Измена. Сохрани меня [СИ]

Глава 10

Домой вхожу, как будто весь день разгружала вагоны. Руки почти немеют, Ариша уснула, и я пытаюсь войти в квартиру с малышкой на руках, ее при этом не разбудив. Артемка хныкает у ног. Он тоже устал.

Вадим совсем не думает, как мне тяжело порой. Он словно поручил мне, как одному из своих сотрудников, заниматься детьми и домом. А сам занимается какой-то своей жизнью. Но только платят на этой должности изменой!

Меня внезапно берет такая злость!

Именно она придает мне сил. Я все же нахожу ключ, на плач Артема уже физически не могу реагировать, прохожу в детскую прямо в обуви — снимать босоножки на каблуке со спящим на руках ребенком то еще удовольствие. Зачем я вообще их надела?

Хотела выглядеть красивой, чтобы Вадим обратил на меня внимание, чтобы чувствовать себя уверенной. А в итоге что? В итоге я разбита.

Артем входит следом и падает на кровать. Затихает, а потом шепотом просит почитать ему книжку. Раздеваю детей, укрываю, целую Аришу, читаю Артему, после сижу какое-то время в детской, убеждаясь, что оба уснули. Выхожу из комнаты, плотно прикрыв дверь. И сползаю по ней вниз спиной.

Я должна привыкать к мысли, что совсем скоро останусь одна. Да я уже одна! Вадим решает какие-то свои проблемы, считая, что я тут со всем и без него прекрасно справляюсь. Женщина родилась, чтобы страдать — он так считает?

Дети, дом, уборка, готовка, стирка, и даже забота о муже. Улыбка и вежливые поклоны его матери, уверение окружающих, что у нас все хорошо, маска, скрывающая реальное положение дел — вот, что должна надевать на себя женщина, которая хочет сохранить семью. А зачем? Если все вышеперечисленное не избавляет от того, что когда-нибудь любимый ее обманет.

И есть ли что сохранять?

Вот в чем вопрос.

И даже очевидный ответ не дает уверенности.

Можно сколько угодно бить себя в грудь, заявлять о гордости и проклинать всех мужиков-козлов. Уверять, что со мной такое никогда не случится, потому что я знаю себе цену и не позволю вытирать о себя ноги. Я и не позволю.

Но менять свою жизнь нереально страшно.

И чтобы решиться все оборвать нужны силы.

И стопроцентная уверенность.

Все же Даша была права. Настоящая уверенность появится только тогда, когда я сама своими глазами все увижу и смогу прижать. Когда я смогу подготовиться к разводу и у меня на руках будут доказательства измены. Потому что Вадим не признается. Даже, черт возьми, когда я его очередной раз ткну в факты предательства, он заявит, что я все придумала. Что с Диной у него ничего нет.

И я буду сомневаться, обманывает ли меня муж, или я себя накручиваю.

Но отступать не намерена. Я докопаюсь до правды.

Остервененно стягиваю босоножки, но зажимаю их в руках. Не могу позволить себе поддаться порыву и бросить их в стену. Шум разбудит детей.

***

Не знаю, сколько вот так сижу, но когда поднимаюсь, слышу щелчок входной двери.

На пороге Вадим.

— Ты не закрыла дверь, — говорит он как будто это самая большая проблема на сегодня.

Я убираю босоножки в коробку и поднимаю взгляд на мужа.

— Ариша спала на руках.

Смотрю не отрываясь. Вадим молчит.

— Почему не спишь?

— Жду, когда нагуляешься? Развлекся? Или были какие-то еще важные дела?

Хмурится.

— Что ты несешь, Лиз?

— Если я тебе надоела, если мы тебе надоели, имей смелость сказать прямо.

— Ты выпила?

Возмущение рождает в груди волну негодования.

— Я не пью, и тебе это известно! У меня двое детей на руках!

— Ну так выпей. Дети уже спят.

Он бросает это раздраженно, разувается и идет на кухню, я следую за ним.

— Ты считаешь это выход?

— Я считаю, что тебе нужно разгрузиться. Ты начинаешь делать мозг мне и придумываешь какой-то бред.

— Ты… ты…

— Что я, Лиз? — в кухне он оборачивается. — Я живу для вас! Работа, дом, работа. На работе завал, сложный проект, я должен в короткий срок закрыть вопросы. Чтобы не платить неустойку и неимоверные штрафы. Решаю проблемы, чтобы у вас все было. Чтобы вы не нуждались. А прихожу домой, и тут снова загруз.

— То есть мы тебе еще и в тягость? Загружаем тебя? Я вообще не отдыхаю, Вадим! И не жалуюсь. Я лишь прошу поддержки. Потому что ты мой муж. Потому что ты отец. И тоже должен…

— Я должен зарабатывать, чтобы вы не нуждались. Или тебе не нравится сытая жизнь?

— Сытая жизнь? Я трачу только на детей.

— Это твои проблемы, Лиза.

— Мои?

— Сегодня я отвез тебя на вечеринку, что тебе помешало расслабиться?

Я тяжело дышу. Мне мешает расслабиться то, что ты мне с большой вероятностью изменяешь.

— Я не привыкла к таким тусовкам.

— Если ты в них не вписываешься, не сваливай это на меня.

— То есть я тебе еще и не подхожу?

Он устало трет переносицу.

— Давай завтра поговорим, я устал.

— От чего именно ты устал, Вадим?

Он отворачивается к шкафчикам, берет стакан, из графина наливает воду, пьет. Оборачивается.

— Я спать. Честно, Лиз. Голова трещит.

— От меня?

Он звучно ставит пустой стакан в раковину и пытается пройти мимо меня, но я замираю перед ним, перекрывая выход из кухни.

— От меня ты устал? А от Дины не устаешь? Она тебя расслабляет, видимо?!

Муж наконец взрывается, взгляд вспыхивает:

— От тебя! Я устал, Лиза! От тебя в том числе! У меня сорвались важные переговоры, Руслан специально позвал дилера, но я спешил домой, так как беспокоился, что ты уехала, еще и мозг мне перед этим сделала. Я не смог толком поговорить с партнерами, потому что бегал тебя искал. Попросил же подождать! И завтра придется дилера вылавливать в офисе в выходной, потому что в понедельник он улетает. Да, черт возьми, дома я хочу уюта, но ты его не создаешь. Ты создаешь несуществующие проблемы. Потому что тебе скучно.

Скучно. Мне скучно.

Господи, что он говорит такое?

Руки и ноги начинают гудеть, напоминая мне, как весело я добиралась до дома. Как всю неделю носила Аришу на руках, как успокаивала Артема, который ревновал к сестре. Как утаскивала орущих детей с площадки. Как разбирала игрушки, как отмывала разбросанную по кухне кашу, как оттирала фломастеры от стола, как несмотря на все это, старалась угодить мужу, готовила ужин, убирала в квартире. Как…

Не выдерживаю. Закрываю ладонями лицо и начинаю беззвучно трястись.

Я так не могу. Я тоже хочу уюта, но мне его никто не создает, как удивительно. Пытаюсь се тащить сама, но выходит из вон рук плохо. И я корю себя за это. Да, мне нужна поддержка. А ее нет.

— Лиз, ну ты чего, прости, Лиз… — слышу шепот Вадима, я оказываюсь в его объятиях, он крепко меня прижимает и целует в висок. — Прости, я сорвался, сложный вечер, да и неделя.

Я цепляюсь за его плечи и всхлипываю. Он какое-то время молчит, гладит меня по волосам, утыкается носом в волосы, я же выплескиваю эмоции. А когда успокаиваюсь, слышу, как он произносит:

— Давай завтра все вместе в парк сходим. Лиз…

Я ничего не понимаю. Только что он повышал голос, а теперь обнимает. Признает вину, хочет пойти навстречу. Я объясняю себе, что Дина мне не показалась, и я должна оттолкнуть, стоять на своем. Но сопротивляться не могу, сбитая с толку переменами в настрое мужа. Да, я действительно довольно редко при Вадиме эмоции проявляла, наверняка эта истерика для него неожиданность. И он растерян.

Только что душила обида, да и сейчас еще остается, но теперь я не хочу, чтобы Вадим отпускал меня из объятий. Как будто меня обнимает не предатель, а тот, кто клялся в любви и верности. Тот, кому я еще верю.

— Ну так что? В парк?

— Ты правда хочешь провести с нами время? — утыкаюсь носом в грудь мужа, наверняка на рубашке следы от туши останутся. Надо будет замочить с пятновыводителем, а иначе могут остаться следы.

— Очень хочу, Лизка.

— Ты же говорил, завтра в офис…

— Я что-нибудь придумаю. Рус займется дилером.

Поднимаю на мужа глаза, полные слез. Вадим выглядит искренним, и я совсем перестаю понимать, что происходит. Кажется, об этом Даша мне и говорила, уверяя, что сложно идти до конца. Потому что виновная сторона, почувствовав неладное, обязательно предпримет попытку реабилитироваться.

Вспоминаю наставления подруги. По ее словам, если я откажусь от подобного, Вадим должен будет печально выдохнуть и сказать, что да, все же нужно ехать на работу. Это будет означать, что он и не собирался проводить с нами время.

Мотаю головой:

— Если тебе нужно в офис, я пойму, — произношу тихо. В груди замирает сердце. Сейчас подтвердятся слова Дашки, и все станет еще более очевидно. Но в глубине души наивная часть меня ставит не на подругу, а на Вадима.

— Лизка… — муж прижимает меня снова. Просто гладит по спине, и целует в висок. А спустя время добавляет, опровергая выводы подруги и окончательно меня путая: — Решено. Проведем время всей семьей.