Глава 5

В понедельник после полудня Полковник в комплекте с тележкой, плюс два новых колеса, прибыл в кузове одного из грузовиков.

Хелен засмеялась, ее глаза с любовным сочувствием наблюдали, как ослик боязливо ступил на землю. Линни сохраняла независимое выражение на случай, если Стив Риленд окажется рядом, но несколько рабочих, сгрузив поклажу, спешно вернулись на стройку.

Линни задумалась, не должна ли она пойти к Стиву и поблагодарить, но через пару секунд рассердилась на себя за эту мысль. С какой стати она должна искать предлог, чтобы увидеться с ним, когда единственным стремлением этого типа было выгнать их из кафе «Мимоза»? Ведь он почти открыто заявил об этом во время их поездки в Сан-Рафаэль.

Линни постаралась переключить все свое внимание на Полковника. Она поцеловала его в белый бархатный нос, стараясь не чувствовать себя слишком виноватой из-за поломки колеса и его вынужденного пребывания вне дома. Он лишь посмотрел полными упрека карими глазами на нее. И она повела его в поле, чтобы он поскорее забыл о всех переживаниях.

Вернувшись в патио перед кухней, она подвергла повозку тщательному осмотру и обнаружила, что кроме двух новых колес все мелкие дефекты, требовавшие починки, были также устранены. Ну что ж! Она пожала плечами. В любом случае она и сама выявила бы их рано или поздно. Но ей все же следует как-нибудь поблагодарить Стива Риленда за это. Разумеется, если только она наткнется на него невзначай.

Пытаясь выглядеть беспечной, она вошла в дом с намерением отыскать Хелен. Длинная кухня оказалась пустой, и, даже рискуя встретиться с каким-нибудь туристом, которому захотелось освежиться, она вернулась в патио и обошла его.

При виде второго партнера Риленда Линни неодобрительно нахмурилась, и в то же время она обнаружила, что ей очень трудно сохранять враждебность в отношении дона Рамона. К своему неудовольствию, ей пришлось признать, что этот высокий мужчина был сама доброта, казалось, он не смог бы обидеть даже котенка. В любом случае она понимала, что нельзя же запретить ему приходить к ним в кафе, поскольку он платил за свою выпивку как самый обыкновенный посетитель.

Совсем другое дело Стив Риленд!

Когда он время от времени присоединялся к дону Рамону, чтобы пропустить стаканчик, Линни была сама не своя. Девушка делала вид, будто чем-то занята, но украдкой поглядывала на мужчину, с головой погруженного в обсуждение каких-то важных дел. Широкоплечая фигура в стальной каске склонялась над бумагами, сверкала белозубая улыбка. Он был среднего роста, но уверенная манера держаться и широкие плечи делали его гораздо выше дона Рамона или любого другого мужчины, которого она когда-либо знала. Она обратила внимание, что Стив никогда не садился за стол, как его партнер, а сидел отдельно, закинув ногу на ногу, обсуждая какой-либо вопрос. Он неизменно выходил во двор со стаканом в руке прежде, чем допивал его до конца, как если бы куда-то спешил.

Когда после полудня Хелен подавала им напитки, Линни неохотно говорила себе, что, возможно, не так уж и плохо иметь хотя бы двух посетителей, чем совсем ни одного. Отсутствие других посетителей являлось предметом постоянного обсуждения сестер.

— Знаешь, в чем дело? — вздохнула Хелен, протирая стаканы за стойкой бара. — Люди в машинах, которые поворачивают сюда с шоссе, видят стройку и проезжают мимо.

Дон Рамон только что уехал на своей машине, и Линни вытирала его столик.

— Они приедут, — бросила девушка беззаботно, лишь для того, чтобы Стив Риленд, который стоял за открытым окном, усмехнулся себе в рукав.

— С чего ты взяла? — добродушно усмехнулась Хелен.

— Знаешь, я думаю, что наше кафе должно стать по-настоящему испанским и сделать упор на вечерах, — предложила Линни. — Когда стемнеет, вид перестает иметь значение, и многие кафе, еще более удаленные, чем наше, неплохо живут просто потому, что предлагают вкусные блюда в приятной, загородной атмосфере. Надо бы узнать, как нам приобрести собственный генератор, — щебетала она, увлекаясь сама и зная, что простое упоминание о дополнительном вложении капитала вызовет раздражение у Стива Риленда. — Тогда мы сможем развесить лампочки на деревьях и кустах вокруг патио и среди фруктовых деревьев. К тому времени, как мы закончим, — рассмеялась она, подходя ближе к окну, — у нас отбоя не будет от посетителей!

— Звучит заманчиво! — снисходительно улыбнулась Хелен, продолжая вытирать стаканы.

— Я могу придумать еще многое для привлечения посетителей днем, — с воодушевлением продолжила Линни. Она мечтательно задумалась на секунду, рисуя в воображении все, что видела на Майорке с момента своего прибытия сюда. — Мне нравятся яркие плитки, которыми здесь выкладывают стены. А ты слышала, как поют птицы в деревенских домах? Я бы хотела купить канарейку, чтобы она пела в клетке у двери. — Она одернула себя, вспомнив широкоплечую фигуру под окном, и повернулась к Хелен: — Итак, что ты думаешь об освещении патио? Сможем ли мы в ближайшее время раздобыть генератор?

— Мы этим займемся, — Хелен улыбнулась, — когда ночи станут теплее.

Линни стремительно развернулась к окну и бросила вызывающий взгляд, но Стив Риленд стоял на прежнем месте, допивая свое вино, и наблюдал за работой на стройке.

Теперь ему было за чем наблюдать. Экскаваторы рыли в каменистой почве котлован для фундамента, огромную яму на десять-пятнадцать футов глубиной. Рядом возвышался пологий холм из выкопанной земли, а над всем этим поблескивал кран, выкрашенный красно-коричневой краской. Он рос и рос с каждым днем, пока не стал в вышину с многоэтажное здание; его руки, раскинутые широко в стороны, были почти такой же длины, что и тело.

Линни ненавидела этот кран и тот факт, что ей приходилось видеть его отовсюду, куда бы она ни шла. Он торчал над деревьями, когда она возвращалась из деревни, и маячил на горизонте, когда она совершала прогулку вдали от дома. Впервые девушка была почти рада, что построенный отель и близко не будет походить на этого отвратительного урода.

В тот день, когда разразился шторм, расколовший небо молниями и заливший все дождем, какого ей не доводилось видеть даже в Англии, Линни находилась у себя в спальне и не знала чем бы себя занять. На окнах трепетали лимонно-желтые занавески, вокруг туалетного столика она сделала такую же лимонно-желтую оборку, и накидка на маленьком кресле была того же оттенка. Этот цвет прекрасно гармонировал с массивной испанской мебелью и застланной белоснежным покрывалом кроватью. Не оставалось ничего, что она могла бы еще украсить или улучшить.

Глядя на стекавшие по стеклам струйки дождя, девушка решила, что сейчас самое время принять горячую ванну и вымыть волосы. Единственное, что было в кафе «Мимоза», у которого в патио имелся собственный большой колодец, так это изобилие воды, а при наличии бутанового нагревателя у них всегда хватало горячей воды, чтобы в любое время дня плескаться сколько душе угодно. Не зная, чем еще заняться, Линни предалась этой роскоши, намыливаясь душистым мылом и пользуясь очень дорогим шампунем.

Вместо того чтобы снова влезть в джинсы и свитер у себя спальне, она выбрала домашний халат с кружевной оборкой вокруг горла, который до самого верха застегивался на пуговицы. Когда она уселась перед зеркалом, рассеянно расчесывая волосы, то подумала, что кисти ее рук, необыкновенно белые и тонкие, выглядят очень изящно в кружевных оборках.

Волосы высохли и блестели, как шелковые, когда она выглянула в окно. Ливень перешел в проливной дождь, где-то вдали грохотали раскаты грома. Строительство отеля было остановлено. Она решила, что рабочие уже уехали домой до конца дня. Сквозь окно, полуоткрытое на строительную площадку, она время от времени слышала голоса, когда двигалась по комнате. Она не могла бы сказать, когда обратила внимание на то, что голоса стали громче, тревожнее. Теперь она прислушалась. Голоса пропали, потом снова стали слышны, как если бы их обладатели бегали туда-сюда, и затем, разрезая воздух, послышались громкие, тревожные крики.

Заинтригованная происходящим, Линни босиком прошлепала из спальни в гостиную в передней части дома. Но из-за серой пелены дождя в окне ничего не было видно. Дорога выглядела пустынной. Не было слышно ни звука.

Но внизу под окном, когда она уже повернулась уходить, она вдруг увидела дона Рамона, торопливо уводящего Хелен через патио к широким воротам. Они спешно сели в его машину и уехали.

Линни не знала, что и думать. Что бы все это значило? Куда отправилась Хелен с доном Рамоном, да еще под таким дождем? Она постояла, пытаясь объяснить самой себе увиденное, затем недоуменно пожала плечами и вернулась к себе в комнату. Что ж, что бы ни случилось, она узнает об этом не раньше чем они вернутся.

Решив, что на самом деле ей не о чем беспокоиться, она не обратила внимания на звук быстрых шагов внизу. Она взяла маникюрный набор и услышала, как шаги остановились внизу лестницы, и затем голос Стива Риленда резко позвал:

— Линни! Спускайтесь вниз! Скорее!

Спокойно выслушав, Линни подняла бровь на приказной тон. Интересно, он знает, кому он приказывает? Своим рабочим на стройке? Какого черта! Он ей не босс!

Тряхнув волосами, она повернулась спиной и, неспешно подойдя к туалетному столику, принялась полировать ногти.

— Я занята, — откликнулась она.

Он взлетел по ступеням настолько стремительно, что девушка почувствовала, как екнуло ее сердце. Она вскочила со стула в тот момент, когда Стив Риленд ворвался в комнату. Ее руки инстинктивно взметнулись к вороту халата, и она холодно отчеканила:

— Что вы себе позволяете?

Его взгляд на секунду сверкнул по ней и кокетливому убранству ее комнаты.

— Уходите отсюда быстрей, — велел ей Стив. — Кран сорвало, и его стрела направлена прямо на вашу крышу.

Линни не двинулась с места. Переварив услышанное, она искоса посмотрела на мужчину. Потом с недоверием воскликнула:

— О нет! — улыбнулась ему и, приподняв бровь, заявила: — Вам стоило бы придумать что-нибудь более убедительное, чтобы выманить меня из кафе «Мимоза».

Она оказалась совершенно не готовой к тому, что случилось потом. В одно мгновение строительный босс сдернул дождевик, набросил его ей на плечи и сгреб в охапку.

— В один прекрасный день, — процедил он сквозь зубы, направляясь к двери, — ваша безумная страсть к сопротивлению доведет вас до беды.

Пока Стив нес ее вниз по каменным ступеням над закутком, где хранились бочки и другие предметы, Линни уловила запах его рубашки, смешанный с запахом ее собственного шампуня и душистого мыла. Всю дорогу она брыкалась, пытаясь освободиться, но все было бесполезно. Когда они оказались на холодном воздухе под дождем, он понес ее дальше, через боковой выход из патио в поле. Ослабив сопротивление, Линни застыла в его руках. Неожиданно она увидела серую фигуру ослика, как ни в чем не бывало пощипывавшего траву и не обращавшего внимания на непогоду.

У ослиного стойла под навесом у дерева Стив отпустил Линни, но прежде сдернул с ее плеч дождевик и бросил под ее босые ноги. Потом схватил за плечи и резко велел:

— А теперь стойте здесь. И ни с места. — В голубых глазах отразилась стальная решимость. — Пока я не вернусь.

Линни намеревалась проигнорировать его требование, пока ее взгляд не упал на кафе; у нее перехватило дыхание, и в ужасе девушка не смогла отвести от него глаз. Крыша с изогнутой черепицей выглядела совсем крошечной даже с такого близкого расстояния, и над ней, накренившись, раскачивался, словно пьяный, гигантский кран, его огромные руки распластались в обе стороны, как если бы он пытался не дать себе упасть. Вспомнив крики, которые она слышала до этого внизу, она обратилась к широкоплечей фигуре мужчины, собравшегося уходить:

— Что с Хелен? Она в порядке? Она знает?

— С ней все хорошо. — Стив Риленд обернулся. — Она хотела подняться за вами, но я отправил ее вместе с доном Рамоном. — Он сухо добавил: — Надеюсь, вы в состоянии справиться со всем сама.

На его замечание Линни вздернула подбородок, но ее сердце тревожно забилось, когда она увидела, как мужчина размашистым шагом направился к дороге. Что он собирается сделать? Что тут вообще можно сделать?

Следующие полчаса были просто ужасными. Из своего укрытия под навесом она видела, как Риленд в оранжевой каске и его рабочие в желтых касках бросились к основанию крана. Казалось, ничего не произошло. Совсем ничего! Но ее сердце едва не оборвалось от страха, когда мускулистая фигура в оранжевой каске начала, дюйм за дюймом, продвигаться вверх по стволу крана. Она зажала руками рот.

Медленно фигура двигалась вперед, пока не оказалась на середине пути. Линни догадалась, что он пытается как-то выровнять шаткое положение крана.

Казалось, прошла целая вечность, пока фигура в футболке, повисшая между накренившимся краном и черепичной крышей, постепенно, дюйм за дюймом, начала спускаться обратно и, наконец, исчезла у основания крана.

Глазам Линни стало больно от напряжения, когда она попыталась снова найти его; она закрыла их на мгновение и затем, когда снова открыла, увидела совершенно невероятное.

Затаив дыхание, девушка наблюдала, как накренившийся кран медленно пришел в движение. Повернувшись, как если бы его потянули на тросе, он постепенно стал поворачиваться в сторону от черепичной крыши кафе, затем осторожно накренился над дорогой, над стройкой и, наконец, остановился, нависнув теперь над морем. Рабочие закопошились у его основания, и по слаженным действиям было видно, как четко руководят ими.

Линни с трудом удалось убедить себя, что теперь все снова в полном порядке, она закрыла глаза, стараясь унять шум в ушах, и не услышала шагов по траве. Когда она открыла глаза, Стив Риленд, мокрый и измученный, в пятнах мазута, с усталой улыбкой небрежно спросил:

— Идем домой?

Глядя на него, Линни попыталась улыбнуться, как если бы ничего не случилось, но у нее это не получилось. Она независимо от себя вдруг обнаружила, что с чувством произносит:

— Мне бы не хотелось, чтобы вы так рисковали собой.

— Неужели? — Он снова подхватил ее на руки и зашагал обратно к кафе. Взгляд Стива, скользнув по ее волосам, задержался на кружеве у горла.

— Если бы вы одевались так чаще, — заметил он, блеснув голубыми глазами, — то могли бы всегда с легкостью добиваться своего.

Линни не возражала против его запачканной одежды; ее душистая щечка прижалась к широкой, мокрой груди. А когда они вошли в дом через задний вход, она подняла на него глаза и недоверчиво улыбнулась:

— Когда это мне удалось добиться своего в отношении вас?

Стив донес ее до места назначения, вошел в комнату и, слегка улыбнувшись, небрежно бросил:

— Я скажу вам как-нибудь в другой раз.

Линни очень хотелось, чтобы их разговор продолжался. И как только ее босые ноги коснулись пола, она быстро развернулась к Стиву, но он уже уходил, ступая через две ступеньки по направлению к патио. Она вернулась в комнату, на ходу размышляя. Наверное, он ушел, чтобы привести себя в порядок. Девушка решила по-быстрому принять душ. И на этот раз она выбрала для себя светлую мягкую блузку с крошечными цветочками и аккуратную рыжевато-коричневую юбку. Приколов камею на широком воротничке блузки, Линни проверила по наручным часам, не долго ли она занималась собой. Внизу за стаканом вина непременно будут обсуждать чудом не случившуюся катастрофу.

Она спустилась. Ничего сенсационного в кафе не ощущалось. Правда, дон Рамон поглощал так необходимую ему сейчас выпивку у бара, и Хелен поспешила к ней и заключила в объятия. В теплых зеленых глазах сестры светилось радостное облегчение. А Стива нигде не было видно. Но Линни знала, что у него в конторе есть другая одежда. Она не раз видела его в разных рубашках и брюках в течение рабочего дня.

Потягивая лимонад, девушка пыталась болтать с Хелен о недавних событиях, но звука знакомых шагов на передней террасе так и не послышалось.

Когда стало смеркаться, дон Рамон легко дотянулся до керосиновой лампы над баром, чтобы зажечь свет для Хелен, затем собрал свои бумаги и, улыбаясь только Хелен, как показалось Линни, бросил обеим дамам: «Buenas noches»[5]*.


Весь следующий день Линни старалась находиться поближе к бару, но мускулистая фигура посетителя в футболке так и не появилась. Когда солнце начало садиться за холмы, Линни в нетерпении принялась бродить по патио.

Неужели он не может оторваться от своих драгоценных строительных планов хотя бы на несколько минут? Она слышала, как дон Рамон говорил Хелен, что они движутся вплотную по графику, но ее раздражала мысль, что суровый строительный босс не мог уделить и секунды на что-либо еще, кроме работы, работы, работы!

На следующее утро у нее возникла идея сходить к навесу за дождевиком, который там остался, но когда она пришла, то не обнаружила его. Линни в огорчении побрела назад.

Единственное, что заставило вспыхнуть радостью ее зеленые глаза, было старое оливковое дерево, из-за которого она тогда бросилась в бой. Самая живописная часть ствола была со знанием дела обрезана, чудесным образом сохранились все естественные искривления и изгибы. Около пяти футов в вышину, украшая патио, оно стояло на твердом основании в верхней его части. Линни заметила, что из основания вверх тянутся зеленые ростки и в разные выемки и щели ствола посажены цветущие растения. Она не могла оторвать от дерева восхищенного взора, когда в патио появилась улыбающаяся Хелен и, заметив изумленное лицо сестры, обходившей дерево со всех сторон, спросила:

— Нравится? Это прислал Стив.

Восхищение слегка поубавилось на лице Линни, когда она услышала эту новость. Разумеется, ему некогда было привезти его самому!


Пока она была занята домашними делами и ждала случая увидеть Стива, солнце появилось снова во всей своей красе, и в цветущем яркими красками мае дни стали жарче. Нежно-вишневые цветы бугенвиллеи спадали каскадом с центральной арки кафе, и на виноградных плетях, которые Линни заботливо приучала расти поверх лоджии на передней террасе, появилась крохотная завязь будущих гроздьев. В полдень над землей распространялось ослепительное сияние, и на всем лежал сонный отпечаток где-то до четырех, тогда только солнце начинало снижаться, появлялся легкий ветерок, который начинал колыхать цветы. Вечера и ночи оживлял звенящий стрекот цикад.

На стройке наблюдалась повышенная активность. Фундамент был закончен, и теперь прибыли строители. Это была веселая толпа испанцев, обнаженных до пояса и жизнерадостных.

Если прежде, кроме домашних дел, у Линни не было особых забот, теперь их стало хоть отбавляй, поскольку во время сиесты, длившейся где-то с часу до четырех, у строителей вошло в привычку приходить в тень кафе «Мимоза» и отдыхать за столиками. Некоторые заказывали крепкий черный кофе, любимый их напиток, другие — густое сладкое вино белого цвета, а некоторые приходили просто так: опустить края шляпы над усталыми смуглыми лицами и немного подремать.

Сестры не возражали против тех, кто ничего не заказывал, их совершенно обезоруживал тот факт, что рабочие считали кафе своим.

Хелен радовалась прибавлению хлопот, а Линни нравилась особенная испанская атмосфера, царившая за столиками в эти несколько часов сиесты каждый день.

Все рабочие были добродушными и приветливыми и не стеснялись своего желания расслабиться в свободные от работы часы.

Все, кроме одного. Одетого в темную рубашку мужчины, который сидел всегда в стороне от остальных за ближайшим к дверям столиком. Линни не могла не замечать его каждый день, возможно, из-за его мрачного вида, так разительно отличавшегося от открытости других мужчин. Он был почти одного возраста со Стивом, чуть старше тридцати, с великолепным сильным и стройным торсом. У него было темное, с резкими чертами цыганское лицо и блестящие ровные зубы, но самыми примечательными на его лице были глаза. Темные, миндалевидные, почти восточные, они излучали такую энергию, которая пугала ее.

Звали его Висент, поскольку она часто слышала, как другие рабочие, посмеиваясь, упоминали его имя.

Линни пришла к выводу, что он был прорабом, поскольку, всегда поглядывая на наручные часы, покрикивал на рабочих, гоня их на стройку, когда заканчивался перерыв. Обычно он сидел до последнего, покуривая сигарету, и наблюдал, как она протирает столы.

Когда после ухода рабочих в кафе «Мимоза» воцарялась тишина, наступало время отдыха для его хозяек. Хелен любила расположиться у бара, где она могла бы обслужить дона Рамона, если бы тому вздумалось заехать к ним. Линни нравилось плавать в бухте, а потом лежать, обсыхая, на солнце.

Теперь, когда фундамент был выровнен, она ходила напрямик через стройку, поскольку, во-первых, тропинка вокруг стройки, которой она пользовалась раньше, была уничтожена огромным завалом из стальных брусьев и цементных блоков, а во-вторых, она могла краем глаза взглянуть на Стива. В стальном шлеме, обнаженный до пояса, он всегда был поглощен работой: сигналил крановщику, куда опускать груз, или указывал рабочим, куда класть следующую перекладину. Линни проходила мимо, грустно вздыхая. Она была уверена, что он не расставался со своей стройкой даже во сне.

Когда дни стали жарче, она стала дефилировать через стройку в белом купальнике, в наброшенном на плече пляжном халате и шлепанцах. И вот как-то раз строительный босс, обратив свой взор в ее сторону, отрывисто обронил:

— Советую вам поискать себе другую дорогу. Эта предназначена исключительно для бетономешалки.

Бетономешалки! Линни прошла с независимым видом, тряхнув волосами и всем своим видом показывая, что игнорирует его замечание. Однако вскоре она обнаружила, что старалась зря. Он явно не замечал ее, и девушка пришла к выводу, что у этого типа внутри вместо сердца бетономешалка.

Беспокойство снова охватило ее. Однажды вечером, находясь в гостиной наверху, она тряхнула волосами и обратилась к Хелен, которая пришивала тесемки к стопке кухонных полотенец:

— Мне хочется купить что-нибудь новенькое из одежды. Почему бы нам не съездить в Токапиллу? Там прекрасные магазины для туристов. Это развлекло бы нас.

Оторвав глаза от шитья, Хелен немного подумала, потом улыбнулась:

— Хорошо. Только как быть с кафе?

— Закроем. До сиесты все равно никто не придет. К тому же, — наклонившись к сестре, она с искренней озабоченностью продолжила: — Ты очень редко куда-то выходишь.

Хелен отмахнулась от ее замечания и погрузилась в раздумье.

— Дай подумать, мне пригодилась бы парочка легких платьев. С каждым днем становится все жарче.

— А я помогу тебе выбрать. — Линни обняла сестру, считая дело решенным. Она метнулась в комнату составлять список и весело крикнула ей: — Мы могли бы поехать поездом. Это займет часа полтора, я думаю.

На следующее утро они встали еще до приезда строителей. Умывшись, одевшись и позавтракав, Линни запрягла Полковника в повозку, и они вместе потрусили на станцию. Оставив ослика до ленча на конюшне, сестры стали ждать поезда на платформе, придя в восторг, когда, он, лязгая, пополз по рельсам словно взятый напрокат из старого вестерна. Спереди и сзади каждого вагона имелась смотровая платформа с перилами, а внутри — реечные деревянные сиденья.

Сестры, словно школьницы, не могли побороть искушение постоять на самой задней платформе, провожая взглядом старые каменные фермерские дома, фруктовые деревья и кактусовые изгороди, потом с не меньшим возбуждением принялись искать сводные места среди пассажиров, которые с любопытством поглядывали на них.

Поезд с лязгом прибыл на вокзал, и они спрыгнули с высокой подножки на землю.

В Токапилле их интересовали только магазины, предназначенные для туристов с самыми экстравагантными вкусами. Линни набросилась на один из них, в котором имелся широкий выбор модной одежды, и они вдвоем прокопались в нем целый час. Хелен выбрала три легких платья пастельного цвета, которые очень ей шли, и простое платье для вечера из прохладного зеленого шелка.

Линни понадобилось гораздо больше времени, дабы сделать свой выбор. Она не могла остановиться на том, что держала в руках перед зеркалом, не представив, как отнесся бы к ней в этом наряде тот, чьи голубые глаза так холодны. В конце концов она остановилась на элегантном платье из жемчужного шелка и трех ситцевых платьицах в цветочек. Девушка отослала Хелен через дорогу в кафе на тротуаре и продолжила поиски. И затем она увидела именно то, что искала. Позже, когда она направилась к кафе, в ее глазах плясали воинственные зеленые огоньки.

Обратно они возвращались поездом в самую жару. Было большим облегчением поднять над повозкой тент и усесться в его тени, прежде чем покинуть деревню. Кафе «Мимоза», которое показалось из-за поворота дороги, выглядело цветущим оазисом в мире игристого моря и голубых небес.

На стройке все было тихо, но рабочие еще только мылись и принимались за свои пакеты с едой перед тем, как собраться вокруг столиков в кафе на время сиесты. Линни весело порхала между столиками, обнося их напитками, отпуская замечания на местном наречии, и, хотя ей нравилось оживление, всегда царившее в эти часы, за ее улыбкой скрывалось нетерпение.

Когда последний стакан был вымыт, протерт и водворен на место на полку и на стройке возобновилась работа, Хелен уселась в задумчивости за столиком у двери, медленно водя пальцем по счетам. А Линни бросилась к себе наверх, чтобы переодеться для купания.

Приняв душ, она надела свой новый открытый купальник, который купила в последнюю минуту в Токапилле. Кофейного цвета, из материала, до удивления походившего на кожу. По низу лифчика шла бахрома, и такая же бахрома украшала край коротенькой юбочки с запахом.

Оставшись удовлетворенной своим отражением в зеркале, она подхватила пляжную сумку, сунула ноги в шлепанцы и спустилась вниз. Она не шла, а летела на крыльях и, покрутившись вокруг перед столиком Хелен, возбужденно спросила:

— Нравится?

Хелен подняла на нее глаза и с сомнением улыбнулась:

— Ммм! — Потом склонила голову набок и заметила: — У тебя такой вид, как будто ты только что вышла из джунглей.

— В том-то вся идея! Это самый писк! — Линни засмеялась. Обернувшись вокруг еще раз, она выпорхнула из кафе и направилась к центральной арке.

Отливающие медью волосы разметались по плечам, стройные загорелые ножки в босоножках медленно перешли дорогу и потопали дальше через стройку. Она чувствовала на себе не одну пару восхищенных глаз, пока проходила мимо грузовиков, кирпичей и пыхтящих дизельных моторов, и, вероятно, ей вслед раздался бы свист, если бы строительный босс не находился где-то поблизости.

Линни видела, как он наблюдал за ее приближением. Она шла, явно не обращая внимания на окружающих, упиваясь своей властью. Надо же, ее появление едва ли не остановило всю работу на стройке! Даже Стив не двинул ни единым мускулом первые десять секунд.

Она не знала, чего ожидала, когда приблизилась к полуобнаженной, загорелой до черноты мускулистой фигуре, но это было явно не то, что она услышала.

— Кажется, я сказал вам, чтобы вы поискали себе другую дорогу к пляжу? К тому же это не самый подходящий наряд, в котором стоит разгуливать перед толпой мужчин.

Линни обнаружила, что сейчас взорвется. И не столько из-за того, что он сказал, а из-за его равнодушия. Девушку это так задело, что она не преминула уколоть его:

— Откуда вам знать? Вы же ничего не видите, кроме арматуры и цемента!

Девушка пошла дальше, делая вид, что ей все нипочем, но затем сорвалась на бег. Она обернулась, чтобы посмотреть на произведенный ее словами эффект, и увидела, как Стив, неизвестно когда успев переодеться, догоняет ее в небесно-голубых шортах, угрожающе сверкая глазами.

Один взгляд, и Линни словно понеслась на крыльях мимо стройки, через мягкий песок пляжа. Смеясь и задыхаясь от бега, она бросила сумку на песок и нырнула в прозрачную воду. Но как только вынырнула на поверхность, рядом с ней оказались широкие плечи и сверкающая белозубая улыбка.

— Так вы говорите… — начал он, по-прежнему угрожающе сверкая глазами.

В притворном испуге Линни отпрянула назад и насмешливо выкрикнула:

— Посмотрим, кто кого!

И поплыла прочь, страшась последствий, которые, судя по шумному плеску, могли быть серьезными. Он ни на минуту не отставал от нее, так же как тогда, когда они мчались верхом из Сан-Рафаэля. Стив без особых усилий поспевал за ее отчаянными гребками.

Она, брызгаясь, пересекла бухту и, наконец, совершенно выбившись из сил, со смехом выбралась на крошечный песчаный пляж, который прятался меж скал, и, тяжело дыша, упала на песок. Стив, улыбаясь, вышел из воды и растянулся рядом с ней.

Линни понятия не имела, сколько времени они так пролежали. Она лишь знала, что ни за что на свете не хотела бы, чтобы это кончалось. Ее рассыпавшиеся по плечам волосы высохли, купальник лишился последних капель влаги, и вскоре солнце спряталось за холмами, и на крохотный пляж упали тени.

— Пора идти, — медленно произнес Стив. Когда они дошли до места, он крепко взял ее за плечи и сурово сказал: — Я не хочу видеть, как вы срезаете путь через стройку. Вы поняли? По мере продвижения строительства это становится все опасней. — Он кивнул в сторону дороги, вдоль которой были вырублены оливковые деревья, и назидательно произнес:

— С этого момента ходи купаться этим маршрутом, ладно?

— Ладно, Стив, — послушно кивнула она, не поднимая на него глаз.


Плавание в бухте потеряло часть своей привлекательности после того, как она узнала, что такое купаться со Стивом. Она не испытывала особого удовольствия, когда брела по шоссе и вдоль поросшей деревьями дорожке, довольно далеко от стройки. И хотя все красоты оставались прежними — небо синим, море бирюзовым, а холмы зелеными, Линни чувствовала, что ей чего-то не хватает, когда она в одиночестве плавала в прозрачной воде.

Она радовалась, что работы в кафе прибавилось, и у нее оставалось не так много свободного времени, чтобы быть предоставленной самой себе.

Из-за хлопот по утрам и обслуживания рабочих во второй половине дня оставленные без внимания кусты и растения в патио начали разрастаться и спутываться друг с другом ветвями в живописном беспорядке.

Натянув джинсы и блузку, Линни ранними утрами и прохладными вечерами взялась подстригать виноград, удалять лишние листья и приводить в порядок висячие растения, расставленные по стенам. Ее усилия стоили того.

Линни раздумывала, не прогуляться ли ей ради разнообразия по дороге, уводившей от бухты в глубь острова, но, не почувствовав особого желания, передумала.

И только когда свернула к кафе, она увидела эту машину. Припаркованная у угловой калитки, она сверкала на солнце голубоватым металлом. Среднего размера, с низкой посадкой и закругленными линиями, автомобиль был настоящим красавцем. Одним словом, сказочная машина.

Линни в восхищении обошла машину, слегка дотрагиваясь до мерцающих боков. Но не успела дотронуться до роскошного сиденья, как услышала небрежный вопрос:

— Нравится?

Девушка стремительно обернулась, ее сердце едва не выскочило из груди при виде Стива, внезапно выросшего перед ней в элегантных брюках и темной рубашке, его глаза казались почти синими, когда он щурился на солнце.

Когда Линни смогла говорить, она ответила, посылая улыбку машине:

— Просто сказка! — Линни выпрямилась, намереваясь идти дальше, в то время как Стив подошел к машине и вставил ключ зажигания. Девушка спросила: — Она твоя?

— Уже два часа как. — Стив глянул на часы. Потом распахнул дверцу и медленно произнес: — Полагаю, мы могли бы прокатиться до Пальмы и купить канарейку, о которой ты так мечтала.

Почему бы и нет! Глаза Линни радостно вспыхнули.

Она не была в Пальме с тех пор, как они поселились здесь.

— Поездка в город? — мечтательно протянула девушка, но затем, после секундного размышления, покачала головой. — Боюсь, я не могу оставить Хелен одну так надолго.

— Я только что виделся с ней, — сказал Стив. — Она не возражает. Но иди и поговори с ней, если хочешь. — Он потянулся за сигаретой. — Я подожду.

Линни поспешила в патио, но ей не пришлось вступать в долгую дискуссию, поскольку Хелен встретила ее с одобрением:

— Развлекись немного!

— Ты уверена, что не будешь скучать? — глядя на нее во все глаза, радостно улыбнулась Линни.

— Скучать? — Хелен подняла бровь. — Да ведь я в раю! — Она снова погрузилась в чтение. — Не спеши домой из-за меня. Я собираюсь лечь пораньше! — крикнула она вдогонку.

Наверху Линни очистила пыль с босоножек, вымыла руки и слегка поправила макияж. Она подумала, что белое платье подчеркивает гладкость ее загорелой кожи.

Девушка подхватила белую сумочку и поспешила вниз, на прощание чмокнув Хелен в щеку.

Оказавшись за воротами, она почувствовала, как ею овладела робость при виде Стива, ни на секунду не отрывавшему от нее глаз.

Линни засмеялась и, стараясь спрятать подальше свою робость, отмахнулась от его взгляда, когда он распахнул перед ней дверцу, и, опустившись на сиденье, пролепетала:

— Кажется, до Пальмы миль сорок?

— Да уж не меньше! — Стив усмехнулся, закрыл за ней дверцу и, обойдя машину, сел за руль рядом с ней.

Он вставил ключ зажигания, и машина легко тронулась с места в сторону шоссе. Линни показалось, что она парит в воздухе, а не едет. Сидеть рядом со Стивом! Знать, что в любой момент можно повернуться и увидеть его темные волосы, загорелое лицо и сияние улыбки — она была готова просто петь от радости.

Они выехали на прямое шоссе и помчались мимо полей с купами фиговых деревьев и виноградников, но, проехав всего несколько миль, машина свернула с шоссе на извилистую дорогу. Когда Линни обернулась, Стив небрежно обронил:

— Сейчас еще сиеста. Город не оживет до шести вечера. Мы прокатимся по дороге в обход.

Солнце распространяло жару повсюду за пределами тени, отбрасываемой машиной, и земля была погружена в безмолвную дремоту. Обшарпанные фермерские дома в блеске солнца выглядели безжизненными, их грубые, каменные стены, казалось, вот-вот рассыплются в пыль, на узких деревенских улочках не было ни души, и открытые двери домов демонстрировали темную прохладу внутри.

Возвращаясь в сторону побережья, дорога петляла меж гранитных скал, и далеко внизу море было такого лазурного цвета, какого Линни никогда в жизни не видела. На отрезке, где скала выступала вперед, образуя платформу над пенящимися белыми бурунами волнами, Стив притормозил машину и небрежно предложил:

— Хочешь взглянуть?

Он держал ее за руку, пока они шли по высохшей траве, затем обнял за талию, когда они стояли и смотрели вниз на разбивающиеся о камни буруны волн и белую полосу пляжа.

Позже они остановились в маленьком городке и прогулялись по улочкам, где особняки выглядывали из-за зарослей бугенвиллеи, а в воротах были видны ряды ступеней, ведущих вверх через зеленые тоннели и каменные арки к высоким порталам и дверям. Линни остановилась, вдыхая аромат белых цветов, свисавших со стен, и заглянула в мертвую тень двора, пока Стив, усмехаясь, терпеливо ждал ее. Когда она наконец вернулась, он отвел девушку в пустое кафе и заказал два прохладительных напитка.

Когда они стали приближаться к пригороду Пальмы, то заметили, что ландшафт быстро сменился. Повсюду царили шум и оживление, горожане оживали после дремоты сиесты: они забивали дороги своими юркими, маленькими машинами, вываливали гурьбой из домов на мощенные булыжником улицы; старушки, все в черном, держали за руки едва научившихся ходить малышей, домашние хозяйки делали покупки для традиционно поздней вечерней трапезы.

Ветряные мельницы и старинные колодцы существовали бок о бок с новыми многоэтажными домами и с апартаментами для летнего отдыха, а в отдаленных уголках старого города располагались дома местных жителей, обшарпанные, но величественные; огромные пальмовые деревья походили на взрыв темно-зеленых перистых листьев на фоне охряных стен, придающих городу африканский колорит.

В сердце города, где движение заканчивалось перед тенистыми улочками, битком набитыми туристами, Стив припарковал машину и взял Линни за руку. Они немного прошлись в толпе мимо витрин, сверкавших красками и заполненных сувенирами местных ремесленников: испанскими куклами в красивых нарядах, инкрустированными перламутром наборами шахмат и самыми разнообразными изделиями из кожи и стекла.

Немного погодя Стив увлек ее в сторону от туристической части города и повел по извилистым узким улочкам. Линни здесь понравилось даже больше.

Высокие глухие стены поднимались к небу, слегка подрумяненному светом заходящего солнца. Из открытых дверей на решетчатых балконах доносились звуки настоящей Пальмы: иногда хрипловатый испанский голос, ленивое бряцанье гитары или смех ребенка в ответ на собачий лай,

Линни решила, что это и есть настоящая Испания. Она пришла еще в большее восхищение, когда они со Стивом оказались на площади, где островная жизнь пульсировала вокруг переполненных прилавков с трепыхавшейся птицей, увешанных гроздьями колбас, окороков и вязанками чеснока. Девушка шла, улыбаясь, рядом со Стивом среди кудахтанья кур, криков лавочников и лотерейных зазывал.

Сильная рука обнимала ее за плечи, и он вел ее сквозь толпу к маленькой лавчонке, где над входом висели клетки с птицами. Линни поморщилась, увидев, в каком крохотном пространстве помещена каждая птица, но она обратила внимание, что жители острова вешают их именно в таких клетках на стенах кафе и под балконами над узкими улочками. Пение канареек звучит несказанно сладко, так что трудно сказать, несчастливы эти птицы или нет.

Из щебечущей своры канареек она выбрала маленького лимонно-желтого кенара, шустрого, с блестящими глазками.

Осмотрев его со всех сторон, Стив стал торговаться на испанском с хозяином, и, когда о цене было договорено, он завел Линни внутрь. Ее глаза разбежались в разные стороны при виде изящных клеток различных форм и размеров, развешанных по всей лавке. Она выбрала одну, хромированную, цилиндрической формы. Маленький желтый кенар весело запрыгал, исследуя новое пространство, и выпятил свою персиковую грудку. Линни была так зачарована им, что забыла про корм, но Стив, помня обо всем, купил пакетик птичьего корма, пока расплачивался у кассы. Они вышли на улицу, Линни несла маленький пакет, а Стив держал клетку за кольцо, легонько помахивая ею.

В стороне от магазинов и лавок тишина упала на них, словно занавес на сцене. Стив посмотрел на нее сверху вниз и спросил:

— Ты голодна?

— Как волк! — улыбнулась она.

— Тебе нравится испанская еда?

— Я мало что пробовала. — Она пожала плечами.

— Ну что ж, давай посмотрим, что ты о ней скажешь.

Обнимая за плечи, он повернул ее обратно вдоль лабиринта улочек, через усаженную рядами деревьев аллею, к живописному кварталу, где в сгущающейся темноте светились огнями кафе, бары и рестораны. Невдалеке темно-синей полоской поблескивало море, а над ним, словно лоскутная подкладка гигантского тента, на небе низко раздувалось красное облако.

Стив выбрал дверь, ведущую в арочный проход, и на верней площадке винтовой лестницы Линни увидела маленькое фойе, которое было выдержано в красно-черном декоре, столь любимом испанцами. За стеклянными дверями находился ресторан на открытом воздухе, тянувшийся вдоль выходящей на залив террасы. Покрытые оранжевыми скатертями столики с блестящими бокалами и кольцами для салфеток в центре были расставлены в тусклом, мягком свете ламп и свисавшей со всех сторон зелени, в ночном воздухе плыли приглушенные звуки чарующей испанской музыки.

Заметив в углу фойе дверь с нарисованной на ней дамской фигурой, Линни решила заглянуть туда и привести себя в порядок. Но сначала нужно было кое о ком позаботиться.

Крохотный кенар прекрасно перенес путешествие, но, когда Стив с улыбкой протянул клетку одетому в темный костюм служащему, который в удивлении уставился на нее, Линни взяла Стива за руку и умоляюще попросила:

— О, подожди! — и, открыв пакетик с зерном, осторожно наполнила крохотное блюдце. Стив смотрел на нее с терпеливой улыбкой, и она, подняв на него глаза, спросила с надежной: — А воды?

— Agua? — спросил Стив через стойку.

— Agua! — Служащий поспешно исчез и вернулся с заботливо наполненной миской воды, которой хватило бы напоить лошадь.

Рассмеявшись, Линни капнула несколько капель в крохотную мисочку и затем, позволив поставить клетку с кенаром в темный угол, направилась в дамскую комнату.

Было приятно освежиться прохладной водой под краном и заново припудрить лицо. Проводя щеткой по волосам, она подумала, что ее глаза сияют как звезды, скорее всего, от быстрой езды и свежего воздуха или просто по контрасту с белым платьем. И тем не менее она не стала бы отрицать того легкого возбуждения, которое испытывала с того момента, как увидела Стива сегодня. Легко подхватив сумочку, она поспешила в фойе.

Стив в непринужденной позе ждал у стеклянной двери. Обняв девушку, он повел ее за элегантным официантом в глубь ресторана, но столик выбрал сам. Они остановились у последнего столика, за балюстрадой шел ряд пальм, и открывался чудный вид на перламутрово светящееся море.

Поскольку все столики были свободны, Линни не видела особой разницы, где им сесть, но была вынуждена признать, что Стив сделал отличный выбор. То же самое можно было сказать и в отношении еды. Она не могла произнести названий, которые он ей называл, но их вкус говорил сам за себя. В одном она распознала дымящуюся паеллу с шафрановым рисом и множеством сочных морских деликатесов, и напоследок официант принес им десерт из засахаренных фруктов, похожий на нугу.

Блюда подавались в типично для испанцев неторопливой манере. Пока Линни потягивала холодное вино, а Стив дымил сигаретой, все вокруг располагало к отдыху.

После еды они еще долго сидели, испытывая томное чувство сытости. Размечтавшись, Линни заметила, что облака рассеялись и высылали звезды на небе. Она подумала о маленькой танцевальной площадке, которую заметила, проходя через террасу.

Стив, словно прочитав ее мысли, загасил в пепельнице недокуренную сигарету и проникновенно сказал:

— Ночная жизнь начинается здесь не раньше одиннадцати. — Затем потянул ее за руку со стула и, улыбаясь, добавил: — Но наша может начаться в любой момент.

Под приглушенные звуки музыки он притянул ее к себе и повел не к танцполу, а к их собственному кругу на выходящей к морю террасе. Линни почувствовала, как дрожат у нее колени, когда, покачиваясь, поплыла в его объятиях. Голубые глаза отыскали зеленые, и он, прищурившись, спросил:

— Тебе нравится Майорка?

— Более или менее.

— А люди?

— Некоторые из них.

— Хорошо жить в таком солнечном месте?

— Если этого хочет Хелен.

Ей показалось, что по его загорелому лицу пробежала тень раздражения, но тон был вполне добродушным, когда он, усмехнувшись, спросил:

— Вы словно приклеенные друг к другу.

— Она заботилась обо мне еще с тех пор, как я была маленькой, — улыбнулась в ответ Линни. — И теперь я буду заботиться о ней.

— Как мило. — Раздражение мелькнуло снова, и, покосившись на нее, он медленно протянул: — А что вы собираетесь делать, когда станете старше? Вязать друг другу носки?

— Вполне возможно, — беспечно кивнула Линни.

Он стремительно развернул ее, почти грубо, и, блеснув глазами, сказал:

— Как мне кажется, вы не намерены уступать в борьбе строительной компании «Эррерас и Риленд».

— О, слава богу, пока не случилось беды, которая вынудила бы нас прибегнуть к нашим ружьям. — Линни пожала плечами, затем, бросив на него косой взгляд, добавила: — Но мы знаем, как с ними обращаться в крайнем случае.

Казалось, перепалка носила шутливый характер и выглядела вполне безобидной, но, произнеся последнюю фразу, Линни подумала, что ступила на тонкий лед.

Взгляд голубых глаз Стива снова светился добродушным юмором.

— Это зависит от того, — он притянул ее к себе, — какую беду ты ждешь?

Линни почувствовала, что тает в его объятиях.

— Любую, — запинаясь, еле слышно прошептала она, — но только если борьба будет честная.

— А это не честная? — Его улыбка вышла кривой, в глазах блеснула страсть, и он крепко прижал свои губы к ее губам.

Сначала Линни показалось, будто ее затянуло в водоворот, но затем она обнаружила, что открыла блаженство, таящееся в его поцелуе. Мгновение застыло, и ей хотелось, чтобы оно длилось вечно. Вся трепеща, она отступила назад и попыталась улыбнуться.

— Хелен будет беспокоиться.

— Ты права, будет, — сухо сказал он, поправляя галстук.

Он протянул ей сумочку и повел к выходу, чтобы оплатить счет. Ему вручили клетку, и он помог ей спуститься вниз по лестнице.

В сумраке опустевших улочек машина, мерцавшая стальным блеском, ждала их там, где они ее оставили. Стив открыл перед ней дверцу, и в темноте она прикоснулась к нему ближе, чем намеревалась.

Его дыхание обожгло ей щеки, он подождал, пока она сядет, затем обошел машину и сел на водительское место. Стив вел машину не слишком быстро, но решительно. А Линни ни разу не шевельнулась, пока они ехали обратно.

Появившись со стороны дороги, поворачивающей к кафе «Мимоза», машина свернула с ярко освещенного шоссе в темноту. Теперь только фары выхватывали дорогу, бегущую мимо деревьев со стороны пляжа, строительной площадки и буйно цветущих растений у угловой калитки кафе. Фары погасли, когда машина плавно затормозила, и дверцы открылись.

Клетка с канарейкой была поставлена на стену в патио. Оставалось только пожелать друг другу спокойной ночи, но затем Стив, уже собравшийся уходить, резко развернулся и, схватив ее за руку, хрипло прошептал:

— Линни!

Она хотела лишь одного — растаять в его объятиях. Казалось, ничто больше не имело значения, кроме его близости, и все же… в этот самый момент она не могла не вспомнить о том, что они — враги.

Это была правда. Ни один мужчина и ни одна женщина на земле не могли бы находиться дальше друг от друга, чем они со Стивом до сегодняшнего дня. Он был суровым строительным боссом, желавшим заполучить бухту в свое единоличное владение, а Линни совладелицей кафе, которая делала все, чтобы этого не допустить.

Но после этой поездки все изменилось. Первый поцелуй Стива вызвал в ней желание повторить его, и прижатое к широкой груди сердце Линни ничего не желало больше знать.

Но возможно, потому, что теперь она была на своей территории и вдыхала знакомый аромат цветов у входа в кафе, другая часть ее сознания против воли будоражила ее, напоминая, что на самом деле ничего не изменилось. Стив по-прежнему оставался суровым строительным боссом, а она по-прежнему владела той частью земли, которой он так жаждал. Другими словами, борьба продолжалась.

Растворяясь в сладостном моменте первого прикосновения, Линни одновременно ощутила шок от уколовшей ее догадки.

Так, значит, вот каким способом он намеревался заполучить кафе «Мимоза»! Ну, конечно же! Какой наивной дурочкой она была, не заметив этого раньше.

Приглашение в Пальму, приятная прогулка на машине, ужин и танцы… Его отель продолжал расти, и ему нужно было место для парковки. Время поджимало.

На одно безумное, трепетное мгновение Линни приникла к его губам, потом отстранилась, делано рассмеявшись:

— Мы неплохо развлеклись, но теперь мне, пожалуй, пора на мою сторону ограды, если ты не возражаешь.

— Ладно. — Стив небрежно поклонился, в его глазах вспыхнули колючие стальные огоньки, губы скривились в угрюмой улыбке. Он наклонился и с иронией протянул ей клетку, затем резко развернулся и исчез в темноте. Немного погодя Линни услышала, как он завел мотор и уехал.

Она смахнула слезы, ругая себя за недогадливость; почему она оказалась такой наивной девчонкой. Ее щеки ожгла краска стыда, когда она вспомнила, как ходила через стройку в надежде увидеть его; и все те знойные часы сиесты, когда она ждала его в кафе. Линни не могла бы сделать ему задачу более легкой, даже если бы попыталась.

Она прошла в патио, внимательно вглядываясь в тени предметов, придававшие кафе его обветшалое очарование, по-прежнему ощущая объятия Стива.

Загрузка...