Избранное

Кто поймет меня? Кто посочувствует мне?

Я чужой, я чужой в этой жесткой стране,

Я трагически чувствую день ото дня,

Как вокруг не хотят и не любят меня.

Я подавлен, разбит и почти позабыл,

Что когда-то страну эту очень любил,

Видел в ней и судьбу, и надежду свою,

И готов за нее был погибнуть в бою,

И мечтал послужить ей с открытой душой.

Как же вышло, что здесь я настолько чужой?..

И каким отвратительным смрадом разит,

Когда только и слышу, что я паразит:

Все они за меня погибали в бою,

А вот я лишь беру — ничего не даю,

И поэтому беды их — все от меня,

Так порою тебе и заявят, кляня.

Этой лжи не придумать подлее и злей,

И безумней. Но спорить не вздумай ты с ней —

Лишь впустую потратишь бессчетные дни,

Потому что и сами не верят они

В свои дикие речи, а просто, губя,

Объясняют тебе, что не любят тебя.

И еще расскажу в глубочайшей тоске:

У себя на работе я на волоске,

А дурак, что почти на меня не глядит,

Правит мною и важно в начальстве сидит.

Ясно даже ему, что талантливей я.

Ну и что? Ведь страна-то — его, не моя!

Но я тоже считаю ее ведь своей!

Ах, наивный и глупый галутский еврей,

До сих пор ты у этих иллюзий в плену.

Он — не ты воевал ведь за эту страну!

И не вспомнят — здесь в памяти словно провал, —

Что и я, что и я за нее воевал.

Но довольно мне ныть над судьбою своей;

Я обычный галутский советский еврей.

Не впервые с евреями в жизни земной

Приключается то, что случилось со мной.

И во все времена, не любя и браня,

Никакая страна не приемлет меня.

Ах, Израиль, ты — светоч в галутской судьбе,

Но граница — стеною. Пробьюсь ли к тебе?