Измена мужа. После (СИ)

Влад первым разрывает наш поцелуй и, поерзав в кресле, вновь устремляет взгляд на экран. Я же облизываю воспаленные губы и глуповато хихикаю. Чувствую себя шестнадцатилетней школьницей. Той, что целуется за гаражами с самым классным парнем во дворе.

Остаток фильма проходит в томительном ожидании. А когда в зале наконец загорается свет, мы с Владом чуть ли не первые подскакиваем со своих мест и устремляемся на выход. Пока спускаемся на эскалаторе, он берет меня за руку и одаривает лукавой улыбкой. Дескать, я знаю, о чем ты думаешь, плутовка.

На пути к его автомобилю еще несколько раз примагничиваемся друг к другу и целуемся. То я в щеку его клюну, то он меня в ухо чмокнет. Контролировать порывы нам обоим не под силу. Да и к чему сдерживаться, если эмоции фонтаном бьют?

Наверное, со стороны мы смотримся немного странно: двое взрослых людей, ведущих себя, как влюбленные подростки. Но мне, если честно, плевать, какое мнение сложится о нас у окружающих. Пусть думают, что хотят. Главное, я чертовски счастлива!

Глава 36

— Нет, серьезно, почему ты не сказал, что выкупил долю в нашей компании? — не унимаюсь я, пока Влад плавно вращает руль.

— Не знаю, — он пожимает плечами. — Не считал, что это важно.

— Но это важно. Очень!

— Разве? — недоверчиво усмехается.

— Конечно.

— И как бы это повлияло на наши с тобой отношения?

— Пока неясно, — улыбаюсь. — Но, возможно, я бы чуть лучше фильтровала речь, когда говорила с тобой о начальстве.

Помнится, за ужином в азиатском ресторане, где мы сами себе варили суп, я пару раз упоминала о Криничной. Жаловалась на ее скверный характер и шутила насчет ее театральных манер.

Однако теперь, в свете последних новостей, это не кажется мне таким уж смешным.

— Брось, Алин. Все, что ты говорила о своей начальнице, — лишь офисный юмор. Не более того.

— Хорошо, что ты это понимаешь, — произношу с облегчением в голосе. — На самом деле Мария Ивановна — неплохая тетка. И дело свое знает на отлично. Просто с характером не повезло. Но за это ведь не увольняют?

— Алин, — Рокотов снова находит мою ладонь и легонько ее сжимает. — Успокойся уже. Я же сказал, что не собираюсь никого увольнять.

— Но ты уволил Германа Петровича, — возражаю робко.

— Кого? — судя по выражению лица Владислава, это имя ему ни о чем не говорит.

— Германа Петровича Новосадова, — поясняю. — Начальника отдела снабжения.

— Эх, этого, — Влад понимающе кивает. — Да, было дело.

— А он был одним из самых старых сотрудников нашей компании, — вздыхаю. — И я сейчас не про возраст, а про стаж работы в компании.

Мы с Германом Петровичем были знакомы только по верхам. Пересекались на корпоративах и годовых конференциях. Но он всегда производил впечатление приятного дядечки. Весь такой подтянутый, солидный. Всегда при галстуке и в чистых ботинках.

— Самый старый и самый коррумпированный, — едко вставляет Рокотов.

— Что? — округляю глаза.

— Что слышала, Алин. Этот ваш Новосадов брал взятки за сотрудничество. И вместо того, чтобы организовывать закупки честными методами, всегда выбирал тех, кто хорошо дает ему на лапу.

— Да ну? — обалдеваю, не веря своим ушам.

— Ему еще повезло, что он отделался одним лишь увольнением. А то так бы и к суду могли привлечь.

— Но как? Как ты выяснил, что он мухлюет?

— Поверь, для этого много ума не надо. Житейский опыт, смекалка, немного морального давления — и все его мутные схемы вылезли наружу.

— Вот это да, — тяну пораженно. — А ты серьезно подходишь к делу…

— Алин, я вложил в эту компанию практически все деньги, которые у меня были. Поэтому нацелен на результат. Мне не нужны менеджеры, которые воруют или не справляются с возложенной на них ответственностью. Я хочу, чтобы бизнес работал эффективно и преумножал вложенные в него средства.

— Справедливо, — не могу не признать разумность его суждений.

— Оттуда, вероятно, и слухи о том, что я деспот, — добродушно подытоживает Рокотов.

— Знаешь, а мне это даже нравится, — я игриво закусываю нижнюю губу.

— Что именно?

— Ну, что со мной ты открытый и нежный, а с другими — кремень, — протягиваю руку и ощупываю его бицепсы.

Твердые. Аж дух захватывает.

Рокотов паркует машину подле моего дома, и мы вместе идем к подъезду. Заходим в лифт и, еле дождавшись, пока его двери сомкнутся, снова начинаем целоваться. Гораздо более неистово, чем в кинотеатре. Тут-то посторонних глаз нет.

Влад пригвождает мое тело к стене и, обхватив руками ягодицы, жарко ласкает шею. Его язык вытворяет нечто невероятное! Выводит на моей коже немыслимые влажные узоры, которые тут же испаряются под воздействием его горячего дыхания.

Запускаю пальцы ему в волосы и сжимаю их у корней. Мне хочется впиться в него зубами, ногтями… Всем, чем только можно, лишь бы он оказался ближе. Еще ближе!

Двери лифта разъезжаются, и мы с Рокотовым едва успеваем отпрыгнуть друг от друга. Он поправляет выправившуюся из-под ремня рубашку, а я судорожно пытаюсь пригладить взлохмаченные волосы.

— Здрасьте, Анна Васильевна! — выдавливаю я, заметив соседку-пенсионерку, которая таращится на нас во все глаза. — А мы наверх едем.

— Срам развели, — морщится она, не скрывая своего осуждения. — Прямо средь бела дня.

Торопливо выжимаю кнопку закрытия дверей, но они, как назло, еле ползут.

— Завтра весь двор будет судачить о том, что я целовалась с каким-то мужиком в лифте, — качаю головой.

Анна Васильевна — великая сплетница. Те, у кого напрочь отсутствует своя личная жизнь, считают священным долгом облить грязью чужую.

— Забей, — Влад гладит меня по щеке. — Они просто завидуют.

Выходим на моем этаже и, пока я просовываю ключ в замочную скважину, он пристраивается сзади и зарывается носом в мои волосы. Я реагирую мгновенно: вся, прямо с ног до головы, покрываюсь гусиной кожей.

— Заранее извини за беспорядок, — бормочу я, толкая дверь. — Гостей я не ждала…

Однако в следующую секунду замокаю, пораженно остолбенев.

В квартире играет музыка. Мелодичная. Довольно громкая.

Прислушиваюсь, пытаясь понять, что к чему. Я колонку точно не включала. Может, это сделал Мишка? Да, пожалуй, так и есть. Он часто слушает музыку, а потом забывает ее выключить.

— Ого, музыкальное сопровождение, — улыбается Влад. — А говоришь, гостей не ждала.

Он играет бровями, а я не удерживаюсь от смеха.

— Ты думаешь, я это специально для твоего прихода включила?

— Конечно! Это же музло для секса, — подмигивает он. — Стандартный плейлист.

Что?!

Снова напрягаю слух и внезапно осознаю, что музыка и впрямь очень эротическая. Настраивает на нужный лад. Вот только на кой черт моему сыну-подростку такое слушать?!

Господи! А вдруг он не у друга собрался ночевать, а у девочки?!

Пока я перевариваю информацию, Влад вновь прижимается ко мне. Целует в краешек рта, а затем опускает взгляд на грудь и принимается медленно, одну за другой расстегивать пуговицы на моей блузке.

Я вновь вспыхиваю. Легко и быстро, словно спичка. И мысли о возможных похождениях сына тотчас вылетают из головы.

Обвиваю широкие плечи Влада руками и растворяюсь в наших ласках. Сейчас для меня не существует ничего, кроме его нежных губ и сильных ладоней.

Не разрывая поцелуя, мы с Рокотовым перемещаемся в спальню. Скользим по стенам, временами натыкаемся на мебель и тихо смеемся друг другу в губы. Затем Влад подхватывает меня под бедра, очевидно, намереваясь таким образом донести до кровати, но на самом пороге что-то идет не так.

Влад застывает. Его тело каменеет. Напрягается, как натянутая тетива.

Ничего не понимая, оборачиваюсь и вслед за ним теряю дар речи.

Потому что на моей кровати, прямо поверх усыпанного алыми лепестками покрывала, лежит Дима. С зажатой меж зубов розой.

Совершенно обалдевший. И совершенно голый.

Глава 37

— Дима! Твою ж мать! Что здесь происходит?! — верещу я не своим голосом.

Оказывается, раньше я понятия не имела, что такое конфуз. А теперь вот имею. Потому что это единственно подходящее слово для описания текущей ситуации.

Так неловко, что аж под землю провалиться хочется.

Я вишу на шее у Влада, который все еще по инерции поддерживает меня за бедра. А на кровати, в которую мы планировали прямо сейчас завалиться, лежит мой бывший. В чем мать родила.

— Черт! — Дима соскакивает с постели, тщетно пытаясь прикрыть наготу моими подушками. — Я… Я думал, ты будешь одна!

В квартире все еще громыхает музыка, и нам приходится ее перекрикивать.

Спрыгиваю с рук Влада на пол и, на ходу поправляя юбку, торопливо семеню к колонке. Чтобы раз и навсегда ее выключить.

— Я не понимаю! — восклицаю я, когда в комнате наконец воцаряется тишина. — Как ты вообще здесь оказался?! У тебя ведь ключей нет!

— Меня Мишка пустил, — сознается бывший. — Перед тем, как к другу ушел.

Вот же предатель малолетний! Я ему за такое самоуправство уши надеру!

Но это потом. А сейчас надо разобраться с его папашей-кретином.

— И что… Что все это значит?! — развожу руками. — Что за спонтанное стриптиз-шоу?!

Только сейчас замечаю, что свет в комнате приглушен и повсюду горят свечи. Да и лепестки роз буквально повсюду: на кровати, на полу, на комоде. Никогда не замечала за Димой столь откровенной романтики. Неужели он именно так всех своих шлюшек соблазнял?

Бр-р-р… Противно.

Нет, серьезно, я искренне недоумеваю, на что он рассчитывал? Думал, увижу его без трусов и с цветком в зубах и тут же растаю? Прощу измены, не рожденного по его вине ребенка, разрушенный брак и запросто нырну к нему в постель?

Абсурд какой-то.

Дима либо чересчур самоуверен, либо дьявольски глуп. Одно из двух. Хотя… Вполне возможно, и то, и другое одновременно.

— Алин, ты же знаешь, — он переминается с ноги за ногу, — мне без тебя хреново…

— А мне хреново с тобой! Когда ты это наконец поймешь?!

Схватившись за волосы, оглядываюсь на Влада, который стоит, скрестив руки на груди, и молча наблюдает за Диминым спектаклем.

Ох, какой позор! Больше всего перед ним стыдно… Даже не представляю, что бы я ощутила, придя в гости к мужчине, с которым собиралась заняться сексом, и увидев в его кровати обнаженную бывшую жену… Убежала бы, наверное. А потом всплакнула бы где-нибудь в ближайшем туалете.

Все-таки это чертовски унизительно!

Но Рокотов, к моему облегчению, не спешит уходить. Да и смятения в его лице тоже не видно. Стоит с широко расправленными плечами и взирает на Диму… Как-то снисходительно, что ли. С долей холодного пренебрежения.

— Мужик, мне кажется, тебе пора, — говорит он. — По-моему, Алина ясно дала понять, что не хочет тебя видеть.

Дима кривится. Переводит взгляд на Рокотова, будто только-только его заметил.

— А это что за хрен? — обращается ко мне. — Следующий бывший?

— Закрой рот, — хриплю задушено. — Это не твое дело!

— Ну как же?! Если кто-то трахает мою жену — это очень даже мое дело!

Вижу, что он заводится. Жилы на шее натягиваются. Брови угрожающе смыкаются на переносице.

— Я тебе не жена!!! — голос срывается на крик. — Не смей меня так называть!

Я понимаю, чего Дима добивается. Прекрасно понимаю. Он пытается отпугнуть Рокотова. Стремится представить все так, будто мы с ним все еще вместе. Ну или, по крайней мере, будто между нами до сих пор что-то есть. Нечто вроде секса без обязательств. Слышала, что многие разведенные пары балуются такими вещами.

Ох, нет… Будет чертовски обидно, если Влад действительно усомнится в моей честности. Ведь ситуация, мягко говоря, двусмысленная. Он решит, что Димины перформансы для меня не редкость, и предпочтет уйти с дороги… Кому нужна женщина, которая не способна разорвать старые токсичные связи?

— Выметайся, мужик! — голос Влада подобен грому. Такой же громкий, раскатистый и четкий. — Иначе мне придется тебе помочь.

Он смотрит на Диму в упор. Играя желваками и не мигая.

Мне вдруг становится ясно: дело приобретает серьезный оборот. Влад не сконфужен и не дезориентирован — он зол. И совсем скоро эта злость выплеснется наружу.

— Да, действительно! Одевайся и уходи, Дим! — поддакиваю я. — Мы с Владом подождем в зале. Просто захлопни за собой дверь, ладно?

С этими словами я хватаю Рокотова за локоть и с силой утягиваю прочь из комнаты. Дима, конечно, козел, но мордобой мне сейчас точно не нужен.

Подталкиваю Влада к дивану, и он нехотя садится. Чувствую себя максимально растерянно и судорожно заламываю пальцы рук. Что можно сказать в столь патовой ситуации, чтобы хоть как-то сгладить острые углы? Ничего путного в голову не приходит…

— Слушай, ты меня извини, ладно? — наконец выпаливаю я. — Я понятия, не имела, что Дима тут… Для меня это такая же неожиданность, как и для тебя…

— Бывший муж? — угрюмо уточняет Рокотов.

— Угу.

Повисает небольшая пауза, а затем он произносит:

— По-моему, он все еще не понял, что вы расстались.

— Я не знаю, что сказать… Правда, — качаю головой. — Мы в официальном разводе уже больше года. Никаких отношений между нами нет. Общаемся только по поводу детей. А он все равно нет-нет да выкинет что-то эдакое…

Влад не успевает ответить. На пороге зала снова показывается Дима (слава богу, полностью одетый) и негромко просит:

— Алин, можно тебя на минуту?

Посылаю Рокотову еще один извиняющийся взгляд и, стиснув зубы, направляюсь в коридор. С одной стороны, меня так и подмывает наорать на бывшего и безо всяких церемоний выставить его вон, но с другой, закатывать скандал при Владе — как-то совсем не комильфо. Сейчас моя главная задача — поскорее избавиться от Димы. А устроить разбор полетов можно будет и потом.

Глава 38

— Ну? Чего тебе еще? — шиплю я, понижая голос.

Дима выглядит разбитым. На нем лица нет. Весь как-то поник и осунулся.

— Алин, кто это? — с болью в голосе спрашивает он. — Ты не говорила, что у тебя отношения…

— Что-то не припомню, что обещала отчитываться перед тобой, — едко отзываюсь я. — Да, у меня отношения! Но тебя это не касается.

— У вас серьезно?

Его вопрос заводит меня в тупик. Серьезно ли у нас с Владом? Наверное, рано об этом судить. У нас было всего два свидания… Последнее из которых закончилось полным фиаско в лице моего обнаженного бывшего мужа.

Не уверена, что после этого Рокотов захочет увидеть меня еще раз.

— Я… Я пока не знаю, — пожимаю плечами и, прокашлявшись, добавляю. — Но в любом случае ты не должен врываться ко мне в квартиру и творить такую дичь. Мы в разводе, Дим, — проговариваю чуть ли не по слогам. — И тебе следует смириться с этим.

— Черт… — он трет переносицу. — Дело в том, что я…

— Ну в чем?! В чем дело?! — раздражаюсь. — Ты даже не представляешь, как подставил меня перед Владом! Я убить тебя готова!

— Дело в том, что я все никак не могу тебя забыть, — Дима морщится, словно от зубной боли. — Я пытался, честно. Но никак не выходит. Я знаю, что наломал кучу дров, испоганил то хорошее, что было между нами… Но, Алин, я так тебя люблю! До сих пор люблю, веришь?

— Дим, послушай, пожалуйста, — вздыхаю я. — Нас больше нет. Нет и точка. Наш брак, отношения — это все в прошлом, а прошлого не вернуть. У тебя нет иного выхода, кроме как принять это. Я хочу двигаться дальше, и ты обязан уважать мое желание. Это не манипуляция и не какой-то хитрый способ тебя наказать… Я правда остыла. Правда больше тебя не люблю.

Несколько мгновений Дима смотрит мне в глаза. Неверяще, шокировано. Такое чувство, что впервые за долгое-долгое время он наконец меня услышал. Наконец осознал смысл моих слов.

— Ты серьезно, Алин?

— Более чем.

— Ладно… Я пойду, — он чешет затылок и направляется на выход.

Едва дверь за Димой захлопывается, как я стремглав несусь обратно в зал, где, как мне кажется, должен состояться еще один не самый приятный разговор. Только на этот раз с Владом.

— И снова извини, — на одном дыхании выдаю я. — Дима ушел. Мы наконец одни.

Не знаю, зачем я брякнула последнюю фразу. Одни мы или не одни — сути это все равно не меняет. Вечер безвозвратно испорчен.

Влад выглядит задумчивым. Медленно барабанит пальцами по обивке дивана и хмурится.

— Алин, я сейчас кое-что спрошу. И хочу, чтобы ты ответила максимально честно. Сможешь?

Невольно напрягаюсь. Начало диалога довольно пугающее.

— Да, конечно, — шумно сглатываю и тоже опускаюсь на диван.

— По документам ты этому Диме уже не жена. А в голове? — он касается указательным пальцем виска. — Мысленно ты его отпустила?

Я не спешу с ответом. Стараюсь как следует его обдумать. Почему-то мне кажется, что именно этого Рокотов от меня ждет.

— Ты знаешь, поначалу было нелегко. Мы прожили в браке шестнадцать лет, и после развода я чувствовала себя потерянной. Были проблемы с самоидентификацией. Я не до конца понимала, кто я и как мне дальше жить. Но время шло, и постепенно все вставало на свои места. Я научилась жить одна. Научилась ни от кого не зависеть и полагаться только на себя. Отпустила ли я Диму? Да, отпустила. Не сразу, конечно, но я сделала это.

— Ну а чувства? Что насчет них? — помолчав, интересуется Влад.

— Я не любою Диму. Больше не люблю, — отвечаю уверенно. — Я солгу, если скажу, что совсем ничего к нему не чувствую. Все-таки он отец моих детей, и когда-то я была с ним счастлива…. Но о будущем речи не идет. Бывший муж на то и бывший, чтобы остаться в прошлом. Думаю, ты, как человек, переживший развод, должен меня понимать.

— Я-то понимаю, — усмехается, — а вот он?

— Пока, видимо, не очень, — признаю, поджав губы. — Но со временем, надеюсь, поймет.

— Я не хочу навязывать свое мнение, Алин, но все же выскажусь, — сделав паузу, Влад смотрит мне в глаза. — Те, кто действительно достоин второго шанса, как правило, в нем не нуждаются.

Это очень мудрые слова. И очень правильные. Хочется даже записать их на листе бумаги, заламинировать и повесить на стену. Как напоминание о том, что намеренное предательство прощать нельзя.

Возможно, если бы Дима оступился всего раз, я бы нашла в себе силы его извинить. Если бы с его стороны это действительно было ошибкой. Но он изменял мне долго, изощренно и умышленно и не чувствовал за собой вины. Смешивал меня с грязью и жил с чистой совестью.

Да, Рокотов, несомненно, прав: люди, заслуживающие второго шанса, его не требуют.

— Я согласна с тобой на все сто. Спасибо, что адекватно реагируешь на эту дрянную ситуацию…

— А как иначе? — он улыбается. — Неадеквата тут и без меня хватает.

— Да уж…

— Ладно, Алин, я, пожалуй, пойду, — он поднимается на ноги и направляется в коридор.

Мне тоскливо оттого, что Влад уходит. Я, конечно, знала, что так и будет, но все равно чувствую необъяснимую пустоту.

Бреду за ним следом и с грустью наблюдаю, как он просовывает ноги в стильные кожаные ботинки.

— Я понимаю, что приличные женщины о таком не спрашивают, но все же рискну показаться неприличной, — набираю больше воздуха в легкие. — Мы еще увидимся? Или Димины выкрутасы отбили у тебя всякую охоту со мной общаться?

Уж лучше пусть скажет, что разочаровался, сейчас. Чтобы я зря не ждала и не надеялась. Терпеть не могу терзаться и мучиться в ожидании звонка: объявится, не объявится? Да ну, к черту. Нет так нет. Обидно, конечно, будет, но я справляюсь.

— Что за вопросы, Алин? — Рокотов с улыбкой ловит мою руку и притягивает меня к себе. — Конечно, увидимся. Стриптиз твоего бывшего — это нечто, но я, если честно, и пострашнее вещи видел.

Мы обо смеемся. И незримое напряжение улетучивается.

— Я рада, что ты не из пугливых.

Влад обхватывает ладонями мои щеки и оставляет на губах легкий невесомый поцелуй.

— Ты мне нравишься, Алин. И я бы очень хотел, чтобы у нас получилось.

Дверь за ним закрывается, а я еще несколько минут стою в коридоре и блаженно улыбаюсь. Как хорошо, что он это сказал. Ведь я тоже безумно хочу, чтобы у нас получилось.

Глава 39

Уже который по счету рабочий день подходит к концу, а Влад так и не объявился. Ни встреч, ни звонков, ни даже смс с банальным «как дела?». Эх, я бы душу отдала за эти три ничем не примечательных слова, если бы они были в исполнении Рокотова…

Но, словно в издевку, мой новый избранник молчит. Залег на дно. Ни слуху ни духу. Не хочется быть пессимисткой, но, кажется, причина его столь внезапного отдаления кроется в недавнем Димином представлении: трусы на полу, роза в зубах… Влад хоть и сказал, что все понимает, но, видимо, подспудно все же решил держаться от меня подальше. Подумал, что женщина в комплекте с чокнутым бывшим ему ни к чему.

Испускаю уже который по счету горестный вздох и тоскливо кошусь на экран компьютера. Работа не идет от слова «совсем». Хочется врубить какой-нибудь сериал, раскрыть шоколадку, которая вот уже вторую неделю ждет своего звездного часа в выдвижном ящике стола, и как следует пожалеть себя.

Пока я, конечно, держусь. Но неизвестно, на сколько меня хватит.

Бросаю взгляд на телефон и, не удержавшись, набираю Орловскую. Соня сейчас переживает пик личного счастья и, наверное, вряд ли поймет мои страдания. Но выговориться ей все же можно. Если не проникнется моей драмой, то хоть поддержит. Доброе слово и кошке приятно.

— Да, Алин, привет, — звенит в трубке бодрый голос подруги.

— Приве-е-ет, — грустно тяну.

— Батюшки, что случилось? — она тут же считывает мои интонации. — Умер кто? Или соседи опять затопили?

— Нет, соседи, слава богу, угомонились, — вздыхаю я.

Хотя, если честно, я бы предпочла второй потоп, нежели ранящее молчание Влада.

— А что тогда?

— Рокотов пропал, — выдаю с траурными нотками.

— Как это пропал? — недоумевает Соня.

— Помнишь, я тебе рассказывала про Димин номер с розой?

— Да, такое не забыть, — подруга сопровождает ответ ехидным хохотком.

— Ну так вот, с тех пор Влад мне больше не звонил.

— Тю! Так сколько времени-то прошло? Два? Три дня? — пытается успокоить Соня. — Может, он просто занят?

— Может, — снова с шумом выпускаю воздух из легких. — А, может, просто не хочет меня больше видеть.

— Мать, ты как старшеклассница, ей-богу, — смеется Орловская. — Парень на следующий день не позвонил, а она сопли распустила. Ну-ка соберись! Объявится твой Рокотов! Еще сто раз объявится!

— А если нет? — кисло.

— А если нет, значит, он круглый дурак и нафиг тебе не сдался. Ты же знаешь мой принцип: нам не нужны те, кто не нуждается в нас.

Орловская — женщина самодостаточная и всегда выдает что-то в таком стиле. Но сейчас ее феминистские лозунги служат мне слабым утешением. Я скучаю по Владу. И безумно хочу, чтобы он позвонил.

— Тебе легко говорить, — отзываюсь ворчливо. — Ты счастлива замужем и не мучаешься неопределенностью…

— Ой, Алин, ну раз этот мужик так запал тебе в душу, возьми и сама ему позвони! Что тебе стоит?

— В смысле сама? — мямлю я.

Я солгу, если скажу, что подобная мысль не посещала мою голову. Посещала. И не раз. Однако, стоило ей появиться, как я тут же гнала ее прочь. Звонить мужчине первой? Хм, даже не знаю… Это вроде как не комильфо, верно? Ну, по крайней мере, во времена моей молодости было именно так.

— В прямом! — восклицает подруга. — Набираешь номер и берешь быка за рога. Мол, хочу тебя видеть, Владусик. Приезжай. Срочно!

Понятно дело, что Соня утрирует, но мне бы хотелось посмотреть на лицо Рокотова, если бы я и впрямь ляпнула что-то эдакое. У него бы, наверное, глаза на лоб полезли от одного только «Владусика».

— Скажешь тоже, — качаю головой.

— Ну а что? Слабо позвонить? — подначивает она.

— Тебе не кажется, что мы староваты, чтобы брать друг друга на слабо? — выдаю со смехом.

— Нет. Но мы явно староваты для того, чтобы стесняться позвонить мужчине, который нравится. Жизнь коротка, Алин! Кто знает, сколько еще любви нам отведено?

От подруги, которая со дня на день готовится родить третьего ребенка, такие речи слышать странновато, но я все же не могу не признать, что в ее словах есть рациональное зерно.

В самом деле! Чего я тушуюсь? Подумаешь, один звонок… Это же не значит, что я пристаю к Владу, правда? Просто проявляю человеческое участие. В конце концов, он первый позвал меня на ужин, а потом в кино.

— Ладно, уговорила, — произношу на выдохе и торопливо, пока не передумала, добавляю. — Пока, Сонь! Позже наберу.

Сбрасываю вызов и с шумно колотящимся сердцем смотрю на экран мобильника. Медлить нельзя — не то непременно дам заднюю. Ковать надо, пока горячо.

Нахожу в списке контактов номер Влада и нажимаю кнопку вызова. В этот раз гудки, раздающиеся в трубке, кажутся непомерно длинными и натягивают нервы тугой струной.

— Алло, — Рокотов наконец отвечает на звонок.

Всего одно слово, а я уже замечаю, что его голос звучит непривычно сипло.

— Влад, привет! Как твои дела? — я же, напротив, пытаюсь говорить максимально непринужденно.

Чтобы он не догадался, что ради этого звонка мне пришлось выйти из зоны комфорта.

— Неплохо, Алин, неплохо, — отвечает со вздохом.

Но его интонации красноречиво вопят об обратном.

— Точно? — недоверчиво тяну я.

Повисает пауза. А затем Влад произносит:

— Вообще-то нет, дела неважные. Я ногу сломал.

— Ногу? — ахаю я. — Как так?

Испытываю смесь сочувствия и облегчения. С одной стороны, конечно, жалко Влада и его поврежденную конечность, но с другой — вот и объяснение тому, почему он не выходил на связь. Аж камень с души.

— С забора сиганул. И неудачно приземлился.

— Да-а? — удивляюсь пуще прежнего. — Стесняюсь спросить, с какой целью ты по заборам лазаешь?

— Да так… Кое-что хотел посмотреть, — отвечает уклончиво. — Ну и не повезло немного.

— Бедняга. Больно тебе было?

— Ага, — усмехается. — Приятного в переломах мало.

— Очень тебе сочувствую.

— Спасибо, Алин. И извини, что я вот так без предупреждений пропал… Не до этого было.

— Не извиняйся, я все понимаю. Ты сейчас дома? В гипсе лежишь?

— Да, недельки три придется поваляться, — отвечает кисло. — Эх, так обидно… Вообще не вовремя сейчас.

— А когда такие вещи бывают вовремя? — иронизирую.

— Тоже верно.

— Ну ладно, я просто хотела убедиться, что ты в порядке. Жив, здоров и не обижен на меня…

— Со вторым пунктом просадка вышла. А по всем остальным — порядок. Да и с чего мне на тебя обижаться, Алин? Я думал, мы все прояснили.

— Да-да, конечно, — торопливо киваю, хоть он меня и не видит. — Я помню.

— А ты как поживаешь? — спрашивает Влад. — Надеюсь, все хорошо?

— Да, руки и ноги целы, — шучу.

— И это самое главное.

— Ну тогда пока? — произношу, помолчав. — Выздоравливай поскорее.

— Спасибо, Алин. Целую.

Откладываю телефон на стол и несколько секунд задумчиво гипнотизирую взглядом стену. Наш с Владом разговор получился нормальным, но все же я не могу избавиться от ощущения, будто что-то было не так… То ли дело в его чересчур печальном голосе, то ли в таинственности, которой сопровождались его фразы, то ли в моей интуиции, громко кричащей о том, что сегодня он какой-то другой…

Я не знаю, в чем причина моих сомнений, но чувствую их невообразимо остро. Словно я что-то упускаю.

Безусловно, перелом ноги — штука крайне неприятная. Но тут напрашивается вполне закономерный вопрос: что мешало Владу взять в руки телефон и сообщить мне об этом? Просто так, чтобы я не переживала.

Но Рокотов почему-то этого не сделал. И мне дико любопытно, почему.

Остыл? Я ему разонравилась? Возможно. По крайней мере, это первое, что приходит в голову. Но я думаю, тут все не так просто… Есть какая-то нестыковка. Тщательно завуалированное несоответствие.

Основательно обмозговываю случившееся и неожиданно принимаю странное, совершенно нетипичное для себя решение. Это, конечно, чистой воды авантюра, но за минувшие годы я творила слишком мало глупостей…

Когда-то же надо начинать?

Глава 40

— Какого черта ты не сказала, что твой новый хахаль — наш акционер? — шипит Дима, залетая в лифт вслед за мной.

К сожалению, в кабине никого, кроме нас, нет. И сделать вид, что я его не слышу, не получится.

— Я уже говорила и повторю еще раз: тебя это не касается.

— Касается! Потому что мужик, которому я чуть не набил морду, внезапно оказался новым собственником! — верещит он.

— Серьезно? Ты собирался драться с Владом? — спрашиваю с издевкой. — Совсем из ума выжил, да?

— Ты специально меня так подставила? — он весь на взводе.

— Ну что ты такое говоришь? Угомонись уже…

— Алин, я серьезно!

— Да, Дим, специально. Я специально сблизилась с Рокотовым. Специально привела в его к себе в гости, когда ты надумал покорять меня своими обнаженными телесами. Специально спровоцировала всю эту ситуацию. Я же умею читать мысли, ты что, забыл?

— А можно без сарказма? — раздраженно скрежещет зубами.

— Можно. Но тогда кончай задавать мне тупые вопросы.

Гляжу на табло этажей, которые ползут невыносимо медленно, и морщусь. Дима уже порядком меня утомил.

— Ты, я смотрю, прям дерзкая стала, — обдаем меня злым взглядом. — Раньше я за тобой такого не замечал.

— Все течет, все меняется, дорогой, — хлопаю его по плечу и пулей пролетаю сквозь разъезжающиеся двери лифта.

— Алин, стой! — бывший несется за мной. — Куда ты все время бежишь?

— По делам, разумеется. У меня их куча.

— Алин…

— Дим, мне некогда, — обрываю. — И не забудь, дети сегодня ночуют у тебя. У Маришки танцы через сорок минут заканчиваются.

— Да помню я, помню, — отмахивается. — Я о другом хотел поговорить… Ты знала, что этот твой Рокотов — наш акционер?

— Нет, я узнала об этом не так давно. Все? Я удовлетворила твое любопытство?

— Надеюсь, ваша с ним связь никак не повлияет на мою работу…

— В смысле? — притормозив у машины, окатываю Диму непонимающим взглядом.

— Ну, знаешь, как это бывает… Месть и прочие мотивы.

— Зачем Владу тебе мстить? — хмурюсь.

— Владу, может, и незачем… А вот у тебя есть пар-тройка причин.

— Дим, по-твоему, я стану впутывать Влада в наши с тобой разборки? Думаешь, я сплю и вижу, как бы насолить тебе? — смеюсь. — Ты очень сильно переоцениваешь свою роль в моей нынешней жизни. Очень.

— То есть ты обо мне не думаешь? Вообще? — смотрит с вызовом.

— Вообще, — улыбаюсь. — И тебе советую того же.

Забираюсь в машину и трогаюсь с парковки. Сегодня у меня свободный от детей вечер, и я намерена использовать его с пользой. В сумке-холодильнике лежат продукты для небольшого романтического ужина с Владом у него дома. Да-да, я решила рискнуть и заявиться к нему в гости без предупреждения. Порадовать больного вкусной едой. Да и просто поддержать.

Понятно дело, что голодом Рокотов не страдает: наверняка на кухне в режиме нон-стоп орудует домработница. Но все же мне почему-то кажется, что такое поистине женское проявление заботы будет ему приятно.

Уверенности прибавляет еще и тот факт, что вчера перед сном Влад сам мне позвонил. Просто чтобы узнать, как дела, и пожелать спокойной ночи. Вроде бы ничего сверхъестественного, но это вызывало во мне прилив жизненных сил.

Раз звонит, значит, по-прежнему мной заинтересован.

Сворачиваю на трассу и выжимаю педаль газа в пол, разгоняясь до ста. Влад живет за городом, и путь к нему пролегает через живописную степь. Раньше я не обратила на нее внимание, вероятно, из-за непогоды, а сейчас вот гляжу в окно и наслаждаюсь видами. Отдающая золотом трава и дымчато-розовое закатное небо, подернутое полупрозрачной дымкой облаков — действительно очень красиво.

Дорога занимает от силы полчаса — и вот я уже въезжаю в благоустроенный коттеджный поселок. Тут тоже очень мило: ряды стильных домов, выложенные брусчаткой дорожки, симметрично рассаженные по периметру деревца.

Притормаживаю перед воротами Влада, раздумывая, как бы через них проехать. Но вскоре к, моему удивлению, они разъезжаются сами собой. Даже звонить никуда не приходится.

Паркую машину и, прихватив переносной холодильник, выпархиваю наружу. Вечнозеленый газон, покрывающий большую часть участка, создает иллюзию непрекращающегося лета, а от вида ярких клумб с хризантемами волей-неволей приподнимается настроение.

Что-то мне подсказывает, что за жилищем Рокотова ухаживает не только домработница, но еще и садовник.

Взбегаю по ступенькам и звоню в дверной звонок. Внутри клокочет предвкушение, перемешанное с волнением.

Как Влад отнесется к моему визиту? Изумится? Обрадуется? Очень надеюсь, что эмоции буду исключительно положительные.

Дверь распахивается, и на пороге показывается худощавая брюнетка с аристократическими чертами лица. Она гораздо выше меня, поэтому ее взгляд, устремленный на меня, кажется слегка надменным. Сложенные на груди руки тоже не добавляют ее образу открытости.

— Эм… Здравствуйте! — слегка растерявшись, выпаливаю я. — Я к Владиславу. Можно мне войти?

Интуиция подсказывает, что эта женщина вовсе не домработница. Она одета слишком дорого. Да и держится как-то совсем не приветливо. Помнится, Люся вела себя совсем иначе.

— А вы кто такая? — бесцеремонно интересуется незнакомка.

Холодные серые глаза сужаются, сканируя мое лицо. От ее манер веет ледяным холодом. Так и хочется обнять себя руками от отступить на несколько шагов.

— Я его… — судорожно перебираю в уме определения, которыми можно охарактеризовать наши с Рокотовым отношения, но в итоге выбираю нейтральное. — Я его знакомая. А вы?

— Я? — ее губы трогает высокомерная ухмылка. — Я его жена.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Глава 41

— Жена?! — повторяю я, во все глаза таращась на брюнетку.

Смысл ее слов не укладывается у меня в голове. Я тщетно напрягаю мозг, но происходящее никак не образовывает единую логическую цепочку. Какая еще к черту жена? Рокотов же в разводе!

— Да, именно так, — кивает женщина, всем своим существом источая ядовитое пренебрежение. — Прошу прощения, но Владу сейчас не до знакомых.

Последнее слово она выделяет интонационно. Ведь именно так я определила свою роль в жизни Рокотова. Ну еще бы, теперь у этой дамы все козыри в рукаве: где жена, а где просто знакомая?

— Я не совсем понимаю, — решаю не тушеваться и все же задать волнующий меня вопрос, — вы нынешняя жена Влада? Официальная? Просто, по моим сведениям, он не состоит в браке.

Я все еще топчусь на пороге дома, в который, судя по всему, меня не пустят. Передо мной стоит женщина, называющая себя женой мужчины, с которым я кручу роман. А я еще на мне провокационно-высокие лаковые шпильки, которые красноречиво говорят о том, что я сюда не чай пить приехала.

Короче, ситуация максимально унизительная, но я не теряю надежды ее прояснить.

— Для знакомой, заявившейся без приглашения, вы чересчур любопытны, — чеканит брюнетка, прожигая меня взглядом.

Так, а вот это уже интересно. Ведь, если бы она и впрямь была «действующей» супругой Влада, то наверняка не преминула бы заверить меня в этом. А тут, получается, как бы съезжает с темы. Неспроста это. Ой, неспроста…

— А с чего вы взяли, что я без приглашения? — иду ва-банк.

Без понятия, откуда во мне берется эта злая решимость. Обычно я не из тех, кто прет напролом. Но сейчас как-то прям подмывает высказаться. Возможно, потому что я явственно чую повисшую в воздухе ложь.

Брови брюнетки изумленно приподнимаются. Очевидно, такого поворота она никак не ожидала. Слегка растерявшись, она поводит плечами, а затем берет себя в руки и выдает:

— В любом случае вам лучше уйти. Сейчас у Влада другие планы…

— Эльвира, кто там? — доносится из глубины дома голос Рокотова.

А еще через пару мгновений в начале коридора показывается и он сам.

С губ срывается тихий вздох облегчения. Потому что Влад действительно в специальном бандаже и передвигается на костылях. Нет, не подумайте, я ничуть не рада его травме и искренне желаю ему здоровья! Просто сейчас его внешний вид подтверждает факт перелома. Значит, он мне не солгал. Значит, проблемы со здоровьем не были выдуманными.

Не то чтобы я всерьез подозревала Рокотова в подобном… Но все же встреча с высокомерной брюнеткой несколько подорвала мою веру в серьезность наших, если так можно выразиться, отношений.

— Алина?! — Влад кажется не на шутку удивленным. Но в то же время обрадованным. — Чего ты там стоишь? Проходи!

— Привет! — машу ему рукой, перешагивая порог.

Он ускоряется настолько, насколько это возможно при ходьбе на костылях, а я тем временем кидаю оценивающий взгляд на эту самую Эльвиру. Побледнела. Выглядит раздосадованной. Вероятно, все складывается вовсе не так, как она планировала.

— Я… Я решила тебя проведать, — выпаливаю я, когда Влад становится напротив. — Сюрприз!

Натягиваю широкую улыбку, стараясь игнорировать внутренний дискомфорт. Все-таки нелюбезная брюнетка с кислой миной никуда не делась: стоит в метре от нас и даже не скрывает, что вслушивается в каждое наше слово.

— Очень приятный сюрприз. Правда, — Влад прокашливается, а затем добавляет. — Кстати, это Эльвира, мать Эвелины.

Эх, выходит, мои подозрения оправдались. Бывшая жена, переехавшая в другой город с любовником, вернулась. Вот только зачем? По дочери соскучилась? Или по самому Рокотову?..

— Неожиданная встреча, — выдавливаю я, вновь пробегаясь по брюнетке оценивающим взором.

Теперь, когда мне известно, что эта Эльвира — бывшая возлюбленная Влада, мой интерес к ней увеличивается в разы. Вглядываюсь в бледное точеное лицо и тщетно пытаюсь отыскать в нем хоть какое-то сходство с моим. Ведь есть же теория, что в романтических отношениях люди предпочитают один и тот же «типаж». Цвет волос, рост, манера общаться…

Но между мной и надменной брюнеткой нет ничего общего. Мы с ней абсолютно разные: как день и ночь, как море и суша, как приветливый одуванчик и колючая роза. Я — светлая, голубоглазая, улыбчивая и, как большинство женщин моего возраста, слегка «в теле». Она же, напротив, сухая, длинноногая, с неестественно прямой спиной. Чем-то напоминает Мортишу Аддамс из кинофильма девяносто первого года.

С появлением Влада Эльвира стала держаться более отстраненно, но я все равно чувствую волны неприятия, исходящие от нее. Она раздражена моим присутствием. Хоть и пытается это скрыть.

— Алин, пойдем в мой кабинет, — жестом руки Рокотов зазывает меня вглубь дома. — Поговорим наедине.

Если честно, я рада его приглашению. Морально была готова к тому, что придется попрощаться и вернуться восвояси ни с чем. Все-таки очевидно, что у Влада тут какой-то форс-мажор. Он ведет себя довольно уверенно, но все же нельзя не заметить, что он тоже изрядно напряжен.

— Хорошо, — киваю и, торопливо скинув туфли, семеню за ним.

Эльвира остается стоять на месте. Ее лица я не вижу, зато прекрасно чувствую тяжелый взгляд, который паяльной лампой жжет мне спину.

Глава 42

— Как твое самочувствие? — участливо интересуюсь я, пока Влад, отложив костыли, садится на кожаный диван.

Кабинет у него строгий, но в то же время уютный. Выполнен в теплых коричнево-бежевых тонах. Огромный деревянный стол стоит неподалеку от окна, у стены пристроился массивный шкаф со стеклянными дверцами, а на потолке висит крупная хрустальная люстра, которая придает помещению солидности.

— Терпимо, — откинувшись на спинку, Влад улыбается. — Почти привык передвигаться на трех ногах.

— Надеюсь, это ненадолго? — присаживаюсь рядом.

— Нет. Вчера был у врача: процесс выздоровления идет, как надо.

— Рада это слышать.

Повисает пауза. Мы с Владом смотрим друг другу в глаза, не зная, как перейти к главному. Ведь очевидно, что разговор о здоровье — лишь подготовительный этап к основной теме.

— Неверное, я не ошибусь, если предположу, что у тебя уйма вопросов, — наконец выдыхает Рокотов.

— Не ошибешься, — подтверждаю я.

— Та-а-ак, с чего бы начать… — он задумчиво потирает переносицу. — Ну, во-первых, ты должна знать, что я Эльвиру сюда не звал. Ее приезд — полностью ее инициатива, не согласованная со мной.

Мне приятно, что он начал объяснение с главного, избавив меня от необходимости задавать вопросы. Все же я пока не уверена, что имею право ему что-то предъявлять. В конце концов, мы с Владом ничем друг другу не обязаны. У нас даже секса не было. Да и вообще, для полноценных отношений двух свиданий, как ни крути, маловато.

— То есть твоя бывшая жена заявилась просто так, без предупреждения? — удивляюсь я.

— Да, сказала, что истосковалась по дочери.

— И давно она тут?

— Пару дней, — как бы нехотя признается Рокотов и тут же добавляет. — Пойми, Алин, я не мог ее выставить. Эви дико скучает по маме, и сейчас она наконец получила возможность вдоволь с ней пообщаться.

Так и подмывает вставить едкий комментарий, мол, а где раньше была эта горе-мамаша? Почему бросила дочь на целый год? Почему не забрала с собой, как любая другая нормальная женщина?

Но, естественно, эти вопросы остаются не озвученными. Потому что я не настолько наглая и не настолько стерва. Настоящая стерва непременно бы ляпнула что-нибудь эдакое.

— Понимаю, — проглатываю всколыхнувшееся недовольство. — Любому ребенку нужна мать.

— Я тоже так рассудил, — кивает Влад. — Поэтому и не стал вставлять палки в колеса.

Войти в положение Рокотова, конечно, можно. Он переживает о дочери и желает ей добра. Вот только кое-что в этой истории все же не вяжется.

— И как долго Эльвира планирует тут пробыть? — спокойно интересуюсь я. — Ведь, насколько я знаю, она теперь живет в другом городе… Или что-то изменилось?

Пристально вглядываюсь в красивое и немного усталое лицо Влада, пытаясь отыскать в нем признаки возможной лжи. У меня нет поводов ему не доверять, но, согласитесь, пребывание в его доме бывшей жены немного выходит за рамки адекватности. Да и тот факт, что Рокотов не посчитал нужным сообщить мне об этой «незначительной» детали, тоже говорит не в его пользу. Мы ведь говорили по телефону. В теории он мог бы об этом упомянуть.

— Если честно, я не знаю, — вздыхает он. — Мы пока не обсуждали дальнейшие планы. Эльвира все эти дни провела с Эвелиной, и я их почти их не видел.

Интуиция подсказывает, что Влад говорит правду. Но почему-то успокоения это не приносит. Меня не отпускает подспудное ощущение, что в этой истории все не так просто, как кажется на первый взгляд. Какая-то странная эта Эльвира: то уходит из семьи и переезжает в другой город, то возвращается и как ни в чем не бывало живет в доме своего бывшего мужа. Попахивает извращением. Неужели Влад этого не понимает?

— Ясно, — отзываюсь я, теребя ремешок лежащей на коленях сумочки. — Это, конечно, не мое дело, но со стороны ваша ситуация выглядит несколько двусмысленно…

— Да знаю я, знаю, — Влад, к счастью, с полуслова ухватывает мою мысль. — Сам понимаю, дичь какая-то творится. Бывшая заявляется, живет с нами, как будто мы снова семья… Ты, наверное, думаешь, что я чокнулся, да?

Он смотрит на меня с такой неподдельной грустью, что я невольно смягчаюсь:

— Ну что ты? Я вовсе так не думаю.

— Алин, я и сам не рад, что так вышло. Вообще ни хрена не понимаю, что происходит, — Рокотов испускает утомленный вздох и морщится. — Приехала, заняла гостевую спальню, Эвелинке столько внимания дарит, сколько за всю жизнь не давала. А дочь, знаешь, как рада? Аж светится вся. А я дебилом себя чувствую, потому что впервые в жизни не знаю, как реагировать…

Мне вдруг становится жаль Влада. Очевидно, что в его поведении нет никакого дурного умысла. Скорее всего, он не поделился со мной новостями, просто потому что не знал, как их преподнести… Он обескуражен и сбит с толку. А коварная Эльвира бессовестно этим пользуется.

Я, конечно, не берусь утверждать, но что-то мне подсказывает, что конечной целью этой женщины является вовсе не дочь. Хотя… Возможно, я просто ревную. Все-таки нельзя не признать, что бывшая жена Рокотова — дама эффектная.

— Не переживай. Я уверена, все наладится. Вам просто нужно поговорить.

Тепло улыбнувшись, я кладу свою ладонь поверх руки Влада, и он тут же сжимает мои пальцы. Затем придвигается чуть ближе и негромко произносит:

— Спасибо, Алин.

— За что? — изумленно приподнимаю брови.

— За то, что ты такая понимающая. Я уж думал, увидишь бывшую — закатишь скандал. Ясно же, что тебе это все неприятно…

— Слушай, ну ты же закатил скандал, когда увидел моего вывшего с розой в зубах, — усмехаюсь я, припоминая конфуз, случившейся у меня в квартире. — Поэтому я отплачиваю тебе тем же. Око за око, зуб за зуб.

Влад смеется. Мне и впрямь удалось разрядить атмосферу.

— Не везет нам с бывшими, да? — он протягивает руку и аккуратно убирает с моего лица выбившуюся прядь волос. — Появляются в самый неподходящий момент.

— Это точно, — шепчу я, млея от того, как яблочное дыхание Влада оседает на моей коже.

— Я соскучился по тебе, — выдает негромко, и я понимаю, что в его словах заключен более глубокий смысл. Ему, как и мне, мало этих мимолетных встреч. Он хочет гораздо большего.

— Я тоже соскучилась, Влад, — признаюсь в ответ. — Очень-очень.

Одну руку Рокотов опускает мне на бедро, а второй — за талию притягивает к себе. Сама не понимаю, как это происходит, но уже через секунду я сижу у него на коленях.

Глаза в глаза. Губы на расстоянии дыхания.

— Поцелую? — спрашивает зачем-то.

— Целуй. И не останавливайся.

Впечатываемся друг в друга с пылкой жадностью. Торопливо, суетливо, даже немного грубо. Влад запускает руку мне под блузку и проводит пальцами вдоль позвоночника, вырывая из меня приглушенный стон. Ерзаю у него на коленях, ненавидя ткань, разделяющую нас. Так хочется уже завершить начатое…

Внезапно дверь кабинета распахивается. Без стука и каких-то иных предупреждающих сигналов. Вздрогнув, поворачиваю голову и упираюсь взглядом в Эльвиру, которая стоит на пороге и кажется даже более бледной, чем обычно.

Первая эмоция — стыд. За то, что нас с Владом застукали за поцелуями. Вторая — гнев. Какого черта эта Эльвира сюда вламывается?! Будто к себе домой!

— Я занят! — рявкает Влад, вероятно, разозлившись не меньше моего. — Что-то срочное, Эльвир?

— Да, это насчет дня рождения Эвелины. Я хотела обсудить некоторые детали, — отвечает она, не отрывая от нас немигающего взора.

Смотрит так, будто дырку во мне хочет просверлить. Пренеприятная женщина!

— Это не может подождать? — цедит Рокотов сквозь зубы.

— Из праздничного агентства только что звонили. Уже нужно бронировать дату и время, а то не все аниматоры будут свободны.

Вздохнув, слезаю с колен Влада и одергиваю платье. Походу, эта мегера настроена серьезно. Пока она здесь, уединение нам не светит.

— Я, пожалуй, пойду, — говорю я, переводя взгляд на Рокотова. — Созвонимся, ладно?

— Обязательно, — приложив усилие, он поднимается на ноги. — И еще раз извини.

— Ничего, — посылаю ему ободряющую улыбку и прохожу в коридор мимо Эльвиры.

Сейчас она победила. Но выигранная битва еще не значит выигранную войну.

Глава 43

Рабочие будни засасывают с головой, так что на размышления о непростой ситуации с Рокотовым и его внезапно объявившейся бывшей женой остается не так много времени. Мы по-прежнему общаемся по телефону. Каждый день. Но обсуждений личной жизни стараемся избегать. Я намеренно первая не завожу эту тему. Жду, когда Влад сам созреет до решительных действий. Но грядущий день рождения Эвелины, видимо, вносит свои коррективы в его планы. Он как-то обмолвился, что для девочки очень важно, чтобы на ее празднике присутствовала мать.

Я солгу, если скажу, что возвращение Эльвиры в жизнь Рокотова не треплет мне нервы. Разумеется, я злюсь! В воображении то и дело всплывают жуткие сценки, где эта сухощавая брюнетка соблазняет Влада, которого я как-то незаметно для самой себя стала считать своим…

Возможно, это глупо и чересчур спешно, но в нашем возрасте не так-то просто встретить человека с родственной душой. Чтобы и взгляды совпадали, и общение было в радость, и характер подходил. Я, конечно, не так хорошо знаю Рокотова, но после нескольких свиданий у меня сложилось устойчивое мнение, что этот мужчина на сто процентов мне подходит. Поэтому нет ничего удивительного, что я принялась мысленно дорисовывать наше с ним будущее…

Знаете, что я недавно поняла? Вообще неважно, сколько женщине лет, сколько у нее детей и браков за плечами, она по-прежнему остается женщиной. Тонкой и ранимой. Чувствительной и нежной. Мечтающей о большой-пребольшой любви. Может быть, не вслух, но где-то в глубине души — точно.

После развода с Димой я, говоря откровенно, не верила в личный хэппи энд в плане романтических отношений. Думала так: встретится кто-нибудь приличный — можно будет попробовать повстречаться, нет — так ничего страшного. Я не гналась за любовью. Но стоило искреннему чувству замаячить на горизонте, как я уже ни под каким предлогом не хочу его отпускать.

Мое — и точка.

Обидно, что на нашем с Владом пути то и дело встречаются преграды в лице назойливых призраков прошлого. То мой экс-муженек стриптиз устроит, то его бывшая жена без предупреждения заявится. Неприятно это признавать, но в сорок лет почти каждый человек имеет определенный жизненный багаж. И сделать вид, что его не существует, не получается.

У нас есть дети и бывшие партнеры, от которых, вопреки логике, не так-то легко отделаться. Еще у нас есть травмы, предубеждения, страхи и прочие особенности личности, которыми человек обрастает с годами. Да, мы уже не юнцы с чистой душой и наивной верой в справедливость. Мы умудренные опытом взрослые, которые относятся к жизни с долей разумного скепсиса.

Наверное, это даже к лучшему, что мы с Владом оба, так сказать, потрепанные семейным штормом птицы. Ведь если бы у него не было стервозной бывшей жены, вряд ли бы он адекватно воспринимал выходки Димы. И наоборот: если бы я не имела за плечами опыта брака и развода, то едва ли смогла бы войти в теперешнее положение Рокотова.

Будь на моем месте какая-нибудь двадцатилетняя нимфетка, она бы точно прервала с ним всякие отношения. Потому что бывшая супруга на пороге дома — испытание не для слабонервных. Но я не сдалась и не отвернулась от Влада. Так как прекрасно понимаю, порой жизнь чуть сложнее, чем кажется на первый взгляд. И в отношениях зрелых людей нет места юношескому максимализму.

Из глубоких философских мыслей меня выдергивает звонок лежащего на столе телефона. Бросаю беглый взгляд на экран — номер неизвестен. Хм, странно. Неужели опять банки с извечным предложением кредита названивают?

Пару минут сомневаюсь: брать или не брать? А потом, подгоняемая каким-то странным внутренним порывом, хватаю мобильник и прикладываю его к уху:

— Алло.

Сначала в трубке слышится непонятное шуршание. Будто кто-то на другом конце провода собирается с мыслями.

— Добрый вечер, Алина, — сухой женский голос царапает слух.

Я слышала его лишь однажды, но почему-то сразу же узнаю.

— Эльвира? — ахаю я, никак не ожидая такого поворота событий.

— Да, это я, — подтверждает собеседница. — У вас есть минутка?

Сказать, что я в шоке, — ничего не сказать. Сердце барабанной дробью колотит по ребрам, мысли мечутся, словно мошки, перепуганные дихлофосом.

Зачем эта женщина мне звонит?! Одно предположение хуже другого…

— Эм… Ну да… — растерянно отзываюсь я.

Я так ошарашена, что на красноречие попросту нет сил.

— Алина, я понимаю, что мой звонок для вас крайне внезапен, но я звоню по делу. Нам надо поговорить, — деловито сообщает бывшая жена Рокотова.

— Ну так говорите… Я слушаю.

— Не по телефону, — решительно отсекает она. — Разговор будет… м-м-м… личного свойства, поэтому я хотела попросить вас о встрече.

О встрече?! Она совсем с катушек съехала?! Или это прикол такой?

— Вы хотите со мной увидеться? — переспрашиваю я, не до конца веря своим ушам.

Кто знает, может, у меня на почве шока галлюцинации развиваются?

— Да, именно так, — подтверждает Эльвира. — Вам будет удобно пересечься со мной, скажем, часов в семь вечера? Я забронирую столик в кафе «Каприз».

Происходящее напоминает сюр и никак не укладывается у меня в голове. Совершенно не знаю, как реагировать. Возмутиться или, наоборот, подыграть?

— Я… Я не понимаю, — наконец выдавливаю я. — Чего вы от меня хотите?

— Я хочу с вами поговорить, — повторяет терпеливо. — Ну так что, вам удобно будет встретиться в семь? Или подберем другое время?

Надо признать, эта дама умеет вести переговоры. Я не знаю, что мной движет — любопытство или азарт — но по какой-то неведомой причине я соглашаюсь:

— В семь будет удобно.

— Отлично, — ее голос остается таким же сухим и как будто безжизненным. — Тогда до встречи.

— Угу, — только и могу вымолвить я перед тем, как положить трубку.

Глава 44

Пока еду на встречу с бывшей женой Влада, думаю лишь о том, что сподвигло ее на столь неожиданную инициативу. Ведь ясно же, что она меня не на дружеские посиделки позвала. Тут точно что-то серьезное. Но вот что конкретно?

С вероятностью девяносто процентов дело касается Рокотова. Других точек соприкосновения у нас с Эльвирой попросту нет. Но я все равно ума не приложу, о чем пойдет разговор… Однако интуиция подсказывает, что эта худосочная брюнетка еще не раз меня удивит.

Обычно в противостоянии женщины избирают тактику холодной войны. Открытая борьба — больше в стиле мужчин, а вот представительницы прекрасного пола, как правило, действуют тоньше. Оттого мне вдвойне удивительно, что потенциальная конкурентка вызывала меня на тет-а-тет.

Она действует нешаблонно.

Кафе «Каприз», где Эльвира назначила мне встречу, представляет собой небольшое уютное заведение с панорамными окнами и интерьером, выполненным в пастельных тонах. Место не вычурное, но стильное. Для тех, кто любит сочетать качество и простоту.

Я прихожу чуть раньше назначенного времени и первая располагаюсь за столиком в углу. Официантка приносит мне меню, но я его даже не открываю: уверена, сегодня мне будет не до кулинарных изысков.

Извлекаю из сумочки зеркальце и придирчиво оцениваю свой внешний вид. Проверяю макияж и укладку. Не хочется ударить в грязь лицом перед этой Эльвирой. Пусть не думает, что ей удалось запугать меня своим напором. Она, может, и женщина-вамп, но я тоже не из робкого десятка.

Прошу официантку принести мне обычный капучино и устремляю взгляд в окно. На улице уже темно. Осень неумолимо сдает права надвигающейся зиме. Золотые оттенки сменяются свинцово-серыми, люди кутаются в шапки и шарфы, а голые деревья зябко дрожат на промозглом ветру.

Эльвира приходит ровно в семь. На ней ярко-красное кашемировое пальто, поэтому я замечаю ее издалека, еще у входа. Плавно развязывая туго затянутый на талии пояс, она приближается к столу, а я невольно приосаниваюсь. Терпеть не могу, когда на меня смотрят сверху вниз.

— Здравствуйте, — холодно роняет Эльвира.

А затем ставит на стул сумочку и, не торопясь, снимает с плеч пальто. Под ним у нее обнаруживается длинное черное платье, плотно обтягивающее тело. Вновь подмечаю, что для своего возраста она слишком худа. Интересно, это диета? Или просто генетика такая?

— Здравствуйте, — в тон ей отзываюсь ей.

Обычно я не общаюсь с людьми столь чопорно, но, похоже, в случае с Эльвирой у меня нет иных вариантов.

— Вы уже сделали заказ? — она опускается в стул напротив и принимается листать меню.

Пальцы у нее тоже очень худые и длинные. С глянцевым черным лаком на ногтях.

— Да, я буду кофе.

— Хорошо. Я, пожалуй, тоже ограничусь напитком.

Эльвира подзывает официантку и заказывает Кровавую Мэри. Такой выбор меня крайне изумляет, но виду я, разумеется, не подаю.

— Итак, о чем вы хотели поговорить? — спрашиваю после короткой паузы.

— О моем муже, конечно же, — отвечает она, глядя мне в глаза.

— Вы хотели сказать, о бывшем муже, — поправляю я, — не так ли?

— Это лишь деталь, которая ни на что, в сущности, не влияет, — ее бледное скуластое лицо выражает спокойную уверенность.

— А, по-моему, эта деталь очень даже существенна, — не соглашаюсь я. — Одно дело — просто муж и совсем другое — бывший муж. Разница, как мне кажется, велика.

Официантка приносит мне кофе, и на секунд десять наш с Эльвирой разговор вынужденно прерывается.

— Алина, я буду с вами откровенна, — продолжает она, когда мы вновь остаемся наедине. — Я люблю Влада. А Влад любит меня. Поэтому я хочу попросить вас отойти в сторону.

Идея отхлебнуть капучино именно в этот момент была провальной. Потому что слова Эльвиры заставляют меня поперхнуться и закашляться чуть ли не до слез.

— Что… Что вы такое говорите? — промакивая губы салфеткой, хриплю я. — Вы бросили Влада и Эвелину и умотали жить в другой город! О какой любви тут может быть речь?!

— Каждый имеет право на ошибку, — философски изрекает Эльвира, ничуть не стушевавшись.

Ее пуленепробиваемому спокойствию можно позавидовать.

— Простите, но я вас не понимаю, — качаю головой. — То вы изменяете Владу и сбегаете с другим мужчиной, то заявляете, что любите его. Где здесь логика?

— У меня было достаточно времени, чтобы осмыслить свои поступки и прийти к выводу, что я была не права. Теперь я хочу исправить положение и вернуть семью.

Ее рассуждения вгоняют меня в ступор. Я натурально теряю дар речи. Часто-часто хлопаю глазами не в силах выдавить и звука.

Это ж надо какая наглость! Кем эта Эльвира себя возомнила? Богиней мира? Вершительницей судеб? Захотела — разрушила семью, перехотела — вернулась обратно. А как же чувства других людей? С ними что, считаться не нужно?

— Мне кажется, этот вопрос вам следует обсуждать с Владом, а не со мной, — наконец выдаю я.

Снова делаю глоток кофе. На этот раз — чересчур большой. Обжигаюсь и болезненно кривлюсь.

— Я так и сделаю, — отзывается Эльвира. При этом у нее такой тон, будто мы с ней тут не мужчину делим, а светские новости обсуждаем. — Но для начала я хочу убедиться в том, что вы готовы оставить Влада в покое. Тогда мне будет легче убедить его в том, что он должен меня простить.

— Эльвира, вы сами себя слышите? Это звучит как бред сумасшедшего…

— Я осознаю, что моя просьба несколько экстравагантна, — Эльвира изображает некое подобие улыбки, — но все же постарайтесь меня понять. Мы с Владом десять лет прожили в браке, у нас общая дочь. Разве мы не заслуживаем права на счастье?

Она смотрит на меня такими невинными глазами, что я всерьез задаюсь вопросом: она действительно верит в то, что говорит? Или просто мастерски разыгрывает дурочку?

— Вы меня вообще о чем просите? Бросить Влада, чтобы у вас появилась возможность замолить перед ним свои грехи? — недоумеваю я. — Это же полнейший абсурд!

— Алина, вы ведь сами когда-то были замужем, — с укором произносит она. — Должны бы понимать ценность брака…

— А я и понимаю! — ее комментарий окончательно выводит меня из себя. — Я свой брак берегла, как могла. А вы свой — собственными руками разрушили! Поэтому не надо перекладывать на меня вину! Я Влада у вас не отбивала. Технически — это вы сейчас отбиваете его у меня.

— Какие громкие слова, — Эльвира усмехается. — Никто никого у вас не отбивает. Я просто думала, что мы взрослые разумные женщины и сможем договориться.

— Договорится о чем? — начинаю злиться. — О том, чтобы я добровольно отошла в сторону? Ваше предложение не только глупое, но еще и оскорбительное!

— Я вас поняла, — Эльвира отпивает коктейль, который ей только что принесли, и делает многозначительную паузу. — Сколько?

— Что сколько? — теряюсь я.

— Сколько денег вы хотите за выполнение моей просьбы? — интересуется ровно.

А я аж челюсть на пол роняю. От шока и недоумения.

Надо признать, эта дама умеет удивлять.

— Вы… Вы сейчас серьезно? — в душе все еще теплится надежда на то, что она шутит.

— Более чем, — невозмутимо. — У всего в этом мире есть цена. Просто назовите свою. И мы попытаемся прийти к компромиссу.

— Вам лечиться надо! — вспыхиваю я, рывком вскакивая на ноги.

Стул с противным скрежетом отъезжает назад, а другие посетители кафе с вопросительно вытянувшимися лицами оборачиваются на меня. Очевидно, я вспылила слишком громко.

— Алина, успокойтесь, — совершенно бесстрастно отзывается Эльвира. — Ума не приложу, что вас так обидело, — флегматично пожимает плечами. — Я же просто пытаюсь нащупать точку взаимной выгоды.

Меня выносит с ее напускного спокойствия. Эта женщина предлагает откровенно безумные вещи и при этом ведет себя так, будто из нас двоих неадекватная именно я!

— Никакой взаимной выгоды не будет! — рявкаю я. — Влада я бросать не собираюсь! А вам советую как можно быстрее вернуться туда, откуда приехали. А не то он непременно узнает о нашем занимательном диалоге!

— Это шантаж? — она приподнимает бровь.

— Если угодно, можете называть это так. Но я собой помыкать не позволю!

— Зря вы так, зря, — он делает еще один небольшой глоток Кровавой Мэри. — Я ведь хотела по-хорошему. А теперь, вижу, придется по-плохому.

— Это угроза? — меня потряхивает от негодования.

— Если угодно, можете называть это так, — бьет меня моей же фразой. — До развода Влад во мне души не чаял, — на ее губах цветет противная ухмылка. — И мне нужно будет приложить лишь немного усилий, чтобы он вспомнил, кто главная женщина в его жизни.

Я в шаге от того, чтобы схватить чашку своего недопитого капучино и выплеснуть содержимое прямо в ее самодовольную физиономию. Я никогда не была стервой, но и рохлей тоже быть не хочу. Ситуация с Димой научила меня одному очень важному правилу: никто не отстоит твои права лучше, чем ты сам.

— Для главной женщины его жизни ты выглядишь слишком отчаявшейся, — понизив голос до едкого шепота, цежу я. — Видимо, Влад не пускает тебя ни в свою душу, ни в свою постель, раз ты вынуждена бегать за мной и предлагать деньги.

Лицо Эльвиры сереет и как-то вмиг становится некрасивым. Мои слова ее задели. Это видно невооруженным глазом. А это значит лишь одно: мне наконец удалось найти болевую точку этой фурии. У нее с Владом и впрямь ничего нет. По крайней мере — пока.

Не дожидаясь ответной реплики, хватаю свою сумочку, сдергиваю с вешалки пальто и пулей несусь на выход. Капучино оплатить не утруждаюсь — пусть Эльвира оплачивает. У нее, судя по всему, денег много.

На ходу натягиваю пальто и, не запахнувшись, вылетаю на свежий воздух. К вечеру подморозило. Даже пар изо рта как будто идет. Но я, как ни странно, не ощущаю холода. Наоборот, мне по-прежнему душно. Жар возмущения жжет меня изнутри и мешает успокоиться.

Сажусь за руль, трогаюсь с парковки, и только тогда получается более-менее выдохнуть. Ситуация, мягко говоря, патовая. Я, конечно, догадывалась, что появление Эльвиры в доме Рокотова не к добру, но все же не предполагала, что ее намерения настолько серьезны.

Выходит, она приехала, чтобы вернуть бывшего мужа? Что ж, план смелый. Как видно, жизнь с новым любовником сложилось далеко не так гладко, как она мечтала. Бьюсь об заклад, романтический флер новой любви рассеялся в первые несколько месяцев, а потом наступила суровая неприглядная реальность.

Забавно, но на моей памяти это уже второй случай, когда развод не приносит изменщику долгожданного удовлетворения. Взять хотя бы моего Диму. На кой черт он кувыркался со своей красногубой Ясминой? Непонятно. На Мальдивы он ее так и не повез. Да и отношения их, насколько мне известно, сдулись очень-очень быстро. Короче говоря, игра явно не стоила свеч. И Дима это понял. Наверное, поэтому до сих пор за мной как побитая собака таскается.

Я, разумеется, не специалист в области женской психологии, но что-то мне подсказывает, что Эльвира еще не посвятила Влада в свои коварные планы. Да она и сама обмолвилась, что сначала решила урегулировать вопрос со мной.

Выходит, Рокотов пока пребывает в неведении. А если и догадывается о чем-то, то лишь смутно. Это хорошо. Но главный минус заключается в том, что Эльвира по сей день живет в его доме. Это ее основной и неопровержимый козырь. И я должна сделать все, чтобы она его как можно скорее лишилась.

Глава 45

— Стерва должна исчезнуть! — воинственно изрекает Орловская после того, как я в красках обрисовываю ей спонтанную встречу с бывшей женой Рокотова.

Соня сейчас на последнем месяце беременности, поэтому выглядит сильно округлившейся. Однако интересное положение вовсе не мешает ее боевому настрою. Орловская всегда болезненно реагирует на несправедливость, особенно, когда она касается ее или ее друзей.

— Это-то понятно, — вздыхаю я. — Но вот как организовать ее исчезновение — вопрос.

— Эх, все-таки надо было тебе плеснуть в нее кофе, — она с досадой поджимает губы. — Чтобы быстрее дошло, что с тобой шутки плохи.

— Он был горячим. Я побоялась оставить у нее на лице ожог, — признаюсь я.

— Подумаешь! — фыркает Соня. — Тебе это только на руку. Чем эта мегера страшнее, чем меньше у нее шансов охомутать твоего Влада.

Мы хохочем. Разумеется, все эти разговоры про исчезновение и «облить кофе» — просто шутка, но в каждой шутке, как говорится, есть доля правды. Очевидно, что спускать на тормозах эту ситуацию нельзя. Нужно что-то делать.

— Ну а если серьезно? — просмеявшись, спрашиваю я. — Какие у меня варианты?

— Не знаю. Тут надо как следует все обдумать, — Соня задумчиво барабанит ногтями по столу.

— Может, просто рассказать Владу все, как есть? Мол, так и так, твоя бывшая хочет тебя вернуть.

— Нет, формулировка должна быть другой, — решительно отсекает Орловская. — Надо сказать: «Твоя чокнутая бывшая предлагала мне денег за то, чтобы я тебя бросила». Чувствуешь разницу?

— Ну да, — соглашаюсь. — Так гораздо лучше звучит.

— Еще бы, — усмехается подруга. — В первом варианте эта его Эльвира выглядит просто влюбленной женщиной, во втором — неадекватной.

— Точно.

— Когда ты с ним увидишься в следующий раз?

— В пятницу. Ему как раз должны снять ортез, поэтому он предложил сходить на ужин.

— То есть вы с ним общаетесь как ни в чем не бывало? — продолжает допрос подруга.

— Ну да, — киваю. — По телефону я не стала ему рассказывать о выходках бывшей женушки.

— Из этого можно сделать вывод, что ее коварный план по возвращению Рокотова пока не работает, — резюмирует Соня. — Иначе бы ваша с ним связь стала медленно, но верно сходить на нет.

— Пожалуй, что так, — отзываюсь, подумав. — Слушай, а может, тогда вообще ничего ему не говорить? Может, Владу нет дела до бывшей жены? Поэтому-то ее ухищрения и тщетны.

— Не знаю, не знаю, — с сомнением тянет подруга. — Я бы на твоем месте не стала недооценивать соперницу. Она явно не из тех, кто сдается на полпути. Да и вообще, возможно, она пока не предпринимала никаких конкретных действий. Ждет, так сказать, благоприятного случая.

Слова Орловской не лишены смысла. Кто знает, что там в голове у этой Эльвиры? Если судить о ней по тому, что я знаю, можно с уверенностью сказать, что она та еще авантюристка. Бросила ребенка и мужа, сбежала с любовником в другой город. Через полтора года вернулась и пытается вести себя так, словно ничего не было. Безбашенности этой женщине не занимать.

— Хотя, знаешь, — продолжает Орловская, — мне кажется сейчас Эльвира только и ждет того, что ты начнешь капать Владу на мозг. Мол, пусть твоя бывшая жена немедленно съедет и все в таком духе.

— Ну-у… В общем-то с моей стороны это было бы логично…

— Да, но тут фишка в том, кто кого переиграет! — она щелкает пальцами. — Мужики ведь как дети! С ними надо действовать хитрее!

— Какие познавательные вещи можно услышать, если вернуться домой с работы пораньше, — раздается насмешливое за нашими спинами, и мы с Орловской как по команде оборачиваемся.

На пороге зала с ехидной улыбкой на губах стоит Максим Багиров, Сонин муж. Строго говоря, она теперь тоже Багирова, но я как-то по привычке ассоциирую ее исключительно с девичьей фамилией.

— Дорогой! Ты сегодня рано! — Соня вскакивает с дивана и вразвалочку семенит навстречу супругу.

Привстав на носочки, целует его в щеку, а он любовно поглаживает ее круглый живот. Смотреть на них со стороны — сплошное удовольствие. Соня и Макс напоминают пару, сошедшую с обложку журнала про домоводство. Такие же красивые, счастливые и души не чающие друг в друге.

— Привет, Алин, — Багиров переводит взгляд на меня. — Как жизнь молодая?

— Привет, — улыбаюсь ему в ответ. — Да так, потихоньку.

Мне немного неловко из-за того, что он, судя по всему, слышал часть нашего с Соней диалога.

— Ну что, дамы, кто жертва сегодняшнего перемывания костей? — подтрунивает он, щипая жену за бок.

— Не паясничай! — Орловская шутливо грозит ему пальцем. — У нас, между прочим, ЧП! У Алининого кавалера бывшая жена объявилась!

— Да ну? — на лице Багирова все еще царит ироничное выражение.

— Ага! И она предлагала Алине денег, чтобы та с ним рассталась!

— А вот это уже интересно, — Максим снимает пиджак и садится в кресло. — И много предлагала? — его смеющиеся глаза фокусируются на мне.

Я, разумеется, не планировала обсуждать свою личную жизнь с Багировым, но раз он интересуется…

— Точная сумма мне неизвестна. Я сразу же отвергал ее предложение.

— Какая ты принципиальная, — хмыкает он и, глянув на жену, добавляет. — Софи, а за сколько ты бы отдала меня другой женщине?

— Десятизначной суммы вполне хватило бы, — с деланой серьезностью отвечает та. — На эти деньги я бы смогла купить себе целый гарем молодых самцов.

— Извращенка! — смеется мужчина.

— За это ты меня и любишь, — парирует она.

Именно этим мне и нравится их союз: они настоящие. Не вылизано идеальные, как большинство благополучных семейных пар, которых я знаю, а живые и непринужденные. Соня с Максом вечно подкалывают друг друга, да и вообще идут по жизни с юмором. Наверное, в этом заключается один из секретов их супружеского успеха.

— Ну а этот твой кавалер? Он свою бывшую жену все еще любит? — Багиров вновь возвращается к теме.

— Хотелось бы верить, что нет, — отвечаю я.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​— Тогда моя супруга права, тебе надо быть хитрее, — неожиданно выдает он. — Старайся избегать нудных разборок.

— В смысле?

— Бывшая так или иначе ассоциируется у него с негативом. Ссоры, скандалы, обиды — короче, масса причин, по которым люди расходятся. А ты будь для него женщиной-праздником. Поверь, когда с партнершей по-настоящему легко — это дорогого стоит. И именно к таким женщинам нас всех подсознательно тянет.

— То есть мне не сообщать ему о разговоре с его бывшей женой?

— Нет, сообщить, разумеется, нужно. Но только не в формате претензии. Представь все так, будто вы с ним — союзники, а эта дамочка — враг, — советует Макс.

— Хм… Интересная мысль.

— Выходит, я женщина-праздник? — хихикнув, вставляет Орловская.

— Ну еще бы, дорогая, — Багиров ей подмигивает. — Ты как непрекращающийся День рождения. Что ни день, то сюрприз.

Они снова смеются, а я — вместе с ними.

Тоже хочу однажды обрести свое личное счастье. Радоваться мелочам. Строить быт. Любить и быть любимой.

Глава 46

Влад еще немного прихрамывает, но в целом двигается довольно уверенно. На мои вопросы, болит ли нога, отвечает, что совсем немного. Я рада, что он наконец выздоровел и теперь не сидит целыми днями дома. Чем дальше он от своей бывшей жены, тем мне спокойней.

Наше третье официальное свидание прошло на ура. Ужин был восхитительным, разговоры за едой не стихали, а на десерт нам подали обалденно вкусный чизкейк, которым мы кормили друг друга с ложечки. Раньше я думала, что такое поведение уместно только в романтических комедиях, но, как оказалось, в реальности с правильным человек в этом тоже нет ничего предосудительного. Сплошное веселье.

Покинув ресторан, садимся в машину, и Влад на несколько секунд зависает.

— Ты чего? — любопытствую я.

— Кое-что забыл.

— Что именно?

— Погоди, сейчас увидишь, — с этими словами он вновь выбирается наружу и направляется к багажнику.

С замиранием сердца жду его возвращения. Любопытство разыгралось не на шутку.

— Вот, это тебе, Алин, — Рокотов садится обратно на водительское сидение, протягивая мне огромный букет гипсофил. Настолько большой, что его самого за цветами почти не видно.

— Да ладно?! — ахаю я, не веря свои глазам. — Откуда ты узнал, что это мои любимые цветы?

— Так ты же сама говорила, забыла? — усмехается Влад.

— Да!

Я честно не помню, чтобы мы поднимали эту тему.

— Ты это вскользь упомянула, когда мы ходили в кино, — заявляет он. — А я тебя очень внимательно слушал.

— Как здорово! Спасибо большое! — верещу с восторгом. — Они прекрасны!

Обожаю гипсофилы. Маленькие яркие цветочки, навевающие воспоминания о лете. Смотришь на них — и сразу настроение вверх ползет. Хотя сейчас я даже не знаю, куда еще выше.

— Правда нравятся? — Влад внимательно всматривается в мое лицо.

— Не то слово!

— Это хорошо, — в его голосе слышится облегчение. — А то я уже лет сто женщинам цветы не дарил.

— Могу с уверенностью сказать, что сноровку ты не потерял, — смеюсь я.

— Рад это слышать. Ну что, поехали? — он пристегивает ремень безопасности. — Отвезу тебя домой.

Дорога проходит за непринужденной игривой болтовней и смехом. Раньше мне думалось, что для того, чтобы произвести впечатление на нового мужчину, нужно придерживаться определенной тактики, контролировать каждое сказанное слово да и вообще быть немножко не тем, кем ты на самом деле являешься. Ведь есть же страх, что такой, какой есть, ты никому не понравишься. Вот и пытаешься казаться чуточку остроумнее, веселее, образованнее…

Однако с Рокотовым я не чувствую потребности притворяться. Он понимает мои шутки и придерживается схожего мировоззрения. Да что уж говорить — у нас даже политические взгляды одинаковые! Это ли не везение?

Короче говоря, в общении с Владом я — это я. Со всеми достоинствами и недостатками. Конечно, он пока не видел меня после сна и с гнездом на голове, но, учитывая то, в каком виде я заявилась к нему в дом в день нашего официального знакомства, можно не сомневаться, что его это не отпугнет.

— На чай не напрашиваюсь, — говорит Рокотов, притормаживая у моего подъезда. — Только если сама соизволишь позвать…

— Какой тонкий намек, Владислав, — хихикаю я.

— Боже упаси, — она наигранно отнекивается, — я ни на что не намекаю!

— Чая нет, — отвечаю я и после небольшой паузы, в течение которой лицо мужчины заметно мрачнеет, добавляю. — Зато есть кое-что покрепче.

— Чертовка, — Влад обнажает ровные белые зубы в лукавой ухмылке. — А дети где?

— У бабушки, — играю бровями. — До завтрашнего дня у меня дома никого.

— Что ж, в таком случае я, как истинный джентельмен, не могу допустить, чтобы такая красивая женщина проводила вечер в одиночестве, — с напускной серьезностью сообщает Влад.

— Ну так не допускай, — выдаю со смехом. — Исполни свой моральный долг.

Перекидываясь остротами, поднимаемся ко мне в квартиру. На этот раз — никакого физического контакта и страстных поцелуев. Только предвкушение, которое тонким пуховым перышком щекочет нервы. Влад смотрит на меня, а я на него. Глаза в глаза. С улыбками на лицах и колотящимися меж ребер сердцами.

Рокотов необыкновенный. Весь такой могучий, статный… Прямо воплощение мужественности. Рядом с ним я чувствую себя маленькой и хрупкой. Почти дюймовочкой. Да и смотрю на него снизу вверх, слегка задрав голову.

— Надеюсь, сегодня обойдемся без бенефиса твоего бывшего, — шутливо бросает Влад, когда я вставляю ключ в замочную скважину.

Его дыхание обжигает затылок, провоцируя мириады мурашек вдоль позвоночного столба.

— Я тоже на это надеюсь, — отвечаю я.

Именно поэтому первым делом осматриваю квартиру на предмет пребывания в ней посторонних. Но на этот раз нам везет: дома действительно никого. Мы с Владом одни. И нам никто не мешает.

— Ты вкусно пахнешь, — приблизившись почти вплотную, Рокотов цепляет пальцем тонкую лямку моего платья.

Но при этом не спешит сдергивать ее с плеча. Просто теребит туда-сюда, едва касаясь кожи. Дразнит.

— Это Коко Мадмуазель, — лепечу я, испытывая томительный трепет где-то под пупком.

— Нет, я не про духи, — Влад проводит носом по моему виску. — Я про тебя. Про запах твоей кожи.

— Моей кожи? — от его близости веки против воли тяжелеют.

— Да. Это что-то невероятное, — голос Влада садится и делается хриплым. — У меня аж башка кругом идет…

Он утыкается губами куда-то мне в щеку и делает глубокий вдох. Параллельно с этим его рука совершает решительное движение, наконец избавляя мое плечо от надоевшей лямки.

Напряжение зашкаливает.

Мозг плавится в пламени безудержного желания.

Кровь в венах превращается в лаву.

С губ срывается тихий стон, который Влад тут же перекрывает глубоким чувственным поцелуем. Отпускаю вожжи внутреннего контроля и, натянувшись струной, падаю в бездну.

В бездну, где нет ничего, кроме наших переплетенных тел и звуков страсти, разгоревшейся ослепительно ярко…

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Глава 47

Солнечные лучи царапают веки, но сон такой глубокий, такой вязкий и сладкий, что я никак не могу из него вынырнуть. Мерное дыхание Влада, который обнимает меня со спины, подобно чудотворному успокоительному. Под его звуки я, кажется, проспала бы вечность.

Вчерашняя ночь была великолепной. Да-да, вот так высокопарно — великолепной! Потому что другие эпитеты не способны передать всей глубины и волшебства произошедшего.

Мы с Владом совпали. И на физическом уровне тоже. Как паззлы детской мозаики — стык в стык.

И тут дело не только в хорошем сексе, дело — в контакте. В близости, в понимании потребностей партнера, в умении предугадать дальнейший поворот событий. В этом смысле у нас с Рокотовым полный порядок. Кажется, мы и впрямь подходим друг другу.

— Доброе утро, — чувствую позади себя ленивое неспешное шевеление.

А затем нежные пальцы пробегаются по моему бедру.

— Доброе, — отзываюсь, потирая веки.

Тело по-прежнему погружено в блаженную негу. Хочется нежиться на утреннем солнышке, как кошка на подоконнике. Потягиваться, широко зевать и кайфовать от собственной расслабленности.

Плавное пробуждение — это именно то, с чего начинается день счастливого человека.

— Как спалось?

Влад, к счастью, тоже никуда не торопится. Поглаживает меня по ноге.

— Чудесно.

Это правда. Несмотря на то, что я проспала от силы часов пять (потому что большую часть ночи мы с Владом занимались совсем другим), чувствую себя вполне отдохнувшей. Жизненных сил — хоть отбавляй.

— И мне, — он зарывается носом мне в волосы и обнимает чуть крепче. — Не хочу вылезать из этой постели. Даже телефон в руки брать не хочу.

Я его понимаю. Стоит только допустить контакт с внешним миром, как тотчас посыплются пропущенные звонки, неотложные дела, рабочие вопросы и тонны прочей «сверхважной» информации. А сегодняшнее утро напоминает тихую гавань. Оно уютное и только наше.

Мы позволяем себе поваляться еще пол часа. Лежим в обнимку, обсуждаем всякие милые глупости и время от времени целуемся. Если честно, я уже подзабыла, каково это — просыпаться с мужчиной. Оказывается, крайне приятное ощущение. Чувствуешь себя желанной и красивой. Даже невзирая на полное отсутствие макияжа на лице.

— Завтракать хочешь? — спрашиваю я, когда позывы желудка и мочевого пузыря становится невозможно игнорировать.

— Давай, — воодушевляется Влад. — Я голоден как зверь.

Выбираюсь из тепла ватного одеяла и пуховых подушек и, зябко ежась, семеню в ванную. Умываюсь, чищу зубы и увлажняю кожу кремом. Волосы забираю в высокий хвост на затылке. Чтобы не мешали при готовке.

Мое коронное утреннее блюдо — глазунья с салатом из руколы и томатов и тосты с авокадо. Полезно, вкусно и очень эстетично. Короче говоря, идеальный завтрак после первой совместной ночи с мужчиной.

Пока я хозяйничаю на кухню, Рокотов тоже наведывается в уборную, а потом присоединяется ко мне.

— Тебе помочь? — спрашивает, обнимая меня сзади.

Я заметила, что он очень тактильный. При любом удобном случае старается прикоснуться, погладить или поцеловать. Это снова и снова покоряет мое и без того сдавшееся ему в плен сердце. Обожаю, когда мужчина не стесняется быть нежным.

— Можешь покрошить салат, — отзываюсь я. — Если не боишься порезаться, конечно.

— Обижаешь. С ножом я обращаться умею.

Для человека, у которого имеется домработница, Влад и вправду на удивление ловко измельчает помидоры, а я тем временем отчищаю авокадо. Несколько умелых манипуляций в четыре руки — и аппетитный завтрак готов.

Садимся за стол друг напротив друга и не можем сдержать шальных улыбок, которые так и норовят растянуть рот от уха до уха. Я счастлива и не могу не заметить, что Влад тоже. Это восхитительно — видеть отражение собственных эмоций в глазах небезразличного тебе человека.

Однако в условиях реальной жизни идиллия не может длиться вечно: звонок телефона выдергивает нас из атмосферы беззаботности. Влад берет в руки гаджет и, глядя на экран, хмурится. Я прямо вижу, как мрачнеет его лицо.

Интересно, на кого у него такая реакция?

Сбросив вызов, Рокотов кладет телефон экраном вниз и снова вооружается вилкой, однако кто-то по ту сторону провода явно не готов смириться с игнором. Звонок повторяется, и Влад едва уловимо закатывает глаза.

— Кто это? — тихо интересуюсь я. — Бывшая?

— Угу. Понятия не имею, чего названивает, — он снова откладывает телефон в сторону. — Сказал же, чтоб не ждала.

Вот это да. Неужели Эльвира пытается его контролировать?

— Скажи, а у тебя не создается впечатление, будто вы опять женаты? — спрашиваю, помолчав. — Живете в одном доме, отчитываетесь, кто во сколько придет…

— Боже, Алин, — Рокотов обхватывает пальцами переносицу и, зажмурившись, с силой ее трет. — Ты даже не представляешь, как я благодарен за то, что ты не трахаешь мне мозги по поводу Эльвиры. Ты просто образец терпеливости, честное слово, — он смотрит на меня с небывалой теплотой. — И если ты думаешь, что я не понимаю, как абсурдно наша ситуация выглядит со стороны, то не думай — я все прекрасно осознаю. Мы с Эльвирой договорились, что она побудет тут до дня рождения Эвелины, а дальше съедет. Говоря по правде, я вообще не понимаю, чего она хочет, — он в смятении качает головой. — Приехала, живет, с дочерью так ласкова… Уже даже не знаю, с какой стороны ждать подвоха…

— А я знаю, чего она хочет, — вздыхаю я.

— И чего же? — Влад вопросительно приподнимает бровь.

Откладываю приборы и слегка отодвигаю тарелку. До сих пор я не знала, как правильно подобраться к деликатной теме, но теперь, кажется, нужный момент настал.

— Тебя, — отвечаю просто.

— Что? — он неверяще усмехается.

Мои слова кажутся ему бредом. Но это только пока.

— Мы с Эльвирой не так давно виделись, — признаюсь я. — Говорили наедине.

— Ты… Ты меня разыгрываешь, Алин? — Рокотов, несомненно, шокирован.

— Ничуть. Она позвонила мне и назначила встречу в кафе. Я пришла. И у нас состоялся не самый приятный разговор.

— С ума сойти… И о чем же вы говорили?

— О тебе. Эльвира предлагала мне отойти в сторону, чтобы ей было проще тебя вернуть. А когда я отказалась, она предложила мне денег. Сказала, что у всего в этом мире есть цена.

— Охренеть! — Влад запускает пальцы в волосы и с силой сжимает их у корней. — Она совсем из ума выжила! — фокусирует на мне мечущийся взгляд. — И почему я узнаю об этом только сейчас?!

— Я сомневалась, нужно ли тебе вообще знать об этом, — пожимаю плечами. — А сейчас вдруг поняла, что нужно.

— Боже, ну конечно! Ты должна была рассказать мне об этом сразу. А то я как дебил гадаю, гипотезы какие-то строю… А Эльвира, оказывается, опять за старое взялась. Ох, у меня эти ее игры уже в кишках сидят!

— За старое? — уточняю я.

— Ну да. Понимаешь, Эльвира — жуткая манипуляторша. Игры с людскими чувствами — ее хобби. Когда я это в ней распознал, было уже поздно: она ждала Эвелину, а потом как-то привык, перестал замечать… И тут снова началось, — он горько усмехается. — Решила меня вернуть, блин… Хрен с маслом ей, а не возвращение!

Его боевой настрой мне определенно нравится.

— И что ты собираешься делать? — любопытствую я.

— Есть у меня пара соображений, — он вновь принимается за завтрак, с каким-то поистине хищным рвением разделывая яичницу на куски. — У Эви на следующей неделе праздник. Закатываем шумную вечеринку. Маришка передала тебе приглашение?

— Да, только я не поняла: мне ее завезти и уехать? Или можно остаться?

— Вообще это детское мероприятие, но тебе нужно остаться, Алин. Не как Маришкиной маме, а как моей женщине.

Мамочки! Его женщине! Как звучит-то… Как звучит!

— Хорошо, — довольно улыбаюсь. — Как скажешь.

Глава 48

Детских праздников такого размаха я, признаться честно, еще не видела. Тут и надувная водная горка, и бассейн с разноцветными шарами, и огромный кэнди-бра, и даже установленная по центру зала карусель. Компанию празднующим составляют веселые клоуны и аниматоры, облаченные в костюмы персонажей популярных нынче детских мультиков.

Довольная Эвелина в образе красотки Леди Баг вот уже полчаса принимает подарки. Гостей очень много, поэтому каждый ждет своей очереди, чтобы вручить имениннице презент и сделать совместное фото на фоне яркого баннера с надписью «С Днем рождения, принцесса!».

Мы с Маришкой эту социальную повинность уже исполнили, поэтому дочь с легким сердцем унеслась прыгать на батуте, ну а я неспешно брожу по залу в поисках того, кто проспонсировал это пышное празднество.

В итоге нахожу Влада за надувной горкой. Он стоит там в компании клоуна и что-то сосредоточенно ему объясняет.

— Привет! — восклицаю я, привлекая к себе внимание. — Поздравляю с Днем рождения дочери!

— Здравствуй, Алин. Спасибо, — Влад притягивает меня к себе за талию, целует в щеку, а затем вновь строго смотрит на рыжего комика. — И помните, больше никаких отсылок к «Оно», у нас же детское мероприятие, в самом деле!

— Понял, больше не повторится, — понуро отзывается клоун. — Я могу идти?

— Иди, — милостливо разрешает Рокотов.

— Что, какие-то проблемы? — интересуюсь я.

— Не переживай, все в порядке. Просто молодежь у нас слегка отбитая, — отмахивается он. — Как тебе здесь? Нравится?

— Все очень красиво. Дети в полном восторге.

— Этого мы и хотели. Все-таки для Эвелины это был непростой год.

— Понимаю.

— Кстати, Эльвира съехала, — внезапно огорошивает Влад.

— Ты серьезно? — изумляюсь я.

Таких новостей я никак не ожидала. Ведь Рокотов, помнится, говорил, что бывшая отправится восвояси только после дня рождения дочери…

— Ага. После того нашего разговора я понял, что больше не хочу идти у нее на поводу. Она бесконечно водила меня за нос, пока мы были женаты, а теперь, когда мы в разводе, я не собираюсь ей этого спускать.

— О… И как она отнеслась к твоему решению?

— Мягко говоря, без энтузиазма, — ухмыляется он. — Сначала обиделась. Потом вскрыла карты, мол, хочет снова со мной сойтись. Видите ли, жизнь с новым хахалем не оправдала ее надежд.

— Ну а ты что? — затаив дыхание, жду продолжения истории.

— А что я? Я с тобой, — он обезоруживает меня фирменной лукавой улыбкой и, спустив ладонь чуть ниже, игриво щипает за зад.

— Неужели ни капельки не екнуло? — не унимаюсь я. — Ну, когда она говорила, что хочет обратно к тебе?

Если честно, этот вопрос вот уже несколько недель не дает мне покоя. Каково истинное отношение Влада к Эльвире? Чувства окончательно остыли, или он просто упорно подавляет их?

Есть такое выражение: хорошие бывшие — всегда немножко будущие. И мне крайне интересно, применимо ли оно в контексте отношений Рокотова и его бывшей жены? Для нее, по-видимому, их брак был не таким уж плохим. Ну, раз она столь настойчиво стремится вернуть былое. А вот что по этому поводу думает он? Тоскует по прошлому или искренне жаждет перелистнуть эту страницу своей жизни на новую?

— Честно? — Влад задумывается. — Екнуло. Но не любовь, нет. Другое.

— И что же? — спрашиваю, напрягшись.

— Злорадство, — признается он. — Когда она уходила, я знал, что рано или поздно приползет обратно. А я не приму. Так оно в общем-то и вышло.

Мне это до боли знакомо. То же самое я испытывала, когда Дима по сотому кругу умолял меня сойтись. А ведь когда-то я любила его. Очень-очень сильно. Но его предательство убило мою любовь. Под корень выкорчевало.

После развода я ни разу всерьез не допускала мысли вернуться к Диме. Ни разу. И мне очень хочется верить, что Влад придерживается таких же взглядов.

— Значит, это твердое «нет»? — уточняю я.

— Ну, конечно, нет, Алин! — восклицает Влад. — О чем разговор?

— Просто… Просто, знаешь, как говорят? Чужая душа — потемки. Вот я и пытаюсь заглянуть в твою…Чтобы потом не было больно, — произношу сбивчиво. — Потому что боли в моей жизни было достаточно. И мне, пожалуй, хватит.

Несколько секунд Рокотов смотрит мне в глаза. Пристально, изучающе. Несомненно, он разгадал глубинный смысл моих слов. Понял истинный мотив сказанного.

Я не хочу снова разочаровываться. Не хочу больше страдать. Единственное, о чем я мечтаю, — это любить и быть любимой.

— Алин, — он ловит мои ладони в свои, большие и горячие, — помнишь, я как-то сказал, что те, кто действительно достоин второго шанса, как правило, в нем не нуждаются?

— Да, — киваю я. — Помню.

— То же самое я думаю и сейчас. Ни твой бывший муж, ни моя бывшая жена не заслуживают второго шанса. А вот мы — заслуживаем. И, как мне кажется, друг с другом. Мы ведь уже взрослые люди, правда? Давай не будем портить отношения тайнами и недомолвками, — Влад делает небольшую, но крайне многозначительную паузу. — Я абсолютно честно и искренне выбираю тебя. А ты?

На глаза отчего-то наворачиваются слезы. Глупые и непрошенные. У некоторых людей, определенно, есть дар касаться души словами. Задевать самые потаенные ее струны. Оживлять то, что, казалось, уже умерло.

И Влад, несомненно, из их числа.

Мне до сих пор не верится, что этот разумный и мудрый мужчина повстречался на моем пути. Неужели после всех бурь, невзгод и трудностей я наконец нашла точку опоры? Не только внутреннюю, но и внешнюю. Наконец обрела человека, на которого по-настоящему можно положиться?

— Я тоже выбираю тебя, Влад! — шмыгнув носом, бормочу я. — Только тебя, слышишь?

Рокотов блаженно улыбается, а я, слегка опьянев от счастья, висну у него на шее. Покрываю торопливыми экспрессивными поцелуями его щеки с колючей порослью щетины, лоб и даже глаза.

Говоря по правде, я не думала, что когда-нибудь еще раз смогу вот так полюбить — пылко и беззаветно.

Но я полюбила. И это, черт возьми, чудесно!

Глава 49

Мы с Владом целуемся как обезумевшие. Прямо здесь, на детском празднике. За надувной горкой. От переизбытка чувств хочется поставить мгновение на паузу и тотально раствориться в настоящем. В руках Рокотова, ласково скользящих по моей спине. В губах, настойчиво исследующих мой рот. В тепле кожи, несмотря на которое от затылка к пояснице бегут сладкие мурашки.

— Папа? — детский голосок, раздавшийся чуть позади, мгновенно возвращает к реальности.

Мы с Рокотовым сию секунду отлипаем друг от друга. Стараемся разгладить смявшуюся одежду и напустить на себя неприступный вид, но, бьюсь об заклад, наши попытки тщетны. Эвелина, может, и ребенок, но точно не дура.

— Папа? — она переводит ошарашенный взгляд с него на меня и обратно. — Что ты тут делаешь?

— Я… Эм, — Влад проводит рукой по волосам, явно собираясь с мыслями. — Я тут общался с тетей Алиной…

Мысленно отмечаю, что «общался» — хорошее слово. С широким, так сказать, смысловым спектром.

— Понятно… — растерянно тянет Эвелина. Она явно сбита с толку и не знает, как реагировать на увиденное. — Вы… Вы что, встречаетесь, да?

Интонации девочки нечитаемы. Я затрудняюсь определить, огорчает ее эта новость или просто удивляет.

— Да, малыш, — выдыхает Влад, немного помолчав. — Мы с тетей Алиной встречаемся. Прости, что ты узнала об этом вот так. Я как раз собирался тебе сказать…

— А Марина знает? — Эвелина переводит вопросительный взгляд на меня.

— Нет, — качаю головой. — Еще нет.

Я ничего не говорила детям о своих зарождающихся отношениях с Рокотовым. Не видела смысла тревожить их раньше времени. В конце концов, до недавнего момента вообще было неясно, будем мы вместе или нет.

— А как же мама? — девочка вновь смотрит на отца. — Она сказала, что вы помирились…

Вот же Эльвира! Чертова сучка! Ничего святого у нее нет! Разве можно вот так манипулировать чувствами ребенка, который до сих пор болезненно переживает развод родителей?!

Прямо скажем, мать из нее отвратительная! Наплела дочери в три короба, а Владу теперь расхлебывать…

— Дочур, — Рокотов поджимает губы, а затем присаживается на корточки, чтобы лучше видеть Эвелину, и берет ее за руки, — мы с мамой больше не в ссоре. Это действительно так. Но вместе жить мы больше не будем. У мамы своя жизнь, у меня — своя. Ты же понимаешь меня, да?

Девочка делает неопределенное движение головой, дескать, не уверена, а Влад продолжает:

— Но знаешь что? Есть и хорошая новость. Мама, скорее всего, теперь будет жить в нашем городе. Не в нашем доме, но где-то неподалеку. А это значит, что выходные ты сможешь проводить у нее. Мы с ней обо всем договорились.

— Правда? — эта новость девочку, несомненно, радует.

— Ага.

— А вы с тетей Алиной… — она заминается, пытаясь подобрать правильные слова, — вы теперь поженитесь?

Да уж. А теперь неловко нам. Причем обоим.

— Нет, — усмехнувшись, Влад отрицательно трясет головой. — Мы с тетей Алиной пока просто будем дружить.

— Но ведь это все равно значит, что мы с Мариной будем сестрами? — не унимается она.

И тут я впервые в жизни чувствую подлинную благодарность за то, что моя дочь — лучшая подруга Эвелины. Если бы не эта тесная связь, девочка, вероятно, куда прохладнее отнеслась бы к новым отношениям отца.

— Ну… Как тебе сказать? — Влад беспомощно оглядывается на меня, и я коротко киваю. Ну а что? Уверена, от нашей маленькой лжи вреда не будет. — Хотя, да… Да, вы будете сестрами. Ты рада этому, малыш?

— Ну еще бы! — Эвелина коротко хлопает в ладоши. — Я всегда хотела, чтобы Марина была моей родственницей!

Ощутив прилив энергии, девочка подскоками уносится в гущу детского праздника, а мы с Владом снова переглядываемся.

— Думаю, тебе как можно быстрее нужно найти дочь и сообщить ей, что у нее появилась сестра, — посмеиваясь, бросает он.

— Да уж, — ухмыляюсь. — Родственные связи крепнут не по дням, а по часам.

— Кажется, она довольно спокойно отнеслась к тому, что мы вместе, — Рокотов задумчиво трет щеку. — Как считаешь?

— Вроде бы да. Ты думал, будет хуже?

— Я боялся ее реакции, — признается. — Особенно в свете внезапного появления Эльвиры.

— Кстати, насчет нее, — возвращаюсь к заинтересовавшей меня мысли, — она и правда переезжает в наш город?

— Да. Она же в чужие края только ради того мужика подалась. Теперь мужик в отставке, стало быть, и ей там жить больше незачем.

— Ну да.

— Она пока сняла квартиру где-то в центре. Обещала забирать Эвелину к себе на выходных.

— Неужели образумилась? — не могу удержаться от колкости.

— Очень хочется верить, что да. Эви нужно общение с матерью. Хотя бы пару раз в неделю.

Я не могу не восхищаться Владом. Он не только привлекательный во всех смыслах мужчина, но и прекрасный отец. Заботится и физическом, и о ментальном здоровье дочери. Этим далеко не каждый родитель может похвастаться.

— Ладно, я пойду найду Маринку, — поглаживаю Рокотова по плечу. — Расскажу ей о нас и о внезапно приобретенной сестре. Раз уж пошла такая пьянка.

— Подожди, — он ловит меня за запястье и вновь притягивает к себе. — Приедешь ко мне сегодня, после праздника, а?

— Не могу, извини, — вздыхаю. — Детей не с кем оставить.

— Приезжай с Маришкой. Они с Эви давно мечтают ночевать вместе.

— А Мишка? — усмехаюсь я.

— Его тоже привози. Хотя он у тебя уже пацан взрослый. Вполне может и без мамы переночевать, — Рокотов откидывает мои волосы назад и проводит носом по оголенной шее.

— Взрослый-то взрослый… Но при этом все равно ребенок, — возражаю я, хотя это и стоит мне больших усилий. — Для начала мне нужно с ним поговорить. Рассказать о наших отношениях, понимаешь? А потом уже срываться на внезапные ночевки.

— Ты права, — Влад кивает. — Ты, конечно же, права, Алин. Я подожду. Просто…

— Просто что? — ловлю его взгляд.

— Просто я очень тебя хочу, — его рука вновь находит мой зад и властно его сжимает. — Аж башка кругом.

— Вла-а-ад, — хихикаю я, в тайне польщенная его жгучим желанием.

— Ладно, иди-иди, — качает головой, будто стряхивая морок. — А то я от одного твоего вида завожусь.

Выпархиваю из его объятий и отправляюсь на поиски дочери. Настроение — замечательное, на сердце — весна. Уверена, этот день навсегда отпечатается у меня в памяти как один из самых счастливых.

Эпилог (семь месяцев спустя)

Воздушный змей, извиваясь и выделывая причудливые зигзаги, парит в воздухе. Мишка ловко управляет разноцветным летательным аппаратом, а Маришка с Эвелиной с громкими визгами носятся за ним, упрашивая «дать порулить».

День для пикника выдался отличный. Небо ясное и безоблачное. Солнце греет, но не обжигает. Переливчатые птичьи трели ласкают слух. Мы с Владом сидим на огромном пледе, расстеленном прямо на траве в парке, и, поедая клубнику, наблюдаем за тем, как резвятся наши дети.

— Смотри, — смеется Влад. — За ними какой-то пес увязался.

И действительно. Маленькая белобрысая собачонка что есть мочи носится за девочками. Маришка ее немного побаивается, вздрагивая каждый раз, когда та тявкает, а Эвелина, напротив, не упускает случая ее погладить.

— Ой, умора! — хохочу я.

Минувшие полгода были замечательными и очень сильно нас сблизили. Не только меня и Влада, но и наши семьи. Марина с Эвелиной стабильно представляются сестрами, да и Мишка довольно спокойно отнесся к тому, что у мамы появился новый мужчина. Когда я сообщила ему новость о том, что встречаюсь с Рокотовым, никаких скандалов, истерик и ультиматумов не последовало. Сын лишь коротко кивнул и бросил что-то вроде: «Ну, удачи, ма».

Удача, кстати, не потребовалась. У нас с Владом и без нее все хорошо. Бывшие наконец угомонились и перестали атаковать нас своей назойливостью. Дима больше не трезвонит среди ночи и не заявляется домой без приглашения. Видимо, появление в моей жизни Влада стало так называемой точкой невозврата: бывший наконец понял, что в наших с ним отношениях пути назад нет.

Эльвира тоже пропала с горизонта. Нет, она, конечно, периодически забирает Эвелину к себе, но большую часть времени девочка все равно проводит с отцом. Ну, и теперь, получается, со мной. Потому что семейный досуг мы с Владом стараемся организовывать совместно.

Поначалу Эви казалась мне капризным и взбалмошным ребенком, но постепенно я поняла, что ее «колючки» — это лишь способ защиты от воздействия агрессивного внешнего мира. Немного ласки, терпения и юмора — и наши с ней отношения заметно потеплели. Конечно, порой случается, что она огрызается и хамит, но, в целом, не больше, чем любой другой ребенок.

— Слушай, Алин, — Влад придвигается чуть ближе и запечатлевает мимолетный поцелуй на виске, — у тебя нет ощущения, будто мы всю жизнь вместе прожили? Вот так, впятером?

— Если честно, есть, — отзываюсь я слегка удивленно. Рокотов уже в который раз читает мои мысли.

Мы действительно не испытываем никакой неловкости. Вообще. Понимаем друг друга с полуслова и находим компромисс даже в самых противоречивых ситуациях. А еще между нами море нежности. И не только по особым случаям, но и в быту.

— У меня тоже такое чувство, — признается он. — И в связи с этим я, знаешь, о чем подумал?

— О чем же?

— А что, если нам и впрямь прожить так всю оставшуюся жизнь? — он цепляет мой подбородок и вынуждает посмотреть ему в глаза. — Дети, понятно дело, вырастут и уйдут, но мы-то с тобой останемся. Так как тебе такая мысль? Ты и я. Рука об руку. До конца.

— Влад… — ошарашенно шепчу я. — Что… Что ты такое говоришь?

Догадки медленно наполнят голову, но я отказываюсь в них верить. Неужели?.. Нет, просто не может быть! Слишком уж это волшебно! Слишком сказочно…

— Я предлагаю тебе стать моей женой, — голос Рокотова по обыкновению спокойный и ровный.

Вдруг замечаю, что за спиной Влада творится какая-то непонятная суета: наши дети выстроились шеренгой и растягиваю здоровенный ватман. Марина торопится и чуть не надрывает один край бумаги, Мишка грозно на нее шикает, а Эвелина толкает его в бок.

Наконец им удается развернуть так называемый плакат, на котором яркими красками написано: «Любимая, выходи за меня». А снизу небольшая подпись-подсказка: «Я согласна!».

Сама не замечаю, как сквозь заливистый смех проступают слезы. Я хохочу и плачу, утирая ладонями влажные щеки. Эмоций лишком много, они фонтаном бьют через край! Тут и изумление, и радость, и смущение, и шок.

Перевожу взгляд обратно на Влада и вздрагиваю. В его руках черная бархатная коробочка с изображением знаменитого ювелирного бренда. Ловким движением он приподнимает крышку, и моему взору предстает невероятной красоты кольцо. С поистине огромным бриллиантом!

Рокотов смотрит на меня выжидательно, а мое сбесившиеся сердце выдает кульбит за кульбитом. Словно артист под цирковым куполом.

— Боже мой… — лепечу я, прикладывая к губам дрожащие пальцы. — Боже мой…

— Ну так что, Алин, — он обаятельно улыбается, — ты выйдешь за меня?

— Да! Да!!! — взвизгиваю я, кидаясь ему на шею.

Влад с трудом удерживает равновесие и крепко обнимает меня за талию.

— Алин, подожди, — смеется. — А кольцо-то надень!

— Ах, точно, — спохватываюсь я и нехотя отлепляюсь от своего теперь уже будущего мужа.

Он обхватывает мою трепещущую ладонь и бережно водружает на безымянный палец символ своей любви. В груди восторженно щемит, а глаза наполняются новой порцией слез. Кажется, от радости я вот-вот взлечу на воздух!

— Боже, мама, как классно! — верещит подскочившая ко мне Маришка. — Покажи мне руку, покажи!

Дети по очереди рассматривают кольцо. И даже по обыкновению сдержанный Мишка проявляет интерес.

— Красиво, — выносит свой вердикт сын, а затем глядит на Рокотова. — Поздравляю!

— Спасибо, Мишань, спасибо!

— Можно я буду подружкой невесты? — Эвелина усаживается рядом со мной.

— Ну, конечно, можно, — улыбаюсь я, гладя ее по темным волосам.

— Я тоже хочу! — вклинивается Марина.

— И ты будешь подружкой невесты, — обещаю я. — Вы обе будете!

Девочки принимаются за обсуждение праздничных нарядов, а я вновь обращаю внимание к Владу:

— Я люблю тебя, родной! Ты даже не представляешь, какой счастливой меня сделал!

— Нет, дорогая, — он наклоняется и коротко целует меня в губы, — это ты сделала меня счастливым. А я лишь изо всех сил держусь за свое счастье.

Конец