Как обольстить вдову

Глава 7

– Боже правый! Я глазам своим не поверила, когда увидела, что он здесь, – с трудом сдерживая волнение, говорила Мэри.

– Это лорд Дэвид постарался, – со знанием дела заметила Джейн. – Они с Перси приятели.

– В самом деле. – Мэри и Луиза переглянулись.

– Неужели вы имеете в виду мистера Хэмилтона. – удивилась Селия.

– Кого же еще, Селия, дорогая, мы были потрясены, узнав, что он приехал. Он редко появляется в обществе.

– По крайней мере в приличном обществе, – перебила ее Джейн.

– О нем говорят такое… Но он сам виноват в том, что у него скандальная репутация. Он сам приложил к этому руку.

– О нем всегда невесть что болтали, но далеко не все соответствует действительности.

– Даже если хоть что-то из того, что о нем говорят, – правда, он порочен по сути своей. И все же его по-прежнему принимают в обществе.

– Он вхож в общество потому, что старик Линли в любую минуту может отдать Богу душу, – сказала Луиза.

– Его принимают только потому, что он сколотил состояние на уэльском олове или еще на чем-то, – сказала Джейн. – А графский титул плюс богатство и красота играют огромную роль.

– Его будут принимать в обществе даже в том случае, если будет доказано, что он прикончил того мужчину в Бате, – закивала Мэри.

– Что? – ахнула Селия. – Он убил человека? Да не может этого быть!

Джейн повела плечом.

– Это не смогли доказать. Перси говорит, что мистера Хэмилтона в это время не было в Бате. Но некоторые утверждают обратное.

– Он не способен на убийство, – заявила Селия.

– Может, убитый сам напросился, – произнес Мэри, – довел его. Говорят, убитый первым схватился за пистолет.

– Потому что выяснил, что мистер Хэмилтон жульничал во время игры в карты, – заявила Луиза. – С тех пор Хэмилтона пускают не во все игорные дома, только в самые низкопробные. Никто не желает сидеть с ним за одним игорным столом.

– Ни за что не поверю, что Хэмилтон мошенничал, тем более – совершил убийство. – Селия попыталась найти новую тему для обсуждения.

– Да он и не на такое способен, – заверила ее Луиза. – Из-за него миссис Риджли швырнула в леди Пирс рыбу, потому что Хэмилтон бросил миссис Риджли ради леди Пирс.

– Верно. Я помню! – воскликнула Мэри. – Это произошло на балу у Нидеркотов. Как жаль, что мне не удалось пойти на этот бал, чтобы увидеть все собственными глазами: Хилленби отказался идти к Нидеркотам, потому что хозяин дома проголосовал за какой-то ирландский закон, который Хилленби не поддерживает.

– Мы с Перси тоже это пропустили, – утешила ее Джейн. – Перси не показывает носа к Нидеркотам, потому что сэр Роберт не сторонник азартных игр и в своем доме разрешает только игру на грошовые ставки.

– А вот мне повезло: я там была в тот момент и видела все до мельчайших подробностей, – с торжествующим видом заявила Луиза.

– Швырнула в нее рыбу?

От того, с каким смаком Луиза преподносила эту историю, и от того, как Мэри была расстроена, что упустила шанс стать свидетельницей разразившегося скандала, у Селии засосало под ложечкой.

– Да. Это была целая рыбина – тушеный лосось под сливочным соусом. Миссис Риджли схватила блюдо со стола и швырнула его в леди Пирс как раз в тот момент, когда гости садились за стол. Наряд леди Пирс – прелестное голубое платье, отороченное золотым шитьем и светлым кружевом, – был безнадежно испорчен. Платье было сшито по последней моде, но из-за разыгравшегося скандала никто не решается заказать себе наряд, похожий на тот, который был в тот день на леди Пирс. – Луиза скорбно вздохнула и замолчала, словно хотела минутой молчания почтить память красивого платья.

– Но при чем здесь мистер Хэмилтон? Как можно вменять ему в вину то, чего он не совершал? – произнесла Селия.

Мэри развела руками.

– Но всем хорошо известно, кто за всем этим стоит. А мистер Хэмилтон наверняка великолепный любовник, раз женщины готовы из-за него пожертвовать своей репутацией. На следующий день после этого инцидента супруг Кэтрин Риджли увез ее в деревню, и с тех пор она больше не появлялась в обществе.

– Видимо, от любви у нее помутился рассудок, – закатив глаза, с восторгом заявила Луиза. – Остается только гадать…

Подруги обменялись понимающими взглядами. Первым побуждением Селии было встать и уйти. Раньше ей тоже нравилось немного посплетничать, но то, что она услышала, не укладывалось ни в какие рамки. Луиза и Мэри не скрывали злорадства, рассказывая о случившемся. Селия не была лично знакома с миссис Риджли и понятия не имела, что заставило ее швырнуть рыбу в соперницу. Но ей было жаль обезумевшую женщину.

– А как лорд Элтон? – обратилась Селия к Луизе, чтобы сменить тему.

Подруга поморщилась:

– В добром здравии.

– Я только вчера с ним познакомилась, – сказала Селия. – Он мил и любезен?

Луиза удивилась:

– По-моему, да. Мы нечасто с ним видимся, только в компаниях.

– Старый сухарь, – рассмеялась Джейн. – По крайней мере Перси нельзя назвать скучным.

– Да он обычный выпивоха, – заметила Луиза.

Джейн округлила глаза, но не стала возражать.

– В один прекрасный день Перси станет баронетом, и внешностью его Бог не обидел, но хотелось, чтобы отец перестал держать его на коротком поводке. Мне приходится урезать расходы на ведение домашнего хозяйства, чтобы заплатить модистке.

– Когда муж распоряжается финансами, тоже радости мало, – сказала Луиза. – Денег, которые он мне дает, с трудом хватает, чтобы заплатить слугам. И при этом он выражает недовольство, если каждый день к столу не подают мяса.

– По крайней мере ты сама ведешь домашнее хозяйство, – проворчала Мэри. – Хилленби выдает мне только небольшую сумму на мелкие расходы – и все.

В этот момент в комнату вошли джентльмены. А мать направилась к Селии.

Розалинда весь вечер перешептывалась с леди Трокмортон. У Селии появилось недоброе предчувствие. После разговора с подругами настроение у Селии ухудшилось, у нее разболелась голова. Это невыносимо, думала она, чувствуя, что становится очередным объектом всеобщего интереса в качестве безутешной молодой вдовы. Ее несчастья, наверное, обсуждают с таким же смаком и злорадством, с каким Луиза обсуждала, точнее, осуждала мистера Хэмилтона. Вне всяких сомнений, так оно и есть. Просто они не осмеливаются делать это в ее присутствии – пока не осмеливаются.

Селия поднялась.

– С вашего позволения.

– Разумеется! – Джейн сжала ее руку. – Тебе нехорошо?

Селия кисло улыбнулась.

– Нет. Просто хочу подышать свежим воздухом.

– Составить тебе компанию?

Селии хотелось побыть одной.

– Не стоит, – улыбнулась Селия. – Оставайся здесь, развлекайся в свое удовольствие.

Джейн обрадовалась и кивнула. Мэри и Луиза пожелали Селии всего хорошего.

Селия незаметно выскользнула из комнаты. Минуту она постояла в коридоре у дверей в гостиную, слушая, как разговоры чередуются со взрывами смеха. Всем весело. Всем, кроме нее.

Она шла по коридорам, знакомым ей с детства. Эйнсли-Парк – небольшое поместье, пусть и одно из самых красивых в Англии. Дом строили на протяжении нескольких столетий совершенно разные люди, а, как известно, у каждого человека свои причуды. Поэтому в доме было полным-полно секретных шкафчиков, запасных выходов и потайных дверей. Но Розалинда обновила дом, насколько это было возможно. В детстве Селия облазила здесь каждый уголок, с восторгом открывая тайны старинного дома. В отличие от сурового аскетизма Кенлингтон-Эбби в Эйнсли-Парке все было обжитым, обустроенным и ярким.

Селия вышла из дома через боковую дверь. На землю спустилась ночь. Звезды сияли, состязаясь в яркости с серпом луны. Селия остановилась на широких каменных ступеньках и, закрыв глаза, вдохнула полной грудью прохладный ночной воздух. На мгновение она почувствовала, что вернулась домой.

Открыв глаза, Селия ахнула. Неподалеку в темноте стоял мужчина и наблюдал за ней. От страха у Селии учащенно забилось сердце. Она прижала руку к груди.

– Извините, сэр. Вы меня напугали.

Мистер Хэмилтон не шелохнулся.

– Это я должен перед вами извиниться. Но я не хотел вас напугать.

Селия улыбнулась:

– Тогда давайте извиним друг друга.

– Договорились, – рассмеялся Хэмилтон. – А что, вечеринка будет продолжаться на открытом воздухе?

– Что? Ах нет. Я просто вышла прогуляться.

Она вспомнила, что Мэри и Луиза говорили о мистере Хэмилтоне: что он порочен до мозга костей, что, возможно, убил человека и что из-за него женщины устраивают публичные скандалы. Знает ли он, что о нем говорят? Наверняка догадывается. Может быть, именно поэтому он здесь, в одиночестве, а не вместе с остальными, в гостиной.

– Может, прогуляемся по саду? – Эти слова сами собой сорвались у нее с губ: Хэмилтон бежит от того же, от чего и она.

– С огромным удовольствием, – ответил Энтони.

Некоторое время они шли молча. Энтони вышел в сад, чтобы избежать ссор, которые могли бы вспыхнуть из-за него в гостиной. Только слепой мог не заметить, какими взглядами его награждали за столом во время ужина. Даже Рис и Перси понимающе кивнули, когда он удалился в сад. Ему следовало бы сердиться на Риса за то, что он заставил его приехать на эту домашнюю вечеринку, понимая, какие разговоры вызовет его появление в обществе. Лорд Элтон и лорд Уильям Норвуд смотрели на него с нескрываемым презрением. Энтони привык к такому отношению и не обращал внимания. Его это даже забавляло. Он с трудом сдерживался, чтобы не заявить во всеуслышание, что готов поспорить, что в два счета соблазнит любую светскую даму.

Но Энтони предпочитал покинуть гостиную и выйти в сад прогуляться в одиночестве перед сном.

Однако вскоре его одиночество было нарушено: пришла она. При свете луны Селия казалась необычайно красивой, такой, какой он ее запомнил, даже еще красивее. В ней больше не было того розового изобилия, присущего юности, но горе не разрушило ее красоту. Невинная округлая мягкость исчезла, обнажив в Селии что-то новое и загадочное, что, по его мнению, делало ее еще более привлекательной.

Энтони не сомневался в том, что леди Элтон или ее мать рассказали ей о нем множество всяких историй, к которым Энтони не имел никакого отношения. Когда, увидев его, Селия ахнула, Хэмилтон решил, что она не станет с ним разговаривать, но, к его удивлению, Селия предложила ему прогуляться. Энтони было хорошо и спокойно рядом с Селией, и он невольно замедлил шаг.

– Мистер Хэмилтон, – вдруг сказала она, – я знаю, вы никогда не обращали внимания на распространяемые о вас сплетни. Скажите, как вам это удается?

– Я просто не реагирую на сплетни, есть множество более интересных вещей, которые заслуживают моего внимания.

– Но когда… то есть я хотела сказать, если… – торопливо поправилась Селия. – Если вы догадывались, что именно о вас говорят, как вы могли это выносить? Что лучше – слушать, что они говорят, или избегать всего этого?

– Не всегда удается всего этого избегать. Некоторые сплетни настолько нелепы, что порой это забавляет. – Чтобы не расстраивать Селию, Энтони умолчал о том, что сплетни, которые близки к правде, калечат душу.

– Пожалуй, вы правы, – проговорила Селия.

Снова наступило молчание. Они миновали деревья и вошли в декоративную часть сада. Энтони искоса взглянул на свою спутницу: Селия была задумчива, погружена в себя и чем-то встревожена. А когда-то в детстве эти глаза были такими пытливыми и живыми, а выражение лица менялось каждую минуту. Энтони вспомнил, какой Селия была в тот день, когда он узнал о ее помолвке – в платье, усыпанном лепестками роз, весело смеющаяся. Она вся светилась от счастья. Он в очередной раз пытался понять, что же пошло не так в ее жизни. Значит, Бертрам был на редкость отвратительным мужем, раз Селия так изменилась.

Впрочем, неизвестно. Энтони знает о ее браке лишь то, что рассказал ему Рис. Быть может, ее печаль вызвана скорбью о безвременно ушедшем муже, или чувством вины, или чем-то еще. Не следует забывать, что Энтони не имеет ни малейшего понятия о том, какой она стала теперь. Селия, которая была сейчас рядом с ним, даже не смотрела на звезды над головой. Она словно ничего не замечала вокруг – ни красоты серебристого, призрачного сада, ни темного, усыпанного звездами неба. Ни его, Энтони.

– Вы видели? – тихо спросил он. – В небе только что упала звезда.

– Правда? – Селия запрокинула голову. Но взгляд ее остался таким же тусклым и безжизненным. Она посмотрела на небо только потому, что Энтони ей это сказал. – Нет, я не заметила, – ответила Селия.

– Возвращаясь к вашему вопросу о сплетнях, я хотел бы добавить кое-что, – сказал Энтони. – Наверное, мой ответ был слишком краток и поспешен. – Селия посмотрела на Энтони. Он продолжал любоваться звездами. Искал еще одну падающую звезду. Мать говорила, что, когда они падают, надо загадать желание – и оно обязательно исполнится. – Требуется время, чтобы привыкнуть и научиться не замечать сплетен о себе. Сначала человеку хочется узнать и услышать все. При этом испытываешь потрясение, унижение, возмущение, а даже гнев. Это естественно. Зачастую трудно удержаться от своего рода мести или сведения счетов. Но увы, это приводит к обратному эффекту: люди начинают еще больше о тебе судачить. Этим вы лишь подливаете масла в огонь. Даете им пищу для новых измышлений. Становится все труднее не обращать внимания на кривотолки, потому что сплетники стараются спровоцировать вас на реакцию, чтобы вы дали им еще больше поводов для обсуждения вашей персоны. По правде говоря, это своего рода порочный круг. Но со временем, если не обращать внимания не сплетни, злые языки рано или поздно оставят вас в покое. А потом кто-то совершит что-то из ряда вон выходящее и отвлечет внимание от вас.

– Это ужасно, – тяжело вздохнула Селия.

– Как однажды мне было сказано, лекарство здесь только одно – быть скучным, насколько это возможно, и таким образом избежать повышенного интереса к собственной персоне. – Энтони проговорил это беззаботным тоном, гадая о том, помнит ли она слова, которые когда-то сказала ему.

Краешком глаза Энтони следил за реакцией Селии. Выражение ее лица не изменилось. Значит, она не помнит, решил он и хотел продолжить свою мысль, как вдруг у нее загорелись глаза. Она вспомнила!

– Я сказала тогда не совсем так. Я сказала: когда вы остепенитесь и будете вести спокойную, размеренную жизнь примерного семьянина, все разговоры о вашей порочности утихнут.

– Вы посоветовали мне обзавестись семьей, шестью детишками и целым выводком собак. – Селия посмотрела на Энтони с нескрываемым изумлением. Он грустно улыбнулся. – Я хорошо помню.

– Я тоже помню. – проговорила она и широко улыбнулась. – В тот вечер, когда вы спасли меня от лорда Юстона.

– Я до сих пор содрогаюсь при мысли, что вам пришлось выслушать столь вопиющее злоупотребление поэзией.

– Ну что вы. Бывало и похуже. Вот лорд Фарнсуорт однажды прочел стихотворение собственного сочинения, которое называюсь «Ода графину бренди».

– Несомненно, это был не самый лучший образчик любовной лирики.

Селия прыснула.

– Полагаю. – Она покачала головой. – Когда лорд Фарнсуорт декламировал это стихотворение, он держал графин на весу. Его номер всех развеселил. – Селия перестала улыбаться. – Я чувствую себя такой лицемеркой, – сказала она. – Не хочется, чтобы люди говорили обо мне и моих несчастьях. Однако я считаю занятным, когда кто-то, взгромоздившись на стол, признается в вечной любви к бутылке.

– Никакая вы не лицемерка, – сказал Энтони. – Подвыпивший парень, сочиняющий оды дешевому бренди, выставляет себя на посмешище, изображая клоуна, чтобы привлечь к себе внимание. Фарнсуорт сам находил это занятным, ему было весело. А на следующий день, когда он протрезвел и у него перестала болеть голова, смеялся над своей дикой выходкой вместе со всеми. Сугубо личные переживания человека редко бывают забавными. Их нельзя выставлять на всеобщее обозрение.

– Но некоторые считают иначе, упиваясь чужими неприятностями.

Энтони покачал головой:

– Чужие проблемы щекочут людям нервы. Когда они узнают, что у кого-то не все гладко, их переполняет чувство собственного превосходства. Дело не столько в самом скандале, сколько в том, что люди узнают то, чего не вправе знать.

Помолчав, Селия сказала:

– По-моему, вы правы. Мне почему-то это не приходило в голову. Очень логично. Вы здравомыслящий человек.

– Что же, теперь я могу со спокойной душой удалиться, – с улыбкой произнес Энтони. – Поскольку высказал хотя бы одну здравую мысль.

– Уверена, это была не первая ваша здравая мысль за сегодняшний вечер. – Они дошли до дальнего конца сада.

Селия подняла голову и посмотрела на звездное небо.

– Ни одной падающей звезды на этот раз, – пробормотала она. – Вот уж не везет так не везет – пропустила единственную падающую звезду за сегодняшний вечер.

– Если хотите, могу подарить вам желание, которое я загадал.

Селия покачала головой:

– Оставьте его себе. А мне пора идти. Мама, наверное, с ног сбилась, разыскивая меня.

Ни слова не говоря, Энтони повернул к дому. Обратно они возвращались молча. В дверях Селия пожелала Энтони спокойной ночи. Он видел, как она вернулась в дом. Сам он пока не был готов возвращаться.

Так, значит, люди обсуждают Селию, и ей об этом известно. Он почувствовал приступ гнева на неблагодарных, невоспитанных гостей, которые шептались за спиной о несчастьях хозяйки. Одно дело – Лондон, где сплетницы с острым языком потехи ради готовы порвать чужую жизнь в клочья. Но ведь предполагалось, что здесь должны быть друзья Селии. Дэвид сам так сказал. И если так с ней обращаются ее приятели и подруги…

– Леди Бертрам! – Энтони вздрогнул от неожиданности, услышав чей-то голос из другого конца сада. – Леди Бертрам! – позвал кто-то снова.

Энтони повернулся и увидел Неда Чилдресса, который направлялся прямо к нему.

– Это ты, Хэмилтон? – удивленно воскликнул Нед.

Нед Чилдресс приходился Энтони дальним родственником, кажется, троюродным кузеном – седьмая вода на киселе. Его отец был кузеном лорда Уорфилда, дяди Энтони, и они с Недом в детстве проводили летние каникулы в шотландском имении Уорфилдов. Нед был одним из немногих друзей Энтони.

– Я искал леди Бертрам. Ты не видел ее?

– Видел. Она только что вошла в дом.

– А-а-а. – Нед заметно огорчился. – Ее светлость попросила меня проследить, чтобы с леди Бертрам ничего не случилось.

– Когда я ее видел, с ней было все в порядке.

– Хорошо. – Нед колебался. – Что ты здесь делаешь?

Энтони вздохнул.

– Дышу свежим воздухом. Деревенский воздух очень полезен для здоровья.

Нед рассмеялся, сразу смекнув, в чем дело:

– Этот воздух не сравнить с удушающей атмосферой гостиной, где женщины сплетничают. – Губы Энтони растянулись в улыбке. Он промолчал. – Никогда не мог понять, что они находят в тебе интересного? Ты самый нудный из всех, кого я знаю.

– Ты говоришь как настоящий друг.

Нед снова рассмеялся:

– Разумеется! – Он оглянулся на входные двери. – Поскольку леди Бертрам здесь нет, я могу возвращаться. Пойдешь со мной?

Энтони тяжело вздохнул. Он не прочь был пойти с Недом – не прятаться же ему в темноте. Поговорив с Селией, Энтони понял, что он не единственный, кого раздражают сплетни вокруг его персоны. Правда, за долгие годы он с грехом пополам научился с ними справляться. Переключив на себя хоть малую толику внимания сплетников, он сделает доброе дело для Селии.

– Конечно.