Измена. От меня не уйдешь, девочка! (СИ)

Глава 8. ОН

— Жить будет. Я укольчик сделал. До завтра ее должно отпустить. Но я бы на твоем месте приглядел чтобы она хотя бы ела, прежде чем употреблять, — говорит док, которого прислал Заболотский.

Сам гнида почему-то даже не заглянул проведать дочку. Очевидно гостей развлекает.

— Я и не знал, что дочь Болота торчит, — удивляется док. — Хотя по ней особо и не скажешь, что она безнадежная наркоманка. Фигуристая такая, упругая вся… — он тянет к ее обнажившемуся плечу свои пальцы.

— Ты охуел? — рокочу из кресла напротив. — Руки от нее свои поганые убрал.

— Да ладно тебе, Король, — отмахивается. — На этой свадьбе нет человека, который бы не знал, что ваш брак — тупо сделка.

— По-твоему это значит, что я позволю прикоснуться к своей жене? — холодно усмехаюсь и поднимаюсь из кресла.

Тру пальцами переносицу, пытаясь усмирить бешенство, рвущееся наружу. Не выходит:

— Да вы че все, рамсы попутали?! — взрываюсь. — Забыли кого бояться? Или это Болото вам отмашку на нее дал, что вы все липните к девчонке как пчелы на мед? А может она ваша шлюха местная, и Болото мне подсунул подстилку юзаную?!

Доктор пятится:

— Да ладно тебе, Король. Ничего такого. Какая нахер подстилка, если я эту девицу сегодня впервые увидел, — оправдывается. — Болото ее прятал от посторонних глаз. Только самые близкие видели дочку его. Уж не знаю, может они ее и использовали. Но меня в это дело не впутывайте! Хочешь я прям щас для тебя проверю насколько она растасканная? — шагает обратно к кровати.

— Если тронешь ее еще хоть пальцем, я оторву тебе руку и засуну так глубоко, что на приеме у проктолога ты будешь свистеть как паровозный гудок, — рычу я. — Понял меня?!

Ублюдок кивает и шмыгает за дверь.

— Пиздец, блядь!!! — растираю ладонями лицо.

Я будто мазохист. Надо было вместо этого цирка хлопушку им сюда зарядить, чтобы разом, всей кодлой разъебать!

Но нет же! Мне нравится самого себя мучить. Потому что… я не меньше этой грязи заслуживаю наказания…

Устало сажусь на кровать, рядом со спящей девчонкой. Смотрю на нее, пытаясь понять, какого хера они все липнут к этому ребенку. И сын же мой в ней что-то нашел еще до того, как это стало массовым наваждением.

Копна волос разметалась по моей подушке. Губки пухлые, слегка приоткрыты. Накрашены Викиной помадой. (Да, я взял помаду у бывшей, чтобы спрятать побои будущей).

Темные ресницы подрагивают над бледными щеками. А еще глаза эти ее голубые — я запомнил.

Ладно. Красивая, это я не спорю. Но это же не повод лезть на нее. Или она действительно сама провоцирует их?

С доком, конечно нет. А вот с Иваном? Может она на него вешалась так же, как на меня?

Меня почему-то от этой мысли зло разбирает. Хотя догадываюсь я о причинах своего гнева.

Это мне на ее опыт плевать. Потому что для меня это всего лишь игра. А если бы мой сын сегодня на ней женился? Она бы ему сердце разбила?

Или она бы не ступила на эту кривую дорожку если бы не потеряла его? Каждый ведь по-своему справляется с болью. Может это ее способ забыться?

На автопилоте поправляю кружевной рукав свадебного платьица, прикрывая обнаженное плечико:

— Дурочка ты просто. Отец твой — мудак, не уследил за тобой. Вот ты и запуталась…