Как мы искали клад

Как Борька попал в герои

В кустах мы ничего не нашли и начали продираться дальше сквозь густой ивняк.

И вдруг за ивняком открылось маленькое озерцо. У берегов вода была густо покрыта зелёной ряской, а посередине плавали круглые большие листья и белые чашечки водяных лилий.

— Достанем! — предложил Борька.

— Ясно, достанем, — согласился я. — Ребята, небось, лопнут от зависти: такой букетище притащим!

Мы сбросили сандалии и полезли в воду. Она была тёплая, как парное молоко. Ноги сразу погрузились в ил, вода замутилась, стала совсем чёрная.

Но мы не испугались и потихоньку стали продвигаться по топкому дну.

Оказалось, озерцо, хотя и маленькое, но довольно глубокое. Мы сразу же замочили наши трусы. Да шут с ними, высохнут!

Когда мы добрались до лилий, нам было уже по пояс. Мы стали рвать упругие подводные стебли с белыми чашечками и нарвали столько, сколько могли захватить в обе руки. Как они приятно и нежно пахли!

А наши ноги всё глубже зарывались в ил.

— Хватит, Борька, — сказал я, — а то ещё, чего доброго, вовсе увязнем.

— Хватит, — согласился Борька, и мы двинулись обратно.

Мы благополучно выбрались на берег и стали выжимать трусы. Вдруг Борька испуганно вскрикнул:

— Ой, Сашка, что это?

На правой икре у Борьки сидел какой-то чёрный сучок и шевелился, как живой.

— Ай, ай! — Борька дрыгнул ногой, но сучок всё равно не упал.

— Погоди, дай я, — сказал я и храбро схватил сучок. — Бр-р!.. Какая гадость! Скользкий, холодный, так и извивается под пальцами!

— Пиявка! — догадался я. — Борька, к тебе пристала пиявка!

Борька даже побледнел. Я и сам испугался — что делать? Попробовал отодрать — Борька кричит:

— Больно! Больно! Не тронь!..

Так с пиявкой мы и побежали догонять ребят.

И вот ведь какая досада: из-за этой гадины про цветы забыли, так все лилии на берегу и бросили!

А потом всё обернулось неожиданно. Мы думали, что нам попадёт и за пиявку, и за мокрые трусы, и за то, что удрали одни. А получилось всё наоборот.

Все окружили Борьку, разахались, разохались, как будто его не пиявка, а, по крайней мере, крокодил укусил. Борька сразу стал героем.

Маруся держала Борькину ногу, как драгоценное сокровище.

Девчонки пищали. Мальчишки предлагали разные средства:

— Полить уксусом!

— Керосином!

— Постным маслом!!!

Но ни уксуса, ни керосина, ни постного масла мы не догадались захватить с собой в поход.

— Солью! — придумал кто-то. Соль была. Насыпали целую горсть, всю пиявку засыпали, а она и не думает отскакивать, только Борька заныл, что щиплет. А пиявка сидела и толстела у нас на глазах.

Миша задумчиво поглаживал подбородок, а мне было досадно и завидно, что пиявка прицепилась к Борьке, а не ко мне.

— Вот сейчас тебя с санитарами домой отправят! — ехидно прошипел я Борьке на ухо.

И вдруг эта тварь отвалилась сама собой! То ли ей надоело сосать Борькину кровь, то ли насосалась вдоволь!

— Отпала, отпала! — засуетились девчонки и бросились мазать Борькину ногу йодом и бинтовать бинтами. А всего-то и было, что малюсенькая раночка — со спичечную головку… Подумаешь, тоже мне, герой!

Пиявку мы подобрали в банку и решили унести в живой уголок.

Борька потом всю дорогу сам таскал банку: как-никак, а его достижение!

А Миша сказал нам с Борькой очень загадочно и многозначительно:

— Ну, смотрите, если ещё что-нибудь…

Тогда увидите!..