Как мы управляли Германией

Вместо предисловия

3 октября 1990 года объединенная Германия стала партнером новой демократической России. Это событие, а также празднование 50-летия великой Победы стран антигитлеровской коалиции над фашизмом усилили интерес к прошлому обеих стран.

Одной из интереснейших и малоизвестных страниц этого прошлого является советская оккупация Восточной Германии, продолжавшаяся с мая 1945 года по октябрь 1949.

На протяжении нескольких лет мы совместно с нашими западными союзниками управляли оккупированной Германией. Как это делалось и какой след оставило это управление в последующей истории двух стран, мы попытались осветить в этой работе.

Великий сын немецкого народа Гете советовал соотечественникам ощущать счастье и несчастье других народов, как свое собственное. После капитуляции Германии в 1945 году немцы ощутили на себе также, правда, лишь небольшую долю того несчастья, которое германский вермахт на своих штыках принес народам Европы. Но вместе с тем капитуляция нацизма означала и освобождение немецкого народа.

В составе войск трех фронтов в феврале-мае 1945 года два с половиной миллиона советских воинов оказались в роли как освободителей немецкого народа так и оккупантов Германии. В те далекие годы статус оккупанта противоречил природе советского человека, ибо в соответствии с воспитанием на основе марксистско-ленинской идеологии и по призванию он мог быть только освободителем трудящихся масс от цепей империализма. Однако со временем свыкнуться с этим «званием» помогло сознание того, что руководители стран антигитлеровской коалиции поступили справедливо, установив после победы над фашизмом в Германии неизвестный ранее в истории тип оккупационного режима.

В чем же выражалась его уникальность? Прежде всего в том, что его юридической основой стали те принципы международного права, которые были выработаны лишь в ходе войны. Новым было и то, что на длительное время оккупации подверглась вся территория одной из великих держав Европы, власть над которой осуществлял коалиционный орган союзников — Контрольный совет. Руководящая верхушка Германии, развязавшая вторую мировую войну, была осуждена Международным военным трибуналом и понесла заслуженную кару. Страны-победительницы не консервировали прежние, фашистские порядки в побежденной Германии, как это предписывалось действовавшим тогда международным правом, а до основания разрушили их. Они активно содействовали прогрессивным силам Германии в установлении режима демократии и справедливости.

Процесс демократизации страны протекал трудно и противоречиво. Из-за разногласий между бывшими союзниками относительно судьбы Германии, она была разделена на две части, политическое и экономическое развитие которых шло неоднозначно. Тем не менее, решения Потсдамской конференции (17 июля — 2 августа 1945 г.) в целом выполнялись, хотя начавшаяся вскоре после окончания второй мировой войны «холодная война» сильно сдерживала и деформировала этот процесс. И тот факт, что народы Европы 50 лет прожили в условиях мира, свидетельствует, что великие державы, взявшие на себя ответственность за решение германского вопроса, сделали многое, чтобы Германия не стала очагом третьей мировой войны.

В поисках ответа на вопрос, как же мы управляли Германией с 1945 по 1949 год, необходимо учитывать наличие следующих моментов: во-первых, еще в ходе войны союзники согласовали принципы единой политики в решении германского вопроса вообще и в условиях оккупации Германии, в частности; во-вторых, как известно, практически осуществлявшаяся политика всех оккупировавших Германию держав претерпевала изменения, переходя от сотрудничества к конфронтации; в-третьих, как в период сотрудничества, так и позже, каждый из союзников действовал не изолированно от других; наконец, в-четвертых, оккупационная политика в Германии, являясь частью общей политики соответствующих государств не могла не проводиться в духе этой политики и в ее интересах.

Экономические, политические и идеологические аспекты оккупационной политики разных стран имели для оккупирующих держав разное значение.

Накануне разгрома фашизма Сталин сформулировал лишь некоторые принципиальные, но разрозненные положения о путях решения германского вопроса после войны. Возможно, это было сделано сознательно, ибо советское руководство не было заинтересовано в оформлении и преждевременном обнародовании цельной концепции, так как некоторые ее аспекты могли вызвать неприятие со стороны мировой общественности и создать угрозу единству антигитлеровской коалиции.

50 лет спустя, анализируя публичные высказывания И.В.Сталина, других руководителей ВКП(б) и советского государства того времени и, что собственно важно, их практические шаги в отношении побежденной Германии, с учетом того факта, что оккупация имела коалиционный характер, можно попытаться сформулировать основные черты концепции советской оккупации Германии.

— Германия должна быть единым, миролюбивым и дружественным к Советскому Союзу государством. Для решения этой задачи следует использовать оккупированную советскими войсками Восточную Германию. Осуществить полную демилитаризацию и денацификацию общественной жизни страны и уничтожить ее военный потенциал. Демократизацию следует осуществлять, исходя из положения научного коммунизма о классовом характере демократии. Репарации в виде демонтажа важных предприятий и изъятий из текущей продукции в пользу Советского Союза должны быть выполнены в кратчайший срок, пока германский народ будет находиться в состоянии шока. Возможное недовольство германских трудящихся этими мерами должно нейтрализоваться разъяснениями, что демонтаж ослабляет мощь германских монополий, усиливает экономику родины мирового пролетариата — Советского Союза, поэтому объективно соответствует интересам германских трудящихся.

— Если по истечении некоторого времени эту задачу в общегерманском масштабе решить не удастся, следует добиваться достижения этой цели только в рамках Восточной Германии. В перспективе содействовать ей в становлении на социалистический путь по советскому образцу.

— Советские оккупационные органы в Германии для реализации своих задач должны в первую очередь ориентироваться на братскую компартию Германии и руководимые ею общественные организации. Деятельность других партий в первый период оккупации может быть допущена при условии их лояльности к оккупационным властям. Вести последовательную, но осторожную линию на введение однопартийной системы как наиболее приемлемой для осуществления в будущем социалистических преобразований.

— Осуществляя текущую оккупационную политику, сотрудники Советской военной администрации в Германии (СВАГ) и военнослужащие Группы советских оккупационных войск в Германии (ГСОВГ) должны видеть конечную стратегическую цель — создание германского социалистического государства. Поскольку этот лозунг был непопулярен среди немецких трудящихся, и в ближайшие десятилетия они вряд ли будут способны позитивно воспринять его, создание экономических, политических и моральных предпосылок для социалистических преобразований необходимо осуществлять без особой спешки, иногда временно отступая и идя на компромиссы. На вопрос публициста Ф.Чуева о сущности советской политики по германскому вопросу в первые послевоенные годы В.М. Молотов в 1974 году ответил, что она состояла в том, чтобы «из части Германии сделать свою, социалистическую Германию». Надо было, как вспоминал Молотов, «наводить порядок» и «прижимать капиталистические порядки» и в других странах Восточной Европы. «Вот «холодная война», — заявил Молотов, подытоживая сказанное»[1].

— Учитывая то, что решение этих исторически важных задач будет сопряжено с сопротивлением США, а также всего империалистического лагеря, применение любых средств и методов в разоблачении империализма и его дискредитация перед германским народом остается постоянной задачей всех работников советских органов в Германии.

— Отрыв всей Германии или, как минимум, ее восточной части от лагеря империализма заметно ослабит его и значительно усилит лагерь социализма. Этот факт явится конкретным и реальным воплощением всемирно-исторического перехода человечества от капитализма к социализму.

Таковы примерно принципы, составлявшие сущность советской оккупации Германии. Из этого следует, что задачи, выполнявшиеся органами СВАГ совместно с советскими войсками в Германии, выходили за рамки одной лишь Германии. Их решение должно было иметь глобальные последствия и повлиять на соотношение сил в мире.

Факты подтверждают, что в решении германского вопроса в послевоенное время Советский Союз действительно шел таким путем и что практическая деятельность СВАГ была направлена на достижение этих целей.

На наш взгляд, сущность и особенность советского оккупационного режима в Германии целесообразно рассмотреть в двух аспектах: как советская политика по германскому вопросу осуществлялась через Советскую военную администрацию, с одной стороны, и какое участие в ней принимали и как влияли на ее реализацию те миллионы «дипломатов» в солдатских шинелях, которые не по своей воле оказались в этой стране, — с другой. Такое раздельное, но, естественно, взаимозависимое рассмотрение темы крайне важно для того, чтобы нарисовать реальную картину обстановки того времени, ибо заблаговременно разработанная официальная политика не во всем и не всегда совпадала с ее реализацией.

Необходимо также ограничить рассмотрение этой проблемы определенными временными рамками, то есть маем 1945 — октябрем 1949 года. Именно в это время попытки добиться единства Германии не привели к успеху, и на ее территории возникли два германских государства, начавшие свой исторический путь в противоположных направлениях. Тогда казалось, что надежды на воссоздание былого единства уже не оставалось, а СВАГ как контролирующий и управляющий орган прекратил свое существование.

Но следует отметить, что и этот кратковременный, период не имеет цельного характера. Прекращение деятельности союзнического Контрольного совета в марте 1948 года по инициативе советской стороны представляет собой рубеж, реально означавший конец совместного союзнического управления Германией. И если до марта 1948 года каждая оккупирующая держава, управляя своей зоной, одновременно через Контрольный совет участвовала и в управлении всей Германией, то после этого события сложилось качественно новое состояние оккупационного режима. Из прежних межсоюзнических оккупационных органов продолжали свою деятельность только некоторые структуры бывшего Контрольного совета, включая и союзническую комендатуру в Берлине. Но и эта деятельность не носила регулярного характера.

Если прекращение функционирования Контрольного совета стало последним рубежом в союзнической оккупационной политике в Германии, то деятельность военных властей в каждой из частей Германии в этот период отмечалась особым динамизмом и разнообразием.

Исследование сущности и роли политики стран-победительниц и, в частности, Советского Союза по германскому вопросу, се механизм и функционирование в процессе зарождения новой Германии в первые послевоенные годы имеет не очень богатую, по достойную упоминания научную базу.

Издан ряд документальных сборников, научных трудов, воспоминаний, статей, проведены десятки научных форумов. Приводить их перечень, думается, нет необходимости. Следует лишь попытаться дать краткий обзор наиболее значимых для темы нашего исследования работ.

Из документальных источников следует обратить внимание на опубликованный министерствами иностранных дел СССР и ГДР и 1969 году сборник «За антифашистскую демократическую Германию. Сборник документов 1945–1949 г.г.»[2] В нем содержится богатый, ранее не публиковавшийся документальный материал из архивов обеих стран.

В последнее время внимание специалистов и широкий круг читателей привлек труд большого коллектива авторов ФРГ «Справочник по Советской оккупационной зоне», изданный в 1990 году университетом г. Мангейма и Институтом современной истории в Мюнхене[3]. На базе огромного количества приводимого в нем фактического и цифрового материала авторы сумели сделать ряд интересных выводов.

В 1994 году вышел в свет сборник документов о деятельности одного из ведущих управлений СВАГ — Управления пропаганды (информации) под редакцией Б. Бонвича (ФРГ), Г. Бордюгова (РФ) и Н. Неймарка (США)[4]. Сборник привлекает внимание своей необычностью: на фоне документов лишь одного из Управлений СВАГ прослеживается не только механизм принятия политических решений советского руководства по германскому вопросу, но и драматическая судьба одного из влиятельных руководителей СВАГ полковника С.И. Тюльпанова, под началом которого в отделе партий мне пришлось работать на протяжении нескольких лет.

Авторы подошли к подбору документов честно и строго, не отсеивая «неудобные». Можно лишь сожалеть, что предисловие, призванное подготовить читателя к правильному восприятию приводимых документов, не выполнило этой своей функции. Автор, известный профессор Стенфордского университета Норман Неймарк (США), допустил непростительно много фактических неточностей.

Профессор С. Дернберг (Берлин) в книге «Рождение новой Германии 1945–1949 гг.», изданной в 1959 году[5], предпринял первую попытку исследовать историю зарождения Германской Демократической Республики и уделил большое внимание сотрудничеству немецких властей и народа с органами СВАГ.

Из работ мемуарного характера заслуживают внимания прежде всего «Воспоминания и размышления» маршала Г.К. Жукова[6], неоднократно издававшиеся в СССР, а также воспоминания известных руководителей СВАГ — генерал-лейтенанта Ф.Я. Бокова «Весна победы»[7] и генерал-майора С.И. Тюльпанова «Германия после войны»[8]. Особенность работы С.И. Тюльпанова состоит, по его словам, в том, что автор сконцентрировал свое внимание преимущественно на теоретических выводах из всех тех фактов, которые были уже опубликованы или публикуются впервые. К сожалению, некоторые выводы не выходили за рамки традиционных представлений советской историографии по этой проблеме.

За последние десятилетия в разных странах вышло несколько интересных работ, которые вносят свою лепту в освещение этой важной темы.

На многих из них, как зарубежных, так и советских авторов лежит печать непростой обстановки, в которой они создавались. Нельзя обвинять в этом авторов — они являлись детьми своего времени, и это была не вина их, а беда.

В 1990 году опубликовали книгу два известных российских историка С.И. Висков и В.Д. Кульбакин[9], посвященную политике союзников по германскому вопросу. Авторы имели возможность использовать некоторые новые документы из архива внешней политики СССР, что помогло дать более глубокий анализ и оценку процессов, происходивших во всех оккупационных зонах, и деятельность союзнических органов.

Авторы правильно определили сущность германского вопроса, правда, не полностью отрешившись от стереотипов прошлого, выражение «германский вопрос», как совокупность мер по уничтожению нацистского режима, милитаризма и по превращению Германии в единое демократическое миролюбивое государство, они по-прежнему берут в кавычки. В книге подчеркивается, что в условиях идеологизации послевоенного исторического процесса невозможно было избежать и идеологизации германского вопроса.

Вместе с тем, к сожалению, к ряду кардинальных проблем урегулирования германского вопроса авторы подходят односторонне. Они не избавились также от некоторых выводов, не выдержавших испытания времени. Объем книги не позволил более основательно осветить механизм принятия решений органами СВАГ. Но в целом выход в свет этого исследования явился шагом вперед в изучении союзнической политики в оккупированной Германии.

В 1993 году издательство «Международные отношения» опубликовало монографию А.М. Филитова «Германский вопрос: от раскола к объединению. Новое прочтение»[10]. В ней автор глубоко проанализировал сложные и противоречивые процессы, происходившие в Германии в послевоенные годы. В книге содержится действительно «новое прочтение» ряда кардинальных проблем германской истории. Читатель найдет ответы на вопросы о планировании союзнической политики в Германии и причинах трудностей решения германского вопроса.

Жаль только, что А.М. Филитову, основательно проанализировавшему многие работы отечественных и зарубежных авторов, не удалось в достаточной мере использовать архивные материалы. Автор, несомненно, убедился бы, что разработанные в столицах союзников планы в процессе их реализации претерпевали значительные изменения, откорректировал бы свои выводы о позиции Советского Союза по единству Германии, о характере берлинского кризиса в 1948 году, «советизации» советской зоны, уточнил бы характеристики некоторых руководителей СВАГ. Достойные внимания оценки репарационной политики Советского Союза в Германии автор мог бы подкрепить подлинными данными о размерах репарационных изъятий.

Но, несмотря на все вышесказанное, книга А.М.Филитова положила начало новому этапу в объективном освещении наиболее сложного периода в новейшей истории Германии — периоду ее оккупации союзниками по антигитлеровской коалиции в 1945–1949 годах.

Заслуживает внимания и работа П.Н. Кнышевского, изданная в 1994 году[11] и посвященная относительно частной проблеме — репарационным изъятиям в Германии, реституции культурных ценностей, награбленным немецко-фашистскими оккупантами на территории Советского Союза, и «перемещениям» германских культурных ценностей в Советский Союз в послевоенное время.

Книга представляет собой уникальное собрание фактов, почерпнутых из российских архивов. Автор не оспаривает справедливости и правомочности взимания Советским Союзом репараций с Германии, но он решительно выступает против принпципов, на которых осуществлялся этот акт. Он расценивает действия советских властей в нравственном, политическом и социально-экономическом отношениях в сфере репараций и реституции как не всегда оправданные, а изъятие из Германии предметов искусства и других культурных ценностей для отправки их в Советский Союз под фальшивым названием «перемещение» — незаконным.

Краткий обзор вышедших в последние годы трудов о деятельности органов СВАГ позволяет прийти к выводу, что по своему научному уровню все одинаково ценны. Но главное состоит в том, что положено начало исследованию этой проблемы на основе архивных документов. Осталось лишь закрепить скромные успехи, достигнутые на этом пути.

В советских архивах хранятся исключительно ценные документы, по разным причинам не использованные исследователями. В условиях новой политической обстановки в России автор получил такую возможность и, опираясь на большое количество новых документов, и отталкиваясь от ранее изданных трудов, надеется удовлетворить интерес читателей к этой теме в большей мере, чем это было сделано историками в прошлые годы.

В монографии предполагается раскрыть сущность оккупационной политики СССР, формы и методы ее осуществления органами Советской военной администрации в Германии, сравнивая, когда для этого есть материал, с оккупационной политикой западных союзников.

Считаю своим долгом сделать несколько предварительных замечаний.

В связи с анализом политической обстановки в советской оккупационной зоне в период с 1945 по 1949 год неизбежно возникает вопрос, который стоял не только в те годы, но и обсуждается в научных кругах в настоящее время: существовало ли в советской зоне всевластие СВАГ при полном отсутствии немецкой инициативы и немецкой политики?

Вопрос о «всевластии» СВАГ и «безвластии» немцев, как и все остальные, следует рассматривать конкретно-исторически. В первые месяцы после окончания войны вся власть, разумеется, находилась в руках СВАГ. В последующем немецкий народ, его административные органы и политические партии все активнее включались в политическую жизнь и, принимая все более широкие полномочия, передаваемые постепенно им Советской военной администрацией, играли все более значительную роль.

Поэтому выводы таких германских историков как М. Фрейнд, что «Германии больше не было», что «глухо и безучастно немецкий народ воспринимал происходящие события», и Э. Дойерлейн о том, что Германия выступала лишь как «объект политики мировых держав», в условиях, когда «не существовало никакой немецкой политики», можно считать справедливыми лишь в первые недели или месяцы после капитуляции Германии.

Прав А.М.Филитов, утверждая, что «определенный уровень» «вмешательства» оккупационных властей в политическую жизнь немцев» был неизбежен и оправдан, если это вмешательство осуществлялось в определенных рамках[12]. Такие случаи имели место в практике как западных оккупационных властей, так и СВАГ.

В рассуждениях некоторых авторов, в частности, С.И. Тюльпанова, о разных политических типах союзнической оккупации Германии встречаются утверждения, что в силу классовой структуры германского общества глубокий смысл самого понятия «оккупация» относится только к тем силам и группам, которые представляли собой фашистский режим. Что же касается германского народа, то Красная Армия принесла ему, по существу, не оккупацию, а освобождение.

Да, это было освобождение. Но на практике складывалась сложная ситуация. Как и любая другая страна, втянутая своим правительством в агрессивную войну и проигравшая ее, Германия была обязана нести нелегкое бремя оккупации. Германский народ должен был оплачивать оккупационные расходы, хотя бы частично компенсировать нанесенный его войсками ущерб странам-жертвам агрессии, испытать определенные ограничения прав человека, пережить чувствительный моральный шок и др. Ясно, что в подобной ситуации не было и не могло быть полной идентичности интересов победителей и побежденных.

* * *

Когда же и в каких условиях возник и в каком направлении эволюционировал германский вопрос и как подходили к его решению государства антигитлеровской коалиции?

Германский вопрос как вопрос о путях и средствах ликвидации милитаризма и создания условий для демократического и миролюбивого развития Германии, исключавших прежний путь войн и агрессии, возник в связи с рядом агрессивных актов Германии в 1938 г. и особенно с началом развязанной ею второй мировой войны.

Обстановка в корне изменилась со второй половины 1941 года, когда война приобрела подлинно мировой характер, и были сделаны первые шаги к образованию антигитлеровской коалиции свободолюбивых стран и народов. Именно тогда возникли реальные условия для постановки германского вопроса и в последующем для его справедливого решения. В этом были заинтересованы все страны коалиции, поэтому поиски путей его решения стали их общим делом. Разумеется, каждый из ее членов вносил свое понимание этого вопроса и свое видение его решения. Но несмотря на, подчас серьезные различия, на всем протяжении войны доминировали согласованные действия.

Какую судьбу должен постичь побежденный германский народ, президент США Ф. Рузвельт ярко изложил в письме военному министру Г. Стимсону 26 августа 1944 г.: «Чрезвычайно важно, чтобы все люди в Германии поняли: на этот раз Германия — побежденная нация. Я не хочу, чтобы они умерли от голода. К примеру, если они нуждаются в пище для поддержания души в теле, пусть получают три раза в день суп из армейских кухонь. Это поддержит их здоровье, но они запомнят такой опыт на всю их жизнь. Факт, что германский народ — побежденная нация, должен быть внушен им коллективно и индивидуально так, чтобы они побоялись когда-либо еще начать новую войну».

Эти слова Ф.Рузвельта означали, что план его министра финансов Г. Моргентау превратить расчлененную Германию в «пастушечью провинцию» являлся и планом президента. Советскому представителю в дискуссиях в рамках Европейской консультативной комиссии (ЕКК) приходилось возражать не только против такого решения, но и против намерений США и Великобритании установить оккупацию Германии на неопределенно долгий срок, обеспечить союзникам неограниченную власть в побежденной стране и потребовать от нее, чтобы она предоставила им все свои ресурсы и средства. Выдвигая в ЕКК подобные предложения, западные союзники исходили из основы своей концепции: Германия будет оккупирована не в целях освобождения, а как побежденная вражеская нация. Германский народ должен испытать последствия собственных действий.

Определение зон оккупации тоже оказалось не простой задачей. Еще в марте 1944 года дискуссия по этому вопросу чуть не завела деятельность ЕКК в тупик. Американская сторона предлагала отвести Советскому Союзу зону оккупации, составлявшую всего пятую часть территории Германии. Это означало, что она была в три раза меньше зоны США и почти в два раза меньше английской. Позднее позиция американцев изменилась, и были приняты границы зон, приемлемые для всех партнеров.

По пути в Тегеран осенью 1943 года президент Рузвельт на борту крейсера «Айова» в Средиземном море провел совещание с начальниками штабов американских войск. Здесь он впервые высказался по поводу принципов будущего оккупационного режима. В частности, он заявил, что англичанам следует занять Францию, Бельгию, Люксембург, а также южную часть Германии. Американцы должны оккупировать северо-запад Германии, включая порты Бремен и Гамбург, а также занять Норвегию и Данию. Президент заявил: «Мы должны дойти до Берлина. Тогда Советы пусть занимают территорию к востоку от него. Но Берлин следует взять Соединенным Штатам»[13].

На конференции в Тегеране (ноябрь-декабрь 1943 г.) планы западных союзников в отношении Германии не изменились. Но Сталин сформулировал позицию Советского Союза, решительно заявив, что ему «не нравится план новых объединений государств» и предложил передать этот вопрос в ЕКК[14].

В январе 1944 года все три страны представили меморандумы о капитуляции Германии и об оккупационных зонах. В документе Великобритании отмечалось, в частности, что после капитуляции в Германии следует ожидать многочисленных волнений и беспорядков, а министры и высокопоставленные чиновники либо сбегут, либо будут уволены. Но все же какая-то центральная администрация (не обязательно центральное правительство) и местные власти будут существовать. Оккупационные войска для Германии будут выделены в равных долях. В оккупации этой страны символически или реально могут участвовать и другие соседи Германии. Границы Германии не будут выходить за пределы 1937 года. Восточная Пруссия и Данциг, а возможно, и другие районы будут окончательно переданы Польше[15].

В Германии будет введена или полная военная оккупация, то есть союзные войска могут быть посланы в любую часть страны, или же частичная военная оккупация, при которой войска будут направлены только в некоторые заранее обусловленные районы. Однако в меморандуме утверждалось, что «…единственным удовлетворительным разрешением проблемы, во всяком случае в начальный период, является полная оккупация»[16].

Что же касается методов оккупации, то меморандум ставит на обсуждение следующую альтернативу: создать смешанные вооруженные силы для занятия каждого района или же разделить Германию на зоны, в которых определенная страна должна занимать доминирующее положение. Второй вариант, подчеркивалось в меморандуме, более предпочтителен, так как таким путем будет обеспечено проведение единой оккупационной политики, создаст навыки сотрудничества между оккупационными властями и народами союзных держав.

С.И. Висков и В.Д. Кульбакин считают, что Советский Союз отказался поддержать английскую идею о размещении оккупационных войск не по определенным зонам, а вперемежку, потому что его возможности защищать свои интересы и безопасность были бы ограничены[17]. Позицию советского руководства по этому вопросу, на наш взгляд, можно уточнить: Сталин считал, что лучше иметь часть территории Германии, но под своим полным контролем, чем пытаться контролировать всю Германию, не имея гарантии, что в соревновании с западными союзниками Советский Союз сможет что-либо выиграть.

Британская сторона предложила следующие задачи оккупации: предотвращение или уменьшение беспорядков в побежденной Германии, ибо без этого невозможно будет сохранить порядок во всей Европе; обеспечение быстрого и полного разоружения Германии и разрушение ее военной машины; завершение уничтожения нацистской организации; доведение до сведения каждого немца, что Германия потерпела полное военное поражение; обеспечение восстановления для германского народа сносных условий существования[18].

В документе подчеркивалось, что, если союзники согласятся на создание зон, то их границы должны, по возможности, совпадать с границами немецких административных единиц-земель, чтобы они не только не мешали, но, и поощряли тенденции к сепаратизму и автономии.

Примерно, в то же время советское правительство получило и американский проект «Условий капитуляции для Германии», в основных вопросах совпадавший с британским проектом.

Позиция советского правительства была выражена в указаниях советскому представителю послу Ф.Т. Гусеву, который должен был руководствоваться следующими соображениями: главной в меморандуме о капитуляции Германии должна быть военная сторона, по-иному говоря, «условия капитуляции это прежде всего военный документ»[19]. В противоположность британскому варианту, советский проект обязывал прекратить военные действия только Германию, а на ее союзников по агрессивному блоку подобное обязательство не возлагалось. Если англичане и американцы предлагали демобилизацию германских вооруженных сил, то мы выступали за объявление солдат и офицеров военнопленными, чем будет развенчан миф о непобедимости вермахта. Кроме того, быстрый выброс рабочей силы в промышленность Германии при ее расстройстве мог бы вызвать внутренние потрясения; мы принимали английское предложение об оккупационных зонах. Но если оно предусматривало трехсторонний контроль района Большого Берлина, то мы предлагали такой же контроль объявить в районе Кильского канала и территорий Гамбурга и Шлезвиг-Гольштейна.

Выполнение задач и установление границы советской оккупационной зоны определяла следующая формулировка: «Для проведения разоружения германских вооруженных сил, соединений и частей СС, СА, гестапо между вооруженными силами СССР, Соединенного Королевства и США устанавливаются следующие зоны оккупации: линия г. Хайлигенхафен (для СССР исключительно) по западному берегу Мекленбургской бухты на р. Любек (для СССР исключительно), далее по западной границе Мекленбурга до р. Эльба и далее вверх по течению этой реки до административной границы Прусской провинции Альтмаркт, затем по восточной границе провинции Брауншвейг и далее на западную административную единицу Анхальт и далее по западной административной границе Прусской провинции Саксония, провинции Тюрингия до пересечения ее с баварской границей и далее па восток по северной границе Баварии до чехословацкой границы у г. Хоф, занимается вооруженными силами СССР, за исключением территории вокруг Берлина (20 км зона), которая занимается совместно союзными войсками.

Территория западнее указанной линии занимается войсками Великобритании, за исключением Шлезвиг-Гольштейна, который оккупируется совместно войсками трех союзников. Остальная территория Германии занимается американскими войсками.

Документ был завизирован маршалом Шапошниковым, Майским, Исаковым, Игнатьевым и секретарем комиссии Базаровым.

После согласования с союзниками и некоторой корректировки с учетом предложений СССР 25 июля 1944 года документ был утвержден и подписан всеми членами ЕКК и направлен на утверждение соответствующих правительств.

ЕКК признала целесообразным направить подготовленный проект документа о капитуляции Германии для консультаций и другим заинтересованным Объединенным нациям. Их ответы были разными. Так, например, Франция продолжала настаивать на своем участии в устном обсуждении условий капитуляции в ЕКК. Массигли в беседе с Иденом еще в августе 1944 года заявил: «С французской точки зрения невозможно выработать условия капитуляции Германии без участия Франции. Германия не должна иметь возможности заявить, что капитулировала только перед тремя державами. Условия капитуляции уничтожили перемирие 1940 года». Однако Иден посоветовал не поднимать этого вопроса, пока французское правительство не будет создано во Франции.

Массигли предложил держать под постоянным международным контролем Рейнско-Вестфальский бассейн, как сферу военного потенциала Германии. Районы Франкфурта и Мангейма следовало бы выделить в специальную зону, необходим специальный контроль за районом восточного берега Рейна между южной границей спецзоны и Швейцарией. Позднее некоторые пожелания французов были учтены.

Любопытны предложения Нидерландского правительства. Они состояли в том, чтобы от Германии требовать только того, что она в состоянии выполнить. Союзникам нужно отказываться от любых переговоров с Германией на равных началах по любому из условий капитуляции. Пока немцы не перевоспитаются и не изживут нацистские теории, говорилось в письме из Нидерландов, рассматривать их «как людей с диким мировоззрением». Нидерланды не рекомендовали применять полную оккупацию, а занять только отдельные пункты Германии. На начальной стадии в связи с продолжающейся войной против Японии Нидерланды не смогут участвовать в оккупации Германии, но позднее это будет возможно. Затем предложено создать в Германии постоянную центральную межсоюзническую комиссию, в состав которой должны были войти все страны, находившееся в прошлом под германской оккупацией.

Польское эмигрантское правительство в Лондоне заявило о согласии участвовать в оккупации Германии, но оговорило, чтобы Германия отказалась от своих прав на территории, подлежащие отделению в пользу Польши, а именно, — Данциг, Восточную Пруссию, Опольскую Силезию и территории между Одером и польско-германской границей, существовавшей на 1 сентября 193 9 года. Польский Комитет Национального освобождения в Люблине также согласился с аналогичными территориальными изменениями в пользу Польши. Все другие малые страны, включая и Люксембург, также высказали пожелание участвовать в оккупации Германии.

На Ялтинской конференции (февраль 1945 г.) был рассмотрен порядок оккупации Германии и контроль над ней путем ее раздела на особые зоны, которые будут заняты вооруженными силами союзников. Контроль должен осуществляться через Центральную Комиссию в Берлине, состоящую из трех главнокомандующих. Позже этот орган стал называться Контрольным советом (КС). Было решено пригласить в качестве члена этой комиссии и Францию и выделить ей особую зону оккупации.

Как союзники по антигитлеровской коалиции за несколько месяцев до капитуляции Германии представляли себе ее будущее, и верили ли они в возможность этого будущего, свидетельствует эпизод, состоявшийся при открытии Ялтинской конференции. В одном из документов конференции он зафиксирован гак: «… Черчилль предлагает назначить заседание по политическим вопросам, а именно о будущем Германии, если у нее будет какое-либо будущее. Сталин отмечает, что Германия будет иметь будущее»

На Ялтинской конференции были одобрены проекты решений, разработанные ЕКК «О зонах оккупации Германии и об управлении Большим Берлином» и «О контрольном механизме в Германии».

К 1 мая 1945 года ЕКК окончательно утвердила «Соглашение о контрольном механизме в Германии». В документе предлагалось создать Контрольный совет (КС) из четырех главнокомандующих, были определены его функции и структура контрольных органов (Координационный комитет (КК) и союзническая военная комендатура в Большом Берлине (СКБ). План совместной оккупации Берлина был обусловлен тем, что этот город должен был стать местом пребывания союзнического Контрольного совета.

Особую роль в определении контрольного механизма и решения германского вопроса в целом сыграла Потсдамская конференция руководителей трех держав (июль-август 1945 г.). На ней решалась по существу судьба Германии. Но оказалось, что участники конференции еще не выяснили, что же представляет собой страна, с которой они воевали почти шесть лет и которая ныне лежит у их ног.

Между Черчиллем, Трумэном и Сталиным произошел по этому вопросу следующий разговор. «Черчилль. Я хочу поставить только один вопрос. Я замечаю, что здесь употребляется слово «Германия». Что означает теперь «Германия»? Можно ли понимать ее в том же смысле, как было до войны?… Сталин. Германия есть то, чем она стала после войны. Никакой другой Германии сейчас нет. Я так понимаю этот вопрос… Трумэн. На Крымской конференции было условлено, что территориальные вопросы должны быть решены на мирной конференции. Как же мы определим понятие «Германия»? Сталин… Я очень затрудняюсь сказать, что такое теперь Германия. Это — страна, у которой нет правительства, у которой нет определенных границ, потому что границы не оформляются нашими войсками. У Германии нет никаких войск, она разбита на оккупационные зоны. Вот и определите, что такое Германия. Это разбитая страна»[20].

Поскольку дискуссия по определению понятия «Германия» не продолжалась, то, стало быть, все согласились с тем, что Германия 1945 года — это «разбитая страна».

Странно, что подобная дискуссия в июле 1945 года вообще могла состояться. Ведь союзники еще в 1944 году точно определили, какой будет Германия после ее разгрома: она будет разбита, расчленена на зоны и на длительное время оккупирована. Поэтому трудно согласиться с утверждением биографа канцлера Коля Вернера Мазера, будто бы «в итоге главы держав-победительниц договариваются о том, чтобы при обсуждении этого вопроса исходить из Германии в границах 1937 г…»[21].

На конференции были конкретизированы принципы деятельности КС, подписано соглашение о репарациях, о германском флоте, о торговых судах, об упорядочении перемещения немецкого населения.

Участники Потсдамской конференции сформулировали цели оккупации Германии:

— полностью разоружить, демилитаризовать и ликвидировать всю германскую промышленность, могущую быть использованной для военного производства, или установить контроль над ней;

— убедить немецкий народ в его тотальном военном поражении и в том, что он не может избежать ответственности за то, что навлек на себя, поскольку его собственное безжалостное ведение войны и фанатичное сопротивление нацистов разрушили германскую экономику и сделали хаос и страдания неизбежными;

— уничтожить национал-социалистическую партию и ее филиалы и подконтрольные организации, распустить все нацистские учреждения, препятствовать возрождению их в какой-либо форме и предотвратить всякую нацистскую и милитаристскую деятельность или пропаганду;

— подготовиться к окончательной реконструкции германской политической жизни на демократической основе, к эвентуальному мирному сотрудничеству Германии в международной жизни.

В оккупированной Германии устанавливался следующий порядок управления:

— вводилось местное самоуправление на демократической основе;

— союзники обязались разрешать и поощрять демократические политические партии, право собраний и публичного обсуждения; — устанавливалась выборность в провинциальные органы управления;

— пока не будет учреждено центральное германское правительство, должны быть сформированы некоторые важные центральные департаменты (финансов, транспорта, внешней торговли и промышленности), действующие под руководством Контрольного совета;

— с учетом обеспечения военной безопасности разрешалась свобода слова, печати и религии, создание свободных профсоюзов.

В Потсдаме были закреплены в политическом и международно-правовом отношении итоги второй мировой войны.

Бесспорно, решения по германскому вопросу, принятые в Ялте и особенно в Потсдаме, были справедливыми и соответствовали общепринятым нормам международного права и общечеловеческой морали. Другое дело, как эти решения проводились в жизнь, и в этом отношении имеются существенные различия между позицией Советского Союза и позицией других участников этих конференций.

Каким же образом Советский Союз в лице такого военно-политического органа как Советская военная администрация в Германии осуществлял в своей оккупационной зоне решения, принятые в Ялте и Потсдаме? Ответу на этот вопрос и посвящены последующие главы предлагаемой книги.