К Барьеру! (запрещённая Дуэль) №31 от 22.12.2009

СУД НАД СТАЛИНЫМ

...Вот говорится о низком нравственном уровне современной адвокатуры (автор знает сюжет, его мать была видным защитником в Ленинграде): «Есть особо отвратительная разновидность политиканствующих адвокатов: лощёные, юридически полуграмотные господа… Самый, пожалуй, активный из них – Генри Резник, в прошлом работник прокуратуры, по собственному признанию, зарабатывавший себе на хорошую жизнь игрой в карты – то есть шулер, что ли?..». (В. Топоров. «Двойное Дно. Признания скандалиста. М., 1999). С. Семанов «Россия без русских». Алгоритм, 2006 г., стр. 175

«А может быть, правительство засекретило Катынское дело, чтобы просто «бабки» не платить? – спрашивает bw. - А не для того, чтобы кто-то там не облажался. Если бы поляков расстреляли немцы, а русские фальсифицировали и оговорили себя, тут бы любое российское правительство за этот факт ухватилось бы: как ни крути - скандал в пользу России. Так что логика Мухина мне не понятна. Открылись обстоятельства, при которых осужденный не прав, а он сам сжег документы в печке».

Надеюсь, вы понимаете, что сжигают доказательства (делают их недоступными) только преступники. Сжигают либо подлинные доказательства своего преступления, либо фальшивые доказательства, чтобы невозможно было разоблачить самих фальсификаторов и фальсификацию, либо и для того и другого, если преступники фальшивкой прикрывают само преступление.

Давайте посмотрим на поведение соучастников, вернее, соратников и учителей нынешних фальсификаторов из ГВП и правительства России – немцев. Они в 1943 году провели в Катыни громкие раскопки могил польских офицеров комиссией судмедэкспертов под командой немецкого врача Бутца и якобы нашли в могилах с трупами поляков грузовик документов, «обличающих» в этом убийстве СССР. Кроме того, у немцев (в нежных руках гестапо) якобы и «свидетели» из числа советских граждан показали, что поляков в 1940 году расстреляли русские. Немцы привезли на раскопки международную комиссию врачей-судмедэкспертов и те (в нежных руках гестапо) подтвердили, что поляков расстреляли русские. Всё, казалось бы, было в ажуре, как сегодня у Главной военной прокуратуры России и ее президента. Вроде немцам было, кого допросить и что показать судьям Нюрнбергского трибунала, чтобы защититься от обвинения в расстреле пленных поляков.

Ведь еще в 1944 году союзники предупредили немцев, что на краю света разыщут военных преступников и накажут. Казалось бы, немцы должны были как зеницу ока беречь Бутца и пылинки сдувать со свидетелей и с документов, чтобы предъявить их в предстоящем Нюрнберге. А что в итоге?

А в итоге перед уходом из Смоленска немцы перестреляли своих, не успевших спрятаться «свидетелей», перед капитуляцией Германии сожгли все «доказывающие их невиновность» документы по Катынскому делу и на десерт сами убили Бутца. Далее лондонские поляки перед Нюрнбергским процессом убили последнего уцелевшего советского «свидетеля», сдуру сбежавшего от «кровавого» НКВД в Лондон, а Армия Крайова в Польше убила польского прокурора Мартинека, который готовил свидетелей и доказательства для выступления в Нюрнберге с обвинением немцев в Катынском деле со стороны Польши. И понятно, что освободившись от нежных ручек честнейшего гестапо после войны все члены международной комиссии судмедэкспертов отказались от своих заключений 1943 года и стали утверждать, что по степени разложения трупы поляков не могли находиться в могилах с весны 1940 года.

А что же немцы оставили доступным в доказательство своей невиновности? Некие книжицы, написанные «серьезными» историками под руководством известного доктора философии Йозефа Геббельса. Правда, книжицы написаны так глупо, что нынешние «серьезные» ученые и следователи – соратники Геббельса их стесняются и на них не ссылаются даже за польские злотые.

И точно так же поступают и ГВП с президентами России. Они сделали недоступными свои «доказательства» вины русских по Катынскому делу, засекретив это дело и не предъявляя его в суд, хотя их и не предупредили, что найдут на краю света. (Сжигают ли они документы? Я полагаю, что сжигают.) А что президенты и ГВП предъявляют миру и избирателям России, обвиняя русских в убийстве поляков? А некие книжицы, написанные поляками и умельцами «Мемориала» под руководством доктора философии А.Н. Яковлева. Один к одному!

Немцы скрывали свое убийство поляков и фальсификацию Катынского дела, а какие преступления скрывают ГВП и президенты СССР и России? Их тоже два: фальсификация Катынского дела, как и у немцев, и подрыв безопасности России тем, что с помощью этой фальсификации президентам удалось вызвать ненависть народа Польши к СССР, в связи с чем этот народ и проголосовал за вступление Польши в НАТО.

Отсюда и идентичное с немцами поведение.

А теперь стенограмма выступления Г. Резника в прениях. Предварительно обязан сообщить читателям, что устный текст существенно отличается от предварительно написанного (как у меня) тем, что говорящий использует интонации, мимику, жесты, в связи с чем устная речь на бумаге выглядит коряво, что в данном случае нельзя убрать редакторской правкой. Поэтому следите за мыслью Резника, а не за тем, как она изложена.

Речь Г. Резника в прениях

Уже в послеоктябрьские времена у нас трижды переиздавалась работа Сергеича «Искусство речи на суде». Я имел честь написать предисловие к третьему изданию совсем недавно, два года назад. Там выдающийся судебный деятель сформулировал некие, как он говорил, золотые правила ведения полемики в суде. Одно из этих правил такое: никогда не переходить на личность оппонента, даже если оппонент затрагивает твою личность. Поэтому я абсолютно не собираюсь никоим образом оценивать ни одного из представителей ответчиков, и единственно из вашего замечания, господин Мухин, допускаю только одно. Господин Мухин относится к числу тех субъектов, которым не дано меня оскорбить!

Теперь, собственно говоря, об иске, о его рассмотрении, о чем почти ничего не было сказано в выступлениях истцов, которые повторяю, решили использовать вот этот зал судебного заседания как некую трибуну для пропаганды своих взглядов и оценок. Итак, ваша честь, иск о защите чести и достоинства рассматривается судом на основе пятидесятой европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод в толковании, которое дается в решениях европейского суда, и статьи 152 Гражданского кодекса в том толковании, которое дано пленумом Верховного суда 24 февраля 2005 г. Главное, на что обращает внимание европейский суд, начиная с дела Гингенса 1986 года и что в 2005 году наконец-то очень внятно было сказано постановлением пленума Верховного суда, хотя на практике, безусловно, такое разграничение проводилось, это отделение описательных суждений от оценочных.

Основа основ демократии – это право на свободу слова, самовыражение и свобода прессы, поэтому ограничить это фундаментальное право можно только распространением сведений, порочащих чьи-либо честь и достоинство и деловую репутацию. В данном случае речь идет о чести и достоинстве в исковом заявлении и несоответствие с действительностью. На соответствие действительности могут проверяться только описательные суждения, то есть, как они иначе называются – утверждения о фактах. Ограничение фактов от оценок и в этом деле, я полагаю, играет определяющую роль для вынесения решения. Кстати, это ограничение бывает в ряде дел достаточно непростым. По данному делу я особых сложностей не вижу, но все–таки определенным образом прокомментирую. О каких фактах сообщено в статье Яблокова и какие оценки даны в его же статье, но перед этим, ваша честь, я хочу обратить внимание на несостыковку мотивировочной части искового заявления и просительной части. Такие вопросы задавались, и мы можем считать, что четыре высказывания Яблокова, именно высказывания (я, соответственно, дальше конкретизирую о том, что это такое, утверждение о фактах или это оценочное суждение) можно считать относящимися к личности Сталина и, в известной степени, порочащими, бросающими тень на его чистейшую репутацию, из презумпции которой исходят представители истца.

Это три первых высказывания, которые в исковом заявлении, и в четвёртом высказывании, относительно того, что секретными протоколами к пакту Молотова – Риббентропа было предусмотрено, что СССР будет участвовать на стороне Германии в нападении на Польшу. Почему? Потому что в самом исковом заявлении, с учётом его, соответственно, уточнения, указывалось в самом исковом заявлении, что вот эти высказывания, они касаются, да, личности Сталина и оскорбляют его честь и достоинство. Но в исковом заявлении затем неожиданно истцы, они просят опровергнуть большее число высказываний, и на вопросы о том, а вот остальные-то, вот эти вот последние четыре высказывания, я не буду, ваша честь, их называть, в исковом заявлении они изложены. На каком основании их-то просят опровергнуть, нам довольно мутно было сказано, что они связаны вот с этими первыми высказываниями. Ну, я могу вам сказать, что не в исковом заявлении, ни в объяснениях нам внятно не было сообщено о том всё-таки, например, вот как такое высказывание, что несмотря на подтверждающие правоту этих документов показаний Шелепина там, Супруненко и Токарева, подлинность этих документов была дополнительно и тщательно проверена, ну какое отношение это имеет к чести и достоинству Сталина?

Всё-таки это лишнее подтверждение того, что, во всяком случае, двое из троих представителей истцов, они решили использовать судебное заседание, это цель, для того чтобы свою позицию, которая в исторической науке считается маргинальной, поскольку они неоднократно с ней выступали, они излагали её в книгах, в статьях, она не принимается подавляющей частью историков, не является не только ни какой-то точкой зрения, которая, наряду с другими, обсуждается, она определённо маргинальна, она не разделяется их коллегами. По этой причине, исходя из того, что в исковом заявлении и в объяснениях, уточнении иска, всё-таки с оскорблением чести и достоинства, о порочном чести и достоинства Сталина связано четыре высказывания, я на них, собственно, остановлюсь, поскольку остальные четыре, они непосредственно не имеют отношения даже о посредственном отношении к фигуре Сталина, но как известно, всё связано со всем, и если сделать бесконечное такое количество шагов, то соответственно можно всё возложить, все нынешние безобразия на само развитие материи.

Итак, после вот этих уточнений, которые были сделаны, вот эти исковые требования, они приобрели несколько курьёзный характер. Вот первое высказывание: «Сталин и чекисты повязаны большой кровью и тягчайшими преступлениями, прежде всего, против собственного народа», ну почему-то представители истца хотят видеть усечённой эту фразу, ну вот они и усекли. Что в таком случае? В таком случае, собственно говоря, эта фраза становится более ещё общей: «Сталин и чекисты повязаны большой кровью и тягчайшими преступлениями». Значит, вчера ещё можно было так поиграться, вот собственного народа, чужого народа, иск уточнили. У нас высказывание, которое обладает очень высокой степенью общности. Но вот из третьего высказывания: «Бывший отец народов, а в действительности кровожадный людоед», признаки - все внимание сюда, - почему-то уточнено только одно: они просят опровергнуть «кровожадный людоед». Но в таком случае непонятно, к кому относится эта характеристика. «Бывший отец народов» - соответственно, он исключён, причём непонятно по какой причине: то ли истцы согласны с тем, что Сталин действительно был «бывший отец народов»- вот, то ли они не хотят исследования этого обстоятельства, ну а что «признан эффективным менеджером», видимо, наверное, в их глазах это тоже носит какой-то порочащий характер, потому что неясно, почему предприняты такие меры, для того чтобы это убрать из исковых требований. И так вот, ваша честь, очень чётко разделяются факты и их оценки. Три высказывания из четырёх, они, безусловно, оценочные. Фраза первая: «Сталин и чекисты повязаны большой кровью и тягчайшими преступлениями, бывший отец народов, действительно кровожадный, признан эффективным менеджером, кровожадный людоед» и второе: «По договору о ненападении Советский Союз должен участвовать на стороне Германии в нападении на Польшу». Второе высказывание действительно носит характер описательный.

Почему я называю это оценочным, и что здесь является фактом? И на это были направлены вопросы нашей стороны, и мы достигли по фактам согласия. Какие это факты? Первый факт, что в стране при Сталине имели место массовые репрессии огромного количества, цифры расходятся: десятки миллионов называют, миллионы называют, сотни тысяч называют, невиновных людей, которые реабилитированы, но нам пришлось выслушать такие довольно любопытные суждения о том, что реабилитация не означает признания невиновным. Мне уже пришлось давать реплику о том, что реабилитируются только невиновные, а виновные амнистируются и милуются. Так вот это факт, а его можно было представить, и наверно бы, если бы в своих выступлениях истцы давали оценку этому факту, можно было б так сказать, что Сталин, ну, к примеру, и чекисты, они покрыты вечной славой за кровавую борьбу против врагов народа. Вот, собственно говоря, в принципе оценочное высказывание, которое прямо вытекало из той позиции, которую, в частности, занимал господин Жура. Вы плохо чувствуете себя? (Жура: «Отлично себя чувствую».) Я б, нет-нет, мне показалось, что вы… (Жура: «Это вовсе не значит…») извините, пожалуйста. Дальше, «кровожадный людоед» – абсолютно оценочное суждение, господин Мухин на мой прямой вопрос с огорчением признал, что применительно к Сталину вот эта характеристика, увы, даётся Яблоковым неверно, я должен сказать, что в начале «кровожадным людоедом» Сталина называли политзэки невиновные, которые сидели в лагерях, не совершив никаких преступлений.

Об этом нам поведали в своих произведениях Александр Савич Солженицын и Варлам Шаламов, а вот в оборот большой зоны, как иногда называли Советский Союз, то есть в оборот уже общественного мнения, это выражение пустила великий русский поэт Анна Андреевна Ахматова. На замечание, что ну как же так, надо видеть и положительное в деятельности Сталина, Анна Андреевна сказала, это примерно, это широко известно, это общеизвестно, это примерно так же, как сказать, да, конечно, он людоед, но нельзя не признать, что он неплохо играет на скрипке. Четвертое высказывание: какой факт, по которому мы с господином Мухиным достигли полного консенсуса. Факт в отношении протокола Молотова – Риббентропа и его реализации состоит вот в чем, и так и должен описываться.

Предусмотрен был раздел Польши, это было названо разграничением сферы интересов и первого сентября Гитлер вторгся на территорию Польши, а 17 числа вторглись наши войска. Вот это, таким образом, должен описываться чистый факт, а вот дальше историки могут спорить относительно того, как это? Было ли это, можно считать, оценкой того, что Сталин выступил на стороне Гитлера или это надо считать, что отстаивали собственные интересы. Идет спор по этому поводу, вообще, и вот, например, историк Строй, да и не только он, исходя из того, что агрессор первого сентября напал на независимую страну, с которой, между прочим, у СССР был договор о ненападении, а затем в спину ударили наши войска, значит, это нужно оценивать. Понятно, да? Что пришли на помощь Гитлеру. Сам Гитлер, между прочим, тоже высказывался, что он был избавлен от задачи уничтожения там остатков польской армии. А можно, наверное, никто же не отрицает право высказывать самые даже глупые, безумные оценки, сказать: Советский Союз, он преследовал исключительно свои интересы. Ну, можно сказать, что как это пошло на пользу Советскому Союзу. Что вот эта оценка, опять повторяю, Советский Союз в данном случае, он облегчил свою войну с Германией, опровергается простым фактом, что вот этой новой границей, которая была установлена по пакту Молотова – Риббентропа, германская армия прошла буквально, чуть ли не за два месяца и докатилась до Москвы, три миллиона военнопленных, фактически разгромлена была советская армия, вот так Сталин подготовился к войне.

Но я оставляю, ваша честь, это, это всё сфера оценок и, наконец, вот такое высказывание: «Сталин и члены политбюро, вынесшие обязательное для исполнителей решение о расстреле поляков, избегая моральной ответственности за тягчайшее преступление». Моральная ответственность, тягчайшее преступление – это оценки, оценка правовая, оценка моральная, а вот первая часть - она фиксирует факт.

Наша позиция, ваша честь: речь идёт во всех этих случаях относительно массовых репрессий, которые были при Сталине. Относительно пакта Молотова – Риббентропа, относительно вторжения в Польшу, относительно решения о катынском расстреле, всё это наша сторона считает общеизвестными фактами, которые избавляют нас от обязанности доказывания. Мы представляли вот эти доказательства в обоснование того, что действительно эти факты общеизвестны, по той причине, что сторона истца это пыталась отрицать. Ну, а общеизвестными факты признаёт суд, но какие факты признаются общеизвестными? Понятно, это факты, которые фиксируются на высоком государственном уровне, они признаются, изложены в решениях руководства страны, никем не опровергнуты на этом же уровне, либо они настолько признаются очевидными в науке, что включаются в учебники, в учебники для школьников и студентов.

И вот такого рода документы были представлены, причём, очень важно, ваша честь, что они в разного рода источниках. Каждый, кто хочет поинтересоваться, может эти источники прочесть, посмотреть и в этом деле убедиться. Это было ответом, опять же, на доводы истцов, которые утверждали «да никаких Сталин обязательных указаний никому не давал», опять же немножко всё-таки исказили смысл вот этих документов, которые были представлены, а я брался доказывать единственный факт, кем бы Сталин ни был, вот кем бы он ни был, он был генеральным секретарём, он был просто секретарём, он возглавлял Совет труда и обороны, он возглавлял Совет народных комиссаров, он затем, на краткое время, опять после войны пошёл в ВКП(б), в Политбюро, дальше он опять вышел оттуда.

Неважно, кем бы он ни был, к нему обращаются руководители органов государственной безопасности за согласием и за разрешением привлечь кого-то к уголовной ответственности, направить дело в суд. Это, ваша честь, факты абсолютно очевидные по той причине, что они признаны уже. Много лет назад, общеизвестно, начиная с 1956 года, это выступление Хрущёва на съезде партии, единственный документ представлен, это комиссия Шверника, которая работала очень долго и которая констатировала вот эти преступления, прежде всего, Сталина перед страной.

Дальше, ваша честь, по Катыни. Исходя из того отношения ко всем правителям после, видимо, наверное Черненко, даже не знаю, или Андропов тоже относится к числу вот этих вот, как они говорили, наверно, не относится, я вот думаю. (Мухин: «Тонкошеих вождей?»). Значит, думаю, что к несостоятельным абсолютно руководителям, которые по сравнению со Сталиным бледная тень какая-то, ну уж точно абсолютно в негодяях у нас руководители страны, когда она стала на путь демократических реформ.

Это отношение к Горбачёву, это отношение к Ельцину и, как мы выяснили сейчас, частично отношение к Путину. Давайте представим себе, можно предположить, мы много наслушались здесь предположений, разных трактовок, сопоставлений, оценок, что оставим уделу историков. Но вот предположить, что руководитель страны, вначале СССР, а затем России демократической, признаёт ответственность Советского государства за расстрел польских офицеров и передаёт туда документы, вообще не удостоверившись в их подлинности. Ведь дело в том, что Горбачёву и Ельцину не надо было ждать расследования, которое проводит Яблоков или ещё кто-то там, ещё другой, они-то имели доступ, простите, к этой секретной папке, и тогда, когда они, люди, которые видели множество документов с подписями Сталина, прекрасно знали его почерк, они, между прочим, могли бы, естественно, из секретной папки, которая хранится за семью печатями, убедиться в том, кто повинен в расстреле польских офицеров. А ведь действительно, на протяжении тридцати шести лет вина работников НКВД в расстреле поляков, она отрицалась. И действительно, была комиссия Бурденко создана, и каких-то девять, соответственно, военнослужащих было там описано, здесь я просто вынужден повториться, но это важно, ваша честь.

Нюрнбергский процесс, куда были представлены вот эти доказательства советской стороны как подтверждения преступления против человечности гитлеровских преступников. Нюрнбергский процесс счёл эти доказательства весьма неубедительными, и в приговоре Нюрнбергского трибунала они отсутствуют. Что касается суда Конституционного, то я уже соответственно говорил, факты, которые являются преступными, Конституционный суд признавать не вправе, если нет окончательного постановления на этот счёт уполномоченного органа. Это может быть судебный приговор, ну, разумеется, это может быть, как и постановление о прекращении дела, не отменённое, не изменённое на тот момент. Такого рода решения, которые выносили бы правоохранительные органы, общей юрисдикции суды, их не было. Поэтому я могу только оценить как весьма недобросовестную оценку постановления Конституционного суда, который якобы отверг, чуть ли не признал фальшивками вот эти документы, которые были вброшены. По этой причине, ваша честь, констатация этих фактов на таком высоком уровне, непересмотренность их в настоящий момент, широкое их представление в разного рода источниках, научных источниках, учебниках, естественно, делает эти факты общедоступными. Соответственно, общеизвестными. А мы, повторяю, представляли наши доказательства просто, в ответ на позицию представителей истца, для того чтобы просто ещё раз напомнить и как-то укрепить, что действительно такого рода обстоятельства являются общеизвестными. Я уже, ваша честь, говорил о том, что представители истцов использовали судебное заседание как трибуну для пропаганды своих политических и, отчасти, научных взглядов, я не выполню свой профессиональный и правозащитный долг перед моими доверителями, если очень кратко не коснусь значения этого процесса.

Представитель истца господин Жура заявил о том, что этот процесс имеет политический характер, я б сказал так: он имеет некоторую политическую окраску, которая абсолютно никак не должна влиять на то, что решение гражданский суд выносит в рамках своих полномочий и на основе тех правил, которые установлены в законе. И соответствующий прецедент европейского суда, в разъяснениях пленума Верховного суда, но не могу не коснуться. И это прямо вытекает из характера этого иска, если выявляется о защите чести и достоинства Сталина, это означает, что истец и представители считают, что этот человек обладает высокими моральными качествами, которые порочатся вот этими высказываниями.

Ну и мы услышали сейчас, мы услышали неоднократно, представители истцов считают Сталина гением всех времён и народов, человеком, который вёл страну от победы к победам, который непонятно каким образом мог эту страну, каким-то образом ввести в какое-то русло такое, чтобы она не сгинула. Я согласен с представителями истцов, я тоже считаю Сталина гением, абсолютным гением злодейства. Среди описанных в истории злодеев Сталин занимает особое место, в отличие от Нерона, в отличие от Калигулы я упоминаю в связи с тем, вот я говорил о том, что хоть дворником ему можно было назваться. Калигула, он прославился тем, что он ввёл в Сенат коня и соответственно посчитал, что он будет сенатором, а я, по-моему, достаточно, ваша честь, обосновал, какой бы формально Сталин пост ни занимал и какие там акты не выносились, по жизни вся власть в стране принадлежала этому человеку. В чём гениальность Сталина: гениально построил систему, систему злодейства, он построил общество, основанное на насилии и лжи. Врагом Сталина была свобода, Сталин убил её так, как не убивал ни один диктатор, ни один тиран, он убил её везде, он убил её тотально. В этом отношении ни Гитлер, ни Муссолини, как тотальный диктатор, тем более Франко, это вообще оперетта в Испании была, с ним не сравнится, потому что Сталин уничтожил свободу везде. Она была уничтожена в экономике, государство стало единственным собственником, никогда и нигде, со времён фараоновского Египта не уничтожалась так частная собственность. Он уничтожил её в политике, он создал ситуацию, при которой никакие абсолютно политические выражения со стороны каких-то других партий, других каких-то групп были невозможны просто-напросто, осталась одна партия, соответственно, и он прекратил в ней всякие дискуссии. Устранив оппозицию сначала левую, потом правую, один уклон, второй уклон, ну и как обладающий стилистическим юмором, на вопрос, что лучше, левые или старые, э-э, левый или правый уклон, что хуже? - Ответил, что оба хуже. Было уничтожено, были все, сколько-нибудь обладающие весом и влиянием деятели партии, которые вместе с Лениным и Троцким делали эту революцию. Сталин, там вообще была десятая сторона на колесе, это вовсе не означает, что я положительно оцениваю то, что произошло в семнадцатом году, я считаю это величайшим несчастьем страны. И вот сейчас, вот этот иск, который предъявлен, а господин Жура только что, не даст мне соврать, он сказал мы - сталинисты, сказал господин Жура, мог оговориться, но, во всяком случае (Жура: «Сталинцы»), вот этот иск, это продолжение фактически, это то, что выходит из недр сталинщины, это посягательство на свободу слова и мнений. Значит, высказывают своё мнение в литературе, никто им не препятствует, книжки пишут, статьи. Нет!!! Они отрицают право на высказывание другой точки зрения, в данном случае, точки зрения автора этой статьи, потому что высказывания Яблокова - это ни что иное, как мнение, это мнение, которое он имеет на предмет нашей истории, нашей страны. И вот это как раз маленький пример, заявление такого иска, того, что Сталин-то умер, называть сталинщиной.

Она представлена в нашей жизни, она разлита просто, вот носится в воздухе, она во всём. В отношении государства к обществу, общества к государству, в отношении людей друг к другу. Кстати, об отношении людей к суду, к тому, что Сталин, он породил такое мнение, что суд – это исключительно карательный орган, поэтому, что не делает сейчас наше правосудие, никак не получается всё-таки завоевать престиж определённый. Даже гражданским судам, про уголовные я сейчас говорить не буду, и что же сейчас у нас получилось? Страна засыпает и просыпается под звуки Сталинского гимна, не хочет власть, не хочет ни Путин, ни Медведев, ни все эти депутаты, которые сидят у нас там разные люди, не хотят они прихода Сталина, Сталин всех до смерти напугал, он же всех уравнял в стране, уравнял всех в нищете, ну, за исключением, может, условно номенклатуры, но все в страхе, потому что все трепетали, и ни один человек при правлении Сталина не мог чувствовать себя в безопасности. В любой момент любого человека без объяснения причин можно было схватить и уничтожить.

И что же мы сейчас наблюдаем? Мы наблюдаем сейчас по телевидению, заигрывая, знаете, вот считая, как-то Сталин должен он немножко присутствовать в политическом раскладе. НТВ даёт лживый бездарный фильм, где Сталин у нас представляется вообще, просто честнейшим абсолютно, честнейшим человеком, который не может никак справиться со своим окружением (Жура: «Какой фильм?»). Ну и, наконец, «Имя России», да, я склонен иметь мнение, что возможно вполне победителем вот в этом проекте оказался не полумифический Александр Невский, который вообще никто-ничто, так, особенно внятно никто сказать ничего не может, определённого, я имею в виду, который был совершенно блистательно представлен митрополитом Кириллом, тогда, может, и подкрутили.

Да, у меня вот такое мнение. Почему? Потому, что, ваша честь, трагедия, которая связана со сталинщиной, она продолжается. Та же Анна Андреевна Ахматова, когда состоялся пленум пятьдесят шестого года ЦК КПСС, она сказала: а вот сейчас страна разделится, она разделится на две половинки: тех, кого сажали, и тех, кто сажал. Сидели миллионы, репрессированы были миллионы, но ведь и была масса тех, ведь были сотни тысяч, если не миллионы, которые репрессировали, все эти стукачи, все эти опера, все эти следаки, все эти вертухаи, ведь дело в том, что они, у них были силы, у них ждали потомство, у них дети, у них внуки и не все, кстати сказать, даже из этих внуков могли вписаться (Жура шепотом: «Кошмар!») вот в эту, действительно, очень неоднозначную действительность, которая сейчас, она не может быть другой, потому что она пошла, повернула в другую сторону и заявила в Конституции о том, что главной ценностью являются права человека, рыночная экономика, демократия, разделение властей. Это всё, что отрицал Сталин.

И, конечно, колоссальные издержки, о чём говорить. Многие люди испытали на себе вот эти издержки, не называю я их тут лихими, неоднозначных девяностых годов. И что подбрасывается? Альтернативы же другой в стране не было, страна никогда не жила демократически, единственный царь, который хотел цивилизовать Россию, был убит. Александр Второй был единственный государь, который хотел действительно демократических перемен. Столыпин - опаснейший человек для большевиков, опаснейший, потому что Столыпин хотел разрушить общину и создать капитализм, - тоже уничтожен. Значит, опять же какая альтернатива? И вот здесь мифы о выдающемся, родном, великом, гении. Сталин, этот рябой, маленький, весьма непривлекательный человек, на картинах выглядит, ну, просто-напросто, красавцем, великаном усатым, и эти мифы вбиваются людям в голову. Что ж мы сейчас хотим? Когда власть играется с этим именем, с этой фигурой. Не хочет Сталина, но вот считает, что вот должен он, как-то вот должен он соответственно присутствовать, поэтому, ваша честь, сейчас, действительно, это процесс имеет идейную окраску и за моей спиной сейчас находятся миллионы невинно осуждённых, расстрелянных, превращенных в лагерную пыль тех жертв политических репрессий, которые выжили и которых долго не хотели признавать жертвами политических репрессий.

С каким трудом нам с «Мемориалом» удалось всё-таки создать прецедент, до Президиума Верховного суда дошли СССР, что дети расстрелянных родителей, которые направлялись в детские дома, чтобы они признавались жертвами политических репрессий, признавались только малолетние, которые с матерями направлялись в места лишения свободы, возрастом до полутора лет. За скамьёй истцов те люди, которые хотели бы удушить свободу в стране и опять основать её на тех традициях, страшных традициях, традициях диктатуры, даже не самодержавия, самой власти которой были, между прочим, лучше всего подхвачены и превращены в тоталитарный режим Сталина.

Поэтому, ваша честь, ваше решение будет по конкретному спору и в рамках тех высказываний, которые есть в исковом заявлении и к которым, соответственно, вы должны отнестись либо как к утверждениям о фактах, либо как к оценочным суждениям, как к высказываниям, которые имеют определённую фактическую основу, и оценить фактическую основу, как общеизвестные факты, либо не оценить. Таким образом, оценить доказательства, которые были представлены, но я бы очень хотел, что решение по этому делу послужило б прологом к нашему российскому Нюрнбергу.

Вот это очищающее действие, которое произвёл Нюрнбергский процесс в Германии, и где сейчас дико, например, вообще просто в печати, на телевидении тем более каким-то образом вбрасывать фигуру Гитлера, тоже величайшего преступника всех времён и народов. Не буду повторять о том, что Гитлер не осуждён никаким судом и не мог быть осуждён потому, что он был к этому моменту мёртв, но это будет специфическим, он должен быть нашим специфическим Нюрнбергом, он не может быть юридическим, ваша честь, все в могилах, все злодеи в могилах и главный из них это кровожадный людоед. Это должно быть политическое решение, это должен сделать наш парламент, должна сделать Дума. Должно быть, должен быть проведён суд над сталинщиной потому, что сталинщина у нас не осуждена и она позволяет сталинистам вновь и вновь поднимать на щит этого величайшего преступника, повторяю, гения злодейства.

Должны быть признаны преступными организации: ВЧК, ОГПУ, НКВД, которые творили произвол и беззакония на протяжении десятилетий. Наша страна, Родина, которую я и мои товарищи любим, должна порвать с этим наследием, просто есть такие традиции, которые столь позорны, что они безоговорочно должны быть осуждены. Но это уже не задача данного суда. Ваша честь, мы просим в иске Евгения Яковлевича Джугашвилли о защите чести и достоинства его деда отказать, как иску незаконному и необоснованному.

После Г. Резника выступил адвокат А. Бинецкий, речь которого надо тоже обнародовать – все же это итоговые оценки светилами московской адвокатуры всех доказательств, которые были предъявлены на процессе.

Ю.И. МУХИН