Измена. Давай откроем брак? (СИ)

Глава 40

Ян

Перезваниваю Лане позднее, с трудом наскребя немного спокойствия. Ччерт… Обычно я проблемы решаю с холодной головой.

Мой разваливающийся брак, моя обиженная жена, которая забрала детей — это проблема, которую стоит решать трезво, но я не могу. Мне слишком страшно, и я не в силах это признать, поэтому злюсь и срываюсь перед Ланой вместо того, чтобы просто поговорить. Один за другим осушаю два бокала спиртного и жду, пока немного подействует, чтобы хоть так помогло…

Ощущение, что ни хрена не подействовало. Только липкая горечь растеклась по языку, и все. Горько изнутри, горько снаружи, вот такая она сейчас, моя жизнь.

Все-таки звоню.

Лана не игнорирует, отвечает.

Ее голос спокойный и отстраненный, аж выть хочется. Хотя бы капельку тепла! Неужели для меня не найдется хоть капельку?

Это же мы, блять… мы!

— Привет.

— Привет.

— Как дети?

— Отлично.

По телу дрожь, я сжимаю кулаки.

— Ты должна была предупредить, что заберешь детей.

— В смысле, предупредить? Ян, мы планировали, что они погостят у одной бабушки, потом потусят с нами и лишь после этого отправятся ко второй. Это же подростки, Ян, им сложно находиться долго с бабушками и дедушками, которые для них безнадежно отсталые. Даже мы с тобой, Ян, не понимаем и половины их шуточек и увлечений, а чего говорить о стариках… Я сделала так, как мы обсуждали. И, возможно, ты забыл, но когда мы думали, чем их займем, кто привычно отмахнулся, мол, сильно занят и сказал, решение за тобой, Лана. Вот и все. Я эту поездку для детей запланировала еще до того, как мы поругались, задолго до того, как ты решил открыть брак, и, блин, еще до того, как они поехали к моей маме. Ты просто сам решил их не забирать! Единолично решил, сам договорился со своими родителями. Меня в известность решил не ставил, планировал спихнуть деток своей маме, потому что считаешь, что сейчас находиться им с нами — не самый подходящий момент. Все еще надеешься что-то придумать, сделать такой гениальный шаг, чтобы сразу шах и мат, и ты — снова победитель… Вот только…

— Только, что, Лана?

— Ты совсем не думаешь о них. Они уже наслушались всего, разных слухов, недомолвок. Им страшно. Тупо страшно, что родители решили развестись. И если тусовать их от одной бабушки с другой, лишая возможности побыть с нами, значит, лишить их всякой опоры и придать им чувство ненужности. Я понимаю… твою мужскую точку зрению. Мол, в такие моменты нужно быть хладнокровным и не впутывать детишек, дать им на тарелке готовое решение и прочее, прочее, прочее…

— Да, так и есть. Именно так я и считаю! — мой голос звенит от холодной стали.

— Это было бы верно и правильно, будь им лет так по пять… Но они уже взрослые и все понимают. Отстранять их сейчас неправильно. Может быть, дети мешают тебе, Ян… Но они никогда не мешали мне. Я ведь даже работаю на дому, представь…

— При чем здесь это?

— При том. У тебя карьера, деньги, большие и важные бизнес-решения, ты всегда занят, у тебя нет времени заниматься решением детских вопросов, возиться с ними, забирать из секций, решать их конфликты. Ты возвращаешься поздно вечером довольным и усталым, с воображаемой добычей и щедро одариваешь детишек в зависимости от их успехов. Но ты забываешь о той, кто стоит за этими успехами, порядком и спокойствием дома… Дома, которого нет.

— Именно это я пытался тебе сказать. Давай решим, где мы будем жить? Я выбрал множество вариантов. И я не мудак, ты просто не хочешь идти навстречу. Не хочешь выбирать! Детям нужен дом.

— Мы выберем недвижимость вместе. С ними. Я буду исходить из совокупности всех наших нужд.

— Исключая из них меня, да?

— Ты не дурак, Ян. Сам все понимаешь. Пути назад нет.

— Почему?! Блять, Лана, почему? Не было ничего у меня с этой Юлей.

— Извини, что помешала.

— Блять, в доме у нас тоже ничего не было. Я ее не трахнул. Остановился. Понял, что это просто фантазия, и ее конкретное воплощение меня не торкает. Мне надо было просто остановиться на фантазии, и все, ведь я все это время думал лишь о тебе.

— Странно думаешь обо мне, лапая напоказ другую и давая понять всем нашим очень близким друзьям, что наш брак — это туалетная бумага, которой можно подтереться. Ты меня унизил. Не между мной и тобой. Унизил напоказ. Кругом все шепчутся, что тебе настолько насрать, что ты открыто баб домой приводишь, а некоторые дамочки из трусиков выпрыгивают в ожидании, вдруг в следующий раз твой выбор падет на одну из них, — говорит с горечью. — Не важно, сунул ты член в Юльку или не сунул. Ты кайфовал и наслаждался тем, что делал, и ты расчетливо делал мне больно.

— Я думал, что это ты ее пригласила. Как вызов… Я думал, мы с тобой продолжаем играть, поддевая друг друга. Это заводило. Да, я пошел с ней, но думал только о тебе.

— Потрясающе. И, по-твоему, я должна этому обрадоваться?

— Юлю пригласила твоя подруга, Алена, — перебиваю. — Я не зря был против. После того случая… Блять, не зря. Она не только пригласила Юлю. Она переписывалась с ней от моего имени. Завела левый номер и писала ей… Поэтому Юля была уверена, что все случится, поэтому ничего не стеснялась.

— Ох ты ж… Бедненький. Аленка ему плохая. Аленка тебя заставляла членом тереться о задницу Юльки? И лапать ее за грудь у всех напоказ и открыто показывать, что ты ее поимеешь.

— Это было для тебя одной!

— Но видели все. Или Аленка заставляла тебя завтракать, встречаться с другой? Может быть, Аленка подкинула тебе идею трахнуть другую бабу, да так, чтобы жена дала добро?! Честно, Ян, ответь.

— Нет.

— Вот и я так думаю. Я не дружу с Аленой. По-настоящему не дружу с того самого дня, когда она себя предложила вам с другом… Не могу. Просто поддерживаю общение, такое же, как с одной из дальних приятельниц. Да, она завистливая и из зависти смогла вбить клин. Но не будь твоего желания уйти в отрыв, ничего бы не было. Вот первопричина — ты и твои грязные желания. Ты не ошибся случайно, Ян. Ты все просчитал и ты намеренно делал мне больно. Именно поэтому я хочу с тобой развестись.

Ее слова как удар молота, один за другим, бьет без передышки.

Обычно я давил аргументами, а Лана била эмоциями. Сейчас в ней много и того, и другого. К своему ужасу я понимаю, что это не просто эмоции, это ее мысли, трезвые, горькие мысли… Она остыла и все хорошо обдумала, сделала выводы.

У меня даже язык отнялся. Я и не представлял, что все зашло настолько далеко.

Я самоуверенно считал, что Лана сейчас перебесится, и все вернется, как было…

— Этот брак изменил нас. Я стала слишком уверенной в тебе и перестала доверять своей интуиции, ведь Ян знает лучше, а ты вырос настолько, что я просто не знаю…

— К чему ты это, Лана? Не понимаю, к чему ты клонишь?

— К среде, Ян. К твоей среде. Ты всегда был не из бедной семьи, на уровень выше моей. Но сейчас ты богат, вращаешься в иных кругах, с другими развлечениями… Ты уже весь там, богатый, циничный, умный… Слишком много соблазнов? И ты решил, что не стоит их упускать. Но я… Я не тяну это. И не потяну… Извини, ты женился на простушке, которой чужды ваши извращенные развлечения. Так что…

— Бред. Вот последнее точно бред, Лана. Я просто заигрался. Заигрался… Я ошибся. Я не безгрешен. Оказывается, я тоже могу ошибаться и быть слепым, потому что не привык ошибаться. Я думал, что прав, и на ходу подгонял все ответные действия под аксиому, что я прав. Я ошибся, Лана… Просто ошибся. Я раскаиваюсь, что все так вышло. Сожалею… Что мне еще сказать?! Как дать понять тебе, что мне паршиво?!

— Никак, наверное.

Ее усталый ответ вымораживает.

— Что?

— Никак, Ян. Это ничего не изменит. Я хочу развестись. Без грязи, пожалуйста. Если ты еще на это способен и не пойдешь на поводу своей уязвленной гордости.

— Лана, мы можем… Можем все исправить!

— Нет, Ян. Ты настолько заигрался в своих фантазиях, что видишь во мне только суку, способную в ответ на все: по твоему указу лечь под другого, из обиды поджечь дом, на зло украсть детей… Поджечь. Украсть… Господи, да как у тебя только язык не отсох?! Ты совсем перестал меня чувствовать, вот и все. Мы давно не родные и не близкие друг другу. Мы просто рядовые супруги, которым было классно трахаться, и они считали это любовью. И все посыпалось, когда тебе стало скучно трахаться с женой. Любви давно уже нет… Я настаиваю на разводе, Ян.