Примером проявления тридцати трех является государство как социальный институт. По своей сути оно носит, если и не Божественный (как полагали древние мудрецы), то, во всяком случае, тонкий характер, и прямо связано с тонкой кармой, о чем не следует забывать людям, испытывающим сложности с получением или переменой гражданства и пропиской или по легкомыслию считающим несущественной графу «Особые отметки» в своем паспорте.
Люди тридцати трех — это крупные государственные чиновники или лица, официально противопоставляющие себя государству, например, лидеры правой и левой оппозиции, легальные диссиденты и т.п. (но, конечно, не мученического типа, как в двадцати шести).
После того, как в узком ответственном кругу магов тридцати двух принимается важное решение, включающее карму тонкого и плотного планов одновременно, вступает в силу аппарат тридцати трех, объявляющий это решение официально: коммюнике о встречах политических лидеров, представляемые центральными газетами, политическими сводками телевидения и т.д. Дипломаты, однако, идут по тридцати двум, хотя, конечно, для того, чтобы стать реальным дипломатом, человеку нужна также сильная поддержка девятки.
Тридцать три не делится на четыре, поэтому государство в принципе плохо приспособлено к решению проблем плотного плана и имеет о них всегда несколько идеализированное и приукрашенное представление (вследствие неделимости на три, и отсюда же вытекает его неторопливость в решении любых вопросов, кроме собственной безопасности, и склонность эксплуатировать все, что можно, пожирая чужую гармонию).
На более высоком уровне тридцать три дает человека, причастного к жесткой Иерархии космических учителей — духовный учитель высокого уровня, но далеко не для всех; наиболее естественные его ученики — прогрессоры одиннадцати или святые-дьяволоборцы двадцати двух. Вообще числам, не имеющим (кроме единицы) общего делителя (они называются взаимно простыми), трудно найти друг с другом общий язык; наоборот, наличие общего делителя дает им в соответствующей ему области глубокое взаимопонимание.
33 = 23 + 10 — искупив свою плотную карму суровой аскезой (23) и просветленный простой человеческой духовностью (10), человек становится видным государственным деятелем — очень непривычный сюжет, но в каком-то смысле совершенно естественный.
ТРИДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ — противоречия космической любви в плотной и тонкой карме; любовь земная и небесная; официальная церковь.
КОММЕНТАРИЙ.
34 = 17х2 — в тридцати четырех тонкая карма обнаруживает не только свое главенствующее по отношению к плотной происхождение, но также и высшую любовь и милосердие. Тридцать четыре символизирует плохо согласованные друг с другом проявления Божественной любви на плотном и тонком планах. Принцип возвышенной любви, символизируемый семнадцатью, развивается медленно и очень постепенно, поскольку кратные семнадцати в натуральном ряду встречаются редко: в частности, тридцать четыре это всего лишь второе, противоречивое и несовершенное ее проявление, поэтому не следует возлагать на него слишком большие надежды и требовать от него того, что оно в принципе не способно дать, не делясь ни на три, что означало бы внешнюю гармонию, ни на четыре, ни на пять, ни на семь, что давало бы, соответственно, плотную адекватность, живость и прямую духовность.
Единственное, что тридцать четыре (= 33 + 1) дает непосредственно, — это преодоление свойственной тридцати трем жесткости, исходящей из тонкого плана и присущей вообще сильным вертикальным каналам одиннадцати. В тридцати четырех тонкая карма движима Божественной любовью, и плотная — тоже, а жесткость судеб последнего обусловлена лишь несоответствием, плохой согласованностью той и другой. Тридцать четыре символизирует любовь, страдания и радость за человечество Девы Марии при распятии Иисуса Христа.
Одним из проявлений тридцати четырех является институт официальной церкви, т.е. внешнее социальное оформление религии. В нем явственно ощущаются все противоречия и несовершенства тридцати четырех, но также и его эволюционное следование за институтом государства (34 = 33 + 1). Пафос церкви — примат духовной жизни над мирской, и вообще эта поляризация — символическое проявление разложения 34 = 17 + 17, т.е. разделения любви на земную и небесную, отсюда же и всеобъемлющая (для церкви) проблема похоти, сиречь низшей любви, понимаемой иногда чрезвычайно широко, включая «похоть жизни» и «похоть науки». Многим людям, особенно связанным с числами, делящимися на 3, 5 и 7, все это может показаться отталкивающим. Но здесь нужно понимать, что на седьмом уровне проявления духа плотная карма еще совершенно не готова к непосредственному восприятию Божественной любви, и тридцать четыре символизирует лишь фактически первый шаг в этой подготовке (после ее откровения в семнадцати), и плотный план, столкнувшись впервые с присущими Божественной любви (как ему кажется) противоречиями, решает для себя вопрос: нужна ли она ему или можно прожить и так, в чистом материализме, магии и жесткой духовности. Примером человека тридцати четырех был Василий Розанов, чьи идеи, а особенно своеобразная любовь к церкви были восприняты современниками и недооценены потомками.
34 = 24 + 10 — хорошо усвоив особенности человеческой кармы, член Космического братства становится основоположником церкви.
ТРИДЦАТЬ ПЯТЬ — живой Бог; одухотворение жизни; благоговение перед жизнью; пантеизм; жизнь в духе.
КОММЕНТАРИЙ.
35 = 34 + 1 — тридцать пять преодолевает некоторый формализм и отчетливую неподготовленность плотной кармы к приятию космической любви, вступая в область живой духовности (35 = 7х5). Тридцать пять — это откровение живого Бога, к которому призывает церковь (34), но которое достижимо лишь на следующем этапе проявления духа: 34 + 1 = 35.
Если двадцать восемь (= 4x7) означало одухотворение материи, то тридцать пять (= 5х7) символизирует одухотворение жизни. Это — косвенное проявление космической любви, потенциально содержащейся в тридцати пяти (35 = 17х2 + 1): в тридцати пяти жизнь плотного плана получает духовное содержание, что достигается включением прямого канала в тонкий план (вследствие делимости на семь). Тридцать пять преодолевает косную поляризацию тридцати четырех, выражающуюся в жестком делении любви на плотскую и небесную; для тридцати пяти этого антагонизма не существует, поскольку космическая любовь уходит на задний план, как бы подразумевается, а на первый план выступает живая духовность тонкого и плотного миров, чьи судьбы оказываются согласованными. Это — откровение тридцати пяти: жизнь может быть непосредственно духовной, и не обязательно хаотичной, и отчасти инволюционной по своей природе. Здесь еще нет гармонии (3) в сочетании принципов жизни (5) и духовности (7); она достигается лишь в ста пяти (= 35х7), но, во всяком случае, эти принципы перестают друг другу противоречить и друг друга ограничивать, в частности, в тридцати пяти тонкая карма непосредственно связана с жизнью плотного плана и на нее опирается.
Тридцать пять у среднего человека означает своеобразный пантеистический взгляд на мир, когда любое проявление жизни, будь то вырастание ребенка, деревца или даже доменной печи, вызывает чувство Божественного присутствия и ощущение благодати; это то, что Альберт Швейцер называл благоговением перед жизнью. Человек тридцати пяти ощущает духовность, разлитую во всем живом мире, и для него непосредственными духовными учителями служат кусты, деревья, жуки, волки и медведи; таков Николай Заболоцкий. В этой синтетической духовности жизни пока нет места человеку: оно появится лишь в семидесяти (= 7x10), а пока человечество как таковое, с его специфической кармой, не воспринимается, как бы выносится за скобки восприятия человека тридцати пяти, что производит отчасти странное, но не дисгармоничное впечатление.
На высоком уровне тридцать пять означает жизнь в духе, то есть человека, каждый момент жизни которого имеет значение в тонкой карме, что дает чувство чрезвычайной ответственности за все свои поступки и, конечно, очень сильный и устойчивый канал в тонкий план, создающий вокруг человека специфическое магическое поле, в котором любые жизненные проявления — и его, и окружающих — наполняются не всегда очевидным, но почти физически ощутимым дополнительным духовным смыслом, т.е. прямой значимостью для тонкого плана.
35 = 29 + 6 — живое оформление тонкой кармы невозможно без прямого участия жизни плотного, или: замок доброго волшебника с говорящими животными.
35 = 22 + 13 — дьявол в виде оборотня (животного, инкуба или суккуба) является искушать монаха.
ТРИДЦАТЬ ШЕСТЬ — Универсальное Космическое Учение; рай плотного плана; кармическая астрология; экуменическое движение; Единая Церковь.
КОММЕНТАРИЙ.
Тридцать шесть замыкает седьмой уровень проявления духа, завершая согласование тонкой и плотной кармы в оформленную воедино жизнь тонкого и плотного планов, в которой явственно ощущается общность их судьбы (36 = 62). Символом тридцати шести может служить гороскоп с двенадцатью домами и двенадцатью планетами (включая узлы Луны), разбросанными по двенадцати зодиакальным знакам (36 = 12 + 12 + 12).
Здесь дома символизируют плотную карму, знаки Зодиака — тонкую, а планеты — каналы, связывающие ту и другую воедино. На этапе тридцати шести происходит синтез в представлениях о тонкой и плотной карме, и жизнь воспринимается как нечто целое, в котором тонкий и плотный планы, небесное и земное неразрывно связаны и всякое действие имеет не только двойное, т.е. тонкое и плотное, значение, но и некоторый синтетический самодостаточный смысл. Вообще тридцать шесть чрезвычайно замкнутое число, так как является одновременно треугольным (т.е. замыкающим свой уровень, чему соответствует разложение 36 = 1 + 2 + 3 + 4 + 5 + 6 + 7 + 8), и квадратным (36 = 62), и к тому же квадратом также треугольного числа 6 = 1 + 2 + 3 замыкает второй уровень — жизненных проявлений). Поэтому выйти за пределы тридцати шести, т.е. совершить шаг к тридцати семи, чрезвычайно сложно. Тридцать шесть (= 9х4) не только претендует на совершенство, подобно 9; оно, делясь на 4, воплощает его в материальных формах; если когда-нибудь экуменическое движение охватит не только все религии, но и все так называемые науки, и будет создана единая экзотерическая Церковь, объединяющая все человечество и направляющая его духовное развитие — то она будет управляться именно тридцатью шестью и будет обладать огромной и действенной властью. Ее обряды и культы будут совершенными по форме, а помазания более чем реальны, и она будет стремиться к созиданию Царства Божия на Земле — ибо именно такова мечта среднего человека, чей абсолютный духовный потолок символизирует именно тридцать шесть, здесь сбывается то, о чем он мечтает в минуты своего высшего дерзновения.
И в то же время в тридцати шести, как и в любом квадратном числе (36 = 62), имеется скрытое глубокое противоречие, символизируемое двойкой; в данном случае имя его — застой, причем гораздо более глубокий и опасный, чем в девятке, противоречия которой обнаруживаются очень близко под поверхностным совершенством. Тридцать шесть, делясь на четыре, контролирует плотный план и как завершающее число седьмого уровня — плотную карму (с помощью тонкой), поэтому выйти из-под его владычества необычайно трудно и обычно не получается — в первую очередь, потому что не хочется. Тридцать шесть — это рай, но не для мечтателей, а для практиков, и никакая дисгармоничность типа одиннадцати, тринадцати или двадцати трех сюда не допускается, по крайней мере, явно. Однако это в сочетании с неделимостью ни на пять, ни на семь, что означает отсутствие истинной жизненности и непосредственной духовности, неминуемо ведет к застою, пока не случится катастрофы или выхода на следующий уровень.
36 = 18х2 — эзотерические учения для плотного и тонкого плана, согласуясь, дают Универсальное Космическое Учение, становящееся основой Единой Церкви.
Уровень 8
МАГИЧЕСКИЕ МИРЫ
ТРИДЦАТЬ СЕМЬ — магические миры и реальности; точка сборки; психические отклонения; волшебные предметы и превращения; магический кристалл; ад как особая магическая реальность.
КОММЕНТАРИЙ.
37 = 36 + 1 — выход на восьмой уровень проявления духа сопровождается сильнейшей ломкой картины мира, столь любовно и старательно завершенной и оформленной в тридцати шести. Откровение тридцати семи заключается в видении мира как набора почти или совсем не связанных друг с другом различных миров, каждый из которых подчиняется своим собственным, иногда очень непривычным и во многом непостижимым законам. Между этими мирами (которые принято называть магическими, хотя термин «магический» правильнее относить к восьмому уровню в целом как способу мировосприятия) имеются плохо понятные и мало изученные соединительные пути, которые доступны не всегда, но иногда по ним происходит переброска различных объектов. Многие из этих миров весьма динамичны, так что их реальность быстро меняется; при этом четкое деление на плотный и тонкий планы и понятие кармы совершенно размываются и теряют сколько-нибудь определенный смысл: здесь и далее дух проявляет себя более спонтанно и непосредственно; Карлос Кастанеда называет эти проявления намерением. В частности, магическим становится тот мир, который в предыдущих главах назывался «плотным», и в нем не только обнаруживаются необычные области и необъяснимые качества, но и оказывается, что он сильно зависит от того, каким образом человек его воспринимает; далее я пользуюсь термином Кастанеды «точка сборки» (восприятий) для обозначения способа восприятия мира. В этой терминологии смещение у человека точки сборки означает перемену его способа мировосприятия; слабый сдвиг точки сборки предполагает изменение магической реальности того мира, где человек находится, а ее сильный сдвиг может привести к попаданию в другой магический мир.
Слабое перемещение точки сборки у среднего человека происходит каждый раз при смене ролей, которые он играет в обществе, и тем более сильно, чем более экзистенциально-существенны для него соответствующие жизненные ситуации. Сильные сдвиги точки сборки у многих людей происходят при окончании школы, рождении первого ребенка, смерти родителей или тяжелой болезни, и вообще при любых сильных переживаниях и эффектах. Многие тяжелые психические больные имеют сильно смещенную точку сборки, которая погружает их в магическое пространство, слабо связанное с общесоциально принятым, и не умеют по своему желанию вернуться в последнее, что вполне можно воспринимать как определение психической болезни; тогда психиатр становится человеком, помогающим вернуть человеку точку сборки на социально приемлемое место или возвращающим ее туда своими силами — это можно осуществлять разными способами, см. ниже. Маг, таким образом, отличается от шизофреника способностью произвольно (конечно, в определенных пределах) менять положение точки сборки, а главное, возвращать ее в случае необходимости в позицию, согласованную с положением точек сборки окружающих его людей. Однако на уровне тридцати семи еще нет речи о владении положением точек сборки и тем более понимании проявлений духа; этот этап — всего лишь первое знакомство с восьмым уровнем, глубокий шок, возникающий при столкновении с магической реальностью лицом к лицу.
37 = 32 + 5 — колдун, войдя в магический контакт с чучелом дьявола, обнаруживает в нем признаки жизни и оказывается в черном магическом пространстве (аду); туда же (37 = 24 + 13) попадает член космического братства (24), поддавшийся земным соблазнам (13).
37 = 18 + 19 — подготовленный эзотерик (18) получает посвящение и миссию (19) и, исполнив ее, становится истинным магом.
ТРИДЦАТЬ ВОСЕМЬ — миссия в двух различных мирах; вестник высокой цивилизации; резидент; раздвоение личности.
КОММЕНТАРИЙ.
38 = 37 + 1 — если тридцать семь символизирует первое сильное включение в магические миры, их калейдоскоп и случайные блуждания точки сборки, то тридцать восемь резко сужает пространство ее перемещений, ограничивая его всего двумя точками или узкими областями (38 = 19х2). Таким образом, тридцать восемь означает существование в двух различных мирах, в каждом из которых маг выполняет определенную миссию и обладает устойчивым каналом, т.е. имеет посвящение в каждом из них. В зависимости от уровня освоения тридцати восьми маг способен произвольно менять положение точки сборки и оказываться в другом мире, или она им полууправляема, или неуправляема вовсе; последнее иногда означает так называемую шизофрению, о которой, впрочем, могут долго не догадываться люди, видящие человека тридцати восьми лишь в одном состоянии — с положением точки сборки, приблизительно соответствующем их собственному.
Если человек тридцати семи — это гениальный актер, способный воплотиться в любую роль и превратить внутреннюю реальность своего героя во внешне ощутимую магию, где сцена становится волшебным миром, а представление — мистерией, то человек тридцати восьми осваивает только два мира, но живет в обоих очень глубоко и серьезно, так что его деятельность в любом из них сама по себе является миссией (см. девятнадцать); но сверх того он осуществляет связь между этими мирами, что дает ему большие дополнительные возможности в каждом из них. На низком уровне тридцать восемь может означать судьбу профессионального разведчика, десятилетия живущего в чужой стране и играющего в ней существенную роль; на высоком — это посланник из другого мира, значительно превосходящий данный по развитию и обладающий двумя миссиями: одной явной и одной скрытой, но обе они ему открыты, и он может перемещаться из одного мира в другой по своему желанию, хотя, возможно, только при определенных условиях.
Влияние тридцати восьми на среднего человека означает то, что называется двойной жизнью, т.е. две основные совершенно различные роли, которые он играет и в которых он очень по-разному воспринимает мир. Это не обязательно гангстер, для прикрытия работающий программистом; это может быть любой глубокий профессионал, включающий свой канал на работе и выключающий его дома, где он просто отдыхает в семье, или, например, женщина, для которой мир освещается ярким светом, когда она влюблена (почти неважно в кого), и становится тускло-серым в остальное время. На высоком уровне человеку тридцати восьми интересно в обоих своих мирах, и в каждом из них постоянно просвечивает другой, на низком — часто отдается предпочтение одному из них, хотя быть там нелегко; но в любом случае этот человек знает, что у него есть два мира, или два качественно отличных друг от друга способа мировосприятия, может устойчиво в каждом из них находиться и никогда не спутает один с другим.
38 = 11 + 27 — грубый прогрессор, просветленный космической гармонией и любовью, превращается в сознательного эзотерического вестника.
38 = 25 + 13 — легкомысленный гражданин (25), соблазняясь твердой валютой (13), вербуется иностранной разведкой; или 38 = 25 + 13 — вестник высокой цивилизации (38) показывает (13) слишком свободно ведущей себя жизни (25) ее истинные пределы; он же (38 = 24 + 14) выполняет функции высшего духовного Учителя (14), опираясь на помощь космического братства (24).
ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТЬ — балансирование точки сборки; магический учитель; мелюзговый тиран; устойчивость в маргинальных ситуациях; нагваль.
КОММЕНТАРИЙ.
39 = 38 + 1 — преодолевая расщепление сознания и выходя за пределы, ограниченные двумя мирами тридцати восьми, маг учится искусству стабильного удержания (тридцать девять делится на 3) точки сборки в нужном ему положении. При этом центральную роль играет магический Учитель, идущий под тринадцатью, т.е. обучающий опасной, по всем признакам черной, магии, но делающий это на удивление гармонично и, в конечном счете, безопасно, так что ученик остается цел и невредим (39 = 13х3) даже в самых неприятных и тяжелых ситуациях, соответствующих разложению 39 = 26 + 13, что может интерпретироваться как помощь учителя-мага (13), приходящая на грани физического выживания в борьбе с превосходящими черными силами (26) — этот сюжет многократно фигурирует в книгах Кастанеды, например, борьба дона Хуана с мелюзговым тираном. Устойчивое балансирование в магических пространствах — тончайшее искусство, но его освоение совершенно необходимо для дальнейшего продвижения. На уровне тридцати девяти, однако, происходят лишь первые шаги в этом направлении, сопровождаемые постоянным контролем магического учителя. Сам же маг пока не видит отчетливо положения своей точки сборки и учится удерживать ее чисто интуитивно, искренне удивляясь каждой очередной удаче, которая субъективно переживается им как чудесное избавление от неминуемой гибели: неделимость на 4 или хотя бы на 2 создает ощущение полного отсутствия материальной почвы под ногами, которая реально появляется лишь в семидесяти восьми (= 39х2).
В тридцати девяти происходит полная потеря устойчивого контакта с каким-либо миром (что характерно для тридцати восьми), и нагрузка на психику мага чрезвычайно возрастает; вообще выдерживать давление этого числа очень трудно, как трудно любое обучение, а магическое втройне, поскольку требует не только полного сущностного погружения, но также ломки самых фундаментальных представлений как физических, так и религиозных. Здесь кармы уже нет, а Бога еще нет, и реален лишь магический учитель, вырастающий, однако, в совершенно непостижимую фигуру — непонятны ни его цели, ни средства, ни этика. На этапе тридцати девяти основное внимание мага приковано к внешним обстоятельствам его жизни, работа с психикой еще только начинается, и точки сборки как осознаваемой концепции (не говоря уже о ее непосредственном ощущении или видении) еще нет, но фактически работа ведется именно с ней, и основная цель — научиться владеть своим внутренним состоянием в такой степени, чтобы удерживать ее в нужном положении, что означает устойчивость магической реальности. Таким образом, в тридцати девяти никакая самостоятельная «конструктивная» деятельность невозможна, это число символизирует обучение в чистом виде.
В жизни среднего человека влияние тридцати девяти может означать парадоксальную, но в целом безусловно благожелательную фигуру, обладающую над ним большой властью, абсолютно непостижимую и манипулирующую им в экстремальных условиях, иногда буквально спасая от смерти, но добиваясь при этом совершенно непонятных целей (Миша Фоке в романе Айрис Мердок «Бегство от колдуна»). Тем не менее, когда действие тридцати девяти кончается, человек ощущает в себе большие внутренние перемены и даже .мистическую уверенность в себе в плане лучшего владения самыми крайними, жесткими и непонятными ситуациями.
39 = 29 + 10 — черный маг тридцати девяти при ближайшем рассмотрении оказывается очень человечным (10) добрым волшебником (29).
СОРОК — одухотворение плотной реальности; устойчивые каналы связи между магическими мирами; крупные художники.
КОММЕНТАРИЙ.
40 = 39 + 1 — в сорока проявляются первые результаты обучения тридцати девяти и в первую очередь умение фиксировать положение точки сборки в трудных (для предшествующих этапов проявления духа) положениях; при этом делимость на четыре означает адекватное восприятие плотных форм любого пространства, в котором оказывается маг, а делимость на восемь означает превосходное владение тонкими инструментами и способность воссоздавать реальность одного мира в другом. Маг сорока способен, находясь в одном мире, воспроизвести настолько яркую модель (8) другого, что она становится каналом связи с ним, так что у людей, рассматривающих эту модель, сдвигается точка сборки, и они (хотя бы медитативно) оказываются в совершенно новом (для себя) пространстве.
40 = 4x10 — если в двадцати (= 4х5) происходит оживление материи, то в сорока она одухотворяется и наделяется самосознанием — на Земле это называется антропоморфизмом. Сорок означает очень высокий этап проявления духа, и люди, поднимающиеся до сорока хотя бы медитативно, воспринимаются человечеством как великие — это крупные художники, писатели, философы, чьи творения создают устойчивые и широкие каналы в другие миры, непосредственно совершенно недоступные среднему человеку. Эти миры часто не только ярче обычного, они гораздо лучше структурированы, и их внутренние законы существенно ярче, а главное — всегда исполняются; и это касается не только сказок, где добро обязательно побеждает зло, но и таких вполне (по видимости) реалистических романов как «Анна Каренина» и «Война и мир» Л. Толстого или «Довольно почетное поражение» Айрис Мердок.
40 = 20х2 — если на этапе двадцати реальность (даже самые плотные предметы) воспринимается как живая, но не одухотворенная и подчиненная человеку, то в сорока взаимодействие с ней идет уже на равных, в форме диалога или даже конфронтации: так писателю бывает трудно справиться с желаниями его героев, противоречащими общему сюжету, а картина выходит из повиновения художнику. Трудности и оживление хаотического начала возникают потому, что через пробиваемый человеком сорока канал в другой магический мир последний хочет явиться весь целиком, в результате чего романы пухнут, а на бесчисленных картинах появляется практически один и тот же сюжет, к великому ущербу для издателей, выставкомов, читателей и зрителей.
40 = 8х5 — было бы чрезвычайной наивностью полагать, что творения человека сорока суть лишь плоды его живой (5) фантазии: сорок это не пятерка, а число восьмого уровня, а восьмерка как сомножитель означает слишком эффективные инструменты; поэтому миры, им описываемые, не только реально существуют, но и оказывают существеннейшее влияние как на его жизнь в социуме (40 = 10x4), так и на плотную реальность самого социума (40 = 4х10), которая в результате необратимо меняется; именно с этим связано внимание, которое даже самые прагматичные и жесткие политики обращают на художников и поэтов, поющих, казалось бы, нечто бесконечно удаленное, возвышенное и даже горнее.
40 = 33 + 7 — человек, ощущающий себя практическим духовным учителем (7) человечества, пишет трактат о государстве (33) (Платон).
40 = 26 + 14 — узник политической реакции (26) пишет в тюрьме сочинение (40), которое воспринимается современниками как духовное Учение (14) (Н. Чернышевский и его роман «Что делать?»).
СОРОК ОДИН — вертикальная инволюция; материализация; дробная черта; акт творения; проклятие, кармическая задача.
КОММЕНТАРИЙ.
41 = 40 + 1 — следующая ступень совершенства мага, идущая после сорока, т.е. искусства моделирования одного мира в другом и создания устойчивых каналов связи между ними, это овладение искусством материализации, или вертикальной инволюции, т.е. воплощения тонкого плана в плотном, так сказать, абстрактной идеи в конкретном материале; тот же процесс иногда называют творением, оставляя за словом «инволюция» горизонтальное значение как процесса, противоположного эволюции, или высветлению, данного плана. Однако нужно четко разграничивать эти понятия. Основное содержание пути проявления духа составляют два в некотором смысле противоположных процесса: это творение, или материализация (инволюция) тонкими мирами (идеями, объектами) плотных, и последующее развитие (эволюция) плотных планов (объектов) с целью постепенного высветления (утончения) и возвращения к породившему их миру (идее); однако по ходу эволюции любого мира ему может понадобиться создать более плотный, т.е. самому выступить в роли творца; тогда его собственное высветление и слияние с породившим его тонким миром становится возможным не ранее, чем эволюционирует и вольется в него порожденный им самим мир; последний, однако, также наделен известной свободой творчества и может при определенных обстоятельствах породить еще более плотный мир, т.е. заварить еще одну кашу, которую в конце концов обязательно придется расхлебывать.
В принципе порождение плотных миров это один из путей эволюции, но не самый прямой и чреватый большими осложнениями; на порожденный платный мир при этом накладывается одна из эволюционных задач породившего его (тонкого), и в лучшем случае порожденный плотный, эволюционируя, высветляется и решает эту задачу, которая в его реальности воспринимается как извечное проклятие, над ним тяготеющее, и которое нужно как-то избыть. Если ему это удается, он высветляется и вливается в породивший его тонкий, решая при этом тонкую эволюционную задачу, ради которой он, собственно, и был порожден; если, однако, непосредственная эволюция плотного мира заходит в тупик, он может попытаться породить еще более плотный и передать свое проклятие ему, что редко удается и ведет к непредсказуемым последствиям, как, впрочем, и любой акт творения. Мудрость высших чисел, например, ста двадцати трех (= 41x3) предписывает соотносить сложность задач, возлагаемых на творимый мир, с его возможностями, но маг сорока одного об этом не думает. В сорока одном возможность творения явилась впервые и наполняет этап до краев, в результате чего он чаще творит зло, т.е. несовершенные миры с очень трудным проклятием, чем добро, т.е. относительно гармоничные миры с разумной эволюционной программой.
41 = 15 + 26 — исходно гармоничный и живой человек (15), не выдержав тяжелейших жизненных испытаний (26), проклинает свою судьбу (Иов).
СОРОК ДВА — дом магического учителя; магический учитель как духовный; тонкий магически мир; повышенное состояние сознания; освящение.
КОММЕНТАРИЙ.
42 = 41 + 1 — овладев искусством творения миров, маг ощущает себя уютнее и устраивается поудобнее; теперь, наконец, он может осмотреться и постичь что-то, касающееся их взаимосвязи. Делимость на семь означает прямое видение духовного подчинения, т.е. деление каждого магического мира на плотный и тонкий планы, а делимость на шесть — оформленные жизненные условия, говоря проще — дом. Таким образом, разложение 42 = 7х6 может интерпретироваться как дом магического учителя; при этом последний на этапе сорока двух воспринимается как духовный. Вообще для магии понятие духовности не типично, и на восьмом (так же, как и на девятом) уровне есть лишь одно число, делящееся на семь, но, тем не менее, в сорока двух оно появляется, и очень существенно.
На первом уровне развития принципа сорока двух маг-ученик учится воспринимать своего учителя именно как духовного учителя, что само по себе очень не просто, поскольку означает внимание к вещам, для ученика невидимым, еле уловимым, почти неощутимым, читаемым между строк и жестов учителя, но, тем не менее, очень важным и могущественным. Когда этот этап пройден и внимание (читай — точка сборки) ученика устойчиво фиксируется на позиции предвосхищения восприятия тонкого магического мира, учитель может сдвинуть ее в позицию его восприятия дон Хуан в таких случаях шлепал Кастанеду по спине) и совершить вместе с учениками путешествие по тонкому миру. Таким образом, разложение 42 = 21x2 символизирует расщепление магической реальности на тонкую и плотную (в первой достигается повышенное состояние сознания — термин Кастанеды — и сильно меняется видение), и они в известной степени противопоставлены друг другу; в частности, память о тонком магическом мире при переходе в плотный во многом теряется. Наоборот, при переходе в повышенное состояние сознания во многом вуалируется и становится неадекватным восприятие плотного магического мира; другими словами, появляется много дополнительной по отношению к обычному видению информации (цветная аура людей и предметов и др.), но значительная часть плотного видения исчезает, точнее, заменяется другим, которое нужно научиться расшифровывать.
Сорок два на средне-высоком уровне — это число оккультистов, ясновидящих, биоэнергетиков и практических духовных учителей, способных увидеть духовность и тонкий смысл любых форм жизни и умеющих наполнить эти формы духовным содержанием — в религии это называется освящением; однако первое настоящее раскрытие магические ритуалы и обряды получают лишь в числах девятого уровня (46-55), а в сорока двух возникает лишь первый намек на это.
Включение сорока двух в жизни среднего человека означает моментальный медитативный сдвиг точки сборки в положение, когда самые простые и обыденные действия (подметание пода) вдруг получают высокое духовное содержание и кажутся очень важными для его жизни: когда Бог является на пороге дома, дом становится храмом, а приготовление пищи — священным таинством.
42 = 14х3 — высокий духовный учитель в минуту особого расположения приглашает ученика к себе в дом.
42 = 35 + 7 — природный пантеист по прямым указаниям свыше строит себе дом.
СОРОК ТРИ — спонтанное проявление духа; намеpeниe; Уран; немотивированное чудо.
КОММЕНТАРИЙ.
43 = 42 + 1 — в доме магического учителя (42) маг лицом к лицу сталкивается со спонтанным проявлением духа, которое Кастанеда называет намерением. В астрологии эти проявления символизирует Уран, который ставит себя как бы вне любой кармы, что чрезвычайно затрудняет его интерпретацию в экзотерической астрологии, основанной на этом понятии. На восьмом уровне дух проявляет себя гораздо свободнее, чем на предшествующих, и ни в какие устойчивые концепции типа кармы уже не укладывается, что описывается известным тезисом «Неисповедимы пути Господни». Субъективно включение сорока трех переживается как острое чувство беспокойства: «Сейчас может произойти все что угодно», после чего оно-таки происходит — ничем не мотивированное, никак не объяснимое и в то же время as big as Life: совершенно недвусмысленное и очевидно важное.
Сорок три это очередное откровение духа, и об управлении им еще не идет и речи; хорошо, если маг сумеет хоть как-то адаптироваться к самой идее, т.е. возможности немотивированных спонтанных проявлений духа, поскольку первая реакция на подобные проявления — глубокий шок и необходимость поверить в реальность чуда, причем вовсе не обязательно безвредного, хотя обычно и не преследующего откровенно злые цели в соответствии с другим высказыванием по поведу сорока трех: «Бог коварен, но не злонамерен».
В жизни мага сорок три может проявиться во внезапном изменении магических свойств пространства, т.е. сильном скачке точки сборки, вплоть до попадания в другой магический мир, или во внезапном появлении людей или предметов, которых секунду назад не было (из кустов чапараля появляется весьма довольный собой дон Хенаро).
На среднем уровне сорок три сверкает в театральном представлении, когда на сцене неожиданно возникает новое лицо и магическая реальность резко меняется; млн пьеса хорошо поставлена, у зрителей происходит при этом смещение точки сборки, и они реально (хотя и медитативно, пока идет пьеса) оказываются в магическом пространстве. Когда опускается занавес, точка сборки зрителей возвращается на место, срабатывает защита психики, и реальные магические переживания профанируются подсознанием до наведенной автором, режиссером и актерами игры эмоций и фантазии самого человека.
Тот же самый механизм профанационной защиты психики срабатывает у среднего человека каждый раз после его встречи с чудом в повседневной жизни, обычно очень кратковременной. В момент, когда чудо случается, человек в него верит, а потом находятся «рациональные» объяснения, возникают сомнения в достоверности собственных воспоминаний, их частичная амнезия, искажения и т.д. — словом, человек превращается в наглядное пособие по фрейдизму и атеизму одновременно: зрелище жалкое, но поучительное.
43 = 30 + 13 — чудо становится черным учителем (13) талантливого гармоничного бездельника и выводит его из состояния духовной лени (30).
43 = 10 + 33 — государство (33), построенное на гуманистической (10) основе, творит чудеса со своими гражданами (утопический социализм).
СОРОК ЧЕТЫРЕ — материализация тонкого магического канала в плотном; материальное чудо; предмет силы; волшебный предмет; магическая физика; телекинез; филиппинская хирургия.
КОММЕНТАРИЙ.
44 = 43 + 1 — усвоив чудо как явление природы, маг возвращается к земным дедам, что символизируется делимостью на четыре. Разложение 44 = 11х4 можно интерпретировать как материализованное прогрессорство, или материализацию (41) тонкого плана в плотном, совершаемую по видимости гармонично (3), т.е. в интересах последнего, ввиду равенства 44 = 41 + 3; читатель, разумеется, помнит, что действие происходит на восьмом уровне проявления духа, т.е. в рамках магических пространств. В жизни среднего человека сорок четыре может проявиться как встреча с материальными свидетельствами внеземных цивилизаций, т.е. с тем, что в материалистический век считается «доказательством»; скажем, обломки летающей тарелки из неизвестного на Земле сплава с необыкновенными свойствами; встречу с внеземной жизнью придется отложить до пятидесяти пяти (= 11x5), а с гуманоидами — аж до ста десяти (11х10).
Если сорок три символизирует чудо, от которого можно отмахнуться, забыть, вытеснить и т.п., то сорок четыре (= 43+ 1) означает чудо материальное, которое можно потрогать и вообще ощутить всеми органами чувств, и они в один голос заявят: этого не может быть, этот предмет — необыкновенный, волшебный. Правда, он не живой (жар-птица — атрибут пятидесяти пяти) и не способен творить чудеса (это достигается лишь в восьмидесяти восьми — там существуют сапоги-скороходы и гусли-самогуды и соответственно автомобиль и магнитофон; волшебная палочка (жезл иерофанта — прим. автора) появляется раньше, в семидесяти семи, но с ней приходится быть осторожным, поскольку духовность (7) становится существенным ограничителем исполнимых желаний), но он является неоспоримым свидетельством существования тонкого плана, излучает неземное сияние (читай — тонкую энергетику) и делает мир вокруг себя несколько нереальным, сказочным, как диван-транслятор в повести «Понедельник начинается в субботу» Аркадия и Бориса Стругацких.
Высокий уровень сорока четырех символизирует мага, который в состоянии произвести подобную переброску неживого (но очень магического) предмета из тонкого плана в плотный; это, однако, весьма сложно и требует хорошего знания магической физики — науки, в настоящее время почти не развитой, но имеющей большое будущее в следующем (третьем) тысячелетии нашей с вами эры.
44 = 22x2 — поляризация добро-зло, четко ощутимая в двадцати двух и соотносимая там с поляризацией тонкого и плотного планов при переходе на (восьмой) уровень магического восприятия получает дополнительное звучание (2), так как сказывается опыт черного учительства (13) тонкого зла (31): 44 = 31 + 13, в результате чего канал связи между тонким и плотным планами усиливается настолько, что по нему становится возможной переброска материальных предметов. Сорок четыре представляет истинного мага в глазах социума; это, например, человек, способный усилием воли двигать предметы (телекинез) или делать пассами хирургические операции (филиппинская техника).
44 = 40 + 4 — художник достигает такого мастерства, что нарисованные им предметы материализуются (при этом они не обязательно пропадают на холсте).
СОРОК ПЯТЬ — гармоничная живая магия; оборотни; волшебная сказочная страна с говорящими растениями и животными; счастливый конец волшебной сказки.
КОММЕНТАРИЙ.
45 = 44 + 1 — если сорок четыре имеет дело с неживыми магическими предметами, то сорок пять, делясь на пять, связано с живой магией. Здесь способность сдвигать точку сборки достигает такой степени, что маг может превратиться в растение или животное, воспринимая мир его органами чувств и в каком-то смысле сознанием. Кастанеда превращался в ворону, Витька Корнеев оборачивался петухом, что, конечно, означало высокий магический профессионализм и умение удерживать точку сборки в очень трудном для человека месте, поскольку сорок пять не делится на десять. В то же время делимость на три символизирует естественность и (кажущуюся) простоту таких превращений; так, в средневековом теоретическом изыскании «Молот ведьм» Генрих Инститорис и Яков Шпренгер указывают, что, не успевая возвратиться с шабаша до рассвета, ведьмы порой оборачиваются кошками, собаками или коровами и добираются домой именно в этом обличье.
45 = 15х3 — сорок пять символизирует гармоничное продолжение естественно-радостной жизни (15) на уровне магических миров. Это замыкающее число восьмого ряда, означающее потенциальное владение всеми описанными выше магическими приемами и умениями, но маг сорока пяти редко пользуется ими, предпочитая просто радоваться жизни в доступных ему мирах, непринужденно переходя из одного в другой (он, конечно, знает, когда и как это легче сделать) и для полноты восприятия оборачиваясь теми или иными представителями флоры и фауны. Разумеется, маг сорока пяти может найти общий язык с птицами, животными и растениями и при случае пользуется их услугами. В жизни среднего человека влияние сорока пяти сказывается в хорошем понимании животных, которые могут его иногда просто обожать, легкой руке с растениями и т.д. Такой человек часто разговаривает с теми и другими, создавая при этом особое магическое пространство, в котором взаимодействие с животными идет особенно сильно (правильнее сказать — душевно), и очень удивляется, что остальные люди этого не умеют и вообще не видят, что растения, не говоря о животных — живые и почти говорящие.
45 = 5х9 — в сорока пяти происходит гармоничное оформление жизни как части магической реальности. Сорок пять, конечно, не так самодовлеюще замкнуто, формально совершенно и самодостаточно, как девятка, но кое-что от этих качеств оно в себе несет — мир живой магии, говорящих цветов, растущих в идеальных по красоте клумбах, своенравных избушек и на удивление верных и сообразительных псов не имеет естественного направления развития, он быстро поглощает любое зло и дисгармоничные проявления любой воли, символизируя счастливый конец волшебной сказки.
45 = 33 + 12 — государство (33) под воздействием гармоничной космической воли (12 — мудрый и справедливый правитель) превращается в прекрасную сказочную страну — это даже не сюжет, а можно сказать, извечная мечта всех народов.
45 = 13 + 32 — могучий маг (32) вступает в борьбу со злом (13), разумеется, со счастливым концом.
Уровень 9
МАГИЧЕСКИЕ РИТУАЛЫ И ТОЧКА СБОРКИ
СОРОК ШЕСТЬ — магическая мудрость; маг-отшельник; баба-яга; человек знания; мудрый совет.
КОММЕНТАРИЙ.
Сорок шесть открывает девятый уровень проявления духа, который раскрывает и материализирует принципы, первоначально заложенные в девятке, подобно тому, как числа восьмого уровня раскрывали идеи восьмерки. Принципиальное отличие девятого уровня от восьмого заключается в систематическом овладении магией как искусством управления магическими реальностями, так что многие эффекты, вызывающие шок на восьмом уровне, становятся предсказуемыми и даже регулируемыми (конечно, до известной степени) на девятом. Если восьмой уровень представляет начинающего мага или мага-первопроходца, то на девятом мы видим уже практикующего мага, прекрасно знающего, что он делает, и даже примерно себе представляющего, какими магическими законами пользуется. При этом следует иметь в виду, что маги девятого уровня водятся не только в волшебных сказках или мексиканских горах; они встречаются также в казенных кабинетах, на городских улицах и в домашних кухнях.
46 = 45 + 1 — в сорока шести происходит качественный скачок, заключающийся в том, что маг перестает видеть магические миры как в целом абсолютно от него не зависящие и им не управляемые. Шок, вызванный калейдоскопом магических миров тридцати семи, проклятием сорока одного и чудесами сорока трех, здесь смягчается соответственно формально гармоничным и профанирующим действием девятки (46 = 37 + 9), живостью и непосредственностью пятерки (46 = 41 + 5) и внешней, но эффективной гармонией тройки (46 = 43 +3). (Вообще на девятом уровне находятся только два простых числа: сорок семь и пятьдесят три, поэтому здесь происходит не столько включение новых идей, сколько освоение старых.) В сорока шести маг впервые ощущает плотность магических миров и намек на строгие законы, которым эти миры подчиняются: здесь звучит давно забытое предшествующими числами воспоминание о тяжелой плотной карме двадцати трех, наработанной прошлыми воплощениями и избываемой в суровой аскезе. Конечно, колдун-затворник сорока шести это не одинокий монах в скиту двадцати трех, сказывается разница как в уровне власти, так и в видении мира, но определенное сходство между ними есть. Колдун сорока шести занят судьбами магических миров в целом или, по крайней мере, большими и длинными программами в них разворачивающимися; он хорошо знает их историю и часто живет в ней, на долгие годы отрываясь от текущих внешних событий. Его мудрость огромна, и к нему в трудных ситуациях с трепетом приходят советоваться практикующие маги больших чисел (вплоть до шестидесяти девяти = 3х23), со страхом нарушая его уединение и почтительно взирая на древние свитки, фолианты и инкунабулы его таинственной библиотеки.
Магу сорока шести открыты многие судьбы и тайны; однако он — человек знания, а не практических действий, и в этом заключается присущее ему противоречие, символизируемое двойкой в разложении 46 = 23х2. Он не занимается никакой магией, хотя она буквально клубится вокруг него. Он не откажет в совете никому из тех, кто сможет к нему обратиться, но это удается далеко не каждому, потому что сверхъестественный страх охватывает любое существо, приближающееся к его замку (вариант: служебному кабинету), заставляя полностью умолкнуть на пороге, и только крайняя нужда и большая чистота намерений позволяет незваному гостю произнести свою просьбу; последний к тому же отлично чувствует, что полученный совет будет чрезвычайно сложно, но столь же необходимо выполнить.
46 = 33 + 13 — злая судьба (13) приводит бывшего царя (33) за советом к мудрому волшебнику.
СОРОК СЕМЬ — магические умения; магические инструменты; технические средства управления движением точки сборки; рамка, лоза, маятник.
КОММЕНТАРИЙ.
47 = 46 + 1 — если в сорока шести проявляется магическое знание, точнее его фундамент: основные законы магических миров, их история и судьбы конкретных магов, то сорок семь — это откровение магических умений, средств манипулирования магической реальностью или, говоря проще, магических инструментов. Собственно говоря, единственная цель, которой добивается маг, используя магические инструменты, это перемещение своей точки сборки, и если на восьмом уровне ее движение и удержание осуществлялись с большим трудом и часто лишь с помощью учителя, то на девятом уровне маг берет соответствующее управление на себя; важно понимать, что ими он пользуется исключительно с целью уточнения движения точки сборки, следствием которого и является изменение реальности — а сами по себе, без прямого участия мага, любые инструменты бессильны, а действия бессмысленны.
К числу (хорошо известных читателю) магических инструментов относятся авторучка (перо), бумага, чернила, зеркала, человеческая речь, особенно заклинания, гербовая печать, копировальное устройство, печатный станок, радиопередатчик и приемник, телескоп, телефон, (ковер-самолет, веник и мусорное ведро, бронетранспортер, лазер, компьютер, видеомагнитофон, атомная бомба и волшебная палочка. Однако маг сорока семи пользуется ими совсем не так, как средний человек; последний, впрочем, интуитивно ощущает магические качества вышеперечисленных предметов, которые действительно несколько сдвигают ему точку сборки и изменяют магическую реальность, давая ощущение власти над миром. Таковы чувства клерка-делопроизводителя, ощущающего себя Лордом-Хранителем Печати; обывателя на толстом ковре-самолете в гостиной, улетающего на нем, особенно с помощью видео, в волшебную страну; школьника, играющего за экраном компьютера, или программиста, получающего деньги примерно за то же самое.
Итак, сорок семь символизирует магические инструменты как средство сдвигания точки сборки; в этом и ни в чем другом заключается, например, значение хорошей скрипки для музыканта, и крайне наивно искать ее секрет в особенностях древесины деки, хотя последняя, несомненно, играет большую роль в тембре звучания. Однако сорок семь вовсе не означает овладения искусством обращения с магическими инструментами; скорее наоборот, это первое знакомство с ними, первые опыты и эксперименты, чаще всего неуклюжие и нередко неудачные и откровенно опасные, например, первые декреты новой власти, еще не освоившейся у кормила.
Для мага сорока семи характерно несколько жесткое и формальное отношение к своим инструментам (сказывается неделимость ни на три, ни на пять), он их использует, не очень задумываясь о том, что они все-таки магические и в некотором роде живые — соответствующее откровение приходит позже, в пятидесяти, пятидесяти пяти и числах, кратных сорока семи. Соответственно, он их плохо чувствует и никогда не может заранее сказать, сработает магический инструмент или нет, заговорит волшебное зеркало или иголка или нет, а если да, то можно ли положиться на их слова. Вообще все простые числа отличаются известной грубостью и неразвернутостью своего значения; это колонны, на которых стоит здание Пирамиды чисел, и чем больше простое число, тем позже и медленнее раскрывается, оформляется и цивилизуется его принцип — однако числам, в отличие от людей, торопиться некуда.
47 = 35 + 12 — космический учитель дает одухотворенной жизни магические инструменты.
47 = 34 + 13 — чиновник (34), злоупотребляя своей административной властью, несправедливо (13) выносит подчиненному выговор в приказе (47).
47 = 21 + 26 — компьютерный вирус (47) как отчаянное средство борьбы с тотальной тиранией (26) компьютеров, душащих непосредственную жизнь и духовность (21).
СОРОК ВОСЕМЬ — практическая магическая техника; приложения высшей математики; магическая астрология; материализация космической энергии и информации; современная цивилизация.
КОММЕНТАРИЙ.
48 = 47 + 1 — утрачивая все обилие магических инструментов сорока семи, сорок восемь оставляет себе только некоторые из них, но зато символизирует уже довольно ловкое, а главное, естественное с ними обращение. На этом уровне происходит непринужденное (хотя и с помощью магических инструментов) обращение к Мировому Разуму (48 = 16х3) — физик рассчитывает на бумаге или компьютере фрагмент плотной кармы Вселенной (на его языке — движения макроскопических твердых тел в гравитационном или электромагнитном поле); или маг-астролог определяет с помощью маятника точное время рождения, посвящение и активные в настоящее время планеты, дома и аспекты человека (который, разумеется, может обо всем этом и не подозревать, но, несомненно, ощутит некоторую естественно-магическую ауру вокруг астролога, увидит в его действиях магический ритуал, а свою натальную карту — как нить парки в лабиринте судеб).
48 = 12х4 — в сорока восьми происходит материализация космической энергии, информации и вообще связи с Космосом. Это возможно только в магической реальности, чего не понимают люди, живущие на уровне обыденных и кармических представлений (т.е. под управлением чисел, не превосходящих тридцати шести); тем не менее маги сорока восьми занимаются вещами, имеющими вполне материально ощутимые последствия, что вводит человечество в сильное заблуждение относительно истинного характера их деятельности. Например, иногда сорок восемь представляет гениального физика, получающего из Мирового Разума символизм, который может быть почти непосредственно применен к описанию так называемых физических процессов (Исаак Ньютон, Альберт Эйнштейн, Эрвин Шредингер). При этом непринужденное владение определенными магическими инструментами и каналами в мировой Разум (микроамперметр, радиотелескоп, дифференциальное и интегральное исчисления, тензорный анализ и т.д.) создает видимость совершенного владения предметом (сказывается поверхностная гармония тройки как делителя сорока восьми) и впечатление строгой красоты и законченности (делимость на шесть). Однако в действительности магические возможности сорока восьми ограничены, в частности, их существенно сужает неделимость на семь, т.е. отсутствие прямой духовности (влияния тонкого плана). Рассказывают, что на вопрос Наполеона, каково же место Бога в созданной Пьером Симоном Далласом небесной механике, последний заявил: «В этой гипотезе я не нуждался». Однако внешняя гармоничность сорока восьми (делимость на три), причастность его к космическим программам (делимость на дюжину). Космическому Разуму и высокой магической технике (делимость на шестнадцать) в совокупности делают это число необычайно догматически замкнутым, и то, что оно терпит полный провал в делах жизненных, духовных и человеческих, не делясь на ни пять, ни на семь, ни на десять, нимало не смущает его адептов. Тем не менее «всеобщая теория всего», которая так манит сорок восемь, на его уровне принципиально недостижима, и даже один-единственный шаг вперед, к сорока девяти, требует полного отказа от привычной ясности, гармонии и высокой магической техники (последняя символизируется шестнадцатью).
48 = 6х8 — магические инструменты (8) строят дом (6) — современная машинно-технократическая цивилизация.
48 = 31 + 17 — маг строит точный гороскоп (48) и этим развязывает тонкий кармический узел (расколдовывает, 31) человека, которого в добрый час (17 — улыбка Фортуны) привела к нему судьба.
СОРОК ДЕВЯТЬ — духовное посвящение, духовная иерархия, эволюционные уровни и планы, иерофант (посвятитель), обряд инициации; крещение.
КОММЕНТАРИЙ.
В сорока девяти магические миры представлены в своем сугубо духовном (49 = 72) варианте; на этом (49 = 48 + 1) этапе дух преодолевает кажущееся всемогущество чисто магических и материальных методов и средств, достигнутое в сорока восьми, и оказывается перед лицом духовной иерархии и духовных иерархов. В сорока девяти продолжается (см. приложения 1 и 3) общая классификация человечества (и вообще всего сущего) по семи уровням, имена которых суть названия чакр: муладхара, свадхистхана, манипура, анахата, вишудха, аджна, сахасрара. Впервые эта классификация вводится в семерке, где, строго говоря, никакого человечества еще нет (оно появляется в десятке); теперь же, в сорока девяти, она уточняется: у каждого уровня появляется семь планов, так же идентифицирующихся именами чакр. Естественное завершение эта классификация получает на этапе трехсот сорока трех (= 73), где у каждого плана появляется семь подпланов; на уровне сорока девяти реально ощутимы лишь планы.
Для сорока девяти характерна большая ограниченность: являясь степенью простого числа (семерки), это число все явления воспринимает в разрезе узко понимаемой духовности; таким образом, в центре внимания здесь оказывается иерархия духовных учителей, вместе с их принадлежностью к тонким, тончайшим и наитончайшим планам — здесь мы быстро уходим за пределы не только Галактики и Метагалактики, но и всей видимой Вселенной.
49 = 72 — сорок девять это второй этап медитации на идее духовности. Если семерка символизирует духовность, с одной стороны, как идею, т.е. концепцию тонкого или высшего в некотором туманном смысле плана, а с другой — совершенно конкретную фигуру практического духовного учителя, знающего (в некоторых случаях), как человеку надо поступать, то сорок девять символизирует следующий по глубине круг идей духовности, где на первый план выступают понятия (духовного) посвящения и иерофанта, т.е. (духовного) посвятителя, и обряд духовного) посвящения. Здесь надо заметить, что само по себе посвящение не связано с семеркой; в принципе квадрат любого числа символизирует некоторое посвящение (соответствующее основанию):
четверка (= 22) (материя) — это посвящение в идею антагонизма,
девятка (= 32) (обряд) — посвящение в идею гармонии,
шестнадцать (= 42) (материальная магия) — посвящение в материю,
двадцать пять (= 52) — посвящение в жизнь,
тридцать шесть (= 62) — посвящение в оформленную жизнь,
сорок девять (= 72) — посвящение в понятие духовности,
шестьдесят четыре (= 82) — посвящение в магию,
сто (= 102) — посвящение в идею человечности,
сто сорок четыре (= 122) — посвящение в космические программы.
Другими словами, квадрат числа символизирует второй этап постижения заложенной в него идеи, и на нем, наряду с глубоким знанием (а иногда и умением; но к сорока девяти, ввиду отсутствия делимости на 4, 5 и 6, последнее не относится), обнаруживается скрытое противоречие, а именно, кризис прозелитства, который особенно ярко звучит именно в сорока девяти. Пафос сорока девяти — это обряд посвящения (в древности это называлось инициацией, но последняя не исчерпывалась сорока девятью — там существенное влияние оказывали так же 64 и 81), и как таковой знаменует переход от одного участка духовного пути к следующему, состоящему в эволюционной работе с более тонким планом. Этот переход, несомненно, важен, но предшествующая ему жизнь есть подготовка не к нему, как считает сорок девять, а преимущественно к последующей работе. Человек сорока девяти готовит людей к переходу на очередной эволюционный план, определяет их «духовный» уровень и специфические задачи и трудности, возникающие при этом, но должен твердо помнить, что указанный переход не есть главная задача и главное препятствие в жизни человека как самосознающего духа; что же именно, в некоторой мере открывается на десятом уровне проявления единицы (числа 56-66) и в числе сто (=102), символизирующем большое человеческое посвящение.
Вообще для каждого числа К > = 7 можно рассматривать его первые (малые) посвящения: числа К, 2К, ЗК, 4К, 5К, 6К, затем духовное посвящение 7К, (второе) большое посвящение К(2), третье большое посвящение К(3) и т.д.
Например, для К = 12 получаем 12, 24, 36, 48, 60 и 72 как соответственно первое, второе, третье, четвертое, пятое и шестое (малые) космические посвящения, 84 (= 12x7) как духовное космическое посвящение, 144 = 122 как второе большое космическое посвящение, 1728 =123 как третье большое космическое посвящение. Сорок девять при этом интерпретируется как одновременно большое и духовное посвящение (в идею духовности), и поэтому в нем тема посвящения сливается с темой духовности, и фигура иерофанта приобретает (в принципе ей несвойственное) тотальное значение.
40 = 10 + 13 + 26 — черный учитель (13) подвергает совершенно неподготовленного человека (10) длинной цепи тяжелейших испытаний (26) в качестве подготовки к (большому) духовному посвящению (49) — сюжет в прошлом очень распространенный, но, к счастью, далеко не единственно возможный.
ПЯТЬДЕСЯТ — магические реальности социума; бытовые и гражданские жизненные ритуалы, формирование общественного мнения и борьба с ним; социально утвержденные положения точки сборки.
КОММЕНТАРИЙ.
После двух глубочайших провалов в высокую науку сорока восьми и устрашающую духовность сорока девяти — мы возвращаемся (50 = 49 + 1) в магические миры, на первый взгляд бесконечно далекие от того и другого.
50 = 10х5 — по самому наивному толкованию пятьдесят — это социальная (10) жизнь (5), или жизненные проявления общества, и на первый взгляд здесь ни о какой магии, не говоря о точке сборки, нет и речи. В действительности это, конечно, не так. Пятьдесят как число девятого уровня символизирует ритуальные действия и обряды, применяемые людьми для того, чтобы само понятие социальной жизни обретало смысл. Для этого, очевидно, в первую очередь необходимо согласование положений точек сборки (наивно говоря, способов мировосприятия) людей, образующих данное общество. Пятьдесят, таким образом, символизирует конкретные магические приемы, используемые в обществе для приведения положения точки сборки индивида в необходимое положение, а если индивид сопротивляется, то для его изоляции от общества, изгнания или уничтожения. Гоббс не совсем точно назвал это социальным договором — конечно, социальные ритуалы и общественное мнение не есть результаты рациональных переговоров и решений отдельных людей — магические миры творятся адептами сорока одного и его кратных и символизируются цепной дробью, описывающей последовательность их творения, а вовсе не уголовными кодексами или правилами хорошего тона.
50 = 52х2 — устойчивость и жизненность социальных мнений, предрассудков и ритуалов совершенно изумительна — хотя пятьдесят не делится ни на три, ни на четыре, две двойки, фигурирующие в указанном разложении, в совокупности производят эффект, похожий на действие четверки, т.е. давление магии социального взгляда на мир на индивидуальную точку сборки ощущается человеком почти материально: думать не так, как все, просто иметь личную точку зрения, отличающуюся от (не) официально принятой, чрезвычайно трудно: социум дает (притом весьма ограниченное) право на так называемое собственное мнение лишь самым выдающимся своим представителям, остальные же должны его отстаивать с (магическим) оружием в руках (и действительно, откуда может взяться собственное мнение у людей, не облеченных доверием начальства?), причем проигрыш в данном случае это не остракизм (в каком-то смысле далеко не худший вариант, особенно по сравнению с мученической смертью), а конформизм и в конечном счете послушный сдвиг своей точки сборки в место, отвечающее социальным требованиям, что означает утрату индивидуальности и замену личного сознания общественным — идеал наивного социализма.
50 = 25x2 — живая жизнь вступает в ритуалах и обыкновениях пятидесяти в острое противоречие с самой собой; это социальный бунт молодежи, которая, с одной стороны, не желает, чтобы ее оглупляли, нивелировали и лишали творческого начала (жестко фиксированным социально-утвержденным положением точки сборки), но, с другой стороны, кроме чистого хаоса и свободы, в смысле мелькания цветных стеклышек калейдоскопа — многообещающий символ недостижимого ныне, но когда-то ярко пережитого откровения тридцати семи, — предложить ни себе, ни другим не может.
50 = 37 + 13 — социум — труднейшее испытание (13) для начинающего мага тридцати семи, который должен научиться видеть все его, часто очень жесткие, магические реальности и манипулировать ими, умело вписываясь в социальные ритуалы — это часть искусства сталкинга, или неделания, по Кастанеде.
ПЯТЬДЕСЯТ ОДИН — гармоничная Божественная любовь; пара-бхакти; точка поворота; земная реальность как иллюзия, а Божественная — как истинная; Божественная любовь как магическая и духовная сила.
КОММЕНТАРИЙ.
51 = 17х3 — пятьдесят один — это одно из самых прекрасных и чистых чисел натурального ряда; здесь Божественная любовь (17) находит свое гармоничное (3) выражение и обладает притом магической силой, способной противостоять многим враждебным влияниям, другими словами, устойчива и стабильна (делимость на три). По духовной классификации это уровень анахата-анахата-анахата, т.е. центральная точка эволюционной лестницы (анахата — срединная чакра). Здесь происходит переворот в представлениях о тонком и плотном планах и о реальной силе: реальным начинает казаться тонкий план, а платный представляется иллюзорным, тем, что индусы называют майей. Магическая реальность пятидесяти одного совершенно не похожа на социальные реальности пятидесяти (51 = 50 + 1); как всегда, соседние натуральные числа взаимно просты, т.е. не имеют общих делителей (кроме единицы) , поэтому следующее число всегда в большой степени отрицает предыдущее, и их магические реальности не похожи друг на друга, но контраст между магическими мирами пятидесяти и пятидесяти одного разителен. Пятьдесят — это общесоциальная ритуальная магия, раздираемая противоречием между индивидуальным и групповым эгоизмом в их живейшем стремлении к непосредственному проявлению (50 = 25х2); пятьдесят один — это гармоничная Божественная любовь, которая являет себя и как сила, и как источник, и как смысл жизни: Бог есть любовь, говорит пятьдесят один, и всякая любовь есть любовь к Богу, и в магической реальности пятидесяти одного это именно так. В йоге это магическое пространство является целью парабхакти (высшее богопочитание) и считается одним из важнейших этапов религиозного пути бхакти (любовь к Богу).
Ни пятьдесят, ни пятьдесят один не делятся на четыре, и поэтому не особенно материальны; однако социально-ритуальная магическая реальность пятидесяти, будучи неустойчивой и раздираемой противоречиями (делимость на два и неделимость на три), тем не менее очень трудно преодолима, хотя следующая за ней реальность пятидесяти одного и заманчива (делимость на 17) и устойчива (делимость на 3). Однако этот переход означает превосхождение пятого малого земного (в смысле — человеческого) посвящения (51 = 10х5), и потому необычайно сложен. Здесь человеку нужно внутренне отказаться от всех социально признанных земных радостей и земной жизненности и совершенно добровольно броситься в гармонично распахнутые, но по сравнению с земными довольно прохладные, объятия Божественной любви. Анахата имеет зеленый цвет, и на пути к Господу всегда включен зеленый светофор, но поначалу этот путь довольно прохладен, и для того чтобы ощутить его тепло и радость, нужно, чтобы стали скучными, а потом горькими все социальные радости, прелести и увеселения.
Маг пятидесяти одного не является практикующим магом в обычном смысле. Но вся его жизнь есть один большой ритуал возвышенной любви к Богу (Рамакришна), и он безусловно обладает огромной властью над плотным миром, который в его присутствии совершенно преображается, и Бог как любовь становится в нем отчетливо ощутимым и реальным; обычные (или почти обычные) люди, попадая в такую реальность, видят в медитациях свое прошлое, будущее и духовную сущность, и эти переживания иногда ведут их всю последующую жизнь.
51 = 40 + 11 — крупный художник (40) в особенную минуту включения открытого космоса (11) поднимается до уровня откровения Божественной любви; его сердце при этом полностью раскрывается, вместе с духовным знанием и слухом («Пророк» А.С. Пушкин).
ПЯТЬДЕСЯТ ДВА — возмездие; палач; адские муки; чистилище; наказание за грехи; инквизиция; психологическая пытка; неизлечимые мучительные болезни.
КОММЕНТАРИЙ.
52 = 13х4 — пятьдесят два — это материализованное черное учительство, другими словами, магические миры возмездия. То, что не удалось сделать наивному черту тринадцати, жестокой, но во многом прямолинейной тирании двадцати шести и даже чрезвычайно проницательному, внешне суровому, но в действительности очень мягкому учителю-нагвалю тридцати девяти, продолжается, существенно материализуясь, в магической преисподней пятидесяти двух. Это царство черномагических ритуалов, вызывающих совершение реальные эффекты, очень индивидуальные и, с точки зрения человека, попавшего туда, крайне несправедливые; в действительности это не так, но в чистилище пятидесяти двух магу наглядно демонстрируют именно те слабости и недоработки, которые ему удалось сохранить и пронести мимо учителей тринадцати, двадцати шести и тридцати девяти, и он уже с ними свыкся, их взлелеял и ни в коей мере не собирался прощаться с ними или хотя бы даже осознать их как нечто в себе постороннее и себе чуждое — а тут вдруг заставляют, и в самой неприкрытой форме, так что деваться некуда.
Потому что пятьдесят два число приземленное и грубое, даром что находится на девятом уровне проявления духа. Да, его цель — соответствующий сдвиг точки сборки человека, так чтобы он увидел все зло в себе, но методы, которыми пользуется пятьдесят два, самые что ни на есть материальные: например, человечество испокон веков пользуется физическими пытками для вынуждения признаний; при этом часто удается вырвать искреннее признание у невиновного, поскольку под действием пятидесяти двух (и пыточных инструментов) магическая реальность вокруг него искажается настолько, что в ней он оказывается действительно виноват в том, чего в предшествующей реальности не было. В наше цивилизованное время практика пыточных камер подчас видоизменяется, допросы ведутся, а признания вымогаются с использованием лишь психологически-магического давления, но суть — насильственное смещение точки сборки человека в особую реальность адских пространств — не меняется. Там, однако, производятся действия, значение которых — точная, хотя и очень болезненная во всех смыслах чистка — открывается лишь на достаточно высоких уровнях проявления единицы, а обычный человек, попадающий в физический или психологический, но от этого ничуть не менее реальный ад пятидесяти двух, воспринимает его как величайшее несчастье и несправедливость. Это — четвертое черноучительское посвящение, самое тяжелое из всех.
52 = 49 + 3 — попытки гармоничного оформления (3) идеи духовной иерархии (49) и духовного посвящения наталкиваются на огромные препятствия в виде неосознанных и неискорененных в человеке недостатков и пороков, за которые он отчаянно цепляется, и соответствующая чистка переживается им, как адские муки.
52 = 51 + 1 сорвавшись (1) с райских высот (51), святой попадет непосредственно в ад.
52 = 50 + 2 — для разрешения своих наиболее острых антагонизмов (2) социум (50) не гнушается использовать реальность допросов с пристрастием и застенков (52).
ПЯТЬДЕСЯТ ТРИ — очень дальние и длительные путешествия; устойчивое удержание точки сборки; экзотические магические миры и ритуалы; шифрованные ключи и знания; первооткрыватели.
КОММЕНТАРИЙ.
53 = 52 + 1 — преодолев испытания пятидесяти двух, маг обретает возможность путешествий в миры, дотоле никому не известные и неизведанные. Чистка, пройденная на предыдущем этапе, дает откровение умения удерживать точку сборки в любом принципиально достижимом для него положении; теперь маг в состоянии подробно исследовать любой из множества магических миров, впервые промелькнувших перед ним в тридцати семи, но при этом в его распоряжении оказываются магические умения шестнадцати (53 = 37 + 16), которыми, однако, как и потенциальным опытом всех предшествующих чисел, он пользуется крайне редко.
На высоком уровне пятьдесят три символизирует мага-первопроходца, в одиночку исследующего совершенно экзотические магические миры, в которых опыт предшествующего проявления духа мало что помогает понять (53 — простое число и потому означает принципиально новые понятия или явления, не только не сводящиеся к комбинации старых, но и вообще с ними прямо не связанные). Возвращаясь из своих путешествий, маг пятидесяти трех привозит зашифрованные ключи входа в эти миры или, иначе говоря, магические ритуалы, позволяющие сместить точку сборки в состояние, соответствующее путешествию в них. Эти ключи, или ритуалы, обязательно должны быть зашифрованы, поскольку соответствующие путешествия очень опасны и Неподготовленный маг легко может в них заблудиться (внешне это выглядит как полное безумие) или вовсе погибнуть; расшифровка ключа сама по себе будет испытанием, которое отсеет магов, заведомо не способных к соответствующим путешествиям.
На среднем уровне влияние пятидесяти трех может сделать человека историком-специалистом по экзотическим временам, странам и эпохам, исследователем совершенно неизученных уголков земли или культуры, расшифровщиком трудных символических систем и т.д. Чем глубже погружается он в неизведанный мир, тем сильнее захватывает его соответствующая реальность, но пятьдесят три дает ему способность удерживать минимальное равновесие в самых непривычных и поразительных условиях и приспосабливаться к ним, сохраняя при этом способность независимого взгляда на происходящее.
Не следует ждать от мага пятидесяти трех связного, подробного, цивилизованного и вполне вразумительного отчета о его странствиях — чаще всего это с большим трудом разбираемый шифр, понятный далеко не всем и не во всем; однако даже частичная расшифровка его необычайно раздвигает границы достижимого. Под влиянием пятидесяти трех были великие первопроходцы во всех областях человеческой деятельности: Колумб, Магеллан, Армстронг, Будда, Лао-цзы, Галилей, Эйлер, Кантор, Эйнштейн, Фрейд.
53 = 50 + 3 — человечество (50) радостно профанирует (3) достижения своих первопроходцев (53), приспосабливая к своим ритуалам; или: Колумб открывает Америку (53), получив от спонсоров (50) средства (3) для открытия нового морской) пути в Индию.
ПЯТЬДЕСЯТ ЧЕТЫРЕ — ритуал отдыха после тяжелого пути; осенние мистерии — праздники сбора урожая; дворец доброго волшебника; изба бабы-яги на куриных ногах; дом для обряда инициации.
КОММЕНТАРИЙ.
54 = 53 + 1 — в труднейших дальних странствиях (53) путешественник неожиданно находит безопасность, покой и приют во дворце гостеприимного владыки иноземного царства (54). Это краткий отдых, небольшая устойчивая зона точки сборки, где за ее положением можно ежесекундно пристально не следить (как это требуется в пятидесяти трех), нечто вроде неожиданной ровной площадки с крохотным озерцом высоко в горах между скальным склоном и мореной.
54 = 27х2 — в пятидесяти четырех на душу мага нисходит блаженство, гармония и покой, неизвестные ему дотоле, исключая неземное блаженство двадцати семи, которое, однако, носило совершенно абстрактный характер и не могло быть привязано ни к каким реальным обстоятельствам. Делясь на шесть (дом), пятьдесят четыре более чем материально: оно символизирует обретенную защиту, приют и чувство радости путешественника, наконец их нашедшего, и имеет, таким образом, совершенно земные причины, но, безусловно, ими не исчерпывается. В действительности магическая реальность всех уровней, начиная с восьмого, такова, что ничто не происходит случайно (по крайней мере, совершенно случайно), и нежданные удача и отдых на трудном пути означают, что маг поднялся на следующий уровень владения искусством управления точкой сборки и способен даже в трудных (удаленных) ее положениях некоторое время удерживать ее совершенно стабильно, так что может доверить управление ею устойчивым программам подсознания, что, собственно, и означает отдых.
Двойка в разложении 54 = 27x2 — символизирует относительность покоя и тихой радости мага: окружающая реальность за надежными стенами дворца доброго волшебника, его приютившего, полна неожиданностей и опасностей, и скоро ему предстоит погрузиться в нее снова, но, правда, уже совсем не так, как раньше.
54 = 6х9 — в пятидесяти четырех происходит обучение специальным обрядам, магическим ритуалам и заклинаниям (9), которые помогут путешественнику в его дальнейшем странствии, так что он сможет поместить и удержать точку сборки в немыслимых ранее положениях. В свою очередь, для того чтобы войти в замок доброго волшебника, тоже нужно произвести магические действия (продемонстрировав свое шестое ритуально-магическое (9) посвящение), иначе замок не откроется или волшебник окажется злым — эго сюжет добра-молодца, разворачивающего избушку на куриных ногах к себе передом (к лесу задом), а затем требующего у бабы-яги истопленной бани (очевидно, чувствуя необходимость очищения перед посвящением или перед вступлением в новую магическую реальность, что, разумеется, свойственно лишь продвинутым магам, о чем баба-яга тут же догадывается и оборачивается своей доброй и дружески помогающей ипостасью), и получающего от нее необходимые для дальнейшего управления точкой сборки магические сведения. Например, для того чтобы добрый конь перепрыгнул через глубокий ров, его нужно хлестнуть волшебной плетью — при этом его точка сборки смещается, ров кажется канавой, и прыжок удается — а от всадника требуется удержаться в седле, т.е. сдвинуть свою точку сборки в соответствии с лошадиной, и в этом ему помогают волшебные вожжи.
54 = 18х3 — в пятидесяти четырех приносит свои плоды тщательная оккультная подготовка восемнадцати, изучение различных символических систем и магических обрядов, заклинаний и правил, которые в восемнадцати кажутся почти или совсем мертвыми и нереальными; однако на этапе пятидесяти четырех хорошо выученный в эзотерической школе урок позволяет по видимости легко и непринужденно (3) преодолеть труднейшие препятствия получив от спонсоров (50) средства (3) для открытия нового морского пути в Индию.
ПЯТЬДЕСЯТ ПЯТЬ — живые волшебные помощники; космическая магия растительного и животного царств; внеземная жизнь.
КОММЕНТАРИЙ.
Пятьдесят пять завершает уровень ритуальной магии — первой фазы обучения искусству управления положением точки сборки. В заключение девятого уровня маг получает неожиданный подарок.
55 = 5х11 — живые (5) магические помощники сдвигают ему точку сборки так, что включается прямой выход в космос, то есть возникают миры и обстоятельства, на Земле немыслимые и невозможные и для него самого совершенно недоступные: например, говорящая щука находит и поднимает со дна морского яйцо с иглой, на кончике которой жизнь Кощея Бессмертного, или конек-горбунок (серый волк) находит магический выход в совершенно неразрешимых для простого земного мага (Ивана-дурака) ситуациях, в том числе помогает похитить заморскую (читай — внеземную) жар-птицу и царевну.
55 = 45 + 10 — если в сорока пяти точка сборки сдвигалась в животное положение, то в пятидесяти пяти маг в отношениях с животными-помощниками выступает именно как человек (10), т.е. эволюционно старшая фигура, и его магическое тестирование, которое проводится предварительно, требует от него проявления чисто человеческого доброжелательства, сострадания, благородства и помощи по отношению к животным как эволюционно низшим формам. В этом случае (а вовсе не в знак благодарности, как думают наивные читатели) ему открываются космические магические каналы, действующие непосредственно через животное или растительное царство.
Под пятьюдесятью пятью идут некоторые растения, имеющие совершенно нетипичные (неземные) черты, например, по доктору Рудольфу Штейнеру, омела, и болезни живых организмов, возникающие под влиянием жесткого космического излучения (в частности, лучевая болезнь и рак), которые можно лечить с помощью соответствующих им растений. Также под пятьюдесятью пятью идут растения галлюциногены, смещающие точку сборки человека так, что он попадает во внеземные магические миры, а также некоторые животные, назвать которых легко могут зоологи (например, кенгуру).
55 = 11х5 — пятьдесят пять может означать прямую встречу неподготовленного человека со внеземной жизнью — растительной и животной, и здесь обязателен момент сильного искажения обычного человеческого биополя под влиянием непривычного и поэтому жесткого внеземного биоизлучения, что субъективно воспринимается как необычно сильное чужеродно-непонятное психическое давление, сопровождающееся защитными соматическими реакциями (истерика, торможение, обморок), при этом, чем эволюционно ниже поведение человека, тем ему будет труднее. Правильное отношение к инопланетной (растительной и животной) жизни — как к нижестоящей, нуждающейся в понимании, любви и заботе; однако принять соответствующее положение точки сборки мешают обычные спутники низких этапов проявления духа в человеке — страх и корысть. Под пятьюдесятью пятью идет тайна фотосинтеза и вообще химического обмена веществ в живом организме, которая не может быть разгадана в земной ментальной парадигме, поскольку земная жизнь носит во многом внеземное происхождение.
55 = 42 + 13 — дон Хуан учит Кастанеду этике поисков и вообще взаимоотношениям с галлюциногенным пейотом, который сильно смещает Карлосу точку сборки и дает возможность выйти в совершенно непостижимую для него реальность.
Вообще пятьдесят пять в гораздо большей степени открывает и ставит вопросы, чем их разрешает. Завершая уровень ритуальной магии, это число демонстрирует как необычайную ее силу, так и полную несостоятельность в попытках понять и объяснить, почему движется точка сборки и что в конечном счете ее движет. Ритуал и обряд практичны, и своих целей, если все идет хорошо, они достигают (точка сборки смещается в нужном направлении и там довольно устойчива) — но что именно стоит в их основе, и почему они иногда отказывают, и каковы законы мира вне их пределов — все эти вопросы пока остаются открытыми.
Уровень 10
САМОСОЗНАЮЩИЙ ДУХ
ПЯТЬДЕСЯТ ШЕСТЬ — тонкое управление точкой сборки; достигший даос; духовная магия; «истинная» вера; материализация высокого духовного Учения и Учителя.
КОММЕНТАРИЙ.
56 = 55 + 1 — пятьюдесятью шестью открывается десятый уровень проявления единицы, представляющий самосознающий дух. Однако это самосознание появляется не сразу и его первым этапом оказывается отрицание магического обряда как самодовлеющей необходимости (55 и девятый уровень в целом), в связи с появлением совершенно нового представления: тонкой духовности (56 = 7х8), т.е. тонкого плана, имеющего реальную магическую власть над миром. В пятидесяти шести происходит недостижимый ранее синтез представлений о тонком плане как высшей духовной реальности, которой можно лишь благоговейно внимать и издалека снизу поклоняться (семерка), и точных инструментально-магических методов манипулирования тонким миром, характерных для восьмерки. Вообще восьмерка в очень большой степени является отрицанием семерки, и как составное (а тем более степень двойки, т.е. инструментальное) число гораздо лучше приспособлена к реальности своего (третьего) уровня, в то время как семерка — простое число — сильно из него выбивается, представляя понятия, оформляющиеся много позже. Поэтому их синтез крайне затруднен и появляется лишь на десятом уровне, но зато очень конструктивен и решает многие проблемы, ранее казавшиеся безнадежными.
В пятидесяти шести происходит синтез инструментальной магии и чистой духовности, но это оказывается возможным лишь на основе представлений о мире как системе магических реальностей и движении точки сборки как способа перехода из одной из них в другую. В представлениях пятидесяти шести тонкий план существует, и именно он управляет движением точки сборки; роль же магических инструментов, действий и обрядов сводится к тому, чтобы ее в некоторой степени освободить, с тем чтобы дать ей возможность переместиться в желаемом направлении; при этом окончательный результат определяется тонким планом, он же в некоторых случаях резко изменяет магическую реальность (т.е. сильно сдвигает точку сборки) сам (религиозное чудо) или лишает силы магические ритуалы — у древних это называлось «жертва не угодна Богу» (не принята им).
Человек пятидесяти шести обладает очень высоким уровнем религиозной духовности: все его магические действия ненасильственны, т.е. он как бы приглашает свою точку сборки в желаемое состояние, но ни в какой мере не принуждает ее идти туда, добавляя: «Но да будет Твоя, а не моя водя». В действительности это труднее, чем кажется, поскольку инстинктивная подсознательная магия, свойственная каждому человеку, давно и надежно поставлена на службу его низшему «я», отказаться от которого или хотя бы поставить под сознательный (а тем более религиозный) контроль чрезвычайно непросто. Наиболее распространенное препятствие здесь — самообман: подсознание в любой неприятной эго ситуации сдвигает человеку точку сборки так, что он (действительно!) не видит того, что ему видеть невыгодно, а при попытке раскрыть ему глаза со стороны, эго сдвигает точку сборки в положение, соответствующее угрозе опасности, вызывая реакцию неадекватной агрессии или бегства (варианты: торможение, сон, апатия, неестественная скука).
На высоком уровне человек пятидесяти шести — это продвинутый даос, позволяющий событиям происходить так, как они должны идти по воле тонкого плана («Умеющий ходить не оставляет следов» — Лао-цзы), со всей присущей им игрой реальностей, движениями точки сборки и разнообразной магией. Как говорил дон Хуан, «маг разрешает событиям случаться», а также «по миру следует идти, слегка к нему прикасаясь».
56 = 14х4 — в пятидесяти шести происходит материализация высокого духовного Учителя, а духовное Учение становится реальной силой, способной сместить точку сборки человека, т.е. изменить его реальность. На уровне пятидесяти шести — не раньше — молитвы действительно «доходят» до адресата и «принимаются» или «не принимаются» им, и человек это прекрасно чувствует. Такой человек может разговаривать со святыми на иконах, они ответят на его конкретные вопросы, а иногда скажут и что-нибудь не по теме, им заданной, а, так сказать, от себя лично. Это то, что в религии именуется «истинной» верой, но для ее достижения нужно пройти очень длинный путь (одного смирения, в любом количестве, здесь явно не хватает), в конце которого человек впервые оказывается в положении, соответствующем эзотерическому смыслу этого слова.
56 = 13 + 43 — чудо (43) превращает гонителя христиан (13) в человека (апостол Павел).
ПЯТЬДЕСЯТ СЕМЬ — миссия в магической реальности; особый уклон точки сборки; уникальность магической индивидуальности; духовный учитель социума.
КОММЕНТАРИЙ.
57 = 56 + 1 — если пятьдесят шесть символизирует просто жизнь в магическом мире, находящемся под управлением тонкого, то в пятидесяти семи (= 19х3) у человека появляется в этом мире нечто вроде миссии (19), довольно, впрочем, гармонично (3) вплетающейся в его бытие. «Нечто вроде» означает, что в магическом мире нет совершенно устойчивых предметов и объектов, с которыми можно что-то определенно, последовательно и целенаправленно делать; для этого он слишком субъективен, подвижен и чересчур, если можно так выразиться, наделен творческим началом: начиная с этапа сорока трех, дух проявляет себя спонтанно, и время от времени случающееся чудо входит в заурядный обиход любого магического мира. Поэтому «миссия» пятидесяти семи — это скорее некоторая склонность точки сборки отклоняться в определенном направлении, довольно, впрочем, экзотическом, что означает особенный взгляд ее владельца на мир. Ввиду делимости пятидесяти семи на три, это, однако, не заставляет человека сильно выходить за социальные магические рамки; в обществе скорее всего он покажется немного странным, не более того. Тем не менее этот систематический уклон точки сборки очень важен для человека: он дает ему ощущение своей совершенной неповторимости, уникальности как личности и как творца новой магической реальности, чем бы он ни занимался, будь то воспитание младенцев или создание художественных произведений.
В пятидесяти семи отчетливо проявляется второй урок десятого уровня: человек — естественно-уникальное и естественно-творческое создание, и все, что он делает, само собой оказывается совершенно оригинальным (первый урок десятого уровня, получаемый на этапе пятидесяти шести, звучит так: человек — естественно-религиозное существо, чье магическое бытие подчинено тонкому плану).
Магия пятидесяти семи настолько сильна, что оказывается в состоянии противостоять действию всех социальных магических ритуалов: внешне им подчиняясь, человек тем не менее не может (обычно и не хочет) встать на общесоциальную платформу. При усилении влияния пятидесяти семи это может привести к конфликту с обществом, судьбе революционера или параноика, но последнее не типично: чаще человек находит сильно изолированную социальную нишу и в ней как-то устраивается; однако признание своих идей или произведений искусства эти люди находят чаще всего после смерти (Винсент Ван-Гог). Девятнадцать — слишком тяжелое число, чтобы найти своему принципу удовлетворительное воплощение на десятом уровне проявления единицы, несмотря на устойчивость и гармонию тройки, смягчающие в пятидесяти семи многие противоречия, острые углы и нетерпимость девятнадцати.
57 = 50 + 7 — талантливый художник с особым видением мира (57) становится духовным учителем (7) общества, преодолевающим стандартные социальные ритуалы (50), т.е. сдвигающим социуму точку сборки.
ПЯТЬДЕСЯТ ВОСЕМЬ — вежливость, совесть, честность; волшебная сила добра; тонкая борьба со злом; перевоспитание преступников; лечение наркомании.
КОММЕНТАРИЙ.
58 = 57 + 1 — если в пятидесяти семи развивается тема интенсивно-личного участия в жизни (в этом числе ощущается влияние концепции плотной кармы девятнадцати, которая всегда акцентирует личное отношение и деятельность), то в пятидесяти восьми (=29х2) звучат мягкие обертоны внимания к тонкому плану (двадцать девять символизирует тонкую карму) и его управлению точкой сборки. Но если в начале десятого уровня, т.е. пятидесяти шести, тонкий план реализовывался непосредственно и жестко через семерку (вообще семерка лежит в основе любой жесткой иерархии, будь она духовная, административная или военная), то в магической реальности пятидесяти восьми ощущается влияние тонкой кармы, и тонкий магический план действует косвенно, без прямого нажима и вообще проявления видимой силы, что может создать иллюзию ее отсутствия. Тем не менее пятьдесят восемь имеет магическую власть, достаточную для большего сдвига точки сборки (т.е. изменения реальности), чем любое из предшествующих ему чисел, исключая, быть может, только пятьдесят три.
Пятьдесят восемь символизирует силу добра, действие которого гомеопатично, но связано с влиянием высшего плана и в конце концов побеждает зло. В средней человеческой жизни пятьдесят восемь проявляется в таких категориях, как вежливость, отзывчивость, доброжелательное внимание к внешнему миру и к голосу совести, внешняя и внутренняя честность. Все это требует, по-видимому, незначительного, но весьма особого, специфически человеческого сдвига точки сборки и включает очень высокие «тонкие» магические влияния, способные спустя некоторое время установить почти любое нужное человеку ее положение, совершенно не достижимое путем прямого нажима. В духовной классификации пятьдесят восемь символизирует уровень анахата-манипура, т.е. человека, способного передвинуть точку сборки злодею так, что того замучает совесть — это и есть истинная сила человеческого добра, составляющая третий урок десятого уровня.
Пятьдесят восемь — это добрый волшебник (= 29х2), который добивается уничтожения не врага, а зла, им овладевшего; в глазах человека пятидесяти восьми любой уголовный преступник нуждается не в каре, а психическом и магическом лечении, проще говоря, в расколдовании от чар той или иной черной (с точки зрения общества) реальности, т.е. мира, плохо согласованного с общесоциальным. Маги пятидесяти восьми долгими усилиями перевоспитывают закоренелых бандитов, лечат алкоголиков, наркоманов, умственно отсталых детей и т.д. Двойка в разложении 58 = 29x2 — символизирует внешнюю поляризацию длинных магических программ как борьбу добра со злом, но взаимодействие принципиально магично, т.е. борьба идет именно за положение точки сборки (иначе говоря, способ видения мира), и проигравший полностью теряет себя: зло или полностью обращается, или, в редких случаях, порабощает добро.
58 = 27 + 31 — традиционный сказочный сюжет: злой волшебник нарушает идиллию (27) и завязывает тонкий кармический узел (31), после чего силам добра приходится долго его распутывать, проявляя чисто человеческие добродетели (58): доброту, честность, совесть, снисходительность, требовательность к себе и т.д. Проявление этих качеств сильно меняет герою сказки точку сборки, вследствие чего магическая реальность трансформируется, и очевидно непобедимое вначале зло (Змей-Горыныч) постепенно сдает свои позиции. Характерно, что змей, как и полагается кармическому владыке, как правило, заранее знает, откуда придет его погибель.
ПЯТЬДЕСЯТ ДЕВЯТЬ — самосознание духа; откровение духа в человеке; человек как всемогущий и вечный в обе стороны дух; тихий внутренний голос.
КОММЕНТАРИЙ.
Первая фаза проявления единицы — это числа первого уровня, т.е. 2 и 3; вторая фаза проявления единицы состоит из чисел, стоящих на уровнях 2 и 3, т.е. это числа 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10; третья фаза проявления единицы состоит из чисел, стоящих на уровнях с 4 по 10, т.е. чисел от 11 до 66; далее, четвертая фаза проявления единицы состоит из чисел, находящихся на уровнях с 11-го по 66-ой, т.е. из чисел с 67 до 2278, и т.д. (см. приложение 2). Десятый уровень завершает третью фазу проявления единицы, и на нем оформляется самосознание духа, который до того воспринимался как нечто непостижимое и, во всяком случае, принципиально внешнее по отношению к происходящему. Кто-то творил плотный и тонкий миры, потом их карму, потом магические реальности и миры и двигал точку сборки, но это всегда был кто-то еще, неведомый и посторонний. Откровение пятидесяти девяти это откровение самосознания духа, или откровение духа в человеке. Другими словами, человек осознает, что он и есть дух, обладающий, впрочем, некоторыми оболочками: не тело, наделенное одеждой, психикой, душой или еще какими-то тонкими или плотными аксессуарами, а именно и в первую очередь всемогущий, никогда не рождавшийся и вечный дух.
Это откровение достигается при особом положении точки сборки, но делает всю концепцию магических миров (а также тонкого и плотного миров и их кармы) несущественной в свете наконец открывшейся Истины, касающейся места человека в мире, в свете которой меркнут все остальные частичные и неполные истины вроде блуждания точки сборки. Тем не менее откровение пятидесяти девяти практически непереводимо на обычный язык среднего человека, поскольку пятьдесят девять — простое число, и развитие, оформление и хотя бы частичная социальная адаптация его принципа совершаются очень медленно и постепенно: 118 =59х2 — число четырнадцатого уровня, 177 = 59х3 — восемнадцатого и т.д. Поэтому, например, соответствующие пятидесяти девяти высказывания индийских философов понимаются в обществе, даже в самой продвинутой и религиозной его части, преимущественно превратно (т.е. метафорически, а не буквально), что, впрочем, нисколько не снижает их ценности.
Итак, четвертый урок десятого уровня: человек это и есть дух, и непосредственный вывод отсюда заключается в том, что все учителя, в том числе духовные, могут быть найдены человеком внутри себя, услышаны внутренним духовным слухом, а все внешние учителя и ученики должны быть им одобрены, ибо их роль заключается лишь в том, чтобы навести человека на те или иные размышления; все знания и умения уже заранее заключены внутри него, так что любое, особенно духовное, внешнее обучение есть в лучшем случае процесс напоминания (а в худшем, наоборот, блокировки внутренней памяти).
59 = 58 + 1 — в длительной борьбе со злыми силами добрый человек (58) внезапно обнаруживает внутри себя неисчерпаемый источник силы, знания и умения; или у него включается тихий внутренний голос, который во всех ситуациях говорит ему, как лучше поступить.
ШЕСТЬДЕСЯТ — точка сборки общесоциального подсознания; народная мудрость; приемлемое социальное жизнеустройство.
КОММЕНТАРИЙ.
60 = 59 + 1 — следом после высочайшего взлета пятидесяти девяти немедленно наступает этап сильнейшей профанации. Шестьдесят — исключительное по своей круглости число, которое делится на все разумные числа, например, на 2, 3, 4, 5, 6, 10, 12, 15, 20 и даже на 30 — было бы, согласитесь, странно требовать от него еще делимости, скажем, на 7, 8 или 13! Поэтому шестьдесят символизирует народную мудрость (духовный уровень: свадхистхана — аджна), философию экзистенции на бытовом уровне, умеющую все закруглить и, по существу не осмысляя, представить в совершенно законченном виде, не поддающемся сравнению и развитию (делимость на 3 и 4). Магическая сила этого числа велика — народная мудрость опускает точку сборки в огромную болотистую низину с пологими краями, однако вокруг постепенно поднимаются к горизонту неприступные горные цепи, увенчанные величественными пиками пятидесяти девяти и шестидесяти одного.
Шестьдесят символизирует «народ» в том смысле, который вкладывает в это слово интеллигенция и политические деятели. Народ пассивен (делимость на три), крайне материалистично-практичен (делимость на четыре), тяготеет к оформлению своей жизни (делимость на шесть: изба как символ народа), духовен...? Неделимость на семь означает как раз отсутствие прямого ощущения тонкого плана, что нашло адекватное выражение в пословицах: «На Бога надейся, а сам не плошай» и «Береженого Бог бережет», от которых веет неприкрытым атеизмом. Делимость на 5 дает большую живость и жизненные силы, а на десять («круглость» в собственном смысле слова) — прекрасную социальную адаптацию и самосогласованность. Шестьдесят символизирует общественное подсознание широких народных масс и соответствующее положение точки сборки, которое очень устойчиво и у народа в целом определено совершенно точно, так что никакие серьезные разногласия, существующие, например, в интеллектуальных или политических кругах, здесь невозможны. Шестьдесят — это точка единения народа, символ тех моментов, где точки зрения согласованы, а точка сборки стоит в мертвой неподвижной определенности, хоть кол на голове теши.
Шестьдесят с удивительной легкостью профанирует все, что попадает ему на зуб; вообще народ (60) не слушает своих истинных пророков (47), чаще всего выступая в роли их черного (13) учителя: 60 = 13 + 47, но зато легко становится добычей своих черных учителей (13), обещающих чудесное разрешение всех проблем (47); в этом сюжете реализуется обратная формула 60 = 47 + 13. В целом шестьдесят (= 10x6) можно охарактеризовать как первый социальный дом, т.е. более или менее приемлемое социальное жизнеустройство, символом которого могла бы быть патриархальная община. Несколько туманные для среднего человека указания «живи по совести» или «живи и дай жить другим» относится к шестидесяти, но только на уровне истинного понимания этого числа можно построить социальную жизнь, руководствуясь лишь этими принципами.
Люди шестидесяти на среднем уровне — положительные проповедники общесоциальной морали и нравственности, популярные писатели (Лев Толстой), «народные» поэты и т.д. На высоком уровне — это мудрецы, к которым приходят за советом, и они немногими словами, а иногда и молча, сдвигают точку сборки человека так, что у него решаются наболевшие проблемы, но видимого чуда при этом не происходит, т.е. общесоциальная реальность для него сохраняется. Это уровень нагваля Хулиана, который мог превратиться в веселого толстяка или раздражительного старика, для чего требуется ничтожнейшее (хотя очень точное) изменение положения точки сборки, но зато глубочайшее знание человеческой природы (Кастанеда).
60 = 20х3 — народной позиции точки сборки очень свойственны представления зооморфного характера, вера в оживление материи, домовых и т.п. (20), но народ гармонично обманывает сам себя (3), облекая эти представления в сказки, анекдоты и т.п., в которых часто звучит не только насмешка, но и откровенное глумление над своими несчастьями — проявление загнивания, вызванного слишком большой круглостью, а оттого самодостаточностью и пассивностью шестидесяти. Сказка — выдумка или нет? Ценна в ней лишь мораль, а остальное — архитектурные излишества? На эти темы народное сознание предпочитает отмалчиваться. 60 = 12х5 — космос (12) незаметно проводит на жизни (5) народа эксперименты, выделяя людей с пятым космическим посвящением (один из сюжетов повести А. и Б. Стругацких «Волны гасят ветер»).
ШЕСТЬДЕСЯТ ОДИН — откровение тождества внутреннего и внешнего мира; бред значения; символические системы; личный Бог; внутренняя работа; субъективный идеализм и экзистенциализм.
КОММЕНТАРИЙ.
61 = 60 + 1 — с трудом выбираясь из топкого болота народной мудрости, пассивности и банальности шестидесяти (или будучи вытолкнут оттуда насильно) , человек полностью теряет контакт с социумом, но зато свободно переводит дух на высоком снежном пике шестидесяти одного. Если в шестидесяти господствовала идея (самого широкого) социального сознания, то шестьдесят один представляет, наоборот, индивидуальное самосознание и то, что в мирских текстах именуется «внутренним миром», а в религиозных — «жизнью духа» в человеке.
Откровение шестидесяти одного заключается в видении тождества внешнего и внутреннего мира человека. Это откровение нашло выражение (довольно, впрочем, убогое в ментальном, эмоциональном и прикладном отношениях) в западной философии субъективного идеализма и совсем уже искажено в так называемом экзистенциализме С. Кьеркегора и его последователей в XX веке.
На высоком уровне человек шестидесяти одного видит прямые связи между своим внутренним миром и внешними обстоятельствами и регулирует последние путем изменения внутренней реальности. Для него невозможны высказывания типа «я в этом не виноват, так сложились обстоятельства», поскольку, с его точки зрения, именно он и (внутри себя) «складывает» свои внешние обстоятельства, и если они формируются неудачно, то лично он и является причиной этого.
Шестьдесят один дает человеку очень разнообразный внутренний мир с самыми экзотическими (а также заурядными) ландшафтами и живыми существами — фоновыми и активными программами подсознания и, что не менее важно, его прямую связь с внешним миром, осуществляющуюся с помощью различных символических систем, которые человек частично берет в готовом виде, а частично разрабатывает и дорабатывает сам. Сильное включение шестидесяти одного у неподготовленного человека проявляется в том, что психиатры называют «бредом значения», когда почти все, «объективно» происходящее в мире, кажется человеку развернутым лично к нему и посылающим определенные знаки, которые он интерпретирует с помощью той или иной символической системы (тут идут в ход и «нумерология», сводящая числа к сумме их цифр, т.е. остатку от деления на девять, и примитивная астрология, и все что угодно другое: принципиальны момент прямой связи между внешним и внутренним миром и ощущение возможности влияния второго на первый, что часто сопровождается бредом величия.).
На высоком уровне, однако, знаки интерпретируется в основном правильно, что сильно помогает человеку жить (окружающие воспринимают это как удивительную интуицию) , а бред величия не возникает в силу ощущения ограниченности фактической власти человека над собой: он видит, что те или иные его отрицательные внутренние качества пока непреодолимы, и потому соответствующие стороны внешней реальности, увы, продолжают свое бытие. Здесь постигается истина субъективного идеализма: символический смысл внешнего события для каждого из его участников совершенно различен, и становится бессмысленным древний моральный запрет «не делай другому того, чего не желаешь себе», ибо он зиждется на ложной (на этапе шестидесяти одного) предпосылке «я тождествен другому».
В шестидесяти одном происходит — впервые! — важнейшее событие: человек учится сознательно сдвигать свою точку сборки с учетом как магической (внешней), так и духовной (внутренней) реальностей, оставаясь при этом самим собою — здесь звучит первый намек на число 102601 = 37х47х59, расположенное на 452-м уровне.
61 = 50 + 11 — психологическая концепция индивидуального «внутреннего мира» (61) — удар ниже пояса (11) по стандартным общественным установкам (50), предполагающим тождество положений точек сборки социальных индивидов.
ШЕСТЬДЕСЯТ ДВА — человеческая профанация; дух противоречия и нигилизм; уважение к реальности.
КОММЕНТАРИЙ.
62 = 61 + 1 — красивая картина последовательной внутренней работы, регулирующей магию внешнего мира, нарушается в шестидесяти двух самым неприятным образом: (62 = 31х2) — корень зла или тонкое кармическое препятствие (31), проявляется на этот раз в форме внутренне присущего человеку духа противоречия (2), отрицания любого прогрессивного начинания, нигилизма по отношению ко всему лучшему, что только есть во внутреннем и внешнем мире. Говоря на бытовом языке, человек начинает сам портить себе жизнь, добиваясь совсем уже непонятных на рациональном уровне результатов, поскольку его действия не приносят ничего, кроме вреда; иногда кажется, что им овладевает демон разрушения и зла в чистом виде, сводящий на нет любые конструктивные внешние и внутренние усилия.
Шестьдесят два продолжает тему проклятия, звучавшую на тонкокармическом уровне в тридцати одном, а на магическом — в сорока одном. Шестьдесят два символизирует проклятие, висящее над человеком, который пытается заниматься какой угодно конструктивной деятельностью как человек, т.е. инстинктивно ощущая себя духом, иначе говоря, с чувством собственного достоинства, творчески, лично, независимо и гордо, с поднятой головой, по Максиму Горькому: «Человек — это прекрасно, это звучит гордо!» Однако тут же, откуда ни возьмись, появляется шестьдесят два, и все это куда-то пропадает: чувство собственного достоинства превращается в чувство личной значимости и гордыню, творчество сводится к суете, личные проявления к капризам, а поднятая голова в лучшем случае служит местом прикрепления волос.
Шестьдесят два часто связано с семейным, национальным или иным тонким кармическим узлом (проклятием), но толковать его действия на уровне плотной или тонкой кармы недостаточно, и часто не эффективно. Оно преодолевается чисто человеческим осознанием моментов соскальзывания с высоких позиций на низкие, что соответствует ничтожному, но чрезвычайно важному сдвигу точки сборки. Шестьдесят два это не магическая (грубая), а свойственная именно десятому уровню (тонкая) профанация, когда чуть-чуть изменяется интонация, слегка насмешливо щурятся глаза или просто как-то недостаточно уважительно поворачивается голова — и точка сборки, сдвигаясь на миллиметр, превращает духовное учение в одесскую хохму, а собственный высокий порыва милую эмоциональную неуравновешенность, на которую не следует обращать серьезного внимания.
Шестьдесят два одновременно очень жесткий, очень тонкий и чисто человеческий учитель. Его программы обычно имеют тонкокармическое обоснование (31) и просто так, усилием воли, их не преодолеешь. С другой стороны, магической, сознание здесь тоже не очень помогает, потому что человек обладает большими магическими силами и, сам того не замечая, постоянно слегка меняет магическую реальность, но для грубых магических представлений и восприятия восьмого и девятого уровней это незаметно, и тонкие эффекты шестидесяти двух необъяснимы. Для проработки и преодоления негативных эффектов этого числа человеку нужно научиться видеть тонкую связь между своим внутренним (хотя бы незначительным и неосознаным) неуважением к любой части внешней реальности или фрагменту внутреннего мира другого человека и любым (тончайшим) проявлением этого неуважения, с одной стороны, и своими труднейшими (часто совершенно материальными) проблемами и тяжелейшими внешними и внутренними срывами, с другой. Неуместная ирония, неуважительное, несерьезное отношение к чему угодно только потому, что человек с этим незнаком, необоснованное внутреннее пренебрежение и любое его (хотя бы не замеченное человеком) внешнее выражение — все это влияние шестидесяти двух, ведущее к тяжелейшим последствиям собственной профанации во всех смыслах слова. На десятом уровне действует принцип априорного уважения к любому проявлению любой реальности, в котором всегда заключен глубокий смысл, весьма возможно, пока непонятный и не скоро еще доступный пониманию; и любое нарушение этого принципа влечет за собой самые неприятные последствия, а в реальности шестидесяти двух акцентируется особенно.
ШЕСТЬДЕСЯТ ТРИ — духовное наполнение ритуала; действующая молитва; естественное выражение религиозности; действующий храм.
КОММЕНТАРИЙ.
63 = 62 + 1 — после тонкого «очеловечивания» шестидесяти двух открывается канал прямой духовности (63 = 9х7), уже второй раз на десятом уровне, но если в первый раз, т.е. в пятидесяти шести, он выглядел достаточно непосредственно и наивно (если мерить рамками чисел десятого уровня), то в шестидесяти трех духовность обставлена адекватными обрядами (девятка). Другими словами, человек шестидесяти трех это именно и ровно тот верующий, для которого по идее строится храм. Здесь принципы семерки (духовность) и девятки (обряд) наконец оба одновременно находят адекватное выражение. Верующий идет в храм (9) и там причащается к Высшему (7) — но сколько препятствий стоит на эволюционном пути человека, пока он сможет дойти до этой на вид лубочной картинки!
Шестьдесят три — очень естественное число, и человеку с сильным влиянием шестидесяти трех может быть крайне трудно понять другие числа, не обладающие каналом в тонкий план (не делящиеся на 7), резко усиливающимся при исполнении обрядов (не делящиеся на 9), дисгармоничные (не делящиеся на 3) и исполнение противоречий (делящиеся на 2). «Какие тут могут быть проблемы? — думает средний человек шестидесяти трех. — Ну уж в самом крайнем случае попостись дня три, сходи к обедне, поставь свечечку, помолись искренне за весь мир и в заключение попроси, что тебе особенно нужно, — не может быть, чтобы после всего этого Господь тебя не услышал и отказал». Да, у человека шестидесяти трех все именно так и обстоит, Господь его всегда услышит, благословит и исполнит все (или практически все) его просьбы, часто даже и без напоминания с его стороны — но это, к сожалению, не значит, что у остальных людей все обстоит ровно так же, а поверить в другую реальность человеку шестидесяти трех чрезвычайно сложно.
На высоком уровне это число — знак истинной веры безо всяких кавычек, людей, которые молитвой могут прекратить засуху или наступление непобедимого доселе противника. Здесь движением точки сборки управляет действенный обряд, адекватно воспринимаемый в тонком плане, который и выполняет маневр по управлению ею, максимально учитывая желания человека, но по их внутреннему для него смыслу, а не формально выраженные: здесь взаимонепонимания между Богом и человеком не бывает, хотя чем точнее человек высказывает свои пожелания, тем гармоничнее они исполняются.
63 = 62 + 1 — шестьдесят три — это очень чистые и честные люди, прошедшие тяжелую чистку шестидесяти двух (и, разумеется, испытания всех меньших чисел) и сохранившие при этом веру в себя (1), и, конечно, их молитвы никогда не будут чересчур личными, не говоря уже, корыстными.
63 = 9х7 — только на этапе шестидесяти трех обряд (9) получает духовное наполнение (7), т.е. открывает прямой канал в тонкий план; это, таким образом, становится возможным лишь в магической реальности самосознавшего духа.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги