Излеченные души

24. Хардин.

Я был в панике. И такого не было уже давно. Больше всего сейчас хотелось что-нибудь разбить или кого-нибудь ударить. Но я понимал, что сначала мне нужно узнать, как мама, а уже потом можно бить и крушить всё вокруг, пока не станет легче.

Пока я шёл домой, я не мог понять, что случилось. У мамы уже давно не случалось приступов. Врач говорил, что она полностью оправилась, что была здорова. Конечно, некие выбросы могут случаться, но очень редко и вероятность мала. Она же больше двух лет уже не принимала таблетки. И всё было хорошо. Так что же могло случиться в Торговом Центре? Глупо было гадать. Нужно просто увидеть маму и поговорить с Лидией. Сомневаюсь в том, что она могла что-то такого сказать или сделать. Лидия была идеальна. Мягкая и нежная. Она сглаживала любую ситуацию.

Я быстро поднялся по лестнице к своей квартире и вбежал внутрь. Лидия сидела на диване, но при виде меня тут же вскочила.

— Она в комнате, — быстро сказала Лидс, кивнув в сторону моей спальни.

Я быстро подошёл к спальне и заглянул внутрь. Мама спала. Она выглядела спокойной, словно всё было хорошо и у неё только что не было очередного приступа. Некоторое время я просто смотрел на неё, просто вспоминал то время, когда всё было хорошо, а мне не нужно было волноваться из-за каждого её шага. Но это время давно ушло. Сейчас всё не так, как когда-то в детстве.

— Алекс? — тихо позвала мама, когда я уже закрывал дверь.

Это заставило меня остановиться и снова посмотреть на неё. Её лицо нахмурилось на пару секунд, но потом на нём появилась небольшая улыбка, и она отвернулась к противоположной стене так, что я больше не мог её видеть.

— Она звала его пару раз, — сказала Лидия, которая теперь стояла у меня за спиной. Я закрыл дверь и повернулся к ней.

— Что случилось?

— Не знаю. Она… всё было нормально. Она говорила о ваших соседях, рассказывала старые истории. А потом…

— Что? — прорычал я, потому что это начало бесить меня. Она отводила взгляд, теребила свои пальцы, лишь бы оттягивать разговор и не смотреть на меня. я схватил её за плечи и сжал их. Лидия поморщилась, но посмотрела на меня.

— Она упомянула Алекса, — быстро выдавила девушка. — А потом начала кричать и плакать, говоря что-то непонятное. Мне жаль.

— Это не твоя вина, — выдавил я и отпустил её. В зелёных глазах Лидии стояли слёзы, и я понимал, что она может расплакаться в любую минуту. Я пошлее на кухню, надеясь, что там будет, что выпить.

— Что случилось с твоим братом? — тихо спросила Лидия, пока я наливал себе виски. — Я не хочу влезать в это, — тут же быстро сказала она. — В смысле, если ты не хочешь говорить, я не заставляю, я понимаю, как это больно…

Я прервал Лидию, сунув ей в руку наполненный стакан, а сам пошёл к дивану, чтобы присесть. Я быстро осушил свой стакан и наполнил его еще раз. Лидия присела рядом со мной, по-прежнему держа в руках полный стакан. Я посмотрел на неё, приподняв бровь. Она быстро сделала небольшой глоток и поморщилась, а я не смог удержаться и не рассмеяться. Она была такой милой, что мне иногда становилось плохо от тех чувств, что она вызывала в моей душе.

— Алекс был гордостью родителей, — начал я. — Я знаю, что они любили его больше меня. Но я никогда не переживал из-за этого, потому что понимал. Алекс был примером для подражания. Всегда лучшие оценки, море похвалы, кучи наград с разных олимпиад. Во всём он был лучшим из лучших. Он бы и тебе понравился очень. Я уверен в том, что вы смогли бы поладить. Ты бы влюбилась в него.

— Почему ты говоришь так? — тихо прошептала она.

— Вы как копии друг друга. Положительные, правильные, нравитесь людям. Такой как я всегда отталкивает людей. Вы же притягиваете. Иногда, когда я говорю с тобой, я вспоминаю его. У него была такая же манера разговора, как у тебя. Немного с высока, но не высокомерно. Предельно правильно, мягко и нежно.

— Что случилось с ним?

— Как я уже говорил, родители любили его больше, — я быстро выпил то, что было у меня в стакане, и заметил, что Лидия сделала еще один маленький глоток. — Они гордились им, пророчили большое будущее. В то время, как я постоянно пропадал в гараже со своей гитарой. Пока он участвовал в школьных политических дебатах, я напивался на вечеринках. Однажды я пошёл на одну вечеринку. Тогда мне впервые дели попробовать травку. После этого мне было так плохо, что я не знал, как добраться домой.

Иногда у меня снова начинали трястись руки, когда я вспоминал, как плохо мне было в тот вечер. Если бы я только знал, как всё обернётся, я бы остался спать в этом доме в ванной, я бы лучше получил от родителей.

— Мне было страшно звонить отцу, — продолжил я. — Он и так постоянно меня попрекал всем. Не хотелось получить еще. Поэтому я позвонил Алексу. Он тут же примчался. Я помню, как сидел рядом с ним, — на глаза навернулись слёзы от воспоминаний о том последнем нашем разговоре. — Там в машине. Помню, как сидел рядом с ним, как смотрел на него. Помню, как он ругал меня. Снова и снова повторял, что мне пора взяться за голову или из меня так ничего и не выйдет. Помню яркое свечение фар, а потом темноту.

В ушах был скрежет металла, а перед глазами окровавленное лицо Алекса. Я слишком далеко ушёл в это своё воспоминание, поэтому не сразу понял, что Лидия начала обнимать меня. Я сразу же притянул её к себе. Она уткнулась мне в грудь, крепко обвив руками за талию.

— Я знаю, что ты делаешь, — прошептала она мне в грудь. — Ты берёшь всю вину на себя. Пытаешься сделать так, чтобы не только ты, но и все считали тебя виноватым. Но это не так.

— Говоришь ты. Та, кто до сих пор винит себя в том, что случилось с её сестрой и матерью.

— Мы никогда не поймём друг друга, — Лидия приподняла голову и её губы коснулись моей шеи. Это послало импульс по всему моему телу, и я не мог сопротивляться тому, что дыхание сбилось. — Наши истории слишком разные. Но мы вдвоём так и не можем отпустить прошлое.

Она была права. Никто из нас не мог отпустить своих демонов. Не мог бороться с ними. Но здесь, на этом старом диване, держа в руках самую прекрасную и израненную девушку на планете, я чувствовал, что мне становилось легче. И я знаю, что она чувствует то же самое. Я знаю, что никогда не смогу отпустить то, что гложет меня. Эта боль никогда не уйдёт. Но я могу найти ей противовес. И он сидел в моих руках.

Не знаю, как долго мы так сидели. В одно время казалось, что уже долго, но в другое слишком мало. Но Лидия неожиданно отпрянула от меня, вытирая глаза.

— Мне нужно проверить Софию, — сказала она. Я лишь кивнул, потому что понимал, что значит для неё сестра.

Лидия взяла стакан и нерешительно посмотрела на него.

— Я уже жалею об этом, а ведь даже не выпила. Боже, когда я перестану так часто анализировать себя?! — пробормотала она, а потом быстро выпила всё, что было у неё в стакане. Она вновь поморщилась, а я не удержал улыбку.

Лидия помахала мне и быстро вышла из квартиры. Некоторое время я так и сидел в гостиной, пытаясь понять, что мне делать. Потом я снова посмотрел на маму. Она вновь казалась спокойной и умиротворённой. Словно ничего не было и ничего не случилось.

Я взял телефон и некоторое время думал, прежде чем позвонить. Потом всё же понял, что мама для меня важнее, чем какие-то старые детские обиды.

— Пап? — сказал я, когда он ответил. — Не мог бы ты приехать?