Изгнанник

Двенадцатая Глава

Почти рассвело. Игорный дом только что закрылся, а уборщики еще не начали свою работу. Они начинали работать вскоре после восхода солнца, и работали весь день, подготавливая Хрустального Паука к новой ночи игры, еды и развлечений. Так что место было абсолютно пустынным, когда Сорак вошел внутрь и по лестнице поднялся в свою комнату.

Тигра проснулся, стал беспокойным и нетерпеливым в его отсутствие, разодрал на куски кровать, сглодал ножки у двух стульев, перевернул стол, исцарапал ковер и сорвал заневес с окна.

К счастью, Сорак закрыл на замок тяжелые ставни окна, а Тигра был не в состоянии открыть дверь — иначе ущерб не ограничился бы одной комнатой.

— Что ты наделал? — спросил он, входя.

Тигра перестал лизать его и виновато взглянул. Одиноко, псионически передал он. Сорак ушел. Оставил Тигру одного.

— Я думал, что мы поняли друг друга, — сказал он. — Ты должен был вести себя прилично. А теперь посмотри вокруг.

Тигра извиняется.

Сорак вздохнул. — Ну хорошо, думаю, что мне придется заплатить за все это.

Тигра голоден.

— Очень хорошо. Давай спустимся в кухню и посмотрим, сможем ли мы найти для тебя сырое мясо.

Поэт тоже голоден, сказал Поэт, подражая коту. Найти для Поэта немного сырого мяса?

— Перестань, — сказал Сорак.

Однако Поэт прав, сказал Эйрон. Мы, все остальные, работаем вместе с тобой, помогаем тебе, но городская жизнь не слишком нравится нам, а твоя диета из еды для канка еще меньше.

Эйрон прав, добавила Кивара. Прошло много времени с того момента, как мы в последний раз ели свежее мясо.

— Вы же знаете, что я не ем мяса, — сказал Сорак.

Это твой выбор, сказал Эйрон, или, скорее, твое самоограничение. Ты пытаешься отказаться и от потребностей эльфа, и от потребностей халфлинга только потому, что так тебя воспитали виличчи, но мы, все остальные, никогда не принимали таких обетов. Обычно Путешественник поддерживает мир, но он не охотился с того времени, как мы пришли в этот город, да и он чувствует себя в нем неуютно. Скрич тоже голоден, ему хочется мяса, как и нам всем.

— А Страж? — спросил Сорак. — Она тоже чувствует тоже самое?

Меня меньше чем других волнует эта проблема, сказала Страж, но по-моему не мудро пренебрегать и их желаниями и их нуждами. Они всегда выполняют свое соглашение с тобой, удерживаются и не выходят наружу без твоего согласия.

— А в ответ я даю им доступ ко всему, что я знаю, чувствую и испытываю, — сказал Сорак, — и я разрешаю выходить наружу тогда, когда это возможно.

Но в последнее время ты даешь им выходить все реже и реже, ответила Страж.

Это чистая правда, сказала Кивара. Я не была снаружи уже много времени. Я устала быть глубоко внутри. Это нечестно.

— Возможно, ты права, — сказал Сорак. — Мы все должны жить вместе и поддерживать равновесие. Возможно, я был слишком эгоистичен. Очень хорошо, я постараюсь исправиться. Так как Кивара жаловалась больше всех, дадим ей выйти и разделить ее мясо с другими. А что касается меня, вы знаете, что поедание мяса оскорбляет меня, так что я нырну вглубь и пойду спать. Сегодня был долгий день и еще более долгая ночь, я устал.

Он открыл дверь, и Тигра выбежал в холл, но из комнаты вышла Кивара, а не Сорак, который, как и обещал, нырнул взглубь и тут же уснул. Кивара вышла наверх, быстро прошла в холл вслед за Тигрой, потом спустилась по лестнице, которая вела на первый этаж и в кухню.

На первый взгляд эльфлинг не изменился, но внимательный наблюдатель, который был хорошо знаком с Сораком, мог бы заметить немного отличающуюся, более легкую походку, чем-то напоминающую кошачью, игривое подпрыгивание на каждом шагу и более самоуверенную манеру себя держать. Изменилось и выражение на лице. Во всех случаях на лице Сорака обычно было нейтральное, ничего не выражающее выражение, иногда, впрочем, менявшееся на задумчивое и угрюмое. Но Кивара придала чертам лица Сорака намного более оживленное выражение. На губах заиграла легкая улыбка, в глазах заплясали озорные огоньки.

На кухне она нашла несколько птиц, приготовленных, но не использованных, они висели в курительной. Недолго думая, она схватила их и бросила Тигре. Тигон благодарно бросился к ним и начал, громко урча, пожирать их. Не теряя времени на такие глупости, как сесть за стол, Кивара схватила толстый кусок сырого мяса з'тала и вцепилась в него зубами. Это было не совсем тоже самое, как только что убитая добыча, так как не было охотничьего азарта. Не хватало также и потока горячей крови, лившегося в рот после охоты Путешественника, но само удовольствие от поедания сырого, еще кровоточащего мяса, только недавно убитого, было просто невероятно. Как Кивара, так и Тигон издавали удовлетворенное урчание, пожирая свою еду.

— Решил слегка подзакусить после тяжелой ночи, а? — спросила Криста.

Кивара взглянула вверх и увидела девушку-полуэльфа, стоящую у двери кухни, одетую в длинную, почти прозрачную и тонкую, как осенняя паутина ночную рубашку.

— Я думала, что ты не ешь мяса, — сказала Криста, ухмыляясь. — Что-то там… духовные клятвы, не так ли?

— Я был голоден, — сказала Кивара, не способная придумать более лучшее объяснение разницы между ее аппетитами халфлинга и аскетизмом Сорака.

— Я вижу, — сказала Криста низким голосом. Она подошла побложе и облизала губы. — Я сказала тебе однажды, что клятвы можно нарушить…особенно когда ты голоден-

Она потянулась и нежно коснулась щеки Кивары, ее пальчики побежали вниз, вдоль челюстей к губам.

Кивара, заставь ее остановиться, сказала Страж, и Наблюдатель передала свое недовольство вспышкой тревоги.

— У тебя кровь на губах, — сказала Криста.

Кивара подняла руку, чтобы вытереться, но Криста перехватила ее и сказала, — Нет, не надо. Разреши мне…

Она наклонилась, ее лицо оказалось ближе..

Кивара!

… Так близко, что Кивара могла чувствовать ее теплое дыхание…

Кивара, что ты делаешь! Прекрати!

И медленно и нежно, язык Кристы высунулся из ее рта и слизнул кровь с ее губ.

Кивара, нет!

Наблюдатель сбежала, в панике бросив свой пост и забилась глубоко-глубоко, так что Страж перестала ощущать ее. Встревоженная, Страж решила вмешаться и попыталась выдавить Кивару вниз, но Кивара не поддалась, она была внизу слишком много времени. Не желая отдавать контроль и восхищенная новыми ощущениями, которые она испытывала, она сумела не подчиниться. А пока она сопротивлялась — восстание ребенка против властного родителя — она ощущала то, что Криста делала своим ртом, и это невероятно возбуждало. Это было совершенно новое чувственное ощущение, и Кивара не могла отдать его.

Криста прижалась своим телом к ее телу, ее тепло потекло через тело Кивары. Она могла чувствовать мягкое, но сильное тело Кристы под ее натянувшейся ночной рубашкой, оно было нежно и приятно на ощупь. Тело Кристы ответило на прикосновение Кивары, она почувствовала, как Криста затрепетала. Ее язык прошел между губ Кивары и та, заинтересованная, открыла рот пошире.

Пока Кивара блокировала протесты Стража, Криста запустила свои нежные пальчики ей в волоса и Кивара ощутила восхитительное покалывание. Их языки встретились, Кивара следовала за движениями Кристы, научившись так быстро, как только абсолютная невинность, голодная на ощущения, может научиться. Руки Кристы были у ее груди, ее ноготки легонько поскребли ее кожу, погладили, потом переместились ниже…

Сорак был вырван из сна ударом Стража. Его первое, неосознанное ощущение было, что им грозит опасность, так как он почувствовал тревогу и страшное возбуждение Стража, но потом он внезапно озознал, что произошло. Злой до невозможности, он выдернул Кивару сверху и занял ее место…

Нет! Еще нет! Это нечестно! запротестовала Кивара, но Сорак не обратил на нее ни малейшего внимания, так как внезапно обнаружил, что держит в руках страстную женщину-полуэльфа, голодно пожирающую его губы, а их языки сплелись между собой. Он почувствовал, как ее левая рука коснулась его бедра, а правая шарит в его бриджах…

— Нет, — сказал он спокойно, но твердо, и оторвал ее от себя.

— Что? — сказала Криста, глядя на него с внезапным замешательством. — Что это? Что не так?

— Все не так, неправильно, — ответил Сорак. — Я не могу сделать это.

— Как может все быть неправильно, если я так ощущаю тебя? — спросила Криста. — И к тому же ты все делал так замечательно еще мгновение назад-

Она бросилась к нему и обвила свои руки вокруг его шеи. Сорак взял ее руки в свои и осторожно, но твердо снял с себя. — Криста, пожалуйста… ты не понимаешь.

Она отступила от него, выражение недоумения на ее лице сменилось маской гнева. — Что? — спросила она, — что я не понимаю? Я понимаю, что еще мгновение назад ты хотел…больше, чем хотел, возбудился, а теперь ты внезапно ко мне охладел, совершенно необъяснимо. Дело во мне? Я, что, недосточно хороша для тебя, теперь, когда ты знаешь кто я и откуда? Дело в этом? Бывшая рабыня не может полюбить короля?

Сорак покачал головой и устало вздохнул. — Это соверщенно не связано с тобой, — сказал он. — И я уже говорил тебе, что думаю об этой бредовой идее, насчет моего мифологического королевского достоинства. Это бред, бред в чистом виде. Я отвергаю его.

— Тогда в чем дело? — спросила она. — Что это? Скажи мне, что я не возбуждаю тебя! Скажи мне, что ты не хочешь меня!

Сорак вздохнул. — Ты не возбуждаешь меня, — сказал он. — Я не хочу тебя.

— Лжец!

— Я же сказал, что ты не понимаешь. Ты возбудила не меня. Это не я хотел тебя, это не я возбудился новыми и незнакомыми физическими ощущениями. Это была Кивара.

— Кто? — спросила Криста. — О чем ты говоришь?

— Кивара, — повторил Сорак. — Он набрал побольше воздуха. — Кивара — это еще одна … личность, которая живет в моем сознании и разделяет мое тело со мной. Она — не я. Она совсем, совсем другая.

Криста сглотнула. — Она?

— Да, она. Кивара — женщина, женщина-эльф.

Криста отпрыгнула назад, на ее лице появилось совершенно растерянное выражение. — Что ты говоришь мне? — с ужасом спросила она. — Ты пытаешься сказать, что ты … женщина?

— Нет, — сказал Сорак с тяжелым вздохом. — Я — мужчина. Но Кивара — женщина, как и Страж и Наблюдатель. Мои остальные личности — мужчины.

Криста потрясла головой. — Ты пытаешься запутать меня.

— Нет, я просто пытаюсь сказать тебе правду.

— Тогда… ты сумашедший? — спросила Криста с недоверием в голосе. — Это то, что ты хочешь сказать мне?

— Возможно что я сумашедший, в некотором отношении, — ответил Сорак. — Большинство людей узнав, кто я такой, несомненно так и решат. Но мой ум вполне уравновешен, Криста. Просто он разделен на множество разных личностей. По меньшей мере дюжину из них я знаю. Это и была, кстати, одна из основных причин, почему виличчи взяли меня. Они уже встречались с такими случаями раньше, но крайне редко. Они называют меня «племя в одном».

Криста стояла совершенно неподвижно, только покачивая головой, и, потрясенная, глядела на него. — Но… как это может быть?

— Виличчи верят, что это призошло в детстве, — объяснил Сорак, — когда страдания и лишения были настолько нестерпимы, что сознание, убегая от них, раздробилось, исторгло из себя новые и совершенно независимые личности, не менее полнокровные и реальные, чем я сам. Вот почему я поклялся сохранять девственность, Криста, потому что я не просто мужчина. Я по меньшей мере дюжина личностей, некоторые мужчины, некоторые женщины, и все вместе мы разделяем один и тот же ум и одно и тоже тело. И не все из них видят мир так, как я, что тебе только что и продемонстрировала Кивара. Я прошу прощения. Меня не было, когда это случилось. Я…спал. Если бы я знал, я бы остановил ее до того, как это началось. Пожалуйста…прости меня.

Криста, потрясенная до глубины души, уставилась на него. — Ты действительно сказал мне правду? — недоверчиво спросила она.

— Я никогда не лгал тебе, — ответил Сорак. — Там…в монастыре, была юная девушка-виличчи, по которой я страдаю больше, чем я могу сказать. Мы выросли вместе как брат и сестра, хотя мы и не родственники. Со временем, наши чувства стали сильнее, переросли в любовь…что-то вроде любви, я думаю. Я, Сорак, любил ее, изо всех сил, и все еще люблю. Но мы никогда не сможем стать мужем и женой, или даже любовниками. Страж — женщина, она никогда не захочет, чтобы ее любила другая женщина, и Наблюдатель тоже, ведь и она женщина. В этом случае мои мужские и мои женские личности конфликтуют, и их невозможно примерить.

— Но…ты сказал, что Кивара женщина… — начала Криста, очень смущенная.

— Да, но Кивара ребенок, которая не очень понимает, что она делает. Для нее интересно все, что новое, оно ее возбуждает, и она немедленно старается исследовать его. Однако, она быстро устает, и если ей не предложить еще чего-нибудь новенького, ее внимание быстро рассеивается.

— Но…я целовала тебя! — настойчиво сказала Криста. — В моих объятиях был ты, а не какая-то там девчонка!

— Да, конечно, если ты говоришь о теле, — сказал Сорак. — Это тело — тело мужчины, естественно. Но личность, которая одухотворяло это тело, была женщиной, и к тому же незрелой, совсем молодой. Меня там не было, Криста. Это был не я. Я даже не знал, как это началось. Я не разделяю их память, если Кивара или Страж не разрешают мне.

— Ты имеешь в виду…но как…Страж?

— Она та, кто поддерживает равновесие внутри нашего внутреннего племени, — сказал Сорак. — Это Страж бросала кости в первую ночь, как я пришел сюда. У меня, Сорака, нет никаких псионических талантов.

— Слушай, у меня голова идет кругом, когда я только пытаюсь понять это, — сказала Криста, глядя на него широко открытыми глазами. — Как ты можешь так жить?

Сорак пожал плечами. — Я никогда не жил иначе, — сказал он. — Я абсолютно не помню, как я жил и каким я был до того, как это случилось со мной.

— Как это ужасно! — сказала Криста с искренним участием. — Если бы я знала…

— Ну, и что бы ты сделала иначе? — спросил Сорак. — Даже теперь ты не в состоянии понять это полностью. Ты можешь уловить суть, но ты никогда не сможешь узнаешь по-настоящему, на что это похоже. И никто не сможет. Вот почему я всегда буду один. При этом, в другом смысле, я никогда не один. Я — племя в одном.

— Так вот почему ты ищешь Мудреца, — сказала Криста. — Ты надеешься, что он вылечит тебя.

— Я ищу Мудреца по причинам, которые сказал тебе и Рикусу, — сказал Сорак. — Я не знаю, можно ли меня вылечить, и даже не знаю, подходит ли слово 'лечить' в данном случае. Я не болен. Я просто…другой. И я даже не уверен, хочу ли я измениться.

— Но…если Мудрец сможет помочь тебе, воспользуешься ли ты его помощью?

— Даже не знаю, — ответил Сорак. — Если я стану просто Сораком, что случится с остальными? Куда они пойдут, что будет с ними? Они все — часть меня, Криста. Я не хочу, чтобы они умерли.

— Я понимаю, — сказала она, глядя вниз. — Я надеюсь, что я понимаю. — Когда она снова взглянула на нечо, в ее глазах стояли слезы. — Неужели нет ничего, что я могу сделать для тебя?

Сорак улыбнулся. — Ты уже дала мне две вещи, которые я ценю намного выше любого комфорта и денег. Твою дружбу и твое понимание.

— Я бы хотела, чтобы это было —

Ужасный крик прорезал ночную тишину. — Что это?

Сорак уже бежал. — Это пришло снаружи.

— Привратник!

Через зал для еды они выбежали в пустой зал для игры. Сорак вытащил свой меч. Едва он успел сделать это, как тяжелая входная дверь слетела с петель и три кошмарных призрака проковыляли внутрь. Они были покрыты грязью, и гниющая плоть лохмотьями свисала с них. Пустые глазницы, в которых копошились черви, повернулись в направлении Сорака. Ветер, ворвавшийся внутрь через сломанную дверь, принес в комнату гниение разлагающегося мяса. Криста побледняла. — Немертвые! — выдохнула она.

— А по мне они вполне мертвые, — сказал Сорак.

Гниющие трупы заковыляли к ним.

— Стража! — крикнула Криста, взбегая вверх по лестнице.

Три трупа не обратили на нее ни малейшего внимания и продолжали двигаться прямо к Сораку.

— Тигра! — крикнул Сорак.

Тигон зарычал и прыгнул с разбега, опрокинув первый труп. Он конвульсивно задергался, когда Тигра разорвал его на части, и разлетевшиеся по полу кости продолжали корчится и подскакивать.

Сорак взмахнул мечом, когда второй труп доковылял до него, гниющие пальцы, из которых торчали кости, потянулись к его горлу. Гальдра свиснул в воздухе и развалил зомби пополам, и там, где прошел магический меч, из подергивающихся костей и мяса поднялся едкий дым.

Третий зомби, пошатываясь, побрел к нему, в своей похоронной одежде из разлагающейся плоти, его ноги были костьми, и его лицо немногим отличалось от гримасы скелета. Сорак опять взмахнул мечом, и голова трупа упала с плеч. Дым поднялся из его шеи, или из того, что осталось от его шеи, но тело продолжало двигаться вперед, руки были протянуты, пальцы скелета готовы были сжать горло Сорака. Меч взлетел опять, отрубив руку. Отрубленная рука упала на пол, дымясь и подрагивая, но тело еще двигалось. Потом упало и оно, когда Тигра прыгнул ему на спину, кости и зубы покатились по полу.

Сорак услышал звук бегущих ног, на лестнице появились стражники. Он уже собирался сказать им, что все кончено, когда двое новых зомби ввалились через двери, за ними третий и четвертый.

Пока он смотрел, разбросанные по полу остатки первого трупа, которого разорвал Тигра, покатились друг к другу и опять начали соединяться в единое тело.

— Кровь Гита! — выругался капитан стражников, когда увидел как ходячие трупы, покачиваясь, бредут к Сораку через зал для игры, а в дверь вваливаются еще двое.

Сорак бросился вперед, чтобы встретить их, стражники выхватили свое оружие и присоединились к схватке. Зомби были невооружены, они двигались неуклюже и замедленно, но когда один из них падал, разбитый на куски Сораком или стражниками, на его место вставал другой. И, через несколько мгновений, упавший вставал снова, куски его гниющего тела немедленно объединялись. Стражники и Сорак непрерывно укладывали их опять своими мечами, Тигра прыгал с одного трупа на другой, разрывая их на части.

Сорак обратил внимание, что те трупы, которые разрубил он сам, еще немного времени вздрагивали на полу, потом чернели и успокаивались, оставляя за собой гниющее мясо и кости. Другие же, уничтоженные без Гальдры, всегда восстанавливались и нападали снова. Отрубленные руки начинали подрагивать, тянулись к торсу и соединялись с ним. Череп, даже будучи разрубленным, магически соединялся опять. Один из стражников ударил зомби мечом прямо в грудь, но меч прошел через ребра скелета не причинив ему вреда, и зомби продолжал двигаться, насаживая себя на меч, пока его костяные пальцы не добрались до горла стражника и начали давить. Полуэльф отчаянно закричал, но у других не было времени спасти его, и он рухнул вниз под тяжестью трупа.

Криста сбежала с лесницы, держа свой меч в руке. Через дверной порог проковыляло еще несколько зомби, и Сорак бросился на них, прорубая путь наружу, размахивая Гальдрой как косой. Когда они упали, он выскочил в сад и тут же натолкнулся еще на троих, сразу за дверью. Все они полегли под его мечом, превратившись в кучи гниющего мяса и обломки костей, но другие уже валили по дорожке навстречу ему.

Голос Кристы ударил за его спиной. — Сорак, сзади!

Не глядя он махнул мечом назад, и разрубил еще одного зомби, вышедшего из зала для игры и уже тянувшего руки к его горлу. Эльфийская сталь разрезала труп пополам, и дымящиеся половинки тела упали на землю.

Сорак увидел, как Криста прорубает себе путь через несколько трупов и поспешил ей на помощь. Еще три трупа вышли за ней через дверь. Криста и Сорак набросились на них, но только те, кого ударял Гальдра, оставались без движения на земле. Остальных, казалось, остановить невозможно.

— Похоже, колоть их насквозь не помогает, — сказала Криста, тяжело дыша. — Можно разрубать их на куски, но они тут же соединяются вместе. Пятеро из моих охранников уже мертвы, а остальные под жутким натиском. Но они пришли за тобой. Смотри, еще два.

Пока она говорила, еще два зомби вывалились из двери и пошли к ним. Тигра с ревом бросился на них, и опрокинул на землю, яросто орудуя лапами и зубами. Но Сорак уже знал, что это временная победа. Только Гальдра, кажется, эффективен против них. За ними, внутри игорного дома, звуки борьбы внезапно затихли. Потом раздался мучительный крик, за ним другой, еще один, похоже все охранники Кристы потерпели поражение.

— Кровь канка! — закричала Криста, указывая за спину Сорака, ее глаза расширились от ужаса. — Взгляни!

Сорак перевел взгляд в направлении, которое она указала. Он глядел через распахнутые ворота, тело несчастного, удавленного привратника лежало на земле перед ними. А вся улица была заполнена мертвыми. Многие дюжины их брели по улице как призраки, некоторые умерли недавно и еще напоминали людей, другие были скелетами, без признака мяса на костях. Пока он глядел, последние звуки борьбы в игорном доме полностью затихли. Последний из охранников Кристы пал. Трупы начали выходить из дома, все они потянулись к нему.

— Похоже мы сейчас умрем, — спокойно заметила Криста.

Нет, если я разбужу Темного Маркиза, подумал Сорак и тут же спросил себя, а сможет ли Маркиз, несмотря на все свое бесстрашие, справиться с такой толпой. Да они задавят его весом! — Нет, — сказал он вслух, — не ты. Они пришли за мной.

— Они убили всех моих стражников, — сказала она.

— Только потому, что они стояли у них на пути, — ответил Сорак. — Немедленно уходи! Беги, и ты спасешься!

— Я не оставлю тебя, — сказала Криста, взвешивая на руке свой меч, пока зомби приближались к ним с двух сторон. Тигра опрокинул двоих, но остальные подходили все ближе и ближе.

— У меня нет времени спорить с тобой, — сказал Сорак. Он быстро перебросил Гальдру в левую руку, а правой резко ударил Кристы в подбородок. Когда она уже падала, он подхватил ее, потом оттащил с дорожки и уложил позади камней, окружающих сад.

— Если бы ты не сделал это, я ударила бы сама, — сказал знакомый голос.

Сорак резко повернулся и его челюсть отвисла, когда увидел юную монахиню-виличчи, стоящую позади него и готовую к бою: белые волосы завязаны позади, меч в одной руке, кинжал в другой. — Риана! Как…что ты здесь делаешь?

Она взмахнула мечом, отрубив голову напавшему на нее трупу и толкнула дергающееся тело в бассейн. — Нужен же кто-то, чтобы присмотреть за тобой, — насмешливо сказала она.

— Сзади!

С отточенными долгими тренировками рефлексами бойца-вилличи, она крутанулась на месте, меч сверкнул, и еще один зомби упал, когда острый клинок одним резким ударом рассек гниющее мясо вместе с костями.

— Этого я уже укладывала раньше, — заметила она. — Им не хочется лежать, не правда ли?

— Захочется, если их ударишь Гальдрой, — ответил Сорак, удивляясь про себя, почему Темный Маркиз до сих пор не появился. Быть может потому, что их было много, слишком много, даже для Маркиза.

— Гальдрой?

И тут смутно знакомое, теплое ощущение пошло по телу Сорака, согревая и оживляя его. Затем сильный голос, который звучал как будто издалека, из какого-то тоннеля, ведущего в его сознание, псионически проговорил ему, Сорак, уходи.

— Кетер, — прошептал он.

— Сорак…у нас много гостей, — сказала Риана, ее голос слегка задрожал, выдавая беспокойство, несмотря на показную браваду.

Уходи, Сорак. Быстрее.

— Риана, — крикнул он. — Используй это.

Она быстро кинула в ножны свой кинжал и подхватила его меч, который он бросил ей, а потом он почуствовал, как растворяется в убаюкиваюшем, расслаблющем тепле. Теперь он понял, почему Темный Маркиз не ответил на угрозу. Это была сила, намного большая, чем он, частично пришедшая из глубины его сознания, а частично снаружи, сущность, которая приходит и уходит по собственному желанию, не по его, но откуда — неизвестно. И пока его зрение застилалось теплым белым туманом, он успел смутно услышать, как Риана зовет его, но потом растаял и ее голос.

— Сорак! — крикнула Риана. Она увидела, как он стоит, не двигаясь, глаза закрыты, в руках нет ничего. А потом уже не было времени смотреть, надо было защищать и себя и его, четыре трупа добрели до них из ворот, а шестеро других вышли из игорного дома позади. Тот, которого она сбросила в бассейн, встал, с его безголового тела капала вода, но он направился прямо к ней. Тигра зарычал и толкнул его обратно в бассейн, но остальные продолжали идти, а новые уже ковыляли через ворота. Даа, многовато, подумала Риана, держа свой меч одной рукой, а меч Сорака другой. Она не может драться и использовать свою псионическую силу одновременно. Похоже, надежды нет.

— Появиться здесь было не самой умной идеей, — прошептала она сама себе и ударила мечом Сорака ближайший труп.

Из тела зомби пошел дым, когда клинок без усилий рассек тело пополам. Труп упал и больше не шевелился. Риана присвиснула от удивления. — Прекрасный клинок, — сказал она.

Зомби подошли ближе. Риана отступила, освобождая себе место для боя, но они повернулись и, полностью игнорируя ее, направились прямо к Сораку.

Он просто стоял, безоружный, ничего не делая. — Нет, — прошептала она.

Они обступили его со всех сторон, закрывая его от ее взгляда.

— Нет! — крикнула она.

Она уже собиралась броситься на них, когда увидела то, что заморозило ее на месте. Трупы просто упали. Те немногие остатки плоти, которые были на них, исчезли, а кости попадали на землю, как дождь из сухих прутьев. В мгновение ока они превратились в пыль, которую унес сильный порыв ветра.

Сорак по-прежнему просто стоял там, где его окружила толпа немертвых. Его руки по-прежнему спокойно свисали по бокам, но на его лице было выражение высшего спокойствия и серьезности.

Риана внезапно осознала, что это не Сорак, совсем нет. Это был кто-то из его других личностей, но не Страж, и не Путешественник, Поэт или Скрич… Кто-то такой, кого она раньше не видела.

Этот кто-то, в теле Сорака, медленно пошел по дорожке к выходу из сада. Зомби продолжали ковылять к нему, не обращая внимания на Риану, так как она теперь не была между ними и их целью. И когда они приближались и пытались схватить его, они немедленно высыхали и падали, превращаясь в пыль на ветру, как и другие до них. Они продолжали литься через ворота, ковылять по улице, наводя ужас и страх своим гниющим телом и безжизненностью, и Сорак — или тот, другой, в его теле — просто разрешал им подойти к себе. А когда они касались его, всегда случалось одно и тоже.

Риана, стоя столбом, глядела на это с чувством глубочайшего почтения и удивления. Что это была за сила? Какая личность управляет им сейчас?

Были еще дюжины зомби, тащившиеся к воротам игорного дома вдоль улицы. Сорак пошел вперед, чтобы встретить их. Но, как только он дошел до ворот, улица перед ним внезапно осветилась ярким голубым цветом. Маленькие шары лазоревого огня вылетели сразу из нескольких переулков, ударяясь в зомби и окружая их пылающей, раскаленной до бела сферой. Один за другим трупы исчезали, ливень энергии продолжался несколько минут, пока улица снова не стала абсолютно пустой.

Риана подбежала и встала рядом с Сораком около ворот. Когда она взглянула на него, она поняла, что это опять был Сорак. Его лицо выглядело немного иначе, более взрослым, но это было то самое лицо, которое она помнила, и на нем было знакомое стоическое, нейтральное выражение мужчины, хранящего все свои мысли и чувства внутри.

— Все кончено, — сказал он.

— А что это было? — спросила она.

— Подкрепление, — ответил он. — Смотри.

Около дюжины фигур вышли из тени на улицу. Они все носили длинные, белые одежды, их лица были закрыты капюшонами, и маски закрывали нижнюю половину их лиц. Небо посветлело. Уже почти рассвело.

— Союз Масок, — сказал Сорак.

— Твой меч, — сказала Риана, отдавая ему обратно его странный клинок. — Замечательное оружие. Хотела бы я знать, где бы мне достать такое?

— Он сработал для тебя?

— Как и любой другой клинок, который я держала в руках, — ответила она, наблюдая за фигурами в масках, подходящими к ним.

— Тогда твой дух силен, а вера правильна, — сказал Сорак, улыбаясь. — А может быть ты — настоящий король эльфов?

— Что?

— Неважно, я объясню потом. — Закутанные в плащи и с закрытым лицом люди подошли к ним и Сорак поклонился. — Большое спасибо, — сказал он.

Один из них вышел вперед. — Мы пришли бы быстрее, если бы смогли, — сказал мужчина, — но мы получили призыв только тогда, когда атака уже началась.

— Призыв? — сказала Риана.

— Они наблюдали за мной, — объяснил Сорак, — чтобы проверить, что я могу доказать правильность своих слов.

— И ты сделал это, — торжественно сказал предводитель группы. Он сунул руку в свой плащ и вытащил оттуда небольшой свиток, перевязанный ленточкой. — Это та самая информация, которую ты хотел от нас, — сказал он, передавая свиток Сораку. К сожалению, она не ответит на все твои вопросы, но это все, что мы знаем, и, возможно, она поможет тебе найти правильную дорогу. Сожги свиток, как только ты прочитаешь его, и развей пепел.

— О чем он говорит? — спросила Риана.

— Потом, — сказал Сорак.

— Да, он сможет все объяснить тебе позже. А сейчас самое лучшее для вас обоих покинуть город. Тебя пометили, Сорак. То, что случилось сегодня ночью, только начало. Куда бы ты не пошел, смотри на Союз, как на своих союзников. А других тебе, боюсь, не найти. Мы думаем, что знаем, кто натравил на тебя немертвых, и, если наши подозрения правильны, то-

Что-то просвистело мимо мага, пущенное сверху вниз, и Сорак почувствовал, как в дюйме от него пролетел арбалетный болт. За его спиной раздался негромкий визг, Сорак резко развернулся и увидел, как Тигра валится на землю.

Тигра!

Члены Союза дружно повернулись, шаря взглядом в поисках стрелка, но Сорак, не думая о своей безопасности, бросился к тигону и встал около него на колени.

— Там, на крыше! — крикнул один из волшебников, указывая на здание, находившееся наискосок от Хрустального Паука.

Рокан уже накладывал второй болт на свой арбалет. Когда он уже взвел тетиву, Риана выхватила кинжал и метнула его легким, плавным движением, псионически направив его в цель. Кинжал ударил Рокана в грудь и тот упал с крыши на землю перед домом.

— Хорошо сделано, — одобрительно кивнул глава Союза. Все волшебники направились к телу, распростертому на земле.

Рокан был еще жив, но едва дышал. — Проклятое плечо, — прошептал он сквозь стистнутые зубы, — заставило меня промазать.

— Кто послал тебя? — спросил глава Союза, склоняясь над ним. — Это был темплар? Тимор?

— Тимор… — голос Рокана был едва слышен. — Вшивый волшебник… Испортил лицо… Все испоганил… Убить подонка… — Последние слова вылетели из него вместе с длинным, последним выдохом и он умер.

— Кто такой Тимор? — спросила Риана.

— Оставь его нам, — сказал ей глава Союза. — Он — наша проблема. Мы решим ее. Присмотри, чтобы Сорак безопасно покинул город. И чем быстрее, тем лучше. — Он подошел и коснулся ее плеча. — Это была честь для нас, монахиня. Хорошо охраняй его.

Они разделились и быстро исчезли в ранних утренних тенях. Риана заторопилась к Сораку, который по-прежнему стоял на коленях над раненым зверем.

Сорак. — Мысли тигона были совсем слабыми.

Все будет хорошо, дружище, ответил Сорак, поглаживая огромный бок зверя. Рана не смертельная.

Не могу двигаться…Тигра ранен…Огромная боль…

Сорак почувствовал, как тело тигона начало костенеть под его пальцами. Его взгляд упал на стрелу. Ее древко было чем-то смазано. Он осторожно вытащил болт и отбросил в сторону, стараясь не касаться той части древка, которая была смазана. Потом он понюхал ее. Яд. Яд хрустального паука. Сначала парализует, потом быстро убивает. — Нет, нет, — простонал он.

Сорак… Сорак…

Он чувствовал агонию тигона. Когда он коснулся сознания Тигры, его окатила жгучая боль, он почувствовал себя так, будто его окунули в огонь.

— Нет, Тигра, нет, — простонал он, не стараясь избежать боли, которую он разделял с умирающим тигоном, но протестуя против судьбы своего друга, которого он знал и любил всю свою жизнь.

Сорак…

Боль, которую он чувствовал, стала ослабевать, а с ней и жизнь тигона стала стремительно уходить из него, псионический контакт ослабел. Друг… защитить…

И зверь умер.

Сорак чувствовал как Тигра умирает. Затем наступила смерть, и в первый момент он оцепенел от скорби и потери, как если бы часть его самого умерла вместе с тигоном. Затем он откинул голову и завыл, из его горла понеслись совершенно нечеловеческие звуки, звуки исходили из его разбитого сердца и от Скрича, звериной личности внутри него. Эхо его воя пронеслось по опять пустынным улицам, и Риана стояла позади него, со слезами на глазах, пока темное солнце медленно поднималось над городом.