда был тут. Он покончит с нами. Он нас не переживет. Все такое мутное.

Она покачала головой, потирая виски. Ее брат пришел к ней и обвил рукой ее плечи. Она прильнула к нему и тихо вздохнула. Было странно видеть, как кто — то из ребят передо мной прислоняется к другому. Все были сильными и обычно вели себя независимо. То, что Розамонд прислонялась к брату, говорило, что видения, которые она пыталась Увидеть, или те, что сами к ней приходили, давались ей тяжело.

И я ничего не мог сделать для нее.

Я посмотрел неуверенно на Лирику. Я не мог ничего сделать и для нее.

— Что это означает? — спросила Лирика. — Кто Серый? Почему это вызвало пророчество или видение у Розамонд? Нужно объяснить мне это лучше. Я многое выучила за последние пару месяцев… лет. Но этого мало. Вы на века меня старше. И мне нужно знать. Этого не было в книгах, — она посмотрела на Розамонд. — Почему этого не было в книгах? Разве не должно быть, если вы знаете имя?

— Это сказка, — ответил Родес.

Я хотел ударить его. Не знал, почему. Было что — то во мне, что хотело, чтобы он был подальше от Лирики. Я убедился, что не Родес все объяснял. Он не мог быть идеальным, как — то выжившим с помощью костяной магии, всегда рядом с ней. Тот, у кого было чистое будущее, который не работал на врага. Я не хотел, чтобы он был таким.

Я ненавидел это. Ненавидел все это. И ненавидел себя.

— Сказка? — повторила медленно Лирика.

Родес кивнул.

— Серый должен быть из тьмы. Тот, кто был с самого начала времен, когда мир мейсонов только создали. О нем известно мало, кроме того, что он должен быть мифом. Как бугимен из твоего мира.

— Что — то, что рассказывают детям, чтобы отправить их спать пораньше, и чтобы они не нарушали правила? Что Серый их поймает? — спросила Лирика.

В этот раз я ответил:

— Именно. Серый не должен существовать, — я посмотрел на свои ладони, на них все еще была кровь. Я покачал головой. — Он настоящий, — я посмотрел на Лирику, ее большие глаза. — Да. Настоящий. И он забрал меня. Я не знаю, что это означает. Я не знаю, сколько раз он так делал. Я думал, это был Лор. Это все время был Серый. Я думал, это закончилось. Я думал, то, что пытался со мной делать Лор, забирая мою магию, прекратилось. Я думал, все. Но нет. Это оказался Серый. И это он проклял меня.

— Мне нужно, чтобы ты объяснил, что за проклятие, — голос Лирики был деревянным. Ее тон указывал, что она слышала о проклятии раньше. Может, другие говорили.

Это не беспокоило меня. Я был королем. Все говорили обо мне. Так было, когда я был принцем, теперь было больше. Мне просто нужно было привыкнуть. Я не хотел, чтобы она слышала все от других. Я хотел, чтобы она слышала правду от меня. Но это было не важно, да? Потому что она не была моей. Мне нужно было понять это.

Она не могла быть моей, если я ничего не чувствовал к ней. Эмоции бушевали во мне, путая и раздражая меня. Казалось, когти впивались в мою плоть изнутри. Хотелось знать больше, но другие эмоции отгоняли это, пытались скрыться от всего.

В этом не было смысла. Я не мог разобраться, значит, не был собой полностью. Это беспокоило меня. Потому что, если я не был собой, когда дело касалось Лирики, кем я был для других?

Какие еще силы были у Серого?

Чем еще он управлял?

Нам нужно было выяснить это. И снять проклятие. Потому что я не хотел, чтобы кто — то управлял моей судьбой. Мир уже пытался управлять моим будущим. Я не хотел позволять кому — то еще пытаться делать то же самое.

— Серый проклял меня, и проклятие нужно снять, хотя я не знаю, как.

— Что за проклятие? — никто не говорил, когда сказала Лирика. Они все знали ответ, но мне нужно было сказать это. Я не двигался. Не протянул к ней руку. Отчасти хотелось, но другая часть отогнала эту мысль. Потому что она все — таки не была моей. Я не любил ее.

— У меня никогда не будет половинки. Я буду вечно идти во тьме. Я не смогу любить половинку так, как должен. Так что не важно, какой будет моя судьба, я никогда не буду ее любить.

«Я никогда не буду любить тебя».

Я не сказал это вслух. Все же я уже говорил ей это в лицо. И тогда меня забрал Серый.

Я был козлом.

— Ладно, — мягко сказала Лирика. — Допустим. Если он проклял тебя так, он добавил еще проклятия?

Она была такой сильной. Сильной. Она постоянно удивляла меня. Она отогнала то, что я не полюблю ее, не буду ее, и перешла к важным проблемам. Не важно, что она чувствовала ко мне. Не важно, что мифическое притяжение вело ее ко мне, и она не управляла этим. Не важно, что она разобьется внутри, когда все будет сказано и сделано, и я останусь пустым.

Она отогнала это все и переживала за других. И, может, это был хороший защитный механизм. Я не хотел бы такое чувствовать.

Хотя, может, я хотел что — то чувствовать.

Я больше не знал ничего.

— Не знаю. Нам нужно разобраться.

— Да. Нужно, — рявкнул Джастис. — Мы снимем проклятие, любое проклятие, которое он наложил на тебя. Мы уберем его хватку. Ты знаешь, что Лор или работал на него, или был частью этого. Он был близко к тебе так долго. И мы не увидели этого. Я себя не прощу.

— Я должен был увидеть это, — прошептал Ридли. — Я — целитель. Я должен был увидеть.

— Не вините себя. У Серого сила. Он был в Теневом мире, и на него работают, — я посмотрел на Гаррика. — Есть еще один, Дурлан, его второй. Серый звал меня своим третьим. Я не верил в это. Я понял бы, если бы сделал что — то для него.

Это было ложью. Она сотрясала мою душу. Я игнорировал это. Приходилось.

— Ладно, мы это исправим, — сказал Родес, удивляя меня.

— Ты хочешь помочь? — спросил я с каплей сарказма.

— Конечно. Ты видел, что сделал мой отец. Что делает мой дядя. Я не хочу позволять нашему миру умирать из — за этих мелочных личностей. Мы все маги. И мы поймем, чего хочет Серый. Цель Серого не то, что произошло. Есть некий конец. Ты всегда говорил, и я согласен с этим, что кто — то еще все это устраивает. Это он?

— Ощущается так, — ответил я.

— Тогда мы разберемся. Как и поймем, какая роль Лирики во всем этом.

— У нас уже есть половина пророчества. Нужно найти остальное. Потому что я не разберусь сама.

Я посмотрел на Лирику, пытался понять по ее лицу, о чем она думала, но лицо было пустым. Я не мог его прочесть. Обычно ее глаза были выразительными, и я мог понять, о чем она думала, что чувствовала. Но тут ничего не было. Я ничего не чувствовал. Дело было в проклятии? Или она закрылась от меня?

Наверное, я заслужил такое, так нужно было сделать. Почему было больно? Не должно было болеть.

— Мы уже знаем, куда нужно идти, — сказал я, глядя на них. — Нам нужно в развалины на южной территории Духа, как мы ходили за первой частью пророчества на северную территорию Духа. Нужно понять остальное там.

— Ты можешь уже идти? — спросила Вин, разглядывая меня. — Тебе нужно показаться, убедить всех, что ты жив и цел, и что все хорошо. А потом мы сможем идти.

Я кивнул ей.

— Нам всем нужно. Потому что дело не во мне. И не в вас.

— И даже не во мне, — быстро добавила Лирика.

— Это все о тебе, — исправил я.

— Ты с проклятием.

— Да, а ты с пророчеством. Похоже, мы пара.

Я мог ударить себя за это, но что — то давило на меня, и я не сдержался.

— Это не так, — Лирика печально улыбнулась мне. Я не хотел такое больше видеть.

— Мы скоро уходим, — сказал я, отводя от нее взгляд, заставляя себя не смотреть на нее.

— Мы все идем с тобой, — добавил Тиган.

— Не все, — буркнул Джастис.

— Ты не против, что мы уйдем? Присмотришь за двором? — спросил я.

Он нахмурился.

— Конечно. После того, как ты покажешься королевству и дашь знать, что ты цел и здоров.

— И мы присмотрим за этим, — добавил Ридли, кивнув на Гаррика и удивив меня. В его голосе было немного угрозы, я редко такое слышал.

— Да, мы присмотрим за Гарриком, — подтвердил Джастис. Мои дяди переглянулись, и я не знал, в чем было дело. Но не было времени выяснять. Нынче времени не было ни на что.

Я заставил себя не смотреть на Лирику, думая, что происходило внутри ее. Потому что нечто мертвое во мне не могло дотянуться до нее и говорило мне не пытаться.

Мы разберемся, что ей нужно было делать. Раскроем, как она могла спасти нас.

И потом, если повезет, я узнаю, как спасти себя.

Глава двенадцатая

Лирика

— Нам точно можно брать Брэлинн? — спросила я у Родеса, пока мы заканчивали наполнять сумки.

Он кивнул, глядя на свою сумку, и я пожала плечами.

— Это не странно?

— Страннее, чем дружить с кошкой, у которой крылья летучей мыши, а изо рта порой вылетает огонь?

— Огонь. Так мне не показалось, что дым и огонь появляются, когда у нее отрыжка? — спросила я, кривясь. — Потому что я не знала, что кошки так могут.

— Она не кот. Она — фамильяр, — он завязал рюкзак и повесил на спину. — Она будет в порядке. Люкен не позволит ничему с ней произойти.

Слова «ясное дело» замерли в воздухе между нами. Она уже пострадала до этого. Теперь Люкен будет защищать в первую очередь ее. Может, даже поставит ее выше своего короля и королевства. Мы не хотели, чтобы что — то произошло хоть с кем — то из нас. Хотя мы не хотели и опасности особенно для Брэлинн.

Она уже умерла один раз. Магия в ее крови и кристалле как — то превратила ее в то, кем она была теперь. Это я плохо понимала. Хотя не спорила. Ведь она была тут. Живая. Мне просто нужно было принять эту новую реальность. Как приходилось принимать многое в последнее время.

— Ладно. Люкен будет с Брэлинн. И мы отправимся к южной территории Духа.

— Все будет хорошо. Мы отправимся туда с помощью кристалла.

— Это точно мудро? Не думала, что мы так можем, — сказала я.

— Да. С общей силой всех нас мы можем заставить это сработать, — сказал Истон, войдя, сумка висела на его плече. В его глазах была тьма, и мой желудок сжался при виде него. Он был тут. Живой. И он хотя бы выглядел невредимым.

Мне не нравилось, что мы не знали, что именно с ним произойдет, да и с нами. Я не могла думать об этом. Он был проклят, и это означало, что придется справляться с этим. Мы снимем его проклятие и поймем, что происходило со мной. Все будет хорошо.

И если я продолжу повторять это, может, это сбудется.

— Как мы уже говорили до этого лично, ты уверен, что использование части внутренней силы поможет кристаллу? — спросил Родес, прислонившись к стене. Он скрестил руки на груди, и я невольно смотрела то на него, то на Истона. Они не ладили, но я знала, что причина была не во мне. Родес не был моей половинкой, а Истон не мог быть таким. И я не была эгоисткой, чтобы считать, что все было из — за меня. У них была долгая история, которая началась задолго до моего рождения.

Но они особенно шумели, когда были рядом со мной. Это уже надоедало. Все — таки нам нужно было разбираться с концом света.

— Я ни в чем не уверен, но я думал, что мы уже обсудили, что в нашем случае это уже не война Люмьера с Обскуритом, — спокойно сказал Истон, хотя он был напряжен.

Он прислонился к дверной раме, скрестил руки на груди. Я не знала, понимали ли они, что подражали друг другу. Нет, они просто стояли спокойно, словно не были принцем и королем и воинами — товарищами. Они были заклятыми врагами. Соперниками, которые уже не сражались, и никто не знал, что ждало дальше в бою.

Серый.

Мне казалось, что биться придется еще долго.

Мы не знали, на чьей стороне был дядя Родеса в этом бою. Он еще не связался с нами. Не выразил соболезнования из — за смерти их отца. Ничего не сделал. Он должен был знать, что лорд Воды и лорд Воздуха были мертвы. Но он ничего не делал.

И это беспокоило.

Но это была проблема для другого времени. Она могла немного подождать. Сначала нам нужно было на южную территорию Духа, чтобы найти руины. Может, там я пойму, каким был остаток пророчества, которое определяло, как я должна соединить кусочки этого мира.

— Так как нам сдержать обещание? — спросила я, повесив сумку на плечо. Я становилась сильнее с этими походами, но даже с магией в моих венах и моими стихиями я была самым слабым звеном в группе. Но я не хотела быть такой. И я тренировалась, как могла.

Обучение магии продолжится в дороге. Другие помогут, и я не знала, что делала бы без них.

И раз я не хотела думать об этом, я не думала. Мы не собирались больше никого терять. Я не собиралась допускать такое. Мы уже многих потеряли, безымянные лица, которые я не встречала, в дороге и во время боя с лордом Воды. Мы потеряли Арвина. Маму Истона. Я потеряла человеческий облик Брэлинн. И я боялась, что придется потерять кого — то еще. Может, даже себя.

— Мы пойдем в зал кристалла. Используем его, чтобы создать портал. Если будем полагаться на свою силу, а не только кристалл, мы толкнем свои стихии через него, а не потянем магию. Лор испортил кристалл, будто проклял его, но мы исправим это.

В его тоне была сила и решимость, и я хотела верить ему. Слушая его, я ощущала, что все будет в порядке, и я могла положиться на него.

Я знала, что это не обязательно было так. Мы не знали, как Серый влиял на него, или что могло случиться дальше. Мы мало что знали сейчас. Но разберемся. Потому что должны были.

— Тогда вперед.

Я кивнула, затянула рюкзак и последовала за парнями в зал кристалла. Люкен уже был там с мечом на спине и Брэлинн на плече. Она устроилась там, как попугай, и я невольно фыркнула.

Я вспомнила Слейвика и пиратов. Те пираты магии Земли были против короны, против всех, кто попадал на их территорию. Я знала, что его заместитель уже не был проблемой, он пытал других и пытался убить меня.

Но где был Слейвик? И на какой стороне он окажется, когда настанет бой? Потому что сражение будет. Бой всегда будет, если на то пошло. Он был неминуемым.

Вин и Тиган спорили в углу, но это было для них нормой, так что я не переживала.

Розамонд подошла к нам, когда мы вошли в комнату.

— Нужно скорее идти. Иначе упустим время.

— Еще видение? — спросил Родес, потирая плечо сестры. — Они стали появляться чаще.

— Не переживай за меня, братишка. У меня это уже четыре века. Я справляюсь.

— Ты так думаешь, и я знаю, что ты сильнее, чем многие думают, может, сильнее меня, но я всегда буду переживать за тебя.

— Возможно. Но я — старшая сестра. Я должна переживать за тебя, — она прижала ладонь к его щеке, и они коснулись лбами, показывая, что были вместе во всем, что было важно.

Я была так рада, что Родес был жив, что он пережил падение с обрыва. Я не знала, что делала бы Розамонд, потеряв всю семью разом.

И я не знала, что делала бы я, потеряв Родеса и Истона.

Теперь оба вернулись — свет и тьма. Как раньше.

И теперь нашей целью в общем плане вещей было как — то смешать два королевства, свет и тьму, чтобы построить нечто новое.

— Твой дядя сковывает пленника, — сказал Ридли, проходя в зал с морщинами тревоги на лице.

Хоть все выглядели примерно одного возраста, ведь все переставали стареть под тридцать, Ридли сейчас выглядел куда старше. Может, из — за бремени на его плечах.

— Пленника? — спросил Истон, а я повернулась к Ридли, прогоняя неуместные мысли.

— Ему тут не рады, раз мы не знаем его намерений, верно?

— Обычно ты не черствый, — мягко сказал Истон.

— Да, и что случилось от этого? Серый забрал тебя. Существо кошмаров забрало тебя, а мы и не знали. Так что мне, пожалуй, нужно быть жестче. Больше напоминать мужа.

— Это не слова Джастиса, он не сказал бы тебе такое.

— Ему и не нужно. Я могу прочесть по его лицу. И я знаю, что он винит себя, как я виню себя.

— Моя мама даже не знала о Лоре или Сером. Ридли, я не знал.

— А мы должны были. И мы одолеем это. Мы все это одолеем. Потому что я не потеряю тебя. Ты мне как сын.

Я отошла на пару шагов к Родесу и Розамонд, а Истон приблизился и опустил ладони на щеки Ридли.

— Вы с Джастисом вырастили меня. Как и моя мама. Папа давно умер из — за Лора. Ты всегда был рядом. И будешь рядом. Как и я. Не вини себя в том, что случилось с Серым. Можно обвинять самого Серого. И не нужно заставлять Гаррика ощущать себя как пленника. Может, нам стоит дать ему подумать, что мы верим ему. Что он наш друг.

Я приподняла брови.

— Обмануть его? — спросила я.

Истон пожал плечами и отошел от дяди.

— Возможно. Так лучше. Потому что я не верю, что Серый просто так дал ему уйти. И вряд ли Гаррик — любимец Серого. Тут что — то происходит. И хоть я хочу думать лучшее обо всех, я давно так не делаю. И на то есть повод, учитывая все произошедшее.

— Так какой план? — спросила я.

— Вы отправитесь на территорию Духа за пророчеством, — сказал Ридли. — Мы позаботимся о королевстве.

— И если наши гонцы и разведка не вернутся с новостями от короля Люмьера, мы поймем, что что — то не так. Хотя что — то всегда было не так. Мы вернемся как можно скорее. Потому что дядя Брокк не будет долго стоять в стороне, потеряв брата. Мы знаем, что он что — то затевает. Он всегда такой.

— Дядя Брокк? — Родес приподнял бровь. — Я думал, он был моим дядей.

Истон пожал плечами.

— Мне нравится так его звать. Звучит, будто он старик без связи с реальностью.

— Возможно. Он знает больше, чем показывает. Он куда хитрее, чем был мой отец.

— Потому нам нужно вернуться как можно скорее, — я покачала головой и пошла к кристаллу. — Давайте отправляться. Разберемся. И вернемся.

— Точно, — сказал Истон. Он подошел ко мне и убрал выбившуюся из косы прядь мне за ухо.

Я посмотрела в его темные глаза и сглотнула. Я боялась. Боялась, что разобьюсь в конце. И не только от своей магии.

Пока я думала так, Огонь лизал мои пальцы. Я резко вдохнула и сжала кулак.

Истон опустил взгляд, а потом посмотрел мне в глаза, издал тихий звук, словно пытался успокоить меня. Моя магия слушалась его, когда не слушалась меня.

Было сложно не злиться на него немного за это.

За то, что я нуждалась в нем, когда хотела справляться сама.

На это не было времени.

Мы добрались до кристалла и приготовились отправляться.

— Мы возьмемся за руки, — сказал Истон, приподняв бровь от хмурого взгляда Родеса.

Истон взял меня за руку, Вин влезла между Родесом и мной и сжала другую мою ладонь.

Она посмотрела мне в глаза и закатила свои глаза, а я подавила улыбку, мои губы дрогнули. У нас не было времени на споры парней, которые начинались при мне. Но мы с Вин хотя бы могли посмеяться над этим.

Родес взял ее за руку, и на мило улыбнулась ему, но в этом не было сладости. Это была опасная улыбка. Ошеломленное лицо Родеса помогло мне проще дышать.

Другие собрались в круг, взялись за руки, и Истон зашептал что — то под нос, его магия потянулась к моей. Мой Огонь обвил мою правую ладонь и спиралью скользнул по его ладони, встречаясь с его Огнем. Земля загудела под моими ногами. Вода и Воздух кружили, как туннель. Магия других тоже так делала, а потом стихии потянулись над нашими головами в кристалл. Тепло растеклось в моей груди, а потом побежало по рукам к кончикам пальцев, устремилось по ногам к пальцам ног. Оно поднялось к макушке и добралось до кончиков волос.

Я потрясенно охнула, и магия потянула снова. А мы вдруг оказались не там, где были. Мы стояли на краю территории Духа, я уже видела это место. На этом месте мы разбивали лагерь с Родесом, Люкеном, Эмори и Брэлинн. Мы оставались тут перед тем, как впервые вошли в королевство Обскурит. Это было последнее место, где я видела Эмори собой, а потом она ушла в сторону портала в мир людей, игнорируя нас и силу, что лежала под землей.

Тогда ее забрали. Мы все еще не знали, кто или что. И теперь она была другой.

Я знала, что, когда мы вернемся, мне нужно было найти ее. Помочь исправить ее. Я была обязана сделать это. Даже если она была жестока со мной, ее изменили из — за моей силы. Из — за моей судьбы.

Я не дам ей страдать.

— Ладно, что теперь? — Тиган расправил плечи. — Это ощущалось иначе.

— Вряд ли кристалл так раньше использовали, — Истон посмотрел на свои ладони и тряхнул ими. — Не со всеми четырьмя стихиями. Впрочем, он нас доставил сюда.

— И, как вы и говорили, может, кристаллу станет лучше, — я пыталась понять причину такой мысли. — Я о том, что Жрица Духа должна пятью стихиями объединить мир. Может, четыре стихии в кристалле помогут вернуть ему немного стабильности.

— Хорошая мысль, и позже мы ее обсудим, — быстро сказал Родес.

— Может, так, но, может, нужна пятая стихия, — добавил Родес.

— Мы раскроем Дух, когда сможем. Но какой ценой? — спросила я и отогнала эту мысль.

— Идемте. Руины на западе. Я не смог доставить нас туда, но мы хотя бы у границы.

Я посмотрела на Брэлинн на плече Люкена, она дрогнула ухом. Она знала, где мы были. Но мы ничего не могли теперь поделать. Эмори пока что не было, как и части Брэлинн. Может, даже части меня. Мы были не такими, какими прибыли в этот мир в поисках Розамонд. Мы сильно изменились.

Мы пошли к руинам, и мне не хватало выносливости, потому что мои ноги уже болели. Истон дал мне воды, и я благодарно взяла флягу, а потом вернула. Он только напряженно кивнул и продолжил шагать рядом, ничего не говоря.

Молчание ранило, хотя не должно было. Потому что наша с ним проблема не была важной. Хотя, может, все было немного важным. Раз так болело, это было важно.

От гула вдали моя кровь похолодела. Я застыла. Истон тоже замер. Как и остальные.

— Что это было? — прошептала я.

— Что — то, что я не хочу видеть. Ладно, ребята, пора использовать магию. Мы столкнулись с саламандрой.

— Саламандрой? — я подумала о маленькой ящерице. — Что за саламандра?

— О, это монстр Земли, — Вин покачала головой. — Он из камней и плоти. И обычно у него есть крылья. Я редко вижу их так далеко на территории Духа, но после беспокойств и магии со всех сторон чар они порой пробираются. Этот забрался дальше многих.

Я сглотнула, вытянув руки, потянула свои стихии. Они били по мне в ответ, и я выругалась под нос. Конечно, они не будут работать правильно.

Хоть я тренировалась, моей магии я не нравилась. Не когда по венам бежали четыре стихии. Они всегда воевали друг с другом.

Мне нужно было понять это. Иначе в чем смысл пророчества?

— Как нам убить его? — спросил Люкен, вытаскивая меч. Брэлинн осталась на его плече, впилась когтями в кожаный ремешок там. Он добавил ремешок для нее, и я задумалась, как ему пришло такое в голову.

— Саламандра близко, — тихо сказал Родес и вытянул руки, Воздух и Вода окружили его. Точность силы в нем поражала, и мне нужно было стремиться к такому со своими стихиями. Только никто не использовал четыре, не то что пять. И я не знала, как научусь управлять ими всеми.

Саламандра в самом деле была из камня и плоти, словно была в броне, которая разделялась при движении, и было видно красную кожу под ней.

Она выстрелила огнем из пасти, пока летела к нам, кожистые крылья с камешками на кончиках били по ее телу.

Это было жуткое воплощение Земли. То, что у нее был еще и Огонь, показывало, что когда — то в своей жизни саламандра была и частью территории Огня. Все — таки давным — давно все тут было одним большим королевством, тогда некоторые монстры и были созданы.

А потом уже не было времени думать об истории и создании. Только о монстре перед нами.

— Вперед! — крикнул Истон, и мы напали. Люкен и Родес дружно Воздухом толкали саламандру вверх и вниз, душили ее Водой, как могли. Она выстрелила в них огнем, и они пригнулись. Брэлинн была крепко сжата в руках Люкена, когда он вскочил на ноги. Вин и Тиган тоже работали парой, используя Землю и Огонь, чтобы сбить саламандру. Огонь не мог пробить ее плоть, но Земля могла ударять по ней. Розамонд стояла одна, вытянув руки, создала стену из Воды из влаги в воздухе, я такое еще не умела. Воздухом она толкала Воду к саламандре. Существо упало на спину, громко визжа, почти оглушая меня, но я игнорировала боль и не опускала руки, моя магия была наготове. Истон посмотрел на меня, кивнул, и мы оба толкнули, Огонь лизал существо. Он не пронзал плоть, но мог задевать глаза и пасть. Я видела, что так делал огонь Тигана.

Я использовала Землю вместе с Истоном, мы бились бок о бок, словно делали это веками, а не короткое время после нашего знакомства. Что — то тревожило меня, душа усиленно просила коснуться Истона, но я подавляла это. Потому что он не мог сделать так для меня, и это только отвлечет и навредит мне.

Саламандра выпустила в нас огонь, опалила Родеса, оттолкнувшего Люкена и Брэлинн. Розамонд закричала и сжалась в комок Воды, саламандра устремилась туда. Тиган и Вин отлетели, крича, а саламандра била крыльями сильнее, создавая порыв ветра, который убрал мои волосы с лица и сбил других с ног.

Мои Вода и Воздух слетели с ладоней, потушили Огонь и Землю, и я выругалась.

— Не работает! — закричала я поверх воплей саламандры и моих друзей.

— Так заставь работать, — рявкнул Истон. — Ты сильнее этого. Я тебе не нужен. Другие тебе не нужны. Тебе нужно просто поверить в силу и совладать с магией. Старайся.

Я с вопросом посмотрела на него и прорычала:

— Если бы я знала, как, я бы делала это.

— Но ты не делаешь. Старайся лучше, — он атаковал и взмахнул руками в стороны, отодвигая все магией Огня.

Я закричала, все четыре стихии полетели из меня с шумом. Я не могла справиться, не могла управлять, но мне нужно было. Многое зависело от меня, а мне не хватало сил. Стихии врезались в пасть саламандры, наполнили ее. Глаза монстра расширились, его крики стали громче, а потом он надулся, как шарик, и лопнул.

Кровь и кишки полетели в стороны, падая на землю и на нас.

Я сплюнула то, что оказалось в моем рту, меня чуть не стошнило. Я убрала кровь с лица и посмотрела на Истона, тот спокойно стряхнул кусок саламандры со лба.

— Что ж, можно и так.

Я чуть не пронзила Истона взглядом за его тон, зная, что я напортачила, хоть и спасла нас.

— Молчи.

Глава тринадцатая

Лирика

Еще три дня мы шли к развалинам. Я еще не ходила в эту часть, ведь портал из мира людей находился на востоке. Я была уже на территории Воздуха, но не близко к южной границе, чтобы видеть территорию Духа с высоты.

На путь ушло больше времени, чем я думала, но тут не ходили веками, и мы создавали свои тропы в пустыне, а не следовали по созданным дорогам или рекам, как было в других территориях.

Нам пришлось одолеть еще двух саламандр по пути, другие разобрались с ними, мне не дали колдовать.

Я старалась не расстраиваться, но то, что я не могла управлять силами, доказывало, что я не была готова к этому.

Но мне казалось, что я не была ни к чему готова.

Я могла лишь надеяться, что, может, что — то в руинах даст больше ответов. Потому что у меня ответов не было. Остались только вопросы, и даже они казались мутными.

— Вряд ли я хоть раз видела эти руины, — сказала Вин, восторг в ее голосе удивлял. Я думала, только я тут не была. Мои друзья, которые были со мной, которые помогали пройти по тропам и через ручьи, уже многое повидали в своих жизнях. Они были воинами, путниками, искателями. Они были защитниками.

Но и они учились новому.

Было приятно знать, что я не всегда была одна — даже если это было только в моей голове.

Мне нужно было постоянно напоминать себе об этом, чтобы быть в порядке.

Руины были из белого камня, который потускнел от времени и заброшенности — стал коричневым и желтым с красными пятнами глины. Казалось, когда — то это был большой замок, как поместья на территориях.

Он был большим, но казался больше домом, чем другие поместья, что я видела, кроме территории Воздуха.

То поместье ощущалось как дом, хоть оно было на высоких скалах, куда могли добраться только птицы и ангелы.

Но это место, хоть и заброшенное, ощущалось так, словно дети могли бегать по улицам, а вокруг — ходить семьи с улыбками.

Наверное, я обманывала себя. Хотела видеть то, чего там не было.

Я делала это все чаще в эти дни. Но не могла сдержаться.

Я хотела знать больше о крови, текущей в моих венах. Я встречала магов Духа только во снах, еще один был на северной территории Духа. И он казался сошедшим с ума.

Я не знала, были ли живыми маги Духа, которые приходили ко мне во снах, которые спасли меня и пытались обучить, хотя не выражали уроки понятно.

— Так что — то должно быть в этих руинах? — спросила я, остановившись рядом с Истоном.

Он задел мою ладонь. Я застыла, это длилось лишь миг, и он отвернулся и посмотрел вдаль.

Он сделал это нарочно?

Или это был лишь рефлекс?

Почему он так путал? Почему я не могла сосредоточиться на настоящем, а не на том, что могло быть?

— Надеюсь. На стенах должно быть что — то вырезано, или что — то спрятали в шкафу. Что — то неприметное. Во всех текстах говорилось, что тут что — то есть. Сюда сложно добраться, так что не все могут это сделать.

Я подумала о саламандрах и множестве других монстров, от которых мы прятались или убегали.

Со мной было несколько самых сильных магов этого мира, и хоть у меня были самые мощные силы, они были лучше обучены.

Я знала, что мы выживали из — за друг друга, из — за их опыта. Может, не все могли тут выжить, и не все были готовы рисковать. Я знала, что не справилась бы без них.

— Тогда нам лучше пойти внутрь, — сказала я и сделала первый шаг.

— Звучит как план, — Вин расправила плечи.

— Некоторые должны остаться снаружи на случай атаки. Мы не знаем, какие силы против нас. Те, кто работает на Серого, или те, кто, может, работает на моего дядю.

Я посмотрела на Родеса и нахмурилась.

— Ты их ощущал?

— Нет, и это меня беспокоит, — Истон прищурился, озираясь. — Если я не могу это ощутить, и Родес не может, значит, они или скрыты, или ждут, что мы что — то сделаем.

— Я постараюсь проигнорировать факт, что это нам не сказали раньше, — Вин покачала головой. — Но они правы, — она вздохнула и посмотрела на Тигана. — Будем сторожить первыми. Похоже на план?

Тиган пожал плечами, оставаясь наготове.

— В этом есть смысл.

— И я могу остаться, — сказал Люкен, и Розамонд быстро покачала головой.

— Нет. Думаю, Брэлинн нужно быть с Лирикой. Не знаю, почему. Это не видение, просто интуиция. Я стараюсь обращать на это больше внимания, чем раньше.

— Я могу понести ее, — сказала я, и Брэлинн потерлась носом об шею Люкена.

Ладно, может, мне не придется.

Я просто отвернулась, гадая, что случится с сердцем Люкена, если мы не найдем способа вернуть Брэй или не поймем, что делать с кошкой, которая могла извергать огонь, но плохо летала.

— Оставайся рядом с нами, — приказал Истон, глядя на Родеса.

— Это был приказ для меня?

— Хороший приказ, — согласился Родес, и я прищурилась.

— Серьезно? Вы оба собрались меня защищать?

Они обменялись нечитаемыми взглядами, и я подавила рычание. Ладно. Двое против одной.

То, что они были правы, и я знала, что не могла защитить себя от всего, не упрощало проблему.

Придется привыкать. И становиться сильнее, чтобы больше ни на кого не полагаться. Я не хотела, чтобы кто — то еще пострадал из — за меня. Я не дам никому умереть.

Мы шли под высокими арками, и я смотрела на все вокруг нас.

Было сложно представить, что мы искали. Резьбу на камне? Лист бумаги, парящий на ветру, который как — то уцелел после веков без использования?

Я не знала. Мне нужно было надеяться, что я пойму, когда увижу.

Люкен с Брэлинн на плече и Розамонд следовали за нами. Люкен вытащил меч, а Розамонд смотрела вдаль, когда я оглянулась. Я знала, что Люкен защитит ее, и Родес приглядывал за ней. Родес и Истон, правда, больше наблюдали за мной. Словно боялись, что я не справлюсь с тем, что мы увидим. Или они боялись, что что — то выскочит из тьмы и нападет на меня. Судя по тому, как все шло, я не отрицала такой возможности.

Мы пошли по коридорам из пыльного камня, паутина в углах была единственным признаком жизни.

Ветерок пролетал в окна и дыры в стене, оставленные атакой на здание или временем и притяжением.

Я хотела спросить, что случилось. Я хотела знать, почему все выглядело так, будто тут бушевала буря, а не маги Духа спасали жизни бегством при Падении.

Я не смогла. Казалось, мы шли в чьей — то гробнице, словно я наврежу всем вокруг себя, даже их призраком, если заговорю, когда не должна.

Мы завернули за угол, и другие замерли, вытянув руки, магия была наготове. Я не двигалась, потому что знала эту женщину. Я знала призрак перед собой. Она не была призраком. Я не знала, как ее описать. Я знала эту душу, живую или мертвую. Я слышала ее голос. Встречала ее во снах. Ее я звала Седьмой. Потому что каждый из двенадцати магов Духа из моих снов стояли вокруг меня как на часах.

Она стояла на седьмом месте, предупреждала меня. Задевала меня.

А теперь она была тут, хотя я не знала, была ли она здесь на самом деле.

— Это ты, — прошептала я.

— Я знала, что ты придешь. Ты немного опоздала. Но пришла, когда было нужно.

Розамонд сделала пару шагов вперед, оказалась у моего левого плеча, а Люкен был справа.

— Ты вызвала нас сюда? — спросила Розамонд с придыханием.

— Возможно. Может, это браслет на твоем запястье, Лирика. Или все мы. Все. Так у духов.

О, похоже, мы снова будем говорить загадками. То, что нужно.

— Ты можешь помочь? — спросила я. Я шагнула вперед, колени дрожали. — Ты можешь рассказать нам то, что нужно знать? Объяснить, что нам нужно сделать?

— Может быть.

— Что «может быть»? — прорычал Истон.

Она не смотрела на него, но я видела, что ее взгляд стал напряженным.

— Сын тени близко.

— Что это означает? — спросила я, сделав еще шаг вперед.

— Сын тени, его кровь. Он близко. Нужно беспокоиться за тех, кто на его нитях. Тени найдут тех, кто им нужен, но те, кто против него, сильные. Они должны объединиться, чтобы ты поняла, на какой стороне стоишь.

— Так мы можем победить? — спросила я.

— Или ты зовешь меня сыном тени? — спросил Истон.

— Сын тени не знает, кто он. Ты, король тьмы, не его крови. Ты крови праотцов, носителей пятен и крови Обскурита. Ты должен найти свой путь, если хочешь помочь ей. Сохранить ее жизнь. Ведь она должна сохранить жизнь миру, и все вокруг нее должны ее поддерживать. Если нет, вы все падете, потому что вес тех, кто несет тень в своих венах, будет слишком тяжелым для одной Жрицы.

— И я не могу сделать это сама? — спросила я, в горле пересохло.

— Ты и не должна была, Лирика.

— Тогда почему ты зовешь меня Жрицей Духа? Почему в пророчестве говорится, что я должна спасти мир?

— Ты — маяк. И не только. Ты не помнишь личное пророчество?

— В нем нет смысла.

— Будет.

— Что нам делать? — спросил Родес, подошел ко мне, как и Истон.

— Нужно собрать силы. Нужно тренироваться. Тебе нужно смотреть на связи, которые ты уже создала. И помнить.

— Жрица Духа придет из пяти и из ничего.

Она будет силой света, тьмы и выбора.

Ты потеряешь, что имела.

Потеряешь, что хочешь.

Потеряешь, что желаешь.

Потеряешь, что посеяла.

А потом обретешь волю.

Ищи удачу.

И ты сделаешь выбор.

Главный выбор.

Главную жертву.

Судьбу остаться одной.

И потерю, которая успокоит.

Я хотела кричать, чтобы она объяснила мне каждую строку, как я пыталась сделать. Я знала, что она это не сделает. Это была не ее работа. Судьба или боги, те, кто тянули за нити, не дадут мне ответов.

Нам нужно было найти их самим. И я боялась, что при этом мы не выйдем из тьмы или даже света. Потому что уже не было просто света или тьмы. Они были смешаны. Как всегда.

— Мы знаем эту часть, — я покачала головой. — Я не знаю, что нам делать.

— Ты сделаешь выбор. Ты будешь бороться со своей судьбой.

И когда ты найдешь того, кого выбрала, ты потеряешь больше.

Когда кристаллы падут, конец будет близко.

Когда кристаллы разобьются, ты будешь бояться.

Тогда ты угаснешь, выберешь, и кристаллы будут сиять.

Хотя мир кричит, и тот, кого ты любишь, в тени.

Мир будет гореть.

Мир будет жить.

И ты узнаешь конец.

Конец всего, конец ничего.

Но конец.

Седьмая улыбнулась мне, ее голос еще звучал эхом в моих ушах, свет сиял сквозь нее. А потом она пропала, растаяла в тумане, словно ее там и не было. Но ее слова потрясли меня.

Во рту пересохло, тело дрожало, колени ослабели. Ее голос озвучил вторую половину пророчестве снова, но не для моих ушей, а будто ее туман окружил меня, душил. Я старалась устоять, не пошатнуться. Но этого было мало.

Истон схватил меня, прижал к себе, когда мои ноги не выдержали, а я все пыталась понять ее слова.

Что это означало?

Что все это могло значить?

Глава четырнадцатая

Лирика

Седьмая снова появилась перед нами, и я отпрянула от Истона, мое тело дрожало. Я должна быть сильной. Другого выхода не было, и я честно не хотела быть такой. Мои колени дрожали, ладони были потными. Я игнорировала это. Я не знала, почему чуть не отключилась, но этого было слишком, и я была переполнена.

Я не могла позволять этому переполнить меня.

— Что ты имела в виду? Своими словами? Ты можешь объяснить? — спросила я у Седьмой. Я знала, что она не ответит. Потому что ничто не было таким простым.

Другие вокруг нас молчали, словно знали, что говорить должна я. Все же это все сводилось ко мне. Истон стоял рядом, его ладонь задевала мою. Я не сжала его руку. Я знала, что могла, если нужно. Он не оттолкнёт меня, не навредит. Кроме того, что уже было сделано. Истон не был жестоким. Он был проклят.

— Я была тут так долго, меня послали сюда давно, и порой кажется, что я всегда была тут. Но я будто и не была тут вовсе, — Седьмая смотрела вдаль, а потом взглянула на меня, ее глаза были пристальными. Мне пришлось сглотнуть, во рту пересохло.

— Ты — дочь дочери первого мага Духа через много поколений, у нее была жажда силы, но доброе сердце. Она была парой первого дейна. Она ушла, прижимая дочь к груди, когда началось Падение, и наш мир стал рушиться. Когда мы уже не были мейсонами, а стали магами, которых заставили биться друг с другом, а не объединиться, как мы должны.

Седьмая вдохнула и продолжила:

— Ты всегда была и тем, и другим, но не в этом мире. Тебя послали в мир людей из — за крови в тебе. Ты родилась там, как твоя мать, как до этого ее мать и все матери до первой повелительницы Духа.

Она склонила голову, пристально глядя на меня, и я ощущала, как она смотрела на мою душу.

— У той повелительницы Духа было так мало сил, что она едва могла удержать кусочек души в руках. Она не могла ходить по снам, не могла ничего, лишь была тем, кем была. Как я и говорила, ее доброе сердце любило другого. Первого дейна. Он лишился сил из — за пострадавших кристаллов.

Она сделала глубокий вдох, словно ждала, чтобы выпустить это, вечность. Но я не понимала.

— Когда великие короли прошлого — дед Истона и дед Родеса — умерли, родился первый дейн. И он тоже был из твоего рода. Никто не знал, кроме их пары. Та повелительница Духа знала, что ты спасешь всех нас. Что ты придешь. Они знали, что умрут в мире людей. Что будут жить как люди, хоть перед ними лежали другие пути. Они выбрали жить ради своих детей.

Я быстро дышала, пытаясь все осознать. Оттуда была моя кровь. Потому я была такой сегодня. Потому я была избрана. Потому что это было давно суждено. При Падении.

Я не знала, откуда эта женщина знала. Но она знала, и все ее слова звучали как правда.

— Почему мы не смогли найти ее родных? — спросил Родес. — Мы искали. Так мы искали долгое время. Пока не нашли ее, — сказал Родес.

— Линии были стерты, — Седьмая смотрела не на Родеса, а на меня. Это было жутко, немного беспокоило. В тот миг я решила, что все маги Духа были немного странными.

Седьмая говорила, что душу можно было держать в руках.

Я не понимала это. Я немного боялась того, что будет, когда я открою пятую стихию. Я даже не знала, останусь ли я собой. Потому что я видела, что было с магом Духа передо мной. И с мужчиной, которого мы встречали раньше.

— Вы нашли ее, потому что это была ваша судьба. Это было желание Пророка. Никто не знал о роде. Они не могли.

Я сглотнула, слушая.

— Твои родители не знали. Они не знают об этом мире. И не должны. Их родители и до них тоже не знали. Потому что твой род отправили сюда не просто так. Их послали жить, учиться, быть чистыми разумом и сердцем. Без этого Жрица Духа не родилась бы.

Я покачала головой, растерянная. Чистая сердцем и разумом? Я не была чистой. Я совершала ошибки. Много раз. Но я должна была нас всех защитить? Я даже не знала, как спасти себя.

— Что мне делать? — спросила я. Мне нужна была карта. Что — то. А были только слова, в которых не было смысла.

— Когда придет время, ты поймешь.

Я сжала кулаки, магия Огня лизала кончики пальцев, Воздух трепал волосы, и Земля дрожала под моими ногами. Вода текла из моих пор, тушила огонь, но он загорался снова.

— Нет, — мой голос был твердым, почти криком. Я не могла сдерживаться. Другие посмотрели на меня. Я игнорировала их, глядя на Седьмую.

— Успокойся. Успокойся, Лирика, — сказал Истон мне на ухо. Я рискнула взглянуть на него, хмурясь.

— Я разберусь, — рявкнула я и посмотрела на Седьмую.

— Ты будешь Жрицей Духа, — сказала она. — Ты и есть Жрица Духа. Бороться непросто, Лирика, — это она уже говорила в моих снах.

— Ты всегда так говоришь.

Седьмая склонила голову, печально глядя на меня.

— Ты никогда не слушаешь.

— Я не знаю, как. Как мне это делать, когда я даже не могу управлять своими силами? Когда вокруг меня умирают, и я ничего не могу поделать. Почему нельзя сказать, что делать? Если скажешь, я сделаю. Обещаю. Тебе нужно только сказать мне.

Седьмая слабо улыбнулась мне, слезы катились по моим щекам. Другие окружили меня. Брэлинн терлась об мои ноги. Я склонилась и подняла ее, потерлась подбородком об ее лоб, пока она прижималась ко мне.

Моя лучшая подруга умерла и вернулась такой. Я не понимала это. Но никто не говорил мне то, что нужно было знать.

— Мы не можем тебе помочь, — сказала Седьмая. — Мы не из этого времени, не из этого места.

— О чем ты?

— Я тут только из — за воли силы, но я тут не вечно. Когда придет время, ты научишься искать других, которые помогут. Тех, кто тебе нужен. Тех, кого уже нет.

— Они мертвы? Хочешь сказать, они все мертвы? Те, кто в моих снах? Даже мужчина, которого я встретила на северной территории Духа?

Седьмая почесала Брэлинн за ухом. Кошка прильнула, урча, и я задумалась, был ли это сон.

— Он отсутствовал дольше меня. Он вернулся помочь. Мы все, — она посмотрела на Брэлинн. — Ты такая сильная. Я не могу дождаться, чтобы увидеть, что будет с тобой. Но ты знаешь, да, малышка? Всегда знала.

Я посмотрела на Брэлинн, потом в глаза Родеса. Он просто тряхнул головой.

Казалось, все были растеряны, как я.

— Ты можешь это сделать, Лирика, — продолжила Седьмая. — Когда время придет, ты найдешь последнюю стихию. Ты обнаружишь способ соединить мир, — она посмотрела на меня, тишина была такой громкой в моих ушах, что почти оглушала. — Если нет, конец будет не только для нас, но и для всего.

Я не успела ничего сказать, другие не успели заговорить, она снова растаяла, ее тело стало размытым, а потом превратилось в туман.

Я просто смотрела туда, где она стояла, прижимая Брэлинн к груди, Истон прислонялся ко мне. А я гадала, что произошло. Что нам делать дальше?

Глава пятнадцатая

Лирика

Как только Седьмая пропала, началась буря, песок и ветер сотрясали развалины.

Мы не могли оставаться долго, тут не было укрытия, так что мы покинули руины и направились к Обскуриту.

С нами не было кристалла или другого способа просто добраться, ведь магия в этом мире была ослаблена. Так что мы шли по тропе, по которой добирались до развалин, направлялись к границе Земли и Духа.

Мы миновали портал, через который я впервые пришла в мир мейсонов, когда я была с Родесом и другими, искала Розамонд, не зная, что мы увидим.

А потом я прошла тут еще раз, когда шла исполнять свою судьбу.

Было странно думать, что это не было давным — давно, хотя ощущалось, что прошла вечность.

Мы мало говорили по пути, наши лица были перевязаны тканью, чтобы не наглотаться песка.

Дорога была тяжелой, мое тело болело. Но мы шагали, пока не добрались до места, близкого к тому, где я оставалась в первую ночь с Родесом, Люкеном, Брэлинн и Эмори.

Мы остались там, пытаясь понять следующий шаг перед тем, как мы пересечем чары и попадем на территорию Земли.

Эмори бросила нас тут, и это был последний раз, когда я видела ее в нормальном состоянии.

Я все еще не знала, как она была, или чем я могла ей помочь. Мы сосредоточились на всем остальном, и пришлось отодвинуть Эмори на задний план.

Когда мы вернемся ко двору, я подумаю, что делать. Потому что я не могла бросить ее гнить в той камере. Если она вообще еще была там.

Это было несправедливо для нее. И для любого.

— Мы первыми будем в дозоре, — сказала Вин, указывая на Тигана.

— Почему мы всегда первые? — спросил ворчливо Тиган, магия Огня двигалась среди его пальцев.

В Огне я была плоха. Он вел себя спокойно, как Истон. И это показывало силу его магии. Я могла делать так с Воздухом. Остальное было сложнее.

Мне нужно было учиться, я должна быть умелой. Даже сильнее, если честно.

— Потому что я не доверяю никому еще проверку окрестностей.

Она посмотрела на нас и пожала плечами.

— Без обид.

— И не обиделся. Я же люблю бросать вас под линию огня, — сказал Истон с улыбкой, которая не затронула его глаза. Вряд ли его глаза затрагивали хоть какие — то эмоции в эти дни. Или он скрывал это от меня так хорошо, что я не могла понять.

— Теперь кажется, что я должен идти с вами, — буркнул Родес.

— Не переживай, принц. Я говорил не о тебе. Уверен, ты можешь разобраться со злодеями, и все будет хорошо.

Вин пошла прочь. Тиган, ворча, шагал за ней, хотя улыбался.

Розамонд отвела Родеса в сторону для разговора, хотя он стал бормотать.

Вин любила его злить. Я не винила ее. Он был символом ее врагов долгое время, и теперь мы все пытались работать вместе. Это должно быть странным.

И было сложно поверить. Хотя, конечно, многое нынче было сложно принять.

— Я принесу нам воды, Брэлинн пойдет со мной, — Люкен указал на кошку на своих плечах, она лизала свои лапы, ее крылья трепетали. Я кивнула, смотрела им вслед. Они казались довольными, хотя вряд ли они знали, что делали. Брэлинн уже не была собой. И не будет. И Люкен понимал это, насколько я видела. У него словно теперь был друг, он надеялся не на такие отношения, но это было что — то. Лучше, чем у меня.

Я подавила стон от этой мысли, ненавидя жалобный тон даже в голове.

Все разошлись, и я осталась с Истоном. Мы не говорили. Слов было мало. Он был проклят, и Серый мог забрать его в любой момент. Мы не знали, что делать.

Да, Розамонд старалась Увидеть будущее и понять, когда это может произойти. Но мы просто не знали.

И Седьмая сказала Истону о его пророчестве. Все было запутанным, и мне не нравилось, что я все еще не знала, могла ли ему доверять. Я не знала, могла ли доверять ему с пророчеством и своим сердцем.

Но оставлять его при дворе Обскурита не было вариантом. Он знал лучшие пути к территории Духа, и у него была сила переместить туда. Он бы просто пошел за нами, если бы мы попытались оставить его. И я знала, что он уже пострадал достаточно, я не хотела ранить его душу сильнее. Его чувства. Я не знала, было ли это важно, ведь мир ждал конец.

Отлично, теперь я страдала из — за всего, что могло произойти, а не происходило перед нами.

— Розамонд сказала, что она попросила Родеса взять нам еду про запас. В сумках хватает, но всегда лучше быть осторожными.

Я посмотрела на Истона, пораженная тем, что он говорил со мной. Он старался не делать это с его возвращения.

— А если Пророчица говорит, что нам нужна еда?

Он фыркнул, его глаза стали чуть ярче. Это было хорошо. Я скучала по его улыбке. Я скучала по тому, что в его глазах было что — то, кроме смятения и тьмы.

— Я не думаю, что дело обстояло в этом. Она просто хотела убрать Родеса от остальных. Обычно она становится серьезнее и поэтичнее, когда она говорит о видении.

— Ах. Да, порой сложно понять ее слова. Как у Седьмой.

Он приподнял брови.

— Седьмая? Так ее звали?

Я покачала головой, вытащила палатку из сумки. Он опустился на колени рядом со мной, задел пальцами мои, и я невольно затаила дыхание.

Мне не нравилось, что он мог делать такое со мной. Я знала, что он был моей половинкой, он должен был оставаться со мной, помогать мне справляться с новым миром. Он не мог.

И я отодвинула руку, не глядя в его глаза.

Я не хотела, чтобы он видел мою боль. Я не хотела ощущать боль.

— Нет, она была одна из двенадцати в моих снах. Она стояла на месте семерки на часах. Так я их и прозвала. Как часы. Они не называли свои имена, и я назвала их по их местам.

— В этом есть смысл, — Истон помогал мне вытащить припасы. Мы установили первую палатку, перешли к другим. Он ничего не говорил мне какое — то время, и я боялась, что он и не скажет. Мне не нравилось, что я хотела, чтобы он говорил.

Я презирала это чувство, мысль, что я была недостаточно хорошо. Что он не мог даже бороться с тем, что оттаскивало его. Но, думая об этом, я вспомнила, что не могла быть в центре всего.

У нас были дела важнее, чем переживать за мое сердце.

Например, то, что Серый был близко. Следил.

Он мог все подстраивать даже сейчас.

И мы не знали, что делал король Люмьера.

Мы ничего не знали.

У нас были только слова, которые вместе формировали пророчество, которое должно было помочь мне спасти мир. Звучало так, словно у меня что — то заберут, и я даже не знала, что у меня это было. И в конце все мы будем разбиты.

Да, то, что мое сердце разбивалось из — за парня, не должно быть самым важным.

— Что такое? — спросил Истон, пока мы устанавливали последнюю палатку.

Я посмотрела на него и моргнула.

— С чего начать?

Он рассмеялся, и я покачала головой.

— Это был дурацкий вопрос.

— Возможно. Или многое пошло не так, и сложно уследить за всем. Но отвечу, я пыталась думать о пророчестве.

— Мне не нравится, когда все непонятное. После стольких лет они могли бы дать нам четкие указания.

— Вряд ли когда — то будет так.

Он посмотрел на меня, и я хотела убрать прядь волос с его лба. Я это не сделала.

Это было не мое право. И никогда не было.

— Мы должны ночевать тут всего ночь, а потом отправимся по территории Земли. Наверное, уйдет несколько дней, но не так долго, как было бы, если бы пришлось идти в обход, — он указал наверх, улыбаясь. — Двор Обскурита на севере. Лучше быть на нашей стороне чар перед тем, как мы пойдем туда.

— Есть причина, по которой сегодня нельзя проходить чары? — спросила я, садясь на бревно. Он присоединился ко мне.

Я старалась игнорировать его жар рядом со мной, то, как ощущалась его кожа, когда его предплечье задело мое.

Я ненавидела это.

И желала этого.

— Потому что я не знаю, что на другой стороне. Нынче я мало знаю, ведь Слейвик и пираты бушуют там, и лорд с леди Земли так себя ведут.

— Ты знаешь, что мы с Родесом в долгу перед ними? — спросила я, глядя на свои ладони.

— Да. Ты уже рассказывала. Они сохранили вам жизни. Думаю, они пытались использовать Родеса с долгом. Все — таки он — враг.

— Уже нет. Мы все это говорили. Это уже не Люмьер против Обскурита.

— Знаю. Но я веками ненавидел его и все, что он отстаивал. Вряд ли это пройдет по щелчку пальцев, я не полюблю его сразу же.

Я посмотрела на него, на линию его челюсти, на чуть приподнятый величаво кончик носа.

— Вы двое знали друг друга раньше, не только из — за поисков меня?

Он посмотрел на меня, в мои глаза. Я сглотнула.

— Да. Война тянулась веками. Мы не только пытались сохранить народ живым, несмотря на неправильное использование кристаллов. Мы бились, как недавно с лордом Воды. Мы путешествовали по территориям Духа много раз, чтобы биться на другой стороне, хотя чаще битвы проходили на нашей стороне.

Я приподняла брови.

— О чем ты?

— Хоть Лор пытался, мама не любила путешествовать, чтобы биться с королем, который не выйдет на бой лицом к лицу. Брокк никогда не был на поле боя, хотя мы с мамой были. Король Люмьера посылал своего брата и племянника. Не своего сына. Я не знаю Эйтри, или как он сражается.

— Настоящего принца Люмьера?

— Да. Родес никогда не был настоящим принцем, хотя другие звали его так, потому что он был символом в боях. Я бился с ним своей магией. И с Люкеном с его мечом. И обычно на нашей земле. Настоящие битвы лицом к лицу проходили редко. Чаще всего бои были от защиты своего, — он посмотрел на меня пристально. — И в поисках тебя.

Я отвела взгляд и выдохнула с дрожью.

— Ты перестал искать. Бросил пророчество.

Он протянул руку, переплел пальцы с моими.

Я застыла, глядя на наши соединенные ладони. Я хотела коснуться его. Сжать его. Я так боялась.

— Я не перестал искать, потому что не верил. Я остановился, потому что знал, что этим занят Родес. И кому — то нужно оставаться с народом. Родесу помогали его бабушка и сестра. Другие пытались сохранить его королевство. На его территориях не было Лора. На моих был.

Я посмотрела на Истоне, рычание в его голосе предупредило меня.

— Нет, у них не было Лора. У них был отец Родеса, который убил его мать. И у них есть Брокк. Король Люмьера. И мы не знаем, кому он верен.

— Скорее всего, он будет не на той стороне, потому что всю мою жизнь он пытался убить меня. Может, он опомнится и захочет защитить нас. Спасти нас. Может, он захочет быть на твоей стороне.

— Так было бы проще… если бы мы все бились как единая сила.

— Против Серого? Чтобы мы все бились против него и пытались разобраться с твоим пророчеством, чтобы ты могла защитить нас?

Я не сжала его ладонь, хотя и хотела.

— Было бы хорошо, да? Если бы мы вместе старались спасти мир.

Он не убрал ладонь от моей. Он сжал мои пальцы. Я облизнула губы, желая, чтобы это прикосновение означало больше, чем было.

— Я не знаю, Лирика. Я не знаю, чему верить. Сложно хотеть верить во что — то, когда я не управляю полностью тем, что мне можно чувствовать.

Мы посмотрели друг на друга, и я попыталась подавить эмоции в сердце, пыталась просто дышать.

— Что нам делать, Истон?

— Не знаю. И это убивает меня, — он склонился, его рот лег на мой. Я вдохнула, приоткрыла губы.

Я закрыла глаза, постанывая, он прижал свободную ладонь к моей голове, углубляя поцелуй. Мой язык сплелся с его, дыхание вырывалось быстро, сердце колотилось.

А потом он отодвинулся, прижался лбом к моему.

Я открыла глаза, хотела увидеть то, что там не могло быть.

Потому что между нами ничего не было, не могло быть.

— Ненавижу это проклятие, — прорычал он. — Я не могу получить тебя. Любить тебя. Но я все еще хочу тебя.

Я отодвинулась и посмотрела на него.

Что — то ломалось во мне, если там что — то еще осталось.

— Мы это исправим, — прошептала я, не зная, откуда взялись слова. Они казались правильными.

— Мир? Или то, чего у меня нет? — спросил Истон.

У меня не было ответа.

Я хотела и то, и другое. Мне это нужно было.

Хотя было ужасное чувство, что этого не будет. И придется выбирать.

И ответ будет лишь один.

Не то, чего хотело мое сердце.

Не проклятие.

Все остальное.

И, если честно, я знала, что мы не сделали бы иной выбор.

Что бы ни случилось с моей душой в конце.

Глава шестнадцатая

Лирика

— Мы почти на месте, — сказала Вин, пока мы шли по территории Земли ко двору Обскурита.

В этот раз не было пиратов, атак от невидимых сил. Я не знала, было это из — за того, что с нами был король Обскурита, или нас просто не увидели. Может, потому что у всех были свои проблемы. Или свои сражения. Потому что я ощущала это в воздухе. Магию. Я не заметила ее, когда была тут раньше. Но, как только я покинула королевство Обскурит и вернулась, я ощутила разницу в воздухе. Казалось, магию выкачивали, и мы никак не могли остановить это. Я знала, что это делал кристалл. Я понимала, что, если мы не поймем, как восстановить его или вернуть часть его осколков, не останется народа, который можно было спасти. Способ спасти мир и кристалл точно был в том пророчестве. Там должен быть ответ.

— Будет приятно поспать в кровати хоть раз, — отметила я, отгоняя мысли о том, чего не могло быть. Я делала это часто в последнее время, хотя знала, что это не скоро прекратится.

Вин кивнула.

— Было бы приятно. Хотя жизнь в палатке для меня не новая, ведь я делаю так почти все время нынче. Но нет ничего лучше кровати.

Тиган подошел, склонился и подмигнул, Вин просто закатила глаза.

— Ладно, мне пошутить про кровать, чтобы тебе стало лучше?

Вин пожала плечами, и Тиган поцеловал ее в висок и прошел к Люкену, сел с ним. Они что — то обсуждали. Я не обращала внимания. У них было много общего, и они стали друзьями, хоть были с разных сторон войны. Раньше были.

— Между всеми столько истории, — прошептала я. — А я все время ощущаю себя отстающей, — сказала я, глядя на Вин.

Она просто пожала плечами.

— Ты не отстаешь в ситуации со мной и Тиганом. Мы просто друзья. Мы пережили много боев, и это считается за много лет в одиночестве. И я не хочу быть все время одна. Мы с Тиганом хорошие друзья, утешаем друг друга, когда нужно. Хотя уже давно такого не было. Мы куда лучше как друзья.

— Так он не твоя половинка? — спросила я, игнорируя то, как сжался желудок от мысли. Потому что я знала, кто был моей половинкой, но это не означало, что я получу его в своей жизни. Не так, как я хотела.

— Нет. Я знала, что происходит. Это видно, — она многозначительно посмотрела на меня. Я не повелась на это. Мы все знали, кем была моя половинка, и мы знали, что это не сработает. Я не хотела говорить об этом. Не сейчас. Я не могла.

— Я рада, что тебе есть на кого положиться, потому что нам нынче всем нужна опора.

— Это точно, — Вин покачала головой. — Становится страшно, и то, что мы все еще пытаемся разобраться в пророчестве, не помогает.

— Мне не нравится, когда всюду загадки. Почему они не могут просто сказать нам?

— Потому что тогда все могли бы сделать это. Было бы просто. И, как говорила леди, это тогда того не стоило бы… или как она там говорила? — Вин сдула челку с глаз и нахмурилась. — Мне нужно подстричься.

Я фыркнула от такого перехода, покачала головой.

— А мне нравится.

— Это раздражает. Я потерла несколько дюймов в последнем бою. Огонь Тигана оказался слишком близко, если понимаешь, о чем я.

Мои глаза расширились.

— Он опалил тебе волосы? — спросила я, стараясь не смеяться.

Вин нахмурилась.

— Немного. И он извинился. Я не могу его простить. Не полностью. Это дело принципа. Мои волосы, — она подмигнула, и я не знала, говорила ли она серьезно насчет прощения.

Я посмотрела на Огонь на моих пальцах и скривилась, пытаясь совладать с ним.

— Надеюсь, я так никогда не сделаю. Надеюсь.

Вин печально посмотрела на меня.

— Вряд ли ты так сделаешь. У тебя все еще проблемы? — спросила она прямо. Потому я любила Вин. Она говорила прямо, хотя не была жестокой. В отличие от Эмори, которая была в моих мыслях сегодня, и мне нужно было убедиться, в порядке ли она.

— Я не знаю. Я не думала, что делать с пятью стихиями. Четыре — уже слишком.

— И они воюют в тебе.

Она не спрашивала. Я кивнула.

— Да, словно пытаются говорить друг с другом и понять, кому нужно быть главнее.

— Это должно работать не так, — сказал Истон, поравнявшись со мной. Я вздохнула.

Я хмуро посмотрела на него.

— Я это поняла, — он приподнял бровь от моего тона. — То, что это работает не так, не означает, что я понимаю, как делать правильно. Тебе не приходится справляться с Землей и Огнем, пытающимися победить внутри тебя. Я справляюсь с этим. И у меня четыре стихии. Так что прости, что я пытаюсь разобраться, как это исправить, перед тем, как идти и пытаться исправить все остальное.

Вин присвистнула.

Она отпрянула на пару шагов, чтобы стоять возле Родеса и Розамонд, оставив меня с Истоном. Ох, только этого не хватало.

Все старались делать вид, что они не слушали. Они слышали. Я кричала. И я уже привыкла, что на меня смотрели, чтобы убедиться, что я была в порядке. Я была тут слабой. И я знала это. Но мне это не нравилось.

— Это не должно быть просто, — прошептал Истон, и я посмотрела на него.

— Я знаю. Я и не ожидала такого. Просто хотелось бы больше времени, чтобы разобраться.

Я потратила год жизни, пытаясь привести мысли в порядок, и делала вид, что была нормальной. Год. И я не думала, что прощу себя за это. Может, если бы я осталась тут, потеряв Брэлинн, Эмори и часть себя, я была бы уже сильнее.

Я не могла вернуться во времени и изменить это. Мне нужно было разобраться самой. Нужно было научиться использовать стихии, не теряя контроль.

— У меня были века, чтобы понять, как управлять Огнем. Моя Земля всегда была послушной, — сказал Истон. — Порой она хочет загудеть под ногами. Это сила, которая ждет, чтобы поймать, если ты упадешь.

Я нахмурилась.

— Серьезно?

— Да. Так всегда было. Огонь постоянно бушует, желает управлять, захватить. Может, не так, как твой, потому что он не борется с тремя стихиями. Но он все равно бушует. Просто у меня было больше времени, чтобы научиться управлять им. И, думаю, у Родеса есть проблемы с Воздухом и Водой. Как и у всех с одной стихией порой есть проблемы. Твои просто сложнее, потому что их больше. Скоро будет пять. Ты разберешься, Лирика. Ты всегда справляешься. Ты сильнее, чем думаешь.

Я просто покачала головой, а он убрал прядь волос мне за ухо. Мне не нравилось, что я хотела приблизиться, прильнуть к его ладони. Я ненавидела смятение на его лице, когда он коснулся меня, словно он не понимал, что делал, и что думать об этом.

Я вырвалась из мыслей и огляделась. Мы были на границе территории Земли и двора Обскурит, и я знала, что у нас был еще хотя бы час пути впереди. Я хотела спать, сделать вид, что мои силы работали так, как должны были. Я не знала, произойдет ли такое.

— Лирика, смотри, — шепнул Истон, сжимая мою ладонь. Я замерла, другие остановились вокруг нас. Я игнорировала ощущение го теплых пальцев на моих, посмотрела туда, куда он показывал.

— Это…? Что это? — я посмотрела на шарик Огня, пляшущий у земли.

— Это дракон. Юный.

Он прыгал по земле, огонь слетал с тела, и он выглядел как маленький кролик. Я видела двух драконов, когда мы с Родесом шли через границу между территориями Огня и Земли.

Они были очаровательными, плясали и играли. А потом покинули нас. Тут был один, и он выглядел меньше, чем двое других, которых я видела раньше.

— Опустись на колени и протяни руку. Посмотришь, что будет, — сказал Истон с улыбкой в голосе. Я странно посмотрела на него, но послушалась, потому что хотела увидеть, что произойдет. И мне казалось, что дракон звал меня. Мой Огонь плясал на кончиках моих пальцев, а потом угас. Я затаила дыхание. Дракон приблизился, прыгая, а потом почти понюхал мои ладони, щекоча кончики моих пальцев, приближаясь.

Он робко прыгнул и забрался на мою ладонь. Я застыла.

— Что мне делать? — прошептала я, и все медленно окружили меня.

— Думаю, нужно его приласкать, — сказала Вин. — Это так мило. Но я не видела их по одному.

Она посмотрела вдаль, наверное, искала другого дракона, а я придвинула ладонь к своему лицу. Дракон потерся об мою щеку, щекоча кожу, но не обжигая. Огонь во мне потянулся наружу, словно обнял существо, и я выдохнула с облегчением. Казалось, что в этот раз мой Огонь делал то, что мне нужно было. Защищал и питал. Словно он не был опасен.

Брэлинн в этот миг спрыгнула с плеча Люкена и подошла ко мне. Я посмотрела на подругу в облике кошки с крыльями, она заурчала дракончику. Тот застыл на миг, а потом склонился и потерся головой об голову Брэлинн. Огонь не обжигал ее шерстку. Они оба заурчали друг другу, дракончик тихо мурлыкал. Я застыла, ошеломленная.

— Его влекло к твоему Огню, к твоей силе.

Я посмотрела на Истона, сглотнув. А потом он продолжил:

— Ты можешь управлять, Лирика. Просто нужно время, чтобы поверить в себя. Ты нравишься дракончику. Он тебе доверяет.

— Что мне с ним делать?

— Устрой ему дом. Люби его. Как Брэлинн. Они быстро подружились.

Я посмотрела на свои ладони, на то, как двое терлись друг об друга и об мою ладонь.

Я не понимала, что все это означало, не знала, что должна была делать. Я кивнула Истону, зная, что мы были близко к дому, близко к кровати, где могли поспать и попытаться отогнать немного тревог. Я могла думать только о маленькой жизни в моих руках, они были наполнены магией и светом, и ему могли навредить те, кто был беспечен или не понимал. Мне нужно было защитить его. Как и спасти всех вокруг меня.

Я научусь контролю. Я сделаю это. Должна суметь. И хоть я думала об этом, я знала, что мне нужно было закрыть части меня, пока я не сделала следующий шаг.

То, что я отодвигала, потому что было сложно.

И человека, которого я игнорировала из — за страха.

Я прижала дракончика к себе, Брэлинн прыгнула на мои колени. Я вздохнула.

Нам кое — кого не хватало. И я знала, что будет больно, но нужно было вернуться за ней. Нужно было исправить все, даже если я не могла ничего больше исправить. Нужно было сделать это.

Мне нужно было найти Эмори.

Глава семнадцатая

Лирика

Мы попали ко двору Обскурита без проблем. Ридли и Джастис ждали нас, пока мы шли к замку. Они разглядывали наши лица в поисках ответа. Я не знала, что нам говорить. Было сложно давать ответы, когда на губах была не правда, а только больше вопросов.

— Твой друг Гаррик в своей комнате, — тут же сказал Джастис.

Истон приподнял брови, и я посмотрела на них. Я не знала, о чем думал Истон… и вряд ли узнаю.

— Заперт там? — спросил Истон, хотя это было скорее утверждением, чем вопросом.

— Он может выйти, если хочет, — сказал Джастис строго.

Ридли покачал головой.

— Но тогда за ним ходят. Я знаю, что он мог спасти тебе жизнь. Но мы не знаем, почему, и мы не доверяем ему.

— Точно. Я не хочу, чтобы он ходил один, — Истон нахмурился, посмотрел на свои ладони. Искра огня коснулась его пальцев, и Дрейк перепрыгнул с моей ладони на его. Истон удивился на миг, а потом слабо улыбнулся и потер голову Дрейка.

Дрейк был на моей ладони всю дорогу от места, где мы его нашли, до двора. Брэлинн отдыхала то на моем плече, то у Люкена.

Казалось, дракончик и Брэй подружились, хоть я не понимала этого. Но я мало понимала насчет Брэлинн.

Но Дрейк не касался Истона весь путь. Теперь и они, похоже, подружились.

— Я не хочу тоже ходить один, — сказал Истон, отвлекая меня от мыслей.

— Что? — резко спросила я.

— Мы не знаем, может ли Серый влиять на меня. Так что не давайте мне ходить одному. Вызовите стражей, если нужно.

— Никто из твоих стражей не сможет одолеть тебя, когда ты в полную силу, — сказал Тиган.

— Ладно. Тогда один из вас останется со мной.

— Мы тоже не так сильны, как ты, — вздохнул Тиган.

— Может, тот принц, — сказала Вин, указывая на Родеса. — И, конечно, Лирика.

Родес хмуро глядел на Вин минуту из — за ее обращения, а потом пожал плечами.

— Если хочешь, чтобы я был на вашей стороне, я тут. Но вряд ли ты позволишь кому — то управлять тобой. Теперь ты знаешь о связи и можешь отбиваться.

— Ты уверен в этом? — спросил хмуро Истон. — Потому что я не уверен. И я не буду рисковать кем — то из вас и этим королевством из — за своего неведения. Я уже рисковал достаточно, когда отправился в путешествие за пророчеством.

— Ты был не один, — отметила я. — Мы были с тобой.

— Да, пытались защитить тебя и следили, чтобы я не натворил дел, потому что мы не знаем, кто управляет мной. Да, хорошая работа.

Я покачала головой, позволяя ему выпускать пыл. Я уже ворчала другим. Настала его очередь.

— Мы разберемся, — спокойно сказал Ридли. — Кстати, как прошли поиски? Нашли что — то о пророчестве?

Все посмотрели на меня, и я расправила плечи, стараясь не выглядеть подавленно.

— Мы встретили мага Духа, и она рассказала нам остальное пророчество.

Глаза Ридли расширились, они с Джастисом смотрели на меня, пока я рассказывала им о пророчестве, включая первую часть, которую мы слышали на северной территории Духа.

В этом не было смысла ни теперь, ни раньше. Может, вместе мы сможем разобраться. Мне казалось, что что — то произойдет, и я что — то или кого — то потеряю в процессе. Может, даже себя, как говорилось в пророчестве.

— Ладно, оно у нас есть. И не только мысль о Жрице Духа. Мы знаем, что тебе нужно сделать.

— В теории, — исправил Джастис мужа. — В теории.

— Я уточню, нам нужно следить за Гарриком и, видимо, за нашим королем, — сказал Тиган, указывая на Истона и в сторону лестницы. — Нам нужно разгадать пророчество. Нужно исправить кристалл. Убедиться, что народ не восстанет против нас, потому что у них нет ответов, и они начинают переживать из — за того, что мы теряем силы. Что — то еще?

— Мне нужно исправить Эмори, — сказала я. Все посмотрели на меня.

— Серьезно? — спросил Родес. Его голос был резким. — После всего, что она тебе сделала?

— Она говорила жестокости. Но ей больно. Когда мы видели ее в прошлый раз, она извивалась в агонии после того, как с ней сделали что — то ужасное. Они сделали ее сифоном.

— И она в подземелье моих родителей, да? — спросил Тиган. Я кивнула. Он был сыном лорда и леди Огня. Технически, он мог считаться принцем, как Родес. Как и Вин могла быть принцессой Земли. Но они не использовали эти титулы.

— Я знаю, что дел много. Мы сосредоточились на пророчестве и на обучении, и мы ничего не достигли. Мы можем хотя бы попытаться помочь Эмори.

— Мы не знаем, можем ли ей помочь, Лирика, — тихо сказал Истон. Мне не нравилось, когда он говорил таким тоном, словно боялся задеть мои чувства.

Я не позволяла себе чувствовать многое с ним, но я не говорила ему об этом.

— Нам нужно попробовать. Нужно что — нибудь придумать. Я не знаю, что делать с другим. И, если честно, не знаю, как справиться с ситуацией Эмори. Но жестоко отодвигать это на задний план. Эмори не просила этого. Никто из нас не просил. Но она не просила того, что с ней случилось. Если мы можем помочь ей, нужно попробовать.

Все молчали минуту, слушая меня, и я не знала, попытаются ли они отговорить меня. Тиган напряженно кивнул и сказал:

— Ладно, похоже, мы отправляемся на территорию Огня. Мы же как раз хотели больше походов, — отметил Тиган. — Но это не займет много времени. Мы можем перенестись туда Огнем, раз теперь тут много сильных магов Огня.

— Тогда всего втроем? — спросил Истон, я пыталась понять их.

— Мы заберем ее?

Истон кивнул и коснулся моих волос, а потом опустил руку. Жест заметили. Все старались ничего не говорить и не реагировать.

Мне не нравилась жалость и смятение на их лицах. Такое было часто в эти дни. И если я могла хотя бы сделать что — то для Эмори или кого — то, то я попробую. И потому нам нужно было найти Эмори.

— Да, ты, я и Истон. Мы можем использовать силы и кристалл, не забрав из него слишком много. Связь между территорией Огня и кристаллом сильнее, чем между ним и Землей.

Я нахмурилась.

— Серьезно?

— Да, хотя я не знаю, почему. Всегда так было.

— Потому что Огонь сильнее, по крайней мере, в темпераменте. И хоть во мне две стихии, как у всей моей семьи, наш Огонь всегда был немного сильнее другой стихии. Мы не навредим кристаллу или нашему народу, используя это, чтобы перенести нас туда. Надеюсь, мы сможем вернуть Эмори.

Вин скрестила руки на груди и кивнула.

— Я присмотрю за Гарриком. И подготовлю место для сифона, — она посмотрела на Родеса. — Хочешь помочь с этим?

Родес сжал переносицу, но кивнул.

— Да, но будет интересно понять, как это сделать. Сифоны обычно недолго живут в плену.

— Потому что их убивают? — честно спросила я, пытаясь скрыть эмоции в голосе.

Родес скривился.

— Да. И даже если мы могли оставить их живыми, им нужно было учиться, как управлять силами, как тебе. Никто не знает, как их делают, рождаются ли они такими, и что — то открывает это в них на каком — то этапе. Они могут стереть армию магов, если не будут осторожны. Потому леди и лорд Огня сковали ее. Это подавило ее силу.

— Это вредит ей? — спросила я.

Родес посмотрел на меня, и я знала, что ответом было «да». Это вредило ей. Но это и сохраняло ей жизнь.

Я ненавидела это.

— Ладно. Вперед.

Истон разглядывал мое лицо, и я не знала, что он искал, и нашел ли он это. Он просто кивнул мне, и мы пошли к залу кристалла.

Он вручил Дрейка Джастису, и глаза его дяди расширились.

— Вы поймали дракончика?

Я покачала головой.

— Он пришел к нам. Я зову его Дрейк в мыслях. Не оригинально, знаю.

— Значит, Дрейк. Другие без магии Огня смогут держать его, если он позволит, они будут защищены от него, пока он не попытается сам задеть силой. Он юный. Должен быть в порядке.

— Он подружился с Брэлинн, — сказала я, хотя это вряд ли было нужно.

Джастис и Ридли переглянулись, и я не понимала, что это означало.

— В этом есть смысл, — загадочно сказал Ридли. У меня не было времени на вопросы. И, если честно, я не хотела знать ответы на то, что происходило с Брэлинн. Мне хватало пока информации.

Мы прошли в зал кристалла, попрощавшись с Дрейком и Брэлинн, Джастис и Люкен остались приглядывать за ними.

Зал кристалла выглядел так же, как когда я вошла туда впервые перед тем, как все почти разбилось.

Когда я умерла.

Стены были из темного камня, сияющего от света, сам кристалл был черным, с неровными линиями на нем. Линии казались глубже сегодня, трещины были драматичнее, чем раньше.

Кристалл умирал, значит, и королевство тоже.

Нам нужно было понять, как закрыть трещины.

Тиган протянул руки, встав возле кристалла.

— Готовы?

Истон взял его за руку и протянул другую ко мне. Я взяла их за руки и кивнула.

— Готова, — прошептала я.

Истон сказал что — то тихо, и кристалл сиял тьмой, а потом Огонь окружил нас. Он был жарким, но не обжигал. Вместо этого он ударил по нам, окутал нас, как циклоны, а потом все потемнело, и мы уже не стояли в замке Обскурита. Мы были в замке, где я была один раз до этого. Это было достаточно давно, чтобы я не помнила все детали поместья.

— Сынок, — Гриффин, лорд Огня, прошел вперед, его кожаная броня была потертой, но замысловатой. — Рад тебя видеть, — Гриффин обнял Тигана, как воин, а потом кивнул Истону. — Мой король, — он посмотрел на меня. — Жрица.

Он повернулся к Тигану.

— Твоя мать в пути. Она разбиралась с проблемой с некоторыми землевладельцами.

Истон прищурился.

— Проблемы.

— Рядом с нами больше дейнов, чем раньше. Сила утекает из других с тревожной скоростью. Мы разбираемся с упадком, пытаемся помочь, где можем. Но это сложно.

— Вы подали отчет? — спросил Истон у лорда, Гриффин кивнул.

— Как раз собирались отправить. Можем обсудить сейчас, если хотите. Почему вы тут? Что — то не так?

— Они пришли к сифону, конечно, — сказала Шиммер, ее темные волосы развевались за ней, когда она вошла. Она была в цветах двора, красном и черном, и выглядела как принцесса из старых времен, прошедшая в арку. — Я знала, что вы придете.

— Ведешь себя как Пророчица, матушка? — спросил Тиган, подошел и поцеловал ее в щеку. Она похлопала его по щеке и улыбнулась, в ее глазах появилось настоящее тепло.

Я никогда не понимала лорда и леди Огня. Они были на нашей стороне? Или просто были слишком хитрыми?

— Вы без предупреждения, и я вижу взгляд вашей Жрицы. Твоя подруга Эмори там, где ты видела ее в последний раз. В подземелье. Прости, мы не смогли переместить ее, но только это место безопасно для нее и нашего народа.

Я кивнула, зная, что это была правда.

— Она пыталась убить нас, знаете? — заявил Гриффин.

— Она пыталась забрать твои силы, милы, — исправила Шиммер. — Но не забрала. Она позволила поймать ее. Интересно, что это значит.

Мои глаза расширились, пока я их слушала. Я посмотрела на Истона, тот просто покачал головой.

— Вы заберете ее? — спросила Шиммер.

— Да, — ответил за нас Истон. — Другие готовят ей комнату.

— Не подземелье? — фыркнул Гриффин. Дым вылетел из его ноздри, и мои глаза расширились.

Интересно.

— Нет, наши комнаты зачарованы немного лучше из — за двойной природы дворов. Хотя и ваши комнаты неплохие.

Гриффин откинул голову и рассмеялся.

— Вы всегда были лучшим воином, чем дипломатом. Но я понимаю. Она — сифон, и нужна не одна стихия, чтобы удержать ее и обезопасить нас от нее.

— С ней будет непросто, — Шиммер посмотрела на меня.

Я покраснела, а потом пожала плечами и кашлянула.

— С ней никогда не было просто.

Улыбка коснулась губ леди, и она покачала головой.

— Мы старались заботиться о ней. Она могла мыться, есть, читать и спать в кровати. Но это подземелье, и с ней было непросто, как я и сказала.

— Надеюсь, мы сможем забрать ее с помощью магии кристалла и наших сил.

— Мы поможем, — сказал Гриффин. — Вы сможете притянуть магию кристалла, если нас хватит, чтобы пополнить его резервы силами. Мы достаточно сильны, чтобы не поддаться искушению использовать слишком много… или отдать слишком много.

Я не понимала физику этого, но Истон и другие кивали, значит, они понимали. Я хотела только убедиться, что мы могли что — нибудь сделать. Хотя бы кому — то помочь. Тогда, может, я смогу спать.

Мы прошли за другими в подземелье, жар от стен проникал в меня, жалил мою кожу. Я думала, что в подземельях было холодно, темно и влажно.

Но не на территории Огня.

— Приготовьтесь, — шепнула Шиммер, коснулась моего предплечья.

Я посмотрела на ее ладонь, а потом она убрала руку. Гриффин открыл дверь.

Кровать была в стороне, стены были в еде, и Эмори сидела на полу, кричала оскорбления и прочее, пока билась в цепях.

Казалось, они пытались сделать место удобнее. Но Эмори явно этого не хотела. Она все еще была в оковах, пленница.

Даже со всей силой в ней и во мне, я не знала, смогла бы отреагировать иначе.

Конечно, Эмори всегда была сложной, и я не понимала ее жестокость. Хоть я не знала, откуда это взялось. Не совсем. Может, дело было в нехватке любви и внимания от родителей, может, в зависти. Я не знала.

Эмори заметила нас и села, хмуро глядя на всех.

— Посмотри, что твоя семья со мной сделала! — завизжала Эмори. Не на меня, не на Истона.

А на Тигана.

— Что, прости? — спросил Тиган, приподняв бровь. — Ты сделала это с собой.

— Что? — спросила Эмори, качая головой. Смятение проступило на ее лице, и она замотала головой. — Ты не светлый. Носитель. Кто ты?