Качели времени. Мама!

Глава третья. Может, это болезнь?

Я ждал удара, но его не последовало. Распахнув глаза, я убедился, что галерея абсолютно пуста и никого, кроме меня, в ней нет. Получается, сумасшедший дядька ушел? Но я не слышал его шагов! Впрочем, он и подкрался незаметно, словно действительно материализовался в воздухе прямо передо мной.

Сидеть на лавочке в безлюдном уголке мне расхотелось, и я понесся обратно к елке. Хоть там и шумно, но в толпе людей я буду чувствовать себя в гораздо большей безопасности. А сейчас мне приходилось притормаживать перед каждым углом, чтобы вдруг не налететь на этого безумца. К счастью, все обошлось, и вскоре я уже обнаружил в хороводе сестричку и братика.

А еще через минуту пришли родители, и мне стало совершенно спокойно. Может, рассказать им об этом происшествии? Хотя нет, они только напрасно переволнуются. Наверняка этот мужчина уже далеко, и вряд ли они его найдут. Так что не буду никого беспокоить. И никуда не стану отходить от взрослых.

Я не трус, конечно. Но все-таки прекрасно осознаю, что десятилетний мальчишка ничего не может противопоставить взрослому мужику. К тому же меня испугало то, что он знает про

агат, и про наш разговор с тетей Сашей. Откуда? А еще меня очень напугали его слова о том, что что-то случится. Неужели он про маму?

Только вопросы и ни одного ответа. Пожалуй, надо выкинуть из головы эти мысли. А то вот уже и тетя на меня странно смотрит. Наверняка почувствовала, что что-то не так. И точно. Улучив момент, она шепнула:

– Снова видения?

– Угу. – соврал я.

– Не волнуйся. Мы разберемся.

Я кивнул, а про себя удивился: почему она не прочитала мои мысли? Впрочем, сейчас это даже к лучшему.

Скоро мы вернулись домой, и я полностью успокоился. Здесь дядька не появится. Хотя откуда-то же он узнал о нашем разговоре. Но вряд ли подслушивал под окнами, ведь территория защищается энергией дяди Алекса – а он крутой воин. Скорее всего, мужик просто телепат. И, так как он наверняка сумасшедший, это многое объясняет. Даниил говорил, что на Земле паранормальные способности ярко проявляются лишь у людей с ментальными нарушениями. У них отсутствует подсознательный страх, возникший еще во времена инквизиции, вот и их способности не дремлют, как у остальных, а активно себя проявляют.

Почему я вообще решил, что дядька сумасшедший? Ну а разве станет умственно полноценный взрослый угрожать мальчику, в четыре раза себя младше? Да еще и по причине, которая его абсолютно не касается, и для большинства землян вообще не важна. Какой-то там камень, какие-то видения… 99% взрослых на этой планете решили бы, что меня надо показать психиатру. Ну или поругали бы за слишком активное и живое воображение, подумав, что их разыгрывают.

Так что все хорошо. Мужик просто сумасшедший, имеющий задатки телепата. И самое главное: сюда он не проберется, а больше в город мы выходить не собирались. У дяди Алекса и тети Саши отличный дом, с собственным двором, где можно играть с утра до вечера. Завтра к тому же Новый Год, который мы отметим тут же. А через пару дней вернемся домой.

Так все и получилось. В новогоднюю ночь мы все обменялись подарками и не спали аж до двух часов! На следующий день и встали поздно, но нас это ничуть не огорчило. Каникулы все-таки!

Второго января мы отбывали в свое время. Взрослые прощались, мы с Майклом, моим двоюродным братом, обменялись рукопожатием. А тетя Саша, обняв меня, шепнула:

– Я приеду через несколько дней и непременно во всем разберусь!

Я кивнул. А затем Даниил перенес нас на Эдем.

– Дети, разбирайте вещи. – сказала мама. – А потом будем готовить ужин.

Мы кивнули и разбежались по своим комнатам. Готовить вместе с мамой мы любим. Это наша семейная традиция, которую я никогда не игнорирую. Мы собираемся всей семьей, и каждый делает то, что у него лучше всего получается. Папа занимается салатами, сестра возится с тестом, я – с плодами мясного дерева. Мама всем руководит, помешивает то, что варится в кастрюлях и жарится на сковороде, солит, перчит. Антей, по малолетству, пока занимает позицию наблюдателя, но активно участвует в общих разговорах.

В этот раз все тоже шло по привычному плану. Ужин мы быстро приготовили, и отец с сестрой уже носили тарелки и салатники в столовую. Я же ждал, пока мама нарежет хлеб.

– Ай! – вдруг воскликнула она и взмахнула рукой.

Как при замедленной съемке, от ее пальца отделилась капелька крови, почему-то очень темной, почти черной. Она гулко ударилась об пол. Я моргнул, и привычные стены родной кухни тут же исчезли. Вместо них возник больничный коридор.

Вот открылась одна из дверей, и мама, пошатываясь, вышла из нее. Я подскочил к ней, усадил на стул, и обратил внимание на то, какая она бледная, как потускнели ее волосы и глаза.

– Я забыла там сумочку. – мама попыталась встать.

– Сиди. Я принесу.

С этими словами я нырнул в помещение, оказавшееся туалетом. Взял мамину сумочку с раковины и замер. По белой керамической чаше растекалось пятно густой, почти черной, крови. Пол вдруг ушел из-под ног, я вскрикнул и понял, что падаю. Последнее, что я увидел – лицо давешнего незнакомца. Он стоял прямо напротив меня. Весь в черном, с черной бусиной на шее. Но не успел я как следует испугаться, его поглотила темнота.

– Оксинт! Милый, что с тобой? – раздался встревоженный голос мамы.

Я открыл глаза и обнаружил, что лежу на полу кухни, упал почти в сантиметре от капельки крови, так меня испугавшей.

– Мама, что с твоей рукой?!

– Ерунда, солнышко. Просто порез. Уже не видно. – мама продемонстрировала мне палец.

– Оксинт! – появившийся в дверях отец бросился ко мне.

Но я уже сел и постарался скрыть свой испуг.

– Все в порядке.

Однако родители мне не поверили и встревоженно переглянулись.

– Ты упал на днях. – вспомнила мама. – И сейчас…

– Тогда у меня просто развязался шнурок. А сейчас…

Я лихорадочно придумывал причину, по которой не удержался на ногах в этот раз, но папа уже позвал Александру. Когда та подошла, он попросил ее показать, где у меня проблемы со здоровьем. Обычно это нас выручает: например, сестра заранее предупреждает меня о простуде, когда я еще и сам о ней не догадываюсь. Я принимаю все меры, и избегаю томительного постельного режима с высокой температурой.

Вот и в этот раз я глянул на нее с надеждой. Может, действительно, дело во мне? Сейчас Александра скажет, что у меня просто проблемы с головой, и завтра меня отведут к врачу. Честное слово, на фоне таких страшных видений мысль о том, что я несколько поехал крышей, кажется очень даже привлекательной.

Но сестра внимательно осмотрела меня, потом положила руку на мое солнечное сплетение. Закрыла глаза, немного подождала и сообщила, что никаких физических недомоганий она не видит.

– Вот! – сказал я. – Все в порядке. Давайте ужинать?

– Давайте. – согласился отец. – Но завтра пойдем в больницу и ты пройдешь полное обследование.

– Ну пап!

– Не папкай, Оксинт. Ты наш сын и мы хотим, чтобы с тобой все было в порядке.

– И нас очень пугают твои падения. – мягко добавила мама.

– Как скажете.

Расстраивать и, уж тем более, пугать родителей, я конечно не хотел. Поэтому оставалось только покориться.

Ужин и вечер прошли отлично, хотя папа и мама не спускали с меня глаз. Перед сном мама сидела рядом со мной, гладила по голове и ласково на меня смотрела. Обычно она уходит, как только дочитает мне сказку, потому что хочет еще побыть перед сном с Александрой. Но сегодня сказала, что подождет, пока я усну.

А я внимательно смотрел на нее, стараясь наглядеться вдоволь, запомнить ее лицо, мягкость ее рук, и нежный голос. Мама уже распустила волосы, и они рассыпались по ее плечам, переливаясь, как жемчуг, глаза улыбались и словно светились. Она запела мне колыбельную, а я вдыхал запах корицы, и смотрел на нее, пока глаза не смежила дрема.

Спал я хорошо и даже никакие сны меня не тревожили. А утром проснулся с мыслью, что надо еще больше запомнить маму. Недавние видения по-прежнему сильно пугали меня – и любой ребенок на моем месте испугался бы. Конечно, все это наверняка какая-то ерунда, мама всегда будет рядом. Но все же мне хотелось сохранить как можно больше моментов с ней в собственной памяти. И почаще напоминать ей о том, как сильно я ее люблю. Да, мамы и так знают, что дети любят их сильно, беззаветно. Но лучше лишний раз напомнить, чем промолчать.

Была у меня еще одна мысль, которую я старался гнать от себя. Я боялся, что страшные видения и сновидения были вызваны черным агатом. А камень, который показывает будущее, никогда не ошибается… Но нет! Не надо думать об этом, не надо притягивать негатив. Это какой-то побочный эффект от его использования.

С самого пробуждения роились в моей голове такие мысли. Поэтому за завтраком я очнулся лишь тогда, когда получил от сестры ощутимый пинок за столом. Оказывается, отец уже трижды произносил мое имя, а я не реагировал.

– Да, папа?

– Сегодня после уроков идем в больницу, сынок. Это недолго, не больно, и я буду с тобой.

– Хорошо, папочка. Спасибо.

Отец улыбнулся и погладил меня по голове. Я же доел кашу и отправился в школу. Не надо расстраивать родителей. Да и где-то в глубине души жила надежда, что Александра вчера просто не нашла какое-то заболевание. Все-таки она ребенок, как и я, а не дипломированный врач. Да и способности в нашем возрасте порой подводят. Я читал об этом.

Занятия пролетели быстро. Сегодня был четверг, мой любимый день в школе. С утра в расписании стояли две физкультуры, в течение которых я с удовольствием плавал в бассейне. Потом урок языка, где мы писали сочинение. Их я очень люблю, и у меня всегда что-то интересное получается. Тетя Александра говорит, что это у нас семейное. Потом, после обеда, мы посетили ботанику и урок игры на музыкальных инструментах. Я был настолько доволен прошедшим днем, что даже забыл о предстоящем визите в больницу.

Вспомнил лишь тогда, когда увидел у ворот школы отца. Но вот что удивительно – с ним была и мама. Раньше она и правда часто приходила за мной, но когда появился Антей, перестала. Я не обижался, потому что маленький ребенок всегда требует много времени. Лучше пусть мама лишние минутки подремлет или просто отдохнет, а я и сам домой дойду. Но что она делает тут сегодня?

– А с кем Антей остался? – строго спросил я, подходя к родителям.

Они рассмеялись, и отец потрепал меня по волосам.

– Все, жена, вырос сынок. Теперь он с нас за все спросит, если что.

– С Антеем сидит Александра, милый. – мама улыбнулась, и обняла меня. – Все хорошо.

Я ткнулся носом в ее волосы и зажмурился. Принюхался: к привычному аромату корицы примешивался какой-то новый запах. Через секунду я понял – так пахнут лекарства.

– Мама? – отстранился я от нее.

Лучше бы я этого не делал! На меня смотрела не мама, а будто ее оболочка. Желтая сухая кожа обтянула череп, глаза ввалились, и совершенно выцвели. Волосы напоминали паутинку: тонкие, бесцветные. А искусанные и сухие, в трещинах, губы пытались улыбнуться. Но сил маме не хватало даже на это простое действие.

– Мама! – испугался я.

Она попыталась сфокусировать на мне взгляд, поморщилась и пошатнулась. Я схватил ее за плечи, обнял, прижал к себе. Подул злой ветер, метнул в глаза песок, и я зажмурился.

– Оксинт! Маленький мой, что с тобой?! – услышал я испуганный голос мамы.

Открыл глаза, посмотрел на нее. Смотрит с тревогой, но глаза яркие, волосы густые и переливаются, кожа будто светится изнутри. Значит, это снова видение. А на самом деле все в порядке.

– Все в порядке. – повторил я вслух.

Но родители мне не поверили. И, наверное, правильно сделали.