Избранные произведения. II том

Глава 1

Одно из немногих все искупающих качеств наставников, я полагаю, заключается в том, что при случае их можно одурачить. Это было верно, когда мать учила меня читать, это было верно, когда отец пытался сделать из меня фермера, и это верно теперь, когда я обучаюсь магии.

— Ты совсем не практиковался! — прервал мои размышления резкий упрек Гаркина.

— А вот и нет! — возразил я. — Просто это очень трудное упражнение.

Словно в ответ левитируемое мною перо начало дрожать и колебаться в воздухе.

— Ты не сосредоточиваешься, — обвинил он меня.

— Это ветер, — не согласился я.

Мне хотелось добавить: «От того, что ты так орешь», — но я не посмел. Гаркин в самом начале наших уроков продемонстрировал свое неумение ценить дерзких учеников.

— Ветер! — презрительно фыркнул он, передразнивая меня. — Вот как надо, болван!

Мой мысленный контакт с предметом моей сосредоточенности прервался, и перо вдруг взмыло к потолку. Там оно дернулось и остановилось, словно вонзившись во что-то, хотя все еще находилось в футе от деревянных стропил, потом оно стало медленно вращаться вокруг своей оси, а затем перевернулось и заскользило по невидимому кругу, словно подхваченный смерчем лист.

Я набрался смелости и посмотрел на Гаркина. Он развалился в кресле, свесив ноги, и явно посвящал все свое внимание пожиранию жареной ножки ящероптицы — могу добавить, пойманной мною. Ничего себе сосредоточенность!

Тут он вдруг поднял голову, и наши глаза встретились. Отворачиваться было слишком поздно, и поэтому я просто поглядел на него в ответ.

— Проголодался? — Посреди его вымазанной жиром седоватой бороды вдруг обнаружилась волчья усмешка. — Тогда покажи мне, много ли ты напрактиковался.

Мне потребовалось всего мгновение, чтобы понять, что он имел в виду, затем я с отчаянием поднял глаза. Перо медленно снижалось и было уже на высоте плеча. Заставив внезапное напряжение покинуть тело, я мысленно протянул руку. Мягко, образуя подушку, не сшибая его…

Перо остановилось в двух ладонях от пола. Я услышал тихий смешок Гаркина, но не позволил ему нарушить мою сосредоточенность. Три года я не давал перу коснуться пола, не дам и сейчас.

Медленно-медленно я поднял перо, пока оно не остановилось на уровне глаз. Затем, обернув его мыслью, стал вращать вокруг своей оси, после чего заставил перевернуться. В ходе моих экзерсисов движения пера были не такими гладкими и уверенными, как тогда, когда этим занимался Гаркин, но оно безошибочно двигалось по заданному ему пути.

Хотя с пером я не практиковался, но все же практика в левитации у меня была. Когда Гаркин отсутствовал или был занят собственными исследованиями, я посвящал большую часть своего времени левитированию металлических предметов — если точнее, ключей. Каждому виду левитации присущи свои особые проблемы. С металлом трудно работать, потому что это материал инертный. Перо, когда-то бывшее частью живого существа, откликалось легче… намного легче. Для поднятия металла требовалось усилие, для маневрирования пером требовалась ловкость. Из этих двух материалов я предпочитал металл. Мне виделось прямое применение навыка работы с ним в выбранной мной профессии.

— Уже прилично, малец. А теперь положи его обратно в книгу.

Я улыбнулся про себя.

Книга лежала в раскрытом виде на краю рабочего стола. Я опустил перо по плавной ленивой спирали, давая ему слегка пройтись по страницам, поднял вверх по крутой дуге, остановил и повел обратно. Когда оно во второй раз приблизилось к книге, я высвободил часть своего мозга для броска вперед. Перо чиркнуло по страницам, книга захлопнулась, словно челюсти голодного хищника, схватив мой снаряд на лету.

— Хм-м-м… — протянул Гаркин. — Чуточку напоказ, но эффектно.

— Всего лишь малость из того, что я разработал, пока практиковался, — небрежно бросил я, мысленно протянув руку к другой ножке ящероптицы. Однако вместо того чтобы грациозно проплыть к моей ожидающей руке, она осталась на деревянной тарелке, словно пустила корни.

— Не так быстро, мой маленький воришка. Значит, ты практиковался, да? — Он задумчиво гладил бороду, не выпуская из руки полуобгрызенной кости.

— Разумеется, разве не заметно? — Мне пришло в голову, что Гаркина не так легко одурачить, как иногда кажется.

— В таком случае я хотел бы посмотреть, как ты зажжешь свечу. Если ты практиковался так много, как утверждаешь, это должно быть для тебя легко.

— Я не возражаю против попытки, но, как ты сам столько раз говорил, уроки не всем даются одинаково легко.

Хоть я и напускал на себя уверенный вид, настроение у меня упало, когда в ответ на вызов Гаркина большая свеча проплыла к рабочему столу. За четыре года попыток я все еще не преуспел в этом упражнении. Если Гаркин собирался не подпускать меня к еде, пока я не научусь, мне, видимо, долгое время придется оставаться голодным.

— Послушай, о Гаркин, мне пришло в голову, что я, вероятно, лучше сосредоточусь на полный желудок.

— А мне пришло в голову, что ты меня обманываешь.

— Разве нельзя…

— Приступай, Скив.

Коль скоро он назвал меня по имени, его было уже не поколебать. Уж это-то я за годы общения с ним усвоил. Малец, вор, идиот, репоголовый — не слишком приятные имена, тем не менее, пока он называл меня одним из них, на него еще можно было повлиять. Но как только он прибегал к моему настоящему имени, дело это становилось безнадежным. И впрямь огорчительное положение, когда звук твоего собственного имени становится дурным предзнаменованием.

Ну, если уж уклониться никак нельзя, значит, придется просто стараться изо всех сил. Для такого дела не может быть никаких полуусилий или показной сосредоточенности. Мне придется использовать каждую унцию моих сил и умения для вызова мощи.

Я отвлеченно изучал свечу, отгораживая предстоящее усилие от своего сознания. Помещение, в котором мы находились, заваленный всякой всячиной рабочий стол, Гаркин, даже мой собственный голод, постепенно померкли, когда я сфокусировался на свече, хотя давно уже запомнил все ее особенности.

Свеча была толстая, почти шести дюймов в диаметре, чтобы уравновесить ее десятидюймовую высоту. На ее поверхности я вырезал многочисленные мистические символы, старательно скопировав их по указаниям Гаркина с его книг; правда, многие из них были частично уничтожены затвердевшими ручейками воска. Свеча горела много долгих часов, освещая мои занятия, но всегда зажигалась от огня в очаге, а не от моих усилий.

Негативное мышление. Прекрати.

На этот раз я зажгу свечу. Я зажгу ее, потому что нет никаких причин, почему бы мне ее не зажечь.

Сознательно углубляя дыхание, я начал накапливать мощь. Мой мозг сузился еще больше, пока в сознании не осталось только одно — свернувшийся, почерневший фитиль свечи.

Я — Скив. Мой отец — фермер, неразрывно связанный с землей. Моя мать была образованной женщиной. Мой учитель — мастер-маг. Я — Скив, я зажгу эту свечу.

Я почувствовал, что сам становлюсь теплым, когда во мне начала нарастать энергия. Я сфокусировал жар на фитиле. Подобно своему отцу, я черпаю силы от земли. Знания, данные мне матерью, подобны линзе, они дают мне возможность сфокусировать то, что я приобрел. Мудрость моего учителя направляет мои усилия на те точки вселенной, которые, вероятнее всего, поддадутся моей воле. Я — Скив.

Свеча оставалась незажженной. Теперь на лбу у меня выступил пот, я начал дрожать от усилий. Нет, это неправильно. Мне не следует напрягаться. Расслабься. Не пытайся нажимать. Напряженность мешает течению энергии. Надо дать ей перетекать свободно, служить ей пассивным проводником. Я удвоил свои усилия, одновременно заставив себя расслабиться, сознательно давая мышцам лица и плеч обмякнуть.

Течение стало заметно интенсивнее. Я почти видел, как энергия струится от меня к моей цели. Я вытянул палец, который еще больше сфокусировал энергию. Свеча оставалась незажженной.

Я не могу этого сделать. Негативное мышление. Прекрати. Я — Скив. Я зажгу свечу. Мой отец… Нет… Негативное мышление. Не полагайся по части своей силы на других. Я зажгу свечу, потому что я — Скив.

За эту мысль я был вознагражден внезапным приливом энергии. Я умножил усилия, опьяняясь мощью. Я — Скив. Я сильнее любого из них. Я сбежал от попыток отца приковать меня к плугу, как он приковал моего брата. Моя мать умерла из-за своего идеализма, но я использовал ее наставления, чтобы выжить. Мой учитель — доверчивый дурак, взявший в ученики вора. Я обставлю их всех. Я — Скив. Я зажгу свечу.

Теперь я парил. Я сознавал, какими карликами делали мои способности тех, кто меня окружал. Не важно, зажгу я свечу или нет. Я — Скив. Я — могуч.

Я почти с презрением мысленно протянул руку и коснулся фитиля. Словно в ответ на мою волю появилось маленькое яркое тление.

Пораженный, я выпрямился, не вставая с табурета, и моргнул, глядя на свечу. Когда я это сделал, тление исчезло, оставив в память о себе маленький белый дымок. Я слишком поздно сообразил, что нарушил сосредоточенность.

— Великолепно, малец!

Гаркин вдруг оказался рядом со мной, с энтузиазмом колотя меня по плечу. Долго ли он тут был, я не знал и не интересовался.

— Она погасла, — уныло проговорил я.

— Это не важно. Ты зажег ее. Теперь у тебя есть уверенность в своих силах. В следующий раз это будет легче, совсем легко. Клянусь звездами, мы еще сделаем из тебя мага. Но ты, должно быть, проголодался.

Я едва успел вовремя поднять руку и перехватить оставшуюся ножку ящероптицы, прежде чем та шмякнула меня по лицу. Она уже остыла.

— Не стану скрывать, малец, я уже начал отчаиваться. Чем труден для тебя был этот урок? Разве тебе не приходило в голову, что ты смог бы воспользоваться этим заклинанием для получения добавочного света при необходимости взломать замок или же для вызова пожара, чтобы отвлечь внимание?

— Я думал об этом, но добавочный свет может как раз привлечь внимание. Что же касается пожара, то, боюсь, при этом кто-то может пострадать. Я не хочу, чтобы кто-то пострадал, я просто…

Я остановился, слишком поздно сообразив, что говорю. Тяжелый удар Гаркинова кулака отправил меня с табурета на пол.

— Так я и думал! Ты все еще замышляешь стать вором! Ты хочешь использовать мою магию для краж!

Он был ужасен в своей ярости, но на сей раз я дал ему отпор.

— Ну и что из того? — огрызнулся я. — Это куда лучше, чем голодать. И вообще, что хорошего в том, чтобы быть магом? Я хочу сказать, твой здешний образ жизни вызывает у меня просто неудержимое желание достичь того же!

Я показал на замусоренную комнату, составлявшую все внутреннее пространство хижины.

— Послушайте, как жалуется этот волчонок, — фыркнул Гаркин. — Мой образ жизни был достаточно хорош, когда зима выгнала тебя из леса воровать. «Это куда лучше, чем спать под кустом», — сказал ты.

— И все еще лучше. Вот почему я все еще здесь. Но я не собираюсь провести здесь остаток своей жизни. Прятаться в лесной избушке — не то будущее, о котором я мечтаю. Ты жил, питаясь кореньями и ягодами, пока не пришел я и не начал ловить мясо на жаркое. Может, ты, Гаркин, так и представляешь себе счастливую жизнь, но я — нет!

Несколько долгих мгновений мы прожигали друг друга взглядами. Теперь, выплеснув гнев, я начал ощущать страх, и немалый. Даже не имея обширного опыта в данной области, я подозревал, что насмехаться над магом — не самый лучший способ обеспечить себе надежное и сытое будущее.

Удивительно, но первым уступил Гаркин. Он вдруг опустил взгляд и склонил голову, предоставив мне на обозрение редкое зрелище нечесаной массы волос у него на макушке.

— Наверное, ты прав, Скив. — Голос его стал странно мягким. — Наверное, я показал тебе только трудности магии, ее труды, но не вознаграждение за них. Я постоянно забываю, сколь принижена магия в этих краях.

Он поднял глаза и снова встретился со мной взглядом, и я вздрогнул, как от удара. В глазах его не было гнева, но в их глубине горел никогда раньше не виданный мною огонь.

— Так знай же, Скив, что не все края похожи на этот и я не всегда был таким, каким ты видишь меня сейчас. В краях, где магию признают, вместо того чтобы страшиться, как здесь, те, кто находится у власти, уважают магов и приглашают к себе на службу. Там умелый и умеющий держать себя в руках маг может нажить в сто раз больше богатства, чем ты рассчитываешь добыть воровством, и приобрести такую власть, что…

Он вдруг оборвал речь и помотал головой, словно прочищая ее. Когда он вновь открыл глаза, огонь, увиденный мною ранее ярко горящим, теперь, казалось, едва тлел.

— Но слова не производят на тебя впечатления, не так ли, малец? Пойдем, я устрою для тебя небольшую демонстрацию той власти, которую ты однажды сможешь держать в своих руках, если будешь как следует учить уроки.

Веселость в его голосе была принужденной. Я согласно кивнул, отвечая его горящему взгляду. Собственно, никаких демонстраций мне не требовалось. Его тихая краткая речь нагнала на меня куда больше благоговейного страха, чем любая гневная тирада или демонстрация, но мне не хотелось возражать ему в такой момент.

Вряд ли Гаркин даже заметил мой кивок. Он уже шагал к большой пентаграмме, навсегда начертанной на полу хижины.

На ходу он не глядя повел рукой, и покрытая сажей медная жаровня шмыгнула со своего места в углу, чтобы встретить его в центре пентаграммы.

У меня хватило времени подумать о том, что именно эта жаровня и привлекла меня впервые к Гаркину. Я вспомнил, как в первый раз заглядывал в окно его избушки, стараясь распознать и зафиксировать ценные предметы для последующей кражи. Я увидел Гаркина таким же, каким столь часто видел его с тех пор, — беспокойно вышагивающим взад-вперед по помещению, уткнувшись носом в книгу. Это и так было удивительным зрелищем, ибо чтение — не самое обычное времяпрепровождение в этой местности. Но мое внимание захватила жаровня. Она скакала по помещению, следуя за Гаркином, словно нетерпеливый щенок, который слишком воспитан, чтобы из дружеских чувств прыгнуть на своего хозяина. Тем временем Гаркин оторвался от книги, задумчиво уставился на свой рабочий стол, а затем кивнул, приняв решение, и повел рукой в воздухе. Из кучи всякой всячины поднялся горшок с неизвестным содержимым и подплыл к поджидавшей его руке. Гаркин поймал горшок, снова сверился с книгой и, не поднимая глаз, что-то из него вылил. Быстрая как кошка жаровня протиснулась ему под руку и поймала вылитое, прежде чем оно достигло пола. Вот так я и познакомился с магией.

Что-то мгновенно вернуло мое внимание обратно к настоящему. Что именно? Я проверил, как дела у Гаркина. Нет, он все еще трудился, полускрытый плавающими облаками пузырьков и кувшинов, что-то бормоча, когда выдергивал один из них из воздуха и добавлял его содержимое в жаровню. Над чем бы он там ни трудился, зрелище обещало быть захватывающим.

Затем я снова услышал это — приглушенный шаг за стеной избушки. Но это же было невозможно! Гаркин всегда устанавливал… Я начал копаться в памяти. Я не мог вспомнить, установил ли Гаркин на этот раз защиту, прежде чем приступить к работе. Нелепо. Осторожность была первым и самым важным делом, что вдолбил в меня Гаркин, и составная часть этого дела — устанавливать защиту каждый раз. Забыть он, конечно, не мог… просто был слишком занят другими мыслями.

Я все колебался, не следует ли мне попытаться прервать труд Гаркина, когда он вдруг отступил на шаг от жаровни. Его взгляд парализовал меня, и предупреждение умерло в моем горле. Не время было напоминать о реальности. Глаза Гаркина вновь сверкали огнем, сильнее, чем прежде.

— Даже из демонстрации следует извлекать урок, — поучающе заявил он. — Контроль, Скив, контроль — это оплот магии. Бесконтрольная сила — это катастрофа. Вот почему ты практикуешься с пером, хотя можешь передвигать куда более крупные предметы. Контроль. Даже твои скудные силы были бы без него опасны, и я не стану учить тебя большему, пока ты не научишься этому контролю.

Он осторожно вышел из пентаграммы.

— Чтобы продемонстрировать тебе важность контроля, я сейчас вызову демона, существо из другого мира. Он могуч, жесток и злобен и убьет нас обоих, если дать ему шанс. И все же, несмотря на это, нам незачем его бояться, потому что он будет находиться под контролем. Он не сможет причинить нам вреда, нам или чему бы то ни было в этом мире, покуда он заключен в этой пентаграмме. А теперь смотри, Скив. Смотри и учись.

Сказав это, Гаркин опять повернулся к жаровне. Он развел руки в стороны, и, когда это сделал, разом ожили пять свечей по углам пентаграммы и линии ее запылали жутким голубым светом. Несколько минут стояла полная тишина, а затем Гаркин принялся тихо бормотать что-то нараспев. Из жаровни появилась ниточка дыма, но вместо того чтобы подниматься к потолку, дым потек на пол и начал собираться в небольшое облако, которое бурлило и пульсировало. Пение Гаркина сделалось громче, и облако выросло, потемнело. Жаровню было уже почти не видно, но там, в глубине облака… что-то приобретало очертания…

— Иштван шлет тебе привет, Гаркин!

При этих словах я чуть не выпрыгнул из собственной кожи. Они прозвучали внутри хижины, но не из пентаграммы! Я резко обернулся к их источнику. В дверях стояла фигура, ослепительная в своем сверкающем золотом плаще. Какой-то безумный миг я думал, что это демон ответил на призыв Гаркина. В следующий момент я увидел арбалет. Это был человек, спору нет, но взведенный и заряженный арбалет в его руках мало способствовал моему душевному спокойствию.

Гаркин даже не обернулся посмотреть.

— Не сейчас, дурак! — рявкнул он.

— Охота была долгой, Гаркин, — продолжал тот, словно не расслышав. — Ты хорошо спрятался, но не надеялся же ты и в самом деле скрыться от…

— Как ты смеешь?! — Ужасный в своем гневе, Гаркин резко повернулся, оторвавшись от своего занятия.

Теперь вошедший увидел лицо Гаркина, увидел его глаза. Лицо гостя исказилось в гротескной маске страха. Он рефлекторно выпустил стрелу из арбалета, но опоздал. Я не увидел, что именно сделал Гаркин, все произошло слишком быстро, но обладатель золотого плаща вдруг исчез в снопе пламени. Он пронзительно закричал в агонии и упал на пол. Пламя исчезло так же внезапно, как и появилось, оставив только дымящийся труп как доказательство того, что оно действительно было.

Несколько мгновений я оставался приросшим к месту, прежде чем смог двигаться или хотя бы говорить.

— Гаркин… — произнес я наконец. — Я… Гаркин!

Тело Гаркина мешком лежало на полу. Я одним прыжком очутился рядом с ним, но было слишком поздно. Из его груди торчала в безмолвной окончательности стрела арбалета. Гаркин дал мне свой последний урок.

Когда я нагнулся, чтобы коснуться его тела, то заметил нечто такое, от чего у меня кровь застыла в жилах. Его труп полускрывал погасшую свечу в северном углу пентаграммы. Линии больше не пылали голубизной. Защитное заклинание пропало.

Мучительным усилием я поднял голову и встретился взглядом с парой желтых с крапинками золота глаз — глаз, не принадлежащих этому миру.

Глава 2

Однажды в лесу я оказался лицом к лицу со змеекошкой. В другой раз я столкнулся с паукомедведем. Теперь, встретившись с демоном, я решил вести себя по образцу, спасшему мне жизнь в вышеупомянутых ситуациях. Я замер… По крайней мере задним числом я хотел бы думать, что это был преднамеренный, рассчитанный поступок.

Демон растянул губы в презрительной усмешке, открывая двойной ряд острых как иглы зубов.

Я подумывал, не изменить ли мне принятый образ действий. Подумывал, не упасть ли мне в обморок.

Демон провел по губам пурпурным языком и медленно протянул ко мне когтистую лапу. Это решило вопрос! Я рванул назад, не грациозным кошачьим прыжком, а припав на четвереньки. Удивительно, с какой скоростью можно передвигаться таким способом при надлежащем вдохновении. Я сумел развить немалую прыть, прежде чем врезался с разгону головой в стенку.

— Га-а… — произнес я. Может показаться, что это не бог весть что, но в то время это было самое спокойное выражение боли и ужаса, какое я мог придумать.

Услышав мой голос, демон, казалось, поперхнулся. У него вырвалось несколько разных звуков, а затем он начал смеяться. Это был не низкий угрожающий смех, а смех восторженный, смех от всей души того, кто только что увидел что-то до истерики забавное.

Я же находил его тревожным и обидным. Обидным потому, что у меня росло подозрение, что источником его веселья являюсь я; а тревожным… ну, он же был демон, а демоны…

— Холодные, злобные и кровожадные, — выдавил сквозь смех демон, словно прочитав мои мысли. — Ты купился на всю эту ерунду, так ведь, малыш?

— Прошу прощения? — переспросил я, потому что не мог придумать, что еще сказать.

— У тебя что-то неладно с ушами? Я сказал: «Холодные, злобные…»

— Я слышал. Я хотел узнать, что вы имеете в виду.

— Я имею в виду, что ты был запуган до оцепенения хорошо подобранными словами моего коллеги, держу пари. — Он ткнул большим пальцем в сторону тела Гаркина. — Извиняюсь за спектакль. Я почувствовал, что для просветления трагического в общем-то момента необходим оттенок комического — для контраста.

— Комического?

— Ну, на самом деле я не мог упустить такого случая. Видел бы ты свое лицо!

Он усмехнулся про себя, выходя из пентаграммы, и начал лениво осматривать помещение.

— Так, значит, это новое жилище Гаркина, а? Какая дыра! Кто бы мог подумать, что он дойдет до этого!

Сказать, что я был сбит с толку, было бы преуменьшением. Я не знал точно, как полагается действовать демону, но уж определенно не так.

Я мог бы метнуться к двери, но, похоже, я не подвергался непосредственной опасности. Либо это странное существо не собирается причинять мне никакого вреда, либо оно было уверено в своей способности остановить меня, даже если я попытаюсь бежать. Ради сохранности своей нервной системы я решил исходить из первого предположения.

Демон продолжал изучать хижину, а я изучал его. Он был гуманоидом, то есть имел две руки, две ноги и голову. Он не отличался высоким ростом, но обладал могучим телосложением, немногим шире человеческих плечами и сильной мускулатурой; но человеком он не был. Я хочу сказать, что не часто видишь безволосых людей с темно-зеленой чешуей, покрывающей тело, и плотно прижатыми к голове заостренными ушами.

Я решил рискнуть задать вопрос.

— Э… извините, пожалуйста.

— Да, малыш.

— Э… вы ведь демон, не правда ли?

— А? О да, я полагаю, можно сказать, что я демон.

— Тогда позвольте вас спросить: почему вы не ведете себя как демон?

Демон бросил на меня преисполненный отвращения взгляд, а затем мученически возвел глаза к потолку.

— И все-то он критикует. Вот что я тебе скажу, малыш: тебе стало бы лучше, если бы я перегрыз тебе зубами горло?

— Ну нет, но…

— И если уж на то пошло, кто ты вообще такой? Ты случайно оказался рядом или пришел вместе с убийцей?

— Я с ним, — поспешил ответить я, показывая дрожащей рукой на тело Гаркина. Это замечание — насчет перегрызания мне горла — снова разволновало меня. — Или по крайней мере был с ним. С Гаркином, тем, кто вызвал… его! Я его… Я был его учеником.

— Кроме шуток? Ученик Гаркина? — Он начал двигаться ко мне, протягивая руку. — Рад, это… Что случилось?

Когда он двинулся ко мне, я начал от него отступать. Я пытался делать это небрежно, но он заметил.

— Ну… это… вы же демон.

— Да. Ну и что из этого?

— Э… ну, предполагается, что демон…

— Эй, малыш, расслабься. Я не кусаюсь. Слушай, я старый приятель Гаркина.

— Мне показалось, вы сказали, что вы демон…

— Совершенно верно. Я из другого измерения. Демонстратор измерений, или, для краткости, демон. Усек?

— А что такое измерение?

Демон нахмурился.

— Ты уверен, что был учеником Гаркина? Я имею в виду, разве он тебе ничего не рассказывал об измерениях?

— Нет, — ответил я. — То есть да, я его ученик, но он никогда ничего не говорил о демонстраторе…

— Измерений, — продолжил он. — Ну, измерение — это другой мир, на самом деле один из нескольких миров, существующих одновременно с этим, но в других плоскостях. Поспеваешь за мной?

— Нет, — признался я.

— Ну, просто допусти, что я из другого мира. Так вот, в том мире я маг, точно такой же, как Гаркин. У нас действует программа обмена, по которой мы можем вызывать друг друга через барьер, чтобы произвести впечатление на учеников коллеги.

— Вы ведь сказали, что вы демон, — подозрительно сказал я.

— Я и есть демон! Слушай, малыш. В моем мире демоном был бы ты, но в данный момент я — в твоем, и потому демон — я.

— Вы ведь сказали, что вы маг.

— Просто не могу поверить! — в гневе воззвал демон к небесам. — Я стою здесь и спорю с каким-то хамом-учеником… Слушай, малыш, — он снова парализовал меня взглядом, — давай попробуем так: ты пожмешь мне руку или я вырву тебе сердце.

Ну, если ставить вопрос так… Я хочу сказать, в ту минуту, когда он сорвался, вспылил и принялся кричать, он показался мне точь-в-точь таким же, как Гаркин. Это придавало достоверность его претензиям на дружбу с бывшим моим учителем. Я взял протянутую руку и осторожно пожал ее.

— Я… меня зовут Скив.

Его рукопожатие было холодным, но твердым. Настолько твердым, что я не смог отнять свою руку так быстро, как мне бы того хотелось.

— Рад с тобой познакомиться. Я — Ааз.

— Оз?

— Не родня.

— Не родня кому? — спросил я, но он уже снова изучал помещение.

— Ну, здесь, конечно, нет ничего, что могло бы стать предметом вожделения его собратьев. Раннепервобытная обстановка, терпеть ее можно, но особенно за ней не гоняются.

— Нам она нравилась, — довольно жестко заметил я. Теперь, когда я преодолел испуг, мне не понравилось презрение в его голосе. Хижина была не бог весть что, и я, разумеется, не испытывал к ней особой привязанности, но мне не по душе была его критика.

— Не сердись, малыш, — легко сказал Ааз. — Я ищу мотив, вот и все.

— Мотив?

— Причину того, почему кто-то пришил старину Гаркина. Я не очень увлекаюсь местью, но он был моим собутыльником, и это дело возбудило мое любопытство.

Он прервал свое изучение помещения и обратился прямо ко мне:

— А как насчет тебя, малыш? Тебе ничего не приходит на ум? Какие-нибудь соблазненные им молочницы или обманутые фермеры? У тебя, знаешь ли, тоже есть в этом интерес. Следующей мишенью можешь оказаться ты.

— Но ведь сделавший это парень убит, — показал я на обугленный ком на полу. — Разве на этом дело не кончается?

— Проснись, малыш. Разве ты не видел золотого плаща? Это был профессиональный убийца. Его кто-то нанял, и этот кто-то наймет и другого.

По спине у меня пробежал холодок. Я действительно не подумал об этом. Я начал искать в памяти какой-нибудь ключ к происшедшему.

— Ну… он сказал, что его послал Иштван.

— Что за Иштван?

— Не зна… минутку. Вы хотите сказать, что следующей мишенью могу стать я?

— Ловко, а? — Ааз держал в руке золотой плащ. — Подкладка такая, что можно носить наизнанку. А я-то всегда дивился, как это выходит, что никто не замечает их, пока они не изготовятся к прыжку.

— Ааз…

— Хм-м-м? О, я не собирался тебя пугать. Просто если кто-то провозгласил открытым сезон охоты на магов вообще или на Гаркина в частности, то у тебя могут возникнуть некоторые… Здрасьте! А это что?

— Что — «это»? — спросил я, пытаясь рассмотреть его находку.

— Это, — ответил он, высоко поднимая свой трофей. — Кажется, я здесь не единственный демон.

Это была голова, явно принадлежавшая убийце. Она сильно обуглилась, в некоторых местах проглядывали кости. Мое естественное отвращение к этому зрелищу только усилилось при виде кое-каких очевидных черт лица. Подбородок и уши у головы оказались неестественно заостренными, а изо лба выступали два коротких тупых рога.

— Дьявол! — в ужасе воскликнул я.

— Что? А, девол. Он не с Девы, он с Бесера, бес. Разве Гаркин ничему тебя не научил?

— Они снова явятся? — спросил я, проигнорировав его вопрос.

Но Ааз был занят хмурым разглядыванием головы.

— Вопрос в том, кто был настолько туп, чтобы нанимать в убийцы беса? Единственный, кто мне приходит на ум, это Иштван, но такое невозможно.

— Но ведь именно он это и сделал. Разве вы не помните, я же рассказывал…

— По-моему, ты сказал Иштван.

— Сказал. Минутку, а что сказали вы?

— Я сказал Иштван. Ты что, не чувствуешь разницы?

— Нет, — признался я.

— Хм-м-м… Она, должно быть, слишком тонка для человеческого уха. А, ладно. Не имеет значения. Это все меняет. Если Иштван опять взялся за свои старые фокусы, нельзя терять времени. Эй, минуточку! А это что такое?

— Это арбалет, — заметил я.

— С бронебойными стрелами, снабженными теплоискателями? Такое является нормой в этом мире?

— Теплоискатели?

— Не важно, малыш. Я так не думаю. Ну, это все меняет. Мне лучше быстренько выписаться из номера.

Он начал уходить в пентаграмму. Я вдруг сообразил, что он готовится к отбытию.

— Эй! Подождите минутку! Что происходит?

— Слишком долго объяснять, малыш. Может быть, как-нибудь встретимся еще раз.

— Но вы же сказали, что следующей мишенью могу быть я!

— Да, ну так уж сложилось. Вот что я тебе скажу. Пускайся в бега, и, может, они тебя не найдут, пока все не кончится.

У меня закружилась голова. События происходили слишком быстро для моего мышления. Я все еще не знал, кем или чем был этот демон, следует ли мне доверять ему, но я знал одно: ситуация была мне явно не по зубам и в моем распоряжении не было никого лучше этого Ааза на роль союзника.

— А вы не могли бы мне помочь?

— Нет времени. Я должен двигаться.

— А нельзя ли мне отправиться с вами?

— Ты будешь просто путаться под ногами, может быть, даже навлечешь на меня гибель.

— Но без вас погибну я!

Я начал впадать в отчаяние, но на Ааза это не производило впечатления.

— Скорее всего нет. Вот что я тебе скажу, малыш. Я действительно должен уходить, но просто для того, чтобы показать тебе, что ты, по моему мнению, выживешь, я покажу тебе маленький фокус, которым ты, быть может, когда-нибудь воспользуешься. Видишь все это барахло, с помощью которого Гаркин проводил меня через барьер? Так вот, в нем нет необходимости. Смотри внимательно, и я покажу тебе, как мы это делаем, когда не смотрят наши ученики.

Я хотел крикнуть, заставить его остановиться и выслушать меня, но он уже начал. Он развел руки в стороны на высоте плеч, поднял взгляд к небесам, глубоко вздохнул, а затем хлопнул в ладоши.

Ничего не произошло.

Глава 3

Ааз нахмурился и повторил всю процедуру, на сей раз немного быстрее.

Картина не изменилась.

Я решил, что случилось непредвиденное.

— Что-то не так? — вежливо спросил я.

— Да уж, что-то не так! — прорычал Ааз. — Оно не действует.

— А вы уверены, что проделываете все правильно?

— Да, я уверен, что проделываю все правильно, точно так же, как был уверен последние пятьдесят раз, проделывая то же самое!

Он казался обиженным.

— А вы не могли бы…

— Слушай, малыш. Если бы я знал, что именно не так, я бы давно уже все исправил. А теперь просто-напросто заткнись и дай мне подумать.

Он уселся, скрестив ноги, в центре пентаграммы и начал чертить на полу непонятные узоры, мрачно бурча про себя. Я не мог определить, что он делает: пробует какое-то альтернативное заклинание или просто упорно думает, — но решил, что спрашивать будет неразумно. Вместо этого я воспользовался случаем для упорядочения собственных взбаламученных мыслей.

Я по-прежнему не мог с уверенностью сказать, является ли Ааз для меня угрозой или единственным возможным спасением от большей угрозы. То есть к тому времени я почти не сомневался, что он шутил насчет вырывания у меня сердца, но ведь это такое дело, относительно которого хочется иметь полную информацию. Одно я усвоил наверняка — во всей этой магии было кое-что посущественнее, чем левитирование перьев.

— Вот в чем дело! — Ааз снова стоял на ногах, прожигая взглядом тело Гаркина. — Ух, этот недоношенный вомбатов сын!

— А что такое вомбат? — спросил я и сразу же пожалел об этом. Прыгнувший мне в голову мысленный образ был таким ужасающим, что вникать в подробности совершенно не хотелось. Мне не стоило беспокоиться. Ааз не собирался терять время на ответ.

— Ну, это довольно убогая шутка. Вот и все, что я могу сказать.

— Э… о чем это вы толкуете, Ааз?

— Я толкую о Гаркине! Он-то и устроил мне это. Если бы я мог подумать, что дело зайдет так далеко, я бы превратил его в козорыбу при первой же возможности.

— Ааз… я все еще не…

Я замолк. Он прекратил бушевать и поглядел на меня. Я рефлекторно съежился, прежде чем узнал в его оскале улыбку. Мне больше нравилось, когда он бушевал.

— Сожалею, Скив, — мягко промурлыкал он, — согласен, я выразился не совсем ясно.

С каждой минутой мое беспокойство возрастало. Я не привык к тому, чтобы люди, не говоря уже о демонах, были со мною любезны.

— Э… это все пустяки. Я просто хотел узнать…

— Видишь ли, ситуация такова. Мы с Гаркином… уже какое-то время немного подшучивали друг над другом. Это началось в один прекрасный день, когда мы выпивали вместе и он повесил на меня счет. Ну, когда я вызвал его в следующий раз, то провел его над озером, и ему пришлось играть свою демоническую роль по горло в воде. Он потом расквитался… Ну, не буду надоедать тебе с подробностями, но у нас вошло в привычку ставить друг друга в неудобное или неловкое положение. Игра эта на самом деле очень ребяческая, но совершенно безвредная. Однако на сей раз… — Глаза Ааза начали сужаться. — На сей раз этот старый лягушкин любовник зашел слишком далеко… Я хочу сказать, эта игра зашла слишком далеко. Ты согласен со мной?

Он опять обнажил клыки в улыбке. Я очень сильно хотел согласиться, но не имел даже смутного представления, о чем он говорит.

— Вы все еще не сказали мне, что случилось.

— Случилось то, что этот вонючий грязелюб отнял у меня мои способности! — взревел он, потеряв самообладание. — Я заблокирован! Я не могу ни хрена сделать, если он не снимет своего глупого шуточного заклятия, а он не может, потому что мертв! Теперь ты понимаешь, фантик плюшевый?!

Я принял решение. Спаситель он или нет, я предпочел бы, чтобы он вернулся туда, откуда появился.

— Ну, если я что-нибудь могу сделать…

— Сможешь, Скив, мой мальчик. — Ааз вдруг снова стал сплошное мурлыканье и зубы. — Все, что тебе требуется сделать, это разжечь огонь под старым котлом, или что там у вас есть, и снять это заклятие. Тогда мы сможем отправиться каждый своей дорогой и…

— Я не могу этого сделать.

— Ладно, малыш. — Его улыбка стала немного более принужденной. — Я буду держаться поблизости, пока ты не встанешь на ноги. Я хочу сказать, для чего же еще существуют друзья?

— Дело не в том.

— Чего ты хочешь? Крови? — Ааз больше не улыбался. — Если ты попытаешься гробануть меня, я…

— Вы не понимаете? — отчаянно перебил я. — Я не могу этого сделать, потому что я этого сделать не могу! Я не знаю как!

Это остановило его.

— Хм-м-м. Это может стать проблемой. Ну, вот что я тебе скажу. Вместо того чтобы снимать заклятие здесь, что ты скажешь насчет того, чтобы просто вышибить меня обратно в мое родное измерение, а там уж я найду кого-нибудь, кто снимет его.

— Этого я тоже не могу сделать. Вспомните, я же говорил вам, что никогда не слышал о…

— Ну а что же ты можешь делать?

— Я могу левитировать предметы… ну, небольшие предметы.

— И? — поощрил он.

— И… э… могу зажечь свечу.

— Зажечь свечу?

— Ну… почти.

Ааз тяжело опустился в кресло и на несколько минут закрыл лицо руками. Я ждал, когда он что-нибудь придумает.

— Малыш, у вас есть в этой дыре что-нибудь выпить?

— Я принесу вам воды.

— Я сказал, что-нибудь выпить, а не чем-нибудь помыться!

— О, слушаюсь.

Я поспешил принести ему кубок вина из хранившегося у Гаркина небольшого бочонка, надеясь, что он не заметит, что сосуд не особенно чист.

— И что будет? Это поможет вам вернуть свои способности?

— Нет. Но может быть, я почувствую себя немного лучше. — Он опрокинул вино одним глотком и пренебрежительно изучил кубок. — Это самый большой сосуд, что у вас есть?

Я отчаянно оглядел помещение, но Ааз опередил меня. Он поднялся, вошел в пентаграмму и взял жаровню. По прошлому опыту я знал, какая она тяжеленная, но он отнес ее к бочонку, словно она вообще ничего не весила. Не трудясь выплеснуть Гаркиновское варево, он наполнил ее до краев и сделал большой глоток.

— А! Вот так-то лучше, — вздохнул он.

Я почувствовал легкую тошноту.

— Ну, малыш, — молвил он, смерив меня оценивающим взглядом, — похоже, мы связаны друг с другом одной веревочкой. Положение не идеальное, но это все, что у нас есть. Время закусить, расписать пулю и разыграть сданные нам карты. Ты ведь знаешь, что такое карты, не так ли?

— Конечно, — подтвердил я, слегка уязвленный.

— Хорошо.

— А что такое пуля?

Ааз закрыл глаза, словно боролся с какой-то внутренней смутой.

— Малыш, — произнес он наконец, — существует приличный шанс, что это партнерство сведет одного из нас с ума. Я даже думаю, что это буду я, если ты не сможешь воздержаться от тупоумных вопросов на каждом втором предложении.

— Но я же не понимаю и половины сказанного вами!

— Хм-м-м. Вот что я тебе скажу. Попробуй накапливать вопросы и задавать их мне все сразу раз в день. Лады?

— Я постараюсь.

— Отлично. Итак, вот как я рассматриваю эту ситуацию. Если Иштван нанимает в убийцы бесов…

— А что такое бес?

— Малыш, ты мне дашь передохнуть?

— Извините, Ааз. Продолжайте.

— Правильно. Ну… гм-м… вот и случилось! — Он обратил взор к небесам, призывая их в свидетели. — Я не помню, о чем говорил!

— О бесах, — помог я.

— О! Верно. Ну, если он нанимает бесов и вооружает их нестандартным оружием, это может означать только одно — он снова принялся за свои старые фокусы. Ну а поскольку у меня нет моих способностей, я не могу убраться отсюда и поднять тревогу. Вот тут-то, малыш, и вступаешь в игру ты… Малыш?

Он выжидающе посмотрел на меня. Я понял, что не могу больше сдерживаться.

— Извините, Ааз, — сказал я тихим жалким голосом, в котором едва узнал свой собственный, — я не понимаю ни единого слова из всего сказанного вами.

Я вдруг почувствовал, что вот-вот расплачусь, и поспешно отвернулся, чтобы он меня не увидел плачущим. Я сидел так, со струящимися по щекам слезами, попеременно то борясь с порывом вытереть их, то гадая, почему меня заботит, увидит меня демон в слезах или нет. Не знаю, долго ли я оставался в таком положении, но меня вернула к реальности мягкая рука.

— Эй, малыш. Не казни себя, — голос Ааза был неожиданно сочувственным, — не твоя это вина, что Гаркин сквалыжничал со своими тайнами. Никто и не ожидает, чтобы ты знал что-то, чему тебя никогда не учили, так что не огорчайся.

— Просто я чувствую себя таким глупым, — сказал я, не поворачиваясь. — Я не привык чувствовать себя глупым.

— Ты не глуп, малыш. Уж это я знаю. Будь ты глуп, Гаркин не взял бы тебя в ученики. Я сам дурак. Меня так занесло от всего этого, что я забылся и попытался говорить с учеником так, словно он уже законченный маг. Глупость.

Я все еще не мог заставить себя ответить.

— Черт возьми, малыш. — Он слегка встряхнул меня за плечо. — Сейчас ты владеешь магией больше, чем я.

— Но вы больше знаете.

— Но не могу этим воспользоваться. Слушай, малыш, у меня идея. Со смертью старины Гаркина ты остался своего рода беспризорником. Что скажешь насчет того, чтобы временно записаться в ученики ко мне? Мы начнем обучение с азов, так, словно ты учащийся, который ничего не знает. И будем проходить шаг за шагом с самого начала. Что скажешь?

Несмотря на свое плохое настроение, я испытал подъем духа. Как он выразился, я не глуп, я способен не упустить свой шанс.

— Это здорово, Ааз!

— Значит, заметано?

— Заметано, — ответил я и протянул руку.

— А это еще что? — прорычал он. — Разве моего слова тебе недостаточно?

— Но ты же сказал…

— Совершенно верно. Ты теперь мой ученик, а я не пожимаю руки ученикам направо и налево.

Я убрал руку. Мне пришло в голову, что, возможно, этот наш союз медом не покажется.

— Итак, как я говорил, вот что мы должны предпринять относительно сложившейся ситуации…

— Но я же не получил еще никаких уроков!

— Совершенно верно. Вот твой первый урок. Когда намечается кризис, не трать зря энергию на желание обладать сведениями или умениями, которыми ты не обладаешь. Окапывайся и управляйся как можешь с тем, что у тебя есть. А теперь заткнись и слушай — я введу тебя в курс дела… ученик.

Я заткнулся и стал слушать. Он с минуту изучал меня, потом сделал легкий удовлетворенный кивок, отхлебнул еще из жаровни и начал.

— Итак, ты уже имеешь смутное представление о других измерениях, потому что я ранее тебе о них рассказывал. Ты также знаешь по опыту из первых рук, что маги могут открывать проходы между этими измерениями. Ну, разные маги используют эту способность на свой лад. Некоторые из них, вроде Гаркина, пользуются ею только для того, чтобы произвести впечатление на деревенских простаков: вызвать демона, видения других миров и тому подобные штуки. Но есть и другие, с мотивами не столь чистыми.

Он остановился отхлебнуть еще вина. Удивительное дело, я не испытывал ни малейшего желания перебивать его вопросами.

— В разных измерениях технология прогрессировала с различной скоростью, так же как и магия. Некоторые маги используют это для собственной выгоды. Они не циркачи, они — контрабандисты, покупающие и продающие технологию через барьеры ради прибыли и власти. Большинство изобретателей в любом измерении на самом деле — скрытые маги.

Должно быть, я нахмурился, сам того не сознавая, но Ааз это заметил и с ухмылкой подмигнул в ответ.

— Я знаю, что ты думаешь, Скив. Все это кажется немного бесчестным и беспринципным. Но на самом деле это довольно этичная компания. У них есть свод неписаных правил, называемый Кодекс Контрабандистов, и они весьма строго его соблюдают.

— Кодекс Контрабандистов? — переспросил я, на миг забывшись. Но на этот раз Ааз, кажется, не возражал.

— Он похож на Кодекс Наемников, но в нем меньше насилия и больше выгоды. Во всяком случае, к примеру, одна статья этого Кодекса гласит, что нельзя втаскивать изобретение в отсталое измерение, например, управляемые ракеты в культуру длинных луков или лазеры в эпоху камня и пороха.

Я с величайшим трудом пытался сохранить молчание.

— Как я и сказал, большинство магов довольно строго соблюдают Кодекс, но иногда встречается и паршивая овца. Это-то и приводит нас к Иштвану.

При звуке этого имени я ощутил внезапный холодок. Может, и было что-то иное в том, как его произнес Ааз.

— Некоторые говорят, что у него не все дома. Я же лично думаю, что у него там много лишнего магического барахла. Но какой бы ни была причина, он почему-то вбил себе в голову, что хочет править измерениями, всеми, какие есть. Он попробовал провернуть свою задумку раньше, но мы вовремя прослышали об этом, собрали команду и преподали ему урок хороших манер. Собственно, как раз тогда я познакомился с Гаркином.

Он качнул в воздухе жаровней и выплеснул на пол немного вина. Я начал было сомневаться в его трезвости, но его голос, когда он продолжил, казался достаточно ровным.

— Я думал, что после последней взбучки он бросил эту затею. Мы даже добавили ему еще несколько сувениров, чтобы подольше не забывал о нас. И тут обнаруживается такое дело. Если он нанимает помощников из другого измерения и вооружает их передовой технологией, то, похоже, он опять взялся за старое.

— За что именно?

— Я же тебе только что сказал. Он пытается захватить власть над измерениями.

— Я понял, но как? Я хочу сказать, как то, что он делает в этом измерении, поможет ему править другими?

— Ах, это. Ну, каждое измерение обладает определенным количеством энергии, которую можно сконцентрировать и обратить в магию. Разные измерения обладают разным количеством энергии, и энергия каждого измерения делится или совместно используется его магами. Если он сможет успешно взять под контроль или убить всех других магов в этом измерении, то сможет использовать и всю магическую энергию для нападения на другое измерение. Если же сумеет победить и там — у него будет энергия из двух измерений для нападения на третье и так далее. Как видишь, чем дальше продвигается он в своих замыслах, тем сильнее становится и тем труднее будет его остановить.

— Теперь я понимаю, — сказал я, искренне радуясь и весь наполняясь энтузиазмом.

— Хорошо. Наконец-то до тебя дошло, почему мы должны его остановить.

Я перестал испытывать радость и энтузиазм.

— Мы? Ты имеешь в виду нас? Тебя и меня?

— Знаю, малыш, это не бог весть какие силы, но, как я уже сказал, это все, что у нас есть.

— Думаю, мне бы тоже не помешало выпить немного этого вина.

— Нет, малыш. Ты теперь тренируешься. Тебе надо будет все время практиковаться, если мы хотим остановить Иштвана. Чокнутый он или нет, но по части магии он не дурак.

— Ааз, — медленно произнес я, не поднимая глаз, — скажи мне правду. Ты думаешь, есть шанс, что ты сможешь достаточно научить меня магии, чтобы у нас появилась надежда остановить его?

— Конечно, малыш. Я бы даже пытаться не стал, не будь у нас шанса. Доверься мне.

У меня уверенности не возникло, и, судя по голосу Ааза, у него ее не было тоже.

Глава 4

— Х-м-м… Ну, этот костюмчик сшит явно не на заказ, но должно сойти.

Мы пытались во что-нибудь облачить Ааза; результат он наблюдал с помощью найденного нами маленького темного зеркальца, поворачивая его то так, то эдак, чтобы поймать по частям свое отражение.

— Может быть, если бы мы смогли найти какой-нибудь другой цвет вместо этого ужасного коричневого…

— Это все, что у нас есть.

— Ты уверен?

— Абсолютно. У меня две рубашки, и обе коричневые. Одну носишь ты, другую — я.

— Хм-м-м… — произнес он, внимательно изучая меня. — Может быть, я выглядел бы получше в светло-коричневом. А, ладно, поспорим об этом позже.

Его внимание к своей внешности вызвало у меня любопытство. Не мог же он планировать встретиться с кем-нибудь. При виде зеленого чешуйчатого демона большинство местных жителей всполошатся, что бы он там ни надел. Однако я полагал, что в настоящее время будет умнее всего промолчать и подыграть ему в его стараниях.

На самом-то деле одежда подошла ему неплохо. Из-за его длинных рук рукава рубашки оказались коротковаты, но не слишком, так как я превосходил его ростом, и это сглаживало разницу. Ноги у него были короче моих, и штанины пришлось немного подрезать, но штаны, как и рубашка, сидели на нем довольно свободно. Одежду я сшил сам, и она смотрелась несколько мешковато, по крайней мере на мне. Портняжное искусство — не мой конек.

Он обулся в сапоги Гаркина, которые подошли на удивление хорошо. Я было попытался робко возразить, но он напомнил, что Гаркину они больше не нужны, а нам пригодятся. Назвал он это прагматизмом — ситуационной этикой. Он сказал, что она окажется весьма полезной, если я всерьез собираюсь стать магом.

— Эй, малыш! — прервал мои размышления голос Ааза. Он тем временем обшаривал имевшиеся в хижине сундуки и шкафы. — Неужели у вас здесь нет ничего по части оружия?

— Оружия?

— Да, знаешь, вещички вроде той, что убила старину Гаркина. Мечи, ножи, луки и тому подобное.

— Я знаю, что это такое. Просто не ожидал, что ты ими заинтересуешься, вот и все.

— Почему же нет?

— Ну… ты ведь, кажется, сказал, что ты маг.

— Не будем опять об этом, а, малыш? Кроме того, какое это имеет отношение к оружию?

— Просто я никогда не знал ни одного мага, применяющего иное оружие, кроме своих способностей.

— В самом деле? И сколько же магов ты знал?

— Одного, — признался я.

— Восхитительно. Слушай, малыш, если старина Гаркин не хотел пользоваться оружием, это его проблема. Я лично хочу. Гаркин, насколько ты мог заметить, убит.

Спорить с подобной логикой было трудно.

— Кроме того, — продолжал он, — неужели ты действительно хочешь идти на Иштвана и его стаю, не имея ничего на нашей стороне, кроме твоей магии и моей ловкости?

— Давай поищем вместе.

Мы шарили в поисках оружия, но, кроме убившего Гаркина арбалета, мало что нашли. Один из сундуков выдал меч с рукоятью, инкрустированной самоцветами, и еще мы обнаружили на рабочем столе Гаркина два ножа, один с белой рукоятью, другой — с черной. Помимо этого, в хижине не оказалось ничего даже отдаленно напоминающего боевую утварь. Ааз не испытывал особой радости.

— Просто не могу поверить. Меч с ржавым клинком, скверным балансом и липовыми самоцветами в рукоятке и два ножа, не точенных с тех пор, как их изготовили. Всякого, кто держит такое оружие, следует проткнуть насквозь.

— Его и проткнули.

— Верно. Ну, если это все, что нам досталось, то именно этим нам и придется воспользоваться.

Он повесил меч на бедро и заткнул за пояс нож с белой рукоятью. Я подумал, что другой нож он отдаст мне, но вместо этого он нагнулся и засунул его за голенище сапога.

— А разве я не получу один из ножей?

— Ты умеешь им пользоваться?

— Ну…

Он вернулся к прежнему занятию. У меня за поясом под рубахой имелся маленький ножик, который я применял для снятия шкурок с мелкой дичи. Даже на мой неопытный взгляд он превосходил по качеству оба, только что присвоенных Аазом.

— Ладно, малыш. Где старик хранил свои деньги?

Я показал ему. Один из камней в очаге вынимался, и за ним была спрятана небольшая кожаная сумка. Ааз подозрительно разглядывал монеты, высыпавшиеся ему на ладонь.

— Поправь меня, если я ошибаюсь, малыш. Медь и серебро в этом измерении немного стоят, верно?

— Ну, серебро в какой-то мере ценно, но оно стоит не так много, как золото.

— Тогда на что этот цыплячий корм? Где настоящие деньги?

— У нас их никогда по-настоящему не водилось в большом количестве.

— Брось… Я еще не встречал ни одного мага, который бы не прятал кубышку с монетами. То, что он их не тратил, еще не означает, что у него их нет. А теперь подумай. Разве ты никогда не видел здесь чего-нибудь из золота или с драгоценными камнями?

— Ну, есть несколько таких вещей, но они защищены заклятиями.

— Малыш, подумай минутку. Если бы ты был дряхлой старой развалиной, неспособной выбраться самостоятельно даже из бумажного пакета, как бы ты защитил свои сокровища?

— Не знаю.

— Восхитительно. Я тебе объясню, пока мы их соберем.

В скором времени на столе перед нами лежала небольшая кучка добычи; большую часть в ней составляли предметы, долгое время повергавшие меня в почтительный трепет. Там был золотой амулет в виде солнца с тремя недостающими лучами, золотая статуэтка человека с головой льва, три Жемчужины Краула и кольцо с большим самоцветом, снятое нами с руки Гаркина. Ааз взял солнечный амулет.

— Вот пример того, о чем я хочу сказать. Я полагаю, существует легенда о случившемся с тремя недостающими лучами?

— Ну, — начал я, — было одно затерянное племя, поклонявшееся огромной змеежабе…

— Можешь не рассказывать. Это старая уловка. Ты делаешь вот что: относишь свое золото к ювелиру и заказываешь ему изготовить что-нибудь со множеством маленьких выступов, или рук, — он поднял амулет повыше, — или солнечных лучей. Этим ты убиваешь сразу двух зайцев.

Во-первых, у тебя появляется нечто мистическое и сверхъестественное, ты навешиваешь на него истории о привидениях, и никто к нему не смеет прикоснуться. А во-вторых, если тебе понадобится немного наличных, ты просто отламываешь луч или руку и продаешь по цене золота. Вместо того чтобы потерять в цене, оставшийся предмет еще и подорожает из-за своей мистической истории и странных обстоятельств, при которых его разодрали на куски, — чисто вымышленных, конечно.

Достаточно странно, но я ничуть не удивился. Я начал гадать, а было ли правдой хоть что-нибудь из рассказанного мне Гаркином.

— Значит, ни одна из этих вещей не обладает никакими магическими свойствами или заклятиями?

— Ну, этого я не говорил. Иногда натыкаешься на настоящий предмет, но таких мало и попадаются они редко.

— И как же отличить настоящий от липового?

— Я так понимаю, что Гаркин не научил тебя видеть ауры. Ну, оно и понятно. Боялся, вероятно, что ты возьмешь его сокровища и сбежишь. Ладно, малыш. Настало время для твоего первого урока. Ты когда-нибудь грезил? Ну, знаешь, просто глядел на что-то, давая своим мыслям бродить где придется?

Я кивнул.

— Отлично. Вот чего я от тебя хочу. Развались на стуле так, чтобы твоя голова оказалась на уровне стола. Совершенно верно. Удобно? Прекрасно. Теперь я хочу, чтобы ты посмотрел через стол на стену. Не фокусируйся на ней, просто гляди на нее и дай волю своим мыслям.

Я сделал, как он сказал. Было трудно не фокусироваться на определенной точке, поэтому я занялся своими мыслями. О чем бы подумать? О чем это я думал, когда чуть не зажег свечу? Ах, да. Я — Скив. Я — могуч, и моя мощь растет с каждым днем. Я улыбнулся про себя. С помощью демона я скоро стану знающим чародеем. И это будет только началом. После этого…

— Эй! — воскликнул я, выпрямляясь на стуле.

— Что ты увидел?

— Было… Ну, ничего, я полагаю.

— Малыш, не затрудняй мне работу. Что ты увидел?

— Мне на секунду показалось, что я увидел вокруг кольца красное свечение, но когда я посмотрел на него, оно исчезло.

— Кольцо, да? Понятно. Тогда все. Остальное добро сгодится.

Он сгреб добычу в мешочек, оставив кольцо на столе.

— Что это было?

— Что? А, то, что ты увидел? Это была аура. Ее имеет большинство людей. И некоторые предметы. Но аура — надежный критерий проверки, истинно ли магическим является какой-нибудь предмет. Голову даю на отсечение, что именно с помощью этого кольца старина Гаркин и зажарил убийцу.

— Разве мы не возьмем его с собой?

— Ты знаешь, как обращаться с ним?

— Ну… нет.

— И я нет. Вот уж чего нам совсем не надо, так это таскать с собой кольцо, испепеляющее огнем. Особенно если мы не знаем, как им пользоваться. Оставь. Пусть его найдут другие и обратят против себя.

Он заткнул мешочек за пояс.

— Какие это другие? — прицепился я.

— Хм-м-м… Другие убийцы.

— Какие еще другие убийцы? — Я пытался оставаться спокойным, но голос срывался.

— Именно так. Ты же в первый раз столкнулся с ними, верно? Я бы подумал, что Гаркин…

— Ааз, ты не мог бы просто объяснить мне?

— О! Разумеется, малыш. Убийцы никогда не работают в одиночку. Вот поэтому-то они никогда и не промахиваются. Они работают группами от двух членов до восьми. Вероятно, где-то поблизости есть бригада поддержки. Учитывая уважение Иштвана к Гаркину, я бы предположил, что он не пошлет на подобное задание меньше шести убийц, их может быть даже две бригады.

— Ты хочешь сказать, что все это время, пока ты тут валял дурака с одеждой и мечом, другие убийцы уже направлялись сюда?

— Расслабься, малыш. Это же бригада поддержки. Они будут ждать в стороне и не тронутся с места по крайней мере до завтра. Это профессиональная этика. Они хотят предоставить этому жмурику время для маневра. Кроме того, по традиции, убийца, действительно осуществляющий операцию, получает право первого выбора любой случайной добычи, прежде чем появятся другие и поделят все поровну. Это делают все, но считается вежливым не замечать, что часть добычи прикарманена до официального дележа.

— А откуда ты так много знаешь об убийцах, Ааз?

— Гулял когда-то с одной… замечательная девушка, но не умела держать язык за зубами, даже в постели. Иногда я гадаю, а так ли уж надежно хранят профессии свои секреты, как принято утверждать?

— И что же случилось?

— С кем?

— С твоей знакомой, которая убийца?

— Не твое дело, малыш. — Ааз снова стал грубым. — Нас ждет работа.

— Что будем делать?

— Ну, сперва закопаем беса. Может быть, это собьет других с нашего следа. При удачном стечении обстоятельств они подумают, что он хапнул всю добычу и исчез. Такое случается не в первый раз.

— Нет, я имею в виду — после этого. Мы готовимся к путешествию, но куда?

— Малыш, иногда ты вызываешь у меня беспокойство. Это же даже не магия. Это военная акция, диктуемая здравым смыслом. Во-первых, мы найдем Иштвана. Во-вторых, оценим его силу. В-третьих, составим план и, в-четвертых, приведем его в исполнение, так же как, будем надеяться, и приговор Иштвану.

— Гм-м-м… Ааз, нельзя ли на минуту вернуться к пункту первому? Где мы собираемся найти Иштвана?

Это остановило его.

— Разве ты не знаешь, где он обитает?

— До сегодняшнего дня я даже имени его не слыхал.

Долгое время мы молча сидели, уставясь друг на друга.

Глава 5

— Думаю, теперь я понял это, малыш. — Заговорив, Ааз перестал затачивать меч и попробовал режущую кромку клинка. С тех пор как началось наше путешествие, он хватался за каждую возможность поработать над своим оружием. Даже когда мы просто останавливались отдохнуть у ручья, он занимался заточкой лезвий ножей и меча или налаживанием баланса. Я чувствовал, что за последнюю неделю больше узнал об оружии, чем за всю свою предшествующую жизнь, просто наблюдая за его работой.

— Что понял?

— Почему люди в этом мире обучаются либо владению оружием, либо магии, но не тому и другому вместе.

— И почему же?

— Ну, две причины я вижу просто с ходу. Прежде всего это натаскивание. Рефлексы. Ты реагируешь так, как тебя натаскали. Если тебя натаскивали в обращении с оружием, то на кризисную ситуацию ты будешь реагировать с оружием в руках. А если тебя натаскивали в магии, ты будешь реагировать магическими средствами. Проблема в том, что, если тебя обучали и тому, и другому, ты заколеблешься, пытаясь решить, чем воспользоваться, и тебя, пока ты этим занят, вконец исколошматят. Поэтому для простоты Гаркин обучал тебя только магии. Вероятно, и его самого обучали только ей.

Я обдумал все это.

— В этом есть смысл. А какова другая причина?

— График обучения. — Он усмехнулся. — Если то, что ты рассказал мне о продолжительности жизни в этом мире, приблизительно точно и если ты хоть в какой-то мере пример того, как быстро обучаются здесь люди, то у вас есть время только на освоение одного или другого.

— Кажется, я предпочитаю первое объяснение.

Он фыркнул про себя и вернулся к заточке меча.

Вначале его шпильки меня обижали, но теперь я не обращал на них внимания. У него, кажется, вошло в привычку критиковать все в нашем мире, в особенности меня. После недели его беспрестанных уколов единственное, что встревожило бы меня, это если бы он перестал жаловаться.

Сам я был весьма доволен своими успехами в магии. Под руководством Ааза мои способности возрастали с каждым днем. Одним из самых ценных усвоенных мной уроков было черпание сил прямо из земли. Дело заключалось в представлении энергии как осязаемой силы и перекачивании новой энергии вверх по одной ноге в мозг с одновременным выпуском истощенной энергии по другой ноге обратно в землю. Я уже мог полностью подзарядиться даже после целого дня тяжелого пути, просто постояв несколько минут неподвижно, с закрытыми глазами, и осуществив этот энергетический обмен. На Ааза, как всегда, это не произвело впечатления. По его мнению, мне полагалось осуществлять энергетический обмен на ходу, но я не позволял его ворчанию подавлять мой энтузиазм. Я обучался, и куда быстрее, чем мог бы даже мечтать.

— Эй, малыш! Достань-ка мне кусок дерева, а?

Я улыбнулся про себя и огляделся. Примерно в десяти футах от меня лежала сухая ветка фута два длиной. Я лениво вытянул палец, и она поднялась над землей, проплыла через поляну и застыла в воздухе перед Аазом.

— Неплохо, малыш, — признал он. А затем его меч сверкнул как молния и разрубил ветку на два куска. Куски упали на землю, он подобрал один из них и изучил место разруба.

— Хм-м… Может быть, для этого меча еще не все потеряно. Почему ты позволил им упасть?

— Не знаю. Я испугался, когда ты взмахнул мечом.

Он вдруг бросил в меня палку. Я закричал и попытался увернуться, но она больно ударила меня по плечу.

— Эй! Для чего это?

— Назовем это предметным уроком. Ты знаешь, что можешь контролировать эту палку, потому что только что это делал, когда доставлял ее мне. Так зачем же ты отскакивал? Почему не остановил ее магией?

— Наверное, это не пришло мне в голову. Ты же не дал мне времени на раздумья.

— Ладно, тогда раздумывай! На этот раз ты знаешь, что надвигается.

Он подобрал второй кусок дерева и ждал, злобно усмехаясь, что с заостренными зубами сделать легко. Я проигнорировал его, давая себе успокоиться, а затем кивнул, показывая, что готов.

Палка ударила меня прямо в грудь.

— У-у! — прокомментировал я.

— Вот в этом-то, мой юный друг, и заключается разница между занятиями в классе и в полевых условиях. Класс прекрасно подходит для того, чтобы показать тебе, что можно делать различные вещи и как ты сам можешь их сделать, но на практике тебе никогда не представится такой роскоши — лениво собираться с силами, и у тебя редко будет неподвижная мишень.

— Скажи, Ааз, если ты действительно пытаешься сформировать у меня чувство уверенности в себе, то что же ты непременно вышибаешь у меня почву из-под ног всякий раз, когда я начинаю верить, что чего-то достиг?

Он встал, вложив меч в ножны.

— Уверенность в себе, малыш, чудесная вещь, но тогда, когда она оправданна. В один прекрасный день мы рискнем жизнью одного из нас или нас обоих, полагаясь на твои способности, и нам придется плохо, если ты будешь заблуждаться на этот счет. А теперь принимайся за работу!

— Гм-м… А у нас есть время?

— Расслабься, малыш. Бесы — народ цепкий, но путешествуют они медленно.

Наша стратегия по выходе из хижины была простой. За отсутствием определенного направления поиска мы идем вдоль силовых линий мира, пока не найдем Иштвана, либо другого мага, который сможет направить нас к нему.

Кто-нибудь может спросить, что такое силовые линии. Я спросил. Силовые линии, объяснил Ааз, это пути мира, по которым свободнее всего течет его энергия. Во многих отношениях они похожи на магнитные линии.

Кто-нибудь может спросить, что такое магнитные линии. Я спросил. Не буду приводить ответ Ааза — по-моему, он был малоинформативен.

Так или иначе, силовые линии — это и союзник, и враг мага. Те, кто хочет черпать энергию из этих линий, обычно устраиваются жить на одной из них или поблизости. Это облегчает им перекачивание энергии. Но это также делает их досягаемыми для врагов.

По мнению Ааза, Гаркина обнаружили именно так — проверяя силовые линии. Логика подсказывала, что мы сумеем отыскать тем же способом Иштвана.

Конечно, я ничего не знал ни о силовых линиях, ни о том, как по ним следовать, пока Ааз не научил меня. Техника оказалась несложной, что было хорошо, поскольку у меня и так хватало забот с усвоением всех других уроков, какими завалил меня Ааз.

Требовалось просто закрыть глаза и расслабиться, пытаясь представить себе висящее в воздухе обоюдоострое, светящееся желто-красным копье. Интенсивность свечения указывала на близость силовой линии, направление наконечника соответствовало потоку энергии. Довольно похоже на стрелку обыкновенного компаса.

Как только мы определили, что Гаркин, как и подозревал Ааз, открыл свою лавочку прямо на силовой линии, и установили направление потока энергии, мы столкнулись с новой проблемой — в какую сторону следовать?

Решение было вдвойне важно, так как, если Ааз прав, на одном из направлений нас будет ждать бригада убийц-бесов, и, вполне вероятно, на том самом, какое мы изберем для себя. Мы решили эту проблему, двигаясь один день перпендикулярно силовой линии, потом два дня параллельно ей в избранном нами направлении, а затем обратно к линии и дальше вперед. Таким образом мы надеялись обойти убийц.

Это и сработало, и не сработало.

Сработало в том смысле, что мы не наткнулись на засаду. И не сработало — потому что теперь они, кажется, шли по нашему следу, хотя оставалось неизвестным, действительно ли они выслеживали нас, или просто возвращались вдоль силовой линии обратно к Иштвану.

— Я тебе в который раз говорю, малыш, — настаивал Ааз, — это добрый знак. Он означает, что мы выбрали верное направление и доберемся до Иштвана, опередив доклад его наемных убийц.

— А что, если мы идем не в ту сторону? — спросил я. — Что, если они на самом деле преследуют нас? Сколько мы будем путешествовать в этом направлении, прежде чем сдадимся на милость победителя?

— Сколько, по-твоему, тебе потребуется времени для достаточного освоения магии, чтобы противостоять стае бесов-убийц, вооруженных всякими примочками из других измерений?

— Давай за работу, — твердо сказал я.

Он огляделся и показал на искривленное плодовое дерево, усеявшее всю поляну своими опадышами.

— Ладно. Вот чего я от тебя хочу. Пялься на небо, созерцай свой пупок или что угодно. А потом, когда я скомандую, напрягись, схвати один из этих плодов и кинь мне.

Не знаю, сколько часов мы потратили на эту муштру. Это труднее, чем кажется, — мгновенная реакция. И в тот момент, когда я подумал, что добился успеха и заслуживаю одобрения, Ааз изменил тактику. Он завязывал разговор, преднамеренно отвлекая меня, а затем прерывал его на середине фразы своим сигналом. Нет необходимости говорить, что я провалился.

— Расслабься, малыш. Слушай, попробуй сделать так. Вместо того чтобы каждый раз собирать свои силы с нуля, создай внутри себя небольшой запас энергии. Просто привычно сохраняй этот резерв в целости и сохранности, в готовности прикрыть тебя, пока ты занят наводкой своих больших пушек.

— А каких пушек?

— Не важно. Просто нарасти этот резерв, и мы попробуем еще раз.

С этой дополнительной рекомендацией тренировка пошла заметно лучше. Наконец Ааз прервал практические занятия и поставил меня помогать ему управляться с ножом. На самом деле эта задача доставляла мне изрядное удовольствие. Она требовала использования моих сил для левитирования одного из плодов и обеспечения его полета вокруг поляны, пока Ааз не всадит в него нож. В качестве добавочного изящного мазка я затем извлекал из плода нож и левитировал его обратно к Аазу для новой попытки. Упражнение отличалось монотонностью, но я никогда от него не уставал. Казалось почти сверхъестественным то, как сверкающий осколок стали делал сальто и перехватывал плод в воздухе, когда Ааз практиковался в бросках то сверху, то снизу, то из-за спины.

— Останови его, Скив!

Крик Ааза вытряхнул меня из мечтательного состояния. Не раздумывая я мысленно потянулся к ножу… и нож остановился в воздухе.

Я моргнул, но удержал его там плавающим в футе от плода, также висевшего на своем месте в воздухе.

— Поздравляю! Вот это номер, Скив! Теперь тебе есть в чем быть уверенным!

— Я сумел! — произнес я, не веря собственным глазам.

— Ты, безусловно, сумел! В один прекрасный день этот магический приемчик спасет тебе жизнь.

Я по привычке левитировал нож обратно к Аазу. Он выдернул нож из воздуха и начал было засовывать его за пояс, но вдруг остановился, чуть склонив голову набок.

— И довольно скоро. Кто-то приближается.

— Откуда ты знаешь?

— Ничего особенного. Мой слух немного лучше твоего, вот и все. Без паники. Это не бесы. Судя по звуку, какое-то копытное. Никакой дикий зверь не двигается так прямолинейно и так ритмично.

— Что ты имеешь в виду «довольно скоро»? Разве мы не собираемся спрятаться?

— В этот раз — нет. — Он усмехнулся мне. — Ты быстро совершенствуешься. Настало время тебе научиться новому заклинанию. У нас есть еще несколько дней, прежде чем этот неизвестный доберется сюда.

— Дней?

Ааз быстро приспосабливался к нашему измерению, но с единицами времени у него еще не все ладилось.

— Давай еще раз про ваше измерение времени, — проворчал он.

— Секунды, минуты, часы…

— Минут! У нас есть еще несколько минут.

— Минут? Я не могу научиться новому заклинанию за несколько минут!

— Разумеется, можешь. Это легко. Все, что тебе потребуется сделать, это так замаскировать мои черты, чтобы они походили на человеческие.

— А как мне это сделать?

— Так же, как делаешь все остальное, мысленно. Сначала закрой глаза… закрой их… Отлично, теперь представь другое лицо.

Все, что мне пришло на ум, это лицо Гаркина, поэтому я представил себе два лица, его и Ааза, рядом.

— Теперь перемести новое лицо на мое и налепи или нарасти необходимые черты. Как глину… просто сохраняй его в подсознании и открой глаза.

Я посмотрел и ощутил разочарование.

— Не сработало!

— Разумеется, сработало.

Он смотрелся в темное зеркальце, выуженное из поясной сумки.

— Но ты же не изменился!

— Нет, изменился. Ты этого не можешь увидеть, так как сам наложил чары. Это иллюзия, а поскольку твой разум знает правду, тебя эти чары не обманывают, но любого другого — обманут. Гаркин, значит? Ну, пока сойдет.

Он узнал свое новое лицо! Я был ошеломлен.

— Ты действительно видишь лицо Гаркина?

— Разумеется. Хочешь взглянуть?

Он предложил мне зеркальце и усмехнулся. Это была плохая шутка. Одно из первых открытых нами обстоятельств, касающихся его сомнительного статуса в этом мире, заключалось в том, что он мог видеть себя в зеркалах, а никто из нашего мира не мог. Я, во всяком случае, не мог.

Теперь я и сам услышал подъезжающего всадника.

— Ааз, ты уверен?

— Положись на меня, малыш. Нам не о чем беспокоиться.

Я все равно беспокоился. Всадник теперь появился в поле зрения. Это был высокий мускулистый мужчина, судя по всему, рыцарь. Это впечатление подкреплял нагруженный оружием и доспехами массивный боевой единорог, на котором он ехал верхом.

— Эй, Ааз! Не стоит ли нам…

— Расслабься, малыш. Смотри сюда.

Он шагнул вперед, подняв руку.

— Здравствуй, незнакомец. Далеко ли отсюда до ближайшего города?

Рыцарь повернул своего скакуна к нам. Он было приподнял руку в приветствии, но вдруг весь напрягся. Нагнувшись вперед, он прищурился, приглядываясь к Аазу, а затем в ужасе откинулся в седле.

— Клянусь богами! Демон!

Глава 6

Ужас парализовал рыцаря ненадолго. Фактически ужас вовсе его не парализовал. Не успел он сделать свое открытие, как принялся действовать. Довольно странно, но действия его заключались в том, что он откинулся в седле и принялся лихорадочно шарить в одной из седельных сумок — поза по меньшей мере рискованная.

Очевидно, не только я заметил неустойчивость его позы. Ааз с криком прыгнул вперед, взмахнув руками перед мордой единорога. Тот, будучи животным разумным, встал на дыбы и понес, сбросив рыцаря головой вперед на землю.

— Клянусь богами! — взревел тот, пытаясь выпутаться из неизящной кучи доспехов и оружия. — Я убивал людей и за меньшее!

В ответ на его угрозу я решил лично приложить руку к этому делу. Мысленно ее протянув, я схватил камень размером с кулак и с силой запустил его в незащищенный лоб рыцаря. Тот рухнул, как бычок на бойне.

С минуту мы с Аазом, переводя дух, разглядывали упавшего.

— «Расслабься, Скив! Это будет легко, Скив! Положись на меня, Скив!» Да уж, Ааз, если ты ошибаешься, то не по мелочи, правда?

— Заткнись, малыш!

Он снова шарил в своей сумке.

— Не хочу затыкаться, я хочу знать, что случилось с верным заклинанием, которому ты меня научил.

— Я в некотором роде сам теряюсь в догадках. — Он снова вынул зеркальце и вгляделся в него. — Вот что я скажу, малыш. Проверь-ка его ауру и посмотри, нет ли чего необычного.

— «Заткнись, малыш!.. Проверь его ауру, малыш!..» Я тебе что… Эй!

— Что такое?

— Его аура! Она вся красновато-желтая, за исключением голубого пятна у него на груди.

— Так я и думал! — Ааз одним прыжком пересек поляну и склонился над упавшим, словно хищный зверь. — Посмотри-ка на это!

На шее рыцаря на ремешке висел грубый серебряный амулет, изображающий саламандру с одним глазом в центре лба.

— Что это?

— Я не уверен, но у меня есть одно подозрение. А теперь подыграй мне в этом деле. Я хочу, чтобы ты снял формоисказительное заклинание.

— Какое заклинание?

— Брось, малыш, очнись! Заклинание, изменяющее мое лицо.

— Я как раз об этом. Какое заклинание?

— Слушай, малыш! Не пререкайся! Просто сделай это! Он скоро очухается.

Я со вздохом закрыл глаза и занялся этой, по всей видимости, бессмысленной задачей. На этот раз дело пошло легче, я вообразил лицо Гаркина, а затем расплавлял его черты до тех пор, пока перед моим мысленным взором не предстало злобно глядящее на меня лицо Ааза. Я открыл глаза и посмотрел на Ааза. Он выглядел как Ааз. Восхитительно!

— Ну и что теперь?

Словно в ответ на это рыцарь застонал и сел. Он помотал головой, будто для того, чтобы ее прочистить, и открыл глаза. Взгляд его упал на Ааза, после чего он моргнул, посмотрел опять и потянулся за мечом — только чтобы обнаружить его пропажу. Ааз не сидел сложа руки, пока я снимал заклинание.

Ааз заговорил первым:

— Успокойся, незнакомец. Дело обстоит совсем не так, как тебе кажется.

Рыцарь вскочил на ноги и принял боевую стойку, сжав кулаки.

— Берегись, демон! — глухо провозгласил он. — Мне есть чем защищаться!

— Да неужели? Чем же это? Но, как я уже сказал, успокойся. Прежде всего я не демон.

— Знай же, демон, что этот амулет дает мне способность видеть сквозь любые заклинания и узреть тебя таким, каков ты есть на самом деле!

Так вот оно что! Моя уверенность в своих силах стремительно вернулась ко мне.

— Друг, хотя ты можешь мне и не поверить, но вид этого талисмана наполняет меня радостью, потому что он дает мне возможность убедить тебя в том, что я собираюсь тебе рассказать.

— Не расточай на меня свои лживые речи! Я проник сквозь твою личину! Ты — демон!

— Правильно. Ты не мог бы оказать мне одну небольшую услугу? — Ааз лениво уселся на землю, скрестив ноги. — Ты не мог бы снять на минутку амулет?

— Снять? — Мгновение рыцарь оставался озадаченным, но быстро овладел собой. — Нет, демон. Ты пытаешься обманом заставить меня снять амулет, чтобы убить меня!

— Слушай, дубина! Если бы мы хотели убить тебя, то могли бы это сделать, пока ты валялся в отключке!

Впервые рыцарь, кажется, засомневался.

— Это и в самом деле так.

— Тогда ты не мог бы подыграть мне на минутку и снять амулет?

Рыцарь поколебался, а затем медленно стащил амулет. Он внимательно посмотрел на Ааза и нахмурился.

— Вот странно. Ты все равно выглядишь как демон!

— Правильно, а теперь позволь задать тебе вопрос. Я прав, заключая из твоих слов, что ты обладаешь некоторыми знаниями о демонах?

— Я более пятнадцати лет являюсь охотником на демонов, — гордо провозгласил рыцарь.

— Неужели? — Какой-то миг я боялся, что Ааз взорвется и разнесет весь гамбит, но он снова взял себя в руки и продолжал: — Тогда скажи мне, друг, за время твоей долголетней практики ты видел когда-нибудь демона, выглядевшего как демон?

— Конечно, нет! Они всегда используют для маскировки свою магию.

Много он понимал в демонах!

— Тогда это подтверждает мой довод.

— Какой довод?

На мгновение мне показалось, что Ааз собирается схватить его за плечи и потрясти. Мне пришло в голову, что, наверное, Ааз понапрасну растрачивает свои силы в этом мире.

— Позволь попробовать мне, Ааз. Послушайте, сударь. Он пытается сказать, что если бы он был демоном, то не выглядел бы как демон, но он выглядит как демон и потому им не является.

— О! — произнес, внезапно поднимаясь, рыцарь.

— Теперь ты обыграл меня, — проворчал Ааз.

— Но если ты не демон, то почему выглядишь как демон?

— Ах, — вздохнул Ааз. — Это целая история. Видишь ли, я проклят!

— Проклят?

— Да. Я ведь тоже охотник на демонов, подобно вам. Довольно преуспевающий в своем деле. Создал себе имя в данной области.

— Никогда о вас не слышал, — проворчал рыцарь.

— Ну, мы тоже никогда не слышали о вас, — вступил в разговор я.

— Вы даже не знаете моего имени?!

— О, извините. — Я вспомнил о правилах вежливости. — Меня зовут Скив, а этот… охотник на демонов — Ааз.

— Рад с вами познакомиться. Я известен как Квигли.

— Если я могу продолжить…

— Извини, Ааз.

— Как я говорил, благодаря своему беспрецедентному успеху я достиг определенной известности среди демонов. Временами это становилось довольно неудобно, так как при моем приближении большинство демонов либо спешно удирали из той местности, либо кончали с собой.

— Он всегда так много бахвалится?

— Он еще только начал.

— Так или иначе… однажды я настиг одного демона, особенно уродливого мерзавца, и тот поразил меня, обратившись ко мне по имени. «Ааз! — молвил он. — Прежде чем ты нанесешь удар, тебе следует узнать, что твоя карьера подошла к концу». Я, конечно, посмеялся над ним, так как убивал демонов и посвирепей его, иногда парами. «Смейся, если охота! — прогремел он. — Но конклав демонов наделил меня властью разделаться с тобой. Убьешь ты меня или нет, ты обречен встретить тот же конец, какой приняли от тебя столь многие из нас». Я, конечно, убил его, полагая, что он блефует, но с тех пор моя жизнь стала не похожа на прежнюю.

— Почему же?

— Из-за проклятия! Когда я вернулся к своему коню, вот этот мой верный оруженосец бросил на меня один взгляд и рухнул как подкошенный.

— Я не делал ничего подобного! Я хочу сказать… было жарко.

— Конечно, Скив. — Ааз лукаво подмигнул Квигли. — Во всяком случае, я скоро, к своему ужасу, обнаружил, что демон, прежде чем испустить дух, наложил на меня заклятие, заставляющее меня выглядеть демоном для всех, кто на меня посмотрит.

— Дьявольская штука. Очень умная, но дьявольская.

— Вы видите хитрость их плана! Чтобы на меня, самого свирепого охотника на демонов, теперь, в свою очередь, охотились мои собратья-люди. Я вынужден прятаться, как зверь, имея спутником только своего сына.

— Мне показалось, вы сказали, что он ваш оруженосец.

— И оруженосец тоже. О, злая ирония судьбы!

— Да, тяжко. Могу ли я чем-нибудь вам помочь?

— Возможно, это в ваших силах, — победно улыбнулся Ааз.

Квигли отпрянул. Я нашел утешительным, что еще кто-то разделяет мою реакцию на улыбку Ааза.

— Гм… как? Я хочу сказать, я всего лишь охотник на демонов.

— Именно этим вы и сможете оказать помощь. Видите ли, в данный момент случилось так, что нас преследуют несколько демонов. Мне пришло в голову, что мы могли бы оказать друг другу взаимную услугу. Мы можем обеспечить вас мишенями, а вы, в свою очередь, избавите нас от этой чертовой занозы.

— Они — черти? — пришел в ужас Квигли.

— Просто выражение. Ну, что скажете? По рукам?

— Не знаю. У меня уже есть задание. Я обычно не берусь за новую работу до завершения прежней. Неправильно информированные люди могут подумать, что я вышел из дела, или испугался, или еще что-нибудь. Такие слухи вредят репутации.

— Это не проблема, — настаивал Ааз. — Вам не придется отклоняться от своего пути. Просто ждите прямо здесь, и они подойдут.

— А почему они вообще преследуют вас?

— Их послал один подлый маг после того, как я проявил себя последним дураком, обратившись к нему за помощью. Проклятие, знаете ли.

— Конечно… минутку. А этого мага звать случайно не Гаркин?

— Да, именно так. А что? Вы его знаете?

— Так ведь он же и есть мое задание! Именно этого человека я и собираюсь убить.

— Почему? — вмешался я. — Гаркин — не демон.

— Но он якшается с демонами, малыш. — Ааз предупреждающе нахмурился в мою сторону. — Этого достаточно для любого охотника на демонов. Верно, Квигли?

— Верно. Запомни это, юноша.

Я энергично закивал ему; вся эта беседа вдруг стала сильно действовать мне на нервы.

— Кстати, откуда вы узнали о Гаркине, Квигли? — небрежно спросил Ааз.

— Вам это покажется странным, но от трактирщика… Иштван, так он, по-моему, назвался, немного чудаковатый, но достаточно искренний парень. Примерно в трех неделях езды отсюда… Но мы говорили о вашей проблеме. Почему он послал за вами демонов?

— Ну, вы уже знаете, я отыскал его, чтобы попытаться заставить снять заклятие с моей внешности. Чего я не знал, так это того, что он на самом деле был в союзе с демонами. Он выслушал меня и наотрез отказался помочь. Более того, когда мы ушли, он пустил по нашему следу нескольких своих демонов.

— Понимаю. Сколько, вы сказали, там было демонов?

— Всего двое, — заверил его Ааз. — Мы иногда видели их мельком.

— Отлично, — заключил Квигли. — Я сделаю это. Я помогу вам в вашей битве.

— Это прекрасно, за исключением одного маленького «но». Нас здесь не будет.

— Отчего же? Я подумал, что вы как охотник на демонов с радостью ухватитесь за такой шанс, коль скоро силы сравнялись.

— Если я останусь, здесь никакого боя не произойдет, — величественно заявил Ааз. — Как я сказал, я приобрел определенную репутацию среди демонов. Если они увидят меня здесь, то попросту сбегут.

— Честно говоря, я нахожу, что в это трудно поверить, — заметил Квигли.

Я склонен был с ним согласиться, но хранил молчание.

— Ну, должен признаться, что их страх перед моим заговоренным мечом имеет некоторое отношение к их нежеланию вступать в бой.

— Заговоренным мечом?

— Да. — Ааз похлопал по мечу у себя на бедре. — Это оружие некогда принадлежало знаменитому охотнику на демонов Альфонсу де Кларио.

— Никогда о нем не слышал.

— Никогда не слышали о нем? Вы уверены, что вы охотник на демонов? Да ведь этот человек убил этим самым мечом их свыше двухсот. Меч заговорен так, что всякого, кто его держит, демоны убить не могут.

— И как же он умер?

— Зарезан исполнительницей экзотических танцев. Ужасно.

— Да, они сволочной народ. Но насчет меча. Как он действует?

— Он действует не хуже любого другого меча, может, немного тяжеловат на конце, но…

— Нет. Я имею в виду заклятие. Оно действует?

— Могу засвидетельствовать, что с тех пор, как я начал пользоваться им, ни один демон меня не убил.

— И демоны действительно узнают его и бегут от владеющего им?

— Именно. Конечно, несколько лет мне не доводилось его применять. Был слишком занят попытками снять это проклятие. Иногда даже подумывал продать меч, но если бы я вернулся к прежнему занятию, он бы мне очень помог в… гм… в восстановлении моей репутации.

Я вдруг понял, что затеял Ааз. Квигли клюнул на приманку, словно оголодавшая щукочерепаха.

— Хм-м-м… — проговорил он. — Вот что я вам скажу. Просто для того, чтобы протянуть руку помощи собрату — охотнику на демонов, от которого отвернулась удача, я куплю его у вас за пять золотых.

— Пять золотых! Вы, должно быть, шутите. Я заплатил за него триста. И никак не могу расстаться с ним менее чем за двести.

— Ну, это не для меня. При мне только около пятидесяти.

— Пятьдесят?

— Да, я никогда не беру в дорогу больше.

— Ну ладно, времена опять же тяжелые, и принимая во внимание, что вы обратите его против демонов, наложивших на меня проклятие… Да, думаю, я мог бы уступить его вам за пятьдесят золотых.

— Но это же все деньги, которые у меня есть.

— Да, но что проку в толстом кошельке, если демоны разорвут вас на части?

— Тоже верно. Позвольте мне взглянуть на него.

Он обнажил клинок и сделал несколько пробных взмахов, прикидывая вес.

— Никудышный баланс, — поморщился он.

— Вы к нему привыкнете.

— Паршивая сталь, — провозгласил он, пристально изучая клинок.

— Однако с приличной режущей кромкой.

— Мой тренер всегда мне говорил: «Если ты позаботишься о своем мече, он позаботится о тебе!»

— Нас, должно быть, обучал один и тот же тренер.

Они улыбнулись друг другу. Я почувствовал себя слегка нехорошо.

— Все же не знаю. Пятьдесят золотых — большие деньги.

— Да вы только посмотрите на эти камни в рукояти.

— Смотрел. Они фальшивые.

— Ага! Они нарочно сделаны так, чтобы выглядеть фальшивыми. Это скрывает их ценность.

— Безусловно, сделано это здорово. А что за камни?

— Камни Афера.

— Камни Афера?

— Да. Говорят, они обеспечивают успех у женщин, если вы понимаете, что я имею в виду.

— Но пятьдесят золотых — это все деньги, какие у меня есть.

— Вот что я вам скажу. Давайте сорок пять золотых и подбросьте еще ваш меч.

— Мой меч?

— Конечно. Этот красавец позаботится о вас, а ваш меч не позволит мне и моему оруженосцу остаться беззащитными в этой варварской стране.

— Хм-м. Это кажется мне достаточно справедливым. Будем считать, что мы договорились, друг мой.

Они церемонно пожали друг другу руки и начали производить товарообмен. Я ухватился за эту возможность вмешаться.

— Ах, как жаль, что нам придется так скоро расстаться.

— Почему же скоро? — озадаченно спросил рыцарь.

— Незачем торопиться, — заверил его Ааз, крепко двинув меня локтем по ребрам.

— Но, Ааз, мы же хотели пройти еще часть пути до заката, а Квигли должен приготовиться к бою.

— Какие там приготовления? — спросил Квигли.

— Ваш единорог, — упрямо продолжал я. — Разве вы не хотите изловить своего единорога?

— Мой единорог? Все мои доспехи на этом животном!

— Он наверняка не забрел далеко, — проворчал Ааз.

— Кругом шастают бандиты, которые только и мечтают заполучить в свои руки хорошего боевого единорога. — Квигли тяжело поднялся на ноги. — А я хочу, чтобы он был рядом со мной и помогал мне сражаться с демонами. Да, я должен идти. Спасибо за помощь, друзья мои. Безопасного вам пути, пока мы не свидимся вновь.

И, неопределенно махнув рукой, он исчез в лесу, свистом призывая своего скакуна.

— Итак, из-за чего весь сыр-бор? — гневно взорвался Ааз.

— Что, Ааз?

— Из-за чего ты так торопился от него отделаться? Это же такой доверчивый простак, что я мог оставить его без штанов и всего прочего хоть сколько-нибудь ценного, что могло быть при нем. Я особенно хотел заполучить этот амулет.

— Главное, я хотел, чтобы он отправился в путь до того, как уловит изъян в твоей сказочке.

— Что, оговорку про сына-племянника? Он бы не…

— Нет, другое.

— Что другое?

Я вздохнул.

— Слушай, он разглядел твою личину, так как амулет позволяет ему видеть сквозь заклинания, верно?

— Верно, и я полностью объяснил это, сказав, что стал жертвой проклятия демона…

— …изменившего твою внешность заклинанием. Но если он может видеть сквозь заклинания, то должен был увидеть и сквозь то заклинание, и увидеть тебя как нормального человека. Верно?

— Хм-м… Может быть, нам лучше отправиться в путь, поскольку мы теперь знаем, где Иштван.

Но я не собирался так быстро сворачивать свой маленький триумф.

— Скажи-ка, Ааз, что бы ты стал делать, если бы встреченный нами охотник на демонов оказался таким же умным, как я?

— А это как раз проще простого, — мило улыбнулся он мне, весело скаля зубы и похлопывая по взведенному арбалету. — Я бы просто убил его. Подумай об этом.

И я подумал.

Глава 7

Я закрыл глаза, чтобы сосредоточиться.

Это было труднее, чем перекачивать энергию из силовой линии прямо в тело. Я нацелил палец для фокусировки, направив его в точку ярдах в пяти от меня.

Сама идея получать энергию откуда-то издалека и управлять ею казалась мне невозможной, пока Ааз не указал, что это то же самое, что и упражнение с зажиганием свечи, которым я уже овладел. Теперь это не казалось невозможным, всего лишь трудным.

Я уверенно сузил свою сосредоточенность и увидел перед своим мысленным взором, как в назначенной точке появился поблескивающий голубой свет. Не нарушая сосредоточенности, я провел пальцем над головой медленную дугу, прожигая в воздухе пылающий голубой след. Когда свечение коснулось земли — или места, где, как я чувствовал, должна быть земля, — я снова провел пальцем, ведя свет по второй дуге защитной пентаграммы.

Мне пришло в голову, что нынешняя процедура в чем-то похожа на построение обычной плоской пентаграммы, которую Гаркин использовал у нас в хижине. Единственная разница заключалась в том, что вместо рисования на полу я прожигал пентаграмму в воздухе, а узлы ее загибались вниз, доставая до земли. Это был не контур, а скорее зонтик.

Другое важное отличие, подумал я, продолжая работу, состоит в том, что пентаграмму создаю я. Я — Скив. То, за чем я некогда с трепетом наблюдал, теперь выполнял сам как заурядное дело.

Я коснулся светом земли в начальной точке, завершая пентаграмму. Тихо радуясь, я с минуту постоял с закрытыми глазами, изучая поставленные перед моим мысленным взором светящиеся голубые линии.

— Восхитительно, малыш, — прозвучал голос Ааза. — А теперь что ты скажешь насчет того, чтобы малость притушить ее, прежде чем мы привлечем всех крестьян и охотников на демонов в этой стране?

Удивившись, я открыл глаза.

Пентаграмма по-прежнему оставалась тут! Не воображаемая у меня в голове, а действительно светящаяся в воздухе. Ее холодное голубое сияние придавало зрелищу сверхъестественное освещение, отодвигая тепло нашего костерка.

— Извини, Ааз. — Я быстро ослабил контроль над энергией и смотрел, как линии пентаграммы растаяли до невидимости. Они по-прежнему оставались тут. Я чувствовал их присутствие в ночном воздухе надо мной. Однако теперь их нельзя было увидеть обычным зрением.

Больше для удовольствия, чем от недостатка уверенности, я снова закрыл глаза и посмотрел на линии. Они пылали там в мерцающей красоте, прохладные, успокаивающие своим присутствием, противодействующие нетерпению красно-золотого силового копья, упрямо показывающего завтрашний путь.

— Садись, малыш, и приканчивай свою ящероптицу.

Собственно, мы уже выбрались из леса, но, несмотря на близость дороги, дичь все еще водилась в изобилии и легко становилась жертвой моих силков. Ааз по-прежнему отказывался присоединиться ко мне за едой, настаивая, что в этом измерении стоило употреблять только спиртное, но я обедал часто и по-королевски.

— Знаешь, малыш, — сказал он, отрываясь от своей бесконечной заточки меча, — ты действительно весьма хорошо продвигаешься в своих занятиях.

— Что ты имеешь в виду? — промямлил я, обсасывая кость и надеясь, что он разовьет сказанное.

— Ты стал намного увереннее со своей магией. Однако тебе надо лучше следить за своим контролем. У тебя в этой пентаграмме достаточно энергии, чтобы изжарить все, что на нее наткнется.

— Я еще немного беспокоюсь из-за убийц.

— Расслабься, малыш. Прошло уже три дня с тех пор, как мы оставили Квигли в засаде. Даже если он их не остановил, им теперь нас никогда не догнать.

— Я действительно вызвал такую большую мощь? — спросил я, ожидая похвалы.

— Если ты не участвуешь в магической битве, защитные экраны применяются только как предупреждающий сигнал. Если вкладывать в них слишком много энергии, это может дать два потенциально вредных побочных эффекта. Во-первых, ты можешь привлечь к себе ненужное внимание, тряхнув или спалив наткнувшегося на экран невинного прохожего. Во-вторых, если до него действительно доберется магический противник, экран его, вероятно, не остановит, а просто укажет на то, что у него имеется в этом районе потенциально опасный враг.

— Я думал, что если могу вызвать много энергии, то это хорошо.

— Слушай, малыш. Это не игра. Ты здесь затрагиваешь очень мощные силы. Идея в том, чтобы усилить твой контроль, а не посмотреть, много ли энергии ты можешь высвободить. Если ты станешь экспериментировать слишком беззаботно, то дело может кончиться тем, что ты окажешься беспомощным, когда наступит действительно критический момент.

— О, — отозвался я довольно скептически.

— В самом деле, малыш. Ты должен это усвоить. Позволь мне привести пример. Представь себе на минуту, что ты солдат и тебе поручено охранять перевал. Твои начальники поставили тебя на пост и дали кучу десятифунтовых камней. Все, что требуется делать, это следить, не приближается ли кто-нибудь, и если да, то сбросить им на головы камушки. Ты следишь за моей мыслью?

— Да.

— Прекрасно. Итак, дежурство это долгое и скучное, и у тебя много времени для размышлений. Ты очень гордишься своей мускулатурой и решаешь, что для тебя немного оскорбительно иметь дело только с десятифунтовыми камнями. Двадцатифунтовые были бы эффективнее, и ты думаешь, что сможешь справиться с ними столь же легко, как и с десятифунтовыми. Логично?

Я неуверенно кивнул, все еще не понимая, куда он клонит.

— Просто чтобы доказать это самому себе, ты прикидываешь на вес двадцатифунтовый камень, и так и есть, ты можешь с ним управиться. Затем тебе приходит в голову, что если ты можешь управиться с двадцатифунтовыми, то, вероятно, тебе под силу и сорокафунтовые или даже пятидесятифунтовые. Поэтому ты пробуешь. И тут-то все и происходит.

Он так распалился, что я не чувствовал необходимости откликаться.

— Ты роняешь камень себе на ноги, или растягиваешь связки, или валишься с ног от теплового удара, или происходит что-нибудь еще в этом роде. И где же тогда ты оказываешься?

Он навел на меня обвиняющий перст.

— Враг марширует через перевал, который тебе положено охранять, а ты не можешь поднять даже первоначального десятифунтового камня, чтобы остановить его. И все потому, что ты предавался ненужному испытанию идиотской мускульной силы.

Речь Ааза произвела на меня впечатление, и, прежде чем ответить, я серьезно поразмыслил над этим делом.

— Я понимаю, что ты хочешь сказать, Ааз, но в твоем примере есть один изъян. Ключевое слово «ненужному». А в моем случае речь идет не о куче десятифунтовых камней, которые вполне годятся для поставленной задачи. У меня — пригоршня гравия. Я пытаюсь отобрать достаточно большой камень, способный нанести настоящий вред.

— Верно, — отпарировал Ааз, — но факт остается фактом: если ты перенапряжешься, то будешь не в состоянии воспользоваться даже тем, что имеешь. Пойми, гравий тоже может оказаться вполне эффективным, если применить его в подходящий момент. Не нужно недооценивать то, что у тебя есть, или то, что ты делаешь. Непосредственно сейчас ты держишь копье-указатель, поддерживаешь защитный экран и сохраняешь в целости мою личину. Делать такое одновременно — это много для человека с твоими способностями. Если сейчас что-нибудь случится, что ты бросишь в первую очередь?

— Гм-м…

— Слишком поздно. Мы уже убиты. У тебя не будет времени размышлять об энергетических проблемах. Вот почему ты всегда должен иметь что-то про запас, чтобы отреагировать на непредвиденную ситуацию, не дожидаясь, пока освободится энергия от других дел. Теперь ты понимаешь?

— По-моему, да, Ааз, — неуверенно ответил я. — Я немного устал.

— Ну, подумай об этом. Это важно. Пока что отоспись и постарайся накопить запас энергии. Между прочим, брось пока копье-указатель. Ты можешь утром вызвать его опять. Держать его сейчас — это просто недопустимый расход энергии.

— Ладно, Ааз. А как насчет твоей личины?

— Хм-м-м… Лучше сохрани ее. Для тебя это будет хорошей практикой — поддерживать во сне ее и защитный экран. И коль речь зашла о сне…

— Правильно, Ааз.

Я закутался для тепла в доставшийся мне плащ убийцы и свернулся калачиком. Несмотря на свою грубоватую манеру, Ааз настаивал, чтобы я получал достаточно пищи и хорошо высыпался.

Сон, однако, не приходил. Я понял, что меня все еще беспокоит сказанное Аазом насчет экрана.

— Ааз?

— Да, малыш?

— Как по-твоему, мои силы сейчас достаточно велики, чтобы выступить против дьяволов?

— Каких дьяволов?

— Тех убийц, которые идут по нашему следу.

— Сколько раз я тебе говорил, малыш. Это не деволы, это бесы.

— А какая разница?

— Я же рассказывал тебе, бесы с Бесера, а деволы…

— С Девы, — закончил я за него. — Но что это означает? Я имею в виду, у них различные силы или что-то еще?

— Лучше поверь мне на слово, малыш, — фыркнул Ааз. — Деволы относятся к числу самых подлых тварей во всех измерениях, и с ними лучше не сталкиваться. Этих типов боятся и уважают больше, чем кого бы то ни было.

— Они воины? Наемники?

Ааз покачал головой.

— Хуже, — ответил он. — Они — торговцы.

— Торговцы?

— Не фыркай, малыш. Может быть, торговцы — выражение для них слишком мягкое. Пожалуй, ближе будет Торгаши Высшей Пробы.

— Расскажи мне про них, Ааз.

— Я никогда не был силен в истории, но, насколько могу судить, некогда все измерение Девы пережило экономический крах. Какая-то напасть поразила и сушу, и воду. Рыба не могла жить в океанах, растения не могли расти на земле. Те растения, что прорастали, были искаженными, изменившимися, ядовитыми для животных. Измерение было больше не в состоянии обеспечивать жизнь своим гражданам.

Я лежал, глядя на звезды, пока Ааз продолжал свой рассказ.

— Путешествия по измерениям, некогда легкомысленное времяпрепровождение, стали ключом к выживанию. Многие покинули Деву, эмигрировав поодиночке или группами. Их рассказы о своей бесплодной несчастной родине послужили первоосновой представлений многих религиозных групп о загробном мире для грешных душ.

Однако те, кто остался, решили использовать способность путешествовать по измерениям для покупки и продажи диковин. Они утвердились в качестве торговцев. Что привычно в одном измерении, часто является редкостью в другом. По мере роста этой практики они стали богатыми и могущественными, а заодно — самыми прожженными торгашами во всех измерениях. Их умение торговать передавалось из поколения в поколение и отшлифовалось до такой степени, что теперь они не знают равных. Они рассеялись по измерениям и лишь время от времени возвращаются на Деву посетить Базар.

— Базар? — переспросил я.

— Никто не сможет за одну жизнь побывать во всех измерениях. Базар-на-Деве — это место, где деволы встречаются для торговли друг с другом. Оказавшемуся там гостю из другого измерения будет затруднительно не потерять слишком много, не говоря уже о том, чтобы остаться при своем. Говорят, если ты заключил сделку с деволом, то поступишь мудро, пересчитав после этого свои пальцы… потом руки и ноги, а потом родственников.

— Картина ясна. А что насчет бесов?

— Бесов? — Ааз произнес это слово так, словно оно имело дурной привкус. — Бесы во всех отношениях сильно уступают деволам.

— Как так?

— Они — дешевые имитаторы. Их измерение, Бесер, расположено поблизости от Девы, и деволы так часто торговали с ними, что чуть не довели их до банкротства своими неотразимыми «честными сделками». Чтобы держаться на плаву, бесы принялись подражать деволам, пытаясь толкать диковинки по разным измерениям. Необразованному они могут показаться умными и могущественными; фактически они стараются при случае сойти за деволов. Однако по сравнению с мэтрами они вопиюще некомпетентны.

Он замолк. Я поразмыслил над его словами, и они побудили меня к новому вопросу.

— Скажи-ка, Ааз…

— Хм-м? Да, малыш?

— А из какого измерения происходишь ты?

— С Извра.

— Тогда получается, что ты извращенец?

— Нет. Тогда получается, что я изверг. А теперь заткнись!

Я счел, что он хочет, чтобы я спал, и несколько минут хранил молчание. Мне требовалось, однако, задать еще один вопрос, дабы обеспечить себе хоть какой-то сон.

— Ааз?

— Лежи спокойно, малыш.

— А здесь какое измерение?

— Хм-м-м? Это Пент, малыш. А теперь, говорю тебе в последний раз, заткнись наконец.

— Кто же, выходит, тогда я, Ааз?

Ответа не было.

— Ааз!

Я перекатился на бок, чтобы посмотреть на него. Он вглядывался в темноту и к чему-то внимательно, очень внимательно прислушивался.

— Что такое?

— По-моему, у нас появилась компания, малыш.

Словно в ответ на его слова я почувствовал дрожь в защитном экране, когда что-то прошло сквозь него.

Я вскочил на ноги, и тут на краю светового круга от костра появились две фигуры. Свет от костра был не ярким, но достаточным, чтобы разглядеть на обеих этих фигурах плащи убийц, к тому же эти плащи с надвинутыми капюшонами были вывернуты золотой стороной наружу!

Глава 8

Несколько мгновений длилась немая сцена — все четверо ее участников застыли, изучая друг друга. Мысли мои мчались вскачь, но не могли сфокусироваться на определенном образе действий. Я решил следовать примеру Ааза и просто стоял, равнодушно посматривая на две фигуры и пытаясь игнорировать наведенные на нас арбалеты.

Наконец один из наших гостей нарушил молчание:

— Ну, Трокводл, разве ты не собираешься пригласить своих друзей присесть?

Удивительно, но с этим вопросом обращались ко мне!

— Гм-м-м… — промычал я.

— Да, Трокводл, — протянул, поворачиваясь ко мне, Ааз, — и разве ты не собираешься представить меня своим коллегам?

— Гм-м… — повторил я.

— Наверное, он нас не помнит, — саркастически вставила вторая фигура.

— Чепуха, — отозвалась с равным сарказмом первая. — Двух своих самых близких, самых старых друзей? Брокхерста и Хиггенса? Как он может не помнить наши имена? То, что он забыл поделиться добычей, не означает, что он забыл нас. Будь справедлив, Хиггенс.

— Честно говоря, Брокхерст, — ответил второй, — я бы предпочел, чтобы он помнил про добычу и забыл наши имена.

Их слова были светски небрежными, но арбалеты ни разу не дрогнули.

Картина начала для меня проясняться. Очевидно, эти двое и были теми бесами, которые, как заверял меня Ааз, никак не могли нас догнать. К счастью, они, кажется, принимали меня за беса, убившего Гаркина… по крайней мере это, я думал, к счастью.

— Господа! — воскликнул, шагнув вперед, Ааз. — Позвольте мне сказать, какое это для меня большое удовольствие…

Он остановился, когда арбалет Брокхерста уткнулся ему в плечо.

— Не знаю, кто ты, — протянул он, — но я бы не советовал тебе совать сюда нос. Это личное дело нас троих.

— Брокхерст, — перебил его Хиггенс, — мне приходит в голову, что мы, быть может, несколько торопливы в своих действиях.

— Спасибо, Хиггенс, — поблагодарил я, испытывая сильное облегчение.

— Теперь, когда мы установили контакт, — продолжал тот, вознаградив меня ледяным взглядом, — я чувствую, что нам, наверное, следует привести нашего спутника, прежде чем продолжать эту… беседу.

— Я полагаю, ты прав, Хиггенс, — неохотно признал Брок-херст. — Будь добр, притащи его сюда, а я пригляжу за этими двумя.

— Я чувствую, что это будет неблагоразумно по двум причинам. Во-первых, я отказываюсь приближаться к этому зверю в одиночку, а во-вторых, это оставит тебя одного против них двоих — неблагоприятное соотношение сил, понимаешь?

— Вполне. Ну и что ты предлагаешь?

— Чтобы мы оба доставили нашего попутчика и без задержки вернулись.

— А что помешает этим двоим спешно отбыть?

— То, что мы будем следить за ними откуда-то из темноты со взведенными арбалетами. Я считаю, этого хватит, чтобы отбить у них охоту к каким-либо движениям, которые… э… могут быть неверно истолкованы.

— Ладно, — неохотно уступил Брокхерст. — Трокводл, я бы рекомендовал тебе не пытаться больше избегать нас. Хотя я не верю, что ты можешь огорчить нас больше, чем уже сделал, это действительно может спровоцировать нас на более серьезные действия.

С этими словами обе фигуры растаяли в темноте.

— Что будем делать, Ааз? — торопливо прошептал я.

Он, казалось, меня не слышал.

— Бесы! — презрительно фыркнул он, весело потирая руки. — Какая удача!

— Ааз! Они же собираются убить меня!

— Да? Успокойся, малыш. Как я говорил, бесы легковерны и поддаются на обман. Если бы они действительно умели думать, то застрелили бы нас без разговоров. Я еще не встречал беса, которому не мог бы заговорить зубы или которого не удалось бы обвести вокруг пальца.

Он чуть склонил голову, прислушиваясь.

— Они уже возвращаются. Просто следуй моему примеру. Ах да… Чуть не забыл. Когда я дам тебе сигнал, сбрось с меня личину.

— Но ведь ты говорил, что они не смогут догнать…

Я оборвал фразу, так как вновь появились два беса. Они вели между собой боевого единорога. Капюшоны их плащей были теперь откинуты, открывая лица. Я немного удивился, что они выглядят людьми, нездоровыми, наверное, но тем не менее людьми. И тут я увидел Квигли.

Он деревянно сидел верхом на единороге, качаясь взад-вперед в такт с шагом зверя. Глаза его неподвижно смотрели прямо вперед, а правая рука была поднята, словно отдавая честь. Свет костра отразился от его лица, словно от стекла, и я с ужасом понял, что это уже не живой человек, а статуя из какого-то неизвестного материала.

Вся уверенность, обретенная благодаря спокойствию Ааза, моментально покинула меня. Легковерные бесы играли наверняка, и любая допущенная нами ошибка, по всей вероятности, может стать для нас последней.

— Кто это? — спросил, перебив мои мысли, Ааз.

Я вдруг сообразил, что чуть не выдал своего знакомства с Квигли.

— Это мы обсудим позже, если и впрямь будет какое-то «позже», — сказал Хиггенс, мрачно бросая поводья единорога и поднимая арбалет.

— Да, — откликнулся как эхо Брокхерст, дублируя движение Хиггенса своим собственным оружием. — Сначала нам надо бы объясниться, Трокводл.

— Господа, господа, — успокаивающе вмешался Ааз, шагнув между мной и арбалетами. — Прежде чем вы продолжите, я должен настоять на том, чтобы представиться как подобает. Если только вы дадите мне минутку, я сниму личину.

Вид двух арбалетов так сильно меня напугал, что я чуть не пропустил сигнал. К счастью, я сумел собрать свои рассеявшиеся чувства и, закрыв глаза, неуверенно выполнил заклинание смены черт для возвращения Ааза к его нормальной, не внушающей доверия внешности.

Не знаю, какой реакции мне полагалось ожидать от бесов при этом преображении, но увиденная мною превзошла все ожидания.

— О боги! — ахнул Брокхерст.

— Извращенец! — охнул Хиггенс.

— С вашего позволения, изверг! — улыбнулся Ааз, показывая все свои заостренные зубы. — И никогда не забывайте этого, други-бесы.

— Слушаюсь! — тявкнули они хором.

Оба они стояли изумленные, с отвисшими челюстями, с болтающимися в руках забытыми арбалетами… Их непритворный ужас заставил меня заподозрить, что Ааз, несмотря на всю свою похвальбу, наверное, рассказал мне далеко не все о своем измерении и о репутации его обитателей.

Ааз проигнорировал их взгляды и снова плюхнулся на свое место у костра.

— А теперь, когда с этим вопросом покончено, почему бы вам не отложить эти дурацкие арбалеты и не присесть, чтобы мы могли поговорить как цивилизованные люди, а?

Он сделал нетерпеливый жест, и они поспешили подчиниться. Я тоже вновь принял сидячее положение, не желая быть единственным, оставшимся стоять.

— Но… что за… почему вы здесь… сударь… если вы не возражаете против моего вопроса? — сумел наконец выдавить из себя Брокхерст.

Каким бы он ни был некомпетентным в качестве беса, но в низкопоклонстве толк он, несомненно, знал.

— А! — улыбнулся Ааз. — Это целая история.

Я устроился поудобнее. Это могло занять немало времени.

— Меня вызвал через барьер между измерениями некий Гаркин, один маг, которого я никогда особенно не уважал. Он, по-видимому, ожидал каких-то неприятностей от соперника и жаждал заручиться моей поддержкой в предстоящей потасовке. Ну, как я уже сказал, Гаркин мне никогда не нравился, и я не особенно рвался присоединиться к нему. В своей настойчивости он начал становиться до такой степени неприятным, что я уже подумывал отойти от своей обычной добродушной манеры поведения и предпринять против него кое-какие действия, как вдруг является не кто иной, как Трокводл, и оказывает мне услугу, всаживая стрелу в старого ворошителя грязи.

Ааз изобразил признательность, слегка махнув рукой в мою сторону. Я попытался выглядеть скромным.

— Позже мы, естественно, поболтали, и он упомянул, что работает на некоего Иштвана и что его акция против Гаркина была частью задания.

— Ты отвечал на вопросы о задании? — в ужасе обернулся ко мне Хиггенс.

— Да, отвечал, — прорычал я ему. — А разве ты не стал бы, учитывая обстоятельства?

— О да, конечно… — Он бросил нервный взгляд на Ааза и снова впал в почтительное молчание.

— Так или иначе, — продолжал Ааз, — мне пришло в голову, что я в долгу у этого Иштвана за избавление от докуки, поэтому и попросил Трокводла проводить меня к его нанимателю, дабы предложить ему свои услуги, конечно, в разумных пределах.

— Ты мог бы подождать нас, — зло посмотрел на меня Брокхерст.

— Ну… я хотел… понимаете… я…

— Я настоял, — улыбнулся Ааз. — Видите ли, мое время очень дорого, и я не желал терять его на ожидание.

— О, — только и сказал Брокхерст.

Обвести Хиггенса было не так легко.

— Вы могли бы оставить для нас сообщение, — пробурчал он.

— Мы оставили, — ответил Ааз. — Мое кольцо, прямо на виду на столе. Я вижу, вы нашли его.

Он нацелил обвиняющий перст на Брокхерста. Только тут я заметил, что на пальце у беса надето кольцо Гаркина.

— Это кольцо? — поразился Брокхерст. — Оно ваше? Я думал, это часть добычи из дома Гаркина, которую вы проглядели.

— Да, оно мое, — оскалил зубы Ааз. — Я удивлен, как вы сами не догадались. Но теперь, когда мы объединились, вы, конечно, его вернете.

— Разумеется! — Бес в спешке неловко завозился, снимая кольцо.

— Поосторожнее, — предостерег его Ааз. — Вы хоть знаете, как с ним обращаться? В руках несведущего оно может быть опасным.

— Конечно, знаю, — ответил обиженным тоном Брокхерст. — Нажимаешь на кольцо пальцами с обеих сторон. Я раз видел одно такое на Базаре Девы.

Он кинул кольцо Аазу, и тот ловко поймал его и надел на палец. К счастью, оно ему подошло. Я мысленно сделал заметку попросить как-нибудь у Ааза позволения испробовать кольцо в работе, раз мы теперь знали, как оно действует.

— Теперь, когда я все о себе объяснил, как насчет того, чтобы ответить на мои вопросы? — сказал Ааз и навел палец на статую Квигли. — Кто это?

— Сами не знаем, — признался Хиггенс.

— Это все действительно крайне запутанно, — добавил Брокхерст.

— Если вы не против, давайте поподробнее, — настаивал Ааз.

— Ну, это произошло примерно три дня назад. Мы шли по вашему следу, чтобы… гм… надеясь воссоединить нашу группу. Вдруг из кустов впереди нас выскакивает этот рыцарь и преграждает нам путь. Впечатление такое, словно он знал, что мы идем, и поджидал нас. «Иштван был прав! — закричал он. — Эти места просто кишат демонами».

— Иштван? — переспросил я, стараясь по мере сил выглядеть сбитым с толку.

— Именно так он и сказал. Нас это тоже удивило. Я имею в виду, как же это так, мы работаем на Иштвана, а на нас нападает человек, утверждающий, что он послан тем же нанимателем. Так или иначе, он говорит: «Вам конец!» — и выхватывает меч.

— Что это был за меч? — невинно спросил Ааз.

— Ничего особенного. На самом деле, судя по всему, что мы видели, несколько не дотягивает до стандартного. Ну, это поставило нас в затруднительное положение. Мы же должны были защищаться, но боялись причинить ему вред на тот случай, если он все-таки действительно работает на Иштвана.

— И как же вы поступили? — спросил я.

— Честно говоря, мы сказали «черт с ним» и сделали самое простое. Хиггенс щелкнул парня по лбу одним из своих каменных шариков и заморозил его на месте. С тех пор мы волочем его за собой. Думаем сдать его Иштвану с рук на руки, и пускай сам разбирается.

— Мудрое решение, — похвалил Ааз.

Они изящно склонили головы, принимая комплимент.

— Я хотел бы задать только один вопрос, — вмешался я. — Как же вы с такой обузой сумели догнать нас?

— Да уж, это оказалось непросто. У нас и так-то мало было шансов, а тут еще этот балласт, — начал Брокхерст.

— Нам, естественно, крайне не терпелось… э… присоединиться к вам, и поэтому мы прибегли к отчаянным мерам, — продолжил Хиггенс. — Мы сделали крюк, зашли в Твикст и обратились за помощью к тамошнему деволу. Это обошлось нам недешево, но он в конце концов согласился телепортировать нашу группу на тропу впереди вас, что и позволило нам вступить в желанный контакт.

— Девол? Какой девол? — перебил Ааз.

— Фрумпель. Девол в Твиксте. Тот, которого…

Брокхерст вдруг оборвал фразу, глаза его подозрительно сузились. Он метнул взгляд на Хиггенса, небрежно тянувшегося к арбалету.

— Я удивлен, что Трокводл не упомянул вам про Фрумпеля, — промурлыкал Хиггенс. — В конце концов, именно он и рассказал нам о нем.

Глава 9

— Так, Трокводл. — Голос Ааза, если он вообще изменился, стал даже более угрожающим, чем у бесов. — Почему ты не рассказал мне о деволе?

— Это… э… должно быть, вылетело у меня из головы, — промямлил я.

С полным напряжением самоконтроля я бросил на бесов свой самый испепеляющий взгляд, заставляя себя игнорировать угрозу их арбалетов. И был вознагражден, увидев, что они действительно выглядят виноватыми и избегают моего взгляда.

— Вылетело из головы! Более вероятно, что ты пытался скрыть от меня эти сведения! — обвиняюще прогремел Ааз. — Ну, раз теперь это всплыло, давай выкладывай остальное. Что насчет того девола?

— Спроси у Брокхерста, — буркнул я. — Ему, кажется, не терпится рассказать об этом.

— Ну, Брокхерст? — повернулся к нему Ааз.

Бес виновато пожал плечами и начал.

— Ну, полагаю, большую часть новости я вам уже рассказал. Есть один девол, Фрумпель, проживающий в Твиксте. Он работает под псевдонимом Абдул Торговец Коврами, но на самом деле ведет успешный бизнес на обычный манер Девы, покупает и продает через измерения.

— Что же он делает в Пенте? — перебил его Ааз. — Я хочу сказать, здесь же нет большого бизнеса. Для девола тут, по-моему, жизнь слишком вялая.

— Ну, Трокводл сказал… — Брокхерст оборвал фразу, бросив на меня взгляд.

— Ладно, скажи ему. — Я постарался казаться покорившимся.

— Так вот, — продолжал бес, — есть слух, что его изгнали с Девы и он прячется здесь, стыдясь показаться в любом приличном измерении.

— Изгнан с Девы? Почему? Что он такого сделал?

Я был рад, что этот вопрос задал Ааз. Исходи он от меня, это показалось бы странно.

— Трокводл нам не рассказывал. Сказал, что Фрумпель очень чувствителен к этой теме и что не следует ее затрагивать.

— Трокводл? — обернулся ко мне Ааз.

Я настолько растерялся, что мне потребовалось несколько секунд, прежде чем я вспомнил, что в действительности этого не знаю.

— Гм-м… я не могу вам сказать.

— Что? — нахмурился Ааз.

Мне стало казаться, что он настолько сильно захвачен рассказом, что потерял связь с реальностью.

— Я узнал его секрет случайно и хранил как личную тайну, — надменно заявил я. — Во время нашего путешествия за последние несколько дней я узнал и о вас кое-какие довольно интересные подробности и храню их с тем же уважением. Я надеюсь, что вы будете уважать мое молчание по делу Фрумпеля, так же как я ожидаю, что другие будут уважать мое молчание о делах, касающихся вас.

— Ладно-ладно. Твой довод понятен, — уступил Ааз.

— Слушай… гм… Трокводл, — перебил вдруг Хиггенс. — Я предлагаю, чтобы мы все скинули свои личины, как наш друг извращ… гм, изверг. Нет смысла расходовать энергию на поддержание фальшивых лиц среди друзей.

Тон его был небрежным, но он, казалось, что-то подозревал. Я заметил, что он не отнял руки от арбалета.

— Зачем? — возразил было Брокхерст. — Я предпочитаю все время сохранять свою личину, когда нахожусь в другом измерении. Так меньше риска забыть или не успеть надеть ее в критический момент.

— Думаю, Хиггенс прав, — заявил Ааз, прежде чем я смог поддержать Брокхерста. — Я лично предпочитаю видеть истинные лица людей, с которыми беседую.

— Ну, — проворчал Брокхерст, — если все настаивают…

Он закрыл глаза, сосредоточиваясь, и его черты начали колебаться и таять.

Я не следил за всем процессом. Мои мысли отчаянно помчались обратно в хижину Гаркина, когда Ааз поднял обугленную голову убийцы. Я поспешил представить рядом с ней свое собственное лицо и начал работать, делая соответствующие изменения в его внешности для исправления поврежденного огнем.

Закончив, я чуть-чуть приоткрыл один глаз. Те двое уже изменились. Мое внимание сразу привлек красноватый цвет их лиц, в то время как мое лицо было иным. Я поспешно закрыл глаза и сделал поправку.

Удовлетворенный достигнутым, я открыл глаза и огляделся. Двое других бесов демонстрировали характерно заостренные уши и подбородки. Ааз выглядел как Ааз. Ситуация с тех пор, как прибыли бесы, полностью изменилась на обратную. Вместо того чтобы быть нормальным человеком в окружении трех замаскированных демонов, я теперь был окружен тремя демонами, а сам замаскирован. Восхитительно!

— Ага. Вот так-то лучше, — фыркнул Ааз.

— Знаешь, Трокводл, — сказал Хиггенс, чуть склоня голову набок, — какой-то миг ты при свете костра выглядел иным. Фактически.

— Бросьте, бросьте, господа, — перебил Ааз. — Нам надо обсудить серьезное дело. Иштван знает о существовании Фрумпеля?

— По-моему, нет, — ответил Брокхерст. — Если бы он знал, то либо завербовал бы его, либо поручил бы его убить.

— Хорошо! — воскликнул Ааз. — Он вполне может оказаться ключом к нашему замыслу.

— Какому замыслу? — спросил я.

— Нашему замыслу против Иштвана, конечно.

— Что? — воскликнул Хиггенс, полностью отвлекшись теперь от меня. — Вы с ума сошли?

— Нет, — огрызнулся Ааз, — но Иштван сошел. Подумайте, разве он вел себя вполне нормально?

— Нет, — признался Брокхерст, — впрочем, это относится и к любому другому встреченному мною магу, включая и нынешнюю компанию.

— Кроме того, — перебил Хиггенс, — я думал, вы отправились ему помочь.

— Это до того, как я услышал ваш рассказ, — сказал Ааз. — Я не особенно рвусь работать на мага, который натравливает друг на друга своих же собственных соратников.

— А когда это он так поступил? — спросил Хиггенс.

Ааз сердито пожал плечами.

— Подумайте, господа! Неужели вы забыли про нашего друга с каменным лицом? — Он ткнул большим пальцем в сторону фигуры на единороге. — Если вы правильно все рассказали, его слова, кажется, подразумевали, что он послан Иштваном перехватить вас.

— Это верно, — подтвердил Брокхерст. — Ну и?..

— Что означает «ну и?..», — взорвался Ааз. — Вот то-то и оно! Иштван послал его убить вас. Либо он пытается сократить накладные расходы, уничтожая своих убийц до расплаты, либо он настолько психически неустойчив, что лупит вслепую по всем, включая собственных союзников. В любом случае он не кажется мне самым великодушным из нанимателей.

— Знаете, я считаю, он дело говорит, — заметил я, решив оказать какую-то помощь в этом обмане.

— Но если это правда, что же нам делать? — спросил Хиггенс.

— Ну, у меня нет твердого плана действий, — признал Ааз, — но зато есть кое-какие общие идеи, которые могут нам помочь.

— Какие же? — поинтересовался Брокхерст.

— Вы возвращаетесь к Иштвану. Совершенно ничего не говоря о своих подозрениях. Если скажете, он может счесть вас опасными и начать действовать против вас сразу же. И далее отказывайтесь от любых новых заданий. Найдите какой-нибудь предлог остаться как можно ближе к нему. Узнайте все о его привычках и слабостях, но ничего не предпринимайте, пока там не появимся мы.

— А куда отправитесь вы? — спросил Хиггенс.

— А мы отправимся немного поболтать с Фрумпелем. Если мы собираемся выступить против Иштвана, то поддержка девола может оказаться неоценимой.

— И скорее всего маловероятной, — проворчал Брокхерст. — Я никогда еще не видел девола, принимающего чью-либо сторону в бою. Они предпочитают находиться в положении продающих обеим сторонам.

— И что значит «мы»? — спросил Хиггенс. — Разве Трокводл не отправится с нами?

— Нет. Я привык к его обществу. Кроме того, если девол не согласится нам помочь, то совсем не лишним будет иметь поблизости убийцу. Слишком рискованно оставлять такого могучего помощника Иштвану.

Пока Ааз говорил, Брокхерст небрежно откинулся назад, выходя из его поля зрения, и произнес Хиггенсу одними губами слово «извращенец». Хиггенс чуть заметно кивнул, соглашаясь, и они оба бросили на меня сочувственные взгляды.

— Итак, что вы думаете? — спросил в заключение Ааз.

— Хм-м… а что делать с ним? — Хиггенс, дернув головой, указал на статую Квигли.

— Возьмем его с собой, — поспешно вставил я.

— Конечно! — согласился Ааз, бросив на меня испепеляющий взгляд. — Если вы вернетесь с ним к Иштвану, тот может догадаться, что вы заподозрили его вероломство.

— Кроме того, — добавил я, — может быть, стоит его оживить и убедить присоединиться к нам в предстоящей битве.

— Тогда, я полагаю, вам понадобится противоядие, — вздохнул Хиггенс, выуживая из-под мышки пузырек и бросая его мне. — Просто побрызгай на него, и через несколько минут он превратится в нормального человека. Только будь осторожен. В нем есть что-то странное. Он, кажется, способен видеть наши подлинные черты сквозь личины.

— А где меч, о котором вы говорили? — спросил Ааз.

— В его сумке. Поверьте, это барахло. Мы его прихватили только потому, что бедняга, похоже, придавал этому мечу очень большое значение. Любопытно будет потом выяснить, за что он его принимал.

— Ну, по-моему, мы обо всем договорились, — сказал Брокхерст и зевнул. — Предлагаю выспаться и прямо с утра отправляться в путь.

— Я бы предложил всем отправиться сейчас же, — веско промолвил Ааз.

— Сейчас? — воскликнул Брокхерст.

— Но ведь сейчас середина ночи, — заметил Хиггенс.

— Хотел бы напомнить вам, господа, что чем дольше вы остаетесь вдали от Иштвана, тем больше шансов, что он пошлет за вами другого убийцу.

— А знаете, он прав, — задумчиво проговорил я.

— Полагаю, да, — проворчал Хиггенс.

— Ну, — сказал, поднимаясь на ноги, Брокхерст, — тогда ладно, мы тронемся в путь, как только разделим добычу, оставшуюся от Гаркина.

— Напротив, — заявил Ааз, — мы не будем делить добычу. Больше того, я бы на вашем месте сдал нам все имеющиеся в вашем распоряжении капиталы.

— Что?! — хором воскликнули они, мгновенно схватившись за арбалеты.

— Подумайте, господа, — успокаивающе проговорил Ааз. — Нам предстоит покупать поддержку девола. Вы же сами сказали, что деволы отчаянно невоздержанны в своих аппетитах. Мне бы очень не хотелось, чтобы наши переговоры провалились из-за недостатка капиталов.

Наступило весьма содержательное молчание, покуда бесы пытались найти изъян в логике Ааза.

— А, ладно, — уступил наконец Брокхерст, опуская арбалет, и потянулся за кошельком.

— Я по-прежнему думаю, что от этого не будет никакого проку, — проворчал Хиггенс, повторяя движения Брокхерста. — Купить помощь девола, вероятно, не удастся, даже имея финансовую поддержку самих гномов.

Они передали кошельки Аазу, и тот рассудительно прикинул их вес, прежде чем запрятать в собственный пояс.

— Положитесь на меня, господа, — улыбнулся Ааз. — У нас, извергов, есть методы убеждения, действующие даже на деволов.

При этих словах бесы задрожали и начали потихоньку пятиться.

— Ну… хм-м-м… Я полагаю, мы еще встретимся, — промямлил Хиггенс. — Будь осторожен, Трокводл.

— Да, — добавил Брокхерст, — и имей в виду, что, когда закончите, девол должен быть либо с вами, либо мертв.

Пока я пытался придумать, что бы сказать в ответ, они уже скрылись.

Ааз повел бровью в мою сторону, и я предостерегающе вскинул руку, пока не почувствовал, что они прошли через экран. Тогда я просигналил ему кивком.

— Ушли, — сказал я.

— Прекрасно! — весело воскликнул Ааз. — Разве я не говорил тебе, что они легковерны и поддаются на обман!

На сей раз я был вынужден признать, что он прав.

— Ну а теперь давай поспим, малыш. Как я сказал ранее, день завтра предстоит трудный, а теперь совершенно неожиданно выясняется, что он будет еще труднее.

Я подчинился, но меня продолжал беспокоить один вопрос.

— Да, малыш?

— А из какого измерения происходят гномы?

— Из Зоорика, — ответил он.

На этом я отправился спать.

Глава 10

— Ты уверен, что мы способны управиться с деволом, Ааз? — Я сознавал, что за последние несколько дней задал этот вопрос бесчисленное количество раз, но все еще нуждался в успокоении.

— Да расслабишься ты или нет, малыш? — проворчал Ааз. — Я ведь был прав насчет бесов, не так ли?

— Полагаю, так, — неуверенно признался я.

Мне не хотелось говорить Аазу, но я был не в восторге от этой истории с бесами. Чересчур рискованно для моего душевного спокойствия. С той встречи мне все время снились кошмары, где фигурировали бесы и арбалеты.

— Посмотри на это так, малыш. Если нам хоть чуть-чуть повезет, то этот тип — Фрумпель — сумеет восстановить мои способности. Это вызволит тебя из опасного положения.

— Наверное, да, — согласился я без энтузиазма.

Он несколько раз выдвигал этот довод с тех пор, как узнал о Фрумпеле. И каждый раз, когда он это делал, у меня возникало все то же чувство беспокойства.

— Тебя что-то тревожит, малыш? — спросил Ааз, чуть склонив голову.

— Ну, это… Ааз, если ты вернешь себе способности, ты все еще захочешь держать меня своим учеником?

— Именно это и грызет тебя? — Он казался искренне удивленным. — Конечно, захочу. За какого мага ты меня принимаешь? Я выбираю учеников не как попало.

— И ты не считаешь меня обузой?

— Сперва, может, и считал, но не теперь. Ты был при завязке этого дела с Иштваном и заслужил право присутствовать при его завершении.

По правде говоря, я совсем не жаждал находиться поблизости, когда Ааз столкнется с Иштваном, но это, похоже, было ценой, которую мне придется уплатить, если я намерен продолжать общение с Аазом.

— Гм-м… Ааз?

— Да, малыш?

— Можно один последний вопрос?

— Обещаешь?

— Как это?

— Ничего. Какой вопрос, малыш?

— Если ты вернешь свои способности, а я по-прежнему буду твоим учеником, в каком измерении мы будем жить?

— Хм-м… честно говоря, я не думал об этом. Вот что я тебе скажу: мы решим этот вопрос в свое время, лады?

— Лады, Ааз.

Я попытался больше не думать об этом. Может быть, Ааз прав — нет смысла беспокоиться о проблеме, пока мы наверняка не знаем, что она существует. Может быть, он не вернет своих способностей. Может быть, в конце концов это мне выпадет драться с Иштваном. Ничего себе перспектива.

— Эй! Следи за зверем, малыш!

Голос Ааза оборвал цепочку моих мыслей. Мы вели между собой боевого единорога, и зверь выбрал именно этот момент, чтобы показать норов. Он заржал и поднялся на дыбы, а затем уперся ногами в землю и замотал головой.

Ааз протянул руку, пытаясь схватить его за узду, и в ответ на свои усилия заработал крепкий удар рогом в предплечье.

— Спокойно, Лютик, — льстиво сказал я. — Вот так, хороший мальчик.

Зверь откликнулся на мои уговоры и притих, некоторое время он нервно рыл копытом землю и в конце концов потерся мордой о мое плечо.

Жест этот был хотя и дружелюбен, но небезопасен, когда им награждает тебя единорог. Я нырнул под его раскачивающийся рог и быстро огляделся вокруг. Сорвав с ближайшего куста оранжевый цветок, я протянул его единорогу на вытянутой руке. Он принял подношение и начал довольно жевать.

— По-моему, этот зверь не любит демонов, — мрачно проворчал Ааз, потирая ушибленную руку.

— Что ж тут удивляться? — отозвался я. — Я хочу сказать, он ведь был скакуном охотника на демонов.

— Тебя он, однако, принимает неплохо, — заметил Ааз. — Ты, часом, не девственник?

— Разумеется, нет, — ответил я самым обиженным тоном.

На самом деле Ааз не ошибся, но я скорее предпочел бы оказаться скормленным слизнякам-вампирам, чем признаться в этом.

— Кстати, коль речь зашла об охотниках на демонов, тебе лучше проверить, как там наш друг, — предложил Ааз. — Неприятно будет, если у него отломится рука или еще что-нибудь, прежде чем мы вернем его к жизни.

Я пошел проверять. Для статуи Квигли мы смастерили волокушу, чтобы не приходилось каждый раз ее грузить, а вечером разгружать, не говоря уже о такой непростой работе, как седлать и расседлывать боевого единорога. Вместе со статуей Квигли на волокуше помещалась большая часть его снаряжения и доспехов, чему единорог, похоже, был безмерно рад. Волочить этот груз было явно легче, чем нести на своей спине.

— С ним, кажется, все в порядке, Ааз, — доложил я.

— Хорошо, — ответил он. — Мне крайне неприятно было бы думать, что он может стать жертвой несчастного случая.

Ааз по-прежнему был не слишком доволен нашими спутниками. Я с трудом убедил его не бросать их, а взять с собой. Я тогда выдвинул довод, что они могут нам пригодиться в торге с деволом или когда мы наконец в открытую померяемся силами с Иштваном.

На самом деле побуждения мои были совершенно иными. Я чувствовал себя немного виноватым из-за того, что подставил Квигли под удар бесов, и не хотел, чтобы на него обрушились еще какие-нибудь беды.

— Путешествие стало бы намного легче, если бы мы его восстановили, — с надеждой предложил я.

— Забудь об этом, малыш.

— Но, Ааз…

— Я сказал — забудь об этом! Лучше вспомни, что основное времяпровождение данного джентльмена состоит, судя по всему, в розыске и убийстве демонов. Так вот, я понимаю, конечно, что мое обаяние могло заставить тебя позабыть этот факт, но я — демон. И в качестве такового совершенно не собираюсь брать в попутчики живого, дышащего и, самое главное, функционирующего охотника на демонов.

— Но ведь мы его уже раньше одурачили! — возразил я.

— Это не навсегда. Кроме того, когда ты мыслишь практиковаться в магии, если его оживить? Пока мы не встретимся с деволом, ты все еще наша самая лучшая ставка против Иштвана.

Мне хотелось бы, чтобы он перестал упоминать об этом. Мне становилось очень неуютно, когда он это делал. Кроме того, я не мог придумать, что на это возразить.

— Я полагаю, ты прав, Ааз, — признал я.

— Тебе лучше поверить, что я прав. Между прочим, поскольку мы, кажется, все равно остановились, это вполне подходящее время для твоего следующего урока.

Я воспрял духом. Мне, конечно, не терпелось развить свои магические способности, но, кроме того, в предложении Ааза я увидел молчаливое признание, что он покамест доволен моими успехами в прежних уроках.

— Ладно, Ааз, — согласился я, накидывая поводья единорога на ближайший куст. — Я готов.

— Хорошо, — улыбнулся Ааз, потирая руки. — Сегодня мы будем учиться летать.

Я снова пал духом.

— Летать? — переспросил я.

— Именно так я и сказал, малыш. Летать. Волнительно, не правда ли?

— Почему?

— Что значит почему? Всегда с той поры, как мы бросили ревнивый взгляд на воздушных тварей, мы хотели летать. А теперь ты получаешь шанс этому научиться. Неужели не волнительно?!

— Я хочу сказать, почему я должен хотеть научиться летать?

— Ну… потому что все этого хотят.

— Я — нет, — твердо заявил я.

— Почему нет?

— Хотя бы потому, что боюсь высоты, — ответил я.

— Это не причина, чтобы не учиться, — нахмурился Ааз.

— А я еще не слышал ни о каких причинах, по которым мне следовало бы это делать, — нахмурился я в ответ.

— Слушай, малыш, — принялся увещевать меня Ааз, — это не столько полет, сколько плавание в воздухе.

— Разница от меня ускользает, — сухо заметил я.

— Ну хорошо, малыш. Подойдем с другой стороны. Ты ведь мой ученик, так?

— Так, — согласился я, подозревая подвох.

— Так вот, я не собираюсь держать ученика, не умеющего летать! Понял?! — прорычал он.

— Хорошо, Ааз. И как же это делается? — Я умел признавать свое поражение.

— Вот так-то лучше. На самом деле тут не нужно ничего нового, ты все уже знаешь. Ты ведь умеешь левитировать предметы?

Я в замешательстве кивнул.

— Ну так вот, все эти полеты сводятся к левитированию себя самого.

— Это как?

— Вместо того чтобы стоять на земле и поднимать предмет, надо отталкиваться от земли усилием воли и поднимать себя самого.

— Но если я оторвусь от земли, откуда же я буду черпать энергию?

— Из воздуха! Давай, малыш, ты же маг, а не какой-нибудь там начинающий колдун.

— Начинающий колдун?

— А, забудь. Я имею в виду, что ты не привязан ни к одному из четырех начал, ты — маг. Ты их все контролируешь или по крайней мере воздействуешь на них и черпаешь из них свою мощь. Когда ты летаешь, надо просто черпать ее из воздуха, а не из земли, вот и все.

— Ну, если ты так говоришь, Ааз, — с сомнением произнес я.

— Хорошо, прежде всего найдем силовую линию.

— Но мы же с нее ушли, когда отправились искать девола, — возразил я.

— Малыш, силовых линий великое множество. Одно лишь то, что мы покинули какую-то наземную силовую линию, не означает, что нам их больше не достать. Проверь-ка, нет ли силовой линии в воздухе?

— В воздухе?

— Поверь мне, малыш. Поищи.

Я вздохнул, закрыл глаза. Обратив лицо к небу, я пытался представить себе обоюдоострое копье. Сначала я не мог этого сделать, а затем вдруг сообразил, что вижу копье, но иное. Оно было не таким ярким и мягко светилось ледяной голубизной.

— По-моему, я нашел его, Ааз! — охнул я.

— Бледно-голубое, верно? — саркастически усмехнулся Ааз.

— Да, но не такое яркое, как то, предыдущее.

— Оно, вероятно, дальше от линии. Но это не страшно, оно достаточно к ней близко, чтобы черпать энергию. Ну, попробуй, малыш. Зацепись за эту силовую линию и отталкивайся от земли. Но не торопись.

Я сделал, как он сказал, мысленно потянулся, перекачивая энергию из этого ледяного видения. Прилив сил, который я ощутил, не был похож на те, что я испытывал прежде. Когда я раньше вызывал мощь, я ощущал тепло и напряжение, а на этот раз почувствовал прохладу и расслабленность. Поток энергии действительно заставлял меня чувствовать себя более легким.

— Отталкивайся, малыш, — прозвучал голос Ааза. — Мягко!

Я лениво коснулся мыслью земли, лишь мимоходом осознавая то любопытное ощущение, когда ничего не чувствуешь под ногами физически.

— Открой глаза, малыш! Поправь свой дифферент!

На этот раз голос Ааза донесся с какого-то странного места. Я удивленно распахнул глаза.

Я плавал в десяти футах над землей под углом и быстро поворачивался в горизонтальное положение. Я летел!

В тот же миг земля качнулась ко мне. Я успел пережить одно мгновение изумленной озадаченности, прежде чем земля врезалась в меня с зубодробительной реальностью.

Какой-то миг я лежал и с трудом втягивал воздух обратно в легкие, гадая, не сломал ли я чего.

— С тобой все в порядке, малыш? — Надо мной вдруг обрисовался Ааз. — И вообще, что случилось?

— Я… я летел! — выдавил я наконец из себя.

— Да? Ну и что? А, уразумел. Ты был настолько удивлен, что забыл поддерживать приток энергии, верно?

Я кивнул, будучи не в состоянии говорить.

— Из всех тупых… слушай, малыш, когда я говорю тебе, что ты будешь летать, верь этому!

— Но…

— Никаких «но»! Либо ты веришь в меня как в учителя, либо нет. Тут не может быть никаких «но».

— Извини, Ааз. — Дыхание вновь вернулось ко мне.

— А… я не собирался вот так набрасываться на тебя, малыш, но ты чуть не до смерти напугал меня этим падением. Ты должен понять, что теперь ты принимаешься за очень мощную магию. Ты должен ожидать, что она сработает. Внезапный срыв контроля в неподходящий момент, как в этот раз, может убить тебя или меня, если уж на то пошло.

— Я постараюсь запомнить, Ааз. Мне попробовать еще?

— Передохни несколько минут, малыш. Полет может потребовать от тебя много сил, даже без падения.

Я закрыл глаза и ждал, пока у меня не перестанет кружиться голова.

— Ааз? — позвал я наконец.

— Да, малыш.

— Расскажи мне об Извре.

— Что тебя интересует?

— Мне просто пришло в голову, что эти бесы казались смертельно напуганными, когда поняли, что ты — изверг. Какой репутацией пользуется твое измерение?

— Ну, — начал он, — Извр — самодостаточное измерение, не жалующее чужаков. Может быть, наши бойцы и не самые-самые, но они достаточно близки к этому статусу, и демоны из других измерений предпочитают уступать им место. Технология и магия существуют у нас бок о бок и переплелись друг с другом. В общем и целом это создает весьма мощный и запутанный узелок.

— Но почему кто-то этого боится?

— Как я сказал, на Извре есть много притягательного. Одним из побочных эффектов успеха является обилие прихлебателей. Был момент, когда мы чуть не утонули в массе беженцев и иммигрантов из других измерений. Когда они стали слишком уж досаждать, мы положили этому конец.

— Как? — нажал я.

— Во-первых, взяли и вытурили всех посторонних, кто не дотягивал до первой планки налогообложения. А потом в качестве добавочной страховки стали поощрять распространение слухов об определенном антиобщественном поведении извергов по отношению к выходцам из других измерений.

— Каких это слухов?

— О, самых обычных. Что мы едим своих врагов, пытаем людей для развлечения и предаемся половой практике, считающейся сомнительной по стандартам любого измерения. Люди не знают, сколько тут правды, а сколько — преувеличения, но никто из них не рвется выяснить это из первых рук.

— А сколько в них правды, Ааз? — спросил я, приподнимаясь на локте.

Он нехорошо улыбнулся.

— Достаточно, чтобы поддерживать правдивость этих слухов.

Я было собрался спросить, что требуется сделать для того, чтобы считаться иммигрантом, дотягивающим до планки, но решил пока с этим повременить.

Глава 11

— Ах! Какой блестящий образец цивилизации! — хохотнул, не выдержав, Ааз, оглядываясь вокруг и восторгаясь, словно ребенок, впервые попавший на ярмарку.

Мы небрежно прогуливались по одной из наименее оживленных улиц Твикста. Всюду где попало валялись отбросы и нищие, а из затемненных дверей и окон нас изучали глаза-бусинки грызунов, как человеческие, так и нечеловеческие. Город был скоплением зданий, прилепившихся вокруг армейского аванпоста, снабженного гарнизоном больше по привычке, чем по необходимости. Встречаемые нами иногда солдаты настолько выродились по сравнению с подтянутыми образцами вербовочного плаката, что часто трудно было сказать, кто казался более угрожающим — стражники или явно уголовный тип, которого они сторожили.

— Если ты спросишь мое мнение, то это больше похоже на человечество в его наихудшей разновидности, — мрачно пробурчал я.

— Именно это я и сказал: блестящий образец цивилизации!

Что я мог возразить? Мне вовсе не хотелось напрашиваться на очередную философскую лекцию Ааза.

— Ааз, это мне кажется, или на нас действительно смотрят?

— Успокойся, малыш. В городишках вроде этого люди сразу замечают чужаков. Сейчас они пытаются отгадать, кто мы — дичь или охотник. Наша задача убедить их, что мы принадлежим ко второй категории.

Для иллюстрации сказанного он неожиданно обернулся и по-кошачьи напрягся, глядя вдоль переулка и держа руку на рукояти меча.

В окнах и дверях зашелестело, и с полдюжины полускрытых тенью фигур растворились в темноте зданий.

Только одна фигура не сдвинулась с места. У окна, локтями и грудями опершись на подоконник, стояла местная шлюха и зазывно улыбалась моему спутнику. Она даже помахала ему рукой, медленно облизывая губы кончиком языка.

— Слушай, Ааз…

— Что, малыш? — откликнулся он, не сводя глаз с девицы.

— Терпеть не могу мешать людям, но ты ведь должен изображать из себя старую развалину?

Ааз по-прежнему носил личину Гаркина — обстоятельство, о котором он, похоже, совершенно забыл в этот момент.

— А? Ах да. Думаю, ты прав, малыш. Впрочем, похоже, никого это не смущает. Может быть, в этом городишке привыкли к развратным старикашкам.

— Ну а не мог бы ты по крайней мере перестать хвататься за меч? Ему же полагается быть нашим боевым сюрпризом.

Ааз теперь носил плащ убийцы, который он опять быстро запахнул, чтобы спрятать меч.

— Ты отстанешь от меня или нет? Никто, кажется, не обращает на нас ни малейшего внимания.

— Никто? — Я дернул головой в сторону девицы в окне.

— Эта? Она обращает на нас не больше внимания, чем на всякого другого на улице.

— В самом деле?

— Ну, если и обращает, то больше на тебя, чем на меня.

— На меня? Брось, Ааз.

— Не забывай, малыш, что ты теперь весьма впечатляющая личность.

Я моргнул. Это не пришло мне в голову. Я забыл, что теперь ношу личину Квигли.

Мы спрятали охотника на демонов у окраины города. На самом деле мы его закопали. Эта идея меня сперва шокировала, но, как уверил меня Ааз, статуя не нуждалась в воздухе, и это был единственный имевшийся у нас надежный способ гарантировать, что его не найдет кто-нибудь другой.

Даже боевой единорог, следовавший за нами, теперь полностью оседланный и в броне, не помогал мне держать в уме мою новую личность. Мы уже слишком долго путешествовали вместе.

Полагаю, мне следовало бы получать какое-то удовлетворение от того факта, что я теперь мог сохранять не то что одну, а даже две личины без осознанных мыслей об этом. Меня нервировала необходимость постоянно помнить, что другие люди видят меня иным, чем я вижу себя сам.

Я бросил быстрый взгляд на девицу. Когда наши глаза встретились, ее улыбка стала еще шире. От полноты чувств она высунулась еще дальше из окна, и я начал беспокоиться, что она может вывалиться… из окна или из платья.

— Что я тебе говорил, малыш? — Ааз восторженно хлопнул меня по плечу и бесстыдно подмигнул.

— Я предпочел бы привлекать ее таким, какой я есть на самом деле, — мрачно проворчал я.

— Цена успеха, малыш, — философски заметил Ааз. — Впрочем, это не имеет значения. Мы здесь по делу, помнишь?

— Правильно, — твердо ответил я.

Я повернулся, чтобы продолжить путь, и случайно крепко ударил Ааза по ноге своим мечом.

— Эй! Поосторожней, малыш!

Ношение меча — не такая простая штука, как может показаться на первый взгляд.

— Извини, Ааз, — начал я оправдываться. — Эта штука немного тяжеловата на конце.

— Да? Откуда ты знаешь? — огрызнулся мой товарищ.

— Ну… ты говорил.

— Я говорил? Так не пойдет, малыш. То, что тяжеловато на конце для меня, может быть нормальным для тебя. Баланс оружия — дело индивидуальное.

— Ну… видимо, я просто не привык носить меч, — признался я.

— Это легко. Просто забудь, что носишь его. Думай о нем как о части самого себя.

— Так я и думал. Именно в этот момент я и стукнул тебя.

— Хм-м… Мы еще поговорим об этом позже.

Уголком глаза я все еще видел девицу. Она захлопала в ладоши, бесшумно аплодируя, и послала мне воздушный поцелуй. Я вдруг сообразил, что, по ее мнению, я преднамеренно стукнул Ааза — специально, чтобы подавить соперника. И более того, она одобряла этот жест.

Я снова посмотрел на нее, теперь более пристально. Может быть, позже я на время смоюсь от Ааза и…

— Мы должны разыскать Фрумпеля, — прервал мои разбегающиеся мысли Ааз.

— Хм-м-м… Ну да. А как мы это сделаем?

— Хитростью и проворством. Смотри, малыш.

Сказав это, он быстро оглянулся вокруг. Из-за угла как раз появилась компания трех шалопаев, занятых игрой в неотдавалку с шапкой одного из них.

— Эй! — окликнул их Ааз. — Где мне найти лавку Абдула Торговца Коврами?

— Две улицы прямо и пять налево! — крикнули они в ответ, показывая направление.

— Видишь, малыш? Это было совсем нетрудно.

— Восхитительно, — отозвался я, не испытывая, впрочем, особого восхищения.

— Тебе что-то не нравится?

— Я думал, мы попытаемся избежать ненужного внимания.

— Не беспокойся, малыш.

— Не беспокойся?! Мы идем на встречу с деволом по очень важному делу, а ты, кажется, твердо решил добиться, чтобы все, кого мы встретим, заметили нас и узнали, куда мы идем.

— Слушай, малыш, как обычно ведут себя люди, которые впервые попали в незнакомый город?

— Не знаю, — признался я. — Я видел не так уж много городов.

— Ну так я тебе объясню. Они хотят быть замеченными. Они флиртуют и поднимают большой шум. Они пялятся на женщин и машут людям, которых никогда раньше не видели.

— Но именно это-то мы и делаем.

— Правильно! Теперь ты понимаешь?

— Нет.

Ааз испустил раздраженный вздох.

— Брось, малыш. Подумай минутку, даже если это болезненно для тебя. Мы ведем себя, как всякий попавший в незнакомый город, и поэтому никто не посмотрит на нас дважды. На нас обратят не больше внимания, чем на любого другого новоприбывшего. А вот если бы мы последовали твоему предложению и вошли в город крадучись, ни с кем не заговаривая, ни на что не глядя и действительно стараясь остаться незамеченными, тогда каждый встречный нацелился бы на нас, пытаясь вычислить, что же мы затеяли. Теперь ясно?

— Я… я думаю, да.

— Хорошо. Потому что вот и наша цель.

Я моргнул и посмотрел в направлении, которое указывал его перст. Там между кузницей и мастерской кожевника притулилась лавка. Как я уже сказал, городская жизнь была для меня в новинку, но я признал бы в ней лавку торговца коврами, даже если бы ее не украшала большая вывеска, провозглашавшая ее таковой. Весь фасад лавки был щедро изукрашен геометрическими узорами, явно предназначенными состязаться с узорами ковров внутри. Вероятно, ей надлежало выглядеть богатой и процветающей, я же находил ее непростительно безвкусной.

Наш разговор настолько поглотил меня, что я на мгновение забыл о нашей миссии. Но теперь, когда лавка оказалась в непосредственной близости, мои опасения одним махом ко мне вернулись.

— Что будем делать, Ааз?

— Ну, прежде всего, мне думается, я опрокину рюмашку.

— Рюмашку?

— Непременно. Если ты думаешь, что я собираюсь состязаться в остроте ума с деволом на пустой желудок, то тебе лучше передумать.

— Рюмашку? — повторил я, но Ааз уже устремился к ближайшей таверне. Мне ничего не оставалось делать, кроме как последовать за ним, ведя на поводу единорога.

Даже на мой деревенский взгляд таверна выглядела заведением весьма сомнительным. Линялый навес осенял мрачной тенью несколько обшарпанных деревянных столов. Жужжали мухи вокруг спящей на столе кошки… по крайней мере я хотел бы считать, что она всего лишь спит.

Когда я привязывал единорога к одной из опор навеса, то слышал, как ревет Ааз, требуя у трактирщика два самых больших графина вина. Я вздохнул, начиная сомневаться, приспособится ли когда-нибудь Ааз к своей личине старика. Однако трактирщик, казалось, не заметил никакого несоответствия между внешностью Ааза и его агрессивными наклонностями. Мне пришло в голову, что, возможно, Ааз прав в своих рассуждениях о том, как пройти незамеченным. Горожане, кажется, привыкли к шумным грубиянам любого возраста.

— Садись, малыш, — скомандовал Ааз. — Меня нервирует, когда ты стоишь над душой.

— Я думал, мы шли поговорить с деволом, — проворчал я, опускаясь на стул.

— Расслабься, малыш. Несколько минут туда-сюда не имеют большого значения. Кроме того, взгляни!

В лавку торговца коврами входила молодая, хорошо одетая пара.

— Видишь? Мы все равно не смогли бы заняться нашим делом, по крайней мере пока они не уйдут. Разговор, который мы собираемся затеять, нельзя вести при свидетелях. А!

Подошедший трактирщик брякнул на стол два графина с вином.

— Самое время! — заметил Ааз, схватив по графину в каждую руку, и немедленно высосал один из них. — А ты разве не примешь чего-нибудь, малыш?

Он запрокинул голову, и второй графин опустел.

— Пока мой друг решает, — сказал Ааз трактирщику, — принеси-ка мне еще два… и на этот раз пусть они будут приличных размеров, даже если тебе придется воспользоваться ведром!

Трактирщик отступил, заметно потрясенный. Меня же это ничуть не удивило. Я уже был свидетелем способности Ааза поглощать спиртное в поразительных количествах даже в наше время, славящееся горькими пьяницами. Огорчило меня то, что трактирщик отбыл, не взяв у меня заказ.

В конечном итоге я получил свой графин вина только для того, чтобы обнаружить, что я слишком разнервничался и мой желудок не жаждет принять это вино. В результате я сидел и понемножку его потягивал. Другое дело — Ааз. Он продолжал заливать за воротник с угрожающей скоростью. Пил он довольно долго. Фактически мы просидели почти час, но вошедшая в лавку пара пока никак себя не проявила.

Наконец стало невтерпеж даже Аазу.

— Интересно, что это они так долго? — проворчал он.

— Может, никак не выберут? — предположил я.

— Брось, малыш. Лавка не так уж велика. У них не может быть слишком большого выбора.

Он выпил остаток вина и встал.

— Мы ждали достаточно, — провозгласил он. — Пора начинать представление.

— Но как насчет этих двоих? — напомнил я ему.

— Мы просто заставим их немного поторопиться.

В этих словах прозвучала смутная угроза, и зубастая усмешка Ааза служила добавочным доказательством того, что вот-вот произойдет нечто неприятное.

Я готов был попытаться отговорить его, но он уже зашагал целеустремленно через улицу, оставив меня стоять в одиночестве. Я бросился догонять его, забыв в спешке единорога. Но все же не успел перехватить Ааза до входа в лавку.

Я нырнул следом за ним, опасаясь самого худшего. Мне не следовало так беспокоиться: если не считать самого владельца, лавка оказалась пуста. Никакой парочки не было и в помине.

Глава 12

— Простите, чем могу служить, господа? — Богатый халат владельца не мог спрятать его худобу. Я не особенно мускулист… как Скив то есть… но у меня сложилось впечатление, что, если я ударю этого человека, он не отделается синяком, он рассыплется. Я хочу сказать, видел я раньше тощих людей, но этот казался скелетом, на который натянули слишком мало кожи.

— Разрешите? Мы бы хотели поговорить с Абдулом, — высокомерно бросил Ааз.

— Если позволите: я — это он, а он — это я, — продекламировал владелец. — Вы видите перед собой Абдула, жалкую тень человека, доведенного ловкими клиентами до грани голодной смерти.

— Вы, однако, кажетесь весьма преуспевающим, — пробормотал я, оглядываясь кругом.

В лавке было полно товара, и даже мой неискушенный взгляд улавливал повсюду несомненные признаки довольства. Ковры из неизвестных мне материалов были сотканы весьма изящно, их глубокие узоры отливали золотом и серебром. Ковры эти явно предназначались для богатых, и казалось сомнительным, чтобы их нынешний владелец в чем-то себе отказывал.

— Да-а… Это целая повесть о моей глупости, — воскликнул, ломая руки, владелец лавки. — В своем слепом доверии я вбухал все, что имел, в ассортимент. В результате вот страдаю среди изобилия. Мои клиенты знают об этом и грабят меня теперь, когда я уязвим. Я теряю деньги на каждой продаже, но человек должен что-то есть.

— На самом деле, — перебил Ааз, — мы тут ищем кое-что под ковром.

— Разр… Что-что?.. Пожалуйста, не пугайте так бедного Абдула. Мой скромный бизнес…

— И брось ты это, Абдул… или мне следует сказать — Фрумпель. — Ааз осклабился в своей самой широкой улыбке. — Мы знаем, кто ты и что ты. Мы пришли сюда сделать свой маленький бизнес.

Фрумпель при этих словах стал двигаться с быстротой, способности к которой я бы в нем никогда не заподозрил. Он одним прыжком очутился у двери, задвинул засов и опустил занавес, сделанный, кажется, из еще более плотной материи, чем его ковры.

— Где вас учили манерам? — прорычал он через плечо голосом, совершенно не похожим на прежний, скулящий. — Мне, знаете ли, предстоит жить в этом городе неопределенное время.

— Н-да, извиняюсь, — сказал Ааз, но он вовсе не казался оправдывающимся.

— Ну, тогда в следующий раз будьте поосторожней, когда вваливаетесь в лавку и начинаете швыряться моим именем. Народ здесь не отличается терпимостью к странным существам и происшествиям.

Он, казалось, всего лишь ворчал про себя, и поэтому я ухватился за возможность шепнуть Аазу:

— Пс-с-т, Ааз. Что это мы ищем под ковром?

— Позже, малыш.

— Ты! — Владелец лавки, казалось, в первый раз увидел меня. — Ты — статуя! Я не узнал тебя, пока ты двигался!

— Ну, я…

— Мне следовало бы знать, — продолжал бушевать он. — Иметь дело с бесами — значит напрашиваться на неприятности! Не успеешь оглянуться, как всякий…

Он внезапно оборвал речь и подозрительно поглядел на нас. Рука его исчезла в складках халата и появилась опять с прозрачным кристаллом. Он поднял его к глазу и, словно через монокль, по очереди пристально оглядел каждого из нас.

— Мне следовало бы догадаться, — сплюнул он. — Не будете ли вы так любезны снять свои личины? Я предпочитаю знать, с кем имею дело.

Я взглянул на Ааза, и тот согласно кивнул.

Закрыв глаза, я начал осуществлять переход к нашему нормальному обличью. У меня хватило времени на раздумье, будет ли Фрумпель гадать насчет моей трансформации, если поймет, что на самом деле я не тот человек, которого он видел раньше. Я зря беспокоился.

— Извращенец! — Фрумпель сумел заставить это слово звучать ругательством.

— Я — изверг, если вы хотите иметь с нами дело, — поправил Ааз.

— Нет, извращенец, пока я не увижу цвета ваших денег, — презрительно фыркнул в ответ Фрумпель.

Я вдруг осознал, что он внимательно изучает меня.

— Слушай, ты случайно не бес по имени Трокводл, а?

— Я? Нет! Я… я…

Но он уже снова разглядывал меня сквозь кристалл.

— Хм, — произнес он, засовывая свой монокль обратно в складки халата. — Я полагаю, ты в порядке. Однако очень бы хотелось заполучить этого Трокводла. Он в последнее время склоняет мое имя направо и налево.

— Слушай, Фрумпель, — вмешался Ааз, — ты, знаешь ли, не единственный, кто предпочитает видеть, с кем имеет дело.

— Хм? А! Хорошо, если вы настаиваете.

Я ожидал, что он закроет глаза и примется за работу, но вместо этого он снова сунул руку за пазуху. На этот раз то, что он извлек, выглядело как ручное зеркальце со своего рода диском на обратной стороне. Глядя в зеркало, он осторожно вертел пальцами диск.

Результат был мгновенным и поразительным. Не только его лицо, но и все тело начало меняться, раздаваясь вширь и принимая красноватый оттенок. На моих глазах брови его стали гуще и срослись, линия бороды, словно живая, прокралась вверх по лицу, а глаза жестко сузились. Я заметил, что теперь его ступни стали сверкающими раздвоенными копытами, а из-под нижнего края халата появился кончик заостренного хвоста. За впечатляюще короткий срок он преобразился в… ну, в дьявола!

Несмотря на все свои приготовления, я почувствовал укол суеверного страха, когда он отложил зеркальце и снова повернулся к нам.

— Теперь вы довольны? — буркнул он Аазу.

— Для начала сгодится.

— Хватит препираться. — Фрумпель вдруг снова воодушевился. — Что привело на Пент извращенца? Благотворительность? И как тут вписывается этот малыш?

— Он мой ученик, — уведомил его Ааз.

— В самом деле? — Фрумпель бросил на меня сочувственный взгляд. — От какой такой хорошей жизни это случилось, малыш? Может, мы сумеем что-нибудь для тебя придумать?

— Он вполне доволен ситуацией, — перебил его Ааз. — А теперь перейдем к нашей проблеме.

— Вы хотите, чтобы я исцелил малыша от безумия?

— А? Нет. Брось, Фрумпель. Мы пришли сюда по делу. Давай объявим на время перемирие, ладно?

— Если вы настаиваете. Это, однако, кажется странным: извращенцы и деволы никогда по-настоящему не ладили.

— Мы — изверги!

— Сами видите, что я имею в виду.

— Ааз, — вмешался я, — ты не мог бы просто рассказать ему?

— Хм-м? Да. Верно, малыш. Слушай, Фрумпель. У нас возникла проблема, и мы надеемся, что ты поможешь нам с ней справиться. Видишь ли, я потерял свои способности.

— Что? — взорвался Фрумпель. — Вы явились сюда без магических способностей, и значит, не защищены от возможного хвоста? Это конец всему. Я семь лет потратил, чтобы тут устроиться, и вот появляется какой-то идиот и…

— Стой, Фрумпель. Я же сказал тебе, что малыш — мой ученик. Он знает больше чем достаточно для прикрытия нас обоих!

— Недоучка! Он доверяет мою жизнь и безопасность недоучке!

— Ты, кажется, проглядел тот факт, что мы уже здесь. Если бы что-нибудь могло случиться, оно бы уже случилось.

— Каждую минуту вы двое, находясь здесь, угрожаете моему существованию.

— И тем больше для тебя причин немедленно решить нашу проблему и прекратить это бессмысленное биение себя в грудь.

Несколько минут они прожигали друг друга взглядами, в то время как я старался быть очень тихим и незаметным. Фрумпель явно был не тем, на кого стоило бы возлагать надежды.

— А, ладно, — проворчал наконец Фрумпель. — Поскольку я, похоже, никак иначе от вас не избавлюсь.

Он подошел к стене и извлек из-за одного из ковров нечто напоминающее обрывок веревки.

— Вот это уже ближе к делу, — победоносно заметил Ааз.

— Сядьте и заткнитесь, — приказал наш гостеприимный хозяин.

Ааз сделал что ему было сказано, а Фрумпель начал описывать вокруг него кольцо. Двигаясь, девол держал веревку сначала так, потом этак, иногда сворачивал в круг, а иной раз давал просто обвиснуть. И все это время он внимательно глядел в потолок, словно читал там написанное мелким шрифтом сообщение. Я не имел ни малейшего понятия о том, что он делает, но было до странности приятно наблюдать, как кто-то приказывает Аазу и ему это сходит с рук.

— Хм-м… — произнес наконец девол. — Да, думаю, можно сказать, что ваши способности определенно пропали.

— Восхитительно! — прорычал Ааз. — Слушай, Фрумпель. Мы проделали весь этот путь не для того, чтобы нам сообщили то, что мы и так уже знаем. Предполагается, что вы, деволы, способны сделать все что угодно. Ну так сделай что-нибудь!

— Это не так-то легко, извращенец, — огрызнулся в ответ Фрумпель. — Мне нужна информация. Как вы вообще потеряли ваши способности?

— Наверняка я не знаю, — признался Ааз. — Меня вызвал на Пент один маг, и, когда я прибыл, они пропали.

— Маг? Который?

— Гаркин.

— Гаркин? С ним лучше не связываться. Почему бы вам просто не заставить его восстановить ваши способности, вместо того чтобы впутывать меня?

— Потому что он мертв. Это уважительная причина?

— Хм-м… Это затрудняет дело.

— И еще говорят, вы можете сделать все что угодно, — презрительно фыркнул Ааз. — Мне следовало бы знать. Я всегда думал, что репутация деволов преувеличена.

— Послушайте, извращенец! Вы хотите моей помощи или нет? Я не говорил, что не могу ничего сделать, просто это будет трудно.

— Вот это больше похоже на деловой разговор, — хохотнул Ааз. — Приступим.

— Не так быстро, — возразил Фрумпель. — Я сказал, что могу помочь вам, но не сказал, что помогу.

— Ясно, — фыркнул Ааз. — Вот оно, малыш, приближается. Прейскурант. Я же говорил, они художники по части вымогательства.

— На самом деле, — сухо сказал девол, — я думал о времени, которое мне потребуется на все приготовления. И я считаю, что совершенно ясно выразил свои чувства относительно вашего пребывания здесь дольше, чем это абсолютно необходимо.

— В таком случае, — улыбнулся Ааз, — я бы предложил тебе начать. Я считаю, что совершенно ясно выразил свои чувства относительно нашего намерения оставаться здесь, пока лечение не подействует.

— В таком случае, — улыбнулся ему в ответ девол, — я буду считать, что вы подняли вопрос о цене. Сколько у вас при себе?

— Ну, у нас есть… — начал было я.

— Это мне кажется не слишком важным. — Ааз предупреждающе ожег меня взглядом. — Что, если вы скажете, сколько, по-вашему, будет справедливо уплатить за ваши услуги?..

Фрумпель удостоил его еще одним испепеляющим взглядом, прежде чем задумчиво погрузился в расчеты.

— Хм-м… стоимость материалов и, конечно, мое время… и вы явились без предварительной записи… скажем так, это обойдется вам — всего лишь приблизительная оценка, имейте в виду, — где-то… Слушайте! — Он вдруг просветлел и улыбнулся нам. — Может, вы согласитесь оформить это как обмен? Я исцелю вас, а вы мне окажете небольшую услугу.

— Какую услугу? — подозрительно спросил Ааз.

На сей раз я был полностью с ним согласен. Что-то в голосе Фрумпеля не внушало мне доверия.

— Это совсем ерундовое дело, — промурлыкал девол. — Надо поработать подсадной уткой.

— Я предпочел бы заплатить наличными, — твердо заявил я.

— Заткнись, малыш, — посоветовал Ааз. — Что это еще за работа подсадной уткой, Фрумпель?

— Вы, возможно, заметили молодую пару, зашедшую в лавку перед вами. Заметили? Хорошо. Тогда вы, наверное, заметили также, что их здесь нет.

— Как они ушли? — поинтересовался я.

— Я перейду к этому через минуту, — улыбнулся Фрумпель. — Во всяком случае, история у них хоть и обычная, но интересная. Избавлю вас от деталей, но, короче, они юные влюбленные, разлученные своими семьями. В отчаянии они обратились за помощью ко мне. Я оказал им услугу, отправив в другое измерение, где они могут быть счастливы, не опасаясь вмешательства своих родственников.

— За гонорар, конечно, — сухо заметил Ааз.

— Конечно, — улыбнулся Фрумпель.

— Брось, Ааз, — упрекнул я. — Это кажется достойным делом, даже если ему за него заплатили.

— Именно так! — просиял девол. — Ты очень восприимчив для своих юных лет. Так или иначе, мой благородный поступок поставил меня в довольно рискованное положение. Как вы, несомненно, заметили, я крайне озабочен своей репутацией в этом городе. Эта репутация может оказаться под угрозой, если родственники той пары сумеют проследить их путь до моей лавки. Но не дальше.

— Должно быть, это был еще тот гонорар, — проворчал Ааз.

— Итак, мое предложение состоит в следующем: в обмен на мою помощь я прошу вас принять обличье молодой пары и проложить ложный след, уводящий от моей лавки.

— Насколько длинным должен быть этот след? — спросил я.

— О, не нужно ничего сложного. Просто выйдете из города на глазах достаточного числа горожан, чтобы переключить их внимание в сторону от моей лавки. Как только город скроется из виду, вы можете надеть любую угодную вам личину и вернуться сюда. К тому времени мои приготовления к вашему исцелению должны быть завершены. Ну, что скажете? По рукам?

Глава 13

— Люди на нас глазеют, Ааз.

— Расслабься, малыш. Им и полагается глазеть на нас.

Чтобы проиллюстрировать свой довод, он кивнул и помахал рукой кучке сердито глядящих на нас местных жителей. Они не помахали в ответ.

— Не понимаю, почему я должен быть девицей, — проворчал я.

— Мы уже говорили об этом, малыш. Твоя походка более похожа на девичью, чем моя.

— Так вы решили с Фрумпелем. А я совсем не считаю, что моя походка похожа на девичью!

— Ну, давай скажем так — моя походка меньше похожа на девичью, чем твоя.

Спорить с подобной логикой было трудно, поэтому я сменил тему.

— Разве нам по крайней мере нельзя идти по менее людным улицам? — спросил я.

— Зачем? — ответил контрвопросом Ааз.

— Я не в восторге от того, что масса народу видит меня, когда я маскируюсь под девушку.

— Брось, малыш. Вся идея в том и заключается, что никто тебя не узнает. Кроме того, ты в этом городке никого не знаешь. Какая тебе разница, что они о тебе подумают?

— Мне просто не нравится это, вот и все, — проворчал я.

— Недостаточно веская причина, — твердо заявил Ааз. — Быть увиденными — часть нашей сделки с Фрумпелем. Если у тебя имелись какие-то возражения, следовало бы высказать их во время переговоров.

— У меня так и не появилось шанса это сделать, — заметил я. — Но раз уж мы об этом заговорили, у меня есть несколько вопросов.

— Что за вопросы?

— Вот например: что мы делаем?

— Малыш, ты что, невнимательно слушал? Мы пролагаем ложный след для…

— Это-то я знаю, — перебил я. — Я имею в виду — зачем мы это делаем — то, что мы делаем? Почему мы оказываем услугу Фрумпелю, вместо того чтобы заплатить его цену?

— Ты бы не спрашивал об этом, если бы заключал когда-нибудь сделку с деволом, — фыркнул Ааз. — Цены у них высотой до небес, особенно в случае вроде нашего, когда они знают, что клиент в отчаянном положении. Просто будь благодарен, что мы заключили такую выгодную сделку.

— Вот это-то я и имею в виду, Ааз. Ты уверен, что мы заключили выгодную сделку?

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ну, судя по тому, что мне рассказывали, если ты думаешь, что заключил выгодную сделку с деволом, то это обычно означает, что ты что-то проглядел.

— Ты, конечно, говоришь, основываясь на широчайшем опыте, — саркастически фыркнул Ааз. — Кто тебе так много рассказывал о сделках с деволами?

— Ты, — язвительно ответил я.

— Хм-м-м. Ты прав, малыш. Возможно, я немного поторопился.

В другое время я пришел бы в восторг от признания Аазом моей правоты. Однако в текущей ситуации это только заставило меня почувствовать себя еще неуютнее.

— Так что же мы будем делать? — спросил я.

— Ну, обыкновенно я веду дела честно, если только не считаю, что меня обманывают. На этот же раз ты заронил в мою душу сомнения, и я уже думаю, что нам следует несколько видоизменить правила игры.

— Опять ситуационная этика?

— Точно!

— Так что же нам делать?

— Начинай искать какое-нибудь более или менее уединенное место, где мы сможем незаметно скинуть эти личины.

Я стал обшаривать взглядом улицы и переулки впереди нас. Мое беспокойство перерастало в панику; это добавило мне усердия.

— Хотел бы я, чтобы наше оружие было при нас, — пробормотал я.

— Вы только послушайте его, — съязвил Ааз. — Давно ли ты толковал мне о том, что магам не нужно оружия. Брось, малыш. Что бы ты делал с оружием, будь оно при тебе?

— Если уж ты так придираешься к словам, — сухо сказал я, — то я бы желал, чтобы оружие было у тебя.

— А! Хороший довод. Слушай… э… малыш? Ты все еще ищешь уединенное место?

— Да, я заметил парочку перспективных углов.

— Так вот, брось это занятие. Начинай искать что-нибудь попросторнее, и чтобы побольше выходов.

— Зачем менять стратегию? — спросил я.

— А погляди через плечо… этак невзначай.

Я сделал, как он сказал, хотя получилось не так уж невзначай, как следовало бы. Впрочем, мои актерские способности должны были сейчас волновать меня меньше всего.

За нами следовала толпа народу. Они мрачно глядели на нас и перешептывались. Мне очень хотелось бы верить, что их внимание направлено не на нас, но это был явно не тот случай. Они, несомненно, следовали за нами, и по ходу дела их численность все возрастала.

— За нами толпа, Ааз! — прошептал я.

— Вот именно, малыш. Об этом я и говорю.

— Но почему они следуют за нами? Что им нужно?

— Ну, наверняка я, конечно, не знаю, но полагаю, что это имеет какое-то отношение к нашим личинам.

Я бросил на толпу еще один взгляд. Интерес к нам и не думал спадать. Скорее даже, толпа стала еще больше и выглядела еще более рассерженной. Жуть!

— Слушай, Ааз, — прошептал я.

— Да, малыш?

— Если они топают за нами из-за чего-то связанного с нашими личинами, то почему бы нам просто не произвести обратный обмен?

— Это не годится, малыш. Я скорее готов рискнуть встретиться с людьми, имеющими зуб на тех, кого мы изображаем, чем расхлебывать последствия, если они обнаружат, что мы маги.

— Так что же делать?

— Будем продолжать идти и надеяться, что наткнемся на военный патруль, способный нас как-то защитить.

О мостовую впереди нас глухо стукнул камень размером с кулак, брошенный, надо полагать, кем-то из следующих за нами людей.

— Или… — поспешно поправился Ааз, — или мы можем остановиться прямо сейчас и выяснить, что все это значит.

— А если побежать, — с надеждой предложил я, но Ааз уже стал действовать по-своему.

Он внезапно остановился и круто повернулся лицом к толпе.

— Что это значит? — зарычал он на подступающих людей.

Толпа заколебалась и остановилась перед этим прямым обращением, и те, что были сзади, натолкнулись на уже остановившихся. Они казались немного сбитыми с толку поступком Ааза и бестолково толкались. Я был приятно удивлен успехом маневра моего спутника.

Но Аазу всегда мало хорошего, ему подавай лучшее.

— Ну? — потребовал он, наступая на них. — Я жду объяснений.

Какой-то миг толпа отступала под его натиском. Затем откуда-то из глубины послышался рассерженный голос:

— Мы хотим наконец узнать насчет наших денег!

Это открыло шлюз.

— Да! Что с нашими деньгами?!

Крик подхватило еще несколько голосов, и толпа снова зарычала и двинулась вперед.

Ааз остался на месте и поднял руку, требуя молчания.

— И что насчет ваших денег? — высокомерно осведомился он.

— Ну нет, не выйдет, — прозвучал особенно угрожающий голос. — На этот раз вам не отбрехаться!

Массивный лысый мужчина, размахивающий мясницким ножом, протолкался сквозь толпу и встал перед Аазом.

— Милейший, — фыркнул Ааз, — если вы подразумеваете…

— Я ничего не подразумеваю! — прорычал лысый. — Я говорю напрямик. Ты и твоя девка — жулики!

— Вам не кажется, что вы немного торопитесь?..

— Торопимся! — проревел лысый. — Торопимся! Сударь, мы и так слишком уж терпеливы с вами. Нам следовало вытурить вас из города сразу, как только вы появились со своими липовыми амулетами против демонов. Да, именно липовыми! Некоторые из нас знали это с самого начала. Всякий хоть немного образованный человек знает, что никаких таких демонов не существует.

На миг у меня возникло искушение сбросить личину с Ааза. Потом я посмотрел на толпу и решил, что не стоит. Эта группа людей явно не подходила для шуток.

— И вот, значит, одни купили амулеты из-за своей доверчивости, другие — шутки ради, а некоторые из нас потому… ну, потому, что все покупали… Но мы все купили их, точно так же, как купились на вашу байку о том, что их следует делать поштучно, на заказ, и что деньги вам нужны авансом.

— Но вам же все тогда объяснили, — запротестовал Ааз.

— Разумеется. Объяснять вы мастаки. И сейчас, и те два раза, когда мы не позволили вам покинуть город.

— Ну… мы… э… — начал было Ааз.

— На самом-то деле, — вмешался я, — мы всего лишь…

— Все, хватит с нас ваших объяснений. Именно это мы и сказали вам три дня назад, когда дали вам два дня сроку, чтобы либо выдать амулеты, либо вернуть деньги.

— Это вопрос времени…

— Вы всегда так говорите. Ваше время истекло вчера. А теперь или мы получим свои деньги, или…

— Разумеется, разумеется, — успокаивающе поднял руки Ааз. — Дайте мне только минуту поговорить с коллегой.

Он улыбнулся толпе, взял меня под руку и оттянул подальше.

— Что теперь будем делать, Ааз?

— Теперь бежим, — спокойно сказал он.

— А? — глубокомысленно спросил я.

Я говорил с пустым местом. Ааз уже стремительно несся вперед по улице.

Может, временами я и бываю медлителен, но только не в тот раз. Я молниеносно рванул следом за ним.

К несчастью, толпа сообразила, что затеял Ааз, почти одновременно со мной и с воем устремилась за нами.

Удивительное дело, я обошел Ааза. Либо он сдерживал бег, чтобы я мог его догнать, либо я испугался больше, чем думал, что вполне возможно.

— А что теперь? — выдохнул я.

— Заткнись и продолжай бежать, малыш, — рявкнул Ааз, огибая какую-то компанию.

— Они настигают нас, — заметил я.

На самом деле эта только что обойденная нами группа людей присоединилась к погоне, но эффект был тот же самый, словно толпа настигала.

— Хватит болтать! Лучше бы поискал вместе со мной, — прорычал он.

— Хорошо. А что мы ищем?

— Пару, одетую примерно как мы, — ответил он.

— И как мы поступим, если увидим их?

— Просто, — ответил Ааз. — Врежемся в них на всем ходу, ты поменяешь наши личины на их, и тогда уж пускай толпа их разрывает на части.

— Что-то мне это не кажется правильным, — с сомнением сказал я.

— Малыш, помнишь, что я тебе говорил о ситуационной этике?

— Да.

— Ну так это и есть одна из таких ситуаций.

Я был убежден, хотя не столько логикой Ааза, сколько едва не задевшим мою голову брошенным камнем. Не знаю, как толпа могла сохранять такую скорость и еще успевать подбирать метательные снаряды, но она успевала.

Я стал высматривать пару, одетую вроде нас. Это труднее, чем кажется, когда бежишь во все лопатки, а за тобой гонятся по пятам.

К несчастью, в поле зрения не попадалось никого подходящего. Кого бы мы там ни изображали, они явно одевались довольно оригинально.

— Жаль, у меня нет при себе оружия, — вздохнул Ааз.

— Мы уже говорили об этом, — отозвался я. — Кроме того, что бы ты стал делать, имея его? Единственное, что может их остановить, это огневое кольцо Гаркина…

— Эх! Я и забыл про него! — ахнул Ааз. — Оно же все еще при мне.

— Ну и что из того? — спросил я. — Мы не можем его применить.

— Да ну? Почему же это?

— Потому что тогда они поймут, что мы маги.

— Какая разница, если все они станут покойниками?

Ситуационная этика или нет, но у меня желудок выворачивало наизнанку при мысли об убийстве всего этого множества людей.

— Подожди, Ааз! — крикнул я.

— Смотри, малыш. — Он усмехнулся и нацелил на них руку.

Ничего не произошло.

Глава 14

— Ходу, Ааз! — отчаянно закричал я, опрокидывая лоток с фруктами под ноги толпе.

Теперь, когда оказалось, что мои собратья-люди находятся в безопасности от Ааза, следовало позаботиться о собственной безопасности от них.

— Просто не могу поверить! — крикнул, пробегая мимо, Ааз.

— Чему? — отозвался я и устремился за ним.

— В один день я поверил и деволу, и бесу. Вот что я тебе скажу, малыш. Если мы выкрутимся в этот раз, я разрешаю тебе дать мне хорошего пинка. Прямо по заднице, дважды.

— Заметано! — задыхаясь, согласился я.

Я начал уставать. К несчастью, толпа не показывала никаких признаков усталости. Приходилось продолжать бег.

— Смотри, малыш! — воскликнул Ааз и показал куда-то вперед. — Мы спасены!

Я посмотрел, куда указывал его палец. По улице впереди нас маршировал… ну, фланировал патруль в военной форме.

— Самое время, — проворчал я, но тем не менее почувствовал облегчение.

Толпа тоже увидела солдат. Крики преследователей стали громче, они удвоили усилия, стремясь добраться до нас.

— Ходу, малыш! Поднажми! — призвал Ааз. — Мы еще не в безопасности.

Мы приближались к патрулю с таким шумом, что, когда наконец до них добрались, все солдаты уже остановились и наблюдали за погоней. Один из них, менее неряшливого вида, чем прочие, протолкался вперед и стоял, презрительно улыбаясь и сложив руки на груди. По его манерам я догадался, что это офицер. Никакого другого объяснения тому, что другие позволяли ему так себя вести, я не находил.

Я затормозил и остановился перед ним.

— За нами гонятся! — выдохнул я.

— Неужели? — улыбнулся он.

— Дай-ка я этим займусь, малыш, — прошептал, отодвигая меня в сторону, Ааз. — Вы офицер, возглавляющий патруль, не так ли, сударь?

— Да.

— Так вот, мне кажется, что эти граждане, — он пренебрежительно показал на наших преследователей, — намерены причинить нам телесные повреждения. Наглое неуважение к вашей власти, сударь!

Преследователи остановились в каких-то десяти футах и стояли, гневно глядя то на нас, то на солдат. Я с удовлетворением заметил, что по крайней мере некоторые в толпе тяжело дышат.

— Полагаю, вы правы, — произнес офицер и зевнул. — Нам следует принять в этом участие.

— Смотри, малыш, — прошептал Ааз, ткнув меня локтем в ребра, когда офицер выступил вперед и обратился к толпе.

— Ладно. Все вы знаете, что закон не разрешает гражданам наносить друг другу увечья, — начал он.

Толпа мрачно зароптала, но офицер взмахом руки велел ей замолчать и продолжал:

— Знаю, знаю. Нам это тоже не нравится. Будь наша воля, мы бы предоставили вам без нас выяснять отношения, а сами спокойно сидели бы в кабаке. Но решаем не мы. Мы должны следовать закону так же, как и вы, а закон гласит, что только военные могут судить и карать граждан.

— Видишь? — прошептал я. — Есть все-таки некоторые преимущества в цивилизации.

— Заткнись, малыш, — прошипел в ответ Ааз.

Офицер продолжал:

— Поэтому, как бы вам ни хотелось оставить от этих двоих мокрое место, мы не можем вам этого позволить. Они должны быть повешены в соответствии с законом.

— Что?!

Не знаю точно, я это произнес или Ааз, а может, мы выкрикнули это в один голос, но как бы там ни было, этот крик потонул в восторженном реве толпы.

Солдат схватил меня за запястья и болезненно выкрутил мне руки за спину. Оглянувшись, я увидел, что то же самое проделали с Аазом. Нечего говорить, это была вовсе не та поддержка, на которую мы надеялись.

— А чего вы ожидали? — презрительно улыбнулся нам офицер. — Если вы хотели помощи от военных, вам не следовало включать нас в список своих клиентов. Будь по-нашему, мы бы вздернули вас еще неделю назад. Мы сдерживались только по одной причине — эти деревенские дурни дали вам дополнительный срок, и мы боялись бунта, если попробуем сделать по-своему.

Тем временем нам связали руки ремнями и медленно погнали нас к одинокому дереву у одного из ресторанчиков на открытом воздухе.

— У кого-нибудь есть веревка? — крикнул офицер толпе.

Везет же нам, веревка у кого-то нашлась. Ее быстро передали офицеру, и тот начал церемонно вязать петли.

— Пс-с-т! Малыш! — шепнул Ааз.

— Что еще? — зло прошипел я.

Моя вера в советы Ааза упала крайне низко.

— Когда тебя станут вешать — лети!

Вопреки всему, у меня появилась надежда.

— Очнись, малыш. Лети. Как я учил тебя по дороге сюда.

— Меня же просто-напросто подстрелят!

— Дубина! Не улетай, а просто лети. Пари на конце веревки и дергайся. Они решат, что ты висишь.

Я подумал об этом… Крепко подумал. Это могло сработать, но… Я заметил, что они перебрасывают петли через нижнюю ветвь дерева.

— Ааз! Я не смогу этого сделать. Я не могу левитировать нас обоих. Я еще не так силен.

— Не нас обоих, малыш. Только себя. Обо мне не беспокойся.

— Но… Ааз…

— Сохрани, однако, мою личину. Если они вычислят, что я демон, то сожгут оба наши тела.

— Но, Ааз…

Наше время истекло. Грубые руки толкнули нас вперед и начали натягивать на головы петли.

Я вдруг сообразил, что у меня нет времени думать об Аазе. Мне требовалась вся моя сосредоточенность для спасения себя самого, если хватит времени хотя бы на это.

Я закрыл глаза и отчаянно принялся искать в воздухе силовую линию. Она там имелась. Слабая, но имелась… Я начал фокусироваться на ней.

Петля вокруг моей шеи затянулась, и я почувствовал, как мои ноги повисли в воздухе. Я ощутил, как во мне поднимается страх, но усилием воли подавил его.

На самом деле так было даже лучше. Им следовало почувствовать вес тела на веревке, когда они поднимали меня. Я снова сосредоточился на силовой линии… сфокусировался… зачерпнул энергии… изменил направление ее потока.

Я почувствовал, что петля немного ослабла. Помня наставления Ааза о контроле, я удерживал энергию на том же уровне и попытался на пробу вдохнуть. Я мог втянуть в себя воздух! Правда, немного и с трудом, но достаточно, чтобы выжить.

Что мне еще надо сделать? Ах да, я должен подергиваться. Я вспомнил, как вел себя, попав в силки, белкобарсук.

Я слегка дрыгнул ногами и попытался на пробу содрогнуться. Но тут же ощутил в качестве побочного эффекта затягивание петли. Пришлось применить другую тактику. Я откинул голову набок и высунул из угла рта язык.

Это сработало. Усилившийся свист и радостный рев толпы вознаградили мои усилия.

Язык мой быстро пересох, но я постарался отвлечь от этого свои мысли. Чтобы избежать невольного сглатывания, я попытался думать о другом.

Бедный Ааз… При всех его вечных придирках и заявлениях, будто ему наплевать на всех, кроме себя, его последним поступком была забота о спасении моей жизни. Я поклялся, что когда спущусь отсюда…

Что произойдет, когда я спущусь отсюда? Что в этом городе делают с телами? Хоронят? Мне пришло в голову, что, возможно, лучше быть повешенным, чем заживо погребенным.

— Закон гласит, что им положено висеть, пока не сгниют!

Голос офицера, казалось, ответил на мои мысли и вернул меня к настоящему.

— Ну, висят-то они не перед его рестораном! — прозвучал в ответ рассерженный голос.

— Вот что я вам скажу. Мы вернемся на закате и снимем их.

— На закате? Вы понимаете, сколько денег я могу потерять до заката?! Никто не захочет есть там, где над супом болтает ногами покойник. Я уже порастерял обеденных клиентов!

— Хм-м… Мне пришло в голову, что если выручка столь велика, то вы будете не против немного поделиться прибылью.

— Так вот, значит, как?! А, ладно. Вот вам за беспокойство.

Донесся звук отсчитываемых монет.

— Этого маловато. Я, знаете ли, должен позаботиться и о своих людях.

— Вы слишком много хотите! Я и не знал, что у бандитов бывают офицеры.

Отсчитали новые монеты под аккомпанемент смешков офицера. Мне пришло в голову, что вместо изучения магии мне следовало бы заняться взятками и поборами. Они, кажется, срабатывают лучше.

— Солдаты! — скомандовал офицер. — Снимите эту падаль и выволоките из города. Оставьте ее у городских пределов как предостережение всем, кто попытается обманывать граждан Твикста.

— Ах, как вы серьезно относитесь к свои обязанностям. — В голосе владельца ресторана так и сквозил сарказм.

— Пустяки, гражданин, — фыркнул офицер.

Я едва вспомнил, что надо перестать летать, прежде чем они перерезали веревку. Внезапно рухнув на землю, я прикусил язык и рискнул тихонько убрать его в рот. Никто не заметил.

Невидимые руки схватили меня под мышки и за лодыжки, и началось путешествие к городским пределам.

Теперь, когда я знал, что меня не похоронят, можно было подумать и о будущем.

Во-первых, я должен что-то сделать с Фрумпелем. Я не был уверен, что именно могу с ним сделать, но что-нибудь сделаю обязательно! Уж это-то я должен ради Ааза совершить. Может быть, сумею оживить Квигли и завербовать его к себе в помощники. Ведь он считается охотником на демонов. И вероятно, лучше меня сможет управиться с деволом. Хотя, если вспомнить действия Квигли, то в это трудно поверить.

И потом Иштван. Что делать с ним? Я не был уверен, что смогу победить его, даже с помощью Ааза. Без Ааза у меня и вовсе нет шансов.

— Уже достаточно далеко. Повесим их опять? — раздался голос одного из солдат.

При этом предложении сердце мое замерло. Неужели нас опять повесят?

— Зачем делать лишнюю работу? Я еще не встречал ни одного офицера, который бы отошел на сотню шагов от бара. Давайте просто свалим их здесь.

Остальные хором выразили согласие, и в следующую минуту я снова летел в воздухе. Я попытался расслабиться в ожидании удара, но земля опять вышибла из меня дыхание. Если я намерен продолжать свои усилия по овладению мастерством полета, то мне придется посвятить больше времени отработке аварийной посадки.

Я лежал не шевелясь. Голосов солдат больше не было слышно, но я не хотел рисковать, опасаясь раньше времени обнаружить, что не умер.

— Ты собираешься лежать тут весь день или все-таки поможешь мне развязаться?

Глаза мои удивленно распахнулись. Сбоку от меня сидел Ааз и усмехался.

Все поплыло у меня перед глазами, и я потерял сознание.

Глава 15

— Теперь мы можем идти? — спросил я.

— Нет еще, малыш. Надо выждать день после того, как погаснет свет.

— Ты хотел сказать, час.

— Все равно. А теперь заткнись и продолжай наблюдение.

Мы ждали в тупике напротив лавки Фрумпеля. Новые личины должны были надежно защитить нас, но мне было не по себе в этом городе, где меня повесили. Это чувство трудно описать тому, кто его не испытал. И вдобавок странно было находиться рядом с Аазом, когда я уже свыкся с мыслью о его смерти. Очевидно, у извергов шейные мускулы значительно сильнее, чем у людей. Ааз просто напряг эти мускулы, и они не дали петле прекратить приток воздуха.

Ааз не без удовольствия меня просветил, что его чешуя создает лучшую броню, чем большинство доступных в этом измерении кольчуг или пластинчатых доспехов. Я слышал однажды, что демонов можно уничтожить только специально изготовленным оружием или путем сожжения. Кажется, старые легенды действительно имели под собой кое-какую почву.

— Порядок, малыш, — прошептал Ааз. — Полагаю, мы ждали достаточно долго.

Он прокрался к выходу из переулка и повел меня по длинному кругу, огибая лавку; остановился он только тогда, когда мы вернулись на свое первоначальное место в тупике.

— Ну, что скажешь, малыш?

— Не знаю. Что мы искали?

— И он будет мне говорить, что собирался стать вором, — вздохнул Ааз. — Слушай, малыш. Мы осматривали цель. Верно?

— Верно, — ответил я, радуясь, что могу с чем-то согласиться.

— Отлично. Сколько входов и выходов у этой лавки ты увидел?

— Только один. Тот, что тут, напротив.

— Правильно. А как мы, по-твоему, теперь собираемся попасть в лавку?

— Не знаю, — честно ответил я.

— Брось, малыш. Если есть только один вход…

— Ты хочешь сказать, что мы просто войдем в парадную дверь?

— Почему бы и нет? Отсюда видно, что дверь открыта.

— Ну, если ты так говоришь, Ааз… Просто я думал, это будет куда труднее.

— Тпру! Никто не говорил, что будет легко. К тому же то, что дверь открыта, вовсе не означает, что дверь открыта.

— Я что-то не совсем понял, Ааз.

— Подумай, малыш. Мы ведь выступаем против девола, верно? У него есть доступ ко всякой магии и разным хитростям. А теперь как насчет того, чтобы закрыть глаза и еще раз взглянуть на дверь?

Я сделал, как мне было сказано. В моей голове сразу же возник образ светящейся клетки, полностью закрывавшей лавку.

— У него стоит какой-то экран, Ааз, — сообщил я своему наставнику.

Мне пришло в голову, что всего несколько недель назад я отнесся бы к такой штуке с благоговейным ужасом. Теперь же я воспринимал ее как обычное дело, просто как еще одно препятствие, которое необходимо преодолеть.

— Опиши мне этот экран, — прошептал Ааз.

— Ну… он яркий… светло-пурпурный… Вертикальные и горизонтальные прутья пересекаются, образуя квадраты примерно с ладонь в поперечнике.

— Он закрывает только дверь или всю лавку?

— Всю лавку. Верх перекрыт, а прутья уходят прямо в землю.

— Ну что ж, придется нам просто пройти сквозь него. Слушай меня, малыш. Настало время для экспресс-урока.

Я открыл глаза и снова посмотрел на лавку. Здание выглядело столь же невинно, как и в тот раз, когда мы обошли его кругом. Меня беспокоило, что я не чувствовал присутствия решетки так, как ощущал наши собственные экраны.

— Что это, Ааз? — встревоженно спросил я.

— Хм-м? Это тоже экран, вроде тех, которые мы сами ставим, только более опасный.

— А в чем опасность?

— Ну, тот экран, который я научил тебя строить, — это просто система раннего предупреждения и кое-что еще по мелочи. Судя по твоему описанию, возможности структуры, применяемой Фрумпелем, значительно больше. Она не только убьет тебя, но и расшибет на кусочки мельче пыли. Это называется дезинтеграцией.

— И мы собираемся пройти сквозь него? — недоверчиво спросил я.

— После того, как ты усвоишь небольшой урок. А теперь — помнишь свои упражнения с пером? Как ты для управления им обволакивал перо своей мыслью?

— Да, — озадаченно ответил я.

— Я хочу, чтобы ты сделал то же самое, но без пера. Представь, что ты держишь в руке нечто, чего там нет. Сверни энергию в трубку.

— А что потом?

— А потом ты вставишь эту трубку в один из квадратов клетки и расширишь его.

— И это все?

— Именно. А теперь давай пробуй.

Я закрыл глаза и мысленно протянул руку. Выбрав квадрат в центре открытых дверей, я вставил в него свою мысленную трубку и начал ее расширять. Она коснулась образующих квадрат прутьев, и я ощутил щекотку и физическое давление, словно встретил осязаемый предмет.

— Полегче, малыш, — тихо подсказал Ааз. — Нам требуется лишь немного изогнуть прутья, а не ломать их.

Я расширял трубку. Прутья медленно поддавались, пока не встретились с соседними. Тогда я почувствовал новую щекотку и добавочное давление.

— Помни, малыш. Когда мы окажемся внутри — не торопись. Жди, пока глаза у тебя не привыкнут к темноте. Нам вовсе незачем раньше времени пугать Фрумпеля, спотыкаясь и роняя всякое барахло.

Теперь мне приходилось напрягаться. Трубка опять задела следующее звено прутьев, общее число отогнутых достигло двенадцати.

— Ты уже закончил? — Шепот Ааза казался обеспокоенным.

— Секундочку… Да!

Труба теперь была уже достаточно большой, чтобы мы могли проползти.

— Ты уверен?

— Да.

— Отлично. Лезь вперед, малыш. Я полезу сразу за тобой.

Довольно странно, но я совершенно не чувствовал обычных сомнений, когда смело прошел через улицу к лавке. Моя уверенность в собственных способностях явно возросла, так что я без всяких колебаний влез в трубу. Единственный неприятный момент был, когда я вдруг осознал, что ползу по воздуху примерно в футе над землей. Очевидно, я установил трубу немного высоковато, но это не имело значения. Она держала! В следующий раз я сделаю это лучше.

Я осторожно вылез из трубы внутри лавки и встал. Позади с еле слышным шорохом полз Ааз, а я ждал, пока мои глаза привыкнут к темноте.

— Отойди от двери, — прозвучал у меня в ухе шепот Ааза, когда тот встал позади меня. — Ты стоишь в пятне лунного света. И теперь можешь ликвидировать трубу.

Я отодвинулся от лунного света и с удовлетворением отметил, что ликвидация трубы не привела к значительным изменениям в моей психической энергии. По сравнению с началом учебы я развил свои способности до такой степени, что мог совершать куда более трудные подвиги с меньшими затратами энергии. Я действительно начинал чувствовать себя магом.

Я услышал позади себя легкий шум и обернулся. Ааз задергивал дверь портьерой. Я мрачно улыбнулся про себя. Хорошо. Свидетели нам не нужны.

Глаза мои привыкли к темноте. Я мог различать очертания предметов и тени. В углу комнаты находился темный, тяжело дышащий ком. Фрумпель.

Я почувствовал руку на своем плече. Ааз показал на стоящую на столе лампу и поднял четыре пальца. Я кивнул и принялся считать до четырех. На счете «четыре» я сфокусировал на лампе короткую молнию энергии, и ее фитиль вспыхнул ярким пламенем, осветив помещение лавки.

Ааз с ножом в руке стоял на коленях рядом с Фрумпелем. Очевидно, он сумел найти в темноте по крайней мере кое-что из нашего оружия. Фрумпель сел, моргая, а затем замер на месте. Острие ножа зависло на волоске от горла девола.

— Здорово, Фрумпель, — улыбнулся Ааз. — Узнаешь нас?

— Вы? — ахнул девол. — Вам полагается быть покойниками!

— Покойниками? — промурлыкал Ааз. — Как с нами могло случиться такое несчастье, когда наш старый кореш Фрумпель помогает нам слиться с массой граждан?

— Господа! — взвизгнул девол. — Кажется, произошла ошибка!

— Совершенно верно, — заметил я. — И допустил ее ты.

— Вы не понимаете! — настаивал Фрумпель. — Я испытал удивление и ужас, когда узнал о вашей смерти.

— Да мы и сами были не особенно рады.

— Позже, малыш. Слушай, Фрумпель. Прямо сейчас у нас есть возможность и мотив убить тебя. Верно?

— Но я…

— Верно?

Ааз шевельнул ножом, и острие коснулось кожи на горле Фрумпеля.

— Верно, — прошептал девол.

— Отлично. — Ааз отодвинул нож и сунул его за пояс. — А теперь поговорим о деле.

— Я не понимаю… — выдавил Фрумпель, заикаясь и потирая одной рукой горло, словно желая удостовериться, что оно еще цело.

— Это означает, — объяснил Ааз, — что твоя помощь нужна нам больше, чем возможность отомстить. Однако тебе не стоит слишком уж расслабляться. Выбор был не из легких.

— Я… я понимаю… Так что я могу для вас сделать?

— Брось, Фрумпель. Ты можешь просто выполнить условия нашей первоначальной сделки. Ты должен признать, что мы проложили для твоих беглецов превосходный ложный след. Теперь твоя очередь. Просто восстанови мои способности, и мы отправимся своей дорогой.

Девол побледнел или, во всяком случае, стал из красного розовым.

— Я не могу этого сделать! — воскликнул он.

— Что?

Нож, словно по волшебству, вновь очутился в руке Ааза.

— Слушай, ты, лишенец! Либо ты восстановишь мои способности, либо…

— Вы не понимаете… — взмолился Фрумпель. — Я не говорю, что не желаю возвращать вам ваши способности. Я просто не могу. Я не знаю, что с вами произошло и как этому можно противодействовать. Поэтому-то я и сдал вас толпе. Я боялся, что если сразу вам все сказать, то вы мне все равно не поверите. Я столько времени потратил, чтобы здесь обустроиться, и просто не мог допустить, чтобы недовольный клиент меня разоблачил. Я сожалею, я действительно очень сожалею, и знаю, что вы, вероятно, убьете меня теперь, но я ничем не могу вам помочь!

Глава 16

— Х-м-м, — задумчиво произнес Ааз. — Значит, ты не можешь восстановить мои способности?

— Значит, придется все-таки его убить? — радостно спросил я. Я надеялся на восстановление способностей Ааза, но, раз уж это оказалось невозможно, верх взяла моя обида — меня как-никак повесили.

— Надо же, какое зловредное дитя, — задумчиво посмотрел на меня Фрумпель. — И вообще с какой стати изверг путешествует с пентюхом?

— Это кто пентюх? — ощетинился я.

— Легче, малыш, — успокаивающе сказал Ааз. — Ничего личного. Все уроженцы этого измерения — пентюхи. Пент — пентюх. Усек?

— Но мне не нравится, как это звучит, — проворчал я.

— Расслабься, малыш. И вообще, что тебе в имени?

— Значит, для тебя в общем-то не имеет значения, зовут тебя люди извергом или извращенцем?

— Поосторожнее в выражениях, малыш. Дела идут достаточно плохо и без твоих дерзостей.

— Господа, господа, — перебил Фрумпель. — Если вы собираетесь драться, не будете ли вы так добры выйти на улицу? Я хочу сказать, что это все-таки моя лавка.

— Давай теперь убьем его, Ааз?

— Полегче, малыш. Если он не может восстановить мои способности, это еще не значит, что он совсем уж бесполезен. Я уверен, что он будет счастлив нам помочь, особенно после того, как не сумел с нами расплатиться по последней сделке. Верно, Фрумпель?

— О, определенно. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы возместить вам причиненное мною неудобство.

— Неудобство? — возмутился я.

— Спокойно, малыш. Ну, Фрумпель, для начала ты вернешь нам имущество, которое мы оставили, уходя на твое задание.

— Конечно. Сию минуту достану.

Девол начал было подниматься, но тут же обнаружил, что нож Ааза снова упирается ему в шею.

— Не утруждай себя, Фрумпель, старина, — улыбнулся Ааз. — Просто укажи, где оно, и мы сами достанем… И держи руки так, чтобы я мог их видеть.

— Вы… ваши вещи там… в большом сундуке у стены. — Глаза Фрумпеля, пока он говорил, не отрывались от ножа.

— Проверь, малыш.

Я проверил, и, удивительное дело, вещи оказались именно там, где указал девол. В сундуке, однако, имелась еще любопытная коллекция других предметов.

— Эй, Ааз! — позвал я. — Посмотри-ка на это!

— Иду, малыш!

Он двинулся через лавку спиной вперед и присоединился ко мне. При этом он ловко перехватил нож — теперь-то я знал, как выглядит метательный захват. Фрумпель тоже явно это знал, поскольку оставался недвижим в прежней позе.

— Ну-с, что у нас здесь? — весело спросил Ааз.

— Господа! — жалобно запричитал девол. — Я, вероятно, смог бы лучше помочь вам, если бы знал, что вам нужно.

— Это не лишено смысла, — отозвался Ааз, забирая свое оружие. — Фрумпель, мне приходит в голову, что мы не были с тобой полностью откровенны. Это необходимо исправить, если мы собираемся стать союзниками.

— Минуточку, Ааз, — перебил я его. — Почему ты думаешь, будто мы можем ему доверять после того, как он так упорно старался нас угробить?

— Все просто, малыш. Он старался нас угробить, чтобы защитить себя. Верно?

— Ну…

— Значит, как только мы объясним ему, почему помочь нам — в его же собственных интересах, ему можно будет полностью доверять.

— Неужели полностью? — фыркнул я.

— Ну, настолько, насколько вообще можно доверять деволу, — признал Ааз.

— Меня возмущают подобные намеки, извращенец! — воскликнул Фрумпель. — Если вы нуждаетесь в помощи, то вам лучше…

Нож Ааза молнией сверкнул в воздухе и вонзился в стену в каком-то дюйме от головы девола.

— Заткнись и слушай, Фрумпель! — рявкнул Ааз. — И я — изверг!

— Что тебе в имени, Ааз? — невинно спросил я.

— Заткнись, малыш. Ладно, Фрумпель, имя Иштван тебе о чем-нибудь говорит?

— Нет. А что?

— Тебе следовало бы знать его, если хочешь остаться в живых. Начнем с того, что это сумасшедший маг, пытающийся захватить власть над измерениями.

— С какой стати это должно меня заботить? — нахмурился Фрумпель. — Мы, деволы, торгуем со всяким, кто способен заплатить нашу цену. Мы не утруждаем себя анализом политики или психической устойчивости. Если бы мы имели дело только с теми, кто в своем уме, это бы на треть урезало наш оборот… а может быть, и больше.

— Ну, на этот раз тебе лучше себя утрудить. Ты что, меня не расслышал? Иштван начинает с этого измерения. Он замыслил получить монополию на энергию Пента, чтобы применить ее в других измерениях. Для этого он намерен убить здесь всех тех, кто знает, как пользоваться этой энергией. Он не любитель делиться.

— Хм-м-м. Интересная теория, но где доказательства — я имею в виду, кого он предположительно убил?

— Гаркина хотя бы, — сухо бросил я.

— Совершенно верно, — прорычал Ааз. — Тебе так хотелось узнать, почему мы путешествуем вместе? Ну так вот, Скив был учеником Гаркина, пока Иштван не прислал убийц, чтобы устранить конкурента.

— Убийц?

— Вот именно. Двоих из них ты видел, это те бесы, которых ты телепортировал примерно неделю назад. — Ааз взмахнул приобретенным нами плащом убийцы. — Где, по-твоему, мы это достали? На барахолке?

— Хм-м-м, — задумчиво заметил Фрумпель.

— И он вооружает их технооружием. Погляди-ка на эту стрелу.

Ааз кинул деволу одну из арбалетных стрел; тот ловко поймал ее и внимательно изучил.

— Хм-м-м. Я этого прежде не заметил. Хорошая работа по части камуфляжа, но совершенно неэтичная.

— Теперь ты понимаешь, почему наше желание заручиться твоей поддержкой перевешивает удовольствие, которое мы могли бы получить, перерезав тебе твою лживую глотку?

— Я понимаю, что вы имеете в виду, — не обидевшись, ответил Фрумпель. — Это весьма убедительно. Но что я могу сделать?

— Скажи нам сам. Предполагается, что у вас, деволов, для любых обстоятельств найдется какая-нибудь штучка. Что у тебя есть такого, что дало бы нам перевес над сумасшедшим, отлично знающим магию?

— Вот так, с ходу, я не могу ничего придумать. Я последнее время не покупал оружия. В этом измерении спрос на него невелик.

— Замечательно, — сказал я. — Можно нам теперь убить его, Ааз?

— Послушайте, вы не могли бы надеть на него намордник? — не выдержал Фрумпель.

— Какая муха тебя сегодня укусила, Скив? — поинтересовался Ааз.

— Мне не нравится, когда меня вешают! — рявкнул я.

— В самом деле? Ну, ты к этому привыкнешь, если будешь продолжать практиковаться в магии. По-настоящему больно — это когда сжигают, — ехидно заметил Фрумпель.

— Минутку, Фрумпель, — перебил Ааз. — Ты относишься к повешению удивительно небрежно, а ведь явно был удивлен, увидев нас живыми.

— Я действительно был удивлен. Я недооценил, насколько ваш ученик овладел магией. Если бы я знал, что вы можете спастись, я бы придумал что-нибудь другое. В конце концов, я действительно пытался вас убить.

— Он мне не кажется заслуживающим особого доверия, — проговорил я негромко.

— Заметьте, мой юный друг, что я говорю о своих намерениях в прошедшем времени. Теперь, когда у нас появилась общая цель, вы обнаружите, что иметь со мной дело намного легче.

— Это возвращает нас к первоначальному вопросу, — твердо заявил Ааз. — Что ты можешь сделать для нас, Фрумпель?

— Я действительно не знаю, — признался девол. — Если не… Нет, знаю! Я могу отправить вас на Базар!

— На Базар? — переспросил я.

— Базар-на-Деве! Если вы не сможете найти там того, что вам нужно, значит, этого не существует. Почему же я раньше не додумался до этого? Вот же ответ!

Он поднялся на ноги и двинулся к нам.

— Я знаю, что вы спешите, и поэтому начну не мешкая…

— Не так быстро, Фрумпель.

Ааз выхватил меч, угрожая им деволу.

— Мы хотим иметь гарантии, что ты нас отправишь с билетом в оба конца.

— Я… я не понимаю.

— Все просто. Ты один раз пытался избавиться от нас. Мне приходит в голову, что у тебя может возникнуть искушение отправить нас в какое-нибудь захолустное измерение без обратного билета.

— Но я даю вам слово, что…

— Нам не нужно твое слово, — усмехнулся Ааз. — Нам нужно твое присутствие.

— Что?

— Куда мы, туда и ты. Ты отправишься с нами в качестве добавочной гарантии нашего возвращения.

— Я не могу этого сделать! — Фрумпель, казалось, искренне пришел в ужас. — Я изгнан с Девы! Вы не знаете, что со мной сделают, если я вернусь!

— Очень жаль. Мы желаем иметь гарантию нашего возвращения, прежде чем двинемся с места, и такой гарантией является твое присутствие.

— Минуточку! У меня, кажется, есть решение.

Девол принялся лихорадочно рыться в сундуках. Я завороженно смотрел, как он извлекает целую коллекцию странных предметов.

— Вот он! — воскликнул наконец Фрумпель, высоко подняв свою находку.

С виду этот предмет походил на металлический прут примерно восьми дюймов длиной и двух в диаметре. По бокам у него имелись странные обозначения, а на конце — кнопка.

— И-Скакун! — воскликнул Ааз. — Я уже много лет не видел ни одного такого.

Фрумпель протянул ему свою находку.

— Вот вам. Это достаточная гарантия?

— Что это, Ааз? — спросил я, вытягивая шею, чтобы посмотреть.

Он схватил прут за концы и завертел их в противоположных направлениях. Очевидно, тот был сделан по меньшей мере из двух частей, потому что и символы по бокам прута стали скользить вокруг него в противоположных направлениях.

— В зависимости от того, куда ты хочешь направиться, выстраиваешь в ряд разные символы. Потом просто нажимаешь кнопку — и…

— Минуточку! — воскликнул Фрумпель. — Мы же еще не договорились о цене!

— Цене? — переспросил я.

— Да, цене! Эти штучки, знаете ли, не растут на деревьях.

— Если помнишь, — буркнул Ааз, — ты все еще у нас в долгу по нашей последней сделке.

— Это, конечно, верно, — согласился Фрумпель, — но, как вы сами заметили, эти И-Скакуны — редкость. Настоящий коллекционный товар. Поэтому было бы справедливо перезаключить наш контракт на чуть более высокую цену.

— Фрумпель, мы слишком спешим, чтобы спорить, — объявил Ааз. — Я сразу сказал, что мы готовы сбросить цену по сравнению с той, первоначальной, и ты можешь либо принять ее, либо отказаться от сделки. Справедливо?

— И какая же цена у вас на уме? — спросил Фрумпель, нетерпеливо потирая руки.

— Твоя жизнь.

— Моя… О! Я понимаю. Да… гм, это будет приемлемой ценой.

— Удивляюсь тебе, Фрумпель, — вмешался в разговор я. — Отдать так дешево коллекционный товар.

— Брось, малыш. — Ааз уже устанавливал настройку на И-Скакуне. — Давай двигать отсюда.

— Секундочку, Ааз, я хочу забрать свой меч.

— Оставь его. Мы можем захватить его на обратном пути.

— Скажи-ка, Ааз, а много времени занимает путешествие между измерениями?..

Стены лавки Фрумпеля вдруг растворились в калейдоскопе света.

— Не много, малыш. Фактически мы уже там.

И действительно, мы были там.

Глава 17

Хоть я и знал, что мое родное измерение не отличалось живостью красок, на самом деле я никогда не считал его тусклым… пока впервые не узрел Базар-на-Деве.

Несмотря на то что Ааз, Фрумпель и даже бесы поминали этот феномен, я никогда по-настоящему не пытался представить себе его. Оно и к лучшему. Все, что я мог нафантазировать, реальность превратила бы в ничто.

Базар, казалось, бесконечно тянулся во всех направлениях, насколько мог видеть глаз. Палатки и ларьки всех видов и цветов сбивались в неправильные группы, напиравшие друг на друга, стремясь занять побольше места. Повсюду были деволы, тысячи деволов всех возрастов и видов. Рослые деволы, толстые деволы, хромые деволы, лысые деволы сновали вокруг, и в целом население Базара создавало впечатление сплошной бурлящей массы с множеством голов и хвостов. В толпе изредка встречались другие существа. Некоторые из них выглядели словно ожившие кошмары, других я вообще не признавал за живых тварей, пока они не начинали двигаться. Но все они производили шум.

Шум! После моей уединенной жизни с Гаркином Твикст показался мне шумным, но гам, атаковавший теперь мои уши, не поддавался никакому описанию. Из глубин окружавших нас ларьков слышались вопли, глухие взрывы и странные булькающие звуки, перекрывавшие на мгновение постоянный гвалт торга. Жалобно ли плача, гневно ли рявкая, или демонстрируя скучающее безразличие, но торговать и торговаться приходилось во всю силу легких.

— Добро пожаловать на Деву, малыш! — широко провел рукой Ааз. — Как тебе тут?

— Шумно, — заметил я.

— Что?

— Я сказал, тут шумно! — крикнул я.

— А, ну да. Тут немного оживленней, чем на вашем среднем фермерском рынке или рыбачьей пристани, но есть и более шумные места.

Я собирался ответить, когда на меня налетел прохожий. Глаза у него, или у нее, размещались повсюду вокруг головы, а вместо рук были щупальца.

— Взклип! — произнесло оно, махнув щупальцами, и продолжило свой путь.

— Ааз?

— Да, малыш?

— Мне только что пришло в голову. А на каком языке говорят на Деве?

— Хм-м-м? А! Не беспокойся об этом, малыш. Здесь говорят на всех языках всех измерений. Не вылупился еще на свет такой девол, который упустит возможность продать что-нибудь только потому, что покупатель не говорит на его языке. Просто оброни несколько слов по-пентийски, и они быстренько приспособятся.

— Ладно, Ааз. Ну, теперь, когда мы здесь, куда направимся первым делом?

Ответа не последовало. Я оторвал взгляд от Базара и взглянул на своего напарника. Он стоял не двигаясь и нюхал воздух.

— Ааз?

— Эй, малыш, ты чувствуешь, чем пахнет? — восторженно спросил он.

Я понюхал воздух.

— Да, — поперхнулся я. — Что-то сдохло?

— Пойдем, малыш. Следуй за мной.

Он нырнул в толпу, не оставив мне иного выбора, кроме как идти по его стопам. По дороге чьи-то руки дергали нас за рукава, и деволы высовывались из своих киосков, ларьков и палаток, подзывая нас, но Ааз не замедлил шага. Я не успел как следует разглядеть ничего из разложенных товаров. Все мое внимание было сосредоточено на том, чтобы не отстать от Ааза. Одна палатка, однако, приковала мой взгляд.

— Смотри, Ааз! — крикнул я.

— Что?

— В этой палатке идет дождь!

Словно в ответ на мои слова оттуда донесся раскат грома, блеснула молния.

— Да. Ну и что? — скользнул по ней равнодушным взглядом Ааз.

— Там что, продают дождь?

— Нет. Приборы управления погодой. Они рассеяны по всему Базару, вместо того чтобы продаваться в одном секторе. Эти приборы создают друг для друга какие-то помехи.

— И что, здесь везде так зрелищно?

— Это еще не зрелище, малыш. Тут, бывало, устраивали торнадо, пока торговцы из соседних ларьков не пожаловались, и им пришлось ограничиться демонстрацией в ограниченных масштабах. А теперь поторапливайся!

— А куда мы вообще направляемся, Ааз? И что это все-таки за запах?

«Аромат» становился заметно сильнее.

— Это, — торжественно возвестил Ааз, останавливаясь перед куполообразной палаткой, — запах изврской кухни!

— Еда? Мы прошли весь этот путь только для того, чтобы ты мог пообедать?

— В первую очередь, малыш. Я не пробовал приличного обеда с тех пор, как Гаркин отозвал меня прямо с вечеринки и посадил на мель в вашем идиотском измерении.

— Но мы ведь должны подыскать что-нибудь против Иштвана.

— Расслабься, малыш. Я лучше торгуюсь на сытый желудок. Подожди меня здесь. Я ненадолго.

— Подождать здесь? Разве мне нельзя пойти с тобой?

— Не думаю, что тебе этого захочется, малыш. Для всякого, кто не родился на Извре, наша еда выглядит еще хуже, чем пахнет.

Последнее показалось мне маловероятным, но я упрямо продолжал спорить.

— У меня, между прочим, желудок тоже не слабый. Я, когда жил в лесу, ел всякую странную дрянь, и ничего.

— Вот что я тебе скажу, малыш. Главная трудность при употреблении изврской еды — это не дать ей расползтись из миски, пока ты ее ешь.

— Я подожду здесь, — решил я.

— Хорошо. Я уже сказал, я ненадолго. Пока я обедаю, можешь посмотреть на драконов.

— Драконов? — переспросил я, но он уже исчез за пологом палатки.

Я медленно повернулся и посмотрел на выставку товаров позади меня.

Драконы!

Не далее чем в пятнадцати футах от места, где я стоял, находился огромный загон, полный драконов. Большинство зверей было привязано к задней его стенке, что и помешало мне увидеть их, когда мы приближались, но с первого взгляда отпадали всякие сомнения в том, что это именно драконы.

Любопытство заставило меня подойти поближе и присоединиться к небольшой толпе перед загоном. Вонь стояла невообразимая, но после запашка изврской кухни она показалась мне почти приятной.

Я никогда раньше не видел ни одного дракона, но образчики в этом загоне превосходили мои самые смелые фантазии. Они были огромны, добрых десяти — пятнадцати футов в холке и полных тридцати футов в длину. Шеи у них были длинные, змеиные, а когтистые лапы пропахивали в земле глубокие борозды, когда они переминались с лапы на лапу.

Я удивился, увидев, как много тут разновидностей. Мне никогда не приходило в голову, что драконы могут быть разных видов, но эти являли собой живое доказательство моего заблуждения. Кроме зеленых драконов, какими я их всегда себе представлял, тут имелись и красные, и черные, и золотые, и голубые драконы. Был даже один бледно-лиловый. У некоторых имелись крылья. У других — нет. Некоторые отличались широкими, массивными челюстями, а другие — узкими мордами. У некоторых были раскосые глаза-щелочки, а у других — огромные, как луна, глазищи, никогда, казалось, не моргавшие. У всех у них, однако, имелись два общих признака — все они были крупными и выглядели весьма зловеще.

Мое внимание привлек занимавшийся драконами девол. Это был самый большой девол из тех, что я здесь видел, полных восьми футов ростом, с ветвистыми руками. Трудно сказать, кто казался страшней на вид — драконы или их смотритель.

Он вывел на середину загона одного из красных драконов и спустил его с привязи. Зверь поднял голову и обвел толпу горящими желтыми глазами. Толпа отшатнулась на несколько шагов под этим взглядом. Я серьезно подумывал уйти.

Девол крикнул толпе несколько слов на непонятном мне тарабарском языке, а затем взял с козел у стены меч.

Быстрый, как кошка, дракон выгнул шею и плюнул в своего сторожа струей огня. Ударив в девола, пламя каким-то чудом раздвоилось и безвредно прошло по обе стороны от него. Смотритель улыбнулся и, повернувшись, крикнул зрителям еще несколько слов. Когда он это сделал, дракон прыгнул на него с явно кровожадным намерением. Девол бросился наземь и откатился в сторону, зверь же приземлился с таким грохотом, что от него содрогнулась палатка. Дракон стремительно повернулся, но смотритель уже снова был на ногах с высоко поднятым перед глазами зверя амулетом.

Я не понял смысла действий сторожа, но дракон, очевидно, понял, так как присел на задние лапы. На всех явно произвела впечатление свирепость атаки дракона. На меня лично произвел впечатление амулет.

Смотритель поклонился под аплодисменты и пустился катить еще один воз тарабарщины, на этот раз сопровождая слова жестами и восклицаниями.

Я решил, что мне пора уходить.

— Глип!

Меня дернули за рукав.

Я оглянулся. Там, позади меня, стоял маленький дракон! Он был примерно четырех футов ростом и десяти футов длиной, но рядом с другими драконами выглядел маленьким. Он был зеленый, с большими голубыми глазами и чем-то вроде вислых белых усов.

На долю секунды я почувствовал отчаянный страх, но он быстро уступил место любопытству. Дракон казался вполне довольным, просто стоял тут и жевал…

Мой рукав! Зверь ел кусок рукава моей рубашки! Я опустил взгляд и удостоверился, что эта ее часть и впрямь отсутствует.

— Глип! — снова произнес дракон, вытягивая шею за новой порцией.

— Пошел вон! — крикнул я и двинул его по морде, прежде чем сообразил, что делаю.

— Глип? — озадаченно проговорил он.

— Газыбкп! — прорычал голос за моей спиной.

Я резко обернулся, и перед глазами у меня оказался волосатый живот. Я прошелся по нему взглядом, выше и выше, и увидел нависшее надо мной лицо смотрителя.

— Сожалею, — с готовностью извинился я. — Я не говорю на вашем языке.

— А, пентюх! — прогремел девол. — Ну, заявление все равно остается в силе. Плати!

— За что платить?

— За дракона! Мы что, по-твоему, раздаем образцы?

— Глип! — сказал дракон, прижимаясь головой к моей спине.

— Тут, кажется, какая-то ошибка, — поспешно сказал я.

— Я бы сказал, что да, — нахмурился девол. — И совершил ее ты. У нас на Деве плохо относятся к магазинным несунам.

— Глип! — сказал дракон.

Ситуация быстро становилась неуправляемой. Если я когда и нуждался в помощи и совете Ааза, так это сейчас. Я бросил отчаянный взгляд в сторону палатки, где он скрылся, надеясь вопреки всему увидеть его уже выходящим.

Его там не было. То есть вообще-то там не было и палатки! Она пропала, исчезла в разреженном воздухе, а вместе с ней и Ааз!

Глава 18

— Куда пропала палатка? — в отчаянии спросил я.

— Какая палатка? — моргнув, удивился смотритель.

— Та палатка! — воскликнул я, указывая на свободное теперь место.

Девол нахмурился, вытянув шею, что при его росте обеспечивало ему значительный обзор.

— Нет там никакой палатки, — решительно объявил он наконец.

— Вижу! В том-то и дело!

— Эй! Не пытайся сменить тему! — прорычал девол, тыкая мне в грудь невероятно большим пальцем. — Ты собираешься платить за дракона или нет?!

Я огляделся в поисках поддержки, но никто на нас не смотрел. Такие споры на Деве являлись, видимо, самым обычным делом.

— Я же сказал вам, что произошла ошибка! Мне не нужен ваш дракон!

— Глип! — сказал дракон, чуть склонив голову в мою сторону.

— Не плети мне! — прогремел смотритель. — Если он тебе не нужен, то зачем ты его кормил?

— Я его не кормил! Он съел кусок моего рукава!

— Глип! — подтвердил дракон, делая еще одну безуспешную попытку добраться до моей рубашки.

— Значит, ты признаешь, что он получил от тебя еду?

— Ну… образно говоря… да! Ну и что?! — Мне уже надоело, что на меня кричат.

— Значит, плати! Мне этот дракон теперь ни на что не годен, — заявил девол.

Я оглядел дракона. На мой взгляд, он не стал хуже из-за того, что поел моей рубашки.

— А что с ним такое? По-моему, он выглядит вполне нормально.

— Глип! — согласился дракон и снова стал бочком подбираться ко мне.

— О! С ним все замечательно! — фыркнул смотритель. — За исключением того, что он теперь привязался. Привязавшийся дракон не годится ни для кого, кроме лица или предмета, к которому он привязался.

— Ну и к кому же он привязался?

— Нечего мне тут острить! — заорал девол. — Он привязался к тебе! Навсегда! С тех пор, как ты покормил его!

— Ну покормите его опять и отвяжите его! У меня неотложные дела в другом месте.

— Вот так, да? — скептически хмыкнул девол. — Тебе отлично известно, что так не бывает. Если уж дракон привязался, то привязался навек. Потому-то они так ценны.

— Навек? — переспросил я.

— Ну… до тех пор, пока один из вас не умрет. Но любой дурак знает, что дракона не кормят, если не хотят привязать к себе. Эти идиотские звери слишком впечатлительны, особенно молодые, вроде этого…

Я еще раз посмотрел на дракона. Он был очень молод. Крылья у него только начинали образовываться, что я воспринял как признак незрелости, а клыки были острыми, как иглы, а не закругленные от износа, как у его старших собратьев в загоне. И все же в мышцах под этой чешуей играла большая сила… Да, решил я, со своим драконом я готов выйти на любого…

— Глип! — сказал дракон, облизывая раздвоенным языком одновременно оба конца своих усов.

Это привело меня в чувство. Дракон? Зачем мне дракон?

— Ну, — высокомерно заявил я, — тогда, надо полагать, я просто не «любой дурак». Если бы я знал о последствиях того, что я ему позволил съесть рукав своей рубашки, я бы…

— Слушай, сынок, — прорычал девол, снова ткнув меня в грудь. — Если ты думаешь, что тебе…

Во мне что-то лопнуло. Я с удивившей меня самого яростью рывком отбросил его руку.

— Меня звать не «сынок»! — прошипел я придушенным голосом, в котором не узнал своего. — Я Скив! Понижай голос, когда разговариваешь со мной, и не тычь в меня своим грязным пальцем!

Я весь дрожал, хотя не могу сказать, от ярости или от страха. Я потратил на эту вспышку весь свой запас эмоций и теперь гадал, переживу ли ее последствия.

Удивительное дело, при этой моей тираде смотритель отступил на несколько шагов и теперь изучал меня с озадаченным видом. Я почувствовал, как что-то сзади ткнулось мне в ноги, и рискнул оглянуться. Дракон теперь свернулся позади меня и, выгнув шею, выглядывал из-за моей спины на смотрителя.

— Извините. — Смотритель вдруг стал смирным и даже заискивающим. — Я не узнал вас сразу. Вы сказали, вас зовут?..

— Скив, — высокомерно уведомил его я.

— Скив. — Он задумчиво нахмурил брови. — Странно. Я не помню этого имени.

Я не знал, за кого он меня принял, но если я что-то и усвоил, попутешествовав с Аазом, так это умение видеть преимущество и использовать его.

— Тайна, окружающая мою персону, сама по себе должна о чем-то говорить, если вы понимаете, что я имею в виду, — буркнул я, выдав ему свое лучшее заговорщическое подмигивание.

— Конечно, — отозвался он. — Мне следовало бы сразу сообразить…

— Не имеет значения, — сказал я и зевнул. — Итак, насчет дракона…

— Да. Простите, что я вспылил, но вы должны понять мое затруднительное положение.

Казалось странным, что кто-то столь огромный заискивающе мне улыбается, но я не ударил в грязь лицом.

— Ну, я уверен, что мы сможем что-нибудь устроить, — улыбнулся я.

Когда я говорил, меня вдруг осенила одна мысль. Все наши деньги у Ааза! При мне нет ни одного сколько-нибудь ценного предмета, кроме…

Я сунул руку в карман, заставив себя сделать это движение небрежным. Он был все еще тут! Амулет, снятый мною с тела-статуи Квигли и позволявший владельцу видеть сквозь заклинания. Я взял его, когда Ааз отвернулся, и держал припрятанным на случай какой-нибудь кризисной ситуации. Нынешняя ситуация определенно походила на кризисную.

— Вот! — сказал я, кинув ему амулет. — Думаю, это уладит наши счеты.

— Это? — переспросил он. — Вы хотите вот за это купить едва вылупившегося дракона?

Я понятия не имел об относительной стоимости амулета, но пока блеф меня не подводил.

— Я не торгуюсь, — холодно отчеканил я. — Это мое первое и последнее предложение. Если оно вам не нравится, верните мне амулет и посмотрите, сможете ли получить лучшую цену за привязавшегося дракона.

— Вы много запрашиваете, Скив. — Девол все еще выглядел вежливым, но его улыбка выглядела так, словно причиняла ему боль. — Ладно, заметано. По рукам.

Он протянул свою ручищу. Послышалось неожиданное шипение, и мое поле зрения оказалось загороженным. Дракон выгнул шею над моей головой и столкнулся с деволом нос к носу. Его поведение вдруг стало миниатюрной копией свирепости, продемонстрированной ранее его собратьями покрупнее. Я вдруг сообразил, что он меня защищает! Смотритель тоже явно понял это, поскольку отдернул руку, словно от огня.

— Не могли бы вы отозвать своего дракона хотя бы ненадолго, чтобы мы могли завершить сделку? — предложил он, натянуто улыбаясь.

Я не знал, как это следует делать, но готов был попробовать.

— Он свой! — крикнул я, колотя дракона по шее, чтобы привлечь его внимание.

— Глип? — отозвался дракон, поворачивая голову и глядя мне в лицо.

Я отметил, что его дыхание было достаточно зловонным, чтобы на лету убить насекомое.

— Послушайте, — сказал я, — между нами говоря, я в общем-то новичок в этих делах с драконами. Что он ест?.. Я имею в виду, кроме рубашек?

— О, немного того, немного сего. Они всеядны и поэтому могут есть что угодно, но едоки они разборчивые. Просто предоставьте его самому выбрать себе диету… Старую одежду, кое-какие листья, домашних животных.

— Ничего себе! — пробормотал я.

— С вашего позволения, мне надо поговорить с другими клиентами.

— Минутку! Разве я не получу амулет вроде того, что вы применяли для укрощения больших драконов?

— Хм-м? А для чего?

— Ну… для укрощения моего дракона.

— Они служат для укрощения непривязавшихся драконов. Для привязанного к вам амулет не нужен, и он не подействует на дракона, привязанного к кому-то другому.

— О! — произнес я с умудренностью, которой не чувствовал.

— Однако, если вам нужно, у меня есть родственник, продающий их в своем магазине. Это всего лишь три ряда вперед и два направо. Это может быть для вас полезной покупкой. Поможет сэкономить силы вашему дракону и уберечь его от ран, если вы столкнетесь с непривязавшимся драконом. У вашего малыша будет больше шансов повзрослеть.

— В связи с этим еще один вопрос, — сказал я. — Много ли на это потребуется времени?

— Немного. Всего три ряда прямо и…

— Нет. Я имею в виду, сколько времени пройдет, пока мой дракон достигнет зрелости?

— О, не больше четырех-пяти веков.

— Глип!

Не могу с уверенностью сказать, кто из нас это произнес, дракон или я.

Глава 19

— Пошли, Глип, — сказал я.

— Глип! — отозвался мой дракон, пристраиваясь за мной.

Теперь, когда я стал не слишком гордым владельцем перманентно незрелого дракона, мне больше чем когда-либо не терпелось найти Ааза. Минуту назад я был один в чужом измерении, без гроша в кармане, а теперь за мной тащился еще и дракон. Но положение могло стать еще хуже, если Ааз решит вернуться на Пент без меня.

Место, занимаемое прежде изврской палаткой-рестораном, было определенно пустым, даже при изучении вблизи, поэтому я решил расспросить девола, торгующего в соседнем ларьке.

— Гм… Извините, сударь.

Я решил быть как можно вежливее во время всего своего дальнейшего пребывания на Деве. Не хватало мне только еще одного спора с деволом. Оказалось, однако, что в данной ситуации мне не стоило беспокоиться.

— Никаких извинений не требуется, юноша, — радостно заулыбался хозяин, демонстрируя впечатляющий ряд зубов. — Интересуетесь покупкой трости?

— Трости?

— Конечно! — Девол широким жестом показал на свой ларек. — Самые прекрасные трости во всех измерениях!

— Э-э… спасибо, но у нас, в моем родном измерении, тростей хватает.

— Только не таких, юноша. Вы с Пента, не так ли?

— Да, а что?

— Могу гарантировать вам, что на всем Пенте нет подобных тросточек. Они из измерения, куда имею доступ только я, а я не продавал их ни на Пенте, ни тем, кто туда отправлялся.

Несмотря на опасения, любопытство мое было возбуждено. Я снова посмотрел на выстроившиеся вдоль стен ларька трости. Они выглядели похожими на обыкновенные палки, какие можно найти где угодно.

— Для чего они служат? — осторожно спросил я.

— А-а! У каждой свое назначение. Некоторые для управления животными, другие для управления растениями. Есть несколько очень редких, которые позволяют создать целую армию воинов из простых камней. Самые могучие маги любого измерения носят посохи из того же дерева, что и эти трости. Но для большинства людей достаточно и этой модели.

— Глип! — сказал дракон, нюхая одну из тросточек.

— Оставь ее в покое! — рявкнул я, отпихивая его голову от товара.

Мне еще только не хватало, чтобы мой дракон съел весь запас тростей одного из этих суперторгашей.

— Могу я спросить, юноша, это ваш дракон?

— Ну… в некотором роде.

— В таком случае вам в отличие от большинства магов такая трость может пригодиться еще для одного дела.

— Какого же?

— Вы можете бить ею своего дракона.

— Глип! — сказал дракон, глядя на меня своими большими голубыми глазами.

— Я вообще-то тростями не интересуюсь. — Я решил, что лучше вернуться к первоначальному вопросу, пока разговор не стал совсем уж неуправляемым.

— Напрасно, юноша. Трость следует иметь каждому.

— Я остановился здесь главным образом потому, что хотел спросить, не знаете ли вы, что случилось с той палаткой?

— Какой палаткой, юноша?

У меня возникло смутное ощущение, будто я уже имел подобный разговор.

— Палатка, стоявшая прямо вот тут, рядом с вашим ларьком.

— Изврский ресторан? — В голосе девола прозвучал ужас.

— Глип, — сказал дракон.

— Зачем вы ищете подобное место, юноша? Вы кажетесь человеком благовоспитанным и образованным.

— У меня есть друг, который находился в этой палатке, когда она исчезла.

— У вас есть друг извращенец? — Голос девола потерял свой дружеский тон.

— Ну, в действительности… гм… это долгая история.

— Так вот что я скажу тебе, подонок! Она не исчезла, она переместилась, — прорычал девол уже без всяких признаков демонстрируемой ранее вежливости.

— Переместилась?

— Да. Это новое изданное нами постановление. Все заведения, где подаются изврские блюда, должны мигрировать. Их нельзя устанавливать постоянно и даже временно ни в какой точке Базара.

— Почему? — спросил я.

— Ты когда-нибудь нюхал, чем пахнут изврские блюда? Такого запаха достаточно, чтобы вызвать рвоту даже у пожирателей падали. Тебе хотелось бы целый день работать в ларьке с подветренной стороны от такого заведения? При такой жаре?

— Я понимаю, что вы хотите сказать, — признал я.

— Либо они должны перемещаться, либо Базар, но нас большинство.

— Но что именно вы подразумеваете под словом «перемещаются»?

— Палатки перемещаются! Все, что требуется, это одно-два простых заклинания. Они либо постоянно перемещаются тихим ходом, либо остаются на короткий период в одном месте, а потом шмыгают на новое, но все они перемещаются.

— А как же их тогда находят, если они без конца перемещаются?

— Это легко. Нужно всего лишь держать нос по ветру.

Я на пробу понюхал воздух. Верно! В воздухе все еще витал характерный запах ресторана.

— Глип! — Дракон скопировал мое действие и теперь тер лапой нос.

— Ну, спасибо вам… за… вашу…

Я говорил с пустым местом. Девол уже находился в другом конце ларька, скаля зубы новому клиенту. Мне пришло в голову, что граждане Девы не особенно утруждают себя светскими любезностями сверх необходимого для ведения торговли.

Я пошел по Базару, ориентируясь на запах изврского ресторана; дракон покорно следовал за мной. Несмотря на растущее желание поскорее найти Ааза, я двигался значительно медленнее, чем когда мы с Аазом только что прибыли на этот странный Базар. Тогда темп задавал Ааз, а теперь Базар меня совершенно заворожил, и я хотел увидеть как можно больше.

При неторопливом изучении оказалось, что на Базаре существует какой-то смутный порядок. Разные ларьки и киоски группировались в общем-то по типу продаваемого товара. Похоже, это определялось больше стечением обстоятельств, чем каким-то планом. Очевидно, если один девол выставлял на продажу, скажем, плащи-невидимки, поблизости от него тут же появлялась стая конкурентов, старавшихся превзойти друг друга в качестве товара или ценах. Большая часть суматошного бурления голосов порождалась спорами купцов из-за местоположения их ларьков или занимаемого этими ларьками пространства.

Запах стал сильнее, когда я проходил по участку, где специализировались на торговле экзотическими и магическими драгоценностями; я едва устоял перед искушением изучить этот товар повнимательнее. Искушение стало еще сильнее, когда я перешел на участок, где торговали оружием. Мне пришло в голову, что здесь я смог бы найти оружие, которое помогло бы нам против Иштвана, но запах изврской кухни становился все сильнее, и я заставил себя продолжать поиски. Можно присмотреть оружие и после того, как я найду Ааза. Судя по интенсивности вони, я был уверен, что мы с драконом скоро достигнем своей цели.

— Идем, Глип, — позвал я.

Дракон теперь плелся сзади и на мой призыв разве что чуть ускорил шаг.

Я повернул за угол и резко остановился. Источник запаха был здесь. Я стоял позади выставленной на обозрение какой-то непонятной живности. Передо мной находилась большая куча влажной зеленоватой субстанции. Пока я глядел, из-за ограждения вышел молодой девол, с лопатой, нагруженной такой же субстанцией. Он вопросительно взглянул на меня, свалил свой груз в кучу и вернулся туда, откуда вышел.

Навозная куча! Я ориентировался на запах навозной кучи!

— Глип?! — сказал дракон, вопросительно посмотрев на меня. Он, казалось, спрашивал меня, что нам следует делать дальше. Хороший вопрос.

Я стоял, размышляя над своим следующим шагом. Наилучшим вариантом будет, вероятно, возвратиться к продавцу тросточек и попробовать снова.

— Не уделишь ли минутку девушке, красавчик?

Я резко обернулся. Там стояла девушка, не похожая ни на одну из виденных мною прежде. Внешне она напоминала пентийку и могла бы сойти за женщину из моего измерения, если бы не цвет кожи и волос. Кожа у нее отличалась чудесным оливково-золотистым оттенком, а голову венчала грива блестевших на солнце светло-зеленых волос. Она была немного выше меня и обладала потрясающей фигурой; пышные формы выпирали из одежды.

— Или ты нарочно торчишь у навозных куч? — закончила она.

Когда она говорила, в ее миндалевидных кошачьих глазах плясали озорные огоньки.

— Гм… это вы мне? — заикаясь, выдавил я.

— Конечно, тебе, — промурлыкала она, приближаясь ко мне и обвивая руками мою шею. — Разумеется, я обращаюсь не к твоему дракону. Я хочу сказать, он милый и все такое, но мои вкусы не простираются в подобных направлениях.

— Глип! — сказал дракон.

Я почувствовал, как у меня подскочила температура. Прикосновение ее рук вызывало ощущение щекотки и, казалось, производило полное расстройство моего метаболизма.

— Гм… на самом деле я ищу друга, — выпалил я.

— Ну, тогда ты его нашел, — прошептала она, прижимаясь ко мне всем телом.

— Э… я… гм… — Мне вдруг стало трудно сосредоточиться. — Чего вы хотите?

— Хм-м-м, — задумчиво произнесла она. — Хотя обычно это не в моих правилах, но мне думается, я хотела бы тебе погадать… даром.

— О?! — удивился я.

Первый раз с момента моего появления на Базаре кто-то предложил мне что-то задаром. Я не знал, радоваться мне или подозревать нечто нехорошее.

— Ждет тебя, касатик, драка, — прошептала она мне на ухо. — Большая.

— Что?! — воскликнул я. — Когда? С кем?

— Полегче, красавчик, — предупредила она, еще крепче обнимая меня за шею. — Когда? Через пару минут. С кем? Вон с той стаей у меня за спиной… Не смотри прямо на них!

Ее последние слова остановили мое рефлекторное движение, и я, действуя осторожнее, украдкой скосил глаза.

У стены лавки слонялась, внимательно следя за нами, дюжина с лишним самых отталкивающих, самых скверных на вид типов, каких я когда-либо видел.

— С ними? Я хочу сказать, со всеми? — спросил я.

— Угу, — подтвердила она, прильнув к моей груди.

— Почему? — поинтересовался я.

— Вероятно, мне не следовало бы тебе этого говорить, — улыбнулась она, — но это из-за меня.

Только ее крепкие объятия не позволили мне рывком отбросить ее.

— Из-за вас? А почему?

— Ну, они ужасно жадная компания. Они намерены так или иначе сделать на этой встрече деньги. В обычном случае ты бы отдал деньги мне, а я бы отстегнула долю им. В том маловероятном случае, если это не сработает, они притворятся защищающими мою честь и выбьют их из тебя.

— Но вы не понимаете! У меня нет никаких денег!

— Я это знаю. Вот поэтому-то тебя и ждет драка, ясно?

— Если вам известно, что у меня нет никаких денег, тогда зачем вы…

— О, я не знала, когда остановила тебя. Я выяснила это только теперь, когда тебя обыскала.

— Обыскали меня?

— Да брось ты, красавчик. Обыскать человека можно многими способами и без рук. — Она знающе подмигнула мне.

— Ну а разве вы не можете им сказать, что у меня нет денег?

— Они мне не поверят. Единственный способ их убедить — это дать им самим тебя обыскать.

— Я готов им это позволить, если убедить их можно только так.

— Не думаю, — улыбнулась она, поглаживая мое лицо ладонью. — Они могут еще вообразить, что ты проглотил свои деньги.

— О! — произнес я. — Понимаю, что вы хотите сказать. Но я не могу с ними драться. У меня нет никакого оружия.

— У тебя сзади, за поясом под рубашкой, есть ножичек, — подсказала она.

Я совсем забыл про свой ножик для снятия шкур. И вынужден был поверить в ее технику обыскивания без помощи рук.

— Но я никогда раньше не участвовал в драках.

— Ну, думаю, тебе предстоит научиться.

— Слушайте, а зачем вы вообще все это мне рассказываете? — спросил я.

— Не знаю, — пожала она плечами. — Мне нравится, как ты держишься. Вот почему я в первую очередь и выбрала тебя.

Потом, опять же, я чувствую себя немного виноватой из-за того, что втравила тебя в эту историю.

— Вы мне поможете?

— Я не чувствую себя настолько виноватой, красавчик, — улыбнулась она. — Но есть еще кое-что, что я могу для тебя сделать.

Она начала притягивать меня к себе.

— Минуточку, — запротестовал я. — Разве это не…

— Расслабься, красавчик, — промурлыкала она. — Они тебя того и гляди отдубасят за оскорбление моей чести. Ты вполне можешь немного подсластить пилюлю.

Прежде чем я смог запротестовать снова, она поцеловала меня. Долгим, теплым и сладким поцелуем.

Меня никто раньше не целовал, кроме матери. Но это было совсем иное! Драка, дракон, Ааз — все вылетело у меня из головы. Я заблудился в чуде этого мгновения.

На мое плечо легла грубая рука и разлучила нас.

— Этот клоп беспокоит вас, сударыня?

Субъект, которому принадлежала эта рука, был не выше меня, но вдвое шире, и изо рта у него торчали кривые клыки. Позади него рассыпались веером его дружки, отрезая мне все пути отхода от навозной кучи.

Я посмотрел на девушку. Она пожала плечами и отступила в сторону.

Похоже, мне предстояло драться со всей этой шайкой. Мне и дракону. Ничего себе!..

Я вновь вспомнил про свой ножик для снятия шкур. Не бог весть что, но больше у меня ничего не было. Я как можно небрежней заложил руку за спину и ухватился за рубашку, пытаясь вытащить ее так, чтобы добраться до ножа. Нож, конечно, тут же провалился в штаны.

Шайка двинулась в наступление.

Глава 20

— Взять их, Глип! — рявкнул я.

Дракон ринулся в бой; кажется, меня это удивило больше, чем нападающих. Он прыгнул между мной и наступающей грозной стаей и пригнулся, угрожающе шипя. Его хвост хлестнул с такой силой, что сбил с ног сразу двух членов шайки. Разозлившийся дракон казался намного крупнее, чем был на самом деле.

— Берегись! У него дракон! — крикнул главарь банды.

— Спасибо за предупреждение, — проворчал один из упавших, с трудом поднимаясь на ноги.

— Щас я его!.. — раздался голос слева от меня.

Я повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть кинжал длиной в фут, летящий словно молния к шее дракона. Моего дракона!

Мне вдруг вспомнились практические занятия. Мысль моя метнулась и схватила нож. Он дернулся и остановился в воздухе.

— Ловко, красавчик! — крикнула девушка.

— Эй! Этот клоп — маг!

Стая отступила на несколько шагов.

— Совершенно верно! — рявкнул я. — Я — Скив! Берегитесь! Вы что, думали, имеете дело с обычным пентюхом?

С этими словами я опустил кинжал пониже, бросая его туда-сюда и ломая их строй. Теперь я был взбешен. Один из этих хамов попытался убить моего дракона.

— И дюжины вас не хватит! — кричал я. — Уматывайте и приводите еще друзей… если они у вас есть!

Я отчаянно искал, что бы еще в них бросить. Мой взгляд упал на навозную кучу. Несмотря на весь свой гнев, я улыбнулся про себя. Почему бы и нет? Через мгновение я швырял в своих противников большие комья навоза. Меткость моя оставляла желать лучшего, но, как свидетельствовал разъяренный вой, результаты этой стрельбы были неплохими.

— Левитация! — заорал вожак. — Кванто! Останови его!

— Есть, босс!..

Один из гопников подтверждающе махнул рукой и принялся шарить в поясной сумке. Он допустил ошибку, позволив мне заметить это. Я не знал, с чем он собирается вступить в бой, но был уверен, что будет лучше не дожидаться и не выяснять деталей.

— Ату его, Глип! — приказал я, показывая на жертву.

Дракон поднял голову и остановил свой взгляд на продолжавшем шарить в сумке бандюге. Со звуком, который, будь дракон постарше, означал бы рычание, Глип выпустил струю пламени и бросился в атаку. Струя пламени была не бог весть какая и вдобавок прошла мимо цели, но ее оказалось достаточно, чтобы привлечь внимание бандюги. Он поднял голову, увидел несущуюся на него гору драконьего тела и в панике кинулся наутек. Не трудясь звать на помощь товарищей, он повернулся и, визжа как резаный, бросился бежать от гонящегося за ним по пятам дракона.

— Ладно, клоп! Посмотрим, остановишь ли ты вот это!

Я резко повернулся к вожаку. Тот стоял теперь, уверенно подняв вверх трость. Еще вчера это не встревожило бы меня, но теперь, после посещения лавки торговца тростями, я замер. Я не знал, какая это модель, но вожак явно был уверен, что ее мощь превзойдет мою. Он зло осклабился и начал медленно наводить трость на меня.

Я отчаянно пытался придумать какой-нибудь способ защиты, но не мог. Я даже не знал, от чего мне предстоит защищаться!

Вдруг что-то молнией промелькнуло перед моими глазами, и трость пропала. Я моргнул и посмотрел вновь. Трость лежала на земле, расколотая метательным ножом — метательным ножом с черной рукоятью.

— Какие-нибудь затруднения, Скив? — прогремел знакомый голос.

Я быстро обернулся к говорившему. Там стоял Ааз, наведя на стаю взведенный арбалет. Он широко улыбался, что, как я ранее упоминал, не производило успокаивающего воздействия на тех, кто его не знал.

— Извращенец! — ахнул вожак.

— Что? — наставил на него арбалет Ааз.

— Я хотел сказать, изверг, — поспешно поправился вожак.

— Вот так-то лучше. Что скажешь, Скив? Какими ты хочешь их увидеть — мертвыми или бегущими?

Я посмотрел на бандитов. Не нарушая застывшей немой сцены, они умоляли меня глазами.

— Гм… я думаю, бегущими, — задумчиво произнес я. — Они и живые-то пахнут скверно. Мертвые же могут создать Базару дурную славу.

— Вы слышали это? — проворчал Ааз. — Брысь!

Они исчезли, словно провалились сквозь землю.

Девушка вылетела вперед и повисла у него на шее.

— Аазик!

— Танда! — воскликнул Ааз, опуская арбалет. — Ты связалась с этой стаей?

— Шутишь? Я — приманка. — Она озорно подмигнула.

— Немного низковат класс для тебя, тебе не кажется?

— Э-э… Такова жизнь.

— Почему ты ушла из Гильдии Убийц?

— Надоело платить профсоюзные взносы.

— Гм… г-хм… — перебил я.

— Хм-м? — оглянулся Ааз. — О! Извини, малыш. Скажите, вы знакомы?

— В некотором роде, — призналась девушка. — Мы… Скажи-ка, красавчик, это и есть тот друг, которого ты искал?

— Красавчик? — наморщил лоб Ааз.

— Ну да, — признал я. — Мы расстались, когда…

— Красавчик? — повторил Ааз.

— Ну, перестань, — сказала девушка, игриво хлопнув Ааза по животу. — Он мне нравится. У него есть стиль.

— На самом деле я считаю, что формально мы незнакомы, — сказал я, выдав свою самую обаятельную улыбку. — Меня зовут Скив.

— Ну… — начал Ааз.

— Не обращай на него внимания. Я Тананда, но зови меня Танда.

— С огромным удовольствием.

— Если вы уже все… — перебил Ааз, — у меня есть пара вопросов.

— Глип! — заявил дракон, присоединяясь к нашей компании.

— А это что такое? — спросил Ааз.

— Это дракон, — любезно объяснил я.

Танда невежливо хихикнула.

— Сам вижу! — рявкнул Ааз. — Я имею в виду, что он здесь делает?

Я вдруг засомневался, стоит ли излагать всю историю.

— На Базаре много драконов, Ааз, — промямлил я, не глядя на него. — Целый загон рядом с…

— Что этот дракон делает здесь?

— Э… он мой, — признался я.

— Твой?! — взревел Ааз. — Я говорил тебе посмотреть драконов, а не покупать их!

— Но, Ааз…

— Что мы будем делать с драконом? — ехидно спросил Ааз.

— Это была выгодная сделка… — с надеждой промямлил я.

— Что ты сказал, малыш?

— Я сказал, что заключил выгодную сделку.

— С деволом?

— Да. Но я догадываюсь, о чем ты думаешь.

— Ладно. Ничего не попишешь. Рассказывай, каковы были условия этой сделки.

— Ну… я… то есть…

— Выкладывай!

— Я выменял его на кулон Квигли.

— Кулон Квигли? Тот, который видит сквозь заклинания? Ты поменял хороший магический кулон на сопливого дракона?

— Дай же ему передохнуть, Ааз, — вмешалась Танда. — Чего ты ожидал, позволив ему бродить вот так, одному? Тебе повезло, что ему не всучили половину всего туристского барахла на Деве! И вообще, где ты был все это время?

— Ну… я был… гм…

— Ладно, молчи, — подняла она руку. — Насколько я тебя знаю, ты либо гонялся за девкой, либо набивал себе брюхо, верно?

— Вот тут она тебя поймала, Ааз, — заметил я.

— Заткнись, малыш.

— Так что нечего набрасываться на Скива, — продолжала Танда. — По сравнению с тем, что с ним могло случиться, он действовал совсем неплохо. Как ты вообще нашел нас?

— Я послушал, где драка, и двинул туда, — объяснил Ааз.

— Вот видишь! Ты ожидал, что он попадет в беду. Впрочем, могу сказать, что до твоего появления он действовал просто превосходно. Они с драконом сами задали жару этим громилам. Он, знаешь ли, довольно ловко владеет магией.

— Знаю, — гордо ответил Ааз, — я сам научил его.

— И очень здорово! Спасибо, Ааз, — воскликнул я.

— Заткнись, малыш!

— Глип, — сказал дракон, вытягивая шею, огибая меня и глядя сверху вниз на Ааза.

— Дракон, да? — проговорил Ааз более задумчиво, изучая дракона.

— Он может помочь нам против Иштвана, — с надеждой высказался я.

— Иштвана? — озадаченно переспросила Танда.

— Да, — ответил Ааз. — Ты должна помнить его. Он опять принялся за свои старые фокусы, на этот раз на Пенте.

— Так вот, значит, что происходит! И что же мы будем со всем этим делать?

— Мы? — удивленно переспросил я.

— Разумеется, — улыбнулась она. — А что? Мой промысел, говорит Ааз, меня недостоин. С таким же успехом я могла бы на время присоединиться к вам… то есть если вы, конечно, не против…

— Восхитительно! — сказал я, на этот раз без всякой иронии.

— Не так быстро, Танда, — предостерег ее Ааз. — Тебе еще не разъяснили нескольких деталей.

— Каких это?

— Ну, например, то, что я потерял свои способности.

— Кроме шуток? Ух ты, это тяжко…

— Это означает, что по части магии нам предстоит полностью полагаться на этого парня.

— Тем больше причин для меня пойти с вами. У меня тоже есть несколько трюков.

— Знаю, — покосился на нее Ааз.

— Не в этом смысле, — ткнула она его в бок. — Я имею в виду магические трюки.

— Даже так дело будет не из легких.

— Брось, Ааз, — отрезала Танда. — Ты хочешь сказать, что иметь на своей стороне тренированного убийцу вам без надобности?

— Ну… это может дать нам, конечно, небольшое преимущество, — признал Ааз.

— Хорошо! Значит, решено. Что будем делать в первую очередь?

— Тут сразу за углом есть несколько ларьков, набитых оружием, — предложил я. — Мы можем…

— Успокойся, малыш. Об этом я уже позаботился.

— Уже? — удивленно переспросил я.

— Да. Я нашел в секции розыгрышей как раз то, что нам нужно. И искал тебя, чтобы отправиться обратно.

— Значит, у нас уже все готово? — спросила Танда.

— Ага, — кивнул Ааз, выуживая из-за пазухи И-Скакун.

— А что насчет моего дракона?

— Что насчет?

— Мы возьмем его с собой?

— Конечно, мы возьмем его с собой. Мы не бросим тут ничего ценного.

— Глип! — вставил дракон.

— А он, должно быть, для кого-то ценен! — закончил Ааз, грозно глядя на дракона.

И нажал кнопку И-Скакуна. Базар заколебался и растаял… мы опять оказались в лавке Фрумпеля… в некотором роде.

— Интересное у вас здесь местечко, — сухо заметила Танда. — Декорации на вашей совести?

Все, что осталось от лавки Фрумпеля, это выгоревший остов.

Глава 21

— Что случилось? — требовательно спросил я у Ааза.

— Эй, малыш. Я же тоже был на Деве. Ты что, забыл?

— Гм… Эй, парни. Мне очень не хотелось бы перебивать, — перебила Танда, — но разве не следует что-нибудь предпринять по части личин?

Она была права. Пребывание на Деве заставило меня забыть о заурядных нуждах нашего существования. Я проигнорировал саркастический ответ Ааза и принялся за работу.

Ааз вернулся к своей, теперь уже традиционной, личине Гаркина, а Танда стала выглядеть отлично, как только я сменил ей цвет волос и кожи. После небольшого раздумья я придал Глипу обличье боевого единорога. Это было немного рискованно, но сойдет, покуда он держит язык за зубами. Себя я оставил самим собой. Я имею в виду, какого черта я должен менять облик. Танде моя внешность нравилась и такой, какая есть.

К счастью, солнце еще не взошло, и поэтому кругом не было людей, способных стать свидетелями нашего преобразования.

— Слушай, красавчик, — заметила Танда, наблюдая за моей работой, — такого парня, как ты, очень неплохо иметь рядом.

— Его зовут Скив, — пробурчал Ааз.

— Как бы там ни было, — произнесла себе под нос Танда, — у него есть стиль.

Она прильнула ко мне.

— Глип! — сказал дракон, прижимаясь к другому моему боку.

Я начинал чувствовать себя ужасно популярным.

— Если сможешь уделить мне несколько минут, малыш, — сухо заметил Ааз, — у нас тут есть одно дело. Ты не забыл?

— Совершенно верно, — согласился я, с усилием оторвав свое внимание от авансов Танды. — Что, по-твоему, случилось с Фрумпелем?

— Либо граждане Твикста прознали, кто он такой, либо он кинулся сообщить Иштвану о нашем появлении — вот две мои догадки.

— Кто такой Фрумпель? — спросила Танда.

— Хм-м? А, он местный девол, — объяснил Ааз. — Именно он и помог нам попасть на Базар.

— Под угрозой меча, — добавил я саркастически.

— А что здесь делать деволу?

— Все, что нам известно, это слух, будто его изгнали с Девы, — сообщил я ей.

— Хм… Судя по всему, он довольно скверный субъект.

— Ну, конкурс популярности он не выиграет.

— Мне приходит в голову, — перебил Ааз, — что если верна любая из двух моих гипотез, то нам лучше всего отправиться в путь. Время, кажется, истекает.

— Правильно, — согласилась Танда. — В какой стороне Иштван?

— Сперва мы должны забрать Квигли, — вставил я.

— Зачем? — спросил Ааз. — Впрочем, полагаю, ты прав, малыш. Нам понадобится вся помощь, какую мы сможем заполучить.

— Кто такой Квигли? — спросила Танда.

— Позже, Танда, — настойчиво проговорил Ааз. — Сперва помоги нам проверить, не осталось ли здесь чего-нибудь стоящего.

К сожалению, не осталось. Нам не удалось обнаружить даже обуглившихся остатков какого-либо снаряжения. Даже оставленный мною кричаще яркий меч бесследно исчез.

— Это решает вопрос, — мрачно прокомментировал Ааз, когда мы завершили обыск. — Он на пути к Иштвану.

— Меч могли взять и местные перед тем, как сжечь лавку, — неуверенно предположил я.

— Ни в коем случае, малыш. Даже такая деревенщина не потрудится нагнуться за таким никудышным мечом.

— Он был настолько плох? — спросила Танда.

— Да. Это был дрянной меч, — подтвердил Ааз.

— Если он такой никчемный, то почему его взял с собой Фрумпель? — поинтересовался я.

— По той же причине, по которой таскали его мы, — ехидно заметил Ааз. — Всегда найдется какой-нибудь лопух, которому его можно будет выгодно сплавить. Помнишь Квигли?

— Кто такой Квигли? — опять спросила Танда.

— Ну, — вздохнул Ааз, — в данный момент он — статуя, но когда-то был охотником на демонов.

— Великолепно, — язвительно заметила она. — Только этого нам и не хватало!

— Погоди! Вот познакомишься с ним, еще не так запоешь. — Ааз закатил глаза и вздохнул. — А, ладно, пошли.

Наше отбытие из Твикста прошло благополучно, без происшествий. По дороге мы отрепетировали свою легенду, и к тому времени, когда наконец откопали Квигли и посыпали его оживляющим порошком, мы уже были готовы выступить единым фронтом.

— Что вы говорите? Превратили в камень? — сказал он, стряхивая землю с одежды.

— Да, — заверил его Ааз. — Они вас грабили, шарили по всему телу, и тогда мы произвели контрудар. Ваше счастье, что мы решили вернуться и сражаться рядом с вами.

— И они забрали мой магический меч и амулет?

Разговаривая на эту тему, я испытывал некоторое неудобство, но Ааз и глазом не моргнул.

— Совершенно верно! Негодяи! — зарычал он. — Мы пытались их остановить, но они от нас ускользнули.

— Ну, по крайней мере мой боевой единорог им не достался, — утешился охотник на демонов.

— Гм… — сказал я, внутренне подобравшись, чтобы хорошо сыграть свою роль в этом обмане. — На этот счет у нас тоже есть некоторые плохие новости.

— Плохие новости? — нахмурился Квигли. — Не понимаю. Я вижу зверя собственными глазами, и он мне кажется совершенно здоровым.

— О, физически с ним все в порядке, — заверил его Ааз. — Но прежде чем исчезнуть, демоны наложили на него заклятие.

— Заклятие?

— Да, — сказал я. — Теперь он… гм… ну, он думает, будто он дракон.

— Дракон? — воскликнул Квигли.

— Глип! — подтвердил дракон.

— И это еще не все, — продолжал Ааз. — Зверь стал при этом настолько диким, что только благодаря самоотверженным и настойчивым усилиям моего оруженосца мы вообще сумели его укротить. Честно говоря, я был за то, чтобы избавить бедное животное от мучений, но мой оруженосец настаивал, что сможет приручить зверя, и вы видите перед собой результат его терпеливого обучения.

— Это чудо! — воскликнул Квигли.

— Нет. Это ужасно, — поправил его Ааз. — Видите ли, в процессе обучения ваше животное крепко привязалось к моему оруженосцу… боюсь, крепче, чем к вам.

— Ха! Нелепо, — изрек Квигли. — Но я чувствую себя обязанным тебе, юноша. Если когда-нибудь появится что-нибудь, что я смогу…

Он начал приближаться ко мне, протягивая руку. Глип молниеносно очутился между нами, опустив голову и шипя. Квигли замер, выпучив от удивления глаза.

— Прекрати это, — приказал я, хлопая дракона по морде.

— Глип! — сказал дракон, встав обратно на свое место позади меня.

— Вот видите, я же говорил, — сказал Ааз.

— Хм-м… — задумчиво промычал Квигли. — Вот странно, он никогда меня так не защищал.

— Я полагаю, нам придется просто купить его у вас, — поторопился сказать я.

— Купить его? — Квигли снова повернулся ко мне.

Ааз постарался встретиться со мной взглядом, отрицательно мотая головой, но я его проигнорировал.

— Совершенно верно, — продолжал я, — такой он больше уже непригоден для вас, а поскольку мы в некотором роде виноваты в том, что с ним случилось…

— Не беспокойся об этом, юноша, — гордо вытянулся Квигли. — Я дарю его тебе. В конце концов, если бы не ты, он все равно был бы мертвым, так же как и я, если уж на то пошло.

— Но я…

— Нет! Не желаю больше ничего слушать, — поднял руку охотник на демонов. — Вопрос закрыт. Обращайся с ним хорошо, юноша. Он хороший зверь.

— Восхитительно, — пробормотал Ааз себе под нос.

— Глип! — сказал дракон.

Я чувствовал себя отвратительно. До меня дошло, что наши планы требовали бесстыдного злоупотребления доверчивостью Квигли. Так как он был моим единственным собратом-пентюхом в этой авантюре, я хотел заставить Ааза дать ему денег под предлогом покупки «боевого единорога». Это немного успокоило бы мою совесть, но щедрость Квигли и его доверчивость разрушили мои планы. Теперь я чувствовал себя еще хуже, чем раньше.

— На самом деле, Квигли, — улыбнулся Ааз, — если вам и следует кого благодарить, так это присутствующую здесь Тананду. Если бы не она, мы и впрямь оказались бы в ужасном положении.

— Самое время, — пробормотала Танда.

Риторика Ааза явно не произвела на нее впечатления.

— Очарован, сударыня, — улыбнулся Квигли, взяв ее руку для поцелуя.

— Она — ведьма, — небрежно добавил Ааз.

— Ведьма? — Квигли выронил руку, словно та его ущипнула.

— Совершенно верно, милый, — улыбнулась Танда, хлопая ему ресницами.

— Наверное, мне следует объяснить, — милосердно вмешался Ааз. — Тананда обладает определенными способностями, которые она соблаговолила применить в поддержку нашей войны с демонами. Вы уже заметили, что я вновь обрел свой нормальный облик?

Еще одна наглая ложь. Ааз в настоящее время носил личину Гаркина.

— Да, — не без колебания признал охотник на демонов.

— Работа Тананды, — доверительно сообщил Ааз. — Точно так же именно ее способности вернули вас к жизни после того, как демоны превратили вас в камень.

— Хм-м… — Квигли снова посмотрел на Танду.

— В самом деле, вы должны понимать, Квигли, что, когда сражаешься с демонами, иногда бывает полезно применять оружие демонов, — мягко упрекнул его Ааз. — Тананда может быть могучим союзником… и, честно говоря, я нахожу ваше отношение к ней предосудительным и неблагодарным.

— Простите меня, сударыня, — вздохнул Квигли, снова шагнув к ней. — Я не собирался оскорбить вас. Просто дело в том, что… ну… у меня был некоторый неприятный опыт общения с теми, кто связан с демонами.

— Не волнуйся об этом, милый, — успокоила Танда охотника на демонов, беря его за руку. — И зови меня Танда.

Пока они были заняты друг другом, я ухватился за такую возможность и вцепился в руку Ааза.

— Хм? В чем дело, малыш?

— Верни ему меч, — прошипел я.

— Что? Никоим образом, малыш. По моим подсчетам, у него осталось еще пять золотых. Я продам ему меч.

— Но он же отдал нам своего единорога!

— Он отдал нам дракона… твоего дракона. Я что-то не вижу в этом никакого благодеяния.

— Слушай, Ааз. Либо ты отдаешь ему этот меч, либо занимайся магией сам. Усек?

— Вот и говори о благодарности! Слушай, малыш, если ты…

— Ааз! — прервал наш спор голос Танды. — Помоги мне убедить Квигли присоединиться к нашему походу.

— Желал бы я иметь возможность, сударыня, — вздохнул Квигли, — но от меня будет мало толку. Это последнее несчастье оставило меня пешим, безоружным и без гроша в кармане.

— На самом деле, — вставил Ааз, — у вас еще есть пять…

Я оборвал его, ткнув локтем под ребра.

— В чем дело, Ааз? — спросил Квигли.

— Э-э… мой… гм… оруженосец и я только что обсудили это и приняли решение. Поэтому… гм… Такого прекрасного рыцаря не подобает оставлять в такой страшной нужде, поэтому… гм… мы…

— Мы решили вернуть вам меч, — гордо объявил я.

— В самом деле? — просветлел лицом Квигли.

— Я никогда-никогда не подозревала за тобой такого, Ааз, — сладко улыбнулась ему Танда.

— Слушайте, вот это и впрямь товарищество. — Квигли был явно вне себя от радости. — Чем я вам за это обязан?

— Никогда никому не упоминайте об этом, — проворчал Ааз.

— Как-как, простите?

— Я сказал, не стоит и говорить об этом, — поправился Ааз. — Это самое малое, что мы можем сделать.

— Поверьте ему, — улыбнулся я.

— Теперь я с радостью помогу вам в вашем походе, — ответил Квигли. — Да ведь иметь оружие и добрых товарищей, чего еще может желать рыцарь?

— Денег, — напрямик сказал Ааз.

— О, Ааз. — Танда ударила его кулаком — несколько сильнее, чем надо для определения «игриво». — Ты такой шутник.

— Разве вы не хотите узнать, что это за поход? — спросил я у Квигли.

— Я полагаю, ты прав, юноша. Простите. Меня немного занесло с моей восторженностью.

— Расскажи ему, Скив, — подсказала Танда.

— Если честно, — заявил я с неожиданной дипломатичностью, — Ааз объяснит все это намного лучше меня.

— На самом деле все очень просто, — пробурчал по-прежнему немного мрачноватый Ааз. — Мы все идем в поход против Иштвана.

— Иштвана? — озадаченно посмотрел на него Квигли. — Безобидного старого трактирщика?

— Безобидного, вы сказали? — воскликнул Ааз. — Квигли, между нами, охотниками на демонов, говоря, вам еще надо многому научиться.

— Я лично и так доволен.

— Разумеется, довольны. Вот поэтому-то вас и превратили в камень, вы еще не забыли об этом?

— Меня сумели превратить в камень, потому что я глупо доверился магическому мечу, который…

Положение возвращалось к норме.

— Господа, господа, — перебил я, — мы говорили о предстоящем походе.

— Верно, малыш. Как я говорил, Квигли, этот безобидный старый трактирщик работает в таком тесном контакте с демонами, что я не удивился бы, узнав, что и сам он — демон.

— Это невозможно! — с насмешкой отверг такое предположение Квигли. — Да ведь этот человек сам послал меня охотиться на демонов.

— А-а! — улыбнулся Ааз. — Тут целая история.

Я поймал взгляд Танды и подмигнул. Она улыбнулась мне в ответ и кивнула. Это могло занять некоторое время, но теперь уж дело в шляпе: Квигли никуда не денется.

Глава 22

Там в тени что-то было. Я скорее ощущал присутствие этого чего-то, чем видел его. Оно было темным и змеевидным… и оно следило за мной. Я был один. Я не знал, куда делись другие, но помнил, что они рассчитывали на меня.

— Кто там? — крикнул я.

Вернувшийся ко мне из темноты голос создавал гулкое эхо.

— Я Иштван, Скив. Я ждал тебя.

— Ты знаешь, кто я? — удивленно спросил я.

— Я знаю все о твоих друзьях и о тебе. Я все время знал, что вы пытаетесь сделать.

Я попробовал установить вокруг себя защитный экран, но не мог найти силовой линии. Я хотел убежать, но ноги мои приросли к земле.

— Видишь, насколько мои способности превосходят твои? А ты еще хотел бросить мне вызов.

Я попытался побороть волну отчаяния.

— Подожди, пока придут другие! — вызывающе крикнул я.

— Они уже пришли! — прогремел голос. — Смотри!

Из темноты ко мне выкатились два предмета. Я с ужасом увидел, что это головы! Танда и Квигли! Я почувствовал дурноту, но цеплялся за обрывок надежды. Ааза пока что видно не было. Если он все еще на свободе, то, возможно, мы…

— Не жди помощи от своего извращенца, — ответил на мои мысли голос, — я с ним тоже разделался.

Появился охваченный огнем Ааз. Он сделал, шатаясь, несколько шагов и упал, извиваясь на земле, покуда пламя пожирало его тело.

— Теперь остались только я и ты, Скив! — гулко произнес голос. — Я и ты!

— Я уйду! — в отчаянии крикнул я. — Ты победил. Только дай мне уйти!

Тьма придвинулась ближе.

— Теперь уже слишком поздно. Я иду за тобой, Скив… Скив…

— Скив!

Кто-то тряс меня за плечи. Я резко сел, моргая глазами, пока мир не приплыл обратно в фокус.

Лагерь спал. Рядом со мной стоял на коленях Ааз, свет от гаснущих углей костра падал на его озабоченное лицо.

— Проснись, малыш. Если ты и дальше будешь так метаться, ты проснешься в костре.

— Это Иштван! — отчаянно объяснил я. — Он все знает о нас!

— Что?

— Я разговаривал с ним. Он вошел в мой сон!

— Хм-м… по-моему, это больше похоже на добрый старый кошмар, — провозгласил Ааз. — Предупреждал же я тебя, не подпускай Танду к готовке.

— Ты уверен? — с сомнением спросил я.

— Убежден, — настаивал Ааз. — Если бы Иштван знал о нашем походе, то ударил бы по нам чем-нибудь посильнее, а не стал бы просто корчить тебе рожи во сне.

Наверное, он рассчитывал успокоить меня, но у него это не вышло. Он только лишний раз напомнил мне, что для предстоящего похода моя квалификация явно недостаточна.

— Ааз, ты не мог бы рассказать мне что-нибудь об Иштване? Как он, например, выглядит?

— Нет смысла, малыш, — усмехнулся Ааз.

— Почему это?

— Потому что мы с тобой увидим его неодинаково или по крайней мере неодинаково его опишем. Если я опишу его тебе, то, когда ты впервые увидишь его, случится одно из двух. Если он покажется тебе страшнее, чем я описал его, ты оцепенеешь. Если же покажется менее опасным — ты расслабишься. И в том, и в другом случае это замедлит твою реакцию и предоставит ему право первого хода. Нет смысла добиваться внезапности, если мы не собираемся ее использовать.

— Пусть, — настаивал я, — но не мог бы ты хоть рассказать о его способностях? Что он умеет делать?

— Во-первых, это займет слишком много времени. Просто считай, что все, что ты сможешь вообразить, он сможет сделать.

— А что «во-вторых»? — спросил я.

— Что «во-вторых»?

— Ты сказал «во-первых». Это подразумевает, что у тебя имеется по меньшей мере еще одна причина.

— Хм-м-м, — поразмыслил Ааз. — Ну, я не уверен, что ты поймешь, но в определенной степени все, что он может сделать, я имею в виду весь список, не имеет отношения к делу.

— Почему?

— Потому что мы захватили инициативу. Это заставит его играть пассивную роль вместо активной.

— Ты прав, — задумчиво произнес я. — Я не понимаю.

— Слушай, малыш, если бы мы просто сидели здесь и дожидались его, он мог бы не торопясь выбрать, что именно и когда он хочет сделать. Это-то и есть активная роль, позволяющая ему разыграть весь список своих способностей. Верно?

— Полагаю, да.

— Но мы-то этого не делаем. Мы идем на него в атаку. Это ограничивает его возможности. Существует конечное число целесообразных ответов, которые он может дать на каждый из наших гамбитов, и ему придется отвечать именно так, ведь он не может позволить себе игнорировать атаку. Прежде всего мы лишим его времени на раздумье. Вместо того чтобы выбрать на досуге, что ему делать дальше, он будет вынужден решать быстро. Это означает, что он выступит с тем вариантом, в котором он больше всего уверен, с тем, который у него получается лучше всего.

Я несколько минут поразмыслил над словами Ааза. Какой-то смысл в них был.

— Еще только один вопрос, Ааз, — решился я наконец.

— Какой именно, малыш?

— А что, если ты угадал неправильно?

— Тогда мы сбросим обратно десятку и спонтируем, — легко ответил Ааз.

— Что за…

— Тогда мы попробуем что-нибудь еще, — поспешно поправился он.

— Например?

— Не могу пока сказать, — пожал плечами Ааз. — Слишком много вариантов. Прямо сейчас мы выступаем с моей наилучшей идеей. А там посмотрим.

Несколько минут мы сидели погрузившись каждый в свои мысли и глядели на догорающий костер.

— Скажи-ка, Ааз… — проговорил я наконец.

— Да, малыш.

— Ты думаешь, мы доберемся до Иштвана раньше Фрумпеля?

— Расслабься, малыш. Фрумпель сейчас, вероятно, уже потягивает вино и щиплет за задницы официанток в каком-нибудь другом измерении.

— Но ты же сказал…

— С тех пор у меня было время подумать об этом. Девол делает что-нибудь только по двум причинам — ради прибыли и из страха. Постольку поскольку он сунулся в эту драку, я считаю, что страх перевесит прибыль. Пытаться продать информацию сумасшедшему в лучшем случае рискованно. Держу пари, он заляжет пока на дно.

Я снова подумал, что Ааз весьма опытен в таких делах. Мне, однако, пришло в голову, что в наших планах слишком многое строилось на догадках.

— Э-э, Ааз? А разве не было бы менее опасно, если бы мы применили кое-что из того оружия с Девы?

— Оно нам не понадобится, — твердо ответил он. — Кроме того, оно подвержено воздействию гремлинов. Я предпочитаю идти в бой с грубым, но надежным оружием, а не надеяться на новоизобретенное, которое обязательно разладится в самый ответственный момент.

— А откуда происходят гремлины? — спросил я.

— Что?

— Гремлины. Ты сказал…

— Ах, это… Это просто фигуральное выражение. Никаких таких гремлинов не существует.

Я слушал вполуха. Я вдруг сообразил, что, хотя вижу фигуру спящего Квигли, нет никаких признаков Танды и Глипа.

— А где… гм… где Глип? — внезапно спросил я.

Ааз усмехнулся.

— Глип стоит на часах… и, если вдруг тебя это интересует, Танда тоже.

Я слегка обиделся, что он так легко видел меня насквозь, но твердо решил не показывать виду.

— Когда же она… гм… они вернутся?

— Расслабься, малыш. Я сказал Танде, чтобы она оставила тебя на сегодня в покое. Тебе нужно выспаться для завтрашнего дня.

Он указующе дернул головой в сторону используемого мною в качестве подушки плаща убийцы. Я неохотно вернулся в горизонтальное положение.

— Я разбудил тебя, Ааз? — спросил я извиняющимся тоном. — Я имею в виду, когда мне снился кошмар?

— Нет, я еще не ложился. Как раз делал кое-какие последние приготовления к завтрашнему дню.

— А, — сонно произнес я.

— Слушай… э… малыш…

— Да, Ааз?

— Завтра у нас, вероятно, не будет особенного времени на разговоры, когда проснется Квигли, поэтому, пока у нас есть несколько минут наедине, я хочу сказать, что как бы ни обернулось дело завтра… ну, мне было приятно работать с тобой, малыш.

— Вот здорово, Ааз… — обрадовался я, снова приподнимаясь. Грубая рука прервала мое движение и вернула обратно в лежачее положение.

— Спи! — приказал Ааз, но в его сердитом тоне проскользнула нотка нежности.

Глава 23

Мы притаились в роще невысоких деревьев на пригорке с видом на трактир, изучая свою цель. Трактир был точно таким, как описывал его Квигли: притулившееся у заросшей бурьяном дороги двухэтажное здание, соединенное с конюшней. Если Иштван в своем бизнесе рассчитывал на проезжих, то его дела были плохи; правда, мы знали, бизнесом он не занимался, он накапливал силы для захвата измерений, и изолированный трактир служил ему для этого идеальной базой.

— Ты уверена, что там нет никакого экрана? — прошептал Ааз.

Вопрос он адресовал Танде. Та в свою очередь бросила быстрый взгляд на меня. Я чуть заметно кивнул.

— Уверена, — прошептала она в ответ.

Это было частью нашего плана. С точки зрения Квигли, Танда была единственной в нашей группе, кто обладал сверхъестественным даром.

— Хорошо, — молвил охотник на демонов. — Демонические силы вызывают у меня беспокойство. Чем меньше нам придется иметь с ними дел, тем лучше, так мне кажется.

— Особенно на это не надейтесь, — заметил Ааз, не отрывая взгляда от трактира. — Такие силы там есть, я не сомневаюсь. Чем легче войти, тем труднее выйти… а они позволяют нам войти слишком легко…

— Мне это не нравится, — твердо сказала Танда.

— Мне тоже, — признался Ааз. — Но положение вряд ли улучшится, поэтому давайте начнем. Ты вполне можешь теперь надеть личину.

— Хорошо, Ааз, — согласилась она.

Ни он, ни она не смотрели на меня. Ааз пялился на Танду. Это также удерживало на ней внимание Квигли, хотя, должен признаться, делу не помешало и то, что она принялась дико извиваться и крутиться. Оказавшись вне поля зрения Квигли, я закрыл глаза и приступил к работе. Я становился весьма умелым в этой игре с личинами, что было очень кстати, потому что сегодня мне предстояло серьезное испытание. Несколькими мастерскими мазками я превратил прекрасное лицо Танды в сомнительную физиономию беса Хиггенса… или, скорее, человеческой личины Хиггенса. Сделав это, я вновь открыл глаза.

Танда все еще двигалась, крутилась и извивалась. Это зрелище было таким приятным, что у меня возникло искушение его продлить, но нас ждала работа. Я прочистил горло, и Танда, услышав сигнал, остановилась.

— Как я выгляжу? — гордо спросила она.

— Восхитительно! — воскликнул я без ложной скромности.

Ааз бросил на меня пасмурный взгляд.

— Жуть! — подавился Квигли. — Как вы это делаете?

— Профессиональный секрет, — подмигнула ему Танда.

— Отправляйся! — скомандовал Ааз. — И ты тоже, Скив.

— Но, Ааз, разве мне нельзя…

— Нет, нельзя. Мы уже обсуждали это. Задача слишком опасна для новичка вроде тебя.

— Ну ладно, Ааз, — удрученно проговорил я.

— Выше нос, юноша, — подбодрил меня Квигли. — Твой день еще настанет. Если у нас ничего не выйдет, задача ляжет на тебя.

— Наверное. Ну, желаю удачи.

Я повернулся к Танде, но та уже исчезла, словно сквозь землю провалилась.

— Слушайте! — воскликнул Квигли. — А быстро она двигается, правда?

— Я же говорил, что она не промах, — гордо ответил Ааз. — Теперь твоя очередь, Скив.

— Хорошо, Ааз!

Я повернулся к дракону:

— Оставайся здесь, Глип. Я скоро вернусь, а до тех пор делай то, что скажет Ааз. Понял?

— Глип? — чуть склонил голову набок дракон.

Какую-то минуту я думал, что он все испортит, но затем он повернулся, неслышно подошел к Аазу и стал там, глядя на меня скорбными голубыми глазами.

Все было готово.

— Ну, до свидания, удачи вам! — бросил я на прощание и медленно поплелся обратно за пригорок, надеясь, что являю собою картину безутешного горя.

Однако едва выйдя из поля зрения оставшихся, я повернул и помчался со всех ног, огибая трактир по широкому кругу.

Внешне наш план был крайне прост. Ааз и Квигли должны были дать Танде время обойти трактир и проникнуть в него через конюшню. Затем они должны были смело войти через переднюю дверь. Предполагалось, что этот маневр отвлечет внимание Иштвана, позволив Танде магически напасть на него с тыла. Я должен был ждать в безопасности на пригорке, пока стычка не закончится чьей-нибудь победой.

На самом деле наш план был несколько сложнее. Незаметно для Квигли мне тоже полагалось обойти трактир кругом и ухитриться как-нибудь попасть внутрь. Затем, в надлежащий момент, мы с Тандой отвлечем внимание Иштвана с помощью магии, позволив Аазу применить приобретенное им на Деве секретное оружие.

Путь мне преградил овраг. Я без колебаний поднялся в воздух и перелетел через него. Я должен был вовремя выйти на позицию, иначе Ааз окажется без всякой магической поддержки.

Магия давалась здесь совсем легко. Трактир стоял прямо на пересечении двух наземных силовых линий, а непосредственно над ним проходила воздушная силовая линия. Что бы там ни случилось в предстоящей магической битве, от недостатка энергии нам страдать не придется.

Я желал бы побольше знать о секретном оружии Ааза. Он упорно хранил эту тайну, и ни мне, ни Танде не удалось ничего из него вытянуть. Он сказал только, что его оружие требуется применять на близком расстоянии. И еще сказал, что это оружие нельзя будет применить, пока Иштван наблюдает за ним, Аазом. И еще сказал, что оно — наша единственная надежда победить Иштвана и что следует добиваться внезапности.

Вот так!

Может быть, когда все кончится, я найду наставника, не обладающего чувством юмора.

Я замедлил шаг. Теперь я подходил к трактиру сзади. Прямо у стены росли кусты, что облегчало мою задачу.

Я остановился и снова проверил, нет ли защитного экрана.

Ничего.

Пытаясь выкинуть из головы слова Ааза «легко войти, трудно выйти», я окинул взглядом верхние окна. Ни одно из них не было открыто, так что я выбрал ближайшее и левитировал к нему. Паря там, я осторожно толкнулся в окно, а потом потянул за раму.

Заперто!

Я поспешно подтянулся вдоль стены на руках к следующему окну.

Тоже заперто.

Мне пришло в голову, что это будет иронией судьбы, если после всех наших магических приготовлений нас остановит что-то столь заурядное, как запертое окно.

К моему огромному облегчению, следующее окно уступило моему нажиму, и через минуту я уже стоял внутри, пытаясь умерить сердцебиение.

Комната, где я оказался, была меблирована, но пуста. Судя по пыли на кровати, ею не пользовались продолжительное время.

Несколько мгновений я раздумывал, а где же спали демоны, если они вообще спали, а затем выбросил этот вопрос из головы. Время истекало, а я все еще не занял нужной позиции.

Я бесшумно метнулся через комнату и попробовал дверь. Не заперто! Опустившись на четвереньки, я осторожно открыл эту дверь и прополз через нее, закрыв ее за собой толчком ноги.

После многократного изучения внутренних помещений трактира по рисункам Квигли, которые он чертил на земле палочкой, казалось странным действительно очутиться здесь. Я находился в длинной стороне Г-образной балюстрады, на которую выходили двери комнат верхнего этажа. Глядя сквозь решетку шедших вдоль балюстрады перил, я мог видеть собственно трактир.

Столик внизу занимали три человека. Двое из них носили личины Хиггенса и Брокхерста. Третий сидел сгорбившись спиной ко мне, и я не мог разглядеть его лица.

Пока я гадал, не следует ли мне переместиться на другую позицию для лучшего обзора, появилась четвертая фигура, несшая огромный поднос с большущим кувшином вина и целым набором пыльных бутылок.

— Этот круг за счет заведения, мальчики! — весело хохотнула фигура. — Пейте за счет старого Иштвана.

Иштван! Это Иштван?

Ковылявшая внизу фигура не выглядела особенно угрожающей; в ней не было ничего такого, чего я мог ожидать от претендента на власть над измерениями.

Я быстро проверил его на магическую ауру. Никакой. Не было и личины. Он действительно так выглядел. Я его как следует рассмотрел. Он был высоким, но полнота не давала его росту казаться внушительным. Его длинные седые волосы и еще более длинная седая борода почти полностью покрывали плечи и грудь. С постоянно улыбающегося лица смотрели яркие глаза, а нос и щеки были красными, хотя не могу сказать, от выпивки или от смеха.

И это темная, олицетворяющая зло фигура, которой я так страшился все эти недели? Он выглядел в точности таким, как описывал его Квигли… безобидным старым трактирщиком.

Мой глаз уловил движение на противоположном конце балюстрады. Танда. Она, как и я, пригнулась за перилами по другую сторону лестницы, и я подумал сначала, что она тоже хочет занять позицию, но тут она посмотрела в мою сторону и снова осторожно махнула рукой, и я понял, что она сигналила, привлекая мое внимание.

Я помахал в ответ, давая знать, что заметил ее; она, вероятно, поняла, так как перестала сигналить и перешла к другим действиям. Глянув украдкой на фигуры внизу, чтобы удостовериться, что ее не заметили, она начала странную пантомиму.

Сперва она несколько раз провела рукой вокруг лба, а потом указала на стену у себя за спиной.

Я не понял и покачал головой. Она повторила жесты более подчеркнуто, и на этот раз я сообразил, что она на самом деле показывала на какое-то место внизу и позади нее. Конюшня!

Что-то насчет конюшни. Но что именно? Я снова покачал головой. Она разочарованно оскалила зубы.

— Трактирщик!

Услышав этот рев, я подскочил на целый фут.

Через дверь только что вошли Ааз и Квигли. Что бы там ни пыталась сообщить мне Танда, с этим придется обождать. Началась наша атака.

— Две бутылочки твоего лучшего вина… и пошли кого-нибудь позаботиться о моем единороге…

Говорил, конечно, Ааз. Мы договорились, что направлять разговор будет он. Квигли этому не слишком обрадовался, но в конце концов согласился говорить только тогда, когда это будет абсолютно необходимо.

Их приход произвел удивительно слабое впечатление на собравшихся внизу. Фактически Иштван был единственным, кто хотя бы посмотрел в их направлении.

— Заходите, заходите, господа, — улыбнулся он, приветливо раскрывая объятия. — Мы вас ждали!

— Ждали? — выпалил Квигли, словно откликаясь на мои мысли.

— Конечно, конечно. Вам не следовало пытаться одурачить старого Иштвана. — Он с шутливой строгостью погрозил им пальцем. — Нам только что принес известие… о, извините. Я еще не представил вас своему новому торговому агенту.

— Мы встречались, — прозвучал голос сгорбленной фигуры, и фигура повернулась лицом к вошедшим.

Фрумпель!

Так вот что пыталась сказать мне Танда! Боевой единорог, единорог Квигли, стоял на конюшне. При всей нашей расторопности Фрумпель нас опередил.

— Кто вы? — спросил Квигли, приглядываясь к деволу.

Почему-то это рассмешило Иштвана до слез.

— Ну и повеселимся же мы сегодня! — воскликнул он.

Он рассеянно щелкнул пальцами, и дверь трактира захлопнулась. Позади меня пробежала рябь глухих щелчков, и я понял, что двери комнат тоже закрылись. Мы оказались в западне! Все до одного.

— По-моему, я не развлекался так хорошо с той поры, как последний раз занимался любовью со своей неделю как умершей сестрой.

Голос Иштвана все еще искрился весельем, но я почувствовал ледяной укол страха. Я понял, что он не только могущественный маг, но и настоящий псих.

Глава 24

В напряженном молчании вся четверка выжидающе нагнулась вперед, изучая своих пленников. А те стояли, как две певчие птички, залетевшие в стаю ястребов, чтобы стащить немного корма, и вдруг обнаружившие, что еда здесь — это они сами.

Я стоял на коленях, глядя на эту сцену, и замер от ужаса, ожидая немедленной гибели обоих моих соратников.

— Поскольку Фрумпель уже нас представил, — спокойно сказал Ааз, — я полагаю, больше нет нужды сохранять эту личину.

Уверенный тон его голоса успокоил меня. Теперь мы вступили в игру и, выиграем мы ее или проиграем, должны идти вперед.

Я быстро закрыл глаза и убрал с Ааза личину Гаркина.

— Ааз! — в восторге воскликнул Иштван. — Мне следовало бы догадаться, что это ты.

— Это тот, который… — начал было Брокхерст.

— Вы знаете друг друга? — спросил Фрумпель, игнорируя беса.

— Знаем ли мы друг друга? — хохотнул Иштван. — Мы старые враги. Когда мы встречались в последний раз, он и пара других прохвостов чуть не уничтожили меня.

— Ну, теперь ваша очередь, верно, Иштван, — улыбнулся Хиггенс, лениво потянувшись за арбалетом.

— Ну-ну-ну! — утихомирил его Иштван, взяв беса за голову и слегка встряхнув. — Не нужно торопить события.

— Мне кажется, — презрительно улыбнулся Ааз, — что у тебя трудности с подбором достойных союзников, Иштван.

— Эх, Ааз, — засмеялся Иштван, — ты по-прежнему остер на язык, да?

— Значит, бесы? — Голос Ааза переполняло презрение. — Брось, Иштван. Даже ты мог бы придумать что-нибудь получше.

Иштван вздохнул, отпустил голову Хиггенса, и тот сел обратно на стул.

— Ну, всяк поступает как может. Времена нелегкие, знаешь ли.

Он печально покачал головой, но затем снова просиял.

— Ах, ты не представляешь, как я рад тебя видеть, Ааз. Я думал, мне придется ждать, пока мы покорим Извр, прежде чем я смогу отомстить, и тут ты прямо сам заходишь сюда. И не вздумай теперь смыться до того, как мы сведем счеты.

— Я уже говорил тебе, — вмешался Фрумпель. — Он потерял свои способности.

— Способности? Ха! Он никогда не обладал никакими способностями, — решил наконец вступить в разговор Квигли, оскорбленный тем, что его игнорировали.

— Ну а это кто у нас тут? — улыбнулся Иштван, в первый раз посмотрев на Квигли. — Мы знакомы?

— Слушай, Иштван, — перебил его Ааз. — Ты не против, если я отведаю немного этого вина? Нет причин доходить в таком деле до варварства.

— Разумеется, Ааз, — приглашающе махнул ему Иштван. — Наливай сам.

Было жутко слушать этот разговор — внешне цивилизованный и дружеский, он заключал в себе подспудную игру в кошки-мышки, которой вовсе не соответствовал такой небрежный тон.

— Следи за ним! — прошипел Фрумпель, злобно глядя на Ааза.

— Ах, Фрумпель! Какой ты перестраховщик! — побранил его Иштван. — Ты же сам меня уверял, что он потерял свои способности.

— А по-моему, он говорит дело, — проворчал Брокхерст, поднимаясь и отходя прочь, когда Ааз приблизился к столу. — Если ты не против, Иштван, я буду следить отсюда.

Он сел на нижнюю ступеньку лестницы, ведущей на балюстраду, где спрятались мы с Тандой. Говорил он непринужденным тоном, но было ясно, что он ждет только сигнала Иштвана, чтобы расправиться с беспомощной парой пленников.

— Вы, бесы, хуже деволов! — нахмурился Иштван.

— Это само собой, — сухо заметил Фрумпель.

— Слушай, Фрумпель… — начал было сердито Хиггенс.

— А что касается того, кто эта фигура, — показал Фрумпель на Квигли, игнорируя бесов, — то это ученик Гаркина. Именно он и занимался магией за нашего извращенца с тех пор, как тот потерял свои способности.

— В самом деле? — с энтузиазмом спросил Иштван. — Ты умеешь делать фокус со скорлупками и шариком? Я очень люблю этот фокус.

— Не понимаю, — растерянно промямлил Квигли, отступая от собравшихся.

Что ж, если мы вообще собирались отвлекать внимание, это надо было делать сейчас. Закрыв глаза, я изменил черты Квигли. Лучшей моделью для его личины был… я!

— Видите! — гордо показал Фрумпель. — Я же говорил вам!

— Трокводл! — воскликнули одновременно оба беса.

— Что? — подозрительно сузил глаза Фрумпель.

Я был готов к их реакции. Когда начались восклицания, я опять изменил Квигли. На этот раз я придал ему черты Трокводла.

— Ух, да это и впрямь Трокводл! — воскликнул Иштван. — Вот это забавно.

— Минуточку! — прошипел Брокхерст. — Как ты можешь быть Трокводлом, когда мы превратили тебя в статую еще до того, как догнали Трокводла?

Это выжало из Иштвана еще больше смеха.

— Прекратите! — взмолился он, задыхаясь. — Ох, прекратите, ох! У меня ребра заболели. На этот раз, Ааз, ты превзошел самого себя.

— Это еще цветочки, — скромно признал Ааз.

— Здесь что-то не то, — объявил Фрумпель.

Он сунул руку глубоко за пазуху, не отрывая глаз от Квигли. Я едва успел сообразить, что он собирается делать. Он полез в халат за своим кристаллом, тем, что позволял ему видеть сквозь личины. Когда сверкающая побрякушка появилась на свет, я резко вступил в игру.

Простая левитация, маленький мысленный щелчок, и кристалл вылетел из пальцев Фрумпеля и шлепнулся в кувшин с вином.

— Черт! — выругался Фрумпель, потянувшись к кувшину, чтобы выудить свою собственность.

— Руки прочь от вина, Фрумпель! — рыкнул Ааз, шлепнув его по запястью. — Ты получишь свою игрушку, когда мы осушим этот кувшин.

Словно желая проиллюстрировать этот довод, он поднял кувшин и начал вновь наполнять все кружки на столе.

— Хватит этого безумства! — взорвался Квигли.

Я вздрогнул при слове «безумство», но Иштван, казалось, не возражал. Он лишь шагнул вперед, наблюдая за Квигли.

— Я не Скив и не Трокводл, — продолжал Квигли. — Я — Квигли, обыкновенный охотник на демонов. Пусть это попробует оспорить всякий, кто посмеет, хоть человек, хоть демон, и я покажу ему, кто я такой!

Это оказалось уж чересчур для Иштвана, и тот действительно рухнул со смеху.

— О, он забавен, Ааз, — наконец выдохнул он. — Где ты нашел такого забавного человека?

— Ты сам послал его мне, помнишь? — заметил Ааз.

— А, верно, так оно и есть, так и есть, — проговорил Иштван, и даже этот факт он, кажется, находил истерически смешным.

Других это не столь позабавило.

— Так, значит, ты охотник на демонов, да? — зарычал Фрумпель. — И чем ты, собственно, недоволен?

— Причиненные демонами обиды слишком многочисленны, чтобы их перечислять, — высокомерно отпарировал Квигли.

— Мы покуда никуда не торопимся, — выкрикнул Брокхерст с лестницы. — И ты тоже. Перечисли нам некоторые из этих обид.

— Ну… — начал Квигли, — вы украли мой магический амулет и мой магический меч…

— Мы ничего не знаем о магическом амулете, — ощерился Хиггенс. — А твой так называемый магический меч мы отдали…

— Что еще сделали демоны? — перебил его Фрумпель, явно не стремясь заострять внимание на судьбе меча.

— Ну… вы заколдовали моего боевого единорога, и теперь он думает, что он дракон! — вызывающе бросил Квигли.

— Твой боевой единорог в настоящее время привязан на конюшне, — решительно заявил Хиггенс. — Его привел Фрумпель.

— Мой единорог привязан за дверью! — стоял на своем Квигли. — И он считает себя драконом!

— Твой единорог привязан на конюшне! — рявкнул в ответ Хиггенс. — И мы считаем, что ты псих!

— Господа, господа! — сумел, несмотря на свой смех, поднять руки Иштван. — Все это крайне забавно, но… посмотрите-ка на это!

Последнее было сказано таким удивленным тоном, что внимание всех присутствующих немедленно обратилось к точке, на которую он смотрел.

В воздухе завис, не далее чем в двух ладонях от головы Иштвана, маленький красный дротик с черно-золотым оперением.

— Дротик убийцы! — удивленно воскликнул Иштван, осторожно выдергивая дротик оттуда, где он парил. — Ну-ка, кто это тут такой озорной? Кто это пытается ужалить меня сзади?

Его взгляд медленно переместился на небрежно сидящего на лестнице Брокхерста. Тот вдруг сообразил, что стал центром внимания присутствующих. Его глаза в страхе расширились.

— Нет! Я… Подождите! Иштван! — Он приподнялся, вскидывая руку, словно защищаясь от удара. — Я не… Нет! Не надо, не…

При последних словах его руки вдруг взлетели к его же горлу и принялись с силой душить его.

— И-э-эх… у-у-у… э-э-э…

Он упал спиной на лестницу и принялся неистово кататься туда-сюда.

— Иштван, — неуверенно начал Хиггенс, — я не стал бы вмешиваться, но тебе не кажется, что сначала надо бы выслушать, что он хочет сказать?

— Но я ничего не делаю, — моргнул Иштван с видом оскорбленной невинности.

Я глянул в другой конец балюстрады. Танда пригнулась там, закрыв глаза. Она, казалось, душила кого-то невидимого на полу перед собой. С запоздалым пониманием я начал все больше и больше ценить тонкую работу тренированного убийцы.

— Ты ничего не делаешь? — завизжал Хиггенс. — Ну так сделай что-нибудь! Он же умирает!

Я думал, что это нелепое заявление снова ввергнет Иштвана в приступ смеха, но на сей раз этого не случилось.

— Ах, — вздохнул он. — Все это так запутанно. Да, я полагаю, ты прав.

Он щелкнул пальцами, и Брокхерст перестал метаться и опять смог дышать свободно, делая длинные неровные вздохи.

— Вот, старик, — предложил Ааз. — Хлебни малость винца.

Он предложил Брокхерсту наполненный до краев графин, и бес принялся благодарно пить большими глотками.

— Ааз, — строго сказал Иштван, — я думаю, ты с нами нечестен.

— А? — невинно переспросил Ааз.

— Даже ты не смог бы без посторонней помощи учинить столько безобразий. Так кто же тебе помогает?

Он прикрыл лицо рукой и на мгновение обратил его к потолку.

— А-а! — вдруг провозгласил он. — Вот оно.

С другого конца балюстрады донесся крик, и невидимые руки вытянули Танду в поле зрения сидящей внизу компании.

— Хиггенс! — воскликнул Иштван. — Еще один! Ну и ну, день полон сюрпризов.

Танда хранила молчание, пока ее левитировали к стулу на один уровень с другими.

— Посмотрим еще, — пробормотал про себя Иштван. — Не упустили ли мы кого.

Я почувствовал внезапное давление невидимых сил и понял, что следующим буду я. Я отчаянно попытался придумать личину, но единственное, что пришло мне на ум, это Глип… его-то я и попробовал.

— Дракон! — воскликнул Брокхерст, когда я вдруг появился в поле зрения.

— Глип! — заявил я, отчаянно вращая глазами.

— Ну, это уж чересчур, — надулся Иштван. — Я хочу видеть, с кем имею дело.

Он рассеянно взмахнул рукой, и личины исчезли. Все до одной. Я стал собой. Квигли стал Квигли. Танда стала Тандой, бесы стали бесами, а девол — деволом. Ааз, конечно, остался Аазом. На личины явно объявили мораторий… большинством голосов одного Иштвана.

Я подплыл к столу и присоединился к другим, но мое прибытие, в общем, не произвело впечатления на фоне всего остального.

— Танда! — с восторгом воскликнул Иштван. — Ну и ну! Вот так встреча!

— Лай себе на луну, Иштван, — вызывающе огрызнулась Танда.

Квигли переводил взгляд с одного на другого с такой скоростью, что я испугался, что у него отвалится голова или выскочат глаза.

— Ничего не понимаю! — жалобно взвыл он.

— Заткнись, Квигли, — проворчал Ааз, — позже объясним.

— Это заявление подразумевает, что будет какое-то «позже», — фыркнул Фрумпель.

Я склонен был с ним согласиться. В той атмосфере, что теперь воцарилась в помещении, больше не чувствовалось даже намека на веселье. Все было кончено. Мы проиграли. Мы все раскрыты и взяты в плен, а Иштван остался сильным, как всегда. Чем бы ни было тайное оружие Ааза, оно явно не сработало.

— Ну, боюсь, что все хорошее когда-нибудь кончается, — вздохнул Иштван, осушая свою кружку. — Боюсь, мне придется от вас отделаться.

Он казался искренне опечаленным, но я почему-то не мог найти в себе сочувствия к его бедственному положению.

— Только один вопрос, Ааз, прежде чем мы приступим, — сказал он на удивление нормальным тоном.

— Какой именно? — отозвался Ааз.

— Зачем ты это устроил? Я имею в виду, как ты мог надеяться побить меня с такой слабой командой?

Иштван, казалось, совершенно искренне недоумевал.

— Ну, Иштван, — потянул Ааз, — это твое личное мнение.

— Что ты хочешь этим сказать? — с подозрением спросил Иштван.

— Я не «надеюсь», что мы сможем побить тебя, — улыбнулся Ааз. — Я знаю, что мы сможем.

— В самом деле? — хохотнул Иштван. — И на чем основывается это твое мнение?

— Да как же иначе? Оно основывается на том факте, что мы уже выиграли, — заявил Ааз, невинно моргая. — Все кончено, Иштван, независимо от того, понимаешь ты это или нет.

Глава 25

— Ааз, — строго сказал Иштван, — даже твой юмор в какой-то момент становится таким тонким, что его уже и не видно.

— Я не шучу, Иштван, — заверил его Ааз. — Ты потерял свои способности. Валяй попробуй что-нибудь. Что угодно!

Иштван колебался. Он закрыл глаза. Ничего не произошло.

— Видишь? — пожал плечами Ааз. — Ты потерял свои способности. Все-все. И не проси взглядом помощи у своих подручных. Вы все в одной лодке.

— Ты хочешь сказать, что мы действительно победили? — выпалил я. Смысл того, что случилось, начал наконец доходить до меня.

— Совершенно верно, малыш.

Ааз вдруг нагнулся и хлопнул Фрумпеля по плечу.

— Поздравляю, Фрумпель! — воскликнул он. — Должен признаться, не думал я, что тебе удастся все это проделать.

— Что? — моргнул девол.

— Я просто радуюсь, что мы теперь, очевидно, в расчете, — продолжал, не останавливаясь, Ааз. — Ты ведь не станешь теперь отрицать это, не так ли?

— Фрумпель! — Лицо Иштвана потемнело от гнева. — Это твоя работа?

— Я… я… — стал заикаться Фрумпель.

— Валяй, Фрумпель, злорадствуй! — подзуживал Ааз. — Он теперь ничего не сможет с тобой сделать. Кроме того, ты можешь в любое время, когда захочешь, телепортироваться отсюда.

— Нет, не сможет! — зарычал Хиггенс, молниеносно выбрасывая вперед руку.

Я едва успел заметить, как в воздухе промелькнул шарик и взорвался у лба Фрумпеля облачком пурпурной пыли.

— Но… — начал Фрумпель, однако было уже слишком поздно.

Не окончив движения, его конечности окоченели, а лицо замерло. Перед нами оказалась еще одна статуя.

— Хороший ход, Хиггенс, — зааплодировал Ааз.

— Если это тебя не затруднит, Ааз, — перебил его Иштван, — не мог бы ты объяснить, что здесь происходит?

— А-а! — протянул Ааз. — Тут целая история.

— Это звучит чертовски знакомо, — пробурчал Квигли.

Я ткнул его локтем в ребра. Мы еще не выкрутились из этого дела.

— Кажется, Фрумпель узнал о твоих планах от Трокводла, — начал Ааз. — И явно боялся, что если ты преуспеешь в захвате власти над измерениями, то начнешь контролировать цены и вытеснишь его из бизнеса. Ты же знаешь этих деволов.

Бесы фыркнули. Иштван задумчиво кивнул.

— Так или иначе, он решил попытаться остановить тебя. Чтобы достичь своей цели, он с помощью шантажа заставил нашу четверку помогать ему. Мы должны были отвлекать твое внимание, пока он осуществлял действительную атаку.

— Ну и что же он сделал? — нетерпеливо спросил Хиггенс.

— Он отравил вино, — объяснил Ааз. — Разве вы не помните?

— Но он же тоже пил из кувшина! — воскликнул Хиггенс.

— Совершенно верно, но он заранее принял противоядие, — закончил красивым росчерком Ааз.

— Так, значит, мы застряли здесь! — с отвращением сплюнул Брокхерст.

— Знаешь, Ааз, — медленно произнес Иштван, — мне приходит в голову, что даже если все происходило именно так, как ты нам рассказал, то ты со своими друзьями сыграл в этом заговоре довольно заметную роль.

— Ты прав, Иштван, — признал Ааз. — Но я готов предложить тебе сделку.

— Какую сделку? — подозрительно спросил Иштван.

— Она состоит из двух частей. Во-первых, чтобы снять с себя и с Танды вину за противодействие тебе в твоем последнем покушении на власть, я могу предложить тебе и твоим союзникам способ транспортировки из этого измерения.

— Хм-м… — произнес Иштван. — А вторая часть?

— В качестве второй части я могу предложить тебе способ отомстить Фрумпелю. В обмен я хочу получить твое обещание, что ты не будешь держать зла на нас четверых за нашу роль в сегодняшнем несчастье.

— Простить четверых в обмен на месть одному? — хмыкнул Иштван. — Сделка эта не кажется мне очень уж выгодной.

— Я думаю, ты кое-что проглядел, Иштван, — предостерег его Ааз.

— Что именно?

— Ты потерял свои способности. Поэтому получается, что нас четверо против вас троих.

— Посмотри на своих четверых, — презрительно фыркнул Брокхерст. — Женщина, жалкий недоучка, сломленный охотник на демонов и извращенец.

— Сломленный? — нахмурился Квигли.

— Спокойно, Квигли… и ты тоже, Танда, — приказал Ааз. — Вашей тройке тоже нечем похвастаться, Брокхерст. Два потерявших свои способности беса и толстый сумасшедший.

Удивительно, но это, казалось, вновь оживило юмор Иштвана, а вот бесов нисколько не позабавило.

— Слушай, Ааз, — начал было Хиггенс, — если ты хочешь драться…

— Господа, вы не уловили самой сути, — успокаивающе сказал Ааз. — Я пытаюсь избежать схватки. Я просто стараюсь показать, что если дело дойдет до схватки, то вы проиграете.

— Не обязательно, — ощетинился Брокхерст.

— Неизбежно, — стоял на своем Ааз. — Взгляните, если мы вступим в схватку с вами и победим, то вы проиграли. С другой стороны, если победите вы, то вы все равно проиграли.

— Это как же ты вычисляешь? — подозрительно спросил Хиггенс.

— Очень просто! — надменно сказал Ааз. — Если вы нас убьете, то потеряете единственную возможность выбраться из этого измерения. Вы навсегда застрянете на Пенте. По моим расчетам, это проигрыш.

— Тут мы согласны, — пробурчал Брокхерст.

— А, прекратите пререкания! — перебил со смешком Иштван. — Ааз, как обычно, прав. Может, он и проиграл пару боев, как магических, так и физических, но я никогда не слышал, чтобы его кто-то переспорил.

— Значит, по рукам? — спросил Ааз.

— По рукам, — твердо сказал Иштван. — Будто у нас есть в этом вопросе какой-то выбор.

Они церемонно пожали друг другу руки. Я заметил, что бесы перешептываются между собой и бросают в нашу сторону злобные взгляды. Я гадал, а связывает ли сделка с Иштваном бесов. И гадал, будет ли рукопожатие в такой ситуации иметь силу юридического обязательства. Но пуще всего мне хотелось знать, что на этот раз задумал мой наставник.

— Ну, Ааз? — спросил Иштван. — Где же обещанная тобой статья договора насчет сматывания отсюда?

— Прямо здесь, — ответил Ааз, вынимая из-под рубашки знакомый предмет и бросая его Иштвану.

— И-Скакун! — восторженно воскликнул Иштван. — Я не видел ни одного с тех пор, как…

— Что это? — перебил Хиггенс.

Иштван хмуро поглядел на него.

— Это наш билет на выезд из этого измерения, — сквозь зубы пояснил он.

— Как он действует? — недоверчиво поинтересовался Брокхерст.

— Положитесь на меня, господа. — Отвращение, написанное на лице Иштвана, противоречило кажущейся веселости его тона. — Он действует.

И снова повернулся к Аазу.

— Бесы! — пробурчал он про себя.

— Ты их сам нанял, — без сочувствия заметил Ааз.

— Увы, это так. Ну а что за дьявольскую месть ты придумал для Фрумпеля?

— Это просто, — улыбнулся Ааз. — Воспользуйся И-Скакуном и отвези Фрумпеля на Деву.

— Почему на Деву?

— Потому что его изгнали с Девы! — ответил осененный Хиггенс.

— А с деволами никто не сравнится в изобретении наказаний для тех, кто нарушает их законы, — закончил со злой усмешкой Брокхерст.

— А почему Фрумпеля изгнали с Девы? — прошептала мне Танда.

— Не знаю, — признался я. — Может быть, он вернул деньги за бракованный товар или что-нибудь в этом роде.

— Не верю я в это, — фыркнула она. — Я хочу сказать, что он все-таки девол.

— Ааз, — улыбнулся Иштван, разглядывая И-Скакун, — я всегда восхищался твоим чувством юмора. Оно еще ядовитее, чем мое.

— Чего еще ждать от извращенца? — фыркнул Брокхерст.

— Поосторожнее в выражениях, бес! — зарычал я.

Он начал действовать мне на нервы.

— Значит, решено! — хохотнул Иштван, весело хлопая в ладоши. — Брокхерст! Хиггенс! Соберитесь здесь вокруг Фрумпеля. Мы отправляемся на Деву.

— Прямо сейчас? — спросил Брокхерст.

— При… столь неулаженных здесь делах? — добавил Хиггенс, снова поглядев на нас.

— О, мы ненадолго, — заверил его Иштван. — Здесь нет ничего такого, за чем мы не сможем вернуться и забрать позже.

— Это верно, — признал Брокхерст, задумчиво глядя на меня.

— Гм-м… Иштван.

Это заговорил Квигли.

— Вы обращаетесь ко мне? — осведомился с пародийной вежливостью Иштван.

— Да. — Судя по виду, Квигли чувствовал себя не в своей тарелке. — Как я понимаю, вы собираетесь отбыть в какое-то место, полностью населенное демонами?

— Совершенно верно, — кивнул Иштван.

— Нельзя ли… то есть… вы не против, если я буду сопровождать вас?

— Что? — воскликнул я, искренне пораженный. — Зачем?

— Ну… — неуверенно проговорил Квигли, — если я что и усвоил сегодня, так это то, что в действительности я очень мало понимаю в демонах.

— Слушайте, слушайте! — пробурчал Ааз.

— Я еще не решил, продолжать ли мне заниматься избранным мною ремеслом, или нет, — рассуждал Квигли. — Но в любом случае мне следует побольше узнать о демонах. А где еще можно лучше изучить демонов, как не в стране, полностью населенной ими?

— С какой стати нам обременять себя кем-нибудь, тем более охотником на демонов? — обратился к Иштвану Брокхерст.

— Может быть, мы сумеем дать ему несколько уроков относительно демонов, — предложил невинным тоном Хиггенс, незаметно ткнув в бок своего партнера.

— Что? Хм-м… Знаешь, ты прав, Хиггенс. — Брокхерст вдруг снова заулыбался.

— Хорошо! — воскликнул Иштван. — Мы превратим это в увеселительную прогулку.

— В таком случае, — промурлыкала Танда, — вы не станете возражать, если я тоже присоединюсь к вам?

— Что? — воскликнул Брокхерст.

— Зачем? — удивился Хиггенс.

— Чтобы помочь, конечно, — улыбнулась она. — Я хочу присутствовать, когда вы будете просвещать Квигли насчет демонов. Может быть, я сумею вам помочь в его обучении.

— Чудесно, чудесно, — просиял Иштван, отметая возражения бесов. — Чем больше народу, тем веселее. Ааз? Скив? А вы не присоединитесь к нам?

— Спасибо, не в этот раз, — ответил Ааз, прежде чем я успел открыть рот. — Нам с малышом требуется заняться некоторыми неотложными делами.

— Какими это? — спросил я.

— Заткнись, малыш, — прошипел Ааз, улыбаясь группе Иштвана. — А вы отправляйтесь. Найдете нас здесь, когда вернетесь.

— Мы будем с нетерпением ожидать новой встречи, — мрачно улыбнулся Брокхерст.

— Ааз, Скив, до свидания! — помахала нам Танда. — Когда в следующий раз буду здесь, загляну к вам.

— Но, Танда… — начал было я.

— Не беспокойся, юноша, — заверил меня Квигли, — я позабочусь о том, чтобы с ней ничего не случилось.

Из-за его спины Танда озорно подмигнула мне.

— Ааз, — хохотнул Иштван, — я просто наслаждаюсь твоим обществом. Мы должны почаще работать вместе.

Он переставил обозначения на И-Скакуне и приготовился включить его.

— Прощай, Иштван, — улыбнулся Ааз и помахал ему рукой. — Не забывай меня!

В воздухе возникла рябь, и они исчезли. Все до одного.

— Ааз, — настойчиво спросил я, — ты видел, как смотрели на нас эти бесы?

— Хм-м? Да, малыш. Я же говорил тебе, что они злобные мелочные твари.

— Но что мы будем делать, когда они вернутся?

— Не беспокойся об этом, малыш.

— Как это не беспокойся! — завопил я. — Мы должны…

— Потому что они не вернутся, — закончил Ааз.

Это остановило меня.

— Но ведь… когда они попадут на Деву…

— Вот в том-то и шутка, малыш, — усмехнулся Ааз. — Они не попадут на Деву.

Глава 26

— Они не попадут на Деву?

Я был не в состоянии сразу осознать эти слова.

— Совершенно верно, малыш, — подтвердил Ааз, наливая себе еще вина.

— Но Иштван же сам настроил И-Скакун!

— Да! — надменно ухмыльнулся Ааз. — Но прошлой ночью я сделал одно добавочное приготовление к этой схватке. Я изменил обозначения на дисках.

— Куда же они тогда попадут?

— Почем я знаю! — пожал плечами Ааз, сделав изрядный глоток вина. — Но держу пари, им понадобится много времени, чтобы найти дорогу обратно. На И-Скакуне много обозначений разных мест.

— Но как же с Тандой и Квигли?

— Танда сумеет позаботиться о Квигли, — заверил меня Ааз. — Кроме того, у нее есть способности, и она может с ними выбраться, когда захочет.

— Да?

— Разумеется. Но я думаю, что она еще некоторое время повеселится. Не могу ее винить за это. Я и сам бы очень хотел посмотреть, как Квигли воспримет некоторые измерения.

Он сделал очередной изрядный глоток вина.

— Ааз! — воскликнул я, неожиданно осознав это. — Вино!

— Что вино? А, не беспокойся, малыш, — улыбнулся он. — Я ведь уже потерял свои способности, ты что, забыл? Кроме того, не думаешь же ты, что я отравил свое собственное вино?

— Ты отравил вино?

— Да. Это и было мое секретное оружие. Ты что, в самом деле поверил в эту ахинею насчет Фрумпеля?

— Э… конечно, нет, — обиделся я.

В действительности же, хотя я и знал, что Фрумпель здесь ни при чем, я совершенно потерял всякое представление о том, что, кто и с кем мог такое сотворить на самом деле.

— Держи, малыш. — Ааз вручил мне кружку и взял кувшин. — Выпей и ты. Ты сегодня хорошо поработал.

Я взял кружку, но как-то не мог заставить себя выпить.

— А что ты все-таки подсыпал в вино? — спросил я.

— Порошок для шуток, — ответил Ааз. — Насколько я могу судить, это то же самое снадобье, что испробовал на мне Гаркин. Его можно подмешать в вино, подсыпать в пищу или дать своей жертве вдохнуть дым.

Я тут же вспомнил дым, клубившийся над жаровней в тот момент, когда материализовался Ааз.

— Как действует этот порошок?

— Разве ты не заметил, малыш? — чуть склонив голову набок, посмотрел на меня Ааз. — Он отнимает магические способности.

— Навсегда?

— Конечно, нет! — притворно возмутился Ааз. — Всего на одно столетие.

— А существует противоядие?

— Его нет… по крайней мере я не смог заставить хозяина ларька признаться, что у него оно есть. Может быть, когда ты получше овладеешь магией, мы вернемся на Деву и выбьем у него ответ.

На несколько минут я задумался. Кажется, я получил ответы на все свои вопросы… кроме одного.

— Скажи-ка… гм… Ааз?

— Да, малыш?

— Что мы будем теперь делать?

— С чем? — спросил Ааз.

— Я хочу сказать, что мы сами будем делать? С тех пор как мы встретились, мы все время готовились к бою с Иштваном. Теперь это дело сделано. Чем мы теперь займемся?

— Что касается тебя, ученик, — строго сказал Ааз, — ты будешь посвящать все свое время магии. Тебе еще предстоит пройти долгий путь, прежде чем ты хотя бы приблизишься к статусу Мастера. А что касается меня… ну, я полагаю, большая часть моего времени будет уходить на твое обучение.

Он влил себе в глотку еще вина.

— На самом деле мы находимся в очень выгодном положении, — констатировал он. — Благодаря любезности Фрумпеля нам достался магический кристалл… и еще тот никудышный меч, если мы перекопаем вещи девола.

— И недействующее огневое кольцо, — вставил я.

— Гм… — произнес Ааз. — Но я… э-э… ну, я отдал кольцо Танде.

— Отдал? — переспросил я. — Ты просто… просто отдал?

Ааз пожал плечами.

— Я — легкая добыча. Спроси любого.

— Хм-м-м… — хмыкнул я.

— У нас также есть боевой единорог, если мы захотим куда-нибудь отправиться, — поторопился продолжить Ааз, — и этот твой глупый дракон.

— Глип не глупый! — горячо вступился я.

— Ладно-ладно, — не стал спорить Ааз, — твой умный, обаятельный дракон.

— Вот так-то лучше, — проворчал я.

— Провалиться мне, если я знаю, зачем нам отсюда куда-то уходить, — заметил, оглядываясь кругом, Ааз. — Это заведение кажется мне достаточно приличным. У тебя будет для игры несколько хороших силовых линий, и, насколько я знаю Иштвана, здесь должен быть богатый винный погреб. Нам могла бы достаться куда худшая база.

У меня возник еще один вопрос.

— Слушай, Ааз!

— Да, малыш?

— Несколько минут назад ты сказал, что хотел бы посмотреть, как Квигли воспримет другие измерения… и ты, кажется, неравнодушен к Танде…

— Да? — проворчал Ааз. — Ну так что?

— Почему же ты не отправился вместе с ними? Ты не обязан был застревать в этом измерении.

— Иштван — псих! — подчеркнуто провозгласил Ааз. — И я не люблю бесов. Ты думаешь, мне хотелось бы иметь их в качестве спутников?

— Но ты же сказал, что Танда может путешествовать по измерениям сама по себе. Разве вы с ней не могли бы…

— Ну ладно, — перебил меня Ааз. — Ты хочешь, чтобы я это сказал? Я остался здесь из-за тебя.

— Почему?

— Потому что ты еще не дорос до путешествий по измерениям. И не дорастешь, пока…

— Я имею в виду, почему ты вообще остался со мной?

— Почему? Потому что ты мой ученик! Вот почему.

Ааз, казалось, искренне рассердился.

— Мы заключили договор, помнишь? Ты обещал помочь мне против Иштвана, а я должен был обучить тебя магии. Так вот, ты свою часть выполнил, и теперь я собираюсь выполнить свою. Я собираюсь обучить тебя магии, даже если это убьет тебя… или меня, что более вероятно!

— Да, Ааз! — поспешно согласился я.

— Кроме того, — пробурчал он, отпивая очередной глоток вина, — ты мне нравишься.

— Прости? — переспросил я. — Я не совсем расслышал, что ты сказал.

— Значит, будь повнимательнее! — рявкнул Ааз. — Я сказал, пей свое вино и дай что-нибудь поесть этому своему глупому дракону. Я дозволяю тебе одну… не сбейся со счета, одну ночь на празднование победы. А завтра с утра пораньше начнем работать всерьез.

— Да, Ааз, — послушно сказал я.

— И, малыш, — усмехнулся Ааз, — не беспокойся, скучно не будет. Искать приключений нам не придется. В нашем ремесле обычно приключения сами находят нас.

У меня было нехорошее ощущение, что он прав.

Глава 1

Из всего многообразия неприятных способов пробудиться от крепкого сна один из самых худших — быть разбуженным шумом играющих в пятнашки дракона и единорога.

Я с трудом разлепил один глаз и смутно попытался сфокусировать взгляд на помещении. Стул с шумом опрокинулся на пол, убедив меня, что воспринимаемые моим мозгом нечеткие образы, по крайней мере частично, связаны с исходящими от пола и стен нерегулярными вибрациями. Иной, не обладающий моим запасом знаний (приобретенных с немалым трудом и вынесенных с немалыми муками), скорей всего возложил бы вину за этот адский шум на землетрясение. Я — нет. Стоявшая за этим выводом логика была простой. Землетрясения в этом краю — явления крайне редкие. А играющие в пятнашки дракон и единорог — нет.

Начинался самый обыкновенный день… то есть, обыкновенный для юного мага в учениках у демона.

Если б я мог хоть с какой-то степенью точности предсказать будущее и таким образом предугадать грядущие события, то, вероятно, остался бы в постели. Я хочу сказать, умение драться никогда не относилось к числу моих сильных сторон, а мысль схватиться с целой армией… но я забегаю вперед.

Разбудивший меня стук сотрясал здание и сопровождался грохотом множества рассыпавшихся по полу грязных тарелок. Второй стук получился еще более внушительным.

Я обдумывал, не сделать ли кое-что. Обдумывал, не вернуться ли ко сну. А затем вспомнил, в каком состоянии мой наставник отправился спать прошлой ночью.

Это живо разбудило меня. Сварливей демона с Извра только демон с Извра, страдающий от похмелья.

Я молниеносно вскочил на ноги и направился к двери. (Мое проворство было вызвано скорее страхом, чем каким-то врожденным талантом.) Рванув на себя дверь, я высунул голову наружу и обозрел местность. Окружение трактира казалось вполне нормальным. Сорняки совершенно отбились от рук, вымахали местами выше чем по грудь. Как-нибудь придется что-то предпринять против них, но мой наставник, кажется, не возражал против их буйного роста, а если я заведу об этом речь, то и буду логичным кандидатом в косцы, поэтому я снова решил помалкивать на эту тему.

Вместо этого я изучил разные примятые участки и недавно проторенные в этих зарослях тропы, пытаясь определить местонахождение или, по крайней мере, направление движения предмета моих поисков. Я уж почти убедил себя, что наступившая тишина будет по крайней мере полупостоянной и можно спокойно возвращаться ко сну, когда земля снова задрожала. Я вздохнул, нетвердо-вытянулся во весь свой какой ни на есть рост и приготовился встретить натиск.

Первым в поле зрения появился единорог, здоровенные комья земли так и летели у него из-под копыт, когда он вынырнул из-за угла трактира справа от меня.

— Лютик! — прикрикнул я самым властным своим тоном.

Долю секунды спустя мне пришлось прыгнуть в убежище дверного проема, чтоб не быть растоптанным мчащимся зверем. Хотя я слегка обиделся на такое непослушание, но по-настоящему я его не винил. За ним гнался дракон, а драконы не славятся проворством, когда дело доходит до быстрых остановок.

Словно откликаясь на мои мысли, в поле зрения ворвался дракон. Или, если точнее, не ворвался, а врезался, сотрясши трактир, когда отскочил от угла. Как я сказал, драконы не славятся проворством.

— Глип! — крикнул я. — Немедленно прекрати это! Он ответил на это, любовно махнув по мне хвостом, когда проскакивал мимо. К счастью для меня, этот жест совсем не попал в цель, ударив вместо этого по трактиру с еще одним бьющим по ушам стуком.

Вот и вся польза от самого властного моего тона. Если двое наших верных питомцев будут хоть чуточку послушней, то мне повезет, и я останусь в живых. И все же мне требовалось их остановить. Кто б там ни сочинил бессмертную цитату, советующую не будить спящего дракона, ему явно никогда не приходилось возиться со спящим драконом.

Несколько мгновений я изучал гоняющихся друг за другом среди сорняков двух зверей, а затем решил уладить дело легким способом. Закрыв глаза, я представил себе их обоих, дракона и единорога. Затем я наложил образ дракона на изображение единорога, придал ему несколькими мазками мысленной кисти побольше полноты, а затем открыл глаза.

Для моих глаз сцена выглядела той же самой, дракон и единорог друг против друга на поле сорняков. Но, конечно же, я навел чары и поэтому, естественно, не подвергся их воздействию. Истинное их воздействие можно было прочесть по реакции Глипа.

Он чуть склонил голову на бок и поглядел на Лютика сперва под одним углом зрения, затем под другим, до предела вытягивая свою длинную гибкую шею. А затем повернул голову, пока совсем не оглянулся, и повторил процесс, осматривая окружающие сорняки. А потом снова посмотрел на Лютика.

Для его глаз игравший с ним приятель внезапно исчез, сменившись другим драконом. Все это сильно сбивало с толку, и он хотел вернуть себе товарища по играм.

Должен заступиться за своего зверька — когда я говорю об отсутствии у него проворства как физического, так и умственного, я вовсе не подразумеваю, что он неуклюж или глуп. Он просто молод, и это также объясняет его всего лишь десятифутовую длину и полусформировавшиеся крылья. Я вполне уверен, что когда он достигнет зрелости — лет этак через четыреста-пятьсот — то будет очень ловким и мудрым, а это уже больше, чем я могу сказать о себе. В том маловероятном случае, если я проживу так долго, то буду всего-навсего старым.

— Глип?

Дракон теперь смотрел на меня. Дойдя до предела своих ограниченных умственных способностей, он обратился ко мне, прося исправить положение или, по крайней мере, дать объяснение. Так как именно я и создал положение, вызвавшее у него расстройство, то я почувствовал себя ужасно виноватым перед ним. И с миг колебался на грани возвращения Лютику нормального облика.

— Если ты совершенно уверен, что шумишь достаточно громко…

Я вздрогнул, услышав прогремевший у меня за самой спиной глухой, язвительный голос. Все мои усилия оказались тщетными. Ааз проснулся.

Я принял самый лучший свой пристыженный вид и повернулся лицом к нему. Незачем говорить, выглядел он ужасно.

Если вы, возможно, думаете, что покрытый зеленой чешуей демон и так выглядит ужасно, то вы никогда не встречали этого демона страдающим от похмелья. Нормальные золотые крапинки в его желтых глазах сделались теперь медными и подчеркивались сеткой пульсирующих оранжевых вен. Губы его растянулись в болезненной гримасе, выставив напоказ даже больше зубов, чем при его пугающей успокоительной улыбке. Стоя там, в дверях, уперши в бока сжатые кулаки, он представлял собой картину, достаточно страшную, чтоб вызвать обморок у пауко-медведя.

Но меня он не испугал. Я пробыл с Аазом уже больше года и знал, что он лает страшнее, чем кусается. Впрочем, опять же, он меня никогда не кусал.

— Вот это да, Ааз, — сказал я, выкапывая ямку носком ботинка. — Ты всегда говорил, что если я не способен спать при любом грохоте, то, значит, не очень-то и устал.

Он оставил мою шпильку без внимания, как столь часто поступает, когда я ловлю его на собственных цитатах. Вместо этого он прищурился, глядя через мое плечо на сцену за дверью.

— Малыш, — обратился он, — скажи мне, что ты тренируешься. Скажи мне, что ты на самом деле не стибрил еще одного глупого дракона, чтоб сделать нашу жизнь совсем несчастной.

— Я тренируюсь! — поспешил успокоить его я.

И чтоб доказать это, быстро вернул Лютику нормальную внешность.

— Глип! — радостно воскликнул Глип, и они снова принялись за свое.

— На самом-то деле, Ааз, — невинно сказал я, стремясь отразить последующее язвительное замечание, — ну где бы я нашел другого дракона в этом измерении?

— Если б его можно было найти здесь, на Пенте, ты б его нашел, — прорычал он. — Насколько я понимаю, ты сумел без большого труда найти этого в первый же раз, когда я оставил тебя без присмотра. Ох уж мне эти ученики!

Он повернулся и убрался с солнечного света в тусклый полумрак трактира.

— Если я правильно помню, — заметил я, следуя за ним, — то это случилось на Базаре Девы. Я не могу добыть там другого дракона, так как ты не учишь меня путешествовать по измерениям.

— Отцепись от меня, малыш! — простонал он. — Мы уже тысячу раз говорили об этом. Путешествовать по измерениям опасно. Посмотри на меня. Застрял, лишившись своих способностей, в таком отсталом измерении, как Пент, где образ жизни — варварский, а еда — отвратительная.

— Ты лишился своих способностей потому, что Гаркин подбросил в свой котел спецэффектов тот порошок для розыгрышей и погиб прежде, чем смог дать тебе противоядие, — указал я.

— Поосторожней в выражениях, когда говоришь о своем прежнем учителе, — предупредил Ааз. — Верно, этот старый болван иной раз чересчур увлекался розыгрышами. Но он был мастером-магом… и моим другом. Не будь он им, я бы не взвалил себе на шею его языкастого ученика, — закончил он, многозначительно поглядев на меня.

— Прости, Ааз, — извинился я. — Просто я…

— Слушай, малыш, — устало перебил он. — Будь при мне мои способности — чего обо мне не скажешь — и будь ты готов научиться прыгать по измерениям — чего не скажешь о тебе — мы могли бы попробовать заняться этим. Тогда, если б ты ошибся в расчетах и свалил нас не в то измерение, я смог бы вытащить нас оттуда, прежде чем случится что-то плохое. А при теперешнем положении дел пытаться научить тебя прыгать по измерениям будет поопасней, чем играть в русскую рулетку.

— А что такое русская рулетка? — спросил я. Трактир содрогнулся, когда Глип снова не вписался в поворот за угол.

— Когда ты научишь своего глупого дракона играть на другой стороне дороги? — зарычал Ааз, вытягивая шею и зло глядя в окно.

— Я работаю над этим, Ааз, — успокаивающе настаивал я. — Вспомни, мне потребовалось почти целый год одомашнивать его.

— Не напоминай мне, — пробурчал Ааз. — Будь моя воля, мы б…

Внезапно он оборвал фразу и чуть склонил голову набок.

— Тебе лучше замаскировать этого дракона, малыш, — объявил он вдруг, — и приготовиться сыграть свою роль «сомнительного типа». У нас скоро будет гость.

— Я не стал спорить. Мы давным-давно установили, что слух у Ааза намного острее, чем у меня.

— Верно, Ааз, — признал я и поспешил заняться своей задачей.

Если используешь в качестве опорного пункта трактир, то трудность в том, что каким бы ни был он заброшенным или обветшалым, сюда время от времени будут заходить в поисках пищи и крова. Магия в этих краях все еще считалась вне закона, и свидетели нам требовались в последнюю очередь.

Глава 2

Трактир мы с Аазом приобрели при довольно сомнительных обстоятельствах. А конкретней, завладели им как законной военной добычей после того, как наша пара (с помощью двух союзников, ныне отсутствующих) наголову разгромила Иштвана, мага-маньяка, и выгнала его взашей в далекое измерение вместе со всеми его уцелевшими сообщниками. Трактир был опорным пунктом Иштвана. Но теперь он стал нашим. У кого и как приобрел его Иштван, я и знать не хотел. Несмотря на постоянные заверения Ааза, я жил в страхе перед встречей с законным владельцем трактира.

Я не мог не вспомнить все это, дожидаясь перед трактиром нашего гостя. Как я сказал, у Ааза очень хороший слух. Говоря мне, что он слышит что-то «неподалеку», он часто забывает упомянуть, что это «неподалеку» может быть больше чем в миле от нас.

Я также заметил в ходе нашей дружбы, что слух у него до странности непостоянен. Он может за полмили услышать, как чешется ящеро-птица, но иной раз, кажется, не в состоянии расслышать самых вежливых просьб, как бы громко я их не выкрикивал.

Нигде по-прежнему не наблюдалось никаких признаков нашего услышанного гостя. Я подумывал, не убраться ли с раннеполуденного солнца обратно в трактир, но решил, что не стоит. Я тщательно приготовил сцену к прибытию нашего визитера и очень не хотел расстраивать ее из-за такой мелочи, как личные неудобства.

Я щедро применил чары личины, маскируя Лютика, Глипа и себя. Глип теперь выглядел, словно единорог, и Лютика такая перемена, кажется, ничуточки не взволновала. Очевидно, единороги менее привередливы в выборе товарищей по играм, чем драконы. Я сделал их обоих куда более растрепанными и неухоженными на вид, чем они были на самом деле. Это требовалось для подкрепления образа, вызываемого моим собственным видом.

Еще в самом начале своего проживания в трактире мы с Аазом решили, что наилучший способ обращения с незваными гостями не угрожать им и не пугать их, а скорее предстать такими отталкивающими, что они сами уберутся подобру-поздорову. Для этой цели я постепенно изобрел личину, предназначенную убедить посторонних, что они не хотят быть в одном трактире со мной, как ни велик трактир и сколько б там ни было других людей. В этой личине мне полагалось приветствовать заблудших путешественников под видом владельца трактира.

Должен скромно признать, что личина эта имела шумный успех. Фактически, многие гости реагировали на нее именно шумно. Некоторые вопили, некоторым, похоже, делалось дурно, а иные чертили в воздухе между собой и мной различные религиозные символы. Никто из них не решился переночевать.

Когда я экспериментировал с различными физическими недостатками, Ааз правильно указал, что многие не находят отталкивающим любой единственный недостаток, фактически, в таком измерении, как Пент, большинство сочтет это нормой. Для гарантирования желаемого эффектах я набрал их побольше.

Нося личину, я ходил, болезненно хромая, с горбом и деформированной рукой, явно пораженной какой-то болезнью. Оставшиеся во рту зубы были кривыми и желтыми, а фокус одного глаза имея склонность перемещаться независимо от другого. Мой нос — а фактически, все лицо — не отличался симметричностью, и

— шедевр моих способностей по части личин — по грязным волосам и рваной одежде у меня, казалось, ползали злобные на вид жуки.

Общий эффект был ужасающий. Даже Ааз признавался, что ему при виде меня делалось не по себе, а если учесть, чего он повидал в путешествиях по измерениям, это было и впрямь высокой похвалой.

Мои размышления прервало появление в поле зрения нашего гостя. Он сидел прямой, как палка, верхом на огромной нелетающей ездовой птице. Он не носил ни заметного глазу оружия, ни мундира, но выправка выдавала в нем солдата гораздо красноречивее, чем смогли бы любые внешние причиндалы. Его настороженные глаза постоянно с подозрением зыркали по сторонам, когда он подвел птицу к трактиру медленным осторожным шагом. Достаточно удивительно, его взгляд несколько раз прошелся по мне, так и не зарегистрировав моего присутствия. Наверно, он и не понял, что я живой.

Мне это не понравилось. Этот человек походил скорее на охотника, чем на случайного путника. И все же он оказался здесь, и им требовалось заняться. Я приступил к разыгрыванию своей роли.

— Благородному господину надобна комната? Говоря это, я двинулся вперед своей хорошо отрепетированной покачивающейся походкой. На тот случай, если до него не дошли тонкости моей личины, я дал большому сгустку слюны просочиться из уголка рта, откуда она беспрепятственно стекла мне на подбородок.

На миг все внимание всадника ушло на укрощение его одра. Нелетающая она или нет, эта птица попыталась подняться в воздух.

Очевидно, моя личина задела какую-то первозданную струну в мозгу птицы, восходящую к временам, предшествующим ее нелетающим предкам.

Я ждал с любопытством, чуть склонив голову набок, пока всадник не вынудил птицу стоять хоть и не спокойно, но не двигаясь. Наконец он на миг переключил внимание на меня. А затем отвел взгляд и внимательно уставился на небо.

— Я разыскиваю некоего человека, известного как Скив-маг, — сообщил он мне.

Теперь настала моя очередь подпрыгнуть. Насколько мне известно, кроме Ааза и меня никто не знал, кто я и что я, не говоря уж о том, где я.

— Это моя!.. — выпалил я, забывшись и заговорив своим настоящим голосом.

Всадник обратил полный ужаса взор ко мне, и я вспомнил про свою внешность.

— Это моя хозяин! — поспешно поправился я. — Подожди… счас приведу.

Я повернулся и поспешно шмыгнул обратно в трактир. Ааз поджидал за дверью.

— Что такое? — потребовал он ответа.

— Он… он хочет поговорить со Скивом… со мной! — нервно затарахтел я.

— Вот как? — указующе спросил он. — Что же ты делаешь здесь? Выйди и поговори с ним.

— В таком виде?

Ааз раздраженно закатил глаза к потолку.

— Кого волнует твой вид? — рявкнул он. — Брось, малыш. Это же совершенно посторонний человек!

— Меня волнует! — заявил я, высокомерно вытянувшись.

— Этот человек спрашивал Скива-мага, и мне думается…

— Он что? — перебил Ааз.

— Он спрашивал Скива-мага, — повторил я, незаметно изучая поджидающую за дверью фигуру. — По-моему, он выглядит похожим на солдата, — добавил я.

— А по-моему, он выглядит напуганным, — резко отозвался Ааз. — Может быть, тебе следует в другой раз чуточку сбавить тон в своей личине.

— Ты думаешь, он охотник на демонов? — нервно спросил я.

Вместо ответа на мой вопрос Ааз внезапно отвернулся от окна.

— Если ему нужен маг, мы дадим ему мага, — пробормотал он себе под нос. — Быстро, малыш, налепи на меня личину Гаркина.

Как я уже отмечал, Гаркин был моим первым наставником в искусстве магии. Его внушительная фигура с седоватой бородой была у нас одной из самых любимых и чаще всего применяемых личин. Гаркина я мог слепить даже во сне.

— Годится, малыш, — заметил Ааз, наблюдая итоги моей работы. — А теперь не отставай от меня ни на шаг и предоставь говорить мне.

— Как это? — воскликнул я.

— Успокойся, малыш, — утихомирил он меня. — На время этого разговора я буду тобой. Понятно?

Не дожидаясь моего ответа, Ааз уже выходил за дверь, не оставив мне иного выбора, как следовать за ним.

— Кто просит аудиенции у великого Скива? — проревел резонирующим басом Ааз.

Всадник бросил еще один нервный взгляд на меня, а затем вытянулся, приняв сугубо официальный вид.

— Я прибыл посланцем от Его Наиблагороднейшего Величества, Родрика Пятого, короля Поссилтума, который…

— А где Поссилтум? — перебил Ааз.

— Прошу прощения? — моргнул всадник.

— Поссилтум, — повторил Ааз. — Где он?

— О! — внезапно понял всадник. — Это королевство сразу к востоку отсюда… по другую сторону Угольной реки… его нельзя не заметить.

— Ладно, — кивнул Ааз. — Продолжайте. Всадник набрал побольше воздуху в легкие, а затем заколебался, наморщив лоб.

— Король Поссилтума, — подтолкнул его я.

— Ах, да! Спасибо. — Всадник сверкнул быстрой улыбкой, затем бросил еще один быстрый взгляд на меня и продолжил: — Король Поссилтума свидетельствует о своем почтении и шлет привет тому, кто известен как Скив-маг…

Он остановился и выжидающе посмотрел на Ааза. Его вознаградили вежливым кивком. Удовлетворенный этим, он продолжил:

— Его Величество приглашает Скива-мага явиться ко двору Поссилтума, дабы установить там, годен ли он занять должность придворного мага.

— Я вообще-то не чувствую себя достойным судить о том, годен ли король быть придворным магом, — скромно отозвался Ааз, внимательно разглядывая всадника. — Разве он не доволен должностью просто короля?

— Нет, нет! — поспешно поправился всадник. — Король хочет установить, годитесь ли в маги вы!

— О! — вроде бы внезапно понял Ааз. — Вот это совсем другое дело. Ну-ну. Приглашение со стороны… как бишь его?

— Родрик Пятый, — объявил, высокомерно вскинув голову, всадник.

— Ну, — широко усмехнулся Ааз. — Я никогда не отказывался от пятого!

Всадник моргнул и нахмурился, а затем вопросительно глянул на меня. Я пожал плечами, так как и сам не понял шутки.

— Можете передать Его Величеству, — продолжал, не замечая нашего недоумения, Ааз, — что я буду счастлив принять его любезное приглашение. Я прибуду к его двору в ближайшее удобное для меня время. Всадник нахмурился.

— Мне кажется, Его Величество требует вашего немедленного присутствия, — сумрачно заметил он.

— Конечно, — гладко ответил Ааз. — Какой же я глупый. Если вы примете наше гостеприимство и переночуете у нас, мы с моим ассистентом будем очень рады сопровождать вас утром.

Я умею понимать намек, когда услышу его. Пустив слюну, я оскалил зубы, глядя на посланца. Всадник бросил в мою сторону полный ужаса взгляд.

— На самом-то деле, — поспешно сказал он, — мне действительно надо ехать. Я сообщу Его Величеству, что вы вскорости последуете за мной.

— Вы уверены, что не хотите переночевать? — с надеждой спросил Ааз.

— Убежден! — Всадник чуть ли не выкрикнул ответ, начиная направлять птицу пятиться от нас.

— А, ладно, — утешился Ааз. — Возможно, мы вас нагоним в пути.

— В таком случае, — решил всадник, разворачивая птицу, — мне понадобится фора… то есть, мне лучше поспешить объявить о вашем прибытии.

Я поднял руку помахать ему на прощание, но он уже двигался быстрым шагом, побуждая своего одра к еще большей скорости и не обращая на меня ни малейшего внимания.

— Превосходно! — воскликнул Ааз, радостно потирая руки. — Придворный маг! Какая халтурная работенка! А ведь начался день так злополучно.

— Если мне дозволено перебить, — перебил я, — то в твоем плане есть один небольшой недостаток.

— Хмм? Какой именно?

— Я не хочу быть придворным магом! Как обычно, мой протест ни чуточки не умерил его энтузиазма.

— Ты и магом тоже не хотел быть, — напрямик напомнил он мне. — Ты хотел быть вором. Ну, вот тут тебе хороший компромисс. В качестве придворного мага ты будешь государственным служащим… а государственные служащие воруют в куда больших масштабах, чем ты когда-либо мог мечтать!

Глава 3

— Давай посмотрим, верно ли я понял, — осторожно проговорил я. — Ты говоришь, что меня, по всей вероятности, не наймут на основании моих способностей?

Я не мог поверить, что правильно истолковал лекцию Ааза, но тот так и излучал энтузиазм.

— Совершенно верно, малыш, — одобрил он. — Вот теперь ты уловил.

— Нет, не уловил, — настаивал я. — Это самая бредовая затея, о какой я когда-либо слышал. Ааз застонал и уткнулся лицом в ладони. Так происходило все время с тех пор, как мы покинули трактир, и любому будет тяжеловато три дня выносить стоны демона.

— Извини, Ааз, — раздраженно произнес я, — но я этому не верю. Я принимал на веру многое из сказанного тобой, но это… это противоречит здравому смыслу.

— Да какое имеет к этому отношение здравый смысл?

— взорвался он. — Мы говорим о собеседовании для поступления на работу!

При этой вспышке Лютик фыркнул и мотнул головой, вынудив нас отскочить за пределы досягаемости его рога.

— Спокойно, Лютик! — увещевающе посоветовал я. Хотя и выкатывая по-прежнему глаза, единорог возобновил свой стоический труд, и груженая нашим снаряжением волокуша тащилась за ним по-прежнему в целости. Несмотря на происшествия вроде случившегося недавно у трактира, мы с Лютиком ладили довольно хорошо, и обычно он слушался меня. Напротив, отношения с Аазом у них в общем-то так и не сложились, особенно когда последний вздумывал гневно повышать голос.

— Требуется всего-навсего немного мягкости, — надменно уведомил я Ааза. — Тебе следует как-нибудь попробовать.

— Пока ты пускаешь пыль в глаза своим сомнительным взаимопониманием с животными, — огрызнулся Ааз, — ты мог бы и позвать обратно дракона. Нам только и не хватало, чтоб он взбаламутил всю округу.

Я бросил быстрый взгляд по сторонам. Он был прав. Глип исчез… опять.

— Глип! — позвал я. — Иди сюда, приятель!

— Глип! — донесся ответный крик. Кусты слева от нас раздвинулись, и оттуда высунулась драконья голова.

— Глип? — осведомился он, чуть склонив голову набок.

— Иди сюда! — повторил я.

Ни в каком дальнейшем поощрении мой зверек не нуждался. Выпрыгнув на открытое место, он рысью бросился ко мне.

— Я по-прежнему утверждаю, что нам следовало оставить этого глупого дракона в трактире, — пробурчал Ааз.

Я оставил его слова без внимания, удостоверяясь, все ли по-прежнему в порядке со снаряжением, висевшим на спине у дракона на манер седельных сумок. Лично я считал, что мы везем чересчур много личных принадлежностей, но Ааз настоял на своем. Глип попытался любовно ткнуться в меня мордой, и я уловил аромат его дыхания. Какой-то миг я гадал, не был ли Ааз прав, предлагая оставить дракона в трактире.

— Что ты говорил о собеседованиях для поступления на работу? — спросил я как для того, чтобы сменить тему, так и для сокрытия того, что я начал задыхаться от зловония.

— Знаю, это кажется нелепым, малыш, — провозгласил с неожиданной искренностью Ааз, — и так оно и есть, но на свете существует много нелепостей, особенно в этом измерении. Это не означает, что мы не должны иметь с ними дело.

Это заставило меня призадуматься. Многим показалось бы нелепостью путешествовать в обществе демона и дракона. Фактически, если как следует поразмыслить, это казалось нелепостью и мне!

— Ладно, Ааз, — уступил наконец я. — Я могу принять существование нелепостей как реальность. А теперь попробуй еще раз объяснить мне эту затею с работой придворным магом.

Мы снова продолжили путь, покуда Ааз приводил в порядок свои мысли. Для разнообразия Глип мирно трусил рядом с Лютиком вместо того, чтобы улизнуть в еще одну из своих исследовательских вылазок на сторону.

— Посмотри, имеет ли это какой-то смысл, — сказал наконец Ааз. — Придворные маги мало работают… по крайней мере, магически. Их держат, главным образом, для внешнего эффекта в качестве статус-символа для демонстрации того, что двор достаточно развит, чтобы иметь и мага. Их редко призывают что-нибудь сделать. Будь ты шутом, тебя б завалили работой до упаду, но магу это не грозит. Вспомни, большинство людей относится к магии нервозно и пользуется ею как можно реже.

— Если это так, — уверенно сказал я, — то я вполне годен. В своей способности ничего не делать я не уступлю любому магу на Пенте.

— Тут спору нет, — сухо заметил Ааз. — Но дело обстоит вовсе не так-то легко. Для сохранения работы не требуется почти никаких усилий. А вот получение работы может обернуться тяжелой борьбой.

— О! — успокоился я.

— Так вот, для получения работы тебе придется произвести впечатление на короля и, вероятно, на его советников, — продолжал Ааз. — Тебе придется произвести на них впечатление собой, а не своими способностями.

— Как-как? — нахмурился я.

— Слушай, малыш. Как я сказал, придворный маг — это витрина, выставленное напоказ богатство. Они будут искать того, кого им захочется держать у себя при дворе, того, кто производит впечатление независимо от того, делает он что-нибудь или нет. Тебе надо будет излучать уверенность. И самое главное, тебе понадобится выглядеть похожим на мага… или, по крайней мере, на то, каким им представляется маг. Если ты сможешь одеться как маг, говорить как маг и вести себя как маг, то, возможно, никто и не заметит, что у тебя нет способностей мага.

— Спасибо, Ааз, — поморщился я. — Ты действительно творишь чудеса для создания у меня уверенности.

— Ну, не сердись, — принялся увещевать меня Ааз. — Ты знаешь, как левитировать разумно большие предметы, умеешь в какой-то мере летать и отлично научился чарам личины. Для рядового начинающего ты действуешь весьма неплохо, но не обманывайся, считая себя сколь-нибудь приблизившимся к статусу полноправного мага.

Он был, конечно, прав, но мне очень не хотелось этого признавать.

— Если я такой неуклюжий незнайка, — натянуто проговорил я, — то зачем же мы отправились утверждать меня придворным магом? Ааз раздраженно оскалил зубы.

— Ты не слушаешь, малыш, — зарычал он. — Удержать работу, коль скоро ты получишь ее, будет проще простого. С этим ты можешь справиться и сейчас. Сложно будет добиться для тебя найма. К счастью, с помощью немногих мелких модификаций и небольшой тренировки мы, думается, сможем подготовить тебя для приличного общества.

— Каких, к примеру, модификаций? — спросил я с невольным любопытством.

Ааз устроил целый спектакль из оглядывания меня с головы до ног.

— Для начала, — решил он, — надо заняться твоей одеждой.

— А чем плоха моя одежда? — возразил я, защищаясь.

— Совершенно ничем, — невинно ответил он. — То есть, если ты хочешь, чтобы в тебе видели неотесанного крестьянина с навозом на сапогах. Конечно, если ты хочешь быть придворным магом, ну, это другое дело. Никакой уважаемый маг никому не попадается на глаза в таком наряде.

— Но я уважаемый маг! — заспорил я.

— В самом деле? Кем уважаемый? Тут он меня поймал, и я впал в молчание.

— Вот эту-то причину я и предвидел, увозя из трактира несколько вещиц, — продолжал Ааз, показывая величественным взмахом руки на груз Лютика.

— Я-то думал, что ты просто грабил это заведение, — сухо сказал я.

— Поосторожней в выражениях, малыш, — предупредил он. — Это все для твоего же блага.

— В самом деле? Разве ты совсем ничего не ждешь для себя с этой операции?

Мой сарказм, как обычно, пропал втуне.

— О, я буду рядом, — признал он. — Об этом не беспокойся. На публике я буду твоим учеником.

— Моим учеником?

Эта работа стала вдруг казаться мне немного лучше.

— На публике! — поспешно повторил Ааз. — Наедине ты будешь продолжать свои уроки как обычно. Помни об этом, прежде чем начнешь резвиться, командуя своим «учеником».

— Конечно, Ааз, — заверил я его. — Так что ты там говорил об изменении в моей одежде?

Он бросил на меня косой взгляд, явно с подозрением отнесясь к моему внезапному энтузиазму.

— Хотя, конечно, в том, как я теперь одет, нет ничего плохого, — добавил я, театрально нахмурившись. Это, кажется, облегчило его сомнения.

— В том, как ты теперь одет, все плохо — проворчал он. — Нам повезло, что те два беса оставили тут почти весь свой гардероб, когда мы отправили их взашей вместе с Иштваном.

— Хиггенс и Брокхерст?

— Да, они самые, — зло усмехнулся Ааз, вспоминая случившееся. — Должен сказать одно в пользу бесов. Может, они и уступают деволам в качестве купцов, но одеваются они щегольски.

— Мне как-то трудно поверить, что все уложенное тобой в узлы добро — это гардероб, — скептически заметил я.

— Ну конечно, нет, — простонал мой наставник. — Это снаряжение для спецэффектов.

— Спецэффектов?

— Неужели ты ничего не помнишь, малыш? — нахмурился Ааз. — Я говорил тебе все это, когда мы впервые встретились. Как бы ни были легки магические манипуляции, нельзя допускать, чтобы они выглядели таковыми. Нужно немного бутафории, начерченная линия… ну, знаешь, как у Гаркина.

В хижине Гаркина, где я впервые познакомился с магией, было полно свечей, пузырьков со странными порошками, пыльных книг… вот это точно— логово мага! Конечно, с тех пор я выяснил, что большая часть его имущества не требовалась для настоящего занятия собственно магией.

Я начинал понимать, что имел в виду Ааз, говоря мне о необходимости научиться устраивать спектакли.

— У нас есть много добра, которое мы можем пустить в ход, представляя тебя двору, — продолжал Ааз. — Покинув трактир, Иштван оставил там много своего барахла. О, и ты можешь найти несколько знакомых предметов, когда мы разгрузимся. По-моему, бесы прихватили себе кое-что из снаряжения Гаркина и принесли его с собой в трактир.

— В самом деле? — искренне заинтересовался я. — Они забрали жаровню Гаркина?

— Жаровню? — нахмурился наставник.

— Да ты помнишь, — поднажал я. — Ты пил из нее вино, когда впервые прибыл.

— Совершенно верно! Да, по-моему, я видел ее там. А что?

— Да так просто, без всякой особой причины, — невинно ответил я. — Я всегда ее любил, вот и все.

По наблюдениям из-за спины Гаркина в дни раннего ученичества я знал, что у этой жаровни имелись секреты, которые мне до смерти хотелось выяснить. И я также знал, что хочу, если возможно, приберечь ее в качестве сюрприза для Ааза.

— Нам придется также кое-что сделать и с твоей физической внешностью, — задумчиво продолжал Ааз.

— С чем…

— Ты слишком молод! — ответил он, предвосхищая мой вопрос.

— Никто не наймет юного мага. Всем нужен бывалый и видавший виды. Если мы…

Внезапно он оборвал фразу и вытянул шею, оглядываясь по сторонам.

— Малыш, — осторожно произнес он, изучая небо. — Твой дракон снова пропал. Я быстро осмотрелся. Он был прав.

— Глип! — позвал я. — Сюда, дружище! Голова дракона появилась из глубин кустарника позади нас. В пасти у него болталось что-то слизистое с ногами, но прежде чем я сумел опознать точно, мой зверек сглотнул и это что-то исчезло.

— Глип! — гордо сказал он, облизывая губы длинным раздвоенным языком.

— Глупый дракон, — мрачно пробурчал Ааз.

— Прокормить его недорого, — возразил я, играя на известной мне сквалыжной природе Ааза.

Пока мы ждали, когда дракон нас нагонит, у меня нашлось время поразмыслить, что на сей раз я не испытывал ни моральных, ни этических угрызений из-за участия в одной из афер Ааза. Если ничего не подозревающий Родрик Пятый попадется на нашу шараду и наймет нас, то я был уверен, что король получит больше, чем выторговал.

Глава 4

Свеча зажглась от наилегчайшего дуновения моей мысли. Обрадовавшись, я погасил ее и попробовал опять. Беглый взгляд искоса, мимолетное сосредоточение воли — и дымящийся фитиль снова вспыхнул пламенем. Я погасил пламя и сидел, улыбаясь знакомой свече. Это было первым настоящим доказательством того, насколько развились за последний год мои магические способности. Эту свечу я знал еще по годам ученичества у Гаркина. В те дни она была моим главным врагом. Тогда мне не удавалось ее зажечь, даже фокусируя на ней всю свою энергию. Но теперь…

Я снова глянул на фитиль и повторил упражнение, и уверенность моя все росла по мере того, как я понимал, насколько легко могу теперь сделать то, что некогда считал невозможным.

— Да кончишь ты наконец баловаться со свечой! При звуке голоса не выдержавшего Ааза я так и подпрыгнул, едва не опрокинув свечу и не запалив одеяло.

— Извини, Ааз. — Я поспешно погасил свечу в последний раз.

— Я просто…

— Ты пришел сюда на прослушивание для занятия должности придворного мага, — перебил он, — а не на городскую рождественскую елку!

Я подумывал, не спросить ли, что такое рождественская елка, но решил, что не стоит. Ааз казался необычно раздражительным и нервным, и я испытывал приличную уверенность, что как бы я ни выразил свой вопрос, ответ будет как саркастическим, так и малополезным.

— Глупое мигание свечи, — пробурчал Ааз, — привлечет внимание всех стражников в замке.

— Я думал, мы и пытаемся привлечь их внимание, — указал я, но Ааз проигнорировал меня, разглядывая замок в свете раннего утра.

Ему не приходилось особенно вглядываться, так как мы разбили лагерь посреди дороги совсем рядом с главными воротами замка.

Как я сказал, у меня сложилось впечатление, что наше местоположение избрано именно для того, чтоб привлечь к себе внимание.

Мы прокрались на это место глухой ночью, неуклюже нашаривая дорогу между скопившимися у главных ворот спящими зданиями. Не желая зажигать свет, мы распаковались лишь минимально, но даже в темноте я узнал свечу Гаркина. — Все это было как-то связано с тем, что Ааз называл «драматическим появлением». Насколько я понимал, все это означало, что нам ничего нельзя делать легким способом.

Наша внешность тоже была старательно перекроена для пущего эффекта с помощью брошенного бесами гардероба и моих чар личины.

Ааза снабдили теперь уж традиционной моей личиной «сомнительного типа». Глип мирно стоял рядом с Лютиком в личине единорога, давая нам одинаковую пару. Внимание наше, однако, сфокусировалось, главным образом, на моей внешности.

Как Ааз, так и я соглашались, что личина Гаркина для этой цели не подойдет. В то время как я в своем естественном виде выглядел слишком юным, вид Гаркина будет слишком старым. А так как мы, в общем-то, могли выбрать любой нужный нам образ, то решили явить мага лет тридцати пяти — молодого, но не юнца, опытного, но не старого, и могущественного, но все еще обучающегося.

Для достижения этой личины потребовалось потрудиться немножко больше обычного, поскольку в памяти у меня не содержалось мысленного образа, который я мог бы наложить на свой. Вместо этого я закрыл глаза и представил себя таким, каким выгляжу обычно, а затем постепенно стер черты, пока лицо у меня не стало чистым холстом, годным для начала работы. С тем я и приступил к работе, а внимательно следивший Ааз предлагал улучшения и изменения.

В первую очередь я изменил свой рост, перестраивая образ, пока новая фигура не сделалась на полторы головы выше моего действительного невысокого роста. Следующими стали волосы, и я сменил свою клубнично-рыжую гриву на более зловещую черную, одновременно сделав себе кожу на несколько оттенков темнее. Больше всего хлопот доставило нам лицо.

— Удлини немного подбородок, — распорядился Ааз. — Приставь к нему бороду… не такую большую, глупый! Всего лишь маленькую бородку-эспаньолку!.. Вот так-то лучше!.. А теперь опусти пониже бакенбарды… отлично, нарасти нос, сузь его… брови сделай покустистей… нет, верни им прежний видя вместо этого упрячь глаза немного поглубже в глазницы… черт возьми, измени цвет глаз! Сделай их карими… отлично, а теперь пару морщин от нахмуренности посреди лба… Хорошо. Вот так должно сойти.

Я уставился на возникшую у меня в голове фигуру, горящий в моей памяти образ. Она выглядела вполне эффектной, может быть, чуть более зловещей, чем скроил бы я сам, будь моя воля, но Ааз был специалистом, и мне приходилось полагаться на его суждение. Я открыл глаза.

— Восхитительно, малыш! — просиял Ааз. — А теперь надень ту оставленную бесами черную мантию с красно-золотой оторочкой и у тебя получится фигура, годная для украшения собой любого двора.

— Эй, там, убирайтесь! Вы загораживаете дорогу! Этот грубый приказ резко вернул мои мысли к настоящему. К нашему простенькому биваку гневно приближался солдат, блистая кожаными доспехами и размахивая зловещей на вид алебардой. Ворота за ним стояли слегка приоткрытыми, и я увидел головы еще нескольких солдат, с любопытством наблюдающих за нами.

Теперь, когда освещение улучшилось, я смог яснее разглядеть стену. Стена эта была не ахти какой, высотой едва ли в десять футов. Это соответствовало. Судя по всему увиденному нами после перехода границы, королевство это тоже было не ахти какое.

— Вы что, оглохли? — пролаял, подходя, солдат. — Я сказал, убирайтесь! Ааз шмыгнул вперед и преградил путь солдату.

— Прибыл Скив Великолепный, — объявил он. — И он…

— Мне наплевать, кто вы! — прорычал солдат и, не теряя времени, выставил алебарду между собой и обращавшейся к нему фигурой. — Вам нельзя…

Он внезапно осекся, когда алебарда выскочила у него из рук и поплыла горизонтально в воздухе, пока не образовала преграду между ним и Аазом.

Вызвал это происшествие я — простое применение левитации. Невзирая на запланированный нами начальный ход, я счел, что мне следует прямо приложить руку к происходящему, пока оно совсем не отбилось от рук.

— Я — Скив! — прогремел я, форсируя голос до резонирующего баса. — А тот, кому вы пытаетесь угрожать своим жалким оружием — мой ассистент. Мы явились в ответ на приглашение Родрика Пятого, короля Поссилтума!

— Вот именно, ханыга! — зло глянул на солдата Ааз.

— А теперь будь любезен и просто сбегай сообщи, что мы здесь, а?

Как я заметил ранее, все это готовилось для произведения пущего впечатления на простое население. Очевидно, этот солдат не читал сценария. Он не съежился в ужасе и не сжался от страха. Если наш небольшой спектакль и произвел на него какое-то воздействие, то прямо противоположное.

— Маг, да? — насмешливо улыбнулся он. — На этот счет у меня есть постоянный приказ. Идите вокруг замка на противоположную сторону, туда, где и другие.

Это захватило нас врасплох. Ну, по крайней мере, захватило врасплох меня. По нашему плану нам полагалось в конечном итоге спорить, войдем ли мы во дворец предстать перед королем или королю придется привести свой двор к нам за ворота. Такой вариант, как оказаться отправленными к черному ходу, мы не рассматривали.

— На противоположную сторону? — запылал гневом Ааз. — Вы смеете предлагать магу такого класса, как у моего мастера, войти через черный ход, словно простому слуге?

Солдат не сдвинулся ни на дюйм.

— Будь моя воля, я бы «посмел предложить» вам куда менее приятное занятие. А так, у меня приказ. Вам придется обойти замок до противоположной стороны, как и всем другим.

— Другим? — осторожно спросил я.

— Совершенно верно, — ухмыльнулся стражник. — Король собрал открытый двор, разбираясь со всеми вами, «чудотворцами». В городе торчат все занюханные торговцы амулетами из восьми королевств. Некоторые из них стояли в очереди со вчерашнего полудня. А теперь катитесь на противоположную сторону и перестаньте загораживать дорогу!

И с этими словами он круто повернулся и замаршировал обратно к воротам, оставив свою алебарду висеть в воздухе. На сей раз Ааз так же лишился дара речи, как и я. Король явно пригласил заскочить не только меня. Мы явно попали в большую беду.

Глава 5

— Что будем делать, Ааз?

Убравшись за пределы слышимости стражника, я смог вернуться к своему нормальному голосу и манере выражаться, хотя мою физическую личину по-прежнему требовалось поддерживать в целости.

— Пустяки, — ответил он. — Упакуем свои вещички и обойдем замок кругом. Разве ты не слушал, малыш?

— Но что нам делать с…

Но Ааз уже принялся за работу, вновь укладывая немногие распакованные нами предметы.

— Ничего не трогай, малыш, — предупредил через плечо он. — Мы не можем допустить, чтобы кто-то увидел тебя за черной работой. Это вредно для образа.

— Он сказал, что здесь есть и другие маги! — выпалил наконец я.

— Да. И что из этого?

— Ну и что же нам делать?

— Я же уже сказал тебе, — нахмурился Ааз. — Упакуем свои вещички и…

— Что нам делать с другими магами?

— Делать? Мы ничего не будем делать. Ты, знаешь ли, еще не дорос до поединков.

Он закончил упаковывать и, отступив на шаг, обозрел дело рук своих. Удовлетворенно кивнув, он обернулся и бросил взгляд мне за плечо.

— Сделай что-нибудь с этой алебардой, а, малыш? Я последовал за его взглядом. Алебарда стражника по прежнему висела в воздухе. Хоть я и не думал о ней, часть моего мозга поддерживала ее в воздухе, пока я не решу, что с ней делать. Вопрос в том, а что же мне с ней делать-то?

— Скажи-ка, Ааз… — начал я, но Ааз уже пошел вдоль стены.

Я на миг застыл в нерешительности. Стражник убрался, и поэтому я не мог вернуть оружие ему. И все же, дать ей просто упасть наземь казалось почему-то неподобающе банальным.

Не сумев придумать ничего наделенного надлежащим драматическим шиком, я решил отсрочить решение. На текущее время я предоставил алебарде плыть следом за мной, когда сам поспешил за Аазом, сперва подняв ее повыше, чтобы она не угрожала ни Глипу, ни Лютику.

— Ты ожидал, что здесь будут другие маги? — спросил я, поравнявшись со своим наставником.

— Вообще-то, нет, — признался Ааз. — Такая возможность, конечно, существовала, но я считал ее маловероятной. И все же такое не так уж и удивительно. Подобная работа должна выманивать конкурентов из всех щелей.

Его это, кажется, не особенно расстроило, и поэтому я попытался отнестись к этому новому обороту спокойно.

— Ладно, — мягко сказал я. — В чем это меняет наши планы?

— Ни в чем. Просто делай свое дело, как я тебе показывал, и все будет отлично.

— Но если другие маги…

Ааз резко остановился и повернулся лицом ко мне.

— Слушай, малыш, — серьезно сказал он, — если я все время твержу, что тебе еще очень далеко до мастера-мага, это вовсе не значит, будто ты жалкий дилетант! Я б не поощрял тебя явиться на это собеседование, если б считал тебя недостаточно умелым для получения этой работы.

— Правда, Ааз?

Он повернулся и снова пошел вдоль стены.

— Просто вспомни, по меркам измерений Пент не славится своими магами. Ты не мастер, но мастера на дороге не валяются. Держу пари, по сравнению с конкурентами ты будешь выглядеть, как настоящий спец.

Это имело смысл. Ааз нисколько не скрывал своего низкого мнения о Пенте и населявших его пентехах, включая меня. Эта последняя мысль заставила меня попытаться выжать еще капельку успокаивающих заверений.

— Ааз?

— Да, малыш?

— Скажи честно, как ты оцениваешь мои шансы? Последовал миг молчания.

— Малыш, ты ведь знаешь, как ты всегда жалуешься, что я постоянно подрываю твою уверенность?

— Да?

— Ну и ради нас обоих не выбивай из меня слишком упорно честной оценки. Я не стал.

Пройти через задние ворота оказалось нетрудно… в основном потому, что там и не было задних ворот. К моему удивлению и отвращению Ааза стена окружала дворец не со всех сторон. Насколько я мог судить, полностью выстроили лишь переднюю стену. Две боковые стены строились, а задней стены не существовало вообще. Тут мне следует кое-что разъяснить. Мое предположение, что боковые стены строились, основывалось скорее на наличии в конце стены лесов, чем на наблюдении какой-либо текущей деятельности. Если там и выполнялись какие-то работы, то вели их достаточно осторожно, чтоб не потревожить изобилующие вокруг лесов сорняки.

У меня начали возникать серьезные сомнения насчет королевства, с которым я готовился связаться.

Было трудно сказать, как именно обстояло дело со двором, то ли его превращали в сад, то ли это двор проигрывал битву с сорняками и кустами, ввалившимися через открытое пространство, где полагалось быть задней стене. (Поскольку я вырос на ферме, мои знания растений в основном сводились к тому, что если они не съедобны и не растут ровными рядами, то это сорняки.) Словно в ответ на мои мысли Лютик вырвал большой клок из ближайшей группы растений и принялся с энтузиазмом жевать. Глип понюхал тот же самый куст и отворотил нос.

Все это я заметил лишь мимоходом. Внимание мое сфокусировалось, главным образом, на самом дворе.

У стены дворца стоял небольшой открытый с одной стороны павильон, укрывавший сидящую там фигуру, надо полагать, короля. Около него стояли по бокам двое людей. А толпа разделялась на две группы. Первая стояла в довольно упорядоченной очереди вдоль одной стороны сада. Я полагал, что это очередь ожидающих… или, скорее, надеялся, что мы присоединимся именно к этой группе.

Вторая группа стояла дезорганизованной толпой на противоположной стороне сада и наблюдала за происходящим. Я не знал, кто это — отвергнутые претенденты или всего лишь заинтересовавшиеся зеваки.

Внезапно мне попалась на глаза молодая пара в группе наблюдавших. Я не ожидал встретить здесь никаких знакомых лиц, но эти два я уже видел. И не только видел, мы с Аазом одно время выдавали себя за них, из-за чего нас потом и повесили.

— Ааз! — настойчиво зашептал я. — Ты видишь тех двоих вон там?

— Нет, — ответил напрямик Ааз, даже не повернув головы.

— Но это те самые…

— Забудь про них, — настаивал он. — Наблюдай за судьями. Мы должны произвести впечатление именно на них.

Мне пришлось признать, что в этом определенно есть некоторый смысл, и я неохотно переключил внимание на фигуры в павильоне.

Король был на удивление молод, лет так двадцати пяти. Взъерошенные курчавые волосы доходили ему до плеч и в соединении с его хрупким телосложением придавали ему почти женственный вид. Судя по его позе, либо эти собеседования шли уже довольно долго, либо он мастерски овладел искусством выглядеть до смерти скучающим.

Человек слева от него нагнулся и настойчиво зашептал что-то на ухо королю, получив в ответ неопределенный кивок.

Этот человек, лишь немногим старше короля, но уже заметно полысевший, был одет в тунику и плащ желтовато-серого цвета и консервативного покроя. Несмотря на его непринужденную позу и спокойную осанку, наблюдательная яркость его глаз напомнила мне о беспокойной ласке.

Тут зашевелилась фигура справа от короля и привлекла мое внимание в том направлении. У меня возникло мгновенное впечатление массивной мохнатой глыбы, а затем я пораженно сообразил, что это человек. Он был высок и широк, голову его увенчивали густые черные нечесанные кудри, а лицо ему почти полностью скрывали пышная борода и усы. Вот это-то в соединении с тяжелым меховым плащом и придавало ему звероподобный вид, всецело поглотивший мое первое впечатление. Он сказал королю несколько коротких слов, а затем снова скрестил руки на груди в жесте окончательности своего решения и прожег взглядом другого советника. Во время этой операции плащ его ненадолго распахнулся, и я мельком увидел сверкнувшую под ним кольчугу и висевшую у него на поясе массивную секиру. С таким человеком явно не стоило ссориться. Однако его взгляд, кажется, не произвел впечатления на фигуру лысоватого, и тот прожег соперника таким же своим. Меня остро ткнули по ребрам.

— Ты видел? — настойчиво прошептал Ааз.

— Что видел? — спросил я.

— Королевских советников. Генерала и казначея, если я не ошибаюсь в своих догадках. Видел золотой медальон у генерала?

— Я видел у него секиру! — прошептал я в ответ. Свет во дворе внезапно померк.

Подняв взгляд, я увидел, как у нас над головами скопляется, загораживая солнце, масса облаков.

— Управление погодой, — пробормотал наполовину про себя Ааз. — Неплохо.

И верно, стоящий теперь перед троном старик в красном плаще бурно пожестикулировал, подбросил в воздух облачко пурпурного порошка, и заморосил, падая мелкими каплями, дождик.

Мой дух падал вместе с каплями. Даже при моей натренированности Аазом для представления моя магия была не столь мощной и впечатляющей.

— Ааз… — настойчиво зашептал я. Вместо ответа он взмахом руки велел мне помолчать и снова обратил свой взгляд к павильону.

Последовав за его взглядом, я увидел, что генерал настойчиво говорит с королем. Король с миг послушал, затем пожал плечами и что-то сказал магу.

Чего б он там ни сказал, магу это не понравилось. Высокомерно вытянувшись, он повернулся, собираясь уйти, лишь для того, чтоб король позвал его обратно. Показав на облака, король сказал еще несколько слов и откинулся на спинку кресла. Маг поколебался, потом пожал плечами и снова принялся совершать жесты и читать нараспев заклинания.

— Отвергли его, — заключил довольный Ааз.

— Что же он тогда делает теперь?

— Убирает дождь перед началом следующего выступления, — уведомил меня Ааз.

И точно. Морось поуменьшилась, а облака начали рассеиваться к большому облегчению зрителей, которых, в отличие от короля, не укрывал от грозы никакой павильон. Однако эта дальнейшая демонстрация мощи того мага мало укрепила мою падающую уверенность.

— Ааз! — прошептал я. — Он лучший маг, чем я.

— Да, — отвечал Ааз. — Ну и что?

— Ну и если отвергли его, то у меня нет ни одного шанса!

— Может, и да, а может, и нет. Насколько я могу судить, они ищут что-то определенное. Кто знает? Может, у тебя оно есть. Помни, что я тебе говорил, денежная работенка не всегда достается самым умелым. Фактически, обычно бывает совсем наоборот.

— Да, — попытался я казаться оптимистом. — Может, мне повезет.

— Тут потребуется больше чем везение, — строго поправил меня Ааз. — А теперь, что ты узнал, наблюдая за королевскими советниками?

— Они не любят друг друга, — сразу отметил я.

— Верно! — Ааз казался удивленным и довольным. — Так вот, это значит, что ты, вероятно, не сможешь угодить им обоим. Тебе придется играть лишь на одного из них… или еще лучше оскорбить одного. Это быстрей всего сманит другого на твою сторону. Итак, кто тебе желателен на твоей стороне?

Это было легче его первого вопроса.

— Генерал, — твердо заявил я.

— Неправильно! Тебе желателен казначей.

— Казначей! — воскликнул я, выпалив это громче, чем собирался. — Ты видел, какого размера та секира на боку у генерала?

— Угу, — ответил Ааз. — Ты слышал, что случилось с парнем, который выступал прежде, чем подошла очередь старины Красного Плаща?

Я закрыл глаза и удержался от первого резкого замечания.

— Ааз, — проговорил я, старательно подбирая слова,

— ты меня помнишь? Я — Скив. Не умеющий слышать шепот за целую милю.

Как обычно Ааз проигнорировал мой сарказм.

— Последнему парню даже не дали шанса показать свои возможности, — уведомил он меня. — Казначей бросил один-единственный взгляд на приведенную им с собой ораву и спросил, сколько народу в его свите. «Восемь», ответил тот парень. «Слишком много!» — говорит казначей, и бедного парня тут же отпускают восвояси.

— Ну и что из этого? — спросил я напрямик.

— А то, что кошелек в руках казначея, — заключил Ааз. — И что еще важнее, у него больше влияния, чем у генерала. Посмотри на эти дурацкие стены. Думаешь, военный человек оставил бы стены недостроенными, если б последнее слово принадлежало ему? Кто-то решил, что на их строительство тратится слишком много денег, и этот проект отменили или заморозили. И держу пари, этим кем-то был не кто иной, как казначей.

— А может, у них камень кончился, — предположил я.

— Брось, малыш. Судя по всему, что мы видели с тех пор, как пересекли границу, камни — основной злак на полях этого королевства.

— Но генерал…

Говоря это, я снова поглядел в сторону генерала. К моему удивлению и неудобству он смотрел прямо на меня. Взгляд этот был недружелюбным.

Я с миг поколебался, надеясь, что ошибся. Но нет. Взгляд генерала не перемещался, а выражение лица не смягчалось. Если оно в чем и изменилось, так стало еще безобразней.

— Ааз, — отчаянно зашипел я, не в состоянии оторвать глаз от генерала.

Теперь король и казначей тоже смотрели в мою сторону, их внимание привлек взгляд генерала.

— Малыш! — простонал рядом со мной Ааз. — По-моему, я сказал тебе сделать что-нибудь с этой алебардой! Алебарда! Я совсем забыл про нее! Оторвав глаза от взгляда генерала, как можно небрежнее я оглянулся.

Лютик и Глип по-прежнему терпеливо стояли позади нас, а над ними мирно парила алебарда стражника. Полагаю, со стороны это было довольно заметно.

— Вы!

Я повернулся к павильону на звук рева. Генерал шагнул вперед, показывая на меня массивным пальцем.

— Да, вы! — проревел он, когда наши глаза снова встретились. — Где вы взяли эту алебарду? Она принадлежит дворцовой страже.

— По-моему, ты сейчас получишь свое собеседование, малыш,

— пробормотал Ааз. — Постарайся изо всех сил и вызови у них столбняк.

— Но… — Запротестовал я.

— Это куда лучше, чем стоять в очереди! И с этими словами Ааз сделал длинный неспешный шаг назад. Эффект получился точно такой же, как если б я шагнул вперед, чего я определенно не делал. Однако, поскольку внимание всего двора сосредоточилось теперь на мне, у меня не было иного выбора, кроме как сделать этот решительный шаг… как в омут головой.

Глава 6

Скрестив руки на груди, я медленным и размеренным шагом двинулся к павильону.

Ааз настоял, чтобы я потренировался этой походке. По его словам она должна придать мне вид человека уверенного и полного самообладания. Теперь же, когда я действительно представал перед королем, то обнаружил, что применяю эту походку не для показа надменности, а для сокрытия слабости у меня в ногах.

— Ну? — прогромыхал генерал, вырисовываясь передо мной. — Я, кажется, задал вопрос! Где вы взяли эту алебарду? Вам лучше ответить, пока я не рассердился.

Во мне что-то лопнуло. Любой страх, какой я испытывал перед генералом и его секирой, испарился, сменившись головокружительным пыланием мощи.

При своем первом визите на Базар Девы я открыл, что мне не нравится, когда на меня давят рослые горластые деволы. А теперь я открыл, что мне также ничуть не больше нравится, когда такая надменность исходит от рослых горластых собратьев-пентехов. Значит, этот верзила хотел поважничать, да? Легким движением мысли я вызвал алебарду. Не оборачиваясь посмотреть, я заставил ее стрелой пролететь у меня над плечом по курсу, нацеленному прямо в грудь генералу.

Генерал увидел ее приближение и побледнел. Он сделал неловкий шаг назад, понял, что бежать уже слишком поздно, и бешено зашарил в поисках секиры.

Я остановил алебарду в трех футах от его груди, парящей перед ним с острием, направленным ему в сердце.

— Эта алебарда? — небрежно переспросил я.

— Ааа…. — ответил генерал, не сводя глаз с оружия.

— Я забрал эту алебарду у одного чересчур грубого солдата. Он сказал, что выполняет приказ. Не от вас ли, случайно, исходил этот приказ?

— Я… мгм… — Генерал провел языком по губам. — Я отдал своим людям приказ обращаться с чужеземцами как подобает. Я ничего не говорил, чтобы они вели себя менее чем вежливо…

— В таком случае…

Я развернул алебарду на девяносто градусов, так чтоб она больше не угрожала генералу.

— …я возвращаю вам алебарду, дабы вы могли вернуть ее стражнику вместе с разъяснением своего приказа…

Генерал нахмурился и поколебался, а затем протянул руку схватить плавающую в воздухе алебарду. Как раз перед тем, как он коснулся ее, я дал ей упасть наземь, где она и издала шумный лязг.

—.. и, будем надеяться, с дополнительными указаниями насчет того, как обращаться со своим оружием, — закончил я.

Генерал побагровел и начал было подымать алебарду. Тут казначей захихикал, и генерал резко обернулся прожечь его взглядом. Казначей откровенно ухмыльнулся и что-то шепнул королю, который, услышав его слова, попытался скрыть улыбку.

Генерал снова обернулся ко мне, не обращая внимания на алебарду, и прожег меня взглядом с высоты всего своего роста.

— Кто вы? — спросил он тоном, подразумевающим, что мое имя сразу же займет первое место в списке приговоренных к публичной казни.

— А кто спрашивает? — ответил я таким же взглядом, все еще не полностью преодолев свой гнев.

— Человек, к которому вы обращаетесь, — вмешался король, — это Хью Плохсекир, Командующий Королевскими Армиями Поссилтума.

— А я — Дж. Р. Гримбл, — поспешно добавил казначей, боясь остаться в стороне, — Первый Советник Его Величества.

Генерал бросил на Гримбла еще один сумрачный взгляд. Я решил, что настало время перейти к делу.

— Я маг, известный под именем Скив, — величественно начал я. — Я прибыл в ответ на любезное приглашение Его Наиблагороднейшего Величества Родрика Пятого.

Я умолк и слегка склонил голову в сторону короля, который улыбнулся и кивнул в ответ.

— Я прибыл определить для себя, следует ли мне подумать о принятии поста при дворе Поссилтума.

Слова в последней части фразы были тщательно подобраны Аазом. Им предназначалось продемонстрировать мою уверенность подразумеванием, что выбор скорее за мной, чем за ними.

Эта тонкость не ускользнула от внимания казначея, и тот критически поднял бровь, выражая свое отношение к моему выбору слов.

— Так вот, такой пост требует уверенности обеих сторон, — продолжал я. — Я должен чувствовать, что буду щедро вознагражден за свою службу, а Его Величество должен убедиться, что мое умение достойно его субсидий.

Я слегка повернулся и, повысив голос, обратился ко всему двору.

— Щедрость короны Поссилтума всем известна, — заявил я. — И я вполне уверен, что Его Величество вознаградит своих слуг сообразно их заслугам перед ним.

Позади меня раздался придушенный звук, изданный, как мне думается, генералом. Я проигнорировал его.

— Следовательно, требуется всего лишь убедить Его Величество… и его советников… что моего скромного умения действительно хватит для его надобностей.

Я снова повернулся к трону, дав королю увидеть мою тайную улыбку, отрицавшую скромность моих слов.

— Ваше Величество, способности мои многочисленны и разнообразны. Однако суть мощи — это контроль. Поэтому, понимая, что вы человек занятой, я, скорее, чем терять время на всего лишь коммерческие хитрости и мелкие демонстрации вроде тех, какие мы уже видели, сплету всего три заклинания, и, надеюсь, ваша мудрость воспримет стоящую за ними глубину.

Я повернулся и, вытянув палец, показал на Глипа и Лютика.

— Вон там моя призовая пара одинаковых единорогов,

— драматически произнес я. — Не будет ли Ваше Величество добр избрать одного из них?

Король удивленно моргнул, услышав, что его пригласили принять участие в моей демонстрации. Какой-то миг он колебался.

— Мгмм… я выбираю того, что слева, — сказал наконец он, показывая на Лютика. Я слегка поклонился.

— Отлично, Ваше Величество. По вашему велению это создание будет пощажено. Смотрите внимательно на другое.

На самом-то деле это был еще один трюк, которому меня научил Ааз. Называется он «сила мага» и позволяет выступающему предлагать зрителям выбор, не давая им в действительности никакого выбора. Если б король выбрал Глипа, я бы просто продолжил работу над «созданием, обреченным его повелением».

Я медленно навел палец на Глипа и слегка опустил голову.

— Валла-валла-Вашингтон! — мрачно провозгласил я. Не знаю, что означают эти слова, но Ааз заверил меня, что у этой фразы есть исторический предшественник и она убедит народ, что я действительно делаю что-то сложное.

— Алла-казам-шазам, — продолжил я, подымая другую руку. — Крибле-крабле… Я мысленно снял с Глипа личину. Толпа прореагировала аханьем, заглушив мое последнее «бу-глип».

Однако мой дракон услышал свое имя и прореагировал сразу же. Он вскинул голову и, проковыляв вперед, послушно встал рядом со мной. Как мы и запланировали, Ааз тут же поплелся, спотыкаясь, к месту неподалеку от головы Глипа и встал там, следя и наготове.

Этим мы намеревались указать, что подготовились управиться с любыми могущими возникнуть затруднениями с драконом. Однако реакция толпы на его присутствие сильно превзошла ее ужас из-за превращения у нее на глазах единорога в дракона. Я и забыл, насколько действенна личина «скверного типа». Боясь потерять инерцию своего выступления, я поспешил продолжить.

— Этот исковерканный бедняга — мой ученик Ааз, — объявил я. — Возможно, вы гадаете, по силам ли ему остановить дракона, если зверь рассердится. Теперь я вам скажу… не по силам!

Толпа нервно попятилась. Уголком глаза я увидел, как рука генерала скользнула к рукояти секиры.

— Но это по силам мне! Вы теперь знаете, что силы тьмы не чужды Скиву!

Я резко развернулся и ткнул пальцем в Ааза.

— Фигли-мигли, крошки и мученики! Я снял личину с Ааза.

Последовал миг ошеломленного молчания, а затем Ааз улыбнулся. Улыбка Ааза, как известно, делает сильных людей слабыми, а в толпе стояло не так уж и много сильных людей.

Зрители наполовину растоптали друг друга, спеша отступить от демона, и их вопли перемешались с торопливо произносимыми защитными заклинаниями.

Я снова повернулся к трону. Король и казначей, кажется, воспринимали все это неплохо. Они держались спокойно, хотя чуть побледнели. А генерал задумчиво хмурился, глядя на Ааза.

— В качестве демона мой ученик сможет, если понадобится, укротить дракона… нет, десять драконов. Таково мое могущество. И все же могущество надо умерять мягкостью… или, если угодно, элегантностью. Я позволил выражению своего лица стать задумчивым.

— Чтобы сбить с толку врагов и приобрести союзников, не нужно никакой открытой демонстрации своей силы или угрозы. Для подобных случаев можно замаскировать свое могущество, пока станешь бросаться в глаза не больше… чем подросток.

Произнеся последние слова, я сорвал личину с самого себя и предстал в своей юношеской невзрачности. Вероятно, мне следовало б употребить при этом какие-то липовые волшебные слова, но я уже употребил все, каким научил меня Ааз, и боялся экспериментировать с новыми.

Король и казначей внимательно уставились на меня, словно пытаясь проникнуть сквозь мою магическую личину с помощью одной лишь силы воли. Генерал проделывал схожую операцию, пялясь на Ааза, который сложил руки на груди и оскалил зубы в увереной улыбке.

Для разнообразия я разделял его уверенность. Пусть себе пялятся. Было уже слишком поздно пронизывать взглядом мою магию, потому что я больше не работал. Хотя королевская свита и все зрители пребывали в убеждении, будто стали свидетелями мощных чар, в действительности я всего-навсего удалил чары, искажавшие их зрение. В данную минуту все мы — Ааз, Лютик, Глип и я — были просто самими собой, какими б необычными мы ни выглядели. Даже самый опытный по части магического зрения не смог бы просветить насквозь несуществующие чары.

— Как видите, Ваше Величество, — заключил я, — способности у меня отнюдь не заурядные. Они могут сделать прекрасного страшным или могучего безвредным. Они могут уничтожить ваших врагов или позабавить ваш двор в зависимости от вашей прихоти. Скажите слово, дайте свое одобрение, и способности Скива в вашем распоряжении.

Я вытянулся, почтительно склонил голову и оставался в такой позе, ожидая решения трона.

Несколько мгновений прошло без единого слова. Наконец, я рискнул взглянуть на павильон.

Казначей и генерал горячо спорили шепотом через голову короля, который, слушая их, склонял голову то в ту, то в эту сторону. Понимая, что на этот спор может уйти немало времени, я непринужденно поднял голову, пока ждал.

— Скив! — позвал вдруг король, прервав спор своих советников. — Та штука, что вы проделали с алебардой. Вы всегда можете так легко управлять оружием?

— Детская игра, Ваше Величество, — скромно сказал я. — Я даже не решаюсь признать это способностью…

Король кивнул и сказал вполголоса советникам несколько коротких фраз. Когда он закончил, генерал побагровел и, круто повернувшись, ушел, печатая шаг, во дворец. Казначей выглядел очень довольным.

Я рискнул глянуть на Ааза, и тот подмигнул мне. Хоть он и стоял подальше, чем я, его острый слух явно заранее уведомил его о решении короля.

— Пусть все собравшиеся здесь будут свидетелями! — объявил звонким голосом казначей. — Родрик Пятый, король Поссилтума, доволен магическим знанием и умением Скива и официально провозглашает его Магом при Дворе Поссилтума. Давайте же все поаплодируем назначению этого мастера-мага… а потом разойдемся!

Со стороны моих побежденных соперников раздались жидкие, лишенные энтузиазма аплодисменты, и немало их злобно поглядывали на меня. Я не ответил ни на рукоплескания, ни на взгляды, так как пытался понять смысл слов казначея.

Я сумел! Придворный Маг! Из всей подборки магов пяти королевств выбрали меня! Меня! Скива!

Я вдруг осознал, что казначей жестом предлагает мне подойти. Пытаясь выглядеть бесстрастным, я приблизился к трону.

— Господин маг, — обратился с улыбкой казначей. — Если вы не против, нельзя ли нам обсудить вопрос с вашим жалованием?

— Такими вопросами занимается мой ученик, — высокомерно уведомил его я. — Я предпочитаю не отвлекаться на столь заурядные дела.

Опять же, мы договорились, что переговорами о жаловании займется Ааз, так как его знания в области магии уступают только его умению торговаться. Я повернулся и поманил его к нам. Он ответил, поспешив подойти, так как подслушивание заблаговременно предупредило его об этой ситуации.

— Это может подождать, Гримбл, — вмешался король.

— Внимания нашего мага требуют более срочные дела.

— Вам нужно лишь приказать. Ваше Величество, — величественно поклонился я.

— Прекрасно, — просиял король. — Тогда явитесь немедленно для инструктажа к генералу Плохсекиру.

— Инструктажа по части чего? — спросил я, искренне озадаченный.

— Да ясно, для инструктажа об армии вторжения, конечно, — ответил король.

В затылочной части моего мозга зазвенела тревога.

— Армии вторжения? — выпалил я, забыв про свой отрепетированный напыщенный тон. — Какой армии вторжения?

— Той, которая даже сейчас приближается к нашим границам,

— сообщил казначей. — Зачем же еще нам бы внезапно понадобился маг?

Глава 7

— Тепленькое местечко, говорит! Возможность потренироваться, говорит! Проще простого, говорит!

— Остынь, малыш! — проворчал Ааз.

— Остынь? Ааз, разве ты не слышал? Мне предлагается остановить армию! Мне!

— Могло быть и хуже, — настаивал Ааз.

— Как? — спросил напрямик я.

— Ты мог бы заниматься этим без меня, — ответил он.

— Подумай об этом.

Я подумал и сразу сбавил накал. Хотя союз с Аазом, кажется, впутывал меня в необыкновенное множество неприятностей, Ааз также не знал неудач в своем умении вызволять меня из них… во всяком случав, пока. Меньше всего мне улыбалось прогнать его, как раз когда я больше всего нуждался в нем.

— Что же мне делать, Ааз? — простонал я.

— Раз уж ты спрашиваешь, — Ааз улыбнулся, — то я бы советовал не ударяться в панику, пока мы не выясним все до конца. Запомни, армии бывают разные. При всем, что мы знаем, эта может оказаться достаточно слабой, чтоб мы могли разбить ее в честном бою.

— А если она не такая? — скептически спросил я.

— Этот мост мы сожжем, когда подойдем к нему, — вздохнул Ааз. — А сперва давай выслушаем, что скажет старина Плохсекир.

Не сумев придумать ничего в ответ на это, я ничего и не ответил. Вместо этого я в мрачном молчании шел, не отставая от своего наставника, пока мы следовали в указанном казначеем направлении по коридором дворца.

Легче было бы принять предложенного проводника и дать ему отвести нас куда надо, но я более чем малость рвался поговорить с Аазом наедине. И потому мы оставили Лютика и Глипа во дворе вместе со снаряжением и искали покои генерала самостоятельно.

Дворец был источен коридорами до такой степени, что я гадал, не больше ли в нем коридоров, чем комнат. Наше путешествие еще больше затруднялось из-за освещения или отсутствия такового. Хотя на стенах имелись многочисленные подставки для факелов, но использовался, кажется, из каждых четырех только один, и лившегося от этих факелов света не хватало для точной навигации в этом лабиринте.

Я указал на это Аазу, видя тут еще одно доказательство сквалыжной природы этого королевства. Тот коротко ответил, что чем больше денег они экономили на накладных расходах и ремонте, тем больше у них будет средств, чтоб похвастаться предметами роскоши… вроде нас.

Он упорно пытался объяснить мне понятие «энергетический кризис», когда мы завернули за угол и увидели покои генерала.

Отличить их было довольно легко, поскольку из всех встреченных нами дверей лишь у этой стояли на часах двое одинаковых солдат почетного караула. Надраенные доспехи сверкали с их широких плеч, когда они, сузив глаза, следили за нашим приближением.

— Это покои генерала Плохсекира? — вежливо спросил я.

— Вы маг по имени Скив? — спросил часовой.

— Малыш задал тебе вопрос, солдат! — вмешался Ааз.

— А теперь, ты соизволишь ответить или ты настолько туп, что не знаешь, чего находится по другую сторону охраняемой тобой двери?

Часовой сделался ярко-красным, и я заметил, как костяшки пальцев его напарника побелели на сжатой ими алебарде. Мне пришло в голову, что теперь, когда я заполучил должность мага, продолжение конфликта с военными, возможно, и не самый мудрый курс.

— Мгм, Ааз… — пробормотал я.

— Да! Это покои генерала Плохсекира… сударь! — рявкнул внезапно часовой. Очевидно, упоминание имени моего коллеги удостоверило мою личность, хотя я гадал, сколько ж посторонних могло бродить по коридорам в сопровождении больших чешуйчатых демонов. Последнее болезненное «сударь» было данью моему выступлению при дворе. Часовых явно проинструктировали быть вежливыми, по крайней мере, со мной, какую б муку это ни причиняло… а без нее, очевидно, не обходилось.

— Благодарю вас, часовой, — обронил я свысока и бухнул кулаком по двери.

— И далее, — заметил часовой, — генерал оставил указания, что вы можете заходить сразу.

Тот факт, что он придержал эти сведения, пока я не стукнул по двери, указывал, что часовые не совсем расстались со своей низкой оценкой магов. Они просто подыскивали более тонкие способы досаждать этим штатским.

Я сообразил, что Ааз готовится начать новый раунд с часовым, и поэтому поспешно открыл двери и вошел, вынудив его последовать за мной.

Генерал стоял у окна, обрисовываемый струившимся снаружи светом. Когда мы вошли, он повернулся лицом к нам.

— А! Заходите, господа, — прогремел он добродушным тоном.

— Я вас ждал. Располагайтесь поудобнее. Налейте себе вина, если желаете.

Эту внезапную демонстрацию дружелюбия я счел еще более тревожной, чем проявленную им ранее враждебность. Ааз, однако, мигом с ней освоился и сразу же взял указанный кувшин с вином. С миг мне думалось, что он нальет немного в один из кубков, стоявших на подносе вместе с кувшином, и передаст его мне. Вместо этого он сделал большой глоток прямо из кувшина и оставил его себе, оценивающе облизывая губы. Посреди хаоса, в какой внезапно превратилась моя жизнь, было приятно знать, что некоторые вещи оставались неизменными.

Генерал с миг хмурился, глядя на эту сцену, а затем принудительно вернул своим чертам то веселое выражение, с каким приветствовал нас при входе.

— Прежде чем мы начнем инструктаж, — улыбнулся он, — я должен извиниться за свое грубое поведение во время собеседования. Мы с Гримблом… расходимся во мнениях по поводу текущего положения, и боюсь, что я сорвал свой гнев на вас. В связи с этим выражаю свое сожаление. Обыкновенно я ничего не имел ни против магов вообще, ни против вас в частности.

— Тпру! Отступим на минутку, генерал, — вмешался Ааз. — Каким образом мы втягиваемся в вашу вражду с казначеем?

Глаза генерала сверкнули яростью, шедшей вразрез с элегантностью его речи.

— Эта вражда — продолжение нашего спора о распределении денежных средств, — пояснил он. — Когда до нас дошли известия о приближающихся войсках, я посоветовал королю немедленно усилить нашу собственную армию, дабы мы могли адекватно исполнить свой долг и присягу защищать королевство.

— Мне это кажется хорошим советом, — вставил я, надеясь улучшить свои отношения с генералом, соглашаясь с ним.

Плохсекир в ответ пробуравил меня твердым взглядом.

— Странно слышать это от вас, маг, — надменно заметил он.

— Гримбл посоветовал вложить деньги в нечто иное, чем армия, а конкретней — в мага.

Мне вдруг стало ясно, почему часовые и генерал не спешат встречать нас с распростертыми объятиями товарищей по оружию. Мало того, что они получают нас вместо подкреплений, самое наше присутствие являлось пощечиной для их способностей.

— Ладно, генерал, — признал Ааз. — Все это дела давно минувших дней. С чем нам придется бороться?

Генерал поглядывал то на меня, то на Ааза, явно удивленный, что я позволяю ученику играть ведущую роль на инструктаже. Когда я и не подумал упрекнуть Ааза за такое нахальство, генерал пожал плечами и перешел к висящему на стене куску пергамента.

— Мне думается, положение ясно видно по этой… — начал было он.

— Что это такое? — перебил Ааз. Генерал начал было резко отвечать, но затем удержался.

— Это, — объяснил он ровным тоном, — карта королевства, которое вам полагается защищать. Оно называется Поссилтум.

— Да, конечно, — кивнул я. — Продолжайте.

— Вот эта линия к северу от нашей границы изображает наступающую армию, с которой вам придется иметь дело.

— Очень жаль, что у вас не дан масштаб, — заметил Ааз. — По изображению на карте вражеский фронт длиннее, чем ваша граница. Генерал оскалил зубы.

— Начерчено в масштабе, — подчеркнул он. — Наверно, теперь вы поймете величину стоящей перед вами задачи. Мой рассудок отказывался принять его утверждение.

— Полно, генерал, — упрекнул я его. — Наверняка ведь вы преувеличиваете. Ни в каком королевстве не хватит людей, чтобы образовать фронт такой длины.

— Маг. — Голос генерала стал угрожающим. — Я достиг своего нынешнего звания не оттого, что излишне драматизировал военное положение. Противостоящая вам армия — одно из самых могучих воинств, какие когда-либо видел мир. Это ударная рука быстро растущей Империи, расположенной на севере. Она наступает уже три года, поглощая более мелкие королевства и сокрушая любое оказанное сопротивление. Все боеспособные мужчины завоеванных земель забираются на военную службу, умножая их ряды до тех размеров, какие вы видите указанными на карте. Они не наступают еще быстрее только потому, что вдобавок к безграничному числу солдат они имеют массивные боевые машины, которые хоть и действенны, но перевозятся медленно.

— А теперь сообщите нам плохие новости, — сухо прокомментировал Ааз. Генерал воспринял его слова всерьез.

— Плохие новости, — проворчал он, заключаются в том, что их вождь — стратег, не знающий себе равных. Он вошел в силу, колошматя войска, втрое превосходящие его по численности, и теперь, когда под его командованием находится грандиозная армия, он практически непобедим.

— Я начинаю понимать, почему король вложил свои деньги в мага, — заметил мой наставник. — Похоже, вы не могли б собрать достаточно крупные силы, чтобы остановить их.

— Это и не входило в мои планы! — ощетинился генерал.

— Хотя мы, возможно, и не в состоянии сокрушить врага, мы могли бы заставить его заплатить достаточно дорого за переход нашей границы, чтобы тот, возможно, свернул бы в сторону завоевывать с большей легкостью страны послабее.

— Знаете, Плохсекир, — задумчиво проговорил Ааз, — это неплохой план. Действуя совместно, мы могли бы все-таки провернуть его. Сколько людей вы можете выделить нам в помощь.

— Нисколько, Я моргнул.

— Извините, генерал, — поднажал я. Мне на мгновение подумалось, будто вы сказали…

— Нисколько, — повторил он. — Я не дам для помощи в вашей кампании ни одного солдата.

— Это же бред! — взорвался Ааз. — Как вы ожидаете, что мы остановим подобную армию с помощью одной лишь магии?

— Я этого не ожидаю, — улыбнулся генерал.

— Но если мы потерпим неудачу, — заметил я, — то Поссилтум падет.

— Правильно, — спокойно согласился Плохсекир.

— Но…

— Позвольте мне разъяснить свою позицию, — перебил он. — По моей оценке здесь на кон поставлено нечто большее, чем судьба одного королевства. Если вы преуспеете в своей задаче, то будет установлено, что магия защищает королевство действенней, чем военные силы. В конечном итоге это может привести к тому, что все армии распустят, предпочтя нанимать магов. Я не стану принимать никакого участия в установлении подобного прецедента. Если вы хотите показать превосходство магов над армиями, то вам придется это сделать только с помощью магии. Военные и пальцем не шевельнут, чтобы помочь вам.

Говоря это, он забрал из несопротивляющихся рук Ааза кувшин с вином — знак, сам по себе показывающий, что слова генерала ошеломили Ааза не меньше, чем меня.

— Мои чувства по этому вопросу очень сильны, господа,

— продолжил Плохсекир, наливая себе вина. — Фактически, настолько сильны, что я готов пожертвовать собой и своим королевством, лишь бы доказать свое. И что еще важнее, я бы настоятельно предложил вам сделать то же самое. — Он помолчал, глядя на нас сверкающими глазами.

— Потому что, скажу вам сразу, если вы выйдете из грядущей битвы победителями, то не доживете до получения своей награды. Король, может, и правит при дворе, но известия обо всем происходящем в королевстве доходят до него через моих солдат, и эти солдаты будут расставлены на всем пути вашего возвращения во дворец с приказом известить двор о вашей кончине в результате несчастного случая, даже если им придется устроить его самим. Я ясно выразился?

Глава 8

Гигантским усилием воли я сдерживался не только после того, как мы покинули покои генерала, но и до тех пор, пока мы не отошли за пределы слышимости почетного караула. А когда я наконец заговорил, то сумел не допустить в свой голос предательскую нотку истерии, выдающую мои истинные чувства.

— Как ты выражался, Ааз, — небрежно прокомментировал я, — армии бывают разные. Верно? Ааза я не обманул ни на миг.

— Истерика ничего нам не даст, малыш, — заметил он.

— Нам нужно ничто иное, как здравое мышление.

— Извини, — указал я, — но разве не «здравое мышление» и втравило нас в первую очередь в эту передрягу?

— Ладно, ладно! — поморщился Ааз. — Признаю, при первоначальной оценке ситуации я проглядел несколько деталей.

— Несколько деталей? — недоверчиво переспросил я.

— Ааз, это устроенное тобой «теплое местечко» даже отдаленно не похоже на то, что ты описывал, когда толкал мне эту идею.

— Знаю, малыш, — вздохнул Ааз. — Я определенно обязан извиниться перед тобой. Похоже, нас действительно ждет работа.

— Работа! — завопил я, слегка теряя над собой контроль.

— Это будет чистое самоубийство. Ааз печально покачал головой.

— Тут ты снова излишне бурно реагируешь. Не обязательно самоубийство. У нас, знаешь ли, есть выбор.

— Разумеется, — язвительно огрызнулся я. — Мы можем погибнуть от рук захватчиков или от рук ребят Плохсекира. Какой же я глупый, что не сообразил этого. А то уж я начинал тревожиться.

— Наш выбор, — строго поправил меня Ааз, — выполнять это дурацкое задание или взять деньги и сбежать.

Сквозь отяготивший мне душу унылый мрак пробился луч надежды.

— Ааз, — произнес я с искренним благоговением. — Ты — гений. Давай же, уходим.

— Куда уходим? — уточнил Ааз.

— Обратно в трактир, конечно, — ответил я. — Чем раньше, тем лучше.

— Это не входит в наши варианты выбора, — фыркнул мой наставник.

— Но ты же сказал…

— Я сказал, «взять деньги и сбежать», а не просто «сбежать», — поправил он. — Мы никуда не пойдем, пока не повидаемся с Гримблом.

— Но, Ааз…

— Никаких «но Ааз», — яростно перебил он. — Эта небольшая прогулка стоила нам кучу денег. Если мы и не добьемся небольшой прибыли, то, по крайней мере, останемся при своих.

— Ничего она нам не стоила, — возразил я напрямик.

— Она стоила нам времени, затраченного на путешествие, и времени твоего отрыва от учебы, — привел контрдовод Ааз. — А это кое-чего да стоит.

— Но…

— Кроме того, — высокомерно продолжал он, — тут поставлены на кон вопросы поважнее.

— Какие, к примеру? — прицепился я.

— Ну… например, мгм…

— Вот вы где, господа!

Мы обернулись и обнаружили быстро подходящего к нам сзади Гримбла.

— Я надеялся перехватить вас после инструктажа, — продолжал, присоединяясь к нам, казначей. — Вы не возражаете, если я побуду с вами? Я знаю, вам не терпится начать свою кампанию, но прежде чем вы отбудете, мы должны обсудить определенные вопросы.

— Вроде нашего жалованья, — твердо добавил Ааз. Улыбка Гримбла застыла.

— О! Да, конечно. Сперва, однако, надо разобраться с другими делами. Надеюсь, генерал снабдил вас необходимыми для вашего задания сведениями.

— Вплоть до последней отвратительной детали, — подтвердил я.

— Хорошо, хорошо, — радостно засмеялся казначей, его энтузиазм ничуть не померк от моего сарказма. — Я питаю полную уверенность в вашей способности разделаться с этим северным сбродом. Должен вам сказать, что я лично выбрал вас еще до собеседования. Фактически, именно благодаря мне вам в первую очередь и послали приглашение.

— Мы это запомним, — улыбнулся Ааз, опасно сузив глаза.

Тут мне пришла в голову одна мысль.

— Скажите-ка… мгм, господин казначей, — небрежно произнес я, — а как вы в первую очередь прослышали про нас?

— А почему вы спрашиваете? — ответил вопросом на вопрос Гримбл.

— Без всякой особой причины, — заверил я его. — Но так как собеседование оказалось столь плодотворным, я хотел бы послать знак своей признательности тому, кто дал вам обо мне столь лестный отзыв.

Выдумка эта была шита белыми нитками, но казначей, похоже, ее принял.

— Ну… мгм, на самом-то деле его дала одна девица,

— признался он. — Довольно миловидная, но так вот сразу мне не вспомнить, как ее зовут. Возможно, с тех пор как я ее встретил, она перекрасила волосы. В то время, когда мы… э… встречались, они были зелеными. Вы ее знаете?

Я и впрямь ее знал. Только одна женщина знала обо мне и Аазе, не говоря уж о нашем местонахождении. И потом опять же, только одна известная мне женщина отвечала описанию фигуристой особы с зелеными волосами. Танда!

Я уж открыл было рот, готовый признать знакомство, как тут Ааз предупреждающе вогнал мне локоть в ребра

— Б-ла! — умно высказался я.

— Как-как? — переспросил Гримбл.

— Я… мгм, не могу так вот с ходу припомнить такую особу,

— соврал я. — Но вы же знаете, какой мы, маги рассеянный народ.

— Конечно, — улыбнулся казначей, испытывая по какой-то причине облегчение.

— Теперь, когда с этим выяснено, — вмешался Ааз, — то, по-моему, вы что-то упоминали о нашем жаловании.

Гримбд с миг хмурился, а затем расплылся в добродушной улыбке.

— Теперь мне понятно, почему мастер Скив предоставляет вести его дела вам, Ааз, — признал он.

— Лесть приятна, — заметил Ааз, — но ее нельзя потратить. Мы говорили о нашем жаловании.

— Вы должны понять, что королевство у нас скромное,

— вздохнул казначей, — хотя мы стараемся награждать своих слуг как можно лучше. Для придворного мага выделены отдельные покои, которые будут достаточно просторными для вас обоих. Вам будут подавать питание… то есть, при условии, что вы будете на месте, когда его подадут. А также есть возможность… нет, я, пожалуй, осмелюсь сказать, есть уверенность, что щедрость Его Величества будет простираться и на выделение в конюшне свободного места и еды для ваших единорогов. Как вам это кажется?

— Покамест весьма дешево, — заметил напрямик Ааз.

— Что значит «дешево»? — зарычал, потеряв на миг самообладание, казначей.

— Покамест вы нам предложили всего-навсего, — фыркнул Ааз,

— комнату, где мы не будем спать, питание, которого мы не будем есть, и место в конюшне, которым мы не воспользуемся, потому что будем находиться в поле, сражаясь вместо вас в вашей войне. В обмен вы хотите, чтобы Скив применил свое искусство для спасения вашего королевства. По моим расчетам это дешево!

— Да, я понимаю ваш довод, — уступил Гримбл. — Ну, будет, конечно, выплачиваться и небольшое жалование.

— Насколько небольшое? — уточнил Ааз.

— Достаточное для покрытия ваших расходов, — улыбнулся казначей. — Скажем, пятьдесят золотых в месяц?

— Лучше, скажем, двести, — улыбнулся в ответ Ааз.

— Наверно, мы могли бы поднять цифру до семидесяти пяти, — сделал контрпредложение Гримбл.

— А мы — снизить до двухсот двадцати пяти, — предложил Ааз.

— Учитывая его умение, мы могли бы заплатить… извините,

— моргнул казначей. — Вы сказали, до двухсот двадцати пяти?

— На самом-то деле, — поправился Ааз, — я оговорился.

— Так я и думал, — улыбнулся Гримбл.

— Я хотел сказать, до двухсот пятидесяти.

— Послушайте… — начал было казначей.

— Нет, это вы послушайте, Гримбл, — перехватил его на полпути Ааз. — У вас было три варианта выбора. Вы могли удвоить численность своей армии, нанять мага или потерять королевство. Даже при трехстах золотых в месяц Скив для вас самая выгодная сделка. Не смотрите на то, сколько вы потратите, смотрите на то, сколько вы сэкономите.

Гримбл несколько мгновений думал об этом.

— Отлично, — согласился он, поморщившись. — Согласен на двести пятьдесят.

— По-моему, здесь обсуждалась цифра триста, — с ударением заметил я.

За это я заработал сумрачный взгляд, но не отступил и ответил на него таким же взглядом в упор.

— Триста, — выдавил он сквозь плотно сжатые зубы.

— Выплачиваемые авансом, — добавил Ааз.

— Выплачиваемые в конце оплачиваемого периода, — поправил Гримбл.

— Бросьте, Гримбл, — начал было Ааз, но казначей прервал его, подняв руку.

— Нет! По этому пункту я должен оставаться несгибаемым, — настаивал он. — Всем находящимся на королевской службе платят в одно и то же время, когда в конце оплачиваемого периода открываются подземные хранилища. Если мы нарушим это правило и начнем допускать исключения, то этому не будет ни конца, ни края.

— Нельзя ли выдать нам, по крайней мере, часть аванса?

— не отставал Ааз. — Что-нибудь на покрытие расходов в предстоящей кампании?

— Определенно нет! — резко отказал Гримбл. — Если я выплачу деньги за еще не оказанные услуги, то некоторые люди — а точнее, Хью Плохсекир — заподозрят, что вы собираетесь взять деньги и сбежать, вообще не вступая в бой!

Это попало неуютно близко к точке, и я отвел глаза, боясь выдать свою вину. Однако Ааз даже глазом не моргнул.

— А как насчет взяток? — спросил он. Гримбл нахмурился.

— Для служащего короля немыслимо принимать взятку, не говоря уж о том, чтоб рассчитывать на нее, как на часть своего дохода. О любой попытке дать вам взятку будет тут же доложено Его Величеству.

— Не брать взятки, Гримбл, — зарычал Ааз. — Давать их. Когда мы даем деньги врагу, они идут с нашего жалования или их платит королевство?

— Я серьезно сомневаюсь, что вы сможете подкупить противостоящую вам армию, — скептически заметил казначей. — Кроме того, вам полагается спасти положение с помощью магии. Именно за это вам и платят.

— Точные сведения помогают даже магии, — ответил с нажимом Ааз. — Бросьте, Гримбл, вы же знакомы с придворными интригами. Небольшое заблаговременное предупреждение может сильно посодействовать в любой битве.

— Достаточно верно, — признал казначей. — Отлично, полагаю, мы можем дать вам пособие на взятки при условии, что оно будет сохраняться в разумных пределах.

— Насколько велики эти пределы? — поинтересовался Ааз.

— Скажем… пять золотых.

— Двадцать пять было бы…

— Пять! — твердо сказал Гримбл. Ааз с миг изучал взглядом своего противника, а затем вздохнул.

— Пять, — согласился он, протягивая руку.

Казначей неохотно порылся в кошеле и отсчитал пять золотых. Фактически, он дважды их пересчитал, прежде чем сунуть в ладонь Аазу.

— Вы, конечно, понимаете, — предупредил он, — что после вашей победы мне придется отчитываться за эти фонды.

— Конечно, — улыбнулся Ааз, лаская монеты.

— Вы, кажется, очень уверены в нашей победе, господин казначей, — заметил я. Гримбл с миг глядел на меня, вскинув бровь.

— Конечно, уверен, господин маг, — сказал наконец он. — Настолько уверен, что поставил на ваш успех свое королевство и, что еще важнее, свою репутацию. Заметьте, что я ценю свою репутацию выше королевства. Это не случайно. Королевства возникают и рушатся, но казначей всегда может найти работу. То есть, конечно, при условии, что рухнуло королевство не из-за его советов. Если вы потерпите неудачу в своей кампании по спасению Поссилтума, то моей карьере конец. И если это случится, господа, то ваша карьера рухнет вместе с моей.

— В этом слышится угроза, Гримбл, — сухо заметил Ааз.

— Неужели? — отозвался с притворной невинностью казначей.

— Это ненамеренно. Я не угрожаю, а констатирую факт. Я поддерживаю очень тесные связи с казначеями всех окружающих королевств; фактически, я с несколькими из них в родстве. Все они знают мою позицию в вопросе магии против военной силы. Если я окажусь неправ в своих суждениях и если вам не удастся защитить Поссилтум, они возьмут это на заметку. И следовательно, любой маг — и в частности, вы, Скив, — буде он станет искать новую работу, будет объявлен обманщиком и шарлатаном. Фактически, так как казначеи зачастую контролируют дворы, я не удивлюсь, если они найдут предлог или вымышленное обвинение, которое позволит им предать вас обоих смерти в качестве услуги для меня. Способы умерщвления разнятся от королевства к королевству, но конечный результат одинаков. Надеюсь, вы будете помнить об этом, планируя свою кампанию.

И с этими словами он круто повернулся и ушел, оставив нас молча стоящими в коридоре.

— Ну, Ааз, — сказал наконец я, — есть у тебя теперь какой-нибудь здравый совет по поводу нашего положения?

— Конечно, — не замедлил с ответом он.

— Какой? — спросил я.

— Теперь, когда мы выяснили все до конца, — серьезно проговорил он, — ты теперь можешь ударяться в панику.

Глава 9

Трэвис, митинг-накачка в Аламо На третью ночь после отбытия из столицы Поссилтума мы разбили лагерь на небольшом холме, выходящем на главный северо-южный тракт королевства.

На самом-то деле выражение «северо-южный» я употребляю здесь порядком вольно. За три дня пути единственным передвижением на север, замеченным нами на этой конкретной полоске утрамбованного грунта, было совершаемое нами же. Скудость людского потока на север подчеркивала большой объем людей, устремлявшихся в противоположном направлении.

По пути на север мы постоянно встречали мелкие группы и семьи, неуклонно пробирающиеся к столице тем неспешным и все же проглатывающим расстояния шагом, знаменующим людей, привыкших путешествовать исключительно на своих двоих. Они не казались особенно напуганными или охваченными паникой, но две общие характерные черты показывали, что они не просто случайные путники.

Во-первых, несомое ими огромное количество личных принадлежностей намного превосходило все требующееся для простого паломничества. Либо связанные в неуклюжие заплечные узлы, либо нагруженные на маленькие ручные тележки, они ясно показывали, что путешествующие на юг тащили столько имущества, сколько могли унести или уволочь.

Во-вторых, никто не уделил нам больше, чем мимолетный взгляд. Это наблюдение заслуживало даже большего внимания, чем первое.

В текущее время наш отряд состоял из трех лиц: меня, Ааза и Глипа. Лютика мы оставили во дворце к большому негодованию Ааза. Он предпочел бы оставить Глипа и захватить Лютика, но королевский указ по этому вопросу был тверд. Дракон не должен оставаться во дворце, если не останутся также укрощать его один или двое из нас. В результате мы путешествовали втроем — юнец, дракон и ворчащий демон — зрелище не совсем обычное в этих или любых других краях. Однако хлынувшие на юг крестьяне едва замечали нас, если не считать того, что торопились убраться с дороги, давая нам пройти.

По утверждениям Ааза то, от чего они бежали, вселяло в них такой страх, что они не замечали почти ничего и никого на своем пути. Далее, он полагал, что побуждающей силой для такого исхода могла быть только та самая армия, против которой мы и выступили в поход.

Чтобы доказать его правоту, мы попытались расспросить несколько встреченных нами групп. И перестали это делать после первого же дня ввиду сходства полученных нами ответов. Вот пример:

Ааз: Погоди, незнакомец! Куда ты идешь?

Ответ: В столицу!

Ааз: Зачем?

Ответ: Чтобы быть как можно ближе к королю, когда он станет защищаться от захватчиков с севера. Ему придется попытаться спасти самого себя, даже если он не будет защищать окраины.

Ааз: Гражданин, тебе незачем больше бежать. Ты недооценил заботу короля о твоей безопасности. Ты видишь перед собой нового придворного мага, нанятого Его Величеством специально с целью защитить Поссилтум от армии вторжения. Что ты на это скажешь?

Ответ: Один маг?

Ааз: С моей действенной помощью, конечно. Ответ: Я скажу, что вы сумасшедшие.

Ааз: Послушайте…

Ответ: Нет, это вы послушайте, кто бы или что бы вы ни были. Я не желаю проявить неуважение к этому или любому другому магу, но вы дураки, если хотите противостоять той армии. Магия, возможно, хороша и годна против обыкновенного войска, но той армии вам не остановить с помощью одного мага… или двадцати магов, если уж на то пошло.

Ааз: Мы испытываем полную уверенность…

Ответ: Прекрасно, тогда вот вы-то и идите на север. А я, лично, направляюсь в столицу!

Хотя этот обмен репликами в конечном итоге сводил на нет наши усилия успокоить население, он породил спор, остававшийся все еще нерешенным, когда мы готовились ко сну на третью ночь.

— Что случилось с твоим планом взять деньги и сбежать?

— бурчал я.

— Подумаешь, — парировал Ааз. — Всего пять золотых.

— Ты сказал, что тебе нужна прибыль, — не отставал я. — Ладно! Мы ее получили. Допустим, она невелика… но невелики и усилия для извлечения ее. Учитывая, что мы ничего не потратили…

— А как насчет единорога? — возразил Ааз. — Пока единорог по-прежнему у них, мы потеряли деньги на этой сделке.

— Ааз, — напомнил я ему. — Лютик нам ничего не стоил, помнишь? Он достался в подарок от Квигли.

— Замена его будет стоить денег, — настаивал Ааз. — Это означает, что мы потеряли деньги на сделке, если не вернем его. Я тебе говорил, что хочу получить прибыль… и определенно отказываюсь примириться с потерей.

— Глип?

Жаркие слова Ааза разбудили моего дракона, и тот вопросительно поднял заспанную голову.

— Спи дальше, Глип! — успокоил я его. — Все в порядке.

Убежденный моими словами, он перевернулся на спину и снова положил голову.

Как ни нелепо он выглядел, лежа там с торчащими в воздухе четырьмя лапами, он мне о чем-то напомнил. Я с миг напрягал память, а затем решил сменить тактику.

— Ааз, — задумчиво произнес я, — какая у тебя настоящая причина желать пойти на эту авантюру?

— Разве ты не слушал, малыш? Я сказал…

— Знаю, знаю, — перебил я. — Ты сказал, ради прибыли. Беда лишь в том, что ты пытался оставить во дворце Глипа, стоившего нам денег, вместо Лютика, не стоившего нам ничего! Это не походит на правду, если ты пытаешься добиться прибыли по возможности с наименьшими усилиями.

— Мгм, ты же знаешь мои чувства к этому глупому дракону…

— начал Ааз.

— А ты знаешь мои чувства к нему, — перебил я. — И поэтому ты также знаешь, что я никогда не брошу его ради спасения собственной шкуры, не говоря уж о деньгах. По какой-то причине ты хотел гарантировать, что я пойду на это дело… и эта причина не имеет ни малейшего отношения к деньгам. Так в чем же она заключается? Настала очередь Ааза впасть в задумчивое молчание.

— Ты вычисляешь истину все лучше и лучше, малыш,

— сказал наконец он.

Обыкновенно, я был бы счастлив принять этот комплимент. Однако на сей раз я увидел в нем то, чем он был на самом деле: попыткой отвлечь меня.

— Причина, Ааз, — твердо сказал я.

— Причин несколько, малыш, — сказал он с нехарактерной торжественностью. — Главная в том, что ты пока еще не мастер-маг.

— Не в обиду будет сказано, — сухо заметил я, — но в этом доводе в, общем-то, немного смысла. Если у меня маловато способностей, то зачем же ты так рвешься втравить меня в это задание?

— Выслушай меня, малыш, — сдерживающе поднял руку Ааз. — Я допустил ошибку, и эта ошибка ввергла нас в ситуацию, где требуется мастер-маг. И еще больше его способностей нам требуется его сознательность мастера-мага. Ты поспеваешь за моей мыслью?

— Нет, — признался я.

— Неудивительно, — вздохнул Ааз. — Вот потому-то я и попытался обманом заставить тебя завершить это задание, вместо того чтоб объяснить положение. Пока что ты тренировался, лишь развивая свои физические способности без развития профессиональной сознательности.

— Ты научил меня все время высматривать прибыль,

— защищаясь, указал я.

— Я имел в виду не это, малыш. Слушай, забудь на минуту о прибылях.

— Хорошо ли ты себя чувствуешь, Ааз? — спросил я с искренней озабоченностью. — Ты кажешься совершенно непохожим на самого себя.

— Отцепись от меня, малыш, — зарычал он. — Я пытаюсь объяснить нечто важное!

Я погрузился в испуганное молчание. И все же успокоился. Ааз определенно оставался Аазом.

— Когда ты был в учениках у Гаркина, — начал Ааз,

— и даже когда впервые встретил меня, ты не хотел быть магом. Ты хотел быть вором. Чтобы сосредоточить твою энергию на уроках, мне пришлось упирать на то, сколько прибыли ты можешь пожать благодаря изучению магии.

Он умолк. Я тоже молчал. Сказать было нечего. Он был прав и в воспоминаниях, и в истолковании их.

— Ну, — вздохнул он, — есть еще одна сторона магии.

Есть ответственность… ответственность по отношению к своим коллегам-магам и, еще важнее, по отношению к самой магии. Хотя у нас есть соперники и мы, вероятно, наживем и новых, если протянем так долго, и хотя мы можем драться с ними или вышибать их с работы, мы все связаны общим делом. Долг каждого мага — содействовать распространению магии, добиваться, чтобы ее применение уважалось и чтилось. Чем больше маг, тем больше его чувство долга.

— Какое это имеет отношение к нашему текущему положению? — подтолкнул я.

— Здесь поставлен на кон принцип, малыш, — ответил он, тщательно подбирая слова. — Ты слышал это как от Плохсекира, так и от Гримбла. И еще важнее, ты слышал это от населения, когда мы говорили с крестьянами. Родрик рискует всем своим королевством, ставя на способность магии выполнить задачу. Так вот, никто, кроме мага, не способен определить, насколько разумной или неразумной может быть такая задача. Если мы потерпим неудачу, все профаны увидят, что магия потерпела неудачу, и никогда больше не будут доверять ей. Вот потому-то мы и не можем отказаться от этого задания и уйти восвояси. Мы здесь представляем собой магию… и мы обязаны попробовать сделать все, что в наших силах. Я несколько мгновений думал об этом.

— Но что мы можем сделать против целой армии? — спросил наконец я.

— Буду с тобой честен, малыш, — вздохнул Ааз. — Сам, в общем-то, не знаю. Надеюсь, после того как мы увидим, с чем именно мы связались, у нас появится какая-нибудь идея.

После этого мы долгое время сидели молча, погрузившись каждый в свои мысли о задании и о поставленном на кон.

Глава 10

Последние остатки моей надежды сгинули, когда мы наконец узрели армию. Сообщения о ее громадных размерах ничего не преувеличивали; если они чего и не сделали, так это не сумели передать полное впечатление от мощи этого войска.

Наша разведка увела нас за северную границу Поссилтума и на несколько дней пути в глубь территории соседнего государства. Название того королевства не имеет значения. Если оно уже не считалось частью новой Империи, то будет считаться, как только распространится эта новость.

Мы не были уверены в том, просто ли мы не поспели к последней битве или то королевство просто капитулировало. Как бы там ни произошло, никаких обороняющихся войск не присутствовало, только большие лагеря войск Империи вытянулись приблизительно линией, исчезавшей в обоих направлениях за горизонтом.

К счастью, эта армия в настоящее время не двигалась, что существенно облегчало нам разведку. Вдоль линии фронта стояли с регулярными интервалами часовые, но так как они отходили от лагерей не дальше, чем на определенное расстояние, мы пробирались вдоль линии фронта, не подходя к ним чересчур близко, и таким образом оставались незамеченными.

Периодически мы подползали к лагерю поближе или взбирались для улучшения обзора на дерево. Ааз казался крайне поглощенным собственными мыслями, и когда мы действительно осматривали войска, и тогда, когда перебирались на новое место. Поскольку я не мог добиться от него ничего, кроме редкого хмыканья или односложного ответа, то занялся проведением собственных наблюдений.

Одевались солдаты примерно одинаково. Стандартное снаряжение, включало кажется кожаные шлем и нагрудник, тунику до колен из грубой ткани, сандалии, меч, два дротика и большой прямоугольный щит. Они явно не собирались немедленно сниматься с места, так как расставили свои палатки и проводили свое время в основном, затачивая оружие, чиня доспехи, питаясь или просто бездельничая. Иной раз появлялся вояка, закованный в металл, надо полагать, офицер, и кричал на других, и тогда они равнодушно строились в ряды и занимались строевой подготовкой. Занятия их обычно прекращались, как только офицер удалялся из поля зрения.

Иной раз попадались осадные машины, предназначенные метать на дальние расстояния большие камни и копья, хотя мы никогда не видели их в действии. Из подобного снаряжения, кажется, использовались хоть с какой-то регулярностью только сигнальные вышки. Одна такая имелась в каждом лагере — шаткое сооружение из связанных друг с другом жердей, вытянувшееся примерно на двадцать футов в высоту и увенчанное небольшой квадратной платформой. Несколько раз в день один солдат в каждом лагере забирался на одну из таких вышек, и они сигналили друг другу вымпелами и знаменами. Эти вышки служили заодно и бельевыми веревками и периодически завешивались сушащимися туниками.

В общем и целом такое существование выглядело невероятно скучным. Фактически, тоскливей, чем служить солдатом Империи, по моей оценке, было только день за днем следить за солдатами Империи!

Я заметил об этом Аазу, когда мы лежали на брюхе на травянистом холме, обозревая еще один лагерь.

— Ты прав, малыш, — рассеянно признал он. — Служить солдатом — весьма тоскливая работа.

— А как насчет нас? — пустил я пробный шар, стремясь поддержать разговор. — То, чем мы занимаемся, тоже, знаешь ли, не совсем волнительное дело!

— Ах, ты хочешь волнения? — спросил он, сосредотачивая впервые за много дней взгляд на мне. — Вот что я тебе скажу. Почему б тебе просто не прогуляться туда и не попросить дежурного офицера по-быстрому и вкратце изложить, как действует их армия? Держу пари, это оживит тебе обстановку,

— Я не настолько заскучал! — поспешно уточнил я.

— Тогда что ты скажешь насчет того, чтоб просто сидеть тихо и предоставить мне действовать по-своему.

Ааз улыбнулся и возобновил изучение неприятеля.

— Как действовать по-своему? — не отставал я. — Чего именно мы вообще-то пытаемся достичь?

Ааз вздохнул.

— Мы ведем разведку противника, — терпеливо объяснил он. — Не хватало нам еще бросаться в бой, не имея никаких сведений. Наш неприятель в этой кампании и так достаточно силен.

— А сколько нам нужно сведений? — пробурчал я. — Этот лагерь по виду ничем не отличается от виденных нами последних пяти.

— Это потому, что ты не знаешь, чего высматривать,

— насмешливо ответил Ааз. — Что ты пока узнал о противнике?

Я не был готов к этому вопросу, но постарался кое-как оказаться на высоте положения.

— Мгм… их очень много… они хорошо вооружены… мгм… и у них есть катапульты.

— И все? — презрительно фыркнул Ааз. — Блестяще! Из вас с Плохсекиром выйдет отличная команда тактиков.

— Ладно, так научи меня! — огрызнулся я. — А что узнал ты?

— Можно потратить много лет, пытаясь изучить военную теорию, и не узнать даже самой малости, — строго ответил мне наставник. — Но я постараюсь дать тебе самое важное в двух словах. Чтобы оценить вражеские силы так, как мы делаем сейчас, запомни два слова: «Сэм» и «Док».

— «Сэм» и «Док», — послушно повторил я.

— Некоторые предпочитают запоминать «Мачете», но мне нравятся «Сэм» и «Док», — добавил как бы в сторону Ааз.

— Восхитительно, — поморщился я. — А теперь скажи мне, что это значит.

— Это чтобы лучше запомнить перечень сведений, — пояснил Ааз. — «Мачете» означает Местонахождение, Активность, Численность, Единоначалие, Тактическая Единица. Это прекрасно, в общем-то, но предполагает отсутствие у разведчика всякой способности к суждению. Я предпочитаю «Сэм» и «Док». Это означает Сила, Экипировка, Мобильность и Дислокация, Организация, Коммуникация.

— О, — произнес я, надеясь, что он не ждет от меня запоминания всего этого.

— Так вот, пользуясь этими рамками, — продолжал Ааз, — давай подытожим, что же мы пока увидели. Численность: их очень много, достаточно много, чтобы не было смысла пытаться подсчитать точно. Мобильность: в текущее время они просто сидят на месте.

— Все это я и сам разглядел, — язвительно указал я.

— Однако большой ключ, — продолжал, игнорируя меня, Ааз, — заключается в их вооружении и Экипировке. Когда смотришь на них, учитывай как то, что у них есть, так и то, чего у них нет.

— Как-как? — переспросил я.

— Что у них есть много серой скотинки, пехоты, немного артиллерии в виде катапульт и лучников, но ничего даже смутно напоминающего кавалерию. Это означает, что когда они тронутся, то будут передвигаться медленно, особенно в бою. Нам не придется беспокоиться ни о каких стремительных обходах с флангов; эта армия будет плестись не быстрей улитки.

— Но, Ааз… — начал было я.

— Что же касается Дислокации и Организации, — невозмутимо продолжал он, — то они вытянулись по всей местности, вероятно, оттого, что так легче добывать продовольствие. Впрочем, опять же, это демонстрирует с их стороны определенную уверенность в том, что они не считают нужным собирать свои силы в кулак. Я думаю, мы наблюдаем их Организацию, набор рот или батальонов, под командованием двух-трех офицеров на каждую воинскую часть, подчиненных руководству суперпредводителя или генерала.

— Ааз… — снова начал я.

— Коммуникации, кажется, самое уязвимое их место,

— упрямо пер дальше Ааз. — Если армия таких размеров не будет координировать свои передвижения, то попадет в большую беду. Если они действительно используют для передачи сообщений сигнальные вышки и гонцов, то мы, возможно, сумеем вставить им палки в колеса.

— И что же все это означает? — перебил наконец я.

— Хмм? О, это вкратце подытоживает, с какими силами мы воюем, — невинно ответил Ааз.

— Знаю, знаю, — вздохнул я. — Но ты не один день твердил, что сформируешь план после того, как увидишь, с какими силами мы воюем. Ну, ты это увидел. Каков же план? Как мы сможем разбить их?

— Никак, малыш, — тяжело признал Ааз. — Если б я увидел какой-то способ, то сказал бы тебе, но я его не увидел, а поэтому продолжаю смотреть.

— А может, его и нет? — осторожно предположил я. Ааз вздохнул.

— Я начинаю думать, что ты прав, малыш. И если так, то это значит, что нам придется сделать нечто такое, чего мне действительно не хочется делать.

— Ты имеешь в виду сдаться? — искренне поразился я. — После того, как закатил мне ту большую речь об ответственности и…

— Тпру, — перебил Ааз. — Я ничего не говорил о сдаче. Мы сделаем ничто иное, как…

— Глип!

Этот не оставляющий места для сомнений звук долетел до нас из-за ската холма из заросшей кустами лощины, где мы оставили моего зверька.

— Малыш, — простонал Ааз, — да заставишь ты наконец этого глупого дракона сидеть тихо? Нам сейчас только и не хватало, чтобы он привлек к нам целую армию.

— Верно, Ааз! — согласился я, уползая как можно быстрей назад.

Как только я уполз за гребень холма, я тотчас поднялся на ноги и, низко пригнувшись, шмыгнул в этой позе вниз по склону. Ползанье представляется мне как небыстрым, так и неудобным средством передвижения.

В силу обычной уже для нас процедуры мы привязали Глипа к дереву… большому дереву, после того как он несколько раз успешно выдирал с корнем меньшие. Незачем говорить, он не пришел в восторг от этой идеи, но учитывая деликатный характер нашей текущей работы, это было необходимо.

— Глип!

Теперь я уже видел его, нетерпеливо натягивающего конец веревки. Однако, удивительное дело, он для разнообразия не пытался добраться до меня. Фактически, он изо всех сил пытался добраться до стоявшего на некотором расстоянии от его дерева большого куста… или до чего-то, скрытого в кустах!

На лбу у меня внезапно выступил холодный пот. Мне пришло в голову, что Глип, возможно, обнаружил одного из разведчиков вражеской армии. Это было б достаточно плохо, но еще хуже была возможность того, что названный разведчик мог по-прежнему быть где-то тут.

Я неспешно шагнул бочком-бочком в тень дерева и снова рассмотрел сложившееся положение. Разведчика я на самом-то деле не видел. Фактически, в указанном кусте не наблюдалось вообще никакого движения. Я мог прокрасться обратно и привести Ааза, но если я ошибся, он будет не очень-то доволен, что его вызвали на помощь из-за ложной тревоги. Я мог отвязать Глипа и предоставить найти постороннего ему, но это означало открыться самому.

Пока я стоял, обсуждая последующий курс действий, кто-то проскользнул ко мне сзади и закрыл мне ладонями глаза.

— Сюрприз! — произнес мне на ухо тихий голос.

Глава 11

Я так и подпрыгнул!

Наверно, мне следует разъяснить. Когда я говорю «я так и подпрыгнул», то имею в виду, что действительно так и подпрыгнул. Свыше года назад Ааз научил меня летать

— полету, являющемуся, на самом-то деле, управляемым парением, вызванным левитацией наоборот.

Чем бы он ни являлся, я его совершил. Я взвился ввысь примерно на десять футов и остался там. Я не знал, что подкралось ко мне сзади, и не хотел узнать. Я хотел получить помощь! Я хотел позвать Ааза!

И набрал побольше воздуху в легкие, чтобы выразить это желание.

— Довольно прыгуч, не так ли, красавчик? Эти слова пробились сквозь мой страх. Придушив крик прежде, чем он толком начался, я опустил взгляд на напавшего на меня. Со своего наблюдательного пункта я получил отличный обзор прелестного золотисто-оливкового лица, усиленного миндалевидными кошачьими глазами и обрамленного великолепной гривой светло-зеленых волос. Увидел я также и обильные просторы декольте.

— Танда! — восторженно гаркнул я, вынудив свои глаза вернуться к ее лицу.

— Ты не против спуститься? — позвала она. — Я не могу подняться к тебе.

Я подумал, не броситься ли драматически на нее, но решил, что не стоит. Летал я все еще не так уж и хорошо, а если я врежусь в нее, пропадет весь эффект.

И вместо этого я удовольствовался тем, что мягко опустился на землю в нескольких шагах от нее.

— Вот здорово, Танда, я… кляк! Последнее из меня выжали принудительно, когда она сгребла меня в костедробильные объятия.

— Вот здорово, рада тебя видеть, красавчик, — радостно пробормотала она. — Как тебе жилось?

— Жилось мне прекрасно, — заметил я, торопливо выпутываясь из ее объятий. — Что ты здесь делаешь?

Когда я видел ее в последний раз, Танда входила в злополучную группу, отправленную нами с Аазом в неведомые измерения. Она была единственной из всей группы, о чьем исчезновении я сожалел.

— Тебя жду, глупенький, — поддразнила она, любовно обвивая мне рукой талию. — Где Ааз?

— Он… — начал было я указывать на холм, но тут мне пришла в голову одна мысль. — Слушай… откуда ты узнала, что со мной Ааз?

— О! Не злись, пожалуйста, — попеняла она, игриво встряхивая меня. — Это подсказывает здравый смысл. Даже Ааз не позволил бы тебе в одиночку столкнуться с такой армией.

— Но откуда ты…

— Глип!

Мой дракон обнаружил, что его дичь больше не прячется за кустом. И в результате натягивал теперь конец веревки, пытаясь добраться до нас. Дерево, к которому мы его привязали, угрожающе раскачивалось.

— Глип! — окликнула восторженным голосом Танда. — Как поживаешь, приятель?

Дерево накренилось к новым низинам, когда дракон задрожал от радости, увидев, что его узнали. Я и сам немного задрожал. Танда производит такое воздействие на особей мужского пола.

Не волнуясь о собственной безопасности, Танда прыгнула вперед и опустилась на колени перед драконом, любовно поглаживая ему усы и почесывая нос.

Глипу это очень понравилось. Мне это тоже очень понравилось. Вдобавок к обычным своим мягким полусапожкам Танда носила короткую зеленую тунику, отлично облегавшую ее великолепную фигуру и открывающую взорам ее ножки. И что еще важнее, когда она так вот стояла на коленях, подол туники задирался, пока не…

— Что стряслось с этим драконом? — прогремел Ааз, вырываясь из кустов позади меня. На этот раз я не подпрыгнул… очень высоко.

— Вот это да, Ааз, — начал я. — Тут… Я зря утруждал себя, пытаясь объяснить. Танда распрямилась, словно сжатая пружина, и одним прыжком пролетела мимо меня.

— Аазик! — воскликнула она, бросаясь в его объятия. Для разнообразия мой наставник оказался захваченным врасплох не хуже меня. Какой-то миг перепутанные руки качались, грозя вот-вот рухнуть, а затем упали-таки.

Приземлились они со звучным стуком, причем Ааз — на пятую точку, погасив таким образом большую часть удара.

— По-прежнему импульсивен, не так ли? — плотоядно глянула на него Танда.

— Уф… аа… а… — вежливо ответил Ааз. Танда перекатилась на ноги и начала приводить в порядок тунику.

— По крайней мере, мне незачем спрашивать, рад ли ты меня видеть, — заметила она.

— Танда! — ахнул наконец Ааз.

— Ты вспомнил? — просияла Танда.

— Она нас ждала, Ааз, — остроумно вставил я.

— Совершенно верно, — нахмурился Ааз. — Гримбл сказал, что эту работенку сосватала нам ты. Танда скривилась.

— Я могу это объяснить, — оправдываясь, сказала она.

— Жду не дождусь, — молвил Ааз.

— Мне и самому несколько любопытно, — добавил я.

— Мгм… это может потребовать времени, — задумчиво проговорила она. — У вас есть что-нибудь выпить?

Это был, вероятно, самый разумный вопрос, заданный за весь сегодняшний день. Мы извлекли вино и в самом скором времени сели в кружок, утоляя жажду. К большому недовольству Ааза я настоял на том, чтоб мы сели достаточно близко к Глипу, чтобы тот не чувствовал себя исключенным из нашего общества. Это, конечно, означало, что нашу беседу приправляло его весьма ароматное дыхание, но как я указывал, это был единственный способ заставить его сидеть тихо, пока мы говорили.

— Что произошло после того, как вы отбыли? — засыпал ее вопросами я. — Где Иштван, Брокхерст и Хиггенс? Что случилось с Квигли? Они нашли время оживить Сварлия или он по-прежнему статуя?

— Позже, малыш, — перебил Ааз. — В первую очередь

— первоочередное. Ты собиралась объяснить насчет Гримбла.

— Гримбл, — наморщила нос Танда. — Ты когда-нибудь замечал, что чем бесчестней тип, тем сильней в нем собственник? Он-то и есть главная причина того, почему я не ждала вас в Поссилтуме.

— С начала, — проинструктировал Ааз.

— С начала, — задумчиво поджала губы Танда. — Ну, я подцепила его в баре встреч… он женат, но об этом я узнала лишь позже.

— Что такое бар встреч? — перебил я.

— Заткнись, малыш, — прорычал Ааз.

— Ну, на самом-то деле это был не бар встреч, — поправилась Танда. — Скорее, таверна. Мне следовало б догадаться, что он женат. Я имею в виду, никто не бывает таким молодым и таким лысым, если у него нет дома жены.

— Пропусти философию, — простонал Ааз. — Просто расскажи нам, как все было, а? Танда глянула на него, вскинув бровь.

— Знаешь, Ааз, — обвинила она, — для столь многоречивого, как ты, когда дело доходит до рассказывания историй, ты страшно нетерпелив, когда дело доходит до выслушивания кого-то другого.

— Знаешь, а она права, — заметил я.

— Хватит! — проревел Ааз. — Рассказывай!

— Ну, когда Гримбл пытался произвести на меня впечатление тем, как важна его работа, то упомянул в том числе и о том, как он пытался найти придворного мага. Сказал, что убедил короля нанять такого кудесника, но не мог теперь найти его и будет в конечном итоге выглядеть полным идиотом.

— И когда он упомянул про идиотов, — подсказал я,

— ты, естественно, подумала о нас.

— Ну-ну, не надо так, — упрекнула меня Танда. — Я сочла это хорошим способом помочь паре друзей. Я знала, что вы торчите в этой лесной глуши… а всем известно, какое это тепленькое местечко — работа придворным магом.

— Что я тебе говорил, малыш, — прокомментировал Ааз.

— Должно быть, мы говорили о разных работах, — огрызнулся я.

— Эй, — прервала Танда, мягко кладя ладонь мне на руку. — Когда я назвала ему ваши имена, то не знала об армии вторжения. Честное слово!

При ее прикосновении мой гнев мигом растаял. В эту минуту она могла бы сказать мне, что продала мою голову для украшения середины стола, и я бы ее простил.

— Ну, — начал я, но она стояла на своем, что меня вполне устраивало.

— Как только я выяснила истинное положение дел, то поняла, что втравила вас в опасную переделку, — проговорила она с мягкой искренностью. — Как я сказала, я бы подождала вас в Поссилтуме, но боялась, что из-за ваших личин и всего прочего вы узнаете меня прежде, чем я замечу вас. А если б вы приветствовали меня так, как я от вас ждала, то это могло бы действительно расстроить все дело. Гримбл — ревнивый типчик, и если б он подумал, что между нами нечто большее, чем шапочное знакомство, то убрал бы ту поддержку, какую мог обыкновенно оказать.

— Подумаешь, — пробурчал Ааз. — Всего-то пять золотых.

— Так много? — Танда, кажется, искренне удивилась.

— Какую руку ты ему сломал?

— Ааз всегда добивается для нас самой выгодной сделки,

— гордо похвастал я. — По крайней мере, в денежном плане.

— Ну, — заключила Танда. — По крайней мере, я не подорву ваших военных фондов. Узнав, в какую передрягу я вас втравила, я решила поработать в этом деле даром. Раз я вас втравила, то самое малое, что я могу сделать, это помочь вам выпутаться.

— Это восхитительно, — воскликнул я.

— Безусловно! — согласился Ааз. Что-то в его голосе вызвало у меня раздражение.

— Я имел в виду то, что она помогает нам, — зарычал я, — а не то, что она делает это даром.

— Именно это имел в виду и я, ученик, — сердито поглядел на меня в ответ Ааз. — Но в отличие от некоторых я знаю, о чем говорю!

— Мальчики, мальчики, — раздвинула нас в стороны Танда. — Мы же на одной стороне. Помните?

— Глип! — встал на сторону Танды дракон. Как я говорил, дыхание у Глипа достаточно мощное, чтобы остановить любой разговор, и воздух лишь через несколько минут достаточно очистился, чтобы мы могли продолжить беседу.

— Прежде чем нас так грубо перебили, — выдохнула наконец Танда, — ты начал что-то говорить, Ааз. У тебя есть план?

— Теперь есть, — улыбнулся Ааз, потрепав ее по подбородку.

— И поверь мне, выполнить его без тебя было бы очень тяжело.

Это звучало как-то тревожно. Главным призванием Танды, по крайней мере единственным, о каком можно упомянуть в приличном обществе, было ремесло убийцы.

— Брось, Ааз, — упрекнул я его. — Танда хороша, но она не настолько хороша, чтобы взять на себя целую армию.

— Не ручайся за это, красавчик, — поправила она, подмигивая мне.

Я покраснел, но продолжил излагать свой довод.

— Все равно, я утверждаю, что эта работа слишком велика для одного человека, или для трех, если уж на то пошло, — настаивал я.

— Ты прав, малыш, — серьезно сказал Ааз.

— Мы просто не можем… что ты сказал, Ааз?

— Я сказал, что ты прав, — повторил Ааз.

— Так я и подумал, — подивился я. — Просто хотел услышать еще раз.

— Ты слышал бы это чаще, если б чаще бывал прав,

— заметил Ааз.

— Брось, Ааз, — перебила Танда. — Какой у тебя план?

— Как говорит малыш, — высокомерно проговорил Ааз,

— нам нужно побольше помощи. Нам нужна собственная армия.

— Но, Ааз, — напомнил я ему, — Плохсекир же сказал…

— А кто чего-то говорил о Плохсекире — невинно отозвался Ааз. — Нам полагается выиграть эту войну с помощью магии, не так ли? Ну что ж, прекрасно. Раз в нашей команде Танда, мы можем воспользоваться лишней парой умений. Помнишь?

Я вспомнил. Вспомнил, как Ааз говорил, что он не волнуется за Танду, отправившуюся вместе с Иштваном, потому что если дело запахнет жареным, она способна сама путешествовать по измерениям. Дело стало проясняться.

— Ты имеешь в виду…

— Совершенно верно, малыш, — улыбнулся Ааз. — Мы отправляемся обратно на Деву. Нам предстоит навербовать собственную небольшую армию вторжения!

Глава 12

Пока я не знаю, как Танда переправила нас с Пента на Деву. Если б я знал, нам бы не понадобились ее услуги. Знаю лишь, что в нужное время она принялась петь и поводить плечами (процесс сам по себе завораживающий), и мы очутились там.

Естественно, «там» в данном случае означает, Базар-на-Деве. Однако одно лишь это выражение ни в малейшей степени не описывает наше новое окружение, когда то сфокусировалось.

Ранее измерение Дева пережило экономический коллапс. И чтобы выжить, деволы (которых я некогда знал под именем дьяволов) воспользовались своей способностью путешествовать по измерениям и стали купцами. Благодаря процессу естественного отбора самыми преуспевающими деволами были не самые лучшие бойцы, а самые лучшие торговцы. Ныне, после бессчетных поколений этого процесса, деволы признаны самыми лучшими купцами во всех измерениях. Они также признаны самыми прожженными, самыми бесчувственными, самыми жадными до прибылей плутами, когда-либо платившими дорожный сбор.

Естественно, Базар-на-Деве служил им витриной. Он был круглосуточной, круглогодичной ярмаркой, где деволы встречались поторговаться друг с другом из-за товаров из различных измерений. Хотя его первоначально учредили и поддерживали деволы, в бесконечных рядах прилавков и ларьков можно было без труда найти покупателей-путешественников из многих других измерений. Повседневное правило гласило: «Если чего и можно где-то найти, то оно найдется на Базаре-на-Деве». Вообще-то, я уже однажды был здесь с Аазом. В то время мы искали оружие-сюрприз для применения против Иштвана. Получили мы в конечном итоге Глипа и Тавду!.. Отвлечения на Базаре изобилуют.

Об этом я упоминаю частично для объяснения, почему несмотря на определенно необычный вид нашей четверки никто не обращал на нас ни малейшего внимания, когда мы стояли, наблюдая вихрившийся вокруг нас калейдоскоп деятельности.

Для успокоения Глип прижался ко мне, растерявшись на миг от такой неожиданной смены окружения. Я проигнорировал его. Мой первый визит в это местечко совершенно не удовлетворил меня своей чрезмерной краткостью. И потому я бешено вертел головой, пытаясь как можно быстрей увидеть как можно больше. Гораздо более деловито вела себя Танда.

— Разумеется теперь, когда мы здесь, Ааз, — протянула она,

— ты знаешь, куда мы направимся? Или нет?

— Или нет, — признал Ааз. — Но сейчас выясню. Фантастически быстро он протянул руку и схватил за предплечье ближайшего прохожего — невысокого, безобразного парня с кабаньими клыками. Развернув намеченную жертву лицом к себе, Ааз, нахмурившись, нагнулся к нему.

— О-о-о! — прорычал он. — Хочешь подраться? На миг у меня остановилось сердце. Только нам сейчас и не хватало ввязаться в потасовку.

К счастью, клыкастый вместо того, чтоб выхватить оружие, отступил на шаг и с подозрением посмотрел на нашу группу.

— Только не с извращенцем в союзе с драконом, — осторожно огрызнулся он.

— Хорошо! — улыбнулся Ааз. — Тогда куда б ты отправился, если б хотел нанять кого-то драться за тебя?

— На Базар-на-Деве, — пожал плечами клыкастый.

— Это я и сам знаю! — зарычал Ааз. — Но куда на Базаре?

— О, — воскликнул клыкастый, внезапно поняв. — Примерно двадцать рядов вон в том направлении, потом свернуть направо и еще около тридцати рядов. Именно там околачиваются наемники.

— Двадцать, а потом тридцать направо, — старательно повторил Ааз. — Благодарю.

— Гонорар наводчику ценнее любой благодарности, — улыбнулся, протягивая ладонь, клыкастый.

— Ты прав! — согласился Ааз и повернулся к нашему благодетелю спиной.

Клыкастый с миг поколебался, а затем пожал плечами и продолжил свой путь. Я мог бы сообщить ему, что извращенцы вообще и Ааз в частности не славятся своей щедростью.

— Мы направляемся на двадцать рядов» в ту сторону, а затем тридцать направо, — уведомил нас Ааз.

— Да, мы слышали, — скривилась Танда. — Почему ты просто не спросил его прямо?

— Мой способ быстрее, — надменно ответил Ааз.

— Да? — скептически спросил я.

— Слушай, малыш, — нахмурился Ааз. — Ты хочешь сам проводить нас по этому зоопарку?

— Ну… — заколебался я.

— Тогда заткнись и предоставь это сделать мне, идет? На самом-то деле, я был более чем готов позволить Аазу показывать дорогу, куда б там она ни привела. Хотя бы потому, что при этом его внимание занимало подыскивание пути через толпу. И еще потому, что мне при этом не оставалось почти никакого иного занятия, кроме как с удивлением взирать на чудеса Базара, пока я следовал по пятам за ним.

Однако, как я ни старался, там было просто чересчур много зрелищ для одной лишь пары глаз.

В одном ларьке двое деволов спорили со слоновоголовым существом из-за черепа; по крайней мере, на мой взгляд, это был череп. В другом девол устраивал демонстрацию для группы покупателей, вызывая облака, подымавшиеся зелеными пузырями из крошечной деревянной шкатулки.

В одном месте нам почти полностью перегородил путь ларек, торгующий кольцами, стрелявшими молниями. Из-за демонстраций товара продавцом и клиентом, испытывавшими свои покупки, путь сделался практически непроходимым.

Ааз и Танда, однако, даже не сбились с шага, уверенно шагая прежней поступью, когда шли сквозь гущу молний. И каким-то чудом прошли через нее незадетыми.

Стиснув зубы, я схватил Глипа за ухо и последовал по их стопам. И снова энергетические разряды почему-то не нашли нас. Очевидно, никакой девол не ранит сам и не позволит никому другому в его лавке ранить потенциального покупателя. Не вредно знать этот факт. Однако разящие молниями кольца вызвали у меня в памяти еще кое-что. Когда мы в последний раз расстались с Тандой, Ааз отдал ей кольцо, стрелявшее тепловым лучом, способным изжарить на месте цель размером с человека. Совершенно верно… я сказал, что он отдал его ей. Вы можете счесть это доказательством глубины его чувств к ней. А по моей теории он просто заболел. Так или иначе, я вспомнил о том кольце, и мне стало любопытно, что же с ним стало.

Слегка ускорив шаг, я сократил расстояние между собой и идущей впереди парой лишь для того, чтобы застать их уже углубившимися в серьезный разговор. Преобладающий на Базаре гам срывает любую серьезную попытку подслушивать, но когда мы шли, мне удавалось иной раз уловить обрывки их разговора.

— …слышала… ужасно дорогие, не так ли? — говорила Танда.

— …одолеть… доля их веса в… — ответил довольно Ааз.

Я подобрался чуть поближе, пытаясь расслышать получше.

— …заставляет тебя думать, будто они где-то здесь? — спросила Танда.

— При численности здешних баров? — фыркнул Ааз.

— Насколько я слышал, это у них одно из главных…

Окончания этого спора я не услышал. По моим сапогам внезапно шмыгнула масса щупалец высотой по колено и нырнула под полог палатки, преследуемая по пятам двумя очень раздосадованными на вид деволами.

Я проигнорировал эту погоню и последующие вопли, торопясь снова догнать Ааза и Танду. Те, очевидно, обсуждали наемников, и я хотел услышать как можно больше, как для пополнения образования, так и потому, что мне в конечном итоге, возможно, придется вести их в бой.

— …их найти? — спрашивала Танда. — У нас же есть только указания общего района.

— …легко, — уверенно ответил Ааз. — Просто послушав их пение.

— Пение? — скептически переспросила Танда.

— Это их фирменный знак, — заверил ее Ааз. — И это также впутывает их в большинство ихних…

Передо мной вырос девол, гордо показывая пригоршню семян. Он, рисуясь, с шиком бросил их наземь, и там мигом возник густой черный терновый куст, перегородив мне дорогу. Восхитительно. В обычное время это б заворожило меня, но в данную минуту я спешил.

Даже не останавливаясь выбранить девола, я поднялся в воздух, отчаяние сделало мои ноги крылатыми… отчаяние с небольшой помощью левитации.

Я без труда миновал терновый куст, легко приземлился на другой стороне и тут меня практически растоптал Глип, прорвавшийся через этот барьер напролом.

— Глип? — поинтересовался он, с любопытством склонив голову набок.

Я поднялся из пыли, куда меня сшиб его энтузиазм, и дал ему по шее.

— В следующий раз гляди, куда прешь, — сердито приказал я.

Он ответил, высунув свой длинный язык и лизнув меня по лицу. Дыхание его разило наповал, а язык оставлял слизистый след. Очевидно, мой упрек привел его в ужас.

Глубоко вздохнув, я припустил следом за Аазом, а Глип поковылял, лихо гонясь за мной.

Я как раз нагонял их, когда Ааз внезапно остановился как вкопанный и начал поворачиваться. Не в состоянии остановить свой бег очертя голову, я врезался в него и сшиб, заставив растянуться на земле.

— Спешим, красавчик? — спросила Танда, лукаво глядя на меня.

— Ну и ну, Ааз, — выдавил, запинаясь, я, склонившись над ним. — Я не хотел…

Из полусидячего положения его рука резко метнулась вверх, нанеся удар, наполовину развернувший меня.

— В следующий раз гляди, куда прешь, — проворчал он.

— Глип! — сказал мне дракон и лизнул меня по лицу. Либо голова у меня кружилась больше, чем я думал, либо я уже видел раньше эту сцену.

— А теперь, малыш, кончай клоунаду и слушай.

Ааз снова очутился на ногах и принял чисто деловой вид.

— Вот тут мы временно расстанемся. Жди здесь, пока я схожу поторгуюсь с наемниками.

— Ну и ну, Ааз, — заныл я. — Неужели мне нельзя…

— Нет, нельзя! — твердо заявил он. — У команды, какую я хочу нанять, острые глаза. Нам только и нужен один из твоих дурацких вопросов в ходе переговоров, чтоб они утроили свои цены.

— Но… — начал было я.

— Ты будешь ждать здесь, — приказал Ааз. — Повторяю, ждать. Никаких драк, никакого разглядывания витрин в поисках драконов, только ждать!

— Я останусь с ним здесь, Ааз, — вызвалась Танда.

— Хорошо, — кивнул Ааз. — И постарайся не дать ему попасть в беду, идет?

И с этими словами он повернулся и исчез в толпе. На самом-то деле я не испытывал чересчур большого разочарования. Я имею в виду, мне хотелось бы отправиться вместе с ним, но еще больше мне хотелось побыть немного наедине с Тандой… то есть, если можно счесть стояние посреди Базара-на-Деве нахождением с кем-то наедине.

— Ну, Танда, — обратился я к ней, сверкнув самой яркой своей улыбкой.

— Позже, красавчик, — живо ответила она. — А сейчас мне надо сбегать по кое-каким делам.

— Делам? — моргнул я.

— Да. Ааз — мастер по части живой силы, но я хотела бы все-таки иметь в рукаве несколько лишних фокусов на случай, если нам придется жарко, — объяснила она. — Я хочу заскочить в сектор спецэффектов и посмотреть, чего у них там припасено.

— Ладно, — согласился я. — Идем.

— Нет, ты не пойдешь, — покачала головой она. — Думается, мне лучше сгонять туда одной. Те места, о каких я думаю, не подходят для цивилизованных покупателей. Вы с драконом подождете здесь.

— Но тебе же полагается не давать мне попасть в беду!

— заспорил я.

— Вот потому-то я и не беру тебя с собой, — улыбнулась она. — А теперь, что у тебя есть при себе в смысле оружия.

— Ну… — нерешительно проговорил я. — В одном из тороков Глипа есть своего рода меч.

— Прекрасно! — обрадовалась она. — Достань его и надень на пояс. Он удержит всякий сброд на почтительном расстоянии. А потом… мгм… жди меня там!

Она показала на странного вида каменное строение с облупившейся вывеской на фасаде.

— Что это? — спросил я, с подозрением глядя на него.

— Это трактир «Желтый полумесяц», — объяснила она.

— Тут своего рода ресторан. Возьми себе что-нибудь поесть Блюда неаппетитные, но в какой-то мере удобоваримые. Я с миг изучал взглядом это заведение.

— На самом-то деле, — решил наконец я — мне думается, я предпочел бы…

Вот где-то тут я и обнаружил, что разговариваю с самим собой, Танда бесследно исчезла.

Второй раз в жизни я оказался один-одинешенек на Базаре-на-Деве.

Глава 13

Как ни увлекателен Базар, пребывание один на один с ним может быть довольно пугающим.

А так как я отличался особой чуткостью к страху, то решил последовать совету Танды и вошел в трактир.

Сначала, однако, из предосторожности я привязал Глипа к столбу у трактира и достал из поклажи меч. У нас был один приличный меч. К несчастью, его в настоящее время носил Ааз. Это оставляло мне старый меч Гаркина — оружие, при виде которого презрительно усмехнулся бы и демон, и охотник на демонов. И все же его вес успокаивающе оттягивал мне бедро, хотя мог бы успокаивать и побольше, если б я хоть что-то знал о том, как с ним обращаться. К несчастью, мои текущие уроки у Ааза пока не включали обучения фехтованию. Я мог лишь надеяться, что для случайного наблюдателя не будет очевидным, что я впервые надел меч.

Остановившись в дверях, я обозрел внутренность трактира. Несмотря на свое незнакомство с роскошными предприятиями общественного питания, я молниеносно сообразил, что это заведение к ним не относится.

Один из немногих советов, данных мне отцом-фермером до того, как я сбежал из дома, рекомендовал не доверять никакому трактиру или ресторану, выглядящему чрезмерно чистым. Он утверждал, что чем чище заведение, тем сомнительней качество и происхождение подаваемых там блюд. Если он был хоть отдаленно прав, то этот трактир, должно быть, находился на самом дне. Он был не просто чистым, но так и блистал чистотой.

Я говорю отнюдь не фигурально. Резкий верхний свет сверкал, отражаясь от расставленных как попало столиков и неудобных на вид стульев, сконструированных из сияющего металла и неопознанного мной твердого белого материала. За стойкой в противоположном конце трактира стояла большая каменная горгулья

— единственное украшение в этом заведении. За горгульей виднелась дверь, ведшая, надо полагать, на кухню. В двери имелось небольшое окошко, через которое я мельком углядел приготовляемую еду. Приготовление состояло из протаскивания пирожков с мясом над плитой, запихивания их в разрезку, шлепанья поверх мяса разноцветной пастилы и завертывания всего этого месива в бумагу.

Наблюдение за этим процессом подтвердило мои прежние страхи. Для себя и Ааза я все готовил сам, как раньше готовил для себя и Гаркина. Хотя я нисколько не заблуждался насчет качества приготовляемой мной еды, я-таки знал, что их манипуляции с мясом могли лишь придать блюду плотность и привкус подгорелой кожаной перчатки.

Несмотря на очевидное низкое качество пищи трактир казался почти заполненным посетителями. Это я заметил уголком глаза. Заметил я также и то, что немалый процент их пялился на меня. Мне пришло в голову, что пялятся они, вероятно, потому, что я уже какое-то время стою в дверях, набираясь смелости войти и все никак не заходя.

Испытывая легкое смущение, я шагнул в помещение и дал двери захлопнуться за мной. С бесовской точностью дверь сомкнулась на моем мече, на какой-то миг защемив его и вынудив меня неуклюже сбиться с шага, когда я двинулся вперед. Вот и все с моим образом фехтовальщика.

Униженный, я поспешил пробраться к трактирной стойке, избегая смотреть на других клиентов. Я не был уверен, что буду делать, коль скоро окажусь там, поскольку не доверял здешней еде, но надеялся, что народ перестанет пялиться на меня, если я сделаю вид, будто чего-то заказываю.

Все еще пытаясь избегать зрительного контакта с кем бы то ни было, я устроил большой спектакль из разглядывания горгульи. Раздался скрежет, и статуя повернула голову, ответив мне встречным взглядом. Только это была не статуя! У них действительно работала за стойкой горгулья или, точнее, горгул!

Горгул этот казался сделанным из необработанного серого камня, и когда он пошевеливал крыльями, на пол бесшумно сыпалась каменная крошка и пыль. Руки его кончались когтистыми лапами, а из локтей росли изогнутые шпоры. Из каких-либо смягчающих черт я увидел только его улыбку, которая сама по себе чуточку нервировала. Господствовавшая на его морщинистом лице, эта улыбка казалась постоянно вырезанной там, вытянувшись ему далеко за уши и выставляя напоказ ряд заостренных зубов еще длинней, чем у Ааза.

— Ваш заказ? — вежливо спросил горгул, и его улыбка при этом не дрогнула.

— Мгм… — Я отступил на шаг. — Мне надо подумать. Тут такой большой выбор.

На самом-то деле, я не мог прочесть меню… если это было именно меню. На стене позади горгула была высечена какая-то надпись на языке, которого я не мог расшифровать. Я предположил, что это меню, потому что цены были не высечены на стене, а написаны мелом поверх многочисленных стираний. Горгул пожал плечами.

— Как угодно, — безразлично согласился он. — Когда решите, только крикните. Меня зовут Гэс.

— Я так и сделаю… Гэс, — улыбнулся я, медленно пятясь к двери.

Хотя я собирался тихо выйти и подождать снаружи рядом с Глипом, все получилось совсем иначе. Не успел я сделать и четырех шагов, как на плечо мне опустилась рука.

— Скив, не так ли? — провозгласил голос.

Я резко обернулся или, во всяком случае, начал оборачиваться. И резко остановился, когда мой меч врезался в ножку стола. Голова моя, однако, продолжала двигаться, и я оказался лицом к лицу с бесом.

— Брокхерст! — воскликнул я, мгновенно узнав его.

— Мне подумалось, что я узнал тебя, когда ты… эй!

— Бес отступил на шаг и, защищаясь, поднял руки. — Не волнуйся! Я не ищу никаких неприятностей.

Моя рука направилась к рукояти меча в невольном усилии высвободить его из ножки стола. Очевидно, Брокхерст истолковал этот жест как попытку выхватить оружие.

Меня это вполне устраивало. Брокхерст был одним из подручных Иштвана и расстались мы с ним не в самых лучших отношениях. Заставить его малость побаиваться моего «меча наготове» было, вероятно, совсем неплохо.

— Я не держу никакого зла, — настойчиво продолжал Брокхерст. — Я просто выполнял задание! А сейчас я нахожусь в промежутке между заданиями… постоянно!

Это последнее было добавлено с ноткой горечи, возбудившей во мне любопытство.

— Дела шли не очень хорошо? — небрежно спросил я. Бес скривился.

— Это преуменьшение. Пошли, сядем за столик, я куплю тебе молочный коктейль и расскажу обо всем.

Я не знал наверняка, что такое молочный коктейль, но был уверен, что не хочу того, какой подают здесь.

— Мгм… спасибо за доброту, Брокхерст, — заставил себя улыбнуться я, — но мне думается, я обойдусь. Бес посмотрел на меня, выгнув бровь.

— Все еще немного подозреваешь, а? — пробормотал он. — Ну, не могу сказать, что виню тебя. Сделаем-ка мы вот что.

И прежде чем я успел остановить его, он подошел к стойке.

— Эй, Гэс! — окликнул он. — Ты не против, если я возьму лишнюю чашку?

— Вообще-то… — начал было горгул.

— Спасибо!

Брокхерст уже возвращался, неся с собой свой приз — какой-то хрупкий сосуд с тонкими стенками. Хлопнувшись за ближайший столик, он жестом подозвал меня, показав взмахом руки на стул напротив.

Мне не оставалось никакого иного достойного пути, кроме как присоединиться к нему, хотя позже мне пришло в голову, что я в общем-то вовсе не обязан вести себя с ним достойно. Двигаясь поосторожней, дабы не сшибить что-нибудь мечом, я пролавировал к указанному сиденью.

Очевидно, Брокхерст ранее сидел именно здесь, так как на столике уже стоял сосуд, ничем не отличавшийся от принесенного им со стойки. Единственная разница состояла в том, что сосуд на столике был на три четверти заполнен любопытной розовой жидкостью.

С большой церемонностью бес взял со стола сосуд и налил половину его содержимого в новую посуду. Жидкость лилась с плотностью болотной грязи.

— Вот! — Он толкнул один из сосудов через столик ко мне. — Теперь тебе незачем беспокоиться ни о каких фокусах с выпивкой. Мы оба пьем одно и то же.

И с этими словами он поднял свою посуду вроде как в тосте и сделал из нее здоровенный глоток. Он явно ожидал, что я сделаю то же самое. Я предпочел бы скорее сосать кровь.

— Мгм… трудно поверить, что дела у тебя идут не очень ладно, — стал тянуть время я. — Выглядишь ты вполне неплохо.

Для разнообразия говорил я действительно искренне. Брокхерст выглядел неплохо… даже для беса. Как говорил Ааз, одеваются бесы щегольски, и Брокхерст не был исключением. Он был одет в отороченную золотом бархатную куртку ржавого цвета, которая превосходно оттеняла его розовую кожу и гладкие черные волосы. Если он умирал с голоду, то по его виду об этом было не догадаться. Хотя по-прежнему довольно худощавый, он оставался таким же мускулистым и ловким, как в то время, когда я впервые его встретил.

— Пусть тебя не обманывает внешний вид, — настаивал, качая головой, Брокхерст. — Ты видишь перед собой беса, припертого к стенке. Мне пришлось распродать все — арбалет, сумку с магическими штучками — я не смог даже наскрести денег для уплаты членских взносов Гильдии Убийц.

— Неужто так трудно найти работу? — посочувствовал я.

— Скажу тебе откровенно, Скив, — доверительно прошептал он. — Я вообще не работал после того фиаско с Иштваном.

От звука этого имени по спине у меня все еще пробегал холодок.

— А где, кстати, Иштван? — небрежно спросил я.

— Не беспокойся о нем, — мрачно сказал Брокхерст.

— Мы оставили его работать за стойкой дешевого буфета на острове Кони в паре измерений отсюда.

— А что случилось с остальными?

Я испытывал искреннее любопытство. После нашего воссоединения мне не представлялось удобного случая поговорить с Тандой.

— Сварлия мы оставили под тучей птиц в каком-то там парке… сочли, что в качестве статуи он выглядит лучше, чем живой. Охотник на демонов и девица отбыли однажды ночью, пока мы спали, в неизвестные края. Мой партнер, Хиггенс, отправился обратно на Бесер. Он решил, что его карьере пришел конец и он вполне может завязать. А что до меня, то я с тех пор искал работу и начинаю думать, что Хиггенс прав.

— Брось, Брокхерст, — упрекнул я его. — Должно же быть для тебя какое-то занятие. Я имею в виду, ведь это же Базар.

Бес тяжело вздохнул и сделал еще один небольшой глоток.

— Приятно слышать от тебя такое, Скив, — улыбнулся он. — Но я должен смотреть фактам в лицо. На бесов вообще невелик спрос, а на беса, лишившегося способностей, и вовсе никакого.

Я понимал, что он имел в виду. Все встреченные мною на данное время путешественники по измерениям — Ааз, Иштван, Танда и даже девол Сварлий — кажется, видели в бесах каких-то неполноценных существ. Самое любезное, что я слышал из сказанного о них, описывало их как лишенных стиля подражателей деволов.

Я испытал сочувствие к нему. Несмотря на то, что впервые мы встретились врагами, я не так уж давно и сам был никому не нужным неудачником.

— Ты должен пробовать и дальше, — поощрил я его.

— Где-то да есть кто-то желающий нанять тебя.

— Крайне маловероятно, — поморщился бес. — Я сам не нанял бы себя такого, какой я теперь. А ты?

— Безусловно, нанял бы, — настаивал я. — Сию же минуту.

— А, ладно, — вздохнул он. — Мне не следует так задерживаться на себе. А у тебя как дела? Что привело тебя на Базар?

Теперь настала моя очередь поморщиться.

— Мы с Аазом попали в скверную переделку, — объяснил я. — И пытаемся здесь навербовать войско, которое поможет нам выкрутиться.

— Вы нанимаете бойцов? — внезапно напрягся Брокхерст.

— Да. А что? — ответил я.

И слишком поздно сообразил, чего я ему наговорил.

— Значит, ты не шутил, обещая нанять меня! — Брокхерст был вне себя от радости.

— Мгм… — произнес я.

— Это великолепно, — ликовал, потирая руки, бес. — Поверь мне, Скив, ты не пожалеешь об этом. Я уже об этом сожалел.

— Минутку, Брокхерст, — в отчаянии перебил я. — Тебе следует сначала кое-что узнать об этом задании.

— Например?

— Ну… хотя бы соотношение сил, оно сильно не в нашу пользу, — рассудительно указал я. — Мы противостоим целой армии. Это весьма тяжкий труд, если учесть, как невысока плата.

Мне думалось, что этим замечанием о плате я задену оголенный нерв. Я не ошибся.

— А как невысока эта плата? — спросил напрямик бес. Вот тут я и попался. Я не имел ни малейшего представления о том, сколько обычно платили наемникам.

— Мгм… мгм… мы можем предложить тебе не больше, чем один золотой за всю операцию, — пожал плечами я.

— Идет! — заявил Брокхерст. — При нынешнем состоянии моих финансов я не могу отвергнуть подобное предложение, какой бы опасностью оно ни грозило.

Мне пришло в голову, что надо как-нибудь потребовать у Ааза быстренько прочесть мне лекцию о соотношениях денежных курсов.

— Мгм… есть еще одно затруднение, — задумчиво произнес я себе под нос.

— Какое именно?

— Ну, мой партнер, ты помнишь Ааза? Бес кивнул.

— Ну, он в данную минуту пытается нанять войско, а деньги все у него, — продолжал я. — Есть приличный шанс, что если у него получится, а у него обычно получается, то оставшихся денег не хватит для найма еще и тебя.

Брокхерст на миг поджал губы, а потом пожал плечами.

— Ну, — сказал он. — Я рискну. Все равно мне некуда податься. Как я сказал, ко мне в дверь в общем-то не стучат, предлагая работу. У меня иссякли предлоги для отказа.

— Ну… — деланно улыбнулся я, — …покуда ты знаешь..

— Осторожно, босс, — перебил меня шепотом бес. — Мы не одни.

Не уверен, что меня больше встревожило, брокхерстовское именование меня боссом или походивший на призрака субъект, только что подошедший к нашему столику.

Глава 14

Какой-то миг я думал, что мы столкнулись со скелетом. Затем я присмотрелся поближе и понял, что поверх костей была-таки натянута кожа, хотя ее пыльно-белый цвет и впрямь придавал ей очень мертвенный вид.

Бледность фигуры делалась еще более тупообразной из-за окружавшего ее, словно саван, иссиня-черного плаща с капюшоном. Лишь заметив морщинистое лицо с короткой и щетинистой седой бородой, я понял, что наш гость на самом-то деле очень старый человек… очень старый.

Он выглядел таким слабым, что, того и гляди, рухнет, и отчаянно цеплялся за витой черный посох, казавшийся единственным, что удерживало его на ногах. И все же когда он стоял, рассматривая нас, глаза его выглядели яркими, а улыбка — уверенной.

— Я правильно вас расслышал, мальчики? — спросил он надтреснутым голосом.

— Прошу прощения? — нахмурился Брокхерст, поглядев на него.

Древняя фигура презрительно усмехнулась и повысила голос.

— Я сказал, «я правильно вас расслышал, мальчики?»!

— рявкнул он. — В чем дело? Вы глухие?

— Мгм… извините, пожалуйста, — поспешно вмешался я. — Прежде чем мы сможем вам ответить, нам надо узнать, что, по вашему мнению, мы сказали.

Старик с минуту подумал, а затем резко дернул головой во внезапном кивке.

— Знаешь, ты прав! — мелко рассмеялся он. — Очень сообразительный вьюноша.

Он начал крениться, но подхватил себя прежде, чем упал.

— По-моему, я слышал, как ты сказал Розовому, что ищешь войско для разгрома одной армии, — заявил он, ткнув большим пальцем в сторону Брокхерста.

— Меня зовут Брокхерст, а не Розовый! — зарычал бес.

— Ладно, Братвурст, — кивнул старик. — Незачем так сердиться.

— Я — Брокхерст!

— Вы расслышали правильно, — снова вмешался я, надеясь, что старик уйдет, как только удовлетворят его любопытство.

— Хорошо! — провозгласил старикан. — Считай меня присоединившимся! Мы с Чернышом давненько не бывали в хорошем бою.

— Давненько — это как, не один век? — фыркнул Брокхерст.

— Поосторожней в выражениях, Братвурст! — предупредил старец. — Мы, может, и старые, но можем еще научить вас паре способов выигрывать войны.

— А кто такой Черныш? — спросил я, обрывая ответ Брокхерста.

В ответ старик выпрямился во весь рост… ну, почти выпрямился, и похлопал по своему посоху.

— Вот это и есть Черныш! — гордо объявил он. — Самый отличный лук, когда-либо прибывавший из Лукании, а из нее взялась уйма отличных луков!

Я пораженно понял, что этот посох — натянутый лук с намотанной вокруг него тетивой. Он не походил ни на один когда-либо виденный мною лук, выглядел бугристым и неровным, но надраенным до блеска, жившего, казалось, совершенно самостоятельной жизнью.

— Минуточку! — сделался вдруг внимательным Брокхерст. — Вы сказали, что происходите из Лукании?

— Сказал, — усмехнулся старик. — Аяксом меня звать, и любой бой мне — начхать. Не видел еще войны, способной свалить старого Аякса, а видел я их немало.

— Мгм… с вашего позволения, сударь, мы минутку обсудим?

— оправдываясь, улыбнулся Брокхерст.

— Разумеется, сынок, — кивнул Аякс. — Можете не спешить.

Я не мог понять внезапной перемены в поведении беса, но тот казался очень настойчив, когда сделал мне знак, дернув головой, и поэтому я нагнулся поближе послушать, что он хочет сказать.

— Наймите его, босс! — прошипел он мне в ухо.

— Что? — ахнул я, не веря своим ушам.

— Я сказал, наймите его! — повторил бес. — Я, возможно, и не способен много вам предложить, но могу дать вам совет. И сейчас мой, совет — нанять его.

— Но он же…

— Он с Лукании! — перебил Брокхерст. — Босс, в этом измерении изобрели стрельбу из лука. Вам не найти многих нанимающихся луканцев любого возраста. Если у вас действительно на шее война, наймите его. Он может склонить чашу весов в нашу пользу.

— Если он настолько хорош, — прошептал я в ответ,

— то можем ли мы позволить себе такого дорогого?

— Один золотой подойдет, — зубасто улыбнулся Аякс, добавив к нашему совещанию и свою голову. — Я принимаю ваше предложение.

— Превосходно! — просиял Брокхерст.

— Минутку, — в отчаянии завопил я, — у меня есть партнер, и он…

— Знаю, знаю, — вздохнул, одерживающе подняв руку, Аякс. — Я слышал, как ты говорил об этом Братвурсту.

— Я — Брокхерст, — проворчал бес, но сделал это улыбаясь.

— Если твой партнер не сможет найти помощи, то мы наняты!

— рассмеялся, качая головой, старик. — Это немножко странно, но ведь нынче странные времена.

— Это точно, — пробормотал я про себя. Я начинал думать, что говорил слишком громко при беседе с Брокхерстом.

— Однако вам следует знать одно, вьюноша, — доверительно шепнул мне Аякс. — За мной следят.

— Кто? — спросил я.

— Точно не знаю, — признался он. — Пока еще не разобрался. Следит маленький голубой парень в углу позади меня.

Я вытянул шею, посмотрев в указанный угол. Тот был пуст.

— Какой парнь? Я имею в виду, парень, — поправился я.

Аякс повернул голову со скоростью, никак не вязавшейся с его хрупкой внешностью.

— Проклятье, — выругался он. — Снова он за свое. Говорю вам, вьюноша, потому-то я и не могу разобраться, чего ему надо!

— Э… разумеется, Аякс, — успокаивающе сказал я. — В следующий раз ты его поймаешь.

Восхитительно! Бес без способностей, а теперь еще и старый луканец с галлюцинациями.

Мои мысли прервало легкое похлопывание по плечу. Я обернулся и обнаружил высившегося надо мной горгула.

— Ваш заказ готов, сударь, — сказал он сквозь постоянную улыбку.

— Мой заказ?

— Да, не пройдете ли вон туда.

— Тут, должно быть, какая-то ошибка, — начал было я. — Я не…

Горгул уже ушел, тяжело ступая, обратно к стойке. Я подумывал, не отмахнуться ли от него. А затем подумал о его размерах и выражении лица и решил, что мне следует устранить возникшее недоразумение вежливо.

— Извините, — сказал я своим подопечным. — Я сейчас вернусь.

— Не беспокойтесь о нас, босс, — отмахнулся Брокхерст. Меня он не успокоил.

Я сумел добраться до стойки, не стукнувшись ни обо что и ни о кого мечом — такой подвиг вызвал у меня в первый раз за этот полдень подъем духа. Подбодренный таким успехом, я приблизился к горгулу.

— Я… мгм… не помню, чтоб чего-то заказывал, — вежливо заявил я.

— И я тебя не виню, — проворчал сквозь улыбку горгул.

— Провалиться мне на этом самом месте, если я понимаю, как может кто-то или что-то есть подаваемую здесь парашу.

— Но…

— Это был просто способ увести вас подальше от тех двоих,

— пожал плечами горгул. — Видите ли, я робею.

— Из-за чего робеете?

— Попросить у вас работу, конечно! Я решил, что в будущем мне определенно придется говорить на пониженных тонах. Мой тихий разговор с Брокхерстом, кажется, привлек внимание половины Базара.

— Слушайте… мгм…

— Гэс! — помог горгул.

— Да, ну, э, Гэс, я, на самом-то деле, не нанимаю…

— Знаю. Нанимает ваш партнер, — перебил Гэс. — Но вы здесь, а он нет, поэтому я решил расписать вам свой товар, пока окончательно не заполнен список членов команды запасных.

— О! — произнес я, не зная, чего еще сказать.

— Как я понимаю, — продолжал горгул, — мы можем принести вам большую пользу. Вы ведь пентюх, не так ли?

— Я с Пента, — натянуто признал я.

— Ну, если мне не изменяет память, военные действия в этом измерении технологически не слишком высоко развиты.

— У нас есть арбалеты и катапульты, — уведомил я его. — По крайней мере, у неприятеля.

— Именно это я и говорил, — согласился Гэс. — Примитив. Чтобы остановить такое войско, вам понадобится всего лишь поддержка с воздуха и немного огневой мощи. Мы можем предоставить и то, и другое. И будем работать задешево, оба за один золотой.

Теперь я был уверен, что недооценил рыночную стоимость золотых. И все же цена выглядела соблазнительной.

— Не знаю, Гэс, — осторожно сказал я. — Аякс считается очень хорошим лучником.

— Лучники, — презрительно фыркнул горгул. — Я говорю о настоящей огневой мощи. О той, какую может вам дать мой партнер.

— А кто ваш партнер? — спросил я. — Он, случайно, не низенький и голубой, а?

— Нет, — ответил Гэс, показывая на противоположный угол. — Тот гремлин. Он зашел вместе с луканцем.

— Гремлин? — переспросил я, следуя взглядом за его перстом.

И верно, на стуле в углу сидел маленький смахивающий на эльфа субъект. Озорные глаза так и плясали на его мягком голубом лице, когда он молча кивнул мне в знак узнавания. Я рефлекторно улыбнулся и кивнул в ответ. Мне явно требовалось извиниться перед Аяксом.

— Я думал, гремлинов не существует, — небрежно заметил я Гэсу.

— Так думают многие, — согласился горгул. — Но, сам видишь, они вполне реальны.

Я не был в этом уверен. За ту долю секунды, на какую я отвел глаза от гремлина поговорить с Гэсом, тот бесследно исчез. У меня возникло искушение пойти поискать его, но Гэс говорил дальше.

— Секундочку, я сейчас познакомлю вас с моим партнером, — говорил он. — Он где-то здесь.

Говоря это, горгул начал шарить по собственному телу, щупая себя подмышками и вглядываясь в морщины у себя на коже.

Я с любопытством следил, пока мое внимание не привлекла ящерка, вылезшая из одного сложенного крыла горгула и теперь пристально смотревшая на меня с правого плеча Гэса. Она достигала в длину всего трех дюймов, но пылала блестящим оранжевым светом. По коже ящерки ползали жившие, казалось, самостоятельной жизнью узоры из красных пятен. Общий эффект был поразительно прекрасен.

— Это ваша ящерица? — спросил я.

— Вот он! — победоносно гаркнул Гэс, срывая рептилию с плеча и сажая ее себе на ладони. — Познакомьтесь с Берфертом. Он тот самый партнер, о котором я вам говорил.

— Здравствуй, Берферт, — улыбнулся я, протягивая палец погладить его.

Горгул прореагировал очень резко, отдернув ящерку за пределы моей досягаемости.

— Поосторожней тут, — предупредил он. — Это хороший способ потерять палец.

— Я не собирался причинять ему вреда, — объяснил я.

— Нет, это он мог повредить тебе! — возразил Гэс. — Берферт — саламандр, ходячая зажигательная бомба. Мы с ним ладим потому, что я — одно из немногих существ, способных не сгореть до тла, когда прикасаюсь к нему.

— О, — внезапно понял я. — Так, значит, говоря об «огневой мощи»…

— Я имел в виду огневую мощь, — закончил Гэс. — Берферт очистит от них землю, а я обработаю их с воздуха. Ну, что скажете? По рукам?

— Я… мгм… мне надо будет переговорить об этом со своим партнером, — оговорил я.

— Прекрасно, — просиял Гэс. — Я начну собираться. И исчез прежде, чем я успел его остановить.

Я всем весом навалился на стойку, лихорадочно желая скорейшего возвращения Ааза. Словно в ответ на мои мысли мой партнер ворвался в трактир, а следом за ним и Танда.

Приветствие замерло у меня в горле, когда я увидел, какой он хмурый. Настроение у Ааза было не лучшее.

— По-моему, я велел тебе ждать снаружи, — проревел он мне.

— Успокойся, Ааз, — утешила его Танда. — Я думала, ему будет удобней ждать здесь. Кроме того, нет причин расстраиваться. Мы здесь, и он здесь. Ничего не стряслось.

— Ты не заключал никаких сделок с деволами? — с подозрением спросил Ааз.

— Я даже не разговаривал с ними, — запротестовал я.

— Хорошо! — резко бросил он, слегка смягчаясь. — Для тебя еще есть надежда, малыш.

— Я ж тебе говорила, что он сможет не попасть в беду,

— победоносно улыбнулась Танда. — Не правда ли, красавчик?

Как ни старался, я не мог заставить себя ответить ей.

Глава 15

— Мгм… наемники ждут за дверью? — спросил наконец я.

— Ты не ответил на ее вопрос, малыш, — заметил Ааз, приглядываясь ко мне с возродившимся подозрением.

— Не напрягай шею, высматривая свои войска, красавчик, — посоветовала мне Танда. — Их нет. Кажется, наш могучий мастер торговых переговоров встретил достойных соперников.

— Эти бандиты! — взорвался Ааз. — Ты хоть представляешь, во что б нам обошлось, если б я согласился включить в контракт оплату их счета в баре? Если эта группа бесприбыльная, то я хотел бы проверить их бухгалтерские книги.

Мои надежды на спасение потонули, как камень.

— И ты их не нанял? — спросил я.

— Да, не нанял, — нахмурился Ааз. — И это возвращает нас на первую клетку. Теперь нам придется навербовать солдат поодиночке.

— А ты не пробовал… — начал я.

— Слушай, малыш, — зарычав, перебил меня Ааз. — Я сделал все, что мог, и ничего не добился. Мне хотелось бы посмотреть, как ты добьешься большего.

— Он уже добился! — объявил Брокхерст, подымаясь со своего места. — Пока ты даром терял время, Скив нанял себе боевую команду.

— Он что? — проревел Ааз, поворачиваясь к своему критику.

— Брокхерст! Что ты здесь делаешь?

— Жду приказаний по предстоящей кампании, — невинно ответил бес

— Какой кампании? — зло глянул на него Ааз.

— На Пенте, конечно, моргнул Брокхерст. — Разве вы ему еще не сказали, босс.

— Босс? — прорычал Ааз. — Босс?

— Незачем так кричать, — пробурчал, поворачиваясь лицом к собравшимся, Аякс. — Мы и так неплохо тебя слышим.

— Аякс! — радостно воскликнула Танда.

— Танда! — вскрикнул в ответ старик. Она одним прыжком очутилась около него, но он плавным движением поставил между ними свой лук.

— Полегче, девочка, — рассмеялся он. — Только без этих твоих атлетических приветствий. — Я, знаешь ли, не так молод, как бывало.

— Старый обманщик, — поддразнила его Танда. — Ты еще всех нас переживешь. Аякс драматически пожал плечами.

— Это в некотором роде зависит от того, насколько хороший генерал вот этот вьюноша, — заметил он.

— Малыш, — прорыкал сквозь стиснутые зубы Ааз. — Мне надо с тобой поговорить! Сейчас же!

— Этот нрав мне знаком! — объявил, появляясь из подсобки, Гэс.

— Гэс! — воскликнул Ааз.

— Каменной персоной! — подтвердил горгул. — Ты участвуешь в этой экспедиции? Босс ничего не говорил о работе вместе с извращенцами. Вместо ответа Ааз тяжело опустился на стул и закрыл лицо руками.

— Танда! — простонал он. — Скажи мне еще раз, как этот малыш сможет не попасть в беду.

— Мгм… Ааз, — осторожно обратился я, — нельзя ли мне минутку поговорить с тобой… наедине?

— Да по-моему это просто превосходная мысль, босс,

— отозвался он.

Подаренная им мне улыбка была не из приятных.

— Малыш! — простонал Ааз после того, как я закончил свой рассказ. — Сколько раз мне тебе говорить. Это же Базар-на-Деве! Тут надо быть поосторожней с тем, что и кому ты говоришь, особенно когда речь идет о деньгах.

— Но я же сказал им, что ничего не решено, пока мы не выясним, не нанял ли ты кого-то иного, — возразил я.

— Но я никого другого не нанял, так что теперь сделка заключена окончательно, — вздохнул Ааз.

— Неужели нам нельзя отказаться от нее? — с надежной спросил я.

— Отказаться от заключенной на Деве сделки? — покачал головой Ааз. — За это нас с головокружительной быстротой навсегда выкинут с Базара. Вспомни, этим измерением заправляет Ассоциация Купцов.

— Ну, ты сказал, что тебе нужна сторонняя помощь,

— указал я.

— Я не ожидал приобрести настолько стороннюю, — скривился он. — Бес, престарелый луканец и горгул.

— И саламандр, — добавил я.

— Гэс все еще шляется вместе с Берфертом? — спросил, слегка посветлев, Ааз. — Это плюс.

— Единственный по-настоящему неопределенный фактор, — задумчиво сказал я, — это гремлин.

— Почему ты так считаешь? — зевнул Ааз.

— Ну, он тенью следовал за Аяксом. Вопрос в том, почему? И последует ли он за нами на Пент?

— Малыш, — серьезно сказал Ааз, — я же тебе уже говорил. Никаких таких гремлинов не существует.

— Но, Ааз, я сам его видел.

— Пусть тебя это не тревожит, малыш, — посочувствовал Ааз.

— После такого дня, какой пережил ты, я бы не удивился, если бы ты увидел и Бармаглота.

— А что…

— Все готово? — спросила, вступая в разговор, Танда.

— Примерно настолько, насколько это вообще возможно,

— вздохнул Ааз. — Хотя если хочешь знать мое откровенное мнение, с такой командой мы больше готовы к отправке в зоопарк, чем на войну.

— Ааз немного критикует избранных мною рекрутов,

— доверительно сообщил я ей.

— Чего тебя гнетет, Ааз? — спросила она, чуть склонив голову набок. — Я думала, вы с Гэсом старые фронтовые друзья.

— Насчет Гэса я не беспокоюсь, — поспешно вставил Ааз. — Равно как и насчет Берферта. Эта ящерка просто восхитительна под огнем.

— Ну а я могу поручиться за Аякса, — уведомила его Танда.

— Пусть тебя не обманывает его возраст. Я предпочла бы, чтоб мои ходы поддерживал скорей он, чем целая рота поддельных лучников.

— Он действительно с Лукании? — скептически спросил Ааз.

— Именно так он говорил все время, какое я его знаю,

— пожала плечами Танда. — И увидев, как он стреляет, у меня не было никаких причин сомневаться в этом. А что?

— Я никогда раньше не встречал истинного лучника-луканца, — сказал Ааз. — Какое-то время я готов был поверить, что все то измерение — не более чем легенда. Ну, если он умеет стрелять хоть наполовину так метко, как предположительно стреляют луканцы, у меня нет повода жаловаться на включение его в отряд.

Я начал чувствовать себя чуть лучше. К несчастью, Ааз заметил мою улыбку.

— Другое дело — бес, — мрачно промолвил он. — Я не испытываю восторга при мысли о работе с любым бесом, но нанимать лишенного способностей — это напрасная трата хороших денег.

— Не забывай, он все-таки — убийца, — указала Танда.

— Есть у него способности или нет, держу пари, мы найдем ему применение. Когда мы только что говорили с гремлином…

— Не заводи и ты про это! — зарычал Ааз.

— Не заводить про что? — моргнула Танда.

— Про гремлина, — нахмурился Ааз. — Любому полудурку известно, что никаких таких гремлинов не существует.

— Хочешь сказать это ему? — улыбнулась Танда. — Я позову его сюда и… о черт! Снова он пропал.

— Если у тебя все, — пробурчал, подымаясь со стула, Ааз, — то нам лучше идти. Нас, знаешь ли, ждет война.

— Хоп! Это мне кое-что напоминает! — воскликнула Танда, засовывая руку за пазуху.

— Знаю, мне не следует спрашивать, — вздохнул Ааз,

— но что…

— Вот! — объявила Танда, кидая ему знакомый предмет. Это был металлический стержень дюймов восьми длиной и двух дюймов в диаметре с кнопкой на одном конце.

— И-Прыгатель! — воскликнул я, мигом узнав устройство.

— Тот самый, который ты отдал Иштвану, — гордо улыбнулась Танда. — Я его стибрила у него, когда мы расстались. Хотя тебе, вероятно, понадобится исправить то, чего ты там ни сделал с управлением, прежде чем пользоваться им.

— Если я смогу точно вспомнить, — нахмурился Ааз, разглядывая прибор.

— Я подумала, что он может пригодиться в случае, если мы по ходу дела разделимся и тебе понадобится срочный выход, — пожала плечами Танда.

— Мысль оценена, — улыбнулся Ааз, обнимая ее рукой за плечи.

— Это значит, что теперь ты сможешь научить меня путешествовать по измерениям? — с надеждой спросил я.

— Только не сейчас, — скорчил гримасу Ааз. — Нам требуется вести войну, помнишь?

— О! Да, конечно.

— Ну, собирай свои войска и пошли, — приказал Ааз.

— Ладно, — согласился я, подымаясь со стула. — Возьму Глипа и… минуточку! Ты сказал, мои войска?

— Ты их нанял, ты и командуй, — улыбнулся мне наставник.

— Но ты…

— Я, конечно же, буду твоим военным советником, — небрежно продолжал Ааз. — Но должность Бесстрашного Предводителя целиком твоя. Ты ведь придворный маг, помнишь?

Я с трудом сглотнул. Мне это почему-то никак не приходило в голову.

— Но что мне делать? — в отчаянии спросил я.

— Ну, — протянул Ааз. — Во-первых, я бы советовал тебе вывести их из трактира, чтоб мы могли направиться на Пент все вместе… то есть, если ты не готов оставить тут своего дракона.

Это даже не заслуживало ответа. Я повернулся лицом к своим войскам, обводя их, как я надеялся, хозяйским взглядом, который сразу привлечет их внимание. Никто его не заметил. Все увлеклись веселым разговором. Я шумно прочистил горло. Ничего.

Я подумывал, не подойти ли к их столику.

— Слушай! — рявкнул вдруг Ааз, напугав меня до полусмерти.

Разговор внезапно прекратился, и все головы повернулись ко мне.

— Э-э… — уверенно начал я. — Теперь мы готовы к отправке. Всем выйти из трактира. Ждать меня у дракона.

— Есть, босс! — откликнулся, направляясь к двери, Брокхерст.

— Буду сию минуту, вьюноша, — прохрипел, с трудом пытаясь подняться, Аякс.

— Вот, старина, — предложил Гэс. — Давай, я тебе помогу.

— Меня зовут на Старина, а Аякс! — нахмурился луканец.

— Просто пытаюсь оказать помощь, — извинился горгул.

— Я и сам могу встать, — настаивал Аякс. — Если я стар, это еще не значит, что я беспомощен.

Я взглянул на Ааза, прося у него помощи, но они с Тандой уже направились к выходу.

Когда я снова повернулся к Аяксу, мне подумалось, что я уловил голубую фигурку, выскальзывающую за дверь впереди нас. Если это прошмыгнул гремлин, то когда я наконец выбрался на улицу, его нигде не было видно.

Глава 16

К счастью, армия не снялась с позиции, занимаемой ею до того, как мы отбыли на Деву. Я говорю, к счастью, потому что, как указал Ааз, в наше отсутствие она вполне могла и возобновить свое наступление. Если б это случилось, то, вернувшись, мы бы оказались в тылу врага, если вообще не посредине одного из лагерей.

Конечно, указал он мне на это после того, как мы прибыли обратно на Пент. Ааз так и набит полезными ценными сведениями, но своевременность у него оставляет желать лучшего.

Аякс по прибытии время не терял. Двигаясь с живостью, не соответствующий его летам, он натянул на лук тетиву и стоял, щурясь на отдаленный лагерь.

— Ну, вьюноша, — спросил он, не отрывая глаз от вражеских формирований, — какие будут для меня первые цели?

Его рвение немного захватило меня врасплох, но Ааз ловко прикрыл меня.

— Сперва, — высокомерно заявил он, — мы должны провести совещание и окончательно сформулировать военные планы.

— Мы не ожидали, что с нами будешь ты, Аякс, — добавила Танда. — Присутствие на нашей стороне истинного луканца, естественно, требует некоторых крутых пересмотров наших боевых планов.

— Меня это нисколько не беспокоит, — пожал плечами Аякс. — Просто хотел дать вам знать, что я готов отработать свое содержание. Можете не спешить. Слишком много виденных мною войн шли вкривь и вкось оттого, что никто не потрудился составлять какие-то там планы! Однако, если вы не против, то я, думается, немного вздремну. Только кликните, когда вам понадобится устроить какую-то стрельбу.

— Э… действуй, Аякс, — согласился я. И без дальнейших разговоров Аякс шлепнулся наземь и чуть поплотней закутался в плащ. Через несколько минут он тихо похрапывал, но, как я заметил, лук он по-прежнему крепко сжимал в руке.

— Вот это бывалый солдат, — заметил Ааз. — Урывает сон когда и где только может.

— Не хотите ли, я немного поразведаю, босс? — спросил Гэс.

— Мгм… — заколебался я, быстро взглянув на Ааза. Ааз поймал мой взгляд и чуть заметно кивнул.

— Разумеется, Гэс, — закончил я. — Мы будем ждать тебя здесь.

— А я разведаю в другом направлении, — вызвался Брокхерст.

— Ладно, — кивнул я. — Ааз, ты не мог бы по-быстрому проинструктировать его?

Я пытался свалить весь груз на плечи Ааза, но тот поддержал разговор столь гладко, словно мы его так и отрепетировали.

— Нам нужна конкретная информация по паре пунктов,

— серьезно сказал он. — Во-первых, нам нужно поле боя, небольшое и с разбросанными по нему укрытиями. Это проверь ты, Гэс. Ты знаешь, что нам понадобится. Брокхерст, посмотри, какие подробности ты сможешь узнать по трем ближайшим лагерям. Оба разведчика быстро кивнули.

— И оба не попадайтесь им на глаза, — предупредил Ааз. — Нам мало толку от информации, если вы не вернетесь.

— Брось, Ааз, — возразил ему Гэс. — Да чем они могут сделать вмятину в старой скале?

И продемонстрировал свой довод, врезав предплечьем по молодому деревцу. Оно рухнуло, явно ни в малейшей мере не подействовав на руку горгула.

— Не знаю, — признался Ааз. — И не хочу пока знать. Ты — наше оружие-сюрприз. Нет смысла заранее предупреждать врага. Уловил мою мысль?

— Уловил, Ааз, — кивнул Гэс и удалился тяжелым шагом.

— Скоро вернусь, — пообещал Брокхерст и, махнув рукой, удалился в противоположном направлении.

— Теперь, когда у нас есть свободная минутка, — бормотнул я Аазу, ответно помахав рукой Брокхерсту, — ты не против сообщить мне, каков же наш окончательный план. Я не помню даже, какие у нас были предварительные планы.

— Ответить легко, — ответил Ааз. — У нас его нет… пока.

— Ну а когда же мы составим его? — спросил я с принудительным терпением.

— Вероятно, на поле боя, — зевнул Ааз. — А до тех пор — нет смысла. До той поры есть слишком много переменных.

— Разве плохо иметь, по крайней мере, общее представление о том, что мы будем делать, до того, как выйдем на поле боя? — настаивал я. — Это б сильно посодействовало моему душевному спокойствию.

— О, у меня уже есть общее представление о том, чего мы будем делать, — признался Ааз.

— Ну разве он не душка? — состроила гримасу Танда.

— Ты не против поделиться им с нами, Ааз? Мы ведь тоже кровно заинтересованы в этом деле.

— Ну, — лениво начал он, — игра называется задержать и деморализовать. Как я понимаю, нам их не пересилить. Сил у нас не хватит даже попробовать такое.

Я проглотил язвительное замечание и дал ему продолжать.

— А вто задержать и деморализовать мы должны б суметь, — улыбнулся Ааз. — Для начала, у нас есть два сильных оружия в таком бою.

— Аякс и Гэс, — любезно подсказал я.

— Страх и бюрократизм, — поправил Ааз.

— Чего-чего? — нахмурилась Танда.

— Танда, девочка моя, — улыбнулся Ааз. — Возможность порезвиться, скача по измерениям, избаловала тебя. Ты позабыла, как думает человек с улицы. Средний гражданин в любом измерении не знает о магии и самого элементарного, особенно про ее ограничения. Если малыш скажет им, что он может заставить остановиться солнце или деревья расти вверх тормашками, ему поверят. Особенно, если его окружают в доказательство его мощи несколько странных субъектов, а ты, думается, должна признать, поддерживающая его на этот раз команда выглядит весьма странной.

— Что такое бюрократизм? — спросил я, сумев наконец вклинить слово.

— Волокита… система, — уведомил меня Ааз. — Организация, чья задача делать дело и которая не дает делать дело. В данном случае она называется субординацией или порядком подчинения. Армия таких размеров, как противостоящая нам, должна функционировать, как хорошо смазанная машина, иначе она начнет спотыкаться о собственные ноги. Держу пари, если мы бросим в механизм пару пригоршней песка, они проведут больше времени, дерясь друг с другом, чем преследуя нас.

Это был один из первых случаев, когда Ааз действительно разъяснил нечто сказанное им же. Я тут же пожалел об этом. После такого объяснения я запутался еще больше, чем раньше.

— Мгм… и как же мы все это сделаем? — спросил я.

— Мы сможем лучше это определить после того, как ты проведешь свой первый военный совет, — пожал плечами Ааз.

— А разве мы сейчас не проводим его?

— Я имел в виду, с неприятелем, — нахмурился Ааз.

— Где-то в недалеком будущем тебе надо будет посовещаться с одним из их офицеров и решить, как будет вестись эта война.

— Мне? — моргнул я.

— Ты ведь руководишь обороной, помнишь? — усмехнулся мне Ааз.

— Это входит в обязанности, красавчик, — подтвердила Танда.

— Минутку, — перебил я. — Мне только что пришло в голову. По-моему, у меня есть идея получше.

— Вот это я хотел бы услышать, — усмехнулся Ааз.

— Заткнись, Ааз, — приказала Танда, ткнув его в ребра.

— Какая именно, красавчик?

— На нашей стороне ведь есть пара тренированных убийц, не так ли? — отметил я. — Почему б нам просто не пустить их в ход? Если достаточное число офицеров внезапно окажется покойниками, то все шансы за то, что эта армия развалится. Верно?

— Не получится, малыш, — объявил напрямик Ааз.

— Это почему же?

— Мы можем обходить правила, но не нарушать их, — объяснил Ааз. — Войны ведутся между войсками. Убийство офицеров без вовлечения в бой их войск противоречит традициям. Сомневаюсь, что такое потерпят твои же собственные силы. Старые вояки вроде Аякса не станут участвовать ни в каком подобном замысле.

— Он прав, — подтвердила Танда. — Убийцы заключают контракты на лиц, участвующих в личной вражде, но не против генерального штаба армии.

— Но ведь это же было бы так легко, — настаивал я.

— Посмотри на это так, малыш, — вставил Ааз. — Если ты это можешь сделать, то смогут и они. При теперешнем положении дел ты свободен от угрозы убийц. Ты действительно хотел бы это изменить?

— Что мне говорить на военном совете? — спросил я.

— Об этом я тебя проинструктирую, когда придет время,

— заверил меня Ааз. — А сейчас нам надо спланировать другое.

— Что, к примеру? — спросила Танда.

— Что, к примеру, делать с этими сигнальными вышками, — огрызнулся Ааз, дернув головой в сторону одного из отдаленных сооружений. — У нас, вероятно, не найдется времени расколоть их код, поэтому самое лучшее для нас

— как-нибудь расстроить их сигнализацию. Так вот, ты говорила, что приобрела на Базаре какие-то штучки для спецэффектов. У тебя есть что-нибудь годное для применения против сигнальных вышек?

— Не уверена, — задумчиво нахмурилась Танда. — Жаль, что ты не сказал чего-нибудь об этом до того, как я отправилась за покупками.

— А как насчет Аякса? — предложил я.

— Чего насчет него? — ответил контрвопросом Ааз.

— Насколько близко ему нужно подойти к вышкам, чтобы расстроить сигнализацию своей стрельбой?

— Не знаю, — пожал плечами Ааз. — Почему б не спросить у него самого?

Горя желанием осуществить собственное предложение, я присел на корточки рядом с задремавшим лучником.

— Мгм… Аякс, — тихо окликнул я.

— Чего вам, вьюноша? — спросил, мигом проснувшись, старец.

— Ты видишь те сигнальные вышки? — спросил я, показывая на отдаленные сооружения.

Аякс поднялся на ноги и прищурился, глядя в указанном направлении.

— Разумеется, вижу, — кивнул он.

— Мгм… мгм… мне хотелось бы знать, — объяснил я,

— не сможешь ли ты применить свой лук для расстройства сигнализации.

В ответ Аякс вытащил из-под плаща стрелу, вставил ее в тетиву и, прежде чем я успел остановить его, пустил ее в полет.

Стрела исчезла, уйдя к ближайшей вышке. С замирающим сердцем я напряг зрение, пытаясь проследить ее полет.

На платформе вышки стоял сигнальщик, прислонив штандарт к перилам рядом с собой. Внезапно этот штандарт опрокинулся вниз, явно переломившись в пяди от крестовины. Сигнальщик нагнулся и подобрал нижнюю часть древка, уставясь с явным замешательством на сломанный конец.

— Есть еще какие-нибудь цели? — спросил Аякс. Он небрежно опирался на лук, стоя спиной к вышке. Старый луканец даже не потрудился проследить, попала ли его стрела в цель.

— Мгм… только не сейчас, Аякс, — заверил я его. — Спи дальше.

— Меня устраивает, сынок, — улыбнулся Аякс, снова укладываясь. — Завтра будет много целей.

— Как ты это определил? — спросил я.

— Согласно только что срубленному мною сигналу, — усмехнулся он, — армия готовится завтра выступать.

— Ты можешь прочесть сигналы? — моргнул я.

— Разумеется, — кивнул Аякс. — Армии применяют всего около дюжины кодов, и я знаю их все. Это часть моего ремесла.

— И они выступают в поход завтра? — не отставал я.

— Именно так я и сказал, — нахмурился лучник. — Что случилось, ты оглох?

— Нет, — поспешно успокоил я его. — Просто это меняет наши планы, вот и все. Спи себе дальше. Вернувшись на наше небольшое совещание, я застал Ааза и Танду углубившимися в разговоре Брокхерстом.

— Плохие новости, малыш, — уведомил меня Ааз. — Брокхерст говорит, что армия собирается завтра выступить в поход.

— Знаю, — сказал я. — Сам только что узнал у Аякса. Ты тоже умеешь читать сигнальные флажки, Брокхерст?

— Нет, — признался бес. — Но гремлин умеет.

— Какой гремлин? — оскалил зубы Ааз.

— Он был здесь минуту назад, — нахмурился, оглядываясь по сторонам, Брокхерст.

— Ну, красавчик, — вздохнула, поглядев на меня, Танда.

— По-моему, время планировать у нас просто иссякло. Лучше вызови своего дракона. Мне думается, нам понадобится завтра вся помощь, какую мы сможем заполучить.

Вскоре после нашего прибытия Глип отправился побродить, хотя мы все еще иной раз слышали его, когда он рыскал в подлеске.

— Приведи дракона сама, Танда, — приказал Ааз. — Хотя мне решительно невдомек, чем он может помочь. Нам с «боссом» надо обсудить завтрашний военный совет.

Всякая уверенность, какую я приобрел ранее, выслушивая грандиозный план Ааза, мигом покинула меня. Танда была права. Время у нас иссякло.

Глава 17

Мы терпеливо ждали военного совета. Двое нас, Ааз и я. Против целой армии.

Идея принадлежала, конечно же, Аазу. Предоставленный самому себе, я бы, хоть убей, не оказался в этом положении. Пытаясь игнорировать этот неудачный выбор слов, я прочистил горло и заговорил уголком рта с Аазом.

— Ааз?

— Да, малыш?

— Сколько нам еще здесь стоять?

— Пока они не заметят нас и чего-нибудь не предпримут?

Восхитительно. Либо мы сгнием на этом самом месте, либо кто-то утыкает нас стрелами.

Мы стояли ярдах в двадцати от одного из лагерей, и между нами не лежало ничего, кроме луга. Мы ясно видели суетливую деятельность в лагере, и, теоретически, ничто не мешало и им увидеть нас. Именно потому-то мы и стояли там, на лугу, чтобы привлечь к себе внимание. К несчастью, нас пока никто не замечал.

Мы решили, что в этой первой стычке мы с Аазом будем работать одни, дабы скрыть истинную силу нашего воинства. Мне приходило в голову, что это также скроет и слабость нашего воинства, но я счел, что указывать на это будет не тактично.

Брокхерст сперва спорил, предлагая пойти со мной вместо Ааза и утверждая, что поскольку он бес, у него намного больше опыта в переговорах, чем у демона. Ааз довольно убедительно указал ему, что на переговорах речь пойдет не об обмене стеклянных бус или расшитых подушечек, а о войне… и если бес хотел доказать Аазу, что он лучше разбирается в драке…

Незачем говорить, тут уж Брокхерст отступил. Оно и хорошо, так как избавило меня от необходимости отвергать его предложение. Я хочу сказать, может, я и не быстрей всех усваиваю уроки, но я все еще отчетливо помнил, как Ааз превзошел Брокхерста, когда они в последний раз вступили в переговоры.

Кроме того, если эта встреча примет дурной оборот, мне хотелось бы, чтобы мой наставник находился рядом и разделил со мной последствия.

Поэтому мы и стояли здесь, откровенно выставив себя напоказ неприятелю, не имея для защиты даже меча. Это было результатом еще одного мозгового штурма Ааза. Он доказывал, что своей невооруженностью мы добьемся сразу трех вещей. Во-первых, это покажет, что мы пришли сюда переговариваться, а не драться. Во-вторых, это продемонстрирует нашу веру в мою магическую способность защитить нас. И в-третьих, это поощрит неприятеля явиться на встречу с нами таким же безоружным.

Он также указал, что Аякс спрячется позади нас на лесной опушке с натянутым луком и стрелой в тетиве и, вероятно, лучше защитит нас в случае чего, чем пара мечей.

Он был, конечно, прав, но это никак не успокаивало мне нервы, пока мы ждали.

— Выше голову, малыш, — произнес вполголоса Ааз.

— Нас почтили присутствием.

И верно, к нам торопливо шагал по лугу довольно дородный субъект.

— Малыш! — внезапно прошипел Ааз. — Твоя личина…

— Что с ней? — прошептал в ответ я.

— Ее нет! — пришел ответ.

Он был прав! Я заботливо восстановил его внешность «сомнительного типа», но совершенно забыл изменить свою. Из-за того, что наша пестрая группа приняла мое руководство в моем нормальном виде, я упустил из виду, что на пентехов труднее произвести впечатление, чем на демонов.

— Мне… — начал было я.

— Слишком поздно! — проворчал Ааз. — Сплутуй. Солдат уже почти добрался до нас, подошел достаточно близко, чтобы я заметил, когда он бросил скучающее выражение лица и выдавил из себя улыбку.

— Сожалею, ребята, — окликнул он нас с привычной властностью. — Вам придется покинуть этот район. Мы скоро тронемся в поход, а вы загораживаете нам путь.

— Вызовите дежурного офицера! — прогремел в ответ Ааз.

— Кого? — нахмурился солдат.

— Дежурного офицера, дневального, командира, как бы вы его там ни называли, того, кто в текущее время возглавляет ваше подразделение, — пояснил Ааз. — Кто-то же должен заправлять всеми делами, а если ты — кандидат на производство в офицеры, то я — королева мая.

Понял ли солдат намек Ааза или нет (я — нет), общий смысл он уловил.

— Да, есть кое-кто главный, — зарычал он, слегка темнея лицом. — Он сейчас очень занят, слишком занят, чтоб стоять тут и болтать со штатскими. Мы готовим свои войска к походу, любезный, так что заберите своего сынка и уйдите с дороги. Если вам охота поглядеть на солдат, то придется последовать за нами и глядеть на нас, когда мы разобьем бивак на ночь.

— Вы хоть представляете, с кем вы разговариваете? — осведомился я удивительно тихим голосом.

— Мне наплевать, кто твой отец, сынок, — огрызнулся солдат. — Мы пытаемся…

— Меня зовут не «сынок», а Скив! — прошипел я, вытягиваясь во весь свой рост. — Придворный маг королевства Поссилтум, поклявшийся защищать это королевство. А теперь я советую тебе вызвать офицера… или хочешь проснуться завтра утром на листе кувшинки?

Солдат отступил на шаг и стоял, с подозрением глядя на меня.

— Он серьезно? — скептически спросил он у Ааза.

— Как на твой вкус мухи? — улыбнулся Ааз.

— Вы хотите сказать, что он и в самом деле…

— Слушай, — перебил Ааз. — Я корчу из себя слугу этого малыша не из-за его личного обаяния, если ты понимаешь, что я имею в виду.

— Ясно… мгм… — Солдат осторожно пятился обратно к лагерю. — Я… мгм… сейчас приведу своего командира.

— Мы будем здесь, — заверил его Ааз. Солдат кивнул и удалился с заметно большей резвостью, чем проявил, приближаясь к нам.

— Пока все хорошо, — с усмешкой обронил мой наставник.

— А чем плохо мое личное обаяние? — спросил напрямик я.

— Позже, малыш, — вздохнул Ааз. — В данное время сосредоточься на том, чтоб выглядеть невозмутимым и полным достоинства, идет?

Идет или не идет, ничего другого делать, в общем-то, не оставалось, пока мы ждали появления офицера.

Очевидно, новость о нашем присутствии распространилась в рекордное время по всему лагерю, так как задолго до того, как мы увидели какие-либо признаки подхода офицера, на краю лагеря собралась толпа солдат. Кажется, все приготовления к походу отложили, по крайней мере на время пока солдаты выстроились рядами вдоль границы лагеря и вытягивали шеи, глазея на нас.

Было довольно приятно чувствовать себя причиной такой сенсации, пока я не заметил, что некоторые солдаты, прежде чем присоединиться к толпе зевак, нашли время надеть оружие.

— Ааз! — шепнул я.

— Да, малыш?

— Я думал, это будет мирная встреча.

— Так оно и есть, — заверил он меня.

— Но они вооружаются! — указал я.

— Успокойся, малыш, — прошептал он в ответ. — Вспомни, Аякс нас прикрывает.

Я попытался сосредоточиться на этой мысли. А затем я увидел, как к нам приближается некто явно офицерского вида с двумя солдатами по бокам, и сосредоточился на носимых всеми ими мечах.

— Ааз! — прошипел я.

— Успокойся, малыш, — посоветовал мне Ааз. — Помни про Аякса.

Я вспомнил. И вспомнил также, что нас сильно превосходят в численности.

— Как я понимаю, вы, господа, являетесь посланниками Поссилтума? — спросил, останавливаясь перед нами, офицер.

Я напряженно кивнул, надеясь, что резкость моего движения будет истолкована скорее как оскорбительная, чем испуганная.

— Прекрасно, — ухмыльнулся офицер. — В таком случае я как первый представитель Империи, вступивший в контакт с представителем Поссилтума, искренне рад официально объявить войну вашему королевству.

— Как вас зовут? — небрежно спросил Ааз.

— Клод, — ответил офицер. — А почему вы спрашиваете?

— Историки любят подробности, — пожал плечами Ааз.

— Ну, Клод, как первые представители Поссилтума, встретившиеся с представителем вашей Империи, мы искренне рады потребовать от вас безоговорочной капитуляции. Это стерло улыбку с лица офицера.

— Сдаться? — деланно рассмеялся он. — Калеке и мальчишке? Вы, должно быть, спятили. Даже если бы у меня были полномочия сделать такое, я бы этого не сделал.

— Совершенно верно. — Ааз покачал головой в, притворном самобичевании. — Нам следовало бы понять. Человек, стоящий во главе отряда фуражиров, обладает не таким уж большим весом в подобной армии, не так ли?

Мы предпочли подступиться к этой конкретной группе именно потому, что они были интендантской частью. Это означало, что они имели более легкое вооружение и, будем надеяться, не являлись элитной боевой группой.

Шпилька Ааза, однако, попала в цель. Офицер перестал улыбаться и уронил ладонь на рукоять меча. Я принялся опять думать о защите со стороны Аякса.

— У меня более чем достаточно полномочий, чтобы разделаться с вами, — прошипел он.

— Полномочий, может быть, — зевнул я. — Но я искренне сомневаюсь, что у вас хватит сил устоять против нас.

Как я упоминал, чувствовал я себя отнюдь не так уверенно, как делал вид. Почетный караул офицера в точности повторил его жест, так что теперь все трое наших противников стояли, готовые обнажить мечи.

— Отлично, — прорычал Клод. — Вас предупредили. А теперь мы проедем по этому месту на фургонах, и если вы будете на нем, когда мы здесь проедем, то вам будет некого винить, кроме самих себя.

— Принято! — плотоядно усмехнулся Ааз. — Скажем, завтра в полдень?

— Завтра? — нахмурился офицер. — А чем плохо прямо сейчас?

— Да бросьте, Клод, — упрекнул его Ааз. — Мы же ведем речь о первом столкновении в новой кампании. Вам ведь наверняка нужно время обдумать свою тактику…

— Тактику? — задумчиво повторил Клод

— …и известить свое начальство, что вы делаете первый ход, — небрежно продолжал Ааз.

— Хммм, — промычал офицер.

— …и вызвать подкрепления, — добавил я. — Если, конечно, вы не хотите оставить всю славу себе.

— Славу!

Это решило все. Клод накинулся на это слово, как девал на золотой. Ааз верно угадал, что офицеры интендантской службы нечасто видят сражения.

— Я… мгм… я считаю, что подкрепления нам не потребуются, — осторожно пробормотал он.

— Вы уверены? — осклабился Ааз. — Шансы всего лишь сто к одному в вашу пользу.

— Но он-таки маг, — улыбнулся Клод. — Хороший офицер не может быть слишком осторожен. И все же будет бессмысленным втягивать слишком много офицеров… э… я имею в виду, солдат, в эту мелкую стычку.

— Клод, — сказал с невольным восхищением Ааз, — я вижу, что ваш военный ум не знает равных. Выиграем мы или проиграем, я с нетерпением жду увидеть вас своим противником.

— А я— вас, сударь, — ответил с равной официальностью офицер. — Тогда, скажем, завтра в полдень?

— Мы будем здесь, — кивнул Ааз. И с этими словами офицер повернулся и живо зашагал обратно в лагерь, а его телохранители, как положено, потащились рядом с ним.

Когда мы вновь пересекли опушку леса, наши товарищи закидали нас вопросами.

— Договорились, босс? — спросил Брокхерст.

— Ничего не стряслось? — пристала Танда.

— Проще пареной репы, — похвастался Ааз. — Верно, малыш?

— Ну, — скромно начал я, — я немного забеспокоился было, когда они потянулись за мечами. Меня б охватил ужас, если б я не знал, что Аякс… слушайте, а где Аякс?

— Вон в тех кустах, — уведомил меня Гэс, дернув массивным большим пальцем в зеленые заросли на краю лесной опушки. — Он должен вот-вот вернуться.

Когда мы нашли Аякса, тот крепко спал, свернувшись вокруг своего лука. Чтобы разбудить этого старого вояку, нам пришлось несколько рэз встряхнуть его.

Глава 18

Из темноты на меня напал длинный слизистый язык, сопровождаемый зловонным дыханием, способным исходить только из одного источника.

— Глип!

Я начал было машинально гнать его в шею, а затем внезапно передумал.

— Привет, дружище, — улыбнулся я, почесывая его за ухом. — Одиноко тебе?

В ответ мой зверек хлопнулся наземь с сотрясающим землю стуком. Его змеевидная шея была достаточно длинной, чтобы он сумел выполнить этот маневр, не убрав головы из моих рук.

Его верная привязанность в первый раз вызвала у меня улыбку после того, как я заступил в свой одиночный караул. Он служил желанным противоядием моей нервной бессоннице.

Прислонившись к дереву, я следил за точечками света, отмечавшими вражеский лагерь. Хотя события минувшего дня порядком измотали меня, я оказался не в состоянии заснуть, мои мысли переполняли страхи и предвкушения завтрашнего столкновения. Не желая привлекать внимание к своему беспокойству, я прокрался к этому месту, стремясь побыть один.

Однако, как ни старался я сделать это тайком, Глип явно заметил мое перемещение и пришел составить мне компанию.

— Ах, Глип, Глип, — прошептал я. — Что же нам делать?

В ответ он прильнул ко мне поближе и положил голову ко мне на колени, требуя дополнительного поглаживания. Он, кажется, питал непоколебимую веру в мою способность справиться с любым возникшим кризисом. Я всей душой желал бы разделить его уверенность.

— Скив? — донесся тихий голос справа от меня. Я повернул голову и обнаружил стоявшую рядом со мной Танду. Когда дружишь с убийцами, неизбежно не раз вздрогнешь из-за того, что они так бесшумно двигаются.

— Можно мне минутку с тобой поговорить?

— Разумеется, Танда, — пригласил я, похлопав по земле рядом с собой. — Присаживайся.

Вместо того, чтобы сесть на указанном месте, она опустилась на землю там, где стояла, и поджала под себя ноги.

— Я насчет Аякса, — нерешительно начала она. — Мне очень не хочется тебя беспокоить, но я тревожусь за него.

— Что стряслось? — спросил я.

— Ну, команда честила его на все корки за то, что он сегодня заснул, когда ему полагалось прикрывать вас, — объяснила она. — Он очень тяжело это воспринял.

— Я и сам этому не шибко обрадовался, — зло заметил я. — Довольно неприятно осознать, что на самом деле мы стояли там одни. Если б что-нибудь все-таки стряслось, нас бы изрубили в капусту, пока мы спокойно ждали бы вмешательства нашего опытного лучника!

— Я знаю. — Голос Танды сделался почти неслышным.

— И я не виню тебя за подобные чувства. В некотором смысле я виню себя.

— Себя? — моргнул я. — За что?

— Я поручилась за него, Скив, — прошептала она. — Разве ты не помнишь?

— Ну, разумеется, — признал я. — Но ты же не могла знать…

— А следовало бы, — с горечью перебила она. — Мне следовало бы понять, насколько он теперь стар. Ему не следует здесь быть, Скив. Вот потому-то я и хотела поговорить с тобой насчет кое-каких действий.

— Со мной? — искренне поразился я. — Чего же ты от меня хочешь?

— Отправь его обратно, — попросила Танда. — Будет несправедливым по отношению к тебе подвергать из-за него опасности твою миссию, и будет несправедливым по отношению к Аяксу совать его в такую передрягу.

— Я имел в виду не это, — покачал я головой. — Я имел в виду, почему ты говоришь об этом со мной? Тебе надо убедить не меня, а Ааза.

— Вот тут-то ты и ошибаешься, Скив, — поправила она. — Эту группу возглавляет не Ааз, а ты.

— Из-за того, что он говорил там, на Деве? — улыбнулся я.

— Брось, Танда. Ты же знаешь Ааза. Он просто немного дулся. Может, ты заметила, всем заправлял покамест он.

Лунный свет блеснул в волосах Танды, когда та покачала головой.

— Ааза я знаю, Скив, лучше, чем ты, — не согласилась она.

— Он строго придерживается субординации. Если он говорит, что ты предводитель, значит, ты предводитель.

— Но…

— Кроме того, — продолжала она, заглушая мой протест,

— Ааз всего лишь один член команды. А важно, что все другие тоже рассчитывают на тебя. На тебя, а не на Ааза. Ты их нанял и, с их точки зрения, ты и есть босс.

Самое страшное заключалось в том, что она была права. Я по-настоящему не задумывался над этим, но все сказанное ею было правдой. Просто я был слишком занят собственными тревогами, чтобы поразмыслить об этом. И теперь, когда я осознал всю полноту своей ответственности, на меня нахлынула новая волна сомнений. Я не был даже настолько уверен в своих качествах мага, а уж предводителя…

— Мне надо об этом подумать, — заюлил я.

— У тебя не так уж много времени, — указала она. — На завтра у тебя назначена война. Наш разговор прервал треск в кустах слева.

— Босс? — тихо окликнул из кустов Брокхерст. — Вы заняты?

— В некотором роде, — откликнулся я.

— Ну, это займет всего минуту.

Прежде чем я успел ответить, от кустов отделились две тени и приблизились к нам. Одной был Брокхерст, а другой

— Гэс. Мне следовало б догадаться по этому шуму, что Брокхерста сопровождает горгул. Подобно Танде, бес умел двигаться, словно призрак.

— Мы только что говорили об Аяксе, — уведомил меня, присоединяясь к нашему совещанию, Брокхерст. Горгул последовал его примеру и уселся рядом.

— Да, — подтвердил Гэс. — Мы трое хотим сделать тебе предложение.

— Верно, — кивнул Брокхерст. — Гэс, я и гремлин.

— Гремлин? — переспросил я. Гэс вытянул шею, оглядываясь по сторонам.

— Должно быть, он остался в лагере, — пожал он плечами.

— Насчет Аякса, — напомнила им Танда.

— Мы думаем, вам следует убрать его из команды, — заявил Гэс. — Отправить его обратно на Деву и подальше от огневого рубежа.

— Это не ради нас, — поспешил разъяснить Брокхерст.

— Ради него. Он милый старикан, и нам бы очень не хотелось, чтобы с ним чего-нибудь случилось.

— Он весьма стар, — пробормотал я про себя.

— Стар! — воскликнул Гэс. — Босс, по словам гремлина тот таскается за ним свыше двухсот лет… двухсот! Если ему верить, Аякс был стар еще когда их пути впервые пересеклись. Пропуск этой войны его не убьет, но участие в ней может его убить.

— А почему, кстати, гремлин таскается за ним? — спросил я.

— Я же уже тебе говорил, малыш, — прогремел голос у меня над ухом, — гремлинов не существует.

И с этим утверждением Ааз опустился на землю около меня, между мной и Тандой. Пока я пытался вернуть сердцебиение к норме, мне пришло в голову, что я знаю страшно много легко ступающего народа.

— Привет, Ааз, — заставил я себя улыбнуться. — Мы только что говорили об…

— Знаю, я слышал, — перебил Ааз. — И для разнообразия согласен с ними.

— Да? — моргнул я.

— Разумеется, — зевнул он. — Это же чистейшее нарушение контракта. Он нанялся служить лучником, и при первом же порученном ему задании он буквально спит на работе.

На самом-то деле заснул Аякс на втором задании. У меня внезапно промелькнуло воспоминание о том, как Аякс одним плавным, гладким движением натягивает тетиву и стреляет, срубая сигнальный штандарт, находящийся в такой дали, что я его едва видел.

— Я советую отправить его обратно, — говорил между тем Ааз. — Если ты хочешь успокоить свою совесть, то дай ему часть платы и хорошую рекомендацию, но такой, какой он есть, он бесполезен для всех.

Наверно, дело в лекции Танды, но я вдруг осознал, что Ааз назвал свое предложение именно «советом», а не «приказом».

— Осторожней, босс, — шепнул Брокхерст. — Мы не одни.

Проследив за его взглядом, я увидел бредущего к нам Аякса, его призрачная бледность мелькала в темноте словно… ну, словно призрак. Мне пришло в голову, что на дежурстве, начавшемся с мига уединения, появилось страшно много народа.

— Добрый вечер, вьюноша, — отдал он честь. — Не хотел ничему мешать! Не знал, что у вас собрание.

— Мы… э… мы просто болтали между собой, — объяснил я, внезапно смутившись.

— И я к тому же догадываюсь, о чем, — вздохнул Аякс.

— Ну, я собирался сказать это с глазу на глаз, но, полагаю, остальным тоже можно услышать, чего я скажу.

— А чего, Аякс? — спросил я.

— Уход, — сказал он. — Мне кажется, это единственный достойный шаг после того, что сегодня случилось.

— Это могло случиться со всяким, — пожал я плечами.

— Приятно слышать это от тебя, вьюноша, — улыбнулся Аякс.

— Но я увидел зловещие предзнаменования. Я попросту слишком стар и от меня больше никому нет пользы. Мне самое время признать это самому.

Я вдруг заметил, как опустились его плечи, и какое-то безразличие ко всему, которых не было, когда мы впервые встретили его на Деве.

— Не волнуйтесь насчет моей оплаты, — продолжил Аякс. — Я ничего не сделал, и поэтому, считаю, вы ничего мне не должны. Если кто-нибудь просто перекинет меня обратно на Деву, то я слезу с вашей шеи и дам вам вести войну так, как следует ее вести.

— Ну, Аякс, — вздохнул Ааз, подымаясь на ноги и протягивая руку. — Нам будет не хватать тебя.

— Минуточку! — услышал я свой холодный голос. — Ты пытаешься объявить мне, что разрываешь контракт? Аякс резко вскинул голову.

— Я ожидал лучшего от истинного луканца, — заключил я.

— Я б не назвал это разрывом контракта, вьюноша, — осторожно поправил меня старый лучник. — Скорее, прекращением по обоюдному согласию. Я просто-напросто слишком стар…

— Стар? — перебил я. — Нанимая тебя, я знал, что ты стар. Я знал, что ты стар, строя стратегию завтрашнего боя вокруг этого твоего лука. Я знал, что ты стар, Аякс, но не знал, что ты трус!

Кто-то рядом со свистом втянули в себя воздух, но я не видел, кто это. Мое внимание сосредоточилось на Аяксе. Передо мной внезапно вырос уже не разбитый, повесивший голову старик, а гордый, разгневанный воин.

— Сынок, — проворчал он. — Я знаю, что я стар, потому что в более юные голы я бы убил тебя за такие слова. Никогда в жизни я не бегал от драки, и никогда не разрывал контракта. Если у тебя есть для меня завтра какая-то стрельба, я ее учиню. Тогда ты, возможно, поймешь, что значит иметь на своей стороне истинного луканца! И с этими словами он круто повернулся и' ушел во тьму. Это был рассчитанный риск, но я все же обнаружил, что покрылся холодным потом от столкновения с гневом старика. А также понял, что остальная группа глядит на меня во все глаза в молчаливом ожидании.

— Полагаю, вы все гадаете, почему я это сделал, — улыбаясь, проговорил я.

Я надеялся на ответ, но молчание не прервалось.

— Я ценю все ваши советы и надеюсь, что в будущем вы продолжите давать их. Но эту группу возглавляю я, и окончательные решения должны быть моими.

Уголком глаза я увидел, как Ааз вскинул бровь, но проигнорировал его.

— Все, включая Аякса, говорили, что если отпустить его, если отправить его обратно на Деву, то от этого не будет никакого вреда. Не согласен. Это отнимет у него единственное, что оставили нетронутым годы… его гордость. Это подтвердит его наихудшие страхи — страхи, что он стал бесполезным стариком.

Я обвел глазами слушателей. Никто из них не решался встретиться со мной взглядом.

— Да, его могут убить. Ну и что? Он шел на этот риск в каждой войне, в какой участвовал. Я предпочел бы скорее приказать ему идти в бой, зная наверняка, что его убьют, чем приговорить его к живой смерти в качестве лишенного бывшего воинского звания. А так у него есть шанс, и, как его наниматель, я считаю себя обязанным дать ему этот шанс.

Я остановился перевести дух. Они снова смотрели на меня, дожидаясь моих следующих слов.

— И еще одно, — зарычал я. — Я не желаю больше слышать никаких разговоров о его бесполезности. Этот старик по-прежнему орудует луком получше всякого, кого я когда-либо видел. Если я не смогу найти способа эффективно использовать его, то тут виноват я, как тактик, а не он! У меня есть свои недостатки, но я не намерен винить в них Аякса, равно как и любого из вас.

Снова воцарилось молчание, но меня это нисколько не волновало. Я высказал, чего хотел сказать, и не испытывал желания бестолку болтать дальше, лишь бы заполнить паузу.

— Ну, босс… — Брокхерст прочистил горло, подымаясь на ноги. — Мне думается, я теперь отправлюсь на боковую.

— Я тоже, — поддержал его Гэс, также вставая.

— Только один момент. — Бес остановился и посмотрел мне прямо в глаза. — Просто для справки, работать на вас

— одно удовольствие.

Горгул кивнул, соглашаясь с ним, и оба растаяли в кустах.

Щеки моей коснулся мягкий поцелуй, но к тому времени, когда я повернул голову, Танда уже исчезла.

— Знаешь, малыш, — сказал Ааз. — В один прекрасный день из тебя выйдет очень неплохой предводитель…

— Спасибо, Ааз, — моргнул я.

— …если ты до него доживешь, — закончил мой наставник.

Мы еще какое-то время посидели бок о бок. Глип явно задремал, так как он тихо похрапывал, когда я продолжал гладить его по голове.

— Если этот вопрос не слишком назойлив, — спросил наконец Ааз, — то какой именно гениальный план завтрашней битвы ты построил вокруг Аякса? Я вздохнул и закрыл глаза.

— У меня его нет, — признался я. — Я в некотором роде надеялся, что у тебя есть какие-то идеи.

— Я боялся, что ты так и скажешь, — пробурчал Ааз.

Глава 19

— Проснись, малыш!

Я вернулся в сознание, так как невольно покатился по лесной земле, надо полагать, не без помощи всегда готового к ней носка моего наставника.

Остановившись, я приложил максимум энергии и поднял голову.

— Ааз, — торжественно объявил я. — Я как предводитель этой команды принял еще одно решение. Я хочу, чтобы впредь меня будила Танда.

— Ни в коем случае, — осклабился Ааз. — Она ведет разведку на правом фланге. Будим или я, или дракон. Великолепный выбор. Я вдруг осознал, как светло вокруг

— Эй! — моргнул я. — Который теперь час?

— Думается, у нас есть еще около минуты, прежде чем что-то начнет твориться, — небрежно обронил Ааз.

— Сколько? — ахнул я.

Ааз на миг наморщил лоб, размышляя над своими словами. Пентийские единицы времени все еще причиняли ему немало забот.

— Час! — победоносно улыбнулся он. — Вот оно. Час.

— Вот так-то лучше, — вздохнул я, снова опускаясь в горизонтальное положение.

— Подъем, малыш! — приказал Ааз. — Мы дали тебе проспать, сколько могли, но теперь тебе нужно устроить войскам смотр.

— Ты всех проинструктировал? — зевнул я, усаживаясь.

— План ясен?

— Настолько ясен, насколько возможно, учитывая все обстоятельства, — пожал плечами Ааз.

— Ладно, — отозвался я, подымаясь на ноги. — Пошли. Можешь по дороге уведомить меня о любых новых изменениях.

Большую часть ночи мы с Аазом провели, составляя сегодняшний план, и я обнаружил, что мне действительно не терпится увидеть, как он выполняется.

— Тебе следует радоваться, что ты не на другой стороне,

— рассмеялся Ааз, когда мы пошли присоединиться к остальным. — Старина Клод трудился, не покладая рук, почти все время, какое мы ему подарили.

— Не дает им отдыха, не так ли? — улыбнулся я.

— С самого восхода, — подтвердил довольный Ааз. — Шагают строем, точат мечи, ни минуты скуки в армии Империи, это уж наверняка.

Я не был уверен, что разделяю энтузиазм Ааза в связи с тем, что враг тратит много времени на затачивание мечей. К счастью, подваливший к нам Гэс избавил меня от малоприятной необходимости отвечать.

— Вы только что пропустили рапорт Брокхерста, — уведомил он нас. — На левом фланге по-прежнему ничего.

— Разве мы не можем определить по их сигналам, подводят они дополнительные подкрепления или нет? — спросил я.

— Если верить их сигналам, — возразил Ааз. — Уже не впервые армия догадывается, что неприятель расколол ее код, и начинает отправлять обманные сообщения.

— О, — мудро произнес я.

— Кстати, коль речь зашла о сигналах, — с усмешкой дополнил Ааз. — Ты знаешь про сообщения, отправленные ими вчера? Гласившие «столкнулись с небольшим сопротивлением»? -

— Помню, — кивнул я.

— Ну, кажется, Клод решил, что если он хочет получить за это дело повышение, то ему нужно поднять начальную ставку. За ночь мы стали «вооруженным неприятелем… требуется решительно подавить!». Ловко, а? Я с трудом сглотнул.

— Значит, они подбросят подкрепления? — спросил я, пытаясь казаться небрежным.

— Ни в коем разе, малыш, — подмигнул Ааз. — Клод отверг все спущенные по инстанциям предложения о помощи. Он продолжает настаивать, что сумеет справиться силами подчиненного ему отряда.

— Я б сказал, что он сам усиленно лезет в петлю, — заметил Гэс.

— …а именно мы-то ее и затянем ему, — закончил Ааз.

— А где Аякс? — спросил я, меняя тему.

— На лесной опушке, выбирает себе огневую точку, — ответил Гэс. — Не беспокойтесь, босс. Он не спит.

На самом-то деле, беспокоился я вовсе не об Аяксе. Я все еще видел перед своим мысленным взором его гневную позу, когда я назвал его прошлой ночью трусом.

— Доброе утро, вьюноша, — поздоровался, выходя из кустов, лучник. — Думается, я нашел нам отличное местечко.

— Привет, Аякс, — ответил я. — Слушай… мгм… когда у тебя найдется свободная минутка, я хотел бы поговорить о прошлой ночи.

— Да ни к чему, — заверил меня с усмешкой Аякс. — Я уже начисто забыл о ней.

Блеск у него в глазах противоречил его словам, но если он готов притвориться, что ничего не произошло, то я был не против сейчас подыграть ему.

— Мне очень не хочется перебивать, — перебил Ааз,

— но, по-моему, наш друг Клод готов вот-вот сделать свой ход.

И верно, отдаленный лагерь принимал походное построение. Влекомые вручную фургоны загрузили и расставили по местам, поместив сопровождающие войска спереди и по бокам. Сигнальная вышка, несмотря на свой вид, явно тоже была передвижной, и несколько вспотевших солдат толкали ее в тылу походного строя.

— Поздно! — презрительно фыркнул Аякс. — Точно тебе говорю, вьюноша, в любом измерении армии одинаковы.

— Ладно, малыш, — живо сказал Ааз. — Выполняй свою часть. Нам самое время занять позиции.

Я кивнул и закрыл глаза, сосредотачиваясь. Несколькими мазками мысленной кисти я изменил черты Гэса, пока горгул не сделался зеркальным отражением меня самого.

— Весьма неплохо, — критически заметил Ааз, переводя взгляд с Гэса на меня и обратно.

Я повторил процесс, вернув Аазу личину «сомнительного типа».

— Ну, мы пошли, — махнул рукой Ааз. — Сумятицы врагу!

Сегодняшний план требовал, чтобы меня заменял Гэс. Логика заключалась в том, что если чего выйдет не так, то его каменное тело не только убережет Гэса от повреждений, но и послужит щитом для Ааза.

Мне же почему-то казалось неправильным оставаться в относительной безопасности, отправляя в то же время кого-то другого рисковать собой вместо меня. Мне пришло в голову, что, наверно, говоря прошлой ночью с Аяксом, я назвал «трусом» не того человека.

Однако лучник, кажется, принял такой порядок без всяких сомнений.

— Следуй за мной, вьюноша, — мелко рассмеялся он.

— Я не хочу пропустить ни минуты этого зрелища!

С этими словами он нырнул в кусты, не оставив мне почти никакого иного выбора, кроме как идти за ним.

К счастью, Аякс выбрал наблюдательный пункт неподалеку. Старый он или не очень, а шагал он, как я обнаружил, очень лихо.

Натянув на лук тетиву, он пригнулся и ждал, тихо посмеиваясь в предвкушении зрелища.

Обосновавшись рядом с ним, я потратил миг на проверку энергетических линий, невидимых потоков энергии, откуда маги черпают свою мощь. Поблизости проходили две сильных линии, одна по воздуху, другая по земле, что было нам на руку. Хотя Ааз научил меня запасаться внутренней энергией, при том объеме деятельности, какой намечался сегодня, мне требовалась вся мощь, какую я мог заполучить.

Мы видели, как Ааз и Гэс с большим достоинством шествуют к избранному месту боя. Силы противника следили за ними, застыв в молчании, когда они заняли свои места.

Какой-то миг все стояли в немой сцене. Затем Клод обернулся к своим силам и пролаял приказ. Из строя тотчас же вышли с полдюжины лучников и рассыпались веером по обе стороны от фургонов. Двигаясь с неторопливой целеустремленностью, они все натянули луки, вставили стрелы, а затем навели луки на две фигуры, преграждавшие путь отряду. Я сконцентрировал свою энергию. Клод что-то крикнул нашим товарищам. Те остались недвижимы. Я сосредоточился.

Лучники выпустили стрелы. Гэс драматически вскину руку.

Стрелы остановились на лету и упали наземь. Лучники в изумлении переглянулись. Клод пролаял им новый приказ. Они дрожащими руками натянули луки и дали еще один залп.

Этот вышел более неровным, чем первый, но я сумел остановить и его.

— Неплохая работа, вьюноша, — весело воскликнул Аякс. — Это заставит их пошевеливаться.

И верно, стройные ряды солдат заколыхались, когда ратники принялись перешептываться между собой. Клод тоже это заметил и приказал своим лучникам вернуться в строй. Один-ноль в нашу пользу!

Мое торжество, однако, длилось не долго. Солдаты теперь обнажили мечи. Две группы, которым поручили охранять фланги фургонов, теперь развернулись вперед, образуя два крыла, готовых охватить наших товарищей. И для пущего доказательства своей нервозности Клод даже приказал тащившим фургоны солдатам покинуть свои посты и подтянуться для подкрепления центра его строя. Вот этого-то мы и ждали.

— Давай, Аякс! — прошипел я. — Стреляй по ним навесными.

— Я помню, вьюноша, — усмехнулся стрелок, — И я готов, если готов и ты.

Я подождал, пока он поднимет лук, а затем сконцентрировал интенсивный луч энергии на точке в нескольких дюймах перед его луком.

Это походило на упражнение с зажиганием свечи в срабатывало сейчас точно так же хорошо, как и при испытаниях прошлой ночью.

Когда стрела срывалась с лука Аякса, то вспыхивала ярким пламенем и продолжала гореть в полете.

Вновь и вновь лучник с невероятной скоростью слал свои стрелы через мою точку зажигания. Мне требовалась вся моя сосредоточенность для поддержания необходимого притока энергии, а иной раз и перемещения его, когда Аякс менял точку прицела. Наконец он снова опустил лук наземь.

— Этого должно хватить, вьюноша, — усмехнулся он.

— Взгляни.

Я взглянул. Вдали, за шеренгами солдат, над фургонами подымались тонкие струйки дыма. Через несколько минут возглавляемому Клодом отряду снабжения будет нечем кого-либо снабжать.

Если у нас будут эти несколько минут! Пока я смотрел, солдаты начали наступать на Ааза и Гэса, сверкая на солнце мечами.

— По-моему, нам лучше что-то предпринять по этому поводу!

— пробормотал Аякс, снова подымая лук.

— Секундочку, Аякс! — приказал я, глядя, сощурившись, на отдаленные фигуры.

Между Аазом и Гэсом произошло краткое совещание, а затем горгул отступил на шаг и начал делать дикие жесты в сторону своего спутника.

Мне потребовался какой-то миг, но в конце концов я понял сообщение. И, с улыбкой закрыв глаза, снял с Ааза личину.

Воцарился ад кромешный. Солдаты в передних рядах бросили один взгляд на противостоящего им демона и дружно рванули в тыл, полузатоптав шедших позади них. Когда известие распространилось по всему построению, началось повальное бегство, хотя я серьезно сомневаюсь, что находившиеся в тылу знали, от чего они бегут.

Если кто и заметил горящие фургоны, то это ничуть не умедлило их бегства.

— Ух ты! — воскликнул Аякс, кадет> меня по спине.

— Дело сделано. Посмотри, как они улепетывают. Можно подумать, что эти парни никогда раньше не видели извращенца.

— Вероятно, так оно и есть, — заметил я, массируя плечо и пытаясь вернуть ему хоть какую-то чувствительность.

— Знаешь, — протянул лучник, щурясь на происходящую внизу сцену. — У меня возникла одна мысль. Эти парни бегут так быстро, что позабыли дать кому-то сигнал. Как думаешь, не стоит ли нам сделать это за них?

— Как? — спросил я.

— Ну, — усмехнулся он. — Я знаю сигналы, а ты — маг. Если я скажу тебе, какой поднять сигнал, ты сможешь это проделать? Без держащего его сигнальщика?

— Разумеется, — согласился я. — А какой нам нужен сигнал?

— Дай подумать, — нахмурился он. — Нам надо поднять череп, и пару красных тряпок, и черный шар, и…

— Минутку, Аякс, — поднял руку я. — Мне думается, есть и более легкий для их понимания сигнал. Смотри.

Я направил еще одну вспышку энергии, и платформа вышки враз загорелась.

— Как думаешь, поймут они такое сообщение? — улыбнулся я.

Аякс с миг таращился на горящую вышку.

— Здорово у тебя это получается, вьюноша, — пробормотал наконец он. — Метать огонь так далеко.

— Ну, — скромно начал я, — мы, маги, можем и…

— Конечно, — продолжал он. — Если ты можешь сделать такое, то на самом-то деле тебе не требовалось, чтобы с фургонами управились мы с Чернышом, не так ли? Я с запозданием понял свою ошибку.

— Аякс, я…

— Довольно странно, что ты идешь на все эти хлопоты просто ради убеждения меня, что я не бесполезен.

— Ты не бесполезен, — рявкнул я. — Если в тебе иногда нет надобности, это еще не значит, будто ты бесполезен. Может, я и юн, но достаточно взрослый, чтобы это знать.

Аякс какой-то миг рассматривал меня, а затем вдруг улыбнулся.

— Провалиться мне, если ты не прав, вью… Скив, — рассмеялся он. — Полагаю, я это знал, да на время напрочь забыл об этом. Давай-ка нальем немного вина из того бочонка, притороченного на твоем драконе. Я хотел бы отблагодарить тебя, как полагается, за то, что ты мне напомнил. Обратно в лагерь мы отправились вместе.

Глава 20

А в лагере царило вполне понятное праздничное настроение. Однако, если я и питал какие-то надежды присоединиться к торжеству, то они рассыпались в прах, когда со мной поздоровался Ааз.

— Сюда, малыш! — приглашающе махнул он. — Нам нужно составить кое-какие планы!

— Это обратная сторона пребывания в должности генерала, вьюноша, — сочувственно шепнул Аякс. — Оно не сводится лишь к речам и славе. Иди, иди. Я выпью с ребятами.

Дернув головой, он показал на уже принявшихся за вино Гэса и Брокхерста. Танда ждала меня около Ааза. Это немного облегчило мне выбор.

— Ладно, Аякс, — улыбнулся я. — Я тебя догоню чуть позже.

— Поздравляю, красавчик! — подмигнула мне Танда, когда я присоединился к ним. — Давно уж я не видела такой ловкой работы.

— Спасибо, Танда, — покраснел я.

— Я вижу, вы с Аяксом снова разговариваете, — сказал Ааз, разглядывая меня, вскинув бровь. — Это само по себе неплохое достижение. Как тебе это удалось?

— Мы… мгм… у нас вышел долгий разговор, — туманно ответил я. — Ты сказал, чтб нам надо составить какие-то планы?

— Скорее, провести краткий инструктаж, — признался Ааз. — Танда привезла с собой несколько предметов для спецэффектов, и мне думается, тебе следует о них знать.

Я совсем-забыл про уход Танды за покупками, оставивший меня на Базаре в одиночестве. И теперь, когда Ааз напомнил, во мне вспыхнуло любопытство.

— Что у тебя там, Танда? — с нетерпением спросил я.

— Ничего особенно захватывающего, — пожала плечами она. — Зная, что в деле участвует Ааз, я прикинула, что бюджет у нас будет ограниченный, и поэтому держалась основ.

— Просто покажи ему, а? — проворчал Ааз. — Избавь нас от редакторских примечаний.

Она показала ему язык, но сняла с пояса небольшой матерчатый вещмешок.

— Прежде всего, — начала она. — Я подумала, что нам не помешает иметь немного вспыхивающего порошка. На деревенщину он всегда производит неизгладимое впечатление.

— Вспыхивающий порошок, — осторожно произнес я.

— Его поджигают, — уведомил меня Ааз. — Он быстро сгорает и дает тебе тучу дыма.

— У меня здесь дюжина мешочков с ним, — продолжала Танда, показывая мне содержимое своего вещмешка. — Разных цветов и размеров.

— Можно мне попробовать? — попросил я. — Я никогда раньше не работал с этим материалом.

— Разумеется, — усмехнулась Танда, протягивая мне вещмешок. — Они твои, применяй их, как сочтешь нужным. Тебе пригодится, узнать, что ты приобрел.

Я взял вещмешок и заботливо достал один из лежавших в нем мешочков.

— Лучше брось его наземь, малыш, — предостерег меня Ааз. — Некоторые умеют поджигать его на ладони, но это требует тренировки. Если ты попробуешь такой способ сейчас, то, вероятно, потеряешь несколько пальцев.

Я послушно бросил мешочек наземь в нескольких футах от себя. С любопытством следя за ним, я сфокусировал на нем быструю вспышку энергии.

Произошла яркая вспышка света, сопровождаемая тихим хлопком. Моргая, я посмотрел на то место, где лежал мешочек. В воздухе висело облачко зеленого дыма, постепенно рассеиваемое ветром.

— Вот здорово! — воскликнул я, снова опуская руку в вещмешок

— Полегче, — предупредил Ааз. — У нас не так уж много этого добра.

— О! Верно, Ааз, — ответил я, чувствуя себя немного глупо.

— Что еще у тебя есть, Танда?

— Ну, — улыбнулась она. — Полагаю, это будет гвоздем выставки.

Говоря это, она, казалось, что-то извлекла из-за спины. Я говорю «казалось», потому что видеть я ничего не видел. Судя по ее движениям, она, похоже, держала жезл длиною фута в три, но в ее руках ничего не было.

— Что это? — вежливо спросил я. В ответ она усмехнулась и вытянула чего б она там ни держала перед собой. А затем разжала руки и растворилась в воздухе.

— Невидимость! — воскликнул Ааз. — Плащ невидимости!

— Его я не могла себе позволить, — донесся из какого-то места перед нами голос Танды. — Мне пришлось удовольствоваться этими.

«Один из этих» оказался ничем иным, как полотном невидимости. Полотно представляло собой жесткий материал примерно три фута на семь. Танда таскала его скатанным в трубку, и ее исчезновение было вызвано раскатыванием полотна во всю длину.

Когда они с Аазом взволнованно болтали о ее новой покупке, я нашел возможность увеличить свои знания в области-невидимости.

Полотна-невидимки изготовлялись, кажется, примерно из того же материала, что и плащи-невидимки. Поскольку полотна таскали, а не носили на себе, им не требовалась необходимая для плащей гибкость и мягкость. И вследствие этого стоили они куда дешевле, чем плащи.

Эффект получался в некотором роде, как у зеркала, прозрачного только с одной стороны. Стоя по правую сторону полотна, владелец мог отлично видеть и наблюдать все, что происходило на другой стороне. Однако наблюдаемые его не видели.

Мы все еще обсуждали потенциальные возможности применить это новое орудие, когда к нашей группе поспешно подошел Брокхерст.

— Эй, босс! — окликнул он. — У нас гости!

— Кто? Где? — спокойно спросил я.

— На лугу, — показал в ответ он. — Гремлин говорит, что там образуется какая-то группа.

— Какой гремлии? — зарычал Ааз.

— Да брось, Ааз, — позвала Танда, направляясь к лугу.

— Давай проверим.

На лугу и в самом деле оказалась группа сплошь из солдат Империи. Больше всего, однако, озадачивала их деятельность или, точнее, отсутствие таковой. Они, казалось, просто стояли и чего-то ждали.

— Чего они делают, Ааз? — прошептал я, когда мы изучали группу из укрытия на опушке.

— Стоят и ждут, — разъяснил Ааз.

— Это я и сам вижу, — сказал я. — Но чего они ждут?

— Вероятно, нас, — ответил мне наставник.

— Нас? — моргнул я. — Зачем?

— На военный совет, — усмехнулся Ааз. — Взгляни, малыш. Разве они не делают то же, что и мы, когда хотели поговорить? Они даже стоят на том же месте.

Я вновь изучил группу в этом свете. Ааз был прав. Противник звал на военный совет!

— Думаешь, нам следует туда пойти? — нервно спросил я.

— Разумеется, — ответил Ааз. — Но не сразу. Пусть немножко попотеют. В первый раз они заставили нас подождать, помнишь?

Прошло почти полчаса, прежде чем мы вышли из леса и двинулись через луг, туда, где стояли, дожидаясь, солдаты. Из предосторожности я снабдил Ааза для этого совещания личиной «сомнительного типа». А сам я нес перед собой полотно-невидимку, так что хотя я шел рядом с Аазом, солдатам казалось, что он шел один.

Солдат на месте встречи было больше, чем при нашей первой встрече с Клодом. Даже на мой неопытный взгляд было очевидно, что среди почетного караула присутствует более полудюжины офицеров.

— Вы желаете встречи? — надменно спросил Ааз, останавливаясь перед этой группой.

По группе солдат пробежала рябь быстрого совещания. Наконец один из них, явно предводитель, шагнул вперед.

— Мы желаем говорить с твоим хозяином, — официально объявил он.

— Он в данную минуту в некотором роде занят, — зевнул Ааз.

— Не могу ли я вам чем-нибудь помочь? Предводитель слегка побагровел.

— Я командующий этим сектором! — рявкнул он. — Я требую встречи со Скивом, командующим обороной, а не с его лакеем!

Я уронил у своих ног один из мешочков со вспыхивающим порошком.

— Если вы настаиваете, — проворчал Ааз, — я его вызову. Но он будет недоволен.

— Я здесь не для того, чтоб доставлять ему удовольствие,

— закричал предводитель. — А теперь живо за ним.

— В этом нет надобности, — зло глянул на него Ааз.

— Он ведь маг. Что видят и слышат его слуги, видит и слышит и он. Он сейчас будет.

Эта реплика служила мне сигналом. Я выпустил полотно-невидимку и одновременно поджег мешочек со вспыхивающим порошком.

Результат получился захватывающий.

Все солдаты, за исключением предводителя, отступили на несколько шагов. Для них все выглядело так, словно я внезапно появился из разреженного воздуха, материализуясь в облаке красного дыма.

Для меня же эффект вышел менее впечатляющим. Когда рванул мешочек со вспыхивающим порошком, мне стало ясно, что разглядывание облака дыма издали заметно отличается от стояния в эпицентре.

Когда меня окутали алые клубы, я ощутил отнюдь не победное торжество, а скорее, почти неодолимое желание кашлять и чихать.

Мои усилия подавить такую реакцию заставили мои черты исказиться до такой степени, где я, должно быть, приобрел более чем легкое сходство с Гэсом.

— Успокойтесь, мастер! — предостерег Ааз.

— Ааз! Ах! — ахнул я.

— Не дайте своему гневу одолеть ваш разум, — поспешно продолжил мой наставник. — Они не понимают, с какими силами смеют шутить.

— Я… я не желал, — чтобы меня беспокоили, — сумел наконец произнести я, набрав воздуху, когда рассеялся дым. Во время всего происходящего предводитель группы не сдвинулся с места ни на дюйм, хотя выглядел чуть бледнее и менее уверенным в себе, чем когда имел дело только с Аазом.

— Мы… мгм… извиняемся за беспокойство, — неуверенно начал он. — Но определенные вопросы требуют вашего внимания не медля… а именно, война, в которой мы участвуем.

Я внимательно поглядел на него. Он казался человеком иного склада, чем Клод.

— Боюсь, что у вас надо мной преимущество, сударь,

— осторожно сказал я. — Вы, кажется, знаете меня, но я не помню, чтобы мы прежде встречались.

— Мы прежде не встречались, — мрачно ответил офицер.

— Если б это произошло, будьте уверены, одного из нас сейчас уже не было бы. Я знаю о вас понаслышке, а именно, ввиду ваших недавних усилий оказать сопротивление наступлению нашей армии. Что же касается меня, то я — Антонио, командующий правым крылом левого фланга армии Империи. А это мои офицеры.

Он неопределенным взмахом руки показал на стоящих за ним солдат. Те в ответ подтянулись и надменно выпятили подбородки.

Я легким кивком признал их существование.

— А где Клод? — небрежно спросил я. — У меня сложилось впечатление, что он был офицером этого сектора.

— Вы правы, — натянуто улыбнулся Антонио. — Он был им. А в настоящее время он задержан до тех пор, пока его не смогут предать положенному военно-полевому суду… за некомпетентность!

— Некомпетентность? — повторил я, словно эхо. — Полноте, сударь. Не чересчур ли вы суровы? Хотя Клод, возможно, чуточку вышел за пределы своих способностей, я бы не назвал его некомпетентным. Я имею в виду, ведь в конце концов он же имел-таки дело со сверхъестественными силами, если вы понимаете, о чем я говорю.

Говоря это, я драматически покрутил пальцами в сторону Ааза и снял с него личину.

Челюсти присутствующих офицеров отвисли, уничтожая надменно выпяченные подбородки. Затем Ааз усмехнулся им, и рты у них дружно защелкнулись, когда они с трудом сглотнули.

На Антонио это не произвело впечатления.

— Да, да, — живо бросил он, отмахиваясь словно от надоедливой мухи. — Мы получили доклады, много докладов, о вашей взаимосвязи с демонами. Некомпетентность Клода заключается в катастрофической недооценке противостоящих ему сил. Будьте уверены, я не допущу такой же ошибки.

— Не рассчитывай на это. Тони, — плотоядно ухмыльнулся Ааз. — Мы, демоны, умеем быть очень хитрой компанией.

Офицер оставил его слова без внимания.

— Однако мы здесь собрались не для обмена праздными любезностями, — уперся в меня строгим взглядом он. — По-моему, нам требуется решить спор относительно права прохода через данный отрезок местности.

— У нас спор относительно вашего права прохода через королевство Поссилтум, — поправил я.

— Да, да, — зевнул Антонио. — Конечно, если вы хотите помешать нам приобрести Поссилтум, то вам лучше остановить нас здесь.

— Мы примерно так и прикинули, — согласился Ааз.

— Не хочу препираться по пустякам, Антонио, — улыбнулся я,

— но, по-моему, мы-таки остановили вас.

— Временно, — улыбнулся офицер. — Как я ожидаю, это положение вскоре изменится… скажем, через несколько часов после рассвета? Завтра?

— Мы будем здесь, — кивнул Ааз.

— Минутку, — перебил я. — Антонио, вы кажетесь мне человеком спортивным. Вы не хотели бы сделать нашу завтрашнюю схватку чуть более интересной? Скажем, заключив стороннее пари?

— Например? — нахмурился офицеры

— Если вы завтра проиграете, — осторожно проговорил я, — то признаете, что поражение Клода не имело никакого отношения к некомпетентности, и снимете с него обвинения? Антонио с миг подумал, а потом кивнул.

— Идет, — принял он. — В другое время я бы побоялся реакции моего начальства, но сейчас я уверен в своей победе. Есть вещи, против которых не устоять даже демонам.

— Например? — протянул Ааз.

— Увидите, — улыбнулся офицер. — Завтра. И с этими словами он повернулся кругом и удалился строевым шагом. Офицеры промаршировали за ним.

— Что ты думаешь, Ааз? — шепнул я.

— Думаю? — нахмурился мой наставник. — Я думаю, ты становишься мягкотелым, малыш. Сперва Брокхерст, а теперь и Клод. Что это у тебя за бзик «быть добрым к врагам»?

— Я имею в виду, о завтрашнем дне, — быстро внес ясность я.

— Не знаю, малыш, — сознался он. — Он казался неуютно чересчур уверенным. Желал бы я знать, чего там такое у него в рукаве, что должно остановить демонов. Ну, — вздохнул я, — полагаю, завтра увидим.

Глава 21

На следующий день невеселое настроение по-прежнему оставалось при нас.

Наши противники определенно что-то затевали, но мы не могли сказать, что именно. Ночью Танда и Брокхерст отправились на разведку и вернулись с озадачивающей новостью. Солдаты Империи подвезли какое-то тяжелое снаряжение, но его скрывали от глаз в огромном ящике. Наверняка наши разведчики могли сказать лишь одно, каким бы ни было это секретное оружие, оно было большое и тяжелое.

Гэс предложил пролететь над ящиком и быстренько заглянуть внутрь, но мы забраковали эту идею. Так как ящик постоянно находился в центре массы солдат, горгул никак не мог выполнить свою задачу, оставшись незамеченным. Даже если он воспользуется полотном-невидимкой, армия эта раскинулась настолько широко, что кто-нибудь да увидел бы его. Мы пока что сохраняли в тайне присутствие на нашей стороне горгула и предпочитали сохранять такое положение. Даже если мы наденем ему личину Ааза или меня, его разведка выдаст тот факт, что на нашей стороне кто-то умеет летать. Как указал Ааз, эта кампания, похоже, и так будет достаточно тяжелой и без заблаговременного предупреждения противника о широте наших способностей.

Все это являлось неопровержимо и тактически логичным. Тем не менее это никак не прибавляло мне уверенности, пока мы с Аазом стояли, дожидаясь, когда Антонио сделает свой начальный ход.

— Успокойся, малыш, — шепнул Ааз. — Ты выглядишь нервозным.

— А я и впрямь нервозен, — огрызнулся я. — Мы здесь стоим и ждем боя и не знаем, с кем или с чем нам предстоит биться. Ты уж меня прости, но я от этого чуточку дергаюсь. Я сознавал, что разговариваю с наставником без нужды резко. Аякс и Гэс стояли наготове, а Брокхерст и Танда следили за любыми новыми поползновениями. Единственным членом команды, находившимся этим утром неизвестно где, был гремлин, но я счел за благо не упоминать об этом Аазу. Я полагал, что наш неуловимый голубой друг гулял где-то с Глипом, так как мой зверек тоже отсутствовал.

Все, что можно было сделать для подготовки, было сделано. Однако я по-прежнему испытывал беспокойство.

— Посмотри на это так, малыш, — снова попробовал Ааз. — По крайней мере, мы знаем, с чем нам не придется воевать.

С чем нам не приходилось иметь дело, так это с солдатами.

Хотя они в немалом числе собрались поблизости, командование, кажется, не предпринимало никаких усилий организовать или вооружить их для битвы. По мере того, как приближалось назначенное время, становилось все более и более очевидным, что в предстоящем столкновении они будут только зрителями.

— Мне думается, я предпочел бы иметь дело с солдатами,

— мрачно пробурчал я.

— Внимательней, малыш, — ткнул меня локтем в ребра Ааз. — Что там ни должно случиться, это вот-вот произойдет.

Я знал, что он имел в виду, и именно это-то и беспокоило меня. Однако времени размышлять над этим не осталось. Антонио только что соизволил появиться.

Он вышел из-за угла громадного ящика, погруженный в разговор с подозрительным на вид субъектом в плаще с капюшоном. Бросив беглый взгляд в нашу сторону, он улыбнулся и весело помахал рукой.

Мы не помахали в ответ.

— Не нравится мне, как все это выглядит, малыш, — проворчал Ааз.

Мне тоже не нравилось, но мы мало чего могли поделать, и нам оставалось только ждать. Антонио закончил разговор с назнакомцем в плаще и отступил назад, сложив руки на груди. Незнакомец взмахом руки велел нескольким глазевшим солдатам посторониться, а затем отступил назад сам. Вытянувшись во весь рост, он принялся загадочно водить руками туда-сюда. Затем ветер донес до меня звуки, и я понял, что он читает нараспев заклинание.

— Ааз! — ахнул я. — У них есть собственный маг.

— Знаю, — усмехнулся в ответ Ааз. — Но судя по всему, что я слышу, он блефует перед ними точно так же, как ты блефовал перед двором в Поссилтуме. А способностей у него, вероятно, ничуть не больше, чем у меня.

Не успел мой наставник высказать свое наблюдение до конца, как обращенная к нам стенка огромного ящика медленно опустилась наземь. Внутри массивного контейнера оказался дракон.

Ящик был большим, свыше тридцати футов в длину и двадцати в высоту, но, судя по виду дракона, его, должно быть, сплюснули, запихивая в тару. Он был большой! Я имею в виду, действительно большой! Так вот, я никогда не обманывался насчет размеров Глипа. Хотя его десять футов длины могут выглядеть большими здесь, на Пенте, я видел на Деве драконов, по сравнению с которыми он выглядел маленьким. Однако дракон, стоявший перед нами сейчас, заставлял казаться мелюзгой все, что я видывал ранее.

Он отливал радужным голубовато-зеленым цветом по всей своей длине, которая выглядела куда более змееподобной, чем я привык видеть в драконе. Выбираясь на когтистых лапах из стеснявшего его ящика, он разминал и расправлял массивные перепончатые крылья. Из глазниц его поблескивало серебром, что заставляло его больше походить на машину, если бы не плавная грация его мощных конечностей.

Какой-то миг меня почти целиком захватило прекрасное зрелище, которое он представлял собой, выходя на поле боя. Затем он откинул голову назад и зарычал, и мое восхищение превратилось в ледяной холод у меня внутри.

Большущая голова повернулась, пока глаза не сфокусировались прямо на нас. А затем он не спеша двинулся вперед.

— Настало время проявить лучшую часть доблести, малыш, — прошептал, тяня меня за рукав, Ааз. — Давай-ка убираться отсюда.

— Минутку, Ааз! — бросил в ответ я. — Ты видишь ту штуку? Которую держит смотритель?

Мой глаз уловил блеснувшее на солнце золото. Смотритель дракона держал, стиснув в кулаке, золотой кулон и понукал зверя двигаться вперед.

— Да! — ответил Ааз. — И что?

— Я уже видел подобный кулон! — взволнованно объяснил я.

— Именно так он и управляет драконом!

Подобный кулон носил девол, присматривавший за стойлом с драконами, где я приобрел Глипа. Кулон этот применялся для управления драконами… то есть, непривязавшимися драконами. Привязавшимися драконами их владельцы могут управлять без всякой посторонней помощи А привязывается к вам дракон, когда вы его покормите. Именно так я и заполучил Глипа. Я в некотором роде покормил его.

На самом-то деле он сам слопал здоровенный кусок моего рукава.

— Ну, так не стой же, как столб, малыш, — рявкнул, выводя меня из задумчивости, Ааз. — Отними его!

Я мысленно потянулся и ухватился за кулон. Смотритель почувствовал, как он начинает улетать, и крепко стиснул кулак, борясь со мной за обладание им.

— Я… я не могу его отнять, Ааз, — выкрикнул я. — Он не отпускает.

— Тогда дуй отсюда, малыш, — приказал мне наставник.

— Скажи Аяксу подстрелить нам этого смотрителя. И лучше скажи Гэсу на всякий случай стоять наготове с Берфертом. Я постараюсь тем временем отвлечь дракона.

В голове у меня промелькнул образ. Он показывал, как я, Скив, придворный маг, удираю в безопасное место, в то время как Ааз сталкивается с драконом один на один. И в душе у меня что-то не выдержало и порвалось.

— Беги ты! — отрезал я.

— Малыш, ты хоть…

— Это моя война и моя задача, — крикнул я. — А теперь — ходу.

И с этими словами я повернулся лицом к наступающему дракону, не зная и не интересуясь, выполняет ли Ааз мой приказ. Я был Скив!

Но передо мной был ужасно большой дракон! Я снова попробовал отнять кулон, чуть не подняв смотрителя в воздух своим усилием, но тот крепко вцепился в свою собственность и выкрикивал приказания дракону.

Я бросил нервный взгляд на несущегося на меня грозного монстра. Если я попытаюсь левитироваться с его пути, он может попросту…

— Смотри, малыш! — раздался позади меня голос Ааза.

Я полуобернулся, а затем что-то промчалось мимо мег расположившись между мной и надвигающейся угрозой Это был Глип!

— Глип! — закричал я. — Назад! Мой зверек не обратил на меня ни малейшего внимания. Его хозяину угрожали, и он намеревался приложить руку к происходящему, что б там я ни говорил.

Внезапно перестав быть послушным, игривым приятелем, он занял позицию между мной и чудовищем, опустив голову к земле, и грозно зашипел, и когда он это сделал, из пасти у него вырвался шестифутовый язык пламени.

Это произвело на большого дракона поразительный эффект. Он затормозил и, сев на задние лапы, чуть склонил голову набок, с любопытством глядя на преградившего ему путь мини-дракона.

Однако Глип не удовольствовался тем, что остановил своего противника. Невзирая на то, что другой дракон был вчетверо больше его, он начал наступать на негнущихся лапах, оспаривая у своего соперника право на поле.

Здоровенный дракон моргнул, а затем оглянулся. Потом снова посмотрел сверху вниз на Глипа, отводя голову назад, пока его длинная шея не образовала огромный вопросительный знак. Глип продолжал наступать.

Я ничего не понимал. Даже если этот монстр не дышал огнем, что сомнительно, у него явно хватило бы чисто физической мощи, чтобы сокрушить моего зверька с минимальными усилиями. И все же он ничего не делал и отчаянно оглядывался кругом, словно в смущении.

Я следил в зачарованном ужасе. Это не могло долго продолжаться. Хотя бы потому, что Глип подбирался слишком близко к этому великану, чтоб его и дальше игнорировали. Теперь уж в любую минуту этому монстру придется реагировать.

И наконец, бросив последний взгляд на неиствующего смотрителя, большой дракон прореагировал-таки. Со вздохом он выбросил горизонтально одну из передних лап в ударе, способном продырявить здание. Удар пришелся Глипу сбоку по голове, и он растянулся на земле.

Но мой зверек оказался боевым и, с трудом поднявшись на ноги, потряс головой, словно прочищая ее.

Однако прежде чем он снова успел принять агрессивную стойку, большой дракон вытянул шею вниз, пока их головы не оказались бок о бок, и начал что-то бурчать и ворчать на ухо Глипу. Мой дракон склонил голову набок, словно прислушиваясь, а затем «уфнул» в ответ.

И на глазах ошеломленных людей и нелюдей двое драконов завели разговор посреди поля боя, перемежая время от времени свое бормотание клубами дыма.

Я попробовал тихонько подойти с целью получить лучшее представление о происходящем, но большой дракон обратил в мою сторону злой взгляд и выпустил струю пламени, удержавшую меня на почтительном расстоянии. Уверяю вас, дело не в боязни: Глип, казалось, твердо держал руль в своих руках… или, в данном случае, возможно, в когтях. Ну, я всегда говорил Аазу, что Глип очень талантливый дракон.

Наконец большой дракон вытянулся, повернулся и величественно, не оглядываясь, покинул поле боя с впечатляюще высоко поднятой головой. Не обращая внимания на гневные крики солдат, он вернулся в свой ящик и лег там, повернувшись спиной ко всему происходящему.

Ярость его смотрителя уступала только бешенству Антонио. Тот, побагровев, орал на смотрителя, неистово размахивая руками, пока смотритель в гневе не сорвал с шеи кулон управления и, отдав его офицеру, не удалился восвояси. Антонио моргнул, глядя на кулон, а затем швырнул его наземь и тронулся следом за смотрителем.

Большего мне и не требовалось. Мысленно потянувшись, я заставил кулон перелететь ко мне в руку.

— Ааз! — начал я.

— Не верю, — бормотал про себя мой наставник. — Сам видел, но все равно не верю своим глазам.

— Глип!

Мой зверек примчался ко мне, вполне понятно довольный собой.

— Привет, дружище! — крикнул я, не обращая внимания на его дыхание и обхватывая его за шею. — Что там, собственно, произошло?

— Глип! — уклончиво ответил мой зверек, внимательно изучая облако.

Если я ожидал ответа, то стало ясно, что мне его не добиться.

— Все равно не верю своим глазам, — повторил Ааз.

— Смотри, Ааз. — Я поднял повыше кулон. — Теперь нам незачем тревожиться из-за этого или любого другого Дракона. Мы остались с прибылью!

— Да, с прибылью, — нахмурился Ааз. — Но окажи мне одну услугу, а, малыш?

— Какую именно, Ааз? — спросил я.

— Если этот или любой другой дракон забредет к нам в лагерь, не корми его! У нас уже есть один, и моим нервам не вынести. Идет?

— Разумеется, Ааз, — улыбнулся я.

— Глип! — обратился ко мне зверек и потерся об меня прося новой ласки, которую он и получил.

Глава 22

По сравнению со следующим нашим военным советом предыдущий выглядел мелким. Этого и следовало ожидать, так как мы теперь имели дело с командующим всем левым флангом армии Империи.

Встреча наша проходила в павильоне, сооруженном специально для этой цели, и сооружение это было до отказа забито офицерами, включая Клода. Кажется, Антонио сдержал слово, хотя сам он в текущее время не присутствовал.

Перед лицом такого сборища мы решили и сами показать чуть больше своих сил. Для этой цели нас сопровождали Танда и Брокхерст, в то время как Глип сопел себе снаружи. Гэса с Аяксом мы по-прежнему держали в резерве, тогда как гремлин после столкновения драконов больше не появлялся.

Офицер, с которым мы теперь имели дело, мне не понравился. В его непринужденных маслянистых манерах было что-то раздражающее и нервирующее меня. Я сильно подозревал, что он поднялся до своей нынешней должности, регулярно отравляя соперников.

— Значит, вы хотите нашей капитуляции, — задумчиво говорил он, барабаня пальцами по столу перед собой.

— …или отхода, или сворачивания в сторону. — поправил я.

— Честно говоря, нас не волнует, что вы будете делать, лишь бы вы оставили в покое Поссилтум.

— Мы действительно подумываем именно так и поступить, — сказал командующий и, откинувшись на спинку стула, принялся изучать полог павильона.

— Вот потому-то вы и подтягиваете весь день дополнительные войска? — язвительно спросил Брокхерст.

— Заверяю вас, тут всего лишь внутреннее дело, — промурлыкал командующий. — Все мои офицеры собраны здесь, и они опасаются, что их войска, если предоставить их самим себе, натворят бед.

— Мой коллега хочет сказать, — вмешался Ааз, — что нам трудно поверить, будто вы действительно собираетесь согласиться на наши требования.

— Почему бы и нет? — пожал плечами командующий.

— Вы ведь именно ради этого и сражаетесь, не так ли? Наступает момент, когда командующий должен спросить себя, не обойдется ли ему сражение дороже, чем уклонение от него. Покамест ваше сопротивление с применением демонов и драконов показало нам, что эта битва может и впрямь оказаться трудной.

— Там, откуда они взялись, найдутся и другие, — вмешался я, — буде в этом возникнет надобность.

— Что вы и продемонстрировали, — улыбнулся командующий, небрежно махнув рукой в сторону Танды и Брокхерста. — Ведьмы и дьяволы дают вашим силам впечатляющее подкрепление.

Я счел за благо не указывать ему, что Брокхерст не девол, а бес.

— Значит, вы согласны обойти Поссилтум стороной? — спросил напрямик Ааз.

— Я согласен обсудить это с моими офицерами, — внес ясность командующий. — Я прошу лишь оставить здесь одного из ваших… э… помощников.

— Для чего? — спросил я. Мне не понравилось то, как он смотрел на Танду.

— Чтобы известить вас о нашем решении, конечно, — пожал плечами командующий. — Никто из моих людей не посмеет зайти к вам в лагерь даже при гарантии неприкосновенности для посланника.

Мне не понравилась прозвучавшая в его голосе насмешливая интонация.

— Я останусь, Скив, — вызвался Ааз. Я обдумал предложение. Ааз неоднократно демонстрировал свою способность позаботиться о себе. И все же я не доверял вражескому командующему.

— Только если вы готовы дать нам взамен заложником одного из ваших офицеров, — отвечал я.

— Я уже сказал, что никто из… — начал было командующий.

—

— Ему незачем заходить в наш лагерь, — объяснил я.

— Он может оставаться далеко за пределами расположения наших войск, у лесной опушки, на виду у ваших сил. Я лично гарантирую ему безопасность. Командующий задумчиво пожевал губу.

— Отлично, — согласился он. — Поскольку вы проявили такой интерес к карьере Клода, я отдам вам в заложники его.

Молодой офицер побледнел, но промолчал.

— Согласен, — сказал я. — Мы будем ждать вашего решения.

Я кивнул своим товарищам, и они послушно направились гуськом к выходу из павильона. Клод поколебался, а потом присоединился к цепочке.

Я хотел попросить Ааза быть поосторожней, но решил, что не стоит. Это будет все равно, что признать уязвимость моего партнера перед командующим. И вместо этого я коротко кивнул офицерам и последовал за своими товарищами.

Танда и Брокхерст уже приближались к опушке. С другой стороны Клод поджидал меня, когда я вышел, и зашагал в ногу рядом со мной.

— Пока у нас есть минутка, — выдавил из себя он, — я хотел бы поблагодарить вас за то, что вы заступились за меня перед начальством.

— Не стоит благодарности, — рассеянно промямлил я.

— Нет, правда, — настаивал он. — В нынешние времена редко видишь рыцарство по отношению к противнику. Я думаю…

— Послушайте, Клод, — проворчал я, — спишите это на счет моего искривленного чувства справедливости. Вы мне не нравитесь, и не нравились, когда мы впервые встретились, но это еще не делает вас некомпетентным. Неприятным, да, наверное, но не некомпетентным.

Я говорил с ним резче, чем собирался, но меня тревожило положение Ааза.

Получив такой отпор, Клод погрузился в неуютное молчание, длившееся почти до тех пор, пока мы не добрались до леса. Тогда он прочистил горло и попробовал опять.

— Мгм… Скив?

— Да? — коротко откликнулся я.

— Я… мгм… я пытаюсь сказать, что я благодарен и отплатил бы вам за услугу любыми имеющимися в моем распоряжении разумными средствами.

Несмотря на мою озабоченность его предложение дошло до меня как потенциальная возможность.

— Вы могли бы ответить на несколько вопросов, попадающих под рубрику «разумные»? — небрежно бросил я.

— Это зависит от вопросов, — осторожно ответил он

— Я по-прежнему солдат, и мой кодекс поведения четко заявляет…

— Вот что я вам скажу, — перебил я. — Я буду задавать вопросы, а уж вы решите, на какие можно ответить. Достаточно справедливо?

— Кажется, да, — признал он.

— Ладно, — начал я. — Первый вопрос. Как по-вашему, командующий действительно обойдет Поссилтум стороной?

Какой-то миг офицер избегал встречаться со мной взглядом, а затем быстро замотал головой.

— Мне не следовало б на это отвечать, — сказал он,

— но я отвечу. Я считаю, что командующий даже не рассматривает всерьез такой возможности, равно как и любой офицер в том шатре. Он известен под кличкой «Скот» даже среди самых верных и закаленных своих солдат. Могу вас заверить, что эту кличку он приобрел отнюдь не потому, что сдавался или капитулировал, когда его силы все еще целы.

— Тогда зачем же он только что провел для вида всю эту встречу? — не понял я.

— Чтобы выиграть время, — пожал плечами Клод. — Как заметил ваш помощник, он использует эту задержку для подтягивания своих войск. Он придерживается только одного кодекса: «Победа любой ценой». В данном случае, она, похоже, достанется ему ценой чести.

Я с миг подумал об этом, прежде чем задать следующий вопрос.

— Клод, — осторожно проговорил я. — Вы сталкивались с нами в бою и знаете собственную армию. Если ваше предсказание сбудется и Скот нападет на нас всеми силами, то каковы, по вашему мнению, наши шансы на победу?

— Ноль, — спокойно ответил офицер. — Знаю, это может показаться похожим на вражескую пропаганду, но прошу вас поверить в мою искренность. Даже при дополнительных силах, продемонстрированных вами этим вечером, если Скот приведет в движение легионы, они вас просто растопчут, как дорожный каток. Будь я на вашем месте, я бы воспользовался покровом ночной темноты и ускользнул, не боясь клейма труса. Перед вами самая могучая армия из всех, какие когда-либо собирались. Ускользнуть от такой силы не трусость, а всего лишь самосохранение.

Я ему поверил. Вопрос лишь в том, что мне делать с его советом.

— Спасибо за совет, — поблагодарил я его официальным тоном. — И я тщательно обдумаю ваши слова. А пока, если вы будете любезны оставаться здесь, как обещали, я должен посовещаться со своими войсками.

— Только еще одно, — остановил меня Клод, положив ладонь мне на руку. — Если случится что-то плохое с вашим помощником, тем, оставленным вами после встречи, я бы попросил вас помнить, что я был с вами здесь и не участвовал в этом.

— Буду помнить, — кивнул я, высвобождая руку. — Но если Скот хоть пальцем тронет Ааза, ручаюсь, он об этом пожалеет.

Повернувшись уйти отыскать свою команду, я желал испытывать ту уверенность, какую показывал.

Танда охотно подошла ко мне, когда я поймал ее взгляд и, мотнув головой, отозвал ее в сторону от остальных.

— Что такое, Скив? — спросила она, когда мы отошли в тень.

— Ты тревожишься за Ааза?

Я тревожился, хотя не хотел пока признаваться в этом. Ночь почти прошла без всяких признаков движения или активности со стороны павильона. И все же я цеплялся за свою веру в Ааза. Когда этого стало недостаточно, я переключил свой ум на другие упражнения, чтобы отвлечь его от бесплодных тревог.

— Ааз способен позаботиться о себе сам, — грубовато ответил я. — Я хотел бы узнать твое мнение по несколько иному вопросу.

— Какому именно? — спросила она, чуть склонив голову набок.

— Как ты знаешь, — напыщенно начал я, — я не в состоянии видеть наводимые мною чары личины. Хотя они одурачивают всех прочих, я, как создатель чар, по-прежнему продолжаю видеть все в истинном обличии.

— Я этого не знала, — заметила она. — Но продолжай.

— Ну, — объяснил я. — Я думаю, что если нам действительно придется драться с армией, то нам не помешают дополнительные войска. У меня есть одна мысль, но мне нужна ты, чтоб сказать мне, сработает ли она на самом деле.

— Ладно, — кивнула она. — Какая именно? Я уж было снова принялся ораторствовать, а затем сообразил, что просто тяну время. И вместо этого я закрыл глаза и сфокусировал свои мысли на небольшой роще впереди.

— Эй! — воскликнула Танда. — Вот здорово. Я открыл глаза, позаботившись сохранить чары.

— Что ты видишь? — нервно спросил я.

— Целую ораву демонов… хоп… я имею в виду, извращенцев, — весело доложила она. — Ощетинившуюся мечами и копьями. Вот это класс!

Сработало. Я правильно угадал, что мои чары личины сработают на любом живом существе, а не только на людях и зверях.

— Никогда не видела ничего подобного, — подивилась Танда.

— Ты можешь заставить их двигаться?

— Не знаю, — признался я. — Я только…

— Босс! Эй, босс! — закричал, подбегая к нам, Брокхерст

— Быстрей сюда. Вам лучше это увидеть!

— Что такое? — откликнулся я, но бес повернул кругом и направился к опушке.

Сердце мне сжал внезапный страх.

— Идем, Танда, — проворчал я и бросился к опушке. К тому времени, когда мы добрались до опушки, там уже собралась вся команда, взволнованно говорившая между собой.

— Что такое? — рявкнул я, присоединяясь к ним. Группа умолкла, избегая встречаться со мной взглядами. Брокхерст поднял руку и показал на луг.

Там силуэтом на фоне огромного костра висел на грубо сколоченной виселице Ааз. Его тело выглядело обмякшим и безжизненным, когда он медленно вращался на конце веревки. У его ног собралась посмотреть на зрелище группа солдат.

На меня нахлынуло чувство облегчения, и я начал истерически хихикать. Повесили! Если б только они знали!

На лицах команды появилась тревога, когда они в потрясенном молчании изучали мою реакцию.

— Не тревожьтесь! — выдохнул сквозь смех я. — Ничего с ним не стрясется!

Еще на раннем этапе своей — карьеры под руководством Ааза я усвоил, что повешением демонов не убить. У них слишком сильны шейные мускулы! Они могут провисеть весь день без всякого вреда для себя. Узнал я это, конечно, тяжелым способом как-то раз, когда нас…

— По крайней мере, у них хватило приличия сжечь тело, — пробормотал стоявший около меня Клод. Смех застрял у меня в горле.

— Чего? — вскрикнул я, круто оборачиваясь. И верно, солдаты сняли «тело» Ааза и несли его к костру с явным намерением бросить туда.

Огонь! Это было совсем другое дело. Огонь — один из способов сделать Ааза мертвее…

— Аякс! — закричал я. — Быстро! Помешай им… Было уже слишком поздно.

Подброшенный солдатами Ааз описал в воздухе дугу и влетел в ревущее пламя. Последовала быстрая вспышка света, а потом — ничего. Пропал! Ааз!

Я стоял, недоверчиво уставясь на костер. Шок сделал меня слепым и глухим ко всему прочему, когда мой рассудок шатался под ударом такой потери.

— Скив! — крикнула мне Танда, положив руку мне на плечо.

— Оставь меня в покое! — прохрипел я.

— Но армия…

Она оборвала фразу на этом слове, но оно произвело свое воздействие. Постепенно я стал осознавать окружающий меня мир.

Легионы, дав нам ожидаемый ответ, строились для битвы. Гремели барабаны, возвещая о восходе солнца, когда оно отражалось от выстроившегося против нас начищенного оружия.

Армия. Они все-таки пошли на это! С намеренной медлительностью я повернулся лицом к Клоду. Тот в страхе отшатнулся, увидев мой взгляд.

— Помните! — отчаянно выкрикнул он. — Я не имел никакого отношения к…

— Я помню, — холодно ответил я. — И только лишь по этой причине разрешаю вам уйти. Однако я б советовал вам выбрать иную тропу, чем ведущую обратно в ряды армии. Я пытался обращаться с ними мягко, но если они настаивают на войне, то не будь я Скив, если мы не дадим им ее!

Глава 23

Я не видел, куда пошел Клод после того, как я закончил говорить с ним, да и не интересовался. Я изучал противостоящую армию новыми глазами. Вплоть до этой минуты я мыслил категориями обороны, рассчитывая, как бы выжить. Теперь же я мыслил категориями нападения.

Легионы выстроились плотными прямоугольниками этак на три-четыре каре в глубину и примерно на пятнадцать в ширину. Вместе они производили наводящее страх впечатление неотразимой силы, что никогда не отступит.

Меня это вполне устраивало. Фактически, я хотел получить небольшую гарантию, что они не отступят.

— Аякс! — позвал я, не поворачивая головы.

— Здесь, вьюноша! — ответил оказавшийся рядом лучник.

— Черныш может отправить твои стрелы за эти боевые порядки?

— Думается, да, — протянул он.

— Отлично, — мрачно сказал я. — Стреляем так же, как в первой битве, только на сей раз не по фургонам. Я хочу образовать у них в тылу огненный полукруг.

Как и раньше, тетива принялась ритмично позванивать, когда лучник начал выпускать стрелу за стрелой. Однако на сей раз стрелы, кажется, загорались куда охотней.

— Полегче, вьюноша, — призвал Аякс. — Ты их сжигаешь прежде, чем они достигнут земли.

Он был прав. То ли я стоял прямо на силовой линии, то ли мой гнев усилил набираемую энергию. Какой бы ни была причина, в моем распоряжении оказалась невероятная по объему мощь.

— Извини, Аякс, — крикнул я и снял часть своей сосредоточенности с точки зажигания.

— Танда! — позвал я. — Сбегай, приведи Глипа!

— Сейчас, Скив, — донесся ответ. У меня возникло предчувствие, что мой зверек может очень пригодиться, прежде чем завершится эта драка.

Передний ряд выстроившейся армии начинал наступать под ритмичный стук барабанов. Я оставил их без внимания.

— Брокхерст!

— Здесь, босс! — отозвался бес, подступая ко мне.

— Ты еще не заметил командующего?

— Пока нет, — пришел горький ответ. — Вероятно, он спрятался где-то в середине построения.

— Ну, влезь на дерево или еще куда-нибудь и посмотри, не сможешь ли ты засечь его, — приказал я.

— Хорошо, босс! А когда я его увижу, мне поохотиться на него?

— Нет! — мрачно ответил я. — Просто доложи мне. Я хочу разделаться с ним сам.

Передняя шеренга по-прежнему наступала. Я решил, что мне лучше что-то по этому поводу предпринять. Мысленным взмахом руки я зажег луг перед центром шеренги. Части, столкнувшиеся с этим барьером, остановились, в то время как правое и левое крыло продолжали продвигаться вперед.

— Глип! — раздался знакомый голос, сопровождаемый еще более знакомым зловонным дыханием.

— Мы вернулись! — объявила без надобности Танда. Я проигнорировал их и изучил положение. Подымавшиеся позади имперского боевого порядка столбы белого дыма указывали, что Аякс почти завершил свою задачу. Вскоре армии будет отрезано всякое отступление. Пришло время подумать и о нашей атаке. В первую очередь мне требовалось побольше информации.

— Гэс! — задумчиво произнес я. — Я хочу, чтобы ты по-быстрому пролетел над их боевыми порядками. Посмотри, не найдется ли место, где можно сбросить Берферта и где он нанесет надлежащий ущерб.

— Хорошо, босс, — крякнул горгул и тяжело потопал вперед.

— Минутку, — остановил его я; мне пришла в голову одна мысль. — Танда, полотно-невидимка у тебя еще при себе?

— Прямо здесь! — усмехнулась она.

— Хорошо, — кивнул я. — Гэс, возьми полотно с собой. Держи его перед собой все время, пока изучаешь их. Нет смысла навлекать на себя огонь, пока не понадобится. Горгул, пожав плечами, принял полотно.

— Как скажете, босс, — пробурчал он. — Но мне они смогут сделать немногое.

— Все равно, воспользуйся им, — приказал я. — А теперь, пошел.

Горгул тяжело подпрыгнул в воздух и полетел через луг, медленно взмахивая массивными крыльями. Мне с трудом верилось, что нечто столь большое и каменное может лететь, но я видел это своими глазами. Может быть, он применял левитацию.

— Все готово, вьюноша, — посмеиваясь, прервал мои размышления Аякс. — Не могу ли я еще чего-нибудь для тебя сделать?

— Не сейчас, Аякс, — ответил я. — Но стой наготове. Я порадовался, что часть моей сосредоточенности теперь освободилась. Этот следующий фокус потребует всей энергии, какую я мог набрать.

Я сфокусировал свою мысль на траве перед наступающим левым крылом. И свидетельствуя об эффективности моих усилий, эта часть шеренги сразу остановилась.

— Слушай? — выдохнула с искренним восхищением Танда. — Вот это ловко.

Я ставил целью преобразить траву в армию бесов, выросшую из-под земли схватиться с войсками Империи. На этот раз я выбрал бесов вместо демонов, потому что бесы пониже ростом и, следовательно, сохранение иллюзий требовало меньше энергии.

Чего б там ни достигли в действительности мои усилия, этого хватило, чтобы заставить солдат прореагировать. После того как офицеры выкрикнули приказы, войска обрушили на траву перед собой неровный град дротиков. На призрачного врага это оружие, конечно же, ничуть не подействовало.

— Слушай, вьюноша, — ткнул меня слегка локтем в ребра Аякс. — Хочешь, я что-нибудь сделаю с этими шутами, стреляющими в нашего горгула?

Я слегка повернулся проверить, как успехи у Гэса. Летящая фигура прошла над центром шеренги солдат, над теми, кого сдерживал мой огонь. Солдаты теперь увидели фигуру за полотном-невидимкой и реагировали с завидной компетентностью.

Лучники в их строю занялись пусканием стрел в эту внезапно появившуюся над ними странную фигуру, в то время как их товарищи изо всех сил старались достать горгула, швыряя дротики.

Я увидел все это с одного взгляда. А также увидел и еще, кое-что.

— Минутку, Аякс, — приказал я. — Посмотри-ка на это!

Разные снаряды, выпускаемые центром шеренги, падали наземь в густые ряды войск, все еще ждущих приказаний. Незачем и говорить, что воспринималось это неважно, особенно из-за того, что они еще не видели настоящей цели. Им, должно быть, казалось, что в силу какой-то магии или одержимости демонами их союзники внезапно переметнулись и открыли огонь по ним.

И теперь некоторые подразделения открывали ответный огонь, приказывая вступить в действие собственным лучникам. Другие же ответили, подымая щиты и трогаясь вперед, обнажив мечи.

В результате возник полный хаос, так как солдаты в центре шеренги попытались защищаться от атак со стороны собственных подкреплений.

Заверяю вас, я такого не планировал, но не замедлил воспользоваться сложившимся на поле боя выгодным положением. Если присутствие горгула могло вызвать такую сумятицу, то я решил, что будет неплохой идеей поднять начальную ставку.

Быстрым взмахом мысленной кисти я изменил внешность Гэса. Теперь над их рядами парил вполне взрослый дракон. Эффект получился захватывающий.

Однако я не позволил себе роскошь полюбоваться им. При этом кратком обмене я кое-что узнал и хотел испробовать.

Я развеял свою армию бесов, а затем снова образовал их, но не перед войсками, а посреди них!

Это привело построения в полный беспорядок. Разя мечами или копьями призрачные фигуры, солдаты чаще всего поражали вместо них собственных товарищей.

Если это будет продолжаться, то они будут слишком заняты борьбой друг с другом, чтобы беспокоиться о нас.

— Босс! — окликнул Брокхерст, подбегая ко мне. — Я засек командующего!

— Где? — мрачно спросил я, пытаясь не отрывать своей сосредоточенности от бушующей на лугу битвы. Бес показал.

И верно! Скот гневно шагал от строя к строю, пытаясь восстановить порядок в своих войсках.

Я услышал красноречивый шепот натянутой стрелой тетивы.

— Аякс! — рявкнул я. — Придержи огонь. Он мой… и только мой!

Говоря это, я развеял всех бесов поблизости от Скота и изменил вместо этого черты командующего, пока тот не приобрел внешность Ааза.

Ошеломленные солдаты увидели, как посреди них появился демон, размахивающий мечом, демон из тех, кого, как они знали, можно убить. Дальнейших побуждений им не понадобилось.

Я мельком увидел пораженное выражение на лице Скота, прежде чем его войска сомкнулись вокруг него, а затем лес мундиров скрыл его от моего взгляда.

— задание выполнено, босс! — объявил, появляясь рядом со мной, Гэс. — Что дальше?

— Что… ты… сделал… — заикаясь, вымолвил я. Я забыл, что при возвращении полотно-невидимка скроет горгула от наших взоров. И его внезапное появление меня поразило.

— Берферт прибудет, когда покончит с их осадным снаряжением, — продолжал Гэс, махнув рукой в сторону врага.

Я посмотрел через луг. Он был прав! Выстроенное позади армии тяжелое снаряжение горело теперь ярким пламенем. Затем я заметил еще кое-что.

Армия больше не дралась сама с собой, вздрогнув, я сообразил, что из-за сведения счетов со Скотом и появления Гэса я позабыл сохранять армию бесов!

В отсутствие любого видимого врага войска Империи явно пришли в чувство и мельтешили теперь, пытаясь восстановить боевые порядки. Теперь уж скоро они снова будут готовы к атаке.

— Что будем делать дальше, босс? — нетерпеливо спросил Брокхерст.

Это был хороший вопрос. Я решил потянуть время, пока пытаюсь выработать ответ.

— Я начерчу вам диаграмму, — уверенно сказал я. — Дайте мне кто-нибудь меч.

— Вот, малыш. Возьми мой, — ответил Ааз, вручая мне оружие.

— Спасибо, — рассеянно поблагодарил я. — Итак, вот эта линия — их главное построение. Если мы… Ааз!?

— Собственной персоной, — усмехнулся мой наставник.

— Извини за опоздание.

Это был Ааз! Он спокойно стоял там, сложив руки, словно все время оставался частью труппы. Однако реакция остальных показывала, что они удивлены его появлением ничуть не меньше моего.

— Но тебя же… — запинаясь, произнес я. — В костер…

— Ах, это, — пожал плечами Ааз. — Вычислив, что они делают, я примерно в ту же минуту воспользовался И-Прыгателем и улизнул в другое измерение. Беда лишь в том, что я все еще так и не удосужился исправить управление и здорово попотел, отыскивая дорогу обратно на Пент.

Облегчение нахлынуло на меня, словно прохладная волна. Ааз жив! И еще важнее, он здесь! Перспективы битвы стали вдруг выглядеть намного радужней.

— Что нам следует делать дальше, Ааз? — нетерпеливо спросил я.

— Не понимаю, почему ты спрашиваешь меня, — невинно моргнул мой наставник. — Похоже, ты пока отлично действовал целиком сам.

Восхитительно! Именно теперь, когда мне нужен совет, я получаю комплименты.

— Слушай, Ааз, — строго начал я. — Нам предстоит битва…

— Босс! — перебил меня Брокхерст. — Там что-то происходит!

С замирающим сердцем я повернулся и снова обозрел положение. На сцене появилась новая фигура, судя по ее виду — какой-то офицер. Он стремительно шагал вдоль строя, то крича, то размахивая руками. Следом за ним шествовала туча офицеров, перешептывающихся между собой и обменивающихся рукопожатиями.

— Что все это значит, черт возьми? — пробормотал я себе под нос.

— Возьми себя в руки, малыш, — посоветовал Ааз. — Если я правильно слышу это скверные новости.

— Да брось, Ааз, — вздохнул я. — Как же дела могут пойти еще хуже, чем уже идут?

— Легко, — огрызнулся Ааз. — Это — верховный главнокомандующий армией Империи. Он прибыл сюда выяснить, что задерживает наступление его левого фланга.

Глава 24

Верховный главнокомандующий звался Большой Джули и оказался совершенно иным, чем я ожидал.

Хотя бы по одному тому, что когда он призвал провести военный совет, то явился к нам. Со всей офицерской свитой по бокам он прошел через весь луг и остановился перед самой опушкой; и пришел он без оружия. И что еще важнее, все его офицеры тоже явились без оружия, надо полагать, по его настоянию.

Он казался совершенно лишенным высокомерия, столь преобладавшего в других офицерах, с которыми мы имели дело, и пригласил нас в большой шатер, воздвигнутый им на лугу для этой встречи. Представляя ему членов своего воинства, я заметил, что он обращался к ним с большим уважением и, казалось, был искренне рад встрече с каждым из них, включая Глипа.

На этой встрече присутствовала вся наша команда. Мы сочли, что если когда и демонстрировать нашу мощь, так именно теперь.

Проявив удивительную щедрость, Ааз откупорил вино и подал собравшимся выпить. Я отнесся к этому с некоторым подозрением. Ааз не прочь кое-чего подмешать в выпивку ради победы в бою, но когда я поймал его взгляд и поднял бровь, он в ответ слегка покачал головой. Очевидно, этот раунд он играл по-честному. Затем мы перешли к делу.

Большой Джули выслушал нас, слушая с сосредоточенным вниманием. Когда мы закончили, он вздохнул и покачал головой.

— Сожалею, — заявил он. — Но этого я сделать не могу. Мы должны продолжать наступление, понимаете? Именно этим и занимаются армии!

— А разве вы не могли бы наступать некоторое время в другом направлении? — с надеждой предложил я.

— Какое там! — воскликнул он и, защищаясь, развел руками.

— Кто у меня здесь по-вашему, гении? Это же солдаты. Они двигаются только по прямой, понимаете, что я имею в виду?

— А должны ли они двигаться столь энергично? — пробормотал Ааз. — Ведь они мало чего оставляют позади себя.

— Что я могу сказать? — пожал плечами Большой Джули. — Это хорошие ребята. Иногда их немного заносит… вроде Скота.

Я надеялся избежать разговора на тему о Скоте, но раз уж ее затронули, решил встретить ее лицом.

— Слушайте… мгм… Джули… — начал я.

— Большой Джули! — прошипел уголком рта один из офицеров.

— Большой Джули! — поспешно поправился я. — Насчет Скота. Мгм… он был… ну… я хотел…

— Пустяки, — отмахнулся Джули. — Хотите знать правду? Вы оказали мне услугу.

— Да? — моргнул я.

— Я начинал малость тревожиться из-за Скота, понимаете, что я имею в виду? — поднял брови главнокомандующий. — Он становился чуточку чересчур честолюбив.

— В таком случае… — улыбнулся я.

— И все же… — продолжил Джули. — Это скверный способ отойти в иной мир. Изрублен собственными солдатами. Я б не хотел, чтобы такое случилось со мной.

— Вам следовало б скормить его драконам, — напрямик заявил Ааз.

— Скота? — нахмурился Джули. — Скормить драконам? Почему?

— Потому что тогда он мог бы быть «его тоже»! Очевидно, это преподносилось в качестве остроты, так как внезапно Ааз разразился смехом, каким он часто смеется над собственными шутками. Танда в раздражении закатила глаза.

Большой Джули выглядел слегка озадаченным. Он взглянул на меня, и я пожал плечами, показывая, что тоже не знаю, в чем соль.

— Он странный, — объявил Джули, ткнув обвиняющим перстом в Ааза. — Что такой хороший паренек, как ты, делает, водясь с таким странным народом? А?

— То ж война, — оправдываясь, сказал я. — Вы ж знаете поговорку «беда и война с кем не подружат».

— Вы, кажется, отлично справляетесь и сами! — подмигнул Джули, а затем плотоядно посмотрел на Танду.

— Хотите, я начищу ему рыло, босс? — мрачно спросил Брокхерст, шагнув вперед.

— Видите! — взорвался Джули. — Именно это я и имел в виду. Не дело так учиться воевать. Вот что я вам скажу. Почему б вам не дать мне пристроить вас на работу, а? Что вы на это скажете?

— Какой уровень оплаты? — спросил Ааз.

— Ааз! — нахмурился я, а затем снова повернулся к Джули. — Сожалею, но у нас уже есть работа… защищать Поссилтум. Ценю ваше предложение, но я не хочу оставлять эту работу незаконченной.

— Что я вам говорил? — обратился Джули к своим офицерам. — Все хорошие кадры уже разобраны. Почему вы не можете доставить мне таких рекрутов, а?

Все это звучало очень лестно, но я цепко держался за цель нашей встречи.

— Мгм… Джул… я имею в виду. Большой Джули, — продолжил я. — Насчет защиты Поссилтума. Разве вы не могли бы найти где-нибудь для нападения другое королевство? Мы действительно не хотим быть вынужденными драться с вами.

— Вы не хотите драться? — язвительно выпалил Джули.

— Думаете, мне хочется драться? Думаете, мне нравится так зарабатывать на жизнь? Думаете, моим мальчикам нравится все время убивать и завоевывать?

— Ну… — тактично начал я.

Но Большой Джули не слушал меня. Он встал со своего места и расхаживал взад-вперед по шатру, энергично жестикулируя подчеркивая свои слова.

— Да какому ж придурку хочется драться? — риторически спросил он. — Разве я похож на сумасшедшего? Разве мои мальчики похожи на сумасшедших? Все думают, будто мы наделены каким-то ненормальным порывом, постоянно толкающим нас вперед. Они думают, что наше единственное желание на свете — это шагать круглые сутки, потея в доспехах, и затачивать мечи о чужие шлемы. Вы тоже именно так и думаете, не правда ли? А? Разве не так?

Это последнее выкрикнули прямо мне. К тому времени мне уже до тошноты надоело, что на меня кричат.

— Да! — сердито прорычал я. — Именно так я и думаю!

— Ну, — нахмурился Джули. — Вы ошибаетесь, потому что…

— Я думаю именно так потому, что если б вам не нравилось это делать, вы б этого не делали! — продолжил я, и сам подымаясь на ноги.

— Всего-то! — язвительно крикнул Джули. — Всего лишь прекратить и уйти восвояси.

Он повернулся и обратился к своим офицерам.

— Он думает, будто это легко! Вы слышали это? Любой из вас, кому не нравится драться, должен просто прекратить драться. А? Всего-то.

Со стороны его офицеров раздался тихий хор смешков. Несмотря на предшествующую вспышку гнева, я вдруг начал ему верить. Каким бы ни казалось это невероятным, но Джули и его ребятам не нравилось быть солдатами!

— Думаете, мы не завязали бы, если б могли? — снова говорил в мой адрес Джули. — Держу пари, во всей моей армии нет ни одного, кто не ушел бы своей дорогой, если б думал, что ему это сойдет с рук.

Со стороны его офицеров снова донесся ропот согласия.

— Не понимаю, — покачал головой я. — Если вам неохота драться и нам неохота драться, то что же мы здесь делаем?

— Вы слышали когда-нибудь об акулах кредита? — спросил Джули. — Вам известно об организованной преступности?

— Организованной преступности? — моргнул я.

— Это вроде правительства, малыш, — снабдил меня информацией Ааз. — Только поэффективней.

— Да, уж лучше не сомневайтесь, что «поэффективней», — кивнул Джули. — Именно это-то мы здесь и делаем! У меня и моих мальчиков такой список игорных долгов, что просто не поверите. Мы в своем роде отрабатываем их, выплачиваем их землями, понимаете, что я имею в виду?

— Вы не ответили на мой вопрос, — указал я. — Почему вы просто не завяжете?

— Завязать? — Джули, казалось, искренне поразился.

— Вы, должно быть, шутите. Если я завяжу, прежде чем расплачусь, они мне ногу сломают. Понимаете? — Его волчий оскал на оставлял никаких сомнений в том, что громилы, о которых шла речь, сделают нечто куда более смертельное и болезненное, чем просто сломают ногу.

— То же самое относится и ко всем остальным мальчикам. Верно, мальчики? — Он показал взмахом руки на офицеров.

На его взмах ответили энергичными кивками.

— И видели б вы работающего на них сборщика долгов. Малыш, ты, может, и прекрасный маг там, откуда ты родом. Но… — он содрогнулся, — …этого, поверь мне, тебе видеть не следует.

Зная, какой крутой парень этот Большой Джули, я ему поверил.

Подарив мне теплую улыбку, он обнял меня рукой за плечи.

— Вот потому-то я действительно буду сильно огорчен, убив тебя. Понимаешь?

— Ну, — начал я, — вам незачем… Убив меня?

— Совершенно верно, — энергично кивнул он. — Я знал, что ты поймешь. Дело есть дело, даже когда оно тебе совершенно не по душе.

— Тпру! — вмешался Ааз, держа одну ладонь плашмя над другой, образуя нечто похожее на Т. — Погодите! А ты часом не проглядел кое-чего, Жюль?

— «Большой Джули», — строго поправил один из караула.

— Да мне наплевать, как он себя называет, хоть Пасхальным Зайцем! — зарычал мой наставник. — Все равно он кое-что проглядел.

— Что именно? — спросил Джули.

— Нас, — улыбнулся Ааз, показывая на команду. — Помимо такой мелочи, что Скив — маг и убить его не так-то легко, у него есть друзья. Как по-вашему, что мы будем делать, пока вы станете пытаться покончить с нашим предводителем?

Вся команда немного пододвинулась вперед. Никто из них не улыбался, даже Гэс. Хоть они и были мне друзьями, которых я знал и любил, мне приходилось признать, что выглядели они грозно. Я вдруг очень обрадовался, что они рядом со мной.

С другой стороны, на Большого Джули это, кажется, не произвело никакого впечатления.

— По правде говоря, — улыбнулся он. — Я ожидаю, что выбудете умирать вместе с вашим предводителем. То есть, если вы и впрямь не умеете здорово убегать.

— От чего убегать? — проворчал Гэс. — По-моему, вы по-прежнему чего-то проглядываете. По моим подсчетам, мы превосходим вас в численности. Даже будь вы вооружены.

Верховный главнокомандующий резко оборвал его смехом. Это был непринужденный, уверенный смех, к которому никто больше не присоединился. Затем смех внезапно прекратился, и он нагнулся вперед, свирепо нахмурившись.

— Так вот, я намерен сказать это только один раз, так что вы все слушайте повнимательней. Большой Джули оказался там, где вы видите его сегодня, отнюдь не потому, что он чего-то проглядывал. Вы думаете, что превосходите меня в численности? Ну, возможно, вам лучше просто пересчитать еще раз.

И, не отрывая от нас глаз, он коротко и резко взмахнул рукой. По этому сигналу один из караульных потянул за шнур, и стенки шатра спали.

Снаружи стояли солдаты. Когда мы вошли в шатер, их там не было, но теперь они там были. Еще как были. Ряды и ряды их полностью окружали шатер, и ближайшие находились едва ль на расстоянии вытянутой руки. Три передних ряда занимали лучники со стрелами в натянутых тетивах, нацеленными на нашу команду.

С внезапной спокойной ясностью я понял, что мне предстоит умереть. Вся эта встреча была западней, и к тому же хорошей. Достаточно хорошей, чтоб мы все стали покойниками, если хотя бы дернемся. Я не мог даже обмануть самого себя, мня, будто сумею остановить столько стрел, если их выпустят все разом. Гэс мог уцелеть после такого залпа, а другие, может, сумеют вовремя улизнуть в другое измерение и спастись, но я стоял слишком далеко от Ааза и И-Прыгателя, чтобы скрыться.

— Я… мгм… думал, что военные советы предназначаются совсем не для боя, — осторожно произнес я.

— Я оказался там, где вы видите меня сегодня, к тому же отнюдь не потому, что играл всегда честно, — пожал плечами Большой Джули.

— Знаешь, — протянул Ааз, — для парня, которому неохота драться, ты ведешь довольно грязную войну.

— Что я могу сказать? — беспомощно развел руками верховный главнокомандующий, как бы прося понять его.

— Такова работа. Поверьте мне, будь какой-то другой путь я выбрал бы его. А так…

Голос его оборвался, и он начал подымать руку. Я с ужасом сообразил, что когда его рука опустится, то опустится и занавес.

— Сколько у нас времени на отыскание иного пути? — отчаянно спросил я.

— Нисколько, — вздохнул Большой Джули.

— А нам его и не нужно! — прорычал с неожиданной веселостью Ааз.

Все взгляды обратились к нему, включая и мой. Он широко усмехался, слушая, как гремлин что-то шептал ему на ухо.

— Что бы это значило? — осведомился верховный главнокомандующий. — И откуда взялся этот голубой парнишка? А?

Он прожег взглядом окружающие войска, переглядывающиеся в смущенном замешательстве.

— Это гремлин, — уведомил его Ааз, по-товарищески обнимая одной рукой за плечи своего наперстника. — И, по-моему, у него есть ответ на наши проблемы. На все наши проблемы. Понимаете, что я имею ввиду?

— Что он имеет в виду? — хмуро глянул на меня Джули. — Ты понимаешь, что он говорит?

— Скажи ему, Ааз, — уверенно приказал я, непрерывно гадая, какой же мыслимый выход мог найти мой наставник из этой передряги.

— Большой Джули, — улыбнулся Ааз. — Что могут сделать эти ваши акулы кредита, если ты и твоя армия просто исчезнете?

Так вот, невероятно, все и закончилось. Без всяких фейерверков, взрывов или битвы. Но, подобно многому в моей жизни, на тот же безумный импровизационный лад, что и началось.

И когда все закончилось, я чуть ли не жалел об этом. Потому что тогда мне пришлось проститься с командой. Проститься с командой оказалось тяжелее, чем я мог себе представить. Каким-то образом при всех составлениях планов я никогда не задумывался о возможности победного завершения войны.

Несмотря на свои первоначальные тревоги насчет команды, я обнаружил, что сильно сблизился со всеми ими.

Мне хотелось бы оставаться рядом с ними чуть подольше, но это было невозможно. Нашей следующей остановкой должна, была стать столица, а их появление там будет немного чересчур трудно объяснить.

Кроме того, как указал Ааз, боевой дух войска мог сильно пострадать, если дать этому войску выяснить, сколько платят их командиру, особенно когда его оклад крайне непропорционален по отношению к их собственному жалованию.

Следуя его совету, я лично расплатился с каждым из них. Однако, сделав это, я оказался до странности не знающим, что сказать. И снова мне на помощь пришла команда.

— Ну, босс, — вздохнул Брокхерст. — Полагаю, тут делу и конец. Спасибо за все.

— Работать на вас было одно удовольствие, — подхватил Гэс.

— Деньги это хорошо, но, как я понимаю, мы с Берфертом в небольшом добавочном долгу перед вами за вытаскивание нас из этого мусоропровода. Когда б вам ни понадобилась услуга, заглядывайте к нам.

— Вьюноша, — прочистил горло Аякс. — Я часто переезжаю, поэтому меня не так легко разыскать. Если ты когда-нибудь окажешься в такой переделке, где, на твой взгляд, не помешает моя помощь, просто пришли сообщение на Базар, и я вскоре прибуду.

— Я не думал, что ты так часто навещаешь Базар, — удивился я.

— Обыкновенно, да, — признался лучник. — Но теперь буду… просто на всякий случай. Танда подбросила монету и поймала ее с опытной легкостью.

— Не следовало б мне ее брать, — вздохнула она. — Но девушке надо кушать.

— Ты ее заслужила, — настаивал я.

— Да, ну, полагаю, мы пойдем, — сказала она, жестом подзывая других. — Береги себя, красавчик.

— Ты вернешься? — поспешно спросил я. Она состроила гримасу.

— Не думаю, — скривила она рот. — Если Гримбл увидит нас вместе…

— Я имею в виду, как-нибудь потом? — разъяснил я. Она сразу посветлела лицом.

— Разумеется, — подмигнула она. — Вам от меня так легко не избавиться. Попрощайся за меня с Аазом.

— Попрощайся с ним сама, — проворчал, выступая из тени, Ааз.

— Вот и ты! — усмехнулась Танда. — А где гремлин? Я думала, вы с ним болтали за жизнь.

— Болтали, — подтвердил, оглядываясь кругом, Ааз. — Не понимаю. Минуту назад он был здесь.

— Такое впечатление, словно его и не существовало, не правда ли, Ааз? — невинно предположил я.

— Послушай, малыш! — сердито начал мой наставник. Команда разразилась дружным смехом. Он круто повернулся в ее сторону дать уничтожающий ответ, но тут они мигнули светом и исчезли.

Несколько мгновений мы молча стояли, глядя на пустующее пространство. Затем Ааз положил руку мне на плечо.

— Это была хорошая команда, малыш, — вздохнул он.

— А теперь соберись. У победоносных генералов нет протечек в районе глаз— Это вредит образу.

Глава 25

Мы с Аазом вступили в столицу во главе торжествующей толпы граждан Поссилтума.

Нажимавшая сзади масса народу практически вынесла нас к фасаду дворца. Царило невероятное веселье. Нас забрасывали цветами и другими менее узнаваемыми предметами или же усыпали ими наш путь, делая подножие достаточно ненадежным, чтобы я не раз боялся упасть и быть затоптанным. По крайней мере, народ, казалось, порядком радовался, видя нас. Хотя, в общем и целом, наша триумфальная процессия получилась потенциально почти такой же опасной для наших жизней и конечностей, как и минувшая война. Мне она очень понравилась.

Раньше большая толпа никогда не подымала шум вокруг меня. Это было приятно испытать.

— Осторожней, малыш, — шепнул Ааз, ткнув меня локтем в ребра. — Вот идет принимающая делегация.

И верно, из главных ворот дворца выступала другая процессия. Она уступала нашей в величине, но компенсировала недостаток в численности престижем своих участников.

Впереди и в центре шел король, а по бокам от него Гримбл и Плохсекир. Казначей сиял нескрываемым торжеством. С другой стороны, генерал выглядел положительно мрачным.

Обведя глазами толпу, Плохсекир заметил в нашей свите нескольких своих солдат. Его потемневшее лицо стало еще темнее, не предвещая этим ратникам ничего хорошего. Я полагал, что ему любопытно, почему они не сумели выполнить его приказ помешать нашему возвращению.

Чтоб там ни было у него на уме, с этим приходилось подождать. Король поднял руки, и собравшиеся послушно смолкли, желая услышать, что он хочет сказать.

— Достопочтенный маг, — начал он, — знайте, что приветственные крики благодарных граждан Поссилтума лишь эхо чувств, испытываемых мною к вам в связи с этой свершенной для нас службой.

Ему ответила свежая волна аплодисментов.

— Известие о вашей победе опередило вас, — продолжал он. — И наши историки уже записывают подробности вашего триумфа… то есть, все, известное им. По толпе пробежала рябь одобрительного смеха.

— Хотя мы не претендуем на понимание действия ваших сил, — объявил король, — результаты говорят сами за себя. Могучая армия непобедимых воинов исчезла в разреженном воздухе с оружием и всем прочим, лишь усыпавшие поле боя доспехи и осадные машины дают знать о ее существовании. Война выиграна! С угрозой Поссилтуму покончено на веки вечные!

При этих словах толпа взорвалась. Воздух снова наполнился цветами, а крики сотрясали стены дворца.

Король попытался крикнуть еще что-то, но это пропало в радостном гаме. Наконец он пожал плечами и ушел обратно во дворец, остановившись лишь помахать напоследок рукой толпе.

Я считал довольно дешевым ходом позволять ему наживаться на аплодисментах, предназначенных нам, но не стал выступать. В данную минуту нас ждали дела поважнее. Поймав взгляды Гримбла и Плохсекира, я подозвал их к нам.

— Мне надо с вами поговорить, — крикнул я, перекрывая гам.

— А не следует ли нам зайти во дворец, где потише?

— крикнул в ответ Гримбл.

— Мы поговорим здесь! — настаивал я.

— Но толпа… — показал казначей.

Я повернулся и кивнул фигуре в последнем ряду людского скопища. Тот в ответ поднял правую руку, делая знак. И в ответ люди в голове толпы сцепили руки и образовали вокруг нас кольцо, двигаясь с почти военной четкостью. В плотной массе народа мигом образовалось расчищенное пространство, и в центре его стояли только королевские советники, Ааз, Глип и я, да еще человек, сделавший знак.

— Минутку, — прогромыхал Плохсекир, с подозрением оглядывая кольцо. — Что происходит…

— Генерал! — просиял я, сверкнув самой широкой улыбкой. — Я хотел бы познакомить вас с самым новым гражданином Поссилтума.

Не теряя улыбки, я жестом подозвал предводителя толпы.

— Генерал Плохсекир, — официально представил я. — Познакомьтесь с Большим Джули. Большой Джули, Хью Плохсекир!

— Рад с вами познакомиться! — улыбнулся Джули. — Этот парнишка только и говорил мне о вас!

Генерал побледнел, узнав главнокомандующего Империи.

— Вы! — запинаясь, выпалил он. — Но вы же… вы…

— Надеюсь, вы не возражаете, генерал, — гладко продолжал я. — Но я предложил Большому Джули работу… вашего военного консультанта.

— Военного консультанта? — с подозрением повторил Плохсекир.

— А в чем дело, — нахмурился Джули. — Думаете, я с этим не справлюсь?

— Дело не в том, — поспешно внес ясность генерал. — Просто дело в том, что… ну…

— Мы забыли упомянуть об одной мелочи, генерал, — перебил Ааз. — Большой Джули уходит в отставку с действительной службы. Он более чем готов предоставить все управление армией Поссилтума вам и согласен давать советы, только когда попросят.

— Совершенно верно! — просиял Джули. — Я просто хочу сидеть и загорать на солнышке, потягивая винцо и, может, шлепая кое-кого по задницам, понимаете, что я имею в виду?

— Но король… — заикнулся было Плохсекир.

—.. вовсе не обязан вникать во все это, — промурлыкал Ааз. — Если, конечно, вы не сочтете нужным сообщить ему, от кого исходят ваши новые боевые планы.

— Хмм, — задумчиво произнес генерал. — Вы уверены, что будете довольны таким положением дел, Джули?

— Убежден! — твердо кивнул Джули. — Я не желаю никакой славы, никакой ответственности и никаких заслуг. Этого я в избытке получил, когда работал на Империю, понимаете, что я имею в виду? Мы с моими ребятами потолковали об этом и решили…

— Ребятами? — перебил, нахмурясь, Плохсекир.

— Мгм… мы забыли упомянуть еще об одной мелочи генерал,

— улыбнулся я. — Большой Джули — не единственное пополнение рядов граждан Поссилтума.

Я мотнул головой, показывая на кольцо людей, сдерживавших толпу.

Генерал моргнул, глядя на них, а затем завертел головой, замечая, сколько еще им подобных рассеяно по всей толпе. И побледнел, так как ему стало ясно и куда исчезла армия Империи, и почему его ратникам не удалось помешать нашему возвращению в столицу.

— Вы хотите сказать, что… — начал Плохсекир.

— Сплошь счастливые граждане Поссилтума, генерал,

— провозгласил Ааз, а затем понизил голос до более конфиденциального уровня. — Мне думается, если вам когда-нибудь понадобится объявить призыв в армию, то вы обнаружите, что эти новые граждане обучатся военному делу намного быстрее, чем ваш средний пахарь.

Генерал, очевидно, уловил. Глаза его засверкали при мысли об отданном нами под его начало новом войске. Я видел, как он мысленно облизывает резцы, предвкушая следующую войну.

— Большой Джули! — объявил он с широкой улыбкой.

— Вы и ваши… э… ребята более чем желанные гости у нас в Проссилгуме. Позвольте мне одним из первых поздравить вас с новым гражданством.

Он протянул руку, но на пути у него возникло препятствие. Препятствие это звалось Дж. Р. Гримбл.

— Минуточку! — зарычал казначей. — В ваших планах есть один небольшой изъян. Дело в том, что я намерен посоветовать королю распустить армию Поссилтума.

— Что? — взревел Плохсекир.

— Дайте, я этим займусь, генерал, — успокаивающе вмешался Ааз. — Гримбл, для чего вы хотите сделать подобную глупость?

— Да из-за мага, конечно, — моргнул казначей. — Вы продемонстрировали, что он вполне способен защитить королевство без помощи армии, и поэтому я не вижу никаких причин и дальше нести расходы на ее содержание.

— Чепуха! — отрубил Ааз. — По-вашему, великому Скиву нечем занять свое время, кроме как охраной ваших границ? Вы хотите связать вашего дорогостоящего мага выполнением задачи, с которой может справиться дешево стоящий солдат?

— Ну… — нахмурился Гримбл.

— Кроме того, — продолжал Ааз. — Скив будет проводить немало времени в разъездах, пополняя свои знания… что, конечно же, увеличит его ценность для Поссилтума. Кто будет охранять ваше королевство в его отсутствие, если не армия?

— Но это же обойдется… — заныл Гримбл.

— Если уж чего и менять, — продолжал Ааз, игнорируя возражения казначея, — то мне думается, вам желательно увеличить вашу армию, так как ваши границы теперь удлинились.

— Что-что? — моргнул Гримбл. — Что там с границами?

— Я думал, это очевидно, — невинно сказал Ааз. — Всем этим новым гражданам надо где-то поселиться… а как раз к северу отсюда уйма земель, ждущих, кто б их запахал. Как я понимаю, в данную минуту они совершенно не охраняются. Поссилтуму даже не придется сражаться за них, нужно только прийти и поселиться. То есть, конечно, при условии, что у вас есть сильная армия, способная удержать их, коль скоро вы это проделаете.

— Хмм, — задумчиво произнес казначей, поглаживая себя ладонью по подбородку.

— Потом, опять же, — тихо шепнул Ааз, — есть все эти добавочные налоговые поступления, которые новые граждане и земли принесут казне королевства.

— Большой Джули! — просиял Гримбл. — Я хотел бы поздравить вас и ваших людей с гражданством и приветствовать вас, как новых жителей Поссилтума.

— Я приветствую его первым! — проворчал Плохсекир.

— Он мой советник.

Говоря это, генерал уронил ладонь на рукоять секиры, и этот шаг не ускользнул от внимания казначея.

— Конечно, генерал, — признал Гримбл, заставив себя улыбнуться. — Я просто подожду здесь, когда вы закончите. Мне надо кое-что обсудить с нашими новыми гражданами.

— А пока вы ждете, Гримбл, — улыбнулся Ааз, — нам требуется кое-что обсудить с вами.

— Например? — нахмурился казначей.

— Например, оплату придворного мага! — отпарировал мои наставник.

— Конечно, — рассмеялся Гримбл. — Как только мы Здесь закончим, то пойдем во дворец, и я заплачу ему жалование за первый месяц.

— На самом-то деле, — протянул Ааз, — мы хотели обсудить ничто иное, как увеличение оплаты. Казначей мигом перестал смеяться.

— Вы имеете в виду премиальные, не так ли? — с надеждой спросил ой. — Уверен, мы сможем что-нибудь придумать, учитывая…

— Я имею в виду увеличение оплаты, — твердо поправил Ааз.

— Бросьте, Гримбл. Королевство теперь больше. Это означает, что работа у мага стала сложнее и заслуживает большей оплаты.

— Не уверен, что могу это одобрить, — осторожно ответил казначей.

— При увеличении вашей налоговой базы, — надавил Ааз, — мне думается, вы можете себе позволить…

— А тут давайте разберемся потщательней, — возразил Гримбл. — Наши накладные расходы возросли в соответствии с этим увеличением, фактически, я б не удивился, если бы…

— Пошли, Глип, — шепнул я своему зверьку. — Давай-ка навестим Лютика.

У меня возникло ощущение, что спор о жаловании продлится довольно долго.

Глава 26

Я проводил досужий полдень, убивая время в своих громадных дворцовых покоях.

Торговые переговоры между Аазом и Гримблом прошли удачно для нас. Я не только получил существенное увеличение жалования, но к тому же и проживал теперь в комнате, лишь чуть меньшей, чем у Гримбла, которая в свою очередь уступала в размерах только королевским палатам. И что еще важнее, в комнате было большое окно, что было бы неплохо, даже если б оно не выходило на конюшни. На этом настоял Ааз, туманно намекая, что ночью ко мне могут пожаловать крылатые гости. По-моему, меня это напугало больше, чем Гримбла, но я получил-таки свое окно.

Когда мне хотелось, я мог глянуть вниз со своего насеста и проследить, как там на конюшне Глип и Лютик. А также мог понаблюдать за злополучным конюхом, которому поручили удовлетворять все их потребности. Это тоже входило в условия сделки, хотя я добивался этого намного упорней чем Ааз.

Ааз проживал в соседней комнате, хорошей, но поменьше, чем у меня. Королевские архитекторы планировали пробить дверь в разделяющей нас стене, и у меня было такое предчувствие, что когда они пробьют, то размещение в комнатах резко переменится. Но, по крайней мере на миг, я получил капельку непривычного уединения.

Однако в текущее время мое внимание занимала не сама комната. Мои мысли сфокусировались на старой жаровне Маркина. Я весь полдень пытался раскрыть ее секреты, и пока безуспешно. Она твердо стояла в центре покоев, где я впервые поместил ее, упрямо сопротивляясь моим усилиям.

Я сидел на подоконнике и мрачно изучал взглядом этот предмет. Пролевитировать его я мог достаточно легко, вот этого-то я как раз и не хотел. Я хотел, чтобы он ожил и следовал за мной так, как, бывало, следовал за Гаркином.

Это послужило толчком для одной мысли у меня в голове. Она казалась глупой, но все прочее не сработало.

Сведя брови, я обратился к жаровне, не фокусируя на ней своей энергии.

— Подойди сюда! — подумал я.

Жаровня, казалось, с миг поколебалась, а затем рысью подбежала ко мне, лязгая по полу на длинных и тонких ногах.

Сработало! Хоть это и было глупой мелочью, послушание жаровни почему-то заставило меня больше ощутить себя магом.

— Эй, малыш! — окликнул Ааз, входя без стука через дверь.

— У тебя нет штопора?

— А что такое штопор? — задумчиво спросил я.

— Неважно, — вздохнул наставник. — Сам справлюсь.

И с этими словами он переместил находившуюся у него в левой руке бутылку вина и вонзил в пробку коготь правого указательного пальца. Пробка издала тихий хлопок, когда он осторожно извлек ее из горлышка бутылки, после чего пробку небрежно отшвырнули в угол, а Ааз сделал большой глоток вина.

— Ах-х! — ахнул он, оторвавшись перевести дух. — Восхитительный букет!

— Мм… Ааз? — робко обратился я, покинув свой насест у окна и переходя к столу. — Мне надо тебе кое-что показать.

— Ты не мог бы сперва ответить на один вопрос? — спросил Ааз.

— Какой? — нахмурился я.

— Почему эта жаровня следует за тобой по комнате? Я посмотрел и поразился, увидев, что он прав! Жаровня шмыгнула от окна к столу, стремясь остаться около меня. Самое странное заключалось в том, что я ее не подзывал.

— Мгм… вот это-то я и хотел тебе показать, — признался я. — Я вычислил, как заставить жаровню саму подойти ко мне… без всякой левитации или еще чего-нибудь такого.

— Роскошно, — крякнул Ааз. — А теперь ты можешь заставить ее остановиться?

— Мгм… не знаю, — сказал я, быстро садясь на один из стульев.

Мне не хотелось в этом признаваться, но пока мы болтали, я испробовал несколько мысленных команд, пытаясь заставить жаровню убраться, и все без заметного эффекта. Придется поработать над этим самостоятельно, когда уйдет Ааз.

— Слушай, Ааз, — небрежно обратился я, кладя ноги на стол.

— Ты не мог бы налить мне немного этого вина.

Ааз поглядел на меня, вскинув бровь, а затем медленно прошел через помещение и остановился рядом со мной.

— Малыш, — мягко сказал он. — Я хочу, чтобы ты очень внимательно огляделся кругом. Ты видишь здесь кого-нибудь, кроме тебя и меня?

— Нет, — признал я.

— Значит, мы наедине, а не на публике… верно? — улыбнулся он.

— Совершенно верно, — согласился я.

— Тогда сам возьми себе вина, ученик! — прорычал он, вышибая пинком из-под меня стул.

На самом-то деле все было не так плохо, как кажется. Я задействовал свою мысль прежде, чем удариться об пол, и безопасно воспарил в воздухе. С этого положения я мысленно потянулся и взял бутылку из руки Ааза, переправив ее в свою.

— Если ты настаиваешь, — небрежно согласился я, делая длинный глоток из бутылки.

— Считаешь себя очень ловким, не так ли! — зарычал Ааз, а затем усмехнулся. — Ну, полагаю, у тебя есть основания. Ты действовал весьма неплохо… для любителя.

— Профессионала, — поправил с усмешкой я. — Профессионала на жаловании.

— Знаю, — усмехнулся в ответ Ааз. — Для любителя ты очень ловок. А для профессионала тебе надо многому научиться.

— Брось, Ааз! — возразил я.

— Но с этим можно подождать еще денек, — уступил Ааз. — На некоторое время ты вполне можешь расслабиться и наслаждаться… пока можешь,

— Что бы это значило? — нахмурился я.

— Ничего, — с невинным видом пожал плечами Ааз.

— Совершенно ничего.

— Минутку, Ааз, — резко бросил я, подымаясь на ноги.

— Я ведь теперь придворный маг, верно? -

— Совершенно верно, Скив, — кивнул наставник.

— Ты навязал мне работу придворным магом потому, что она такая легкая, верно? — нажимал я дальше.

— Опять верно, малыш. — Он улыбнулся, кивая еще более энергично.

— Тогда ведь ничего ж не может стрястись? Ничего серьезного? — обеспокоенно спросил я.

Ааз вернул себе бутылку вина и прежде, чем ответить, отхлебнул большой глоток.

— Вот так и думай дальше, малыш, — усмехнулся он.

— Это поможет тебе спать по ночам.

— Брось, Ааз, — заныл я. — Ты же вроде бы мой учитель. Если я чего-то упускаю из виду, то ты должен мне сказать. Иначе я ничему не научусь.

— Отлично, ученик, — улыбнулся Ааз, зло подчеркивая последнее слово. — Ты проглядел несколько моментов.

— Например? — спросил я, ерзая под его улыбкой.

— Например, Гэса, Аякса и Брокхерста, которых ты недавно отправил обратно на Деву без инструкций.

— Инструкций? — моргнул я.

— О Танде нам незачем беспокоиться, но трое остальных…

— Минутку, Ааз, — перебил я, прежде чем он слишком далеко отошел от темы. — Каких инструкций?

— Инструкций не болтать о нашей маленькой стычке здесь, на Пенте, — рассеянно пояснил Ааз. — У Танды хватит ума держать язык за зубами, но другие не станут молчать.

— Думаешь, они будут болтать?

— А лягушачья кожа водонепроницаема? — огрызнулся Ааз.

— А что такое лягушка? — ответил я контрвопросом.

— С деньгами в карманах, только-только вернулись с успешной кампании против подавляющего численного превосходства… конечно, они будут болтать! — прогремел Ааз.

— Будут болтать всем, кто станет слушать, пока у них язык не отсохнет. И что еще хуже, при каждом пересказе будут еще немного приукрашивать, пока не станет казаться, словно они — величайшие бойцы, когда-либо выплевывавшие зубы, а ты — величайший тактик со времен Гронка!

— А что в этом плохого? — вопросил я, втайне довольный. Я не знал, кто такой Гронк, но сказанное Аазом звучало довольно приятно.

— Да совершенно ничего, — невинно ответствовал Ааз.

— За исключением того, что теперь пойдет гулять слух о том, кто ты, где ты и что ты… а также о том, что ты работаешь по найму и даешь субподряды. Если и есть во всех измерениях какое место, где народ берет на заметку подобную информацию, так это Базар.

Безотносительно к тому, что может думать мой наставник, я не тугодум. Я молниеносно сообразил, что вытекает из сказанного им… сообразил и сформулировал ответ.

— Ну, допустим, к нам станет вдруг вваливаться уйма незнакомых личностей, предлагая дело или ища работу, — признал я. — Ну и что? Это всего лишь значит, что я отлично научусь говорить «нет». Кто знает, возможно, это улучшит мой статус здесь, во дворце, если станет известно, что я регулярно совещаюсь со странными существами из других миров.

— Конечно, — сумрачно заметил Ааз. — Всегда есть шанс, что кто-то на Базаре прослышит, будто другая сторона думает нанять тебя, и решит принудительно вычеркнуть тебя из списков. Либо это, либо какой-нибудь юный выскочка захочет сделать себе имя, справившись с этим непобедимым магом, о котором все говорят.

Я постарался не показать, как сильно напугало меня его мрачное пророчество. Затем я сообразил, что он, вероятно, будет продолжать и продолжать в том же духе, пока не увидит меня вспотевшим. И я соответственно вспотел… заметно.

— Об этом я как-то не подумал, Ааз, — признался я.

— Полагаю, туг я немного проглядел.

— Потом, опять же, есть еще Гримбл и Плохсекир, — продолжал, словно не слыша меня, Ааз.

— Что там насчет Гримбла и Плохсекира? — нервно спросил я.

— По моей оценке, — зевнул Ааз, — эти двое смогут когда-либо действовать совместно только против общего врага. По дальнейшей моей оценке самый лучший кандидат на пост такого «общего врага» — это ты!

— Я? — переспросил я очень тихим голосом.

— Прикинь, малыш, — пожал плечами мой наставник.

— До тех пор, пока на сцене не появился ты, шла двусторонняя борьба за власть между пользующимися благосклонным вниманием короля. А затем явился ты и не только спас королевство, но и увеличил население, раздвинул границы и расширил налоговую базу. Это делает тебя самым популярным и, следовательно, самым влиятельным лицом при дворе короля. Может, я и ошибаюсь, но не думаю, что Гримбл и Плохсекир всего лишь вздохнут и смирятся с этим. По моим предположениям они стакнутся против тебя и будут нападать на все, что ты скажешь или сделаешь по военной или финансовой части, а противостоять таким ударам с двух сторон тяжеловато.

— Ладно. Ладно. Значит, я проглядел два момента, — сказал я. — И за исключением этого…

— И конечно, есть те, кому Большой Джули и его люди должны деньги, — задумчиво заметил Ааз. — Хотел бы я знать, сколько пройдет времени, прежде чем они начнут разнюхивать тут в поисках объяснений, что случилось с целой армией? И еще важнее, мне хотелось бы знать, кого именно они будут искать для предоставления им такого объяснения?

— Ааз?

— Да, малыш?

— Ты не против, если я выпью еще немного этого вина?

— Наливай себе, малыш. Его много. У меня возникло предчувствие, что это будет самой лучшей новостью, какую мне доведется слышать долгое время.

Глава 1

— Это местечко дурно пахнет! — пробормотал мой чешуйчатый наставник, злобно глядя в окно на дождь.

— Да, Ааз, — смиренно согласился я.

— И что бы это значило? — резко бросил он, взглянув на меня демоническими, с крапинками золота глазами.

— Это значит, — вздохнул я, — что я согласен с тобой. Королевство Поссилтум, а точнее, дворец очень дурно пахнет. Можно даже сказать, воняет. И фигурально и буквально.

— Неблагодарный! — негодовал Ааз. — Я потерял свои способности из-за глупого любителя розыгрышей и, вместо того чтобы сосредоточиться на их возвращении, беру себе в ученики какого-то болвана, наметившего своей профессией деятельность вора, обучаю его, забочусь о нем и устраиваю на работу, приносящую больше денег, чем он может потратить за две жизни. И что же происходит? Он жалуется! Ты думаешь, что сам по себе смог бы добиться большего?

Мне пришло в голову, что наставничество Ааза принесло мне не только выгоду. Оно привело меня однажды на виселицу, впутало в магический поединок с мастером-магом, а недавно поставило в незавидное положение, вынудив останавливать с помощью кучки обнищавших демонов самую большую армию в мире. Но я понимал, что сейчас не самое подходящее время указывать на эти мелкие нервирующие происшествия.

— Извини, Ааз, — сконфузился я. — Но Поссилтум на самом деле не такое уж плохое королевство в смысле работы.

— Оно дурно пахнет! — объявил он, снова оборачиваясь к окну.

Я подавил вздох. Профессия мага не подарок. Это выражение я позаимствовал из песенки, которую вечно напевает Ааз, впопад и невпопад. Я все больше и больше осознавал правдивость этого афоризма. В качестве придворного мага я вынес гораздо больше бед, чем рассчитывал.

На самом деле король Поссилтума — не мой король. Я его придворный маг, в лучшем случае — наемный работник.

Ааз тоже не мой демон. Я его ученик, отчаянно пытающийся в полной мере изучить магию, чтобы оправдать вышеупомянутый титул.

Однако Глип определенно мой дракон. Можете спросить у Ааза или любого придворного Поссилтума. Всякий раз, когда мой зверек учиняет погром, затеяв игривую возню, виноватым оказываюсь я. И Дж. Р. Гримбл, королевский казначей, вычитает стоимость поломанного из моего жалования.

Это, естественно, расстраивает Ааза. Помимо моей магической карьеры, Ааз еще присматривает за нашими финансами. Это, правда, мягко сказано. Он бесстыдно выжимает из королевской казны все денежные вознаграждения, какие только можно получить — а они немалые, — и следит за расходами. Когда дело доходит до растранжиривания нашего неправедно нажитого богатства, Ааз готов скорее расстаться со мной. Как вы, наверное, догадываетесь, мы часто спорим из-за этого.

Глип, однако, более сговорчив. Потому-то я и держу его при себе. Он очень умен и понятлив для малолетнего дракона со словарным запасом в одно слово. Я провожу немало времени, рассказывая ему о своих неприятностях, и он всегда внимательно слушает, не перебивая, не споря и не крича о том, какой я глупый.

Когда дракон является единственным существом, от которого ты можешь дождаться сочувствия, это кое-что говорит о твоем образе жизни.

К несчастью, сегодня я был лишен общества моего друга. Глип слишком большой, чтобы жить вместе с нами, а двор стал непроходимым из-за дождя, и поэтому я не мог добраться до конюшни, где находился мой приятель.

Я не рискнул гулять по коридорам дворца, опасаясь наткнуться на короля. Если это случится, то он, несомненно, спросит, когда я намерен что-нибудь предпринять по поводу этой злополучной погоды. Управление погодой в настоящее время не числится в перечне моих умений, и Ааз строго-настрого приказал мне избегать этой темы. Поэтому я застрял в своих покоях, дожидаясь окончания дождя. Это было бы само по себе не так уж плохо, если бы я не был вынужден делить эти покои с моим учителем.

Дождь вызывал у Ааза дурное настроение. Хотя правильнее сказать, более дурное настроение, чем обычно. Я предпочел бы оказаться запертым в маленькой клетке, чем быть наедине с Аазом, когда тот в плохом настроении.

— Должно же быть хоть какое-то занятие, — пробурчал Ааз, меряя комнату шагами. — Такой скуки я не испытывал со времен Двухсотлетней осады.

— Ты мог бы научить меня путешествовать по Измерениям, — с надеждой предложил я.

Именно этому разделу магии Ааз наотрез отказался обучать меня. Как я уже упоминал, Ааз — демон, сокращенно от «демонстратор Измерения». В те дни большинство моих друзей были из демонов, и мне не терпелось добавить к скромному списку своих умений искусство путешествия по другим Измерениям.

— Не смеши меня, малыш, — резко рассмеялся Ааз. — При твоей скорости обучения учиться этому придется более двухсот лет.

— Тогда ты мог бы рассказать мне о Двухсотлетней осаде, — ухватился я за эту цифровую подсказку.

— Двухсотлетняя осада… — мечтательно пробормотал Ааз, слегка улыбаясь.

Известно, что большие группы вооруженных людей заметно бледнели и трепетали перед улыбкой Ааза.

— Рассказывать в общем-то не о чем, — сказал он, подойдя к столу и взяв большой кувшин с вином. — Участвовали я и еще один маг. Дис-ней. Это был маленький, сопливый выскочка… Ты чем-то напоминаешь мне его.

— И что же случилось? — заинтересованно спросил я, игнорируя его колкость.

— Ну, коль скоро он сообразил, что не сможет побить меня в открытом бою, то перешел к обороне, — начал вспоминать Ааз. — В магическом смысле он был полный ноль, но защитные чары знал хорошо. Целых двести лет он не давал мне добраться до своей шкуры. Мы выкачали по ходу дела почти всю энергию того Измерения.

— И кто же победил? — нетерпеливо нажал я.

Ааз, вскинув бровь, поглядел на меня поверх края кувшина.

Я догадался и с трудом сглотнул.

— Ты убил его?

— Хуже, — улыбнулся Ааз. — То, что я с ним сделал, прорвавшись в конце концов сквозь его защиту, продлится куда больше двухсот лет. Но гарантирую, что скучать он не будет.

— А почему вы дрались? — спросил я, отчаянно пытаясь предотвратить появление в голове созданных моим воображением образов.

— Он смылся, не заплатив за проигранное пари, — пожал плечами мой наставник, снова принимаясь за вино.

— И это все?

— Этого достаточно, — мрачно отрезал он. — Пари — дело серьезное в любом Измерении.

— Но, Ааз! — возразил я. — Разве Большой Джули и его люди не бежали от игорных долгов, когда мы их встретили?

Это та самая армия, о которой я уже упоминал. В настоящее время Большой Джули и его люди приняли обличье мирных граждан Поссилтума.

— Совершенно верно, малыш, — подтвердил Ааз.

— Так вот почему ты сказал, что акулы ростовщики, вероятно, будут разыскивать их, — победоносно объявил я.

— Неверно, — твердо сказал Ааз.

— Неверно? — моргнул я.

— Я не говорил, что они, вероятно, прибудут, разыскивая их, — поправил меня он. — Я сказал, что они прибудут. Можешь смело на это рассчитывать. Здесь возникают только два вопроса: когда они прибудут и что ты с ними собираешься делать?

— Не знаю насчет «когда», — заметил я, тщательно выбирая слова, — но вот насчет «что делать» я уже размышлял.

— И решил… — подтолкнул меня Ааз.

— Хапнуть наши деньги и бежать, — объявил я. — Вот поэтому-то я и хочу научиться путешествовать по Измерениям. На мой взгляд, в этом Измерении мы нигде не сможем спрятаться, и, стало быть, пора отправляться с Пента.

Ааза мои слова нисколько не тронули.

— Если дело дойдет до крайности, — зевнул он, — мы сможем воспользоваться И-Скакуном. Пока у нас есть механические средства для путешествий по другим Измерениям, тебе незачем учиться делать это магически.

— Брось, Ааз! — взорвался я. — Почему ты не хочешь научить меня этому? Неужели это так трудно — путешествовать по Измерениям?

Несколько секунд Ааз пристально изучал меня, а затем, тяжело вздохнув, сказал:

— Ладно, Скив. Если ты готов внимательно меня выслушать, я попытаюсь тебе это обрисовать.

Я приготовился слушать. Всеми порами. Ааз не часто называл меня по имени, данному от рождения, и когда это случалось, значит, дело было серьезным.

— Трудность в том, что для путешествий по Измерениям — даже применяя в качестве маяков пентаграммы-врата — требуется знать Измерение прибытия. Знать его почти так же хорошо, как свое родное. Если ты этого не знаешь, можно угодить в совершенно неизведанное Измерение и безвылазно застрять в нем.

Он остановился, чтобы отхлебнуть еще глоток вина, а затем продолжил лекцию:

— Так вот, ты бывал только в одном Измерении, кроме Пента. Это Дева. А на ней ты видел только Базар. Ты достаточно хорошо знаком с ним, чтобы понимать, что он постоянно меняется и преобразуется. Но ты недостаточно хорошо знаешь его, чтобы нацелиться на немногие принадлежности, какие можно было бы использовать для возвращения обратно. Поэтому ты, по сути дела, не знаешь никаких Измерений достаточно хорошо, чтобы быть уверенным в месте прибытия, если попробуешь совершить магический прыжок. Вот потому-то тебе и нельзя путешествовать по Измерениям без И-Скакуна! Конец лекции.

— Ты хочешь сказать, что я не могу делать это магически только потому, что не знаю других Измерений? — спросил я.

— Это главная причина, — уточнил Ааз.

— Так поехали! — воскликнул я, вскакивая на ноги. — Я принесу И-Скакун, и ты сможешь показать мне пару новых Измерений, пока не кончится этот дождь.

— Не так быстро, малыш! — прервал меня Ааз, останавливая жестом руки. — Сядь.

— А в чем дело? — вызывающе бросил я.

— Неужели ты действительно думаешь, что мне в голову не приходила такая мысль? — спросил он, и в его голосе послышалось раздражение.

Заметив это, я снова сел.

— Почему же ты не считаешь это удачной мыслью? — спросил я более смиренным тоном.

— Ты в своем энтузиазме проглядел несколько деталей, — сухо сообщил он. — Прежде всего учти, что в другом Измерении ты будешь демоном. Так вот, за исключением Девы, получающей доход от торговли между Измерениями, большинство миров принимают демонов, отнюдь не рассыпая перед ними цветы и не расстилая красные ковры. Фактически всякий, увидевший демона, тут же нападает на него со всем, что ему только под руку попадет.

Он нагнулся вперед, подчеркивая свои слова:

— Я хочу убедить тебя: это опасно! И еще. Если мы отправимся в эту турпоездку и столкнемся с неприятностями, чем прикажешь нам защищаться? Я потерял свои способности, а твои еще так малы, что практически не существуют. Так кто же управится с туземцами?

— Насколько это опасно? — заколебавшись, спросил я.

— Давай скажем так, малыш, — вздохнул Ааз. — Ты проводишь много времени, досадуя на то, как часто я подвергаю риску твою жизнь своим постоянно наплевательским отношением к опасностям. Верно?

— Верно, — энергично кивнул я.

— Ну а теперь я говорю, что предлагаемое тобой путешествие опасно. Это дает тебе намек на то, против чего ты выступаешь?

Я откинулся на спинку стула, пытаясь выглядеть беззаботным.

— Как насчет того, чтобы малость поделиться вином? — небрежно предложил я.

Для разнообразия Ааз не оставил мою просьбу без внимания. Поднявшись и снова отойдя к окну, он подбросил кувшин в воздух. Мысленно потянувшись к нему, я заставил его подплыть к моей протянутой руке, не пролив при этом ни капли. Как вы, надеюсь, помните, я работал придворным магом Поссилтума и не лишен кое-каких способностей.

— Не вешай носа, малыш, — отозвался Ааз. — Если будешь заниматься постоянно, то в один прекрасный день мы сможем отправиться в эту турпоездку под твоей защитой. Но пока ты не достигнешь этого уровня или пока мы не наймем тебе магического телохранителя, с этим придется обождать.

— Полагаю, ты прав, Ааз, — уступил я. — Просто иногда…

Раздалось тихое «бам», и в комнате появился демон. Прямо тут! В моих личных покоях королевского дворца Поссилтума!

Прежде чем я успел оправиться от удивления, а Ааз двинуться наперехват, демон плюхнулся ко мне на колени и припечатал крепкий, горячий поцелуй.

— Привет, красавчик, — промурлыкал демон. — Как дела?

Глава 2

— Тананда! — воскликнул я, оправившись от потрясения настолько, что стал энергично обнимать ее обеими руками за талию.

— Во плоти! — подмигнула она, крепко прижимаясь ко мне.

У меня на несколько градусов подскочила температура… или, может быть, она повысилась в помещении? Соблазнительно фигуристая, с гривой светло-зеленых волос, подчеркивающих ее прелестную оливковую кожу и прекрасные черты лица, она могла остановить драку двадцати мужчин, улыбнувшись или глубоко вздохнув.

— Вы, знаете, не одни в комнате, — сухо заметил Ааз.

— Привет, Аазик! — воскликнула моя восхитительная компаньонка, спрыгивая с моих колен и бросаясь в объятия Ааза.

Любвеобильность Тананды уступает только готовности делиться ею. Однако я втайне верил, что нравлюсь Тананде больше Ааза. Но, когда их приветствия затягивались, моя вера начинала колебаться.

— Гм… что привело тебя в эти края? — решил вмешаться я.

За это я заработал сумрачный взгляд Ааза, но Тананда и глазом не моргнула.

— Ну я могла бы сказать, что просто гуляла поблизости и решила заглянуть на огонек. — На ее щеках появились ямочки. — Но это было бы неправдой. На самом деле мне нужна небольшая услуга.

— Назови любую, — одновременно произнесли мы.

Ааз прижимист, а я щенок, но когда дело касается Тананды — все соображения побоку. В прошлом она помогла нам выпутаться из нескольких передряг, и мы считали себя в долгу перед ней. Нам как-то и в голову не приходило, что она помогла нам впутаться в такое же количество неприятностей. Кроме того, быть в ее обществе ужасно приятно.

— Это в общем-то пустяк, — вздохнула она. — Мне нужно немного побегать по магазинам, и я надеялась, что смогу одолжить одного из вас в качестве носильщика.

— Ты собираешься бегать по магазинам сегодня? — нахмурился Ааз.

— Скорее всего, в последующие пару дней, — уведомила его Тананда. — А быть может, даже неделю.

— Никак не могу, — вздохнул Ааз. — Завтра я должен судить встречу между Большим Джули и генералом Плохсекиром. Ты случайно не можешь отложить это дело до следующей недели?

— Хм… Я вообще-то имела в виду не тебя, Ааз, — Тананда принялась внимательно изучать потолок. — Я думала, что в этом деле мне поможет Скив.

— Я?

Ааз нахмурился.

— Ни за что! — провозгласил он. — Скив не может разыгрывать роль мальчика на побегушках. Это ниже его достоинства.

— Нет, не ниже! — крикнул я. — Я хотел сказать, что если это не ниже твоего достоинства, то как это может быть ниже моего?

— Я не придворный маг Поссилтума, — возразил Ааз.

— А я могу скрыться под личиной, — привел я контрдовод. — Это одно из лучших моих заклинаний. Ты сам об этом говорил.

— По-моему, твой чешуйчатый зеленый наставник немного ревнует, — заметила Тананда, незаметно подмигнув мне.

— Ревную?! — взорвался Ааз. — Я?! Ревную к какому-то маленькому… — он оборвал фразу и стал переводить взгляд с меня на Тананду и обратно, пока не догадался, что его просто дразнят.

— О, полагаю, что в этом нет ничего страшного, — сказал он наконец. — Ладно, бери его, хотя мне невдомек, что такого необычного ты рассчитываешь найти в этом Измерении.

— Ах, Ааз, — рассмеялась Тананда. — Ну ты даешь! Покупать на Пенте! Может, я иногда и бываю несколько легкомысленна, но я не сумасшедшая.

— Ты хочешь сказать, что мы отправимся за покупками в другие Измерения? — с энтузиазмом спросил я.

— Конечно, — подтвердила она. — Нас ждет еще тот маршрут! Сперва мы перепрыгнем в…

— А что такое «маршрут»? — перебил я.

— Стоп! — крикнул Ааз и поднял руку, требуя тишины.

— Но я же просто… — начал было я.

— Стоп! — повторил он.

— Мы же…

— Стоп!

Наш разговор с Танандой практически закончился, и мы переключили внимание на Ааза. С мелодраматичной поспешностью он сложил руки на груди.

— Нет, — отрезал он.

— Нет?! — завопил я. — Но, Ааз…

— Никаких но! — рявкнул он в ответ. — Я сказал — нет. И я не шучу.

— Минутку, — вмешалась, вставая между нами, Тананда. — В чем проблема, Ааз?

— Если ты думаешь, что я намерен позволить своему ученику шататься одиноким и беззащитным по Измерениям…

— Я буду не одинок, — возразил я. — Со мной будет Тананда.

— … будучи идеальной мишенью для всякого идиота, пожелавшего причислить к своим трофеям демона, — продолжал Ааз, игнорируя мои пылкие возражения, — просто для того, чтобы у тебя было вьючное животное для путешествия по магазинам, ну тогда тебе лучше подумать еще разок.

— Ты закончил? — раздраженно спросила Тананда.

— Пока да, — кивнул Ааз, отвечая на ее горячий взгляд таким же.

— Во-первых, — начала она, — как сказал Скив, если ты потрудился прислушаться, он будет не один. С ним буду я. Во-вторых, это означает, что он не будет беззащитен. И в-третьих, то, что я больше не числюсь в Гильдии Убийц, не означает, будто я все позабыла.

— Да, Ааз, — влез с поддержкой я.

— Заткнись, малыш, — отрезал он.

— В-четвертых, ты должен перестать обращаться со Скивом как с малышом. Он остановил армию Большого Джули. Помнишь? И кроме того, он ведь твой ученик. Я надеюсь, ты хоть чему-нибудь научил его за это время?

Это ударило Ааза по второму чувствительному месту — его тщеславию. А самым чувствительным местом у него является сума с деньгами.

— Но… — заколебался он.

— Брось, Ааз, — взмолился я. — Ну что может случиться?

— Страшно подумать, — мрачно огрызнулся он.

— Не преувеличивай, Ааз, — сделала ему замечание Тананда.

— Это я-то преувеличиваю?! — снова взорвался мой наставник. — Когда я впервые взял этого вундеркинда в иное Измерение, он сразу же купил там совершенно ненужного нам дракона и чуть не погиб в драке со стаей головорезов.

— В той схватке он, помнится, победил, — заметила Тананда.

— Когда мы выбрались туда во второй раз, — непоколебимо продолжал Ааз, — я оставил его в скромном заведении, где он быстро завербовал в свою армию половину бездельников Базара.

— Они выиграли войну, — возразил я.

— Не в этом суть, — проворчал Ааз. — Суть в том, что всякий раз, когда малыш оказывается в другом Измерении, он тут же попадает в беду. Он притягивает к себе неприятности как магнит.

— На сей раз с ним буду я и не спущу с него глаз, — успокаивала его Тананда.

— Ты была там и в те оба раза, — мрачно заметил Ааз.

— Так же, как и ты! — парировала Тананда.

— Совершенно верно, — согласился мой учитель. — Мы вдвоем не сумели уберечь его от неприятностей. Теперь ты понимаешь, почему я хочу держать его здесь, на Пенте?

— Хм… — задумчиво произнесла Танда. — Я понимаю твой довод, Ааз…

У меня екнуло сердце.

— … Только я с ним не согласна, — закончила она.

— Черт возьми, Тананда… — начал Ааз, но она взмахом руки велела ему замолчать.

— Давай я расскажу тебе одну сказку, — улыбнулась Тананда. — Жила-была одна пара. И был у них малыш, которого они просто обожали. Родители были о нем такого высокого мнения, что, когда он родился, они изолировали его в особой комнате. Просто для гарантии, чтобы с ним ничего не случилось. Они проверяли все, что стояло в комнате: мебель, книги, еду, игрушки… Они даже воздух профильтровывали, чтобы он не подхватил никаких болезней.

— И? — с подозрением спросил Ааз.

— И когда ему исполнилось восемнадцать лет, они открыли комнату и выпустили его, — продолжала Тананда. — «Малыш» сделал два шага и умер от волнения.

— В самом деле? — в ужасе переспросил я.

— Я немного преувеличиваю, — призналась она, — но, думаю, Ааз понял намек.

— Я не держал его в изоляции, — промямлил мой учитель.

— Но ты все же опекал его, не так ли? — мягко нажала Тананда.

Ааз некоторое время помолчал, избегая встречаться с нами взглядом, а потом, вздохнув, сказал:

— Ладно. Ступай, малыш. Только не вздумай прибегать ко мне плакаться, если тебя убьют.

— Как я смог бы это сделать? — нахмурился я.

Тананда двинула меня локтем под ребро, и я понял намек.

— Прежде чем вы отправитесь, я хотел бы кое-что уладить, — грубо заявил Ааз: к нему начал возвращаться его прежний дух.

Он принялся расхаживать взад-вперед по комнате, собирая какие-то вещи.

— Во-первых, вот тебе кое-какие деньги на дорогу. Они, вероятно, не понадобятся, но с деньгами чувствуешь себя увереннее. — Сказав это, он отсчитал мне двадцать золотых.

Учитывая, что я нанял целую команду демонов за пять золотых, он дал мне в руки целое состояние.

— Вот это да! — воскликнул я.

— Во-вторых, — продолжал Ааз, — вот тебе И-Скакун. — Он заткнул мне его за пояс. — Я настроил его на возвращение сюда. Если попадешь в беду или если только подумаешь, что попал в беду, жми на кнопку и отчаливай домой. Никакой героики, никаких горячих речей. Просто жми и сматывайся. Ты меня понял?

— Да, Ааз, — послушно ответил я.

— И наконец, — объявил он, вытягиваясь во вест рост. — Дракон останется здесь. Ты не будешь таскать за собой своего глупого зверя. И это окончательно. Знаю, ты хотел бы взять его с собой, но он доставит вам массу хлопот.

— Ладно, Ааз, — согласно кивнул я.

На самом деле я сам собирался оставить Глипа тут, но мне казалось нетактичным просить учителя об этом.

— Ну, — вздохнул Ааз, окидывая суровым взглядом нас обоих, — это все. Жаль, что я не смогу быть рядом, чтобы посмотреть, как ты действуешь. Меня ждут дела поважнее.

С этими словами он круто повернулся и вышел, закрыв за собой дверь с большей силой, чем это требовалось.

— Вот странно, — сказал я, когда он вышел. — А я думал, что у него нет никаких важных дел. Ведь перед тем, как ты появилась, он жаловался на скуку.

— Ты знаешь, Скив, — тихо произнесла Тананда, поглядев на меня как-то странно, — Ааз действительно очень сильно привязался к тебе.

— В самом деле? — удивленно спросил я. — Почему ты так думаешь?

— Просто пришла в голову такая мысль, — улыбнулась она. — Ну, ты готов к отправке?

— Не только готов, но и жажду, — уверенно произнес я. — Где первая остановка? На Базаре Девы?

— О боги! Нет. Мы ищем нечто действительно уникальное, а не обычный товар, какой есть на Базаре. Я думаю, что нам надо прогуляться по некоторым отдаленным Измерениям. Чем отдаленнее, тем лучше.

При этом ее заявлении у меня в затылочной части мозга включился сигнал тревоги.

— А что мы, собственно, ищем? — спросил я.

Тананда бросила быстрый взгляд на дверь, а затем, заговорщицки подмигнув, нагнулась поближе ко мне и шепнула на ухо:

— Я не могла сказать раньше. Мы будем искать подарок ко дню рождения Ааза.

Глава 3

С тех пор, как Ааз взял меня в ученики, он постоянно сетовал на мою лень. Жаль, что его не было на этой прогулке по магазинам. Первые же три дня с начала нашего путешествия я потратил на занятия магией. Это больше, чем за весь предыдущий год.

Тананда предусмотрительно прихватила в дорогу пару кулонов-переводчиков, помогавших в общении с аборигенами посещаемых нами Измерений. Но оставалась такая маленькая деталь, как наша внешность. Личины были моей задачей.

Кроме умения летать, Ааз научил меня еще одному заклинанию, повысившему мою способность выживать в сомнительных ситуациях, — умению менять свою и чужую внешность. Путешествие с Танандой предоставило мне возможность по-настоящему поупражняться в этом виде магии.

Процедура была достаточно простой: Мы прятались в каком-нибудь уединенном месте, где я мог понаблюдать за местным населением, затем я дублировал их внешность на наших личинах, и мы сливались с толпой. Конечно, мне приходилось сдерживаться, чтобы не выскочить из собственной шкуры при одном только взгляде на этих существ.

Если вы из этого сделаете вывод, что посещаемые нами Измерения были населены жителями, выглядевшими немного странно, то вы не правы. Потому что выглядели они слишком странно.

Ни одно из мест, где мы побывали, с моей точки зрения, не выглядело нормально. Но некоторые в моей памяти выделяются особо, как исключительно необычные.

Например, Измерение Авис оказалось заселенным птицеобразными существами с перьями и клювами. Там мне приходилось не только поддерживать наши личины, но и время от времени левитировать нас с насеста на насест согласно правилам местного передвижения. Вместо того чтобы, как я ожидал, направиться в торговый центр, мы провели немало времени, обозревая их национальные сокровища. Они, на мой взгляд, оказались никчемными, битыми кусками цветного стекла и обрезками сверкающего металла. Но Тананда, похоже, изучала их с пристальным вниманием.

Для поддержания наших личин нам пришлось пить и есть без рук, и это оказалось труднее, чем думалось. Поскольку пища состояла исключительно из живых личинок и червей, я упустил возможность попробовать местную кухню. Однако Тананда буквально уткнулась клювом в полную тарелку. Не важно, почему она облизывала губы — то ли потому, что находила это блюдо особенно вкусным, то ли пыталась поймать живые лакомства, старающиеся избежать своей участи, — я находил это зрелище отталкивающим. Чтобы не смотреть на нее, я принялся дегустировать местное вино.

Необычный стиль питья привел к тому, что в результате я глотал больше, чем обычно. Но я не возражал, так как вино оказалось изысканным и приятным. Кстати, оно было немного крепче того, которое мне приходилось пробовать раньше. И когда я, левитируя нас, чуть не налетел на довольно большое дерево, Танда решила, что нам пора перебираться в другое Измерение.

В качестве подстрочного примечания к этому отдельному приключению. У вина оказалось два побочных действия: во-первых, меня сильно тошнило, а во-вторых, голова просто раскалывалась на части. Первое происходило оттого, что Тананда весело объясняла мне, как на Ависе делают вино. До сих пор не могу слышать слово «Авис» без возникающих перед глазами полетов в вышине и смутного предвкушения воздушной болезни. С моей точки зрения, если оценивать Измерения по десятибальной системе, Авис достоин только двойки.

Еще одно довольно сомнительное Измерение, где мы провели немало времени, называлось Гастроно. Продолжительность нашего пребывания там не имела никакого отношения к поиску. После нескольких остановок Тананда решила, что это Измерение не может предложить ничего достойного служить подарком Аазу. Задержало же нас не что иное, как наши личины.

Прежде чем кто-то станет смеяться над моими, признаться, ограниченными способностями, позвольте кое-что объяснить. В физической внешности никаких затруднений не возникло. Как я уже говорил, заклинание личины удавалось мне неплохо. А затормозил нас способ передвижения. Перелетая на Ависе с дерева на дерево, я спокойно мог добраться от пункта А в пункт Б. Но, как предупреждал меня Ааз, Измерения — бесконечный источник сюрпризов.

Гастроноды оказались улитками. Хотя и большими, но все же улитками. Винтовые раковины, глаза на стебельках — все как положено. С этим я мог справиться. Вот к чему я никак не мог привыкнуть, так это к необходимости плестись со скоростью местных пешеходов — извиняюсь, пешеползов.

— Танда, — проворчал я. — Сколько еще мы будем находиться в этом чудовищном Измерении?

— Успокойся, красавчик, — мягко проговорила она, переползая на дюйм вперед. — Наслаждайся окружающим пейзажем.

— Я уже полдня любуюсь этим куском пейзажа, — пожаловался я. — И так хорошо изучил его, что запомнил наизусть.

— Не преувеличивай, — урезонила она меня. — Сегодня утром мы находились по ту сторону дерева.

Я закрыл глаза и проглотил напрашивающийся ответ на ее поправку.

— И сколько же еще нам предстоит ползти? — поинтересовался я.

— Думаю, мы можем свалить, после того как свернем вон за тот угол.

— Но до него добрых двадцать пять футов! — запротестовал я.

— Совершенно верно, — подтвердила Танда. — Мы будем там на заходе солнца.

— Неужели нам нельзя дойти туда простым способом?

— Ни в коем случае! Нас заметят.

— Кто?

— Кто угодно. Ну, например, твоя поклонница.

— Моя… что? — моргнул я.

И верно: за нами, героически пыхтя, двигалась какая-то гастронодка. Поняв, что я на нее смотрю, она принялась медленными, полными энтузиазма движениями вращать глазами на стебельках.

— Она уже почти целый час ползает за тобой, — доверительно сообщила мне Тананда. — Вот поэтому-то я и спешила.

— Это решает дело, — заявил я, переходя на нормальный шаг. — Пошли. Надо как можно быстрее убираться отсюда.

Когда я вместе с последовавшей за мной спутницей завернул за угол, гастроноиды подняли пронзительные крики.

— Что с тобой случилось? — возмутилась Тананда. — Мы могли бы…

— Убираемся отсюда. Сейчас же! — приказал я.

— Но…

— Помнишь, как я приобрел дракона? — рявкнул я. — Если я позволю влюбленной улитке следовать за мной домой, Ааз вышвырнет меня за дверь. В конце концов, ты собираешься вытаскивать нас отсюда? Или мне следует применить И-Скакуна?

— Не злись, — успокоила она, начиная ритуал смены Измерения. — Тебе не следует зря беспокоиться. Мы ищем товар, а не живой груз.

Мы оказались в другом Измерении прежде, чем я успел у нее спросить, почему она хихикает.

Так и шло — Измерение за Измерением. Пока я не прекратил попытки предсказывать непредсказуемое и довольствовался возможностью постоянно упражняться в изменении ее и своей внешности. Это оказалось не таким уж простым делом. Хотя бы потому, что у меня возникли некоторые осложнения с моей спутницей. Раньше я никогда не замечал, что она очень суетливая особа. Тананда хотела выглядеть не просто как туземка, она хотела выглядеть как привлекательная туземка.

Всякому, кто думает, будто красота — понятие неизменное, следует посетить некоторые Измерения, в которых побывал я. Какую бы гротескную форму я не копировал, Тананда всегда очень вежливо просила улучшить ее внешность. Наслушавшись за несколько дней выражений типа: «Волосы должны быть более тусклыми», или: «Разве мои глаза не надо сделать чуточку более налитыми кровью?», или: «Немножко больше слизи под мышками», — я был готов завопить благим матом. Вероятно, это было бы не так обидно, если бы ее внимание хоть на самую малость распространялось и на мою внешность. А я слышал только одно: «Ты? Ты выглядишь отлично».

Но не только это заботило меня в поведении Тананды. Несмотря на ее утверждение, что мы отправились в это путешествие за покупками, она наотрез отказалась посещать центры розничной торговли любого Измерения. И базары, и ярмарки, и блошиные рынки, и все прочее встречались с тем же брезгливым выражением на лице и словами: «Туда нам ходить незачем». Вместо этого она, кажется, довольствовалась ролью туристки. А еще я заметил, что ее расспросы неизменно приводили нас к национальным святилищам или выставленным для обозрения королевским сокровищам. Осмотрев несколько таких выставок, мы отправлялись в очередное Измерение.

В некотором смысле меня это вполне устраивало: я не только совершал беглую летную или ползучую экскурсию по Измерениям, но и получал удовольствие оттого, что совершал ее вместе с Танандой. Моя спутница познакомила меня с обычаями более чем сотни Измерений, и в каждом она была именно такой — светской. Я быстро усвоил, что не только ее красота, но и этика тоже варьировались от Измерения к Измерению. Способы выражения ее приязни ко мне в некоторых из них не поддаются описанию и неизменно заставляют меня краснеть при воспоминании. Незачем говорить, что после трех дней такой экскурсии я не смог всерьез продвинуться дальше уровня обычной дружбы с моим прекрасным гидом. Я имею в виду, что Танандино истолкование дружбы и так уже серьезно угрожало нормальной работе моего сердца, не говоря уже о других органах.

Однако мой ум занимала мысль о более неотложной проблеме. После трех дней разъездов по различным мирам я настолько проголодался, что был готов прокусить собственную руку и напиться крови. Говорят, что, если сильно проголодаешься, сможешь съесть все что угодно. Не верьте этому. Несмотря на страшный голод, все, выложенное передо мной и называемое пищей, оставалось для меня несъедобным. Иной раз от отчаяния я пробовал это съесть, но тут же отторгал… наряду со всем прочим, находившимся в моем желудке. Вид сидевшей напротив меня Тананды, радостно жующей тварь с щупальцами, извивающуюся, высовывающуюся из ее рта, нисколько не помогал делу.

Наконец я сообщил Тананде о своей беде.

— Я-то думаю, почему ты так мало ешь! — нахмурилась она. — Я решила, что ты на диете или что-то в этом роде. Жаль, что ты не сказал мне об этом раньше.

— Не хотел беспокоить, — неловко объяснил я.

— Не в этом дело, — усмехнулась Тананда. — Просто если бы я узнала об этом два Измерения назад, мы могли бы перепрыгнуть в дюжину расположенных рядом гуманоидных Измерений. А сейчас есть только одно подходящее.

— Тогда давай отправимся туда, — призвал я. — Чем скорее я поем, тем безопаснее будет наше путешествие.

Я не преувеличивал. Мой желудок начинал громко урчать, что являлось серьезной угрозой нашим личинам.

— Как тебе угодно, — пожала плечами Тананда, увлекая меня за ряд живых изгородей, музыкально позванивающих на ветру. — Хотя я лично не стала бы останавливаться в этом Измерении.

Несмотря на голод, в затылочной части моего мозга снова включился сигнал тревоги.

— Это почему же? — с подозрением спросил я.

— Потому что там живут чудики. Я не шучу, — доверительно призналась она.

В моей голове промелькнули образы уже встреченных нами существ.

— Большие чудики, чем все виденные нами туземцы? — сглотнул я. — Мне показалось, ты сказала, что они гуманоиды.

— Не физически чудные, — уточнила Тананда, взяв меня за руку, — а психически. Сам увидишь.

— А как называется это Измерение? — отчаянно крикнул я, но она, закрыв глаза, уже приступила к нашему перемещению.

Пейзаж вокруг нас померк, сгустилась тьма, а затем в поле зрения появилась новая яркая сцена.

— Валлет, — объявила Тананда, открывая глаза.

Глава 4

Помните, как я описывал наш обычный образ действия по прибытии в новое Измерение? Как мы незаметно маскировались, прежде чем смешаться с туземцами? Но проделывали мы это в уединенном месте, а выбранная Тандой площадка для посадки таковой отнюдь не являлась.

Когда Измерение приобрело четкость, стало ясно, что мы находимся в небольшом парке, сильно заросшем деревьями и кустарниками. Однако мое внимание привлекла не столько флора этой местности, сколько фауна — толпа. Вы можете спросить, какая толпа. Да ясно какая: державшая горящие факелы и обступившая нас!

Ну, если говорить откровенно, окружала она не нас. Она обступила фиговину, на которой мы стояли. Я так и не узнал, что такое «фиговина» — слово, которое в разговоре часто употреблял Ааз, но которому даже он не мог дать определения, когда я его об этом спрашивал. Однако теперь, когда мы здесь очутились, я узнал ее с первого взгляда. Штука, на которой мы стояли, могла быть только фиговиной.

Это был своеобразный фургон: что-то большое и на колесах. Кроме этого, я мало что могу о ней сказать, так как ее полностью скрывали куски разноцветной бумаги. Совершенно верно, я сказал «бумаги». Легкого пушистого материала, пригодного для всяких ваших нужд. Бумага эта в основном была желто-голубой. Над нами возвышался какой-то воин-истукан в шлеме и тоже покрытый кусками желто-голубой бумаги.

Чего только не промелькнуло у меня в голове, когда Тананда предупредила меня, что валлеты — чудаки. Но мне и в голову не могло прийти, что они фетишисты с пристрастием к желто-голубой бумаге.

— Слазьте с платформы! — выкрикнул кто-то из толпы.

— Прошу прощения! — крикнул я в ответ.

— Давай, красавчик, — прошипела Тананда, цепляя меня под локоть.

Мы спрыгнули наземь, и, как оказалось, вовремя. Толпа с кровожадным воем хлынула вперед, швыряя факелы в только что покинутую нами фиговину. Через несколько секунд повозку охватило буйное пламя, жар от которого еще больше распалил и так уже разгоряченную толпу. Народ вокруг радостно плясал и пел.

Осторожно выбираясь отсюда, я с ужасом осознал, что то же самое происходит по всему парку. Куда бы я не взглянул, везде пылали костры из таких же фиговин и веселились толпы.

— По-моему, мы выбрали для визита не самое подходящее время, — заметил я.

— Что заставляет тебя утверждать это? — спросила Тананда.

— Мелочи, ответил я. — Мне кажется, что они вовсю поджигают город.

— Не думаю, — пожала плечами моя спутница. — Когда поджигают город, начинают обычно не с парков.

— Ну тогда объясни мне, что же они делают.

— Насколько я могу судить, они празднуют.

— Что празднуют?

— Какую-то победу. Судя по тому, что я могу разобрать, они кричат: «Мы выиграли! Мы выиграли!»

Я снова посмотрел на костры.

— Интересно, что бы они сделали, если бы проиграли?

И тут к нам подошел один из валлетов. Его суетливые, деловые манеры выглядели островком нормальности в этом бушующем страстями море. Просто до этой минуты на нас никто не обращал внимания, и я опасался, что сейчас произойдет перемена.

— Вот ваша плата, — сообщил он, вручая нам по кошельку. — Костюмы сдадите в Хранилище Приза.

И с этими словами он пропал, оставив нас стоять с разинутыми ртами и кошельками в руках.

— Что бы все это значило? — смог вымолвить я.

— Понятия не имею, — призналась Тананда. — Я перестала улавливать что к чему с той минуты, когда они согнали нас с повозки.

— Значит, я был прав: это была фиговина! — радостно воскликнул я.

— Отличные костюмы. Действительно отличные! — крикнул кто-то из протопавшей мимо нас оравы.

— Самое время предпринять кое-что насчет личин, — пробормотала Тананда.

— Верно, — опомнился я.

После моего опыта с личинами в других Измерениях здесь, по идее, тоже не должно было быть никаких осложнений. Ведь валлеты были гуманоидами, и поэтому здесь был большой выбор. Но тем не менее мне все же пришлось столкнуться с некоторыми трудностями.

Несмотря на снующую вокруг нас массу народа, я никак не мог подобрать двух индивидуумов, которых мне хотелось бы скопировать. Все попадавшиеся мне на глаза существа впадали в крайность с весом: либо чересчур большой, либо чересчур малый. Если какой-то конкретный тип был тощ как скелет, то до такой степени, что, казалось, ткни его пальцем — и он рассыплется. Другой же едва передвигался из-за огромных складок жира, выпирающего во все стороны. Как ни старался, я не мог заставить себя придать Тананде или себе вид этих злополучных образчиков.

Вторым затруднением было то, что я никак не мог сосредоточиться. Заклинание личины, как и любое другое магическое действо, требует определенной сосредоточенности. Раньше мне удавалось наводить чары даже в разгар боя или во время замешательства. Но сейчас я совершенно не мог сфокусироваться.

Видите ли, мне мешала песня… ну, я думаю, что это была песня. Во всяком случае, толпа вела себя так, будто исполняла рифмованный куплет. Даже за то короткое время, что мы находились здесь, я почти заучил его. И это скорее благодаря заразительному характеру песни, чем моей способности запоминать поэзию. Суть в том, что все время, пока я старался сосредоточиться на личинах, я неосознанно напевал этот куплет.

— Можешь начинать в любую минуту, красавчик. — Сказав это, Тананда вывела меня из состояния эйфории.

— Что начинать?

— Наводить личины, — напомнила она, нервно оглядываясь по сторонам. — Чары действуют лучше, когда молчишь.

— Я… э… я никак не могу найти два подходящих образчика. — Мое оправдание прозвучало неуклюже.

— А мне кажется, у тебя перед глазами целый склад образцов, — нахмурилась она.

— Но здесь нет ни одного, на которого я хотел бы походить… то есть сделать нас похожими, — быстро поправился я.

— Да что ты говоришь? — поджала губы Тананда. — Два дня назад ты придал нам вид двух скользких слизней, не так ли?

— Да, но…

— А до этого восьминогих собак.

— Ну да, но…

— И ты тогда ни разу не жаловался на свой вид. Верно?

— То другое дело, — возразил я.

— Это почему же? — вызывающе осведомилась она.

— Там были… ну, твари! А тут гуманоиды. И я знаю, как должны выглядеть гуманоиды.

— Как они должны выглядеть — не важно, — парировала Танда. — Главное, как они выглядят. Нам необходимо слиться с толпой. И чем быстрее, тем лучше.

— Но… — начал было я.

— Потому что если мы этого не сделаем, — строго продолжала она, — то обязательно наткнемся на кого-нибудь, и трезвого и незанятого, кто предоставит нам возможность станцевать на первом же подожженном им костре. И тогда нам придется сматываться из этого Измерения прежде, чем мы что-нибудь найдем.

— Попробую еще раз, — вздохнул я, стрельнув взглядом по толпе.

Стараясь как можно быстрее выполнить приказ Тананды, я тщательно изучил двух первых же попавшихся на глаза типов, а затем сфокусировался на их внешности, в общем-то не задумываясь над тем, как они выглядят.

— Неплохо, — тихо заметила Тананда, рассматривая свое новое тело. — Разумеется, я давно замечала, что в качестве женщины выгляжу намного лучше.

— Тебе нужна была личина? Пожалуйста, — пробурчал я.

— Эй, красавчик, — выдохнул мой некогда фигуристый товарищ, положив мне на руку свою мягкую и волосатую ладонь. — Успокойся, мы же на одной стороне.

При этом прикосновении мой гнев, как всегда, мгновенно растаял. Возможно, когда-нибудь я выработаю иммунитет против шарма Тананды… А до той поры буду просто наслаждаться им.

— Прости, Тананда, — извинился я. — Не хотел гавкать на тебя. Спиши это все на голод.

— А ведь верно! — воскликнула она, щелкнув пальцами. — Нам же необходимо найти тебе какую-нибудь еду.

Со всеми делами у меня это совершенно вылетело из головы.

— Пошли посмотрим, что нам подадут на блюдечке с голубой каемочкой, — сказала Танда.

Найти заведение, где можно поесть, оказалось более трудной задачей, чем мы предполагали. Большинство попадавшихся нам ресторанов были либо закрыты, либо торговали только спиртным. Я испугался, что Тананда предложит заменить обед выпивкой. К счастью, этого не произошло.

Наконец мы обнаружили на узкой улочке небольшое кафе с выставленными на тротуар столиками и пошли к свободному, не обращая внимания на острые взгляды посетителей. Обслуживали здесь медленно, но моя спутница чуточку ускорила дело, высыпав на столик содержимое одного из наших кошельков и привлекая таким образом внимание одного из официантов. Вскоре нам подали две чашки с чем-то жареным. Я даже не пытался распознать куски, попадавшиеся мне. Пахла еда хорошо, а на вкус оказалась еще лучше. После нескольких дней вынужденного поста я по достоинству оценил пищу. И к тому времени, когда Танда принялась за трапезу, я уже прикончил свою порцию. Наконец, оттолкнув пустую посудину, Тананда принялась с интересом изучать уличную толпу. Я же заказал себе вторую порцию.

— Как по-твоему, что тут происходит? — спросила она.

— Ам… ням… — ответил я с полным ртом.

— Что? — не поняла она.

— Не могу сказать наверняка, — сказал я, с трудом проглатывая остатки пищи. — Все счастливы оттого, что они что-то выиграли. Но провалиться мне на этом месте, если я понимаю, что именно.

— Ну я тебя предупреждала, что все они чудики.

В этот момент шум на улице усилился настолько, что заглушил любые попытки вести беседу. Вытянув шеи, мы увидели источник волнения: странную процессию, маршировавшую по всей ширине улицы и распевавшую хором песню. Все посетители кафе, вместо того чтобы выразить гнев и возмущение в связи с этим вторжением, вскочили с мест, запрыгали, издавая торжествующие крики и обнимаясь со слезами на глазах. Все внимание сосредоточилось на носилках, покоившихся на плечах силачей во главе процессии. Мне удалось взглянуть на предмет всеобщего восторга, когда его проносили мимо. Можно сказать, просто посчастливилось, так как для этого мне не пришлось пробиваться сквозь толпу, которая была настолько плотной, что я не смог бы этого сделать, даже если бы очень захотел.

Сказать, что несли статую, было бы недостаточно. Это была самая безобразная вещь, какую я когда-либо встречал в жизни, включая все увиденные мной в этом путешествии с Танандой. Это была маленькая, примерно вдвое больше моей головы, скульптура, изображающая жабу, державшую в пасти глаз. Вдоль ее спины вместо бородавок шли торсы: голые фигурки крошечных валлетов, переплетенные поистине в гротесковом эротизме. Они были покрыты бородавчатыми наростами, которые ожидаешь увидеть на самой жабе. И в качестве венчающего штриха всю эту композицию покрывала золотая отделка, создававшая иллюзию ползающих по поверхности пятен.

На меня статуя произвела жуткое впечатление, но ликующая толпа, казалось, не разделяла моих чувств. Она единой волной хлынула вперед, подхватив песню, слышавшуюся еще долго после того, как процессия скрылась из виду. Наконец мы остались в относительной тишине на опустевшей улице, если не считать нескольких тел неудачников, у которых не хватило проворства либо присоединиться к толпе, либо избежать ее натиска.

— Ну, — начал я, прочистив горло, — полагаю, теперь мы знаем, что именно они выиграли. Ты согласна?

Ответа не последовало. Я бросил взгляд на свою спутницу и обнаружил, что она зачарованно смотрит вслед процессии.

— Танда, — повторил я.

— Вот он! — произнесла она с бесовским весельем в голосе.

— Что? — не понял я.

— Подарок Аазу ко дню рождения, — заявила Тананда.

Я внимательно оглядел улицу, гадая, что именно она имеет в виду.

— Какой?

— Та статуя, — твердо сказала она.

— Та статуя?! — выкрикнул я, не в состоянии скрыть свой ужас.

— Конечно, — кивнула она. — Это идеал. Ааз никогда не видел такого и, уж конечно, не имел.

— Откуда ты знаешь?

— Она единственная в своем роде, — сообщила Тананда. — Кто же станет делать что-нибудь подобное дважды?!

Тут она меня срезала, но я не собирался прекращать сопротивления.

— Я не знаток психологии, но ведь толпа, только что прошествовшая перед нами, была в неописуемом восторге. Не думаю, что они согласятся продать нам свою драгоценность.

— Конечно, не согласятся, глупенький, — рассмеялась она. — Именно это и делает ее особенно ценной. Я не собираюсь покупать Аазу подарок.

— Но если она не продается, то как мы ее добудем?

Тананда вдруг поперхнулась. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что она смеется.

— Ах, Скив! — выдохнула наконец она. — Ты такой шутник.

— Да?

— Разумеется, — подтвердила она, глядя мне прямо в глаза. — Почему, по-твоему, мне было так важно взять именно тебя в это путешествие? Да потому, что, как ты сам рассказывал, малыш Скив когда-то собирался стать вором.

Глава 5

Я был уверен, что этот сумасбродный проект никак не сочетается с инструкциями Ааза избегать неприятностей, но Тананда настаивала, что никаких неприятностей не будет, точнее, не может быть. Наверняка мы этого не узнаем, пока не увидим, как валлеты стерегут статую.

Я надеялся, что охрана будет непробиваемой и что мы оставим эту идею, сочтя ее безнадежным делом.

Вот так, с противоположными, но одинаково большими надеждами, мы отправились на поиски статуи.

В это раннее утро город был мертвенно-неподвижным: все явно отсыпались после торжества прошлой ночи, что с учетом всех обстоятельств казалось вполне разумным времяпрепровождением.

Тем не менее нам удалось найти один открытый ресторан. Хозяин устало выгребал оставленный праздновавшими толпами мусор и без особого энтузиазма согласился подать нам завтрак.

— Итак, — начал я, когда мы уселись за столик, — как же мы умыкнем статую?

— Просто, — ответила Тананда. — Когда хозяин подаст нам еду, я задам ему несколько тонких вопросов, и нам сразу же станет ясно, с чего начинать.

Словно вызванный ее словами, появился владелец ресторана с двумя тарелками, которые он бросил на стол с бесцеремонным «шмяк».

— Спасибо, — сказал я.

В ответ он только крякнул.

— Простите, можно вам задать пару вопросов? — промурлыкала Танда.

— Например? — безразлично ответил он.

— Например, где держат статую? — спросила она напрямик.

Я даже поперхнулся. Тананда, видимо, считала допрос примерно столь же тонким делом, как кнутобойство. Я все время забываю, что она была постоянной собутыльницей Ааза.

— Статуя? — нахмурился хозяин.

— Та, которую носили по улицам города, — небрежно пояснила Тананда.

— А, вы имеете в виду Приз, — рассмеялся он. — Статуя… Слушайте, а ведь это здорово. Вы, должно быть, новички в нашем городе?

— Можно сказать и так, — сухо подтвердил я. Мне не нравилось, когда надо мной смеялись. Особенно с утра пораньше.

— Статуя, Приз — какая разница? — пожала плечами Тананда. — Так где же его держат?

— Он, конечно же, выставлен для всеобщего обозрения в Хранилище Приза, — объявил хозяин ресторана. — Если вы хотите увидеть его, то отправляйтесь туда пораньше. После пяти лет разлуки весь город захочет прийти посмотреть на него.

— А далеко ли до… — начала было Танда, но я перебил ее.

— У вас есть целое хранилище для призов? — спросил я с деланной небрежностью. — И сколько же их там?

— Только один, — ответил ресторатор. — Мы выстроили Хранилище специально для него. Вы, должно быть, действительно новенькие, раз не знаете этого.

— Только вчера прибыли, — подтвердил я. — Мы даже не знаем, за что вручается этот Приз.

— За что? — разинул рот хозяин. — Да ясное дело, за победу в Большой Игре.

— В какой Большой Игре?

Этот вопрос слетел у меня с языка прежде, чем я успел подумать. Он рухнул в наш разговор словно бомба, и пораженный ресторатор даже отступил на шаг. Тананда пнула меня под столом, но я и сам уже понял, что допустил промах.

— Нам хочется побольше узнать о вашем городе, друг, — заискивающе произнес я. — Если у вас есть время, то мы бы оценили ваше гостеприимство за стаканом вина. Мне хотелось бы порасспросить вас об этой Большой Игре.

— Это очень любезно с вашей стороны, — сказал хозяин, заметно посветлев. — Ждите меня здесь. Я принесу вина.

— Зачем все это? — прошипела Тананда, как только он удалился.

— Я стараюсь добыть некоторые сведения, — огрызнулся я. — А конкретнее — разнюхать все о Призе.

— Это я поняла, — отрезала она. — Вопрос в том — зачем?

— Так вот, — высокопарно объявил я, — я считаю, что мне необходимо узнать как можно больше о предмете, который я собираюсь украсть.

— Кто тебе это сказал? — нахмурилась Тананда. — О похищаемом предмете надо знать только то, насколько он велик, насколько он тяжел и за какую сумму его можно продать. А потом изучить систему охраны. Знание уймы подробностей о похищаемой вещи — препятствие, а не преимущество.

— Почему ты так считаешь? — спросил я с некоторой долей любопытства.

— Потому что после этого чувствуешь себя виноватым. Когда ты узнаешь, как сильно привязан к предмету владелец, или что без него он обанкротится, или что он будет убит горем, если его украдут, то тебе станет неохота забирать его. И когда настанет время делать свой ход, то, возможно, ты заколеблешься, а колеблющиеся воры в конечном итоге попадают либо в тюрьму, либо в могилу.

Я собирался развить тему, но хозяин счел нужным именно в эту минуту снова присоединиться к нам. Балансируя с бутылкой и тремя стаканами в руках, он подцепил ногой стул и подтащил его к нашему столику.

— А вот и мы, — объявил он, сваливая перед нами свой груз. — Самое лучшее в заведении, то есть самое лучшее, какое осталось после вчерашнего праздника. Сами знаете, как это бывает. Сколько ни припасешь, никогда не хватает.

— Нет, мы этого не знаем, — поправил его я. — Надеемся, вы нам расскажете.

— Совершенно верно, — кивнул он, наполняя стаканы. — Знаете, я все еще не могу поверить тому, что вы так мало смыслите в политике.

— В политике? — моргнул я. — Какое отношение к политике имеет Большая Игра?

— Она имеет к ней самое прямое отношение, — величественно произнес он. — В этом-то вся и суть. Разве вы не понимаете?

— Нет, — откровенно признался я.

Ресторатор вздохнул.

— Так слушайте, — сказал он. — В нашей стране есть две потенциальные столицы. Одна из них Вейгас, а эта, как вы, наверное, уже знаете, Та-Хо.

Я этого не знал, но счел неуместным признаваться в своем абсолютном невежестве. Я тугодум, но не до такой же степени!

— Поскольку во все времена и в любом месте может быть только одна столица, — продолжал он, — два эти города каждый год состязаются за право быть ею. Город-победитель избирается столицей и служит резиденцией правительства. Приз — символ этой власти. Последние пять лет он принадлежал Вейгасу. И вчера мы наконец отвоевали его.

— Вы имеете в виду, что Большая Игра определяет, кто будет править страной? — воскликнул я, когда до меня вдруг дошло, в чем тут дело. — Извините за вопрос, но разве это немного не глупо?

— Не глупее, чем любой другой способ избирать руководство, — заявил, пожав плечами, ресторатор. — Он, безусловно, куда лучше войны. Думаете, это случайное совпадение, что мы пятьсот лет играем в Большую Игру и у нас за все это время не было ни одной гражданской войны?

— Но если Игра заменила гражданскую войну, то что же… — хотел спросить я, но тут меня перебила Тананда.

— Мне очень не хочется перебивать, — сказала она, — но если мы хотим опередить толпу, то пора идти. Где, вы сказали, находится Хранилище Приза?

— Один квартал вперед и шесть кварталов налево, — объяснил хозяин ресторана. — Вы узнаете его по толпе. Я приберегу оставшееся вино, и вы сможете прикончить бутылку, когда освободитесь.

— Мы бы это оценили, — улыбнулась Танда, расплачиваясь за еду.

Она сумела верно дать валюту, потому что владелец ресторана принял ее, не моргнув глазом, и любезно помахал нам на прощание.

— Я надеялся кое-что выяснить об этой Большой Игре, — пробурчал я, когда мы удалились за пределы слышимости.

— Нет, ты не выяснял, — поправила меня проворница.

— Не выяснял? — нахмурился я.

— Нет. Ты впутывался, — ответила она. — Мы здесь находимся для того, чтобы добыть подарок ко дню рождения, а не затем, чтобы вмешиваться в местную политику.

— Я не впутывался, — возразил я. — Мне просто хотелось получить немного сведений.

Тананда тяжело вздохнула.

— Скив, — начала она, — послушайся совета опытной путешественницы по Измерениям. Слишком много сведений — это яд. У каждого Измерения есть свои проблемы. Если начнешь узнавать все ужасные подробности, то тебе обязательно придет в голову, как просто было бы помочь им. Коль скоро увидишь проблему и решение, начинаешь чувствовать себя обязанным вмешаться. А это всегда приводит к неприятностям, которых нам полагается избегать в этой экспедиции. Понял?

Я чуть не указал ей на ироничность ситуации: она советовала мне избегать неприятностей на пути к краже.

Как мы и предполагали, несмотря на ранний час, у Хранилища Приза толпился народ. Когда мы приблизились, я вновь подивился телосложению местных жителей, точнее, отсутствию такового.

Тананда, казалось, не разделяла моего интереса к собравшимся и ловко прокладывала себе путь сквозь скопище народа, заставляя меня следовать за ней. Никакой организованной очереди не наблюдалось, и к тому времени, как мы прорвались в одну из многочисленных дверей, толпа сделалась достаточно плотной, чтобы затруднить наше продвижение. Тананда все же продолжала протискиваться к Призу, но я остался у двери. Мое преимущество в росте давало мне возможность разглядеть Приз и оттуда.

Издали он казался еще более безобразным.

— Ну разве он не великолепен? — вздохнула стоявшая рядом со мной женщина.

Мне понадобилось время, чтобы сообразить, что говорит она со мной. Теперешняя личина делала меня больше ростом, и женщина обращалась к моей груди.

— Никогда не видел ничего подобного, — честно признался я.

— Ну конечно же, — согласилась она. — Ведь это последнее творение великого скульптора Чтотама, созданное им до того, как он сошел с ума.

Мне пришло в голову, что статуя, скорее всего, была создана после того. А потом я подумал, что, возможно, она-то и свела его с ума, особенно если он ваял ее с натуры. Я так увлекся этой ужасной мыслью, что даже вздрогнул, когда Тананда коснулась моей руки, снова оказавшись рядом.

— Идем, красавчик, — шепнула она. — Я увидела достаточно.

Быстрота осмотра вселила в меня надежду.

— Значит, ничего не выйдет? — драматично вздохнул я. — Да, ничего не скажешь, круто.

— Все хорошо, — промурлыкала она, взяв меня под руку. — Мне кажется, я нашла способ провернуть эту операцию.

Я не знал, что это за способ, но был убежден, что, если начну выяснять, мне это не понравится.

И я оказался прав.

Глава 6

— Ты убеждена, что на двери нет никаких замков? — спросил я.

— Потише, — прошипела Тананда, кладя мне на рот мягкую ладонь, хоть и без лишней нежности. — Хочешь всех разбудить?

Она говорила дело. Мы стояли в переулке напротив Хранилища Приза. И так как весь смысл нашего ожидания заключался в намерении удостовериться в том, что все спят, было бы ошибкой заставлять их бодрствовать. Но у меня имелись вопросы, и я хотел услышать ответы.

— Ты уверена? — спросил я шепотом.

— Да, уверена, — ответила Тананда. — Ты и сам мог бы убедиться в этом, если бы поинтересовался.

— Я был занят осмотром статуи, — признался я.

— Угу, — фыркнула моя напарница. — Помнишь, что я тебе говорила об излишнем увеличении информации? Тебе полагалось проверить систему охраны, обдумывать входы и выходы, а не разыгрывать из себя знатока искусства.

— Мне это не нравится, — высказал я сомнение, стремясь отвести разговор от своих упущений. — Это чересчур легко. Я не могу поверить, что они оставили Приз, вещь, которой так сильно дорожат, в незапертом и неохраняемом помещении.

— Ты проглядел пару обстоятельств, — упрекнула меня Тананда. — Прежде всего то, что эта статуя единственная в своем роде. Это означает, что любому укравшему ее вору будет очень затруднительно продать потом эту вещь. Если он хотя бы покажет ее кому-нибудь здесь, в Та-Хо, ему попросту оторвут голову.

— Он мог бы потребовать за нее выкуп, — предположил я.

— Слушай, а это мысль! — весело воскликнула моя спутница, ткнув меня локтем под ребро. — Мы еще сделаем из тебя настоящего вора! Однако вернемся ко второму тобой обстоятельству.

— К какому же?

— Ее нельзя назвать неохраняемой, — улыбнулась Танда.

— Но ты же сказала… — начал было я.

— Ш-ш-ш! — остановила она меня. — Я сказала, что в здании с Призом нет никакой охраны.

Я закрыл глаза, стараясь овладеть своими нервами, особенно подверженными воздействию слепого страха.

— Танда, — мягко обратился я к ней. — А тебе не кажется, что настало время поделиться со мной некоторыми подробностями твоего гениального плана?

— Разумеется, красавчик, — ответила она, обнимая меня за талию рукой. — Я думала, тебе неинтересно.

Я еле сдержался от желания придушить ее.

— Просто расскажи мне, как охраняется Приз.

— Как я уже сказала, никакой охраны в здании нет. Однако там есть сигнализация, которая может вызвать ее в любой момент. Она включается посредством соловьиного пола.

— Чего? — не понял я.

— Соловьиного пола, — повторила она. — Это довольно обычный прием во многих Измерениях. Деревянный пол вокруг Приза покрыт намеренно неплотно пригнанными досками, которые начинают скрипеть, когда на них наступишь. В данном случае они не только скрипят, но и включают сигнализацию.

— Чудесно, — скривился я. — Именно поэтому мы не сможем ступить в помещение, откуда должны кое-что украсть. Есть еще что-нибудь?

Я говорил язвительно, но Тананда отнеслась к моим словам спокойно.

— Только магический полог вокруг статуи.

— Магический полог? — изумленно переспросил я. — Ты хочешь сказать, что в этом Измерении есть магия?

— Конечно, есть, — улыбнулась Танда. — Ты же здесь?

— Я не устанавливал никаких пологов! — возмутился я.

— Я имела в виду не это, — ответила она. — Ты же подсоединялся к силовым линиям, создавая наши личины. Это означает, что здесь есть магия. Даже если среди местных нет ни одного адепта, ничто не мешает кому-нибудь из другого Измерения воспользоваться тем, что здесь есть.

— Ладно, ладно, — вздохнул я. — Кажется, я просмотрел это. Но как нам преодолеть эти коварные пол и полог?

— Это просто, — усмехнулась она. — Полог сделан неряшливо. Устанавливал его не очень сильный маг, и он соорудил простую загородку вместо купола. Тебе надо просто пролевитировать Приз над пологом в наши распростертые объятия. Нам даже не придется входить в помещение.

— Тпру! — остановил ее я, подняв руку. — В этом есть одно но. Я не могу этого сделать.

— Не можешь? — удивилась Тананда. — Я думала, левитация — одно из сильнейших твоих заклинаний.

— Это так, — согласился я, — но статуя-то чужая. Я не могу пролевитировать ее издали. Это как-то связано с тем, что Ааз называет рычагом. Мне необходимо находиться вблизи, практически рядом.

— Ладно, — уступила она. — Тогда мы просто обратимся к плану Б.

— У тебя есть еще план Б? — спросил я с уважением.

— Разумеется. Я его только что придумала. Ты перенесешь нас обоих над полом и пологом. Потом мы возьмем Приз и уберемся отсюда.

— Не выйдет, — нахмурился я.

— Это почему же? — насупилась моя спутница.

— Ну, полет — это разновидность левитации, — объяснил я. — Я никогда не пробовал летать, перенося еще кого-нибудь. И даже если я смогу это сделать, нам придется отталкиваться от пола с такой же силой, как если бы мы просто шли по нему. А это включит сигнализацию.

— Если я что-то смыслю в полете, — сказала Тананда, — то наш вес будет более рассеянным, чем если бы мы шли. Но ты прав: нет смысла идти вдвоем.

Она вдруг щелкнула пальцами и воскликнула, нагнувшись ко мне:

— Ладно. Вот что мы сделаем. Ты перелетишь над пологом к Призу один, в то время как я буду ждать у двери. Потом, когда ты будешь на месте, сможешь воспользоваться И-Скакуном и переместиться вместе с Призом на Пент, а я смотаюсь отсюда с помощью своей магии.

По какой-то причине мысль о разделении наших сил очень обеспокоила меня.

— Послушай-ка, Танда, — обратился я к ней. — Мне пришло в голову, что даже если мы включим сигнализацию, то к тому времени, когда прибудет охрана, мы уже успеем исчезнуть. Я имею в виду, если у них свыше пятисот лет не было ни одной войны, то они обязательно должны быть несколько расхлябанными.

— Нет, — твердо возразила Тананда. — Если у нас есть способ, позволяющий не тревожить охрану совсем, то именно им мы и воспользуемся. Я обещала Аазу охранять тебя от неприятностей. А это значит…

Она внезапно оборвала фразу, уставившись на здание Хранилища.

— Что такое? — прошептал я, вытягивая шею и всматриваясь в темноту.

В ответ она молча показала рукой на Хранилище Приза.

Рядом с ним появилась дюжина закутанных в плащи фигур. Они, оглядевшись по сторонам, исчезли в здании с завидной поспешностью.

— Ты же говорила, что там нет охраны, — зашептал я.

— Ничего не понимаю, — пробормотала Тананда, скорее себе, чем мне. — Помещение не рассчитано на охранные силы.

— Но если есть охрана, то мы не можем… — начал было я, но Танда оборвала меня, положив руку на плечо.

Группа вышла из здания, двигаясь гораздо медленнее, чем когда мы увидели их впервые. Фигуры обогнули Хранилище и исчезли из виду.

— Какое облегчение! — перевела дыхание Танда. — Это просто пьяная компания, не успевшая прийти до закрытия.

— Но вели они себя не как пьяные, — усомнился я.

— Брось, красавчик. — Тананда хлопнула меня по плечу. — Наступило время поднимать занавес. Иди за мной.

Незачем повторять, что идти я не хотел. Но больше всего мне сейчас не хотелось оказаться в одиночестве, поэтому ничего не оставалось, как следовать за ней. Однако, подчинившись, я проверил наличие И-Скакуна. Мне не нравилось возникшее у меня ощущение, и я хотел быть уверенным, что в случае чего у нас путь к отступлению.

— Заходи! — приказала Тананда, держа дверь приоткрытой. — Не забудь свистнуть, когда достигнешь цели.

— Но я ничего не вижу, — запротестовал я.

— Конечно, не видишь, — прошипела Танда. — Там темно. Но ты ведь знаешь, где находится Приз. Так что давай.

Прикинув расстояние, я, мысленно потянувшись, оттолкнулся от пола. Как это случалось сотни раз на занятиях, я свободно поднялся и в потемках поплыл к тому месту, где, как я знал, находилась статуя.

Пока я плыл, мне в голову пришла мысль, что я забыл узнать у Тананды, на какую высоту простирается полог. Я подумал, что надо было бы вернуться, чтобы уточнить это, но потом решил, что не стоит. Шуметь опасно, а время дорого. Я хотел как можно скорее покончить с этим делом, поэтому вместо уточнения высоты полога извлек из своего рассудка задачу полета и поискал перед собой ауру магического полога. Ее не было.

— Танда! — прошипел я. — Полог убран!

— Не может быть, — донесся от двери ответ. — Ты, наверное, не на том месте. Проверь еще раз.

Я начал рыскать взглядом по всему пространству помещения. Ничего. Оглядываясь по сторонам, я почувствовал, как мои глаза начали привыкать к темноте.

— Никакого полога нет, — тихо повторил я. — Я нахожусь прямо над пьедисталом. Здесь нет никакого полога.

— Если ты находишься над пьедесталом, — сказала Тананда, — то опускайся и хватай Приз. И поторопись! По-моему, я слышу чьи-то шаги.

Я опустился на пол осторожно, так как помнил о скрипучих досках, и повернулся к пьедесталу. И тут до меня дошло, что здесь что-то не так.

— Он пропал! — воскликнул я, ошарашенный своим открытием.

— Что?! — ахнула Тананда, и в дверях появился ее силуэт.

— Приз! Он пропал! — повторил я, проводя руками по пустому пьедесталу.

— Сматывайся скорее, Скив! — вдруг в полный голос закричала она.

Я бросился к двери, но Тананда остановила меня:

— Нет! Воспользуйся И-Скакуном! Немедленно!

Мой палец двинулся к активирующей кнопке сжимаемого мной устройства, но я вдруг заколебался.

— А как же ты? — крикнул я. — Разве ты не уходишь?

— Только после того, как исчезнешь ты! — настаивала она. — А теперь, давай от…

Что-то вдруг вылетело из темноты и угодило в Тананду. Она тут же рухнула бесформенной грудой.

— Танда! — закричал я, бросившись вперед.

Внезапно дверной проем заполнился высокими фигурами, хлынувшими мимо распростертого на полу тела.

Я оцепенел от неожиданности.

— Внутри еще один! — крикнул кто-то.

Я вдарил по кнопке.

Ааз сидел за столом спиной ко мне. Его нисколько не взволновало громкое «бам» моего прибытия.

— Самое время, — проворчал он. — Ну как, насладился своей маленькой…

Он оборвал фразу, когда, обернувшись, уловил выражение моего лица.

— Ааз! — Я, спотыкаясь, двинулся к нему. — Мы в беде!

Его кулак обрушился на стол и расколол его на щепки.

— Так я и знал! — прорычал он.

Глава 7

— Ну-ка, давай посмотрим, правильно ли я понял, — пробормотал Ааз, меряя шагами комнату. — Ты смылся, а Тананда попалась. Верно?

— Я не мог ничего поделать, — горестно сказал я, качая головой. — Они окружили ее со всех сторон, а ты сказал…

— Знаю, знаю, — отмахнулся мой учитель, — ты поступил правильно. Я просто пытаюсь восстановить картину происшедшего. Ты уверен, что это было на Валлете? В чудном Измерении с маленькими бледными ребятами? Либо с тощими, либо с толстыми?

— Совершенно верно, — подтвердил я. — Ты его знаешь?

— Я слышал о нем, — пожал плечами Ааз. — Но так никогда и не удосужился побывать там. О нем много говорят в кругах игроков.

— Это, должно быть, из-за Большой Игры, — предположил я.

— Но вот чего я никак не могу уразуметь, — задумчиво проговорил Ааз, не обращая внимания на мое замечание, — так это зачем вы-то туда попали?

— Гм… мы были там в некотором роде из-за меня, — тихо произнес я.

— Из-за тебя? — переспросил Ааз, удивленно уставившись на меня. — Кто тебе рассказывал о Валлете?

— Никто. Я вовсе не просил отправляться именно туда. Просто я проголодался, а Тананда сказала, что Валлет — самое ближнее Измерение, где я смогу найти для себя что-нибудь съестное.

— Я знаю, как это бывает, — поморщился мой наставник. — С едой всегда трудно, когда путешествуешь по Измерениям. Даже гуманоидным.

— И еще тяжелее, когда в гуманоидные Измерения не наведываешься совсем, — согласился я.

— В самом деле? — с подозрением взглянул на меня Ааз. — А какие еще Измерения вы, собственно, посетили?

— Ну… я не помню всех названий, — уклончиво начал я. — Тананда считала, что в отдаленных мирах меньше шансов попасть в беду.

— Как выглядели туземцы? — не отставал Ааз.

— А мы не отклоняемся от темы? — с отчаянием призвал я. — Ведь сейчас речь идет о жизни Тананды.

Удивительное дело, но эта уловка удалась.

— Ты прав, малыш, — вздохнул Ааз. — Ладно, я хочу, чтобы ты крепко подумал. Ты уверен, что знаешь, кто ее сцапал и зачем?

Мой тактический ход в беседе вызвал обратную реакцию. Вопрос Ааза поставил передо мной настоящую дилемму. С одной стороны, можно было ожидать, что мой учитель выработает план спасения. С другой же — я не горел желанием признаваться, чем именно мы занимались, когда Тананда попала в плен.

— Ну… — произнес я, избегая встречаться с ним взглядом, — думаю, что я все-таки смогу вспомнить подробности о других Измерениях. В одном из них местные…

— Минуточку, — перебил меня Ааз. — Ты ведь сам предложил сосредоточиться на проблеме Танды, а теперь уходишь в сторону…

Он замолчал, не окончив фразы, и посмотрел на меня более внимательно.

— Ты что-то от меня скрываешь, малыш, — объявил он холодным тоном, не оставлявшим никакого места для споров. — А теперь выкладывай! Все, что можешь рассказать об этом происшествии!

Его слова выжидающе повисли в воздухе, и мне пришло в голову, что больше увиливать я не смогу.

— Не уверен, — начал я, прочистив горло, — но думаю, что Тананду схватила городская стража.

— Стража? — нахмурился Ааз. — С чего бы это ей хватать Танду? Вы же всего-навсего захотели перекусить и малость побегать по магазинам.

Я не ответил, углубившись в подробное изучение своих носков.

— Вы ведь занимались только этим, не так ли? — настаивал мой наставник.

Я попытался заговорить, но слова никак не шли у меня из горла.

— Так чем же вы там занимались? — не отставал Ааз. — Давай выкладывай. Мне следовало бы знать, что это не просто… Эй, вы там никого не убили?

Сильные руки сомкнулись у меня на плечах, и моя голова закружилась от не слишком мягкого встряхивания.

— Мы никого не убивали, — прохрипел я. Говорить было трудно, так как моя челюсть двигалась в ином направлении, чем язык. — Мы всего лишь похищали…

— Похищали?!

Руки, сжимавшие мои плечи, разжались так неожиданно, что я упал на пол.

— Не верю своим ушам! Похищали! — воззвал к потолку Ааз. — Все это произошло из-за того, что он пытался что-то украсть!

У меня болел копчик, но мне необходимо было заняться другим, более неотложным делом. Я отчаянно старался сформулировать свое объяснение, когда вдруг осознал, что Ааз смеется.

— Похищали, — повторил он. — Знаешь, в первый момент ты действительно напугал меня, малыш. Похищали! А я-то решил, что это что-то важное.

— Значит, ты не злишься? — недоверчиво переспросил я.

— Злюсь? Ни в коем случае, — заверил меня он. — Как гласит старая пословица, на воровстве жизнь учится… Черт, да большинство демонов — воры! Воровство — единственный способ хоть что-то достать, если у тебя нет валюты.

— Я думал, ты действительно расстроился, — произнес я, все еще не веря своему везению.

— Но пойми меня правильно, — строго поправился мой учитель. — Я вовсе не в восторге от твоей дурацкой выходки. Тебе надо овладевать такой магией, которая повысит твой престиж придворного мага, а не такой, из-за которой в итоге нужно убегать по темному переулку. И все же, учитывая все обстоятельства, ты мог бы действовать намного хуже во время своего первого путешествия по Измерениям.

— Вот здорово! Спасибо, Ааз! — обрадовался я его похвале.

— А теперь давай полюбуемся на него, — улыбнулся мой наставник, протягивая руку.

— На что полюбуемся? — моргнул я.

— На то, что ты украл. Если ты заявился сюда прямо с места преступления, то, полагаю, ценности при тебе?

— Гм… на самом деле, — промямлил я, снова пряча от него глаза, — я… то есть мы его не украли. Он остался где-то там, на Валлете.

— Ты хочешь сказать, что пошел на все эти выкрутасы — довел Тананду до ареста, прибыл обратно, поджав хвост, — даже не потрудившись забрать то, что собирался похитить?

На лицо Ааза набежали черные тучи, и я понял, что попал в эпицентр грозы.

— Но ты же сказал… — начал я.

— Знаю. Тебе не полагается быть вором, — пробурчал мой наставник. — Но раз уж ты взялся за это, я ожидал от тебя по крайней мере успешного воровства! Подумать только, мой ученик даже не сумел составить действенный план!

— План составляла Танда, — слабо оправдывался я.

— Да? — Ааз, казалось, слегка смягчился. — Ну тебе следовало бы самому проверить его, прежде чем вступать в дело.

— Я проверил, и, как мне показалось, он должен был сработать.

— Да неужели? — донесся язвительный смешок. — Ладно, теперь давай рассказывай все об этом плане, который не сработал после того, как ты его проверил.

Он подтащил кресло и уселся передо мной. Мне ничего другого не оставалось, как рассказывать все — с начала и до конца. И я поведал ему обо всем: о плане, соловьином поле и магическом пологе — словом, обо всем, за исключением того, что именно мы пытались украсть и зачем. К тому времени, когда я закончил, его насмешливая улыбка растаяла, сменившись мрачной задумчивостью.

— Ты прав, малыш, — признал наконец он, — план должен был сработать. Я могу предположить только одно: вашу цель куда-то перенесли для большей сохранности. Но это не имеет смысла. Я имею в виду, зачем устанавливать систему защиты, если предмет будет перенесен в какое-то другое место? И еще: эта группа, болтавшаяся около здания, перед тем как вы вошли, кажется несколько подозрительной.

Он задумался на какое-то время. Потом, вздохнув, пожал плечами и сказал:

— А, ладно. Нельзя все время только выигрывать. План не сработал — и весь разговор. Пошли, малыш, давай малость соснем.

— Соснем?! — ахнул я. — А как же Тананда?

— Ну что еще с ней? — нахмурился Ааз.

— Ее же держат в плену на Валлете! — воскликнул я. — Разве мы не попытаемся выручить ее?

— Ах это! — рассмеялся мой наставник. — О ней не беспокойся. Она скоро сама выберется.

— Но она же в плену! — настаивал я.

— Ты так думаешь? — усмехнулся Ааз. — Пораскинь мозгами, малыш. Кто ее сможет удержать? Вспомни, она же может прыгать по Измерениям, когда только захочет. А не вернулась одновременно с тобой только потому, что ее оглушили. Как только Танда придет в себя, то сразу же вернется. Попомни мое слово.

Что-то в его логике казалось мне неверным, но я никак не мог понять что именно.

— А если ее казнят прежде, чем она очнется? — спросил я.

— Казнят? — нахмурился Ааз. — За что? Операция не удалась, значит, имущество все еще при них.

— Но весь город станет на дыбы, если узнает, что их Приз…

— Приз? — перебил меня Ааз. — Ты имеешь в виду Приз Большой Игры? А какое отношение он имеет к этому делу?

— Он… гм… Именно его-то мы и пытались украсть, — наконец признался я.

— Приз! — воскликнул Ааз. — Вы не мелочились, не так ли? Зачем вам понадобился… Нет, лучше не говори. От логики этой женщины у меня всегда голова болит.

— Но теперь-то ты понимаешь, почему я боюсь, как бы ее не казнили? — поднажал я, радуясь, что не надо раскрывать мотивов кражи.

— Такое возможно, — признал Ааз. — Но я все же надеюсь, что ей дадут очнуться. Открытые суды драматичны, особенно когда судят за такое крупное преступление, как попытка украсть Приз Большой Игры. Черт, у Танды, вероятно, хватит терпения проторчать весь суд там, прежде чем удрать.

— Ты действительно так думаешь? — не отставал я.

— Я в этом уверен, — успокоил меня Ааз. — А теперь давай немного поспим. День у тебя, похоже, выдался длинный.

Я неохотно отправился в постель, но уснуть никак не мог. Что-то ускользало от моих мысленных поисков. Что-то очень важное. И пока я лежал так, мои мысли стали разбредаться, вновь возвращаясь к нашему путешествию, воспроизводя облик и запахи странных существ.

— Ааз! — закричал я, вскакивая с постели. — Ааз! Проснись!

— Что такое? — сонно проворчал мой учитель, с трудом поднимаясь с постели.

— Я только что вспомнил, что все время нашими личинами занимался я!

— Ну и что? — пробурчал Ааз. — Это хорошее упражнение для тебя, но…

— Неужели ты не понимаешь? — настаивал я. — Если я здесь, а Танда заточена на Валлете, то у нее нет никакой личины. Валлеты увидят, что она не одна из них, что она демон!

Возникло мгновение застывшей тишины. Внезапно Ааз очутился на ногах, смутно вырисовываясь надо мной.

— Так что же ты лежишь?! — зарычал он. — Доставай И-Скакун. Мы отправляемся на Валлет!

Глава 8

К счастью, на нашем И-Скакуне была комбинация для отправки на Валлет, хотя Аазу пришлось довольно долго искать ее.

Я хотел отправиться вооруженным до зубов, но мой наставник забраковал этот план. На допросе мне пришлось признаться, что я не видел, чтобы кто-то в том Измерении, кроме городских стражников, открыто носил оружие. И это решило дело. Мое умение маскировать вещи на металлические предметы пока не распространялось. А мечи и ножи сделали бы нас слишком заметными на улицах города. Как указал Ааз, единственный случай нежелательного ношения оружия — это когда оно может втравить тебя в неприятности, вместо того чтобы вызволить из них.

Я терпеть не могу, когда Ааз высказывает здравые мысли.

Так или иначе, если не считать небольших споров, наше отбытие с Пента и последующие прибытие на Валлет прошли гладко, без происшествий.

— Ну, малыш, — произнес Ааз, нетерпеливо оглядываясь по сторонам. — Куда идти?

— Не знаю, — признался я, осматривая горизонт.

Ааз нахмурился.

— Давай я растолкую тебе помедленнее, — вздохнул он. — Ты бывал здесь раньше, а я нет. Поэтому твой ограниченный мозг должен уразуметь, что ты автоматически становишься проводником.

— Но я… не бывал здесь раньше, — возразил я. — Когда мы с Танандой прибыли, то попали в парк Та-Хо!

На этот раз мы оказались недалеко от дороги, окруженной слегка всхолмленными лугами и растущими то тут, то там очень странными деревьями. В поле зрения не попадало даже нужника, не говоря уже о посещенном мной шумном городе.

— Не говори мне, я сам угадаю, — произнес Ааз, закрыв глаза. — При первом посещении переправой занималась Танда. Верно?

— Совершенно верно, — кивнул я. — Ты приказал мне держать И-Скакун установленным на возвращение домой, и…

— Знаю, знаю, — нетерпеливо отмахнулся мой наставник. — Хотя, должен сказать, ты выбрал не самое подходящее время быть послушным. Ну а исходя из того, что мы попали не туда, я делаю вывод, что И-Скакун установлен на другую зону выброса, чем та, которую использовала Танда. Нам нужно найти проводника-туземца и сориентироваться.

— Восхитительно, — скривился я. — И где же мы возьмем такого проводника?

— Как насчет вон того? — ухмыльнулся Ааз.

Я проследил взглядом в направлении его вытянутого пальца. И верно, не далее чем в броске камня возле дерева разместился небольшой пруд. Под деревом сидел молодой туземец. Меня озадачило то, что он держал за один конец палку, а с другого ее конца в пруд тянулась струна.

— Что он делает? — с подозрением спросил я.

— Я бы предположил, что он ловит рыбу, — ответил Ааз.

— Ловит рыбу? Каким образом? — нахмурился я. — Почему он просто…

— Позже объясню, — перебил меня он. — В данный момент мы пытаемся узнать дорогу в Та-Хо, так ведь?

— Совершенно верно, — кивнул я. — Идем.

Я двинулся было вперед, но меня остановила тяжелая рука Ааза, легшая мне на плечо.

— Малыш, — вздохнул он, — а ты ничего не забыл?

— Чего? — моргнул я.

— Наши личины, балда! — зарычал он. — Твой ленивый старый учитель хотел бы иметь возможность задать вопрос не гоняясь за этим юношей по всему ландшафту в поисках ответа.

— О! Правильно, Ааз.

Смущенный таким недосмотром, я спешно проделал весь фокус с личинами, и мы подошли к туземцу.

— Извините, сударь, — начал я, прочистив горло. — Вы не могли бы показать нам дорогу в Та-Хо?

— Что вы здесь делаете? — не открывая глаз, вместо ответа спросил юноша. — Разве вы не знаете, что на время гражданской войны земля между Та-Хо и Вейгасом ничейная?

— Что он сказал? — нахмурился Ааз.

— Что такое? — спросил юноша, резко открывая глаза.

Для разнообразия мой ум сразу оценил ситуацию. Я все еще носил кулон-переводчик, надетый в поездку с Танандой. Но Ааз-то такого не имел. Это означало, что, в то время как я мог понять и быть понятым туземцем, ни тот ни другой не могли расшифровать речи друг друга. Нашим личинам грозило разоблачение со стороны первого же туземца, которого мы встретили. Восхитительно!

— Извините… Я сейчас, — запинаясь сказал я юноше.

Быстро сообразив, что нужно делать, я снял свой кулон с шеи и надел его на руку. Ааз сразу же все понял и сунул руку в цепочку, сжав мое предплечье железной хваткой. Таким образом мы оба теперь могли пользоваться кулоном.

К сожалению, туземец заметил эту немую сцену. Глаза его, открывшиеся при звуке голоса Ааза, теперь расширились до степени вылезания из орбит, когда он переводил взгляд с одного на другого.

— Студенческий ритуал, — объяснил Ааз, заговорщицки подмигнув ему.

— Что? — не понял я.

— Позже, малыш, — прошипел мой наставник. — Давай снова заводить разговор.

— Верно, — согласился я, а затем обратился к туземцу, — так что вы говорили о войне?

— Я сказал, что вам не следует здесь находиться, — ответил юноша, несколько восстановив свою задиристость, но все еще с подозрением посматривая на кулон. — Обе стороны объявили эту территорию закрытой для посещения, пока не кончится война.

— А когда она началась? — поинтересовался я.

— О, на самом деле она только начнется через неделю-другую, — пожал плечами туземец. — У нас свыше пятисот лет не было ни одной войны, и все порядком разучились воевать. Им понадобится некоторое время на подготовку. Но все равно вам не следует здесь находиться.

— Ну а вы что здесь делаете? — вызывающе осведомился Ааз. — На мой взгляд, вы не похожи на солдата.

— Мой папаша — офицер, — зевнул юнец. — Если та-хойский патруль найдет меня здесь, я просто скажу им, кто мой отец, и они будут держать язык за зубами.

— А что, если вас найдет патруль из Вейгаса? — спросил я.

— Вейгасцы? — переспросил он. — Да они готовы еще меньше, чем Та-Хо. Они даже мундиры себе еще не придумали, не говоря уж о том, чтобы организовать патрулирование.

— Мы очень ценим эти сведения, — объявил Ааз. — Ну а теперь, если вы укажете дорогу в Та-Хо, мы просто удалимся с вашего поля боя.

— Дорогу в Та-Хо? — нахмурился юнец. — Вы не знаете дороги в Та-Хо? Вот странно.

— Чего ж тут странного? — возразил мой наставник. — Допустим, мы здесь новенькие, ну и что?

Юноша с подозрением посмотрел на него.

— Это странно, — заметил он. — Потому что между Вейгасом и Та-Хо пролегает только одна дорога — эта. Наверное, вы можете объяснить, как вам удается путешествовать по дороге, не зная, куда и откуда вы идете?

На миг воцарилось неловкое молчание. Затем я вынул руку из кулона-переводчика.

— Ну, Ааз, — вздохнул я, — как мы выпутаемся на сей раз?

— Сунь руку обратно, — прошипел мой учитель, — а то у него могут возникнуть подозрения.

— Он и так уже подозревает, — ответил я. — Вопрос в том, что нам теперь делать.

— Ничего страшного, — подмигнул мне Ааз. — Сейчас увидишь, как я с этим управлюсь.

Несмотря на тревогу, я невольно улыбнулся, с нетерпением предвкушая предстоящую сцену. Никто так не умеет ваньку валять, как Ааз, коль скоро он разошелся.

— Объяснение на самом деле очень простое, — обратился к юноше Ааз. — Видите ли, мы маги, только что прибывшие из другого мира, и поэтому мы, естественно, дезориентированы.

— Вот это да! Какое остроумное алиби, — сухо заметил я.

Ааз наградил меня нехорошим взглядом.

— Понимаете, — продолжал он, — мы хотим предложить свои услуги славному городу Та-Хо.

Мне пришло в голову, что это последнее замечание звучало малость подозрительно. Я имею в виду, что в начале нашего разговора мы ничего не знали о войне. Видимо, юнец проглядел эту существенную деталь.

— Маги? — скептически улыбнулся он. — Мне кажется, что вы не похожи на магов.

— Покажи ему, малыш, — предложил Ааз.

— Показать — что? — моргнул я.

— Сбрось наши личины одну за другой.

Пожав плечами, я сунул руку обратно в кулон-переводчик и дал своей личине исчезнуть.

— Я — Скив, — объявил я. — А это… — Тут я сбросил личину с Ааза, — мой друг и коллега, маг Ааз.

Эффект не мог бы быть большим, даже если бы под этим юнцом развели костер. Выронив свою палку, он вскочил на ноги и начал пятиться. Я даже испугался, как бы он не упал в пруд. От страха глаза его расширились, а рот продолжал открываться и закрываться, хотя он не произнес ни звука.

— Пока хватит, малыш, — подмигнул Ааз. — Он уже убедился.

Я быстро восстановил наши личины, но это мало успокоило юнца.

— Неплохая шутка, а, приятель? — ехидно спросил мой учитель.

— Я… я… — начал заикаться туземец. — Та-Хо в ту сторону.

— Спасибо, — улыбнулся я. — А теперь мы пошли.

— Не так быстро, малыш, — осадил меня Ааз. — Как тебя зовут, сынок? — обратился он к юноше.

— Гриффин, сударь, — шепотом ответил тот.

— Ну, Гриффин, как бы тебя попросить показать нам дорогу? — улыбнулся Ааз.

— Зачем? — тупо спросил я.

— Очнись, малыш, — нахмурился мой наставник. — Мы же не можем так просто оставить его здесь. Он знает, кто мы и что мы.

— Знаю. Ты ему сообщил, — съехидничал я.

— И кроме того, — продолжал Ааз так, словно я не сказал ему ни слова, — он — наш пропуск, если по дороге нам встретятся какие-нибудь армейские патрули.

— Я предпочел бы не… — начал было Гриффин.

— Конечно, — перебил его Ааз, — есть еще один способ: мы можем убить тебя здесь, и сейчас же.

— Я настаиваю, чтобы вы позволили мне сопровождать вас, — заявил юнец.

— Отлично, товарищ, — просиял я.

— Видишь, малыш. — Ааз хлопнул меня по плечу. — Я же говорил, что ты можешь уладить все дела и без моей помощи.

— Гм… есть, однако, одно обстоятельство, — колеблясь, добавил Гриффин.

— И оно заключается… — подтолкнул его Ааз.

— Надеюсь, вы не будете в претензии на меня, если ваши услуги не примут? — нахмурился юноша.

— Ты сомневаешься в нашей силе? — обиделся мой наставник.

— Дело вовсе не в этом, — быстро сказал Гриффин. — Просто дело в том… понимаете… мы… у нас уже есть маг.

— И это все? — рассмеялся Ааз. — Тогда оставьте его нам.

Когда Ааз говорит «нам» и когда речь идет о магии, он имеет в виду меня. А у меня возникло нехорошее предчувствие.

Глава 9

Когда мы прибыли в Та-Хо, город гудел, словно потревоженный улей. Приготовления к предстоящей войне были в самом разгаре, и каждый чем-нибудь занимался. Удивительно, но эти приготовления носили в основном невоенный характер.

— Что это такое? — спросил я Гриффина.

— Я же вам говорил, — напомнил он. — Мы готовимся к войне с Вейгасом.

— И это называется подготовкой к войне? — изумился я, недоверчиво оглядываясь вокруг.

— Разумеется, — кивнул юноша. — Опыт, знаете ли, не приходит сам по себе.

В поле зрения не попадалось ни одного копья или мундира. Вместо них граждане деловито изготовляли флажки, плакаты и футболки, украшенные надписями «Мы выиграем войну!».

— Это самое крупное событие, происходящее в Та-Хо на моей памяти, — доверительно сообщил наш проводник. — Сувениры для Большой Игры должны быть заранее припасены на складах. Если умеючи наладить их производство, то можно даже создать некоторые излишки и продать их на следующий год. А эта война застала всех врасплох. Многие огорчены, что их не предупредили заранее и они не успели организовать производство. Как раз сейчас в Совете обсуждается резолюция о начале военных действий в следующем месяце. За этим стоят купцы, торгующие на стадионе прохладительными напитками и одеялами. Они утверждают, что незамедлительное объявление войны повредит их бизнесу и даст преимущество купцам, торгующим бросовым товаром вроде наклеек на бамперы и плакатов, которые можно слепить на скорую руку.

Я почти ничего не понял из сказанного им, но Ааз слушал как завороженный.

— Эти ребята действительно знают, как надо вести войну, — заявил он с энтузиазмом. — В большинстве Измерений на войне наживаются, изготовляя боеприпасы и выбивая контракты на вооружение. Должен сказать, малыш, если бы нам не нужно было спешить, я бы многое взял на заметку.

Ааз редко чем-либо восхищался, не говоря уж о чужом Измерении. Я никогда раньше не слышал от него признания, что он хочет чему-нибудь научиться в области делания денег. И это явление меня несколько пугало.

— Кстати, о спешке, — напомнил я. — Ты не хочешь объяснить мне, почему мы должны встречаться с магом Та-Хо?

— Пожалуйста, — улыбнулся мой наставник. — Маги обычно держатся сплоченно. Иногда их чувство солидарности превосходит даже узы, связывающие магов со своими нациями и Измерениями. В случае удачи мы сможем заручиться его помощью и поддержкой в деле освобождения Тананды.

— Вот странно, — кисло заметил я. — А мне до сих пор встречались только маги, которые обычно норовили вцепиться друг другу в глотку. У меня даже сложилось впечатление, что им больше всего на свете хочется увидеть, как маги-конкуренты, а конкретно мы, издохнут на месте.

— Такая вероятность существует, — признал Ааз. — Но если он откажется помогать нам, значит, это наш главный противник. И мы, прежде чем составлять план действий, должны получить представление о том, что он может, а чего не может сделать. В любом случае нам необходимо как можно скорее повидать его.

Вы заметили, что оценки ситуации у моего учителя, как правило, далеко не успокоительные. Когда-нибудь я, возможно, и привыкну к этому, но сейчас мне пришлось действовать в напряженном состоянии слепого страха.

Нам преградила путь толпа, слушавшая юного горлопана, обращавшегося к ней с самодельной трибуны. Насколько я мог разобрать, слушатели протестовали против всего, в том числе и против войны.

— Говорю вам, Совет скрывает от вас информацию! — ораторствовал юнец.

В толпе поднялся рев.

— Как граждане Та-Хо мы имеем право знать все об этой войне! — не унимался он.

На это откликнулись громче и еще горячее.

— Как мы можем устанавливать санкции, не говоря уже о том, чтобы сделать все по-умному, если не знаем всех фактов!

Когда мы наконец протиснулись сквозь эту толпу, я спросил нашего провожатого:

— Кто эти люди?

— Букмекеры, — ответил Гриффин. — Здесь следует вести себя осторожно. У них одна из самых сильных гильдий в Та-Хо.

— Это внушает почтение, — сказал Ааз.

— Мы должны постоять за свои права! Требуйте обнародовать факты! — вопил оратор. — Мы должны знать состав команды, военные планы…

— Их претензии необоснованны, — заметил Гриффин. — Они не получили никакой информации, потому что военные еще не составили план.

— А почему? — поинтересовался я.

Наш проводник смерил меня подозрительным взглядом.

— Я думал, вы шли повидать мага, — вместо ответа сказал он.

— О, совершенно верно, — согласился я, немного смущенный.

— Слушай, Гриффин, — окликнул его Ааз. — Я все собираюсь спросить, а из-за чего, собственно, началась война?

Впервые с тех пор, как мы встретились, наш юный друг проявил какие-то иные чувства, кроме скуки и страха.

— Эти ублюдки из Вейгаса украли наш Приз! — негодующе крикнул он. — И теперь мы намерены его вернуть!

— Украли ваш Приз?! — воскликнул мой наставник. — Откуда вы знаете, что это сделали они?

— Их шайка совершила налет сразу после нашей победы в Большой Игре, — зло бросил Гриффин. — Они ворвались в Хранилище ночью и успели исчезнуть раньше, чем по тревоге прибежала стража.

В моей голове промелькнуло воспоминание о подозрительной группе, пробирающейся в Хранилище Приза, пока мы с Танандой дожидались своего часа на другой стороне улицы. Это объясняло два беспокоивших меня вопроса: куда делась статуя и как это охрана прибыла так быстро. Сигнализация сработала вовсе не из-за нас, она включилась после посещения Хранилища группой из Вейгаса, которая этим непреднамеренно поставила под удар нас.

— Я думаю, вам следовало бы лучше заботиться о Призе, раз он так много для вас значит, — высказался Ааз.

Гриффин резко повернулся к нему, и мне вдруг показалось, что он сейчас ударит моего учителя. Но в последний момент юноша вспомнил, что Ааз — маг, и его рука бессильно опустилась.

Я вздохнул с облегчением. Если бы Гриффин ударил Ааза, тот разорвал бы юнца на куски!

— Наша система охраны Приза при обычных обстоятельствах была более чем надежной, — заявил ровным тоном наш проводник. — Но похитителям оказали магическую помощь.

— Магическую помощь? — переспросил я.

— Совершенно верно, — подтвердил Гриффин. — А иначе как бы они смогли унести такую тяжелую статую?

— Они могли сделать это и без магии, — предположил Ааз. — Скажем, если бы выделили для этого людей посильнее.

— Может, я и согласился бы с вами, если бы мы не захватили в плен одного из демонов, — ответил наш проводник.

Воцарилось неловкое молчание. Ни я, ни Ааз не хотели задавать следующий вопрос. Мы боялись того, каким может оказаться ответ.

— Вы сказали, демон? — спросил наконец Ааз. — И что же с ним сталось?

Он произнес это небрежным тоном, но в его глазах появился настораживающий блеск. Я оказался в уникальном положении: меня беспокоила судьба чужого Измерения!

— С демоном? — нахмурился Гриффин. — О, маг держит его в плену. Может, он позволит вам посмотреть на него, когда вы с ним встретитесь.

— Маг? Тот, с кем мы собираемся увидеться? — заинтересовался Ааз. — Демон у него?

— Совершенно верно, — подтвердил юноша. — А почему вы спрашиваете?

— Она все еще без сознания?

Удар локтя Ааза заставил меня согнуться чуть ли не пополам. Но было уже слишком поздно. Гриффин остановился как вкопанный и пристально посмотрел на меня.

— Откуда вы знаете, что он без сознания? — с подозрением спросил он. — И почему вы называете его «она»?

— Не знаю, — пожал я плечами. — Должно быть, вы сами что-то такое сказали.

— Я сказал, что мы захватили в плен демона, — возразил он, — но не сказал как. А что касается его пола…

— Слушай, — резко вмешался Ааз, — мы что, весь день будем стоять и спорить или ты отведешь нас к магу?

Гриффин еще раз пристально посмотрел на нас, а затем, пожав плечами, объявил, показывая на дверь в стене:

— Мы пришли. Маг живет здесь.

— Ну не стой как столб, сынок, — рявкнул Ааз. — Постучи в дверь и представь нас.

Тяжело вздохнув, наш проводник подошел к двери.

— Ааз! — прошипел я. — А что мы скажем?

— Предоставь это мне, малыш, — шепнул он в ответ. — Я сначала немного пощупаю его, а уж дальше будем импровизировать.

— Что нам надо визировать? — нахмурился я.

Ааз закатил глаза.

— Малыш… — начал он.

В этот момент дверь отворилась, и мы увидели щурившегося от солнца старика.

— Гриффин! — воскликнул он. — Что привело тебя ко мне?

— Сударь, — выдавил из себя наш проводник. — Я… то есть вот эти господа хотят поговорить с вами. Они, видите ли… Ну, они маги.

При этих словах старик вздрогнул и бросил быстрый взгляд в нашу сторону.

— Маги, говоришь? Ну что ж, заходите, господа. Юноша, я думаю, тебе лучше подождать здесь. Профессиональные секреты, знаешь ли, и все такое…

— Я, пожалуй, пойду, — пробормотал Гриффин.

— Жди здесь! — в голосе старика прорезалась сталь.

— Слушаюсь, — вздохнул юноша, потупив взор.

Я старался скрыть свою нервозность, когда мы последовали за магом в его жилище. Ведь у нас не было никаких гарантий, что мы когда-нибудь выберемся из этого дома живыми.

— Ааз, — прошептал я. — Ты уже раскусил этого старика?

— Еще рано это утверждать, — саркастически ответил мой наставник. — Однако у меня есть для тебя одно небольшое поручение.

— Какое? — спросил я.

— Проверь его ауру. Сейчас же!

Одним из первых приобретенных мной навыков было умение проверять ауры и магические поля вокруг людей или вещей. Казалось странным заниматься этим именно сейчас, но я выполнил задание.

— Ааз! — ахнул я. — У него есть аура! Этот человек действительно излучает магию. Я ничего не смогу сделать против такого мощного адепта.

— Будем надеяться, что этому есть другое объяснение, малыш, — пробормотал Ааз. — Быть может, он так же, как и мы, носит личину.

— Ты так думаешь? — с надеждой спросил я.

— Ну… — протянул мой учитель, — он носит на шее кулон-переводчик, такой же, как у нас. Значит, можно спокойно биться об заклад, что он не из этого Измерения. Кроме того, в его голосе есть что-то знакомое.

Наш разговор прекратился, когда мы добрались до цели — небольшой комнаты, скудно меблированной небольшим столом и несколькими стульями.

— Присаживайтесь, господа, — предложил хозяин. — Возможно, вы будете настолько любезны, что скажете, о чем бы вы желали поговорить со мной.

— Не так быстро, — осадил его Ааз. — Мы должны сначала узнать, с кем имеем дело. Не могли бы вы оказать нам небольшую любезность и удалить свою личину, прежде чем мы приступим к делу?

Маг отвел взгляд в сторону и нервно заерзал.

— Вы ее заметили, да? — пробормотал он. — Оно и понятно. Как вы уже, вероятно, догадались, я новичок в данной профессии. Совсем не вашего класса, если вы понимаете, что я имею в виду.

Меня охватило огромное облегчение, но Ааз остался настороженным.

— Снимите личину, — настаивал он.

— Ну ладно, — вздохнул хозяин и зашарил в кармане.

Мы терпеливо ждали, пока он не нашел то, что искал. Затем черты его лица заколебались… тело стало выше и плотнее… пока наконец мы не увидели…

— Так я и думал! — победно воскликнул Ааз.

— Квингли! — ахнул я.

— Это и впрямь неловкое положение, — крякнул охотник на демонов, покраснев, и опустился на стул.

Глава 10

Внешне Квингли ничуть не изменился с тех пор, как мы видели его в последний раз: такой же поджарый и мускулистый. Он выглядел бы внушительнее в доспехах и размахивая мечом, чем сидя в мантии и попивая вино. Однако мы встретились именно в такой обстановке, собравшись на совещание, не имевшее ничего общего с первоначально задуманной беседой.

— Когда охрана схватила Тананду, я испугался, что скоро заявитесь вы, — вздохнул бывший охотник на демонов.

— Испугался? — нахмурился я, искренне озадаченный. — С какой стати тебе нас бояться?

— Да брось ты, паренек, — горько улыбнулся Квингли. — Мои магические способности не идут ни в какое сравнение с твоими. Я отлично понимаю, что теперь, когда ты здесь, тебе не составит особого труда отбить у меня работу. Ты либо просто отнимешь ее, либо выставишь меня перед нанимателями в невыгодном свете, и они тут же уволят меня.

— Какая чушь! — воскликнул я, даже обидевшись. — Слушай, Квингли, я обещаю тебе, что, пока мы здесь, мы не станем отнимать у тебя работу или выставлять тебя глупцом.

— В самом деле? — Квингли просто воспрянул духом.

— Тебе не кажется, что ты чуточку спешишь с обещаниями, малыш? — спросил мой учитель язвительным тоном.

— Брось, Ааз, — поморщился я. — Ты же знаешь, что мы прибыли сюда не за этим.

— Но, малыш…

Я проигнорировал его, снова повернувшись к Квингли.

— Повторяю: я не претендую на твое место, и мы не сделаем ничего, угрожающего твоему положению здесь. Дело в том, что у меня и так уже есть работа в должности мага. Удивительно, почему Танда не сообщила тебе об этом.

Странно, но, вместо того чтобы успокоиться, Квингли, казалось, почувствовал себя еще более неловко, избегая встречаться с нами взглядом.

— Танда вообще ничего не говорила с тех пор, как ее передали под мою охрану, — смущенно пробормотал он.

— Да? — удивился я. — Это странно. Обычно ее трудно заставить замолчать.

— Совершенно верно, — нервно засмеялся Квингли. — За исключением данного случая. Она… ну… еще не пришла в сознание.

— Ты хочешь сказать, что она все еще в отрубе?! — воскликнул Ааз, вскакивая на ноги. — Что же ты сразу не сказал? Давай, Квингли, тащи ее сюда. Возможно, тут что-то серьезное.

— Нет, нет. Вы неправильно меня поняли, — замахал руками та-хойский маг. — Она не пришла в сознание, потому что я наложил на нее сонные чары.

— Сонные чары? — нахмурился я.

— Совершенно верно, — кивнул Квингли. — Тананда сама научила меня им. И это первое усвоенное мной заклинание, в действительности очень простое. Как я понимаю, этим искусством владеют все члены Гильдии Убийц.

— Зачем? — перебил Ааз.

— Я никогда не задумывался над этим, — ответил Квингли. — Наверное, это помогает им в работе. Ведь проще расправиться с жертвой, когда она спит.

— Я не об этом, — прорычал Ааз. — Мне лучше твоего известно, как действуют наемные убийцы. Я хочу узнать, зачем ты применил сонные чары на Тананде?

— Ну, конечно же, чтобы не дать ей прийти в сознание, — пожал плечами Квингли.

— Блестяще, — пробормотал я. — И как это мы сами не додумались?

— Заткнись, малыш! — рявкнул на меня Ааз. — Ладно, Квингли, давай попробуем еще раз. Почему тебе не хочется увидеть ее бодрствующей? Когда я видел вас в последний раз, мне показалось, что вы довольно неплохо поладили друг с другом.

— Да, — краснея, признался Квингли. — Но теперь я работаю магом, хотя и не заблуждаюсь насчет своих способностей. Если бы я дал ей очнуться, мне ни за что не удалось бы помешать ей скрыться.

— Ты не хочешь, чтобы она исчезла? — удивился я.

— Конечно нет. Это означало бы для меня потерю работы, — вздохнул он. — И я очень рад, что ты пообещал мне не делать ничего, угрожающего моей репутации.

Внутри у меня все сжалось.

— Ловкий ход, — сухо заметил Ааз. — Малыш, может быть, в следующий раз ты все-таки прислушаешься к моим советам?

Я хотел хоть что-нибудь сказать в свое оправдание, но в голову ничего не приходило, и поэтому я промолчал.

— Ну, господа, — просиял, потирая руки, Квингли. — Раз все улажено, вы теперь отправитесь туда, куда шли.

— Не так быстро, Квингли, — осадил его Ааз. — Мне кажется, ты обязан нам кое-что объяснить. Когда мы виделись в последний раз, ты был охотником на демонов, собиравшимся отправиться с Танандой в путешествие по Измерениям, дабы поближе познакомиться с магией. Так вот, у меня складывается впечатление, что ты уже тогда решил использовать эти знания для продолжения своей карьеры. Что привело тебя на нашу сторону баррикад?

Квингли помолчал с минуту, а затем, пожав плечами, произнес:

— Ну что же, думаю, я могу рассказать вам все, так как мы одно время были товарищами по оружию.

Он остановился, чтобы глотнуть вина, прежде чем продолжить:

— Как вы, наверное, помните, наша компания отправилась на Деву. Прибыв туда, мы обнаружили вашу шуточку с нашим возвращением… то есть невозвращением обратно на Пент. Танда и я нашли ее забавной, но остальные очень расстроились, особенно Иштван. Вскоре мы покинули их и отправились дальше сами по себе.

Глаза бывшего охотника на демонов слегка затуманились, когда он погрузился в воспоминания.

— Мы отправились в путешествие по Измерениям. И должен признаться, это было прекрасное время. Я много узнал о демонах и немного о магии. Это заставило меня задуматься об избранном мной ремесле охотника на демонов. Оказалось, что демоны не такой уж плохой народ, а магия куда лучше размахивания мечом.

— Надеюсь, ты внимательно слушаешь, малыш? — усмехнулся Ааз, пнув меня в плечо.

Я кивнул и продолжил внимать Квингли.

— А потом, — тяжело вздохнул бывший охотник на демонов, — возникли обстоятельства, побудившие Танду бросить меня без денег и возможности вернуться в родное Измерение.

— Минутку, — перебил его Ааз. — Это на нее не похоже. Что это за упомянутые тобой обстоятельства?

— На самом деле это было просто недоразумение, — вновь краснея, объяснил Квингли. — Если не вдаваться в трагические подробности, все случилось из-за того, что я провел ночь с другой женщиной.

— Теперь мне ясно, почему она сбежала от тебя, — нахмурился Ааз. — Но я не понимаю, почему она забрала твои деньги.

— Ну, по правде говоря, кошелек облегчила та юная особа, с которой я провел время, — признался Квингли, краснея еще больше.

— Ясно, — кивнул Ааз. — Похоже, ты узнал не только о магии и демонах, но и кое-что о женщинах.

Я бы и сам не возражал против нескольких уроков в данной области, но решил, что сейчас не самое подходящее время заводить об этом речь.

— Так или иначе, — продолжал Квингли, — я застрял в этом Измерении без гроша в кармане. Мне оставалось только одно: пойти в бюро по трудоустройству.

— В бюро по трудоустройству? — моргнул Ааз. — А где ты застрял-то?

— Да, конечно же, на Базаре Девы, — ответил Квингли. — Разве я не упоминал, что мы вернулись туда?

— Базар-на-Деве! — вздохнул мой наставник. — Мне следовало бы догадаться. Ладно, продолжай свой рассказ.

— Да рассказывать больше, в общем-то, не о чем, — пожал плечами Квингли. — Для охотников на демонов там не было никаких вакансий, но мне пообещали найти должность здесь, на Валлете, сыграв на том, что я интересуюсь магией. Все шло нормально до того момента, пока у моей двери не появились охранники, принесшие Тананду.

Я стал гадать, пригоден ли любой придворный маг для занимаемой должности.

— Ты что, не позволишь Танде уйти? — нахмурился Ааз.

— Поймите меня правильно, — настаивал зажатый в угол Квингли. — Я хотел бы позволить ей уйти. Это, возможно, разрешило бы возникшее между мной и Тандой недоразумение. К несчастью, я просто не вижу никакого способа дать ей скрыться, не потеряв своей работы ввиду несоответствия занимаемой должности.

— Слушай, возможно, нам удастся найти тебе работу в Поссилтуме, — находчиво предложил я.

— Малыш! — Ааз улыбнулся своей знаменитой улыбкой. — Ты сам прикусишь язык или мне вырвать его с корнем?

Я понял намек и заткнулся.

— Спасибо, паренек, — поблагодарил меня Квингли. — Но я не могу этого сделать. В отличие от тебя я все еще только пытаюсь создать себе репутацию мага. И как же я брошу свою первую работу, сбежав поджав хвост?

— У тебя нет хвоста, — указал Ааз.

— Я выразился фигурально, — улыбнулся Квингли.

— А, — кивнул мой учитель. — Ну, если ты, друг мой, считаешь поспешное отступление с места своей последней работы чем-то необычным, то тебе придется еще многое узнать о профессии мага.

— Разве я не говорю то же самое? — обиделся Квингли.

Я слушал их перепалку вполуха. Мои мысли вращались вокруг скрытого комплимента Квингли. Если верить слухам, у меня начала-таки складываться репутация сильного мага. Никто не мог отрицать, что мы обставили Иштвана в его же игре и что я действительно командовал группой, остановившей армию Большого Джули, которого я потом завербовал. Да ведь в определенных кругах мое имя должно быть…

— Враки! — прорычал Ааз, хлопнув по столу ладонью с такой силой, что даже стулья подпрыгнули. — Говорю тебе, не похищала она этот проклятый Приз!

Я срочно переключился на разговор.

— Да брось, Ааз, — поморщился Квингли. — Я достаточно долго путешествовал с Тандой и знаю, что она не прочь украсть что-нибудь приглянувшееся ей. Равно, как мне думается, и вы.

— Верно, — легко признался Ааз. — Но если бы кто-нибудь из нас захотел это сделать, мы бы не попались. Можешь быть уверен.

— Поймите, — взмолился Квингли, — даже если я вам поверю, то сделать все равно ничего не смогу. Главное, что Совет считает Танду соучастницей, и он не станет рассматривать вопрос о ее освобождении, пока Приз не будет возвращен.

— Ах вот как? — улыбнулся Ааз, показывая все свои зубы. — Сколько всего членов Совета и как они охраняются?

— Ааз! — строго произнес Квингли. — Если с ними что-нибудь случится, боюсь, мне придется рассматривать это как угрозу моей работе и прямое нарушение обещания мастера Скива.

Мой наставник откинулся на спинку стула и уставился в потолок. Винный кубок из тяжелого металла внезапно превратился в его руке в комок. Но, кроме этого жеста, он ничем больше не выдал своих чувств.

— Гм… Квингли, — осторожно обратился я к нему. У меня в голове возник образ собственного языка в руках Ааза вместо винного кубка.

— Да, мальчуган? — вскинул бровь Квингли.

— Как ты сказал? Что случится, если Приз возвратят?

Голова Ааза медленно повернулась, и наши взгляды встретились. Но его глаза с крапинками золота сделались теперь задумчивыми.

— Ну я об этом ничего не говорил, — пробурчал Квингли. — Но это все бы изменило. С возвращением Приза Совет будет в экстазе и определенно снисходительно отнесется к Танде… Да, если Приз вернется, мне думается, я смогу подыскать предлог для ее освобождения.

— Обещаешь? — Я, может, и невежда, но учусь быстро.

Прежде чем ответить, Квингли с минуту изучал меня взглядом.

— Даю слово, — наконец произнес он. — А почему ты об этом спрашиваешь?

Я бросил взгляд на Ааза. Одно его веко медленно закрылось в подмигивании, а затем он снова принялся за изучение потолка.

— Мне думается, я нашел возможность решить все проблемы одним махом, — объявил я с нахлынувшим чувством облегчения. — Мы освободим Танду, не повредив твоей репутации, и остановим войну.

Глава 11

— Снова выкрасть Приз из Вейгаса, ни больше ни меньше, — в сотый раз пробурчал Ааз.

— Мы обречены, — мрачно предсказал Гриффин.

— Заткнись! — закричал я на него.

Мне пришло в голову, что в последнее время я перенял от Ааза много дурного.

— Но я же вам говорил, что не знаю Вейгаса, — запротестовал юнец. — Отныне не надейтесь на мою помощь. Пожалуйста, отпустите меня в Та-Хо!

— Давай иди, — подтолкнул я его.

— Надо смотреть правде в глаза, сынок, — улыбнулся Ааз, небрежно положив руку ему на плечо. — Мы оставим тебя в покое только после завершения этого дела. Чем раньше мы попадем в Вейгас, тем раньше ты избавишься от нас.

— Но почему? — заныл Гриффин.

— Мы уже об этом говорили, — вздохнул мой наставник. — Это мероприятие будет достаточно трудным, хотя о нем вейгасцы еще и не знают. А единственный способ избежать огласки — это взять тебя с собой. Кроме того, ты — наш пропуск через патрули Та-Хо, если мы их, конечно, встретим.

— Встречи с патрулем можно легко избежать, — стоял на своем юноша. — И я никому не скажу о вашей миссии. Честное слово! Неужели я не заслуживаю доверия?

— Ну… — протянул Ааз, — полагаю, это еще один выход.

— В самом деле? — с надеждой спросил Гриффин.

— Как по-твоему, Скив? — окликнул меня наставник. — Ты готов превратить нашего друга в скалу ил дерево, пока мы не закончим работу?

— В скалу или дерево? — вытаращил глаза наш проводник.

— Разумеется, — пожал плечами Ааз. — Но я предлагаю делать это только в исключительных случаях. Потом всегда бывает трудно найти нужный камень или дерево для обратного превращения. Иногда приходится искать не один год. Случается, что маг просто сдается.

— Вы не могли бы идти побыстрее? — произнес Гриффин, ускоряя шаг. — С такими темпами мы никогда не доберемся до Вейгаса.

— Полагаю, вопрос решен, — улыбнулся я и подмигнул Аазу, показывая, что оценил его блеф.

— Подумать только — кража Приза из Вейгаса! — отозвался мой учитель, сменив тему. — Не больше ни меньше.

— Брось, Ааз, — отбивался я. — Ты согласился на это прежде, чем я высказал свою мысль.

— Я ничего не говорил, — возразил он.

— Ты подмигнул, — настаивал я.

— Откуда ты знаешь, что мне не попала в глаз соринка? — привел контрдовод Ааз.

— Ниоткуда, — признался я. — Так она попала или нет?

— Нет, — вздохнул он. — Я действительно подмигнул. но только потому, что это был единственный выход из положения, в которое мы попали из-за тебя.

Тут он меня достал.

— Не важно, как мы оказались в этом положении, — отрезал я. — Главное в том, как нам из него выйти.

— Понятно, — хмыкнул Ааз. — Когда ты впутываешь нас в неприятности, это несущественно.

— Приз — это свобода Тананды, — напомнил я.

— Ну… — начал мой наставник, клюнув на эту приманку, — мы не можем разрабатывать план, пока не увидим что к чему и не оценим обстановку. Как ты думаешь, Гриффин, с чем мы можем столкнуться? Насколько опасны эти люди?

— Вейгасцы? — скривился наш проводник. — Я бы на вашем месте не волновался по поводу их охраны. Они и горошины не сберегут. Даже если проглотят ее.

— Такие уж глупцы, да? — вскинул бровь Ааз.

— Глупцы? Да они просто смех! — рассмеялся Гриффин. — На свете нет ни одного вейгасца, способного правильно развить стратегию, не говоря уж о ее применении.

— Мне показалось, ты говорил, что ничего не знаешь о Вейгасе, — с подозрением сказал Ааз.

— Ну… я почти ничего не знаю, — признался юноша. — Я видел только, как играет их команда в Большой Игре. И если это самое лучшее, на что они способны…

— Ты хочешь сказать, что все поведанное тобой было не больше как предположениями, основанными на том, как играет их команда? — перебил его Ааз.

— Совершенно верно, — кивнул Гриффин.

— Та самая команда, которая последние пять лет обыгрывала Та-Хо?

Голова нашего проводника вскинулась, словно ему только что дали оплеуху.

— В этом году выиграли мы! — гордо заявил он.

— А они потом вернулись и украли Приз прямо из-под вашего носа, — парировал мой наставник. — Боюсь, они не такие глупые, как ты думаешь.

— Время от времени им везет, — мрачно пробурчал Гриффин.

— Возможно, тебе следует подумать о том, стоит ли твердить на каждом углу, что вас победил слабый противник, — посоветовал я. — Если у Та-Хо такая хорошая команда, а у Вейгаса такая плохая, то как ты объяснишь пять проигрышей подряд? Для пяти побед сразу одной удачи маловато.

— Мы стали чересчур самоуверенными, — признался юноша. — А этого следует избегать тем, кто так хорош, как мы.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду, — кивнул Ааз. — У нас с моим партнером та же проблема.

Скромность и Ааз — понятия несовместимые, и все же было приятно услышать, что он включает в свое последнее заявление и меня. Я почувствовал себя так, словно достиг в ученичестве колоссальных успехов.

— С чем еще, кроме военных, мы столкнемся? — спросил Ааз. — Как насчет магии, о которой ты все время твердишь? У них есть маг?

— Разумеется, — кивнул Гриффин. — Ее зовут Маша. Имейте в виду: она грозная особа.

— «Грозная» в смысле способностей или по характеру? — уточнил Ааз.

— И в том и в другом, — твердо заявил наш проводник. — Знаете, я никогда не был убежден, что наш маг столь уж хорош, как утверждает. Но Маша — настоящая чародейка. Я даже не могу перечислить все фантастические штуки, которые она проделывала у меня на глазах.

— Гм… а что заставляет тебя думать, что у нее грозный характер? — небрежно осведомился я, пытаясь скрыть свою озабоченность.

— Я попробую объяснить это так, — начал Гриффин. — Если нужно сделать какую-нибудь грязную работу и вам на ум приходят разные способы выполнения ее, то она находит еще один — более скверный, чем все другие вместе взятые. Она настоящий гений по части неприятностей.

— Восхитительно, — поморщился я.

— Простите, как вы сказали? — опешил наш проводник.

— Скив любит вызов, — сказал Ааз, дружески обнимая меня за плечи.

Я уловил предупреждение, так как его когти пронзили меня чуть ли не насквозь.

— Совершенно верно. — Моя улыбка от боли получилась вымученной. — Мы не раз справлялись с тяжеловесами.

Вообще-то это было правдой. Но нельзя забывать, что мы уцелели в этих столкновениях только благодаря смеси слепого везения и жуткого обмана.

— Это хорошо, — просиял Гриффин. — Даже если вы не сумеете похитить Приз, то, выведя из игры Машу, поможете Та-Хо выиграть войну.

— Знаешь, Гриффин, — заметил, вскинув бровь, Ааз, — для непосвященного в дела Вейгаса ты, кажется, слишком много знаешь об их маге.

— Разумеется, — звонко рассмеялся юноша. — Ведь она была магом Та-Хо, пока ее не переманили Вейгасцы. Я в свое время служил у нее на посылках и… — Он вдруг остановился, не закончив предложения. — Эй, а ведь верно! — воскликнул он. — Я не могу идти с вами, если вы намерены повидать Машу. Ведь она знает меня! Если вейгасцы выяснят, что я из Та-Хо, они сочтут меня разведчиком и упекут в тюрьму.

— Не беспокойся, — утешил я его. — Мы и близко не подойдем к Маше.

— Нет, подойдем, — возразил Ааз.

— Да? — удивился я.

— Малыш, тебе что, надо объяснять все заново? Мы должны проверить Машин магический талант точно так же, как проверили его в Та-Хо.

— Ладно, — сдался я. — Мы повидаем Машу. Полагаю, мне просто придется надеть личину и на Гриффина, чтобы она его не опознала.

— Она узнает мой голос, — возразил юноша.

— Не говори! — приказал я, не разъясняя, дается ли эта инструкция на данный момент или на будущее.

— На сей раз, мне думается, он прав, — вмешался Ааз. — Вероятно, мудрее всего будет не брать его с собой на эту операцию.

— Да? — ехидно улыбнулся я.

— Эй! Минуточку! — воскликнул Гриффин. — Я не хочу быть камнем или валуном!

— О, я уверен, что мы сможем придумать что-нибудь менее крутое, — успокаивающе улыбнулся Ааз. — Извини, нам надо посовещаться.

Я подумал, что Ааз собирается отвести меня в сторону, чтобы поговорить с глазу на глаз, но вместо этого он просто снял кулон-переводчик. После бурной сцены Квингли все-таки снабдил нас еще одним кулоном, так что теперь они были у нас обоих. Сняв их, мы имели возможность разговаривать, не опасаясь быть подслушанными, даже когда Гриффин находился от нас на расстоянии вытянутой руки.

— Что такое, Ааз? — спросил я, освободившись от кулона. — Изменение планов?

— Задача становится немного сложнее, — объяснил он. — Нам нужно произвести рекогносцировку.

— Чего? Я не понимаю…

— Так слушай! — рявкнул Ааз. — Мы будем лавировать, пытаясь обойти военных и эту Машу, и не сможем хорошенько следить за Гриффином. Он больше ничем не сможет нам помочь, а если он не помогает, значит, мешает.

— Он не доставит нам много хлопот, — возразил я.

— Любые хлопоты будут лишними, — уведомил меня Ааз. — До сих пор он был невинным зевакой, пока мы не принялись за дело всерьез. Если мы возьмем его в Вейгас, то должны быть уверены, что сможем вывести обратно. У тебя есть уверенность в этом? Или ты собираешься оставить его во вражеском городе?

Ааз редко применяет гуманные доводы, но, когда это случается, они всегда имеют смысл.

— Ладно, — вздохнул я. — Но что нам с ним делать? Ты же знаешь, что я не могу превратить его в камень или дерево. А если бы и мог, то не стал бы этого делать.

— Все гораздо проще, — отмахнулся Ааз. — Наложи на него сонные чары, а не то он попадет в неприятную историю.

— Ааз, — тихо простонал я. — Я не умею наводить сонные чары. Ты об этом забыл?

— Это не проблема, — подмигнул он мне. — Я тебя научу.

— Прямо сейчас? — недоверчиво спросил я.

— Разумеется. Разве ты не слышал, что сказал Квингли? Это же легко, — уверенно заявил Ааз. — Конечно, как ты понимаешь, на самом деле это не сонные чары. Это скорее анабиоз.

— Чего? — моргнул я.

— Объясняю. Это магическое замедление обмена веществ. Будь это сном в том смысле, в каком понимаешь его ты, пришлось бы столкнуться с проблемой обезвоживания и…

— Ааз, — перебил я, подняв руку. — Это заклинание легче, чем объяснение?

— Ну да, — признался он. — Но я подумал, что тебе захочется узнать…

— Тогда просто научи меня заклинанию. Идет?

Глава 12

К счастью, научиться заклинанию сна я смог довольно быстро. Мы оставили Гриффина мирно похрапывать в канаве возле дороги.

Из предосторожности мы обошли Вейгас вокруг и зашли в него с противоположной стороны. Как выяснилось, наш маневр оказался излишним. Вейгасцы были настолько заняты своими делами, что не обратили на нас никакого внимания.

— Здорово! — восхищался Ааз, оглядывая улицы, по которым мы шли. — У меня может появиться настоящая привязанность к этому Измерению.

Военные приготовления в Вейгасе носили тот же характер, что и в Та-Хо, за исключением одной лишь детали. Здесь преобладали красно-белые цвета, а не сине-желтые, как там.

— Посмотри-ка, Ааз! — воскликнул я, указывая на небольшую группу, внимавшую оратору.

Судя по выкрикам, их жалобы ничуть не отличались от услышанных мной в Та-Хо. Они также сетовали на то, что правительство скрывает от них сведения о войне, а это не позволяет букмекерам принимать ставки.

— Ну и что? — пожал плечами мой наставник.

— Интересно, это тоже букмекеры? — спросил я.

— Есть только один способ выяснить это, — ответил Ааз.

И прежде чем я успел сообразить, он подошел к группе и завел длинный разговор. Мне оставалось только ждать и… беспокоиться.

— Хорошая новость, малыш, — сказал Ааз, вновь присоединяясь ко мне. — Они ставят три к одному против Та-Хо в предстоящей войне.

Мне потребовалось время, чтобы понять смысл его слов.

— Это и есть твоя хорошая новость? — нахмурился я. — Мне кажется, что мы недооцениваем военную мощь Вейгаса.

— Расслабься, малыш, — успокоил меня Ааз. — Та-Хо предполагает такие же ставки против Вейгаса. Местные букмекеры просто обязаны увеличивать шансы в пользу родной команды, иначе никто ставить не будет.

Я озабоченно покачал головой.

— Ну, значит, шансы равны. Но я все равно не вижу, где тут для нас хорошая новость.

— Разве не ясно? — нахмурился мой учитель. — Это означает, что букмекеры обоих городов действуют независимо друг от друга. Если мы правильно разыграем карты, то выйдем из этой передряги в большом плюсе.

Хотя меня и раздражало, что Ааз в такое время думал о деньгах, но тем не менее его заявление заинтриговало меня.

— На ставках? — удивился я. — Как же мы узнаем, на какую сторону ставить?

— Не на какую, а против какой, — поправил меня Ааз. — И мы поставим равную сумму против обеих сторон.

Я несколько секунд размышлял над этим, понимающе кивая головой, а потом все же сдался:

— Я чего-то не улавливаю. Ставя одинаковые суммы, мы же остаемся при своих.

Ааз в раздражении закатил глаза.

— Подумай над этим как следует, малыш, — настойчиво попросил он. — При ставке один к трем мы можем только выиграть. Допустим, мы ставим тысячу против одной команды. Если выигрывает Та-Хо, то мы теряем тысячу в Та-Хо и получаем три в Вейгасе, то есть две тысячи чистой прибыли. Если выигрывает Вейгас, то происходит то же самое, только наоборот. Но итог один и тот же: две тысячи у нас в кармане.

— Неплохой план, — согласился я. — Но я вижу в нем три недостатка. Во-первых, у нас нет этой тысячи.

— Мы можем прыгнуть обратно на Пент и достать ее, — парировал Ааз.

— Во-вторых, у нас нет времени…

— Это можно сделать очень быстро, — возразил он.

— И, в-третьих, если наша миссия окажется успешной, никакой войны не будет.

Ааз открыл было рот для ответа, но вдруг замер, не находя, что бы такое возразить.

— Тут я тебя достал, а, Ааз? — усмехнулся я.

— Интересно, сколько шансов, что войны не будет? — пробормотал он, бросив мечтательный взгляд на толпу букмекеров.

— Пошли, — сказал я, храбро потянув его за рукав. — Нам надо произвести разведку перед боем.

— Сначала мы должны проверить эту Машу, — решительно произнес Ааз.

Я в глубине души надеялся, что он забыл о ней. Впрочем, это приключение не отличалось постоянным везением.

Мы шли по улицам города, иногда останавливая прохожих и спрашивая дорогу, и наконец прибыли к жилищу мага. Строение оказалось не таким уж шикарным, но зато источало пленительные ароматы.

— Не очень-то внушительная хата для мага, а, Ааз? — заметил я, пытаясь за язвительным замечанием скрыть свою нервозность.

— Малыш, я что-то забыл, где ты жил, когда мы встретились? — спросил он, не сводя глаз с этого здания.

Я понял его намек. По сравнению с однокомнатной, обшитой досками хибарой Гаркина, этот дом выглядел настоящим дворцом.

— Но вот я не могу понять, почему Маша поселилась именно здесь, — продолжал Ааз, разговаривая скорее сам с собой, чем со мной. — Если сказанное Гриффином — правда, то она могла выбрать любое место в городе. Малыш, проверь-ка силовые линии.

Я послушно закрыл глаза и потянулся, стараясь поймать потоки магической энергии, которую мои коллеги откачивают для своих нужд. Мне не пришлось искать их долго.

— Ааз! — ахнул я. — Здесь пересекаются четыре… нет, пять силовых линий: три в воздухе и две на земле.

— Так я и думал, — мрачно произнес мой наставник. — Это место выбрано не случайно. Энергии у нас в избытке, если только она знает, как ею пользоваться.

— А что же нам делать, если она так могущественна? — простонал я.

— Спокойно, малыш, — улыбнулся Ааз. — Вспомни, энергией может воспользоваться любой. Ты можешь распоряжаться ею с таким же успехом, как и она.

— И верно, — обрадовался я, слегка расслабившись. — Итак, каков же наш план действий?

— Честно говоря, пока не знаю, — признался он, направляясь к двери. — Нам придется импровизировать.

Это выражение показалось мне очень знакомым.

— Но… Ааз, — смущенно произнес я. — Помятуя о том, как провернулось дело в Та-Хо, на сей раз импровизировать будешь ты.

— Ты прямо-таки предвосхитил мои слова, — усмехнулся он. — Главное, не забудь проверить ауру, когда мы войдем. Будет полезно знать, есть ли она или мы имеем дело с простой шарлатанкой.

С этими словами он кулаком забарабанил в дверь. Буквально через секунду дверь распахнулась с неожиданной быстротой.

— Чего вам?.. А, приветик, мальчики, — произнес чей-то голос.

— Вы… э… Маша? Маг? — смущенно произнес Ааз, отступая на шаг.

— Представьте себе, — донесся смешок.

Я не видел никого на Валлете, да и в других Измерениях, кто хоть как-то походил на появившуюся в дверном проеме фигуру. Маша была просто необъятна: как в ширину, так и в высоту. Она полностью заслоняла дверной проем, хотя эта дверь была не такой уж маленькой. Но дело было не только в размере. Если бы не ее наряд, Машу можно было бы и проглядеть — подумаешь, еще одна крупная женщина.

На всей поверхности ее похожего на шатер платья воевали пурпурные цвета. А ярко-оранжевые волосы, рассыпавшиеся по плечам, дополняли эту цветовую абстракцию. А драгоценности! Всех серег, колец и ожерелий, которые Маша нацепила на себя, вполне хватило бы для открытия собственного ювелирного магазина.

Однако ее лицо бросалось в глаза не так сильно. Потрескавшиеся губы обрамляли неровные зубы, а поросячьи глазки, окруженные сотней морщинок, были едва различимы среди пятен на коже.

В своих путешествиях я повидал немало женщин, но Маша, безусловно, переплюнула все и вся.

— Вы, мальчики, пришли просто поглазеть на меня, да? — осведомилась она. — Или я могу вам чем-нибудь помочь?

— Мы… это… нам действительно нужна помощь, — наконец выдавил из себя Ааз.

Я не понял, о чем именно он говорит — о нашей миссии или о теперешнем положении, но в любом случае я был с ним согласен.

— Тогда вы пришли по верному адресу, — усмехнулась Маша. — Заходите.

Ааз последовал за ней, и мне ничего другого не оставалось, как двинуться следом. Он, однако, удивил меня, немного поотстав и обратившись ко мне за советом.

— Что скажешь, малыш? — прошипел он.

— Отталкивающая ведьма, — сказал я и заработал за это удар под ребро.

— Я имею в виду ее ауру, — прошипел мой наставник. — Что случилось? Ты забыл проверить ее?

Признаться, так оно и было. Однако теперь, когда мне так ощутимо напомнили об этом, я спешно проверил ауру.

— У нее есть… нет, минуточку… это не у нее, а у драгоценностей. Они магические, а она нет.

— Так я и думал, — кивнул Ааз. — Ладно, зато теперь мы знаем, с кем имеем дело.

— Да? — переспросил я.

— Она механик, — объявил мне наставник. — Занимается магией с помощью своих побрякушек. Совершенно другой профиль, резко отличающийся от того, чему я обучаю тебя.

— Ты хочешь сказать, что я все же смогу одолеть ее в честном бою?

— Этого я не говорил, — поправил он меня. — Все зависит от того, какие у нее украшения. А судя по количеству, увиденному нами, их у нее предостаточно.

— Да, проблема, — нахмурился я. — И что же мы будем делать?

— Не беспокойся, малыш, — подмигнул мне Ааз. — Ты ведь все равно никогда не специализировался на честных боях. Покуда она не знает, что ты маг, у нас есть небольшое преимущество.

Все вопросы, которые я хотел задать, тут же были забыты, когда мы достигли цели — помещения, используемого Машей в качестве будуара.

Здесь находилась самая крикливая коллекция подушек, занавесочек и эротических статуэток, какую я когда-либо видел. Они буквально громоздились друг на друга, приводя меня в ужас от сознания того, как же сладострастна Маша.

— Присаживайтесь, мальчики, — улыбнулась Маша, опускаясь на постель размером с военный плац. — Снимайте свое барахло, и приступим.

Перед моим мысленным взором пронеслась вся жизнь. Когда-то я даже мечтал о карьере сердцееда, но не мог представить, что она начнется вот таким образом! Ну а если бы представил, то, скорее всего, стал бы монахом.

Даже Ааз с его огромным опытом, кажется, совсем растерялся.

— Вообще-то у нас не так уж много времени… — пробормотал он.

— Вероятно, вы меня неправильно поняли, — расхохоталась Маша, сотрясаясь всем своим массивным телом. — Я имела в виду, снимите свои личины.

— Личины? — переспросил я, с трудом сглотнув.

В ответ она высоко подняла левую руку, показывая нам указательный палец. Третье… нет, четвертое кольцо на нем мигало магическим светом.

— Эта маленькая игрушка говорит, что вы не только маги, но и в личинах, — усмехнулась она. — Я не так мнительна, как все прочие, но тоже хочу знать, с кем имею дело. Я просто настаиваю.

Когда она договорила, дверь за нашими спинами внезапно захлопнулась и щелкнул замок.

Глава 13

На какой-то миг мы застыли. Наконец Ааз повернулся ко мне, недовольно пожав плечами.

— Да, — вздохнул он. — Быстро она нас разоблачила. С этой логикой, знаешь ли, не поспоришь.

Я чуть было не прозевал его подмигивания. Но пока еще не понимал, что же он затеял.

— С вашего разрешения, сударыня. — Отвесив Маше полупоклон, Ааз принялся делать в воздухе какие-то грациозные пасы.

Все это крайне меня озадачило. Ведь Ааз потерял свои магические способности… И вдруг до меня дошло! Маша считала магами нас обоих, и он старался подкрепить это заблуждение, ожидая, что в игру вступлю я.

Я как можно незаметнее закрыл глаза и снял с него личину.

— Извращенец! — гаркнула Маша. — Ну что ты скажешь! То-то мне показалось, что у тебя какая-то странная походка для валлета.

— Я как уроженец Извра предпочитаю, чтобы меня называли извергом, — гордо поправил ее Ааз.

— Мне плевать, как ты там зовешься, — бесстыдно сказала она. — Меня больше интересует, каков ты в деле.

Не успел я насладиться незавидным положением моего наставника, как Маша переключила все внимание на меня.

— А ты кто такой, приятель? — прищурилась она. — Ты мало говоришь. Давай посмотрим, что ты за птица.

Под ее пристальным взглядом я занялся восстановлением своей обычной внешности.

— Пентюх! Да при том молодой, — определила Маша, изучая меня, слегка склонив голову набок. — Ну, не имеет значения. К тому времени, когда старушка Маша кончит заниматься тобой… Слушай, а тебя случайно зовут не Скив? Пентюх, путешествующий с извращенцем… — Ее глаза широко открылись, а взгляд заметался, перескакивая с меня на Ааза и обратно.

— Вы слышали обо мне? — спросил я, одновременно и удивленный и польщенный.

Она глухо рассмеялась:

— Когда я в последний раз заскакивала на Базар, все только об этом и говорили.

— Правда? И что же там говорили? — заинтересовался я.

— Ну, например, как ты сколотил команду из шести демонов и с ее помощью разгромил целую армию. Это самое эффективное использование живой силы, какое только удавалось кому-либо провернуть за многие века.

— На самом деле нас было восемь, если считать Глипа и Берферта, — скромно признался я.

— Кого?

— Дракона и саламандра, — объяснил я. — Предприятие оказалось успешным, и поэтому я хочу воздать должное всем участникам.

— Очень благородно с твоей стороны, — похвалила меня Маша. — Большинство моих коллег, когда их планы срабатывают, стараются присвоить всю славу себе и упоминают о помощниках, только если им нужно на кого-то свалить вину за неудачу.

— Ну, если вы слышали о Скиве, — улыбнулся Ааз, влезая в разговор, — то наверняка знаете, кто я.

— Вообще-то нет, — пожала плечами Маша. — Я слышала, что с ним был шумный извращенец, но никто не упоминал его имени.

— Да неужели? — спросил Ааз, показывая в улыбке все свои зубы. — Только извращенец, да?

— В таком случае, — поспешил я, — позвольте вам представить моего друга и коллегу, Ааза.

— Ааз? — удивилась Маша. — Как и…

— Не родня, — заверил ее он.

— А, понятно, — кивнула Маша.

— Вы не будете против, если я выпью немного вина? — спросил мой наставник, показывая на стоявший на столе кувшин с вином. — Путь был долгим.

На сей раз я был начеку и быстро пролевитировал кувшин прямо в поджидавшую руку Ааза. Мне и в голову не пришло поставить его в неловкое положение. Мы все еще находились в неведении относительно Машиных способностей, и поэтому любые наши приемы, нарушающие ее равновесие, были хорошим ходом.

— Итак, я хотела бы узнать, что здесь делают двое членов Высшей Лиги, — сказала Маша, откидываясь на шелковые подушки. — Вы ведь не метите на мое место, мальчики, не так ли?

— Заверяю вас, — быстро проговорил Ааз, — в наши замыслы не входит отнимать у вас работу.

— Если вы не ищете работу, так что же вы здесь делаете? — поинтересовалась она.

Это был хороший вопрос, и, к счастью, у Ааза имелся неплохой ответ.

— Мы просто устроили себе небольшой отпуск, — соврал он. — И махнули на Валлет в надежде нажить немного денег, вложив их в игорное дело.

— В игорное дело? — нахмурилась Маша. — Но ведь Большая Игра закончилась.

— Большая Игра! — презрительно фыркнул Ааз. — Будем с вами откровенны. Мы плохо разбираемся в профессиональном спорте, чтобы делать в нем ставки. Но мы знакомы с войнами, а здесь, кажется, таковая назревает. Я считаю, что если мы не сумеем поставить на нее поумнее, то все оставшиеся несколько сот лет будем жалеть о потере денег.

— Это объясняет, почему вы прибыли на Валлет, — задумчиво произнесла Маша. — Но ничего не говорит о том, что вы здесь делаете, в моем кабинете. Разве я могу сделать для вас что-нибудь такое, чего вы не можете сделать сами?

— На это я мог бы дать довольно неприличный ответ, — ухмыльнулся Ааз. — Ну а если серьезно, нам нужны кое-какие сведения, точнее, будут ли вестись какие-либо крупные военные действия и возможны ли неожиданности со стороны противника?

— Противника? Вы имеете в виду Та-Хо? — она громко рассмеялась. — Гарантирую вам, мальчики, с этим, как его, Квингли, я справлюсь одной левой при условии, что эта левая будет вооружена несколькими моими игрушками.

Иллюстрируя свой довод, она взмахнула рукой, и кольца начали переливаться всеми цветами радуги.

— Для войны они как раз подходят, — кивнул Ааз. — Но как срабатывают здесь, в городе? Это сможет помешать Та-Хо заполучить Приз обратно еще до начала военных действий?

— О, я установила у хранилища Приза несколько штуковин, и они поймают всякого, кто попробует его свистнуть, — улыбнулась Маша. — Даже если они попытаются применить магию. Каждая из этих штуковин в отдельности может разладиться, но я установила их так, что порча одной приводит к запуску другой. Без моего разрешения никто этот Приз не вынесет.

— Неплохо, — улыбнулся мой наставник, но я заметил, что улыбка у него получилась немного натянутая. — Значит, пока полный контроль над Призом у вас, неожиданностей не предвидится.

— Не абсолютный контроль, — поправила его Маша. — Когда Приз на параде, за него отвечает армия.

— На параде? — удивился я.

— О, раз в день Приз проносят по улицам города для поднятия патриотического духа граждан. Мы думали, что это им скоро надоест, но они повторяют шествие каждый день, словно спятившие.

— Полагаю, Приз сопровождает вооруженный эскорт, — заметил Ааз.

— Шутите? Когда его проносят по городу, за ним тащится половина армии. Они проводят больше времени, эскортируя Приз, чем готовясь к войне.

— Понятно, — пробормотал мой наставник. — Ну теперь мы узнали все, что хотели. Пора убираться восвояси.

Прежде чем он успел подняться, Маша очутилась на ногах и вцепилась ему в руку.

— Зачем так спешить? — промурлыкала она. — Разве я не получу ничего в обмен за свои сведения?

— Возможно, — крякнул Ааз, пытаясь освободить свою руку.

— Вам известно, что Квингли вызвал на помощь демона? — спросила Маша придвигаясь к нему поближе.

— Он… чего? — подал голос я.

Маша выпустила руку Ааза и резко выпрямилась.

— Вы правы, — кивнул Ааз, отодвигаясь за пределы досягаемости. — Судя по всему услышанному нами, он держит демона в качестве пленника у себя в мастерской. Я думаю, что Квингли планирует использовать его в предстоящей войне.

— Демона? Да? — растерянно пробормотала Маша. — Ну и ну. Это же надо! Не думала, что у Квингли хватит на это пороху. А вы ничего не слышали о способностях этого демона?

— Ничего конкретного, — признался Ааз. — Но я думаю, он не представляет большой угрозы.

— Это верно, — кивнула Маша. — скорее всего, я смогу справиться и с ним и с Квингли.

Я узнал эту интонацию. Точно такая же появляется у меня, когда я стараюсь убедить себя, что смогу осуществить очередной замысел Ааза.

— Слушай, Маша! — воскликнул мой наставник, словно эта мысль осенила его только теперь. — Хотя мы и в отпуске, но, я думаю, мы сумеем тебе помочь.

— Правда? — обрадовалась она.

— Это в наших интересах, если мы собираемся ставить на войну, — улыбнулся Ааз. — Иначе бы не впутывались. Мне кажется, мы сможем освободить демона или нейтрализовать его, чтобы он ничем не смог помочь Квингли.

— Вы сделаете это для меня? — не поверила Маша.

— Разумеется, — подтвердил Ааз. — Только не обижайся ни на что сделанное нами. Что бы мы не предприняли, постарайся не противодействовать нашим шагам. Я ничего не гарантирую, но надеюсь, мы сможем провернуть такое дело. Если нам это удастся, не забудь, что ты задолжала нам услугу.

Всякий знавший Ааза сразу заподозрил бы неладное, если бы он предложил сделать что-нибудь безвоздмездно. К счастью, Маша не знала Ааза и заботливо и благодарно помахала нам рукой на прощание.

— Ну, малыш, — усмехнулся Ааз, хлопая меня по плечу. — Неплохая работа, не так ли? За один сеанс мы не только разведали противника, но и нейтрализовали его. Что бы мы теперь не предприняли, большая злая Маша не выступит против нас из страха расстроить наши планы против Квингли.

Так как прежде, чем мы снова вышли на улицу, я восстановил наши личины, похлопывание Ааза пришлось не совсем по спине, а удар оказался большей силы, чем, возможно, он рассчитывал. В общем и целом это никак не улучшило моего и без того угнетенного настроения.

— Разумеется, Ааз, — пробурчал я. — За исключением одной маленькой детали.

— Какой такой детали?

— Мы не можем похитить Танду у Квингли, так как он из-за этого потеряет работу, а мы обещали не подвергать опасности его положение. Помнишь?

— Ах, Скив, Скив, — покачал головой мой наставник. — Это не я проглядел, это ты не обдумал все как следует.

— Ладно, — резко сказал я. — Допустим, я тугодум. Так объясни мне все более доступно.

— Ну, во-первых, как я только что упомянул, нам какое-то время придется заботиться о Маше.

— Но… — начал было я, но он перебил меня.

— Во-вторых, я сказал: «Освободим или нейтрализуем». Так вот мы уже знаем, что Квингли не собирается использовать Танду в войне. Маша должна будет оказать нам услугу, сделаем мы что-нибудь или нет.

— Но мы прежде всего должны выручить Танду, — возразил я. — А для этого нам необходимо похитить Приз.

— Правильно. — Ааз погладил меня по голове. — Рад, что наконец-то ты все уловил.

— Что? — умно отозвался я.

— Ты все же не уловил, — вздохнул мой наставник. — Слушай, малыш, наша миссия по-прежнему остается в силе. Мы должны похитить Приз еще до начала военных действий.

— Но я не могу обойти Машины капканы.

— Конечно, не можешь, — согласился Ааз. — Вот потому-то нам и предстоит украсть его на параде.

— На параде? — удивился я. — Средь бела дня, на глазах всего города и половины армии?!

— Разумеется, — пожал плечами Ааз. — Это идеальная ситуация.

Мне пришло в голову, что либо мое представление об идеальной ситуации в корне неверно, либо мой наставник сошел с ума.

Глава 14

— Разве ты не помнишь, малыш? Эта ситуация идеальная, потому что все уверены, будто Приз украсть нельзя.

Точно такой же ответ давал мне Ааз всякий раз, когда я его спрашивал о том, что он подразумевает под «идеальной ситуацией». И поэтому я привел свои обычные в таких ситуациях возражения:

— Правильно, потому что его невозможно украсть. На этот самый Приз, который мы намерены похитить, будет глазеть половина населения Вейгаса. Кто-нибудь да обязательно заметит.

— Если ты четко выполнишь все мои инструкции, то они ничего не заметят, — парировал мой наставник. — положись на меня.

Я не мог успокоиться. Дело, прошу заметить, не в том, что я не полагался на Ааза. Его способность втравливать меня в неприятности превосходит только умение вытаскивать меня из них. Просто у меня возникло предчувствие, что на этот раз его способности подвергнутся серьезному испытанию. Я собирался высказать свои сомнения Аазу, когда окружавшая нас толпа подняла рев, положив конец нашим пререканиям. В поле зрения появился Приз.

Свой наблюдательный пункт мы выбирали очень тщательно. Здесь процессия ближе всего подходила к северной стороне Вейгаса, и, следовательно, здесь Приз оказывался ближе всего к воротам, выходившим на дорогу к Та-Хо.

В соответствии с планом Ааза мы потрясали кулаками и подпрыгивали на месте, когда мимо нас в сопровождении военного эскорта проносили Приз. Кричать, однако, не имело смысла: толпа ревела так громко, что два голоса звучали совершенно незаметно, а нам следовало беречь силы для непосредственно кражи.

Протолкаться в задние ряды толпы не составило большого труда. Простое прекращение борьбы, когда все прочие, отпихивая друг друга локтями, рвались вперед, вскоре переместило нас на намеченную позицию.

— Пока все идет отлично, — пробормотал Ааз, рассматривая затылки и удостоверяясь, что за нами никто не наблюдает.

— Может, нам следует завязать, пока мы еще не ввязались? — с надеждой предложил я.

— Заткнись и принимайся за дело. — Тон Ааза не оставлял места для возражений.

Вздохнув, я закрыл глаза и принялся вносить изменения в наши личины.

Когда я только начинал учиться заклинанию личин, оно касалось лишь изменения черт лица и конфигурации тела, придававших им сходство с другим субъектом. После упорных занятий я научился менять и внешний вид предметов, а конкретнее — нашей одежды.

На сей раз, когда я закончил свои манипуляции, мы не только выглядели как валлеты, но и носили мундиры вейгасских солдат.

— Неплохо, малыш, — одобрил Ааз, похлопав меня по плечу. — Пошли.

И с этими словами он сломя голову ринулся в толпу, расчищая мне дорогу и пробираясь на улицу позади процессии. Пробивать путь в гуще народных масс — одно из тех дел, которые у Ааза получаются лучше всего.

— Дорогу! — орал он. — Посторонись! Дорогу!

Следуя за ним впритык, я добавлял к всеобщему гаму свой рев.

— Та-хойцы! — вопил я. — У южной стены та-хойцы!

Это одно из тех дел, которые лучше всего получаются у меня, — панические вопли.

Сначала нам показалось, что нас никто не расслышал. Затем несколько голов повернулись в нашу сторону. Кое-кто подхватил мой вопль.

Слова пронеслись по толпе вперед, словно лесной пожар, да такой, что, когда мы добрались до арьергарда процессии, та остановилась.

Солдаты засуетились, цепляясь оружием за окружавших их людей и бросая нервные взгляды то на толпу, то на крыши домов.

— Та-хойцы! — кричал я, проталкиваясь к ним.

— Где?

— У южной стены!

— Кто?

— Та-хойцы!

— Где?

Эта ерунда могла бы продолжаться бесконечно, если бы наконец не появился офицер. Он заметно превосходил интеллектом своих солдат… то есть он мог бы выиграть спор с кочаном капусты.

— Что здесь происходит? — потребовал он ответа.

При звуке его властного голоса гомон немного приутих.

— Та-хойцы, сударь! — выпалил я, уже заметно запыхавшись. — Они атакуют крупными силами у южной стены.

— Но Та-Хо к северу отсюда, — удивился офицер. — С какой стати им атаковать южную стену?

Его мозговая деятельность раздражала до крайности. А самое главное, она угрожала расстроить наши планы, во многом зависящие от стремительности разворачивания событий.

— Мы что, будем стоять здесь и спорить, пока эти сине-желтые не возьмут город? — спросил Ааз, отодвигая меня в сторону. — Если из-за вашей нерешительности все погибнут, Совет разжалует вас в рядовые.

Такая угроза выглядела весьма логичной, и поэтому этот дурак, конечно, воспринял ее всей душой. Быстро смекнув, он повернулся к окружающей его рати и выхватил меч.

— К южной стене! — приказал он. — За мной!

— К южной стене! — закричали солдаты, устремившись за ним следом.

— К южной стене! — подхватил я и чуть было не последовал за ними.

Внезапно могучая рука схватила меня за плечо и отбросила к стене ближайшего дома с такой силой, что вышибла из моих легких почти весь воздух.

— К южной стене!

Это крикнул Ааз, привалившись ко мне спиной, дабы удержать на месте, пока он махал рукой пробегавшим мимо солдатам. Затем, слегка повернув голову, он обратился ко мне:

— Ты куда это собрался?

— К южной стене, — еле выдавил я.

— Зачем?

— Потому что там Та-хойцы!..

Я вдруг почувствовал себя полнейшим идиотом… насколько я вообще мог чувствовать, придавленный Аазом, а он, как известно, выступал в тяжелом весе.

— Я лучше соображаю, когда могу дышать, — слабо заметил я.

Когда Ааз переместил свой вес вперед, я рухнул наземь.

— Кончай свою клоунаду, малыш, — прорычал он, поднимая меня за шиворот. — Нас ждет работа.

Как я уже говорил, Ааз обладал завидным умением констатировать очевидное.

Вокруг носилок, которые теперь стояли на земле, все еще толпилось с дюжину солдат. Да и толпа зевак не спешила покидать предмет всеобщего обожания.

— Что будем делать, Ааз? — прошептал я.

— Предоставь все мне, — отозвался он.

— Ладно.

— Итак, мне нужно чтобы ты сделал следующее…

— А что случилось с «предоставь все мне»? — пробурчал я.

— Заткнись и слушай! — приказал он. — Мне нужно, чтобы ты изменил лицо и мундир, сделав их такими же, как у того офицера, с которым мы только что говорили.

— Но…

— Без разговоров!

Спустя минуту мой преобразовавшийся наставник твердой походкой направился к оставшимся солдатам.

— Вы что тут делаете?! — заорал он. — А ну живо к южной стене!

— Но… мы же… нам приказано охранять Приз, — попытался было возразить один из солдат.

— Защищайте его, не пуская в город та-хойцев! — проревел Ааз. — Быстро к южной стене! Всякого, кто попытается отстать, я обвиню в трусости перед лицом неприятеля. Вам известно, какое наказание за это полагается?

Они, безусловно, знали, потому что сломя голову бросились к южной стене.

Вот вам и военный эскорт Приза! Однако я не знал, что Ааз намеревался делать с оставшимися здесь горожанами.

— Граждане Вейгаса! — крикнул он, словно отвечая на мой безмолвный вопрос. — Враг атакует наш город. Я знаю, что все вы готовы записаться добровольцами, чтобы получить почетную возможность сложить голову за родную землю. Но для действенности такой помощи вам нужно соблюдать порядок и дисциплину, выстроиться здесь передо мной и прослушать инструктаж. Все непригодные к службе должны срочно разойтись по домам, чтобы освободить место ополчению для маневров. Добровольцы, стройся!

Буквально через несколько секунд мы с Аазом остались на улице совершенно одни. Толпа потенциальных добровольцев испарилась быстрее, чем вода на раскаленной сковородке.

— Вот так-то, — усмехнулся, подмигнув мне, Ааз.

— Куда же они все разбежались? — спросил я, вытянув шею и оглядываясь.

— Конечно же, по домам. Никто не любит призыв, особенно если дело касается его лично.

Я прислушался.

— По-моему, никто никого не призывает.

Мне показалось, что это замечание не понравилось моему наставнику. Он схватился руками за голову и хотел было что-то рявкнуть, но передумал.

— Слушай, давай прекратим болтать и просто хапнем Приз, идет? — предложил он. — Эта шуточка с южной стеной не надолго задержит армию. Лично я не хочу быть здесь, когда они вернутся.

На этот счет я был полностью с ним согласен.

— Правильно, Ааз, — кивнул я. — Но как мы вынесем его из города?

— Нет проблем, — отмахнулся он. — Вспомни, я ведь не такой уж дурак.

И с этими словами он спрятал Приз, просто сунув его под мышку.

— Но, Ааз… — начал было я.

— Я знаю, что ты собираешься сказать, — опередил меня он, подняв руку. — И ты прав. Легче было бы украсть тележку зеленщика. Однако ты проглядел тот факт, что тележка — личная собственность, в то время как Приз принадлежит всему городу.

— Но, Ааз…

— … А это означает, что каждый полагает, будто Приз стережет кто-то другой, и поэтому его похищение может сойти с рук. А вот если бы мы украли тележку, то владелец мигом поднял бы тревогу. Теперь ты понял, что легче украсть?

— Я не имел в виду то, как мы унесем его. Я хочу знать, как мы пронесем его мимо часовых у ворот?

— Что-что? — нахмурился Ааз.

— Они не позволят нам спокойно вынести этот Приз. И я не могу замаскировать его личиной. Ведь он же металлический.

— Хм… ты прав, малыш, — задумчиво произнес мой наставник. — Ну, возможно, нам удастся… О, шикарно!

— Что такое? — испугался я.

— Солдаты возвращаются, — объявил он, склонив голову набок и прислушиваясь. Как я уже упоминал, у Ааза исключительный слух. — Нам следует поторапливаться. Доставай И-Скакун.

— Чего? — моргнул я.

— И-Скакун! — зарычал он. — Нам придется пока взять эту штуку с собой на Пент.

Я поспешно вытащил из сумки И-Скакун и отдал его Аазу для настройки.

— А как же Танда?

— Позже мы доставим груз обратно и освободим ее, — ответил он. — Я не рассчитывал заниматься освобождением Тананды сразу же после кражи. Всегда существует вероятность, что… А, ладно. Держись поближе, малыш. Поехали.

Я прижался к нему и стал ждать, когда он нажмет на кнопку, запуская И-Скакун.

Перемещение на Пент не состоялось.

Глава 15

— Не получается, — тихо произнес я.

— Сам вижу, — отрезал Ааз, проверяя настройку И-Скакуна. — Вся беда в том, что мы слишком полагаемся на механические средства передвижения, которые в самый неподходящий момент запросто могут подвести.

— Что стряслось? — нервно спросил я.

— Этой проклятой штуке нужна перезарядка, — простонал Ааз. — А мы не успеем этого сделать прежде, чем сюда прибудут солдаты.

— Тогда давай пока спрячемся.

— Где? — зарычал он. — Ты что, собираешься попросить убежища у кого-нибудь из горожан?

— Ладно, предложи что-нибудь сам! — огрызнулся я.

— Я работаю над этим, — проворчал Ааз, оглядываясь вокруг. — Нам нужно ни что иное, как… Вот!

Прежде чем я успел понять, что он делает, Ааз вошел в находившуюся рядом лавку, сорвал со стены звериную шкуру и принялся заворачивать в нее Приз.

— Восхитительно, — сухо заметил я. — Теперь у нас мохнатый Приз. Думаю, стражников это не одурачит.

— Одурачит, коль скоро ты замаскируешь его личиной, — усмехнулся Ааз.

— Я же тебе уже говорил, что не могу этого сделать! — взмолился я. — Он ведь металлический!

— Не Приз, дубина! — резко бросил он. — Шкуру! Преврати ее во что угодно. Или лучше переделай ее в раненого солдата.

Я не был уверен, что что-нибудь получится, но все же закрыл глаза и попробовал… Получился раненый солдат в комплекте с порванным и окровавленным мундиром.

— Неплохо, малыш, — кивнул Ааз, засовывая мое произведение под мышку.

Как обычно, я видел все недостатки своего камуфляжа. Передо мной стоял отнюдь не офицер стражи с раненым солдатом под мышкой, а Ааз, державший подозрительно громоздкий сверток.

— Ты уверен, что все в порядке? — с сомнением спросил я.

— Уверен, — кивнул Ааз. — Только… А вот и они. Предоставь действовать мне.

По-моему, я когда-то это уже слышал…

В поле зрения появились солдаты, с хмурыми лицами приближавшиеся к нам. Это не предвещало ничего хорошего.

— В ту сторону! Быстро! Они уходят!

От рева Ааза я чуть не выскочил из собственной шкуры, хотя должен был уже привыкнуть к его неожиданным выходкам.

— За ними! — кричал Ааз. — Чарли ранен!

— Какой Чарли? — не понял я.

— Заткнись, малыш, — прошипел мой наставник, одарив меня уничтожающим взглядом.

Солдаты замедлили шаг, посматривая по сторонам, но своего курса не изменили. На наше счастье, изображаемого Аазом офицера с ними не было.

— Вы что, не поняли? — крикнул Ааз. — Они утащили Приз! Быстро за ними!

Наконец-то сработало. Солдаты быстро развернулись и бросились в указанном Аазом направлении.

— Вот это да! — воскликнул я, искренне восхищаясь. — Я бы не хотел держать в руках этот Приз, если бы они меня догнали.

— Да уж, — согласился со мной Ааз. — Поэтому, если ты не против, поспешим восвояси.

— О, верно, Ааз… — начал я, но он уже пожирал метровыми шагами большие отрезки дистанции.

Я припустил вдогонку, твердо решив не спрашивать его о том, как мы сможем миновать часовых у ворот. Я знал, что раздражаю его своими постоянными вопросами, и кроме того, ответы только расстраивали меня.

Однако, когда мы приблизились к воротам, нервозность моя усилилась, а решимость ослабла.

— Э-э-э… ты хочешь, чтобы я переменил личину на Призе? — спросил я на пробу.

— Нет, — отрезал он. — Но ты мог бы вывалять нас в грязи.

— Вывалять нас? — не понял я.

— Немного грязи и крови на мундирах, — разрешил Ааз. — Чтобы мы действительно выглядели побывавшими в бою.

Я согласился поправить наши личины. Между прочим, это не так легко, как может показаться. Попробуйте закрыть глаза и представить себе грязные мундиры, когда несешься рысью по незнакомым переулкам. К счастью, жизнь с Аазом научила меня работать в экстремальных условиях, и поэтому я выполнил задачу как раз вовремя: мы уже добежали до ворот.

Мои труды были вознаграждены: часовой посмотрел на нас, разинув рот, и вдруг заорал, вызывая караульного офицера. К тому времени, как тот появился, мы достаточно приблизились, чтобы дотянуться до его отвисшей челюсти.

— Что здесь происходит? — потребовал он ответа, снова овладев собой.

— Бои на улицах, — выдохнул Ааз, довольно реалистично изображая усталого воина. — Им нужна ваша помощь. Мы пришли вас сменить.

— В самом деле? — нахмурился офицер. — У вас такой вид, словно… Вы сказали, бои?

— У нас еще хватает сил, чтобы встать на охрану ворот, — заметил Ааз. — Все что угодно, лишь бы выделить для боев свежие силы.

— Каких боев? — переспросил офицер, и было видно, что он едва подавляет желание встряхнуть Ааза, чтобы привести его в чувство.

— Уличные беспорядки, — выдохнул Ааз. — Букмекеры изменили ставки и не собираются выполнять свои обязательства. Это просто ужасно!

Офицер побледнел и отшатнулся, словно его ударили.

— Но ведь это означает… Все мои сбережения поставлены на войну! Они не могут этого сделать.

— Вам лучше поторопиться, — настаивал Ааз. — Если толпа разорвет букмекеров на части, то никто не сможет вернуть своих денег.

— За мной! Все за мной! — заревел офицер, хотя в этом не было надобности. Часовые уже побежали в город. Офицер был явно не единственным, кто вверил свои заботы букмекерам.

Он бросился было за ними, но вдруг остановился и, посмотрев на нас сочувственным взглядом, сказал:

— Не знаю, получите ли вы за это награду, но я этого точно не забуду. Не знаю, как и благодарить вас.

— Не за что, индюк, — пробормотал Ааз себе под нос, когда офицер отбежал на приличное расстояние.

— Знаешь, бьюсь об заклад, он-таки этого действительно не забудет… Никогда, — улыбнулся я.

— Чувствую, что ты весьма доволен собой. Не так ли, малыш? — поинтересовался Ааз.

— Да, — скромно признался я.

— И заслуженно! — рассмеялся он, хлопнув меня по спине. — Однако, думаю, нам следует отпраздновать победу, отойдя подальше.

— Совершенно верно, — согласился я и, сделав приглашающий жест рукой в сторону ворот, добавил, — Прошу вас.

— Нет, только после вас! — возразил он, повторяя мой жест.

Мы гордо прошли через неохраняемые теперь ворота Вейгаса бок о бок, унося с собой этот злополучный Приз.

Казалось, все уже позади. После успешного завершения дела нам надлежало вернуться в Та-Хо, обменять Приз на Тананду и спокойно отправиться на Пент. Мне следовало бы знать, что на это лучше не рассчитывать.

Всякий раз, когда положение кажется простым, случается что-нибудь такое, что расстраивает все наши планы. Если нет никаких осложнений, либо я, либо Ааз распускаем свой длинный язык. В данном случае никаких внешних осложнений не было, но наше везение иссякло. Ни меня, ни Ааза винить не приходилось — мы были виноваты оба. Ааз из-за своей вспыльчивости, а я из-за своего длинного языка.

Мы уже почти подходили к тому месту, где оставили Гриффина, когда Ааз подал неожиданную идею.

— Слушай, малыш, — сказал он. — Как насчет того, чтобы на время сбросить личины?

— Зачем? — логично спросил я.

— Просто хочу взглянуть на этот вызвавший столько хлопот Приз, — пожал он плечами.

— Разве ты не видел его там, в Вейгасе? — нахмурился я.

— В подробностях — нет, — признался мой наставник. — Сначала я был слишком занят, погоняя солдат, а потом он стал для меня просто грузом. По-настоящему я его так и не видел.

Удаление личин заняло всего лишь несколько секунд. Делать это легче, чем наводить, поскольку я в деталях знаю, как должен выглядеть конечный результат.

— Прошу, — объявил я.

— Спасибо, малыш, — улыбнулся Ааз, торопливо развязывая сверток.

Приз был так же безобразен, как и всегда. Не то чтобы я ожидал, что он изменится, но, когда Ааз рассматривал его, я подумал, что вблизи он выглядит еще хуже, чем издали. Затем Ааз отступил на шаг, посмотрел снова, обойдя вокруг и изучая эту удивительную скульптуру со всех точек зрения.

Почему-то его безмолвное разглядывание встревожило меня.

— Ну и что ты о нем думаешь? — спросил я, пытаясь завести разговор.

Он медленно повернулся ко мне лицом, и я заметил, что его чешуя стала темнее, чем обычно.

— Это он? — потребовал ответа Ааз, ткнув пальцем в сторону статуи. — Это и есть ваш хваленый Приз?! Ты довел до ареста Танду, заставил нас пройти через все эти передряги ради вот этого образчика скульптуры?!

В голове у меня что-то тихо щелкнуло, разжигая уголек гнева. Я никогда не притворялся, будто восхищаюсь Призом, но ведь он был выбран Танандой!

— Да, Ааз, — ответил я. — Это он.

— Из всех выкинутых тобой идиотских выходок эта побила все рекорды! — бушевал мой наставник. — Ты забросил занятия, потратил на эти прогулки по Измерениям целое состояние, не говоря уже о том, что подставил наши головы под удар. И ради чего?!

— Ааз…

— А Тананда! Я знал, что она немного чокнутая. Но это! У меня появился большой соблазн оставить ее там, где она находится. Навсегда!

Я попытался что-нибудь возразить, но он не дал мне возможности вставить хоть словечко.

— Ученик, я хочу услышать от тебя только одно — зачем? Что вы собирались делать с этим барахлом, если бы тогда успели первыми украсть его? Скажи мне, будь любезен.

— Он предназначался тебе в подарок ко дню рождения! — крикнул я. Плотина наконец прорвалась.

Ааз застыл на месте как вкопанный. По его лицу было видно, что он просто поражен.

— Мне… подарок… ко дню рождения? — переспросил притихшим голосом мой учитель.

— Совершенно верно, — буркнул я. — Сюрприз, так сказать. Мы хотели достать тебе в подарок нечто особенное, нечто такое, чего ни у кого больше нет… чего бы нам это ни стоило. Разумеется, это было глупо с нашей стороны, не так ли?

— Подарок мне ко дню рождения, — пробормотал Ааз, обойдя Приз и снова уставившись на него.

— Ну, теперь все кончено, — радостно подытожил я. — Мы растяпы: откусили гораздо больше того, что могли прожевать. А тебе пришлось нас выручать. Давай освободим Тананду и отправимся поскорее домой. Может, тогда нам удастся забыть обо всех этих передрягах… если, конечно, ты нам позволишь.

Ааз стоял неподвижно, спиной ко мне. Теперь, излив весь свои гнев, я стал жалеть, что проявил его в такой яростной форме.

— Эй! Ааз! — окликнул я, подходя к нему сзади. — Пошли. Нам предстоит еще вернуть Приз и освободить Тананду.

Он медленно повернул голову, и наши взгляды встретились. В его глазах горел никогда мною раньше не виданный мечтательный свет.

— Вернуть?.. Его?.. — тихо переспросил мой наставник. — Что значит — вернуть? — В его голосе появились стальные нотки. — Это же подарок мне ко дню рождения!

Глава 16

Мне уже не раз доводилось присутствовать на военных советах. Это времяпрепровождение никогда не вызывало у меня восторга, но я терпел. На этот раз должна будет собраться магия трех сторон, поэтому присутствовать на сегодняшнем совете мне и подавно не хотелось.

— Может, они и не явятся, — с надеждой предположил я.

— Когда в опасности их драгоценный Приз? — усмехнулся Ааз. — Не может быть. Они будут с минуты на минуту.

— Если только они получили сообщение, — добавил я. — Гриффин мог просто уйти куда глаза глядят.

Мой наставник внимательно посмотрел на меня.

— Вспомни времена, когда ты еще даже не был учеником, малыш, — предложил он. — Если бы маг попросил тебя доставить сообщение, ты бы скрылся?

— Нет, конечно.

— Они придут, — твердо заключил он. — И я могу поспорить, что Квингли появится первым.

С исчезновением последней надежды я покорился неизбежности встречи и переключил внимание на окружавшую нас обстановку.

— Ты не мог бы по крайней мере объяснить мне, почему мы назначили встречу именно здесь? — спросил я Ааза. — Почему не в лесу, где мы могли бы в случае чего скрыться за деревьями? Что такого особенного в этом стафатории?

— Это стадион, малыш, — поправил меня наставник. — А для назначения встречи именно здесь были три веские причины. Во-первых, и вейгасцы и Та-хойцы знают, где он находится. Во-вторых, и те и другие признают его нейтральной территорией.

— А в-третьих? — поинтересовался я.

— Ты сам назвал третью причину — тут негде укрыться. Значит, негде спрятаться.

— И это хорошо?

— Подумай как следует, малыш, — вздохнул Ааз. — Если мы можем спрятаться за деревом, значит, то же самое могут сделать и другие. Разница лишь в том, что у них больше народу.

— Ты хочешь сказать, что они могут попытаться устроить нам засаду?

— Такое вполне возможно. Я лишь надеюсь, что при массовой встрече эта вероятность уменьшится.

Вынужден признать, что у Ааза есть одно очень неприятное качество. Всякий раз, когда я нервничаю, он обязательно скажет нечто такое, что превращает мою нервозность просто в истерический страх.

— Гм… Ааз, — осторожно начал я. — Может быть, ты наконец посвятишь меня в свои гениальные планы?

— Разумеется, — улыбнулся он. — Нам предстоит встреча с представителями Та-Хо и Вейгаса.

— Но что ты собираешься им сказать? — не отставал я.

— Ты упускаешь из виду саму суть дела, малыш. Я собираюсь встретиться сразу и с теми и с другими, потому что не хочу лишний раз повторяться. Так вот, если я сейчас объясню тебе все, то на встрече мне придется все заводить сначала. Понятно?

— Нет, — напрямик заявил я. — Непонятно. Я ведь вроде в твоей команде, не так ли?

— Ну так.

— А как я могу помогать тебе, если не знаю, что ты задумал?

— Это неплохой довод. Жаль, что ты не привел его раньше, потому что теперь уже слишком поздно. К нам наконец-то пожаловали гости.

Я повернулся и, посмотрев в указанную сторону, обнаружил, что он, к сожалению, прав. Около одного из выходов на трибуны появилась группа и гуськом начала спускаться по лестнице на поле, где находились мы. Теперь, видя какой крошечной кажется в этой обстановке группа, я невольно осознал, как же велик на самом деле этот стадион. Пока мы ждали их, я попытался представить себе трибуны, заполненные десятками тысяч зрителей. К счастью, шансов, что я когда-нибудь увижу это в действительности, было очень мало.

Группа все приближалась, и теперь мы уже могли различить отдельные лица. Хотя это мало что давало, так как мы никого из них не знали. И вдруг я увидел Гриффина и сделал вывод, что это делегация Та-Хо. А еще я сумел заметить замыкающего шествие Квингли, вернее, догадался, что это он, так как теперь он носил личину валлета. Это имело смысл. Я имею в виду, что раз мы с Аазом в настоящее время носили личины валлетов, то было вполне логично, что Квингли тоже скрывает свое нездешнее происхождение.

— Достаточно! — крикнул Ааз.

Группа послушно остановилась на расстоянии броска камня. Я считал, что они подошли слишком близко, но промолчал.

— Мы готовы обсудить условия возвращения Приза, — шагнул вперед один из делегатов.

— А мы — нет, — парировал мой наставник.

Это вызвало смятение в группе, и они начали оживленно перешептываться.

— Ааз! — призвал я.

— Я имею в виду, — поспешил добавить Ааз, — что с обсуждением этого вопроса придется подождать. Еще не прибыла другая делегация. А пока я хотел бы переговорить с вашим мастером-магом.

После непродолжительного шушуканья Квингли выступил вперед и присоединился к нам. Я заметил, что он чем-то расстроен.

— Привет, Квингли, — улыбнулся Ааз. — Как продвигаются твои фокусы?

— Я надеюсь, что у вас есть объяснение этому, — игнорируя приветствие Ааза, задал вопрос бывший охотник на демонов.

— Объяснение чему? — невинно спросил мой учитель.

— Вы обещали… точнее, мастер Скив обещал, что вы не сделаете ничего угрожающего моей репутации мага.

— А мы ничего и не сделали, — пожал плечами Ааз.

— Нет, сделали! — настаивал Квингли. — Совет ожидает, что я с помощью магии отниму у вас Приз. А если я этого не сделаю, то могу смело распрощаться с работой.

— Не беспокойся, — успокоил его Ааз. — Мы учитывали это.

— Да? — удивился я.

Ааз бросил на меня сумрачный взгляд и продолжал:

— Гарантирую, что к концу этой встречи Совет не будет требовать от тебя применения магии против нас.

— Вы хотите сказать, что по доброй воле отдадите Приз? — обрадовался Квингли. — Должен сказать, что это очень любезно с вашей стороны.

— Нет, не очень, — сказал ему Ааз. — Мы не собираемся ничего отдавать. Я имею в виду, что они не будут ждать от тебя возвращения Приза.

— Но…

— А поговорить с тобой я хотел потому, что нужно уточнить кое-какие детали.

— Какие именно? — нахмурился Квингли.

— Ты обещал нам отпустить Тананду, если Приз будет возвращен. Так вот, если Та-Хо, имея шанс вернуть его, не воспользуется им, договоренность по-прежнему остается в силе. Ты отпустишь ее?

— Я полагаю… да, — неохотно согласился та-хойский маг. — Но я не могу даже представить, что они не пожелают вернуть Приз.

— Желать чего-то и что-то иметь — две большие разницы, — усмехнулся Ааз.

— Но я должен помогать им своей магией!

— Нет, на сей раз не должен, — поправил его мой наставник. — Я уже говорил тебе, что…

— Это разговор тет-а-тет, мальчики, или можно присоединиться?

Мы обернулись и увидели незаметно приблизившуюся к нам Машу. Позади нее стояла делегация Вейгаса, которая прибыла, пока мы болтали с Квингли.

— Господи! Что это? — ахнул Квингли, глядя на нее разинув рот.

— Это Маша, — представил я. — Маг Вейгаса.

— Это Маша, — повторил он словно эхо.

— Если ты не возражаешь, нам нужно кое-что обсудить перед встречей с глазу на глаз, — обратился Ааз к Квингли.

— Да, конечно… разумеется, — пробормотал маг.

Бывший охотник на демонов быстро повернулся и припустил к своей группе, явно радуясь возможности избежать встречи лицом к лицу со своей соперницей.

— Совет сказал мне, что вы что-то обсуждали с Квингли, — объявила Маша, наблюдая за его бегством с легкой улыбкой.

— В общем-то да, — признался я.

— Ведь вы, мальчики, не собираетесь обманывать старушку Машу? Не так ли? — спросила она недовольным тоном, и я заметил, как ее глаза сузились.

— Милостивая государыня! — ахнул Ааз. — Вы меня обижаете. Разве вы не помните, что мы обещали вам нейтрализовать демона, которого держит про запас Квингли?

— Разумеется, обещали.

— Это было бы крайне трудно устроить, даже не познакомившись с ним. Вы со мной согласны?

— Ну… да.

— Итак, не успели мы начать работу над этим проектом, как вы уже обвинили нас в двурушничестве. Нам следовало бы уйти немедленно и предоставить вам самим решать свои проблемы.

Мне с трудом удавалось сдерживать смех. Ааз в позе оскорбленного достоинства — зрелище в высшей степени комическое. Однако Маша проглотила и крючок, и леску, и поплавок.

— Ну не надо так, — промурлыкала она. — Я вовсе не хотела вас обидеть. Кроме того, можно ли обвинять меня в некоторой подозрительности после того, как вы украли Приз?

Ааз драматично вздохнул.

— А разве мы не просили тебя не удивляться никаким нашим действиям? Ну дела! Полагаю, именно этого и следовало ожидать, если мы связались с тобой, не способной уразуметь всех тонкостей нашего плана.

— Вы хотите сказать, что похищение Приза — часть вашего плана нейтрализации демона? — широко открыв глаза от удивления, спросила Маша.

— Конечно! — подтвердил Ааз. — Видите ли, Квингли вызвал демона, чтобы тот помог ему отнять Приз у Вейгаса. Так вот если у Вейгаса Приза нет, то демон ему не нужен. Верно?

— Мне все эти рассуждения кажутся несколько шаткими, — нахмурилась чародейка.

— Вы правы, — признал Ааз. — Вот потому-то я так обрадовался, когда ма… я хотел сказать, мастер Скив придумал этот план.

— Неужели он?

Рука Ааза схватила мое плечо железной хваткой, исключавшей любые мысли о возражении.

— Скив такой скромный, — объяснил мой наставник. — Но вы ведь слышали, какой он гениальный тактик? Это он придумал способ, как нейтрализовать демона и дать Вейгасу шанс вернуть Приз.

— До смерти хочется услышать об этом, — с энтузиазмом откликнулась Маша.

— Мне тоже, — пробормотал я себе под нос.

Рука Ааза еще сильнее стиснула мое плечо.

— Итак, полагаю, пора начинать, — объявил он и добавил, обратившись непосредственно к Маше: — Будет лучше, если вы снова присоединитесь к своей делегации. Не хотелось бы, чтобы кто-нибудь заподозрил, что мы отдаем кому-то предпочтение. И помните: что бы мы ни сделали, соглашайтесь со всем без лишних раздумий. Мы на вашей стороне.

— Прекрасно! — просияла Маша и отправилась к своим.

— Скажи-ка, Ааз, — обратился я.

— Да, малыш?

— Если ты на стороне Квингли и на стороне Маши, то кто же на моей стороне?

— Я, конечно.

Именно это я и боялся услышать. С каждой минутой становилось все яснее, что Ааз затеял какую-то опасную игру, из которой он рассчитывает выйти победителем.

Но разобраться в сложившейся ситуации я уже не успел. Ааз жестом предложил группам подойти и открыл собрание.

Глава 17

— Вы, наверное, гадаете, почему я собрал всех своих друзей вместе и на одном поле, — улыбнувшись произнес Ааз.

Я уже привык к его шуточкам типа «жду смеха». Но сейчас перед ним была не та аудитория: валлеты никогда не отличались чувством юмора.

— Полагаю, для разговора о Призе, — сухо заметил представитель та-хойской группы. — Иначе мы зря теряем время.

— Вы правы, речь пойдет о Призе, — поспешно заверил его Ааз.

— Который вы у нас похитили, — зло вставил один из вейгасцев.

— После того как вы похитили его у нас, — парировал та-хоец.

— Только после того, как вы жульничеством отняли его у нас в Большой Игре.

— Игра была совершенно законной. Правила говорят о…

— Те правила не применяются уже триста лет. В анналах записаны четыре постановления, которые с тех пор опровергались…

— Прекратите, господа! — призвал их к порядку Ааз. — Все это дела давно минувших дней, и они не имеют никакого отношения к нашему делу. Вспомните: в настоящее время Приза нет ни у тех, ни у других. Он у нас!

Наступила долгая минута напряженного молчания, пока обе стороны переваривали это заявление. Наконец вперед вышел представитель Та-Хо.

— Отлично, — твердо произнес он. — Назовите свою цену. Совет Та-Хо готов предложить…

— Вейгас дает больше любой суммы, предложенной Та-Хо…

— А Та-Хо удвоит любую сумму, предложенную Вейгасом…

Это становилось даже забавным. Возможно, я слишком долго болтался около Ааза, но потенциальные финансовые выгоды нашего положения казались мне очень большими, и я сразу же оценил это. Был только один нюанс: настойчивое желание Ааза оставить Приз себе в качестве подарка ко дню рождения.

— Если вы что-нибудь затеваете, наш маг…

— Ваш маг! Если только она попробует что-либо сделать, наш маг…

Спор разгорелся с новой силой. Эти угрозы предвещали в скором времени вполне серьезные неприятности. Я бросил нервный взгляд на Ааза.

— Господа! Господа! — воззвал он, поднимая руку.

— Вы кого это называете господином? — возмутилась Маша.

— И дамы, — поправился мой наставник и, прищурившись, поискал глазами источник голоса. — Ну что ты скажешь! ОРПВ [ОРПВ — Общество равных прав для всех — феминистическая организация на Западе] снова наносит удар.

— Что значит «орпэвэ»? — нахмурился представитель Та-Хо, в точности копируя мои мысли.

— Мне кажется, — продолжал Ааз, проигнорировав вопрос, — что наши мотивы поняты неправильно. Мы завладели Призом не с целью получения выгоды. Совсем наоборот. Мы собирались позаботиться о возвращении его законным владельцам.

Вейгасцы недовольно заворчали.

— Превосходно! — просиял представитель та-хойской группы. — Если вы отказываетесь от вознаграждения, то, надеюсь, согласитесь сопровождать нас обратно в город в качестве почетных гостей. Само собой, будет празднество и…

— Я ведь сказал «законному владельцу», перебивая его, уточнил Ааз.

Представитель Та-Хо замолчал, и его улыбка мгновенно растаяла.

— Вы хотите сказать, что мы незаконные владельцы? — зарычал он. — Если вы считаете претензии Вейгаса более весомыми, то зачем вы вообще похищали его?

— Позвольте мне повториться, — вздохнул мой наставник. — Приз отправится к своему законному владельцу. Следовательно, Вейгас тоже отпадает.

Это окончательно сбило с толку представителя Та-Хо. Я его понимаю. Меня логика Ааза тоже привела в замешательство… А ведь мы с ним были в одной команде!

— Если я правильно разбираюсь в вашей политике, — спокойно продолжал Ааз, — Приз переходит к победившей команде в качестве награды. Верно?

— Конечно, — кивнул та-хоец.

— А почему вы считаете, что команда, победившая в Большой Игре, наилучшая? — невинно спросил Ааз.

— Потому что существует только две команды. Отсюда вытекает, что…

— Вот в этом-то вы и ошибаетесь, — перебил его мой наставник. — Есть еще одна команда.

— Еще одна? — изумился делегат.

— Совершенно верно. Команда, с которой обе ваши даже и не встречались, не говоря уже о том, чтобы играть с ней. Так вот, мы утверждаем, что до тех пор, пока эта команда не потерпит поражения, ни Та-Хо, ни Вейгас не имеют права считать свою команду лучшей командой года!

У меня в затылочной части опять включился сигнал тревоги.

— Это просто нелепость какая-то! — воскликнул представитель Вейгаса. — Мы никогда не слышали ни о какой другой команде. Что это, собственно, за команда?

— Наша, — улыбнулся Ааз. — И мы вызываем обе ваши команды на состязание, точнее, на товарищеский матч, который состоится здесь через тридцать дней. Приз получит победитель.

Мои опасения подтвердились. Я начал подумывать о том, чтобы сменить личину и улизнуть с одной из групп. Но потом я сообразил, что этот вариант для меня закрыт. Обе группы отступили за пределы слышимости, дабы обсудить предложение Ааза. Это разделило нас, поэтому я не мог незаметно присоединиться к ним. Не имея другого выбора, я оглянулся на Ааза.

— Это и есть твой план? — накинулся я на него. — Устроить Игру, о которой мы абсолютно ничего не знаем, и даже не с одной, а с двумя командами, играющими в нее шестьсот лет? Этот план — наша погибель!

— Я считаю, что это для нас единственный шанс освободить Тананду, сохранив при этом Приз, — пожал плечами мой наставник.

— Это отличный шанс потерять голову, — поправил его я. — Есть более легкий способ решить наши проблемы.

— Да, был такой, — согласился Ааз. — К сожалению, ты ликвидировал его, когда от нашего имени пообещал не делать ничего угрожающего репутации Квингли.

Я терпеть не могу, когда Ааз говорит правильные вещи. Для меня это также нестерпимо, как попасться на собственных глупых ляпах. Чаще всего эти два события происходят в моей жизни одновременно.

— Почему ты мне раньше не сообщил об этом плане? — раздраженно спросил я.

— А ты согласился бы с ним, если бы узнал о нем раньше?

— Нет.

— Вот именно поэтому я ничего тебе и не сказал.

— Что будет, если мы откажемся принять ваш вызов? — окликнул нас предводитель та-хойцев.

— Тогда мы будем считать себя победителями ввиду неявки противника, — ответил Ааз.

— Ну, Вейгас-то на нее явится, — откликнулся представитель Машиной группы.

— Так же как и Та-Хо, — послышалось в ответ.

— Можно мне спросить? — осведомился делегат Та-Хо. — Почему вы назначили матч через тридцать дней?

— Вам потребуется время на устройство треугольного поля, — объяснил мой наставник. — И кроме того, вашим коммерсантам необходимо больше недели для производства сувениров.

Услышав эти доводы, обе группы согласно закивали.

— Вижу, вы согласны, — подвел итоги Ааз.

— Согласны! — проревели вейгасцы.

— Согласны! — словно эхо повторили Та-хойцы.

— Кстати, о сувенирах, — заметил представитель Вейгаса. — Как называется ваша команда?

— «Демоны», — ответил Ааз, хитро подмигнув мне. — Хотите знать почему?

Я сразу же понял его план.

— Ну, я полагаю, что вы играете словно демоны, — произнес представитель Та-Хо.

— Не «словно демоны»! — рассмеялся мой наставник. — Ну что, покажем им, партнер?

— Почему бы и нет? — улыбнулся я, закрыв глаза.

Спустя мгновение наши личины пропали, и делегаты впервые смогли увидеть действительных своих соперников.

— Команда «Демоны» налицо, — произнес Ааз, обнажая в улыбке все свои зубы.

Это был хороший ход, и он должен был сработать. Любой нормальный человек не может ждать ничего хорошего от схватки с демоном. Никакая жертва не покажется слишком большой, чтобы только избежать такого столкновения. Однако мы проглядели одну мелкую деталь: валлеты — не нормальный народ.

— Превосходно! — воскликнул представитель Та-Хо.

— Да? — моргнул Ааз, и его улыбка растаяла.

— Это должно уравновесить шансы, — продолжал та-хоец. — До сих пор мы обсуждали, сможете ли вы выставить на поле достаточно хорошую команду, чтобы сделать схватку серьезной. Но теперь… Да, этот матч захотят увидеть все.

— Вы не боитесь играть против демонов? — спросил мой наставник.

Его вопрос очень развеселил группу та-хойцев.

— Дорогой мой, — хохотнул валлет, — если бы вы когда-нибудь видели, как играют наши команды, вам бы и в голову не пришло задавать такой вопрос.

С этими словами он повернулся и присоединился к своей делегации. Обе группы приготовились покинуть собрание.

— Разве ты не подслушивал их разговоры? — прошипел я.

— Если ты помнишь, — проворчал в ответ Ааз, — я все время болтал с тобой.

— Значит, мы влипли, — ответил я и добавил: — Квингли, нам нужно перекинуться с тобой парой слов.

Бывший охотник на демонов с готовностью присоединился к нам.

— Должен сказать, — усмехнулся он, — вы, ребята, и впрямь превосходно вытащили меня из щекотливого положения. Теперь для них стало делом чести отвоевать Приз на игровом поле.

— Шикарно, — пробурчал Ааз. — А как насчет твоей части сделки? Та-Хо получает свой шанс, значит, у тебя нет причин задерживать Танду.

— Гм… и да и нет, — поправил его Квингли. — Мне пришло в голову, что если я сейчас отпущу ее, то у вас будет и Приз и Тананда. Следовательно, не будет никакого мотива возвращаться на Игру. А она должна произойти, так как вы обещали дать Та-Хо шанс выиграть. Вот тогда я и отдам Тананду.

— Большое спасибо, — кивнул мой наставник.

— Не стоит благодарности, — отмахнулся бывший охотник на демонов и направился к своей группе.

— Что нам теперь делать? — спросил я.

— Формировать команду, — предложил Ааз. — Эй! Гриффин!

— Ну что еще? — проворчал юнец.

— У нас для тебя есть одна работенка, — улыбнулся мой наставник. — Тебе придется помочь нам сформировать команду. В предстоящей Игре есть несколько неприятных для нас моментов.

— Нет, — твердо сказал Гриффин.

— Ну ты, умник…

— Минутку, Ааз, — перебил я. — Гриффин, на сей раз мы предлагаем тебе хорошее вознаграждение.

— Ты что, малыш?! — воскликнул мой учитель.

— Заткнись, Ааз.

— Вы не понимаете, — сказал Гриффин. — Ни угрозы, ни деньги не смогут повлиять на мое решение. Я помог вам похитить Приз у Вейгаса. Но я скорее умру, чем пойду на то, чтобы нашу команду победили.

— Есть вещи и похуже смерти, — зловеще пообещал Ааз.

— Хватит, Ааз, — твердо сказал я. — Все равно спасибо, Гриффин. Ты нам помог, когда мы нуждались в тебе, и поэтому я не в обиде за то, что ты не хочешь помочь теперь. Поторопись. Тебя ждут.

— Знаешь, малыш, — вздохнул Ааз, когда Гриффин ушел, — нам как-нибудь нужно будет поговорить с тобой об этих твоих возвышенных идеалах.

— Разумеется, Ааз, — кивнул я. — А пока, будь добр, объясни мне, что нам нужно предпринять в первую очередь относительно этой Игры.

— Конечно же, набирать команду, — пожал плечами мой наставник.

— Ни больше ни меньше, — поморщился я. — А где мы найдем игроков, не говоря уже о знатоке, который растолкует нам правила Игры?

— Как это где? — усмехнулся Ааз, устанавливая координаты на И-Скакуне. — На Базаре Девы, разумеется.

Глава 18

По ходу повествования я уже не раз упоминал Базар-на-Деве. Возможно, вы забыли, что это такое. Я напомню. Я бывал там.

Дева — родное Измерение деволов, самых знаменитых торгашей во Вселенной. Однако сделки с ними часто бывают не только разорительными, но и губительными. Лично я дважды имел дело с деволами. Один устроил мне повешение, в полном смысле этого слова, а другой навязал дракона. Правда, я вовсе не жалею, что купил у него этого зверя — моего друга Глипа. В общем, там можно купить все вообразимое и невообразимое. Надо только научиться торговаться с деволами.

Я побывал на Базаре дважды, и оба раза с Аазом. На сей раз мы попали сюда в дождливую погоду.

— Дождь идет, — сказал я, хмуро глядя на низко нависшие тучи. Они были черно-оранжевыми, что, конечно, очень зрелищно, но не все ли равно, под какими тучами промокать?!

— Да, идет, — коротко ответил Ааз. — Пошли. Давай-ка зайдем сюда, чтобы я мог спокойно сориентироваться.

«Сюда» в данном случае было силовым полем, накрывавшим один из ларьков, который, казалось, был укрыт от дождя отлично. Силовые поля были надежной защитой от непрошеных гостей, но мне и в голову не приходило, что их можно применять против стихии.

— Покупаем или просто интересуемся, господа? — спросил подошедший к нам хозяин.

Я взглянул на Ааза. Тот, поднявшись на несколько ступенек, обозревал окрестности.

— Просто смотрим, — ответил я.

— Тогда стойте на дожде! — прорычал хозяин. — Силовые поля, знаете ли, стоят денег. Тут выставка товара, а не смотровая площадка.

— А что такое «силовое поле»?

— Вон!

— Пошли, малыш, — сказал Ааз. — Теперь я знаю, где мы.

— Где? — осторожно спросил я.

— У ларька самого грубого торговца на Базаре, — объяснил, повысив голос, мой наставник. — Я бы не поверил, если бы не услышал это собственными ушами.

— Что-что? — нахмурился торговец.

— Вы ведь Мусортон? — обратился к нему Ааз.

— Ну да…

— Ваша репутация опережает вас, сударь, — многозначительно произнес мой наставник. — Идемте, мистер Скив, займемся своим делом в каком-нибудь другом месте.

— Но, господа! — воззвал Мусортон. — Если вы передумаете…

Остальное я не расслышал: Ааз схватил меня за руку и увел в дождь.

— Что все это значило? — спросил я, перепрыгнув через очередную лужу. Ааз пошел вброд, плеснув на меня каштановой грязью.

— Это? О! Просто небольшая дымовая завеса, чтобы спасти лицо. Когда тебя откуда-нибудь выкидывают, это плохо сказывается на твоей репутации.

— Ты хочешь сказать, что раньше никогда не слышал о нем? Откуда же ты знаешь, как его зовут?

— Из вывески на ларьке, — усмехнулся Ааз. — Я здорово расстроил его, не так ли? Больше всего на свете деволы не любят терять потенциального покупателя. Хотя… возвращать деньги за бракованный товар они не любят еще больше.

Я уважаю Ааза и ценю его наставления, но не выношу заносчивости.

— Мы все еще под дождем, — напомнил я.

— Зато теперь мы знаем, куда идти.

— Да?

Нам пришлось вернуться, чтобы обойти маленькую старушку, склонившуюся над котлом со зловонными испарениями. Когда мы проходили мимо, из котла высунулась большая волосатая лапа, но старушка стукнула по ней деревянной ложкой, и та исчезла.

Ааз оставил все происходящее без внимания.

— Слушай, малыш, — начал он. — Мы должны решить две проблемы. Во-первых, нам надо завербовать игроков в нашу команду.

— Как мы можем вербовать команду, если не знаем даже правил этой Игры?

— Во-вторых, — продолжал мой наставник, — нам нужно найти знатока, способного растолковать правила во всех подробностях.

Удовлетворенный таким объяснением, я молча брел рядом с ним, изредка бросая взгляды на витрины, мимо которых мы проходили.

— Ааз!

— Да, малыш?

— А куда мы идем?

— В трактир «Желтый полумесяц».

— В «Желтый полумесяц»! — обрадовался я. — Мы идем повидать Гэса?

— Совершенно верно, — улыбнулся Ааз. — Думаю, он сможет свести нас с надежным букмекером. Кроме того, он должен нам услугу, и, возможно, удастся заполучить его в команду.

— Отлично. — Я сказал это искренне.

Гэс — горгул. Он входил в нашу группу, когда мы разоружали армию Большого Джули, и я доверял ему ничуть не меньше, чем Аазу… а может, и немного больше. Всякий употребляющий выражение «каменное сердце» до конца не понимает его смысла, если только он не знаком с Гэсом. Полагаю, сердце у него каменное, так как все остальное у него тоже из камня. Но он — одно из самых симпатичных и справедливых существ, которых я когда-либо встречал. Если Гэс присоединится к нашей команде, я буду тревожиться намного меньше. Впрочем, он может оказаться и самым здравомыслящим, чтобы не впутываться в такое безрассудное предприятие. А что касается букмекеров…

— Эй, Ааз, — спохватился я. — А зачем нам букмекер?

— Чтобы проинструктировать нас о правилах Игры.

— Букмекер с Девы будет растолковывать нам, как играть на Валлете? — с сомнением спросил я.

— У нас нет выбора, — пожал плечами Ааз. — Ты же слышал, что сказал Гриффин. На Валлете нам никто не скажет даже который час, не говоря уж о помощи в наборе команды. Но не вешай носа. Букмекеры очень хорошо разбираются в игровом спорте, а здесь, на Деве, букмекеры самые лучшие.

Я несколько секунд обдумывал его довод, а потом решил задать вопрос, давно беспокоивший меня:

— Ааз, когда ты бросил вызов, ты уже знал, что нам придется играть?

Мой наставник остановился как вкопанный и резко повернулся ко мне.

— Ты думаешь, я бросил вызов, не собираясь драться? — потребовал он ответа. — Ты считаешь меня блефующим игроком, предпочитающим скорее отбрехаться, чем драться?

— Такая мысль у меня была, — честно признался я.

— И ты прав, — усмехнулся он. — Для пентюха ты весьма сообразителен. Я опасался только, что Квингли увидит мою хитрость и спутает все карты.

— Он тоже сообразительный, — заметил я. — Боюсь, он станет для нас еще одной проблемой.

— Ни в коем разе, — фыркнул мой наставник. — По части магии он весь в твоей власти.

— За исключением того, что я обещал не выступать против него, — мрачно сказал я.

— Не расстраивайся из-за этого, — проговорил Ааз, обнимая меня одной рукой за плечи. — В этом деле мы оба сделали много глупых ходов. Теперь остается только одно — разыграть сданные нам карты.

— Расписать пульку, да?

— Совершенно верно. Слушай, ты способный ученик.

Я по-прежнему не знал, что такое пулька. Я просто позаимствовал одно из выражений Ааза и произвел на него впечатление.

Трактир «Желтый полумесяц» уже появился в поле зрения. Я ожидал, что Ааз ускорит шаг, хотя бы потому, что все-таки шел дождь. Однако мой наставник слегка притормозил, приглядываясь к группе существ, сгрудившихся под пологом палатки.

— Здрасьте пожалуйста! — воскликнул он. — Это что такое?

— Это похоже на пеструю группу существ, сгрудившихся под пологом палатки, — сухо заметил я… настолько сухо, насколько мог сказать человек, промокший до нитки.

— Игра в кости, — заявил Ааз. — Я слышал, как стучат костяшки.

Можете не сомневаться — изверг услышит стук костяшек по грязи и за сотню шагов.

— Ну и что из того? — не понял я.

— А то, что мы, по-моему, нашли своего букмекера. Вон тот высокий парень в заднем ряду. Я уже однажды имел с ним дело.

— Мы сейчас же и переговорим с ним? — нетерпеливо спросил я.

— Нет, — отрезал Ааз. — Я поговорю, а ты останешься в стороне, так как тебе совершенно незачем приобщаться к игре в кости. Будешь ждать меня в трактире.

— Ладно. — Я был разочарован, но согласился уйти из-за дождя.

— И не останавливайся ни с кем поболтать по пути к трактиру. Слышишь?

— Да, Ааз, — кивнул я.

— И ни в коем случае не ешь пищу!

— Шутишь? — рассмеялся я. — Я уже здесь бывал.

В трактире «Желтый полумесяц» подавали, мягко выражаясь, сомнительную пищу. Попрыгав с Танандой по Измерениям и повидав, что там принимали за пищу, я в этом заведении добровольно ничего в рот не возьму.

Войдя в трактир, я обнаружил, что в заведении пусто. Это очень удивило меня, ведь раньше здесь всегда было полно посетителей. Да и дождь должен был увеличить их количество.

Гэса тоже не было видно, но дверь была открыта. Я обрадовался, что наконец-то нахожусь под крышей. Но радовался я напрасно.

Не успел я войти, как мое плечо схватило нечто напоминающее руку и приподняло меня над полом.

— Маленький человека! — произнес глухой голос. — Грызь любит маленький человека больше, чем мако. Как ты на вкус, маленький человека?

После этих слов меня развернули, и я оказался лицом к лицу с незнакомцем. В данном случае слово «лицо» я употреблял несколько вольно.

Передо мной стоял тролль. Я впервые в жизни встретил тролля. И он явно был голоден.

Глава 19

Хотя я раньше не встречал ни одного тролля, я сразу понял, что передо мной именно он. Я имею в виду, что он соответствовал описанию, которое я когда-то слышал от Ааза: узкий лоб, лохматые волосы, длинные гибкие конечности, безобразная рожа со слезящимися глазами разной величины.

Мне следовало бы испугаться, но, странное дело, я не испугался. Я уже довольно долгое время лавировал в сложных ситуациях, пытаясь избежать неприятностей, а теперь еще этот мордоворот вздумал приставать ко мне. На сей раз такие штучки не пройдут.

— Почему маленький человека не отвечай Грызь? — спросил, слегка встряхнув меня, тролль.

— Тебе нужен ответ? — зарычал я. — Пожалуйста!

И я использовал одно из старых моих заклинаний. Мысленно потянувшись, я поднял стул и врезал ему по роже. Он даже глазом не моргнул. Вот тогда я не на шутку испугался.

— Что здесь происходит? — проревел, выскакивая из кухни, Гэс. — Если кто-то дерется, я… Скив!!!

— Прикажи своему клиенту оставить меня в покое, пока я не оторвал ему руку и не накормил его ею! — крикнул я. С прибытием подкрепления я почувствовал себя увереннее.

— Скив? Гм… очень приятно, — запинаясь, произнес тролль. — Рад с вами познакомиться. Знаешь, столько слышал о тебе… Я — Корреш.

Он снова протянул мне руку, но теперь для того, чтобы мягко пожать мою.

— Мне тоже, — проговорил я, освобождая руку. — По-моему, раньше вы говорили иначе.

— А, ты имеешь в виду Грызя… Зверское прозвище, но приносит пользу. Это, знаешь ли, заставляет всяких подонков держаться подальше.

— Он хочет сказать, — начал объяснять Гэс, — что прикидывается грозным, чтобы отпугивать посетителей, которые мешают нам беседовать. С Коррешем можно поболтать только наедине. Он очень застенчив.

— Ерунда, — возразил тролль, ковыряя пол носком ботинка. — Я просто обхожусь с публикой так, как она того заслуживает. Троллю-вегетарианцу трудно найти работу.

— Тролль-вегетарианец? — недоверчиво переспросил я. — Разве минуту назад ты не собирался меня съесть?

— Боже упаси! — содрогнулся Корреш. — Я скорее дал бы тебе вывернуться и убежать. Но ты не побежал. Очень смелый паренек, правда, Гэс?

— Ты еще не знаешь, какой он смелый, — улыбнувшись, ответил горгул. — Видишь ли, когда мы мерялись силами с армией Большого Джули…

— Корреш! — воскликнул, вваливаясь в дверь, Ааз.

— Ааз! — обрадовался тролль. — Вот здорово! Что привело тебя…

Он внезапно оборвал фразу, уставившись на вошедшего в трактир следом за Аазом девола.

— О, не беспокойся. Это Живоглот, — улыбнулся мой наставник. — Он помогает нам в связи с возникшими у нас неприятностями.

— Живоглот? — нахмурился я.

— Это прозвище, — пожал плечами девол.

— Так я и знал, — высказался, опускаясь на стул, Гэс. — Я должен был сразу догадаться, когда увидел Скива. Вы ведь наведываетесь ко мне, только когда у вас неприятности.

— Если вы, ребята, открываете военный совет, то, наверное, мне лучше убраться восвояси, — предложил Корреш.

— Останься, — велел ему Ааз. — Дело касается Танды.

— Танды? — нахмурился тролль. — Во что же на сей раз впуталась эта дурочка?

— Ты знаешь Танду? — удивился я.

— О, еще как! — улыбнулся Корреш. — Она моя сестра.

— Твоя сестра?! — ахнул я.

— Конечно. Разве ты не замечаешь семейного сходства?

— Ну… я…

— Не давай ему себя обманывать, — усмехнулся мой наставник. — Танда и Корреш — тролли, но у них только мужчины тролли, а женщины — тролляли. Неудивительно, что при этаких мужиках Танда проводит большую часть времени, прыгая по Измерениям.

— Хватит об этом, — твердо сказал Корреш. — Я хочу узнать, что случилось с сестрицей.

— Сейчас узнаешь, — отозвался Ааз. — Сначала давайте послушаем, какие сведения есть у Живоглота.

— Не могу поверить, что вы оторвали меня от игры в кости для встречи с этим зоопарком, — пробурчал девол.

— Зоопарком? — переспросил Гэс. Он по-прежнему улыбался. Впрочем, улыбался он всегда. Но сейчас его интонация мне не понравилась.

Аазу, очевидно, тоже, так как он поспешил повести разговор дальше, не заостряя внимания на этом вопросе.

— Тебе следовало бы поблагодарить меня за то, что я выбрал именно тебя, — сказал он. — Пока остальные не сообразили, что ты подменил кости.

— Ты заметил? — Это явно произвело впечатление на Живоглота. — В таком случае, может, и к лучшему, что я слинял. Раз это заметил извращенец…

— Я изверг! — поправил его Ааз, показывая все свои зубы.

— Э… да, конечно. — Девол заметно порозовел.

Мне оставалось только надеяться, что у него есть какие-то полезные советы или сведения для нас. За столь короткое время он успел абсолютно всех погладить против шерсти. Впрочем, деволы никогда не отличались воспитанностью и личным обаянием.

— Что вы можете рассказать нам об Игре на валлете? — обратился я к нему.

— Сколько вы мне заплатите? — зевнул Живоглот.

— А сколько стоят эти сведения? — мрачно спросил Ааз. — Вероятно, недешево?

Девол с минуту изучал его взглядом, а потом, пожав плечами, ответил:

— Правильно. Ты никогда не оставался в долгу, Ааз. Полагаю, я могу в этом доверять тебе.

— Так что же вы можете сообщить? — настаивал я.

Теперь настала моя очередь подвергнуться тщательному изучению, но взгляд, брошенный на меня, был гораздо холоднее полученного Аазом. Одним движением руки Живоглот вытащил из сапога нож, высоко подбросил его, придав вращение, затем поймал другой рукой и снова отправил в полет. Ни на миг не отрывая взгляда от моих глаз, он образовал между своими руками сверкающую радугу.

— Ты слишком разговорчив для жалкого пентюха, — заметил он. — А когда вокруг тебя нет друзей, поддерживающих каждый твой шаг, ты такой же велеречивый?

— Обычно мои друзья со мной, — признался я.

Сказав так, я мысленно потянулся, поймал нож, крутанул его лишний раз, а потом остановил в воздухе, дав острию зависнуть в дюйме от горла девола. Я не переваривал заносчивых типов.

У Живоглота не дрогнул ни один мускул на лице, но он уже смотрел не на меня, а на острие.

— На тот случай, если ты не расслышал с первого раза, повторяю. Этого жалкого пентюха, как ты выразился, зовут Скив, — по-прежнему улыбаясь, уведомил его Гэс. — Тот самый Скив.

Девол снова порозовел, только чуть больше. Я был весьма доволен тем, что обладаю такой репутацией.

— Почему бы тебе не присесть, Живоглот, — предложил Ааз, — и сообщить нам… то есть Скиву все, что он хочет знать.

Девол подчинился, рассчитывая, вероятно, убраться подальше от ножа. А раз так, то я, естественно, отправил нож следом.

Но уж коль скоро он уселся, я крутанул нож в последний раз, а затем положил его на стол перед Живоглотом. Это несколько успокоило девола, но он все же с опаской продолжал поглядывать на него.

— Я… э… у меня вообще-то не так уж много сведений, — начал он, нервно поёрзывая. — Эту Игру проводят раз в году, а шансы обычно равные.

— И как же в нее играют? — надавил Ааз.

— Сам ни разу не видел, — пожал плечами девол. — Это одна из игр типа «забей-мяч-в-сетку». Я слышал только о расстановке сил противников.

— Ну и какова же эта расстановка? — спросил я.

— В команде пять игроков, — начал объяснение девол. — Двое форвардов, или «клыков», избранных за скорость и ловкость. Один защитник, или «перехватчик», назначаемый за мощь. Голкипер, или «замок», — это обычно самый сильный игрок в команде. И «всадник» — верховой игрок, используемый в нападении и защите.

— Пока все достаточно ясно и доступно, — заметил мой наставник. — А что еще ты можешь сообщить нам об этой Игре?

— Но я ведь знаю только стратегию, — нахмурился Живоглот. — Команда, завладевшая мячом, получает три попытки забить гол. Они могут перемещаться по полю, передавая мяч друг другу и помогая себе ногами. Как только мяч перестанет двигаться, попытка заканчивается, и команда ждет следующей. Конечно, противник старается их остановить.

— Бежать, бить ногами, перебрасываться, — пробормотал Ааз. — Хм… похоже, на защиту нам следует обратить особое внимание. Есть какие-нибудь особые правила поведения на поле?

— Игроки не имеют права применять друг против друга режущее и колющее оружие, — процитировал девол. — Нарушителей приканчивают на месте.

— Разумные правила, — сказал я. — Что еще?

— Это все, — пожал плечами Живоглот.

— Все?! — воскликнул Ааз. — Никакого оружия. И это все?

— Я больше ничего не знаю о правилах этой Игры, — ответил девол. — А теперь, если вы готовы рассчитаться, я хотел бы отправиться своей дорогой.

Мне хотелось устроить ему перекрестный допрос, но Ааз, поймав мой взгляд, покачал головой.

— Тебя устроят ценные сведения? — обратился он к деволу.

— Только если это будут действительно ценные сведения, — угрюмо отозвался Живоглот.

— Ты что-нибудь слышал о затеваемой на Валлете новой Игре, трехсторонней потасовке? — спросил Ааз.

— Конечно.

— Вот это да! — поразился я. — Мы же договорились о ней час назад!

— У меня профессиональный интерес, поэтому я постоянно в курсе всех дел, — спокойно сказал девол.

— Угу, — рассудительно заметил мой наставник. — И каковы же, по-твоему, шансы команд?

— У Та-Хо и Вейгаса равные. Однако эта новая команда… Так как никто не может получить о них сведения — они не фавориты.

— Если мы дадим тебе конфиденциальные сведения об этой команде, мы будем в расчете? — Ааз внимательно изучал потолок.

— Вы что-то знаете о «Демонах»? — заинтересованно спросил Живоглот. — Если так, то мы будем в расчете. Обладая секретной информацией, я буду единственным на Базаре, имеющим данные для установки реальных шансов.

— Заметано! — объявил мой наставник. — Мы и есть «Демоны».

Живоглот откинулся на стуле и уставился на нас разинув рот.

— Ты хочешь сказать, — проговорил он наконец, — что вы финансируете эту команду?

— Мы и есть команда… точнее, ее часть. Она еще не укомплектована.

Девол хотел было что-то сказать, но промолчал. Подойдя к двери и взявшись за ручку, он оглянулся, чтобы еще раз посмотреть на нас, и вышел, не сказав ни слова.

Я почему-то счел его реакцию зловещей.

— Каково, малыш, а? — рассмеялся Ааз. — Я получил сведения совершенно бесплатно.

— Не нравится мне его видок, — заявил я, все еще глядя на дверь.

— Брось! Согласись, что я сейчас заключил очень выгодную сделку.

— Ааз, что ты там всегда говоришь о выгодных сделках с деволами? — спросил я.

— Хм… Я говорил, что если ты думаешь, что заключил с деволом выгодную сделку… — он оборвал фразу и нахмурился.

— … то пересчитай сначала свои пальцы, потом конечности, а заодно и родственников, — закончил я за него. — Так ты уверен, что заключил выгодную сделку?

Наши взгляды встретились, и ни он, ни я больше не улыбались.

Глава 20

Мы все еще размышляли над создавшимся положением, когда наше молчание прервал Корреш.

— У вас, ребята, кажется, возникло небольшое затруднение? — спросил он, обнимая нас за плечи. — Если это не слишком хлопотно, не могли бы вы просветить меня относительно того, какое отношение все это имеет к Танде?

В нормальной ситуации это показалось бы небрежной позой, но эта поза принадлежала троллю размерами раза в полтора больше нас, способному шутя раздавить наши головы, поэтому она приобрела первоначальную значимость.

— Ты имеешь в виду Игру, о которой мы говорили? — спросил Ааз.

— Награда — Танда, — попытался объяснить я.

Корреш молчал. Затем его рука снова сжала мое плечо, но уже чуть крепче.

— Простите, — смущенно улыбнулся он, — но мне вдруг показалось, вы сказали, будто моя сестренка является наградой в какой-то потасовке на потеху зрителям.

— С ней был малыш, когда она попала в плен, — поспешил вставить Ааз, отодвигаясь от тролля.

— Но в Игру ее ввел Ааз, — парировал я, дернувшись в другом направлении.

— Значит, в это втравили ее вы? — тихо проговорил Корреш. Его руки крепко удерживали нас на месте. — Я думал, вы пытаетесь спасти ее.

— Тпру! Всем успокоиться! — вмешался Гэс в назревавшую потасовку. — В этом заведении никто не ломает мебели, кроме меня. Корреш, давай присядем и выясним все спокойно.

Я лично был спокоен, по крайней мере, я не собирался затевать драку. К тому же Гэс перевел разговор в новое русло. И я предложил Аазу рассказать все, как было. Хотя, если дать ему волю, он может время от времени что-нибудь опустить, но все же умеет с помощью своего языка выручать нас из любых вроде бы безвыходных положений. Этот случай не стал исключением, хотя Ааз и удивил меня тем, что придерживался правды до конца. К тому времени, когда он закончил, застывшие черты лица Корреша смягчились.

— Должен сказать, — заметил тролль, — что на этот раз сестренка превзошла саму себя. Вы, как я понял, пытались использовать все возможные средства.

— Мы должны были отдать Приз, — признался я.

Ааз пнул меня под столом ногой.

— Не может быть и речи, — поспешил возразить Корреш, — это ведь законный подарок Ааза. Если Танда попала в беду, добывая его, то это, черт возьми, ее трудности. Нельзя, чтобы Ааз считал себя виновным в случившемся.

— Можно, — поправил я.

— Нет, — заявил тролль. — Единственное приемлемое решение — это крепко отколошматить этих паразитов в их же Игре. Надеюсь, вы позволите мне занять вакантное место в вашей команде?

— Я на это и рассчитывал, — улыбнулся мой наставник.

— Запишите и меня, — объявил, разминая свои каменные крылья, Гэс. — Я не могу позволить вам сунуться в эту потасовку без моего успокоительного влияния.

— Вот видишь, малыш! — усмехнулся Ааз. — Я уже не одинок.

— Послушай, Ааз, — осторожно проговорил я. — Мне пришло в голову… Ну, я имею в виду вакансию «всадника»… Мне кажется, у нас будет большое психологическое преимущество, если наш «всадник» появится на поле верхом на драконе.

— Ты прав.

— Серьезно, Ааз?

— Верно. Положительно. Правильно, — кивнул мой наставник. — Иногда ты выдаешь кое-какие неплохие идеи.

— Вот здорово! — обрадовался я.

— Но это еще не все, — сказал Ааз. — Мы воспользуемся тем чудовищем, которое находится у Большого Джули.

— Но, Ааз…

— Никаких но! Пошли. Гэс, закрывай свою лавочку. Мы отправляемся на Пент за драконом.

Пент — мое родное Измерение. И что бы там ни говорили мои друзья про другие Измерения, я думаю, что жить в нем очень приятно.

Ааз удивил меня, доставив нас несколько севернее Поссилтума, вместо того чтобы совершить посадку прямо в наших покоях королевского дворца. Я спросил об этом и для разнообразия получил пространный ответ.

— Все зависит от того, как установить И-Скакун, — объяснил он. — На нем восемь циферблатов, которые позволяют контролировать не только в какое Измерение ты отправляешься, но и в какое место попадешь.

— Значит, мы можем менять позиции циферблата для перемещения из одного места в другое в одном Измерении? — спросил я.

— Вообще-то не знаю, — нахмурился Ааз. — Мне ни разу не приходило в голову попробовать. Надо будет как-нибудь проверить.

— Ну так почему же тогда ты выбрал именно этот пункт прибытия?

— Из-за них, — усмехнулся мой наставник, показывая на наших коллег. — Я не был уверен, как нас примут во дворце, если мы появимся там с троллем и горгулом.

На Базаре в личинах не было надобности, и я настолько привык к виду самых необычных существ, что совершенно забыл, что для среднего пентюха наша группа представляет довольно странное зрелище.

— Извини, Ааз, я не подумал, — покраснел я.

— Не переживай, — отмахнулся он. — Будь это важным, я бы что-нибудь сказал прежде, чем мы покинули Базар. Я просто хотел немного встряхнуть досточтимого мага, чтобы напомнить ему о необходимости обращать внимание на мелочи. Основная же причина посадки именно здесь, а не во дворце, в том, что нам надо повидать Большого Джули. А я слишком ленив, чтобы проделать весь этот путь пешком.

Мне необходимо было исправить свое упущение. Чтобы оправдаться и показать Аазу, что во время путешествия с Танандой я постоянно занимался, я закрыл глаза и сосредоточился на Гэсе и Корреше одновременно.

— Неплохо, малыш, — заметил Ааз. — Видок у них немного бандитский, но сойдет.

— Я подумал, что, если они будут выглядеть именно так, это поможет им избежать неприятностей, — скромно объяснил я.

— Неплохо?! — зарычал Корреш. — Я же похож на Пентюха!

— По-моему, ты выглядишь симпатичным пентюхом, — съязвил Гэс.

— Симпатичным?! — продолжал бушевать тролль. — Да вы когда-нибудь слышали о симпатичном тролле? Слушай, Ааз, это действительно необходимо?

— К сожалению, да, — ответил мой наставник, но его улыбка опровергла подобное высказывание. — Вспомни, в данную минуту ты не просто тролль, а скромный гражданин этого более чем скромного Измерения.

— А почему тогда ты без личины? — подозрительно спросил Корреш.

— Я уже известен здесь как ученик придворного мага, — скромно поведал Ааз. — мне лучше оставаться самим собой.

— Но мне же потом не отбрехаться, если меня в таком виде встретит кто-нибудь из моих знакомых, — пробурчал Корреш.

— Они тебя просто не узнают, — осторожно заметил я.

Тролль ненадолго задумался, а потом согласно кивнул.

— Полагаю, ты прав, — сказал он. — Ладно, пошли искать вашего Большого Джули. Чем меньше времени я буду оставаться в таком виде, тем лучше.

— Не особо рассчитывай на это, — предостерег его Ааз. — Тренироваться будем в этом Измерении, так что какое-то время тебе придется побыть пентюхом.

— Черт побери! — выругался тролль.

Когда мы прибыли на место, то увидели Большого Джули отдыхающим перед собственным коттеджем и лениво потягивающим вино. Стороннему наблюдателю он мог показаться не более чем загорающим на солнце долговязым стариком. Впрочем, сторонний наблюдатель никак не мог знать его в те времена, когда он командовал своей могущественной армией, самой могущественной в истории нашего Измерения. Может, это и к лучшему. Он все еще должен был скрываться от стаи акул кредиторов. И соответственно от необходимости уплаты своих старых долгов.

— Эй! Здорово, ребята! — прогремел он, с энтузиазмом махая нам рукой. — Давненько мы не встречались. Берите стулья и наливайте вина. Что привело вас в наши края?

— Капелька удовольствия и уйма дел, — ответил ему Ааз, немедленно загребая кувшин с вином. — Мы хотим попросить об одной небольшой услуге.

— Если я действительно смогу помочь — я к вашим услугам, — заверил его Джули. — В чем проблема?

— Нет ли еще вина? — вмешался я.

Я поспешил с этим вопросом, так как по опыту знал, что не стоит ждать, когда Ааз поделится со мной вином. Ему самому едва хватало одного кувшина.

— Разумеется. Его у меня навалом. Плохсекир как раз сейчас ушел за ним в дом.

— Плохсекир? — нахмурился я. — Что он здесь делает?

— В данную минуту, полагаю…

— О! Что вы здесь делаете? — раздался гулкий бас.

Мы обернулись и увидели массивную, смахивающую на гору фигуру генерала с кувшинами в обеих руках.

Хью Плохсекир всегда напоминал мне зверя. Этому образу соответствовали курчавые черные волосы и борода, дополненные его любимым костюмом из звериной шкуры. Конечно, звери не пользуются оружием, тогда как Плохсекир определенно пользовался. На боку у него всегда висела секира, доводившаяся ему тезкой и которая была его любимым орудием дипломатии.

— Мы просто хотели перекинуться парой слов с Большим Джули, — невинно ответил мой наставник.

— О чем? — требовательно спросил генерал. — Я думал, вы знаете, что по военным вопросам нужно обращаться ко мне, прежде чем искать совета у Большого Джули. Это я командую армией Поссилтума, а не он.

— Ну-ну, Хью, — успокоил его Джули. — Ребята просто хотели попросить меня об одной небольшой услуге. Будь вопрос связан с армией, они бы обратились к тебе. Верно, ребята?

Мы с Аазом энергично закивали. Гэс и Корреш переглянулись, ничего не понимая в происходящем. Мы не подумали предупредить их о генерале Плохсекире и представляемой им власти.

— А теперь, Ааз, — продолжал Джули, — объясни, какую услугу я могу вам оказать?

— Ничего особенного, — пожал плечами мой наставник. — Нас интересует, нельзя ли ненадолго одолжить твоего дракона?

— Моего дракона? А зачем он вам? У вас же есть свой дракон.

— Нам нужен большой дракон, — ответил Ааз.

— Большой дракон? — нахмурился Джули. — Похоже, вы затеяли что-то опасное.

— Не беспокойся, — вмешался я. — мне предстоит скакать на драконе во время Игры, и поэтому ничего…

— Игры?! — взревел Плохсекир. — Так я и знал. Вы устраиваете военную игру, даже не проконсультировавшись со мной!

— Это не военная игра, — заупрямился я.

— Нет, военная, — поправил меня Ааз. — Разве…

— Исключено! — вспылил я.

— Подумай как следует, малыш, — предложил мой наставник. — Любой командный спорт при стечении зрителей — это разновидность сражения.

— Так почему же вы забыли про меня? — разбушевался Плохсекир. — Я главнокомандующий вооруженными силами Поссилтума, и любые военные игры попадают под мою юрисдикцию!

— Генерал, — вздохнул Ааз, — эта игра будет проходить не в вашем королевстве.

— Не здесь?.. — Плохсекир на минуту смолк, сбитый с толку таким поворотом, а затем продолжил: — Но если в нее вовлечены члены моей армии…

— Этого нет, — перебил его мой учитель. — В этих маневрах участвует команда из пяти игроков, и мы набрали ее, не используя армейские ресурсы.

И тут меня осенило. Я произвел быстрый подсчет и…

— Ааз, — тихо позвал я.

— Не сейчас, малыш, — проворчал он. — Как видите, генерал, все ваши опасения были…

— Ааз! — не отставал я.

— Ну в чем дело? — зарычал он, поворачиваясь ко мне.

— У нас не пять игроков, а только четыре…

Глава 21

— Четыре? — еле слышно переспросил Ааз.

— До пяти я считать умею, — заверил я его. — Ты, я, Гэс и Корреш. Итого — четыре. Видишь? Первый, второй, третий…

— Хватит! — прервал меня наставник. Затем он обратился к горгулу: — Слушай, Гэс, как ты думаешь, Бертран согласится?

— Но, Ааз, мы же не можем зачислить в команду саламандру, — возразил я.

— Помолчи, малыш. Ну что скажешь, Гэс?

— Только не сейчас, — пожал плечами горгул. — Он недавно встретил свою подружку, и они отправились в отпуск.

— Подружку? — переспросил, вскинув бровь, Ааз.

— Совершенно верно, — кивнул Гэс. — Она, можно сказать, его давняя горячая страсть.

— Горячая страсть! — усмехнулся тролль. — Слушай, а ведь неплохо сказано.

Я оценил шутку и присоединился к дружному хохоту Гэса и Корреша. Дело в том, что подруга Бертрана тоже саламандра, а они, как известно, холодны как лед. Джули и Плохсекир смотрели на нас, ничего не понимая.

Ааз раздраженно закатил глаза и простонал:

— Только этого мне и не хватало. Нет одного члена команды, а те, которые у меня есть, полоумные. Когда вы насмеетесь вдоволь, можете вносить свои предложения по поводу того, где нам найти пятого члена команды.

— Эту вакансию заполню я, — скромно произнес Плохсекир.

— Вы?! — Я перестал смеяться.

— Конечно, — кивнул генерал. — Это мой долг.

— Может, я не совсем понятно выразился? — вмешался Ааз. — Поссилтум в этом никак не замешан.

— Зато здесь замешан королевский маг и его ученик, — возразил Плохсекир. — Вы оба — граждане Поссилтума. И притом довольно выдающиеся граждане. Нравится вам это или нет, но мой долг защищать вас всеми имеющимися у меня в наличии средствами. В данном случае я имею в виду себя.

Об этом я как-то не подумал. В некотором смысле это было довольно мило. Но я не очень-то обрадовался тому, что из-за нас генерал будет подвергать себя опасности.

— Э… ценю ваше предложение, генерал, — осторожно начал я, — но Игра состоится далеко отсюда.

— Если вы можете выдержать такое путешествие, то смогу и я, — твердо заявил Плохсекир.

— Да вы не понимаете!

— Малыш, — перебил меня Ааз, — почему бы тебе не познакомить генерала с его товарищами по команде?

— Извините, генерал. Это Гэс, а вон тот — Корреш.

— Нет, — улыбнулся мой наставник, — я не это имел в виду.

— О! — догадался я. — Генерал, разрешите вам представить членов нашей команды.

Произнеся это, я сбросил личины, открывая горгула и тролля для всеобщего обозрения.

— Гэс! — воскликнул Джули. — То-то мне твой голос показался знакомым.

— Привет, Джули, — помахал рукой горгул. — Как жизнь в отставке?

— Скучновато. Эй, наливай себе вина!

— Спасибо. — Гэс шагнул вперед и забрал оба кувшина из рук онемевшего генерала, передав один Коррешу.

Мне пришло в голову, что я единственный, кто остался без вина.

Генерал стоял как вкопанный, переводя взгляд с горгула на тролля и обратно.

— Ну, Плохсекир, — усмехнулся Ааз, — вы все еще хотите вступить в команду?

Генерал нервно провел языком по губам, а затем наконец оторвал взгляд от Гэса и Корреша.

— Безусловно, — заявил он. — Я горжусь честь сражаться рядом с такими… достойными союзниками. Конечно, если они примут меня в свою команду.

— Что скажешь, Скив? — спросил Ааз. — Ты — босс.

Итак, решать предоставлялось мне. У Ааза есть противная привычка: отступать, когда положение осложняется. Я думаю, что это не всегда было случайным совпадением.

— Ну, господин маг, — прогремел Плохсекир, — вы принимаете мои услуги?

Я влип. Никто не мог утверждать, что Плохсекир плох в бою. Но я никогда не испытывал к нему нежных чувств. А каким он будет товарищем по команде…

— Глип!

Предупреждение пришло с опозданием. Прежде чем я успел собраться, меня ударила сзади сила, заставившая растянуться на земле плашмя.

— Глип! — повторил мой друг, не оставляя попытки дотянуться до моего лица.

— Что здесь делает этот глупый дракон? — спросил Ааз, ничуть не смущенный нашей эмоциональной встречей.

— Спроси у Плохсекира, — усмехнулся Джули. — Его привел он.

— Да?! — моргнул мой наставник.

Я и сам немного удивился. Оттолкнув на мгновение Глипа, я тяжело поднялся на ноги и бросил на генерала вопросительный взгляд. Впервые за все время нашего знакомства я смотрел на него другими глазами.

Свирепый воин, способный и глазом не моргнув встать на пути целой армии, сейчас не решался встретиться со мной взглядом.

— Ну… поскольку вы пропали, он несколько захандрил, — промямлили генерал. — Никто другой и близко не подошел бы к нему, и я подумал… казалось логичным, что…

— Он привел его поиграть с моим драконом, — весело объявил Большой Джули. — Генерал, кажется, питает слабость к животным.

Плохсекир резко вскинул голову.

— Дракон отлично послужил королевству в последней кампании, — горячо заявил он. — Было бы несправедливо, если бы никто не позаботился о нем.

Его горячность никого не одурачила. У него не было никаких причин печься о моем драконе. А если бы даже и были, то он мог бы запросто переложить заботу о нем на плечи нескольких своих солдат, а не заниматься этим лично. Всем стало ясно, что Глип ему нравился.

Словно в подтверждение наших подозрений, мой зверек стал резвиться вокруг него, виляя головой и хвостом в движениях, зарезервированных, как я знал, для товарищей по играм. Генерал стоически игнорировал его, что было не так уж просто сделать.

— Гм… генерал, — осторожно начал я.

— Да? — он парализовал меня ледяным взглядом, как бы говоря: «Только посмей прокомментировать поведение дракона!»

— Насчет предыдущего нашего разговора, — поспешил я переменить тему. — Я буду говорить от имени всей команды. И, думаю, выражу общее мнение, если скажу, что для нас будет и удовольствием и честь видеть вас в предстоящей Игре на нашей стороне.

— Благодарю вас, маг, — резко поклонился он. — Надеюсь оправдать ваше доверие.

— А теперь, когда все уже решено, — хохотнул, потирая руки Ааз, — нам нужно немного потренироваться. Где большой дракон?

— Он спит, — ответил Джули.

— Спит? — переспросил Ааз.

— Совершенно верно. Он забрался в хлев, съел там половину живности, а теперь спит как убитый. Вероятно, не проснется как минимум пару месяцев.

— Пару месяцев! — простонал мой учитель. — Что же делать? Ведь малышу надо на чем-то скакать во время Игры!

— Глип! — сказал мой зверек, подкатываясь к моим ногам.

Ааз буквально прожег меня взглядом.

— Это он сказал, а не я, — оправдывался я.

— У нас нет другого выбора, Ааз, — сказал Гэс.

— Если никогда с ними не встречаться, то любой дракон покажется довольно угрожающим, — добавил Корреш.

— Ладно, ладно, — поморщился Ааз, поднимая руки в знак капитуляции. — Если все согласны, то и я не против. Просто он сводит меня с ума, вечно повторяя…

— Глип? — спросил мой друг, поворачивая голову в сторону Ааза.

— Значит, мы можем начать тренироваться? — поспешил вмешаться я.

— Можем, если вообще будем, — ответил Ааз, отворачиваясь от дракона.

— Знаю, это не моя драка, — сказал Джули. — Но какую вы, ребята, разработали стратегию?

— Еще не разработали, — признался мой наставник. — Но мы что-нибудь придумаем.

— Возможно, я сумею вам помочь. В свое время я неплохо разрабатывал тактику больших сражений. Понимаете, что я имею в виду?

Следующие несколько недель были интересными. Заметьте, я не сказал «поучительными». Просто интересными. Во время обучения члены нашей группы понемногу сплачивались в команду. Вы можете возразить, что такие разные существа сплотиться не могли. Именно такого мнения придерживались и они, и спорить с ними было нелегко.

За малым исключением — меня самого — физическое состояние членов нашей команды колебалось от превосходного до невероятного. И что самое важное — все они были закаленными ветеранами бесчисленных боев и кампаний. Судя по всему, любой из членов нашей команды мог справиться более чем с пятью валлетами. А вместе…

Именно это-то меня и беспокоило. Легкомысленная самоуверенность всех, что мы можем выиграть шутя. Я знал, что и Большого Джули беспокоило то же самое.

— Вы, ребята, чересчур самоуверенны, — говорил он, раздраженно качая головой. — В бою важна не только сила. Понимаете, о чем я говорю?

— У нас есть скорость, сила, выносливость, а со стороны Гэса — воздушное прикрытие, — возразил Ааз. — И еще у Скива, как у мага, есть в рукаве несколько трюков.

— Ты забываешь про опыт, — приводил контрдовод Джули. — Сколько в эту Игру играют ваши противники? Уже пятьсот лет! Они и сами могут выкинуть что-нибудь интересное.

Большая часть тренировок сваливалась на меня. Было довольно тяжело подолгу восседать на спине у Глипа. А пытаться удержаться в седле, бросая и ловя мяч, оказалось и того сложнее. Глип ничем мне не помогал. Вместо того, чтобы следовать моим приказам, он предпочитал ловить мяч сам или стоять как столб, почесываясь в свое удовольствие. Мне даже пришлось однажды вздуть его, прибегнув к магии. Немного левитирования, немного полетов, и мое умение наездника увеличилось во сто крат. Если Ааз и подозревал, что я использую нечто, чтобы удержать равновесие, он ничего не говорил.

Чтобы ловить и бросать мяч, мне необходима была дубинка. Корреш вырвал небольшое деревце, а Плохсекир своей секирой обрубил корни и ветки. Получилась трехметровая палка, которой я мог либо гнать мяч по земле, либо отбивать его на лету. Правда, она была немного тяжеловата, но зато прекрасно отбрасывала мяч, когда я по нему ударял. Конечно, я и здесь немного применял магию, поэтому редко промахивался и мяч обычно летел туда, куда хотел я.

Глип же, наоборот, бежал туда, куда хотелось ему. Поэтому мне пришлось найти еще одно применение для моей дубинки. Но беспрекословного подчинения от дракона мне так и не удалось добиться.

И вот наступил день, когда наша шестерка (включая Глипа) собралась в центре луга, где мы тренировались, и стала прощаться с Большим Джули.

— Жаль, что я не могу отправиться с вами, ребята, — скорбно произнес он. — Но я уже не тот, что бывало. Понимаете?

— Не беспокойся, — махнул рукой Ааз. — Мы скоро вернемся. Будем вместе праздновать победу.

— Опять ты за свое! — нахмурился Джули. — Предупреждаю вас, после пяти сотен лет…

— Все правильно, Джули, — поспешно перебил его Ааз. — Ты уже говорил об этом. А теперь нам пора отправляться, не то мы пропустим Игру. Не хотелось бы, чтобы нам засчитали поражение в связи с неявкой.

Ааз проверил, все ли на месте, и включил И-Скакун.

Мгновение спустя мы уже были на Валлете.

Глава 22

С тех пор как мы с Аазом были здесь в последний раз, стадион претерпел две крупные перемены. Во-первых, изменилась конфигурация поля. Вместо правильного прямоугольника появился треугольник с сетками ворот в каждом углу. Я сообразил, что это сделано для ведения трехстороннего матча. Во-вторых, изменился народ. Помните, я даже представить не мог, как будет выглядеть стадион, полностью заполненный народом? Действительность превзошла все, что только могло создать мое воображение. Там, где, как мне казалось, должны были находиться аккуратные ряды зрителей, разместившихся в соответствии с нумерацией мест, на трибунах теперь колыхалась хаотичная разноцветная масса. Насколько я мог видеть, никто не сидел.

Когда мы появились, ошеломленная толпа стихла. Оно и понятно: не слишком-то часто приходилось наблюдать, как команда появляется прямо из воздуха.

По указанию Ааза для получения максимального психологического воздействия я оставил нашу команду без личин.

Толпа таращилась на нас, в то время как мы рассматривали ее. Затем этот минутный шок прошел, и тысячи глоток одновременно издали оглушительный рев.

— Похоже, они не очень-то оробели, — сухо заметил я.

Я не ожидал, что кто-нибудь услышит меня в этом гаме, забыв про острый слух Ааза.

— Аве Цезарь салютус э мораториум! А, малыш? — усмехнулся он.

Я разобрал только последние два слова, но тем не менее понимающе подмигнул ему в ответ. В данной ситуации я не мог поступить иначе.

— Эй, босс! Противник на подходе, — окликнул меня Гэс и указал рукой в противоположную сторону стадиона.

Посмотрев в указанном направлении, я увидел, как с двух сторон, перегоняя друг друга, к нам спешили Маша и старик валлет. Кажется, и Вейгас и Та-Хо хотели перекинуться с нами парой слов.

— Привет, мальчики, — выпалила Маша, прибежавшая первой. — Желаю вам удачи в вашем… э… предприятии.

Эти слова стороннему наблюдателю могли бы показаться странными, так как исходили они от представительницы соперников. Но я вспомнил, что, по мнению Маши, мы должны были нейтрализовать демона, охраняемого Квингли. Конечно, в некотором смысле именно это мы и намеревались сделать.

Ааз, как всегда, опередил меня.

— Не беспокойся, Маша, — усмехнулся он. — У нас все схвачено.

Мне никогда не надоест изумляться, с какой легкостью играет мой наставник.

— Просто постарайся ни в коем случае не вмешиваться, — мягко попросил он. — План у нас довольно тонкий, и любые движущиеся препятствия могут испортить все дело.

— Пусть об этом твоя зеленая голова не болит, — подмигнула она. — Я всегда стоя в стороне, когда меня превосходят в классе. Я просто хотела познакомиться с остальными членами вашей команды.

Я уже заметил, что в течение всего разговора она не сводила взгляда с игроков нашей команды. Но чаще других она посматривала на Хью Плохсекира.

— Маша, это Гэс, — представил Ааз.

— Очарован, сударыня, — улыбнулся горгул.

— И Кор… э… Грызь.

— Когда драка? Грызь любит драться! — заявил тролль, вспомнив свою роль трактирного вышибалы.

Маша и бровью не повела. Она не могла отвести взгляда от массивной фигуры генерала.

— А это Хью Плохсекир, — наконец Ааз представил и его.

С невероятной грациозностью Маша подплыла к генералу.

— Очень рада с тобой познакомиться, Хью, — промурлыкала она. — Ты ведь не против, если я буду называть тебя просто Хью?

— Гм… я… то есть… — запинаясь, произнес Плохсекир, явно чувствуя себя не в своей тарелке.

Я мог только посочувствовать ему. Оказаться в центре внимания Маши — дело по меньшей мере хлопотное. Но тут прибыла подмога в лице делегата Та-Хо.

— Добрый день, господа, — вежливо поздоровался он, потирая руки и приветственно улыбаясь. — Здравствуй, Маша.

— Привет, — ответила она ледяным тоном. — Я как раз собиралась уходить.

Но прежде, чем отбыть к своему месту на трибуне, она нагнулась и что-то шепнула генералу, после чего Плохсекир сделался пунцовым и избегал встречаться с нами взглядом.

— Мы боялись, что вы опоздаете, — сказал та-хоец, когда Маша ушла. — Было бы непростительно разочаровывать болельщиков, не так ли? А когда вы ожидаете прибытия остальных членов вашей команды?

— Остальных членов? — нахмурился я. — Я думал, что по правилам должно быть пятеро игроков и одно верховое животное.

— Совершенно верно, — ответил старик, — но… О! Я восхищаюсь вашей уверенностью в собственных силах. Значит, вас только пятеро, да? Ну-ну. Это чуточку изменит шансы.

— Почему? — подозрительно спросил я.

— У этой штуки лезвие острое? — спросил представитель Та-Хо, заметив секиру генерала.

— Как бритва, — высокомерно ответил Плохсекир.

— Но он не будет применять ее в Игре, — поспешно заверил я, вовремя вспомнив правило: «Никакого режущего или колющего оружия». Я не знал, какова будет реакция генерала, если у него отобрать его любимицу.

— О, на этот счет я нисколько не волнуюсь, — улыбнулся та-хоец. — Арбалетчики незамедлительно устранят любого игрока, вздумавшего пренебречь правилами.

Он рассеянно махнул рукой в сторону боковых линий. Мы посмотрели в указанном направлении и только сейчас заметили, что все поле окружено арбалетчиками, одетыми через одного в сине-желтые мундиры Та-Хо и красно-белые Вейгаса. Об этом фокусе Живоглот как-то не счел нужным упомянуть. Он сообщил нам о правилах, но не о том, как добивались их соблюдения.

И еще я заметил две вещи, упущенные мной, когда я первый раз обозревал трибуны. Я увидел Квингли, сидевшего в центре первого ряда трибуны Та-Хо. А главное — при нем находилась Танда. Она по-прежнему спала, паря горизонтально перед ним. Он явно не хотел пропускать Игру, но и не доверял нам настолько, чтобы оставить ее без охраны в своей мастерской.

Он заметил, что я смотрю на него, и помахал мне рукой. Я ему не ответил. Собравшись было привлечь к нему внимание Ааза, я вдруг заметил вторую вещь.

На краю поля подпрыгивал на месте Гриффин и отчаянно размахивал руками, стремясь привлечь мое внимание. Как только он увидел, что я смотрю на него, он принялся энергично подзывать меня к себе.

Ааз в это время был поглощен разговором с представителем Та-Хо, поэтому я один отправился узнавать, что от меня надо Гриффину.

— Здравствуй, Гриффин, — улыбнулся я. — Как поживаешь?

— Я просто хотел сказать вам, — выдохнул он, запыхавшись от своих упражнений, — что перешел на вашу сторону. Если я могу вам чем-нибудь помочь, то только свистните.

— В самом деле? — удивился я. — А с чего это ты вдруг изменил свои симпатии?

— Можете называть это моим пунктиком честной игры, — ответил он. — Мне не нравится то, что они собираются с вами сделать. Даже учитывая, что в этом участвует моя команда.

— И что же они собираются с нами сделать? — спросил я, став предельно внимательным.

— Обе команды провели совещание, обсуждая эту Игру, — начал он. — И решили, что, как бы сильно они ни ненавидели друг друга, они не хотят, чтобы Приз попал в чужие руки.

— Это вполне естественно, — ответил я. — Но что…

— Вы не понимаете, — перебил меня юноша. — Они намерены выставить против вас сдвоенную команду! Они объявили перемирие между собой на время этого матча. Когда Игра начнется, вы столкнетесь с двумя командами, действующими заодно!

— Малыш! Иди сюда! — Рев Ааза напомнил мне, что неподалеку происходит еще одно совещание.

— Я должен идти, Гриффин, — извинился я. — Спасибо за предупреждение!

— Желаю удачи! — крикнул он. — Она вам понадобится.

Я устремился обратно на поле и обнаружил, что собравшиеся поджидают меня с нетерпением.

— Они хотят увидеть Приз, — уведомил меня Ааз и подмигнул.

— Так полагается по нашему трехстороннему соглашению, — добавил представитель Та-Хо. — Он должен быть здесь для награждения команды-победительницы.

— Не бойтесь, он здесь, — заверил я его.

— Прошу прощения?.. — моргнул старик, оглядываясь по сторонам.

— Покажи им, малыш, — усмехнулся мой наставник.

— Хорошо, — кивнул я. — Всем отойти на несколько шагов.

Сконцентрировав свои мысли на левитировании, я принялся за работу. В центре поля приподнялся большой кусок дерна и отодвинулся в сторону. Затем в другую сторону полетела обнажившаяся земля, и наконец в поле зрения появился Приз. Я дал ему немного повисеть в воздухе, затем отправил обратно под землю и надвинул дерн. Толпа одобрительно заревела. Правда, не знаю, в чью честь — моей магии или самого приза.

— Весьма недурно! — воскликнул Ааз, слегка хлопнув меня по спине.

— Глип! — произнес мой друг, добавляя к поздравлениям свой липкий язык.

— Очень умно, — признал представитель Та-Хо. — Мы бы никогда не додумались искать его там. Хотя немного жестковато, не так ли? Я имею в виду поле.

— Сегодня его все равно вспашут, — пожал плечами мой учитель. — Между прочим, не пора ли начинать Игру?

Словно в ответ на его вопрос, трибуны взорвались вновь. Я не думал, что стадион может сделаться настолько шумным. Вокруг бушевала лавина торжествующих криков.

На другом конце стадиона появились две колонны и затрусили по полю. Желто-синие мундиры одной команды контрастировали с красно-белыми мундирами другой. Это были наши противники.

Команда Та-Хо носила шлемы с длинными острыми шишками. На шлемах их коллег из Вейгаса по бокам выступали длинные изогнутые рога, придавая им звериный вид. Но особо примечательным было то, что все игроки были рослыми — более рослыми, чем другие валлеты, встреченные мной до этого. Почти такие же рослые, как Корреш, но более мускулистые, и с такими короткими шеями, что их головы, казалось, росли из плеч.

Как я уже говорил, я умею считать до пяти. А в каждой команде было куда больше пяти игроков.

Глава 23

Следуя своей привычке в кризисных ситуациях обращаться за помощью к Аазу, я повернулся к нему и увидел картину, вполне достойную моего учителя.

Схватив представителя Та-Хо за грудки, Ааз оторвал его от земли и несколько раз сильно встряхнул.

— Что это?! — потребовал он ответа.

— Бла… а… за… — лепетала жертва.

— Послушай, Ааз, — вмешался я. — Возможно, его будет легче понять, если он сможет дышать.

— О! Верно, — кивнул мой наставник, опуская та-хойца на землю. — Ладно. Давай объясняй.

— Что… об… объяснять? — запинаясь, спросил старик. — Это команды двух наших городов. Их можно различить по шлемам…

— Не заливай мне! — прогремел Ааз. — Это не валлеты! Валлеты тощие и низкие или чрезмерно упитанные, но все равно невысокие.

— О! Понимаю, — вздохнул представитель. — Видите ли, вы введены в заблуждение. Одни валлеты — болельщики, а другие — игроки-атлеты. Болельщики… немного не в форме. Но этого и следовало ожидать: они же рабочие. А игроки — совсем другой коленкор. Они занимаются лишь тренировками и тому подобным. За много поколений они стали заметно больше остальных граждан.

— Заметно больше? — нахмурился, глядя на поле горящим взглядом Ааз. — Да они вообще не из той оперы!

— Я знаю, что такое иногда случается. Видел в других Измерениях, — заметил Гэс. — Но до такой степени — никогда.

— Большой Джули предупреждал нас относительно излишней самоуверенности, — вздохнул Корреш.

— Относительно чего? — переспросил старик.

— Хочу драться! — заявил Корреш, снова входя в роль «Грызь любит драться».

— О, — нахмурился представитель та-хойцев. — Отлично. Если больше вопросов нет, то я просто…

— Не так быстро, — остановил его Ааз. — Я хочу знать, почему у вас столько игроков. Ведь по правилам в Игре должна участвовать команда из пяти игроков, не так ли?

— Совершенно верно, — кивнул старик. — Остальные игроки — замена. Ну… знаете ли, тех, кого ранят или убьют во время матча.

— Убьют? — переспросил я.

— Как я уже говорил, я восхищаюсь вашей уверенностью в своих силах, раз вы привели только пять игроков, — убегая, крикнул та-хоец.

— Убьют? — повторил вопрос я, поворачиваясь к Аазу.

— Без паники, малыш, — проворчал мой наставник, обводя взглядом своих противников. — Это несколько неожиданно, но мы можем пересмотреть свою стратегию.

— Как насчет старого приема «разделяй и властвуй»? — предложил Плохсекир, присоединяясь к нам.

— Совершенно верно, — кивнул Гэс. — Они не привыкли играть в трехстороннюю Игру. Возможно, нам удастся их разыграть друг против друга.

— Не выйдет, — решительно заявил я.

— Не будь таким упрямым, малыш, — прошипел Ааз. — Сейчас это самое лучшее, что мы можем сделать.

— Не выйдет, потому что они не будут играть друг против друга.

И я рассказал им все, что мне недавно поведал Гриффин. Когда я закончил, наша команда стала непривычно молчаливой.

— Ну могло быть и хуже, — сказал наконец Ааз.

— Глип! — Мой дракон заметил нечто упущенное мной из виду.

Команды выводили на поле своих верховых животных. В отличие от игроков зверей не пометили цветами… впрочем, в этом не было необходимости.

Зверь Вейгаса был кошкообразной тварью с уродливой головой. Почти такой же длинный, как и Глип, он крался по земле с плавной грацией, нарушаемой только неровной походкой его неестественно длинных лап. Хотя сейчас эти движения казались медленными и ленивыми, судя по его виду, он мог, когда хотел, двигаться с удивительной скоростью. А еще он выглядел очень и очень гибким. Я был уверен, что эта тварь могла загнать врага в угол, как… ну, как кошка.

Скакун Та-Хо был равно приметным, но намного труднее поддавался описанию. С виду он походил на небольшой бронированный курган с гребнем костяных пластинок. У него была сотня ног, двигавшихся, казалось, с равной легкостью в любом направлении. Когда он останавливался, его броня опускалась на землю, пряча и защищая крошечные ноги. Я не мог разобрать, где у него находились глаза, но заметил, что он никогда не натыкался на препятствия.

Глип повернул голову и посмотрел на меня. Если он надеялся получить разъяснения или инструкции, ему не повезло. Я не имел ни малейшего представления, как обходиться с этими странными созданиями. Вместо этого я успокаивающе погладил ему усы. Хотя я и не хотел признаваться в этом моим товарищам, у меня оставалось все меньше и меньше уверенности в исходе Игры…

— Я заметил Танду, — шепнул Гэс.

— Где? — встрепенулся Корреш, вытягивая шею в направлении, куда показывал горгул.

Конечно, я увидел Тананду раньше, но забыл сказать об этом остальным. Я почувствовал себя немного глупо, хотя это ощущение для меня не ново. Чтобы скрыть свое смущение, я принялся вместе с остальными глазеть на плавающую в воздухе фигуру Танды.

Квингли заметил, что мы смотрим в его сторону, и нервно заерзал. Он явно был не уверен в своих недавно приобретенных силах, чтобы спокойно выдержать наше пристальное наблюдение. Это, естественно, повлияло на его магию, по крайней мере, на левитацию. Тело Тананды наклонилось и закачалось. Я испугался, как бы она не упала головой вниз.

— Если на нашем пути стоит только этот маг, — заметил Гэс, — то, мне кажется, достаточно просто рвануть туда и отнять ее.

— Нельзя, — отрезал Ааз. — Малыш обещал, что мы не сделаем ничего выставляющего этого мага в невыгодном свете.

— Это касается лишь вас, — возразил горгул. — Мы с Коррешем ничего ему не обещали.

— Слушай, Гэс, — вмешался Корреш. — Мы не можем подводить Скива. Это было бы не по правилам.

— Полагаю, ты прав, — пробурчал Гэс. — Просто я подумал, что это будет легче, чем ждать, когда нам вышибут мозги в этой глупой Игре.

— Мне кажется, господин маг, — пробормотал Плохсекир, — что данное вами обещание было не самой умной вещью.

— Вот как?! — зарычал, повернувшись к нему, Ааз. — Вы, генерал, конечно, говорите, основываясь на долгом опыте знакомства с демонами.

— Ну… на самом деле…

— Тогда я попрошу вас держать при себе свое мнение о мудрости и способностях господина Скива. Помните: он — ваш билет на выезд отсюда. Без него вы домой попадете очень не скоро… если попадете вообще.

Посрамленный генерал пошел на попятную в прямом и переносном смысле.

— Спасибо, Ааз.

— Заткнись, малыш, — прошипел Ааз. — Он прав: это был глупый шаг. Но нужно еще заслужить право критиковать моего ученика… А этот образчик пентийского военного опыта на такое не тянет.

— Ну… все равно спасибо, — повторил я.

— Не стоит благодарностей.

— Эй, Ааз! — окликнул Корреш. — Давай-ка удалим Приз подальше с поля и спрячем его в каком-нибудь безопасном месте.

— Где, к примеру? — огрызнулся мой учитель. — На этом стадионе я доверяю только нам.

— А как насчет ворот? — предложил Гэс, показывая на крупную сетку в нашем углу треугольника.

— Вроде неплохо, — согласился Ааз. — Я скоро вернусь, малыш.

Я настолько привык к бедламу на стадионе, что почти не замечал его. Однако, когда мои товарищи по команде начали переносить Приз, разразившийся хор оскорбленных и негодующих криков просто оглушил меня. Мои коллеги ответили надлежащим образом: грозя кулаками и корча рожи. Еще немного, и зрители вырвались бы на поле, разнося всех и вся.

Я собирался попросить своих друзей прекратить дразнить толпу, когда генерал Плохсекир отозвал меня в сторону.

— Господин маг, — осторожно начал он. — Надеюсь, вы понимаете, что я никак не хотел оскорблять вас своим предыдущим замечанием. Я был немного не в себе. Мне никогда раньше не приходилось вести военные действия на глазах у стольких зрителей.

— Забудь об этом, — отмахнулся я. — Я и сам задним числом понял, что мое обещание было глупым. Между прочим, зови меня просто Скив. Если уж мы вместе участвуем в этой передряге, то соблюдать формальности глупо.

— Благодарю вас… Скив, — кивнул генерал. — На самом деле я собираюсь поговорить с вами по личному вопросу.

— Пожалуйста. Я вас слушаю.

— Вы не могли бы побольше рассказать мне о том чудесном создании, с которым недавно познакомили меня?

— Чудесном создании? — моргнул я. — Это о ком же?

— Да вы знаете… О Маше.

— О Маше? — рассмеялся я, но вовремя заметил, как нахмурился генерал. — Ах, об ЭТОМ чудесном создании! И что же вы хотите узнать?

— Она замужем?

— Маша?! Нет, не думаю.

Генерал облегченно вздохнул.

— Есть ли вероятность того, что она когда-нибудь навестит нас в Поссилтуме?

— Сомневаюсь, — ответил я. — Но, если хотите, я могу спросить ее об этом.

— Прекрасно, — просиял генерал, опуская руку мне на плечо в знак признательности. — Буду считать это вашим обещанием.

— Чем? — переспросил я. Эти слова почему-то укололи меня.

— Я уже знаю, как вы держите свои обещания, — сказал Плохсекир. — Выполните эту клятву, и вы обнаружите, что я могу быть неплохим другом… Точно так же, как могу стать непримиримым врагом, когда мне становятся поперек дороги. Мы понимаем друг друга?

— Но я…

— Эй, малыш! — крикнул Ааз. — Влезай скорее на этого глупого дракона! Игра вот-вот начнется!

Я был настолько поглощен разговором с Плохсекиром, что совершенно забыл о ситуации на поле.

Команды из Та-Хо и Вейгаса отошли за боковые линии, оставив на поле только по пять игроков. Кошка и жук обрели теперь всадников и расхаживали взад-вперед в нервозном предвкушении битвы.

На середине поля, там, где раньше находился Приз, стоял валлет, одетый в мундир с черно белыми полосками, и держал мяч. Слово «мяч» я употребил, конечно, слишком вольно. Предмет, который он держал, был кубом из серого губчатого материала. Квадратный мяч! Еще одна мелкая деталь, о которой Живоглот не счел нужным упомянуть.

Не попрощавшись с генералом, я повернулся и бросился бежать к Глипу. Что бы ни случилось, я, разумеется, не хотел столкнуться с противником пешим.

Глава 24

Не успел я оседлать Глипа, как валлет на середине поля поставил мяч и стал пятиться к боковой линии.

— Эй, Ааз! — позвал я. — Что делать с этим парнем в полосатом мундире?

— Оставь его в покое! — крикнул в ответ мой наставник. — Он нейтральный.

На самом деле я не собирался нападать на него, но обрадовался, узнав, что он не входит в число наших противников.

Я оказался последним, занявшим свое место в команде. Ааз и Корреш страховали меня по бокам в качестве «клыков». Гэс разминался позади меня, дожидаясь случая воспользоваться своей мобильностью в качестве защитника. Плохсекир находился в роли «замка». Казалось, мы были настолько готовы, насколько вообще способны к этому.

— Эй, малыш! — окликнул меня Ааз. — Где твоя дубинка?

Я был так поглощен своими мыслями, что его слова не сразу дошли до меня. Потом я страшно испугался. Мне вдруг показалось, что я оставил свой посох на Пенте, но, оглядевшись, заметил его лежащим в траве на месте нашего появления. Сосредоточение мысли — и он переместился мне в руку.

— Она здесь, Ааз, — помахал я ему в ответ.

Свисток судьи прервал нас и привлек внимание к центру поля. Корреш и жук двинулись к мячу с максимальной для них скоростью, а остальные члены команд бросились за ними.

Игра уже началась, а мы все еще стояли разинув рты. Как всегда Ааз опомнился первым.

— Не стой как истукан! — крикнул он. — Давай доставай мяч!

— Но я…

Я собирался сказать Аазу, что кошка-то уже почти добралась до мяча. Понимая, что мне никак не поспеть туда первым, я считал, что нам следует укрепить свою оборону. Мой зверек, однако, решил иначе.

То ли он откликнулся на команду Ааза «достань мяч» — что маловероятно, — то ли ему просто не терпелось встретиться с новыми товарищами по играм — что более вероятно, — но итог был один. Он рванулся вперед, оборвав меня на середине фразы и установив курс на столкновение с кошкой.

Зрителям это очень понравилось. Что касается меня, то я испытывал куда меньший восторг.

Сидевший на кошке всадник теперь завладел мячом и удерживал позицию в центре поля, вместо того чтобы сразу же наступать на наши ворота. Делал он это, надо полагать, для того, чтобы дать возможность своим товарищам по команде догнать его и таким образом получить прекрытие. Это означало, что ему не хотелось сражаться с нами в одиночку.

Я оценил его стратегию и желал лишь иметь возможность следовать ей самому. Энтузиазм Глипа ставил меня в положение, которого я собирался избежать любой ценой — встречаться с объединенными силами обеих неприятельских команд, не имея рядом ни одного товарища, поддерживающего меня. С тех пор как наши противники вышли на поле, я перестал беспокоиться о том, как бы дождаться начала Игры. Теперь я думал лишь о том, как бы дожить до конца первого периода.

На какой-то миг у меня появилась надежда, когда заметил, что мы доберемся до кошки и ее всадника намного раньше остальных игроков. Но это мимолетное чувство, однако, быстро растаяло, когда мой противник размотал свое оружие.

В то время как я держал посох, он раскручивал кнут. Обыкновенный кнут. Эта штука была длиною в двадцать футов. Нет, я не преувеличиваю. Длину кнута я увидел совершенно отчетливо, когда всадник послал его к моей голове.

Кнут свистнул с недолетом в добрый фут, однако его резкое щелкание возымело результат: Глип встал как вкопанный, что бросило меня к нему на шею, когда я пытался сохранить равновесие. А спустя миг после удара кнута вперед прыгнула кошка, обнажив зубы и прижав уши к голове. Ее передняя лапа метнулась и ударила моего дракона по носу.

Хотя Глип никогда не славился гибкостью, он все же успел среагировать, пытаясь одновременно отпрыгнуть назад и увернуться. Не знаю, насколько это ему удалось, так как посредине этого маневра мы с ним расстались.

В другое время и в другом месте такой ход не расстроил бы меня. На тренировках, когда Глип меня сбрасывал, я отлетал в сторону и деликатно опускался на землю подальше от него. Однако на этот раз я уже потерял равновесие, и бросок совершенно дезориентировал меня. Сообразив, что я нахожусь в воздухе, я попытался лететь… и преуспел, врезавшись головой прямо в землю. Это нисколько не улучшило моей ориентации.

Я лежал и гадал, какие из частей моего тела отвалятся, если я попытаюсь встать. В ушах стоял отдаленный рев, а земля подо мной, казалось, дрожала. Еще я услышал, как издали что-то кричит Ааз.

— Поднимайся, малыш! — донесся приказ моего наставника. — Беги!

Бежать? Он, должно быть, шутит. В голове у меня постепенно начало проясняться, но земля все еще тряслась. Перекатившись, я приоткрыл один глаз, чтобы установить свои координаты, и сразу же пожалел об этом.

Мне не померещилось. Земля действительно тряслась. На меня надвигался жук, выказывая недвусмысленные намерения растоптать меня множеством своих маленьких ног. Я даже не успел подумать, что картина была нелепой. В голове зафиксировалось лишь то, что такая кончина вполне возможна, но это, как вы понимаете, совершенно не привлекало меня.

Я вскочил на ноги и снова упал. Очевидно, мое катапультирование из седла прошло не столь удачно, как мне хотелось бы думать. Я попробовал подняться еще раз, но сумел лишь встать на четвереньки. Передо мной открылся превосходный видок: на меня с грохотом неслась моя погибель. И я ничего не мог с этим поделать!

Вдруг я увидел Ааза. Возможно, он перепрыгнул через меня и занял позицию. Так или иначе, но мой наставник очутился на полпути между атакующим жуком и мной. Расставив ноги в боевой стойке, он встретил эту атаку и глазом не моргнув. Широко раскинув руки в стороны, Ааз вызывающе оскалил зубы.

— Хочешь драться? — прорычал он. — Попробуй со мной!

Возможно, жук не понял его слов, но достаточно верно оценил мимику, чтобы сообразить, что попал в беду. Не у многих существ в любом Измерении хватит глупости или храбрости встретиться лицом к лицу с извергом, когда тот взбешен до крайности. А Ааз был взбешен. Чешуя на его спине вздыбилась так, что он стал казаться вдвое больше, а напрягшиеся под ней мускулы перекатывались, словно волны во время шторма. Даже цвет его сделался зеленее обычного и все сгущался, когда мой наставник выплескивал свои эмоции.

Каким бы уровнем интеллекта ни обладал жук, он, как оказалось, был вовсе не дурак. Он успел перейти от бешенного аллюра к полной остановке, прежде чем достиг пределов досягаемости Ааза. Даже отчаянные понукания всадника не могли заставить его продолжить атаку. Вместо этого он начал осторожно подавать в сторону, пытаясь по дуге обойти Ааза.

— Хочешь драться? — снова проревел мой наставник, наступая на зверя. — Давай! Я готов!

Это окончательно вывело противника из состояния душевного равновесия: зверь дал задний ход, рванув обратно, несмотря на отчаянное подстрекание всадника и уханье разгоряченной толпы.

— Слушайте, ребята! А у вас ведь все здесь схвачено! А я боялся опоздать, — выпалил, подбегая к нам, Корреш.

Большие руки схватили меня за плечи и приподняли… да так, что мои ноги оторвались от земли.

— Но… я уже могу ходить, Корреш, — намекнул я.

— О, извини, — смутился тролль, мягко ставя меня на землю. — Просто чуточку забылся.

— Глип! — Знакомая голова появилась из-за спины Корреша и вопросительно посмотрела на меня.

— Много от тебя помощи! — крикнул я, радуясь возможности выплеснуть сдерживаемый гнев.

— Глип, — извинился мой друг.

— Ну-ну, — упрекнул тролль. — Нечего сваливать вину на своего товарища. Его просто захватили врасплох, вот и все.

— Но если бы не он… — начал было я.

— Теперь ты готов избавиться от своего глупого дракона? — осведомился присоединившийся к нашей группе Ааз.

— Нечего вымещать злость на Глипе! — вспылил я. — Просто он стал немного пугливым под огнем, вот и все.

— Как-как? — переспросил Ааз.

— Глип! — заявил мой зверек, выбрасывая язык для драматического приветствия. На этот раз, к моему удовольствию, его жертвой стал мой наставник.

— Бла… а! — воскликнул Ааз, вытирая лицо тыльной стороной ладони. — Меня может страшно стошнить.

— Он просто выказал свою благодарность за спасение хозяина, — рассмеялся Корреш.

— Совершенно верно, — согласился я. — Еще раз спасибо, Ааз.

— Забудь об этом, — отмахнулся он. — Никакой подлец не сможет прикоснуться к тебе, когда я рядом.

— Отлично сказано, Ааз, — одобрил Корреш.

— Нет, не отлично, — зарычал мой наставник. — Фактически пока НИЧЕГО не было отличным. А почему мы стоим и болтаем?

— Потому что первый период закончен, — уведомил его Корреш. — Могу добавить — после первого гола.

Мы все посмотрели на наши ворота. Поле возле них было усеяно телами, к счастью не нашими. Молодцы с носилками и тренеры занимались павшими и ранеными. Остальные игроки находились кто на поле, кто за боковой линией, но все плясали и обнимались, высоко подняв указательный палец, как я догадался, в каком-то религиозном жесте богам. Плохсекир привалился к одной из четырех штанг, в то время как Гэс обмахивал его крыльями.

— И счет, — продолжал тролль, — ноль-ноль-один… не в нашу пользу. Не самое лучшее начало.

Я вспомнил, что в этой Игре очки начислялись не в пользу команды. Следовательно, ноль-ноль-один означало, что мы отстаем на одно очко.

— Не беспокойся, — прорычал Ааз, — мы вернем это очко… и с процентами! Если они хотят грубой игры, то мы им это устроим. Верно?

— Совершенно верно, — улыбнулся Корреш.

— Так поддать жару! — приказал мой наставник. — Корреш, притащи сюда Гэса и Плохсекира для обсуждения дальнейших действий. Малыш, возвращайся к дракону и на этот раз постарайся остаться в седле. Договорились?

Прежде чем уйти, я обратился к наставнику:

— Ааз?..

— Да, малыш?

— Я смутно помню, что произошло, но все равно спасибо за помощь.

— Я же сказал, забудь об этом.

— Нет, не забуду, — стоял я на своем. — Ты мог погибнуть, выручая меня. И я хочу, чтоб ты знал, что когда-нибудь я отплачу тебе тем же. Я, возможно, не очень храбрый, когда дело касается меня самого, но я, помимо всего прочего, обязан тебе жизнью, и она принадлежит тебе.

— Минутку, малыш, — остановил меня Ааз. — Любой риск, на который я иду, — мой. Сюда входят и те случаи, когда я иной раз вытаскиваю твой хвост из огня. Не порть мой стиль.

— Но, Ааз…

— Если я в беде, а ты свободен — тикай. Усек? Особенно в этой Игре. Вот… — он начал копаться в поясной сумке, а затем вытащил знакомый предмет. — Вот И-Скакун. Он установлен на возвращение домой, на Пент. Храни его и воспользуйся, когда придет время. Если у тебя появится шанс хапнуть Тананду и смыться отсюда — используй его! А обо мне не беспокойся.

— Но…

— Это приказ, ученик. Если хочешь его оспорить, подожди нашего возвращения на Пент. А пока действуй, как я тебе сказал. Если ты с этим не согласен, я отправлю тебя домой прямо сейчас.

Наши глаза сцепились надолго, но я уступил первым.

— Ладно, Ааз, — вздохнул я. — Но мы еще поговорим об этом, когда вернемся домой.

— Прекрасно, — усмехнулся он, хлопнув меня по плечу. — А сейчас залезай на своего глупого дракона и постарайся держать его в нужном направлении. Нам необходимо срочно набрать несколько очков.

Глава 25

Нам нужно было заработать несколько очков, а для этого необходимо, чтобы мяч оказался у нас. Эта мысль занимала мой ум, когда мы снова вступили в Игру. Любым способом нам нужно завладеть этим мячом.

Когда прозвучал свисток, я уже был ко всему готов. Мысленно потянувшись, я заставил мяч перелететь ко мне в руки. Однако, прежде чем наша команда успела построиться вокруг меня для атаки, снова раздался свисток, и к нам подбежал размахивающий руками валлет в полосатом мундире.

— Ну что еще? — проворчал Ааз. А затем крикнул, обращаясь к валлету: — Что случилось, судья?

— Был подан протест, — уведомил его он. — Ваши противники говорят, что вы применяете магию.

— Ну и что? — спросил мой наставник. — Правила этого не запрещают.

— Ну, официально — да, — признал судья. — Но на этот счет уже давно заключено джентльменское соглашение.

— Мы не джентльмены, — усмехнулся Ааз. — Поэтому посторонитесь и дайте нам играть.

— Но если вам можно применять магию, значит, можно и вашим соперникам, — настаивал валлет.

— Что это меняет? — зарычал Ааз. — Начинайте Игру!

Внезапно меня осенило.

— Минутку, Ааз, — произнес я. — Судья, мы готовы согласиться, если только ваши маги будут применять свое умение на поле.

— Что? — удивился судья.

— Что слышал, — гаркнул Ааз. — Если ваши маги присоединятся к командам и станут получать все шишки, как наш маг, то тогда они вольны использовать любые свои фокусы, принесенные с собой на поле. В противном случае они могут оставаться на трибунах вместе со зрителями и держать свою магию при себе.

— Это кажется справедливым, — согласился валлет. — Надо уведомить обе команды.

— Слушай, Скив, — обратился ко мне Корреш, когда судья убежал. — Да ты просто гений!

— Действительно превосходно, — кивнул Плохсекир.

— Именно такое командование и побило армию Большого Джули, — гордо добавил Гэс.

Я скромно отмахнулся, но голова моя мгновенно закружилась от похвал.

— Давайте подождем с поздравлениями до конца Игры, а? — предложил мой учитель.

Это замечание было до обидного точным. Нам еще предстояла большая часть битвы, и другие команды уже выставляли против нас своих лучших игроков. В полном молчании мы приступили к делу.

Не буду описывать период за периодом. Многое из случившегося я пытаюсь забыть, хотя иногда, проснувшись среди ночи, резко сажусь в постели, покрытый от воспоминаний холодным потом.

Валлеты знали свое дело. Нас спасли только недюжинная сила и свирепость моих товарищей по команде да кое-какая вдохновенная магия вашего покорного слуги.

Однако опускать в повествовании некоторые происшествия, случившиеся в кульминационные моменты Игры, было бы непростительной небрежностью.

В тот полдень Глип достиг совершеннолетия. Не знаю, в каком возрасте у драконов это происходит, но к Глипу оно наверняка пришло во втором периоде. Внезапно пропала игривость, приводившая ранее к моим вылетам из седла. Каким-то уголком своего драконьего мозга Глип обдумал положение и пришел к выводу, что мы заняты серьезным делом.

Я, разумеется, этого не знал.

Когда я в очередной раз левитировал мяч в свои руки, то естественно, рассчитывал на защиту моих товарищей по команде. К несчастью, наши противники предвидели это и разработали соответствующий план действий. На Корреша и Ааза навалились по трое игроков, не позволявших им прийти ко мне на подмогу. А ко мне приближались двое всадников.

Увидев их, я страшно испугался. Ведь кошка бегала быстрее Глипа, а жук казался просто неуязвимым. Я начал лихорадочно оглядываться в поисках пути к отступлению. Но, как оказалось, беспокоился я напрасно.

Вместо того чтобы срочно ретироваться, Глип угрожающе опустил голову. Когда кошка готовилась к прыжку, он выпустил ей в морду струю огня, опалив усы и заставив присесть на задние лапы.

Я был так поражен, что даже забыл о надвигающемся на нас жуке. А Глип не забыл. Его хвост двинулся на перехват бронированной угрозы. Раздался звук, словно зазвонил большой церковный колокол, и жук, прекратив движение вперед, начал бесцельно бродить по кругу.

— Молодчина, Глип! — закричал я, наклоняясь вперед, чтобы потрепать его по боку.

Это было моей ошибкой. Не успел я выпустить мяч из рук, как один из валлетов подпрыгнул и сорвал мяч со спины дракона, где он балансировал. Я с размаху ударил по нему посохом, но он увернулся… в сторону Корреша.

Длинная рука тролля подцепила завладевшего мячом противника и с силой шмякнула оземь.

— Большой Грызь поймать! — крикнул он, подмигивая мне.

Валлет лежал, не двигаясь, и бригада с носилками быстро рванула на поле. С начала Игры число запасных за боковыми линиями заметно уменьшилось. Я уже отмечал, что на поле действовали весьма грубо.

— Скажи мне, что ты этого не видел, — прорычал Ааз, подходя к нам.

— Что именно? Как Корреш блокировал противника или как Глип остановил двух всадников? — гордо спросил я.

— Я говорю о мяче. О том, как ты отдал его, — резко произнес мой наставник. — Теперь, когда удача наконец-то улыбнулась нам, ты начинаешь…

— Ты действительно считаешь, что он действовал неплохо? — обрадовался я. — Я всегда говорил, что у Глипа большие способности.

— Не уходи от вопроса, — проворчал Ааз. — Ты…

— Да бросьте вы, — оборвал нас Гэс. — Игра-то продолжается.

— Мне пора, — отмахнулся я, направляя своего дракона подальше от брызжущего слюной наставника. — Поговорим после Игры.

Наша защита наконец-то укрепилась, и мы жестоко наказывали каждого валлета, у которого хватало наглости соваться к нашим воротам с мячом. Мы даже сумели набрать несколько очков, хотя для этого потребовалось применить немного магию.

Первое очко мы заработали в борьбе с вейгасцами, причем наш ход был вариацией плана Ааза «Разделяй и властвуй». Вейгасцы владели мячом и несли его к нашим воротам, когда мы врезались в них посреди поля. Следуя полученным инструкциям, я сначала немного подождал, а потом применил на Гэсе чары личины, изменив его внешность так, что теперь он выглядел одним из та-хойских игроков. Так как его предупредили заранее, он нисколько не обиделся такой перемене. Гэс запрыгал на месте, размахивая руками.

— Сюда! — закричал он. — Я открыт! Сюда!

Владевший мячом игрок зигзагами удирал от гнавшегося за ним по пятам Ааза. И тут он увидел союзника, способного забить гол, и свечой подал ему мяч, Гэс сгреб мяч и бросился к воротам Вейгаса.

— Обман!

Первым крикнул Корреш, но вейгасцы быстро подхватили этот крик. Горя негодованием, они накинулись на игроков Та-Хо, бывших минуту назад их союзниками. Та-хойцы, понятное дело, удивились, но отреагировали быстро и стали защищаться сами, что помогло нам блокировать вейгасцев.

В начале периода вейгасский «замок» находился далеко в поле, но быстро подобрался, когда Гэс налетел на него. Единственным преследователем, находившимся достаточно близко, чтобы считаться с ним, был Корреш. Он, казалось, собирался напасть на владевшего мячом сзади. Однако в самый критический момент он пронесся мимо горгула и вырубил голкипера. Гэс беспрепятственно забил гол.

Теперь счет стал один-ноль-один.

— Прежде чем так ликовать, тебе следовало бы что-нибудь предпринять по этому поводу, — посоветовал мне Ааз.

Я проследил взглядом в указанном направлении и увидел, что на трибунах вспыхнули драки. Кажется, болельщикам обман понравился ничуть не больше, чем игрокам.

Дабы предотвратить крупное кровопролитие, я снял с Гэса личину, когда он вернулся в центр поля. Через несколько секунд болельщики и команды противников сообразили, что их провели. Боевые действия между соперничающими фракциями сразу же прекратились. Вместо этого они сфокусировали весь свой гнев на нас. Восхитительно.

Прием с переодеванием оказался действенным, но я был уверен, что дважды он не сработает.

Я особенно горжусь вторым нашим голом, так как комбинацию от начала и до конца придумал я, проведя ее без всякой помощи или совета товарищей по команде. Конечно, это создало некоторые затруднения… Но я забегаю вперед.

Идея пришла мне в голову после того, как у меня сломался посох. Я бил с размаху по мячу, когда один из атакующих игроков каким-то образом умудрился подставить под удар свою голову. Его унесло за боковую линию, а я остался с двумя кусками того, что прежде было хорошей дубинкой. Пока мы ожидали возобновления Игры, я снова подивился массивности наших противников и пожелал, чтобы и наши игроки были бы покрупнее. Я подумал, что, когда мы впервые появились на стадионе, я мог бы применить чары личин, заставляющие команду казаться массивнее. Теперь же наши соперники уже знали, какие мы на самом деле, и поэтому мой фокус не сработает.

Я начал уже ругать себя за такой недосмотр, когда меня осенила одна идея. Если личины могли позволить нам выглядеть крупнее, то почему они не могут заставить нас выглядеть меньше? Идея эта была почти прекрасной, но все же не совсем. Если один из нас или все мы «исчезнем», то наши противники это сразу же заметят. Нам нужно нечто иное.

Я задумчиво посмотрел на оба куска сломанного посоха у меня в руках. Однажды я уже проворачивал такой трюк, когда мы дрались с Большим Джули. Тогда это было шагом отчаяния. Конечно, мы и теперь не совсем чтобы развлекались.

— Добудьте мне мяч! — крикнул я товарищам по команде. — У меня есть идея.

— Какая еще идея? — спросил Ааз.

— Быстрее добудьте мне мяч! — ответил я, не намереваясь вступать в объяснения. Чтобы план сработал, мне необходимо полностью сосредоточиться.

Закрыв глаза, я начал накачивать и фокусировать энергию. Одновременно я принялся формировать в уме требуемые образы.

— Очнись, малыш! — закричал на меня Ааз.

Я открыл глаза… Мяч уже был на месте. Подготовился я далеко не так, как хотелось, но времени больше не оставалось, и мне пришлось довольствоваться достигнутым.

То, что произошло потом, я изложу более подробно, чтобы вы по достоинству смогли оценить мои способности.

Бросив две половинки посоха, я поймал мяч рукой, а затем навел два заклинания одновременно (на самом деле четыре, но я не люблю хвастаться).

Первым делом я уменьшил наши размеры, пока мы с Глипом не стали ростом в несколько дюймов. Потом я изменил внешний вид двух половинок посоха, и все увидели репродукции в натуральную величину, изображающие меня верхом на моем зверьке.

Проделав это, я занялся заклинанием переноса меня и Глипа к воротам Та-Хо. Совершенно верно, я сказал «переноса» вместо «перелета». Даже в теперешнем виде я хотел быть выше уровня глаз наших противников.

Этот процесс потребовал огромных усилий. Фактически столько, что я не мог оживить оставленные на месте образцы. Я сообразил это прежде, чем начал перенос, но рассудил, что в таком виде они помогут мне отвлечь внимание от настоящей атаки.

Это, кажется, сработало. Но никто нам не противостоял, пока мы не добрались до ворот та-хойской команды. И тут во мне внезапно разыгралось чувство юмора. Остановившись едва ли не на расстоянии вытянутой руки от голкипера, я убрал наши личины.

— Кыш! — крикнул я ему.

Пораженному игроку, должно быть, показалось, что мы возникли из воздуха. Воспитанное долгими тренировками самообладание вдруг покинуло его, и он рухнул в обморок.

Я неторопливо бросил мяч в ворота.

Один-один-один! Ничья!

Когда мы с Глипом вернулись на нашу сторону поля, команда встретила нас на удивление тихо.

— Почему такие угрюмые лица? — рассмеялся я. — Теперь мы заставим их побегать.

— Тебе следовало бы предупредить нас о том, что ты проводишь комбинацию, — угрюмо упрекнул Гэс.

— Не было времени, — объяснил я. — Кроме того, никакого вреда от этого нет.

— Это не совсем так, — сказал, показывая на поле, Корреш.

Там, где я оставил куски посоха, валялась куча валлетов. Молодцы с носилками деловито распутывали тела и уносили их с поля.

— Он пытался защитить вас, точнее, то, что принял за вас, — едко заметил Плохсекир.

— Кто?

И тут я понял, о чем они говорят. Среди тел валлетов лежал Ааз. Он не двигался.

Глава 26

— Будет жив-здоров, — произнес Гэс, оторвавшись от тела нашего боевого товарища. — Он просто потерял сознание.

Мы сгрудились вокруг неподвижной фигуры Ааза, тревожно наблюдая за горгулом. Незачем говорить, услышав, что у моего наставника серьезных ран нет, я почувствовал огромное облегчение. Однако успокоить генерала Плохсекира оказалось не просто.

— Ну так привели его в чувство, — потребовал он. — И побыстрее!

— Послушайте, генерал, — начал я, разозленный его бесцеремонностью. — Разве вы не видите, что он ранен?

— Вы не понимаете, — возразил Плохсекир, качая головой. — Для продолжения Игры нам нужно пять игроков. Если Ааз не выйдет из этого состояния…

— Ааз! Очнись! — крикнул я и потянулся к его руке.

То, что Аазу намяли бока из-за меня, уже само по себе очень плохо. Но если это будет стоить нам еще и победы в Игре…

— Побереги силы, — вздохнул Гэс. — Даже если он и очнется, то все равно играть больше не сможет. Ему пришлось перенести тяжкое лупцевание. Я думаю, что ничего серьезного с ним не стряслось, но если он попытается сцепиться с кем-нибудь в своем нынешнем состоянии…

— Какая ерунда! — заявил я. — Если мы постараемся привести его в чувство, то, вполне возможно, у Ааза хватит упрямства доиграть Игру.

— Верно, — кивнул горгул. — Но пока тебе придется придумать что-нибудь другое.

Я попробовал придумать. Действительно попробовал. Команда, оттягивая время, продолжала хлопотать над Аазом, но мне не приходило на ум ничего похожего на приемлемое решение. Наконец к нашей группе подлетел судья.

— Как ваш игрок? — поинтересовался он.

— Э-э-э… просто переводит дух, — улыбнулся Плохсекир, вставая всей своей массой между судьей и Аазом.

— Не обманывайте меня, — нахмурился валлет. — Я не слепой. Он без сознания, не так ли?

— Ну, в некотором роде, — признался Гэс.

— Какое там «в некотором роде»! — вспылил судья. — Если он не может продолжать Игру, а у вас нет замены, то мне придется засчитать вам поражение.

— Мы готовы играть с неполной командой, — поспешно предложил Гэс.

— Правила гласят, что на поле у команды должно быть пять игроков. Ни больше ни меньше, — заявил судья, упрямо качая головой.

— Ладно, — сказал Плохсекир. — Тогда мы оставим его с собой на поле. Положим его в сторонке, где он не пострадает, а сами будем играть командой из четырех игроков.

— Сожалею, — не унимался судья, — но я не могу позволить остаться ему на поле в таком состоянии. Игра эта грубая, но у нас все же есть кое-какая этика, когда дело касается безопасности игроков.

— Особенно когда вы можете использовать эти правила для принуждения нас выйти из Игры, — кивнул Гэс.

Я понимал, что это заявление вызовет гнев со стороны судьи, но тот лишь решительно покачал головой.

— Вы не понимаете, — настаивал он. — Я не хочу дисквалифицировать вашу команду. Вы играли самоотверженно и заслужили право закончить Игру. Мне очень не хотелось бы останавливать борьбу из-за такого пустяка, как неполный состав команды… особенно когда счет ничейный. Но правила есть правила. И если вы не сможете выставить на поле полную команду, то ничего не поделаешь… Я лично хотел бы, чтобы вы могли произвести замену.

— У нас есть замена! — вдруг выпалил я.

— Да? — изумился Гэс.

— Где? — нахмурился судья.

— А вон там! — объявил я, показывая на трибуну.

Тананда все еще плавала в воздухе перед Квингли на виду у всех.

— Этот демон?! — ахнул судья.

— А мы, по вашему, кто? Тряпичные куклы? — прорычал, оправляясь от удивления, Гэс.

— Тряпичные куклы?.. Не думаю… — начал запинаться судья.

— А вам и не надо много думать, — улыбнулся я. — Просто пригласите сюда та-хойского мага, и, уверен, мы сможем что-нибудь устроить.

— Но… О, отлично.

Судья рысью бросился к трибунам, а оставшиеся члены команды собрались вокруг меня.

— Вы собираетесь включить в команду женщину? — потребовал ответа Плохсекир.

— Подождите. Дайте мне объяснить, — отмахнулся я. — Прежде всего, Тананда не…

— Она на самом деле не женщина, — вставил Корреш. — Она моя сестра. И когда дело доходит до доброй драки, Тананда способна побить меня в четырех из пяти свалок.

— Неужели? Я имею в виду, неужто способна? — удивился Плохсекир.

— Можем поспорить на вашу драгоценную секиру, — усмехнулся Корреш.

— Глип! — вставил мой дракон, решив высказать и свое мнение.

— Если вы уже наговорились, — раздраженно сказал я, — то я хотел бы закончить свою фразу. Я собирался сказать, что Тананда играть не будет.

Наступил миг ошеломленного молчания, пока команда переваривала услышанное.

— Что-то не пойму, — сказал наконец Гэс. — Если она играть не будет, то что же…

— Как только она окажется здесь, мы хапнем ее и Приз и отправимся обратно на Пент! — объявил я. — Судья вот-вот вручит нам победу на серебряном блюдечке с голубой каемочкой.

— А как же Игра? — нахмурился Плохсекир.

Я закрыл глаза, осознав вдруг, что должен был чувствовать Ааз, когда ему приходилось иметь дело со мной.

— Позвольте мне объяснить все не спеша, — медленно произнес я, еле сдерживаясь. — Мы участвуем в этой Игре потому, что должны выручить Тананду и заполучить Приз. Через несколько секунд мы получим и то и другое. И поэтому у нас не будет больше причин подставлять свои головы. Понятно?

— Все равно мне не хотелось бы покидать поле боя до конца битвы, — пробурчал генерал.

— Черт побери! — взорвался я. — Это же игра, а не война!

— Мы говорим об одном и том же поле? — невинно спросил Корреш.

К счастью, я был избавлен от необходимости отвечать на этот вопрос, так как именно эту минуту прибыл Квингли с плывущим за ним по воздуху телом Танды.

— Что это там городит судья об использовании в Игре Тананды? — потребовал он ответа.

— Чистую правду, — соврал я. — Она нужна нам для завершения Игры. А теперь, если вы будете столь любезны пробудить ее, мы просто…

— Но она же моя заложница, — запротестовал маг.

— Брось, Квингли, — сказал я. — Мы ее никуда не забираем. Она просто будет здесь, на поле, на глазах у тебя и у всех остальных зрителей.

— Я знаю, что вы можете, когда только захотите, смыться в другое Измерение. Этот номер не пройдет, — твердо сказал Квингли.

Он подошел к истине невероятно близко, но если я чему и научился у Ааза, так это блефовать с невозмутимым видом.

— Послушай-ка, Квингли, — возмущенно произнес я. — Я пытаюсь действовать честно, но мне приходит в голову, что ты злоупотребляешь моими обещаниями.

— Ладно. Просто чтобы показать тебе свое расположение, я позволю вам забрать Тананду, — решился наконец Квингли.

— Шикарно, — улыбнулся я.

— Если… я повторяю, ЕСЛИ вы разрешите мне в обмен забрать Ааза.

— Что?! — воскликнул я. — Я имею в виду, разумеется. Валяйте. Он уже без сознания, так что сонные чары не понадобятся.

— Отлично, — кивнул Квингли. — Это займет всего несколько секунд.

— Как это может повлиять на наши планы? — спросил Гэс, отведя меня в сторону.

— Никак, — ответил я сквозь стиснутые зубы. — Мы уберемся, как только все отойдут.

— Что? — разинул рот горгул. — А как же Ааз?

— Это его приказ, — заметил я. — Перед началом этой Игры он взял с меня обещание, что, если он попадет в беду, я не стану подвергать опасности ни себя, ни команду, пытаясь спасти его.

— И ты собираешься бросить Ааза? — презрительно усмехнулся Гэс. — После всего, что он для тебя сделал?

— Слушай, Гэс! Не трави душу, — поморщился я. — Я не хочу…

— Привет, красавчик, — прощебетала Тананда. — Если вам не трудно, растолкуйте, пожалуйста, зачем здесь собралось столько народу? Почему мы стоим посреди пастбища и что здесь делают все эти люди, что они творят? И куда уходит Квингли с Аазом?

— Нет времени, — ответил я сразу на все вопросы. — Нам надо скорее убираться.

— Куда убираться? — нахмурилась Танда.

— Обратно на Пент, — пробурчал Гэс. — Скив решил бросить Ааза.

— Что?! — ахнула она.

— Гэс… — Я укоризненно покачал головой.

— Не трудись, красавчик. Я не сдвинусь с места, пока мне кто-нибудь не объяснит, что здесь происходит. Объяснение можно начинать прямо сейчас.

Пришлось подчиниться. Мне потребовалось удивительно мало времени для введения ее в курс дела. Чтобы не рассердить Тананду, я намеренно опустил множество деталей. У нее хлопот сейчас хватало и без этих подробностей. Она слушала молча, не перебивая.

— Вот поэтому мы должны убираться отсюда, пока Игра не возобновилась, — закончил я.

— Чушь собачья, — твердо сказала Танда.

— Рад, что ты… Как-как? — поперхнулся я.

— Я сказала «чушь собачья», — повторила она. — Вас, ребята, лупили, топтали и всячески надували из-за меня. А теперь мы должны бежать? Только не я! Заявляю: нам нужно остаться здесь и преподать урок этим мужланам!

— Но…

— Не знаю, может ли твой И-Скакун переправить всю команду, — продолжала она. — Но держу пари, что ты ничего не сможешь добиться, если будешь упорствовать…

— Так ему, так, — хохотнул Гэс.

— … Так что отступление отпадает. А теперь если ты боишься пострадать, то просто не попадайся нам на пути. Мы не покинем поля, пока не закончим начатого Аазом.

— Отлично сказано, — кивнул Плохсекир.

— Считайте меня присоединившимся, — добавил горгул.

— Ты ищешь легкой смерти, сестренка, — вздохнул Корреш.

Я успел-таки схватить Глипа за нос прежде, чем он смог добавить к этому сговору свой нос.

— Ну что же, — медленно произнес я. — Ааз всегда предупреждал меня о том, как опасно путешествовать по Измерениям в одиночку. А если мне предстоит остаться здесь, то, кажется, самое безопасное место — среди товарищей по команде.

— Отлично, Скив! — улыбнулся Гэс, хлопнув меня по плечу.

— Значит, решено, — кивнула Тананда. — Итак, красавчик, каков твой план?

Я почему-то знал, что она скажет именно это.

— Дай мне опомниться, — взмолился я. — Секунду назад у нас был совершенно другой план, помнишь? Планы, знаешь ли, не растут на деревьях.

Я погрузился в размышления, придумывая и тут же отбрасывая приходившие в голову идеи, которых было не так уж и мало.

И тут я заметил Корреша, который, вытянув шею, разглядывал трибуны.

— Что ты делаешь? — спросил я, раздраженный его пренебрежением к нашим общим проблемам.

— Да?.. О! Прости, старина, — извинился тролль. — Мне просто стало любопытно, сколько же деволов собралось на этих трибунах?

— И сколько же?

— Их там много.

— Да? — недоверчиво спросил я, обводя взглядом толпу. — Я не вижу ни одного.

— О, они ведь в личинах, — пожал плечами Корреш. — Но если проверить, можно разглядеть их ауры. При тех ставках, какие заключались на эту Игру, они, безусловно, должны быть здесь.

Он оказался прав. Я настолько был занят Игрой, что так и не потрудился проверить трибуны. А теперь, когда я присмотрелся к ним более внимательно, то увидел рассыпанные в толпе ауры других демонов.

— Очень жалко, что мы не можем снять их личины, — вздохнул я.

— О, это можно сделать довольно легко, — ответил Корреш.

— Неужели?

— Разумеется. Деволы всегда пользуются самыми дешевыми и легкими личинами. Я знаю заклинание, способное достаточно быстро восстановить их обычную внешность.

— Точно? — Я все еще сомневался. — И оно может накрыть весь стадион?

— Правда, на непродолжительное время, — признался Корреш. — Но минуту-другую оно продержится. А почему ты спрашиваешь?

— Кажется, у меня есть идея.

— Ты куда? — окликнул меня тролль, когда я заспешил к боковой линии.

— Поговорить с Гриффином, — отозвался я.

Глава 27

Когда прозвучал свисток, игрок, владевший мячом, находился где-то под Глипом. Вся беда в том, что Корреш уже бросил этого игрока на землю и прыгнул на него прежде, чем в свалку ринулся мой дракон. Как я уже говорил, Глип уловил дух Игры.

— Ты в своем уме? — донесся приглушенный крик тролля.

— Прости, — извинился я, отводя дракона в сторону.

— Слушай, Скив, — шепнул, приблизившись ко мне, Гэс. — Когда же мы начнем свою комбинацию?

— Теперь уже скоро, — доверительно сказал я. — А почему ты спрашиваешь?

— Он боится дополнительных потерь, которые вы с Глипом можете причинить команде за это время, — язвительно вставил Плохсекир.

— Глип, — сказал мой зверек, лизнув его плечо.

— Хью, дракон заклеймил тебя как мягкосердечного, — заметил горгул.

— Вот как? — сказал генерал, отмахиваясь от приставаний Глипа. — Позвольте мне заметить, что для претворения в жизнь нашего плана, готового вот-вот вступить в действие, нам не хватает самого главного — мяча.

— Скив достанет нам его, когда понадобится, — ответила ему Тананда. — Ты сомневаешься, потому что никогда раньше тебе не доводилось идти за ним в бой.

— Я могу засвидетельствовать, — проворчал Корреш, вернувшийся к нам прихрамывая, — что гораздо лучше идти за ним, чем перед ним.

— Извини, Корреш, — нахмурился я. — Просто дело в том, что Глип…

— Знаю, знаю, — перебил меня тролль. — «Стал пуглив под огнем»… Вспомни, ты уже приводил нам этот довод. Теперь он, кажется, заметно похрабрел.

— Мне не хотелось бы перебивать, — вмешался Гэс, — но нам, кажется, подали сигнал.

— Ладно, — объявил я. — Конец болтовне. Все помнят, что им надлежит делать?

Члены команды, все как один, кивнули. На их лицах я заметил улыбки. Уж не знаю, с чего это они так развеселились. Если не сработает хоть какая-то часть нашего плана, то кое-кто из них может стать покойником.

— Танда и Корреш составят одну команду. Плохсекир, не отставай от Гэса, он — твой билет на обратную дорогу, — повторил без надобности я.

— Мы знаем, то делать, — кивнул генерал.

— Тогда за дело! — крикнул я и развернул Глипа, занимая позицию.

На этот раз, когда мяч вступил в игру, мы не ринулись всей стаей на игрока, владевшего им. Вместо этого наша команда отступила назад, сплотившись перед своими воротами.

Наши противники опешили и стали переглядываться. Мы исчерпали запас их резервов, научив уважать нашу силу, и теперь этот урок приносил плоды. Никто, кажется, не решался нести мяч в нашу сторону. Они не знали наверняка, что мы затеяли, но не спешили подставлять свои головы.

Наконец та-хойский игрок, владевший мячом, повернулся и бросил его своему всаднику, сочтя, видимо, что у него больше шансов прорваться к нашим воротам. Именно этого я и дожидался.

Мысленно потянувшись, я отправил мяч в полет, но не к себе, а к Хью Плохсекиру. Плавным движением секира оторвалась от пояса генерала и ударила по мячу. Я прежде никогда не видел, как Плохсекир орудует своей секирой, и, надо признать, это произвело на меня впечатление. Оружие и мяч встретились, и оружие победило. Мяч, разрубленный на две половинки, упал на землю, тогда как секира вернулась на свое привычное место.

Толпа повскакивала с мест и завопила что-то нечленораздельное.

— Всем по коням! — крикнул я.

Услышав сигнал, Тананда вскочила верхом на Корреша, а Плохсекир — на Гэса. Я передал каждой паре по половине мяча, а потом быстро навел чары личины. Наши противники увидели теперь три моих образа верхом на трех Глипах. Каждая пара гордо владела половинкой мяча.

Кто-то из вас, склонный к математике, может сообразить, что тогда при сложении получается три половинки. Очень хорошо. Однако остается вопрос, откуда взялась третья?

Не думаете же вы, будто я все это время стоял сложа руки, не так ли? Пока мои товарищи по команде создавали верховые пары, я, воспользовавшись суматохой, проделал еще одну операцию с личиной. В итоге приз теперь покоился передо мной на спине у Глипа в виде половинки мяча. Если помните, в Вейгасе я уже «переодевал» Приз, на сей раз я завернул его в свою рубашку.

— Корреш! — позвал я. — Включай свое заклинание!

— Готово! — замахал он в ответ.

— Встретимся на Пенте! — крикнул я. — А теперь вперед! К победе!

Мои товарищи ринулись в направлении ворот наших противников. Я подождал несколько секунд, давая им возможность отвлечь блокировщиков, а затем устремился к своей цели. Мы с Глипом помчались к Аазу.

Без ложной скромности могу сказать, что мой план сработал блестяще. Появление на трибунах деволов вызвало среди валлетов панику. Арбалетчики были слишком заняты попытками перестрелять этих новых пришельцев, чтобы обращать внимание на меня. Но, к счастью, целились они плохо.

Я мельком увидел Квингли, стоявшего на сиденье и размахивающего руками. Когда он проделывал надлежащие жесты, с его губ срывались хлесткие выражения вроде «Изыдьте, злые духи!» и «Изгоняю тебя!».

Меня это нисколько не удивило. Хотя я и не считал Квингли особо сообразительным, но сейчас он понял все на удивление быстро. Такое его поведение было связано с сообщением, которое я направил ему и Маше перед началом этого периода.

Оно гласило:

Я поймал взгляд Квингли и подмигнул ему. В ответ один из его «изгоняющих демонов» жестов получился слегка неуверенным, когда он кивнул, прощаясь со мной. В разгар спасения своих работодателей кто мог винить мага за то, что исчезнут и некоторые из тех, кому полагалось оставаться тут.

Отвечая на мой мысленный вызов, безвольное тело Ааза перенеслось к нам. Глип вытянул свою длинную шею и схватил моего учителя за тунику, когда тот проплывал мимо.

Я планировал не совсем так, но выбирать не приходилось. Обхватив поплотнее тело Глипа ногами, я нажал на кнопку И-Скакуна и…

Стены моей комнаты были приятной переменой после враждебного стадиона.

— Мы сумели! — воскликнул я… и сам поразился громкости своего голоса. После гама стадиона в этой комнате, как мне показалось, было невероятно тихо.

— Малыш, — позвал меня знакомый голос, — Ты не мог бы приказать своему глупому дракону поставить меня на пол, пока я не умер от его дыхания?

— Глип? — спросил мой зверек, выронив свою ношу.

— Ааз! — обрадовался я. — Я думал, ты был…

— Без сознания? Это пустяки. Да едва ли ты мог бы придумать лучший способ освободить Тананду, чем вытащить ее на поле. Какое-то время я боялся, что ты не додумаешься потребовать такую замену.

— Ты хочешь сказать, что все это время притворялся? — возмутился я. — Я же до смерти испугался! Ты, знаешь ли, мог бы и предупредить меня.

— Как ты предупредил меня о своем фокусе с исчезновением? — парировал он. — И что случилось с моим приказом отправляться домой, как только Танда будет освобождена?

— Твоим приказом? Ну…

Раздалось тихое «бам», и в комнате очутились Гэс с Плохсекиром. Горгул держал генерала на руках, словно младенца, и оба они, кажется, пребывали в отличном настроении.

— Прекрасно! — хохотнул Хью, обнимая горгула за шею. — Если тебе когда-нибудь понадобится подручный…

— Если тебе когда-нибудь понадобится партнер, — поправил Гэс, обнимая его в свою очередь. — Мы с тобой могли бы…

БАМ!

Появились, растянувшись на постели, Корреш и Тананда. У нее из ноздрей шла кровь, но она безудержно хохотала. Корреш весь морщился, смахивая с больших глаз слезы веселья.

— Слушай, — выдохнул он наконец. — Это было чертовски забавно! Мы никого так не лупили с той последней семейной встречи, когда тетя Тидли достала тетю Титли и…

— Что случилось? — крикнул я.

— Мы победили! — торжествующе произнес Гэс. — Со счетом полтора-один-полтора! Они так и не поняли, что случилось.

— Эта война войдет в «Книгу рекордов», — согласилась с ним Танда, поднося к носу платок.

— В «Книгу рекордов»? — заспорил Гэс. — Да эта Игра сама по себе потянет на целую книгу.

— Ааз, старина, — окликнул Корреш моего наставника. — У вас не найдется немного вина? Общество, кажется, созрело для празднования победы.

— Я знаю, где оно, — улыбнулся Плохсекир и направился к бочкам, спрятанным нами под рабочим столом.

— Подождите, — вздохнул Ааз. — Смирно! Стоп! Тайм-аут!

— По-моему, он требует от нас внимания, — сказала Тананда.

— Если вы уже достаточно накричались, — продолжал, нацелив на нее сумрачный взгляд, мой наставник, — то у меня есть один вопрос.

— Какой именно? — спросила Танда голосом невинной девочки.

— Кончай заливать кровью постель! — нахмурился Ааз. — В этом нет необходимости. А узнать я хочу следующее. Кто-нибудь из вас, суперзвезд, подумал о том, чтоб прихватить Приз? Он, знаете ли, и был целью всего этого предприятия.

Команда величественно показала на меня. Улыбнувшись, я снял с Приза личину.

— Ту-ду-ту-ду-ту-там, — пропел я. — С днем Рождения, Ааз!

— С днем Рождения! — хором подхватила команда.

Ааз посмотрел на нас, затем на Приз и снова на нас.

— Ладно, — вздохнул он. — Открывайте вино.

Последовавший за этим одобрительный рев мог с успехом соперничать с гамом, доносившимся недавно с трибун, и команда бросилась к бочкам, словно свора голодных львов.

— Ну, Ааз, — улыбнулся я, пролевитировав Приз на пол и соскальзывая со спины Глипа. — Полагаю, на этом конец.

Я направился к бочке с вином, но меня остановила тяжелая рука, опустившаяся мне на плечо.

— Есть несколько неувязок, которые не мешает завязать, — сказал мой наставник.

— Например? — испугался я.

— Например, твое приглашение Маше заскакивать в гости.

— Приглашение? — едва слышно переспросил я.

— Плохсекир рассказал мне о нем, — поморщился Ааз. — А есть еще небольшое дельце с быстрой поездкой на Деву.

— На Деву? — удивился я. — Зачем? Я хочу сказать, отлично, но…

— Мне надо забрать свой выигрыш, — уведомил меня Ааз. — Пока мы были там, я успел сделать несколько ставок на эту Игру. Прибыли, знаешь ли, с неба не падают.

— Когда летим? — нетерпеливо спросил я.

— Никогда, — твердо заявил Ааз. — На этот раз я отправляюсь один. В тебе и Базаре есть что-то такое, что плохо сочетается.

— Но, Ааз…

— И кроме того, — продолжал он, широко улыбнувшись, — от нашей последней вылазки на Деву осталась одна неувязка. С ней можешь управиться только ты.

— В самом деле? И что же это такое?

— Ну, — начал мой наставник, отправляясь за вином, — ты должен подумать о том, как убрать из нашей комнаты этого глупого дракона. Он слишком большой, чтобы пролезать в дверь или окно.

— Глип, — подтвердил мой друг, лизнув меня в лицо.

Глава 1

Наверное, если бы я не был так поглощен собственными мыслями, когда шел в тот день к себе в покои, меня не захватили бы врасплох. И все же, кто б ожидал подвергнуться магическому нападению, идя попросту к себе же в комнату?

Ладно. Ладно. Согласен, я придворный маг Поссилтума, и, возможно, в последнее время и впрямь приобрел некоторую Известность. И все же мне полагалось бы иметь возможность зайти в собственную комнату без всяких неприятных сюрпризов. Я хочу сказать, если маг не в безопасности в собственных комнатах, то может ли он быть в безопасности где бы то ни было?

Зачеркнуть этот вопрос?

Именно так говорит мой учитель, дабы убедить меня, что выбрать в качестве карьеры ремесло мага — не самый лучший способ обеспечить себе нормальную продолжительность жизни. Конечно, в этом и не требовалось особенно убеждать. Действия говорят громче слов, а действия, случившиеся вскоре после того, как я записался к нему в ученики, были достаточно громкими, чтобы убедить меня в том, что жизнь мага не отличается особенным спокойствием. Я хочу сказать, если учесть, что всего через несколько дней после моей встречи с ним нас обоих линчевали в разгневанной толпе… и вздернули на суку…

Но, впрочем, я отвлекся.

Мы начали с того, что я просто шел к себе в комнату. Да, просто. Там меня поджидал демон, если точнее — изверг. Само по себе это не было необычным. Ааз, упомянутый мной ранее учитель, не кто иной сам, как изверг. Фактически он проживает в покоях вместе со мной. Что БЫЛО необычным, так это то, что поджидавший меня демон не был Аазом.

Ну, я встречал не так уж много извергов… черт, единственный, кого я знаю, это Ааз… но Ааза-то я знаю очень хорошо, и этот изверг не был им.

Этот демон был пониже моего наставника, с чешуей более светло-зеленого оттенка, и его золотые глаза стояли поближе друг к другу. И что еще важнее, он не улыбался… а Ааз всегда улыбался, даже когда злился… ОСОБЕННО когда злился. На взгляд среднего человека Ааз и этот незнакомец, возможно, выглядят одинаковыми, но для меня они были столь же непохожими, как дьявол и бес. Конечно, было время, когда я не видел разницы между дьяволом и бесом. Это кое-что говорит о том, с кем я водил компанию в последнее время.

— Кто вы такой? — требовательно осведомился я.

— Ты Скив.

— Да, я Скив. А ты кто?

В ответ я вдруг почувствовал, как невидимая рука вздернула меня в воздух и перевернула вверх ногами, до тех пор, пока я не заболтался вниз головой в метре от пола.

— Не остри мне, гаденыш. Как я понял, ты держишь в какой-то зависимости одного моего родственника. Я хочу вернуть его. Понятно?

Он подчеркнул сказанное, опустив меня к полу, а потом использовал эту поверхность для резкого стука о мою голову.