К вопросу об истории древнерусской народности

III. ПРАСЛАВЯНЕ

"Некоторые группы племен позднего бронзового века могут рассматриваться как предки известных нам в более позднее время по письменным источникам народов..." [83] Б.А. Рыбаков предлагает способ определения территории прародины праславян путем наложения 3-х карт археологических культур, находившихся на одной территории с 15 в. до н.э. и до 7 в. н.э. [84] и устойчиво связываевыми со славянскими культурами. [85]:

1 карта - тишинецко-комаровской культуры [86] - 400 лет

2 карта - раннепешеворской и зарубинецкой культур [87] - 400 лет

3 карта - пражско-корчакская [88] культура [89] - 200 лет

Промежуток между 1 и 2 картой в 1200 лет на этой же территории занимают 2 культуры: на западе - лужицкая культура [90], а на востоке - белогрудовская и чернолесская культуры. Кроме того в середине 1-го тысячелетия н.э. южную часть славянского ареала занимала пражско-пеньковская культура.

Группа праславян согласно Рыбакову [91] осталась почти на месте расположения всей индоевропейской группы - см. Карту 3 [92]. - отражающую их положение во второй половине 1-го тысячелетия до н.э. Сведений об их жизни в это время крайне мало. Балтийская группа ушла на северо-восток, заняв современную территорию Латвии и Литвы до Чудского озера и р.Великой. "Прародина славян в бронзовом веке рисуется в следующем виде: западная граница ее доходила до Одера и Варты т.е. до Бранденбурга-Бранибора, который этимологизируется как "оборонный, пограничный бор". Северная граница шла от Варты на излучину Вислы и далее почти прямо на восток, оставляя к югу [93] весь Западный Буг и Припять. Припять могла быть важным магистральным путем с запада на восток к Днепру.

Северо-восточные рубежи прародины захватывали устья таких рек рек, как Березина, Сож, Сейм; нижнее течение Десны оказывалось внутри прародины. Вниз по Днепру граница доходила до Роси, а иногда до Тясмина [94]. Южная граница шла от Днепра к Карпатам, пересекая в верхнем течении Южный Буг, Днестр и Прут. Далее граница скользит по северному склону Карпат и идет к верховьям Вислы и Одера.

Обозначенная однородными археологическими культурами основная область славянского этногенеза простиралась в широтном направлении с востока на запад [95] широкой полосой в 300 - 400 км. Площадь прародины около 450 000 кв. км. Это зона лиственных лесов, большого количества болот, с почвами пригодными для земледелия, но не слишком плодородными." [96]

Рыбаков [97] утверждает, что: "В научном поиске древнейших судеб славянства первое место принадлежит лингвистике. Лингвисты определили, во-первых, что отмеживание праславянских племен от родственных им соседних индоевропейских племен произошло примерно.... в начале или середине 2 тысячелетия до н.э. Во-вторых, по данным языка, лингвисты установили, что соседями славян из индоевропейских народов были германцы, балтийцы, иранцы, дако-фракийцы, иллирийцы, италики и кельты. Очень важно третье утверждение лингвистов: судя по общим всем славянским народам обозначениям ландшафта, праславяне проживали в зоне лиственных лесов и лесостепи, где были поляны, озера, болота, но не было моря; где были холмы, овраги, водоразделы, но не было высоких гор."

Благодаря тщательным исследованиям польских археологов Стефана Носика и Александра Гардовского и раскопкам т.н. тишинецкой культуры 15-12 вв. до н.э. [98] удалось установить: "Прародину славян в расцвете бронзового века следует размещать в широкой полосе Центральной и Восточной Европы. Эта полоса протяженностью с севера на юг около 400 км., а с запада на восток около 1500 км. располагалась так: ее западная половина подпиралась с юга Судетами, Татрами, Карпатами, а на севере почти доходила до Балтийского моря. Восточная половина праславянской земли ограничивалась с севера Припятью, с юга верховьями Днестра и Южного Буга и бассейном Роси. Восточные границы менее ясны: тишинецкая культура 15-12 вв. до н.э. здесь охватывала Средний Днепр и низовья Десны и Сейма.

Жили славяне небольшими деревнями, расположенными в два порядка. Хозяйство велось на основе 4-х отраслей: земледелия, скотоводства, рыболовства и охоты. Орудия труда - топоры, ножи, серпы - делались еще из камня. Бронза употреблялась главным образом для украшений, а из хозяйственного инвентаря только для долот, нужных в деревянном строительстве.

Погребальный обряд был связан с идеей переселения душ: телам умерших придавали позу эмбриона [99], как бы подготовляя покойника ко второму рождению. Социальные различия не прослеживаются. Наиболее богатым районом [100] были земли в Прикарпатье, где имелись залежи соли, высоко ценившиеся в первобытную эпоху. Археологические памятники тишинецко-комаровской культуры образуют несколько отдельных скоплений, которые, возможно, являлись землями союзов соседних друг с другом славянских племен." [101] "На праславянских поселениях тшенецкого времени [102] встречаются очень интересные культовые постройки. Там обнаружено 19 довольно больших полуземляночных жилищ [103] с очагами и иногда с внутренними перегородками. Опору домов составляли массивные столбы в середине длинных сторон дома. В деревне, кроме того, было 14 наземных хозяйственных построек с большим количеством вертикальных столбов как по периметру постройки, так и в середине по большой оси. Предполагается, что эти амбары были приподняты над землей, как "избушки на курьих ножках".

Cвятилищ в этой деревне было два. "Одно было посвящено богу земледелия Святовиту, а другое - богу скотоводства Велесу. [104] "...западная половина праславянского мира оказалась вовлеченной в сложный процесс формирования лужицкой культуры [105], закваска которой была по всей видимости, кельто-иллирийской. Лужицкий круг охватил западную половину тшинецкой культуры, соединив ее с землями по Эльбе, балтийским Поморьем и горными областями на юге, вплоть до излучины Дуная. Вот это-то поглощение половины праславянского массива качественно новой, несравненно более высокой лужицкой культуры и было одной из причин утраты первоначального и первобытного единства праславян." [106]

"Лужицкая культура была, очевидно, разноэтическим комплексом, охватившим половину праславян, часть прагерманцев и какую-то часть итало-иллирийских племен на юге, где бронзолитейное дело стояло очень высоко." [107]

"Во второй половине 2 тыс. до н.э. складывается лужицкая культура, памятники которой в нескольких локальных вариантах занимают обширную территорию от Заале до Вислы и от Шпрее до австрийского Дуная и Словацких гор. Она принадлежит земледельческому населению и характеризуется особым видом кладбищ - полей погребальных урн, содержащих сожженные остатки покойников. Поселки лужицких племен состояли из столбовых домов, стены которых составляли вертикальные столбы с плетнем, обмазанным глиной, или забранные досками. Обширность и большое количество полей погребений свидетельствует о значительном росте населения Европы и увеличения его плотности по сравнению с эпохой неолита. Развитая горнодобывающая индустрия и высокий уровень изготовления бронзовых изделий обеспечивали более продуктивный базис для ведения хозяйства. Хотя появление сохи или легкого плуга с упряжкой волов относится к более раннему периоду бронзового века несомненно, что это достижение было использовано племенами полей погребений для создания системы комплексного оседлого хозяйства, которое преобладало на значительной части континента вплоть до римского времени. Значительное увеличение продовольственных ресурсов в конце бронзового века определялось усовершенствованием техники земледелия, но, главным образом, ростом поголовья домашнего скота. По-видимому к эпохе полей погребений относится начало использования лошади в Европе." [108]

"Позднелужицкая культура в бассейне рек Одера и Вислы относится к гальштатскому периоду железного века в Европе - 900-500 гг. до н.э....Для гальштатской эпохи характерно сосуществование бронзовых и железных орудий труда и оружия и постепенное вытеснение бронзы. В хозяйстве все большее значение приобретало земледелие, в технике которого в середине 1 тысячелетия до н.э. совершился переход от мотыги к сохе и плугу. Хорошо исследованы соляные копи, медные рудники, железоплавильные мастерские и кузницы. Гальштатские жилища - деревянные столбовые дома с внутренним двором, окруженном постройками, а также полуземлянки и свайные поселения. Наиболее распространенный тип поселения - слабо укрепленная деревня с правильной планировкой." [109]

"На севере Европы железо распространилось почти на 300 лет позже, чем на юге. К концу раннего железного века принадлежит культура западных славян, потомков лужицкого населения, получившая название пшеворской культуры [110] Пологают, что пшеворские племена были известны древним авторам сначала под именем венедов, а позднее склавинов." [111]

"В восточной половине славянского мира развитие шло более спокойно и некоторое время без внешнего воздействия, так сильно повлиявшего на западных сородичей. Этот период особенно интересен для нас. Темп исторического развития ускорился и здесь: железо и земледелие тоже приводили к существенным сдвигам. Археологически это выражено в белогрудовской и чернолесской культурах, расположенных на месте бывшей здесь ранее тшинецкой." [112]

"Второй этап жизни праславянских племен начинается с рубежа бронзового и железного веков и охватывает время от белогрудовско-чернолесской культуры 11-7 вв. до н.э. до конца скифского периода, примерно до 3 в. н.э.

Этот восмисотлетний период весьма неоднороден в своих крайних точках, но он весь характеризуется быстрым поступательным движением, рождением новых социальных форм и широкими внешними связями: центральноевропейскими в западной, лужицкой половине славянства и степными, киммерийско-скифскими в восточной его половине. Указанный период...дает нам... ЕДИНСТВО ПРОЦЕССА наивысшего развития первобытнообщинного строя....Это - второй скачок после эпохи шаровых амфор и шнуровой керамики. Тот, первый скачок был обусловлен появлением бронзы и развитием пастушеского скотоводства, а этот - усилением земледелия [113] и открытием нового металла - железа.

Железо было несравненно "демократичнее" бронзы - медь и олово привозили из отдаленных краев. А болотное железо... Вся праславянская территория находилась в зоне лесов и лесостепи и в избытке была насыщена железной рудой на всем своем протяжении.

Уже на белогрудовских поселениях 11-9 вв. до н.э. обнаружены следы железноделательного производства. Для чернолесского времени [114] изготовление железного оружия и хозяйственных вещей стало обычным делом. Важность овладения железом и осознание этой важности было таково, что на территории занятой чернолесской культурой предания о кузнецах-богатырях сохранились вплоть до 20 в.

Вторым значительным шагом в развитии общества было возрождение земледелия и плужная вспашка полей. Земледелие было и при тшинецкой культуре, но там оно играло подсобную роль. А теперь оно настолько усовершенствовалось, что к концу этого периода стало экспортным - античное средиземноморие Греции и Рима вывозило через черноморские города-государства львиную долю хлеба, потребляемого в античном регионе. С другой стороны богатства, вырученные за хлеб, привели к имущественному расслоению праславян." [115]

Необходимо отметить, что названия союзов племен, отмеченных Нестором на этой территории обозначены или именами типа "Поляне", "Мазовшане" или же архаичными именами вроде "Север", "Хорваты". Патрономических названий, на "...ич"-[116] еще нет. [117]

"На рубеже 2 и 1 тыс. до н.э. появляется плужное земледелие, резко поднявшее всю систему хозяйства и позволившее к 6 - 5 вв. до н.э. перейти к систематическому экспорту хлеба в Грецию через черноморский порт Ольвию, который греки называли "Торжищем Борисфенитов" [118]. Археологическим соответствием среднеднепровскому славянству в эпоху этого подъема является т.н. чернолесская культура рубежа бронзового и железного веков. Ее славянский характер непреложно следует из работ известного советского лингвиста О.Н.Трубачева: составленная им карта архаичных славянских названий рек во всех деталях совпадает с областью чернолесской культуры.

"Вторым и чрезвычайно важным элементом прогресса было открытие железа. Если в бронзовом веке славянские племена не располагавшие залежами меди и олова, должны были привозить металл издалека, то с открытием железа они необычайно обогатились, так как тогда использовалась болотная и озерная руда, имевшаяся в изобилии во всех славянских землях с их многочисленными болотами, речками и озерами. По-существу славяне перешли в железный век из каменного." [119]

"В 9-8 вв. до н.э. чернолесские племена днепровского Правобережья подверглись нападению степняков киммерийцев, отразили их натиск, построили на южной границе ряд могучих укреплений, а в 8 в. до н.э. даже перешли в наступление, начав колонизировать долину Ворсклы на левом, степном, берегу Днепра." [120]

Перелом был весьма значителен. Он остался в былинах о богатырях, которые выковав гигантский плуг в 40 пудов, провели им гигантские борозды - "Змиевы валы" поперек движения мифологических змеев - реальных кочевников-киммерийцев нападавших на праславян из южных степей в 10-8 вв. до н.э. [121]

По другой версии богатырь поймал этого Змея, запряг в плуг и пропахал гигантские борозды - "аж до Киева". [122] И в своей книге Смирнов [123] подтверждает родство этих культур на стр.39.

"Севернее, в районах Северского Донца, Ворсклы и Сулы срубные племена, двигавшиеся из-за Волги в северо-западном направлении, столкнулись со встречной волной племен, двигавшшихся с запада на восток.Здесь их соседями оказались племена, ранняя стадия культуры которых [124] известна в науке под названием белогрудовской, а более поздняя [125] - чернолесской. Племена эти родственны племенам комаровской и тшцинецкой культур, распространенных в восточной Польше и западной Белоруссии. Вообще следует сказать, что эти племена в материальной культуре тяготели к населению Центральной Европы и с большой долей вероятности могут быть отнесены к праславянам. В эпоху раннего железа т.е. во времена скифов, они известны под именем скифов-пахарей и невров."

Действительно если совместить карту в книге Смирнова со стр. 50 и карту расположения славян по Рыбакову [126], то скифы-пахари приходятся на южные территории праславян и индоевропейской "культуры шаровых амфор". Из сличения карт культур Рыбаков делает следующий вывод: "Это дает нам право утверждать, что накануне нашествия скифов днепровское лесостепное Правобережье, а также долина Ворсклы были заселены земледельческим населением, говорившем на славянском [127] языке. Вычленение праславянской зоны из обширной области скифской культуры - это третье звено моей концепции. Оно основывается на выводе ряда исследователей о том, что в лесостепной части Скифии жили праславянские земледельческие племена." [128]

Примерное местоположение скифов-пахарей дано в сочинениях Геродота в 5-м веке до н.э. Причем о них он дает следующее немаловажное замечание, говоря о том, что греки их ошибочно причисляют к скифам, тогда как у них есть самоназвание "сколоты". [129]

"Археологи достаточно хорошо изучили племена скифов-пахарей....В настоящее время хорошо известны большие городища, окруженные мощной оборонительной системой, указывающий на напряженные межплеменные отношения. Весь археологический материал, обнаруженный в Киевской и Черкасской областях Украины, свидетельствует об оседлом образе жизни племен, основным занятием которых было земледелие и скотоводство. На высоком уровне стояла обработка железа и меди. Есть все основания полагать, что металлургия была в руках мастеров, которые готовили изделия не только на свою общину, но и на соседние. Остальные виды занятий как-то: изготовление посуды, одежды, обработка кости и дерева находилась на уровне домашнего ремесла. Из городищ широко известны Немировское, Матронинское, Пастерское, Шарповское, возникшие уже в 6-м в. до н.э.

На Пастерском городище археологи открыли жилища в виде прямоугольных слегка углубленных в землю полуземлянок размером 10-12 кв. м., с глинобитными печами. Такой тип жилища в лесостепной области сохранялся в продолжение весьма долгого времени. Среди найденных предметов большое внимание археологов всегда привлекала привозная греческая посуда и металлические изделия. Они важны не только как свидетельства налаженных торговых отношений, но и как материал, по которому можно устанавить даты. За расписную греческую посуду, за золотые и бронзовые украшения местные племена должны были расплачиваться продуктами собственного производства. И хлеб в этом обмене играл немаловажную роль." [130]

По материалам археологии можно сделать вывод, что в 5-м в. до н.э. у скифов-пахарей начался распад родовых отношений. Этом способствовало развитие торговли с греческими колониями на Черном море особенно с Ольвией, расположенной в устье Днепра. [131]

"Самое раннее греческое поселение возникло во второй половине 7-го в. до н.э. на острове Березань около устья Днепро-Бугского лимана. Оно, видимо, носило название Борисфениды и хроника Евсевия относит его основание к 645 г. до н.э. Позднее в начале или в первой половине 6-го в. до н.э., милетцы основали на правом берегу того же лимана г. Ольвию. Рядом с Ольвией была основана Тира, но слоев 6-го века в ней не обнаружено... На противоположном берегу лимана, вероятно, тоже еще в 6-м в. до н.э. возник г.Никоний." [132]

Там же в таблице LXUII на с. 254 даны предметы греческого импорта 6-5 вв. до н.э., найденные при раскопках вне греческих городов-полисов. Здесь и бронзовые зеркала, женские украшения, ритоны в виде рогов для вина, вазы и мелкие керамические сосуды для благовоний.

Разнообразие типов погребений в среднем течении Днепра свидетельствует о разноплеменности населения этих мест - здесь все, начиная погребения в скорченном состоянии - праславянский тип погребения, идущий еще от индоевропейской "культуры шаровых амфор", катакомбных киммерийских [133] погребений и до различного типа захоронения пепла после сожжения. Особенно заметной стали славянские племена с их "культурой полей погребальных урн", начиная с эпохи бронзы и до начала нашей эры, возникшая из культуры скифов-пахарей. [134]

В связи с имущественным расслоением начинается разный подход к погребению в зависимости от богатства умершего. Так на р. Рось [135] - рядовых членов племени хоронили обрядом трупоположения в неглубокой могильной яме, иногда с простейшими деревянными конструкциями, а вождей - сжигали. На р. Тясмин [136] рядовые погребения осуществлялись под одной насыпью, а вождей - богатые индивидуальные захоронения с богатым инвентарем и даже с конскими захоронениями с богатой сбруей. "В погребальном инвентаре встречаются мечи, боевые топоры, клевцы, а также панцыри и шлемы греческой работы, немало прекрасной греческой керамики. Уздечный набор встречается и с погребениями лошади, и без нее. Это бронзовые и железные удила и много разных металлических украшений уздечки. Женские захоронения сопровождаются разного рода украшениями: серьгами, браслетами, бусами, зеркалами. Здесь нередки предметы, украшенные в скифском зверином стиле. За последние годы [137] были открыты богатые захоронения воинов вместе с рабами и наложницами. Свободных женщин хоронили в курганах, насыпанных для мужских погребений, что свидетельствует, по-видимому, о патриархальных отношениях.

Особую группу составляют захоронения молодых женщин, в могилах которых помимо обычного женского инвентаря находилось оружие. В одних случаях это только несколько стрел, в других полный набор вооружения: колчан, два копья и нож. Особенно интересно захоронение, по-видимому жрицы в кургане N 66 между деревнями Бобрица и Студенец на берегу старицы Днепра."

Далее описывается богатое захоронение с убитыми невольниками в скорченном положении. Сама похороненная лежала в деревянном гробу головой на северо-запад [138]. Кроме женского инвентаря, богатые жреческие предметы, у рук нож и уздечка. По дате изготовления греческих украшений и ваз погребение датировано 5 в. до н.э.

"В настоящее время курганы правобережнего среднего Поднепровья делятся и на хронологические и на территориальные группы, отличающиеся некоторыми деталями обряда захоронения, обусловленными племенными различиями". [139]

На то, что территория занятая праславянами была фактически населена различными славянскими племенами указывает и то, что Геродот указывает, что выше по течению Днепра, примерно в месте впадания в него р.Припяти жили "невры".

Ввиду того, что левобережье Днепра было общепризнанно местом обитания различных пришлых народов - киммерийцев и скифов-земледельцев, то здесь описание их поселений и погребений и не описывается, из-за слишком малой вероятности их принадлежности к праславянам.

"Собственно скифы, обрисованы Геродотом как степные скотоводы, кочующие в кибитках, чуждые земледелию, не знающие оседлых поселений. Им противопоставлены жители лесостепного Среднего Поднепровья - земледельцы, вывозящие хлеб в Ольвию, празднующие ежегодно праздник священного плуга, подаренного людям богом неба". [140]

"Три царства сколотов на Среднем Днепре и в соседней лесостепи [141] хорошо соответствуют трем основным группам, выявленным украинскими археологами среди древностей скифского времени. Они объясняют ошибку перенесения имени скифов на эти славянские племена - сильным влиянием скифов на славян. В русском языке есть такие скифские слова как "топор", "собака" [142]".

Славяне на грани новой эры были на пороге создания государственности - это и упоминаемые Геродотом царства, цари и богатые всаднические погребения. Славянство скифского времени не было единым в племенном отношении, наряду с сравнительно высокой культурой сколотов, севернее их, в лесной зоне проживали по соседству с балтами геродотовские "невры" [143]. Контраст между ними был разителен - "живущие зверинским образом" - как отмечал Нестор-летописец.

Скифская держава пала в 3-м в. до н.э. под ударами сарматов, которые были значительно более агрессивным народом. Они перерезали торговые пути и отодвинули земледельцев далеко к северу. Часть скифов ушла на юг - в Крым и на Кавказ [144]. Другие - ушли в леса, где они ассимилировались славянами. Именно тогда, наверное, и появились скифские слова в славянском языке.

Археологически славяне сарматского времени характеризуются т. н. "зарубинецкой" культурой 3-го в. до н.э. довольно примитивной, почти первобытной. [145]

Позднезарубинецкие элементы отслеживаются в славянских культурах первых веков новой эры в Верховьях Десны с передвижением в верховья Оки [146]. Географически "зарубинецкая культура" охватывала всю лесную зону колонизированную славянами. "Именно тогда на новых местах поселения и начали появляться патрономические названия союзов племен вроде Радимичей и Вятичей.

Здесь, в густых лесах, защищенных от вторжения непроходимыми пространствами болот, начинают возникать новые славянские племенные центры, оставившие многосотенные кладбища, где захоронения совершены по обряду сожжения, подробно описанному Нестором.

Сразу за широкой полосой припятских и нижнедеснинских болот, севернее их, в полной недоступности от сарматского юга в земле древних невров мы видим большие новопостроеные крепости [147], которые могли быть племенными центрами дреговичей - "болотников"[148]"

Жестокие "женоуправляемые" сарматы оставили следы в русских волшебных сказках в образе Змеихи, о змеинах женах, о Бабе Яге, жившей не в лесной избушке, а в подземелье в знойной приморской стране враждебного "Дивичьего царства", где отрубленные "русские головушки торчат на чинушках". [149]

"Прародина, по Л.Г.Нидерле [150], выглядела так: на западе она охватывала верхнюю и среднюю Вислу, на севере граница шла по Припяти, на северо-востоке и востоке прародина включала в себя низовья Березины, Ипути, Десны и по Днепру доходила до устья Сулы. Южный рубеж славянского мира шел от Днепра и Роси на запад по верховьям Южного Буга, Днестра, Прута и Сана...

Хронологически это обычно приурочивается к рубежу нашей эры, к тому времени, когда появляются сведения о венедах, предках славян. Археологически это совпадало с областью двух сходных культур - зарубинецкой и пшеворской" [151]

Новый период в истории славянства связан во-первых с преодолением сарматского засилья и во-вторых усилением влияния Рима в Северном Причерноморье во время его экспансии в эллинистическом мире.

"Римские легионы овладели греческими городами в Северном Причерноморье и использовали их как рынки закупки местного хлеба и рыбы".

Особенно усилились эти связи в 98-117 гг. н.э., когда римляне при Императоре Траяне покорили Дакию и заставили говорить население на "ромейском" [152] языке. Благодаря тесному соседству Империи и славянских народов возродилось экспортное земледелие и притом в крупных масштабах. О размерах торговли 2 - 4-го века н.э. можно судить по огромному количеству кладов римских монет. Установившийся приток римских богатств продолжался несколько веков. Память об этом сохранилась в литературном памятнике 12-го века "Слове о полку Игореве", где автор упоминая далекие века благоденствия именовал их как "века Трояновы". Денежные сокровища славянской знати 2-4 вв. были получены от продажи местного хлеба, что доказывается заимствованием римской меры сыпучих тел: римский квадрантал [153], который под именем "четверика" дожил до 1924 г.

В "трояновы века" славяне Среднего Поднепровья [154] пережили новый и весьма ощутимый подъем. Развилось ремесло, появился гончарный круг, домницы для варки железа, ротационные жернова. Славянская знать широко пользовалась импортными предметами роскоши: лакированной столовой посудой, украшениями, различными предметами быта. Возрождалась ситуация, близкая к той, которая существовала до сарматского нашествия, в эпоху расцвета соседней скифской державы. Одним из торговых центров на Днепре было место будущего Киева.

В связи с экспортным земледелием наладились вновь пути на юг, к Черному морю. Римские дорожные карты упоминают венедов в низовьях Дуная, а в середине 3-го века часто упоминаются и военные морские походы, в которых наряду с готами [155] участвуют и какие-то "скифы", в которых", по всей вероятности, следует видеть юго-восточную часть славянства."

Славяне опять оказались на предгосударственной стадии, но как и в 3-м веке до н.э. во время нашествия сарматов, так и теперь этот процесс был прерван в 375 г. нашествием гуннов. [156].

"Первое знакомство с римлянами - "волохами" - могло произойти у праславян во время проникновения отдельных их групп с северо-востока в Прикарпатье и левобережное Подунавье во 2-3 вв. Однако это проникновение приостанавливается на рубеже 2-3 вв. в связи с движением гото-гепидов из Повисленья в Причерноморье. Лишь в 6 в., когда массы славян вслед за готами и геппидами, заимствуя у Германцев название реки Дунай и обозначение местного, в основном, романского населения [157], эти взаимосвязанные понятия глубоко укореняются в возникающем этническом самосознании и эпической памяти "словен". [158] "Прочную южную границу, которую праславяне не переступали до середины 1 тысячелетия н.э., составляла большая, почти непрерывная цепь европейских гор, тянущаяся с запада на восток: Рудные горы, Исполинские горы, Судеты, Татры, Бескиды и Карпаты. Этот горный барьер играл важную роль в истории первобытных европейцев, резко разделяя судьбы племен на юг и на север от него.

Прародина в очерченном выше виде первоначально не доходила до Балтийского моря, но все реки ее западной половины текли с юга на север и впадали в море, что облегчало проникновение к берегам Янтарного моря. На севере и северо-востоке никаких естественных рубежей, кроме лесных массивов и болот не было. И для тишинецкого и для зарубинецкого времени мы наблюдаем колонизационные устремления на северо-восток, в межддуречье Днепра и Десны, граница здесь размыта и недостаточно ясна.

На юго-востоке рубеж прародины проходил примерно по южной границе лесостепи, не выходя в степь. Реки здесь [159] текли в Черное море, что облегчало связи с более южными племенами; горного барьера здесь не было." [160]

"Важнейшим событием конца 5 - середины 6 века было начало великого расселения славян на юг, за Дунай, на Балканский полуостров, когда славянские дружины отвоевали и заселили почти половину Византийской империи. Потоки колонистов шли как от западной половины славянства [161], так и от восточной [162]. Грандиозное по своим масштабам движение славян на Дунай и за Дунай перекроило всю этническую и политическую карту раннесредневековой Европы...." [163]

"В 6-середине 7 вв., когда в Подунавье фиксируются огромные массы славян, проникающих сюда из областай, лежавших северо-восточнее Карпат, которые они заняли еще в 5 в., двигаясь с северо-востока, из своей "прародины", на территории нынешней Белоруссии." [164]

"Славянские древности 5-7 вв. известны на обширной территории Средней и Восточной Европы - от Эльбы на западе до Днепра и Волхова на Востоке и от побережья Балтийского моря на севере до Балканского полуострова и Пелопонесса на юге. Важнейшими этнографическими признаками культуры славян того времени являются лепная глиняная посуда, домостроительство и погребальная обрядность. Именно по этим признаками славянские древности отчетливо выделяются среди синхронных..." [165] Материальная культура славян того времени не была единой, как и не было при единстве общего языка диалектического единства. На основании археологических материалов 5-7 вв. выделяются 3 крупные диалекто-племенные группировки славянства: