Муж
Плевать, что Лана скажет в ответ на мое предложение. Может из вредности отказать, но ее киска течет смазкой по узким, точеным бедрам. Так что мне остается только закинуть ее ножку себе на плечо и прижаться ртом к пульсирующей, розовой расщелине.
Слизываю языком терпкую смазку, всасываю губки, лижу дырочку. Она любит сильно, когда языком дерут неслабо, и сейчас я ебу ее своим ртом почти агрессивно.
Но… ей нравится…. Нравится…
Жена плавится у стены, дрожит всем телом….
Большим пальцем поглаживаю пульсирующий клитор, добавляя огня.
Хочу, чтобы она кончила, хочу трахнуть ее так, чтобы она взвыла.
Ноготки жены впиваются в мое плечо, она елозит бедрами у моего лица и… рассыпается на частички от мощного, сильного оргазма.
Громко стонет, всхлипывает и выпускает вслух парочку матерных слов. Значит, хорошо. Я ее нализал до судорожного признания: «Блять, Ян…»
Поднимаюсь на гудящих ногах и обнимаю Лану. Она вся трепещет от пережитого экстаза, а я свое не получил и просто разворачиваю ее лицом к стене. Она прогибается под меня без слов. Я стягиваю с с себя трусы, предвкушая, и вдруг слышу отдаленные стоны с покрикиваниями.
Ищу взглядом по комнате и натыкаюсь на распахнутую дверь, ведущую на открытый, незастекленный балкон.
Из окон этой спальни видно задний двор, беседку.
Значит ли это, что Лана видела, как Макс шпилит ее подругу?
— Ты видела, как они трахаются? Тебя это возбудило? — спрашиваю шепотом.
Больше нет сил терпеть, я вгоняю член с чавкающим звуком. Жена ахает, старается уйти. Я прогибаю ее в пояснице сильнее и начинаю вколачиваться.
— Видела, значит? Возбудилась?
— Может быть, и так… Любовалась твоим дружком. Он, оказывается, хорош! — шипит, постанывая.
Да как она может говорить, что мой друг — хорош, когда я — в ней?!
Я уже миллион раз пожалел о своих словах про другую, но Лана — дикая упрямица, ее зацепило, и она, кажется, будет напоминать мне об этом постоянно!
— Не смей, слышишь?
— То есть, только тебе можно? Знаешь, может быть, ты был прав… И мы друг другу приелись, а?
Не ожидал, что Лана скажет эти слова!