К осознанию русского народа

Губернии: Рязанская, Тульская, Орловская, Тамбовская, Воронежская и Курская.

Надежных данных во времена крепостного права по губерниям нет. Поэтому динамику численности податных по переписям рассмотрим по всему Черноземному Центру, начиная с 1719 года. Напомню, что для исследования демографического развития великороссов во времена крепостного права важны:

— влияние «крепостных» и «вольных» на прирост податных;

— изменение соотношения «податные/неподатные», которым можно представить экономическую нагрузку на податных людей.

Изменения этих зависимостей в Черноземном Центре за основное время крепостного права, можно представить графически в строгом 10-летнем цикле. При этом нужно учесть, что в 1764 году Екатерина Вторая отобрала «крепостных» крестьян у духовенства. Поэтому при оценке динамики податных «вольных» и «крепостных» факт изменения социального статуса «крепостных духовенства» нужно учесть обязательно. В Черноземном Центре было почти 250 тыс. «крепостных духовенства» — в четыре раза меньше, чем в Нечерноземном центре. До 1765 года «крепостные духовенства» учтены в численности «крепостных». А с 1765 года бывшие «крепостные духовенства» учтены в численности «вольных».

Диаграмма 6.1: Итоговая динамика численности податных Черноземного Центра за 1719–1857 годы

Графики показывают, как изменялась численность податных «вольных» и «крепостных» людей Черноземного Центра за основное время крепостного права.

В 1719 году «крепостных» больше, чем «вольных» — почти в три раза. Но прирост «вольных» существенно больше. Решения Екатерины Второй сказалось прибавкой четверти миллиона в динамику «вольных» крестьян.

По данным переписей можно определить, что соотношение неподатных к податным изменялось так: в 1719 году было — 1/25, в 1857 году стало — 1/22.

То есть на интервале крепостного права нагрузка на крестьян в Черноземном Центре, по сравнению с Нечерноземным Центром практически не изменилась.

Отличие жизни Черноземного Центра от Нечерноземного Центра описал современник, который знал деревни и села Черноземного Центра, видел их жизнь и описал их, как «крепостных», так и «вольных» крестьян.

Из описаний Ивана Сергеевича Тургенева

Вот его описание «крепостной» деревни в «Записках охотника», рассказ «Певец».

А вот так описал Иван Сергеевич деревню «вольных» крестьян в рассказе «Деревня».

Один и тот же русский писатель, в одинаковый день, описывает две деревни крестьян Орловской губернии. Первая — «крепостная». Вторая — «вольная».

Но какая разная жизнь!.. Даже курицы разные!..

В «крепостной» деревне избы осиновые с полуразрушенными соломенными крышами.

У «вольной» — сосновые дома, крытые тесом.

В «крепостной» — колодца нет, пьют воду из пруда.

У «вольной» — колодец есть.

В «крепостной» — кругом выжженный зноем выгон.

У «вольной» — кругом вороха сена.

Условия домашней жизни влияют на демографическое развитие таких деревень. Оно вполне ясно просматривается в описании Тургенева.

В «крепостной» Колотовке Тургенев детей не увидел. Хозяйственное запустение деревни и кабак — не те условия, чтобы способствовать демографическому благополучию.

А демографическое благополучие деревни «вольных» крестьян Иван Сергеевич Тургенев описал детально и вполне конкретно:

— и «торчащие в ворохе сена детские головки»;

— и «круглолицая молодка с сильными руками»;

— и «приветливая старушка, доживающей седьмой десяток».

Так что описанное Тургеневым — это конкретная иллюстрация диаграммы 6.1, почему в Черноземном Центре к концу крепостного права число «вольных» превысило число «крепостных» крестьян.

В главе 3 приведено описание Александра Радищева внутреннего устройства «крепостной» избы:

Скорее всего, и в крепостной Колотовке было так же. То что Колотовка принадлежала какому–то петербургскому немцу — роли не играло. Немец жил в Петербурге, ему нужен был доход от деревни, А основной доход ему приносил кабак «Притынный». Нечего ждать от немца благотворительности для благополучия его «крепостных» крестьян. Пусть живут под «полуразрушенными крышами». А вот кабак надо оборудовать с трубой.

Но не только разные условия жизни влияли на увеличение численности «вольных» людей Черноземного Центра. Следует иметь в виду, что в Черноземном Центре у русских людей жила на генетическом уровне вековая русская ценность «вольному воля», стремление жить и хозяйствовать с возможностью неподчинения «барину».

Но и у «крепостных» людей выбить плетьми эту ценность полностью — невозможно. И во многих «крепостных» семьях вольнолюбивые молодые люди стремились от «барина» уйти. Одни уходили дальше на юг — на Дон, другие на восток — за Волгу.

Напомню, для изучения влияния крепостного права на демографическое развитие полезно знать изменение соотношения «податные/неподатные».

Сравним это соотношение в Нечерноземном и Черноземном Центрах.

В Черноземном Центре на одного неподатного приходилось:

— в 1719 году — 25 податных крестьян;

— в 1857 году — 22 податных крестьян.

В Нечерноземном Центре на одного неподатного приходилось:

— в 1719 году — 29 податных крестьян;

— в 1857 году — 15 податных крестьян.

Так что нагрузка на крестьян в Черноземном Центре существенно меньше, чем в Нечерноземном Центре. Конечно, дворяне Черноземного Центра тоже хотели иметь дом в Петербурге или Москве. Но вряд ли два десятка «крепостных» крестьян Черноземного Центра могли обеспечить такие расходы своего «барина».

Дальнейшее развитие Черноземного Центра после отмены крепостного права рассмотрим более точным измерителем демографического развития, потоком растущих детей по той же «модели скользящего среднего», что и губерний Нечерноземного Центра.

Потоки растущих детей губерний Черноземного Центра

Оценку проведем в зависимости от географии — в основном, с запада на восток.

Диаграмма 6.2: Поток растущих детей, Орловская губерния

В Орловской губернии ежегодный прирост потока растущих детей до середины 1880‑х более–менее равномерный — около 3%. Но затем спад, аналогичный Нижегородской губернии. Во второй половине 1890‑х спад перешел в ежегодный прирост потока, но тренд потока 1880‑х не восстановился. Провал первой половины 1890‑х свидетельствует, что в Орловской губернии в 1890‑х произошли подобные изменения условий жизни, которые повлияли на рождения и вырастание детей. Наиболее сильно подвержены внешним воздействиям дети самого младшего возраста. Так что это тот же самый катаклизм, который случился в начале 1890‑х.

Диаграмма 6.3: Поток растущих детей, Курская губерния

В Курской губернии прирост потока растущих детей до середины 1880‑х около 3%. Затем, как и в Орловской губернии, провал около 10% относительно линейного тренда.

Диаграмма 6.4: Поток растущих детей, Тульская губерния

В Тульской губернии прирост потока растущих детей до середины 1880‑х около 3%. Затем, как и в Орловской и Курской губерниях, провал около 15% относительно линейного тренда.

Диаграмма 6.5: Поток растущих детей, Рязанская губерния

Рязанская губерния примыкает к Тульской губернии. В ней прирост потока растущих детей до середины 1880‑х около 3%. Затем, как в Орловской, Курской и Тульской губерниях, провал относительно линейного тренда — около 15%.

Диаграмма 6.6: Поток растущих детей, Тамбовская губерния

Тамбовская губерния примыкает к Рязанской и Нижегородской губернии. В ней более–менее равномерный прирост потока растущих детей до середины 1880‑х около 3%. Затем, как и в Рязанской и Нижегородской губерниях, сильный провал — около 25% относительно, линейного тренда.

Диаграмма 6.7: Поток растущих детей, Воронежская губерния

Воронежская губерния расположена между Курской и Тамбовской губерниями. В ней более–менее равномерный прирост потока растущих детей до середины 1880‑х около 3%. Затем, как и в предыдущих губерниях Черноземного Центра — провал относительно тренда — около 20%.

Итак, во всех губерниях Черноземного Центра до середины 1880‑х прирост потока растущих детей более–менее равномерный. Затем провал, который есть следствие катаклизма, который случился в начале 1890‑х. Так что, если отбросить в сторону политические спекуляции и личные субъективные пристрастия и любые эмоции, то графики диаграмм 6.2–6.7 показывают воздействие «Царь–Голода», который охватил все губернии Черноземного Центра и воздействовал на детей самого младшего возраста.

Во второй половине 1890‑х спад потоков губерний Черноземного Центра перешел в ежегодный прирост, но тренд потока 1880‑х не восстановился. Влияние катаклизма 1990‑х зависит от географии расположения губернии: в Курской провал в потоке растущих детей — около 10%, в Тамбовской до 25%. Так что и «Царь–Голод» свирепствовал в Тамбовской губернии сильнее, чем в остальных губерниях Черноземного Центра.

Оценка развития Черноземного Центра потоком 20-летних

Объединю потоки растущих детей всех 6 губерний Черноземного Центра. Сдвину его на 20 лет вперед по календарной шкале. До 1914 года не было больших катаклизмов ни в природных условиях Черноземного, ни в социальной сфере Царской России. Влиянием детской возрастной смертностью 3% - можно пренебречь. Сдвиг потока растущих детей на 20 лет вперед позволяет получить результирующий поток 20-летних всего Черноземного Центра, в 1894–1914 годы — диаграмма 6.8.

Диаграмма 6.8: Поток 20-летних всего Черноземного Центра

Провал в потоке 20-летних — это повторение провала в потоке растущих детей. Он обусловлен какими–то катаклизмами второй половины 1880‑годов. Поэтому равномерный ежегодный прирост 20-летних в целом по Черноземному Центру существовал до 1906 года и составлял около 3%, то есть больше Нечерноземного Центра.

Теперь рассмотрим развитие Черноземного Центра по тренду однолетнего цикла, по которому оценим ежегодный прирост великороссов после крепостного права.

О динамике численности великороссов Черноземного Центра

Полезно сначала рассмотреть языковой состав Черноземного Центра по Всеобщей переписи населения 1897 года. При этом, как было отмечено в первой главе — приходится придерживаться дробления единого русского языка на три ветви: великорусский, малороссийский и белорусский языки, (хотя следовало бы называть — говоры или наречия)[35].

Таблица 6.1: Распределение Черноземного Центра по языку

Как видите, в 1897 году великорусский язык общения охватывал почти 90% населения Черноземного Центра. Малороссийский язык ощутимо присутствовал в Курской и Воронежской губерниях, охватывая от одной пятой до одной трети населения. Вряд ли это ощутимо сказывалось на общении людей.

Дальнейшее развитие Черноземного Центра полезно оценивать относительно двух ключевых интервалов: «расцвет» крепостного права и «накануне» падения Царства Романовых. Это рассмотрим графически по длинному тренду с 1795 до 1914 годы.

В Черноземном Центре великорусский язык общения охватывал менее 90%. населения. Поэтому рассмотрим график численности великороссов на фоне численности населения региона, диаграмма 6.9.

Диаграмма 6.9: Черноземный Центр, график численности великороссов на фоне численности населения региона

Хотя данные численности великороссов в Черноземном Центре по публикациям имеют отклонения, но демографическое развитие следует оценивать по длинному тренду, по календарному циклу которого можно оценить ежегодный прирост великороссов.

При «расцвете» крепостного права — около 0,7%

«Накануне» падения Царства Романовых — около 0,8%. Напомню, динамика первых десятилетий ХХ века оценена по тренду относительно переписи 1897 года.

Совместное рассмотрение динамики общей численности великороссов и потока 20-летних Черноземного Центра показывает: демографическое развитие великороссов в Черноземном Центре до падения Царства Романовых было устойчивое. И это демографическое развитие обеспечивалось приростом потока растущих детей.

Хотя данных численности малороссов в Черноземном Центре на всем интервале 1795–1916 годы нет, но нет оснований полагать, что изменения существенно отличаются от 11,0% 1897 года. Так что разность в динамике численности всего населения и великороссов — это и есть динамика численности малороссов.

Заселяли Черноземный Центр младшие сыновья «вольных» крестьян и бежавшие от «барина» вольнолюбивые великороссы из Подмосковья и вольнолюбивые малороссы из Приднепровья. По мере увеличения числа служилых людей, Царь Московский «даровал» им «для кормления», как великороссов, так и малороссов Черноземного Центра, автоматически превращая их в «крепостных». Для осознания единства жизни великороссов и малороссов в Черноземном Центре полезно посмотреть переписи ХХ века.

Взгляд в прошлое ХХ века

Посмотрим динамику распределения великороссов и малороссов Воронежской и Курской области с 1897 года до 2010 года.

При переписи 1897 года переписчики спрашивали родной язык. А у русских людей определяли один из трех: великорусский, малороссийский или белорусский.

Ответы и легли в основу переписи 1897 года.

После смуты 1917 года расчленение русского народа было углублено. Понятие «малоросс» заменили — «украинец», а «великоросс» — просто «русский».

При переписи 1926 года был разработан «циркуляр», который требовал записывать «народность». Для русских людей было специальное разъяснение назвать одну из трех народностей: русские, украинцы, белорусы.

При переписи 1939 года переписчики требовали указать свою «национальность».

Как такой подход при переписях сказался на распределении русских людей по национальности в Воронежской и Курской Губерниях — это можно увидеть при сравнении результатов переписей 1897, 1926 и 1939 годов[36].

Таблица 6.2: Результирующая таблица о распределении русских людей по национальности в Воронежской и Курской Губерниях

Как видите, в течение трех десятилетий в этих губерниях (областях) Черноземном центра доля великороссов увеличилась, а малороссов — уменьшилась. Причем на сколько процентов увеличилась группа великороссов, настолько же уменьшилась группа малороссов. Такое изменение не объяснить вымиранием малороссов или увеличением рождений великороссов.

Изменения в таблице 6.2 объяснимо только одним, когда русских людей спрашивали: «какой вы народности?» или «какой вы национальности?» — многие отвечали по–житейски просто: «Да все мы — русские!»

В тех же Курской и Воронежской областях, процент людей записавших себя украинцами, при последующих переписях уменьшался так:

- 1959 год — 5%;

- 1979 год — 4%;

- 2010 год — 1,6%

И в этом нет ничего удивительного. До развития радиовещания язык детей формировался на бытовом уровне тем говором, который свойственен местности проживания. Ведь веками бытовало выражение: «Что ни город, то говор».

С развитием радиовещания, а затем телевидения язык детей, да и родителей, стал формироваться не только бытовым общением, а языком радио и телевещания.

В 1950‑х, во время учебы и службы в армии у меня было масса знакомых. В том числе — с Украины. Говор моих друзей из Курской и Хмельницкой областей для меня ничем не отличался. При этом в их паспортах перед призывом было записано: первый — русский, второй — украинец. И все мы, по–житейски просто, считали: «мы — русские». Даже сейчас, спустя четыре поколения от введения понятия национальность, очень часто в паспорте человека записано — русский, а он говорит, что его «деды» с Украины или Белоруссии.

Демографического смысла в разделении по языку переписи 1897 года людей Черноземного Центра не было. Потому как во все времена на Русской равнине жил один и тот же русский народ с разными говорами. Ведь веками бытовало выражение: «Что ни город, то говор». Независимо от того какой говор был свойственен местности проживания их предков русские люди при общении всегда находили общий язык. И реального разделения людей на Русской равнине не могло быть, потому как и тогда, и теперь у русских людей было и есть ясное самосознание: «Да все мы — русские».

Русские в Черноземном Центре накануне падения Царства Романовых составляли почти 100% населения. Так что роль Черноземного Центра в демографическом развитии великороссов абсолютная и определяющая.