Измена. Закрыть гештальт

Глава 46

Ярый

Наши дни

Меня не может не радовать, что беременность моей девочки протекает хорошо. По крайней мере, Женя постоянно улыбается, поглаживая животик через свободный сарафан. Теперь она наконец напоминает ту девушку, в которую я так отчаянно влюбился, что был готов развязать войну с партнером отца, лишь бы избавиться от Эли и признаться во всем своей любимой пантере. Даст ли она мне шанс рассказать всю неприглядную правду? И найдет ли в себе силы простить мои детские выходки?

Я знаю, что ненормально следить за Женей из-за угла, словно маньяк, наметивший новую жертву. Хоть мне бы однозначно хотелось уволочь ее в свой дом и надежно спрятать там от всего мира. Чтобы она смогла спокойно выносить ребенка, не страдая от ассоциации с первой беременностью. Именно поэтому я обязан быть рядом. Мы должны пройти этот путь вместе, как и должны были изначально. Пока мои тайны все не разрушили.

Ланской сказал мне, что на данный момент и мама, и ребенок прекрасно себя чувствуют. Несмотря на травмы, приведшие к смерти первого малыша, сейчас беременность протекает просто прекрасно. Самый опасный триместр позади, теперь Женя может слегка расслабиться и просто наслаждаться своим состоянием. Даже странные вкусовые пристрастия ее миновали, разве что ее теперь настойчиво тянет на соленый миндаль в карамели. И в преддверии тяжелого разговора, я купил пару мешочков лакомства, чтобы задобрить мою фурию.

Однако пока она наконец не закрыла глаза, подставляя лицо солнечным лучам, мне и в голову не пришло подойти поближе. Слишком интимной казалась ее беседа с ребенком, чтобы кто-то прерывал ее, пусть это и отец, который сходит с ума от счастья.

Воровато и быстро я направился к ее скамейке, жадно пожирая глазами любимые черты. Ее лицо и без косметики настолько сияло свежестью и здоровьем, что Женя могла бы запросто затмить любую модель, даже с мировым именем и баснословными гонорарами. Моей девочке невероятно идет материнство, и я хочу, чтобы это малыш был у нас не последним.

Не видеть ее столько времени, а теперь стоять рядом, на расстоянии вытянутой руки, это отдельный вид сладостной пытки. Потому что я пока не могу позволить себе коснуться Жени, лишь ненасытно вдыхать привычный аромат зеленого яблока и радоваться, что она вернулась к любимому запаху.

— Lo siento, me está ocultando el sol.

Ее нежный недовольный голос звучит для моих ушей божественной музыкой. И мне абсолютно все равно, что я ни хрена не понял, что она сказала. Мне вообще просто достаточно слышать ее и одновременно любоваться на любимое лицо. Но Женя почему-то внезапно напрягается и открывает глаза. Она щурится от лучей солнца, но ее тихий вздох говорит мне о том, что Женя узнала меня и так.

Моя девочка медленно встает на ноги, чтобы стоять со мной лицом к лицу и смело встретить мой ищущий взгляд. Теперь я вижу ее с мельчайшими подробностями, вплоть до слегка обгоревшего кончика носа, который мне тут же захотелось поцеловать. Мир вокруг замер, словно мы оказались в самом центре бури, которая спрятала нас ото всех.

— Как ты меня нашел?

Женя смогла метко выбрать именно тот вопрос, на который не могла подобрать ответ. Действительно, к чему спрашивать зачем я приехал, если, итак, все ясно, что за ней. А вот как мне удалось найти очаровательную это вопрос на миллион рублей.

— Влад рассказал. Он вообще рассказал мне все.

Она сразу не ответила, лишь слегка съежилась и перевела взгляд на морскую гладь. Словно ожидая, что я буду в чем-то ее обвинять. Словно она была виновата в этой чудовищной и жуткой случайности. Но никто не посмеет ни в чем ее упрекнуть. Женя сражалась за своего ребенка в тот момент, когда я подыхал от тоски, заливаясь литрами алкоголя. Если и винить кого-то, то только меня. За то, что скрывал от нее правду о своей настоящей жизни.

Я медленно опускаюсь на колени, прямо на нагретую солнцем набережную, и прижимаюсь губами к ее животу, через тонкую ткань. Женя еле заметно вздрагивает, не ожидая столь публичного проявления нежности. Но при этом не отталкивает меня, не огрызается, пусть сама и не предпринимает ни малейшей попытки меня коснуться, пока мои губы покрывают поцелуями небольшую округлость.

— Прости меня, пожалуйста. Прости, что струсил настолько, что не рискнул больше бороться за тебя. Прости за эту суку, которая даже не соизволила мне рассказать о твоем звонке, а ты мучилась, думая, что она беременна от меня. Элька действительно залетела, но от любовника, а потом подстроила выигрыш и шантажировала этим моих родителей. Мы разводились долго, я к тому же беспробудно пил, а должен был ползти за тобой на коленях и умолять о прощении.

Слезы снова выступили на глазах. И пусть на меня смотрели десятки людей мне было на это абсолютно плевать. Я не мог оставаться равнодушной статуей рядом с той, кто вынесла так много и не сломалась, осталась все такой же живой и яркой, искренне согревая своим тепло всех вокруг.

— Прости меня, что не был рядом, когда это было тебе особенно нужно. Прости, что позволил случиться этому с вами, но знай, я всегда хотел от тебя ребенка. Я люблю и этого малыша, и того, кого не позволил тебе выносить больной урод. Понимаю, что виноват во всем этом, но умоляю тебя, позволь мне быть рядом с вами. Обещаю, что стану лучшим папой на свете, что докажу тебе насколько сильно тебя люблю! Если бы только представляла, насколько сильно я тебя люблю.

Ее сарафан промок от моих слез, но сама Женя оставалась неподвижной, словно мраморная статуя. Знаю, что она может простить меня не сразу, но я добьюсь ее снова. Не как любовницу, а как свою будущую жену, которую буду холить и лелеять.

Внезапно теплая женская ладошка опустилась на мою голову, нежно поглаживаю растрепанные волосы. До меня донесся тихий еле слышный всхлип, а потом Женя опустилась рядом со мной, чтобы посмотреть в мои глаза.

Она тоже плакала, не стесняясь своих эмоций, и эти крохотные слезинки, повисшие на длинных ресницах, ранили меня в самое сердце. Я не хочу, чтобы моя женщина плакала, поэтому осторожно зацеловываю покрасневшие глаза, надеясь ее успокоить.

— Мне было так страшно. Я так хотела, чтобы ты был рядом. — Моя девочка позволяет мне видеть ее слабость, заочно выдавая мне кредит доверия.

— Я буду рядом. Теперь я всегда буду рядом с тобой, с вами. И все у нас будет хорошо.

Солнце Барселоны припекает все сильнее. Люди на набережной с опаской косятся на наши странные объятья, но ведь будешь каждому объяснять, что это слезы освобождения и принятия наших ошибок в прошлом. А в настоящем теперь все будет правильно.

Женя, я и наш малыш.