Измена. Расплата за (не) любовь

Глава 2

— Что это значит, Максим?! — с трудом произношу, чувствуя как слезы текут по щекам. Моё сердце разбивается на миллион крошечных осколков, словно хрупкая, хрустальная ваза, упавшая на бетонный пол.

— Аня, пожалуйста, успокойся… Это… — Максим пытается вновь приблизиться ко мне, но я отступаю, словно его прикосновения могут причинить мне ещё больше боли.

— Кто она, Максим?! Кто эта потаскуха?! — кричу, срывающимся голосом от отчаяния и ярости.

Я смотрю на незнакомку, которая теперь обходит письменный стол, и бесстыдно подходит к моему мужу. Ее груди большие, и явно надутые не без помощи высококлассного пластического хирурга трясутся при каждом шаге.

— Жена что ли? — девушка произносит эти слова с усмешкой, словно оскорбляя меня еще больше. Она прижимает руку к боку, и оглядывает меня с ног до головы, хвастаясь своей победой и давая понять, кто здесь на коне.

— Заткнись, Яна! Прикуси свой язык и стой молча, если мозгов даже на это не хватает, — резко одергивает её Максим, отталкивая от себя.

Та падая на мягкое, директорское кресло вызывающе улыбается. Буравя меня взглядом, она разводит свои загорелые ноги в стороны, обнажая то, что гладко выбрито… Мерзавка…

— Аня, пожалуйста, выслушай меня. Я не могу объяснить, что на меня нашло, но я готов сделать все, чтобы вернуть твоё доверие. Пожалуйста, дай мне шанс!

Я отшатываюсь назад, словно от удара.

Так вот чем был занят Максим, когда подолгу задерживался другими вечерами на работе… Я, наивная, думала, что он действительно занят делами, что он трудится ради нашего будущего… Как же я ошибалась! Как же я могла быть такой слепой? Этот предатель бегал по койкам, пока я верила в его искренность и преданность!

— Кто эта девица?! — кричу, не в силах сдерживать свою ярость и разочарование в любимом человеке. — Ты привел продажную женщину к себе в офис?!

Любовница, вскакивает и устремляется быстрым шагом ко мне, но муж перехватывает ее, удерживая на месте.

— Сама ты продажная! — кричит она, сверкая глазами полными злости. Стервозина борется, от чего ее груди упруго трясутся. Наверное, это зрелище возбуждало моего мужа, когда она скакала на нем верхом… Конечно, какие уж здесь мысли о верной и любящей жене! — Я здесь работаю! Я помощник руководителя!

— Да? И чем же ты ему помогаешь? — язвительно спрашиваю делая шаг вперёд.

— Тем, что я женщина! А ты, неполноценная!

— Что?! Что ты имеешь в виду? — я готова броситься на соперницу и расцарапать ей лицо.

Максим звереет, его глаза полны бешенства. Он крепче подхватывает любовницу за локоть и сильно встряхивает её, рыча сквозь зубы:

— Если ты не прекратишь вмешиваться, то я выставлю тебя за дверь, как есть, в чем мать родила! Усекла?

Она боязливо кивает головой, обмякая в его стальных объятьях. С этими словами, он выталкивает её из кабинета и громко захлопнув дверь, оставляет нас наедине.

Я сжимаюсь, обхватывая свой живот руками. Моё сердце обливается кровью от боли, которую я не могу выразить словами.

Сцена, свидетельницей которой я недавно стала, как ни стараюсь, не выходит из моей головы. Я нервно качаюсь из стороны в сторону, пытаясь избавиться от этих ужасных образов, но всё бесполезно. Внутри меня всё кричит, всё рвётся на части, и я не могу найти покоя.

Максим снова пытается приблизиться ко мне. Его лицо выражает раскаяние, будто он понимает, что натворил и как больно мне сделал. Мерзавец! Лучше бы он злился, не признавал, кричал, орал матом, но не признавал своего предательства…

Даже если я захочу, я не смогу закрыть на измену глаза и убедить себя, что он здесь не причём, что его опоили, связали, истезали… Так истезали, что он стонал в голос, задыхаясь от удовольствия!

На меня нападает истерический смех, прекратить который я не могу. Я начинаю смеяться так заливисто, что горло пересыхает и я закашливаюсь.

— Никогда больше не прикасайся ко мне! — кричу, дрожащим от гнева и боли голосом. — Тебе есть кого лапать!

Он останавливается, поражённый моей решимостью. Я смотрю на него и вижу перед собой не того мужчину, которого я любила, а предателя, разрушившего всё, что было дорого мне. Моя душа кричит от боли, но я знаю, что больше не могу позволить ему обманывать меня…

Максим всё равно делает шаг вперёд. Его руки тянутся ко мне, но я отступаю, отталкивая его. Глаза горят от слёз и злости, которые я не могу больше сдерживать. Я знаю, что он видит моё состояние, видит, как мне больно, но это не останавливает его. Неужели я настолько неважна для мужа?!

— Аня, пожалуйста, выслушай меня, — его голос звучит тихо и умоляюще, но я не хочу слышать ни одного слова после предательства этого козла.

— Выслушать? — отвечаю дрожа, но стараюсь придать себе показной твердости. — Ты хочешь, чтобы я выслушала твои жалкие оправдания? После всего, что ты сделал?

Я смеюсь снова, но в этом смехе нет радости, только горечь и боль…

Максиму приходится остановиться, он понимает, что не может преодолеть мой взгляд, полный ненависти и презрения. Но, муж не уходит, не отступает, будто все еще надеется на то, что я смягчусь, как обычно.

— Я не знаю, как это произошло.

— Ты не знаешь? — мои слова режут воздух своей резкостью. — Ты не знаешь, как оказался в другой женщине? Ты хочешь сказать, что это не твоя вина? Что тебя заставили?

Максим молчит, смотря мне прямо в глаза своими жгучими, огненными глазами. И это молчание только усиливает мою ярость.

— Ты думаешь, что можно просто сказать "прости" и все будет как раньше? — мои слова звучат как удар. — Ты разрушил все, что у нас было, и теперь хочешь, чтобы я поверила в твои жалкие оправдания?

Грудь вздымается от тяжелого дыхания, я чувствую, как слезы подступают к глазам, но не позволяю себе плакать. Не перед ним. Не перед тем, кто причинил мне столько боли. Хватит, я и так уже показала свою слабость достаточно.

— Аня, я готов сделать все, чтобы исправить это, — произносит он отчаянно, но я уже не верю ни одному его слову.

— Исправить? — мои губы искривляются в горькой усмешке. — Это невозможно. Ты предал меня. И это не исправить.

Я разворачиваюсь и выбегаю из кабинета, оставляя его одного, потерянного и растерянного.

Я не знаю, что ждет меня впереди, но я знаю одно — я больше никогда не поверю в его слова.

Никогда.