Израненное небо

Глава 9

– Курс установлен?

– Да, сэр.

– Ухура, вы отправили сообщение Звездному Флоту?

– Оно отправится вместе с нами.

– Экипаж готов?

– Да, сэр.

– Зулу, скажите нам... Нет, не надо. Начинайте отсчет. Сообщите экипажу, что мы отбываем. Инженерный, запускайте аппарат.

Они снова ушли в инверсионный полет.

Вечерний ветерок трепал ее волосы, принося с собой знакомые запахи. Она узнала запах сосны и кипариса. Откуда-то издалека, из того места, где виднелся пурпурный закат, доносились странные звуки, похожие на рык, от которого у нее на затылке зашевелились волосы. Ошибки быть не могло. Это лев. Она посмотрела на быстро темнеющее небо и увидела две белые луны. Одна из них была чисто белой, а вторую покрывали темные пятна и рубцы. А на востоке поднялась крошечная розовато-красная, третья, и последовала за первыми двумя.

Это была Серенгети – пятая планета системы Процион А, на которую собрали все вымирающие виды животных Земли. Они разгуливали здесь абсолютно спокойно, не опасаясь охотников. У нее ни как не хватало времени прилететь сюда, хотя это было ее главной мечтой с самого раннего детства. Серенгети открыли, когда ей было лет пять или шесть. И рассказы матери об этой планете смешались в ее сознании с другими историями о животных, разговаривающих друг с другом и даже с людьми. И еще тогда она решила, что когда вырастет, то обязательно побывает на этой планете и поговорит с ее обитателями.

Но, став взрослой, она поняла, что ее привлекали не сами животные, а общение с иными формами жизни вообще. А Звездный Флот оказался именно тем местом, где ее обучали этому. Она закончила Академию и забыла про свою планету. Теперь она хотела попасть куда-нибудь на Вулкан, Тель, Орион или Альдебаран.

А сейчас она стояла посреди высокой травы Серенгети и смотрела на величественные заснеженные вершины горы Меритайа.

Она оглядела себя и нашла, что одета согласно обстановке: костюм для прыжков, спасательный пояс, магнитные ботинки, а на боку висел не привычный маленький фазерный пистолет, а самый настоящий, полностью заряженный бластер, который мог разнести половину этой горы. Она боялась не зверей. Ходили слухи, что на планете появились браконьеры.

"Да поможет им господь, если они столкнутся со мной" – подумала она и не спеша направилась в сторону заката. Искусственно сбалансированная экология Серенгети была очень хрупкой. В течение многих лет компьютеры с особой тщательностью составляли список животных, которые будут ее населять, растения, которые нужно развести. И браконьеры, охотящиеся за мехами и ископаемыми, представляли собой огромную опасность для этой планеты. Правда, существует еще и опасность, что компьютеры не смогли просчитать все до мелочей, ведь всегда возможны какие-то несчастные случаи, эпидемии...

Жуткий, яростный вопль разнесся во все стороны от горы. Вопль ужаса и неповиновения. Затем он повторился, и она помчалась на звук. Еще даже до конца не осознав, что делает, она вытащила из кобуры бластер, сняла его с предохранителя и установила на полную мощность. Она не знала, что ждет ее впереди, за деревьями нрара. Оставить трикодер в сторожке – это не самое лучшее, что она сделала. "Хорошо, хоть бластер с собой!"

Она рассчитывала затормозить невдалеке от нрара, но не успела – прямо из высокой травы па нее выпрыгнуло что-то очень большое, больше льва. Она среагировала мгновенно, – поджарив это существо из бластера еще в прыжке. Ей показалось, что она узнала то, что только что сожгла, но теперь было слишком поздно. Ого-го! Еще две огромные фигуры после хорошей порции фазерного огня последовали за первой.

"Наземные акулы", – отметила она про себя, пока другая часть ее мозга следила за тем, чтобы уничтожить их раньше, чем они пообедают ею. Когда она убила второе существо, ее отбросило на землю волной обжигающего зловонного газа.

Она поднялась на ноги и побежала, пытаясь укрыться в нрара, но это было бесполезно. Ужасный, животный крик приближался, становясь все громче и громче. Еще одна наземная акула неслась прямо на нее из пролеска. На этот раз она успела ее рассмотреть: четырехметровое тело, покрытое белым мехом, восемь ног и пустые, слепые белые "глаза". Она пробежала мимо облака горячего дыма, которое оставил от этого существа бластер и укрылась в пролеске.

Еще несколько акул заметили ее, хотя уже после того, как она заметила их. Она прыгнула в небольшую лужу, оставшуюся от того, что некогда было водопадом, и увидела на другом берегу такого огромного слона, каких еще никогда не видела в своей жизни. Он заметил ее, но не успел ничего предпринять, поскольку одна из акул бросилась на него. Взбешенный, он начал реветь и старался поддеть эту тварь бивнем.

В округе было полно акул, которые двигались очень быстро. Единственным спасением для нее было прислониться к чему-нибудь спиной, чтобы быть уверенной, что сзади на нее никто не нападет. Но поскольку ничего такого она не нашла, ей приходилось стрелять направо и налево. Стая акул изменила тактику. Они собрались вместе, пытаясь напасть то с одной, то с другой стороны. Раздался рык. Этот звук сначала удивил и испугал ее, но затем она обрадовалась. "Они охотятся молча, когда чувствуют свое преимущество." Невдалеке догорали еще две акулы. "Осталось восемь, нет, семь".

Но и это много. Ее бластер стал издавать звуки на четыре тона ниже – он начинал разряжаться. Индикатор на стволе сообщил, что ей досталась поврежденная батарея. Если не подойдет помощь с корабля, то очень скоро, несмотря на все ее усилия, она станет обедом этих ненасытных тварей.

В сотне ярдов от места битвы появился транспортатор. Несколько существ устремилось в ту сторону.

– Нет, – взвизгнула она, чем удивила их настолько, что они замерли. Это дало ей несколько секунд, чтобы поджарить одну из них и опалить ноги другой. Та тоже завизжала и с дикой скоростью стала уползать в траву Мысли о поведении раненых животных роились в ее голове, когда на нее упала тень транспортатора. "Господи, только бы они были вооружены!"

– Смотрите, – кричала она изо всех сил – Смотрите, они приближаются!

Две твари шли прямо на нее, не давая ей больше возможности кричать.

"Дыши, черт тебя побери! Дыши! Дыши!"

Кошмар перешел в реальность. Он в сотый раз проклинал эту идиотскую браваду, из-за которой его люди попадают в дурацкие переделки с дикими тварями, перекрестным огнем или еще чем-нибудь похлеще. Еще повезло, что это просто царапина. Но ситуация была и без того ужасна. Рука на груди не обнаружила никаких признаков ни дыхания, ни сердцебиения. Он приподнял веко – зрачок, хотя и почти незаметно, среагировал на свет. "Благодарю тебя, Господи!" Пульс не прощупывался даже на сонной артерерии. "Не страшно!" Он начал делать непрямой массаж сердца.

– Хм!!

Пульс отсутствовал. "Чертов упрямец, ты не хочешь помогать мне?" Он продолжил массаж.

– Крис! Лиа! – закричал он. – Кто-нибудь подойдите и делайте ему искусственное дыхание!

"Ну давай, Джим, давай! Не расслабляйся! Не смей! Не смей, слышишь!"

Выстрелы приближались и становились все слышнее и слышнее. Он видел вспышки, направленные куда-то вдаль. Кристина упала перед ним прямо на бездыханное тело. Ему не нужно было ничего говорить – она сгребла его голову, открыла ему рот и, убедившись, что дыхательные пути свободны, начала делать искусственное дыхание. "Это должно ему помочь! Он начнет дышать!"

Еще один бластер начал стрелять прямо над его головой. Он упал на обожженные колени и успел заметить, несмотря на какую-то странную заторможенность, как выстрел Лиа попал прямо между пустых глаз одной из тварей. "Возможно, выжидала, пока та приблизится. Черт, нашла время устраивать представления! Придется сделать комплимент Кристине. Ха, когда еще представится такая возможность сказать ей, что у нее потрясающие легкие".

– Оставь это для меня, – пробормотал он, и Лиа тоже присела на колени возле него, сдвигая и раздвигая его руки в сердечном ритме. "Неплохо. Может, в этом, и правда, что-то есть, когда некоторые медсестры ведут себя, как врачи".

Он нащупал аптечку: "Кордразин. О, нет, только не это. Это его добьет, Сиклогексан – нет! Энверасон – нет и еще раз нет! Какой дурак составлял аптечку?"

Сирава от него послышалось рычание, и очередная акула попрощалась с жизнью. Это Кет'лк вовремя пришла ему на помощь. Он снова повернулся к аптечке. "Рофенсин. Унифактор. Суспенар. Адресам. Ну наконец-то! – Он вставил ампулу в спрей-шприц, даже не заботясь о дезинфекции. – У него было и так слишком много проблем, чтобы уделять внимание микробам!"

– А-В, – передал он Лиа. Тело дернулось, когда введенное лекарство начало стимулировать сердечную мышцу.

– Наблюдайте за ним, – сказал он. Его всего трясло после пережитого. – Господи, что творится с этим-кораблем?

Фазеры клингонов повредили их экран. На этот раз они не успели вывести весь запас энергии в защитное поле, и поэтому сейчас несли потери. Никогда он не мог предположить, что экран его корабля начнет излучать ультрафиолет, как это было сейчас. Он надеялся, что этот яркий свет хотя бы ослепит клингонов.

– Скотти! – кричал он в интерком. Ответа не последовало. "Где все? Господи, это ужасно! Мы ничего не сможем предпринять, пока они будут расстреливать нас таким образом".

После очередного попадания корабль сильно тряхнуло. "Что же мне делать?" – думал он. За неимением никаких других идей, он начал с пульта управлять всеми остальными отсеками, включая инженерный, который он обследовал очень тщательно. Корабль, как обычно, находился на орбите. "Скотти убьет меня, если узнает об этом. А он наверняка узнает".

В прошлый раз они зарядили защитное поле энергией подпространственных двигателей. Правда, их корабль отнесло-таки к плазме, но только потому, что они курсировали слишком близко. Сейчас у него не было столько времени, чтобы набрать такую скорость, даже если клингоны позволят ему это сделать. Но, тем не менее, ему просто необходимо усилить поле. Он знал, как это сделать. Он плохо разбирался в инверсионных аппаратах, но знал наверняка, что во время работы они вырабатывают огромнейшее количество энергии.

"А мы вообще-то сейчас в инверсионном пространстве или нет? Похоже, что да. Хотя, почему-то абсолютно отсутствует ощущение удушья. В конечном счете, в данный момент это не играет никакой роли". Он быстро отдавал распоряжения, где и какие произвести подсоединения компьютерам инженерного отсека. Те же, запрограммированные Скоттом, выдали информацию о том, что, хотя эти подсоединения и возможны, лучше их не делать.

– Ну и что из того, что лучше не делать? – сказал он уверенным голосом, хотя на самом деле ему было очень страшно. – Выполняйте приказ!

Корабль буквально застонал от навалившихся на него перегрузок, Защитный экран постепенно стал фиолетовым, затем голубовато-зеленым, потом он становился все ярче и ярче, пока не стал ярко-белым. Теперь фазеры клингонов не могли причинить ему никакого вреда. "Ну, что ж, по-моему, хватит".

Он сел в кресло, и тут произошло нечто, что просто потрясло его, "Господи, что это я наделал?" На экране появилось защитное поле, которое разрасталось все шире и шире. Несколько кораблей клингонов при виде происходящего в панике разлетелись. Один из них остался на месте и продолжил вести огонь. Когда защитное поле коснулось его, он в мгновение ока исчез, словно его выключили. "О Великий Боже, что же это я открыл?" Он наблюдал за всем происходящим не без скрытого удовлетворения. "Надеюсь, поле не окажет никакого влияния на эту планету." И, как будто услышав его, поле замедлило темпы роста, а затем вообще перестало разрастаться. "Спасибо, Господи! Но у меня, кажется, опять проблемы..."

Он вернулся к приборной доске. Благодаря открывшимся возможностям он мог вернуть отправленный на планету отряд, не опуская защитного экрана. Надо лишь подсоединить транспортатор к инверсионному аппарату с тем, чтобы сигналы были достаточно сильны и смогли прорваться сквозь экран. Он объяснил компьютеру все, что следует сделать с транспортировочным лучом, и очень скоро услышал сигнал, сообщающий, что отряд прибыл.

ТРЕВОГА! ТРЕВОГА! Сирены выли так громко, что Зулу приходилось кричать, чтобы услышать свой голос.

– Мы вышли из инверсионого пространства, сэр!

– Я вижу! А что с защитным экраном? – спросил Джим. Он попытался встать, но почувствовал себя плохо и снова сел, У него так болела грудь, словно ее обожгли фазером. Запищал коммуникатор, но все, что он смог сделать, – с трудом дотянуться до кнопки, при этом почувствовал страшную боль и слегка смутился из-за этого.

– Мостик... "Джим не двигайся! Как твоя грудная клетка?"

– Ох, – начала возвращаться память. – Я прикрыл Спока от этих жутких тварей...

Он прервал эти мысли. В конце концов, они были похожи на истинные воспоминания. Совершенно сбитый с толку, он поправил воротник куртки.

– Я снова сделал это. Да, Боунз? "Я был прав насчет носилок". Боунз, это из-за отсутствия времени!

– Успокойся. Ты просто полежишь часик или два. Я думаю, мне хватит этого, чтобы залатать поврежденные сердечные ткани. Попробуй возражать, – и останешься здесь на несколько дней!

– Но, Боунз, это же происходит не на самом деле!

После короткой паузы последовал ответ:

– Оглянись вокруг и попробуй повтори то, что ты только что сказал, еще раз.

Джим раздраженно стукнул по клавишам:

– Что, черт побери, происходит с защитным экраном?

– Проблема не в экране, а в наших сенсорах, капитан, – ответил Спок, вставал с кресла Кирка. – Они выдают абсолютно бессмысленные данные. Хотя, может, они бессмысленны только с нашей точки зрения. Мы попали в такое место, где сама ткань космоса находится в жутком беспорядке из-за периодического исчезновения энтропии. И еще, по какой-то причине во время полета увеличился защитный экран...

– Я сделал это, – довольно ответил Зулу, хотя в его голосе слышалась некая обеспокоенность.

Спок удивленно приподнял бровь:

– Так это ты умудрился, Зулу. Он каким-то образом подсоединил к защитному полю инверсионный аппарат, капитан, несмотря на то, что ни его, ни корабля в тот момент не существовало. Это же надо, он сподобился не только двигаться, но и мыслить во время инверсионного полета, – Спок сделал вид, что поверил во все это. – По крайней мере, то, что сделал мистер Зулу, спасло нас всех от гибели – так называемая "энтропия" разрушила наш защитный экран.

– Неплохо сработано, Зулу, – похвалил Джим. – Спок, а что значат все эти сирены?

– Я уже говорил, капитан, что сенсоры ведут себя крайне странно. Кроме того, здесь очень сильная радиактивность. Мы зарегистрировали практически все ее виды, включая радиацию Хокинга. А, как известно, она обычно встречается возле черных дыр. Правда, наши сенсоры подтверждают, что в округе нет ни одной дыры, или, по крайней мере, они не появляются надолго.

– Не появляются надолго?

Спок пожал плечами:

– Данные крайне нелогичны! Звезды исчезают и появляются, становятся новыми, а затем оказывается, что с ними ничего не произошло. Хотя, в общем, это неудивительно – для благополучного существования законов термодинамики необходимо такое понятие, как время.

Джим посмотрел на экран, но кто-то уже выключил его.

– Включите изображение.

– Я бы не советовал вам этого делать, сэр.

– Почему?

– Исключительно с точки зрения медицины.

Джим было открыл рот, чтобы продолжить опрашивать Спока, но почувствовал, что кашель зреет в его груди.

– Кроме того, – сказал Спок, – вы же знаете, сэр, что я единственный, кто бывает смотровой рубке во время полетов в подпространстве. То, что можно увидеть там сейчас, я заставил себя просмотреть только по долгу службы и не собираюсь больше травмировать свою психику. Хоть вулканцы склонны к некоторым вещам, которые не все могут понять, но мазохизм нам не свойственен.

Двери мостика открылись, и вошел Маккой с высоким симпатичным человеком, который толкал перед собой каталку.

– Мне бы хотелось, чтобы через пару часов вы подготовили отчеты и принесли их мне, как только Маккой закончит операцию. Скотт, ты и Кет'лк можете пролить свет на это дело.

– Заткнись, Джим. Дон, наклони-ка эту штуку градусов на восемнадцать. Хорошо, а теперь укладывай его. Ну что, поехали, капитан-герой?

Двери за ними закрылись.