Измена. Я не сломаюсь (СИ)

Глава 30

Я слушала тихий шелест дождя в еловых ветвях, улыбалась и блаженно щурилась. На душе было так хорошо! Спокойно, безмятежно.

Хорошо что я, согласилась на эту вылазку в лес. Сейчас, лёжа под огромной столетней елью, закрывая ладони в мягкие сухие иголки, я наслаждалась тишиной, густым еловым запахом и шёпотом мелкого дождика.

Всё так удачно складывалось в последнее время, что я расслабилась и наслаждалась моментом.

Во первых я работала. Костя предложил мне работу бухгалтера в его фирме. Прежний уволилась и уехала в Испанию к дочери, которая родила второго ребёнка. Костя пытался сам разобраться, но быстро понял, что это не его. Теперь всей бухгалтерией занималась я.

Во вторых коллектив в мастерской оказался хорошим и очень дружным. Пять молодых парней и Аркадий Львович. Седовласый, пожилой мужчина, походивший на спокойного, умудрённого жизнью льва.

Мужчины приняли меня, единственную девушку, очень дружелюбно и всячески опекали. Иногда мне было даже неудобно из-за их повышенного внимания. На своём столе, в маленькой застеклённой конторке в конце цеха, я каждый день находила то шоколадку, то вкусное пирожное в коробочке, то небольшой букетик цветов. Кто приносил мне цветы они так и не признались. Только загадочно посмеивались на мои вопросы.

Мастерская оказалась большим цехом, поделённым на несколько частей. Тут были и сама мастерская, где в пене золотистых стружек и пахучих опилок, рождались очень красивые вещи. И помещение, где эти изделия покрывали лаком и защитными средствами. И сушилка, где лежали доски и бруски в ожидании своей очереди, чтобы стать очередным шедевром плотницкого искусства.

Мода на экологичное жильё и предметы обихода, давала приличную прибыль. Заказов было очень много. Ребята делали деревянные украшения даже для храмов Валаама. Я представить себе не могла, что плотницкая работа такая востребованная.

Парни были настоящими единомышленниками. И в работе, и в отдыхе. В этот выходной они организовали коллективный выезд на природу. На двух машинах мы, ранним утром, выбрались за город и целых два часа ехали к этому, давно обжитому ими, месту. Оказалось, что парни — любители рыбалки и отдыха в палатках на берегу озера.

Сегодня в программе был сбор грибов. Пока мужчины с вёдрами и корзинами бродили по окрестностям, время от времени перекликаясь и смеясь, я забралась под старую ель и уютно устроилась на перине из сухих еловых иголок.

Грибы я собирать не умела. Да не понимала в них ничего. Только один гриб знала наверняка и ни с каким другим бы не спутала — мухомор. Остальные были для меня все на одно лицо. Но и их, в пёстрой осыпавшейся листве я в упор не видела.

Я осталась на поляне у озера, поддерживать огонь в костре. Костя строго-настрого запретил ходить влево, там недалеко начиналось болото, а сами парни разбрелись в разные стороны с азартом и предвкушением тихой охоты в глазах.

Я полюбовалась серой гладью воды, собрала красивый букет из осенних листьев, попила горячий чай из термоса и захотела в туалет по маленькому. Полянку осквернять я не стала, отошла недалеко в лес. И наткнулась на эту чудесную, сказочную ель.

Я гладила шершавый ствол, а памяти всплывала картинка как Костя, отложив в сторону рубанок, любовно ведёт ладонью по гладкой деревянной поверхности. Стряхивает с неё стружку и опилки, и гладит длинными пальцами.

Я часто незаметно наблюдала за его работой. Каким вдохновенным становилось его лицо, когда он что-то осторожно вырезал по дереву, сдувал мелкие стружки и рассматривал свою работу. Как довольно улыбался, или, наоборот, сосредоточенно хмурился, если что-то шло не так.

Под елью было мягко и тепло. Я пригрелась, и, незаметно для себя, задремала.

"Агата! Агата!" меня разбудило мужское многоголосье. Тревожное "Агатааа!" слышалось вдалеке с разных сторон. Я потёрла ладонями лицо. Уснула!

Неуклюже выползла из-под ели и, стряхнув сухие иголки с одежды, оглянулась вокруг. Дождь закончился, но поднявшийся ветер раскачивал макушки деревьев, стряхивал холодные капли с веток и тревожно шумел в золотой листве. Я зябко поёжилась, соображая, в какую сторону мне идти. Что-то неуловимо изменилось вокруг.

Сколько я спала? Наверное долго, раз ребята успели вернуться к костру и начали искать меня. Я натянула поглубже капюшон куртки и потопала в сторону нашей полянки.

— Агата, ты где бродишь? Мы решили что ты потерялась. — Аркадий Львович, пытающийся оживить залитый дождём костёр, поднялся мне навстречу.

— Я под ёлкой от дождя пряталась.

Неужели я так долго отсутствовала? На краю поляны, под тоненькой осиной, стояли в кучке корзины и ведра полные грибов. Либо мы приехали на грибное место, и мужчины собрали такой богатый урожай за час, либо я продрыхла полдня и даже не заметила.

Аркадий Львович засунул в рот, сложенные колечком, пальцы и два раза громко и протяжно свистнул, подавая какой-то условный знак другим.

— А вы давно вернулись? Я не заметила как время пролетело.

— Давно, Агата. Почему ты не отвечала? Мы кричали, звали. Парни ушли тебя искать.

Мне стало неловко и стыдно. Заставила людей переживать и беспокоиться.

— Я уснула нечаянно и не слышала.

Мужчина только осуждающе покачал седой головой. Я тоскливо оглянулась вокруг. Опять я попала в нелепую ситуацию. Сейчас вернуться парни и будут ругаться. Я им весь день испортила. Наверное, уже жалеют, что взяли меня в свою сложившуюся компанию. И Костя, который за эти несколько недель оттаял и больше не смотрел на меня неприязненно, снова презрительно скривит губы. Почему-то его осуждения я боялась больше всего.

— Проголодалась? — в голосе мужчины были отеческие нотки, так разговаривают с неразумным дитём. — Вот бутерброды и чай в термосе, перекуси.

Он зашуршал пакетами и бумагой, доставая мне еду, а у меня защипало в носу от подступающих слёз. Мне было так стыдно, что хотелось провалиться сквозь землю. Ну что я за человек? Обо мне заботятся, переживают, а я только и делаю, что вечно куда-то влипаю. От меня одни неприятности.

— Дочка, да ты чего, плакать надумала? — растерялся Аркадий Львович. — Всё же хорошо закончилось! Ты нашлась, парни сейчас вернутся, костёр разведём, перекусим. Смотри, сколько грибов собрали! Удачно съездили.

Он утешал меня как маленького ребёнка, от этого ещё больше хотелось расплакаться.

Парни, к моему величайшему облегчению, отнеслись к ситуации спокойно, даже с шутками и прибаутками. Возвращаясь с разных сторон на поляну, они радостно похлопывали меня по плечу, смеялись над тем, что крепко сплю, и подшучивали, что медведя в лесу легче разбудить чем меня. Только Костя, вернувшийся самым последним со стороны болота, хмуро осмотрел меня с ног до головы.

— Ты в своём репертуаре! Нельзя быть такой… — он с трудом сдержал крепкое словечко, рвущееся у него с языка, —….такой безответственной! Ты могла заблудиться! В болоте утонуть! Куда тебя понесло?

Вообще-то, я и не уходила далеко. Тем более, в сторону болота. Но глядя в его, сверкающие арктическим льдом глаза, решила не спорить. Костя был не на шутку зол.

— Кость, да ладно тебе! — попытался сгладить, накалившуюся с возвращением парня, атмосферу на поляне его друг. — Ну первый раз человек в лесу, живую ель раньше не видел.

— Вот именно! В первый и в последний! — сказал, как припечатал Костя. Я поняла, что доверия мне больше нет и меня больше никогда не возьмут с собой в лес. А может, и вообще никуда не возьмут.

Домой я возвращалась в машине с Ильёй. Так распорядился Костя, бросив мне команду садиться в другой автомобиль. Шутливое соревнование между парнями за моё внимание закончилось. Я поняла, что Костя не хочет больше связываться со мной. Я понуро уселась на заднее сиденье внедорожника Костиного друга и уставилась в боковое окно. На переднем сиденье устроился Аркадий Львович. Остальные ребята поехали с Костей. Наверное, так было удобнее. Нам троим было по пути, мы все жили в одном районе, но на душе было тяжело. И обидно. Всё так хорошо начиналось, наши отношения налаживались, Костя перестал смотреть на меня как на пустое место, и вот опять!

— Агата, ты чего загрустила? — Илья посмотрел на меня в зеркало заднего вида и весело подмигнул.

— Наверное, Костя меня уволит?

Изменившееся отношение ко мне со стороны их начальника повергло меня в самое настоящее уныние.

— С чего вдруг? — подал голос Аркадий Львович. — Ничего страшного не случилось. Это не имеет никакого отношения к работе. Вот если с бухгалтерией накосячишь — тогда да. Костя за свою мастерскую всей душой радеет.

Слова мужчины немного успокоили меня. С бухгалтерией их небольшой фирмы я разобралась быстро. Предыдущая коллега очень грамотно вела всю документацию и расчёты. Тут сложностей у меня не возникало.

— Костя начинал когда-то работу в моём гараже. Первые заказы прямо там делали. — разговорился Аркадий Львович. Потому с какой теплотой он рассказывал о парне, было понятно, что он уважает и гордиться им. — Потом заказов становилось всё больше, клиенты советовали нас другим людям, своим друзьям. В гараже нам было уже тесновато, и Костя арендовал это помещение на заводе. Станки прикупили, оборудование и понеслось. Парней вот на работу приняли.

Мужчина дружески хлопнул по плечу Илью. Тот засмеялся.

— Коллектив у нас что надо! Каждый специалист высшего класса. Костян собирал нас целый год. — Илья улыбнулся мне в зеркало. — А уж бухгалтера он привёл — глаз радуется! Парни на работу бегут как на праздник. Вон даже Львович помолодел на десяток лет.

Мужчины впереди перекидывались шутками и подначивали друг друга, а я смотрела на сверкающие под светом фонарей мокрые мостовые и тротуары и улыбалась. Из задумчивого состояния меня вывел вопрос Ильи.

— Агата, пойдёшь со мной на свидание?