Изгнанник

Эпилог

Тимор остановился, войдя в маленькую комнату совета и осмотрелся. Все советники уже сидели за столом, на своих местах. Все молчали и смотрели на него. Все, за исключением Кора, который уставился на поверхность стола перед собой.

— Ты слышал, что говорит народ? — начала Садира без вступления, даже когда он еще не успел сесть за стол. — Весь город бурлит после осквернения могил на кладбище, — продолжала она. — Подсчет еще не закончен, но мы знаем, что около трети мертвых были подняты. Подняты оскверняющей магией, — добавила она, чтобы подчеркнуть свои слова. Рикус сидел позади нее, глядя на него.

Тимор хотел было ответить, но Садира продолжала без паузы. — Все холмы и плато, на котором находится городское кладбище, полностью выжжены этим ужасным заклинанием. Более того, ходячие трупы были посланы в город — в сам город! Есть множество свидетельств. Люди в панике забаррикадировались в своих домах. Многие дети получили психические травмы, а что же говорить о тех, чьи близкие были похоронены на кладбище, а затем были подняты и ходили по улицам в ужасном, полуразвалившемся виде, стремясь к отталкивающей и смертельной цели. Целый взвод стражи, охранявшей игорный дом Хрустальный Паук, погиб, прежде чем члены Союза Масок сумели устранить угрозу.

— Да, ужасное, трагическое событие, — гладко начал Тимор, покачивая головой, как если бы он полностью сочувствует несчастным людям. — Как удачно, что… — но он не закончил, так как следующие слова Садиры ударили в него как арбалетный болт.

— Люди говорят, что это ты виноват во всем этом, — сказала она, сверля его взглядом.

— Я? — сказал Тимор. — Ты с ума сошла. Ясно, что это городская стража виновата, они забыли свой долг. Темплары — как ты хорошо знаешь, ведь это ты составляла тот эдикт — больше не играют активной роли в поддержании порядка в городе. Мы, конечно, поддерживаем городскую стражу, но…

— Они говорят, что это ты поднял мертвых, — решительно сказала Садира.

Тимор ощутил холодок в душе, но быстро пришел в себя. — Это абсурд, — сказал он. — Всякий знает, что темплары потеряли всю свою силу, когда Калак был убит. Я уверен, что ты, как и все уважаемые советники, не веришь в эту чушь.

— Верю я или не верю, это не то, что сейчас важно, — сказала Садира.

— И что же важно, тогда? — спросил он, но Садира проигнорировала его слова и продолжала.

— На поле боя с трупами было найдено тело Рокана, который был, по словам эльфлинга, вожаком мародеров из Нибеная, и одним из шпионов, арестованных городской стражей и переданных в твои руки. Как получилось, Тимор, что преступник, переданный на твое попечение, известный убийца и шпион, бродил по городу и делал что хотел, вооруженный мечом, кинжалом и арбалетом? Почему он не предстал перед советом?

Арбалетом? Я не давал ему арбалета, подумал Тимор.

Но теперь не до него, надо думать о себе. Без сомнения, он опасался встретиться лицом к лицу с эльфлингом. Тем не менее, неважно, эльфлинга здесь нет. Зато теперь ясно, как обстоят дела. Они ищут, на кого бы возложить вину за все это. Очевидно, они подозревают его, но Рокан мертв, так что у них нет никаких доказательств.

— Рокан… — сказал задумчиво Тимор, как будто пытаясь вспомнить это имя. — Не уверен, что помню кто это. Во всяком случае, мне не сообщили, что он сумел сбежать. Но ясно, что вина лежит на тех, кто сторожил его, и я уверен, что найду, кто в этом виноват.

— Ясно, как день, кто в этом виноват, — прорычал Рикус.

— На что ты намекаешь? — возразил Тимор оскорбленным голосом. — Твое замечание подразумевает какой-то сорт обвинения?

— Мне нечего «подразумевать», — ответил Рикус. — Лично мне все ясно. Все пять шпионов Нибеная были переданы темпларам. Более того, они, все пять, были приведены прямо к тебе. И все пять сбежали, а потом попытались убить Сорака, эльфлинга. Мы нашли их трупы, всех пятерых.

— То, что они убежали, достойно сожаления, — спокойно сказал Тимор, — и ясно, что они попытались убить того, кто виноват в их разоблачении и плене. Очень удачно, что эльфлинг сам в состоянии позаботиться о себе. Он, кажется, боец, а не простой пастух. Но я не понимаю, почему вы пытаетесь возложить вину на меня, если, конечно, вы не ищете любого, на кого можно возложить персональную ответственость за достойный сожаления побег этих шпионов. Я обещаю, что проведу тщательное расследование-

— А мы считаем, что ты сам, лично, приказал освободить этих шпионов и послал их убивать Сорака, — сказал Рикус. — И еще много чего ты лично приказал и сделал.

— Ты, наверно, сошел с ума. Ну зачем мне делать это? Более того, я вообще не понимаю, кто начал эту вредную болтовню о том, что якобы я виноват в несчастьи с немертвыми, но это совершенно издевательские, вредные и ни на чем не основанные слухи. Я не волшебник.

— То есть ты отрицаешь, что практикуешь магию осквернителей? — спросил Римус.

— Конечно я отрицаю это! Это же противозаконно!

— И ты отрицаешь, что заставил мародеров, при помощи силы или магии, напасть на эльфлинга?

— Я повторяю, ну зачем мне это? Что я могу выиграть от этого?

— Смерть эльфлинга, если ты решил, что он каким-то образом угрожает заговору, который ты готовишь, — сказал Рикус.

— Смешно, просто смешно! — возразил Тимор. — Я никого не заставлял, ни силой, ни магией. Я отказываюсь участвовать в заседании совета из-за этих смешных и оскорбительных обвинений. Не секрет, что вы оба давно питаете ненависть к темпларам. Да это все просто хитрость, направленная на то, чтобы вызвать у народа ненависть к темпларам, а меня изгнать из Собрания Советников.

— Этот человек, Рокан, был сильно обезображен, когда мы нашли его, — сказала Садира.

— И что с того?

— Пригласите первого свидетеля, — сказала Садира.

— Свидетеля? Свидетеля чего? — зло спросил Тимор.

Вошел солдат стражи.

— Ты был одним из тех, кто арестовал мародера из Нибеная, Рокана? — спросила Садира.

— Да, миледи.

— В это время он был обезображен, как нибудь?

— Нет, миледи, не был.

— Он был обезображен, пока был у вас под арестом?

— Нет, миледи.

— Он был обезображен, когда вы привели его в личные покои верховного темплара?

— Нет, миледи.

— Благодарю тебя. Ты можешь идти.

Солдат повернулся и вышел.

— Ну и что? — спросил Тимор насмешливо. — Это доказывает только то, что он не был обезображен, когда его привели ко мне. Очевидно, это случилось во время его побега, или сразу после него.

— Пригласите следующего свидетеля, — сказала Садира.

Вошел человек, которого Тимор никогда не видел раньше.

— Ты целитель на эльфийском рынке? — спросила его Садира.

— Да, миледи.

— Ты лечил мародера по имени Рокан?

— Он не сказал мне своего имени, миледи, но я узнал его, когда мне показали его тело. Он пришел ко мне в середине ночи, и угрожал перерезать мне горло, если я не вылечу его рану. А точнее, если я не вытащу ему арбалетный болт из плеча.

— Кстати, это была та самая ночь, когда мародеры напали на эльфлинга, Сорака, — сказала Садира, обращаясь к остальным членам совета, — свидетельства об этом нападении уже собраны. — Она опять повернулась к целителю. — Был ли Рокан обезображен, когда пришел к тебе для лечения?

— Да, миледи, и очень сильно, — сказал целитель. — Я сразу узнал его лицо, когда мне показали его тело.

— Не упоминал ли он, что случилось с его лицом?

— Он спросил мне, могу ли я восстановить его нормальный внешний вид, — сказал целитель. — Я сказал ему, что за пределами моих способностей. Он ответил, что его обезобразил волшебник, но не назвал имя этого волшебника.

— Так что ты вытащил стрелу и он ушел? — спросила Садира.

— Ну, у нас был еще маленький разговор, — ответил целитель. — Он хотел знать об ядах. Какой-нибудь яд, который очень силен и быстро убивает. Я ответил ему, что я — целитель, и не имею дела с ядами, но, так как он угрожал мне, а я не хотел, чтобы мне перерезали горло, я назвал ему один яд. Он мог бы легко купить этот яд на эльфийском рынке, однако я не сказал ему ничего об этом, в любом случае. Я не видел необходимости в передачи ему такой информации.

— Что за яд ты назвал ему? — спросила Садира, не обращая внимания на уклончивый ответ целителя.

— Яд хрустального паука, миледи. Он хотел что-нибудь, чем он мог бы отравить арбалетную стрелу.

— Стрелу типа этого арбалетного болта? — спросила Садира, осторожно касаясь стрелы, лежавшей перед ней.

— Да, миледи.

— Эту стрелу вытащили из трупа тигона, принадлежащего эльфлингу, — сказала Садира. — Рокан выстрелил ей в эльфлинга, но промахнулся и вместо этого убил зверя. Целитель, можешь ли ты проверить, какое вещество осталось на ней?

Мужчина подощел ближе, наклонился над болтом и тщательно его обнюхал. — Это яд хрустального паука, миледи.

— Благодарю тебя. Ты можешь идти. — Целитель поклонился ей и вышел из комнаты.

— И в чем смысл всего этого? — спросил Тимор. — Рокан пытался убить эльфлинга. Но при чем здесь я? Ты не доказала ничего своими так называемыми «свидетельствами». Ты просто хочешь добавить немного веса своим безосновательным инсинуациям.

— Рокан был обезображен волшебником, — сказала Садира. — При этом, когда его привели к тебе, у него было нормальное лицо.

— Хорошо, его обезобразил волшебник! Это доказывает, что я никак не мог сделать это! Я не волшебник! Моя сила исходила от Калака, когда он правил городом. Я ничего не знаю о магии. И уж тем более я ничего не знаю об оскверняющей магии.

— Попросите Капитана Залкора, — сказала Садира.

Спустя мгновение капитан городской стражи вошел в комнату.

— Капитан Залкор, вы провели обыск, как вам было приказано?

— Да, миледи.

— Обыск? — сердито спросил Тимор. — Какой обыск?

— Что же вы нашли?

— Вот это, миледи, — скаязал Тимор, вытаскивая из складок своего плаща маленькую шкатулку.

Глаза Тимора полезли на лоб, когда он увидел ее.

— Где вы нашли ее?

— В личных комнатах верховного темплара, миледи.

— И что в ней находится?

— После того, как мы сломали петли замка и открыли шкатулку, мы нашли там книгу заклинаний, миледи. Эту самую книгу. — Он бросил ее на стол перед Тимором.

— Ложь! — закричал Тимор. — Это заговор! Эту шкатулку подкинули в мой дом!

— То есть ты утвержадешь, что это не твоя? — спросила Садира, поднимая брови.

— Да я раньше никогда не видел ее!

Садира кивнула Залкору и капитан внезапно схватил Тимора сзади за руки. Пока Тимор кричал, протестуя, Рикус встал со своего места и начал обыскивать его.

— Залкор не нашел ключ, — сказал бывший гладиатор. — Учитывая то, что содержит эта шкатулка, я никогда не расставался бы с ключом от нее. Ага! Что это у нас такое?

Он рывком распахнул тунику Тимора и показал всем ключ, висевший у темплара на шее. Одним рывком он сдернул ключ с шеи и вставил его в замок шкатулки. Тот идеально подошел. Он повернул ключ, замок щелкнул и открылся.

— Я полагаю, что ключ тебе тоже подкинули, не правда ли? — насмешливо сказала Садира. Она закрыла глаза на мгновение, глубоко вздохнула, пробормотала, выдыхая какие-то слова и сделала движение рукой. Книга заклинаний открылась сама, ее страницы зашелестели, перевертываясь. Потом они остановились, и открытая книга осталась лежать на столе.

— Капитан Залкор, будьте так добры, взгляните на страницу, на которой открылась книга.

Залкор заглянул через плечо Тимора. — Это заклинание для оживления мертвых, миледи.

— Я никогда даже не подозревал, что он замыслил, — сказал Кор, по-прежнему глядя в стол. Он тяжело сглотнул и помотал головой. — Клянусь, я не знал, что он пойдет так далеко.

— Кор! — закричал Тимор. — Замолчи, придурок!

— Что бы ты не сказал, теперь это не имеет значения, — сказал Рикус. — Ты осужден.

Снаружи здания раздались возмущенные звуки. Похоже приближалась целая разъяренная толпа. Множество голосов зло вопили. Топот тысяч ног. Выкрикивая одно и тоже слово, толпа приближалась все ближе и ближе. Тимор окоченел. Они выкрикивали его имя.

— Ти-мор! Ти-мор! Ти-мор!

— Похоже, новости передаются быстро, — сказала Садира. — Ты слышишь их? Вся эта толпа ищет твоей крови. Голос народа, Тимор. И они требуют тебя.

Тимор побледнел. — Вы же не собираетесь отдать меня им. Вы не можете! Не имеете права! Они разорвут меня на куски!

— Ах, какая жалость, — сказал Рикус, его голос сочился сарказмом.

Толпа быстро увеличивалась. Крик стал громче, и более настойчив. В открытые окна полетели камни. Те советники, которые сидели прямо около окон, быстро бросились в сторону, и камни ударили об стол и стены за ними. Все члены совета повскакали на ноги. Один из них рискнул бросить быстрый взгляд в окно.

— Да это бунт! — крикнул он. — Там их сотни! Стража не способна справиться с ними.

— Я должен быть со своими людьми, — сказал Залкор.

Новый каменный залп влетел в окна и все пригнулись. Все, кроме Тимора, который воспользовался воспользовался возможностью и вырвался из рук Залкора. Он изо всех сил оттолкнул капитана и бросился бежать. Рикус рванул за ним, но каменный град, по прежнему летевший из камней, не дал ему возможность бежать быстро. Несколько камней ударило Рикуса в голову, он пошатнулся и закрыл голову руками, стараясь защитить лицо.

Тимор выбежал в холл. Он не знал, как он может сбежать, он знал только, что он не должен попасть в руки толпе. За его спиной Кор выкрикнул его имя.

— Тимор, Тимор, быстрее! Сюда! — Тимор повернулся и выругался. Потом, слыша топот бегущих людей, донесшийся из зала совета, он осознал, что у него не было другой возможности, как только следовать за Кором. Они свернули за угол, Кор схватил его за руку и толкнул в коридор.

— Сюда! — сказал он. — Быстрее, быстрее!

— Куда ты толкаешь меня? — спросил Тимор. — К этой толпе, беснующейся снаружи?

— Я только пытаюсь помочь тебе, — запротестовал Кор.

— Ты уже достаточно помог мне! Все, что ты хочешь, спасти свою собственную презренную шкуру!

— Я не мог ничего сделать. Ты был уже осужден еще прежде, чем вошел в комнату. — Кор толкнул его в маленькую гостинную. — Сюда, бысто!

— Отсюда нет выхода, глупец. Мы в ловушке!

— Нет, смотри, — сказал Кор. Он нажал скрытый гвоздь у камина и вся задняя стена очага отъехала в сторону, открыв потайной проход. — В него, быстрее!

— Куда он ведет?

— Это старый потайной ход, ведущий за городские стены, — сказал Кор и они, согнувшись, вошли в него. Стена закрылась за ними.

— Никогда не слышал о нем, — сказал Тимор, бысто идя по потайному ходу, при этом ему пришлось согнуться, чтобы не ударяться головой о низкий потолок.

— Его держали в секрете даже от Калака и темпларов, — сказал Кор. — Во время правления Калака совету было чего бояться. В результате было решено построить этот подземный ход, чтобы в случае чего сбежать от гнева короля-волшебника.

— Я откуда ты знаешь о нем? — спросил Тимор, с руганью срывая паутину, мешавшую идти.

— Мой дедушка был архитектором, который проектировал малый зал заседаний совета, — сказал Кор. — Он был очень осторожный и предусмотрительный человек.

— Но если ты знаешь о проходе, другие тоже должны знать!

— Нет, Рикус и Садира ничего не знают о нем, а я единственный, кто остался в совете из тех семей, которые служили Калаку на протяжении столетий.

— Я не вижу ничего в этой проклятой темноте.

— Просто иди по проходу вперед, — сказал Кор. — Он ведет к невидимой двери, скрытой за каменной глыбой, находящейся за стеной королевского сада.

— Почему ты помогаешь мне, Кор, ведь ты мог бы бросить меня этим пожирателям падали?

— Потому что я сам был бы следующим, — ответил Кор. — Все хорошо знают, что я — твой человек, и они могли бы и со мной сделать то же, что и с тобой.

— То есть, забег трусов до самого конца, а?

— Ты бежишь хорошо, — сказал Кор. — Кроме того, я не думаю, что желание спасти себе жизнь — трусость. Не я сбросил тебя вниз, Тимор. Ты сделал это сам, своими собственными руками. Я всегда поддерживал тебя, но я никогда не думал, что ты зайдешь так далеко и натравишь немертвых на город!

— Дурак, я вовсе не натравил их на город! Я послал их против этого презренного эльфлинга!

— Ты ошибся, ты должен был просто оставить его в покое, — сказал Кор. — Этот эльфлинг — причина твоего падения.

— И я полность расплачусь с ним за это, — прорычал Тимор сквозь сжатые зубы. — Я не успокоюсь, пока не найду его и не заставлю заплатить за все, что он сделал. Его смерть будет долгой и мучительной.

— Погоди, потише, — сказал Кор, идущий впереди. — Мне кажется, мы уже почти пришли. Да, это дверь!

Тимор остановился.

— Заело, — сказал Кор. — Ничего удивительного, ей не пользовались много лет. Здесь, помоги мне толкнуть…

Став рядом с Кором, Тимор тоже надавил плечом. — Если бы здесь не было так тесно, я мог бы снести эту проклятую дверь с петель!

— И сообщить о нашем местоположении всем, кто смотрит с городских стен? — спросил Кор. — Ну, кто из нас дурак? Толкай!

Двое мужчин застонали от усилий, и дверь медленно открылась. Появилась щель, в которую пробился дневной свет, она становилась все шире и шире, по мере того, как дверь раскрывалась под протестующий скрип заржавевших петель. Тимор почувствовал, как свежий ветер коснулся его лица и глубоко вздохнул. От этого затхлого воздуха внутри тайного хода он едва не потерял сознание! Он вышел наружу и потянулся. — Аааа! Моя спина едва не переломилась от этой неудобной-

Все с тем же протестующим скрипом дверь за ним закрылась. Кор не вышел. Он остался там, внутри потайного хода, за дверью. — Кор, Кор! Выходи! Что случилось? — Тимор попытался открыть дверь, но не видел вокруг ничего, что могло бы открыть ее снаружи. — Кор! Открой дверь! Ты слышишь меня? Кор!

— Твой друг ушел, — сказал голос за его спиной. — Он выполнил свою задачу и вернулся обратно тем же путем.

Тимор обернулся. Перед ним, прямо за каменной глыбой, стояла группа людей, одетых в белые плащи с опущенными капюшонами. Они стояли вокруг него полукругом, на их лицах были маски. Глаза Тимора полезли наружу. Союз! Кор, несчастный предатель…

— Если ты собираешься сражаться с нами твоей оскверняюшей магией, тогда сейчас самое время, — сказал волшебник, который уже говорил раньше. — Будем счастливы проверить тебя в деле.

Тимор облизал губы и боязливо огляделся. При нем не было его книги, а из памяти внезапно улетучились все заклинания, которые могли бы помочь ему в этих ужасных обстоятельствах. Кроме того, их было слишком много. Если ему повезет, он сможет справиться с двумя-тремя из них, но остальные быстро прикончат его. Его ум метался в поисках выхода из этой ловушки, но он никак не мог найти решения. Да, похоже не убежать.

Некоторые из замаскированных фигур отступили в сторону, и из-за них показался эльфлинг, сопровождаемый потрясающе красивой монахиней-виличчи.

— Ты! — сказал Тимор.

Сорак просто стоял и вопросительно глядел на темплара. — Почему? — спросил он. Когда слово упало, Страж быстро проверила мысли Тимора и Сорак уже знал ответ.

Тимор завопил от гнева и бросился на Сорака. Риана быстро шагнула вперед и концом своего дорожного посоха ударила его в голову. Тимор упал.

Что же получается? сказал Сорак. Просто ошибочное предположение?

Он приписывал свои алчные и лживые мотивы всем вокруг себя, сказала Страж. Он строил заговоры против других и верил, что все другие строят заговоры против него. Он пьянел только от одной мысли о власти, и следовательно верил, что все другие такие же, как и он.

Тогда он получил то, что заслуживал, сказал Сорак, глядя на темплара, стоящего на четвереньках.

Тимор взглянул на него, кровь лилась из раны на его голове, которая осталось после удара Рианы. — Давай, подходи, ты, вшивое отродье, бастард, полукровка! Давай, закончи это! Убей меня, отродье канка, и покончим с этими играми!

Сорак поглядел вниз, на темплара, и покачал головой. — Нет, не я, — сказал он. — Ты принес мне такую боль, какую я никогда не знал, но у них есть право первого удара. — Он взглянул на людей в белом, молчаливо стоящих кругом.

— Нет! — закричал Тимор. — Только не они. Я слишком хорошо знаю, на что они способны. — Он схватился за ногу Сорака. — Убей меня! Нанеси удар! Я поднял мертвых против тебя! Я послал Рокана его банду перерезать тебе горло!

Сорак вырвал ногу из хватки темплара, повернулся и пошел прочь.

— Нееет, — простонал темплар. — Убей меня! Используй свой меч! Убей меня, проклятый ублюдок. Пожалей меня, убей меня сам!

Сорак продолжал идти, уходя из города, Риана шла рядом с ним. Никто из них не оглянулся, когда завернутые в плащи фигуры обступили темплара, он начал орать и его крики еще долго были слышны под лучами багрового солнца.

На горе, нависшей над городом, перед костром сидели Сорак и Риана. Прямо перед ними лежали пустые земли, уходившие в бесконечность.

— Почему ты пошла за мной? — тихо спросил Сорак, держа в руках свиток, который глава Союза Масок дал ему.

— Мне надо отвечать? — спросила Риана.

— И госпожа разрешила тебе уйти?

Риана перевела взгляд вниз и покачала головой. — Когда я вышла из башни и узнала, что ты ушел, я сразу поняла, что должна идти за тобой.

— Ты хочешь сказать, что ушла из монастыря без разрешения аббатисы?

— Да, — сказала она. — Я нарушила свои клятвы. Я больше не монахиня. Да я больше и не хочу быть монахиней. Я хочу быть с тобой.

— И ты шла за мной? Всю дорогу до Тира?

Она усмехнулась. — Я виличчи. Следовать за тобой в город было совсем не сложно, но пришлось постараться, чтобы найти тебя в городе. Однако слухи о тебе быстро распространились повсюду. Многие только и говорили об ужасном, внушающем ужас эльфлинге, бойце и Мастере Пути, который работает в игорном доме Хрустальный Паук. Я знала, что это можешь быть только ты. Но когда я увидела тебя с этой девицей-полуэльфом, я подумала… — Ес голос прервался.

— Ты должна знать лучше, чем любой другой, как обстоят дела, — сказал Сорак.

Она кивнула. — Да, я знаю. Даже слишком хорошо. И тем не менее ты ушел не попрощавшись с ней. Я уверена, она будет скучать по тебе.

Сорак взглянул на свой меч. — Она будет скучать по своему идеалу, не по мне.

— Ты не можешь всегда быть один, Сорак, несмотря на твое имя. Никто не может. Я нужна тебе.

— Было бы лучше всего, если бы ты вернулась.

— Я не могу.

— Не можешь или не хочешь?

— И то и другое, — ответила она. — Ты можешь сказать мне, что ты не хочешь, чтобы я шла с тобой, Сорак, но это не имеет ни малейшего значения. Я просто пойду за тобой, хочешь ты этого или нет. Никто не знает тебя так, как я. Никто не понимает тебя так, как я. Никто не будет заботиться о тебе так, как я. И никто не сможет охранять твою спину так, как я, — добавила она, вспомнив о тех двух мужчинах, которых она убила в переулке, пока они поджидали его. Она не рссказала ему о них. Она не хотела, чтобы он чувствовал, будто он ей чем-то обязан. Да, она жалела, что не направила свой арбалет получше и не убила Рокана. Тогда Тигра остался бы в живых. Но она не скажет ему об этом, конечно.

Он слабо улыбнулся. — И тебе не жаль растрачивать себя на мужчину, который не сможет любить тебя по-настоящему?

— А что, если я запрусь в монастыре виличчи, где я точно не увижу больше ни одного мужчину, я получу больше любви? — возразила она.

— Но ты пренебрегла своими клятвами, и ты теперь не монахиня. Тебе не надо больше хранить обеты, я у меня есть клятвы, которых я не нарушу, и не важно, хочу я того и нет.

— Я удовлетворюсь тем, что ты мне дашь, — сказала она. — Если мы не можем быть любовниками, тогда я буду твоей сестрой, как уже и было когда-то.

— И всегда будешь, — сказал Сорак. — Очень хорошо, моя младшая сестренка. Так как я не могу переубедить тебя, мы оба пойдем искать Мудреца, вместе. Куда-нибудь туда.

Он окинул взглядом необозримую пустыню Атхаса, медленно тающую в золотисто-оранжевом, кровавом свете, пока темное солнце уходило за горизонт.