Изувеченный Маг

Глава 19

Снег не прекращался уже несколько дней. То, что начиналось как безобидный снегопад, невольно вызывающий ассоциации с зимними праздниками, вскоре обернулось яростной пургой, и рой белых ос принялись нещадно жалить лицо каждому, кто посмел выйти из дому в непогоду.

Летар подгонял лошадь, до смерти измученную парой наездников, чтобы та как можно быстрее донесла их до следующего населённого пункта, а в голове гудела одна и та же мысль, надоевшая за эти дни:

«Армия Лит не успеет».

Дьявольский белый покров на земле, сравнявший центральную империю с Холодной Пустошью, не был причудой погоды. Это западники вызвали ненастье, чтобы замедлить продвижение врага. Солдаты замёрзнут на ледяном ветру, повозки увязнут в сугробах, целители спустят всю магию на поддержание жизни в костенеющих останках армии. И если Лит пустят в Раттес, они застрянут в тёплых объятиях города надолго.

В провале кампании не выйдет обвинить провидческие таланты Дераса. Это история идёт своим чередом. В Краю с давних пор не было большого спроса на боевых колдунов, а вот маги, способные менять погоду были в цене всегда. По этой причине, сейчас шёл снег, застилая весь мир вокруг. Снег, а не огненный дождь. Но легче от этого не становилось.

Зато легче становилось от обещания Нирэйна затуманить взор Дераса присутствием дракона вблизи столицы.

Летар спрятал лицо за поднятый воротник плаща и сощурился. Неловко взмахнув рукой перед глазами, что чуть не обернулось для него падением с лошади, он прибегнул к помощи старого, но действенного заклятья.

— Ничего, — констатировал он вполголоса. — Впереди только снег.

— Дерьмово, — глухо ответил Янс в такт мыслям Летара. — Нет магии, чтобы ускорить клячу?

— Если хочешь, чтобы она сдохла, и нам пришлось идти пешком остаток пути — могу попробовать что-нибудь из своего.

— Убедил. Я уж несколько зим не помню такого снега. Кто б мог подумать, что лето тоже может побелеть?

— Тополя, — пробурчал Летар. — Попробуй как-нибудь заглянуть в тополиную рощу. Бело как в снегу, но как же тепло при этом, мать его.

— Обязательно загляну. Если не околею. И если ты меня не кончишь у самой столицы.

— Не вижу причин убивать тебя.

— Хороший ответ, — оценил Янс. — Сразу верю.

— Выдохни уже. А то называешь осень летом. Размытое время — дурной симптом. Пусть и объяснимый заключением.

Ещё в первый день на одной цепи с собратом по ремеслу Летар попросил Мэлоди об одолжении, а если точнее, о порции заклятья истины. Колдунья выполнила просьбу, и Летар устроил Янсу собственный допрос. Хочет ли он подставить Летара? Хочет ли убить его? Бросится ли наутёк, если представится возможность? Полученные ответы говорили о том, что оплошавший наёмник желает жить, а возможные проколы на службе у Летара считает несовместимыми с этим желанием.

После такого Летар стал спокойнее относится к питомцу на той стороне поводка. Но настороженность не прошла бесследно. В этом деле неплохо бы проверять настрой своего невольного напарника хотя бы раз в пару дней. И раз подходящей магии под рукой нет, возможно, стоит попробовать подходы не столь требовательные?

К позднему вечеру они достигли деревушки, где смогли найти пристанище. По стечению обстоятельств, а может, по ироничной задумке судьбы, этим пристанищем оказался двухэтажный трактир у дороги. Внутри было светло, шумно, но главное — тепло. Ноги сами понесли обоих наёмников к стойке трактирщика. Завидев новых посетителей, тот сразу развернул свои встопорщенные усы в их сторону.

— Мне нужна комната, — сказал Летар, с трудом разминая мышцы онемевшего лица.

— Два золотых, — отозвался трактирщик, с подозрением взглянув на кандидатов в постояльцы. Пара мужчин, берущих в трактире одну комнатушку — явление не слишком здорового толка.

— Эй, что за цены?… — начал было Янс, но умолк, увидев насколько решительно убийца бросил монеты на стойку. Хозяин заведения тоже оценил красноречивый жест и на глазах подобрел:

— Комната наверху. Вторая дверь слева. Может быть, хотите пива? — заискивающе спросил он.

— Лучшей выпивки, какую найдёшь, — выговорил Летар и потёр щёки, подгоняя кровь. Задубевшая кожа не спешила обретать прежнюю эластичность. — Чем горячее она будет, тем лучше.

Ещё перед уходом из Кьелза Летар обзавёлся внушительной суммой денег. Оную ему щедро выдали Лит, видимо, не подумав, что этого золота хватит, чтобы впасть в алкогольную кому. Чтобы впадать в алкогольную кому хоть каждый день до самого конца печати, если на то пошло. А может в этом и состояла часть их плана? Безболезненная альтернатива гибели в столице, лёгкая смерть в забытьи. Последняя услуга императорской семьи безродному наёмнику.

«Они кое-что не учли».

Летар уселся на свободный стул, низко опустив голову, и его кружка опустела за считанные минуты. Короткий жест хозяину заведения, и она вновь наполнилась до краёв, однако продержалась не дольше первого раза. Янс с интересом наблюдал за происходящим, стоя рядом и цедя свою порцию сквозь сжатые губы. Когда Летар предпринял уже шестую атаку на свой организм, Янс не сдержался.

— А тебе не хватит? Нам завтра ехать целый день, а ты пьян в стельку.

Убийца поднял взгляд без намёка на осоловелый туман в нём и скривился.

— Мне сложно опьянеть, — ответил он.

В глазах Янса возник намёк на уважение, и он весь как-то подобрался.

— А по тебе и не скажешь, что ты мастак опрокинуть в себя кружку.

— Я не мастак. Но напоить меня сложно. Есть причины, — глаза Летара остекленели, заглянув в прошлое.

— Ты чем-то закусываешь? М-м-магией? — силясь сформулировать мысль, Янс просто замер неестественно раскинув руки. Видимо неделя в оковах, а затем смертный холод, заставили его немало заскучать по свободной жестикуляции.

Летар покачал головой, избежав прямого ответа, и прикрыл глаза.

— Не закусываю. Но мысль к месту. Мы как раз согрелись.

— Что?

— Согрелись. Еда согревает тело. Если ты будешь есть, не согревшись, то чувство насыщения быстро улетучится, — пробормотал убийца, не раскрывая глаз.

— Запомню. Экономно.

— Пользуйся, — Летар звучно продрал горло и обратился к трактирщику: — Подай еды, парень.

— Какой я тебе парень, — еле слышно задвигал хозяин своими пышными усами, не слишком воодушевлённый подобным обращением от посетителя с лицом без единой морщины.

— Пока я тебе плачу, ты парень, — раздражённо каркнул Летар. — Делай, что говорят. И заодно поделись новостями. Кто что рассказывает?

— Да какие могут быть новости? — переспросил трактирщик. — Вы всё уже видели сами. Снег. Вот последняя новость. Все посевы побиты; путники, которых снег застал в пути, погибают в этой поганой метели; на улицу носа не кажешь — отморозишь тут же. И ведь неясно, откуда эти белые мухи поналетели… Хотя был тут один беглец из Альмуна. Сказал, что там-то всё здорово, а тут это всё долбаные западники постарались. Этот их архимаг, будь он проклят.

— Негусто, — Летар поднялся с места и метнул на стойку очередную монету. — Янс, жди тут. Парень, налей ему ещё кружку.

— Куда это ты? — вытаращился Янс.

— Пойду отолью. Или ты уже привык это вдвоём делать? — Летар пробуравил взглядом трактирщика, чья красочная реакция на услышанное не заставила ждать. — Ну, пойдём, подержишь меня за член.

— Я лучше подержусь за кружку подогретого на огне вина, — пробормотал Янс и уселся на освободившийся стул.

Летар заметил, что умение подначивать собеседника греет не хуже растопленного камина. Жаль подобная фразочка не прошла бы с мастером подначек — Нирэйном. Он согласился бы на предложение только чтобы взглянуть на то, как Летар будет выкручиваться из ситуации.

Морозный воздух прочистил голову от просочившихся внутрь хмельных паров. Пьянеет он с трудом, но это не значит, что можно выпить ведро спирта без последствий. Летар запустил руку в волосы и потрепал макушку, переключая внимание.

«В Альмуне сейчас тепло».

Летар прежде не думал о том, в каких погодно-сезонных условиях он хочет умереть. Пока кто-то мечтал спокойно скончаться зимним вечером у окна своего поместья или в последний раз вдохнуть ускользающий аромат летних цветов, убийце было не до того. Смерть не ждала его желаний, а наносила удар первой, навязывая рукопашную схватку. Взмах, захват, бросок. Летар изворачивался как мог и оставался жив. Но сейчас… сейчас смерть помахивала костлявой рукой, стоя неподалёку и ожидая, что убийца встретит её, как старого друга.

— Обойдёшься, — прохрипел убийца скрюченной карге.

Ветхие межфаланговые суставы пришли в движение, и смерть постучала кончиком пальца по тыльной стороне кисти. Летар рефлекторно посмотрел на перекрестье посреди своей ладони. Что ж, в худшем случае он умрёт ранней осенью. В сугробе.

«Надеюсь, день будет солнечный. В память о солнечных днях юности под Фьериланом».

Опять же, в солнечный день убить Дераса Кааса будет невыразимо приятнее. Или нет? Испытает ли Летар хоть что-нибудь, когда расправится со своей немезидой? Стоит взглянуть правде в глаза, это было вопросом мести тогда, декаду назад. Сейчас это вопрос выживания. Либо убийство, либо смерть. И нет условий, более оправдывающих стезю наёмного головореза.

Летар в неопределённых чувствах вернулся обратно в тёплое лоно постоялого двора. Янс никуда не делся. Напротив, он успел надраться и ввязаться в спор со своим соседом по барной стойке.

— Убить их и дело с концом! — гаркнул Янс и ударил кулаком по стойке так, что задрожали кружки.

— Легко языком чесать, да только когда они придут сюда, этим же языком придётся полировать им задницы, — не согласился собеседник. — Как и всегда.

— Ты не понимаешь, — проворчал Янс. Взгляд его схватился за подошедшего Летара. — Им не понять, Летар. Никто не поймёт. Но я-то вижу, что танец ножа нужно не презирать, а бояться. А высокородных не бояться, а презирать!

— Ты перебрал, — подвёл черту Летар и схватил Янса за воротник. — Пойдём.

— Я видел, как ты смотришь на Литов, — забубнил Янс на тон ниже, когда Летар потащил его прочь от стойки. — С презрением. И правильно. Такие кидают нам золото, как дворнягам, а потом…

— Тебя глаза подвели.

— Думаешь, я не узнаю презрение? — фыркнул Янс. — Я даже захотел помочь тебе, когда узнал, что ты собрался кончить пару западных лордиков… Но потом ты так мило общался с этим взъерошенным ублюдком.

— Чью мать ты чуть не убил? — уточнил Летар, помогая Янсу взбираться по ступеням наверх.

— Убил бы, он помешал… и ты так мило общался, а в глазах так и кричало одно. Презрение!

— Замолкни, — оборвал Летар. Щедрый запас раздражения оказался на пороге того, чтобы высыпаться на Янса и погрести того под целым курганом. Летар не испытывал злости к своему спутнику как таковому, но настрой был слишком чёрным, чтобы позволять ему распускать язык об эмоциональных реакциях Летара.

Последние десять шагов были сделаны в благословенной тишине, разбавляемой лишь сосредоточенным сопением пьяницы. Дверь снятой комнаты распахнулась, и окончательно потерявший контроль над собой Янс упал поперёк кровати.

Летар стоял, молча глядя на эту картину. А мысли складывались сами собой.

«Презрение. О, если бы оно было уготовано кому-то ещё. Но как чертовски сложно, общаясь с Нирэйном, не испытывать презрение к себе».

Следующие часы пролетели, как в трансе.

Над восточным краем мира забрезжило солнце, пробиваясь через тёмную пелену, охватившую все небеса, какие только мог разглядеть Летар в окно. Прерывистое дыхание вьюги гнало припавший к земле призрачный туман. Тусклый свет вмёрз в воздух, и ночь отступила, оставив за собой ледяную мантию, но ещё намереваясь за ней вернуться.

Летар не хотел застать это возвращение.

— Чёрт его дери, — прошептал он, перенимая чужие привычки, в которых «чёрт» было чем-то вроде заклятья, поддерживающего энергичность действий и мысли. Убийце не спалось. Усталость взяла его шею в тиски и свела плечи. Даже думать было нелегко. Одни и те же мысли норовили пронестись по кругу уже в тысячный раз, и мозг уже воспринимал их как подсознательный процесс, не отвлекаясь.

Насущный же вопрос был разве что один — как достать Янса из постели и затратить при этом минимум магии? Последствия выпитого накануне снять не так-то просто.

«Может и не стоит?»

Летар скинул со спящего спутника одеяло, приноровился и закинул безвольное тело на плечо. Янс что-то невнятно пробормотал, но убийцу это не тронуло. Летар без труда спустился по лестнице и прошёл к двери наружу по окутанному полумраком главному помещению трактира, огибая хаотично расставленные стулья и столы с недопитой выпивкой. Стоило Летару ступить на улицу, как тело на плече встрепенулось, почуяв неладное. Убийца выпустил изо рта облако пара, а вслед за ним отправил в воздух и Янса. Тот сквозь дрёму неуклюже извернулся, ощутив земное притяжение, но более вразумительно отреагировать не успел. Сугроб встретил его радушным объятием.

— Дьявол! — взвизгнул Янс спросонья и выпрыгнул из снега, машинально хлестнув ладонью по пустому поясу. Движение было быстрым, почти неуловимым, но Летар по достоинству оценил инстинкты.

— Нам пора, — объяснил Летар происходящее и кивнул в сторону крытой коновязи, где накануне оставил лошадь.

Янс гневно стряхнул с себя следы сухого рассыпчатого снега.

— А нельзя было иначе меня разбудить, ублюдок?

— Можно было. Я пожалел усилий. Ты ещё оценишь эту мою черту.

— Ну, конечно же… — по телу пробежала волна дрожи, заставив его зубы стучать. — Как же холодно-то.

— Если хочешь согреться, в Альмуне сейчас жара.

— И сраный архимаг Края. А на юге гарпии. А на востоке… что там на востоке вообще? — Янс не переставал ворчать, но исправно шёл за Летаром к коновязи. Как бы логично ни звучали его претензии к мировому укладу, нутро они не грели.

Тепло наступило внезапно. Лошадь медленно ковыляла по тропе, замучавшись нести сразу пару наездников, как вдруг фыркнула и прибавила шаг. Летар с большим трудом привёл в движение застуженную шею, смахнув капюшон назад. Над головой разлилась нагретая полуденным солнцем лазурь, ветер ласкал кожу, скользя вдоль тугих перчаток и заныривая в просторные рукава плаща.

Убийца кашлянул, выгнав из лёгких последние напоминания о стуже. Янс позади очнулся от дрёмы. Как именно ему удавалось дремать верхом на лошади, Летар не имел понятия. Да и не слишком хотел об этом задумываться, голова была занята другими вопросами. Например, где сейчас войска Лит? Ещё никогда Летару не было так тоскливо от недостатка не столько магических сил, сколько навыков. Если бы он обладал умениями связного, то смог бы получить от войск вести об их продвижении. А так его максимумом была возможность — уже упущенная — найти связного в одном из городов, что он миновал на своём пути, и заставить связаться с северянами.

Занесло ли их снегом по самые уши? Пустили ли их в Раттес? Остановились ли они там, пока не уляжется недовольство погоды? Искусственная зима покрыла весь тракт от Раттеса чуть ли не до предместий Альмуна — это суровое испытание для солдат.

Осада столицы если и произойдёт, то, видимо, без участия Летара. Он не тешил себя ложной надеждой, что Лит успеют. Для такого им надо было бы в тот же день решить проблему с Раттесом, бросить большую часть осадных орудий и провианта на месте, пуститься в изнурительный ежедневный марш по снежным дорогам. Оправдан ли такой рискованный подход? С точки зрения Летара — безусловно, но командует происходящим Витилесса, и не стоит ждать, что она проникнется планом убийцы больше, чем собственным здравым смыслом.

Этот факт выкручивал Летару руки, набрасывая на плечи ещё одну задачу. Нужен переполох в столице, чтобы занять Дераса. Отвлечь его, пока бесшумная тень скользит по городским улицам в поисках Кириона, огнелиста и способов убить зарвавшегося провидца. Если не хватит способа, покоящегося во внутреннем кармане плаща, в виде заранее взведённой сантипушки. Пусть провидец и не видит механизмов работы невиданного изобретения, он вполне может увидеть последствия и сложить два и два…если только не выстрелить достаточно внезапно и наверняка, чтобы жизнь Дераса оборвалась мгновенно. Предсказание этой вероятности зайдёт в тупик, оборвётся без объяснений. Остаётся открытым вопрос — много ли существует вероятностей и как подробно Дерас их видит?

Летар очень надеялся на исполинского дракона. На то, что он помешает зрению архимага. На то, что удастся подготовиться к его прибытию и не погибнуть, попав в поле зрения архимага. Но всё же он не мог полагаться на него, как не смог бы винить Лит за желание сохранить козырь для решающего боя.

Янс чуть свесился на бок и присмотрелся.

— Это там городишко Реслиф впереди?

— Скорее деревня, — пробурчал Летар, прояснившимся взглядом оценив картину впереди.

— Если так, то до Альмуна ещё несколько часов пути. Ну, до прохода в Альмун, в смысле. Как проедем город, двигай к морю вдоль реки.

— Замётано, — Летар пришпорил лошадь каблуками, но та недовольно заржала и не ускорилась. — Проклятье. Янс, отдай эту непокорную сволочь на колбасу.

— А? — выдохнул Янс, не поняв просьбу. — В смысле?

— Лошадь твоя, когда мы доберёмся до места. Я вряд ли смогу взять её в тайный проход.

— Это уж точно, — фыркнул Янс. — Так ты меня не убьёшь?

— А тебе всё неймётся? — вздохнул Летар. — Не хочу оправдывать ожидания.

— У тебя эти пять дней спина напряжена так, что мне кажется, ты меня готов ударом затылка в нос убить, если что-то не понравится.

— Если что-то заподозрю, — исправил его Летар. — Ты же знаешь, мне за тебя никто не заплатит, это лишь меры предосторожности.

— Ага, а может мне за тебя заплатили? — ввернул Янс.

— Я бы вряд ли стал тратить деньги за заказ, распивая вино на пару с самим заказом. А Нирэйн Лит, если ты ещё не понял, больше заинтересован в смерти Макза, нежели в твоей. Мог бы ты проверить меня магией…

— Больно ты на магию полагаешься, — проворчал Янс. — Совсем как гильдейский или аристократишка. А сам при этом не маг, а одно название. Неужто тебе так много платили, что ты привык пользоваться услугами?

— За архимага Края мне светит столько магии, сколько ты себе не представляешь даже.

Лошадь выехала к частоколу, описавшему круг по периметру деревни. Хлипкие деревянные ворота распахнулись и одинокий часовой окинул визитёров хмурым взглядом.

— Тоже собрались лезть под бок к западникам, лишь бы не мёрзнуть? — презрительно бросил он.

В глубине души Летару хотелось отпустить поводья и стянуть перчатку с руки. Показать печать, бросить, что вот его резон ехать к западникам. Но он не стал. Это не повод для гордости и не повод для показного поведения. Это его последний повод для убийства.

— Держи, парень, — Летар взмахом отправил часовому в руки небольшой мешочек монет. — По монете за каждый вопрос, что постесняешься задать.

Деревенский парень заглянул внутрь и обомлел, увидев неслыханное по его меркам богатство.

Лошадь поковыляла дальше. Янс обернулся, проводив взглядом удаляющегося часового, продолжавшего считать монеты и шевелившего губами в такт мыслям.

— И не вздумай вернуться за деньгами, Янс, — надавил Летар на очевидное больное место спутника. — Замечу такое желание — зарежу и брошу в реку.

Получив наконец точные условия собственной гибели, Янс будто обрёл смысл жизни. Теперь он знал, чего избегать, а потому повернулся к Летару и больше на куш не оборачивался.

— Странно это, — заметил он. — До разгромленного Альмуна рукой подать, а тут такая тишь. В городе, я помню, сточные канавы забило обломками домов так, что кровь полилась к морю прямо по дороге. Повсюду трупы и не продохнуть от запаха ржавого железа. И вонь после боя… Знал бы ты, какая стояла вонь. Как будто из-под квёлой картошки сцедили жижу и на ней попробовали тухлую свинину сварить… И как западники уже месяц торчат в этой дыре?

— Зажав нос, — безэмоционально ответил Летар. — Они ждут атаки с севера и не пытаются взять то, что придётся бросить. Даже разбитый Альмун представляет из себя лучшую защиту, чем любой окрестный городишко, который они успели бы захватить и вырезать. К тому же, он аккурат на берегу моря.

Лошадь пронесла их через всю деревушку и спустя час вывела к обещанной реке, возле которой Летар резко взял к западу. Животина недовольно помотала головой, но поковыляла в нужном направлении.

Деревья рассеялись, солнце пролило лучи тёплого золота на море Факелов, и Летар с Янсом наконец оказались у скалистого побережья. Река с шумом ниспадала куда-то за край обозримой суши. В километре-другом к югу виднелись альмунские стены, приобретшие характерный оранжевый оттенок близящегося заката. И на расстоянии от Альмуна, высоко над водой завис летающий остров, увенчанный несломленной башней.

— Мы на месте.

Янс спрыгнул с лошади, а Летар ещё некоторое время не мог отвести взгляд с циклопической постройки, левитирующей вопреки всем законам природы и бросившей свою бесконечную тень через всё море до самой столицы. Вот оно, логово Дераса. Недосягаемое без пары крыльев или неподвластной убийце магии.

Янс обернулся и заметил взгляд Летара.

— В народе её сразу прозвали хреном архимага, — пояснил он. — Западники не подкопаются, звучит-то как комплимент.

— Как бы меня этим хреном не поимели, — безрадостно ответил Летар и спрыгнул с лошади.

— Он из этой башни не вылазит, так что вряд ли.

Сапоги с влажным шлепком приземлились в грязь. Проведённые в седле дни отозвались болью в спине, а за первыми движениями убийцы последовал хруст. Скорчив раздражённую мину, Летар обратился к спутнику:

— До города неблизко. Настолько длинный проход?

Янс кивнул, сосредоточенно оглядывая реку и особенно внимательно цепляясь взглядом за расположение порогов.

— И очень хитрая речушка. Не слишком широкая, но в глубину огого.

— Откуда такие познания? — вопрос повис в воздухе. Летар быстро оценил пейзаж — речка-ловушка, глинистая почва, усеянная редкими островками травы, лес вдалеке и море под боком. — Вот оно что, — растягивая слова произнёс он.

— Да. Вход на глубине в реке. Там этот, как его. Карман. Грот. В общем, нужно протиснуться в дыру между камней и всплыть, а там будет тоннель до самого Альмуна.

Летар пожал плечами.

— Звучит не слишком ужасно. Веди.

Янс смешался.

— Нет. Я свою часть сделки выполнил. В прошлый раз я на свет-то еле выплыл, а ты хочешь, чтобы я в обратную сторону этот путь проделал? Ну уж нет. Отверстие на дне реки, это я тебе гарантирую, а больше с меня ничего не причитается.

Летар взмахнул ладонью перед лицом, заслужив резко насторожившийся взгляд Янса, и осмотрел дно реки. И впрямь, между камней и торчащих из-под ила коряг виднелся проход.

— Ладно, — бросил Летар. — Ты не обманул. Дальше я справлюсь сам.

— Я правда могу забрать лошадь? — деловито осведомился Янс.

— Валяй.

— Славно, — Янс взобрался на животину, подумал и добавил: — Странный ты.

И в считанные минуты неудачливый наёмник исчез из поля зрения Летара, из жизни Летара и мыслей Летара.

Убийца сел на краю реки и ощупал свои пожитки под одеждой. Сантипушка и несколько золотых монет, и больше ничего. Отправиться в Альмун хотелось во всеоружии, а пришлось налегке. И даже на водоотталкивающую магию энергии не хватит.

Летар набрал побольше воздуха в грудь и скользнул в воду. Жидкий холод объял его со всех сторон, стиснув сосуды в своей губительной хватке. Летар распахнул глаза и направился к отверстию на дне, пересиливая течение и реакцию неподатливых мышц на резкую смену обстановки. В несколько мощных движений рук, он оказался у отверстия и разметал камни вокруг. Стоило ему рвануться внутрь, как неведомая сила остановила его. Он попробовал ещё раз, но снова потерпел неудачу. Попробовал вернуться на поверхность и встретил то же неумолимое сопротивление.

«Магическая ловушка?» — пронеслась паническая мысль, сдавливаемая отсутствием кислорода.

Воздуха хватало на ещё один рывок, и в гудящем сознании Летара пронеслась ошеломительная в своей ясности мысль — это конец. Убийца припал ко дну и оттолкнулся обеими ногами, наконец сломив невидимый барьер и занырнув в пологий потайной проход, ведущий куда-то вдаль.

Воздуха практически не осталось, но ещё нужно было выгрести наверх. Летар засучил конечностями, что есть мочи. С каждым проделанным движением запас кислорода критически сокращался. Лёгкие стянулись, избавившись от содержимого. В горле началась непроизвольная судорога, когда пальцы отчаянно схватились за склизкие камни непроглядно тёмного туннеля. Ещё один толчок, и ещё один, сознание стремительно мутнело, только одна мысль билась, словно выброшенная на берег рыба:

«Вдохнуть, вдохнуть, вдохнуть».

Он плыл уже не на воздухе, но на желании жить, в полной темноте и без малейшей возможности что-то изменить. Он задевал стенки тоннеля и пытался ориентироваться по ним. Наконец тоннель свернул резко вверх.

«ВДОХНИ ЖЕ!»

Вода с резкой болью влилась в дыхательные пути, но Летар успел вынырнуть до того, как потеряет сознание. Панически короткий взмах рук, и река сама извергла его из себя, одной волной выкинув его на сушу.

Летар очнулся. В кромешной тьме подводного грота сложно было сказать, сколько времени прошло с момента потери сознания. Минута? Час? День? Нет, день вряд ли, одежда на Летаре всё ещё была мокрой, точно он вылез из воды мгновение назад. А вот лицо уже обсохло.

Цветные круги перед глазами сошли на нет, и зрение постепенно адаптировалось к темноте. Тесный каменный мешок, в котором Летар не мог выпрямиться во весь рост, уходил прочь от воды и сужался, обращаясь в тоннель едва ли шире полуметра. До Альмуна придётся добираться ползком.

Летар выругался и стянул с себя плащ, заодно окинув взглядом рваную дыру ниже спины. На входе в грот не было никакой магии, зато была цепкая коряга, поддевшая убийцу за одежду и не пожелавшая отпускать свою добычу. Не умысел, лишь неудачное стечение обстоятельств.

Летар вытащил из плаща вымокшую сантипушку и убрал за пояс, туда же отправился мешочек свинцовых шариков и фляга с водой. Пришедшую в негодность тряпку он ещё долго буравил взглядом.

«А существует ли случай как таковой? Спланировал ли эту корягу Дерас? Может, он не смотрел в моё будущее? А может, и смотрел, но не обратил внимание на то, что я могу так глупо утонуть? Или обратил, и это он так напоминает о своей вездесущей руке?»

Убийца откинул плащ в сторону.

«Если он выбирает одну нить вероятности, отсекает случайности, и будущее идёт по строгой колее, отчего так сложно понять причины и следствия за каждым событием? И как он не сошёл с ума, имея дело с этой бессмыслицей?» — Летар задумался и хмыкнул, перебрав в голове все черты характера Дераса Кааса, что он успел оценить. — «А ведь сошёл».

Убийца стянул размокшие сапоги и шагнул глубже в тоннель. Ещё раз. Припал на четвереньки. Затем растянулся на животе. Альмун не мог быть слишком далеко, Летар видел город собственными глазами. Если это не было наваждением, пешком бы он добрался до цели за полчаса. Ползком же? Летар ещё ни разу не ползал на такие расстояния, ещё и в обступившем со всех сторон каменном гробу, не позволяющем работать локтями.

На ум невольно пришло нелестное сравнение наёмных убийц со змеями. К сожалению, их объединяло умение убить свою жертву одним внезапным броском, но никак не умение ползать на брюхе.

Летар стиснул зубы и пополз. Стоило ему углубиться на первый десяток метров, в голове уже нарисовалось видение грядущего провала — тайный проход обнаружили, выход из него замуровали. Летар ногтями выскребет свою дорогу к Альмуну только чтобы в конце пути нащупать перед собой свежую каменную кладку. Вперёд нельзя, назад едва ли возможно. Руки ограничены настолько, что магию не применить.

— Дьявол, — с ненавистью к собственной затее выдохнул Летар, чувствуя, как густеет воздух. Многотонная каменная плита придавливала его спину, руки методично подтаскивали за собой остальное тело, ноги не могли внести хоть сколько-нибудь заметный вклад в движение. Лёгкие работали в усиленном режиме, пока Летар не задумался, много ли в этой подземной кишке воздуха. Сзади она отсекается водой, спереди же лежит неизвестность. Даже если Летару удастся воспользоваться магией из такого положения, что он сумеет сделать? Выстрелить себе в глотку потоком ветра? Скверная затея. Летар постарался дышать реже, но хватило его ненадолго. Надсадно прогоняя спёртый воздух сквозь зубы, он полз. Полз вперёд, ничего более не предпринимая, с тупой уверенностью, что впереди он увидит свет.

Неизвестно сколько времени прошло перед тем, как он остановился, чтобы перевести дух. Руки вытянулись вперёд, лицо уткнулось между плеч. Поза не самая удобная, но лучшая в этой ситуации. Тело ныло так, словно Летара привязали к лошади и несколько часов волокли по оврагу, голова трещала от кислородного голодания, ладони оказались стёрты в кровь.

Летару нужен был перегиб в борьбе с Дерасом. Некие беспроигрышные условия. Подражание земляному червю, которого могло в любой момент раздавить просевшим потолком, очень отдалённо напоминало хоть сколько-нибудь выигрышную ситуацию. Однако, даже эта затея могла оправдаться, если представить некие допущения в ясновидении Дераса. Если та коряга и правда была случайностью, и Дерас не ждал Летара, то появление убийцы в городе пройдёт незамеченным.

«А там и до тайника с Кирионовским огнелистом недалеко».

Мысли о выжившем эльфе подстегнули его. Он приподнял голову и впился потрескавшимися ногтями в каменное дно тоннеля.

Альмунский трактир, издавна привечавший головорезов всех мастей, претерпел изменения. Корнем тех изменений можно было бы назвать смерть прежнего владельца, Киля Приговорённого, получившего своё прозвище в тот же день, как он потерял руку и костяк преданных ему людей. И это было бы заблуждением. Причины изменений в трактире, стоило искать не внутри обшарпанных стен, но снаружи. Город по ту сторону неприветливо скрипящей двери преобразился. Столица пала под атакой западников, городские бои переломали кости города, а последовавшее разорение перемололо его кишки. В наименее пострадавших районах расположились войска захватчиков, их правитель со своей высокородной свитой обосновался во дворце, а выжившие имперцы были вынуждены ютиться в разбитом и разграбленном остове прежней столичной роскоши.

Участь не миновала и трактир. Новая стража поймала почти всех прежних посетителей, половину повесив, а вторую выслав куда-то за пределы города. Все ценности были найдены и конфискованы. Бумаги сожжены.

Однако, мужичонка по кличке Глот, что прежде торчал за барной стойкой, разливал пиво, да следил за настроением посетителей, сумел обернуть ситуацию в свою пользу. За неимением иных претендентов на собственность, он присвоил трактир себе, назначил стоявшего на дверях парнишку помощником и открыл здесь новое дело. Он стал переправлять за пределы Альмуна тех, кто был в состоянии заплатить, а помогал ему в этом тайный проход на волю, берущий начало под трактиром. С божьей помощью, псы из числа западников не сумели его вынюхать. Так что новый хозяин вооружился громоздким осадным арбалетом и стал ежедневно пропускать наружу одного-двух желающих. Иногда он получал под полтысячи золотых. Иногда полсотни и ещё радовался тому, что его не попытались прирезать во время заключения сделки, — что ни говори, а держать тяжеленный арбалет в руках было утомительно.

Сегодня что-то пошло не по плану.

Из погреба донёсся шум, и Глот вскочил, рефлекторно вцепившись в заранее взведённый арбалет.

— Что это? — испуганно брякнул он.

— Крысы? — предположил его помощник. — Или может последний покупатель струсил перед рекой и приполз назад?

— Так он сутки назад уполз, — мужичок потряс головой. — Но коли так, в расход его, а то деньги назад захочет, или ещё чего, растрезвонит всем про лаз.

Паренёк кивнул и вооружился ножом. Глот поковылял за ним, выставив арбалет вперёд. Вдвоём они подошли к двери в погреб, из-за которой раздавался шум.

— На счёт три распахиваешь дверь, — прошептал хозяин. — Раз… Два…

Из погреба раздался грохот и нечленораздельный вой, полный первобытного торжества. Вой этот со временем превратился в более осмысленный выкрик:

— Я убью сукиного сына, который поставил на проходе заслонку!

Помощник вытаращился и пробормотал:

— Голос вроде не его…

Побелевший трактирщик сглотнул и, поперхнувшись слюной, выкашлял:

— Три!

Дверь распахнулась, и взбудораженный нервным напряжением помощник нырнул внутрь. Он думал, что преимущество за ним, ведь он наверху лестницы. Он и не догадывался, что рост противника нивелирует по меньшей мере несколько ступеней разницы. И что у противника, соответственно, очень длинные руки.

Мёртвая хватка вцепилась в щиколотку парня и рванула на себя, уронив беднягу и протащив того затылком по половине ступеней. Замешкавшийся было Глот навёл арбалет на массивную тень на дне погреба, прицелился и не успел выпустить болт из ложа. Тень вскинула руки, и по стене протянулся ледяной нарост, мгновенно распространившийся до дверного проёма и плюнувший сгустком холода на тетиву. Трактирщик попытался выстрелить, но тетива примёрзла к ложу и отказалась двигаться.

Устрашающая фигура неторопливо поднялась по лестнице, перешагнув через валявшееся без сознания тело, и настигла впавшего в панический ступор трактирщика. Тот сумел совладать с собой лишь на мгновение, прищурившись и вглядевшись в лицо нежданного визитёра.

— А я вроде тебя знаю…

Летар оборвал чужую фразу ударом в челюсть. Отряхнув едва избежавшую переломов ладонь, он отпихнул осевшего мужичонку с дороги и пошёл к выходу из трактира. Дверь чуть с петель не слетела, когда он дал ей пинка и выбрался на улицу.

Небесная скатерть оказалась перепачкана крошками звёзд и жирными пятнами облаков. Летара передёрнуло. На дворе бог весть какой час ночи, путешествие по тоннелю забрало всю светлую часть суток. Получается…

«Начался восемьдесят шестой день. Времени до полудня и четверо суток сверху. С половину этого времени я как на ладони».

Летар почувствовал, как ударивший по организму адреналин теряет эффект. Он жив. Время в запасе есть. На выходе из трактира нет западни. Кажется. Измученное бессонницей, эмоциональным и физическим напряжением, тело убийцы утратило привычную прыть, напомнив о своей человеческой природе.

Летар провёл ладонью перед глазами и осмотрелся. Его взору открылись ряды окрестных зданий с выбитыми окнами, в побелку которых въелся слой крови и копоти. Дорога меж зданиями устлана остатками разломанной мебели и выпотрошенных сундуков, а в переулках до сих пор гниют трупы, собирая вокруг крысиное пиршество.

Летар поморщился, запоздало отметив про себя, что зрелище задело его не только пренебрежением западников к мерам по защите войск от эпидемии. Мужчины — преимущественно защитники города. Редкие женщины и дети из числа тех, кто отказался бежать из Альмуна. За все эти смерти заплачено не больше среднего солдатского жалования. Их участь — результат того, какое будущее выбрал Дерас Каас для своего плана.

Летар отвёл взгляд от останков, лежавших у его босых ног, и вернулся к осмотру округи. Патрулей западных солдат он не заприметил. Хрустнув распрямившейся спиной, он побрёл искать себе ночлег. Выбор его пал на первый попавшийся жилой дом, потерявший своих хозяев ещё с месяц назад.

Убийца проскользнул в жилище. Прихожей там не было, за покосившейся дверью сразу начинались тесные жилые помещения. Летар зашагал в дальнюю комнату, чувствуя, как ноги ступают по перьям из вспоротого постельного белья. Тут и там был выдернуты половицы; кровати и шкафы, слишком большие для того, чтобы вытащить их из дома, были разломаны в щепки. Западные солдаты не церемонились, когда искали здесь тайники с золотом.

Летар расчистил себе участок на полу и сел, прислонившись к стене. Засыпать было опасно, но необходимо. Без отдыха он не сможет продолжать свою миссию. Не сможет найти Кириона, не сможет подобраться к Дерасу, не сможет даже встать с треклятого пола.

Летар стянул с ладони перчатку и обратился к своему излюбленному ритуалу созерцания антрацитовой печати. Он уже свыкся с ней. Крест стал продолжением его мыслей и желаний, символом того, к чему он неосознанно шёл на протяжении десяти лет. Дерас Каас — графский сынок — отобрал у Летара прежнюю жизнь, толкнул на путь убийцы, а сам избежал наказания. Но не остановился на этом, решив воплотить понятие издёвки судьбы, обратившись к Летару, добровольно сунув голову в петлю и отдавая оттуда приказы. В происходящем чудилась насмешка, но была ли она там? Быть может Дерас вообще ничего не испытывает, потеряв чувствительность к краскам жизни? Может, он и не имел умысла испоганить конкретно Летарову жизнь, просто это было самым выгодным развитием событий из возможных?

Убийца скривился в ответ на мысли. Он не представлял себе, где заканчивается осознанная воля Дераса Кааса и начинается тупое следование установкам, которые он получает на основе видений грядущего. Конечно, будь Дерас мягче, он бы просто отказался следовать жестоким путём, выбирая лучший из оставшихся вариантов. Но Летар прекрасно понимал, что собственное будущее требует жертв. В погоне за утерянными силами он доказывал это раз за разом, год за годом. Ради своей шкуры он взялся за многие заказы, и немало посторонних людей погибло в процессе их выполнения.

«Удачное ли время я выбрал для угрызений совести?» — подумалось Летару, но мысль быстро стёрлась в ничто. Он лукавил, эти угрызения пристали к нему ещё в Кьелзе, и трудно было ухватиться за их первопричину. Исцеление Нэйприс? Близкое знакомство с семьёй Лит? Влияние другого убийцы, причинившего боль этой самой семье? Или правда о том, что Летар мог стать иным человеком, если бы некто не потянул за текущую нить вероятности?

В конечном итоге, всё это было неважно. Не здесь. И не ближайшие четверо суток.

Летар опустил руку и прикрыл глаза.