Изгнанник

Глава 14 ЩЕЛКУНЧИК

Сабли медленно отодвинулись от шеи поверженного чудища.

— Н-не… так… как… в-выгляжу, — запинаясь, пытался объясниться монстр. С каждым словом ему, казалось, все легче давалась речь дровов.

— Я… пич.

— Пич? — вытаращил глаза Белвар, пододвигаясь к Дзирту. Свирфнеблин смотрел на поверженного пещерного урода с понятным недоумением. — Ты слегка великоват для пича, — заметил он.

Дзирт перевел удивленный взгляд с чудовища на Белвара: дров впервые слышал это слово.

— Дети камня, — пояснил Белвар. — Странные небольшие создания. Твердые как камень и живущие лишь для того, чтобы его обрабатывать.

— Звучит так, словно речь идет о свирфнебли, — обронил Дзирт.

Белвар помедлил, раздумывая, комплимент это или оскорбление. Так и не решив, он продолжил не без опаски:

— Не так уж много пичей существует на свете, и еще меньше выглядят, как этот! — Он бросил на монстра настороженный взгляд и жестом показал Дзирту, чтобы тот держал свои сабли наготове.

— Б-б-больше не п-пич, — заикаясь, произнесло чудовище гортанным голосом с явными нотами жалости к себе. — Не пич больше.

— Как тебя зовут? — спросил Дзирт, в надежде отыскать ключ к истине.

Пещерный урод надолго задумался, затем беспомощно тряхнул своей огромной головой.

— Н-н-е пич больше, — повторил он и решительно откинул назад морду, украшенную клювом, при этом щель в его экзоскелетном панцире расширилась, словно приглашая Дзирта завершить удар.

— Ты не можешь вспомнить свое имя? — спросил Дзирт, не очень-то стремясь убить это создание. Монстр не отреагировал. Дзирт взглянул на Белвара, но хранитель туннелей лишь беспомощно пожал плечами.

— Что случилось? — продолжал допытываться Дзирт. — Я хочу знать, что случилось.

— К-к-кол… — монстр силился ответить, подбирая слова. — К-к-колдун. 3-злой колдун.

Дзирт имел некоторые представления о приемах магии, а также о результатах небрежного обращения с ней. Дзирт понимал возможность подобных казусов и начал проникаться доверием к этому странному созданию.

— Тебя превратил маг? — спросил он, догадываясь об ответе. Он и Белвар обменялись взглядами. — Я слыхал о подобных заговорах.

— Я тоже, — подтвердил хранитель туннелей. — Магга каммара, темный эльф, я видел, как маги. Блингденстоуна пользовались подобной магией, когда нам нужно было проникнуть… — Глубинный гном внезапно остановился, вспомнив, откуда родом его товарищ.

— В Мензоберранзан, — широко улыбаясь, закончил за него Дзирт.

Белвар смущенно крякнул и вновь повернулся к чудовищу.

— Выходит, ты был когда-то пичем, — сказал он, желая расставить все точки над «i», — и какой-то маг превратил тебя в пещерного урода.

— Да, — ответило чудовище. — Больше не пич.

— Где твои собратья? — спросил свирфнеблин. — Насколько я знаю, пич не часто путешествует в одиночку.

— М-м-мертвы, — произнес монстр. — Злой к-к-к…

— Колдун-человек? — подсказал ему Дзирт.

Огромный клюв возбужденно дернулся:

— Д-да, человек.

— И этот маг, выходит, оставил тебя мучиться в этом мерзком образе? — подвел итог Белвар.

Он и Дзирт обменялись долгими и жесткими взглядами, а затем дров отступил, позволяя монстру подняться.

— Я хот-т-тел, чтобы т-ты уб-б-бил меня, — сказало чудовище, принимая сидячее положение. Оно с явным отвращением посмотрело на свои когтистые лапы. — К-камень, камень потерян… для меня.

Белвар в ответ поднял свои кованые руки.

— Я тоже когда-то считал так. Ты жив и больше не одинок. Пойдем с нами к озеру, там можно спокойно поговорить.

Пещерный урод поспешно согласился и с огромным усилием начал поднимать с пола свою тушу, весившую добрых четверть тонны. Под скрежет и лязг жесткого панциря этого создания Белвар предусмотрительно шепнул Дзирту:

— Держи свои клинки наготове!

Пещерный урод наконец поднялся, достигнув внушительного роста в десять футов, и дров не стал оспаривать логику Белвара.

Не один час понадобился заколдованному монстру, чтобы рассказать двум приятелям о своих приключениях. Не менее поразительным, чем сам рассказ, было то, что просто на глазах улучшалось его владение дровским языком. Этот факт и подробности прошлой его жизни — жизни пича, целиком посвященной добыче и обработке камня, о чем он рассказывал со священным трепетом, — все это убеждало Белвара и Дзирта в правдивости его причудливого повествования.

— Приятно снова заг-г-говорить, хотя это и не мой язык, — через какое-то время промолвил монстр. — Такое ощущение, словно вновь об-б-брел часть того, кем б-был когда-то.

Слишком свежи были в памяти Дзирта такие же ощущения, поэтому он отнесся сочувственно к подобным сантиментам.

— Как долго ты находишься в этом облике? — спросил Белвар.

Пещерный урод пожал плечами, что сопровождалось немалым шумом.

— Недели, м-месяцы. Не могу вспомнить. Время потеряно для меня.

Дзирт закрыл лицо ладонями и глубоко вздохнул, сочувствуя этому несчастному созданию. Он ведь тоже чувствовал себя потерянным и одиноким в дебрях Подземья. Он тоже познал беспросветность такого существования.

Белвар легонько потрепал приятеля рукой-молотом.

— И куда же ты теперь направляешься? — спросил хранитель туннелей. — И откуда идешь?

— Пытаюсь найти к-к-к… — пещерный урод запнулся на последнем слове, как будто даже простое упоминание зловредного колдуна причиняло ему огромную боль. — Но это п-просто бесполезно. Я без труда отыскал бы его, если бы был пичем. Камни с-сказали бы мне, где искать. Но я больше не могу часто разговаривать с ними. — Чудовище поднялось с камня, на котором сидело. — Я ухожу, — решительно сказало оно. — Вам опасно находиться рядом со мной.

— Ты останешься, — внезапно заявил Дзирт не допускающим возражения тоном.

— Я не могу с-себя контролировать, — попытался объяснить монстр.

— Это не проблема, — ответил Белвар. Он показал вверх, на дверь, расположенную на карнизе в углу пещеры. — Наш дом находится там, наверху, а дверь в него слишком мала, тебе не пролезть внутрь. Ты отдыхай здесь, внизу, на берегу озера, до тех пор, пока мы не решим, что нам делать дальше.

Монстр безумно устал, и рассуждения свирфнеблина были достаточно разумными. Чудовище вновь опустилось на камень и свернулось калачиком, насколько это позволило его громоздкое тело. Дзирт и Белвар удалились, на ходу оглядываясь на своего странного нового компаньона.

— Щелкунчик, — внезапно произнес Белвар, останавливая Дзирта. С огромным усилием пещерный урод повернулся, проявляя уважение к глубинному гному и понимая, что Белвар обращается к нему. — Вот как мы будем тебя называть, если у тебя нет возражений, — объяснил свирфнеблин чудовищу, призывая в свидетели Дзирта. — Щелкунчик!

— Подходящее имечко, — заметил Дзирт.

— Это п-п-ревосходное имя, — согласился пещерный урод, сожалея, что не может вспомнить имя, которым назывался, будучи пичем, — имя, которое катилось и катилось вперед, подобно круглому голышу в наклонном коридоре, и воздавало молитвы камню каждым раскатистым слогом.

— Мы расширим вход, — сказал Дзирт, когда они с Белваром вошли в свое жилище внутри расселины, — чтобы Щелкунчик мог входить сюда и отдыхать рядом с нами в полной безопасности.

— Нет, темный эльф, — возразил хранитель туннелей. — Мы этого не сделаем.

— Ему небезопасно оставаться там, у воды. Какие-нибудь чудовища отыщут его.

— Он-то как раз в достаточной безопасности, — фыркнул Белвар. — Какое чудовище по собственной воле нападет на пещерного урода? — Белвар понимал искреннюю тревогу Дзирта, но он понимал также и опасность, скрывавшуюся за этим предложением. — Я сталкивался с подобными случаями магических превращений, — мрачно сказал свирфнеблин. — Они называются полиморфами. Тело изменяется мгновенно, но для изменения сознания может потребоваться время.

— О чем это ты? — встревожился Дзирт.

— Щелкунчик все еще пич, — ответил Белвар, — хотя и загнан в тело пещерного урода. Но боюсь, что вскоре Щелкунчик больше не будет пичем. Он станет пещерным уродом, и разумом, и телом, и какими бы добрыми друзьями мы ни стали, Щелкунчик начнет думать о нас не более как об очередной порции пищи.

Дзирт попытался было спорить, но Белвар остановил его одной отрезвляющей мыслью:

— Получил бы ты удовольствие, приведись тебе убить его, темный эльф?

Дзирт отвернулся.

— Его рассказ так напоминает мою жизнь.

— Не настолько, как ты считаешь, — возразил Белвар.

— Я тоже был на краю гибели, — напомнил Дзирт хранителю туннелей.

— Ты так думаешь. Но то, что было сущностью Дзирта До'Урдена, оставалось в тебе, друг мой. Ты был таким, каким тебе приходилось быть, к чему вынуждала тебя окружающая обстановка. В этом разница. Не только телом, но и сущностью своей Щелкунчик вскоре станет пещерным уродом. Его мысли будут мыслями пещерного урода, и он не отплатит тебе милосердием, будь ты даже последним дровом на земле.

Дзирту не хотелось соглашаться, хотя он не мог отказать глубинному гному в жестокой логике. Он отправился в левую нишу, которую считал своей спальней, и улегся в гамак.

— Увы тебе, Дзирт До'Урден, — еле слышно пробормотал Белвар, слыша тяжелые шаги дрова, придавленного грузом печали. — И увы нашему обреченному другу пичу.

Хранитель туннелей отправился в свою нишу, заполз на подвесную койку, чувствуя себя ужасно из-за причиненной другу боли, но твердо решив оставаться трезвым и рассудительным, чего бы это ни стоило. Увы, Белвар хорошо понимал, как Дзирт сочувствует Щелкунчику, которому предстояло утратить самого себя.

Поздней ночью возбужденный Дзирт затряс Белвара, прервав его сон.

— Мы должны помочь ему, — хрипло прошептал Дзирт.

Белвар спросонок никак не мог сообразить, где он находится. Сон его был беспокоен; ему все время снилось, как будто он, крича во всю глотку «Биврип!», бросается в атаку на их нового приятеля, чтобы вышибить из него дух.

— Мы должны помочь ему, — настойчиво твердил Дзирт.

Судя по измученному виду дрова, похоже было, что он вообще не уснул в эту ночь.

— Я не маг, — сказал хранитель туннелей: — Ты тоже…

— Раз так, мы должны отыскать одного из них, — прорычал Дзирт. — Мы найдем человека, который заколдовал Щелкунчика, и заставим его направить двеомер в обратную сторону. Мы видели мага у того ручья всего несколько дней назад. Он наверняка где-нибудь неподалеку от того места.

— Маг, способный к такому колдовству, может оказаться не таким уж уязвимым врагом, — быстро нашелся Белвар. — Неужели ты так скоро позабыл огненный шар? — Белвар взглянул на стену, где на колышке висел его обожженный кожаный колет, словно бы подтверждая его правоту, и буркнул: — Боюсь, этот маг не про нас.

Но Дзирт не заметил особой убежденности в его словах.

— Неужели ты так скоро приговорил беднягу? — напрямую спросил Дзирт.

Широкая улыбка начала расплываться по лицу дрова, когда он заметил, что свирфнеблин начинает уступать.

— Неужели это тот самый Белвар Диссенгальп, который приютил потерявшего себя дрова? Тот самый высокочтимый хранитель туннелей, который не утратил веру в темного эльфа, в того эльфа, которого все считали опасным и не заслуживающим помощи?

— Иди спать, темный эльф, — проворчал Белвар, отталкивая Дзирта своей рукой-молотом.

— Мудрый совет, дружище. И тебе приятных снов. Нам, возможно, предстоит дальняя дорога.

— Магга каммара, — раздраженно выдохнул свирфнеблин, упрямо скрывая свои чувства за обликом грубоватого простака. Он отвернулся и скоро захрапел.

Дзирт отметил, что храп Белвара на сей раз доносился из глубин крепкого и сладкого сна.

Щелкунчик бил и бил по стене мощными лапами, оставляя следы когтей на камне.

— Ох, только не это, — в волнении шепнул Дзирту Белвар, — неужели все бесполезно!

Дзирт помчался туда, откуда доносились мерные удары, по одному из сквозных туннелей.

— Щелкунчик, — мягко позвал он, когда пещерный урод показался в поле его зрения.

Чудовище повернуло морду к приближающемуся дрову, его когтистые лапы угрожающе поднялись, из огромного клюва вырвалось злобное шипение. Однако Щелкунчик тут же опомнился и замер.

— К чему этот грохот? — Дров сделал вид, что не заметил боевой стойки Щелкунчика. — Это дебри, приятель. Подобные звуки привлекают непрошеных гостей.

Гигантское чудовище поникло головой.

— Вам не следовало б-брать м-м-меня с с-со-бой, — промолвил Щелкунчик. — Я н-не могу: с-слиш-ком многое может случиться из-за того, что я не могу к-к-контролировать себя.

Дзирт подошел и положил успокаивающим жестом руку на костлявый локоть Щелкунчика.

— Это моя вина, — сказал дров, понимая, что имеет в виду пещерный урод. Щелкунчик извинялся за то, что угрожающе отреагировал на Дзирта. — Не надо было, — продолжал Дзирт, — так быстро приближаться к тебе без предупреждения. Теперь мы останемся все вместе, и хотя наши поиски могут затянуться, Белвар и я поможем тебе не терять контроль.

Клювастая морда Щелкунчика просияла.

— Так приятно к-к-ковырять камень, — его голос упал и взгляд потух, когда он вспомнил о своей прошлой жизни — той самой, которую украл у него маг. Все свое время пич тратил на то, чтобы высвободить камень, придавать форму камню, разговаривать с этим драгоценным камнем.

— Ты снова будешь пичем, — пообещал ему Дзирт.

Подоспевший из туннеля Белвар, услышав слова дрова, не был так в этом уверен. Они уже в течение недели искали и не обнаружили ни малейших признаков этого мага. Хранитель туннелей успокаивал себя тем, что Щелкунчик, казалось, отвоевал часть себя у чудовища; казалось, что он вновь обретает свою личность как пич. Несколькими неделями ранее Белвар наблюдал такую же трансформацию в Дзирте; за инстинктивными барьерами выживания, которыми отгородился охотник, он нашел лучшего друга.

Но хранитель туннелей не поручился бы за такие же результаты в случае со Щелкунчиком. Превращение пича было результатом могущественной магии, и никакая дружба, как бы она ни была сильна, не может повернуть вспять действие двеомера, насланного магом. В обществе Дзирта и Белвара Щелкунчик был пожалован временной — всего лишь временной отсрочкой от исполнения своей жалкой и неизбежной судьбы.

В течение нескольких дней они продолжали поиски в туннелях Подземья без какого-либо успеха. Личность Щелкунчика пока принадлежала пичу, но даже Дзирт, который, покидая пещеры у озера, был полон надежд, начал ощущать надвигающуюся безысходность.

И вот, как раз когда Дзирт и Белвар начали поговаривать о возвращении домой, путники вошли в странных очертаний пещеру с россыпью булыжников-следов не так давно случившегося обвала.

— Он был здесь! — воскликнул Щелкунчик и, подняв огромный булыжник, швырнул его в дальнюю стену, где тот рассыпался на мелкие куски. — Он был здесь!

Пещерный урод начал метаться по пещере, кроша камень и расшвыривая булыжники со все возрастающей дикой яростью.

— Откуда ты знаешь? — потребовал ответа Белвар, пытаясь остановить своего огромного приятеля. Щелкунчик показал на свод пещеры:

— Эт-т-то с-сделал он. К-к-ко… он это сделал!

Дзирт и Белвар обменялись озабоченными взглядами. Свод пещеры, высотой примерно пятнадцать футов, был взорван, в центре его неясно вырисовывалась громадная пробоина, которая простиралась вверх, в два раза увеличив высоту свода. Если эти разрушения вызвала магия, то это была воистину могущественная магия!

— Это сделал сам маг? — повторил Белвар. Он снова бросил на Дзирта хорошо знакомый тому требовательный взгляд.

— Его б-башня, — ответил Щелкунчик и ринулся вокруг пещеры, надеясь учуять, каким выходом воспользовался маг.

Теперь Дзирт и Белвар оказались совершенно сбитыми с толку, и Щелкунчик, когда наконец посмотрел на них, понял их замешательство.

— К-к-к…

— Колдун, — терпеливо вставил Белвар.

Щелкунчик не обиделся; он даже обрадовался помощи.

— У колдуна ес-сть б-башня, — пытался пояснить взволнованный монстр. — Ог-громная железная б-башня, которую он держит при себе и устанавливает в подходящем месте. — Щелкунчик посмотрел вверх на разрушенный свод. — Даже если она не всегда помещается.

— Он носит с собой башню? — спросил Белвар, и его длинный нос, казалось, вздернулся выше его самого.

Щелкунчик возбужденно кивнул, но не стал пускаться и дальнейшие объяснения, так как обнаружил след мага — четкий отпечаток обуви на подстилке из мха, направленный в сторону туннелей, по которым они еще не проходили.

Дзирту и Белвару пришлось удовлетвориться неоконченным объяснением их друга, поскольку погоня началась. Дзирт взял руководство на себя, используя все искусство, которое приобрел в дровской Академии и приумножил в течение десяти лет одиночества в Подземье. Белвар, с его врожденным, свойственным его расе пониманием Подземья, пользуясь волшебной светящейся брошью, следил за направлением, а Щелкунчик в моменты, когда его охватывало ощущение, что он тот, прежний, пич, просил совета у камней. Они втроем миновали еще одну взорванную пещеру, где ясно виднелись следы башни, хотя потолок здесь был достаточно высок, чтобы вместить эту конструкцию.

Несколькими днями позже трое следопытов попали в широкую и высокую пещеру, в которой на большом расстоянии от них, на берегу стремительного потока, неясно вырисовывался дом мага. Дзирт и Белвар опять обменялись растерянными взглядами при виде башни, которая была полных тридцать футов в высоту и двадцать в поперечнике; ее гладкие металлические стены сводили на нет их планы. Они предприняли врозь несколько осторожных попыток обследовать это сооружение и были еще более изумлены, обнаружив, что стены башни были целиком изготовлены из адамантита — прочнейшего металла во всем мире.

Они нашли всего одну дверь, небольшую и едва заметную, так как вся конструкция отличалась совершенством изготовления. Ее не нужно было испытывать на прочность.

— К-к-к… он — здесь! — прорычал Щелкунчик, в отчаянии царапая когтями дверь.

— Тогда ему придется выйти, — рассудил Дзирт. — А мы будем его поджидать.

Этот план не удовлетворил пича. С раскатистым ревом, который отдался эхом по всему региону, Щелкунчик бросил свое гигантское тело на дверь башни, затем отпрыгнул назад и снова с грохотом ударил по двери. Дверь даже не дрогнула под натиском мощных ударов, и вскоре глубинному гному и дрову стало очевидно, что туша Щелкунчика явно проиграет это сражение.

Дзирт тщетно пытался успокоить своего гигантских размеров друга, в то время как Белвар отошел в сторону и начал повторять хорошо знакомый напев-заклинание.

Щелкунчик наконец рухнул на землю от изнеможения, боли и бессильной ярости. Затем в дело включился Белвар, мифриловые руки которого рассыпали искры, когда притрагивались к чему-нибудь.

— Отойдите в сторону, — приказал хранитель туннелей. — Я зашел слишком далеко, чтобы быть остановленным какой-то дверью!

Белвар направился прямо к небольшой двери и изо всей силы ударил по ней своей заговоренной рукой-молотом. Ослепительная вспышка голубых искр разлетелась по всем направлениям. Мускулистые руки глубинного гнома трудились неистово, нанося сокрушительные удары, но когда Белвар истощил свою энергию, на двери остались лишь легкие царапины и поверхностные следы опалин.

Белвар в расстройстве со стуком ударил одной рукой о другую, обдав себя дождем безвредных искр. Щелкунчик же от всей души сочувствовал его раздражению.

Однако Дзирт был еще более рассержен и еще более решительно настроен, чем его друзья. Их остановила не только башня мага, но и сам маг, находившийся внутри и, без сомнения, знавший об их присутствии. Дзирт осторожно обошел вокруг сооружения, отмечая множество бойниц для метания стрел. Он подполз к одной из них и услышал тихое заклинание. Хотя Дзирт не мог понять слов мага, но легко мог догадаться о его намерениях.

— Бегите! — громко крикнул он товарищам, а затем в полном отчаянии он схватил близлежащий камень и забил им бойницу. Счастье было на стороне дрова, поскольку маг закончил творить заклинание как раз тогда, когда камень засел в отверстии. Удар молнии с ревом вырвался наружу, разбил камень на мелкие осколки и отшвырнул Дзирта, но при этом энергия удара отразилась внутрь башни.

— Проклятие! Проклятие! — донесся изнутри пронзительный визг. — Я ненавижу, када такой случаться!

Белвар и Щелкунчик бросились помочь своему упавшему Другу. Дров был лишь слегка оглушен и был уже на ногах и в полной готовности раньше, чем друзья добрались до него.

— Ви ест дорого платить за ета случай, да ест так! — донесся крик из башни.

— Бежим отсюда! — заорал хранитель туннелей, и даже разъяренный монстр был полностью согласен с глубинным гномом. Но как только Белвар взглянул в лиловые глаза дрова, он понял, что Дзирт не будет удирать. Щелкунчик тоже отшатнулся назад, ощутив накапливающийся внутри Дзирта До'Урдена огонь.

— Магга каммара, темный эльф, мы не можем забраться внутрь, — рассудительно напомнил свирфнеблин Дзирту.

Дзирт выхватил фигурку из оникса и, удерживая ее напротив бойницы, навалился на нее своим телом.

— Посмотрим, — прорычал он, а затем вызвал Гвенвивар.

Черный туман закрутился спиралью и нашел для себя единственно свободный путь.

— Я убивать вас все! — выкрикивал невидимый маг.

Вслед за этим изнутри послышался низкий рык пантеры, после чего опять донесся звенящий голос мага:

— Я мог быть ошибаться!

— Открой дверь! — прокричал Дзирт. — Во имя твоей жизни, мерзкий маг!

— Никогда!

Гвенвивар снова взревела, после чего маг завизжал и дверь широко распахнулась.

Дзирт шел впереди. Они вошли в круглую комнату в нижнем уровне башни.

Металлическая лестница в центре вела к дверце люка, через которую маг намеревался совершить побег. Однако человек не сумел этого сделать и висел вверх тормашками с задней стороны лестницы, зацепившись за перекладину ногой, согнутой в колене. Гвенвивар, которая полностью оправилась после перенесенных тяжелых испытаний в кислотном озере и снова выглядела как самая великолепная из всех пантер в мире, сидела высоко вверху на ступеньках лестницы, небрежно держа в пасти лодыжку и ступню мага.

— Входить внутри! — прокричал маг, разводя руками и пытаясь стянуть с лица свисавшую вниз хламиду. Струйки дыма поднимались от оставшихся лохмотьев обожженной до черноты его одежды. — Я есть Бристер Фендлстик! Допро пожаловать в мой уютни дом!

Белвар держал Щелкунчика у двери, сдерживая своего опасного друга рукой-молотом, пока Дзирт направился вперед, чтобы взять на себя заботу о пленнике. Дров внимательно осмотрел кошку, своего дорогого товарища, так как давно не вызывал Гвенвивар с того самого дня, как отправил пантеру лечиться.

— Ты говоришь по-дровски? — спросил Дзирт, хватая мага за воротник и проворно сдергивая его вниз к своим ногам. Дзирт подозрительно оглядел человека: он никогда прежде не видел людей до того столкновения у ручья. В тот раз он не произвел на дрова сильного впечатления.

— Много языков есть известин для меня, — ответил маг, отряхивая свою одежду. А затем, как если бы его заявление несло в себе некое огромное значение, он добавил: — Я есть Бристер Фендлстик!

— Язык пичей тоже входит в их число? — прорычал от двери Белвар.

— Язык пичей? — с явным отвращением выплюнул ответ маг.

— Пичей, — рявкнул Дзирт, подчеркивая свое господствующее положение мгновенно появившимся в дюйме от шеи чародея кончиком одной из сабель.

Щелкунчик сделал шаг вперед, отчего удерживавший его свирфнеблин заскользил по гладкому полу.

— Этот мой огромных размеров друг когда-то был пичем, — пояснил Дзирт. Тебе это должно быть известно.

— Пич, — буквально выплюнул маг. — Бесполезни маленки твари, и всегда они есть поблизости.

Щелкунчик сделал еще один большой шаг.

— Продолжай, дров, — попросил Белвар, без толку упираясь в огромную тушу.

— Верни ему его облик, — потребовал Дзирт. — Сделай нашего друга снова пичем. И поторопись.

— Фу! — фыркнул маг. — Он есть лучше остаться, как он есть, — ответил непредсказуемый человек. — Для чего кому бы то ни было желать оставаться пич?

Дыхание Щелкунчика вырывалось громкими судорожными всхлипами. Его мощный третий шаг отправил Белвара в свободное скольжение в противоположную сторону.

— Итак, маг, — предостерегающе произнес Дзирт. Сидящая на лестнице Гвенвивар издала долгое кровожадное рычание.

— Очинь карошо, карошо, карошо! — на одном дыхании быстро проговорил чародей, всплескивая от отвращения руками. — Гнусни пич!

Он выхватил огромных размеров книгу из кармана, который казался слишком маленьким для того, чтобы хранить ее там. Дзирт и Белвар улыбнулись друг другу, считая, что победа близка. Но вслед за этим маг совершил фатальную ошибку.

— Мне следоваль убить его, как я убил остальных, — пробормотал он себе под нос, слишком тихо даже для того, чтобы стоящий рядом с ним Дзирт разобрал эти слова.

Но пещерный урод обладал самым острым слухом из всех живущих в Подземье.

Взмах чудовищной лапы Щелкунчика отправил Белвара волчком через всю комнату. Дзирт, круто обернувшийся на звук тяжелых шагов, был отброшен в сторону силой инерции тела рванувшегося гиганта; сабли дрова выпали из его рук.

А маг — ох уж этот глупый маг! — подстроил так, что Щелкунчик наткнулся на железную лестницу; толчок был такой неистовой силы, что он накренил лестницу, заставив Гвенвивар отлететь в сторону.

Убил ли мага первый сокрушительный удар пятисотфунтовой туши, был риторическим вопросом как для Дзирта, так и для Белвара, поскольку к тому времени, как они пришли в себя настолько, чтобы обратиться к своему другу, когти и клюв Щелкунчика безостановочно щелкали и трещали, разрывая и дробя. То и дело появлялись внезапные вспышки и клубы дыма — это очередной из магических предметов, которые во множестве носил при себе маг, разлетался на части.

И когда монстр утолил наконец ярость и оглянулся на своих друзей, стоявших вокруг него в позах, говорящих о готовности к бою, груда мусора у ног Щелкунчика была уже неузнаваема.

Белвар, пытавшийся сообщить, что маг согласился вернуть Щелкунчику прежний вид, понял, что это уже не имеет смысла. Щелкунчик упал на колени и закрыл лапами свою морду, едва веря тому, что он натворил.

— Давайте выбираться отсюда, — произнес Дзирт, убирая в ножны свои клинки.

— Обыщем помещение, — предложил Белвар, считая, что внутри башни могут быть спрятаны несметные сокровища. Но Дзирт не мог больше ни секунды оставаться там. Он слишком ясно увидел охотника в неукротимой ярости своего гигантского компаньона, а запах, исходивший от груды окровавленной плоти, всколыхнул чувства, которые он не мог дольше выносить. В сопровождении Гвенвивар он вышел из башни.

Белвар шагнул вперед и помог Щелкунчику подняться на ноги, отправив затем вздрагивающего гиганта к выходу. Однако упрямый практичный хранитель туннелей заставил компаньонов дожидаться снаружи, пока он, добиваясь своего, искал вещи, которые могли бы помочь им, или ключевое слово, которое могло бы позволить ему прихватить с собой эту башню. Но то ли маг был беден, в чем Белвар сомневался, — то ли он хранил свои драгоценности в другом, более безопасном месте, на каком-нибудь ином уровне существования, только свирфнеблин не нашел ничего, кроме кожаного мешка для воды и пары рваных сапог. Если чудесная адамантитовая башня и имела ключевое слово, оно ушло в могилу вместе с магом.

Их путешествие домой было безмолвным, окутанным личными переживаниями, сожалениями и воспоминаниями. Дзирту и Белвару не было нужды обсуждать свои опасения. Из бесед со Щелкунчиком они оба уже достаточно знали об обычно миролюбивой расе, к которой относился пич, чтобы понимать, как далек нынешний Щелкунчик, с его кровожадным норовом, от того создания, которым он был когда-то.

И они должны были признаться самим себе, что действия Щелкунчика были не слишком далеки от того существа, в которое он быстро превращался.