Избранные. Космохоррор

Ость Александр Дедов

Ветер изменил направление. Дым заводских труб тягучим потоком уходил на северо-запад. Прежде этого не случалось: тёплый воздушный поток всегда огибал планету по кругу – с востока на запад. Он зарождался на раскалённой дневной стороне планеты, остывал на зимнем полюсе, возвращаясь в пекло горячим дождём.

Артур Коскинен никогда не покидал Негев. Его родная планета обращалась вокруг тусклой и холодной звезды. Агасфер – красный карлик, уступал в размерах Солнцу добрых три четверти.

Негев повезло оказаться в зоне обитаемости: достаточно близко для сохранения жидкой воды, но достаточно далеко, чтобы не превратить всю поверхность в преисподнюю. Приливная сила звезды не давала Негев вращаться вокруг своей оси. Дневная сторона раскалена, даже вечные дожди не способны побороть жару, температура выше девяноста градусов по Цельсию. Безжизненная бурлящая пустошь, усыпанная гейзерами и вулканами. Зимний полюс навсегда закован в лёд, почти сто градусов ниже нуля и всегда ночь.

Лишь сумеречная зона, опоясывающая планету кольцом, пригодна для жизни. Вечное утро посреди бесконечной весны.

Колонизаторы прибыли сюда полтора столетия назад. Люди полюбили новый неприветливый мир: мать Земля охвачена бесконечными войнами, но здесь, вдалеке от Солнечной системы, всё обещало покой.

Батарея зарядилась лишь на сорок процентов. Артур проклинал себя за неосмотрительность: припарковал электромобиль в тени жилого дома. Весь корпус машины представлял собой одну сплошную солнечную панель – практичное решение для мира, где солнце никогда не заходит за горизонт.

– Твою мать, – Артур выругался в голос. – Нет, подруга, сегодня на работу ты меня не довезёшь!

Пришлось проехать до ближайшей станции метро и оставить машину на парковке.

Немногочисленный люд вразвалочку спускался под землю. Полупустой эскалатор мерно гудел и тихонько потрескивал, белый хирургический свет энергосберегающих ламп бил в глаза, Артур зажмурился. Прямо посреди станции, совершенно никого не стесняясь, разложил свой товар один из вездесущих кхеттов: при искусственном освещении его пластичное тело отливало тёмно-зелёным. Похожий на пучок толстых лиан, негевианский абориген смотрел во все стороны своими многочисленными глазами, сотни красноватых огоньков то и дело выплывали из-под шевелящихся сочленений. Кхетты имели свои представления о красоте: некоторые из щупалец-лиан продавца украшали ленты из мусорных мешков, разноцветные банты из пивных этикеток, бусы из проволочных шариков, медальоны из алюминиевых банок. Этот ксеномент походил на ожившую помойку. Его глаза, бегающие под хаосом щупалец, остановились и все разом уставились на Артура.

Щёлк. Пум. Шух. – кхетты не владели речью. Между собой они общались ароматными облачками спор. За полтора столетия сожительства с людьми эти полуразумные существа изобрели уникальный язык, построенный по принципу азбуки Морзе. Чтобы поговорить с человеком, кхетт бил, стучал и тёр друг о друга многочисленными щупальцами. Ксеноменты использовали весь арсенал звуков, что могли издать их длинные и гибкие тела.

– Человек. Я. Тебя. Помнить. Ты. Покупать. Табак. Нужен. Ещё? – щёлкал и стучал кхетт.

– Нет, я стараюсь бросить курить. Что ещё предложишь?

– Гриб. Человек. Ест. Человек. Хорошо. Спит. Нужен?

– А, «сонный бульон». Давно его продаже не видел.

– Кхетт. Собрали. Себе. Все. Это. Новый. Урожай. Будешь. Покупать?

– Сколько?

– Соль. Два. Спичечный. Коробок. Один. Мешок. Покупаешь?

– Покупаю! Давно не спал как следует. Держи.

Кхетт что-то щёлкнул напоследок и достал из плетёного ротангового короба мешочек вощёной бумаги. Внутри лежала пригоршня сушёных грибов, нарезанных аккуратными кубиками.

– Один. Кусочек. Ты. Спокойный. Два. Кусочек. Ты. Спать.

– Спасибо, запомню. Удачной торговли!

Монорельсовый поезд бесшумно пронёсся по тоннелю и плавно затормозил у перрона. Сонные люди лениво занимали места в полупустых вагонах. Кто-то читал газету, кто-то допивал свою утреннюю порцию кофе, многие предпочитали вздремнуть.

Артур думал об удивительной роли огня в театре эволюции. Раса кхеттов была старше человеческой на несколько миллионов лет, но ксеноменты так и не смогли дорасти до строительства городов и межпланетных путешествий. Виной тому был врождённый страх перед огнём: даже пламя зажигалки могло вызвать панику у особей, живущих вдалеке от городов. Зато кхетты знали буквально всё о природе планеты Негев! Они возвели знание в Абсолют и использовали его в бартерной торговле. Кофе, табак, лекарства, фрукты, овощи, даже наркотики: стоило кхеттам взять на пробу что-нибудь из человеческого обихода, как тут же находился аналог, созданный природой их родного мира. Взамен они просили немного, чаще всего соль и сахар-рафинад. Химерические организмы кхеттов сочетали в себе признаки растений и животных. Они могли фотосинтезировать, но для роста и развития им требовалась высокоуглеводная пища и минералы. Выпаренная морская соль считалась среди кхеттов изысканным деликатесом.

* * *

Шилов изучал технические отчёты. Научно-исследовательский комплекс спутника Давид, одной из двух лун Негев, последние шесть земных лет занималась разработкой новых видов оружия. Многие из прототипов ушли на гражданский рынок.

– Привет, Андрей, – Артур вошёл в кабинет. – Что у нас нового?

– Привет. Вот, разгребаю бумажки. Бета-версия дронов-аннигиляторов прошла серию успешных испытаний. Представляешь? Отказались от старой концепции ракет с дистанционным управлением. Теперь «толстяка» запихнули в дрон, он может работать автономно. Засёк угрозу, подлетел ближе, взрыв – толстяк на свободе. Бум! И нет астероида, кометы, горы космического мусора – всё сожрёт.

– Они уверены? Для устранения угрозы горизонт событий достаточно стабилен?

– Одного толстяка хватает для ликвидации объекта массой в сто миллиардов тонн. Каков максимальный аппетит этой штуковины – ещё неизвестно. Дрон сканирует размеры и траекторию опасного объекта, если он больше, чем толстяк теоретически сможет проглотить, машина подзывает на помощь свободных дронов, находящихся в зоне досягаемости. Давидовцы снарядили роботов компактными варп-двигателями, любую космическую дрянь можно быстро и безопасно «помножить на ноль».

– Тебе не кажется, что давать свободу машине несколько рискованно?

– Арти, старина, брось рефлексировать! Я уверен, эти штуки спасут миллиарды жизней! Экспериментальные образцы показали высокий КПД, сейчас они дежурят по периметру ледяного пояса, следят за кометами. В конце концов, мы с тобой юристы, а не учёные. Нам нужно искать лазейки в законе, вывести этих красавцев на гражданский рынок. Я уверен, найдутся тысячи покупателей по всей галактике, бизнесмены захотят защитить своё имущество в космосе.

– Боже мой, чем мы занимаемся? Министерство обороны пытается торговать чёрными дырами в консервных банках…

– Друг мой, хороший доход и совесть вещи несовместимые, поверь мне, я русский, я знаю о чём говорю.

* * *

«Толстяк» стал настоящей золотой жилой для оружейных компаний. Вещество представляло собой «отрыжку» страшнейшей силы во вселенной: чёрная дыра, поглощая колоссальное количество материи, в конце концов, исчерпывает свой внутренний объём и за пределы горизонта событий вырываются релятивистские струи-джеты. Джет – это на девяносто процентов разогретая плазма, но оставшиеся десять процентов – почти невидимая, но имеющая массу материя. «Ошмётки сингулярности» или «толстяк».

Свойства этой находки изучены мало, известно лишь, что она реагирует на любое вещество кроме специальной жидкости из нейтрино. Контактируя с материей, толстяк поглощает её, постепенно сжимаясь, и превращаясь в миниатюрную копию чёрной дыры. Дыра растёт. Достигая критического предела массы, она взрывается, оставляя после себя лишь газопылевое облако.

Артур и Андрей ломали голову над законностью перевода оружия из категории «военное назначение» в категорию «для гражданского использования». Ближе к концу рабочего дня всё-таки смогли набросать черновик.

– Кажется, на сегодня хватит. Осталось согласовать регламент по количеству дронов в одни руки и ещё кое-что по мелочам.

– Отлично, Арти. Отнеси документы в отдел гражданских разработок, обсуди с подполковником, что к чему, и можем на сегодня быть свободны.

* * *

Отдел гражданских разработок находился на нижнем этаже подземного комплекса. Доступ сюда имели лишь военнослужащие и несколько гражданских лиц, включая Артура и Андрея. Вход только по электронным пропускам! Отдел имел собственную охрану, и пребывание гражданских здесь строго контролировалось.

Кард-ридер пикнул, толстостенная гермодверь отъехала в сторону. Узкий коридор, освещённый светодиодными лентами, уходил вниз под углом. Охранников на привычном месте не оказалось. КПП пустовал. В обычное время людный, отдел гражданских разработок будто бы вымер. В дверях кабинетов на кирпичном полу валялся разномастный хлам, на столах рассыпались стопки бумаг и канцелярские принадлежности. Артур чувствовал, как к горлу подступает комок, в груди росло чувство тревоги.

– Эй, здесь есть кто-нибудь? – в ответ тишина.

Артур осторожно шагал по пустому коридору, вслушиваясь в звуки собственных шагов. Кабинет старшего куратора гражданских разработок, подполковника Агасяна, был открыт. Дверь распахнута настежь, под стулом валяется картонный стакан недопитого кофе. Артур окликнул Агасяна по имени, никто не ответил.

В покинутом кабинете горел свет. Изнутри доносилось мерное гудение: главный мейнфрейм работает. Артур подошёл ближе, датчик движения среагировал и монитор вспыхнул. Компьютер вышел из режима гибернации, гудение сделалось громче.

На мониторе мерцало окно знакомой программы, Артур работал над «огражданиванием» этого софт: бета-версия дистанционного управления дронами-аннигиляторами. Во весь монитор растянулась интерактивная карта звёздной системы Агасфера, в нижнем правом углу мигала строка состояния: в боевой готовности – сто пятьдесят единиц, уровень угрозы – потенциальный, тип угрозы – не определено.

– Твою мать… Артур небрежно бросил бумаги на угол стола и поспешил убраться прочь.

* * *

Кабинет юристов покидали в спешке: вещи Андрея остались на месте, на столе беспорядок, ящики тумбы открыты. Артур набрал номер начальника, приложил мобильник к уху – тишина. Нет гудков, автоответчик сотового оператора даже не сообщил своё дежурное «абонент находится вне зоны действия сети».

– Этот день нравится мне всё меньше и меньше. – сказал Артур вслух и начал собираться домой.

* * *

Прохожие вели себя странно. В панической спешке люди старались поскорее сесть в свой автомобиль или прыгнуть автобус, спуститься в метро или зайти домой. Другие же стояли как вкопанные и молча разглядывали небо.

Артур не сразу понял суть происходящего. На улице горели светодиодные фонари, они включались при активности вулканов дневной стороны, когда облака пепла, путешествуя на зимний полюс, закрывали собою охристо-жёлтый диск Агасфера.

– Боже всемогущий… – Артур во все глаза таращился на небо. – Быть того не может!

На сумеречный пояс Негев опустилась настоящая ночь. Небо темно-синего оттенка усыпали светящиеся искорки звёзд. Тускло отсвечивая жёлтым, над облаками зависли две луны: Давид и Голиаф.

Не зная что и думать, молодой юрист спустился в метро. Монорельсовый поезд домчал до нужной станции всего за пятнадцать минут. Люди в метро были обеспокоены, не утихали волнительные разговоры; большинство негевианцев никогда не покидало планету, настоящую ночь они видели лишь по телевизору, либо в сети.

На выходе из вестибюля безымянной станции под номером «тринадцать», Артур встретил кхетта-торговца. Ксеномент истерично перебирал свой товар, по его бегающим во все стороны глазам было ясно – он растерян и не находит себе места.

– Эй, приятель? Ты как.

– Человек. Опасность. Планета. Опасность. Кхетт. Чувствовать. Опасность. Мир. Опасность. Мир. Заболеть. Мир. Умирать. Скоро.

– Не будь ханжой. Возможно это опять какие-то капризы погоды. Наша звезда не самая стабильная во вселенной…

– Нет. Всё. Плохой. Кхетт. Жить. Много. Жизни. Человек. Не. Видеть. Такой. Небо. Кхетт. Уходить. Под. Земля. Человек. Спасаться.

– Спасибо за оптимизм, друг! И тебе всего хорошего…

Артур выехал из парковки. Негевианские электромобили оснащались лишь слабыми дневными ходовыми огнями. На планете, где солнце никогда не заходит за горизонт, мощные фары ни к чему. Артур старался держать безопасную скорость и не разгонялся. Неуверенный, слабый свет дневных фар то и дело вылавливал из темноты задние бампера соседних машин. Кое-как удалось добраться до дома. Сегодняшние приключения отняли у Артура остатки сил.

Оказавшись дома и увидев спящую жену, мужчина немного успокоился. Главное с Анной всё в порядке, остальное не имеет значения.

* * *

Негев встретила настоящий рассвет! Огромный солнечный диск поднимался из-за горизонта. Небо привычного нефритового оттенка наливалось тёмной бирюзой. Розовые облака тихо плыли куда-то вдаль.

Утопая в рассветной заре, на небольшой высоте летел авиалайнер. Четырёхкрылый самолёт двигался на околозвуковой скорости, влажный воздух рисовал на хвосте машины белую паровую «юбку». Артур поневоле залюбовался умиротворяющим пейзажем. Непривычно-яркий свет Агасфера на мгновение сделался ещё ярче, небо разверзлось и ухнуло: непроглядной чернотой зиял провал в никуда, во мгновение ока самолёт и окружавшие его облака засосало внутрь, провал хлопнул и закрылся. Будто исполинский резиновый жгут, небо поколыхалось ещё секунду и успокоилось.

В животе растекалось неприятное чувство, будто кишки обдало крутым кипятком. Артур разбудил жену.

– Анна! Проснись, любимая!

Жена неохотно стянула с себя одеяло и лениво потянулась.

– Ты что, совсем не спал? Я не слышала, как ты пришёл, и чтобы ты ложился не помню…

– Да какой тут на хрен сон, иди сюда, смотри!

Анна была в одном лишь исподнем, белая сорочка в лучах рассветного солнца казалась розовой. Зевнув, она подошла к окну, глянула на небо и замерла. Бешеным потоком в её голове пронеслась стая лихорадочных мыслей.

– Как? Агасфер в зените? Не может быть!? Я слышала, что такое на Земле бывает. Как же это называется… Полдень!