Из сумрака веков

Глава 30. Лабиринт

Катя пробираясь по витиеватым коридорам, попадала из зала в зал. Дверь, еще одна… еще… Темные комнаты сменялись, но они как две капли воды походили друг на друга. С полной уверенностью и не скажешь, был тут или нет. Помечать пройденный путь нечем — двигаешься интуитивно. Если учесть, что последнее время не отдыхала, то ничего путного ждать не приходилось. Единственное, за неимением лучшего довольствовалась и этим.

Плечо подергивало, кости срастались — рука все еще свисала плетью. Рассеченная губа припухла, но кровь уже остановилась. Больше волновала не телесная боль, а душевная: в голове никак не укладывалось — мать — ламия! И что хуже — все, что таилось у нее внутри, вырвалось наружу. Она не была плохой, но… «Что у пьяного на языке, то у трезвого в уме!» Это поговорка приемлема и для обращенных.

Отец жив! Он вновь трудился в лабораториях. Как пить дать, работал над формулами королевы. Ваик ушел, уничтожив, по его словам, что успел. Ламия нуждалась в других гениях, и папа ей подошел, как нельзя лучше. Почему раньше не догадалась? Какой же была эгоистичной дурой! Все сводила к себе любимой и такой уникальной. Охотятся за ней, убивают из-за нее, нужна она! Черт!

Но сейчас думать об этом глупо, да и поздно уже. Нужно найти страницу.

Катя остановилась посреди очередной комнаты. Каменные стены давили массивностью и серостью. Потолки низкие, полы неровные. Влага и сырость вызывали озноб.

Куда дальше? В темноте поблескивали четыре двери. Опять идти: была, не была? Однозначно! Дориан сказал:

— Только три хода ведут к главным тайникам. В котором из них окажется страница, неизвестно. Но если даже отбросить чудовищ, постарающихся убить, нужно суметь не запутаться — найти верную ветвь и двигаться по ней безошибочно!

Здесь одного везения мало, но выбора нет. И так фортануло — не пришлось с боем пробиваться в подземелье. Дориан все же молодец, просчитал Шарка наперед. План сработал на все сто — ламии сами закинули в лабиринт.

— Да, Бримир верен королеве как никто, — Мареш покачал головой, и хищная улыбка скользнула по его лицу: — Но он так привык повелевать, что предпримет что угодно, лишь бы остаться на нагретом месте полубога! Мы с Шарком дружили долгое время. Играли в шахматы годами, хотя последняя партия длилась уже почти второе столетие! Счет по матчам равный и сейчас разыгрывался финальный! Бримир — тонкий и расчетливый ум. Каждая партия с ним — шедевр. Он не сдастся без боя. Коварные ходы — его козырь.

Что ж, игра гроссмейстеров началась! И пока Дориан вел…

Катя свернула к боковой двери и, открыв ее, ступила в коридор — под ногами захрустело, в нос ударил спертый дух мертвечины. Мороз пробежал по коже: пол усеян человеческими останками. Присев, сжала пару продолговатых заостренных костей: взгляд цепко прогуливался по комнате. Истошный писк нарушил тишину, и ближайшая дверь слетела с петель — навстречу выскочил ламия. Одежда подранная, волосы всколочены, глаза сверкали безумным огнем. Он бросился, размахивая руками как мельницами, когти словно шинковочные ножи — Катя увернулась и, прыгнув следом, вогнала в его спину «колья». Ламия воткнулся в стену и вспыхнул синеватым свечением.

Сердце отбивало бешеный ритм. Подхватив еще костей, Катя помчалась дальше. Дверь, еще одна. Комнаты все зловоннее и наполненней останками. Матерь божья! Сколько же здесь погибло людей? От ужаса стыла кровь, душа замирала — паника подкатывала сильнее. Нескончаемые груды, источающие убийственный смрад. Желудок бунтовал, головокружение мешало сосредоточиться, ноги все чаще запинались, проваливались в чавкающую кашу гниющих тел.

Сколько бежала — неизвестно, но холод уже поселиля в душе. Нет конца и края, но ведь должен же быть выход… Казалось, что петляла — выскакивала в очередной комнате, оглядывалась. Вроде знакомая. Руки опускались, но сцепив зубы Катя продолжала путь.

Распахнула дверь и едва увернулась от ламии. Падая, вскрикнула: в плече вспыхнула боль, будто ошпарило кипятком. Упырь зашипел — в темноте сверкнули белесые клыки, он метнулся вновь. Катя кувыркнулась через голову и впечаталась в стену — затылок гулко стукнулся о камни, в ушах повис звон. Шею сдавило стальной хваткой цепких пальцев, оскаленная морда приближалась. Пульсирующая кровь будто задавала такт. Катя вонзила кости в бока упырю. Он взвыл, и она его пнула в живот. Отлетая, ламия самовозгорелся, на секунду осветив на удивление полупустую комнату. Дыхание вырывалось с хрипами, в груди тяжесть — Катя на ватных ногах побрела дальше.

Вонь усмирялась, на сердце неспокойно. Через несколько комнат, наткнулась на огромную. С большими каменными выступами — перегородками. Катя ступила за них: приглушенный мигающий неоновый свет лился с легким гудением. Запах, как в сухой сауне — влаги нуль. Длинные ряды стеллажей, от стены до стены, заставленые книгами и папками. Между стойками узкие походы. Как старые архивы ГКБ. Странно, ведь Ламия богатая, могла бы модифицировать библиотеку. Да и вообще, электронная, куда проще. Посередине зала стеклянный шкаф-витрина — внутри поблескивал маленький продолговатый предмет. Вспышка радости сменилась опустошением — ключ.

Катя обвела взглядом библиотеку, даже нечем разбить стекло. Разбежалась и, ухватившись за ближайшую вертикальную стойку, крутанулась. Пнула с размаха по витрине — звон наполнил помещение и утих, потонув в глубине. Катя спрыгнула на пол — его усеял скол. Он весело похрустывал под ногами. Подняв ключ, покрутила: простой, золотистый, с округлой, как монетка головкой для пальцев и заостренным кончиком, с резьбой. От чего? Выбросить? Нет, если ключ в лабиринте, значит важен! Взять, потом найдется, что им открыть!

Дориан рассказал о секретных ходах. Из каждого большого зала-библиотеки есть еще выход, правда, где он — неизвестно. Правильнее покопаться здесь. Лучше потратить время и перевернуть библиотеку, чем бродить по коридорам и одинаковым комнатам. Глупо, да и как в них отыскать ход в другую ветвь? Удача, что дошла до этого зала!

Катя прохаживалась вдоль рядов с архивами. Взяла ближайшую папку и пролистнула, открыв наобум: «Тысяча четыреста четверый год». Родился Жиль де Рэ. Будущий сподвижник Жанны д’Арк. Умерщвление более двух сотен детей. Отлучен от церкви и приговорен к повешению в тысяча четыреста сороковом году.

Катя отложила папку и взяла другую, листанула несколько листов. Влад III Басараб, также известный как Влад Це́пеш[17]. Родился в ноябре четыреста тридцать первом году в Сигишоаре, маленьком городке в Трансильвании. Сын валашского воеводы Влада II по прозвищу Дракул. Прозвище «Це́пеш» — «кол», получил за жестокость в расправе с врагами и подданными, которых сажал на кол. Умер в тясяча четыреста семьдесят шестом году.

Жутое ощущение морозными колючками расползалось по телу.

Катя откинула папку, вытащила следующую. Вновь пролистнула несколько страниц. Елизавета или Эржебет Батори из Эчеда[18] — венгерская графиня, племянница Стефана Батория, появилась на свет в тысяча пятьсот шестидесятом году. Жена Ференца Надашдя. В Чахтицком замке в словацких Малых Карпатах, родила пятерых детей и умертвила более шестиста человек. Ушла из жизни в тысяча шестьсот четырнадцатом.

Папка выпала из пальцев — Катя всматривалась в длинные ряды с милионами таких же документов. Прохаживаясь вдоль — хватала попавшуюся и распахивала: Дарья Николаевна Салтыкова [19]. Убила более ста сорока человек…

Королева Мария I — Королева Англии, четвертый коронованный монарх династии Тюдоров. Кровавая Мэри. Почти триста протестантов сожжены на кострах инквизиции, три тысячи лишились мест и большинство из них предпочло бежать из страны…

Белл Соренсон Ганнесс, убившая более сорока людей…

Сиро Исии — японский микробиолог, военный преступник. Эксперименты с биологическим оружием в виде секретного проекта японской армии в крепости Жонгма. Опыты по заражению людей с помощью различных микроорганизмов, провоцировались аборты, сердечные приступы, обморожения. Заключенным ампутировали конечности и пришивали к другим частям тела. Люди также использовались в качестве живых мишеней для тестирования новых гранат и огнеметов, специально проводилось заражение болезнями, испытывали действие новых вакцин и лекарств…

Пол Пот — камбоджийский политик, лидер «красных кхмеров и премьер-министр Камбоджи. Истребил несколько миллионов человек…

Генрих Гиммлер — рейхсфюрер СС. Главный идеолог окончательного решения еврейского вопроса. Погибли миллионы людей…

Адольф Гитлер — вождь Третьего Рейха… Иосиф Сталин. Количество смертей — от двух с половиной до шестидесяти миллионов человек…

Катя подняла глаза на ряды папок. Ужас! Вот, что всех объединяло. Это спискок обращенных и их зверств.

Откинув папку, Катя прошлась к соседнему ряду и взяла другую с верхней полки. Открыла на середине. Клады великокняжеской эпохи, обнаруженные на территории Киева, составляют почти треть от общего количества кладов, найденных на территории Киевской Руси. Их преобладающее большинство спрятано во время осады Киева ордами Батыя…

Катя отложила документ и взяла другой. Вблизи села Малое Перещепино Константиноградского уезда Полтавской губернии — Новосанжарский район Полтавской области, сделана сенсационная находка — более восьмисот предметов из золота и серебра…

Курганы в Запорожской области. У села Балки насчитывалось около двадцати курганных групп, среди которых одиноко возвышался восьмиметровый исполин с загадочным названием «Гайманова могила»…

Клад из Милденхолла — тридцать четыре предмета…

Папки менялись одна за другой. Катя замерла и обвела взглядом полки: это стеллажи с потерянными и найденными сокровищами! Полистала еще одну папку. Зарисовки географических карт, схемы передвижений, много листов с рукописным текстом и карандашными набросками: кресты, монеты, украшения, вазы…

М-да, эта библиотека в руках людей — страшное оружие. Как минимум начнется новая золотая лихорадка. Что уж говорить о разоблачениях.

Отложив папку, Катя прислонилась к стене и сползла на пол. Что делать? Безысходность убивала: интересно, как там Варгр? Его поймали? Скорее всего! А что с ним сделали? Хотелось бы верить, что как и ее бросили в лабиринт. То же с Дорианом… Было бы неплохо оказаться всем по разные ветви лабиринта.

Она поднялась — нечего сидеть! Ей достался легкий путь. Всего несколько ламий встретились, а Мареш говорил о мутантах. Если ей не попадались, значит, Варгру и Дориану! Страх паутиной оплел сердце. Катя побежала, лавируя между рядами. Давай же, чутье, пожалуйста… Полки мелькали все быстрее — ни одного намека на выход. Стойка, еще одна, подкатывала паника. От легкого дуновения замерла душа. Катя, промчавшись мимо очередного стеллажа с папками, вернулась. Поток воздуха едва отличимый. Потянуло сильнее — она протиснулась к стене и, упершись руками и ногами, сдвинула полку. Скрежет металлических ножек по каменному полу наполнил библиотеку, больно резанув по ушам. Тусклый свет подрагивающих ламп еле просачивался сквозь заставленные полки: ничего… стена, как стена, ни трещинки, ни выбоины, ни уж тем более, двери или окошка.

Катя пошла вдоль, ощупывая шероховатую поверхность. В углу наткнулась на выступ — надавила, и стена с глухим шумом сдвинулась. Щель небольшая, но пролезть можно. Катя, обдирая бока, протиснулась вглубь. Шаг… еще один. Камни загудели — ужас заставил двигаться быстрее. Стены завибрировали и она, запинаясь, выскочила в новую комнату — позади раздался треск — проход закрылся.

Длинный темный коридор с множеством дверей… Настроение поднималось: не пугало обилие вариантов — запах Варгра ощущался хорошо. Она побежала по следу.

Эта ветвь длиннее и извилистее. Множество переходов. Уже перед глазами рябило от однообразных комнат, будто по кругу неслась. От жажды горло резало, от голода желудок приставал к ребрам, в животе урчало. Сколько еще? Но отступать нельзя, ведь столько уже пройдено. К тому же вонь псины ясно говорила: «Цель близка». Пройдя кусок — обитель ламий, заполненный разлагающимися телами, ухватила пару костей по-свежее и острее. Авось пригодятся! Чудовищный рев, прогремевший из-за очередной двери, пыла не остудил. Катя ее распахнула.

Темная махина волка! Варгр четко маневрировал, уходя от исполинских трехпалых лап, прорезающих воздух со свистом. Желтые глаза монстра пылали ненавистью. В узком коридоре он возвышался как очередная стена с разницей, что отбилась. А попадись ей — неминуемая смерть!

Оборотень ловко юркнул в освободившееся пространство — сердце замерло, еще чуть-чуть и зацепило бы. Катя сжала «колья» сильнее и побежала на гиганта. Варгр, заскулив, отскочил — лапы подломились, и он завалился на бок. Монстр взревел и прыгнул навстречу, полоснув по нему — оборотень, уворачиваясь, кувыркнулся и поднялся. Его шатало, он оскалился. Сорвавшийся вскрик отвлек чудовище. Катя мчалась зигзагом — от стены до стены. Гигант замер — его лысая голова вертелась, чуть запаздывая с ритмом бега. Саблезубая пасть распахнулась, издавая жуткий звук, ему вторил рык оборотня. Катя увернулась от когтистой лапы. Пробежавшись по стене, прыгнула в открывшийся промежуток над плечом монстра и всадила в широкую белесую спину обе кости. Существо взревело, поворачиваясь, и чиркануло когтями наотмашь. Они, будто ножи, задев камни, низвергли сноп искр. Катя перекувырнулась по земле и вскочила, бросая взгляды по сторонам. Путей отступления нет, только длинный темный коридор. Монстр приближался скачками. Вонь уже касалась лица. Катя отступила — он упал мордой вперед, поваленный Варгром. Тот с рычанием вгрызался в мощную шею противника. Хруст и хлюпанье крови смешались с хрипами и клокотанием чудовища. Он конвульсивно дернулся и замер. Лапы оборотня подломились, он, жалобно поскуливая, завалился на противника.

Катя бросилась к Варгру. Жалобный взгляд темных глаз, резанул сильнее бритвы.

— Варгр, — всхлипнула она, — ты… только не умирай, — обхватив морду, чмокнула во влажный нос. Грудь волка поднялась и опустилась — оборотень не шелохнулся. Уткнувшись лоб в лоб, еле сдерживала слезы: — Ты обещал дойти до конца. Мы ведь только поженились. Черт! — негодовала Катя, тряхнув бездвижное тело, с едва бьющимся сердцем: — Ты не посмеешь меня бросить на полпути.

Горячий, шершавый язык скользнул по лицу — она, уворачиваясь, поморщилась. Подленькое чувство: «А вот и попалась» сменилось злостью. Душа чуть не вылетела из груди — Варгр, обернувшись человеком, сгреб в объятия и без нежности впился поцелуем. Его ладони блуждали, словно исследовали на наличие травм и увечий. Шумное дыхание опаляло:

— Рад, что соскучилась, — прошелестел мягкий бархатный шепот. Катя, возмущенно отпихнула наглеца и охнула — он придавил к ледяному телу монстра, насилуя губы новым поцелуем: — А ты ведь так и не призналась, что умерла бы без меня.

— Еще чего? — выдохнула она, как только он угомонился.

— Перестань. Это я просто рано сдался. Ты такая милая и нежная, почти плакала. К тому же, тяни я дольше, и прощения вовек бы не вымолил, женушка. Как меня нашла?

— Твоя вонь… — шикнула, отбиваясь.

— Я не об этом, — как ни в чем не бывало, он скрутил руки и, подняв над головой, сорвал очередной поцелуй — пыл, вопреки всему угасал.

— Свою трассу уже прошла, — выдавила, как только он оторвался. — Мне повезло. Всего несколько ламий по пути и я в библиотеке. Вот только там не было, что ищем. А вот ты плетешься как черепаха!

— Понятно, — Варгр улыбнулся: — Выход нашла и оказалась у меня? — Она кивнула. Оборотень посерьезнел: — Значит, Дориан, и в этом был прав.

Он, поморщившись, отстранился. Сопел, пыхтел… встал и отвернулся.

— Дай, гляну, — фраза сорвалась против желания.

Варгр бросил через плечо, не удосужив и взглядом:

— Не стоит. Все срастается…

Катя вскочила и, обогнув его, отняла руки от бока — длиннющий порез все еще кровоточил.

— Издеваешься? А ну, садись!

Варгр хмыкнул, но подчинился — прислонился к стене и сполз. Катя стянула футболку и опустилась рядом.

— Киса, ты уверена, что именно это мне надо? — кривая усмешка вновь поселилась на его лице. Он скривился и опустил глаза. — Как-то не до секса…

— Дурак, а не лечишься! Тебе нужен покой, — шикнула Катя и, свернув тряпку, приложила к ране. — Ложись! — потянула к себе и уложила его голову на колени. Голос полился чуть слышно: — Представляешь, моя мать жива, если такое слово применимо к ламинизму. Она меня заманила и… ладно, ерунда. А еще отец жив, но это не к лучшему. Я раньше не придавала значения его работе, оказывается, зря! Он работал с ДНК. Прости, нужно было тебе сказать. Не хотелось бы его убивать, да и вообще, встречаться, ведь тогда придется. А знаешь… — слова бессвязно шелестели, но успокаивали. Сколько болтала — потерялась во времени. Ноги онемели, руки затекли. Варгр мирно спал, лицо смягчилось. Узкая полоса рта, расслабилась, и чувственных губ коснулась легкая улыбка. Катя убрала смоляную прядь со лба и, склонившись, поцеловала.

— Ненавижу тебя, — прошептала рот в рот. Веки затрепетали и поднялись — в омуте сверкали дьявольские огни.

— Ни черта не понял, но я тоже тобой горю! Киса, надеюсь, это слезы радости? — Варгр пальцем убрал горячую каплю.

Катя пристыжено отвернулась и, спихнув его голову с колен, вскочила. Следом полетел стон:

— Жестокая жена…

— Подай на развод! — она повела небрежно плечом: — Чего разлегся? Вставай! У меня есть золотой ключик, и хотелось бы найти каморку, которую он открывает.

— Что за ключ? Откуда? — недовольно кряхтел оборотень.

Катя пошла, по пути вытащив «колья» из спины чудовища.

— Нашла!

— Киса, — затылка коснулось жаркое дыхание: — Ты, конечно, шустрая, но я — будущий отец. Хотелось бы, оказаться еще и счастливым. Поэтому, дай-ка, пойду впереди, — он обогнал и задал ускоренный темп бега.

Пустующие комнаты ужасали — двери отсутствовали, их размозженные останки покоились на полу в море раздробленных костей. Даже в темноте виднелись обшарпанные стены с недостающими камнями. Запах все такой же стойкий, смердящий трупами.

Усталость брала вверх. Катя, запыхавшись, прислонилась к выкорчеванному дверному косяку. Дыхание вырывалось с шумом:

— Варгр, ты уверен, что мы идем верно?

— Нет… — бросил он, даже не запыхавшись.

— У меня ощущение, мы здесь уже были.

Оборотень, как ни в чем не бывало, обернулся:

— Мы шли по кругу.

— Ты издеваешься, Моисей хренов? — Катя отлепилась от стены и подбоченилась.

— Нет. Я чую с другой стороны тварей и не могу придумать, как с ними справиться без потери. Твой метод атаки мне понравился. Импровизация или ты великий стратег?

— Нет… из сна. Я в нем сражалась с таким же. Вот только пространства было больше, но маневр использовала этот.

— Что есть еще? Любая деталь нам пригодится.

— А сразу спросить не мог, обязательно по коридорам выматывать?

— Прости, хотел сам придумать. К тому же, там двое, если не больше…

— Слабое место — глаза. Голова плохо подвижная. Если постоянно менять траекторию движения чудовище теряется, чуть запаздывает. Ноги не рабочие, только для бега.

— Оно спит?

— Не знаю…

— У него есть нора? Убежище?

— Откуда мне знать? — вспыхнула Катя. — Варгр, пока мы вместе, нам проще. Вдвоем одолеем монстров, даже раздумывать не стоит: главное столкнуться нос к носу. Ты, подумай, что Дориан один. Мы ему нужны! Моя кровь скоро перестанет действовать…

— Какая кровь? — взорвался оборотень, в два шага очутившись рядом, встряхнул будто тряпичную куклу: — Когда успела? Дура! Не смей раздавать себя. У тебя дети. Или ты, настолько чокнутая, что тебе и на них плевать?

— Да пошел ты! — отмахнулась она. — Я только из-за них и рискнула в передрягу лезть! А у Дориана старый запас был. Варгр, пойми, если не помогать другим — мне никто не поможет. Это ты — кобель. Тебе плевать. Пойдешь за любой юбкой, лишь бы возбуждала и не давала скучать.

— Дура! — рыкнул Варгр и, оттолкнув, пошел дальше.

— Сам такой, — выпалила Катя и, сжав «колья», поплелась следом.

Черт! Зачем наговорила глупостей? Язык — враг. Варгр постоянно влипал в драки, причем, не по-своей воли. Не ему же нужно! Хотя…

— А ты, не хочешь признаться? — Катя рассматривала широкую спину, маячившую перед глазами.

Варгр даже не приостановился:

— Нет.

— Ты же сам скрываешь многое, муженек! Если думаешь, что я не замечаю — зря…

— Хочешь правды? — Варгр крутанулся. — Я! Не хочу! Искать! Страницы! — отчеканил он каждое слово.

— Почему?

— Катья, — оборотень шагнул и она застыла. — У меня уже есть ты. Большего пока не желаю. А если пойдем дальше, я могу тебя потерять.

— Все мы рано или поздно умрем…

— Я не об этом. У меня есть, что рассказать, но это тебя не обрадует. Я тешу себя надеждой, что все не так плохо, как меня пытаются убедить…

— Кто?

— Все, киса. И враги, и друзья. Мне нужно удостовериться, а этого я опасаюсь. Страницы могут подтвердить или опровергнуть, но все больше убеждаюсь — подтвердить.

— Что?

— Киса… — боль в голосе полоснула по сердцу.

Чужеродный клокот-рычание заставил замереть — раздался чуть слышно. Страх, вопреки здравому смыслу, сковал. Чудовище приближалось. Обреченность на лице Варгра пугала еще больше.

Катя повернулась к нему спиной и перехватила «колья» поудобнее. Ушей коснулся новый рык. Мчался еще гигант. Его хрипы и тяжелое пригортанное дыхание доносились громче. Из-за дальнего поворота выскочило мраморное чудовище. Оно светлым пятном неслось, прорезая темноту. Потряхивало маленькой лысой головой и разевало саблезубую пасть, издавая жуткие звуки, донося жаркие потоки зловонного запаха. За спиной тоже раздавался лязг зубов и срежет когтей, смешивающийся с пыхтением оборотня. Монстры окружали. Бежать некуда… Катя метнула взгляд на Варгра: шерсть дыбом, пасть оскалена — он с бешеным рвением уворачивался от когтей, пролетающих смертельно близко. Катя разбежалась и, проскочив мимо оборотня, нырнула между лапами противника — проскользила по каменному полу, обдирая кожу, и вогнала колья под мускулистые колени. Монстр, оседая, взревел… Рев сменился клокотом. Существо завалилось на спину, едва не раздавив. Катя откатилась и, вскочив, перепрыгнула Варгра, вгрызающегося в горло монстра. Второй уже приблизился, размахнулся. Юркнув к стене, оттолкнулась от нее ногой и, в прыжке ударила кулаком по саблезубой пасти. Рука заныла, будто об камень «влупила». Желтые глаза остекленели. Монстр, пошатнувшись, мотнул головой и клацнул зубами «на авось». Катя, подпрыгнув, уцепилась за его толстую шею и, оказавшись на спине, сжала удушающим хватом. Хруст позвонков потерялся в рыке волка, приготовившегося к атаке. Катя обессилено крутанула голову чудовища и он, конвульсивно дернувшись, завалился на пол, потянув за собой. С губ сорвался стон, и она рухнула на него — дыхание вырывалось с хрипами. Скатившись, Катя зажмурилась, сердцебиение усмирялось. Все! По крайней мере, с этими… Еще одного не пережить. Да и вообще, их же тоже не сотня бродит, наверное…

— Киса, ты как? — раздался взволнованный голос Варгра над ухом. Она распахнула глаза:

— Нормально! Ну и кости у него. Крепкие, как… у оборотней.

— Да, — Варгр помог встать и прижал к груди. Горячие губы коснулись лба. Нужно отдать должное, такой жест придавал сил.