Избранное. Том 1

1

Карлин Димплеби была в ванной, когда зазвонил звонок входной двери.

— Проклятье! — выругалась Карлин.

Она еще раз медленно повернулась под душем, запрокинув лицо навстречу струям воды, потом закрутила большие хромированные рукоятки кранов и вышла на белый нейлоновый ковер, занимавший всю площадь ванной и положенный ровно неделю назад. Слегка запотевшее зеркало, высотой в рост человека, отразило мягкие, округлые линии ее стройного молодого тела. Она вытерла полотенцем спину, пересекла ванную, набросила на себя банный халат и, босая, прошла через облицованный изразцами холл. Звонок зазвонил снова, и она открыла дверь.

Перед ней стоял высокий, стройный молодой человек, одетый в безупречно сшитый белый фланелевый костюм и голубую спортивную фланелевую куртку с отделкой и несколько захватанными манжетами. Молодой человек оторвал палец от кнопки звонка и улыбнулся ослепительно белозубой улыбкой.

— Я извиняюсь, мэм, — сказал он.

У него был настолько низкий и глубокий голос, что Карлин показалось, будто звук пронзил все ее тело до самых пяток.

— Я подумал, что, может быть, вы не слышали звонка…

Он замолк, покраснев от смущения.

— Почему же, — сказала Карлин. — Не волнуйтесь. Я имею в виду, что все в порядке.

— Я пришел снять показания электросчетчиков.

— Ей-богу, я даже не знаю, где они у нас.

Она сделала шаг назад и, поскольку он выжидал, сказала:

— Войдите. Они, кажется, на щитке в подвале.

Высокий молодой человек бочком протиснулся в комнату.

— Профессор Димплеби живет здесь? — с сомнением спросил он.

— Он еще на занятиях, но не ждите от него большой помощи. Джонни недостаточно разбирается в простых вещах, но он великолепно знает квантовую физику.

Карлин взглянула на его пустые руки.

— Может быть, мне лучше зайти попозже? — спросил он.

— Я заметила, — укоризненно сказала Карлин, — что у вас нет с собой никаких инструментов.

— О, вы опять вгоняете меня в краску. Ну, я думаю…

— У вас ложные претензии, — мягко сказала она. — Вот так-то! У такого приятного молодого человека, как вы, наверное, полно девушек.

— Ну, я…

— Садитесь, — приветливо сказала Карлин. — Хотите кофе?

— Спасибо… Я никогда… Я лучше пойду!

— Вы курите?

Она выдвинула ящик письменного стола.

Он поднял руки вверх и с испуганным выражением осмотрел себя. Карлин засмеялась.

— О, садитесь, пожалуйста, и все мне расскажите.

Молодой человек сглотнул.

— Вы не студент, мистер? — настойчиво спросила девушка.

— Нет, не совсем.

Он робко присел на край датского стула.

— Конечно, я учусь всегда…

— Я имею в виду, думали ли вы о том, чтобы стать учащимся? И есть ли у вас девушка, которую вы просили о свидании?

— Ну, не совсем так…

— Она, вероятно, подыскивает себе хорошую партию, а вы слишком робки, мистер…

— Ну, я полагаю, что мне лучше уйти, мэм. И в конце концов…

— Мы живем в эпоху сумасшедшей, развивающейся культуры. Она оказывает на людей ужасное влияние. И все это так ненужно. Я имею в виду, что может быть естественней…

— А когда должен прийти профессор Димплеби? — прервал ее молодой человек. Он покраснел от чистого белого воротника до корней волос.

— О, я боюсь разочаровать вас, — мягко произнесла она. — Я лучше пойду принесу вам кофе. Джонни может вернуться, когда угодно.

Кофеварка была включена и теперь пела свою песню. Карлин, подпевая ей с закрытым ртом, протерла две чашки, поставила их на маленький серебряный поднос вместе со сливочником и сахарницей. Когда она вошла, юноша поднялся.

— Садитесь, — она поставила поднос на кофейный столик высотой до ее колен. — Сливки и сахар? — спросила она, подавая ёму чашечку кофе.

— Да, и с земляникой, — промурлыкал юноша в ответ. — Или, быть может, с бутонами роз ярко-розового цвета?

— Они приятны на вид, не правда ли? — раздался у входа в холл громкий мужской голос.

Высокий мужчина с взъерошенными седыми волосами и румяным лицом снимал шарф.

— Джонни, ты уже дома!

Карлин улыбнулась мужу.

— Халат, Карлин, — сказал профессор. Он улыбнулся юноше извиняющейся улыбкой.

— Карлин выросла на Самоа. Ее родители — тамошние миссионеры, как вам, наверное, известно. Они никогда не придерживались мнения, что женские груди должны быть скрыты от мужчины.

Карлин застегнула платье-халат до самой шеи, сказав:

— Ей-богу, извините. Я предложила мистеру…

— Не стоит извиняться, — сказал юноша. Он поднялся и слегка кивнул хозяину. — Профессор Димплеби, мое имя — Люцифер.

Димплеби протянул руку.

— Люцифер, в самом деле? Все правильно. Оно означает «носитель света», или «светоносный». Не часто можно встретить такое имя. Чтобы щеголять пренебрежением к старым предрассудкам, требуется смелость и практическая сметка.

— Мистер Люцифер пришел проверить свет, — сказала Карлин.

— Не совсем так, — быстро сказал юноша. — В действительности, я пришел за вашей помощью, профессор.

— О, в самом деле?

Димплеби уселся, бросил кусок сахара в чашку Карлин и сделал шумный глоток.

— Ну, и чем я могу быть вам полезен?

— Прежде чем я изложу свое дело, мне хотелось бы быть уверенным, что вы меня поняли — я действительно тот самый Люцифер. Я говорю это к тому, чтобы потом ко мне не было претензий.

Он с тревогой взглянул на Карлин.

— Я уже говорил вам, что я не электрик, миссис…

— Зовите меня просто Карлин. Так лучше.

— Если вы говорите, что ваше имя Люцифер, почему я должен сомневаться в этом? — спросил профессор Димплеби.

— Но я тот самый Люцифер. Вызнаете — дьявол.

Димплеби поднял брови. Карлин издала подавленный звук восхищения.

— Конечно, более поздние времена отразили все виды негативных характеристик.

Люцифер заспешил.

— Но я вас уверяю, что большая часть того, что вы обо мне слышали, сильно преувеличена. То есть я не так плох, как обо мне говорят. Существуют различные виды зла. Есть реальное зло, и есть грех. Я ассоциируюсь с грехом.

— Это различие кажется мне очень тонким, почти неуловимым, мистер Люцифер.

— Это не так, профессор. Мы все инстинктивно чувствуем, что такое реальное зло. Грех же — зло только с точки зрения закона или обычая. Вещи, которые рассматриваются как предосудительные только потому, что они не укладываются в жесткие рамки правил. Подобно тому как отвергается курение сигарет, питье ликеров и посещение кино по воскресеньям или пользование губной помадой и ношение шелковых чулок, или употребление свинины, или что-нибудь иное в этом роде — в зависимости от того, какого набора правил вы придерживаетесь. Существует набор ритуальных добродетелей, таких как зажигание свеч и вращение молитвенных колес, перебирание четок или ношение старомодной одежды.

Димплеби откинулся назад и сцепил пальцы пирамидкой.

— Гм… Принимая во внимание настоящее зло…

— Убийство, изнасилование, лживость, плутовство, мошенничество, воровство, — перечислил Люцифер. — В то время как грех включает в себя элементы, которые могут быть восприняты как шутка.

— Давайте разберемся в этом. Я никогда не слышала никаких доводов в пользу шутки со стороны безгрешных людей, — задумчиво сказала Карлин.

— Так же как и со стороны духовных лиц со светлыми головами, способными воспринимать шутки, — добавил Димплеби.

— Я боюсь, что все это происходит из-за человеческой лености, — печально сказал Люцифер. — Кажется, им так намного легче и удобнее наблюдать за несколькими ритуальными запретами, чем заниматься нормальной деловой практикой.

— Эй, — сказала Карлин, — давайте не превращать разговор в одну из академических дискуссий. Лучше расскажите нам, как вы живете.

Она улыбнулась:

— Дьявол!

— Это не совсем так.

— Докажите это, — быстро сказала Карлин.

— Что? Я хочу сказать, каким образом? — спросил Люцифер.

— Сделайте что-нибудь. Вы знаете, исполните что-нибудь, что полагается исполнять демону: превратите булыжник в драгоценный камень, или исполните три моих желания, или…

— Черт возьми, миссис Димплеби…

— Карлин.

— Ну, Карлин. У вас несколько ошибочное представление, довольно предвзятое…

— Когда с самого начала так робеют, я всегда знаю, что ни на что не решатся, — ласково сказала Карлин.

Люцифер сглотнул.

— Мне н-не нравится эта идея, — сказал он. — Предположим, что сюда кто-то сейчас войдет…

— Никто не войдет.

— Опять, Карлин, ты смущаешь нашего гостя, — мягко сказал Димплеби.

— Нет, все правильно, профессор, — озабоченно сказал Люцифер. — Она совершенно права. В конце концов, я представляю собой нечто неопределенное, мифическую личность. Почему же она должна верить мне на слово, без доказательств?

— Особенно когда вы так легко краснеете, — добавила Карлин.

— Ну…

Люцифер оглянулся и осмотрел комнату. Его взгляд упал на большой аквариум, занимавший несколько квадратных футов над книжной полкой. На дне аквариума что-то замерцало. Карлин вскочила и подошла ближе, Люцифер последовал за ней.

— Золотоносная россыпь, — сказала она.

Она задыхалась от волнения.

— Но это должно было бы выглядеть иначе. Алмаз, рубин, изумруд и макароны, — сказал Люцифер. — Извините меня за макароны — я долго не практиковался.

— Сделайте что-нибудь еще.

Карлин улыбнулась, полная страстного, нетерпеливого ожидания.

Люцифер нахмурился, концентрируя свою волю. Он щелкнул пальцами. Раздался звук, нечто вроде мягкого «блоп!», и небольшая темно-пурпурная, луковицеобразная фигурка с морщинистой кожей появилась в центре ковра, устилавшего пол комнаты.

Высотой существо было дюймов сорок. Оно было совершенно нагим и представляло собой экстравагантного мужчину с большими ступнями.

— Эй, вы кричали так громко, не предупредив меня, что я уже собирался залезть в эту лоханку с водой.

Красный глаз небольшого существа посмотрел на Люцифера. Тот захохотал, показав полумесяц больших, ослепительно белых зубов.

— О, это вы, Ник! Воющий мальчик! Давно я вас не видел. Чем могу быть полезен?

— Оспс[1], извини, Фредди.

Люцифер щелкнул пальцами, и существо исчезло с легким звуком «блоп!».

— Вот это действительно демон, — сказала Карлин. — Как его там? Фредди?

— Примите мои извинения, Карлин. Обычно он одевается безукоризненно, со вкусом. Фредди не годится для более длительного присутствия.

— Покажите еще!

— Э-э-э…

Он слегка ударил пальцем по запястью и указал на Карлин.

На ее месте появилась высокая ширококостная женщина с огромными глазами и угольно-черной кожей, одетая в платье из грубой ткани и с босыми ногами. Дешевые украшения свешивались с ее запястьев, драпировали ее объемистые груди, висели на ее ушах и пальцах.

Люцифер снова щелкнул пальцами — и перед ним возникла тонкая стройная девушка с оливковой кожей, иссиня-черными волосами и крючковатым носом, сменившая королеву публичных домов. На ней была юбка из старой газовой занавески, грудь ее была щедро усыпана цветными бусинами. Золотая змея обвивала ее лоб.

Люцифер сделал еще одно движение.

Египетская императрица растворилась в воздухе, и на ее месте возникло туманное облако газа пастельного цвета, в котором мерцала и клубилась звездная пыль под аккомпанемент массы голосов, тянущих ностальгический мотив среди аромата цветущих магнолий. Новый жест Люцифера — и перед ним снова стояла прежняя Карлин, выглядевшая несколько ошеломленной.

— Эй, что было напоследок? — спросила она.

— Извините, это была Скарлетт О’Хара. Я забыл, что она была плодом воображения. Они всегда несколько нематериальны.

— Замечательно, — сказал Димплеби. — Мне кажется, что вы или сотворили чудо, или достигли того же результата другими средствами.

— Скажите мне, — серьезно сказала Карлин, — мне всегда было интересно, что вам надо от человеческих душ?

— Честно говоря, мадам Карлин, я не испытываю интереса ни к одной живой душе.

— В самом деле?

— В самом деле, клянусь вам. Могу перекреститься. Это всего лишь молва и слухи.

— Вы уверены, что вы именно Дьявол, а не кто-нибудь иной с тем же именем?

Люцифер беспомощно развел руками.

— Вы видели Фредди и лапшу в аквариуме?

— Но у вас нет ни рогов, ни копыт, ни хвоста.

Люцифер вздохнул.

— Эта идея возникла у людей потому, что меня спутали с Паном, древнегреческим богом лесов и полей. Поскольку он был похотливым шутником, то и стал олицетворением греха.

— Я всегда удивлялась, — сказала Карлин, — что вы сделали такого, за что вас выслали с небес?

— Ну, — сказал Люцифер, — это, как бы сказать… Инцидент связан с тем временем, когда я был еще ангелом.

Он предупреждающе поднял руку, когда Карлин приоткрыла рот.

— Нет, у меня нет крыльев. Люди добавили их нам, увидев, как мы поднимаемся посредством левитации, потому что, по их представлениям, все, что летает, должно иметь крылья. Если бы мы явились в настоящее время, они приделали бы нам реактивные двигатели.

— Предположим, что вы именно тот, за кого вы себя выдаете, — сказал Димплеби. — Но в какой помощи вы нуждаетесь?

— Я скажу честно, — сказал Люцифер. — Я встретил нечто, с чем не могу справиться в одиночку.

— Я не представляю, чем могу помочь вам, если даже вы со своими необыкновенными способностями оказываетесь бессильны, — недоуменно сказал Димплеби.

— Это нечто совершенно беспрецедентное. Это угроза такого масштаба, который я едва ли могу описать.

— Ну, все же попытайтесь, — настаивала Карлин.

— Скажем просто, простейшими терминами, — начал Люцифер. — То место, с которым связано мое обычное пребывание.

— Вы имеете в виду ад? — уточнила Карлин.

— Ну, это одно из названий. На самом деле, знаете ли, это не такое уж плохое место.

— А что там с адом? — спросил Димплеби.

— Он под угрозой чужого вторжения, — торжественно ответил Люцифер. — Ему угрожают демоны из другого мира.

2

Часом позже Люцифер, Карлин и профессор Димплеби с большими оловянными кружками в руках уютно устроились за угловым столиком в заведении Сэма Джонсона в университетском клубе.

— Ну, теперь, — дружелюбно сказал Димплеби, — чужие демоны, а?

Он высоко поднял пивную кружку.

— Это интересная концепция, мистер Люцифер. Расскажите нам об этом поподробнее.

— Я никогда не верила в демонов, — сказала Карлин. — Или это чудовища, монстры с других планет, или… не знаю. Теперь я предполагаю, что это может быть и то, и другое одновременно. Если они не такие, как Фредди…

— Достаточно логично, чтобы допустить в качестве основной предпосылки, — сказал Димплеби. — Если существуют земные черти, то почему бы не быть духам космоса?

Он обернулся к Люциферу, ожидая от него ответа.

Люцифер помолчал, собираясь с мыслями.

— Профессор, это больше чем набор силлогизмов, — озабоченно сказал Люцифер. — Эти малые — деловые парни и обладают невероятно огромными потенциальными способностями. К счастью, у меня тоже есть силы, о которых они не знают. Это единственный путь, или способ, благодаря которому раньше я держал их под контролем.

— Вы хотите сказать, что они уже здесь?

Карлин осмотрела комнату изучающим взглядом.

— Нет, то есть я хотел сказать, да. Они здесь, но не то чтобы именно здесь, — разъяснил Люцифер. — Я лучше вас чувствую фон. Понимаете, ад — это, фактически, высшая форма бытия…

Карлин пригубила свой эль с элегантностью знатной дамы.

— Я имею в виду, что там другой уровень существования, другие физические законы и так далее.

— Уровни Дирака, — сказал Димплеби.

Он сделал знак, чтобы долили его пивную кружку.

— Правильно! — Люцифер энергично кивнул. — Существуют различные энергетические уровни. Уровень с более высоким энергетическим потенциалом, чем ад, называется небеса. И существует энергетический уровень ниже вашего земного бытия. Именно с этого уровня и пришел Фредди.

— О, расскажите нам о небесах, — настойчиво попросила Карлин.

Люцифер вздохнул.

— Я иногда пропускаю это старое место, несмотря на… не беспокойтесь об этом.

— Скажите мне, мистер Люцифер, — задумчиво проговорил Димплеби, — как вы ухитряетесь путешествовать между энергетическими уровнями?

Говоря это, он вынул из кармана конверт и приготовил шариковую ручку.

— Существуют непреодолимые трудности из-за перераспределения энергии атомных и молекулярных спектров увязанные с удельной теплоемкостью…

Он стал что-то записывать, бормоча себе под нос.

— Вы абсолютно правы, профессор, — сказал Люцифер.

Он принялся за новую кружку эля, которую поставили перед ним.

— Использованное тепло является реальной проблемой. Когда я прибываю, я всегда являюсь в облаке дыма и серных паров. В конце концов я решил эту задачу излучением пучка магнитной энергии, отбрасывающей все ненужное.

— Гм, а как вы справляетесь с рассеиванием магнитной энергии?

— Я выстреливаю ее узким плотным пучком, чтобы избавиться от нее.

— Направленный магнетизм?

Димплеби с остервенением заработал авторучкой.

— Гм… Возможно.

— Эй, друзья, — запротестовала Карлин, — давайте не будем говорить в обществе о своих профессиональных проблемах, хорошо?

Она бросила призывный взгляд на Люцифера.

— Вы хотели рассказать мне о небесах.

— Вам это не понравится, — отозвался тот почти грубо. — Теперь, профессор, коснемся истории. Насколько я помню, она охватывает значительный период — различные энергетические состояния были полностью разделены и самодостаточны. Тогда, несколько тысяч лет назад, один из наших мальчиков, имя его Яхве, столкнулся с этой проблемой и открыл способ перемещения из одного уровня в другой. Первым местом, которое он открыл, был Ад. Ну, он у нас несколько щепетильный, и ему не понравилось то, что он там обнаружил: все виды мертвых воинов, начиная с древних греков и норвежских викингов. В таких местах они, то есть их души, сидят кружком и поют или затевают дружескую борьбу.

— Вы имеете в виду, что Валгалла действительно существует? — страстно сказала Карлин. Она задыхалась от волнения.

— И Рай тоже?

Люцифер отрицательно покачал головой.

— Всегда существовали человеческие существа с избыточными запасами жизненной энергии, которые не умирают, а лишь меняют энергетические уровни. У меня есть собственная теория, в соответствии с которой наличие определенного количества индивидуумов на любом уровне позволяет фактически приравнять его к среднему уровню, что более или менее соответствует реальному положению дел. Как бы то ни было, Яхве не понравилось то, что он увидел. Он всегда был большим поборником дисциплины и регулярных занятий гимнастикой, как вы знаете. Он пытался убедить этих ребят в ошибочности их жизненных путей, но они только смеялись над ним. Поэтому он опустился на более низкий уровень и попал сюда, где все гораздо проще, примитивнее, и нет ничего, кроме нескольких сородичей, валявших дурака. Естественно, они были глубоко поражены простыми чувствами.

Люцифер прервал свое повествование, чтобы сделать несколько больших глотков и перевести дух.

— Да. Ну, он до сих пор здесь и вечно вмешивается не в свое дело — все это вполне искренно. Но я удивляюсь…

Он строго икнул.

— Признаюсь, никогда не мог выпить слишком много, без того чтобы не потерять нить своего рассказа. Так на чем я остановился?

— Вторжение, — напомнил ему Димплеби.

— О, да. Ну, они напали на нас без предупреждения. Где бы мы ни были: отдыхали в наших залах или прогуливались в садах, играя на лютнях, или занимались чем-нибудь еще, как вдруг внезапно…

Люцифер ошеломленно покачал головой.

— Профессор, бывали ли у вас такие дни, когда кажется, что все идет из рук вон плохо?

Димплеби поджал губы.

— Гм… Вы имеете в виду состояние усталости и безразличия, которое охватывает вас раз в год во время самой плохой погоды, а у вас в это время назначена самая важная встреча в этом году?

— Или, — сказала Карлин, — если бы вы захотели подкрепиться в полдень мартини и пролили бы его на свою новую одежду, а когда попытались замыть пятно, обнаружили, что отключили воду, а когда решили позвонить в компанию водоснабжения, обнаружили, что телефон не работает… Или когда миссис Трундль из соседней квартиры явилась к вам поболтать, а вы опаздываете на свидание, так?

— Нечто в этом роде, — подтвердил Люцифер, — но в более обширном масштабе.

— Это достаточно утешает, — сказал Димплеби. — Но что тут общего со вторжением?

— Все, — Люцифер развел руками.

В это время на весь зал завизжала упитанная матрона:

— Мои голубцы! Они превратились в лягушек!

— Замечательно, — сказал ее сосед по столу.

— Извините, — пробормотал Люцифер.

Он покраснел от смущения и засунул руки под стол.

— Вы что-то сказали, мистер Люцифер?

— Это они, профессор. Как вы сами видите, существует некая разновидность просачивания. Я имею в виду — их влияние.

Люцифер снова стал делать волнообразные движения руками, но спохватился и засунул руки в карманы куртки.

— Просачивание?

— Ну да. Из Ада на этот уровень. Вы ощутили лишь слабый привкус этого. А вы знаете, что творится в Аду, профессор? То есть, я хочу сказать…

— Так что же там происходит?

— В Аду происходит все, что угодно, — мрачно сказал Люцифер. — Я хочу сказать, — повторил он, — что все, что может быть сделано неправильно, делается неправильно.

Он сделал попытку сосредоточиться и взять себя в руки.

— То есть находится в противоречии с теорией вероятности, — сказал заботливо Димплеби.

— Именно это самое, профессор! Они опрокидывают законы случайности. Например, в старину, когда пара наших парней выходила наружу, чтобы немного пофехтовать по пьянке, и если один из них пьян менее, чем другой, он будет вне дома в течение этого дня, в то время как другой скоро скатывается обратно, чтобы продолжить партию.

Теперь же, если они случайно пинают в пах друг друга, они лежат, охая и тяжело стеная, до заката солнца, а это любого выведет из душевного равновесия. То же самое можно сказать и об игре на лютнях, и о любовниках: или в самый ответственный момент лопаются струны, или они случайно во время любовного свидания подбирают ядовитое растение и у них начинается понос в ответственный момент их встречи, и вы можете представить себе, что при этом происходит с моралью.

— Так, — сказал Димплеби, — к несчастью, это выглядит более мрачно, чем просто замешательство или расстройство планов, честно говоря.

— Вы так думаете, профессор? А что вы скажете, когда амброзия портится во всех кубках одновременно? Когда все население мучается от желудочных колик и цветных пятен перед глазами? Что вы скажете о путанице на паромной переправе с тремя гружеными судами, которая заставляет наших министров всю ночь проводить на этих судах? Что вы скажете об экосферном урагане, нарушающем телепатическую связь на неделю, и что привлекательного в том, что контакт осуществляется с помощью речи и жестов?

— Ну, это может быть несколько более серьезным.

— О!

Нос Карлин, как указатель, повернулся в новом направлении. Ее супруг обернулся и увидел официанта, у которого дрожали колени и который балансировал с подносом, полным стеклянной посуды, пытаясь пройти через качающуюся дверь. В этот же момент педагог, одетый в твидовый костюм, поднялся прямо позади него и галантным жестом отодвинул стул соседки.

Результат был двойной. Стул заскользил. Леди, его соседка, села прямо на пол. Поднос опрокинулся, и его содержимое блестящим водопадом обрушилось на меха стройной, изящной брюнетки, которая завыла и завертелась на месте. При этом лисий хвост ее воротника хлестнул по лицу невысокого, тщательно одетого усатого человека, который раскуривал сигару. В тот момент, когда человек в твидовом костюме нагнулся, протягивая руку рыцарственной помощи даме, он столкнулся с отскочившим официантом, получив чувствительный удар, дополненный тычком носа в угол стола.

— Мои усы! — завопил маленький человечек.

— Доктор Торндайк, вы закапали кровью мой темно-синий креп! — завизжала дама на полу.

Официант, все еще державший поднос, опустил его на старое английское окно, из которого высунулась голова негодующего управляющего, подававшего в это время стакан воды, предназначенный для горевших усов.

Люцифер, с изумлением наблюдавший за развертывающимися перед ним событиями, слегка щелкнул пальцами. Второй стакан ударил маленького человечка прямо в очаг пожара, человек в твидовом костюме промокнул нос салфеткой и помог подняться даме в темно-синем креповом платье. Официант справился со своим подносом и занялся разбитой посудой. Брюнетка вытерла руки о корсаж, что-то бормоча про себя.

Напряженность в воздухе явно спадала.

— Видели? — сказал Люцифер. — Это лишь небольшой пример их деятельности.

— Чепуха, мистер Люцифер, — сказал Димплеби.

Он добродушно улыбнулся.

— Это всего лишь случайность, любопытный контакт взаимодействия событий. Любопытно, но все же случайность и ничего более.

— Конечно, но подобные случайности происходят только при разбалансировке Поля Случайности!

— Что это такое?

— Это то самое, что заставляет работать законы вероятности. Вы знаете, что если вы щелкнете пальцами сто раз, то обычное опережение будет пятьдесят раз и отставание — тоже пятьдесят раз или очень близко к этим числам. Три тысячи попыток — процентное соотношение будет еще более близким.

Далее: монета ничего не знает о своем прошлом, не более чем металлические опилки в магнитном поле знают, где и когда они встретятся с другими опилками. Но силовые линии поля направляют их параллельно. Аналогично силовое поле случайности заставляет брошенную монету следовать статистическому распределению.

Димплеби потянул себя за подбородок.

— Иначе говоря, энтропия.

— Если вам так угодно, профессор. Но вы видите, что случается, если происходит постороннее вмешательство!

— Почему?

Димплеби навел палец на Люцифера и ухмыльнулся, как человек, который понял суть дела.

— Покажите мне мотивы поступков этих гипотетических посторонних дьяволов, делающих все, чтобы принести беду, вмешивающихся в человеческие дела!

— Им нет дела до человеческих дел, они за них не дадут и самой мелкой монеты.

Люцифер тяжело вздохнул.

— Это всего лишь побочный эффект. Они забирают энергию из определенных частей трансэйнштейновского спектра и излучают энергию в других диапазонах. В результате получается возмущение Р-поля точно так же, как пятна на Солнце создают возмущения в магнитном поле Земли.

— Фи, — сказал Димплеби, потягивая эль. — Случайные происшествия и несчастные случаи происходили с незапамятных времен, а согласно вашим собственным словам, ваши межпланетные дьяволы только что появились.

— Масштабы времени для Ада и для Земли различны, — в отчаянии произнес Люцифер. — Просачивание началось две недели назад по масштабам времени Ада. Это соответствует почти двум столетиям местного времени.

— Что вы скажете тогда о более ранних совпадениях?

Димплеби откинулся в кресле.

— Конечно, всегда было определенное число, определенное количество не случайных, точнее, псевдослучайных событий. Но за последние два столетия их уровень поднимался скачкообразно и намного превысил количество случайностей в прошлом. Подумайте обо всех фантастических, с точки зрения науки, совпадениях в течение этого периода. Например, таких как тройное повторение работ Менделя после тридцати пяти лет неясности. Или одновременные эволюционные теории Дарвина и Уоллеса, или идентичные открытия в астрономии, или…

— Очень хорошо. Я согласен, что существует некоторый замечательный параллелизм.

Димплеби отклонил возражения движением руки.

— Но это едва ли доказывает…

— Профессор, может быть, этот случай и не поддается строгому научному доказательству, но логика, инстинкт должны сказать вам, что что-то происходит. Конечно, изолированные инциденты были и в древней истории, но слышали ли вы когда-нибудь об эквиваленте автомобильной катастрофы, в которой образовалась груда из двадцати разбитых машин, в классические времена? Сама концепция сногсшибательной комедии, в основу которой положен этот несчастный случай, была чуждой миру до тех пор, пока это не начало происходить в реальной жизни.

— Я снова скажу «фи», мистер Люцифер.

Димплеби отхлебнул эль, кашлянул и вежливо и одновременно вызывающе наклонился вперед.

— Скажите мне, достигли ли они Бога?

— К счастью для человечества, это совершенно невозможно, — сказал Люцифер. — Они еще не проникли на тот уровень. Здесь налицо эффект расстояния, — он сделал паузу. — Если вы только не соблаговолите спуститься в Ад и увидеть все сами.

— Нет, благодарю вас, факультетский чай мне дороже.

— В таком случае…

Люцифер прервал речь, лицо его побледнело. Он прошептал:

— О, нет.

— Люцифер, что это? — тоже шепотом произнесла Карлин.

— Они, должно быть, последовали за мной. Этого со мной никогда не случалось, но… — Люцифер тяжело вздохнул. — Профессор, мистер Димплеби, я сделал ужасающую вещь! Я привел их сюда!

— Где же они?

Карлин энергично осмотрелась кругом.

Взгляд Люцифера застыл в углу комнаты, глаза его загорелись ярким пламенем. Он сделал быстрый жест пальцами левой руки. Карлин задыхалась от волнения.

— По-моему, они похожи на огромный стебель спаржи, за исключением глаз, конечно, а небольшой предмет — наполненная формочка для паштета из ревеня.

— Гммм.

Димплеби прищурился.

— Действительно, очень впечатляет.

Он искоса посмотрел на Люцифера.

— Послушайте, старина, вы уверены, что это не разновидность гипнотического эффекта?

— Если это так, то он оказывает то же реальное действие, что и сама реальность, профессор, — хрипло прошептал дьявол. — И с этим надо что-то делать. Неважно, как вы это назовете.

— Да, я так полагаю. Но почему, осмелюсь спросить, ваше обращение к нам может быть опасно?

Димплеби улыбнулся со знанием дела.

— Бьюсь об заклад, что вам нужны наши души. Вы убьете нас, имитировав несчастный случай и отрицательные совпадения, взамен двух наших подписей, сделанных кровью…

— Профессор, пожалуйста, — Люцифер покраснел от смущения. — У вас совершенно неправильные представления.

— Я не понимаю только, почему такого приятного парня выгнали с небес…

Карлин вздохнула, пристально глядя на Люцифера.

— Почему вы пришли именно ко мне? — спросил Димплеби.

Он рассматривал Люцифера через пену на стеклянном дне своей пивной кружки.

— Я не знаю никаких заклинаний для изгнания демонов.

— Профессор, я встретился с явлением, которое выше моего понимания, — искренне признался Люцифер. — Старые надежные средства, вроде глаза тритона или настойки из жабьих бородавок ни на мгновение не отпугивают этих чертенят. Теперь я признаю, что не следил за развитием науки, а мне следовало бы это делать. Но вы можете, профессор. Вы — один из наиболее знаменитых авторитетов в мире по вопросам волновой механики, законам Макса Планка и другим подобным предметам. Если есть на свете такой человек, который может справиться с этими парнями, то это только вы!

— Но почему? Джонни, как интересно! — произнесла Карлин. — Я не знаю матричной механики и не знаю, может ли она сделать что-нибудь с этой спаржей!

Она глотнула эль и теперь, улыбаясь, переводила взгляд с Люцифера на мужа.

— Я не смогу что-либо сделать, моя дорогая, — растерянно сказал Димплеби. — Послушайте, Люцифер_; вы уверены, что не спутали меня с профессором Тронко, специалистом по гуманитарным наукам? В настоящее время его статьи по патологической физиологии…

— Профессор, здесь нет никакой ошибки! Кто еще, кроме эксперта по квантовой теории, может разобраться в такой ситуации?

— Ну, я полагаю, в данном случае имеется определенный внешний семантический параллелизм…

— Замечательно, профессор! Я знал, что вы сделаете это!

Люцифер схватил руку Димплеби и горячо ее пожал.

— Когда мы начнем?

— В данный момент вы несете чепуху!

Димплеби выдернул свою руку и снова поднял пивную кружку.

— Конечно, — сказал он и сделал огромный глоток, — если вы правы относительно природы изменяющихся энергетических уровней, и эти ваши существа, которые умудряются перескакивать с одного уровня на другой, существуют, тогда, я полагаю, они подчиняются тем же физическим законам, что и другие микрочастицы.

Он с силой опустил кружку на стол и резюмировал:

— Эффект Комптона. — Затем он пробормотал: — Работа Римана. Эксперимент Стерна-Герлаха. Гммм.

— Вы уже пришли к чему-нибудь? — с надеждой спросил Люцифер.

— Только теоретические рассуждения, — сказал профессор, — с оттенком импровизации.

Подозвав проходящего мимо официанта, он потребовал:

— Еще три, Чедли.

— Джонни! — крикнула Карлин. — Теперь не останавливайся!

— Профессор, время не ждет, — напомнил Люцифер.

Он тяжело вздохнул.

— Скажите, спаржа может двигаться вокруг нас? — спросила Карлин. Она понизила голос. — Не планирует ли она еще одну такую же шутку?

Люцифер испуганно уставился на огонь камина.

— Она ничего не делает преднамеренно, как вы знаете, она не может и помешать этому. Она подобна слепому человеку, входящему со света в темную комнату. Она не понимает причину возбуждения вокруг нее.

— Извините меня, — сказал Димплеби. — Эль действует достаточно сильно.

Он поднялся и слегка подтолкнул под локоть официанта, наливавшего воду со льдом в стакан на соседнем столике.

Холодная струя плеснула прямо на подол решительной дамы в шляпке, напоминающей салат на двенадцать персон.

Она пронзительно завопила и откинулась назад, преградив дорогу официанту, несшему на подносе кружки с пенившимся пивом.

Все три кружки с солодовым напитком оказались на столе, и их содержимое хлынуло на одежду Люцифера, в то время как остальная пролитая жидкость потекла между набедренными карманами брюк Димплеби.

Он взглянул на стол, залитый элем, и вперил пристальный жесткий взгляд на огонь в камине.

— Подобно этому? — спросил он дрожащим голосом.

Он встретился взглядом с дьяволом, который беспомощно промокал платком некогда белоснежный фланелевый костюм.

Люцифер отвел глаза в сторону и слегка покраснел.

Димплеби продолжал:

— Все правильно, Люцифер. Несколько смешков за счет академического чувства собственного достоинства — приятная вещь, но будь я проклят, если останусь здесь и буду созерцать разлитое хорошее пиво! Теперь давайте уйдем отсюда, и вы расскажете мне все, что знаете об этих космических инкубах.

3

Почти рассвело. В лабораторном помещении на третьем этаже здания Труюд-фрок Холл профессор Димплеби разогнулся над столом с мраморной крышкой, за которым провел большую часть ночи.

— Ну, — сказал он, потирая глаза, — не знаю, но, по-моему, это должно сработать.

Он окинул взглядом огромное помещение.

— Теперь, если только хоть одно из этих испугавших вас внеземных существ находится здесь, мы его увидим.

— Насчет их присутствия не сомневайтесь, профессор, — произнес Люцифер. — Я делал все, что мог, чтобы держать их всю ночь в нише. Я использовал заклинания, которыми Соломон упрятал в бутылку дух Ифрита.

— Тогда, думаю, атмосфера лунной лаборатории не станет для них родным домом, — сказал Димплеби.

Он несколько высокомерно улыбнулся.

— Несмотря на это, я потратил значительные усилия на исключение малейшей случайности.

— Неужели? — мрачно спросил Люцифер. — Можно подумать, что вы корпите над каким-нибудь статистическим анализом.

— Ну, с наступлением ясного утра, когда винные пары рассеиваются, рациональность того, что мы делаем, становится все более сомнительной. Но, тем не менее, мы осуществим этот эксперимент. Даже отрицательный результат имеет определенную ценность.

— Готово? — спросил Люцифер.

— Готово, — ответил Димплеби.

Он подавил зевок. Люцифер состроил гримасу и исполнил замысловатое танцевальное па. При этом возникло приятное чувство ослабления напряжения, подобное лопнувшему пузырю, и появилось НЕЧТО, медленно двигающееся в воздухе около прецизионных весов.

Одна из чаш весов опустилась со звонким звуком «кланк»!.

— Весь воздух сконцентрировался на одной стороне весов, — напряженно произнес Люцифер.

— Демон Максвелла, воплощенный в плоть и кровь, — сказал Димплеби, задыхаясь от волнения.

— Это похоже на огромную пилу, — сказала Карлин, задыхаясь, — только прозрачную.

Появившийся призрак сделал бросок через комнату и очутился перед висевшей на стене периодической таблицей Менделеева.

Бумажная таблица вспыхнула и превратилась в пепел.

— Все молекулы нагретого воздуха сконцентрировались в одном месте, — объяснил Люцифер. — Это может случиться в любой момент, но происходит очень редко.

— Господи, а что произойдет, если весь воздух комнаты соберется в одном месте? — прошептал Димплеби.

— Осмелюсь сказать, что ваши легкие тогда разорвутся, профессор. На вашем месте я не стал бы больше медлить.

— Представьте себе, что должно происходить снаружи, — сказала Карлин, — там, где блуждают свободно эти волшебные пилы и спаржи.

— И что же представляют собой все эти чудовища? — спросил Димплеби.

Он встал у собранных им лабораторных приборов и с трудом сглотнул.

— Очень хорошо, Люцифер. Вы сможете направить их в нужном направлении?

Дьявол нахмурился, концентрируя свою волю на призраке.

«Пила» дрейфовала в воздухе, медленно вращаясь, как если бы она отыскивала источник раздражения.

Призрак нетерпеливо дернулся и направился к Карлин.

Люцифер взмахнул рукой, призрак повернулся и поплыл над лабораторным столом.

— Пора! — сказал Димплеби.

Он нажал на выключатель.

Со стуком, похожим на грохот упавшего кирпича, чуждое существо ударилось о центр трехфутового диска, окруженного массивными электромагнитными катушками.

Там оно запрыгало и забилось, но все было бесполезно.

— Поле удерживает его, — напряженно произнес Димплеби, — но сколь долго оно может это делать?

Внезапно пульсирующее пилообразное существо сложилось пополам, встало стоймя на один конец и отрастило хвост и крылья.

На его боках засверкала чешуя, а из образовавшихся челюстей крокодила вылетел клуб дыма, за которым показался язык пламени.

Карлин вскричала:

— Это дракон!

— Держите его крепче, профессор! — крикнул Люцифер.

Дракон обернул хвост вокруг своего тела и превратился в бугорчатую черную сферу, покрытую длинной шерстью. У сферы было два ярких красных глаза и пара длинных, тонких ног, на которых она дико прыгала в нервном возбуждении.

— Это гоблин? — с сомнением произнес Димплеби.

Гоблин отпрянул от невидимой удерживающей его стены и превратился в гуманоида, ростом в один фут, с гладкой кожей, большими ушами и длинными руками, которыми он обвил свои колени, сидя на корточках на сетке и печально глядя налитыми кровью глазами на окружающих.

— Поздравляю, профессор! — воскликнул Люцифер. — Мы поймали одного!

4

— Его имя — Квилличек, — сказал Люцифер. — Этот бедный парень рассказал действительно душераздирающую историю.

— О, бедное маленькое чучелко, — сказала Карлин. — Что он ест, мистер Люцифер? Любит ли он салат — латук или предпочитает что-нибудь другое?

— Его пища абсолютно нематериальна, Карлин. Он питается исключительно энергией. В этом, кажется, и заключается вся проблема. Оказывается, у него дома голод. Увеличение рождаемости наряду с отсутствием смертности привело к быстрому росту населения. В результате некоторое время назад его народ переселился в космическое пространство. В течение ряда эпох они обитали вокруг нас, пока случайная молекула водорода не генерировала один-два кванта для абсорбции энтропии, которая была едва достаточной для поддержания их движения.

— Гм. Я полагал, что энтропию можно рассматривать как свойство материи, — задумчиво произнес Димплеби.

Он взялся за карандаш и бумагу.

— Можно лишь с трудом различить разницу между порядком и беспорядком в пространстве, лишенном материи.

— Совершенно верно. Любопытное распределение тяжелых элементов в коре планет и маловероятное возникновение жизни, возможно, является результатом нарушения ими Поля Случайности, не говоря уже об эволюции, биологических мутациях, вымирании динозавров еще до появления человеческого рода и женской моде.

— Женской моде? — Карлин нахмурилась.

— Конечно, — Димплеби кивнул. — Что может быть более неправдоподобным, чем сегодняшняя парижская женская мода?

Люцифер покачал головой, и черты его правильного лица приняли мученическое выражение.

— Я намеревался ловить их на входе и отправлять туда, откуда они пришли, но в данный момент и в данных обстоятельствах мне это кажется негуманным.

— Мы пока не позволяем им врываться сюда, чтобы все нарушать и расстраивать, начиная с ритма и кончая пари на Ирландских скачках.

— О, боже, — сказала Карлин, — неужели мы не можем помочь им, например, поместить их в некое подобие резервации и поручить им ткать одеяла?

— Держите его, — сказал Люцифер. — Я чувствую приближение еще одного экземпляра, потому что ощущаю напряжение Р-поля.

— Аааа? — сказала Карлин.

Она сделала шаг назад и зацепилась пяткой за провод, питающий катушки электромагнитов, создававших запирающее поле. С резким звуком «поп!» штепсельная вилка вылетела из розетки. Квилличек вскочил на свои большие плоские ступни и выпрыгнул из заточения, превращаясь в воздухе в некое подобие небольшой летучей мыши.

Люцифер сбросил куртку, сорвал свою рубашку и галстук. Перед изумленным взором четы Димплеби он изменился, превратившись в птеродактиля, одетого в белую фланель, с длинным клювом. Раскрыв его, он стал преследовать летучую мышь. Карлин пронзительно закричала и зажмурила глаза. Димплеби сказал:

— Замечательно.

Он схватил блокнот и стал лихорадочно писать. Летучая мышь в полете превратилась в крылатого змея. Люцифер так же мгновенно превратился в крылатого мангуста. Змей ударился об пол и снова превратился в мышь, которая немедленно стала искать норку-укрытие. Люцифер превратился в большого серого кота и первым достиг входа в норку. Мышь превратилась в рассвирепевшую крысу. Кот раздулся и превратился в собаку терьера, которая бросилась на крысу. Крыса снова превратилась в Квилличека, который вспрыгнул на стол, пробежал по нему и нырнул в нечто, напоминавшее пустую раму из-под картины.

Ливень крошечных Квилличеков брызнул с другой стороны тяжелого листа стекла. В это мгновение Люцифер отскочил в сторону, чтобы не попасть под удар потока крошечных человечков, а затем, свирепо лая, бросился за ними. Человечки прятались за ножками стола, за каждый стул, забирались в каждую щель.

— Остановись, Люцифер! — закричала Карлин. — О, они так дороги мне!

Она опустилась на колени и взяла одного из человечков ростом в один дюйм.

Он уместился на ее ладони и дрожал, спрятав лицо между коленей.

— Дух прошел через дифракционную решетку и стократно увеличил свою численность, — сказал Димплеби.

5

— Ситуация ухудшается.

Люцифер тяжело вздохнул, подняв еще одного миниатюрного духа и сажая его обратно во вновь включенную ловушку.

— Было достаточно сложно бороться с одним звездным духом. Теперь у нас их сотня. Если хоть один из них убежит…

— Теперь не мешкайте, — сказал Димплеби Люциферу, который снова принял вид безукоризненно одетого молодого человека. — Мне не удастся собрать их всех в магнитном поле, как прежде.

— Даже на расстоянии прямой видимости? — спросил Люцифер.

Димплеби сказал:

— Посмотрите. Тут все дело в распределении полярности. Вы понимаете, поле работает следующим образом…

Он стоял, мучительно стараясь подобрать слова, которые могли бы быть понятны несведущему в физике собеседнику.

Люцифер опять густо покраснел и пришел на помощь вконец растерявшемуся профессору.

— Не объясняйте мне, — сказал Люцифер. — Я все равно не пойму. Весь вопрос в том, что нам теперь делать?

— Наш выбор ограничен. Мы или соберем этих крошечных созданий и вышлем их туда, откуда они появились, а затем будем вылавливать и остальных по мере того, как те будут прибывать, чтобы поступать с ними подобным же образом; или же мы забудем сейчас всю эту историю, которая кажется мне немыслимой.

— В любом случае, — сказал Люцифер, — мы должны действовать быстро, прежде чем ситуация полностью выйдет из-под нашего контроля.

— Мы можем передать эту проблему на исследование так называемым авторитетам, — сказал Димплеби, — но мне это кажется нецелесообразным по некоторым причинам.

Люцифер содрогнулся.

— Я представляю себе заголовок: «ДЬЯВОЛ ПОТЕРЯЛСЯ В КОЛЛЕДЖЕ КАМПУС!»

— О, они уже до смерти заездили эту тему, — произнесла Карлин. — Вероятно, заголовок будет следующий: «ПРОФЕССОР И ЕГО ПОМОЩНИКИ ЗАНИМАЮТСЯ ТРЕХСТОРОННИМИ ЛЮБОВНЫМИ ИГРАМИ!»

— Любовными играми?

— Ну, мистер Люцифер может во второй раз явиться в обнаженном виде, представив великолепное телосложение и прекрасную внешность.

Карлин улыбнулась.

Люцифер покраснел от смущения.

— Ну, профессор, что будем делать дальше? — поспешно спросил он.

— Я могу в качестве жребия кинуть монету, — предложила Карлин. — Если выпадет решка, мы публикуем описание всего происходящего, если выпадет орел, мы оставляем все в тайне, между нами, но сами сделаем все, что сможем.

— Отлично. Лучше два из трех.

Карлин порылась в кошельке и достала фальшивую монету в двадцать пять центов.

Она подбросила ее вверх и поймала тыльной стороной ладони.

— Орел, — сказала она довольным голосом.

— Может быть, все-таки лучше сообщить об этом тем или иным способом? — сказал Димплеби.

Он обкусывал ноготь на пальце левой руки и посматривал на маленьких человечков, сидевших внутри круга, образованного магнитами.

— Два из трех, — сказала Карлин.

Она снова подбросила монету.

— Опять орел, — объявила она.

— Ну, мне кажется, они усаживаются и успокаиваются…

Карлин подбросила монету снова.

— Я полагаю, что это действительно так, — сказала она. — Орел выпадает третий раз.

Димплеби взглянул на нее отсутствующим взглядом.

— Э-э-э?

— Теперь четыре раза подряд, — сказал она.

Люцифер взглянул на нее, словно хотел что-то сказать.

Карлин снова подбросила монету высоко вверх.

— Пять, — сказала она.

Димплеби и Люцифер подошли ближе.

— Шесть.

— Семь.

— Восемь.

— О! — сказал Димплеби.

Он выдвинул ящик стола, взял из него колоду карт, поспешно перемешал их и раздал двумя руками, затем осторожно поднял свои карты, заглянул в них и тяжело вздохнул.

— Четыре туза, — сказал он.

— Четыре короля, — сказала Карлин.

— В таком случае, мы можем повторить, — сказал Димплеби. — Но теперь никто не будет в безопасности!

— Но, Джонни, — произнесла Карлин, — существует одно отличие.

— Какое?

— Решающие взятки перемешаны, — это верно, но теперь это в нашу пользу!

— И в самом деле очень просто, — сказал Димплеби.

Он размахивал листком с вычислениями.

— Когда Квилличек прошел через дифракционную решетку, он распался на серию гармоник. Гармоника обладает другими размерами и резонирует на другой частоте. Следовательно, Квилличек потребляет другой тип энергетических псевдочастиц: вместо расхода питательных P-зарядов он питается теперь отрицательной энтропией.

— И вместо обычных шуток у нас налицо сверхъестественные существа, спонтанные ремиссии и фантастические происшествия с картами и монетами! — счастливо воскликнула Карлин.

Димплеби добавил:

— Не только это. Мне кажется, мы можем разрешить проблему обеспечения их пищей. Они поглощают питание плюс энтропию и выпускают ненужное на своем собственном уровне. Но первоначальный вклад минус Р остается целым, во всяком случае, достаточным для нескольких последующих миллиардов лет.

Люцифер объяснил все это Квилличеку посредством того же вида мгновенной телепатии, который он использовал для предыдущих разговоров.

— Он в восторге, — сообщил Дьявол.

Как только маленькие человечки узнали об этом, они стали сильно биться, скакать, сцеплять руки, а потом стали дурачиться и танцевать танец, па которого выражали радость.

Но тут кое-что произошло. Одинокий человечек встал на край стола и робко и застенчиво посмотрел на Карлин.

— Квилличек — 78 обращается с просьбой, — сказал Люцифер.

— Ну, и чего же хочет этот субинкуб? — проворковала Карлин.

Она склонилась над малышом и поджала губы.

— Он хочет сказать, — произнес Люцифер. Он был в замешательстве.

— О, Джонни, могу я сохранить его для себя?

— Ну, если ты так страстно желаешь этого…

— Ему нравится жить в бутылке, предпочтительно в бутылке из-под кукурузного или пшеничного виски, — сказал Люцифер. Затем он добавил: — Но он может выходить из нее и играть с вами, когда вам этого захочется.

— Представляю себе, — задумчиво сказал Димплеби, — какое влияние он мог бы оказать своими плутнями на наши регулярные карточные игры в ночь с субботы на воскресенье.

— Вы уже видели пример этого, — сказал Люцифер. — Но я в такие моменты могу попросить его действовать поживее.

— О, нет, не надо, — запротестовал Димплеби. — Я не могу видеть голодных крошек.

— Мистер Люцифер, — сказала Карлин, — я надеюсь, что не покажусь вам любопытной, но где вы получили этот шрам на вашем боку, который я заметила, когда вы сняли рубашку?

— А, это… — Люцифер покраснел настолько, что лицо его стало пунцовым. — Ну, это…

— Судя по положению шрама, вероятно, операция на печени, не правда ли, мистер Люцифер?

— Вы можете назвать это и так, — ответил Люцифер.

— Тебе не следует смущать людей вопросами чисто личного характера, Карлин, — строго сказал Димплеби.

— Да, дорогой, — ответила Карлин. — Люцифер, я хотела бы спросить вас, почему такого приятного малого, как вы, выгнали с небес?

— Ну, я… — Люцифер тяжело вздохнул.

— Это было сделано потому, что вы совершили нечто приятное, не правда ли?

— Ну, по правде говоря, я всегда думал, что это несправедливо, — выпалил Люцифер. — Мне было жаль бедных людей, поселившихся добровольно в сырых пещерах…

— Итак, вы принесли им огонь, — сказала Карлин, — и поэтому вас назвали Люцифером, или «несущим свет».

— Ты все перепутала, Карлин, — сказал Димплеби. — Свет людям принес Прометей. За это боги приковали его цепями к скале, и каждый день гриф терзал его печень, и каждую ночь рана зарастала снова…

— Но остался шрам, — нежно сказала Карлин.

Она страстно посмотрела на Люцифера. Тот сильно покраснел.

— Я теперь лучше унесусь отсюда, — сказал он.

— Но не раньше, чем мы разопьем это, — возразил Димплеби.

Он достал из ящика бутылку виски «Олд Кроу». Внутри нее на спине плавал Квилличек, сложив руки на животике и весело выдувая цепочку пузырей.

— Кажется, у меня где-то был еще резерв, — пробормотал Димплеби, роясь в баре.

— Люцифер, чем мы можем отблагодарить вас? — вздохнула Карлин, покачивая бутылку.

— Только тем, что будете считать все случившееся всего лишь шуткой, если, конечно, сможете, — ответил Люцифер.

— Надеюсь, что в один прекрасный день снова увижу вас в Аду.

— Я пью за это, — сказал Димплеби.

Он налил вино. Они чокнулись и, улыбаясь, выпили.