Измена. Ты станешь моей

Глава 16. Я найду тебя

(Арина)

Когда на улице раздавали флаеры, чтобы посетить цирк, я отказывалась: ярких, захватывающих представлений хватало и в жизни. Но сегодня был бенефис моего мужа. Подняться и уйти, пропустив самое интересное? Ни за что!

Не узнать, от кого беременна Лиана, жена шефа? От собственного мужа или от любовника? Такого поворота я не ожидала.

Проводив взглядом Демидова, который ушел по коридору вслед за доктором, чтобы увидеться с женой, я спросила у медрегистратора, как мне найти в больнице своего мужа.

— Вас вряд ли допустят к нему, но попробуйте. Прямо по коридору и налево. Через дверь на третий этаж. Хирургическое отделение.

Плутая коридорами, я пару раз ошиблась дверью, потому как их оказалось больше одной. Но отделение все же отыскала. Я остановилась в тамбуре перед запертыми дверями хирургического отделения. Надавила на кнопку вызова, высматривая через стекло кого-нибудь из больничного персонала. Чем дольше ждала, тем тяжелее становилось на душе.

Зачем я здесь? Ведь ушла! Осталась, чтобы плюнуть в лицо Егора и сардонически рассмеяться? Поглумиться над тем, как коварная судьба загнала его в ловушку, жестоко покарав? Но подобные выходки в стиле мужа. Все, что в моих силах: сказать последнее "Прощай!" Если смогу, конечно.

По ту сторону двери, у стены, стояло инвалидное кресло. Его вид приковал мое внимание, рисуя не самые приятные картины в воображении: день выписки, муж в состоянии овоща, сидящий в кресле-каталке.

— За что? За что мне такое наказание? Господи, помоги! Сжалься надо мной, прошу!

Я закрыла рот ладошкой, заглушая всхлипы. Плечи сотрясались от беззвучных рыданий. Из глубины души поднималась буря негодования на себя, на Егора, на судьбу. До боли закусив губу, я заставила себя успокоиться. Смахнула непокорные слезы. Коротко выдохнула.

Со стороны казалось, что стоит горем убитая девушка, оплакивая боль родственника. Возможно, мужа. Санитарка, вышедшая из подсобного помещения, сжалилась:

— Будет тебе убиваться! Не в морге же лежит, а в хирургии. Значит, есть еще надежда.

Я обернулась на звук голоса. Под глазами санитарки пролегли глубокие тени. Складки губ опущены. Из-под шапочки проглядывали седоватые пряди волос. На вскидку женщине не больше сорока, но уныние на лице добавило лишних лет.

Я хотела было сказать всю правду про Егора, но сдержалась. Зачем это женщине, которая убирает в палатах, выносит утки из-под лежачих больных. Кто знает: может, она тоже жертва мужа-тирана, а я только соль на рану насыплю.

— Тебе доктора позвать? К кому пришла-то?

— Громов Егор. Сказали, что он в реанимации.

— А, этот! Сейчас позову доктора. Жди!

Санитарка воспользовалась чипом и прошмыгнула в отделение. Мне ничего не оставалось, как покориться и терпеливо ожидать развития событий. Ближайшая дверь с табличкой "Ординаторская" отворилась, пропуская высокого и плечистого хирурга.

— К Громову? Вы жена? Пройдемте! Не дольше минуты, — отчеканил тот.

Я невольно сравнила отрывистую речь хирурга с его действиями. Так же уверенно и хладнокровно он проводил скальпелем по телу пациента, вскрывая болевое место, и умело удалял опухоль, искореняя негативные симптомы. Бедолага приходил в себя, с каждым днем ощущая желание и силу жить дальше. Вот бы и мне так отрезали кусок, вызывающий боль и травмирующий душу!

— Халат.

— Простите, что вы сказали? — я вынырнула из мрачных мыслей.

— Накиньте халат и бахилы! В реанимацию заходите, а не в кафе. У вашего мужа черепно-мозговая травма, потому посещение ограниченно по времени. Будут вопросы, я в ординаторской. Маша, тут к Громову. Я разрешил.

Доктор передал меня дежурной медсестре, которая и сопроводила к Егору. Тот лежал, опутанный проводами и трубочками. Один тянулся от штатива. Раствор по капельнице попадал в вену на руке, которая покоилась поверх белой простыни.

Взгляд мой скользнул выше. Носовую часть закрывала повязка, из-под которой по лицу расходилось покраснение. Глаза и вовсе пропали на фоне темных кругов, напоминающих большие круглые очки. Голову венчала повязка.

Судорожно сглотнув, я неловко шагнула ближе. Сердце сжалось от поверженного облика мужа, а ликование сошло на нет. Лишь воспоминание о любовнице Егора, яркой молнией сверкнувшей в памяти, встряхнуло меня.

Скривившись от больничных запахов в реанимационной палате не меньше, чем от вида Егора, я встала рядом и тихо позвала его по имени. Веки дрогнули. Чуть приоткрыв глаза, Егор встретился взглядом с женой.

— Арина, — прохрипел он, перевернув свободную от капельницы руку ладонью вверх.

Я брезгливо посмотрела, не притрагиваясь к мужу. Эти руки несколько часов назад ласкали тело юной девы, прекрасно зная, что Лиана — супруга моего босса. Каким надо быть уродом, чтобы пойти на такой шаг? А Лиана? Неужели в глазах девушки Егор круче, чем ее муж, владелец престижного автосалона? Чем Егор увлек жену Дементьева? Какой козырь держал в рукаве?

Если раньше я искала проблему в себе, вспоминая слова матери, что от хороших жен не уходят, то теперь посмотрела на ситуацию под другим углом. Студентки-практикантки в роли любовниц это мелочи, но изящная и роскошная жена владельца салона — это другой статус. Это плевок не только в меня, но и явный удар по Дементьеву. Рискованный шаг. Насколько Егор просчитал свои ходы, чтобы решиться на подобное?

— Прости меня, Арина. Видишь, я поплатился за ошибки.

— Простить? Будь ты в машине один, я бы еще подумала. Но с любовницей, да с какой! Ты совсем охренел, Громов? Демидову подножку решил подставить? А соломку подстелил?

— Ты уже знаешь?

Я не удержалась и рассмеялась. Едкий смех сорвался с моих губ. А с души упал последний камешек, который мешал вздохнуть полной грудью. Склонившись к бывшему мужу, я тихо спросила:

— Скажи, кому ты продал душу, если страх потерял? От кого Лиана ждет ребенка: от тебя или от Бориса Андреевича? Удивлен? Ты, правда, не знал? Вот теперь время бояться. Трепещи, Громов! Отдача будет сильнее и больнее, а подушка безопасности не сработает и теперь. Тебе в наказание, Егорушка!

— Арина, что ты несешь? — хрипел пересохшим горлом Громов. — Какое я имею отношение к ребенку? Какое наказание? Арина, очнись! Да, я виноват, но…

— Так, девушка, хватит! — медсестра жестко закончила дискуссию и решительно подтолкнула меня к выходу. — Вы в реанимации находитесь! Навестите и наговоритесь, когда пациента переведут в обычную палату.

Я не перечила. Прежняя решимость и желание уйти от мужа вернулись окончательно. Ничего не изменилось: Егор по-прежнему лгал и выкручивался. Обернувшись на пороге, я сказала громко и четко:

— Прощай, Егор!

Но услышала вдогонку новый приговор, который стал началом конца:

— Я найду тебя! И убью!