Из грязи в князи

Пролог. Немного об Империи

Самый мелкий имперский отряд называется десятком и возглавляется низшим офицерским чином — десятником. Десять десятков составляют манипулу или сотню, и содержит сто мечей под командованием капитана или сотника. Пять манипул составляют когорту и возглавляет их генерал, но чаще один генерал командуют парой когорт и зовётся тысяцким. Девять когорт в свою очередь образуют легион под командованием маршала сухопутных войск или адмирала, если легион причисляется к флоту. В каждом легионе по четыре с половиной тысячи воинов. Обычно легион содержит триста конных и четыре тысячи двести пехотинцев. Бывают случаи как полного конного или десантного легиона, так и комбинация любых других родов войск.

Имперская армия состоит из десяти легионов: семи сухопутных и трёх морских, общей численностью сорок пять тысяч единиц. Семь маршалов и три адмирала подчиняются непосредственно императору, который в военной сфере имеет чин фельдмаршала.

Все десять легионов разбросаны по разным уголкам Империи.

Первый «Императорский» легион всегда на страже столицы и разбросан по Мидриду. В его состав входят лучшие мечи Империи, в том числе личная охрана императорской семьи. Только самым опытным и доблестным воякам выпадает честь служить в императорском легионе. Он целиком состоит из верных ветеранов. Символ его — Золотая перчатка.

Восьмой, Девятый и Десятый по праву носят названия «Морских» легионов и рассыпаны по побережью Моря. Они относятся к флоту, отражают постоянные набеги пиратов, охраняют купцов и сидят по торговым городам-портам, специализируясь на морских сражениях и прибрежных десантных операциях. Символы их — трезубец, гарпун и акула.

Второй и Третий «Северные конные» легионы век за веком стерегут северные неспокойные границы с Варварами. Не было случая, чтобы оба легиона были в полном составе. Мелкие стычки уносят жизни солдат практически ежедневно даже при том, что часть варваров служит на благо Империи. Символы их — топор и волк.

Четвёртый и Пятый легионы «Резервный» и «Учебный», рассыпаны по боевым деревням в округе Мидрида. Собираются вместе они только в случаях масштабных войн. Здесь проходят начальное обучение новобранцы, чтобы зрелыми воинами пойти служить в другие легионы. Символы их — скрещенные клинки и копья.

Шестой «Заградительный» легион укомплектован магами и дислоцируется вдоль границы с Волшебным лесом. Чудища ежегодно треплют нервы новыми породами монстров. Академия подозревает, что в недрах леса находится такой же выход их другого мира, как и Провал в северных землях Нечисти, который выплескивает на юг новых существ. Символ легиона — широкополосная шляпа волшебника.

Седьмой легион — «Молния». Он редко собирается в полном составе и разбит на когорты и манипулы, и рассыпан отрядами по всей прочей Империи. Большей частью отражает нашествия Зеленокожих и отгоняет племена Свободных от границ Империи. Символ — молния и горящее дерево.

Имперский флот, как и все немногочисленные флотилии стран внутреннего Моря, состоит из кораблей трёх классов. Первый, высший класс, имеет лишь три образца корабля во всём Варленде и все три принадлежат Империи.

Первый класс: корабли класса «Император» — тяжёлые, массивные и неповоротливые. На вооружении три ряда гномьих пушек. Корабли способны брать на борт целую когорту войск, не считая экипажа. Только этот класс кораблей во всём Море использует на бортах тяжёлые дальнобойные и дорогостоящие огнестрельные пушки, способные не только топить корабли второго и третьего класса, но и осаждать бастионы, замки и крепости.

Второй класс: десантно-торговые корабли класса «Ветеран» — объемные и вместительные, те несут на борту две манипулы войск, оружие и провизию или торговые грузы. Компенсируя отсутствием пушек, солдаты вооружатся дальнобойными луками с зажигательными стрелами.

Третий класс: мелкие, шустрые десантные корабли класса «Клинки». Берут на борт не больше манипулы пехотинцев. Часто используются на отмелях и при абордаже. Самый распространённый вид кораблей во внутреннем Море Варленда. Используют гарпуны и кошки.

Шлюпки, лодки, рыбацкие шхуны и меньшие корабли к какому-либо другому классу не относятся и не входят в состав того или иного флота.

Время:

В Империи, как и во всём мире Варленда двенадцать месяцев. Только имён у месяцев у разных народов столько, что ещё первый император Приториус, избегая путаницы, велел называть месяца по числам: лето второго месяца или осень первого месяца, зима первого месяца, весна второго месяца и т. д.

В году триста шестьдесят пять дней. Високосного года не существует. Расхождений в счёте времени нет: в сутках двадцать четыре часа, в часе шестьдесят минут, в минуте шестьдесят секунд. Во всех хрониках, академиях, у всех разумных народов сначала называется год, затем время года, количественный месяц и число. Новый год начинается с первого месяца осени.

Длина, ширина, высота:

Высшая длина в мире Варленда исчисляется лигами и равняется десяти полётам стрел. Средний полёт стрелы из простого лука — двести пятьдесят метров. Метр — два плеча. Плечо — три пяди. Пядь — расстояние от ногтя большого пальца до кончика мизинца. Высота измеряется локтями. Локоть — сорок сантиметров или две пяди. Ширина так же исчисляется локтями, пядями и плечами.

Денежная ценность:

В Империи, и по всему Варленду в ходу золотые, серебряные и медные монеты, в расчёте один к десяти. За десять медных разменивают одну серебряную, за десять серебряных — одну золотую. На медную монету в обычное время можно купить кругляк хлеба и кувшин молока, за серебряную — полный ужин и ночь в трактире. А на золотую монету любой житель Империи может приобрести корову или коня. Цена драгоценных и магических камней, украшений и предметов роскоши меняется периодически на рынке от тех или иных факторов.

Глава 1. Тактика и стратегия

400 год имперской эпохи.

Весна третьего месяца.

Экзамен Тактики.

Сотня боевых кораблей всех трёх классов показались на горизонте, когда край закатного солнца опускался за море. Просторные паруса гордо реяли прямо по ветру. Флот шёл быстро, в три линии, в порядке старшинства. Морские крепости трёх «Императоров» бороздили волны строго по центру. Флагманы были защищены со всех сторон. За ними по обоим краям ползли пузатые «Ветераны» в количестве двадцати штук. Вокруг каждого корабля второго класса кружились десятки шустрых «Клинков».

Берег приближался. Городская крепость увеличивалась в размерах. Бастион казался всё выше и массивнее по мере приближения. Корабли расползлись по бухте и в небо со стен бастионе взлетели камни и горящие снаряды. Несколько Клинков пробило насквозь и перебитые корпуса быстро пошли ко дну, искупав паруса. Один из Ветеранов запылал как факел в ночи — огонь побежал по палубе.

«Императоры» спешно спускали паруса, сбрасывая скорость, разворачивались бортами к берегу, чтобы дать встречный залп и подавить береговую артиллерию. Масивные пушки поймали стены бастиона в прицел и дали залп. Волны покатились от кораблей большие. Запах пороха смешался с солёным воздухом. Грозные корабли бросили якори, не желая садиться на мель. В то же время дальнобойности хватало, чтобы обрушивать стены бастиона и душить прицельный огонь по кораблям.

«Ветераны» обошли более массивные корабли и прошли вдоль кромки бухты, не

выползая на линию основного огня. Их задача была пробиться как можно ближе к берегу. Весь центр же и самый массивный огонь с городских стен достался Клинкам. Шустрым кораблям оставалось лишь лавировать, заметив полёт снарядов в небе. И капитаны могли делать ставку только на скорость. Паруса пришлось спустить и теперь изо всех сил работали гребцы. Рвали жилы, ведь каждая лишняя минута до берега стоила чьих то жизней. Чем быстрее десант коснётся берега, тем больше останется в живых.

Первые отряды пехоты с Ветеранов тем временем по краям бухты уже спешно спускались в лодки. Вёсла мелькали часто-часто, капитаны и генералы кричали, торопя и без того спешахих солдат. По цепочке передавались приказы. Промедление смерти подобно: пока окованная в латы пехота не окажется на берегу, в мелких лодках она скована и беспомощна. А стоит прилететь снаряду со стены хотя бы рядом с лодкой, все дружно идут ко дну, не успевая снять доспехов.

На стенах города всё чаще вспыхивают огни. Десятки, затем сотни. То общая тревога! Но так же успешно прилетают снаряды с Императоров, зажигая всё, что может гореть в городе у Моря. Но бастион не желает сдачи: в воздух вновь и вновь летят дальнобойные ядра. Комендант бастиона не жалеет снарядов. Гномьи артилерилйские установки работают быстро и успешно топят лодки с десантом, да ближайшие Клинки. Вне зоны поражения остаются лишь Императоры. Достается и бортам Ветеранов. Морской хозяин принимает первую жертву: тяжёловооружённая пехота с беспомощными криками, пуская пузыри, идёт ко дну на одном Ветеране. Беспомощно горит второй. Часть солдат не прочь сбросить латы и сигануть за борт, но приказ Главнокомандующего строг — десант должен быть в железе.

Ночь всё ближе, но поздний вечер озаряется огнём: лодки, кучно идущие нос к носу, вспыхивают одна за другой. Словно огненная змея плывёт по берегу. Пехотинцам приходится выбирать между двумя смертями; сгореть в полных доспехах заживо, изъеденные жгучей зажигательной смесью или пойти в латах ко дну. Каждому достаётся свой выбор. В безумии, сгораемые заживо, как просмоленные факела, люди бросаются топиться. Терпеть жидкий огонь, прожигающий насквозь, сил нет. Но он горит и под водой, пока ошалевший от боли солдат не захлёбывается морской водой.

Роль Императоров не только в артиллерии. С дальнобойных флагманских кораблей в воздух взмывают крылатые создания. Шум волн, крики умирающих и взрывы пушек пугают их, но гарпии кричат в ответ, презирая смерть. А грифоны с мелкими, юркими наездниками, которые вооружены короткими луками с тремя колчанами стрел за спиною, летят к цели. Это хафлинги. Они почти не заметны в тёмной одежде, меж крыльев грифонов. Не заметны и сумки у сёдел.

У грифонов с наездниками и гарпий разные цели. Гарпии бросаются к пылающим лодкам. Мощные когти на ногах хватают из лап смерти тонущих пехотинцев. Они портят трапезу морского хозяина, крадут добычу с самого блюдечка. Крылья работают без остановки. Каждая гарпия способна спасти всего одного тяжёловооружённого пехотинца и донести до берега, чтобы сразу бросился в бой и мечом и помогал расчищать берег. Но радости тонущим солдатам нет предела. Это шанс выжить.

Грифоны же минуют лодки и берег. Страшный клёкот слышится в небе над защитниками крепости, заставляя пригибать головы. Но не его стоит боятья. Крылатая смерть настигает обороняющихся на стенах в виде небольших стрел к красным оперением. Стрела с кривым, утяжелённым наконечником, не далеко летит на земле, но с неба разит беспощадно. Она не только пробьёт средний доспех, набирая мощь в полёте, но и застрянет в теле так, что вырвать можно только с куском мяса. К ужасу защитников крепости, хафлинги не только сыплют стрелами. С чёрного неба летят на головы колбы с зажигательной смесью. Криков на стенах только прибавляется. Зажигательная смесь выжигает теперь не только десант. Прыгают с пылающих стен первые защитники бастиона, вспыхивают строения за пределами городских стен.

Тем временем первые десантные лодки касаются берега. Пехота с воинственными криками прыгает через борта прямо по пояс в холодную воду. Выбегают на берег уцелевшие, рассредоточиваются, поднимая большие щиты над головой. Со стен крепости летят сотни стрел. Кто не успел укрыться щитом, приходится считать стрелы в теле. Но доспехи спасают многие жизни. Совсем не плох был приказ Главнокомандующего.

Поток стрел не прекращается. Спасение лишь в боевых порядках. Десятники и сотники командуют собраться, поднять щиты друг над другом и двигаться к стенам. Но ещё немало жизней унесут меткие стрелы, прежде чем «черепахи» станут недосягаемы для лучников.

Вслед за людьми, что берут огонь и стрелы на себя, десантом на берег, под прикрытием широких щитов, высаживаются инженеры-гномы, берсерки-орки и лучники-эльфы. Гномы в первую очередь должны окопаться на месте, соорудить укрытия. Затем они займуться стенами. Орки-одиночки должны выиграть им время и отвлечь на себя серьёзные силы противника, что обязательно появится на берегу, чтобы скинуть атакующих в море. Тёмные эльфы прикрывая орков, занимают стратегически важные места. Скоро стрелы с чёрным оперением воинов ночи найдут обильную поживу хотя бы стреди зазевавшихся стрелков на стенах. Если защитники крепости обстреливают берег вслепую за светом факелов, то ночные эльфы каждым выстрелом найдут цель. Ночное зрение — дар этого народа.

Едва десант перестаёт нести ощутимые потери, как со стороны леса на берег выходят копьеносцы, пикинёры и мечники. Все без щитов — не время защищаться. Но латы их крепки. Защитников бастиона тут же осыпают градом стрел ночные эльфы. Но потери незначительны. И те, кто призван скинуть атакующих в море, ступают на песок и вгрызаются целыми шеренгами в широкие просеки растерзанного десанта. На копья с протяжными криками насаживаются первые жертвы, тут же под острыми пиками падут наименее ловкие солдаты и начнётся мясорубка. Мечи с обоих сторон запоют песни смерти, в ход пойдут и ножи в ближнем бою. И всё под непрекращающимся полётом стрел, работой артиллерии и криком грифонов и гарпий.

— Стреляй!, — Разрывает воздух мелодичный голос капитана эльфов.

Стрелы с чёрным оперением сыплются на головы защитников над головами своих войск. Меткая смерть охлаждает натиск и стрелков со стен. Но если за зубьями бастиона можно укрыться, чтобы перевести дух, то те, кто вышел их леса зачищать берет — обречены идти вперёд или зарыться лицом в песок.

— В бой! Круши!, — Громовой глас капитана орков катится по всему берегу.

Зелёные войны, маневренные и в наиболее лёгких кожаных доспехах, вооружённые лёгкими топорами, в ближнем бою гораздо активнее уставших солдат с длинными копьями, алебардами и тяжёлыми мечами. Затея отбросить десант к морю быстро терпит крах. Лишь мечники на фалангах дают достойный отпор, но силы быстро иссякают. А орки словно набираются сил с каждым ударом и новой пролитой кровью. Да и стрелы лучников ночи по-прежнему разят без промаха, находя свою цель в прорезях шлема, шее, горле. А стоит поднять факел, как тебя заметят наездники на грифонах.

Смерть везде. От неё нет спасения на острове. Только лес укроет беглецов. Но нагоняющие орки прекрасно себя чувствую в ночном лесу.

Бастион, силясь спасти отступление своих воинов, десятками взметнул в небо тяжёлые глыбы камней. Он вывел в бой самые тяжелые метательные машины. Обточенные, закруглённые камни едва перемахнули стены, разрезали небольшую дугу и, рухнув, покатились на берегу, сметая всё, что попадалось на пути. Гномы лишь частично успели окопаться, десятками загоняя своих воинов под прикрытие редутов, окопов, углублений. Первые снаряды оставили за собой широкие просеки. Наездники на грифонах спешно бросаются к тяжёлым орудиям и забрасывают их бутылками с зажигательной смесью. Век их оказывается недолог.

Вот уже последние уцелевшие в бухте Клинки подошли к берегу. А лодки и шлюпы с Ветеранов продолжают посылать на берег десант с фалангов. И в этот момент на горизонте в свете фонарей на бортах, появляются корабли-союзники осаждённых. Хитрый удар в тыл кораблям. Загородившие бухту, Императоры не в силах уйти из-под шквального огня огненных стрел почти в упор, с близкого расстояния. Да и времени на то, чтобы развернуть большее количество тяжёлых пушек, нет. Передвижные махины сосредоточены на войну с бастионом. Почти пушки все на правом борту.

Седой адмирал флагманского корабля думал над ответом не долго. Лишь луна узрела хитрую улыбку. Флот оказался в кольце неприятеля, но не всё было потеряно. Старые руки достали из-за пазухи причудливую морскую трубу, губы обхватили рожок и лёгкие, что есть мощи, вытолкнули воздух…

Ни один звук не разрезал слух от трубы. Просто слух человека, орка, гнома или хафлинга не в силах уловить низких звуков. Его слышат лишь утончённые эльфы, да… монстры глубин.

С морского дна откликнулись на призыв и десятками поплыли к поверхности гигантские осьминоги, элефанты и русалы. Массивные тела элефантов с рогами на лбу с одного удара затаранили дно кораблей второго и третьего классов. Императоров у противника не нашлось. Осьминоги опутали огромными присосками и быстро уронили на бок те корабли, которые остались. Моряки и солдаты неприятеля оказались за бортом очень быстро. И тут в дело вступили тритоны и русалы. Острые, как лезвия, гарпуны пронзают чудом спасшихся.

Подмога осаждённым больше не поможет. Адмирал спокойно уберёт морскую трубу и закурит, вновь обратив свой взор на берег. А там на суше, десант не теряет времени. Он строится в боевые порядки и подступает к крепости.

Защитники крепости применяют магию. В наступающие боевые порядки помимо стрел, камней и смесей летят огненные шары, молнии и куски льда. Древесные путы прорезывают песок и цепляют десант за ноги. Это самая примитивная магия воплощения, но она собирает кровавую жатву. Никакие доспехи не спасают. Она пробивает насквозь или утаскивает в песок, словно тот зыбучий, как в Диких Землях. Она умеет убивать. И делают это опытные маги.

Боевые порядки спешно перегруппировываются. Гномы выстраивают стену заговорённых щитов, те отражают магию лучше, чем стрелы. Смертоносный ливень на миг прекращается. Эльфы выстраиваются за низкорослыми гномами, встают во весь рост и на защитников крепости снова летит меткая ночная смерть.

Людей прикрывают большие деревянные щиты орков. Как раз хватает для того, чтобы размахнуться и метнуть на стену копьё или дротик. Те, кто стоят подальше, пользуются арбалетами с пробивными болтами. Орк прикрывает от стрел, один человек заряжает и меняет оружие, другой стреляет. Болт с арбалета способен пробить латного всадника вместе с конём насквозь, а мишеней вокруг — сколько угодно. Для того, чтобы увидеть, куда стрелять, на стенах горят факела. Тем же, кто на берегу, достаточно ориентироваться по этому свету.

С уцелевших кораблей снова поднимаются крылатые создания и бросаются на защитников башен, которые получили первый опыт со светом и бросают факела под стены, подсвечивая противников. Но маги бастиона строят защитные барьеры. Крепость на время в безопасности. Бутылки смеси сползают огнём по незримым щитам… сползают на атакующих. Бомбардировку приходится прекратить. Терять десант в планы Главнокомандующего не входит. Он отзывает крылатых.

Боевые порядки подбираются под сами стены и становятся в свефет факелов лёгкой добычей. Гномы готовят лестницы с крюками. Но заговорённые щиты берегут лишь от магии. Гномов отстреливают со стен.

У защитников есть и ещё один туз в рукаве. Без лишнего шума и звуков труб из леса в самый фланг атакующих врезается конница осаждённых. Гномы, эльфы, люди и орки и не успевают развернуть порядки так, чтобы встретить наступающих лицом к лицу. Со стен снова летят стрелы, на головы сыплются камни. Защитники словно обрели второе дыхание, быстро зачистив лес и вернув себе часть берега.

Главнокаомандующий кривится. У десанта ни копий, ни кольев. Нечем встретить конницу. Она врезается в слабо защищённые боевые порядки, и осаждавшие, приняв неравный бой, отступают с большими потерями к кораблям. Защитники словно учли, что тяжёлая кавалерия увязнет в песке, и пустили в ход лёгких конных. Всадники с саблями грозный противник для пеших. Они не дают времени построиться и сманеврировать. Дать им отпор можно только у самого берега, перестроившись и заставив конницу увязнуть если не в самом песке, но возле гномьих заграждений. Лишить манёвра. Наиболее опытные ветераны просто залезли в воду. Лошади там потеряют преимущество. Всадники спешаться и потеряют преимущество.

Это понимают и защитники бастиона. Ворота крепости отворяются и бронированными порядками выходит тяжёлое подкрепление. Маршем оно следует за конницей к кораблям. Спешат, ведь стоит убегающим перегруппироваться, как лёгкой коннице придётся отступить, вот в бой и вступят потрёпанные и новые силы тяжелых пикейщиков, алебардщиков и мечников. В этот раз порядки сломать не позволят. Прикрыты со всех сторон. Даже крылатые создания израсходовали почти весь боезапас на кораблях. Особых потерь не будет.

На верхнюю палубу флагманского корабля к седому адмиралу подошёл человек в синей мантии. Сильный, уверенный голос доносит до слуха морского волка пару слов:

— Теперь наша очередь.

— В стороны!, — Орёт адмирал. Его команда, как эхо разносится генералами, капитанами, доходит с сотниками и десятниками с кораблей до берега.

От флагманского корабля до самого берега образуется широкая, пустая от десанта просека. Она словно направлена на бронированные полки подкрепления. Осаждённым в темноте этого не разглядеть. Отступить не успеют.

Тяжёлые латники вступают на берег. А на флагманском корабле боевой маг в синей мантии направляет в их сторону артефакт… С острия меча срывается белая, ослепительно яркая в ночи молния и за несколько секунд преодолевает всё расстояние от корабля до берега. Белое пламя врезается в защитников и выжигает две трети подкрепления одним попаданием. Запах горелых тел и жжённых волос разбавляет бриз. Бегающие люди-факелы катаются по песку. Прочие лежат бездыханно.

В то же время с самой высокой башни бастиона летит мощнейшее заклятье-смерть. Маг наносит ответный удар. Пожелание смерти «чёрная длань» прошивает мага с мечом на корабле. Грудь боевого мага сдавливает незримыми тисками. Чёрная кровь стекает с губ. Все внутренние органы всмятку. Но маг на прощание сжимает кулак. И его рука словно разбивает камень. В стене бастиона образуется широкая брешь. Глыбы камня рассыпаются песком.

Ликует десант, бросаясь к пролому. Уцелевшим на берегу воинам не составит большого труда захватить разбитые стены.

Главнокомандующий улыбается. Это победа.

Искусственная галлюцинация развеялась. Андрен ощутил под собой стул. Не сразу отошёл от транса. На него смотрели двое: Предиктор Сфайрус — огневик и учитель тактики — Брод. Сфайрус залез в сознание Брода, извлёк карту боя и довёл её до сознания экзаменуемого, развернув бой в реальном времени. Конечно, искусственно созданный, воображаемый.

Тем самым Андрен погрузился в гипноз и попал незримым главнокомандующим в карту в голове Брода и принял командование. За ним лишь оставался выбор войск. За боем так же наблюдали сам Брод и Сфайрус. Имитация реального боя — обычный практический экзамен для тех, кто сдает Тактику. Брод отвечал за контратаку. И проиграл.

— Блестяще, юноша. — Воскликнул Сфайрус. — Давненько Брод не проигрывал. Мы не первый год зачситываем за победу, если осталось хотя бы половина войска. Должен признать, вы великолепно владеете тактикой.

— Мудрый ход — совместить разные расы в достижении одной цели не многим приходит в голову. — Кивнул Брод. — Отдельные недочёты, конечно, были — Империя вряд ли станет использовать все три «Императора» одновременно. Но бастион серого мага взят. А на войне, как на войне.

— Не многим удалось бы победить теми силами, что использовали вы, — добавил Предиктор, аплодируя. — Вы сдали последний экзамен, и я хочу сказать, Андрен. Вы опытный маг. Ничего не мешает мне допустить вас до выпускного Задания. И если вы его выполните, клянусь своей бородой, я сам посвящу вас в сан боевого мага. Вы согласны со мной, старина Брод?

— Он способный полководец. К тому же, я уже два года, как не в силах научить его чему-то новому на мечах в битве один на один. — Кивнул Брод. — Если бы он и в жизни заставил сражаться эти расы рука об руку, никакая напасть не смела бы подойти к границам нашего мира. Но Андрен, ты преувеличил возможности нашего флота. У Империи не сто кораблей на сегодняшний день, а всего шестьдесят: три императора, восемнадцать Ветеранов и тридцать девять Клинков. Да и Море не так обширно, как ты думаешь. Отметь для себя. А теперь иди, тактика зачтена. Используй ты верные цифры, всё могло быть иначе. Но поскольку магическое воздействие было лишь одно, прощу тебе это упущение. Многие делают ставку всецело на магию. Потому башня серого мага стоит нетронутой.

Андрен кивнул, скрывая эмоции, как и подобает зрелому магу. Сухо поблагодарил Предиктора, учителя и осторожно вышел из зала Тактики.

— Так нам всем дают второе Задание?, — был первый вопрос зеленокожего коренастого юноши с ухмыляющейся морской свинкой на плече. Оба скалили зубы: орк — нижние клыки, хомяк — верхние резцы. И пусть четыре последних года давно жили с Гроком по раздельным комнатам, вне их всё еще были не разлей вода.

Андрен застыл, рассматривая орка с головы до ног. Словно первый раз увидел. Боевые багрово-красные косички нетерпеливо поддёргивались от движений его головы. Серая мантия скрывала поджарые мышцы. Нетерпение угадывалось в каждом движении. Гроку хотелось рвать и метать, скакать на лошади во весь галоп или рубить противника огромным топором с безумством ярого воина. Хоть что-то, лишь бы выйти из стен Академии. Сидеть ещё четыре года взаперти после леса оказалось едва ли под силу. Душа требовала простора. Да и сам Андрен ощущал, что поднабрал за посдение годы сил: плечи раздались в ширину, руки при регулярных занятиях с холодным оружием и луком окрепли, торс при практике борьбы стал как литой. Сейчас его охотно взяли бы в легионеры. От худосочного дрыща, каким поступал в Великую Академию, остались одни воспоминания.

Юноша с длинными чёрными волосами, собранными в пучок, посмотрел в карие глаза зеленокожему собрату, медленно перевёл взгляд на изумрудные бусинки Чини, снова на орка и задал встречный вопрос, как поступает истинный маг:

— Ты сдал Святую магию и Управление?

— Скорее это они сдались под моим напором. — Гордо ответил Грок и добавил, — Хомо, конечно, немного подсобила. Признаю.

— Ага, заучила девяносто девять принципов святой магии, и рассказала их вместо Грока, — добавила Чини. — Там в основном всё на лицемерии. Я ж коварная, мне проще, а добродушному орку ни с руки. Но изменение голоса — вещь полезная, вместе сдюжили.

— Я… сдал Алхимию и Тактику. — Сухо обронил Андрен. — Похоже, пора собираться в путь.

Постояли, помолчали. Нервы медленно сдавались, отпускали. Можно было наконец расслабиться. Ещё четыре года учений позади. Мозг был странно пуст и не верил, что всё позади. Восемь лет в Академии, день ото дня, чтобы получить звание мага. Теперь Андрену двадцать. Гроку восемнадцать. Самое время покорять горы или погаснуть как свеча, остановившись на достигнутом.

— Да, мы не можем себе позволить упустить возможность получить звание боевого мага, — как можно спокойно добавил Грок, хотя внутри всё бурлило, клекотало, хотелось орать во всё горло, обнять брата и кинуть несушествующий на поясе топор в стену.

— На волю-ю-ю!, — Первой не выдержала Чини, закричав глухо в карман Андрена.

Из глубины сознания наконец-то вырвалось осознание — все экзамены пройдены.

— Ура!, — закричали оба мага и бросились друг друга обнимать и поздравлять. Вразнобой принялись делится впечатлениями об ощущения о последних экзаменах.

— Всё, теперь долгая дорога и последнее задание Академии. — Закончил Грок.

— Где или свобода или… смерть. — Тише добавил Андрен. — Может, остановимся на достигнутом, как многие остальные однокурсники?

Грок на секунду задумался. Потом покачал головой:

— Нет, вождь. Надо двигаться вперёд. К тайне разгадки Волшебного Леса и трансформации Чини мы не приблизились ни на шаг. В библиотеках Великой Академии ответа не нашлось.

— Будем искать их снаружи. — Кивнул Андрен и почесал Чини за ушком.

— Ну, наконец-то, — ответила подруга и закашлялась. — А то срок этого тела подходит к концу. Сколько вообще живут морские свинки. В компании орков и людей год идёт за два или за семь, как у собак? В любом случае, с вами, ребята, не просто.

Андрен задумался. Ответить на вопросы Чини порой было гораздо сложнее, чем сдать тактику Броду.

Глава 2. Второе Задание

Двор Великой Академии.

Солнце роняло огненные стрелы на бледные лица двадцати одного мага восьмой ступени. Юноши и девушки разных рас, в эквивалентному человеку возрасте от восемнадцати до двадцати пяти вёсен, собрались на заднем дворе Академии. Всех их объединяло желание доказать, что способны достойный стать магами девятой, академической степени — мастер-магами. Или как их называли в народе — боевыми магами. Если учитывать, что все ректоры имели десятую степень и лишь один Архимаг, Глава Академии достопочтенный Бурцеус, имел одиннадцатую, заполучить более высшее признание магам было весьма проблематично. Поговоривали что магов уровня Архимага по всему Варленду в разное время существования мира можно было сосчитать по пальцам одной руки.

Андрену всё чаще и чаще приходила в голову мысль о том, почему же такой великий маг не смог противостоять огру? Окрепший разум и преумноженный опыт настаивал на том, что это невозможно. Веление случая — не то, на что мог полагаться Архимаг. Не вмешайся Чини, жервтвуя собой, он верно достал бы пару тузов из рукавов и спалил огра дотла.

— Мастер подобного уровня просто не мог растеряться, — так же всё чаще и чаще говорила Чини. В последнее время ей становилось хуже. Она теряла шерсть и чихала, как будто болела неизличимой простудой. Человеку оставалось только подшить внутренний карман мехом, чтобы её не продувало, да больше кормить. Больше он пока ничем не мог ей помочь. И Грок, и Андрен, и сама Чини проштудировали все доступные работы по Трансформации, но так и не нашли ничего похожего на заклятье Некроманта, переносящего души в иные тела. Где мог путешествовать Бурцеус, что нашёл подобное?

Многие присутствующие маги на площадке как и перед экзаменами нервничали, но не подавали виду; стояли ни живые, ни мёртвые. Страх сдавил магов изнутри когтистой лапой, душил сердце, у многих, как и четыре года назад, дрожали колени. Мало ли какое Задание придумает Архимаг. Но виду никто не подавал. Концентрация — первое, чему учили ещё магиков. Впрочем, многие по-настоящему учиться начали только после своего первого Задания.

Пятеро среди прочих магов явно выделялись из общей толпы: трое были в Храме Судьбы и имели хорошо развитиые физически тела (или тело морской свинки), ещё двое безразлично взирали на Архимага. В глазах Мота и Дарлы не было страха, потому что за их плечами стояла дополнительная сила. Она выручала на экзаменах. Она решала многие проблемы. Более того, благодаря ей, оба могли говорить от лица своих народов. Тёмные уже побывали в Ягудии и Проклятом лесе. Их посланники прошлись по всему миру, подготавливая почву для Волны.

Потому Мот лишь краем уха слушал Предиктора. «Огневик» Сфайрус при желании мог наблюдать, как шевелятся губы ягудского лорда, поедая рассыпчатый десерт из столовой. На подзний курсах маги поняли, что срок пребывания провизии в столовой можно продлять при необходимости.

Дарла тоже витала в облаках, изредка поглядывая на Андрена. Ей импонировал высокий, статный маг. И если бы не дикий орк рядом и бестатная морская свинка, которая сводила все разговоры на нет, она бы легко нашла с ним общий язык. Но привычнее было управлять Мотом. Ему посчастливилось родиться лордом. На севере это немало значило. Его отец владеет рудниками фальчиора. За один фальчиор можно скупить половину Проклятого леса со всеми амазонками.

Так что вгзгляд Дарлы постоянно блуждал между Андреном и Мотом, постоянно сравнивая силу и власть, красоту и деньги. И лишь где-то на периферии этого стоял вопрос «Что же потребует от нас великий Бурцеус?».

Дарла даже пыталась поправлять причёску, когда Андрен вот-вот должен был посмотреть на неё, но он не смотрел. Он постоянно гладил свою морскую свинку и бормотал с орком. Обоих этих существ юная амазонка ненавидела и поклялась себе рассправитсья с ними при первом удобном случае. Как с Нерпой, которая убила сестру и захватила власть в кплемени, оставив Дарле лишь функицю шпиона и посредника. Кровь говорила вернуться и отомстить, но разум постоянно смотрел на Мота и подсказывал, что лучше перебраться на север. Поближе к рудникам фальчиора. Там сытнее.

Бурцеус договорил приветсвенную речь и маги стали подходить к Предиктору. По одиночке или в паре, если имели крепкую дружбу или взаимовыгодный союз. Так опытным магам в одной стезе очень требовались друзья, которые преуспели в противоположных магических началах, чтобы стать неуязвимыми. Часто эти связки создавал на ходу сам Бурцеус, раздавая Задание. Одному в выпускном Задании наверняка смерть. И нередко мастер-маги возвращались с поручений в одиночестве, если вообще возращались.

Предиктор подолгу рассматривал подошедших, всматривался в мага, сверялся с записями характеристик, смотрел табели с оценками, советовался с ректорами, перекидывался парой фраз с Архимагом. Глава либо одобрительно кивал, либо хмурился, как будто кислого молока хлебнул. Всякий видел, что последнее слово остаётся за Бурцеусом.

Сфайрус пытался лавировать между рекомендациями Архимага и собственными убеждения и давал Задания по способностям. Выше головы не давал, и без того каждому в пути приходилось не сладко. Бурцеус завершал Задания, отмечая сроки исполнения. Он прошагал на своих двоих весь мир и точно знал сколько нужно времени, чтобы выполнить Задание. Потому маги слышали сроки от нескольких месяцев до года. Но не больше. Империи очень требовались маги девятого уровня. Благо, что вразумил большинство магов сразу пойти на услужения, позабыв про второе Задание. Магия любит практичность.

Настала очередь Андрена и Грока. Оба расправили плечи и направились получать Задание вместе.

Предиктор молча наблюдал, как к нему пружинящим шагом, с уверенным блеском в глазах подходят жилистый человек с чёрными, как смоль волосами ниже плеч и здоровый, дюжий орк со шрамом не щеке. Его волосы словно долго варили в котле с кровью. Движения обоих магов уверенные, надёжные, в каждом чувствовалась скрытая сила и тренированность каждой мышцы, каждой жилки. Они уже настоящие боевые маги, адепты храма, прогулка за Заданием станет для них приятным путешествием. Ведь за четыре года после возвращения с первого, оба ежедневно доводили полученные знания до совершенства. За это говорят руки. Не было и дня, чтобы ладони не сжимали эфесов клинков и рукоятей топоров. Мозоли на пальцах от тетивы и от метания ножей. А за учёбу взялись так, что на общение со сверстниками время оставалось только в столовой. В каждой ночи в их комнатах горели свечи. Зачитывались книгами из библиотек до утра. Компаний сторонились, предпочитая оттачивать мастерство в деле, доказывая кто прав или нет на экзаменах или в тренировочных дуэлях. По итогу конкуренцию могли составить лишь друг другу уже несколько лет назад.

— От Великой Академии не укрылось, что вы оба заняли определенные посты в землях Варварства. — Начал Сфайрус. — Академия закрывла глаза на использование машических шаров для общения. Не прошло мимо нас и то, что ради вашей Цели пожертвовала собой травница Мэги.

Маги подошли и замерли, как статуи, ожидая своей участи. Глаза Андрена лишь заметно оживились. Хотел засыпать вопросами, но держался из последнего. Предиктор не договорил.

Сфайрус вновь замолчал, продолжая разглядывать магов. Давно он не встречал таких экземпляров. Оба словно вырезаны из гранита. Под мантиями не видно движения грудной клетки, словно и не дышат. Глаза смотрят ясно и открыто.

— Ты что-то хочешь спросить, Андрен?, — Наконец послышалось от Бурцеуса.

— Что с тётушкой Мэги?

— Отдала последние силы на телепорт, чтобы вы успели выполнить своё Задание. Если бы вы не были так заняты посторонними делами на севере, этого бы не потребовалось.

Теперь уже вспыхнули глаза орка. Но так же заставил себя молчать, лишь зажевал губы.

— Смею добавить, что в честь почтенного ректора Мэги названа школа в Старом Ведре, а саму её теперь почитают, как покровительницу знаний. — Обронил тихо Сфайрус. По его рыжей бороде пробежал огонёк, утонул в пышных усах.

Андрен кивнул. По щеке покатилась одинокая слеза. Больше эмоций маг себе не позволил. Зато из кармана накидки послышался недовольный голос Чини:

— Вообще-то эти дела касались единства кланов, дружественных Империи! А не забреди мы в Старое Ведро, там не осталось бы ни одного жителя! И почему вы назвали Мэги ректором?!

Бурцеус усмехнулся:

— Похоже, малый рост нисколько не лишает бодрости духа. Мэги немало лет отдала Великой академии, преподавая магию природы. Она была магом десятой ступени. Но по традиции Ведьмина леса, должна была странствовать по миру, передавая свои знания. Последней остановкой нами горячо любимой старушки стало Старое Ведро. Она об этом и вам не сказала, ведь так?

Андрен с Чини переглянулись.

— Узнаю старую Мэги, — кивнул Бурцеус. — Так что вам, как её воспитанникам, не пристало сыпать поправками ректорату. Краткость вам помогут обрести гномы. Не правда ли, дочтопотчтенный Сфайрус?

Ректор кивнул. По усам пошли гулять целые волны огня. Что-то завставило реатора нервничать.

— Что, в самые недра?, — спросил он.

— Именно. — Отрезал Бурцеус как приговор.

Сфайрус кивнул, ещё раз вгляделся в свиток характеристик. Бумага не врала, перед ним стояли двое из лучших магов курса. Орк выбрал тропу Серого пути, а человек в противовес взял исток Некромантии. Что отлично дополняло друг друга. Арсенал доступных средств у обоих так же был весьма разнообразен, религиозному фанатизму, распространявшему последние годы как лесному пожару в сухой летний день, не были подвержены. Уравновешены.

Андрен прекрасно владел тактикой, магией стихии огня, нитями эфира, увлекался историей и по заверениям архивариуса после первого Задания собирал информацию самого разного рода по транформации и тёмным. После путешествия на шее его четвёртый год висел странный ошейник с алым камнем. Он излучал северную силу, но угрозы не нёс. Человек его никогда не снимал.

Орк же стал специалистом по магии камня, охотно изучал руны всех народов мира, учил языки, ритуалы и обращение, тотемную магию, шаманизм. Как истинный ярый воин, он был отличным специалистом по оружию, навострился в охоте, ловушках и стал знатоком всей магии, которой отводился в академии весь дополнительный корпус.

«Что ж, набор не плохой». — Подумал Предиктор и повернулся к Бурцеусу. Глава Академии хмуро кивнул, убивая в Предикторе последние сомнения на счёт степени сложности задания.

— Вы двинетесь вглубь Большой горы. — Вынес вердикт Сфайрус. — В царство гномов. К самому королю Вышеню. Всё что скажет — ваше Задание. Срок — год. Вопросы?

— Вооружение и провиант?, — громыхнул орк. Голос его за последние годы стал грубым и басовитым, с хрипотцой.

— Стандартный набор оружия и провианта на выбор. В том числе и личные вещи. — Ответил Предиктор.

— Средства на дорогу?, — тут же добавила Чини.

— Вы ещё не имперские маги на довольствии. Откажитесь от Задания, припишитесь к какому-либо гарнизону, и будете получать жалование по расценкам мага восьмой ступени. Тогда будут вам деньги. Если же хотите окончить последний академический курс, можете заработать в пути. Законами Империи не запрещается. Многие люди нуждаются в помощи магов и готовы за это платить. Учёба и работа совместимы. Но мой совет — не теряйте времени. В запасе всего лишь двенадцать месяцев. С гномами в последние годы наши отношения весьма напряжённые. Сколько потребуется времени на их решение, никто не знает.

— А если вернёмся позже срока, но Задание выполним?, — добавил Андрен.

Сфайрус дунул на огонёк над губой и обронил:

— В таком случае Академия не признает звание боевого мага за вами. На этом всё?

— Всё, Предиктор, — ответил Андрен.

— Всё, Предиктор, — добавил Грок.

— Слава Мэги! Она верно лучше справялалсь с ограми. — Выкрикнула Чини и спряталась в карман.

Щёки Андрена невольно покраснели. Бурцеус засверлил его взглядом. Магу пришлось опустить глаза и поспешно откланяться.

— Прошу её простить, ей нездоровится.

Полянка во внутреннем дворе Академии опустела, маги разбрелись, решая для себя, идти сразу остаться на тёпленьком месте на службе у Империи. Восьмая ступень была почётна. Попрактиковаться, поднабравшись опыта, и многие дороги открыты.

Андрен с Чини пришли в пустую комнату и долго молчали, переживая весть о Мэги. Все эти четыре года обоих грела мысль, что где-то там, на севере в родной деревне их ждёт близкий человек погостить. А теперь там только Рэджи и делать в ней больше нечего.

Даже Грок немного взгрустнул в своей комнате, но лишь потому, что слишком привык к суетливому гремлину Шугасу, который восемь лет возился рядом. С ним можно было говорить, как АНдрен разговаривал с Чини. Старичок как всегда сетовал на помятые подушки, покрывала, беспорядок и пыль в комнате. Но ворчал скорее по инерции. Знал он, что больше суровый орк не вернётся сюда, вне зависимости от того, выполнит задание или нет.

Андрен достал из шкафа наряды вождя и храмовую одежду. Те так и лежали на полках четыре года с самого момента, как вернулись с северных земель. Лежали чистыми, новыми. Но нынешний размер никак не совпадал с размером тех времён.

— Эх, и попутешествовали тогда: лес, Храм, север, клан, деревня. Чего теперь ждёт?

— Да не смотри ты такими мутными глазами, — отстранила от воспоминаний Чини, — может ещё удастся продать на рынке за пару золотых. Мало ли таких князьков малолетних по Империи шастает. А нам всё равно придётся в академических робах путешествовать. Летом ещё ладно, а вот в горы надо будет одёжку потеплее найти.

В дверь постучался орк.

— Ну, хоть оружие по руке. Трав в аранжереях я набрал в дорогу. Ты собирайся, а я пойду в столовую еды натаскаю.

— Что? Мы уже слишком мудры, чтобы по фермерским полям от охраны бегать?, — Брякнула Чини.

Андрен кивнул, но вместо оружия достал карту и ещё раз пробежал глазами по самому удобному маршруту. Запомнил все дороги, направления и ориентиры, в том числе и запасные. Дорога на восток касалась земли Зеленокожих. После относительно-безопасного пути по имперскому трактату, предстояло целую неделю идти по опасному отрезку, контролируемому дикими орками, гоблинами и троллями. Прежде чем ноги донесут до развилки дорог вглубь страны Зеленокожих и дальше на юг, в Баронства и Графства, повстречаются не с одной шайкой разбойников, не внявших договору. Время не спокойное. Нападают на всех. По слухам, фанатиков ещё расплодилось по всем землям, что призывают покаяться перед последним пришествием, забирая деньги людей быстрее, чем имперские налоги.

Первый император нарочно проложил на восток лишь одну дорогу. В его время будущие земли Баронств и Графств представляли собой земли иной страны. Враждебно настроенной. И первые маркизы, бароны и графы были полководцами, которые успешно вели войну против врагов и получали их землю в качестве вознаграждения. Но словно предвидя их будущие мятежи, первый император запретил подобной военной знати постоянное проживание в Империи. Земли им хватало, налоги собирали сами, правителей выбирали тоже, ну а торговля и дипломатические отношения — только по Морю. В случае, если тамошние землевладельцы вздумают пойти войной на Империю, дорогу на Восток перекрыть проще простого.

Так же спасались и от периодического нашествия Зеленокожих. Императорская династия последовательно минимизировала потери в кольце врагов. Потому до стен Мидрида не могли добраться ни орды севера, ни пираты юга, ни племена востока, ни запада.

Андрен ещё раз посмотрел на карту. Земли, которые лежали за Дикими Землями, Некрономиконом, Проклятым лесом и даже самим Морем, в имперских библиотеках отсутствовали, сплошная неведомая земля. Картографы лишь отметили те границы как край мира. Там не ступала нога Архимага. А разведчики, посылаемые в те зоны, не возвращались. Не давала информации и магия. Маги просто не могли пробиться сквозь возведенный, не иначе как самим Творцом, заслон. Так что все давно прекратили стремиться к «рамкам мира», как прозвала их Великая Академия.

— Я ему говорю, оружие собирай, а он в карту таращится, как будто клад собирается найти, — возник за спиной Грок, притащив на плече целый мешок провианта. — Ну что, в путь?

Андрен кивнул и убрал карту за пазуху. Бережно и осторожно, как самую великую ценность, потащил с верхних полок серые ножны кланового меча. Наследственный топор Грока уже был при нём.

Ладонь человека ощутила приятную тяжесть. Кожа словно согрелась от надёжного чёрного булата и кожаной оплётки рукояти. Андрен поднял меч надо головой:

— Вот теперь то, что надо! И по весу и по возрасту!

Грок облизнул остриё топора, поморщился:

— Наточить только надо, долго лежали. Как ещё не заржавели?

— Так не в пещере жили.

Грок пробурчал:

— Ладно, пещерник, бери нож за пояс, хватай тряпьё, и пойдём в последний раз питаться в стенах любимой Академии. А после, на базар. В путь двинемся сразу после обеда.

В столовой ели столько, сколько хватало сил. Желудок насыщался про запас, расчищал место для новых порций, урчал, отяжелевший, но продолжал работу. Память о долгой дороге сохранилась. Голодными трогаться в путь не хотелось.

Насытившись, Андрен понял, что если съест ещё хоть один кусочек мяса, встать со скамьи не сможет. Есть больше невозможно — на месяц не наешься. Желудок старого добра не помнит.

— Грок, — вяло пробормотал Андрен. — Я больше не могу.

— Понял, брат. Уходим, — Грок тяжело поднялся, отодвигая здоровую скамейку.

Орк взвалил на плечо утрамбованный мешок провианта и нетвёрдой походкой направился к выходу. Почётный маг с мешком провианта, словно мешком картошки, выглядел глупо, но клыки, торчащие из-под губы, не советовали шутить по этому поводу. Дорога, есть дорога.

Андрен пошёл рядом. Мешки с одеждой и оружие после сытного обеда пригибали к земле. Режим, выработанный за последние четыре года, требовал послеобеденного сна. Хотя бы поваляться на кроватке, как подобает дочтопочтенным магам. Лишь мысли о жертве Мэги подстегивали идти вперёд. Она себе поблажку не сделала и только поэтому они окончили Великую Академию.

— Нет уж, — прошептал Андрен сам себе, — хватит спать, время просыпаться. В Провал режимы и сладкую размеренную жизнь, впереди дорога и радостный миг неизведанного, непознанного.

— Воля!, — Пискнула Чини.

Рядом прошёл Мот с подобным же мешком. Дарла несла гораздо меньше. Помахала Андрену.

— Удачи на Задании.

— И вам.

Бурцеус, глядя из башни на удаляющиеся спины магов, тихо проговорил:

— Ну, вот и началось.

Глава 3. В добрый путь

Базар Мидрида.

Шум и гвалт: ржание коней, выкрики, песни гуляк из ближайшей харчевни, окрики стражников, вопли торговых зазывал… Всё ворвалось в слух непривычных к суете города магов. Изобилие звуков, красок и мелькание людей перед глазами погрузило в состояние полусна. Реакция на раздражители после сытного обеда была слабой. Торговые латки привлекали уже не так, как 4 года назад.

Андрен послушно брёл за орком. Сытый мозг вяло реагировал на происходящее, лишь глаза бегали по прилавкам, но головой с огромной скоростью уже не вертел. Денег нет. Незачем пробуждать желания. А как заработают, торговцы сами прибегут.

— Отчего Андрен не весел?, — проснулась Чини, заползла на плечо, сладко зевнула и потянулся. — Смотри сколько барахла, которое нам во век не надобно. И зачем столько людям? Хочешь купить воздуха в бутылке?

— Чего вы там бормочите за спиной?, — Повернулся Грок, — Андрен, давай лучше мешок с одеждой, пойду, продам. А сам пока провиант подержи.

Грок быстро поменял мешки, Андрена невольно придавило к земле от тяжести провианта. Мешок орка был не из лёгких. Мяса одного что ли понабрал?

— Плечо быстро затекает. Лучше поставить на землю, сесть сверху. Как только орк тащил без перерыва?, — Обронил Андрен Чини.

— Хочешь помочь? Так раздели поклажу поровну, по-братски, а не как вождь и воевода.

— Грок должен быть вождём. Там его земли, его народы и нравы. Он любит дипломатию.

Грок исчез, растворился среди народа в дебрях палаток и торговых лотков. Те стояли разные: закрытые от солнца и под открытым небом, богатые, роскошные и приземистые, худые. Андрен долго смотрел вслед спешащим людям и иным существам, отгоняя сонливость усиленной тренировкой по запоминанию лиц. Люди бродили по улицам ещё более разные, чем лотки и палатки: высокие, худые, маленькие, толстые, силачи и тощие. Кожа, то белее снега, как у нордов, то чёрная, выгоревшая под палящим солнцем, как у южан. У легатов имперского легиона лица были суровые. Расшитые золотые перчатки на плащах мелькали в разных концах улицы. Ходили по двое. Ночью по трое. Эти были немногословными. У торговцев лица были более мясистые, со складками, раздобревшие, округлые, оплывшие. Зато кричали или тараторили без умолку.

Первое летнее солнце подогревало, жарило лицо и кусало щёки, упорно клонило в сон. Незримая рука уже натянула одеяло, подложила подушку, погасила светильник.

— А ну пошёл отсюда!, — Закричала Чини. — Шляются тут всякие.

Андрен встрепенулся, остатки сна исчезли, обронил:

— Что случилось?

Хомо приподнялп бровь, укоряющий взгляд прошёлся по Андрену.

— Да ты спи, спи. На базаре с тебя сонного и ножны снимут, не то, что по карманам пошарят. Я понимаю, у тебя денег нет, но это не повод тебя облапошивать. Чуть нож не вытащили. Или нож моего отца тебе не дорог?

Андрен невольно залился краской. Стало стыдно. Морская свинка и та заметила. А карманы-то внутренние и в правду вывернутые. И то, что к стене спиной стоит на обочине, не сыграло роли. И тут умельцы нашлись.

— Прости, Хомо, — прошептал виновато маг и сделал более грозное лицо.

Перед глазами вырос Грок. Улыбающийся и довольный. В руке сжимал небольшой мешочек медяков, карие очи играли довольной искрой. Орк загрохотал на всю улицу:

— Нашлись ценители, за всё золотой отхватил. В золоте мало, конечно, взял медяками. По тракту больше пригодятся.

Грок забрал у брата мешок с провиантом, быстро поделили, раскидали по походным сумкам в небольшом переулке.

— А теперь к кузнецу, — бодро прикинул северный орк.

— Денег хватит на заточку оружия?, — Андрен кивнул на мешочек, что стал висеть у пояса орка.

— Ещё и на половину лошади останется, — уверил Грок. — Тебе какую, переднюю или заднюю часть?

— Я лучше пешком.

Беззубый кузнец с жилистыми руками мастера лишь немного приободрился, едва Грок побрякал на ладонях мешочком. Работы ему хватало. На робу магов внимания не обращал, глаза зацепились на перевязях с оружием за плечами. Не извлекая оружия, в уме что-то взвесил, просчитал, густым басом ответил Гроку:

— Половина твоего мешочка, зелень. Твой-то топор заточить не так уж и сложен, а вот меч этого юнца требует времени. Зато рубить будет, как меч богов. Зуб даю. — И кузнец улыбнулся щербатым ртом.

Андрен с трудом расстался с мечом, как будто содрали кожу. Одно дело знать, что тот лежит в шкафу на полке, где никто и никогда взять не посмеет, а другое вот так отдать в чужие руки. Даже ненадолго. Странные, непривычные ощущения.

Кузнец крикнул куда-то вглубь комнат, из соседнего помещения тут же показался рыжий подмастерье. Юнец был моложе магов. Кузнец отдал ему топор орка, а сам с мечом ушёл в другую комнату.

— Ну, всё, ребята, сгинули ваши оружия. Ищите, свищите теперь, — безразлично обронила Чини. — На них же не написано, что ваши. Как золотоперчатникам докажите правоту?

— Если не поможет слово магов, то кузнец узнает, что значит месть орка.

Время текло неторопливо. Переминались с ноги на ногу в ожидании заказа.

— Эй, кузнец, — на пороге кузни возник торговец поперёк себя шире, цепкими глазами пробежался по помещению. — Дело есть.

— Занят он, — охладила пыл торговца Чини.

Торговец не сразу понял, откуда звук. Человек и орк молчали, только хитрые улыбки гуляли по лицам.

— Неужели говорит морская свинка?, — Толстый палец ткнул в Чини, та повернулась спиной, пробурчала:

— Я ещё и петь могу!

Торговец засиял лицом.

— Десять золотых за говорящего и… поющего зверька!

Андрен улыбнулся, посадил Чини за пазуху с глаз долой, приговаривая:

— Видишь, как тебя народ ценит, целых десять золотых. Хороший боевой конь, достойный барона, а то и графа. И полное боевое снаряжение в придачу.

— Скажи ему, что десять золотых стоят мои ответы слабоумным, а я бесценна. Я такая во всей Империи одна!

— Уникальная?, — Опешил торговец. — Двадцать золотых! Нет, тридцать! Тридцать! Это же целое состояние! Соглашайтесь!

— Уважаемый, — Грок встал между Андреном и торговцем, невзначай облизнул клыки, чуть прокашлялся, повысив голос, и выдал. — Она же ясно сказала — бесценна!

— Её мысли радуют наши серые дни лучиками солнца разума, вселенного спокойствия и безмятежности. Во избежания хаоса в наших душах, и низвержения в Провал нашего духа, мы вынуждены отказать, сударь. — Добавил Андрен.

Торговец застыл, переваривая сказанное. Весь мыслительный процесс отразился на округлом, румяном и не в меру мясистом лице.

— Никто ещё не отказывал Велке из Прибрежного!

— Всё случается в первый раз. — Ответила Чини.

— А что если…

От дальнейшей сделки века спас кузнец. Он появился на пороге дальней комнаты, неся в руках серую перевязь. Из ближней комнаты показался и подматерье с топором. Андрен с Гроком не стали терять времени, поблагодарили, повесили перевязи через плечи и вышли прочь, оставив торговца один на один с кузнецом.

Мостовые быстро ложились под ноги. Район за районом, шаг за шагом, приближались Восточные врата. Они были не самыми большими в городе, но рука гномов дотянулась и сюда. Врата так же открывались большими цепями. Недра могучего механизма были спрятаны в дозорной башне, не раскрывая всех секретов.

— Зря не посмотрел заточку меча, — на ходу бросил Грок. — Я то вижу, что с топором всё в порядке, его в ножны не спрячешь, а вот меч может быть с зазубринами.

— Кузнец не стал бы терять лицо. Да и пришлось бы объяснять торгашу, что не всё продаётся. Да и как сейчас проверить? В городе обнажать оружие запрещено. Только за городскими стенами.

— Хоть разомнёмся, проветримся от магической пыли.

— Помылись бы лучше, олухи, — раздалось из-за пазухи. — Жратвы набрали, а помыться перед дорогой забыли!

— Два сантиметра — не грязь, три — сама отвалится, — вспомнил свою старую отмазку первого-второго курса Грок. Хотя в дальнейшем настолько очеловечился, что принимал ванну едва ли не чаще Андрена. В Великой Академии в Дополнительном корпусе был целый термальный зал.

На этот раз поля за городскими стенами не были столь обширными. Мелкие деревеньки быстро исчезали за спиною. В этих окраинах их было мало, большая часть хуторов, посёлков и поселений лежала к западу и югу от Мидрида. Именно они обеспечивали столицу провиантом, снабжали мукой, мясом, овощами, молоком и мёдом. На восточной дороге крестьяне не чувствовали себя в безопасности. Да и торговля с людьми из землеь Баронств и Графств, Тёмными эльфами и кочевниками Диких Земель ишла Морем, так же и с гномами. Но в последние десятилетия те охотнее общались с Империей через посредников-феодалов. Из-за чего цены на гномьи работы подскочили многократно и продолжали расти вверх.

Андрен достал меч и залюбовался совершенным клинком с великолепной заточкой. То и дело посреди дороги скрещивали с Гроком оружия, сверкали искры, в небо летели довольные вскрики. Магия до того приелась в последнее время экзаменов, что просто от неё отдыхали, расслаблялись простыми физическими упражнениями, отдыхая от мешков. Тут же вдоль дороги отдыхали, устраивали привал и снова шли вперёд, старясь пройти за день как можно больше, пока идти было приятно и ноги гудеть не начинали.

Первый день путешествия уже подходил к концу, когда слух разрезал отдалённый цокот копыт.

— Кто там? Дозор?, — Грок вгляделся в поворот, из-за которого вот-вот должен был появиться отряд конных. — С города скачут. Вроде четверо. Копыта подкованы, не беговые и не курьер. — Припомнил уроки Брода орк. Сотник порядком натаскал его в охоте и следопытстве.

— Может, карательный отряд? Зелёные рядом? Грок, прячься, сметут по ошибке и не заметят. — Добавила Чини.

— Какой такой карательный отряд из четырёх человек?, — Грок достал топор, положил на плечо, застыв посреди дороги истуканом. Вместо мантии ему больше подходило бы снаряжение северного воина. Но те, кто видят орка впервые, всё равно дорисовывают ему под свободной одеждой мышцы. Да и оружие вместо посоха заставит насторожиться.

Поворот показал пятерых конных, все в лёгких кожаных доспехах, почти рубахах, в руках короткие луки, за плечами колчаны, полные стрел, у пояса короткие мечи, с другой стороны лошади деревянные щиты.

— Не имперцы. Те вооружены серьёзнее. — Сказал Андрен.

— Наёмники. Таких полно по тавернам, харчевням, трактирам. Охотники удачи, прожигающие быструю жизнь и монеты, едва получат за выполненное дело. Лучше бы просто охотой занимались, на мясо и шкуры в городе всегда спрос, а в лесах зверья хватает. — Добавил со знанием дела Грок, пересказывая слова Брода.

Андрен отметил, что орк со слухом ошибся по количеству лишь на одного. Рука сама потянула перевязь, выхватила меч. Отбросил мешки. Самое время — в небо взлетели пять стрел. Три легли рядом с Гроком, у самых ног. Две могли попасть в ноги Андрена, но тот отпрыгнул.

— Кто же стреляет с такого расстояния с коней?

— Пугают. — Спокойно добавил Грок. — Плети сети. Я по старинке.

— Рано.

Конные в облегчённых доспехах с сорока шагов вновь натянули короткие луки, но стрелять не стали, приблизились. У одного Андрен разглядел лук большего размера. Первый снайпер в команде. Остальные стреляли не так умело, как и он когда-то в лесу, пока Брод не научил в Академии бить десятку со ста шагов из составного лука.

Снайпер спустил стрелу. Голова Андрена дёрнулась в сторону, пропуская стрелу у уха.

— А я ему похоже живым не нужен. — Обронил человек и обрушил на снайпера эфирную сеть. Наймита как будто верёвками связало, а затем выбросило из седла. Лошадь побежала вперёд одна.

Грок поймал ещё две стрелы обухом топора, зарычал, нагнетая ярость, разгоняя тело. Ещё две стрелы пролетели рядом.

— На меня и вовсе охота открыта!

Больше слов не потребовалось. Орк побежал прямо на лошадей. Андрен поспешно сплёл ещё одну сеть, но меньше предыдущей. Пришлось цеплять за ноги коня. Тот завалился, подминая под себя всадника.

Грок закричал на лошадь перед собой. Запах орка и без того раздражал парнокопытное, а крик так и вовсе вывел из себя. Она подскочила на дыбы, скидывая наездника. На земле его быстро настиг топор орка, вонзаясь с хрустом в спину. Грок присел над телом и выхватил трофейный лесной нож из-за сапога, метнул в соседнего всадника. Тот схватился за пронзённый бок, роняя топор и со стоном склоняясь к голове скакуна.

Последний дееспособный наездник вырос перед Андреном, едва не сбив передними копытами. Человек отскочил и тогда наездник занес меч для удара. Меч вождя встретил оружие противника, высекая искры. Лошадь остановилась. Наездник замахнулся ещё раз, но Андрен опустился на колени и подрубил лошади задние ноги. Лошадь и наездник завалились в пыль дороги. Андрен вновь взмахнул мечом, удивляясь с какой легкостью меч отделил голову наёмника от тела.

Андрен застыл, долго разглядывая отсечённую голову. Первая осознанная настоящая кровь, которую он взял, выбила из колеи. Привело в себя жалобное ржание лошади. Та пыталась встать, но перерубленные ноги не давали.

— Добей её, она мучается. — Послушалось из кармана от Чини. Морская свинка с интересом наблюдала за боем. Вечерние сумерки подсвечивал алый камень на шее Вождя. Он словно получил свой внутренний свет и теперь не хотел гаснуть.

Андрен вытащил из-за сапога нож отца Чини, подошёл к лошади и вздохнул. Это оказалось труднее, чем убить человека, защищаясь.

— Она мучается! Сделай это!, — Подстегнула Чини.

Нож с широким замахом впился меж рёбер лошади. Андрен сплюнул чужую кровь с губ и посмотрел на руку. Она тряслась, подсечиваясь алым светом его камня. Человек оглянулся. Его эфирная сеть расстаяла на одном из наездников. Маг потерял концентрацию. Но рядом с бандитом уже стоял орк, хватая наёмника за шкирку и допрашивая. Наймиту можно было только посочувствовать. Зелёная длань с костяными наростами на кулаках, ритмично превращала лицо в кашу. Орк задавал один и тот же вопрос.

Андрен оглядел место битвы. Прочие наездники не шевелились. Одного придавило лошадью, одного обезлавил он, один лежал на коне с ножом в боку, ещё один полз к траве, оставляя за собой кровавый след с топором в спине. От налётчиков осталось лишь три лошади. Ещё одна хромала после падения. Андрен, сжав нож, уже более уверенно отправился к ней. Словно предчувствуя свою гибель, она рванула прочь от человека. Маг вдохнул и поднял лук снайпера, взял стрелу, натянул тетиву и прицелился. Стрела пробила грудь скакуна. Та пробежала ещё с десяток метров и свалилась в траву.

— Ох и обожрётесь же вы сегодня мяса на привале, — послышалось от Чини.

— Аппетита нет. — Отрезал Андрен.

Подошёл Грок.

— Они от торгаша, — выплюнул он сквозь зубы. — Неймётся деньги имущим коллекционерам уникальную вещь заполчить.

— Велка Прибрежный? Я запомню это имя. — Ответил Андрен, стирая кровь травой с ножа и меча. — Лук я оставлю себе. Ты первым выбираешь коня.

Орк кивнул, доставая из походной сумки верёвку. Предстояло сделать лассо, чтобы поймать всех трёх.

— Хоронить тела будете?, — Спросила для порядку Чини, глядя на тела.

— Бандитов? Оттащим к лесу. Звери похоронят. — Ответил практичный орк, поглядывая на человека, который был словно не в себе. Смотрел перед собой, мыслями заглядывая либо глубоко в себя, либо пребывая в ином месте.

— Ну, вот и первая кровь в дороге. Да, брат? Тяжело себе подобных убивать?

— Бандитов нет. — Ответил Андрен и потащил первое тело за руки к лесу. — Лошадей жалко.

— Проверь его карманы. Оружие у них ни к черту, кроме этого лука. Так может хоть пару серебряных завалялось. За наши головы.

— Плату за головы наперёд не дают. — Отрубил Андрен, не горя желанием обыскивать трупы. — Я лучше костром займусь.

— Если не мы, то они. — Донеслось от Грока. — Это опытные головорезы. Другие на лошадях не ездят. Мы не первые жертвы, сам понимаешь. Я только не думал, что мы так легко справимся. Неверное, действительно годы тренировок не прошли даром. Одно дело в Академии с иллюзиями, Бродом и друг другом, совсем другое вот так, в поле, один на один, глаза в глаза. По-настоящему. — Грок тем временем без зазрений совести деловито выворачивал карманы и присматривался к коням. Те мало обращали внимания на недвижимых бывших хозяев, щипали травку в нескольких десятках шагов от места побоища. — Пара коней с запасным скрасят наше путешествие, Андрен. Да и кошелёк потяжелел, почаще бы таких бандитов.

— Сплюнь, дурень.

— Ты предпочёл бы видеть мой расколотый череп?

— А он чем-то отличается от моего?, — вскинул бровь Андрен. — Разве что клыки побольше.

Походные сумки потяжелели. Запасная лошадь пригодилась. Маги покидали тела на обочины вместе с оружием. Лишь у человека за плечами объявился новый лук с двумя полными колчанами стрел, с остальных луков Андрен понабрал запасной тетивы. Пригодятся. За луком требуется больший уход, чем за мечом. Тетива не любит сырости и постоянной боеготовности. Опытные стрелки в натянутом состоянии не держат. Слабеет тетива, и стрела уже не летит как прежде.

— Не могу я сдесь привал устраивать. Давай подальше. — Сказал Андрен, не смотря на сгущающиеся сумерки.

— Мне вообще после битвы спать не хочется. Идём в ночь.

Орк кивнул. В путь тронулись на конях, придерживая заводного под узды.

Заходящее солнце краем светила опустилось за великую реку Северянку.

Восточный тракт.

Небо отливало синевой, насколько хватало глаз. Ни один клочок белой ваты не смел тревожить небеса своим присутствием. Небесное море разливалось до самого виднокрая и скрывалось за горизонтом. Кони мчали почти галопом. В этот год умение сидеть в седле было уже на порядок выше, чем когда путешествовали из земель Варваров. Но спина всё равно с непривычки затекала.

День начинался добрый и тёплый, солнце кусало голые плечи — в робах летом жарко. Они рассчитаны на дождливые, сумрачные погоды, весну, осень, но никак не на ясное лето. Маги перестраховываются.

Грок первым снял мантию мага, оставшись в одних штанах с кожаным поясом. Тренированный торс выглядел воинственно, мышцы — жилы. Только не выпирают буграми, а стянуты в тугие струны, готовы к молниеносному броску, рывку, движению, сами как второй доспех.

Андрен, не долго думая, пересадил Чини на седло и скатал свою робу, да сложил в походной мешок. Амулет свободно заиграл алым камнём на солнце, а сам вождь подставил белую спину жгучим лучам.

— Ну, ну, посмотрим на сколько дней тебя хватит, — зевнула Чини, разморившись на солнышке. — Я то в этой шкуре не обгорю. А тебя ночью трясти от холода будет. Забыл, что такое летнее солнце?

Андрен лишь отмахнулся. Что девчонки вообще понимают в запахе свободы?

Земли Империи заканчивались. Андрен знал, что за холмом, судя по карте — граница. По пути должен быть один единственный форпост. Каменный оплот дозорных, которые шлют послания в Мидрид в случае нашествия. Конечно, если маги по какой-то причине не смогут предвидеть. На всякую магию есть своя антимагия.

В предвкушении подогнали, понурили коней. Четвероногие прибавили скорости, словно почуяли, что чем быстрее преодолеют холм, тем быстрее остановка, отдых. Там хозяева снимут сёдла, расчешут, напоят, пустят пощипать сочную молодую травку или отсыплют овса из сумок, добытых у бандитов.

Ветер сорвал повязку Андрена, которая сдерживала волосы на затылке, от скорости волосы растрепались, освобождённые. Человек невольно позавидовал вечно боевым косичкам орка. Передняя половина черепа Грока была всегда брита, а те волосы, что оставались, были сплетены в такие тугие капканы, которые не уступят любой верёвке или самим корабельным канатам.

Форт показал сначала верхнюю смотровую башню-дожон, потом две другие. Сам медленно выполз из-за горизонта, окружённый стеною порядка двадцати локтей. Укрепление было небольшое, но приземистое. Разочаровали деревянные внешние ворота — они стояли распахнутые настежь.

— Что за беспечность?, — Грок придержал коня, иноходь сменилась шагом.

Конь облегчённо проржал, попытался укусить заводного коня за ухо, но Грок шлёпнул по крупу, утихомирив драчуна.

— Проверки не ждут. А маги если и зрят, то сказать ничего не могут.

— А стоило бы. Земли опасные, солдаты ропщут несмотря ни на какие двойные, тройные оклады. Горячее место.

— Где в Империи иначе?, — Андрен посмотрел на стяги на форте, где рядом с имперским золотом была изображена молния, попадающая в дерево. — Когорта легиона «Молнии», если не ошибаюсь. Если ещё не сократили до манипулы. Многих перебросили не север.

— Ты-то откуда знаешь?, — Грок прищурил бровь, посмотрел искоса.

— Брод рассказывал. Сотник в таверне слышал. Такие места полны слухов.

— Ты смотри мне, а то скоро в старейшины раньше срока подашься, у каких тебя потом богов искать?

— Грок, — голос Андрена изменился, подобрался, подтянулся, внутреннее состояние напряглось. Перемена была мгновенной.

— Что?, — Грок завертел головой по сторонам, глаза до рези всмотрелись в каждый окружающий кустик. Орк даже прислушался к внутренним ощущениям — в груди похолодело быстрее, чем понял причину.

— Ворота…форт сдан.

Грок напряг зрение, то заботливо вырисовало тела стражников в разных позах, пригвоздёных к забору. Совсем не в кости играли…

— Мертвы?

— Убиты.

Руки орка сами потянулись за топором. Андрен ещё раньше сладил тетиву на лук,

пристроенный к седлу. Быстро наложил первую стрелу и подал коня вперёд.

Ворота висели на петлях нетронутые.

— Никто не жег, не ломал, осады не было. — Быстро заключил орк при беглом осмотре.

Трое истерзанных стражников лежали в лужах крови, один висел на копье с обратной стороны ворот, рядом в беспорядке валялись их доспехи, порой с часть тел. Кто-то в порыве жестокости перегрыз имперцам глотки, распорол грудь. Сердце и печень отсутствовали.

Грок соскочил с лошади, отогнал мух от крови.

— Кровь застыла ночью. Над струпьями целые орды мух, откладывают яйца.

Андрен прикрыл глаза. Смрад гниющих на солнце тел дополнялся едва заметным ощущением магии. Она висела в воздухе тонким шлейфом недавнего применения. Только, как не пытался маг подобрать определение её классификации, ничего не приходило на ум.

— В Академии такому виду магии не учили.

Ясность внёс Грок, привязав коней к ближайшим деревьям. Подальше от ворот.

— Орки… Пещерные, дикие, первобытные, настоящие. Называй, как хочешь. Боятся солнечного света, в отличие от нашей расы северных и отчасти лесных. Наш народ боги прировняли к людям. Живём днём, как и вы, а эти орки остались в прошлом, под лунными демонами. Ещё со времён создания.

— У Творца в этот день было скверное настроение, — пробубнил Андрен. — Не всё же миру эльфы, да люди… Ну, и орки… Те, что изменились… А что с магией?

— Нас с тобой в Академии такой магии не учили лишь потому, что ни один дикий орк в Академии не присутствует. Но если верить трудам Перестона Второго, она схожа с шаманизмом ягудов. Только больше доверяет магии крови.

— Держи топор наготове, они всё ещё в форте.

— Я чувствую их запах. Дед рассказывал, после ухода из этих земель, Северные орки и эти отродья в вечной войне. Когда-то мы сами такими были, но мы изменились, а они нет.

— Братьям всегда есть что делить. — Задумчиво протянул Андрен. Оставив Чини дремать на седле, он спешился и приготовился к бою. — А чем эти орки от вас, Северных отличаются, помимо ночного зрения? Без обид.

— Тупые кровощадные монстры, которые с радостью полакомятся нашим мясом и мясом себе подобных. — Процедил сквозь зубы Грок. — Северное расположение, зима и суровый климат приучал веками орков севера подчинять природу, ставить себе на службу, развиваться, иначе смерть. Дома приходилось строить более тёплые, одеждой обременяться, запасы на зиму готовить, привыкать жить в новой среде, новой жизнью. Этот процесс вкупе с постоянными меж клановыми войнами привёл, по академическому говоря — к развитию мыслительного процесса. А простым оркам в этих благодатных землях с тёплой погодой думать надобности нет. А нас природа пинала, била, толкала, да боги вели, умнеть заставляли. Теперь мы две разные расы. Так что не пинай на меж клановую ненависть, эти орки, они…

— … не люди совсем, — усмехнулся Андрен и перехватил поудобнее рукоять меча. Лук перебросил через плечо в боевом положении, не снимая тетивы.

Грок погладил топор, медленно добавил:

— Солнца они боятся, но огонь их не страшит и не слепит, совсем как гномов в подземельях, если ты помнишь уроки Академии.

— Ага, забудешь их. Уроки ночью сняться. Ладно, что делать будем? Отомстим за имперцев?

Грок облизнул клык. Он всегда так делал в предчувствии драки. Сказал довольно:

— Взрослеешь, вождь.

Двое осторожно двинулись во внутренний двор форта. Посреди небольшой площадки стоял разрушенный постамент первого императора Приториуса. Голова и рука с мечом у мраморной статуи отсутствовала. Лишь расцарапанный палицами или булавами щит никак не сдавался обидчикам. И прямо под статуей громоздилось кострище с остатками недавней ночной трапезы. Возле кострища валялись обглоданные кости, сломанная, растоптанная утварь, стояли добротные дубовые скамьи.

— Столярничали?, — Брякнул, не подумав, Андрен.

— Не говори еруднды. Скорее всего, попали сюда из недр форта.

Вонь гниющих тел усилилась, Андрен заметил сбоку конюшню на десятки лошадей. Все они были убиты. Кости и черепа валялись по округе обглоданными.

— Простые орки на лошадях не ездят, простые орки их едят. — Сказал Грок.

— Мы тоже ели. — Добавил Андрен.

— Мы после костра. Не сырыми. — Поправил Северный орк.

Осторожно исследовали главную башню, две второстепенные, казармы, столовую. По всему форту царил хаос, истерзанные солдаты десятками валялись по самым разным комнатам, безоружные, полуголые. Как будто злая магия застала их посреди ночи, не позволила отомкнуть глаз и схватить оружие. Форпост стоял цел и невредим, но не было ни одной живой души.

Последним из доступного свету местом в форте исследовали комнату главнокомандующего. Старый вояка в добротных доспехах висел на двух копьях, прибитый к шкафу. Рука держала меч. Голова, отделённая от тела, висела пронзённая, на третьем копье. Застывшие очи смотрели на печальную участь тела. Рот был раскрыт в последнем крике. На полу у самой двери Грок приметил ещё кровь.

— Главнокомандующий дорого продал свою жизнь. Успел взять на тот свет нескольких орков.

— Или не поддался магии или очнулся в последний момент. — Андрен положил меч на стол и свободными руками ухватился за одно из копий, которое пронзило вояку. Грок тут же взялся за другое. На «раз» вытащили копья, и освобождённое тело рухнуло на пол. Не согласовывая действий, подхватили под руки-ноги и затащили тело славного вояки на кровать. Грок положил меч, так чтобы лежал на груди. Андрен снял голову с копья, водрузил на законное природой место, закрыл глаза и рот.

— Полежи пока здесь, служивый, — прошептали орк и заметив татуировку на шее вояки, добавил. — Он из варваров. — Затем достал из кошелька две медные монетки и водрузил на веки. — Так душа воина оплатит переезд через реку смерти и упокоится на другом берегу раньше, чем тело предадут земле.

— Тебе виднее, ты эксперт в дипломатии. В деревне ради этих монеток раскопали бы не одну могилу. Потому такого обычая нет.

Створы шкафа со скрипом рухнули на пол, перепугав обоих. Следом за створками выпал небольшой сундук. Защёлка от удара щёлкнула и отворилась, рассыпав на пол несколько пригоршней золотых и серебряных монет, кольцо и боевые наручные браслеты.

— А вот и прощальный подарок старого варвара, — заключил Грок.

— Разве имперцы совсем не делают татуировок?, — Спросил Андрен, поднял меч со стола и вложил в ножны.

— Дело не в узорах на коже. Такие браслеты носят только варвары. Часто, не используя доспехов и щитов, мы в бою отражаем удары мечей и топоров именно такими браслетами. Видишь, здесь три выемки. — Грок показал на углубления в металлических браслетах. — Если остриё хоть на миг попадает в этот плен, то есть шанс быстро разоружить противника. Но нужно определённое умение, иначе сам лишишься рук.

— Тогда одевай и носи. Мне милее щит. Как найдём. Эта дорого словно вооружает нас к предтоящей битве.

Андрен зацепился глазами за кольцо; обычное, медное, но в ставке сверкал синий камень, притягивал взгляд. Левая рука интуитивно подхватила, одела на средний палец правой руки.

— А что с деньгами?, — Грок даже не обратил внимания, в то же время пересчитывая монеты. — Здесь не одно месячное жалование целого форта.

— Значит, их надо заработать. Деньги брать не смеем, пока не зачистим подвалы от этой нечисти. Мы же не воры.

— Но прежде составим письмо, предупредим Империю. Я пока найду чернила и пергамент, а ты поймай голубя на голубятне. Там под самой крышей правой башни что-то ещё летало.

— Ты прав. Вернёмся с подвалов или нет, но Империя должна знать о том, что здесь произошло.

— Какое тебе дело будет до Империи, если не вернёмся с подвалов? Ты мыслишь имперскими категориями, но не забывай, что ты маг. — Забурчал орк.

— Но это же ты предложил!

— Делом займись!

Через полчаса голубь взмыл в небо и полетел на запад, неся на правой лапке небольшое послание. Просьба о помощи была подтвержденам подписями пары магов. Хватит, чтобы обратили внимание.

— Как они могли его так забросить? Теперь нужен был новый гарнизон, новый рекрутский набор. — Подытожил Андрен.

— И достойно похоронить павших. Ко всему прочему обеспечить магическую защиту от дальнейших атак подобного плана.

— Похоронят, если вернёмся из подвалов.

— А нам обязательно туда идти?

— Мы можем дать галоп и драпануть от фарпоста, форы будет пару часов. Но когда зайдёт солнце, нас всё равно найдут по запаху. Они придут среди ночи.

— Значит, мы первыми должны нанести удар.

Орк крепче сжал топор.

— А я о чём?

Двое встали перед дверью, ведущей в подвалы.

— Все орки там. Ждут захода солнца. Может, спят, может, нет.

— Сколько их?

— Неизвестно. Главное больше ни одного не выпустить. А то падёт ещё не один имперец.

— Просто так ломиться вниз в зелёные когти глупо, — обронил Андрен.

Грок хмыкнул.

— Что, коленки дрожат?

— И не только коленки. — Добавил быстро человек.

— У меня тоже, но выбора нет. — Признался Грок.

Коней распрягли, убрали сёдла и поклажу, припрятали в стороне. Если хозяева не вернутся, у четвероногих есть шанс спастись. Главное пережить ночь, а там легионеры придут с подмогой.

— Э, а я куда без вас?, — Забеспокоилась Чини, видя всю серьезность приготовлений.

— Маги придут. Ты будешь в безопасности. — Уверенно заявил Андрен, хотя внутри этой уверенности было не так много.

— Спрячься в траве. Они не будут обращать внимания на мелких грузынов. — Посоветовал орк.

— А, ну так мне сразу стало легче. — Фыркнула Чини и забралась к лошади на гриву. — Если что, продам коня, пойду в цирк выступать. Конферансье. — Услышали маги, уже удаляясь к подвалам.

— Главное, что живая, — уже не слышно для подруги сказал Андрен.

Оба вновь застыли перед подвальной дверью. Андрен схватил ручки двери, потянул. Массивная подвальная дверь подалась, отворилась. В тот же момент Грок швырнул в проём факел. Обозначились контуры зелёных уродливых морд. Андрен по этим отблескам принялся пускать стрелы одну за другой. С максимальной скорострельностью, на какую был способен. Перчаток на руках не было, в спешке содрал тетивой на седьмой стреле кожу с пальцев. Все следующие стрелы пускал уже с кровью на опереньях.

В проёме послышались тяжёлые вздохи, крики, рычания, вопли. «Утро» для орков началось раньше срока, тотчас отправив к предкам нескольких нерасторопных чудищ, кто ночевал ближе всех к двери.

Как только последняя стрела сорвалась с тетивы, Грок бросился в подвал. Андрен ринулся следом с клинком наперевес. Брошенный факел потухнуть не успел, свет давал. Глаза магов без проблем находили врагов. Меч, отбрасывая блики, резал, колол, топор так просто крушил, рассекал.

Оба убивали, пинали сонных зеленокожих, скидывая со ступенек в подвал. Били рукоятями, толкали плечами, иным доставалось и коленями. Гвалт в подвале поднялся такой, что закладывало уши. Смрад грязных тел ударил по обоянию, рык оглушил. Но клинок и топор уверенно прорубали себе дорогу. Преимущество сверху вниз было выиграшным. Сказывалось и то, что по леснице плечом к плечу могли подниматься или спускаться лишь двое. И никто не мог обойти со спины. А тела орков скатывались вниз, мешали другим оркам добраться до дерзких палачей.

Вот только тела мешали и спускаться. Андрен оступился и едва не покатился вниз по ступенькам. За ногу тут же схатили. Андрен закричал и едва не ослеп. Но не от страха или боли. Алым светом запылал камень на шее. Орки от него отпрянули, как от солнечного света, взвыли. Приободрившись, человек поднялся и быстро помчался по ступеням. Грок едва поспевал.

Андрен принялся биться с яростью тура. Серый клановой меч пел победную песню, устав от четырёхлетнего одиночества в ножнах. Лестница закончилась. Простора теперь хватало. Меч едва ли заденет стены. Да и орков стало заметно меньше. Подвал обозначил первое помещение и раздался вширь и вглубь, обозначая и другие ходы.

Грок за спиной зарубил очередного орка в голову и зажёг факел огнивом.

— Твой камень конечно чудный, но вдали от тебя мне свет не помешает.

По рукояти и лезвию топора текла кровь. Если бы не шероховатости и неровности ручки — топор бы выскользнул от мощных ударов.

Дальше вели два коридора. Не сговариваясь, маги бросились в разные. Во мраке подвалов, катакомб и подземелья хотелось пользоваться магией улучшения слуха, обоняния и осязания. Но рык орков оглушал. От вони их можно было потерять сознание. А тело и без того было переполнено адреналином. Никакого контроля созанния ярость берсерка не позволяла. А Андрен ощутил такой азарт боя, что тело пело. Лёгкость ощущалась такая, словно меч ничего не весил.

Углубившись в коридоры, дальше прорубались осмотрительно, всё чаще останавливались и прислушивались. Адреналин и азарт быстро пропали. Даже алый камень потух. Андрен создал свет над левой рукой и взял меч в правую руку. Так тяжелее остановить удар палицы или дубины, но проще отскочить.

Грок уткнулся в дверь, отворил пинком, кинув факел. Воздух просвистел. На голову обрушился резкий удар. И на факел кто-то наступил. Пришлось отпрянуть, затем вскочить в комнату. Здоровенный дикий орк зарычал, попытался снова ударить, но Грок оказался быстрее, вновь оказавшись сбоку — топор вошёл под лопатку дальнего родственника чисто на слух. Лезвие быстро забирало жизнь монстра, но само застряло в жилах. Два мощных рывка не позволили забрать его. В этот неудачный момет ещё один враг в той же комнате бросился в атаку с голыми руками. Его мощные когти с лихвой окупали любое оружие. Он был резок и быстр, как зверь. Маг почуял присутствие врага чуть раньше, наугад пнул, силясь достать. Промазал. Орк быстро сбил Грок с ног и принялся душить.

Грок напрягся что есть силы, пытаясь скинуть врага или хотя бы сбить его руки с шеи. Острая нехватка воздуха мешали это сделать. В глазах поплыли чёрные блики. Чернее, чем тьма вокруг. Боль накатила новой волной. Сознание поплыло. Грок пустил неосознанный испульс. Как ужас и страх перехода по ту сторону, он легко ощущался некромантами.

Андрен ощутил его как знакомый запах чего-то до боли знакомоно. Безошибочно побежал по коридору. Ало-белый свет ворвался в комнату стремительно. Меч разрезал воздух и до половины вошёл в тело орка. Тот рухнул на Грока. Хват на шее заметно ослаб. Грок, кашляя, как заправский любитель табака, нашёл в себе силы скинуть грузное тело.

— Ты в порядке?, — Андрен склонился над собратом, помог подняться.

Сил говорить не было, только кивнул. Оба застыли, прислушиваясь к образовавшейся тишине. Не сразу послышался шорох. Но то были мыши.

— Похоже, коридор зачищен. — Андрен вновь зажёг факел и пошёл по коридору, что кновь ввыводил из этой комнаты дальше. Тело расслабилось. Ощущения говорили, что врага рядом больше нет. Череда комнат, помещений и складов оставалась за плечами. Пугая крыс, человек вернулся. Грок как раз приходил в себя, извлекая топор из тела орка.

— Чисто. — Подтвердил Андрен.

— Ты умелый воин, вождь.

— Я… просто за тебя перепугался.

Глава 4. Рысь

«Восточный» Форт.

— Я тебе говорю, как есть. — Не унимался боевой маг Дажоб, доказывая морской свинке на плече, что всё позади. — Я вижу прошлое, вот как тебя сейчас. Это наследственное нашего клана нордов. Так вот, эти двое вместе два десятка орков положили. У самого входа четверо истыканы стрелами, как ежи. Потом, спускаясь ниже, в ход шёл меч и топор почти до самой комнаты. Потом вместе прорубали топором и мечом, разделились. А последнего орка как будто мясник освежевал. Давно я не видел такой мясорубки.

Маг Феяр, как старший маг легиона молнии, был более спокоен.

— В живых зеленокожих не осталось. Кроме нашего собрада. А вот и они.

Андрен первым вышел из подземелья и пошёл сразу к костру. Ночь почти закончилась. Близился рассвет. А в походных кастрюльках что-то варилось, булькало. Нос щекотали приятные запахи. У костра сидели двое боевых магов в удобных одеждах. Память подсказывала, что это старые знакомые.

— Феяр, Дажоб. Рад вас видеть. — Обронил Андрен. — Вы и есть всё подкрепление Империи?

— Даже Бурцеус не сможет перенести легион под стены форта, Андрен. Мы лишь разведчики. Прочие начнут прибывать завтра. На своих двоих. — Сказал Дажоб. Он был

нордом с бело-голубой как облака кожей. Феяр был южанином, и кожа его была темнее шоколада, привозимого с Диких земель.

— Но вы уже решили все дела в форте. — Добавил Феяр. — Кроме одного, конечно. Никто не заметил магического кармана в покоях главнокомандующего?

Андрен покачал головой. Рядом подошёл Грок, поздоровался, шкрябая топором руки от засохшей крови. Ладони выламывало от усталости. Но настоящая боль в мышцах накатит завтра.

— Не мешало бы поутру помыться. Да кто воды принесет, кроме пары боевых магов?

Дажоб улыбнулся. Феяр кивнул. Перед орком появилось ведро, полное тёплой воды. Грок принялся плескаться, принимая ванную прямо у костра. Затем ушёл к коням и облачился в мантию магов. Тёплая, сухая, она была как нельзя, кстати, под бодрящее утро. Подул ветер, на траве висела холодная роса.

Южанин остался следить за кастрюльками у костра с Чини на плече, следя за восстанавливающей силы похлёбкой с травами, а норд подошёл вплотную к Андрену.

— Займёшься вместе со мной карманом? Если силы остались.

Человек кивнул. Кружилась голова после боя, накатывала слабость. Но любопытсво было сильнее.

— Да погоди ты. Пусть поест прежде. — Остепенила Чини.

Феяр протянул чеплашку с похлёбкой. Приятный запах мясного, наваристого бульона в один момент пробудил аппетит. Желудок тревожно заворчал, потребовал перелить содержимое тарелки в его недра. Руки автоматически приняли ложку.

Грок подошёл, кинул мантию Андрену. Одеться в неё было так же приятно, как держать в руках горячую пищу.

Дажоб и сам принялся есть, только кивнул на спутника:

— Теперь форт возглавляет боевой маг. Вот поставили Феяра. Ночью было собрание. Ох и переполошило же ваше послание многие. Солдатне больше доверия на границе нет. Бурцеус предложил усилить гарнизон. Император подстраховался и вот мы здесь. Генерал с когортой воинов у Феяра в подчинении. Почти десяток магов вроде нас, лекаря, знахаря, ещё и пары светлых, будут неподалёку. Приториан Третий давно хотел заняться этим восточным рубежом. Да всё как то случая не было. А тут как громом среди ясного неба и приказы ясны и понятны: повелел укрепить форт, понастроить опорных пунктов, основать пару военных селений.

— Ну да, пока не припрёт, никто и не вспомнит, — хмыкнула Чини. — Сколько должно дрожать по ночам морских свинок, чтобы Империя вспомнила о своих владениях?

— Так не до форта было. В Мидриде празднуют четырёхсотлетие Империи, — продолжил норд. — Собралось много послов разных стран, вольных наёмников, рабочих, строителей, торговцев, шпионов, эмиссаров и прочего люда и шелухи. За неделю собрались новые гильдии. Требуют заказов. Империя растёт. Импертаор и без того сыплет приказами. Повелел укрепить все рубежи, строить новые деревни, дороги, заводить новые связи с дальними странами. Советник архимандрит Гильбур мельтешит возле него. Адепты Светлой веры строят по всей Империи новые бесполезные приходы, ждут какого-то пророка, то ли мессию, то ли конца света вобщем.

— Как и все четыреста лет с момента основания Империи. — Буркнул южанин. — Баланс между двенадцатью силами магии постепенно нарушается в их сторону. Ректорат Великой Академии и Совет обеспокоены, но открыто не протестуют, только укрепляют и увеличивают присутствие магов на границах. Никому не нужны конфликты.

Андрен опустил глаза в тарелку, там сияла пустота. Заслушался так, что проглотил похлёбку и не заметил. По телу пошло тепло, усталость отступила. Рядом заворочался Грок. С проклятиями ко всем Долунным демонам, поднялся.

— Разрази меня гром, если это не лучшая похлёбка, что я пробовал в своей жизни. Кого надо убить ради добавки?

— Ты достаточно убил сегодня во имя Империи. — Ответил Феяр и вновь наполнил тарелку.

— Империи?, — Грок подул на ложку и хотел сказать всё, что он думает о безалаберности легионеров, но Андрен вовремя ткнул в бок. — Конечно же, Империи.

Андрен поднялся.

— Ну а теперь можно и карманом заняться.

Норд словно ждал этих слов.

К полудню прибыли солдаты. Форт ожил.

На улице был слышен стук молотков и скрежет пил, конское ржание вновь доносилось из конюшен. Десятки солдат драили каменные ступени тряпками, зачищая проходы от крови и кривясь от смрада. Те легионеры, что покрупнее, выносили из подвала трупы орков, прочие выгоняли крыс и рыли могилы у леса за стенами форта. Павшие солдаты обрели упокоение. Только тело бывшего главнокомандующего забрали маги и унесли телепортом в Мидрид. Как героя хоронить не будут, не разобрались ещё, почему форт так легко был взят, но предадут земле по званию.

Норд же с Андреном уже битый час бились над разгадкой магического кармана в комнате Главнокомнадующего. Вот и после обеда Андрен вновь заставил себя подняться по высоким ступенькам на самый верх центральной башни. Там, где теперь устроил комнату Феяр. Присоединившись к разгадке кармана, маг приказал преобразовать верхний ярус под жилое помещение. Комната мага должна быть всегда на самом верху — ближе к звёздам. Иначе какой он маг? Так, генерал форта на задворках.

Плотники мигом сколотили постель, поставили шкафы, сундуки, стол, стулья, прибили полки. Комната главы в первую очередь. Южанин засел за столом, зарылся в бумагах, лишь краем глаза поглядывая, как Дажоб и Андрен плетут эфирные нити, силясь отворить магический карман. Его, верно, поставил опытный маг. Но кто? Это был вопрос всех вопросов. По бумагам форт уже много лет не посещали маги, не вмешиваясь в дела служак.

Магический карман представлял собой запечатанное пространство-время, в котором могло храниться что угодно и сколько угодно. Он не был виден обычному человеку. Но опытные маги могли ощущать их как уплотнение пространства. Редко там хранили еду. Для постановки магического кармана требовалось немало магических сил. Хотя срок её годности автоматически становился в теории бесконечным. Но чтобы это узнать, требовалось подобрать ключ к открытию кармана. Как правило, это было чередование различных сутей магии. А грубое магическое вторжение грозило полным уничтожением содержимого.

Андрен отметил на бумаге 459 магическую комбинацию из 16 доступных типов магии и взхдохнул.

— Похоже, потребуется не одна неделя попыток. Феяр, тебе будет, чем заняться. Оставляю это дело на тебя. Нам пора собираться в путь. — Человек даже слегка склонил голову в уважении к старшему магу форта, прислонив руку ко лбу.

Феяр увидел медное кольцо с синим камнем. Камень едва заметно мерцал.

— А где ты нашёл это кольцо?

— Добыча из сундука северянина.

Дажоб едва не взвыл, подскочил к Андрену первым и приблизил его руку к магическому карману.

— Ты разве не знал, что магичскую последовательность кода можно переносить на предметы? Тогда достаточно лишь коснуться конверта, чтобы открыть его.

— Или сжечь. — Равнодушно добавил Феяр.

Андрен не сразу заметил, что на коврике у стола теперь лежала рысь. Животное на кованной чёрной цепи с металлическим ошейником, обводило всех мутным взором. Серо-тёмный окрас, длинный хвост и чёрные кончики ушей выдавали в ней хищника. Но ухоженная шкура добавляла, что зверь был явно не для охраны форта. Скорее, использовался, как домашнее животное.

«Зверю бы простор», — мелькнуло в голове Андрена. Рука потянулась к мечу, чтобы освободить рысь от цепи и выпустить в лес.

Рысь приподнялась с коврика первой и бросилась на мага, насколько позволяла цепь.

— Чего тебе, человек? Я не отдам свою жизнь просто так!

Андрен замер. Дажоб раскрыл рот. Лишь более опытный в привратностях жизни Феяр ухмыльнулся.

— Похоже, Чини не единственный говорящий зверь в этом форте.

Андрен продолжал смотреть в пару небывалых трёхцветных пронзительно-грустных, словно обречённых на вечную, муку глаз. Они поймали взгляд Андрена и не желали отпускать. Радужная оболочка переливалась от ярко-голубого, ониксового, аквамаринного камня, до мутно-зелёного. Очи сверкали изумрудами и от этого нельзя было оторваться. Что-то было в этом взгляде рокового. По телу словно прошлась молния.

В сердце больно кольнуло. Оно сжалось от жалости и глаза намокли. Когда последний раз так себя ощущал? Верно, когда впервые взял на руки морскую свинку с человеческой душой.

— Я не причиню тебе вреда. — Наконец нашёл в себе силы сказать Андрен. — Я лишь хотел избавить тебя от цепей. Ты ведь разумна?

— Цепей?, — Рыкнула рысь. — Я же зверь! Рысь! Хищник! Ты не знал?

— Ты… другая. Я вижу… моя подруга Чи… Хомо так же в плену чужого тела, как и ты.

— Это какая ещё Чихома?, — Послышалось с коридора, и в комнату поднялся орк с морской свинкой на плечах. — Батюшки, ещё одна мохнатая девица на выданье?

Рысь перевела взгляд на орка, рыкнула.

— Зеленые! Не подходите! Где ошоны?

— Успокойся, никто не причинит тебе вреда. — Попытался вновь разрядить обстановку Андрен.

— Да брось, — обронил Дажоб. — Сколько, по-твоему, лет она сидит в кармане, если помнит ошонов? Их, верно, нет на этих землях уже как века три.

Феяр оторвался от бумаг, словно только сейчас заметил присутствие постороних в комнате и сказал:

— Похоже, её запечатали ещё, когда строили этот форт. Андрен, ты бы не мог вывести её из моей комнаты? Мне эта рысь как зайцу пятая нога.

Андрен кивнул и склонился над рысью. Страха, что укусит или нападёт, не было. Трёхцветные глаза казались более человечными, чем хомячьи. А поскольку Чини была человеком, то возможно и рысь — человек.

— Как звать тебя?

Рысь приблизилась вплотную, оскалилась, играя на нервах. Некоторое время изучала, ожидая страха в глазах мага. Но Андрен был неприклонен. Наконец, моргнула, вздохнула. Усталый голос, шёпотом, в самое ухо, сообщил:

— Варта.

Андрен поборол тяжёлый ком в груди, так же на самое ухо спросил:

— Варта, ты хочешь обрести свободу?

Рысь прищурилась, недоверчиво кивнула.

— Тогда идём со мной. Я выведу тебя в лес.

— Какой лес? Кому надо запирать простую рысь в магическом кармане?, — Забеспокоилась Чини.

— Ты лучше спроси у магов, сколько золота нам полагается из жалованья форта за его освобождение?, — добавил Грок, вернув к меркантильным делам. — С золотыми мы быстрее доберемся до гор.

Андрен подскочил, вытянулся во весь рост. Дальнейшие его слова предназначались Феяру:

— И вправду, нам с товарищем причитается премия. Форт не справился со своей задачей.

Феяр покачал головой:

— Я бы рад отдать вам всё месячное жалование всех солдат. Это довольно приличная сумма. Но никто не назначал награды. А золотые пойдут семьям погибшим. Или вы против?

Чини набрала в грудь побольше воздуха, чтобы высказать всё, насколкьо она против. Но тут Варта подала голос.

— 3 века, говорите? Ничего не меняется. Люди всё так же жаждут золота. Человек, выведи меня в лес и отпусти, если мнишь себя не таким.

Чини с едва слышным свистом выпустила воздух, растеряв весь словарный запас.

Андрен посмотрел на Феяра.

— Ты прав, дочтопочтеный маг, отдай награду семьям погибших. У нас есть кони и провиант. Доберёмся. Рысь уходит со мной.

— Забирай, — легко добавил южанин. — Но я всё же награжу вас, чтобы об этом подвиге помнили потомки. Статуй во дворе не ждите. Но форту требуется новое имя. Старое опозорено. Андрен, Грок, вы вольны назвать его по своему разумению.

— Ну, раз «Восточный» теперь знают, как форт горя и печали… — начал было Грок и посмотрел на Андрена.

— …То назовите фортом «Новой Надежды». — Закончил человек.

Феяр кивнул и подошёл к цепи рыси, протянул Андрену.

— А ошейник снять нельзя?, — Спросил Андрен, принимая поводок. Погладил рысь, забираясь пальцами под ошейник. Там были потёртости. Кожу под шерстью наверняка щипало. Хорошо, что длилось это не вечность.

— Он не магический. Это тебе к кузнецу. — Ответил Феяр. — Счастливого путешествия.

— Удачи с заданием Бурцеуса, — добавил Дажоб.

Андрен поблагодарил магов и вместе с орком, Чини и новым зверем вышел из башни.

Рысь дернула цепь, спеша на волю.

— Извини, но пока не покинем форта, цепь побудет у меня в руках. Народ к рысям не привычный.

— Да ничего, так всегда, — легко согласилась рысь. — Значит, я 3 века в этом кармане сидела?

— Да. Кто тебя туда затащил?

Рысь не ответила, только ускорила ход Андрена по ступенькам.

— Андрен, ты ещё хуже торгаш, чем я. — Догнали слова Чини. — Неужели нам жалование действительно мясом со шкурами выдали? Попросил бы хоть пару золотых. Да и что это за форт Новой Надежды?

Теперь промолчал уже Андрен. Грок же рискнул говорить только на улице.

— Хорошо, что маги оставили нам хотя бы коней. Осталось только овса к дорогу набрать.

— То есть я одна понимаю, что рыси в нашей компании это неприемлимо?!, — Завопила Чини. — О, горе, горе. Пушистые занимают в наших жизнях всё больше и больше места.

Рысь повернулась к морской свинке.

— Ты вкусно пахнешь. Не доводи до греха.

— Я ядовитая!, — Выставила резцы Чини.

— У меня иммунитет к хомякам.

— Я. Морская. Свинка.

Грок с Андреном переглянулись. От обоих зверей как будто волна огня пошла. Градус напряжения между ними ощутился сразу. Андрен только никак не мог понять причин.

— Пойду коней седлать, — ответил Грок и направился в конюшни с Чини.

Андрен подмигнул Варте.

— А мы к кузнецу.

Под пристальными взглядами солдат и рабочих вошли в небольшую кузню. Молоденький кузнец, скорее подмастерье, ровесник Андрена, топил горн и только собирался ковать новые мечи или чинить старые. Работы у него хватало. Но увидав неожиданных посетителей в робах магов, смущённо поприветствовал и спросил о причине появления героев форта в его скромной кузне. Он назвался Болеславом и попенял на то, что до звания мастер-кузнеца ему ещё очень далеко.

— Надеюсь, это не помешает тебе снять ошейник рыси.

— Без фатальностей. — Добавила Варта, обнажив зубы, чем немало перепугала подмастерье.

— Сделаю всё, что в моих силах.

Болеслав осторожно, без резких движений, то и дело, оглядываясь на цепь в руках Андрена, осмотрел ошейник, поцокал языком. Пожевав губу, сообщил:

— Никогда не пробовал расковывать животных, но всё когда-нибудь случается в первый раз.

Рысь хмыкнула:

— О, тень богов, ещё один философ. Опалишь мне шерсть и форт лишиться последней надежды на возрождение кузни. Понял?

Болеслав фмыкнул.

— Ничего страшного, генералисимус ещё одного пришлёт. Кого-то менее бесполезного, чем я. Если мага поставили во главе форта, это ещё не значит, что генералитет потерял власть над назначением прочего персонала.

Подмастерье вернулся с инструментами, обронил:

— Рыси лучше не двигаться. Так что, говорливая, клади голову на наковальню.

Черные кончики ушей подскочили, шерсть на спине встала дыбом:

— Я? Да ни за что!

Андрен пожал плечами, пригладил шерсть. Под рукой разливалось приятное тепло, ощущалось биение встревоженного сердца.

— Ты же хочешь обрести свободу. Ничего не поделаешь, придётся подчиниться.

— А что если он отрубит мне голову?

— Зачем ему это делать?

Варта не нашла что ответить. Андрен положил обе руки на голову, зашептал успокаивающие слова. Варта закрыла глаза. Заклятие сна удалось магу быстрее, чем когда-либо в Академии. Рысь обмякла. Маг тут же подхватил на руки, отнёс к наковальне.

Болеслав подхватил ошейник щипцами, сдавил, молодецкие руки вздулись, напрягся, на лбу выступил пот. Что-то щёлкнуло. Тут же поддев ошейник, треснул по щипцам молотком. Ошейник хрустнул и брякнулся на пол.

— Хороший металл, — обронил Болеслав, вытирая пот со лба. Грудь его ходила ходуном, выравнивал дыхание.

— Переплавь и сделай себе что-нибудь полезное.

— Не думаю, что до зимы у меня найдется время делать что-либо для себя.

— В любом случае благодарствую тебе, Болеслав. У меня нет денег, но…

— Да какие деньги? Ты дал мне работу в этом форту. А теперь ещё и возможность повысить своё мастерство. Бывай, герой.

Андрен вышел на улицу. На руках сладко спала свободная рысь. Раны на шее говорили, что провела в ошейнике не один месяц, прежде чем попала в магический плен.

Грок заметил обоих и вывел из конюшни осёдланных коней. Глядя на спящую рысь, хмыкнул. Хомо посмотрела расширенными зрачаками.

— Что? Почему она всё ещё не в лесу?, — Рот мохнатой подруги периодически открывался и закрывался от негодования, хвостик тревожно подёргивался.

— Проснется и уйдет, если захочет. Ты не перживай. А пока с собой заберём.

— Что значит, если захочет?! Грок, сделай милость, шугани в лес этого кошака облезлого! Вон от нее лошади пугаются.

Порядком помаявшись с конём, Андрен, наконец, схватил четвероного под узды и приучил к присутствию рыси. Ехвать с рысью на руках на лошади было непривычно. Но на запасном коне Грок накидал столько поклажи, словно ограбил всю конюшню.

Так и тронулись в путь. Чини всю дорогу до земель Баронств и Графств ехала исключительно на плече Грока.

Глава 5. Одна печальная история

Земли графа Скраба.

— Променял! Променял на более мохнатую! Уничтожил, разбил и поверг! О, горе мне, — изображала из себя трагикомического актёра Чини, говоря с такой громкостью, чтобы Андрен обязательно услышал. На робкие советы орка вести себя потише, морская свинка не обращала никакого внимания. Характер её был упёртый. Проще было уговорить солнце перестать светить днём.

«Ещё неплохо бы разбудить эту серую и пушистую», — подумывала Хомо, но как только Андрен поворачивался, делала вид, что смотрит в другую сторону и вообще разговаривает исключительно с Гроком. Сам орк только кивал, всё больше шкрябая шкуру. Облазил. Солнце и ветер сделали кожу тёмно-зеленым цветом. Словно кто-то подкоптил Северного орка. Но вместо коричневого загара, он получал бакложановый.

Отчаявшись докричаться, Чини залезла спать Гроку на руки. На время забыла про собственную усталость, но солнце марило и веки сами опускались. Всё равно до первого привала ничего интересного. А на привале Андрен прислушается к ней и, наконец, изгонит непрошенную прочь. Обязательно изгонит. Зачем она их дружной компании?

Преодолели дорогу под холм и увидели старую табличку: «володение графа Скраба». Это был первый феодал, с которого начинались земли Баронств и Графств.

— Немало их придётся проехать, прежде чем приблизимся к горам, — сказал Андрен. — и в каждом владелении свои законы и порядки. Надо быть осторожными.

Грок кивнул, предпочитая просто ехать прямо, пока дорога позволяла. Впрочем, имперский тракт, вымощенный камнём, закончился, и теперь предстояло ехать в том, что можно было назвать направлением дороги, которые лишь обозначали онную. В лужах размером с экипаж можно было смело купать коня. Мокрая грязь по краям обозначалась высокой травой, которую давно никто не подстригал.

— Не лучший правитель, — вздохнул Андрен. Его рыжий конь притомился, жалобно фыркал; тащить хозяина и рысь было тяжело долго. Он же не тягловый. Запасная лошадь, тащившая припасы, тоже не прочь была пожевать травки.

— Привал?, — Первым донеслось от орка.

Андрен спорить не стал, спешился. Рысь от рывка проснулась, вскочила на землю.

— Что? Где мы?

— В землях графа Скраба.

— Скрабы?, — Рявкнула Варта. — С них всё и начиналось.

— Что начиналось?

— Моя история.

— Расскажи.

— Нет.

Грок, быстро поняв, что здесь ничего путного он не услушит, выехал вперёд на разведку, через несколько минут вернулся с сообщением о найденном роднике и протоптанной полянке. Прекрасное место для стоянки и ночлега, если не рискнут добираться до замка незнакомого графа Скраба тот час же.

Рысь первой выбежала на полянку, принюхалась, словно в первый раз ощущала запахи. Трёхцветные глаза заблестели задором, помчалась по траве, наризая круги вокруг деревьев. Рыжик, не будь глупым конем, попытался легнуть хищника, рыскающего рядом. Варта в два прыжка умчалась от него в направлении коня Грока. Но там на седле как раз проснулась Чини и во всю глотку закричала:

— А!!! Животные нападают!!!

Чем не мало перепугала коня. Верный друг Северного орка стал на дыбы и легнул орка. Грок полетел к дереву, Чини в кусты, Варта драпанула обратно к Андрену, сбив того с ног одним прыжком.

Небо и земля поменялись местами для всех. Проплывающие багровые облачка в заходящем солнце многие стали наблюдать уже вверх ногами. Чини выползла из травы и тут же увидела, как рысь с довольной рожей лежит на её близком человеке, прижавшись к груди, как перепуганный котенок.

На. Её. Любимом. Человеке.

— Грок, разводи костёр! Сегодня жарим хищников!, — Крикнула морская свинка.

Орк, потирая внушительного размера синяк на бедре, поднялся.

— Хорошо, что не в живот. Так бы все кишки наружу. Или чего доброго рёбра переломало. Бесноватая рысь. Бешенство что ли?

— Скорее, запах свободы. — Андрен отодвинул дрожащую рысь и поднялся. — Так, давайте все успокоимся и выслушаем, наконец, Варту.

Рысь покачала головой из стороны в сторону.

— У всех есть к тебе вопросы. — Настоял на своём Андрен. — Мне и самому интересно, как ты оказалась в этой шкуре. Так что если хочешь нашей помощи, мы готовы выслушать тебя.

Чини улучшила момент, подойдя к рыси на самое близкое расстояние из доступных и резво подскочила, вцепившись в усы хищнику.

— Что значит поможем? Ты мне восьмой год помочь не можешь!, — Уже на лету, крикнула Чини. Варта замотала головой, вновь возобновив бешенную скачку. — Грок, руби её! Бешенные звер-и-ии нам в отряде ни к чему-у-у.

Андрен растерялся. Не знал, кому быстрее броситься на помощь. Грок держался за бедро, не горя желанием бегать. На коже под спущенными штанами отпечаталось копыто. Флегматичный чернявый конь с интересом присматривался к покатушкам хищника и морской свинки и ржал. Под шумок заскочил на смиренную запасную кобылку орка.

Морская свинка скакала по поляне, как заправский наездник. Варта всякий раз прибавляла ход, когда пушистый хвостик перед её глазами появлялся вновь, мотаясь из стороны в сторону и вверх-вниз, вместе с обладателем.

Конь Грока тоже смекнул всю выигрышность обстоятельств и приблизился к кормовому мешку, который висел на кобыле Андрена. Хитрая морда углубилась в овёс в мешке на седле.

— Я тебе усы то поотдираю, распутница бестыжая!, — Кричала Чини, пытаясь сориентироваться в пространстве.

— Проснуться, проснуться, проснуться, — бормотала тем временем Варта.

Андрен воздел руки к небу, сконцентрировался и громовой голос повелел:

— Замереть!!!

Всё живое в радиусе пяти метров застыло, обездвиженное мощным заклятьем из школы льда. Заклинание замедления ранее не давалось человеку больше, чем на одном объекте. Теперь же замерла вся поляна.

— А теперь все успокоились!, — Добавил Андрен и забрал Чини на руки. — Нам надо сесть и поговорить.

Не согласные с данным решением кусты в ответ выпустили в Андрена три коротких стрелы с чёрными оперениями. Андрен интуитивно пресёк их полёт тем же замедлением. Заклятье воспроизвелось интуитивно, моментально. Стрелы полетели словно в киселе. Уклониться не составило труда.

Андрен положил Чини в траву. Грок подхватил топор, но со спущенными штанами много не навоюешь. Схватив меч, человек первым бросился на вероятного противника.

До Варты и Хомы из-за кустов донеслись крики, всхлипы и лязг металла. Шорох кустов глушил половину звуков, закатное солнце не давало хорошего обзора. Зато хорошо слышались запрещённые в кругу светлых великоимперские словечки Андрена. Человек явно выпускал весь пар, накопленный минутами ранее.

Грок справился со штанами, схватил топор и захромал к кустам. Но там уже всё застихло. Андрен показался с широким порезом мантии мага на груди. Правое плечо быстро окаршивалось в красный, из плеча торчала стрела с чёрным оперением. По пальцам на мече текли алые струйки. Сбитое дыхание довершало картину. Грудь вздымалась широко, мощно. Заговорил с хрипами, в лёгких словно булькало:

— Зря я лоб в лоб. Но стрелки-тролли и дикий орк с железным оружием это уже слишком. Да ещё и до захода солнца.

— Если так, то они с севера! Но что варварам делать в пограничных землях?, — Грок углубился в кусты, но рухнул, уткнувшись лицом в траву. Нога подвела. Бедро пострадало больше, чем предполагал. — Провал меня забери, конь меня обездвижел!

Андрен кивнул, коснулся груди, посмотрел на кровь на руке и свалился в траву.

Чини с Вартой переглянулись, на миг забыв все разногласия. Чини тут же сделала вид, что такие драки каждый день.

— Что вылупилась? Это так себе, лёгкая разминка. — И быстро поползла к кустам. — Грок, ты до дров доползти сможешь? Андрену плохо.

— Я застрял. Мне бы палку. Или коня подведи.

— Коня?, — Чини посмотрела на лошадей. Те явно были заняты. — Один предаётся любовным утехам, второй жрёт. А ещё говорят, что животные так не похожи на людей. Да и как я тебе их подведу? Силой убеждения? Ты мои лапки видел? Могу принести орешек.

Варта быстро поняла, что за потоком слов маленькой морской свинки стоит явный страх за своих близких.

— Эй, мохнатая. Теперь всё зависит от тебя, как от более крупной.

Варта неспеша подошла к лошади, из сумок которых чернявый конь орка спокойно поедал провиант. Понюхала узды. Те пахли потом.

— Фу-у, ну и гадость.

— А ну-ка взяла в зубы узды, милая!, — Тоном, не терпящим препирательств, подстегнула Чини.

Варте ничего не оставалось, как взять узды в зубы. Медленно повела к кустам. Рука орка дотянулась до уздечки. Потянул на себя и поднялся. Медленно, захромал к поляне. Процессия лошадей и животных подошла к Андрену. Тот лежал на боку, под ним скопилась небольшая лужа крови. Грок склонился над собратом и осмотрел сначала рану на груди.

— Здесь порез не большой. Зашивать не надо. Отскочил от расекающего удара топора, вроде как. Задело лишь немного. — Тогда Грок принялся осматривать стрелу. Принюхался. Пахло кислым. — А вот здесь яд. Сок бурой ягоды. Нужен костёр! Варта, собирай дрова!

— Ветки? Они грязные.

— Ты что плохо слышишь?, — Послышалось от Чини.

— Чего ты мной раскомандовалась?

— Делай, что говорят! Быстро! Если Андрен умрёт из-за того, что ты медлишь, я сама спушу с тебя эту шкуру. Поняла?, — Напор маленькой морской свинки был таким, что Варта вновь сдалась и принялась ходить вдоль кустов, вновь собирая ртом грязные ветки. Грок, не отпуская далеко от себя лошадь, достал из походного мешка травки лекаря, котелок, плеснул воды из фляги и принялся растирать травки в котелке прямо пальцами. Более того, часть травы он взял прямо в рот и начал пережевывать, а затем сплевывать в котелок.

Чини не особо удивилась этому. На уроках зельеварения и не такое видела. А вот для Варты жующий зелень орк и открытая рана человека никак не стояли рядом.

— Не смущайся. Слюна здесь выступает антидотом. Бурая ягода оркам привычна. Наш организм крепкий. А для человека это яд. Но если смешать мою слюну с помню-травой, противоядие готово. В этом году мы набрали в Академии не только провизии. Опытные вроде как, — обронил Грок, видя с каким недоверием рысь смотрит на все манипуляции.

Морская свинка натащила мелких веточек, подложила под хворост, собранный рысью. Грок чиркнул огнивом и огонёк пополз вверх. Ловко справившись с котелком и травой, он положил в огонь нож, подтащил Андрена поближе к костру и рванул стрелу из плеча.

Человек проснулся и закричал так, что распугал все вольчьи стаи в округе. Грок поднятсья не дал, вылил кипящее содержимое котелка прямо на открытую рану и приложил раскалённый нож к груди. Андрен вновь что есть сил закричал.

Варта облизнулась, слизывая длинным языком грязь с зубов.

— А нож то зачем?

— Так а вдруг топор тоже в яде был? Где я его в кустах сейчас буду ползать искать? Так хоть часть заразы убьём. А дальше посмотрим.

Андрен от боли вновь отключился. Грок быстро соорудил ему повязку и устало откинулся на мешке. Силы закончились.

Варта, глядя в огонь, услышала урчание пустого желудка.

— Я не ела целую вечность.

Чини долго возилась возле орка, затем подползла к мохнатой конкурентке, молча протяула орешек.

— Я не питаюсь орешками. Мне больше мясо по душе. — Ответила рысь. Но не дерзко, как делала обычно. В голосе послышались нотки благодарности.

Чини же приняла эти слова на свой счёт, отползла поближе к Гроку, нервно улыбнулась.

— С этим придётся потерветь. Давай я тебе пока спою. Или лекцию по рукопашному бою прочитаю. Мы в Храме многое наслушались. Храмовые наёмники — люди серьезные.

— Храм? Никогда не слышала. Я думала они имперские маги.

— Так и есть, — гордо выпятила пушистую грудь Чини. — Но как ты могла не слышать о Храме? Из каких ты земель, деточка? Мы знаешь, сколько уже втроем с этими двуногими прошли. Столько повидали, что про любое захолустье знаем.

Варта приблизилась к Чини.

— Расскажи мне о них. С самого начала.

Хомо оглянулась на Грока. Того сморил сон. Делать было нечего, предстояло занять голодного хищника хоть чем-то. И Чини охотно заговорила, начав с деревни. Даже про себя скрывать не стала.

Андрен заворочался, скуля от боли. Грок очнулся следом. К этому времени Чини уже закончила рассказ и с тревогой смотрела на огонь.

— А ты знаешь, что в Диких землях едят морских свинок?, — рысь оскалила клыки. Чини обнажила резцы, но на всякий случай спряталась подальше у ног орка. — Эй, да ты не переживай. Я просто так сказала. Я же тоже человек. И моя история не так уж и отлична от твоей.

Костёр весело трещал, выкидывал снопы искр в темнеющее небо. Андрен задумчиво ковырял грудь, отмывая из фляги засохшую кровь. Рана на плече щипала, нарывала. Но с этой болью можно было мириться. А вот с пустым желудоком нет. Потому орк принялся варить похлёбку. Обновлённая провизия в форте Новой Надежды подкинула вяленого мяса и овощей. Грок не забыл оставить приличный кусок мяса для рыси. Варта оценила, но сразу есть не стала. Села напротив него, в ожидании, пока есть начнут все.

Андрен закончил проверять раны, подвинулся к костру.

— Если орк с троллями были совсем не дикими, то что серверянам делать в этих землях?

— Дикие луки не используют. Из жителей страны Зеленокожих луками владеют только гоблины. Тролли охотнее машут дубинами, как огны. И ни у одного дикого орка ты бы никогда не нашёл железного топора. Они не знают кузней, делают от силы палицы.

— Если им проще бревном махать, чем проявить интеллект. То откуда магия? Как они смогли захватить форт?

— Я не знаю. Давай есть. — Ответил Грок и извлёк из своих запасов специи, поперчил мясо. От запаха пряных специй рот наполнился слюной, желудок поспешно заворочался, заворчал, угрожая расправиться с ребрами, если не получит свой кусок немедленно.

— Это это были варвары, — продолжил Андрен, — солдаты или исполнители из северных кланов, то тёмные уже стойко обосновались на севере. Старейшина рассказывал про Тёмных, что нанимали и подкупали кланы.

— Я помню тёмного на нашем ристалище. — Добавил орк. — Он посмел сесть на одну скамью с лучшими мужами севера. Ещё тогда я понял, что грядёт война. Тёмный орден, наверняка, собрал все кланы нечисти. А сколько сейчас кланов служит им — не скажут и лазутчики имперцев. Не удивительно, что они прут на юг по землям Зеленокожих.

Все молча принялись есть. Чини распралвлялась с орешками.

Андрен, немного погодя, добавил:

— Пойдём и сами проверим всё, как есть.

Варта села напротив человека, любопытными глазами рассматривая Андрена.

— Как вождь, ты переживаешь за свои земли? Если Хомо хоть половину не соврала, то на севере у тебя большие земли под рукой.

— Это земли Грока. Мне они ни к чему. Видно, Хомо тебе много рассказала. Но мы так и не услышали твоей истории.

Хомо подбодрилась, сползла с плеча орка, обошла костёр по кривой, опасаясь случайных искр, и забралась на руки Андрена.

Варта зажмурилась. Неожиданно для всех по мохнатым щекам рыси потекли крупные слёзы. Каждая сверкала в свете костра, как огранённый алмаз. Андрен замер, не зная что сказать. Молчал и орк.

Наконец, Варта заговорила.

Близилось столетие Империи. Она росла и крепла, отрывая по куску от земель Ошонов. На завоёванных террихорих оседали военноначальники. Император Приториан Первый охотно отдавал новые земли отличившимся воякам. Вместе с землями следовали и тутулы. Барон Фалькольн быстро смекнул, что служить Империи и быть её посредником на передовой не только опасно, но и прибыльно. Вместе с регалиями пришло богатство. Награбленное золото в землях Ошонов текло рекой на рынки Мидрида. Вместе с предметами искусства. Барон быстро обзавёлся семьей, и вскоре родилась дочь — Варта. Как не старался старый вояка, жена так и не дала ему наследников.

В пору совершеннолетия уже богатый и влиятельный род Фалькольнов, рассчтывал окрепнуть, выдав дочь за замуж за семью Скраба. О любви речи не шло. Холодный рассчёт, строго для укрепления союзнических и династических связей — вот на что рассчитывал Фалькольм.

Избегая свадьбы любыми путями, Варта уговорила дворцового чародея превратить её в страшную уродину, чтобы барон отказался от свадьбы, а потом вновь вернуть первоначальный облик. Чародей, не знавший академических школ, не нашёл ничего лучше, как использовать магию ошонов. Фигурка рыси, взятая кровью у живущих до исперцев на этих землях народов, охотно преобразила облик юной баронессы. Свадьба не состоялась. Но сколько не пытался чародей, обратно Варта в человека превратиться не могла. Фалькольм тратил огромные суммы на то, чтобы все именитые маги пробовали вернуть прежний облик его дочери. Не удалось никому. Ответ, верно, знали сами ошоны, но их род чародеев извели под корень и секрет они унесли в могилу с собой.

Род Фалькольмов разорялся, тратя всё новые деньги на попытки отца вернуть Варте облик человека. А семейство Скрабов не забыло обиды. Сын графа, взбешённый отказом руки дочери Фалькольма, пришёл под стены замка с армией и осадил крепость. Спасаясь чёрным ходом, Фалькольм вывел дочь и выпустил в лес. Долго Варта смотрела, как горят башни. Фалькольмы пали. Их земли и имущество досталось Скрабам.

Желая мести, Варта напала на сына Скраба, когда тот охотился в лесу на дикого зверя. От хищника у юной баронессы был только облик, потому ничего с покушением не вышло. Ей оставили жизнь, пощадив, но заковали в цепи и продали бродячим торговцам. Торговец остановился в форте Восточном на ночлег, да в ту же ночь в пух и прах проигрался в карты горнизонным.

Так Варта осталась на поруки главнокаомандующему форта. Старый вояка запер Варту в башне. Он любил напиваться и слушать сказки рыси. Каждую ночь он приходил в дожон, требуя ещё и ещё. В одну из ночей он до того напился, что избил Варту за отказ рассказывать истории. Та прыгнула на него, желая напугать. Но вояка выпал в окно.

Наутро в башню явился маг и пообещал Варте забрать её с собой в Великую Академию. А чтобы ей не чинили зла, запечатал её в «магический конверт», как он это тогда назвал. Ключ открытия он оставил в этой же башне на кольце.

Маг так и не явился. А вскоре о странной рыси в башне и вовсе забыли. Кольцо же нашли и передали новому главнокомандующему форту, и оно долго лежала в сундуке с жалованием, переходя от поколения к поколению, пока не попался на глаза Андрену.

Глава 6. Узник

Окрестности замка

графа Скраба.

Солнечные стрелы без промаха били в лицо, слепли глаза, сверкая бликами и пятнами под веками. Они выветривали сон надёжнее проливного дождя. Крупные, как бриллианты, бусинки росы висели на одежде, шерсти, незримо испарялись с лесного ковра кругом. Ветер тут же подхватывал утрешнюю свежесть, бодрил.

Проснулись с ощущением, как будто вчера кто-то перебил все рёбра. Наскоро позавтракав холодной похлебкой, компания едва нашла в себе силы тронуться в путь. Андрен чувствовал себя немного лучше, температура спала, яд вышел из организма. Только плечь саднило и давало о себе знать, когда пытался пошевелисть рукой. Пришлось привязать к телу. А вот нога орка распухла от отёка. С коня без необходимости не слезал.

Лошади пошли неспеша. Даже Варта с Чини притихли, предпочтиая дремать на руках орка и Андрена.

Как только солнце забрало последнюю каплю росы с травы, из-за холма на глаза показался небольшой каменный замок. Он был чуть больше пограничного форта, с небольшими четырьмя башнями-близнецами. Барон-строитель, если и был пограничным рубакой, закалённым в боях, то тактиком прослыл никудышным. Замок стоял посреди поляны, в низине холмов. Ров отсутствовал, хотя стены были высокими, а ворота одними единственными, повёрнутыми в сторону леса, откуда раз за разом выплескивались отряды зеленокожих.

— Значит, это твой родовой замок?, — Спросил Андрен, припоминая вчерашнюю историю.

— Родовое поместье Фалькольмов. Ты не смотри, что рва нет. Это был первый замок на границе с Империей. Враги нас здесь не тревожили. Их встречали замки дальше. Это был скорее перевалочный пункт для торговцев и легионеров. Даже у стен стояли постоялые дворы. — Подтвердила рысь. — Но не думаю, что нам стоит туда соваться сейчас. О гостепериимстве там давно не слышали. Я ненавижу Скрабов!

— Да брось, Варта. Прошло 3 века. Я не возмусь сказать, какой сейчас там правит потомок тех самых Скрабов, которых ты ненавидишь. Людей, которых ты ненавидела, давно нет.

— Что толку с перевалочной базы, когда её можно взять малыми силами?, — Презренно бросил Грок, останавливая чернявого коня. — Пару камнеметательных машин, требушет и манипулу солдат, а лучше когорту лучников и замок рухнет к ногам любого желающего. Графья наверняка привыкли воевать вне стен, уничтожая мелкие полки зеленокожих летучими отрядами конницы, а в случае нашествия сидят за стенами, пережидают.

Андрен пустил коня с холма, на ходу прикидывая, расставляя по полкам в голове уроки Брода, историю Варты и их плачевное положение путешественников.

— Всё-таки идём к замку?, — Спросила Варта.

— Да. Мы с Гроком не бойцы. Моему собрату надо отлежаться. Как и мне. Нас возьмут тёпленькими пара Зеленокожих на следующем привале. Без разницы с кем придётся воевать — с Зеленожими или варварами. Мы проиграем. Кстати, Грок. Почему некоторые варвары воют с Империей? Конфликт ведь начался задолго до вербовки тёмными.

— Причин много. Основная — Волшебный лес. Помнишь предназначение шестого «Заградительного» легиона? Тот укомплектован магами и фактически живёт на границах с Волшебным лесом. Чудища ежегодно треплют нервы новыми породами монстров всему живому. Академия подозревает, что в недрах леса находится такой же выход их другого мира, как и в северных землях нечисти, которые выплескивают на юг новые народы. Маги и рады бы закрыть оба портала иномирья, но до земель малыми отрядами не добраться, а выдвигать легион в Провал означает — объявить новую войну Тёмным. В Волшебный же лес не раз пытались отправить лазутчиков, но ни один не вернулся. Так вот, двести с лишним лет назад Император Приториан Первый пытался зачистить Волшебный лес. Он даже заключил союз со всеми племенами варваров союз. Совместные войска окружили лес по периметру целым легионом и всеми силами, доступными кланам. Затем император дал команду на штурм. И… весь легион и многие воины варваров бесследно исчезли в густых чащобах. В этом и причина постоянных войн варваров с Империей. Кто-то из кланов смирился, кто-то до сих пор мстит. Периодические войны на границах лишь память того, что не забыт поход в Волшебный лес.

— А кому мстить? Имперцы пропали тоже.

— Больше крайних не нашлось. — Добавила Чини.

— На кого ещё пенять матерям, что пропали их дети? А женам, что мужья не вернулись домой. — Вздохнул орк. Его клан потерял на той войне пра-пра-прадеда.

Андрен получше разглядел замок.

— Его, верно, строили на скорую руку. Когорты точно хватит, чтобы захватить замок графа. А с двумя-тремя можно пройти огнём и мечом по всем землям Баронств и Графств.

— Если бы у Империи была причина объединить разрозненные земли, она сделала бы это с одним легионом. Значит, всех устраивает то, что происходит на этих землях. Вот тёмные этим и пользуются. Мелкие, поделённые на десятки, удельные владения врагами пощёлкаются, как жаренные тыквенные семечки.

— Откуда у Империи лишний легион?, — Фыркнула Чини. — Да и зачем? У Мидрида хватает подвластных земель, рудников и золота. Император Приториан Третий не зря носит корону, разумен, как весь магический совет вместе взятый. Ему лучше иметь слабого союзника под боком, чтобы не стал сильным врагом. А до сборов пусть знать выясняет отношения подальше от царского дома. Так меньше интриг и споров. Пусть воюют в свои игрушечные войны, спорят, расторгают и составляют союзы, заключают династические браки. Имперский род не прервётся, а, значит, родовой мелочи в столице делать нечего, пусть берегут границы от орков, гномов, Тёмных эльфов и кочевников, а в случае чего — примут удар первыми. Разумно.

Адрен с Гроком переглянулись.

— Похоже, кто-то читал слишком много романов, пока мы зубрили учебники. — Ухмыльнулся орк.

Андрен поправил здоровой рукой сползающую рысь. Следовало взять такое седло, чтобы было место для неё на коне. В землях влиятельных господ, которые часто развлекались охотой, подлокотники на седле для гепардов и рысей устраивали для того, чтобы дрессированный зверь, что бегает быстрее любых коней, но быстро устаёт, загнал добычу до того, как подоспеет охотник. Загонщиков-зверей, как рассказывали учебники, высаживали с лошади непосредственно невдалеке от зверя, и те стрелою мчались за добычей. Значит, такие, определённо продавались на здешних рынках.

Андрен был спокоен насчёт зверя. Варта не являлась беговой загонщицей, но знающие люди не будут прицепляться с лишними вопросами. Им достаточно снять комнату на постоялом дворе и отлежаться пару дней, прийти в себя.

Кони привели к большим деревянным воротам.

— Имперцы просят ночлега. — Крикнул Андрен. Их мантии магов говорили сами за себя, но в солдатах кто-то не служит. Отбор гораздо терпимее, чем в Империи. Могут и не заметить.

На башнях и стенах в один миг вырос десяток лучников. Ворота распахнулись, обнажая целый ряд арбалетчиков. Холодные острые наконечники и взгляды бывалых воинов пронзили насквозь. Андрен и Грок физически ощутили, что сейчас все эти острия проткнут кожу, мясо, вопьются между рёбер, пронзят рёбра и сердце.

— Тише там, мы просто ищем убежища. — Добавил Грок.

— Орк ищёт? Варвар ищет? Рысь ищет?, — Донеслось от старика с седыми усами. Судя по всему, капитана. — Вы из какого леса, что так нагло подошли к замку?

— Я не варвар. Я — имперец. — Ответил Андрен и, взглянув на Грока, поспешно добавил. — По праву рождения, конечно. Мы ранены Зеленокожими. Нужна комната и отдых. Залечим раны — расплатимся, как следует.

— Довольно заговаривать нам зубы, лазутчики! Быстро слезли с лошадей! Оружие на землю!, — Скомандовал резкий голос капитана. Он стоял за спинами арбалетчиков, хорошо были видны лишь усы.

— Разуй глаза! Что совсем подданных Империи от Зеленокожих отличить не можешь?, — Взъярился Грок. — Какие лазутчики будут просить ночлега с такой маскировкой? Мы маги!

— Все тёмные так говорят. Мужики, товсь!

— Где граф Скраб? Просим аудиенции! Не развязывайте войну с Империей из-за недоразумения. — Как можно спокойнее добавил Андрен, но солдаты уже окружили коней, забрали оружие и потащили с лошадей. Чини лишь юркнула за пазуху. На рысь накинули аркан.

— Мордой в земле ваш граф и шут с вашей Империей. — Рассмеялся капитан. — Этим замком отныне и во веки веков владеет князь Аткинс и его освободительная армия. — Глаза капитана сузились в две щёлочки, как от яркого солнца. —

Рысь стащили с лошади. Замерев перед капитанам, она рассмеялась на манер ему:

— Так Скрабов все-таки извели?

— Не сумневайся. Под самый корень. — Добавил капитан, удивлённо разглядывая говорящее животное. — А ты никак недо-мигарка?

— Нет. Я — баронесса из семьи Фалькольмов и истинная владелица этих земель. Моё имя Варта. Требую соотвествующего отношения!

— Вне сомнения, моя баронесса. Позвольте, я поженю вас на своём дворовом псе. Пожалуйте на свадьбу!, — Вновь рассмеялся капитан и бросил через плечо. — В цепи её. Будет графу Аткинсу знатный подарок. Если на рынок раньше не продадим.

Андрен вскрикнул, когда раненую руку бесцеремонно схватили, связывая верёвками за спиной. Грок не удержал крика, когда от рывка рухнул на больную ногу, упав на землю.

— Да они безобиднее дочерей Скраба. — Донеслось от одного из солдат. — Жаль, тех хватило всего на пару дней забав со всем гарнизоном. Пустим магам кровь, капитан?

Солдаты заржали. Арбалетчик, досматривая магов, сорвал алый камень с шеи Андрена. Перевёл взгляд на капитана, тот кивнул.

— О, ещё один подарочек на свадьбу баронессе. — И вновь заржал, быстро спрятав камень в карман. — В темницу их. Пусть граф решает, что делать с лазутчиками.

Андрен вздохнул. Чини не заметили. Там спустилась с внутреннего кармана до пояса, нырнула под обвязки. Оставалось молиться, чтобы не выпала.

Человека первым повели за ворота. По ходу Андрен не обнаружил каких-либо повреждений на стенах или воротах. Ни огня, ни пробоины. Штурма не было. Похоже, замок взяли малой кровью.

— Кто сдал вам замок?, — Спросил Андрен, надеясь на разговорчивать весёлого капитана.

— Не твоего ума дело!, — Приблизился устаый деспот и врезал под дых. — Ты маг какой ступени?

— Ступени? В академии Воды нет ступеней. Мы просто ищем воду и помогаем кресьянами с колодками. — Ответил Андрен, надеясь на недальновидность солдат.

— Я сейчас и утоплю тебя в этом колодце, лжец!, — Приблизился капитан и начала душить. — Откуда у магов воды деньги на лошадей, оружие и этот драгоценный камень?

— Подарок от барона. — Задушенно прошептал Андрен.

— Какого барона?

— Скраба. — На ходу придумал Андрен, жалея, что не изучал книгу родов земель Баронств и Графств.

— Так вы не лазутчики? Вы смертники. — Ухмыльнулся капитан. — В пыточную их!

Та же участь постигла и последовавшего за ними Грока.

С Вартой разминулись на внутренней площадке.

— Вот вроде бы лучший ученик Брода, а так нелепо попался. Кто ж людям за пределами Империи доверяет? Тебе чётко намекнули — старого барона Фалькольма нет, так куда полез?, — Послышалось шёпотом откуда-то снизу.

Андрен, выныривая из реки вне сознания, слышал рядом этот переливающийся голос Чини, но после плетей, побоев и вытяжения суставов, сознание плыло. Палач у графа Аткинса был, что надо.

— Кто ты такой, чтобы требовать аудиенции графа? Господин Аткинс ненавидит имперских магов. Ровно так же, как зеленокожих. А уж зеленокожих имперских магов и подавно. — Вновь послышался грузный голос палача. Он ходил от человека к орку, применяя то одно пыточное средство, то другое, а порой и просто орудуя голыми руками.

Опытный пыточных дел мастер предпочитал концентрироваться на слабых местах орка и человека. Потому ноге и плечу магов доставалось больше всего внимания.

Андрен попытался вернуть сознание. Руки ощутили холодное железо раньше, чем почувствовал солоноватый привкус крови во рту. Били долго и со вкусом, терзали, казалось, каждый участок тела. Из одежды оставили лишь портки, где ползала Чини, прячась от глаз палача. Спасал полумрак подвальной пыточной. В свете факелов много не разглядишь. А прочие солдаты ушли. Палач остался с привязанными пленными один на один.

Андрен вспомнил, что он висит, распятый на стене, скованный цепями по рукам и ногам, рабский ошейник тянул шею к полу пятой цепью. Что обиднее всего, он был не простым. В освободительной армии графа определённо был неслабый чародей, который знал, как лишить мага силы. Заговорённая сталь не поддавалась нитям эфира.

В глазах плыло от боли. Едва удалось проморгаться от застывшей крови. Та залепила веки как воском. Краем глаза удалось разглядеть Грока. Орк лежал на широком дубовом столе прямо напротив стены, распластанный и окровавленный, как и сам человек. Четыре массивные цепи растянули его по столу по струнке. Большой механизм раздвигал цепи так, что растягивая в разные стороны. Те рвали жилы, выворачивали руки и ноги. С опухщей ногой эта пытка была невносимой. Потому орк лежал без сознания.

Послышался лязг решётки, частые тяжёлые шаги. Опухшие веки бессильно упали, но ощущения работали. Копьё ткнулось остриём в рёбра, не давая расслабиться. Мастер заплечных дел что-то сказал. Андрен его не расслышал, зато хорошо услышал другой голос, холодный, дерзкий и полный надменности — сам граф Аткинс, не иначе.

Ведро ледяной воды окатило с головы до ног. Удалось открыть глаза. Перед Андреном стоял человек в чёрном с головы до ног. Строгие аристократические черты лица портил лишь шрам на скуле. Рыжая шевелюра и карие глаза оттеняли чёрный цвет. Смотрел он в лицо врага цепко, глаз не отводил. На шее висел хорошо знакомый алый камень — Амулет вождя. Но камень не сиял внутренним светом, и казался мёртвый, пока на него не падал свет.

Андрен дёрнул цепями, тут же новая волна боли прошлась по телу. Пришлось отказаться от попыток обрести свободу.

— Отдай камень! Он придушит тебя!

— Охотно бы поверил в твою сказку. Но ты в цепях и можешь наговорить всё, что угодно, лишь бы оставить себе жизнь. Ухмыльнулся граф. — Что толку с вас, маги? Вы бессильны перед сталью. Какой прок от ваших побрякушек?

— А что толку с восстания графа? Императорский кулак задавит тебя. Если посчитает нужным заметить. — Выдавил из себя Андрен, стараясь говорить внятно. Стоило отдать должное палачу, зубы пока оставались целыми. Потому диалог состоялся внятный.

— Кровавый граф? Я объединю эти земли. Сгребу в единый кулак и огнём и мечом. А затем мы порежем её на ласкуты и будем смотреть, как заливают её кровью новые бароны и графья. Так уже не земли Баронств и Графств будут пылать в вечном огне междуусобиц, а округа Мидрида. Императорская семья поплатится за игры со своим наследием. Люди, верой и правдой служившие ей, не будут больше отодвигаться на вторые роли. Все, кто отдал жизни в войнах с королеством Ошонов на этих землях, будут отомщены.

— У тебя не хватит сил против Империи.

— Тёмный Властелин обещал помощь. Он прислал золото. А потом придут его армии. Вместе мы сомнём Империю, сожмём со всех сторон.

— Ты ничего не знаешь о тёмных. Они никогда не давали что-то без выгоды для себя. — Прохрипел Андрен и закашлялся. Сил на спор не было. Горло больше не слушалось. Губы ворочались, как оладьи. Лёгкие грозили впасть в приступ кашля, а это наверняка отбросит в безсознание снова — рёбра были переломаны палачом и жутко болели.

— Ты бесполезен. Фанатичный выродок Империи рта не раскроет против императора, потому что в вас взрастили патриотов. Утопая в грязи деревень, купаясь в лужах дорог и пеняя на гоблинов, вы упорно верите в правящую семью. А всё дело в том, что вы не знаете ничего, что взаправду происходит на этих землях. Вас кормят академическими сказками, что бароны и графы готовы прийти на помощь Империи в час нужды. Но каждый барон и граф ненавидит Империю и мечтает, чтобы корона упала с головы Приториуса Третьего. Тогда падёт надзор и закончаться распри. — Граф перевёл дух и ухмыльнулся. — Я теряю с тобой время. Армия ждёт. Если бы не рысь, путь в этот жалкий замок был бы напрасным. А так говорливая Варта сказала, что она баронесса. А это мой повод через династический брак заявить, что я по праву владею этим замком. Как же, мы просто отомстили Скрабам за Фалькольмов. Вот удача, да? История Варты уйдёт в народ, и он с радостью примет сказку об измученной баронессе. А что телом не вышла… да кому нужно это тело? Одна трагическая случайность и нет баронессы. А я есть. Граф, взявший своё по праву.

Андрен посмотрел глазами, полными ненависти.

— Так что просто сдохни, как любой имперский выродок, дерзнувший войти на мои земли. — Аткинс плюнул в лицо Андрена и направился прочь из камеры узников. Остановившись, через плечо бросил. — Палач, поруби его на части. Голову подбрось к имперскому форту в корзине с запиской, что скоро так будет с каждым на наших землях.

— Будет сделано, ваше сиятельство. Схожу только прежде за чернилами.

Снова послышался лязг решётки. Граф удалился. С ним на время исчез и палач.

— Андрен, ты живой?, — Чини показалась из-под тряпок. — Нам надо выбираться.

Андрен закряхтел. Боль в организме достигла своего предела. Веки вновь с трудом приподнялись. Занемевшее, коченеющее тело жалостливо слало мозгу сигналы о скорой возможной смерти. Жизнь теплилась едва-едва, держалась на волоске воле, духе или самой частичке Творца — душе.

— Кровь… расчерти руну открытия. Напитай своей силой.

Чини не надо было объяснять дважды. Она укусила Андрена за живот. Ниже пупка потекла тоненькая алая струйка. Зверёк окунул лапку в кровь и принялся старательно чертить на пупке узоры.

— Грок. — Прошептал человек.

— Я посмотрю, — пообещала морская свинка и ловко скатилась по земле на каменный пол. Шлёпнувшись мягким задом, укусила уже себя за лапку и вновь что-то дорисовала у ног Андрена. Затем побежала к пыточному столу.

— Грок, ты там живой? Гро-о-к!, — Морская свинка подбежала к столу, но никак не могла найти способ взобраться на стол. Ножки стола были слишком гладкими.

Андрен повернул голову к брату. Тот верно не чувствовал рук и ног. Они затекли до такой степени, что скоро ткани начнут отмирать — кровь не поступала в конечности. Палач слишком туго натянул цепи. Жилы и кости были на пределе. Ещё чуть-чуть и суставы покинут места своих сочленений. Потому орк просто не мог прийти в сознание.

— Эй, дубина зелёная, вставай!, — Донеслось от Чини. — Андрен, он, похоже, умер. — Ой, палач возвращается.

«Какой нелепый конец нашей истории».

Послышались шаги. Ключ не сразу поймал замочную скважину. Лязг решётки ударил по слуху. Палач подошёл первым делом к Гроку. Пощупал пульс на шее.

— Провал тебя забери! Не успел!

Палач взял топор и встал напротив Андрена.

— Ладно, хоть твою голову отошлём Империи.

«Брат…мёртв?». — Эти два нелепых слова словно сами заставили глаза закрыться.

— Отвори. — Прошептал Андрен и по телу прошла холодная волна. Черпая магию крови, они обозначила красным цветом кровь на животе. Узор вспыхнул, заставив палача отскочить, но тут же принялся гаснуть. Ошейник на груди быстро поглощал энергию. Но не успел выпитать всю. Алая нить коснулась пола и в дело вступила уже кровь Чини, активировалась вторая руна, основная. На браслеты на ногах и руках человека как будто лавой полили. Железки разломало, давая свободу.

Андрен упал и поднялся. Ярый рёв раненного, загнанного зверя оглушил палача. Тот занёс топор для удара, да где там. Слишком медленно и поздно для того, кто хочет жить. Маг уже вцепился в глотку палача. Сначала лишь пальцами. Но онемевшие пальцы были слишком слабыми, руки затекли и болело плечо. Без раздумий человек использовал зубы, прокусив гортань палача. Сип осевшего на камни мастера пыточных дел был приятен для слуха.

Андрен непослушными пальцами ухватил за вязанку ключей на поясе палача и стал подбирать ключ от своего ошейника. Не сразу удалось разомкнуть оковы. А как отворил, бросился к Гроку.

— Грок… Грок!, — Орк не двигался даже тогда, когда все замки удалось отворить. Лишь руки и ноги непроизвольно дёргались. Синюшные конечности быстро получали кровь.

Андрен устало наложил руки на лоб собрата и закрыл глаза. Но сил в нём было так мало, что делиться энергией было бесполезно. Не могла помочь и Чини. Её энергия ушла на печать крови.

«Ты, который помог мне на ристалище на севере, помоги ещё раз» — Проговорил Андрен куда-то внутрь себя.

«Два», — произнёс кто-то внутри.

Открыл глаза уже совершенно другой человек.

Грок моргнул. Сил повернуть голову не было. Лишь краем глаза узрел ослепительную вспышку света; то ли молния, то ли огненные эманации. Пахнуло теплом и горелым. Затем послышался жалобный скрежет цепей, лязг металла, вопль здоровых мужиков в коридоре.

Грок поднял голову, пытаясь разглядеть больше. Там где-то вдали коридоров чьи-то мощные, нечеловеческие руки сияющие светом крушили и ломали клети и двери. Существо рвало людей графа с такой же лёгкостью, словно сжимало необожённые глинянные горшки.

Грок подвигал руками и ногами. Странное тепло гуляло по телу, как будто кто-то залил в него энергию под завязку. Даже рана на ноге ушла. Бедро больше не беспокоило.

Заинтересованный орк слез со стола.

— Эй, меня прихвати, — послышалось с пола.

Чини заползла на ладони и показала свою лапку.

— Видишь, крови нет? Даже меня залечил. Хоть и не касался. И я себя чувствую гораздо лучше в принципе.

— Кто залечил?

— Как кто? Тот… другой Андрен.

Грок невольно вздохнул полной грудью. Мощный тёплый импульс чужой силы впитался в тело. Пламенный дух заработал с такой мощью и надёжной силой, что тело встрепенулось. Волна за волной пробежались огненные всполохи, взяли разбег от груди и промчались до рук, ног, ударили в голову. Они словно прочистили тело и душу от боли и страданий.

Орк уже без кряхтений пошёл по коридору. С одной из стен взял факел. Встречные ключники попадались на пути. Но они были обезглавлены или размазаны по стенке. Словно что-то большое и мощное впечатало их в стену погодя.

— Лихо он их. — Обронила Чини.

— Видимо, не было ни оружия, ни… времени, — буркнул Грок.

Все клетки, двери, створы, и всё, что когда-то закрывалось на ключ и мешало бежать из подземелья, было сломано, вырвано и уничтожено безвозвратно. Когда Грок прошёл мимо десятого по счёту тела, перестал считать их вовсе. Наверняка, подобная картина сейчас представлялась по всему замку.

— Такое с Андреном было лишь однажды, когда сражался с Бобридом. — Подтвердила Чини.

— Что это вообще за сила?

— Не знаю. Может, дело в его пути некромантии?

— На ристалище на севере мы ещё не знали силы путей. Дело в нём. Кто его родители?

— Обычные люди. Все мертвы давно. Я не знала их лично.

Чем дальше несли ноги, тем более восстановившимся чувствовал себя Грок. В руки вернулась прежняя сила, ноги перестали подламываться, а голова кружиться. Переломанные кости быстро срослись при энергетической подкачке. А синяки, вывихи, ушибы и прочая мелочь вовсе не ощущались. Тело трансформировалось и регенерировало почти моментально.

— Это похоже на исцеление. — Только и добавил Грок.

— Только не для всех, — добавила Чини, когда перешагивали очередное тело.

Когда Грок вышел из подвала на улицу, мог уже составлять и контролировать приличные заклинания… Но они не потребовались. По всему внутреннему двору в беспорядке валялись тела лучников и арбалетчиков. Капитан висел на одной из створ ворот вверх ногами, вдавленный туда незримой силой так, что не падал вниз без всяких копий и стрел. Вторая воротина валялась на земле, сорванная и выдранная из могучих петель неведомым великаном.

Сам Андрен, пылая огнём и светом, стоял на стене ворот и делал какие-то пассы руками. Кричал речитатив заклятий он совсем не своим обычным голосом. Ветер подхватывал и уносил их прочь.

Земля содрогнулась! Грок упал на колени, не в силах устоять. А земля вместе с замком качнулась и… поднялась вверх! Стёны осыпались по поднимающемуся склону, словно песочные. В воздухе повисли целые вихри могучей магии. Жуткий грохот начал менять ландшафт. Руины замка поднялись из долины и оказались на холме. Вокруг замка выросли новые стены. Да и сам замок теперь больше походил на бастион. Грок с Чини поняли, что стоят они на самой высокой башне в новом здании — дожоне.

— Теперь это не иначе, как бастион на холме, — сказала впечатлённая Чини.

Грок не знал что добавить. На его глазах из чахлого четырёх-башенного укрепления замок заполучил восемь башен. Почти на каждой расположилась артилеррийская установка. А вместе с башнями Грок увидел, как поднимаются из самой земли новые каменные здания: конюшня, кузня, склады. Как грибы после дождя выросли несколько колодцев. Что делалось в самом бастионе, тоже было не сложно догадаться: там наверняка появились новые комнаты и залы с каминами. Неведомые руки отделывали, обтачивали и складывали глыбы камня в строгом порядке.

Бастион так же обрёл тяжёлый навесной мост. Тот приводился в движение цепями с ручными механизмами. Сам замок окружил речной ров. Ключи воды забили из-под земли, спешно заполняя его до краёв. Грок готов пыл поклясться, что там блестят острые копья. Совсем не скоро они обрастут тиной.

Обновлённый бастион воссиял на солнце, словно всегда стоял на холме. Пылающий огнём Андрен запрыгнул на дожон и предстал перед Гроком и Чини.

— Кто ты?, — Нашёл в себе силы спросить орк.

Этот другой Андрен, сияющий огнём, с пылающими зелёным огнём глазами без зрачков, не ответил. Лишь начал уменьшаться в размерах и исчез на ступеньках, спускаясь вниз, к помещениям.

— Кто, кто. Барон, как минимум. — Брукнула Чини. — Или уже барон? Бастион есть.

— Дело не в бастионе, — ответил Грок. — По иерархической лестнице земель Баронств и Графств, порядок получения регали выглядит так: рыцарь, барон, граф, лорд, князь. Только нужны ли эти регалии тому, кто смог за пару минут воздвигнуть бастион?

— Князь, так князь, — поспешно добавила морская свинка.

Спустились по ступенькам в залу. Внутри всё было иначе: сияющее помещение со множеством светильников, шёлковыми занавесями на стенах, богатыми коврами, и убранством, достойным императора. Грок, как зачарованный, шёл по помещениям, дальше и дальше к тронной зале. На стенах висело оружие, были вышиты птицы, звери, эмблемы, короны.

— Если бы здесь была ещё и охрана, я бы легко назвал его князем, — сказал орк. — Но без признания людей он всего лишь барон.

Очередная дверь вела к тронной зале. Едва орк перешагнул порог, как дух захватило от обилия красок и роскоши. Из-под высоких резных окон в помещение проникал дневной свет. Тёплый и мягкий, он падал на один единственный трон. А на троне сидел Андрен. Полуголый, окровавленный и без сознания. На коленях его лежали две железяки крест-накрест — свой собственный меч и топор орка. Но что более удивительно, скрещённый меч и топор висели и расшитыми стягами высоко над самим троном. Они были вытканы в качестве правящего герба замка. Серебряный меч, скрещённый с чёрным топором, освещало солнце над ними, разбрасывая щедрые разящие лучи во все стороны света.

— Это новая эмблема бастиона?, — Спросила Чини и не дождавшись ответа, добавила. — Красиво. Ой, а что это у него на ногах за ключ?

Грок приблизился. Действительно, на коленке лежал золотой ключ. Он был от сокровищницы. В ней оказались сундуки с золотыми и серебряными монетами, а так же драгоценные камни. Гравировка показывала, что это золото тёмных.

— Ба, да он ещё и графье золото у предыдущего замка выкрал. — Развеселилась Чини. — Думаю, с такими сокровищами мы быстро наберем людей, преданных Империи. — Так что тащи князя в спальню. Пусть отсыпается. Я за ним присмотрю. А сам седлай коней и скачи по округе, призывай людей служить новому князю.

— А где в этой огромной махине спальня… ммм… князя?

Морская свинка хмыкнула, развела руками, объясняя глупому орку простую истину:

— Хозяин в своём доме может спать где угодно.

Уложив Андрена в первых попавихся покоях, Грок задал новый вопрос.

— Отлчино, и где мне теперь взять коней?

— Думаю, если в сокровищнице полно золота, то и конюшня не стоит пустая. Иди уже. — Морская свинка дождалась, пока останется с Андреном наедине на кровати. Прижавшись к его щеке, она долго молчала. Лишь большие гроздья слёз стекали по мохнатой морде.

Редко когда Чини могла побыть собой наедине с ним.

Северный орк спустился во внутренний двор. Чини оказалась права. Из конюшни доносилось ржание коней. В конюшне стояли четверо парнокопытных, которые прибыли вместе с имперскими магами в замок. Оследлав Чернявого, Грок отворил ворота и опустил мост.

Только отправляться вербовать население далеко не пришлось. Люди уже собирались толпою у стен бастиона, чтобы посмотреть на новое чудо. Всё, что оставалось сделать Гроку, это назвать Андрена наследником семьи Фалькольмов и сказать, что граф Аткинс похитил его жену — наследную баронессу этой фамилии. А после принародно потрясти золотым мешкочком и пообещать достойную плату всем мастерам, рабочим, солдатам и крестьянам, кто готов служить верой и правдой новому землевладельцу.

— Всякий, кто приложит свою руку и голову к тому, чтобы вернуть баронессу, будет вознаграждён золотым!

Забурлил, закричал разбуженный народ, требуя возмездия графу Аткинсу от барона Андрена. Все любили правду… подкреплённую звоном золотых монет.