Герои личной гордости безмерной,
Служители властительных богов,
Боялись неги вольной суеверно,
Их тешил только лютый звук рогов.
Хмелея лишь от тягостного меда,
Не млея, а лишь с ног своих валясь,
В твердынях Библии и Car народа
Они замкнулись вдруг, не шевелясь.
В них самолюбье, самогубье было.
Под знаменем владыки, Бога Сил,
Как никогда, гордыня возопила,
Как никогда, их рок превозносил.
Так, проклятые сладкой жизнью тела,
Они прияли горестный урок:
Побил их царь пустынного предела,
Как степь, воздушен, светел и широк.
Он заливался бешеным весельем.
Ликуя, светоч жизни он сжигал.
В нем кровь зверей горела горьким зельем.
Он, край спалив, державу воздвигал.
В нем восставала свежая природа.
Гораздый распускался в нем народ.
И натиск мудросмелого похода,
Как вихорь, смел варягов шалый ход.
Молюсь вам, предков дерзостные тени!
Мечтами самоцельными влеком,
Я не хочу пород и поколений:
Люблю свой рост, но с родом незнаком.
Дышу одним безумным, диким бредом.
За духа честь в бесцельный бой иду.
Но смерть наверно — путь к моим победам;
И от руки пород живых паду.
Осень 1900