Избранные. Космохоррор

Фантом Евгений Шиков

1

Остановиться удалось быстро – Теста сделал это практически самостоятельно, предложив Корпусу не рыпаться и выбрать направление оси взгляда. Корпус помнил, что необходимо было выбирать перпендикулярно эпицентру взрыва, но, без колебаний, выбрал острый угол. Если остались выжившие, он должен был им помочь.

Теста выводил на экран одно предупреждение за другим и всё требовала и требовала подтвердить таймкод. Корпус смахнул окна вбок, затем приблизил к лицу всё, что осталось от станции.

– Давай, Кан… – он запустил частотный поиск, отправил сигнал SOS. – Ты же ближе к шлюзу был…

Обломки станции были похожи на разорванную паутину, длинные кабели конвульсивно бились вокруг разорванных металлических платформ. Большая часть летела вверх от оси Корпуса, но хватало и крупняка, который ещё мог его догнать.

Теста сообщил, что нечего не обнаружил. Потом добавил, что и обнаруживать-то нечего.

Корпус включил запись, вздохнул.

Эх, Кан…

– Кан, если ты меня слышишь – я удаляюсь вверх-влево по базовой оси станции. Координаты притречены к сообщению, если твой Теста работает, то подхватывай и направляйся за мной. Если нет…

Если нет, то и Кана больше нет…

Корпус отбросил мысли о смерти друга.

– … если вдруг Теста поврежден, и координаты не считываются, то я двигаюсь в сторону «Рапиды». Карта не обновляется, но на прошлой неделе там было около двадцати сигналов, так что, как только подхвачу какой-нибудь – сразу сообщу им, что случилось, и тебе помогут. Ждать придётся… не меньше месяца

– … несколько дней, так что поставь эконом-расход на Тесте… который не работает

– … и просто жди, окей? Если работает тяга – отправляйся туда же. Если нет…

Корпус замолчал. Что посоветовать человеку со сломанным скафандром без тяги в открытом корпусе среди сотен разлетающихся острых металлических обломков?

– … постарайся не умереть, хорошо? – Корпус отдалил изображение – всё равно разобрать что-то уже было невозможно. – Я надеюсь, что ты меня слышишь. Тебе не впервой в одиночестве, я знаю – ты продержишься. Кан, я скоро!

Корпус перевернул ось взгляда, и его ноги взметнулись вверх, будто он решил встать на голову. Впереди теперь мерцали только звёзды.

Корпус включил тягу, скорректировал курс, вывел перед собой изображение станции за спиной и, будто шагнув в прорубь, вернул на экран все отложенные предупреждения от Тесты.

– Твою ммать, – выругался он, щурясь от красного цвета.

2

Заряд Тесты был почти максимальным – что было хорошо. С кислородом было всё хуже, но не настолько плохо, чтобы уходить в «консерву» ещё неделю-другую. Системы наблюдения были не повреждены, системы связи – в порядке. А вот начинка Тесты серьёзно пострадала. Механических повреждений было всего ничего – несколько прорывов, да обгоревшие ноги, но радиация сделала своё дело. Приборы лайф-контроля сбесились, показания пульса перед глазами Корпуса прыгали от трёх до 7247 в минуту, а когда он попросил в реальном времени отображать расход кислорода, Теста жизнерадостно заявил, что кислорода хватит на ближайшие 400 лет. Затем сделал небольшую поправку и понизил время жизненной активности до 8 секунд, а затем ожидаемо врубил панику и начал процесс консервации. Корпус отменил консервацию и вернул обезличенные настройки. Теста сказал, что, если уж относится к телу в скафандре как к куску мяса, пару недель оно может и подышать. А вот кормиться придётся только через вену, потому что без личных данных он ничего не может пустить в питательную трубку, опасаясь отторжения и аллергической реакции.

Корпус посмотрел, что у него такого, что Теста не собирается кормить этим никого постороннего, и выругался. Индийское рагу, кисель из фейхоа с красным перцем и терамису из топинамбура с мёдом.

Корпус, несмотря на сложившуюся ситуацию, рассмеялся.

Кан, косоглазый ты сукин сын. То-то так хитро улыбался всю неделю.

– Тридцать пять – сорок один, – засранец, – Корпус перестал улыбаться, и перевёл взгляд на ставшую далёкой станцию позади. – Видимо, это наш финальный счёт, Кан. Разрыв шесть очков, победа за корейским игроком. Мои поздравления.

Консервирование было невозможно. Корпус понял это сразу, но теперь убедился в этом на сто процентов. Теста не сможет поддерживать в нём жизнь, если даже пульс посчитать не получается. В лучшем случае, он просто не проснётся. В худшем – перед смертью будет несколько десятков раз введён в искусственную кому, а затем реанимирован, что превратит его последние дни перед смертью в непрекращающийся кошмар. И, скорее всего, насильно накормлен ужасным десертом, рецепт которого, скорее всего, был скачан нелегально с какого-нибудь пиратского спутника.

Корпус прибавил тяги, отключил гибкость, вынул руки из рукавов и, сложив их на груди, постарался поспать. Если ему предстоит лететь несколько недель, то лучше спать дольше и чаще. Последние несколько часов он провёл на нервах, так что понимал, что заснуть вряд ли получится, но всё же это было лучше, чем пялиться в далёкие звезды и искать на горизонте разноцветные огоньки станций или громады «добывалок».

«Всё равно ведь не засну, – подумал Корпус, и мгновенно заснул».

3

– Я выиграл, – сказал Кан.

– Я знаю, – Корпус взял со стола упаковку еды и потряс ею. – Опережение на шесть очков, так?

– Нет, не на шесть, – Кан смеялся. – Посчитай заново!

Корпус попытался посчитать, но ничего не получилось.

– Может, поможешь? – попросил он.

С радостью, – Кан приблизил своё лицо к нему. – Пи-и-ип!

– Раз.

– Пи-и-и-п!

– Два.

– Пи-и-и-ип! – Кан затряс руками стол. – Пи-и-и-п! Пи-и-и-ип! Пи-и-и-ип!

ПИ-И-И-ИП!

Корпус открыл глаза, пытаясь понять, где он и что происходит. Воспоминания нахлынули разом.

Взрыв. Аномалия. Кан. Обломки-паутинки, терамису из топинамбура…

ПИ-И-И-ИП!

Корпус сфокусировал взгляд на экране и удивлённо выдохнул.

Получено сообщение.

И чуть ниже – обнаружен сигнал.

Позади.

– Увеличить изображение! – закричал Корпус.

– Для голосового управления необходимо авторизироваться одним из…

– Корпус Вивем, 1—4—2—8!

– Личность подтверждена, – добродушно ответил Теста и включил сирену. – Начинаю процесс консервации.

– С-сука! – Корпус забыл про то, что жить ему осталось восемь секунд. – Выход из личного управления!

– Выход подтверждён.

Корпус сфокусировался на изображении, движениями глаз растянул и приблизил маленькую фигурку позади себя.

Маленький, белый скафандр, летящий прямо за ним.

– Кан! – рассмеялся Корпус. – Сукин сын, ты жив! Я знал! Включить канал «домик на дереве»!

– Для голосового управления…

– Да ты бесишь! – Корпус сам включил связь. – Кан! Ты меня слышишь! Живой, чёрт бы тебя побрал! Как ты там, засранец?

Тишина. Корпус разглядывал изображение, и улыбка пропадала с его лица. «Человечек» не шевелился.

– Кан! Ты в порядке? Ответь!

Тишина.

Сообщение! У него же есть сообщение! Корпус притянул к себе окошко, раскрыл его и нажал воспроизведение.

– Говорит станция «Просвет». Это сообщение отправлено автоматически, в ответ на сигнал SOS, отправленный по координатам…

– Чёрт, это станция… – сказал Корпус, а затем рассмеялся. – Чёрт, да это же станция! Нас нашли! Кан! – он включил связь. – Кан, нас засекли, всё нормально! Жить будем, слышишь?

Кан не отвечал. Корпус дослушал сообщение – с ним обещали связаться, а затем развернул Тесту лицом назад по оси. Вывел на экран символьный код.

– Ну, Кан, если это такой прикол, чтобы заставить меня изобразить танцульки, я тебя сам убью, честное слово! – он врал, и сам это знал. Если у Кана повреждён Теста, то для связи оставались только «танцульки». А если даже это прикол – он бы всё равно ему простил.

Корпус развёл руки в стороны, затем – треугольником над головой, после чего поместил обе ладони на грудь, и вновь развёл руки в стороны.

Привет. Я живой. Я в порядке.

Рука в его сторону, другая над головой. Ладони на плечи. Руки в стороны, руки над головой.

Ты в порядке? Помощь. Вопросительная интонация.

Фигурка не шевелилась.

Корпус повторил «танцульки» ещё трижды, затем выругался.

Кан не отвечал. Возможно, без сознания, возможно – уже мёртв, а его Теста направила его к ближайшему сигналу… Хотя оставался ещё один вариант – консервация и одновременно повреждение начинки Тесты. Тогда Кан ещё жив, но ответить не может.

– Кан, давай, шевелись уже, – Корпус ещё раз повторил сигналы. Никакой реакции. Корпус включил форму ответа на сообщение и, не отрывая взгляда от Кана, начал говорить.

– Это Корпус Вивем, я отправлял сигнал SOS, полученный вами в… – он взглянул на время, – 16:42 по солнечному. На станции «Трихаус» произошла утечка радиоактивного материала, в связи с аномалией… Скорее всего, это был выброс от одной из «добывалок»… то есть, от одного из грузовых или добывающих кораблей, возможно с повреждёнными двигателями. Станция «Трихаус» полностью уничтожена, часть материала, возможно, направляется в сторону Путей. Выжившие: Корпус Вивем, старший научный сотрудник… Это я. Теста повреждён, консервация невозможна. Могу находится в активном состоянии несколько недель, точнее сказать не могу… Старший научный сотрудник Кан Сачиков… – он помялся. – Не отвечает на визуальные сигналы. Возможно, Теста провела консервацию. Движется за мной. Конец сообщения.

Корпус отправил голосовое письмо и посмотрел на список сигналов. Если SOS получен так быстро, значит где-то рядом цепочка из спутников, но радар тоже спятил – сигналы двигались по нему с огромной скоростью, налезали один на другой.

Хотелось есть. Корпус подумал, что индийская кухня не так уж и плоха, но вспомнил, что придётся авторизироваться, и Теста превратит его в «консерву». Чёртов Кан. Всё время на шаг впереди. У Корпуса тоже несколько раз получалось подкольнуть его особенно изощрённо, но…

Корпус вздрогнул, а затем уставился на изображение человека, летящего за ним.

Четыре месяца назад Корпус использовал два маркера и целый отбой, чтобы перекрасить Тесту Кана в ярко-розовый цвет. Кан потом утверждал, что это цвет самураев и сакуры, и носил его с показной гордостью, хотя сам был наполовину корейцем, наполовину бурятом. Это слегка обламывало радость от шутки, но всё равно было забавно.

Перед аномалией и взрывом он вышел именно в своём, розовом скафандре.

Этот скафандр был абсолютно белым. Стандартная модель, как и у самого Корпуса.

Корпус сжал зубы.

Это был не Кан. Это был один из запасных скафандров, выброшенный взрывом, и включившийся из-за аномалии, автоматически увязавшийся за Корпусом. Пустая оболочка, летящая на его сигнал, словно мотылёк на свет. Внутри него не было ничего.

И когда Корпус, наконец, понял, что Кан не выжил – что он и не мог выжить, два чуда подряд произойти не могло, когда он потянулся взглядом, чтобы развернуть Тесту вперёд по оси – тогда фигура зашевелилась.

Руки в стороны. Треугольник над головой. Обе ладони на грудь. Руки в стороны.

Привет. Я живой. Я в порядке.

– Что за… – Корпус попытался ещё приблизить изображение, но не получилось.

Рука в его сторону, другая над головой. Ладони на плечи. Руки в стороны, руки над головой.

Ты в порядке? Помощь. Вопросительная интонация.

Корпус молча смотрел, как танцует пустой костюм.

Руки в стороны. Треугольник над головой. Обе ладони на грудь. Руки в стороны.

– Если ты не Кан… то кто ты такой? – спросил Корпус, и услышал в своём голосе страх.

4

Скафандр «танцевал» несколько часов, повторяя то же самое. Он даже держал паузы между сообщениями такие же, как и Корпус, когда пытался с ним связаться.

Корпус тем временем пытался найти объяснение.

Вариант с тем, что это какой-то другой человек, выброшенный в открытый космос, отметался сразу. Вблизи станции не было ни одного Пути – проект считался засекреченным, связь осуществлялась по закрытому каналу, на картах их даже не было – что сыграло с ними злую шутку, как сейчас понимал Корпус. Кто-то хотел скрыть свой прыжок от властей, и пустил выброс не в разрешённом направлении, а в пустой космос. Шанс, что этот выброс ударит по «Домику на дереве» стремился к нулю, но судьба иногда выкидывает странные кульбиты. Выброс попал прямо в них, обжёг скафандры, порвал станцию – а дальше уже заработала вся та хрень, что была у них в баках. Значит, это был костюм. Он включился от выброса, а после взрыва автоматически направился за Корпусом, чудом избежав обломков. Затем, из-за взбесившейся начинки, он стал повторять его сигналы… Возможно, они попали из автоматической обработки в память, а затем зациклились, и подключилась моторика… Бред конечно, но второй вариант был ещё хуже.

Второй вариант заключался в том, что станцию разрушил не выброс какого-нибудь жуликоватого барыги, а направленный удар. В этом случае, удар мог содержать в себе ещё и вирус, поражающий всю начинку, и сейчас Теста была одержима какой-нибудь программой, написанной толстым уродом, сидящим в тепле на какой-нибудь из обитаемых. И самое дерьмовое – что вирус в этом случае мог быть и в его, Корпуса, скафандре.

Но был ещё и третий вариант. О котором и думать не хотелось.

«Дальний Прыжок». Земная станция, уничтоженная и скомканная неведомой силой. То тут, то там встречались люди, утверждавшие, что слышали разорванные сообщения на разных частотах, от людей, умоляющих их спасти. Там тоже во всём обвинили незарегистрированный выброс, но, как рассказывали знающие люди, то был не выброс, а что-то живое. Что-то живое, но нематериальное, нашедшее станцию в необъятной пустоте космоса, разорвавшее её на куски – и заставившее живущих на ней людей до сих пор просить помощи на забытых и заброшенных каналах. Людей, которых так и не обнаружили на месте крушения.

На экране появилось сообщение, заставив Корпуса вздрогнуть. Он раскрыл его, и уставился на набор цифр.

Частота. Ему скинули частоту – причём, частоту цепочки, если судить по длине.

Корпус подключился к ней, и через несколько минут окошко стало зелёным.

Связь. У него есть связь.

– Это Корпус Вивем со станции «Трихаус». Вы слышите меня?

Корпус замер, переводя взгляд с окошка канала на изображение «танцующего» скафандра и обратно. Прошло с полчаса. Окошко засветилось зелёным.

– Корпус, это Наташа Добрышевская, младший сотрудник станции «Просвет-8». Скорректируйте курс по высланным координатам. Уточните информацию по второму выжившему – вы можете взять его на управление? Также сообщите эвер-код станции «Трихаус» для отслеживания угрозы обломков. Пока что мы не можем её найти. Конец Сообщения.

Корпус включил запись.

– Наташа, станция «Трихаус» является засекреченным объектом и, к сожалению, не имеет эвер-кода. Могу сказать только, что мы находились между восьмым, вторым и одиннадцатым путями, на удалении в восемь и три четвёртых земных от солнца. По второму выжившему – информация оказалась ошибочной. Это просто скафандр типа «Теста». Возможно, с повреждённой начинкой. Он следует за мной и копирует мои сигналы. Высылаю изображение, – Корпус подхватил стоп-кадр и закинул его в окошко. – Прошу сообщить о моём положении в «Стил-Корп». Конец Сообщения.

Взгляд Корпуса зацепился за статистику полёта в углу экрана. Он несколько раз моргнул, затем вновь включил запись.

– Это снова Корпус. Теста сообщает мне, что повреждённый скафандр приближается ко мне, так что речь идёт не о полном копировании. Возможно, он самостоятельно принял решение о том, чтобы прицепиться ко мне на хвост, или… – Корпус подумал, что может быть «или», – или это что-то другое. – закончил он. – Конец второго сообщения.

Несколько минут в тишине Корпус разглядывал скафандр. На глаз, никакого приближения не было. Наверное, очередной глюк Тесты. Волноваться не о чем. Это просто скафандр.

Корпус закрыл глаза и ещё несколько минут летел в тишине, думая, что беспокоиться не о чем. Затем открыл глаза, зашёл в настройки тяги и увеличил скорость на восемь процентов.

Просто на всякий случай.

5

Следующего сообщения пришлось ждать дольше – несколько часов. Когда на экране появилось зелёное окошко, Корпус так резко уставился на него, что Теста свернул остальные окна и включил ускоренное лавирование, боясь, что человек заметил приближающийся обломок, пропущенный датчиками наблюдения.

– Корпус, мы не смогли получить никаких данных по станции «Трихаус» от «Стил-корп». Они заявили, что такой станции среди действующих у них нет, и обещали отослать запрос выше… Но и мы не знаем о вашей станции, а ведь мы находились совсем близко. Мы здесь все на ушах стоим, под боком взорвалась станция, а мы ничего о ней не знаем. К тому же, выброс в эту сторону невозможен – помимо нас, тут ещё четыре станции, на большем удалении, мы в красной зоне. Выбросы обычно идут ближе к звезде, там никого. Так что, боюсь, но вас уничтожили целенаправленно. Так что, речь может идти о корпоративной войне, и мы с вами – её жертвы. Наверное, если бы вы не выжили, мы бы ничего не узнали, пока до нас не долетел какой-нибудь обломок, а может, и тогда бы не поняли. Так или иначе, беспокоиться вам не надо. Где-то через сутки или двое вы должны добраться до нас, и мы примем вас на борт. Держитесь подальше от второго скафандра, он может быть заражён вирусом. Но, в крайнем случае, можете подпустить его поближе и вручную отсоединить от него кислородные капсулы или тяги. Вам несказанно повезло, что взрывом отшвырнуло запасной комплект для выживания в ту же сторону, что и вас! Мы собираемся круглосуточно дежурить на канале по очереди. Ждём связи. Конец сообщения.

Корпус хмыкнул и включил запись.

– Нас не в одну сторону запустило, он позже появился, видать, поймал сигнал и… – Корпус замолчал. Затем посмотрел на окошко с изображением «танцующего» скафандра. – Он не мог меня догнать, – Корпус облизал внезапно пересохшие губы. – Если его не швырнуло вместе со мной, наши скорости были слишком… он бы и не смог разогнаться самостоятельно до моей скорости, если бы сменял ось. Чёрт. Я на шестнадцать процентов быстрее того, чего он мог бы достичь без посторонней помощи, а я ИЗНАЧАЛЬНО летел в этом направлении. Он… он сам набрал такую скорость. Наташа, я… я не знаю, что это, но это не просто скафандр. Я, может быть, параноик, но…

Корпус посмотрел вниз экрана.

– Теста сообщает, что расстояние между нами сократилось. Он приближается, и теперь я это вижу. Он касается шлемом угла окошка, а раньше… Он… оно приближается ко мне. Я повышаю скорость. Жду связи. Конец сообщения.

Корпус увеличил скорость до максимума, посмотрел на расход тяги. Поморщился. Ничего страшного, ему надо продержаться только сутки.

Взглянув на экран, Корпус перестал дышать.

Преследующий его скафандр теперь летел спиной к нему, абсолютно неподвижно.

Вот только кольцевые тяги были всё ещё на его спине, глядели прямо на Корпуса. Это было абсолютно невозможно, даже если бы они работали – но они не работали.

И даже не светились.

Тяги были полностью остывшими.

Они никогда не работали.

Но скафандр всё равно летел.

6

Через несколько часов Наташа попросила прислать изображение скафандра и вновь пропала. Затем попросила выслать показатели Тесты.

Корпус послал и то, и другое. Попил воды. Пустил по вене немного калорий. Затем, устав ждать, провалился в беспокойный сон. Во сне он спорил с Каном о том, какой у них счёт, а тот всё улыбался и говорил, что счёт больше. Корпус пытался считать вслух, но Кан смеялся, сверкая зубами, и всё повторял, что он больше, он больше, он больше…

– Что у тебя за спиной? – спросил он в конце.

– Оно больше, чем кажется, – пробормотал Корпус, открывая глаза. Несколько раз моргнув, он сразу же перевёл взгляд вниз, на окошко с летящим скафандром. Тот был значительно больше, не помещаясь уже в него полностью. Корпус отдалил изображение и несколько секунд рассматривал его.

А что, если это просто глюк? Оптический эффект. Мираж, фантом, вызванный аномалией? Просто-напросто какое-нибудь переломление, зеркало, копирующее его движения с временной задержкой? Если этот фантом повторяет все его движения, и…

Скафандр на изображении сложился пополам, ударившись шлемом о свои пятки, уставившись на него зеркальным шлемом, вытянув вперёд обе руки. Корпус смотрел на это, не в силах поверить.

Он бы никогда так не мог сделать. И дело не в том, что на спине фантома находились неработающие тяги, и даже не в том, что у Корпуса был позвоночник. Скафандры так просто не сгибались. Жёсткий корпус защищал спину и позволял сгибаться только вперёд – лишь поджимать колени к груди, а это значит, что скафандр был сломан пополам, или даже…

Или даже он всего лишь ВЫГЛЯДИТ как скафандр, – понял внезапно Корпус. – Просто потому, что это не вызывает подозрения у других скафандров.

Фантом вытянул руки по направлению к Корпусу, будто стараясь его ухватить, а затем вновь разогнулся и повернулся к нему лицом. Теперь он стал похож на призрака, такого, какими их рисовали в древности – летящего над полом замка, с подогнутыми ногами и вытянутыми вперёд руками.

Корпус только сейчас заметил мигающий огонёк сообщения, и открыл его. Тишина.

– Что за ччёрт? – Корпус попытался промотать сообщение вперёд, но не нашёл никакого «бегунка». – Куда делся…

– Корпус? Вы меня слышите?

– Что? – Корпус, наконец, понял, почему нет бегунка. – Вы что… мы что, на прямой связи?

– Нам удалось настроить канал. Не спрашивайте, как. Могу сказать только, что это сделано с помощью «Стил-Корп». Как вы себя чувствуете?

– Я-то нормально, а вот фантом…

– Фантом?

– Ну, этот, скафандр… Он тут пополам сложился, и сейчас летит за мной с вытянутыми руками, будто… – Корпус взглянул на изображение. – Чёрт, он опять приблизился!

– Вы можете прислать нам видеозапись?

– На кой чёрт? По этому каналу я буду грузить вам видео несколько часов.

– Нам бы хотелось…

– Вот долечу до вас – сами посмотрите, хорошо? Подключитесь к моему Тесте – и глянете, что он вытворял.

Наташа помолчала.

– Боюсь, это невозможно, Корпус, – сказала она дрожащим голосом.

Его спина покрылась мурашками.

– Что? В каком это смысле?

– Простите, но вы не сможете попасть на станцию… мне очень жаль…

В каком это смысле – жаль? Вы… – Корпус осёкся. – Это из-за аномалии, правильно? Это был не выброс, так? Это как с «Дальним Прыжком»?

– Корпус…

– Они запретили вам меня пускать потому, что я могу быть заражён? – Корпус засмеялся. – И что это такое, а? Что они говорят? Это какая-то инопланетная дрянь? Вы им вообще сказали, что заражён не я, а эта дрянь позади меня?

– Пожалуйста, успокойтесь…

Корпус вновь взглянул на окошко и вскрикнул. Оно было серым. Развернувшись, он уставился на приближающегося фантома.

– Он услышал нас! Наташа, он услышал, что его не пустят, и летит нас сожрать!

– Мы не думаем, что он вас сожрёт…

– Да он как зомби на меня летит! Ты слышишь? Чёрт, у вас есть какой-нибудь лазер?

– Что?

– Вы сможете пальнуть по скафандру, когда мы будем рядом? Во второго! В первого не палите, это я!

– Мы не будем палить, Корпус. Пожалуйста, успокойтесь. Вам нечего бояться.

– Я далеко до вас? Сколько ещё… – Корпус задумался. – Сколько я…

Он замолчал.

– Корпус?

– Наташа… Я ведь не мог проспать целые сутки…

– Я не уверена, что…

– Эта прямая связь… Как такое вообще возможно? Это было бы реально, только если бы я летел вдоль цепочки, но это не так, да?

– Мне очень жаль…

Корпус смотрел на приближающегося Фантома.

– Наташа, как вы со мной связались?

– Мы…. Мы просто включили ваш канал.

В его шлеме отражалась сияющая пустота.

– Наташа, – Корпус сглотнул. – Что вы хотите со мной сделать?

– Мы…

– И куда я тогда лечу? Куда… куда мы летим?

– Я не знаю, – Наташа почти плакала. – Я не эксперт в этом вопросе. Я не знаю, куда вы летите, я просто…

– Ты просто летишь за мной? Так?

– Что? – она, кажется, удивилась. – Да нет же! Это вы летите к нам!

– Наташа, пожалуйста…

Вы должны уже видеть нас… По крайней мере, то, чем мы… являемся для вас…

Внезапно экран загорелся зелёным. Корпус оторвал взгляд от приближающегося фантома и посмотрел на экран заднего вида.

– Станция, – сказал он. – Это же станция!

Он развернулся и посмотрел вперёд, на приближающиеся огоньки.

– Это… это вы? – спросил он.

– Я думаю, да… – Наташа вздохнула. – Вы нас видите?

– Да, но я… я не понимаю, как…

– Корпус, пожалуйста. У нас мало времени. Скоро всё закончится…

– Кто вы? Куда вы меня привели? Я… – он помотал головой. – Я ничего не понимаю…

– Корпус, пожалуйста, я не могу объяснить, но вам сейчас объяснят… Я просто не эксперт, но… Мне надо, чтобы вы сказали…

– Сказали что?

– Корпус, – произнесла Наташа отстранённым голосом. – Какой у нас счёт?

Корпус молчал.

– Корпус? – с участием спросила Наташа. – Вы в порядке? Не надо паниковать. Просто скажите, какой у нас счёт… То есть, у вас с доктором Каном.

– Что? В каком смысле?

– Вам надо сказать, только так сообщение расшифруется…

– Какое…

– Корпус, скажите счёт!

– Тридцать пять – сорок один, – произнёс Корпус.

Что-то щёлкнуло.

– Привет, Кив. – заговорил Кан. – Я знаю, ты не ожидал меня услышать. Я закодировал это послание, поэтому, если ты его слушаешь, значит, я прав. Никто другой включить эту запись не сможет. Поэтому – привет.

– Что за…

– Я знаю, что тебе страшно… С твоей стороны всё, наверное, очень странно выглядит, но пойми – это не конец. Не должно быть концом. Та аномалия – это был не выброс, как ты, наверное, мог подумать. Я боюсь, что сейчас не могу объяснить подробно – у тебя просто не хватит времени… Мне жаль, Кив, но это был не выброс. Это был ты. Помнишь, когда мы выбрались? Ты ещё шутил про розовое на чёрном? Хранилище было уже повреждено, материал тянулся за станцией многокилометровой ниткой. Выброс прошёл вдалеке от нас, но эта нитка… она послужила осью, а ты – ключом. Я путано объясняю, Кив, но у нас наконец-то получилось воссоздать прыжок без затраты энергии. Мы сложили время, и… мы сложили время тобой, Кив. То, где ты сейчас и то, где мы были – это твой Путь, твой прыжок. Ты разнёс всю станцию, разломал её в щепки… и, боюсь тебе об этом говорить, но ты и сам…

– Нет, – Корпус смотрел на приближающуюся станцию. – Нет, пожалуйста, нет.

– ты и сам умер, Кив. В тот самый момент, когда выброс от какого-то идиота достиг нитки сидрия за станцией. Сейчас мы называем это «бумажным порезом». А ты… ты в этой ситуации – капля крови. Ты умер, как только случился «порез», но пока что… пока что ты жив, внутри этого отрезка. С одной его стороны – наша станция цела, и всё хорошо, а с другой – ты уже давно, очень давно мёртв. Ты можешь быть живым только в промежутке, но он быстро схлопнется, и эти два конца сойдутся в одной точке.

– Нет, – Корпус смотрел на Фантома, запонившего окошко полностью. – Нет, это не могу быть я…

– Я не знаю, что произойдёт, когда ты встретишься в этой точке, встретишься сам с собой мёртвым, и не знаю, как это будет выглядеть, Кив, но ты будешь не один. Второй конец должен, обязан быть прикреплён к чему-то, и ты сможешь… сможешь выйти на связь, сможешь услышать меня. И я знаю, что прошу о многом, но… Ты должен передать информацию о том, что с тобой случилось. Всё, что было с…

– Заткнись! – закричал Корпус! – Заткнись! Это бред! Ты всё это выдумал, ты сейчас сидишь и на ходу придумываешь, ты мёртв!

– … поможет избежать в будущем. Порез затягивается, он будет затягиваться всё быстрее, и ты… боюсь, ты останешься в нём. Как запёкшаяся кровь защищает рану, так и ты… должен будешь остаться поверх этого пореза, выступая немного в наш мир с обеих сторон… Я не успел с тобой попрощаться, Кив, поэтому делаю это сейчас. Счёт в твою пользу, дружище. С твоей стороны не число. С твоей стороны – бесконечность.

Запись закончилась.

Корпус беззвучно плакал.

– Мне очень, очень… – начала Наташа.

– Впустите меня! – закричал Корпус. – Я вас вижу! Откройте шлюзы, пустите меня!

– Прости, Корпус… Мне правда жаль…

Корпус обернулся. Фантом был близко, очень близко, тянул руки в его сторону.

– Что будет, когда он… когда он меня…

– Мы не знаем. Я не знаю. Я не эксперт. Но, наверное, это тоже вы, поэтому… поэтому, вы станете им, и возможно… не знаю, считается, что порез бесконечен, но конечен для наблюдателя, так что вы… вы как бы одновременно умрёте… в каждый момент времени, который вы находились в…

– Бред, это не может быть правдой, – Корпус замотал головой. – Вот вы, я вас вижу! Лечу на полной тяге, чёрт побери! Если бы я был мёртв, то…

Что у тебя за спиной?

– Корпус?

Корпус медленно повернулся вокруг своей оси. Руки фантома были прямо напротив его лица.

Он посмотрел вниз.

На свою грудь.

И на остывшие сопла тяги на ней.

Затем, будто в трансе, ничему не удивляясь, он медленно сложился пополам, устремив взгляд на станцию.

– Я вас вижу, – сказал он бесцветным голосом. – На экране, я приблизил вас за стеклом. Вы чернокожая. Это странно.

– О Господи, – Наташа всхлипнула.

– Когда он меня догонит, я не только умру, так? Я всегда буду мёртвым. Вечно. Здесь. В порезе, или как там его… Ни времени, ни выхода…

Наташа плакала в окошке связи. Наташа плакала в увеличенном окошке изображения. Наташа плакала в окне станции.

– Впустите меня, – Корпус развернулся и выпрямился, оставив мертвеца за спиной, не в силах быть с ним лицом к лицу. – Это ведь можно сделать на станции. Пусть оно заберёт меня там.

– Простите…

– Вы не пустите, – Корпус с огромной скоростью приближался к стеклу станции. – Вы боитесь.

– Я…

– Не надо, – Корпус вытянул руки вперёд, пытаясь дотянуться до неё. – Я просто хочу быть живым… Не надо бояться. Я – Корпус Вивем. Включить авторизацию. Отправить сообщение.

– Начинаю консервацию, – откликнулась Теста.

– Знаешь что, – сказал Корпус, зажимая в зубах питательную трубку. – Дай-ка мне попробовать терамису…

Он почувствовал вкус мёда и пряностей во рту, он почувствовал руки на своих плечах, и он почувствовал плечи под своими руками и мёртвый, иссохший язык у себя во рту.

7

– Всё в порядке? – Рубинский положил ладонь на вздрагивающую спину Наташи. – Ты хорошо справилась. Лучше бы никто не справился…

Все выглядили испуганными. Никифоров стоял наготове, с медблоком в руках. Маленькая станция собралась в смотровой, вокруг дежурного диспетчера.

– Что теперь? – спросила Наташа.

– Теперь по местам службы, – Рубинский хлопнул в ладоши. – Через неделю прибудут вояки из «Стил-Корп» и начнут нас трясти, так что всем подготовиться.

Наташа смотрела на опустевшее окошко сигнала. Затем посмотрела вверх, за обзорное стекло.

– Он где-то там, да?

– Иди поспи, – отрезал Рубинский. – Нечего об этом думать.

Мигнул экран.

Наташа опустила взгляд на позеленевшее окошко.

– Новое изображение получено, – прочитала она.

Рубинский приблизился, люди замерли в дверях.

Наташа нажала на окошко.

На изображении было видно немногое. Лишь размытое, некачественное изображение чернокожей девушки, глядящей прямо в камеру, поверх вытянутых в её сторону рук в белоснежном скафандре.

– Позовите Никифорова! – закричал кто-то в дверях. – Тут с Наташей истерика!