Изувеченная плоть

Сайсолагник

Посмотрите на меня...

Хейтон сидел в кресле со спущенными штанами. Бросив взгляд через убогую комнату, он увидел в зеркале свое жалкое отражение. Это была какая-то нелепая карикатура.

Журнал у него в руках подрагивал.

Видели бы меня сейчас мои дорогие покойные родители...

Это был лучший бизнес-день в его жизни. Он только что прилетел из Далласа, продав систему АйЭйПи полиции штата Техас и двум дюжинам окружных подразделений. Блохер, его босс, ссал кипятком от счастья.

- Хейтон, - сказал он, - я выдвигаю тебя на должность зама вице-президента и удваиваю тебе зарплату.

- Спасибо, сэр.

- Ты продал нашу систему Техасу! Никому не удавалось сделать это!

- Завтра на очереди Флорида, сэр, - напомнил Хейтон. - Во Флориде не так много ведомств, но им не понравится тащиться в хвосте. И это хорошо для нас.

Своей возбужденной манерой речи Блохер напоминал Аль Пачино.

- Продай АйЭйПи Флориде, и я утрою твою зарплату, Хейтон!

- Не хочу казаться высокомерным, сэр, но, если я не смогу продать Флориде... никто не сможет.

Голос Блохера задрожал от возбуждения.

- Да ты крут, мать твою, Хейтон! Ты самоуверен и у тебя есть яйца! Ты приносишь славу моей компании и заставляешь конкурентов кусать локти. Завтра продашь Флориде, и… черт с ним! Я сделаю тебя исполняющим обязанности вице-президента и увеличу твою зарплату вчетверо.

- Мистер Блохер, - пообещал Хейтон. - Я продам Флориде.

Да, хороший бизнес-день. Как только все флоридские начальники полиции услышат, что половина техасских правоохранительных органов приобрела их систему обработки данных, то наверняка тоже купят ее. Хейтон чувствовал себя уверенно. Он был самым лучшим продавцом.

Но у него была одна проблема.

Ему даже не пришлось показывать документы, чтобы заселиться в номер - такое уж это было местечко. Зеркало, в котором отражалась его лицо, было заляпано отпечатками грязных ладоней. Еще больше отпечатков покрывало ужасный рисунок ламантина, из магазина "все за доллар", криво висящий над комковатой кроватью. В номере смердело, как в порно-салоне. В ванной, с почерневшими от грибка углами, стрекотали тараканы.

Было еще светло. Сквозь закрытые жалюзи он видел проходящие мимо окна тени. Но ни одна из них не обладала желанным силуэтом...

Не мигая, он пялился на глянцевые картинки журнала. Как заблудившийся в пустыне странник таращится на мираж. Через раздувшиеся, готовые лопнуть, груди и такой же раздувшийся живот протянулось название журнала: ГОРЯЧИЕ БУЛКИ.

Хейтон продолжил разглядывать картинки. Стыда, как и возбуждения, он уже не испытывал.

Он был удивлен тем, как часто ему везет. Из Портленда, штат Орегон в Портленд, штат Мэн. Из Балтимора в Фриско, Майами и Сиэттл. Везде попадались одинаково грязные улочки с грязными мотелями и такими же грязными людишками. Повсюду царствовал "крэк" - дьявольский контракт новой эпохи. Всегда было полно падших женщин, торговавших собой за 20-долларовую дозу. Это был южный Сент-Питерсберг. Хейтону не пришлось гнать далеко взятую на прокат машину, чтобы найти подходящий райончик - ломбарды, книжные лавки для взрослых и ветхие домишки. Идеально, - подумал он.

Солнце садилось, и натриевые лампы на Фоус-стрит, казалось, сочились влагой, покрывая улицу блестящим глянцем цвета мочи. Хейтон видел, как звезды пытаются донести свой слабый мерцающий свет сквозь жаркие закопченные сумерки. Монолитные здания толкали ввысь свои уродливые крыши. Скалистая "Черная Меза" на фоне тусклого неба. Хейтон подумал о затерянных мирах.

Когда ночная тьма сгустилась, они начали появляться, словно исторгнутые из липких уличных щелей и закоулков - заблудшие женщины. Отрешенные взгляды, фальшивые распутные улыбки. Они начинали свой бесконечный поход по обеим сторонам улицы. Большеглазые пугала на высоких каблуках, в шортах и топиках, опоясывающих плоские груди. Большинство из них были изможденными, с копнами грязных волос цвета помоев - пресловутые "крэковые" шлюхи, скатившиеся почти на самое дно. Таких полно в любом городе. Некоторые страдали ожирением. Они комично брели вразвалочку на распухших, одетых в шлепанцы ногах. Одна из них, со словно накачанным воздухом лицом и нелепой прической "под Бенатар", поманила Хейтона жирной ручищей, беззвучно обещая ртом какую-то плотскую утеху. Ее задница в широченных джинсах напоминала битком набитую спортивную сумку. Не сегодня, крошка, - подумал Хейтон.

Он доехал до конца улицы и снова вернулся, высматривая полицию, но никого не заметил. Черная женщина - явно не проститутка - вышла из кафе "Мороженное", держа в каждой руке по карапузу. Она рутинно улыбалась - явно счастливая мать...

А я никогда не знал своей матери, - подумал Хейтон.

Однако его самореализация всегда происходила через отрицание объективной реальности. Он воспитывался отцом-одиночкой. "Она умерла", - уклончиво бросил тот маленькому Хейтону пару раз, "давным-давно". Вот и весь разговор.

Но Хейтону было все равно. Он не считал себя неблагополучным, и не замечал, что был чем-то обделен в детстве. Несмотря ни на что отец дал ему хорошее воспитание, да и в жизни Хейтон преуспел - свыше двухсот тысяч долларов в год в стремительно развивающейся компании.

Тем не менее, главная причина звучала так - отсутствие материнской заботы в детские и юношеские годы.

Воспоминания о последних двух заставили его поежится на дерматиновой обивке "Ле Барона". Канзас-Сити месяц назад, а еще за месяц до этого - Финикс. Две жемчужины. Образы - отчетливые, ослепительно белые, с синими венами, просвечивающими сквозь туго натянутую кожу - слились с журнальными картинками, и промежность обдало наркотическим жаром. Боже милостивый...

Сайсолагния. Это был клинический термин, хотя ему встречались и другие, более причудливые, как гравидофилия или майезиомания. Так называлось это сексуальное извращение. Стандартное определение?

"Сайсолагния: особый парафилический симптом сексуального фетишизма, включающий в себя острую эротическую одержимость беременными женщинами".

У Хейтона действительно был тяжелый случай. Ни жены, ни маломальской подружки. Для него сексуальное удовлетворение было невозможно без запретных и явно аномальных деталей.

Женщины должны были быть беременными...

И их никогда не было много. В стандартном районе красных фонарей встречались одна-две беременных проститутки из ста. Но чем ниже шансы, тем приятней успех. Да...

Они должны были быть беременными.

Занимаясь самоанализом, Хейтон всегда приходил к выводу, что он не такой уж и плохой человек. Ради бога, я же не ворую детей и не подбираю на машине маленьких мальчиков. Не насилую женщин под дулом пистолета. Не граблю банки и не убиваю людей. Я всего лишь "снимаю" беременных проституток, причем с взаимной выгодой. Что тут плохого? Никто от этого не страдает...

Подобная аргументация помогала ему не чувствовать себя полностью аберрантным. Его "улов" всегда был скудным, и поход часто заканчивался разочарованием. Но всегда присутствовало необъяснимое щекочущее чувство, что в любой момент из-за угла или из переулка может выйти подходящая женщина. Та единственная сияющая иголка в стоге человеческих отбросов.

Небо уже почернело, и давило своей массой на натриевую дымку. После очередного разворота у Хейтона чуть сердце не выпрыгнуло из груди, когда он заметил вдали "правильный" силуэт.

Наконец-то!

По улице двигалась бледная фигура, отягощенная заметно раздутым животом.

Пожалуйста...

Вдруг сердце у него оборвалось.

Да, она была беременна, с виду месяце на восьмом. Но... Черт!

Это уже был перебор. Тощая как жердь, с жирными сосульками волос и густо заляпанными грязью ногами. Покрытая пятнами футболка пузырилась, когда женщина тащилась, переваливаясь, вперед. Живот составлял, наверное, треть от всего веса ее тела. Проезжая мимо, Хейтон перехватил взгляд ее огромных мертвых глаз. Запекшиеся губы растянулись, обнажив кривые зубы, и беззвучно произнесли: "Отсос?". Еще одна обитательница дна. Похоже, она не мылась несколько недель, и наверняка имела целый букет из ВИЧ, гноящихся следов от инъекций, и вшей.

Какое разочарование!

- Ну что ж...

Уже поздно, а завтра у него презентация. Лучше вернуться в мотель. Ночная неудача всегда имела как минимум одно утешение - очередная жалкая разрядка без чьего-либо участия, полученная с помощью одного из его журналов: "ВОТ-ВОТ РОЖУ", "ПРЕДРОДОВОЕ ОЧАРОВАНИЕ", и его нынешний фаворит, "ГОРЯЧИЕ БУЛКИ". У Хейтона был выбор.

Он замедлился на красном сигнале светофора и едва не закричал, когда вдруг зазвонил его сотовый. Господи!

- Алло?

Пронзительный голос принадлежал Блохеру.

- Хейтон, срань господня! Я так волнуюсь насчет завтрашнего дня, что спать не могу!

- Расслабьтесь, сэр. Думаю, все пройдет хорошо.

- Я пытался дозвониться до номера, который мы забронировали для тебя в конференц-центре, но там сказали, что ты не регистрировался.

Хейтон редко останавливался в таких номерах. Они находились слишком далеко от того, что ему было нужно. Поэтому он солгал: - О, да, мистер Блохер, перелет из Далласа меня так вымотал, что я заселился в первый же попавшийся мотель.

- Ладно, ладно, чего уж... черт. Выспись как следует. Когда тебе вставать?

- Спешить не буду, сэр. В конференц-центр поеду к двум. Презентация в три.

Хейтон представил, как Блохер сидит у себя в домашнем кабинете с всклокоченными волосами и потирает руки.

Нервный смешок.

- Все зависит от тебя, Хейтон. Завтра у тебя там будут сидеть шефы и технари трех или четырех дюжин флоридских департаментов. Там могут быть даже гребаные маршалы.

- Расслабьтесь, сэр, - весело повторил Хейтон.

- Черт, Хейтон. Что я раньше говорил? Что я увеличу твою зарплату вчетверо? К черту! Если продашь систему АйЭйПи этой кучке флоридских полицейских департаментов, я… как называется увеличение в пять раз, Хейтон? Пятерное?

- Думаю, пятикратное, сэр.

- Да! Вот, что я тебе скажу! Если продашь Флориде, Хейтон, тебя ждет пятикратное увеличение зарплаты!

- Это почти миллион в год, сэр, - напомнил Хейтон.

- Правильно, мать твою. И ты того стоишь. Видел, что сегодня было с нашими акциями, после того, как ты продал Техасу?

- Нет, сэр. Я не думал об этом.

- Они взлетели на шестьдесят процентов, Хейтон. Благодаря тебе.

Такие новости даже лучше. Он не нашел нужной проститутки, но хотя бы стал значительно богаче.

- Я позвоню вам завтра после выступления, мистер Блохер. И перестаньте волноваться.

- Да, да... О, черт, Хейтон! Ни пуха, ни пера! - И он повесил трубку.

Хейтон усмехнулся про себя. Если так будет продолжаться, у этого тупого придурка к утру случится инсульт.

ТУК! ТУК! ТУК! ТУК!

Нахмурившись, Хейтон дернулся вправо. Горел зеленый, но машин в зеркале заднего вида не было видно.

В пассажирское окно заглянуло женское лицо.

Хейтон замер.

Это была красотка... с огромным животом.

Само совершенство...

Он открыл дверь.

- Ох... садитесь.

В салон просунулись стройные белые ноги в ярких сандалиях, с на удивление хорошим для уличной девки педикюром. Блестящие локоны угольно-черных волос смутили Хейтона настолько, что он даже растерялся. Сперва он не смог разглядеть ее лица, лишь черный сияющий ореол. Салон тут же наполнил душистый аромат ее волос.

- Привет, - поздоровалась она.

Глаза у Хейтона не могли найти себе места. Судя по округлости живота, она была на третьем триместре - его любимый срок. Чем ближе женщины были к родам, тем ярче был образ. Точно так же любитель пончиков с кремом выбирает себе тот, что потолще.

- О, черт, только не говорите мне, что вы один из тех чокнутых молчунов...

Хейтон отпрянул.

- Простите, э… здрасте... - слова путались у него во рту. - Вы застали меня врасплох... Тут он вздрогнул - сзади кто-то засигналил.

- Зеленый свет, - сказала она.

Во, дурак! В зеркале заднего вида виднелось желтое такси, из которого какой-то пакистанец сердито грозил ему кулаком. Хейтон ударил по газам.

- Простите.

Он отметил не только ее улыбку. Приятный запах пьянил его. Уличные девки обычно так не пахнут, но эта словно только что выскользнула из ванны с лавандовой пеной. Одета она была тоже довольно шикарно для своей породы: бежевые шорты "карго" и клюквенного цвета футболка для беременных с глубоким декольте. Эта одежда скорее подчеркивала ее беременность, чем скрывала ее. Соски размером с большой палец руки выпирали из-под "клюквенной" ткани, которая плотно облегала, как тюль, набухшие шары грудей.

Сжимающие руль ладони Хейтона стали скользкими от пота.

- Я видела, как вы проезжали мимо пару раз, - сказала она, удобнее устраиваясь на сиденьи. - Вам нужно быть осторожнее - это привлекает внимание копов.

Хейтон слишком хорошо разбирался в обстановке. Ничего похожего на домогательство еще не произошло. Если клиент не заговаривал первым, девушки начинали опасаться провокации.

- Копы, да. Не, я не коп, если вы на это намекаете. Я продавец программного обеспечения из Южной Дакоты.

- Круто. Я поняла, что вы не легавый, у вас по глазам видно.

Ее замечание заинтриговало Хейтона.

- Да, ну?

- Конечно. Все чуваки, западающие на беременных телок, похожи друг на друга - в костюмах, на арендованных тачках, немолодые, но в хорошей форме, и в глазах что-то одинаковое.

- Правда?

- Угу. Еще больше я убедилась, когда вы оценивающе рассматривали Трейси.

- Да?

- Та брюхатая нарколыга, на которую вы там пялились. Девушка заглянула в зеркало на защитном козырьке, чтобы поправить волосы. Хейтону нравилась беспечность в ее поведении. - Черт, мужик, держись подальше от этой сучки. Она свихнулась на почве СПИДа и таскает с собой канцелярский нож. Хрен знает, как такая чокнутая дура вообще смогла забеременеть. Обычно у героинщиц происходит выкидыш в середине срока. Эти ходячие куски дерьма смывают ребенка в канализацию, и без капли стыда тут же возвращаются на панель.

Грубая речь слетала с ее губ настолько легко, что Хейтон даже не поморщился. И она сразу же "срисовала" меня, - напомнил он себе.

По выражению глаз, как она сказала.

Наконец, девушка посмотрела на него. Ярко-голубые глаза и лицо чирлидерши, кремово-белое, лишенное изъянов.

О, да. Это был идеальный экземпляр.

- Так чего ты хочешь?

Вот!

- Сколько будет на всю ночь?

Такой запрос, казалось, поймал ее врасплох. Девяносто процентов уличных девок обслуживают клиентов прямо в машинах, обычно оральным способом. Хейтону же был нужен образ, причем устойчивый.

Она пыталась говорить спокойно.

- Черт, мужик. Если меня целую ночь не будет на панели, я же кучу денег потеряю.

- Плачу тысячу, - сказал Хейтон.

Темные, идеальные брови вскинулись вверх.

- Я должна видеть, понимаешь?

Хейтон дал ей рулон. Она пролистала его большим пальцем, как колоду карт, потом сунула в сумочку.

- Ладно. Идем.

- А в этой дыре довольно мило и прохладно, - сказала она и вздохнула. - Обычно кондиционеры в этом мотеле такое говно.

Хейтон запер дверь на замок и на задвижку. Он уже настолько возбудился ее видом, что мог мыслить лишь фрагментами. Помни. Она - шлюха. Она - преступница. О, боже, какая же она красивая. Просто. Будь. Осторожен... Для своей более чем восьмимесячной беременности она довольно изящно профланировала в ванную.

Быстро.

Да, всегда следует быть осторожным. Он снял нелепый рисунок ламантина, за которым уже повесил полиэтиленовый пакет. В пакет он положил бумажник, ключи от машины и сотовый телефон, и тут же вернул рисунок на место.

- У тебя есть что-нибудь крепкое выпить? - спросила она из ванной. Хейтон услышал характерное журчание.

Он уже наливал себе.

- Только виски.

- Я тоже буду, со льдом.

Хейтон налил второй стаканчик. Руки у него заметно дрожали - он не мог припомнить столь мощного предвкушения. Рот от возбуждения пересох, и Хейтон смочил его крепким спиртным. Господи... Он сел, чтобы унять дрожь. Подмышки взмокли. Боже, хоть бы от меня не воняло. Я вспотел, как свинья.

Щелкнула дверь.

- Не терпится начать? Если так, то круто.

Из ванной она вышла голой. Хейтон уставился на нее, как истукан...

Она пересекла комнату пятном яркого света.

- Хм?

- О, нет... - сглотнул Хейтон. - Никакой спешки.

- Хорошо. Можно, я посижу минутку. У нас вся ночь впереди.

Она села на противоположный край кровати и, не глядя на него, потянулась за своим виски. Ее обнаженная нога нежно легла у него между ног.

Хейтон был готов лопнуть от возбуждения.

- Во Флориде, на самом деле, очень жарко. А нам иногда приходится бродить по четырнадцать-пятнадцать часов, чтобы получить необходимое. - Ее непринужденная болтовня сопровождалась похотливыми движениями ноги. Хейтон надеялся, что у него не стучат зубы.

- П-правда?

- Ну, да.

Она втянула в рот кубик льда, покрутила его языком, потом выпустила обратно в стаканчик.

- Я исходила уже все восточное побережье.

Мозг Хейтона разделился. Одна половинка сосредоточилась на ее сногсшибательном образе, другая старалась оставаться прямолинейной.

- Тогда почему работаете здесь? На севере должно быть прохладнее, как, впрочем, и в любой другой части страны.

Она фыркнула, обводя взглядом комнату.

- Да, прохладнее, но там долго не проживешь. На севере все клиенты какие-то чокнутые. Нью-Йорк, Балтимор, Бостон - срань господня. Бывают вообще конченные отморозки.

Хейтон едва слышал ее. Он просто смотрел...

Ее нагота не казалась какой-то пошлой или уродливой - женская красота во всем ее великолепии. От зрелища ее грудей он чуть не застонал - размером с дыни, только белые, как взбитые сливки. Его влекло не материнское молоко (как лактофилов), а ее полнота в целом - налившиеся груди, раздутый живот, кровь и мозг, готовые взорваться от избытка гормонов. Конечная фаза в процессе оплодотворения. Одна человеческая жизнь наполняется другой. И та же самая полнота формировала образ, к которому он испытывал влечение, такое же уверенное и отчаянное, как у здешних "ночных бабочек" к "крэку".

Это был мощный, не поддающийся четкому определению образ...

Бледно-розовые ареолы, растянутые до диаметра пивной банки. Этот образ пьянил своим контрастом - резко очерченные розовые пятна на фоне белых как снег грудей. Взгляд Хейтона скользнул вниз, по роскошному, растянутому до предела животу, к вывернутому наизнанку желудю пупка. Ниже было все довольно тщательно выбрито. Хейтону это напомнило восхитительный плотский пирог.

Она закурила сигарету и села, чтобы дать алкогольному опьянению снять явную тягу к наркотикам.

- Ты же не думаешь, что с беременностью у меня появилось больше клиентов.

Казалось, она поймала себя на слове.

- Но нет. Я вовсе не специально "залетела". Черт, я же не больная. Просто хочу сказать, что здесь полно парней, вроде тебя.

Ее нога продолжала работать в его паху.

- На самом деле, этому есть название.

- Хм?

- Сексуальное... влечение... к беременным женщинам. Называется "сайсолагния".

Она покосилась на него.

- Мне без разницы!

- Думаю, - произнес он, почти заикаясь, - у нас у всех... есть свои слабости.

- Ну, да. Согласна. Но если никто никому не причиняет вреда, что тут плохого? - Она опустила взгляд на свой живот, будто почувствовав лицемерие в своих словах. - О, да, знаю, о чем ты думаешь. Я причиняю вред этому ребенку, ну да...

- Я так не думаю...

- ... но я не хочу. Сигареты? Бухло? Это не пустяки. Вы, парни, все прекрасно знаете, что я покупаю "крэк" на деньги, которые вы мне даете, верно?

Хейтон кивнул... но не мог оторвать глаз от ее восхитительной плоти.

- И я знаю, что то дерьмо, которым я занимаюсь, причиняет вред ребенку. Я не вру. Но ничего не могу с этим поделать. И я не просила помочь мне забеременеть. Я могла сделать аборт. Причем, бесплатно.

Несмотря на тревогу и нарастающее возбуждение Хейтон спросил:

- Почему не сделали?

- Потому что, если б я не забеременела, не было бы и ребенка. Но я забеременела, либо потому что у кого-то из клиентов лопнула резинка, либо я была слишком упоротая, чтобы заставить его ее надеть. И, да, я знаю, что то дерьмо, которым я занимаюсь, причиняет ребенку огромный вред. Но проходит двадцать лет, и ты говоришь ему, "Эй, малец, ты - ребенок шлюхи и ты такой урод, потому что твоя мамаша курила "крэк". Надо было сделать ей аборт? - спросишь ты его. Зуб даю, он скажет, нет.

Она пожала плечами.

Это была интересная точка зрения, хотя и нестандартная. Но, по правде говоря, Хейтону было все равно. Он считал, что проблемы других людей - как и их ошибки - его не касаются.

Что его сейчас действительно волновало, так это похоть, которую разжигало в нем ее присутствие.

Заметив у нее в глазах слезы, Хейтон пришел в замешательство. Черт! Он наклонился назад и вытащил коробку шоколадных конфет.

- Давай не будем разговаривать на подобные темы, - предложил он. - Вот, возьмите. Я купил их в аэропорту Даллас Форт-Уэрт.

При виде названия "Годива" на фольге лицо чирлидерши засияло.

- Ух, ты, спасибо. Я не ела таких, наверное… целую вечность!

- Это очень хорошие конфеты, - сказал он и, извинившись, направился в ванную.

Она была слишком красива. Его предельная мечта. Он надеялся, что она не заметила его дрожи. Успокойся! Он наклонился над раковиной и просто дышал. Сайсолагник? Боже мой! Кто-нибудь слышал такое? Почему я не могу быть просто как все остальные?

Но он был не такой, как все. Как уже девушка сказала ранее.

Она не ПРОСИЛА, чтобы ей помогли забеременеть, - мысленно произнес он в зеркало. Но все равно забеременела, и ей никуда от этого не деться.

Как и мне.

Еще несколько медленных вдохов и выдохов. Он поплескал холодной водой в лицо. Просто сидеть напротив нее на кровати было сущим мучением. В любой момент он мог разрыдаться, упасть на колени перед ней, сияющей богиней новой темной эры.

Я - грязный извращенец, - подумал он, снова посмотрев себе в глаза.

И в этом саморазоблачении была истина...

Ее образ потянул его назад. На этот раз он сел рядом с ней, его сердце снова учащенно забилось. Чтобы успокоить нервы, он выпил полстакана виски одним глотком.

- Ты лучше, чем большинство клиентов, - заметила она, расстегивая ему рубашку.

- Приятно слышать, - выдохнул он. Он хотел, чтобы она была о нем такого мнения. Извращенец, да. Но, по крайней мере, извращенец с хорошими манерами.

- Многие из них ведут себя поначалу нормально, но как только заводят тебя в номер, проявляют свою истинную натуру.

Она расстегнуло ему рубашку и принялась гладить ему тело. Наконец, схватила его за руку и положила себе на разбухшую от молока грудь. Хейтон тут же ощутил прилив возбуждения.

Ее дыхание превратилось в горячий шепот, скрытый за улыбкой.

- Не стесняйся, потрогай.

Он так и сделал. Его глаза готовы были закатиться, когда его рука спустилась к горячему, растянутому животу - этому раздутому чуду. Хейтон почувствовал крошечные, таинственные существа, шевелящиеся внутри.

Он обнимал ее и ласкал, фактически, как ребенок, льнущий к матери. Мысли в голове спутались, уступив место похоти. Да, он - порядочный клиент. В отличие от многих. У нее в багаже наверняка есть немало кошмарных историй. Он пытался проникнуться ее состоянием - наркоманские муки, несомненно, тяжелое, сопряженное с насилием детство, и страх оказаться на этих улицах молодой, беременной и одинокой.

- Слава богу, - прошептала она, лаская его в ответ. - В моем деле практически никогда нельзя говорить о людях.

- Насчет меня можешь не беспокоиться, - пообещал он, едва не плача. Когда она принялась расстегивать ему брюки, у него затряслись колени.

- Все так говорят, - сказала она.

Что?

Глоток виски неслабо ударил в голову. Ее замечание смутило его, но ответ сформулировать он почему-то не смог. Неужели она боится его, даже сейчас?

- Я… - смог лишь произнести Хейтон.

Ее лицо превратилось в смазанное пятно.

- Люди никогда не бывают теми, кем кажутся, - были ее последние слова, после чего он потерял сознание.

Отец небесный...

Хейтон лежал на полу, в совершенно разбитом состоянии. Что случилось? Приходить в сознание было все равно, что вытаскивать голову из медвежьего капкана.

Но мог быть лишь один ответ.

Он - лох. Хейтон понял, что его обвели вокруг пальца. Сучка, похоже, дала мне по башке. А это означало лишь, что...

Он вскочил на ноги, только чтобы упасть снова. Состояние было как у вдупель пьяного. Несколько минут перед глазами словно была натянута марля - все было какое-то зернистое. Но, в конечном счете, зрение прояснилось, и его подозрения оправдались.

Рисунок ламантина лежал на кровати лицом вниз. Черт, черт, черт! Только не бумажник! И не машина! Суровая реальность отрезвила его настолько, что он смог встать. Нетвердые ноги подтолкнули его к окну. Он сорвал занавески...

"Ле Барон" по-прежнему стоял на своем парковочном месте.

Хотя бы "Эвис" будут счастливы... Из-за автомобиля на него смотрела тьма, ужасные натриевые лампы отбрасывали на капот желтые блики. Она не угнала машину, но я прекрасно знаю, что она украла мой бумажник.

Он повернулся...

Бумажник лежал на полу раскрытым. Я - счастливый тупица, - подумал он с облегчением. Конечно же, она забрала все наличные, но оставила права и кредитки. В противоположном углу он нашел сотовый и ключи от машины.

Наверняка она избегает кредиток - их становится все легче отследить. Да и от сотового не так много прока - она знала, что его отключат в тот же момент, как будет заявлено о краже.

Так что ему повезло трижды...

Но невыносимая боль в голове продолжала пульсировать. Который час? - задумался он, глянул на запястье и нахмурился.

Радуйся, придурок. Его "Ролекс Субмаринер" исчезли, а они стоили ему две штуки старыми. Он дал ей тысячу за работу, плюс из бумажника исчезло еще пятьсот.

Все возместимо. Лежащий в кейсе под кроватью ноутбук она тоже не тронула. Быстрого взгляда было достаточно, чтобы понять, что он по-прежнему там - в спешке она очевидно его не заметила. Другое дело его дипломат - он валялся на полу, с перевернутым вверх дном содержимым. К своему стыду Хейтон обнаружил, что все его журналы она разложила по ключевым местам комнаты - "ПРЕДРОДОВОЕ ОЧАРОВАНИЕ" - на комод, "ВОТ-ВОТ РОЖУ" - перед ванной, а "ГОРЯЧИЕ БУЛКИ" аккуратно прислонены к подушке на кровати.

Какой же я лузер...

Он привел в порядок дипломат и обнаружил еще кое-что, незамеченное ею в спешке - его запасные "ролексы". Это было 75-долларовая подделка, слабое утешение взамен украденных подлинных. Хейтон, не удержавшись, улыбнулся, когда заметил, что коробка "Годивы" пуста.

Что за ночка? Он рухнул на кровать, потер глаза. Надев подделку, он заметил, что еще только начало четвертого. Презентация начнется еще через двенадцать часов, так что у него уйма времени, чтобы прийти в себя и подготовиться.

И только потом он осознал, насколько крупно ему повезло. Она забрала только наличку и часы. Если б она угнала машину, пришлось бы отвечать на очень неприятные вопросы. А если б она забрала ноутбук, презентация накрылась бы медным тазом.

Может, это Судьба пыталась сообщить ему что-то. А, может, Бог...

Он потрогал затылок, но ни пореза, ни шишки не обнаружил. Она наверняка ударила меня, но... как? Его внимание привлекло что-то, лежащее на ковре. Он почему-то подумал про упаковку презерватива, но когда поднял...

ПРОБНАЯ ДОЗА - ПРИМЕНЯТЬ ТОЛЬКО ПО НАЗНАЧЕНИЮ ВРАЧА. ИЗГОТОВЛЕНО КОМПАНИЕЙ "ХОФФМАН-ЛЯ РОШ". Внизу упаковки было написано: РОГИПНОЛ (ФЛУНИТРАЗЕПАМ) - НЕ МЕШАТЬ С АЛКОГОЛЕМ.

Значит, она его все-таки не ударила. Меня отключила беременная проститутка. Он ухмыльнулся, взглянув на почти пустой стаканчик из-под виски. Конченный придурок... Поскольку утрата была незначительной, ему даже стало немножко смешно. Конечно, он слышал про печально известное лекарство, применяющееся при так называемых изнасилованиях на свидании. Изначально оно было создано для людей, страдающих нарушением сна.

Ну и свиданьице, - подумал он.

Покачал головой и расхохотался во все горло.

Головная боль постепенно ушла, уступив место смятению. Шлюхи иногда убивали клиентов, а иногда за ними в мотель приходили сутенеры... Хейтон понимал, что уличная шпана быстро бы с ним расправилась.

Надеюсь, я уяснил сегодняшний урок, - подумал он и направился в ванную. Но правда ли он уяснил что-то?

Он снова увидел себя в зеркале. Судьба? Или Бог? Хейтон не знал. Тем не менее, он молился одному из них прямо сейчас: Я никогда больше так не поступлю. БОГОМ КЛЯНУСЬ...

Даже от такой жалкой молитвы он почувствовал себя лучше. Побрызгал на лицо водой. Потом решил принять душ, покинуть мотель, зарегистрироваться в конференц-центре пораньше, и...

Возьми себя в руки. На этой презентации я задам жару, продам Флориде систему АйЭйПи, и с этого дня стану порядочным человеком...

Самое главное, он понимал, что не лжет сам себе.

Потом он повернулся и тут же рухнул.

Он закричал бы во все горло, но из него вырвался лишь какой-то жалкий звук. Хейтон повернулся, чтобы справить малую нужду, но когда посмотрел вниз...

В унитазе сидел вовсе не пластмассовый пупс, украшенный соусом для спагетти. И все же на первый взгляд это показалось чем-то жутко неестественным. Оно ненастоящее, ненастоящее! Попытался убедить Хейтона внутренний голос. Проститутка оставила ему это в качестве жуткой шутки.

Тут "пупс" издал предсмертный хрип, похожий на слабый треск кастаньет.

Хейтон забился в дальний угол и замер, словно парализованный. Тот мимолетный взгляд заполнил все его воображение. Нет, это не бутафория. Это не кукла.

Оно выглядело меньше, чем он себе представлял - но, конечно же, это был недоношенный ребенок. Стуча зубами, он заметил на полу окровавленную шариковую ручку. Тоже его, с названием компании на корпусе. Шлюха стащила ее у него из дипломата.

Хейтон полчаса просидел в углу, словно в прострации. Его била дрожь. Рациональные мысли ускользали от него, и все же, несмотря на бушующий в голове ужас, он понял одно - нужно действовать...

Позвонить в полицию? И что он им скажет?

Сесть в машину и отправиться на поиски девки?

Это ничего не даст.

Мозг у Хейтона словно умер, когда он, наконец, поднялся на ноги... и начал действовать.

Боже мой, что я делаю? - стонал его внутренний голос. То, что произошло потом, он помнил, как смутный кошмар. Он почувствовал себя вне тела. С помощью мусорных пакетов ему удалось надежно запаковать тело, укутав его в несколько слоев.

Если кто-то, проходящий мимо, увидит, подумает, что это просто маленький мешок с мусором...

Но это же не маленький мешок с мусором, верно?

Эта абстракция преследовала его, словно призрак убийцы. Но худшее впечатление производило ощущение теплой тяжести, исходящее от мешка.

Я несу мертвого зародыша в мусорном мешке... и кладу в свою машину...

Большинство органических останков еще не успели засохнуть, поэтому унитаз отмылся легко. Он трижды проверил номер - из страха забыть что-нибудь - потом выписался, и уехал.

По пути выбросил ручку из окна.

Но сверток остался лежать рядом с ним на пассажирском сидении. Он подумал об упаковке "свежатинки" из мясной лавки и застонал. Некая таинственная логика подсказывала ему избавиться от него в нескольких милях от мотеля, в нескольких милях от этого убогого райончика со всеми его ужасами. Глубокие мысли продолжали ускользать от него, мозг работал, словно на автопилоте. Он понимал, что если б не смог мысленно дистанцироваться от всего, то уже спятил бы.

Другой внутренний голос насмехался над ним: У тебя в машине труп ребенка у тебя в машине труп ребенка у тебя в машине труп ребенка...

- Заткнись! - заорал он в ветровое стекло, вцепившись в руль побелевшими пальцами.

Мини-супермаркет на углу, казалось, манил его. Его витрина ярко светилась, но других машин на парковке не было. Выглядит нормально, - попытался убедить он сам себя. Зайдя внутрь, он купил газету у любезного продавца и вышел на улицу. Сбоку от магазина стоял большой мусорный контейнер с открытой крышкой.

Хейтон действовал очень проворно. Он не стал садиться в машину - вместо этого он наклонился, схватил сверток, и с почти балетным изяществом бросил в контейнер.

Затем проскользнул на водительское сидение и увидел в витрине ни о чем не догадывающегося продавца.

- Господи прости, - пробормотал он.

Шепот вины не смолкал: Ты только что выкинул ребенка в мусорку ты только что выкинул ребенка в мусорку ты только что выкинул ребенка в мусорку...

Хейтон заглушил в себе этот голос и уехал прочь.

Регистрировался он в конференц-центре на рассвете, с гнетущим чувством вины. Номер был четырехзвездочный, в отличие от того склепа, из которого он только что сбежал. Почему я должен чувствовать себя виноватым? - возразил он, наконец, сам себе. Это не я убил ребенка, а она. Ответственность за смерть ребенка лежит на НЕЙ. Это ЕЕ преступление. Черт, единственное преступление, которое я совершил, это домогательство. И был ограблен, прежде чем половой акт вообще смог произойти!

Это самоуспокоение немного сгладило углы. Ужасная трагедия, да. Но это все равно бы случилось. Не со мной, так с другим клиентом. Или, того хуже, где-нибудь в переулке.

Зародыш погиб бы в любом случае, - заверил он себя.

Ему было интересно, куда направилась девка, но ответ был прост. Обратно на панель, с моими деньгами и "Ролексом"... Часы она заложит и потратит все на "крэк". А когда деньги кончатся, снова займется своим ремеслом.

Только будет уже на девять фунтов легче, - напомнил он себе.

С каждой минутой, проведенной в чистом отеле, произошедшее казалось все менее вероятным.

Во время завтрака он столкнулся с несколькими конкурентами. Большинство, фальшиво улыбаясь и завистливо кивая, бросали фразы вроде "Поздравляю с Техасом" или "Хорошо сработал вчера". Но один из них - сотрудник компании-разработчика из Огайо - усмехнувшись, признался: "После того, как ты продал свою систему Техасу, ты не оставил нам ни единого шанса, Хейтон. Ты теперь на высоте - но помни, чем выше взлетишь, тем больнее падать". Хейтон был бы в восторге от этих "добрых пожеланий", отойди он от потрясений прошлой ночи. Еще один конкурент выложил начистоту: "Бросай Блохера и иди ко мне. Можешь назвать любую цену".

По крайней мере, я хоть ЧТО-ТО делаю правильно, - подумал он.

В полдень открылся бар отеля. Хейтон уселся на углу и с помощью нескольких чашек кофе пришел в рабочее состояние. Вокруг разместились другие конкуренты. Их глаза были полны то ли зависти, то ли презрения к его успеху.

Над баром тихо бубнил телевизор - обычные новости. "Янкиз" заполучили себе нового питчера за рекордно высокую сумму в полмиллиарда долларов сроком на десять лет. В Бронксе из-за сокращения бюджета закрылись четыре приюта для бездомных, сотни людей были выброшены на улицу. Афганские боевики сравняли с землей детский госпиталь при помощи украденной американской взрывчатки для сноса здании. Свыше сотни погибших. Задержан растлитель малолетних, накануне вышедший по УДО. Под его трейлером найдены части тел трех девушек-подростков. Судья освободил его после второй судимости за хорошее поведение.

- Отличные сегодня новости, - саркастично проворчал Хейтон.

Сидевший рядом с ним парень оживился.

- О, да. У "Янкиз" новый "левша"! Это отличные новости.

Хейтон ухмыльнулся.

Далее, мужественная телеведущая, похожая на лоботомированную Барби, сообщила: "Также в новостях, Мичиганский преступник Дуэйн Пакер, окрестивший себя "убийца ОВН", был приговорен сегодня к 23-ем пожизненным срокам после того, как суд округа Антрим заслушал данные судебной экспертизы по большинству его жертв. Сам Пакер, стоя на свидетельской трибуне, дал определение инициалам "ОВН" как "ослепляй, вешай, насилуй". И заявил, что единственное, о чем он сожалеет, это о том, что его поймали. Потому что, цитирую: "теперь веселью кранты". Конец цитаты. Свидетели-эксперты из офиса окружного коронера подтвердили, что Пакер, торговавший кристаллическим метамфетамином, колол своим юным жертвам сильную дозу наркотика, чтобы во время пыток они оставались в сознании. Дальнейшие обвинения в при- и посмертном сексуальном насилии, похищении малолетних и насильственном удержании, будут предъявлены в течение недели. Жертвами Пакера были мальчики и девочки в возрасте от шести до одиннадцати лет".

- Такое бывает только в Америке, - заметил бармен, побледнев от отвращения.

Далее в телевизоре появилось изображение убийцы, выводимого из здания суда. Своими ухоженными волосами, аккуратным костюмом и изучающим выражением лица он походил на биржевого маклера.

- Можете поверить в это дерьмо? - произнес продавец техоборудования, сидящий рядом с Хейтоном. - Он выглядит, как любой из нас. То есть, совершенно нормально.

- Внешность обманчива, - сказал бармен.

Другой мужчина добавил:

- Да уж, многие люди не те, кем кажутся.

Эти слова преследовали Хейтона по пути из бара. Девка сказала то же самое, - вспомнил он, и она не шутила. Действительно, люди могут выглядеть нормально, но с тем же успехом под личиной этой нормальности могут скрываться чудовища.

Такие, как она, - подумал Хейтон.

Вскоре в центр повалили толпы высокопоставленных полицейских чинов - целевых клиентов Хейтона. В желудке у него стало нехорошо. Он не знал почему, поскольку доверял своей прежней самонадеянности. "Это она убила ребенка, а не я" - циклической фугой звучали у него в голове слова. Конечно, такое количество полицейских превратило его в параноика, а это были не просто полицейские. А полицейские начальники. Конференц-центр был забит ими под завязку.

Шефы из каждого флоридского города и городишки. Шефы из бесчисленного множества округов. Шефы из управлений шерифов, вместе со своими техническими посредниками.

Если б они только знали, - подумал он, проходя мимо этих толп. Если б они только знали, что случилось со мной прошлой ночью...

Еще за несколько часов до официального начала мероприятия к Хейтону стали подходить один за другим полицейские чины и интересовались системой. - Слышал, почти весь Техас ее купил, - сказал один, - поэтому это, видимо, лучшее, что есть на рынке.

- Так и есть, - заверил его Хейтон.

Не успел он приступить к настройке презентационного материала, как уже успел почувствовать себя звездой дня. Конкуренты рядом с ним заметно приуныли, понимая, что их товар будет проигнорирован, в то время как у стола Хейтона уже образовывалась очередь, как за автографом к автору бестселлера.

Полицейские начальники налетели со всех сторон, сыпля вопросами, на которые Хейтон отвечал легко и со знанием дела. Он раздавал визитки и брошюры с техническими характеристиками системы.

- Все сводится к этому, сэр - пояснил он похожему на Грегори Пека окружному шерифу, - с помощью нашей Межведомственной Программной Системы ваше управление экономит деньги благодаря более быстрой идентификации правонарушителей. Ваши показатели по задержаниям пойдут вверх, а затраты на обработку данных - вниз. Почему? Потому что вы будете полностью интегрированы в общегосударственную базу уголовных преступников. Доступ осуществляется мгновенно.

- Хочу такую, - решительно сказал шериф.

Хейтон еще не успел начать презентацию, а от заинтересовавшихся уже не было отбоя. Возможно, Бог или судьба приняли его обещание близко к сердцу. Прошлой ночью было хреново, но сегодня будет ОЧЕНЬ ХОРОШИЙ день, - подумал он.

Тут из очереди к нему шагнули двое более молодых офицеров полиции.

- Простите, - начал Хейтон, - но вам придется подождать вашей...

Первый коп протянул ему удостоверение.

- Я - лейтенант Роллин, а это - сержант Франко, сэр. Мы из сент-питерсбергского подразделения ПРСП.

У Хейтона в голове образовалась воздушная пробка.

- ПР… что? Вам нужна брошюра?

Однако какое-то недоброе предчувствие подсказало ему, что эти парни здесь не ради презентации...

- Вы Гордон Хейтон? - спросил сержант. Казалось, он читал с предмета, который держал в руке. - Из Блохер Системз Интернешнл, Су-Фолз, Южная Дакота?

Хейтон сглотнул.

- Ну, да. С чего это вы там читаете?

- Пройдемте с нами, пожалуйста.

На словно закованных в цепи ногах Хейтон проследовал за двумя офицерами к выходу. Во внешнем зале стояла полная тишина. Хейтон слышал, как колотится его сердце.

- Что такое подразделение ПРСП? - выдавил он.

- Подразделение по Раскрытию Сексуальных Преступлений, сэр...

Меня поймали, - пронзила его мысль.

У Роллина были стальные глаза и усы, толщиной с щетку для чистки ствола. В то время, как его более молодой напарник был чисто выбрит и бледен. Выражение лиц у обоих было, как у каменных истуканов.

Хейтон не мог избавиться от гула в голове, когда они ввели его в небольшую комнату для переговоров и закрыли дверь.

- Узнаете это, мистер Хейтон? - Франко протянул предмет, который держал в руке - плоский кожаный футляр.

Думай! Думай! Что делать?

- Футляр с моим именем и адресом, - признался он.

- Знаете, откуда он у нас? - поинтересовался Роллин.

Хейтон не видел другого выхода, кроме как признаться. Не лги. Все, что они могут сделать, это арестовать меня за домогательство. Он снова сглотнул.

- Полагаю, его взяла проститутка... и отдала вам. И что теперь? Думаю, она предъявляет против меня какое-то ложное обвинение.

- Могу я взглянуть на ваше удостоверение личности, мистер Хейтон, - спросил Франко.

Хейтон отдал ему свой бумажник.

Роллин сел за стол и стал что-то писать на металлическом планшете.

- Так что там насчет проститутки?

- Хорошо, - выдавил Хейтон. - Она была беременна.

Роллин и Франко обменялись пустыми взглядами.

- Вы пока еще не арестованы, - сообщил ему Роллин. - Мы просто хотим задать вам несколько вопросов. Но пожалуйста, поймите, вы не обязаны ничего говорить. Вам нужен адвокат?

Хейтон резко сел, явно нервничая.

- Мне не нужен адвокат. Я всего лишь пытался подцепить шлюху. Так что дерзайте, арестовывайте меня, если хотите. Это незначительное правонарушение. Все, что я получу, это условный приговор или испытательный срок.

- Разве? - глаза Роллина оставались прикованными к блокноту. - Расскажите нам про Шерри Дженнингс.

- Она не говорила мне своего имени.

Хейтон почувствовал, как покраснело его лицо.

- Послушайте, прошлой ночью я снял проститутку. Признаюсь. Но это все, что я сделал. У нас даже не было секса. Она ограбила меня и забрала часы.

У Роллина выгнулась бровь.

- Мне кажется, ваши часы сейчас у вас на руке, мистер Хейтон.

- Да, понимаю. Но это просто запасные. Даже не настоящий "Ролекс", а китайская подделка. Настоящие забрала она...

- Говорите, она ограбила вас?

- Да.

Тогда что вы только что отдали сержанту Франко?

Очередной длинный вздох. Он передал сержанту свой бумажник.

- Она забрала наличные, а бумажник оставила.

- Хотите сказать, забрала ваши наличные и кредитные карты?

- Э-э, не совсем так. Только наличные.

Молчание.

- Послушайте, я понимаю, что это звучит неубедительно, - нарушил тишину Хейтон. - но я не лгу. Такие случаи не редкость, верно? Когда шлюхи грабят клиентов.

- Шерри Дженнингс, имеете в виду, - сказал Роллин. - За ней не числится подобных правонарушений, мистер Хейтон. Она сказала, что, возвращаясь с работы, опоздала на последний автобус, а вы предложили ее подвезти. Сказала, что вы довезли ее до мотеля на Фоус-стрит, потом применили к ней силу и...

- Это ложь, - чуть не взревел Хейтон. - Я сейчас с вами откровенен!

Франко, скрестив руки, смотрел вниз.

- Вы говорите, что та девушка была беременна?

Несмотря на сложность ситуации Хейтон чуть не рассмеялся.

- Ну, уже нет, но вы парни должны это знать.

Еще два жестких взгляда впились Хейтону в глаза.

- Мистер Хейтон, вы уверены, что не хотите адвоката?

- Да не хочу я адвоката, черт возьми! Я с вами абсолютно честен! Эта девчонка - чокнутая, разве не понимаете? Это я должен выдвигать против нее обвинения!

- Значит, она вас ограбила? - это был снова Франко. - Вы говорите нам, что двадцатилетняя беременная девушка забрала ваши наличные и сняла у вас с руки часы? Так? Она ударила вас по голове, или как? Угрожала пистолетом?

Хейтон отчаянно замахал руками.

- Нет, нет, она подмешала мне лекарство. Когда я ходил в ванную, она подмешала мне в напиток рогипнол.

- А, рогипнол, - сказал Роллин. Его слова сквозили сарказмом. - А как вы узнали, что это рогипнол?

- Нашел на полу пустую упаковку.

- Она все еще при вас?

Хейтон потер глаза.

- Нет. Я ее выбросил. Не видел смысла хранить ее.

Роллин кивнул.

- Хорошо, мистер Хейтон. А вот ее версия событий.

Он сел прямо.

- Она утверждает, что это вы подмешали ей лекарство.

- Полная чушь, - выпалил Хейтон.

- Она не знала, какое. Но сказала, что упаковка с ним была у вас в бумажнике.

Франко покопался пальцами в отделениях бумажника, потом...

- А это что, мистер Хейтон?

Коп нашел это за центральным отделениям бумажника - упаковку с надписью: РОГИПНОЛ (ФЛУНИТРАЗЕПАМ) - НЕ МЕШАТЬ С АЛКОГОЛЕМ.

У Хейтона пересохло во рту.

- Она... подложила это.

Роллин с бесстрастным лицом изучал упаковку, та была вскрыта и содержала только одну таблетку.

- Она подложила это, - повторил Хейтон. Воротник взмок от пота.

- Она пытается подставить меня.

- Хммм, - произнес Роллин. - это еще не вся ее история.

Понимаю, - подумал Хейтон. Но не смог произнести ни слова.

- Она утверждает, что после того, как вы подмешали ей лекарство, вы напали на нее и избили так, что у нее случился выкидыш....

- ЧТО?

- ... а еще, что вы подвергли плод сексуальному насилию, - закончил Роллин.

Хейтон поперхнулся и закатил глаза. Потом опустил голову и уперся кулаками в стол.

- Она сама себе сделала аборт в ванной, пока я был в отключке, - выдавил он. - Оставила плод в унитазе, потом забрала у меня деньги, часы и покинула мотель. Когда я пришел в себя, я обнаружил зародыш. Он был уже мертв... я уверен в этом.

Следующие несколько минут молчания показались ему часами.

Франко продолжал стоять, скрестив руки.

- Что вы сделали потом?

Тут Хейтон и впрямь почувствовал, будто сознается в убийстве.

- Я испугался, - пробубнил он. - Я не знал, что делать. Я понял, что плод умер, и понял, что если сообщу в полицию, пострадает моя репутация. Уже ничего нельзя было исправить. Плод был мертв. Девчонка исчезла. Поэтому... я привел все в порядок, потом.... завернул плод в полиэтиленовые мешки... и... избавился от него.

- Как именно, мистер Хейтон? - быстро спросил Роллин.

Следующие слова Хейтон извлекал из себя с трудом.

- Я бросил его в мусорный контейнер у мини-супермаркета. Не помню, какого именно. Было еще темно.

Сейчас тиканье его фальшивых "Роллексов" напоминало лязг молота по наковальне.

Некоторое время Роллин и Франко молчали. Хейтон едва не вскрикнул, когда дверь с грохотом распахнулась и в помещение вошел еще один коп. С бычьими плечами и стальными бицепсами.

- Мы не нашли ничего, сэр, кроме вот этого.

Коп положил перед Роллином стопку журналов.

Беда не приходит одна, - подумал Хейтон.

Замелькали глянцевые страницы. На некоторых Роллин задержался.

- Предродовое очарование, Мистер Хейтон? Горячие булки?

Хейтон почувствовал, будто попал под гидравлический пресс.

- Иметь их не противозаконно, - смог лишь произнести он. - Но я прекрасно знаю, что противозаконно рыться в вещах человека без его согласия.

Мускулистый коп сунул ему в лицо ордер.

- Только не с этим.

- Убери от меня это дерьмо, - сказал Роллин. - Положи обратно в дипломат мистера Хейтона. Он прав. Обладание порнографией подобного рода не является противозаконным, и не нам его судить. Это не наша работа.

Хейтон буквально вибрировал от прилива адреналина.

- Лейтенант, богом клянусь, это не я вызвал у той девки выкидыш. Ради бога, я не... - В горле у него словно застрял камень. - я не насиловал плод. Признаю, я испытываю странное влечение к беременным женщинам. Но я никогда не делал с ними ничего плохого. У меня и мысли не было причинить им вред. Боже всемогущий, неужели вы и впрямь думаете, что я могу сделать нечто подобное?

Роллин начал терять часть своей жесткости, то ли от усталости, то ли от скуки.

- На самом деле, нет, мистер Хейтон. Я ни минуты не думал, что вы способны на такое. В свое время я поймал кучу больных на голову людей, были и совсем тяжелые случаи. Но вы не такой, даже близко.

Хейтону захотелось расплакаться... или просто рухнуть на пол.

Лейтенант продолжал:

- Вас тянет на беременных женщин? Это полный изврат, по-моему. Но, эй... это всего лишь мое мнения. И вы правы, у той девчонки не все дома. Но я должен знать наверняка, прежде чем уйду отсюда. Пойдете со мной?

- Конечно.

- Давайте! - Роллин встал. - Давайте вернем мистера Хейтона на его конференцию и извинимся перед ним.

Хейтон вышел на ватных ногах. О, боже милостивый, благодарю тебя...

Он шли по коридору.

- В вашей истории, конечно, есть темные пятна, - сказал Роллин, идя впереди, - но и в ее тоже. Иногда люди просто бывают не теми, кем кажутся.

От этих слов Хейтон едва не застонал.

- Мертвый плод в мусорке? От вас потребуется подробная объяснительная в письменном виде, и мы должны будем доставить ее в офис окружного прокурора.

- Понимаю, - пробормотал Хейтон.

- Но они отошьют ее. У вас нет судимостей, ни записей, к тому же вы уважаемый бизнесмен. И они не будут заморачиваться преследованием вас за домогательство, потому что нет никаких доказательств того, что девушка - проститутка. Единственное, что окружной прокурор может заставить вас сделать - это прилететь в Сент-Питерсберг где-нибудь через месяц для досудебного разбирательства и слушания.

Судьба продолжала подбрасывать ему сюрпризы. Достаточно было страха, и вины. Я не вру тебе, Господи, - взмолился он. Я хорошо усвоил твой урок...

- Пусть это будет для вас уроком. - Это был снова Роллин. - Не снимайте проституток - никогда. Для большинства людей это может казаться "преступлением без потерпевших", но поверьте мне, это не так. Парням вроде вас каждый день режут горло наркоманы, сутенеры и шлюхи. Это не ваш мир, мистер Хейтон, поэтому держитесь от него подальше.

- Да, сэр.

Главный конференц-зал был переполнен, в нем толкались десятки полицейский начальников и их технических консультантов. Хейтон с некоторым удовлетворением заметил, что все его брошюры разобраны, в то время как у конкурентов их оставалось еще предостаточно.

- Мы вас еще немного побеспокоим, мистер Хейтон, - сказал Роллин.

Но Хейтон смутился. Зачем они вообще сюда вернулись? - подумал он. Роллин подошел к его месту за столом.

- А в чем, э-э, собственно дело?

Франко ответил:

- Лейтенант только проверит одну вещь, и мы уйдем отсюда.

- Я не понимаю.

- Простая предосторожность. Девушка была права насчет рогипнола в вашем бумажнике...

- Нет, нет, послушайте, я сказал вам, она подложила его, пока я был в отключке....

Франко улыбнулся.

- Расслабьтесь, мистер Хейтон. Мы это знаем. Но мы просто должны убедиться.

Хейтон почувствовал нарастающее беспокойство.

- Насчет чего?

- Она также сказала, что вы взяли кое-что.

Хейтон моргнул.

- Что?

Роллин расстегнул дипломат Хейтона и раскрыл на столе. Это была более широкая модель. Одно отделение занимал его ноутбук, другое отделения предназначалось для бумаг, а боковые отсеки - для компьютерных аксессуаров.

- Просто мой ноутбук и рабочие папки, - озадаченно произнес Хейтон. Комментарий Франко кольнул его. Чего они ищут? Еще лекарства?

Роллин расстегнул боковой отсек. В нем Хейтон хранил сетевой шнур и трекбол.

Он прищурился.

Шнур и трекбол исчезли, а их место занял скомканный полиэтиленовый пакет. Хейтон понятия не имел, что это. И был уверен, что не клал это туда...

Роллин раскрыл пакет...

- Что это, ЧЕРТ ВОЗЬМИ! - закричал кто-то.

Лицо Роллина застыло в гримасе ужаса. Несколько других полицейских начальников наклонились и заглянули внутрь, потом отвернулись, побледнев.

- Господь всемогущий, - воскликнул кто-то еще.

Потом кто-то закричал во все горло.

После первой вспышки шока Франко приставил пистолет Хейтону к голове.

- Ты больной кусок дерьма....

Начался такой галдеж, что в помещении можно было оглохнуть. Челюсть Роллина словно слетела с петель, когда он снова повернулся лицом к Хейтону.

- Вы заплатите за это, мистер Хейтон...

Хейтон успел сделать всего один взгляд в пакет - и этого ему хватило - прежде чем его прижали лицом к стене, заломили руки за спину и надели наручники.

Хейтон не мог осмыслить это, несмотря на то, что увидел это собственными глазами. Уколы локтями и незаметные удары по почкам встряхивали его, а наручники сжимались словно челюсти.

- Уведите отсюда это чудовище, - услышал он стон Роллина сквозь нарастающий шум. И когда его тащили, его мозг, наконец, осознал: Боже мой, у этой чокнутой сучки были близнецы...