Кабельщики

II

Они снова вспомнили, как все начиналось. Тогда они, еще не беглецы и преступники, а уважаемые исследователи, думали, что это естественный объект, вроде квазара или пульсара. Понадобилось почти тысяча человеко-часов и доступ к самым совершенным средствам для анализа. Потом, когда выделили устойчивую последовательность… тоже не кричали от радости и не откупоривали шампанское. Они… сначала просто не поверили. Мистификация была основной версией.

И у их кураторов в НАСА тоже. Им проще было поверить в психа с манией величия, с собственной аэрокосмической компанией и возможностью запускать комические аппараты. Даже были несколько кандидатов на эту роль. Поэтому паники не было. Но Фурье-анализ, который недавно завершили, показал, что сигнал модулирован так, как ни один сконструированный землянами передатчик не способен сделать. Даже если бы сумасшедший миллиардер тайно запустил бы свой «Вояджер-ХХХ» с единственной целью — откуда-нибудь с орбиты Юпитера послать сигнал и дать человечеству ложную надежду, а для создания текста нанял бы команду гениальных специалистов по искусственному интеллекту астрофизике и лингвистике, осыпав их долларами и заключив с ними договор о молчании в обмен на ежемесячные выплаты в течение всей жизни.

Красивая версия. Но нейросеть провела анализ. Сообщение было полностью непротиворечиво. Оно сочетало в себе логичность, доступность, простоту и в то же время непостижимую сложность. Выдумать такое… для этого понадобилось бы больше сил, чем для расшифровки. Оно выглядело очень… сбалансировано. И полностью разбивало все ожидания. В нем не оказалось ничего чудесного, манящего. Оно не ободряло, не вселяло оптимизм удивительными перспективами. Но и не убивало надежду страхом.

Это было скучно, как средневековые хроники, данные в оригинале от монастырских писцов, а не в изложении бардов или куртуазных поэтов. Пыль веков… сотен тысяч и миллионов лет. Только вместо бесполезных имен и титулов — бесполезные цифры, далекие объекты, факты о жизни и смерти миров.

Расшифровка после выделения сигнала и очистки его от «мусора» стала делом не очень сложным. К ним в руки попал код, основанный на нескольких космологических постоянных. Декодировать сообщение сможет любая цивилизация, поднявшаяся до создания теоретической физики. Но вот барьер, связанный с идентификацией сигнала среди космических шумов был более строгий — человечество смогло преодолеть его только теперь и не раньше.

Первые дни они ждали рейда партизан, ареста силами новой или старой власти, десанта с вертолетов или бомбардировки… а потом просто забыли про это, полностью погрузившись в работу. Надо было подготовить передатчик. Запуск был назначен на этот вечер.

Они ждали роту солдат. Или хотя бы десяток черных как сажа полицейских и толстого заспанного следователя из города, кое-как говорящего по-английски. Ждали, что их задержат, а на следующий день, наскоро допросив и продержав ночь в грязной каталажке с мухами и вонючей затхлой водой… нет, не расстреляют, а передадут за выкуп в виде гуманитарной помощи. Американцам, Интерполу или еще кому-то.

Петровский пугал их, что тогда их сразу посадят в самолет и повезут на военную базу НАТО. А оттуда в Гаагу или в Гуантанамо.

«Они всегда так делают. Вот увидите».

И Гельмут, похоже, в этом был с русским согласен.

Но приехал один чернокожий на мотороллере в гражданской одежде — в пиджаке, джинсах и мотоциклетном шлеме, с сумкой на ремне и кобурой.

Сняв шлем, тот достал из сумки фуражку и водрузил на голову. И с важным видом направился к зданию. Увидев его по заранее установленной видеокамере, все четверо вышли его встречать, заранее демонстрируя миролюбие и послушание. С властью не шутят.

На бандита гость был не похож — автомата у него не было, а без калашникова тут бандиты не ходили, им это несолидно. И у него была бумага с гербовой печатью.

Это оказался судебный пристав.

Пришлось раскошелиться на взятку. Оказывается, прокуратура Зимбабве (еще старого режима, который уже рухнул, но части его еще функционировали в разных уголках страны, как части разрезанного червя) в соответствии с жалобой Агентства по культурному наследию обвиняла их в нецелевом использовании здания обсерватории для извлечения прибыли и уклонении от уплаты налогов. Ни про какие сигналы черный пристав не знал. А Интерпол запроса на их арест не посылал.

Им выписали административный штраф в тысячу американских долларов за «нецелевое использование здания, представляющего собой исторический памятник». Суд уже где-то прошел десять дней назад без их участия. А еще они должны были возместить материальные издержки правительства и народа Зимбабве.

Но Джордж нашел выход из положения быстро. Положив руку на плечо, он отвел чернокожего собрата куда-то в сторону. А когда они вернулись, чиновник просто лучился счастьем.

И уехал.

Как оказалось, Джордж Нкубе заплатил ему сумму штрафа в двойном размере в евро. Но ему лично. И мбвана — то есть вождь, начальник, — согласился временно закрыть глаза на проступок «друзей свободной обновленной Зимбабве».

После всех совершенных ими преступлений, после отправки сигнала непонятно кому в космос… взятка должностному лицу разваливающейся страны смотрелась мелкой шалостью.

Вся эта катавасия слегка вздернула им нервы, но одновременно позволила отвлечься на время от их тревожных дум.

На этом их проблемы с законом и властью закончились на время.

— Хватит паранойи. Партизаны нас не тронут, мы же их боссам в столице забашляли. И никто к нам десант не пришлет. Сейчас в мире есть проблемы важнее, чем некто в тысячах световых лет, — объяснил Джордж. — Вон, торпеда взорвалась в океане. Слыхали? Радиация на побережье Европы. Как при Фукусиме. В ООН споры, чуть не до драки. Все друг друга обвиняют. Так что у нас есть еще время. Конечно, это только отсрочка. Но мы успеем.

Гельмут что-то пробормотал про то, что лидеры либеральных стран мыслят горизонтами своего избирательного цикла… максимум двух.

Петровский добавил к этому, что мудрые пожизненные правители, свободные от глупостей, типа контроля со стороны парламента и необходимости участвовать в выборах, народы которых постигли дзен и обрели спокойствие Будды — мыслят горизонтами собственной жизни.

Но оба они сошлись на том, что ни один человек не загадывает на тысячу лет вперед.

И все же нервозность не проходила.

— А вы не задумывались… вдруг они плохие? — неожиданно высказала созвучные тревогам немца мысли Хелен. — Мне приснился вчера сон… Даже если они не желают зла… они могут просто ненароком растоптать нас, как букашку.

— Хорошие, — помотал седой головой русский. — Забудьте вы про ваших европейских Кортесов. И чумой или холерой не заразимся.

Это он так фигурально выражался.

— Без близких контактов седьмой степени точно не заразимся, — произнес африканец, Он явно собирался пошутить еще про контакты с пришельцами, но Браун бросил на него злой взгляд, и тот замолчал.

— Я вообще не уверена, что они чем-то болеют, — пожала плечами доктор Сэнфорд. — Может, они уже на энергетической стадии. Пока шел сигнал, они могли сильно измениться. Но судя по тому, что мы расшифровали, там у них ничего такого, что наши ученые не могли бы вообразить. А уж фантасты… Да, много интересных концепций, которые можно прочитать между строк их хронологии. Но если наша цивилизация просуществует сотню тысяч лет, мы добьемся большего.

— Если доживем, — бросил Петровский.

— Что там в сети? — спросила Хелен Джорджа, чтоб как-то отвлечь всех от мрачных мыслей. Теперь он сидел в своем смартфоне. Интернет у них был спутниковый, ведь вокруг на много десятков километров не было никаких ретрансляторов, а линии связи к обсерватории были уничтожены.

— Все путем! Устойчивый рост индексации и цитируемости. Вышли в топ-20. Мы обогнали даже шоу «Голые и голодные на острове». И премьеру новой серии «Звездных войн», которую опять обещают сделать последней.

— А в остальном?

— Пока не похоже, чтобы наша новость сильно повлияла на мир. Все совсем не так, как у Артура Кларка и Карла Сагана. Ей интересуются, находят занятной… но не более того.

Своим поступком они доказали, что не верна «теория темного леса», во всяком случае для существ с индивидуальным разумом. Каким бы жестким ни была их система управления — мечтательные благонамеренные идеалисты… или наивные дураки… которые прокричать о себе на весь космос… всегда найдутся среди научной братии.

Вот и они как сквоттеры заняли обсерваторию. Пока у правительств было много куда более важных проблем, чем группа заговорщиков-«гиков», которые решили связаться с далекими неведомыми братьями по разуму.

Только научное сообщество реагировало как разворошенный муравейник. Но героям не было дела до этих скучных болтунов. Они творили историю. А всем известно из фильмов и книг, что это обычно делают бесшабашные люди, не думающие о последствиях. На таких «шестерка» и равнялась. Пусть их и осталось четверо, и минимум двое из них испытывали сомнения.

Интерпол не мог до них дотянуться, как и полиция государств, откуда они происходили, и ФБР.

«Failed state» в которой шла гражданская война, но не проводилось никакой международной операции — была за пределами юрисдикции этих организаций.

Внезапно Джордж Нкубе вскрикнул и его лицо исказилось от страха — глаза расширились, рот приоткрылся, брови взлетели вверх. Секунду спустя ужас сменился маской боли, и он повалился прямо на пол, уронив пластиковый стаканчик, перевернув пустую одноразовую тарелку. Упал на бок. Гельмут кинулся его поднимать, но чернокожий вдруг затрясся. Его схватили за плечо, но тело было напряжено так, что казалось каменным. Это было похоже на эпилептический припадок, разве что пены изо рта не пошло.

— Моя рука. Я не чувствую руку… Помогите. Поднимите меня…

Его перевернули на спину, но поднимать не спешили. Никто из них не был профессиональным медиком, но на базовом уровне в оказании первой помощи разбирался каждый — они все-таки были образованные, да и к поездке готовились. Осложняло ситуацию то, что никакой «скорой» в ближайших ста километрах не было.

— Что со мной? Что…

Речь африканца оборвалась писком высокой тональности. Лицо Джорджа стало похоже на деревянную маску.

А когда он заговорил, голос стал низким и утробным, в нем звучало клокотание, скрежет, будто в горле у него терлись друг о друга мелкие камни и булькала слизь.

— Земляне, — произнес он ровным голосом. — В этот великий час мы, цивилизация второй планеты звезды… — он произнес слово со звуками, которых нет ни в одном из земных языков, больше всего они были похожи на щелчки и бульканье, — не каталогизированной вашими учеными, протягиваем вам руку дружбы. Тело этого индивида будет временно использовано как носитель для разума нашего представителя. Как можно скорее он должен выступить перед вашими лидерами. А пока мы просим удовлетворять потребности нашего представителя в еде и гормональной разрядке. Доктор Хелен Сэнфорд должна сначала приготовить ужин, а потом…

— Сукин сын! — вскрикнула женщина-физик.

— А вы поверили? — чернокожий вскочил пируэтом, поправляя на лице очки. — Решил разрядить обстановку. А то вы совсем скисли.

— Придурок! — звонко хлопнула она его по спине в районе хребта. — Да все поняли, что ты ребячишься. Радуйся, что мы не в цивилизованной стране.

Но по ее лицу было видно, что на секунду она поверила. Да и остальные тоже.

— Радуйся, что у меня нет огнемета, — проворчал Гельмут.

Русский только хмыкнул: мол, ни на секунду не поверил.

— Давайте серьезнее, — наставительно поднял палец Нкубе. — Мы послы мирового сообщества.

— Мы сумасшедшие и преступники, — объявил Гельмут.

— Но ты же нам помогаешь.

— Я не знаю, как меня в это втравили. Зачем я согласился?

— Ты не мог упустить такое великое событие. А мы не больше преступники и психи, чем мировые лидеры.

— Ну… с этими-то нас и сравнивать нечего.

Сигнал был отправлен, когда неолит только сменялся историческим временем, а в Междуречье, Египте и бассейне Янцзы и Хуанхэ создавались первые цивилизации земледельцев. Когда на острове Врангеля могли оставаться живые мамонты. Он летел через пространство, когда происходили события «Илиады», когда построили пирамиды и Стоунхендж.

Он достиг Земли, когда цивилизация только начала рождаться в муках.

Но тогда его не могли принять.

Насколько далеко эти циклы уходили в прошлое, какова была периодичность трансляции и какой логикой она была продиктована — пока выяснить не удалось.

К людям обращались давно, но они не слышали, занятые своими проблемами, воюя, делая открытия, заселяя новые материки и истребляя целые народы. И вот внезапно барьер был прорван. И в этом было больше воли случая, чем закономерности. Как и во всем, пожалуй, что сопровождало путь жизни и разума на Земле.

— Улыбочку. Сейчас сделаем групповое селфи, — произнес Нкубе.

— Как я выгляжу? — спросил Гельмут.

— Набрал несколько килограммов со времен нашей работы в Аресибо. Шучу. Потерял пять кило. Теперь они не захотят тебя сожрать.

Он щелкнул вспышкой смартфона так быстро, что никто не успел и моргнуть. Запечатлел их сидящими за столом на фоне оборудования и тарелок с едой.

— Окей. Но почему фото в одежде? Разве не надо как на табличке «Пионера»? — спросил Джордж, косясь на Хелен. — Любой эксгибиционист в плаще подтвердит, что лучший способ познакомиться — отправить интимное фото. Ладно, я шучу. Я делаю селфи для себя и для истории. Чужим мы его не пошлем.

— Ну ты и свинья.

— Ладно, не обращай внимания, крошка. Это профессиональный юмор контактеров SETI/METI. Людей, которые мечтают вступить в близкие контакты седьмого вида. Но вместо этого смотрят на мониторы со скучными графиками. Добро пожаловать в команду. В одежде так в одежде. Давайте уже начинать. Включайте установку.

— А вдруг это провокация? Вдруг в этих исторических хрониках заложен скрытый смысл, который мы не улавливаем? Какие-то намеки? Вдруг раса шутников N просит нас послать сообщение агрессивной расе Z, что они, Z — идиоты, а вся их история — сплошное недоразумение? — причитал немец. — А отвечать придется нам.

— Хватит ныть. Врубайте уже!

— Аминь, — произнесла Хелен. И нажала кнопку на обычной клавиатуре. Вся обращенная к пользователю часть системы была собрана на живую нитку, наполовину из частей для домашних компьютеров. Но она заработала.

И вот в течение ста двадцати секунд поток радиоизлучения, модулированный по предложенной чужими системе, понес их сигнал в бездны пространства.

На лицах людей блестели капли пота. И не только потому, что в комнате, рядом с которой работал генератор, было жарко. Они смотрели друг на друга. Не правители, не президенты, не магнаты, а люди науки. Хотя и среди ученых их репутация не безоблачная. Никто их не уполномочил говорить от имени человечества. Контактерами они назначили себя сами. Судьба или случай, или их собственная наглость… но именно они сделали это первыми.

И вот, когда все было сделано, вопль ликования, словно у дикарей после удачной охоты на мамонта, вырвался из их глоток.

— Мы это сделали!!! Бинго! Ура!

— Жаль, что подтверждения получения не придет, — пробормотал кто-то уныло среди шумного ликования.

Но они и не надеялись на ответ. Слишком хорошо знали физику, чтоб понимать: скорость света — константа, которая действует для всех процессов, где речь идет о переносе информации. Процессы расширения вселенной — не в счет, ведь движутся не частицы, а растягивается само пространство. Любой знает, что инфляция может иметь бесконечную скорость. В такой стране как Зимбабве это проще всего понять.

Но смертным барьер не преодолеть, и каждый из них это знал.

Оставалось радоваться, что на их глазах другие почти фундаментальные законы оказались ложными. Вроде парадокса Ферми. И уравнение Дрейка теперь, в свете новых данных, выглядело совсем по-другому. Оптимистичнее. Галактика оказалась наполненной жизнью, даже если представители этой жизни никогда не смогут пожать друг другу руки. Или то, что у них там есть. Хотя, может, это и к лучшему.

«Мы это сделали. Теперь жизнь прожита не зря», — думал Петровский, глядя на счастливые лица товарищей, хотя сам ощущал скорее светлую грусть. Но чувствовал себя так, будто камень упал с души.

Он боялся, что не получится. Что помешают. Что в последний момент все рухнет.

Молчаливый снаружи, внутри он все это время вел сам с собой длинный монолог.

«Ошибки новичков межзвездного контакта — как детские болезни. Ужас, обожание, унижение. Клянчить технологии или бояться нападения. Поклоняться как богам. Завидовать, считать везунчиками, презирать собственный вид и возносить чужие. Наверно, все через это прошли.

Братья из космоса. Я никогда вам не поклонялся, но я в вас верил. Такие разные, мы разными путями шли к общей вершине. Если бы мы с вами встретились на одной планете на заре своего восхождения… то посчитали бы друг друга монстрами и вели бы войну до конца. Но сейчас мы видим больше общего, чем различного. Да, мы не можем торговать. Не сможем спасти друг друга, если случится беда.

Причинить зло тоже сложно, но чуть проще. Но полностью бессмысленно. «Звездные войны» невозможны. И никаких кротовых нор нельзя прокопать. Даже если можно нанести урон вирусными сообщениями… надо помнить, что всегда может прийти симметричный ответ. Поэтому галактика — если такой поведение было бы нормой — была бы не темным лесом, а своеобразным «ядерным клубом», где все поддерживали бы натянутый нейтралитет, зная, что уязвимы, открыты со всех сторон. Никто не был бы склонен стрелять первыми, понимая, что всегда есть и те, кто сильнее.

Но с теми, кто находится далеко… даже в теории нечего делить.

Остается только перекликаться через бездны пространства и пытаться вместе сохранить память галактики в «звездном интернете», где одни узлы гибнут, но на их место приходят другие… и так от начала времен и до конца.

Старшие Братья. Они не прислали фотографий. Только краткие сведения о своей биохимической основе и никаких об анатомии и физиологии. А психология и подавно останется тайной. Не говоря уже, что это данные о том, какими они были сотни лет назад.

Скорость света — предел в любой точке этой вселенной. И никакие экзотические случаи ее искажения не могут позволить передавать информацию быстрее.

Верующий сказал бы, что «так задумано».

Первоосновы жизни, судя по полученным данным, были одинаковые. За редкими единичными исключениями вроде существ из кремния, фтора и даже мышьяка. У которых был свой аналог белковых молекул и спирали ДНК. У многих даже имелся способ передачи генной информации, аналогичной половому. И соответствующее ему разделение. Хотя не у всех. Многие пользовались, судя по всему, той же формой горизонтальной передачи, которая существовала у земных микроорганизмов. Или той, которая была у вирусов, которые даже живыми не являются.

Но дальше начиналась терра инкогнита. Были ли они бинарные? Был ли у них половой диморфизм? И какой «пол» был крупнее и сильнее? Страдали ли они от гендерной дисфории или могли, как некоторые земные существа, свой пол менять без всяких хирургических ухищрений?

Может, у них тысячи полов. А может, ни одного. Многое в людях и высших животных могло показаться им мерзким и противоестественным. Например, внутреннее оплодотворение, внутриутробное вынашивание — если они мечут икру или размножаются делением и почкованием. Способ питания детенышей млекопитающих, который мы, люди, находим умилительным. Употребление в пищу выделений насекомых — меда.

А уж социальные отношения, юмор, развлечения… Насколько же чужими мы должны для них быть?

Ну и что. Разум… сознание в значении восприятия себя как существа… (или колонии существ), отдельного от косной мертвой материи, имеющего свои интересы… а через это понимание целей, интересов и жизни Другого — должны были быть универсальны.

Мы очень молоды, отсюда и нетерпение, истерики, агрессия и аутоагрессия. Промышленной цивилизации пятьсот лет… даже если считать первые стабильно работающие паровые машины. А в летописи, которая содержалась в Сигнале, было сказано о культурах в сто и в тысячу раз более древних. Но все они, древние, судя по всему, не были всесильны. Даже они не выбрались из ловушки своих звездных систем.

Потом к людям, конечно, тоже придет спокойная мудрость тысячелетий.

Чужие, все из них по отдельности, думая, что одни, наверняка выводили в начале пути свой аналог парадокса Ферми. А потом поняли, что он неверен. Приняли сигналы, вступили в сеть, начали посылать свои.

Конечно, у них была своя таблица Менделеева. И теория Ньютона, и своя теория относительности. На самом деле не своя, а общая.

Универсальные основы всего сущего. Не биология, а знаки, цифры… даже если у них была принята шестнадцатеричная или троичная система.

Но это сродство вызвано фундаментальными законами, а не общностью происхождения. Теория панспермии вряд ли верна.

И именно это позволило протянуть руку через пустоту. И пусть сотрудничество… почти не несет практической выгоды и мало что дает кроме пустого любопытства. Но даже оно позволяет не сойти с ума в этой пустоте».

Петровский думал о том, как же он согласен с Иваном Ефремовым и как не согласен, при всем уважении, со Станиславом Лемом, описавшим частные случаи невозможности контакта… а не закон.

Нам долго внушали, что логика чужих принципиально иная, контакт с ними невозможен. И в бульварных фильмах, и в хороших умных книгах. Но эта мысль еще более наивна, чем «они хотят нас поработить, изнасиловать и съесть». Не может быть иной математики, иной физики и иной химии. Может ли у высокоразвитой цивилизации быть этическая система, направленная не на самосохранение и познание мира, а на причинение кому-то боли и вреда? Даже с получением выгоды для себя. Нет и еще раз нет. Такие социумы нежизнеспособны, а уж добраться до вершин у них шансов нет. Посмотрим на «братьев наших меньших». И если контакт с насекомыми или приручение рептилий невозможны, то уже с уровня млекопитающих мы наблюдаем другую картину. Дельфины, обезьяны, собаки, кошки, попугаи, вороны, люди с тяжелой умственной отсталостью или дети-маугли способны воспринимать базовые категории этики. Даже те из них, у кого в прямом смысле нет совести — понимают базовый постулат сотрудничества: «Надо доброжелательно или нейтрально относиться к тому, кто о тебе заботится и/или намного тебя сильнее, кто может тебе помочь, а при других обстоятельствах — навредить». Да, в этом возможны сбои. Домашние животные нападают на людей, и сами люди проявляют агрессию даже к своим близким, не говорим о дальних. Но это, как и агрессия в случае прирученных животных — срыв нормальной коммуникации, а не норма. И это мы говорим о тех, у кого нет цивилизации и может даже не быть полноценного самосознания.

Разумные существа скорее всего появятся именно из социальных животных. То есть уже пройдя один фильтр. Чем развитей цивилизация, тем дальше она от логики «нулевой суммы» и ее радикального тюремного варианта «умри ты сегодня, а я завтра».

Который не случайно звучит почти как дилемма заключенного — «рациональные игроки не всегда будут сотрудничать друг с другом, даже если это в их интересах. Игрок максимизирует свой собственный выигрыш, не заботясь о выгоде других».

Но нам нечего делить. Мы не играем с ними в игры. Старшие цивилизации поймут нас, потому что сами такими были. Вероятность, что они помогут все же отличается от нуля, а вероятность, что навредят — пренебрежимо мала. Равные нам — поймут, даже имея абсолютно иную биологию, биохимию и совсем не похожий социум.

Как есть единые законы физики во вселенной, так вполне может быть выведен и единый моральный закон. Он вполне материалистически обусловлен и не надо его путать с тем, в который верил Кант.

Стремление к пользе для себя, избегание угроз, конкуренция за ресурсы там, где они в дефиците — общие законы функционирования даже не разума, а сложных биологических систем. Но еще до появления разума появилось и сотрудничество — симбиоз. Которое особенно плодотворно при наличии взаимной выгоды. А уж с появлением разума оно стало ключевым двигателем развития. И разум был им взаимно обусловлен. И там, где для сотрудничества не было причин, сложных систем не возникло.

А если дефицита нет, то нет и угрозы. Нет смысла воевать.

Опасность для Земли может представлять только вышедший из-под контроля чужой ИИ, нацеленный на бесконечную экспансию либо цивилизация «философских зомби», биороботов, вроде потерявшего управления роя общественных насекомых. Или цивилизация с извращенной этической системой, например, направленной на преобразование всей материи. Или ее уничтожение через провоцирование распада ложного вакуума. Или на причинение страданий всем встречным разумным существам. Но это экзотические случаи, которые скорее к месту в голливудском фильме, чем в реальности. Слишком уж они противоречат бритве Оккама.

— Надо перестать бояться, — размышлял русский, теперь уже вслух, но вполголоса, — Да, мы привыкли к насилию. Дронты, стеллеровы коровы, неандертальцы, индейцы. Но белые медведи не истребили пингвинов. Хотя могли бы в теории. Просто они на разных полюсах. А тот, что мы наблюдаем сейчас на Земле — не норма. Но мы и от полетов к ближайшим планетам пока далеки. А когда будем способны освоить нашу систему… мы уже станем другими.

— А может, даже Солнечная система нам не нужна? Вдруг вырастая, разум замыкается в себе? И начинает познавать только самого себя, — предположила Хелен в ответ на его ни к кому не обращенную фразу, выводя его из ступора. — Эй, ты в порядке? Выглядишь странно.

— Да, все отлично. Немного задумался, — фыркнул Петровский, озираясь. В комнате все было по-прежнему, коллеги шумно радовались успеху их предприятия, — Вот я тоже предпочитаю быть один. Но это не мешает мне интересоваться миром. Это не пустое любопытство. Это вопрос выживания. И понимания своего места здесь. Кто мы и для чего мы.

— Ну… ты не один из них. Может, им это безразлично? И они просто живут как автоматы, как пчелы и муравьи. Нас от них может отделять бездна.

Она словно угадала его мысли.

Да, конечно, все его предложения основаны только на земном опыте, без учёта бесконечно возможного разнообразия других основ существования жизни и вариантов развития разумных существ… о которых они теперь знали многое, но далеко не все. Внутренняя структура обществ чужаков и их мотивы людям по-прежнему не открылись.

Но, основываясь на повадках земных существ с высокой долей вероятности можно было предположить, что, по крайней мере, часть разумных цивилизаций будет вести себя так же, как и люди.

— И все-таки мы ошибку сделали. Можно было чуть подождать? А все ты, Грег, с вашим гуманизмом и коммунизмом. Слишком радужно представляете себе мир, — навел на Григория ошалевший взгляд Гельмут, который открывал новую банку пива.

— Кто тебе сказал про гуманизм? — хмыкнул Петровский. — Они и слова такого не знают. Я просто знаю, что агрессивные цивилизации выбраковывают себя раньше, чем достигают порога, когда можно эффективно отправлять межзвездные сообщения. А они шлют его уже много-много лет.

— А мы? Мы же тоже теперь отправили. Разве мы не плохие? Посмотри вокруг!

— Ну… не такие уж плохие. Пока еще не убили друг друга.

— Вернемся на минуту на Землю. Вы читали последние сводки? — спросил немец. — Как там пятно?

— Вроде прекратило распространяться, — ответил негр. — Хотя эта часть Атлантического океана еще долго будет грязна как мусорный бак. Крупнейшая техногенная катастрофа века. Валят вину друг на друга. Вроде бы определили, что это не теракт, не попытка начать войну, а случайный взрыв на подводной лодке… или управляемой торпеде. Я думаю, правды мы никогда не узнаем. Это сложнее, чем тайны космоса.

Повышение радиационного фона по-прежнему наблюдалось на всем протяжении дуги, где окружность с центром в пятидесяти километрах к западу от побережья Африки — Гамбии и Сенегала, пересекала границы континентов. По странному совпадению место взрыва совпало с зоной прохождения нескольких трансатлантических кабелей.

В Испании и Португалии перестраховывались и эвакуировали уже в общей сложности сто тысяч человек с прибрежных территорий. Франция и Италия собиралась к ним присоединиться.

Число погибших в Старом Свете пока колебалось в районе ста человек, и большинство из них погибли не от радиации, а от пожаров, паники и хаоса. А вот сколько погибло в Западной Африке… никто не мог сказать. Потому что в двух странах, которые попали в область заражения, шли беспорядки и гражданские войны, и центральная власть не контролировала всей территории.

— Вроде бы замедлилось. Хотя они и неделю назад об этом говорили. Ждем новых новостей.

— Вот мы гадаем, есть ли жизнь на Европе, — снова заговорил Петровский. — А будет ли жизнь в Европе? Если они не прекратят эти игры, от нас когда-нибудь останутся одни тихоходки на Луне. И микробы в космических зондах.

Все поняли его. Глупо бояться ужаса из глубин космос. Глупо и смешно. Все демоны здесь и ходят на двух ногах.

Григорий снова погружался в свои мысли. Для его иностранных спутников он казался персонажем Достоевского, поэтому они совсем не удивлялись, думая, что многие русские таковы.

Ошибка. Такие люди есть в любой культуре, но их никогда не бывает слишком много. Но где была бы цивилизация, если бы их не было вообще?