Как прежде уже не будет (СИ)

Глава 8

Было непривычно и странно просыпаться не одной. Но очень приятно, не смотря на жуткое похмелье, со всеми сопутствующими ему "радостями" - адская головная боль, сухость во рту и жуткая жажда.

Как ни странно, но количество выпитого вчера никак не повлияло на разум Сони, и она помнила весь вчерашний разговор до мелочей, а также последовавшее за ним безумство. Сейчас, на более или менее трезвую голову, она попыталась осознать их договоренность.

Что это? Новое начало? Их с Даном условия друг другу были более чем странными, но вполне обоснованными. Неужели они все же пришли к пониманию и готовы попробовать все забыть и исправить? Они так долго шли к этому, что сейчас с трудом верилось в происходящее. Понятное дело, что все не встанет на места вот так запросто. Установление шаткого мира это только начало. Впереди не менее сложная часть путь, чем уже пройденная. Если даже не более. Ведь трудно будет учиться заново доверять и надеяться, полагаться и рассчитывать не только на себя, учитывать мнение другого и вновь уважать.

Не уходи, - сквозь сон пробормотал Дан, когда она попыталась выбраться из его рук.

Соня даже улыбнулась, глядя на сонного, все еще не открывшего глаза мужчину. Она уже и не надеялась увидеть его таким - спокойным и почти нежным.

Мне нужно в душ.

Возвращайся, - не соизволив даже взглянуть на нее, потребовал Дан.

Девушка подавила еще одну улыбку и встала с постели, направляясь в ванную. Первым делом она почистила зубы, избавляясь от противного ощущения во рту, а потом встала под теплые струи душа, который почти сразу привел в порядок ее больную голову. И видимо она увлеклась приятной процедурой, потому как Дан не выдержал и пришел к ней сам. Встал рядом и тут же притянул ее спиной к своей груди, сковывая в нежных объятьях. Соня прикрыла глаза и расслабилась, откинувшись на него всем телом. Сильные руки неторопливо заскользили по ее влажному телу: по шее, груди, животу и бедрам. Не осталось и следа вчерашней грубости и дикости. Только нежность, неспешность и размеренность, возбуждающие не хуже страсти.

Соня не сдержала тихого стона, когда руками Дан начал массировать ее грудь, заставляя соски напрягаться и требовать к себе внимания. Умелые пальцы тут же сжали твердые вершины, делая их еще туже и чувствительнее. Продолжая одной рукой играть с упругими холмиками, вторую мужчина опустил в развилку ее бедер. Он хрипло что-то простонал ей на ухо, почувствовав ее желание и влажность. Умело и настойчиво Дан повел ее тело к кульминации. Его пальцы творили невероятное с ее телом, заставляя девушку беспрерывно постанывать и обвить руками его шею, чтобы устоять на ногах. Она откинула голову ему на плечо, полностью отдавая себя во власть его сильных и горячих рук. Его губы стали попутно ласкать шею и ушко, а горячие и порочные предложения, что он зашептал ей, окончательно свели ее с ума. Она хотела испытать все, что он только что ей пообещал. Хотела вкусить его собственную похоть и желание.

Ее оргазмический стон Дан проглотил губами, развернув рукой ее лицо к себе. Она тихонько подрагивала в его объятьях, пока он мыл ее тело своими руками. После он вынес ее из душа и, даже не удосужившись вытереться, отнес в постель. Уложил на кровать и без промедления продолжил ласкать. Его губы, руки и язык путешествовали по ее телу так томительно долго, что Соне казалось, она взорвется от наслаждения. А Дан и сам наслаждался тем, что впервые за долгое время может просто наблюдать за тем, как ей хорошо, доставлять удовольствие и получать свое без лишних усилий. Он был нежен, нетороплив, и это сводило ее с ума. Девушка уже откровенно просила его продолжить, войти в себя и начать двигаться, но он и не думал подчиняться. Вместо этого спустился губами по ее телу к бедрам и приступил к еще одной пытке наслаждением. И остановился только лишь ощутив, что она уже на грани. И этой грани он хотел достичь вместе с ней. Без всяких промедлений он поднялся выше и одним плавным глубоким толчком вошел в горячее, упругое и совершенно мокрое лоно. Их губы встретились в сладком, пьянящем поцелуе, языки переплелись, а тела двигались в унисон. Соня запустила пальчики ему в волосы, притягивая его к себе еще ближе. Дан провел рукой по ее руке от плеча к запястью, мягко отстраняя от себя, переплетая пальцы и заводя ее ей за голову. То же он сделал и со второй рукой. Удерживая ее в такой своеобразной ловушке, он увеличил темп и резкость своих толчков, при этом не отрывая взгляда от ее глаз, желая видеть все изменения в них.

Впервые за все время их близость стала чем-то большим: это не была месть, это не была злость, там была не только страсть и слепое желание, не было места ревности и отчаянию. Это было проявлением того, о чем оба не могли и не решались сказать вслух. И казалось, что никогда не смогут решиться. Поэтому им оставалось лишь это - чувствовать телами и взглядами, мысленно умоляя друг друга сказать вслух и одновременно с этим не желая слышать.

Соня уже устала считать, сколько было таких резких поворотов в ее отношениях с Даном. От любви они пришли к ненависти, от ненависти - к мести, от мести - к опустошению, а опустошение привело их к самому началу. И трудно было поверить в то, что это конец их метаниям и нерешительности.

Они больше не говорили о том, что хотят друг от друга и чего требуют - оба и так приблизительно знали. А ставить какие-либо рамки не хотели, пустив все на самотек. И так было лучше для обоих. Они заново присматривались, заново узнавали, знакомясь с новой личностью друг друга. И оба прекратили пытаться видеть то, чего уже нет. Ни Соня, ни Дан больше не оглядывались назад и старались не поддаваться ностальгии - прошлому больше не было места в их жизнях, даже хорошему, поскольку и оно изменилось. Теперь у них другие цели, приоритеты и интересы, а значит они целиком и полностью другие. И не стоит пытаться сделать друг из друга тех, кем они перестали быть - это просто бесполезно и бессмысленно.

Медленно, но верно, оба привыкали к совместному быту. Их трудно было назвать семьей в общепринятом смысле этого слова, но каждый из них старался добиться чего-то похожего. Друзья целиком и полностью их поддерживали, помогали и украдкой давали советы. Никогда бы Дан не подумал, что станет прислушиваться к сумасбродному Ринату, который за последнее время стал специалистом в совместной и семейной жизни. То же самое могла сказать и Соня о Тасе. Подруга хоть и не избавилась от своих вредных замашек, но все же стала серьезней, спокойней и даже умней в некоторых вопросах, о которых раньше даже не стала бы задумываться.

Но все же в обоих таились отголоски прошлого. Соня по-прежнему с трудом открывал свою душу перед Даном. А Дан в свою очередь очень часто поддавался злости, стоило лишь на миг вспомнить о том, что несколько лет любимая женщина принадлежала другому. Однажды мужчина попросил ему рассказать о той жизни, что вела Соня, находясь под колпаком у Дениса. Она откровенно пыталась увильнуть от этой темы, но он настоял. А потом оказался и сам не рад тому, что услышал. Он помнил слова Сони о том, как его брат к ней относился, но подробности оказались ужасны. И сейчас Дан чувствовал себя не лучше своего брата, поняв, что он сам унижал и обижал Соню не меньше. Но так он хотя бы понял ее прежнюю ледяную скорлупу, в которую она заковала себя и свои чувства, увидев в этом лишь защитный инстинкт.

В свою очередь девушка попросила его рассказать о жизни за решеткой. Ей было трудно слушать о том, сколько раз на жизнь Дана и его друзей покушались. Было больно понимать его бессилие в сложившейся ситуации и невозможность все исправить. И обидно осознавать, что обстоятельства и ложь Дениса сложились так, что он долгое время считал ее предательницей и копил это в себе.

Мама, а когда папа придет? - сонно потирая глазки, спросил Тимур.

Не знаю, милый.

Он обещал мне сказку на ночь рассказать, - надув пухлые губки, проворчал Тима, - а сам не пришел.

Наверно, у папы дела.

Он обещал!

Давай я расскажу тебе сказку? - предложила Соня, улыбаясь сыну.

Нет, я хочу папу, - захныкал малых.

Соня невольно улыбнулась. Она и не заметила, как плавно мальчик пришел к осознанию того, что дядя Дан его папа. Малыш очень привязался к отцу, и это было взаимно. Но сейчас это давило невольным разочарованием Тима, когда папа не сдержал слово и не пришел. Сын ни в какую не хотел идти в кровать, не дождавшись сказки от отца, даже не смотря на то, что очень хотел спать. Он был капризным, срывался на плач, но решительно был намерен дождаться обещанного. И когда очередная истерика немного стихла, малыш все же устало прикрыл глазки и уснул сию же секунду.

Нервы самой Сони были вымотаны до предела. Ей не понравилась эта ситуация. Дан только-только начал вызывать у мальчика доверие, как тут же подрывает его. Он привязывает к себе сына, но не может найти время на него. И девушка злилась на него за это. И это злость только усиливалась по мере того, как стрелки на часах неумолимо ползли вперед. Была уже полночь, а Дана все еще не было. Его телефон не отвечал, тогда она позвонила Алану. Там тоже была тишина. Она не испугалась и не волновалась. Она злилась. И была намерена выплеснуть эту злость немедленно. Поэтому вышла из дома и поехала в клуб Дана, где надеялась его найти и все ему высказать. Охрана попыталась ее остановить, но хватило только ее хмурого взгляда, как они тут же уселись в машину и привезли ее в указанное место.

В клубе гремела музыка, молодые люди танцевали и веселились, но Дана среди них не было. Соня уже собралась уйти, но невольно глаза зацепились за окружающую обстановку. Охраны практически не было, да и привычного контингента людей тоже. А это, насколько помнила Соня, значило только одно - в подвале идут бои.

Это невольное возвращение в прошлое заставило чуть грустно улыбнуться. Ностальгия по тем временам захлестнула ее. Как же глуп был ее страх перед этим мероприятием тогда, и как равнодушно она приняла это сознание сейчас. В ее жизни было столько страха, ужаса и грязи, что подпольный ринг уже не вызывал какого-либо негатива вообще.

Тряхнув головой, чтобы избавиться от наваждения, Соня решительно вышла наружу и направилась на задний двор клуба. Охранники, следовавшие за ней по пятам, удивленно переглянулись, когда она направилась к подвальной двери. На входе парни тоже вопросительно подняли брови, но молча открыли перед ней дверь.

Как и в тот единственный раз, что она была здесь, Соню тут же подхватила плотная толпа разгоряченного народа. Даже телохранители с трудом отстаивали свои места рядом с ней. Никто не обратил на вновь прибывших внимания - оно было сосредоточено на клетке. Мельком взглянув туда, Соня с удивлением увидела внутри Дана. И это удивляло. Она не думала, что он будет еще участвовать в подобном. Насколько она знала, в прошлые разы были такие обстоятельства, что ему приходилось выходить на ринг. Сейчас их не могло быть априори. Так почему он там?

Медленно, но напористо Соня стала пробираться в первые ряды. Сейчас она шла туда без страха и опасения увидеть что-то, что ей не понравится. Она просто хотела рассмотреть все поближе. Агрессия, ярость и адреналин, бушующие в клетке, уже не пугали и не отталкивали. Они воспринимались как что-то само собой разумеющееся. И девушка смотрела на бой вполне спокойно. Все ее внимание было сосредоточено исключительно на Данияре. Она следила за каждым его жестом, движением и ударом. Видела как глубоко и мерно он старается дышать, наблюдала, как литые мускулы напрягаются до предела, обрисовывая четкий контур по всему обнаженному торсу. Видела, как пот тонкими ручьями стекает по его шее, груди и лицу. Как сильно сжимаются забинтованные кулаки и как мощно наносятся удары. Это...завораживало. Его мощь, сила и грация не вызывали никаких сомнений. Они просто не позволяли отвести взгляда от такого совершенства.

Соня не знала, почему ею завладели именно эти чувства - восхищение, даже гордость. Возможно, дело было в отсутствии ее прежней невинности и наивности, веры в добро и человеколюбие. А возможно в том, как ее изменила жестокая жизнь. Но сейчас уже не было так страшно смотреть на довольно сверкающие предвкушением почти черные глаза. На возрастающее торжество в них и жесткость в каждом движении. В прошлый раз это произвело на нее пугающее, жуткое впечатление, она дрожала и не верила в увиденное. Но сейчас все происходящее не воспринималось так остро и негативно. Даже окончание боя она восприняла спокойно, когда поверженный противник еле живой упал на пол под ноги Дана, а тот склонился над ним, беря в сильный захват его голову, чтобы свернуть шею. Но на миг мужчина замер и поднял взгляд, встречаясь глазами с Соней. На его лице не промелькнуло ни удивления, ни чего-либо другого. Но он тут же отпустил поверженного, оставляя его в живых под разочарованные стоны кровожадной толпы. Не отрывая от нее взгляда, он направился к выходу из клетки, ловко спрыгнул с возвышения и направился к раздевалке. Соня тут же последовала за ним. Охрана проводила ее до дверей, но внутрь не зашла. И Алан, стоящий рядом с Даном, тут же вышел, оставив их одних.

Дан стоял у стола, опираясь о него бедрами, и разматывал изорванные окровавленные бинты, которые мало спасли его костяшки от повреждений. Девушка молча подошла и стала делать это сама, более аккуратно и бережно.

Что ты здесь делаешь? - нарушил тишину Дан.

Тимур ждал тебя весь вечер, уснул в слезах, не дождавшись от тебя сказки, - только и сказала Соня, не пояснив своих побуждений найти его.

Так получилось.

Объяснишь это завтра сыну, - отбрасывая в сторону бинты, пожала плечами девушка.

Рядом стояла аптечка, к которой она потянулась, чтобы обработать легкие раны мужчины: у него была слегка разбита губа и повреждены руки, в остальном он был цел и невредим.

Почему ты дрался? - бросив на него короткий взгляд, спросила Соня.

Ностальгия. И она вдруг оказалась реальностью - ты здесь, как и тогда.

На это она лишь хмыкнула.

Случайность.

Да. Но сейчас мне нравиться больше: ты не убежала от меня в страхе и ужасе.

Я научилась перебарывать в себе эти чувства. Да и видела и пережила нечто пострашнее.

Например?

Твоя "смерть". Мне проще смотреть, как ты убиваешь кого-то, чем видеть "мертвым" тебя, - откровенно призналась девушка.

Дан ничего не сказал в ответ, молча ожидая, когда она закончит обрабатывать его руки. Но эта фраза надолго повисла в воздухе.

Соня закончила с его ранами и сделала шаг назад - находиться в такой близости от разгоряченного, пышущего адреналином тела было нелегко, даже дышать. Но Дан тут же обхватил руками ее талию и снова привлек к себе, вплотную прижав к своему напряженному телу. И снова на нее нахлынули воспоминания. Она очень хорошо знала, что нужно теперь мужчине, чтобы выплеснуть из тела накопившийся адреналин и, наконец, расслабиться. Знала, что ему нужна разрядка. И помнила, каким образом он любил ее получать. В такие моменты он был особенно груб и властен. Его страсть возрастала в разы, и все это выплескивалось на нее огненной лавой желания и похоти.

И сейчас эти чувства выливались на нее его горячим дыханием у виска, лихорадочно сжимающимися ладонями у нее на талии, и вжимающимся в ее живот напряженным мужским естеством.

Поехали домой, - на выдохе предложила Соня.

Нет, здесь, - ответил Дан, наклоняясь к ее лицу и впиваясь в ее губы голодным поцелуем.

Он прижал ее своим телом к стене, не отрываясь от ее рта и начиная лихорадочно избавлять от одежды. Под его сильными, неконтролируемыми движениями тонкая ткань рвалась и трещала, а губы становились все напористее и жаднее. Он будто задыхался без этой торопливости. Соня была заведена не меньше. Она любила его таким - жестким и грубоватым, любила ощущать на своем теле сильные руки и требовательные ласки. Ей нравилась эта животная агрессия и примитивный инстинкт самца. И все это заставляло ее саму переходить ее обычные рамки раскрепощенности. Как он брал - так она и отдавалась.

Это было каким-то безумие. Сильные рваные движение, гортанные хрипы и жесткий захват рук мужчины. Сдерживаемые стоны и вскрики девушки. Это невозможно было назвать занятием любовь или даже сексом. Это был трах, быстрый, дикий и необузданный, но от того не менее эпический в конце.

И без того взмокший Дан буквально обливался потом, а Соня томительно и нежно втирала его своими ладошками в кожу и слизывала губами соленые капли.

Прости, - прошептал хрипло Дан, касаясь рукой ее лица. - Это было грубо.

Это было хорошо, - только и хмыкнула в ответ Соня, на что мужчина удовлетворенно усмехнулся.

Он помог ей одеться, привел себя в порядок и повел на выход. Приехав домой, тут же снова увлек в спальню, движимый нетерпением и желанием. И она не имела ничего против.

Как идут поиски? - спросил Дан у Алана.

Так себе, - устало зевнув, ответил мужчина.

Данияр невольно посочувствовал другу. В последнее время все дела свалились исключительно на него. Он сам и Ринат большей частью были заняты своими семьями, и Алану приходилось пахать за троих. Помимо общих дел он занимался и поисками Журавлева. Антон исчез сразу после смерти Дениса, и все это время его не могли найти. Это напрягало всех, поскольку они понимали, что если он жив, то покоя не будет никому - он не успокоиться, пока не отомстит.

Это затишье перед бурей, - хмуро пробормотал Дан.

Да. Я уже посоветовал Ринату отправить Таисию за границу, во избежание, так сказать. Тебе могу посоветовать то же самое. Соня и Тим - первые в его списке.

Я смогу защитить свою семью, - твердо заявил Данияр.

Как знаешь, - пожал плечами друг. - Но я бы не рисковал.

Ринат послушал совета Алана и отправил Таисию за границу, собираясь через время присоединиться к ней и остаться там до тех пор, пока все не уляжется. Дан же просто усилил охрану и ее бдительность, попросил Соню без особой нужды не покидать дом, тем более без сопровождения. Девушка не задала ни одного вопроса, приблизительно догадываясь о причине таких предостережений. А еще она просто доверяла ему свою и сына безопасность, зная, что ради них Дан сделает все, что потребует ситуация.

Но все же напряжение и ожидание сказывалось на всех. Дан ходил постоянно хмурый и раздражительный, а Соня вздрагивала от каждого резкого звука и звонка. Она старалась расслабиться и просто жить как раньше, но плохое настроение Дана сказывалось на ней даже вопреки самовнушению о том, что все будет хорошо.

Вот и сейчас девушка чуть вздрогнула, когда зазвонил ее мобильный. Только один человек звонил Соне на мобильный - Таисия. Но номер высветился незнакомый, и невольно девушка с опаской протянула руку к аппарату.

Да?

Добрый день, - раздался на той стороне трубки, женский, даже девический голос. - Меня зовут София.

Ваше имя мне ни о чем не говорит, - спокойно ответила Соня.

Это не обязательно. Достаточно того, что ваше мне известно. Я хочу встретиться.

С какой радости? - хмыкнула чуть удивленно Соня.

Я бы хотела обсудить с вами свое положение.

Какое положение? - запутываясь все больше, спросила девушка.

Деликатное. Я жду ребенка. От Данияра.

Тут же усмешка слетела с губ Сони, когда до нее дошел смысл сказанного.

При чем здесь я?

Мне не нужен этот ребенок. Но мне нужны деньги. Я хочу получить их от вас. Это будет гарантией того, что больше я вас не побеспокою.

Обсудите этот вопрос с отцом, - холодно предложила Соня.

А вы не боитесь, что Дан захочет этого ребенка? Не думаете, что с ним он будет наверстывать упущенное с Тимуром?

Соня даже дышать перестала, представив подобное. Что если это правда? Что если Дан действительно захочет этого малыша? Это разрушит все, что они только что построили. Он снова отдалиться от нее и сына, увлечется новой семьей и всеми сопутствующими ей радостями отцовства. Соня вообще не представляла реакции Дана на подобное известие. Готова ли она будет принять любое его решение?

Я, конечно, понимаю, что Дан будет меня обеспечивать, давать деньги и подобные блага. Но все же ребенок не входит в мои планы. Я хочу получить все сейчас и без дополнительно балласта.

Последнее слово покоробило Соню. Она никогда бы не назвала балластом своего ребенка, даже нежеланного. И что это вообще за отношение к жизни? Что в голове у этой девочки, что она мыслит подобным образом? И как подобный человек привлек внимание Дана? Что он нашел в этой пустышке, кроме схожести с ней?

Так вы хотели бы встретиться со мной и все обсудить?

Да, - решила Соня. - Когда и где?

Собеседница назвала время и место.

И я бы очень не хотела, чтобы Дан узнал о нашей встрече. Это грозит ненужными последствиями нам обоим.

Да, конечно.

И Соня сбросила звонок.

Какая же все-таки жизнь зараза. Раз за разом она обрушивает на человека проблемы и радости, счастье и горе, при это не всегда чередую плохое с хорошим. И почти все последние события в своей жизни, Соня не назвала бы хорошими или даже просто терпимыми. Когда, наконец, все это закончится? Когда она будет просто жить, не оглядываясь и не поджидая очередной каверзы от Судьбы? Как много ей еще придется перенести, чтобы вздохнуть свободно и легко?

В голове невольно возникла нелицеприятная мысль: чем же она лучше этой девочки, если готова идти у нее на поводу в этом мерзком деле? Почему она старается не думать о том, участницей чего становиться? Ответ был - она борется за свое счастье, которое заслужила. И ради этого готова пойти на все, даже на подобное. Больше она просто не вынесет крутых виражей и поворотов. Она ведь просит не так уж и много!

Старательно не думая о том, что собирается совершить, Соня стала собираться на встречу. София была права в том, что им обеим не нужно, чтобы Дан знал об этом. А потому ей стоит придумать, как улизнуть от охраны, не вызвав при этом переполоха. Много времени на это не ушло, и уже через полчаса девушка направлялась в город, в Торговый Центр. Она ни слова не сказала двум своим сторожам, когда они привычно ходили за ней след в след пару часов. Но вот в отдел нижнего белья она их не пустила с собой, да и они не рвались, оставшись в дверях.

В магазине Соня ухватила первые попавшиеся комплекты и пошла в примерочную, позвав с собой консультанта. Как только продавщица закрыла за ними дверь, Соня тут же взяла ту в оборот. Быстро изобразила из себя капризную невесту, которую ненавистный жених не отпускает от себя ни на шаг. А ей срочно нужно встретиться с любимым, чтобы избежать навязанной свадьбы. Глупенькая романтичная девица тут же прослезилась, и Соня поняла, что сыграла выбранную роль весьма удачно. И уже через десять минут выходила из магазина через запасной выход, а бдительная охрана продолжала стоять как ни в чем ни бывало.

Поднявшись на последний этаж, Соня целенаправленно пошла в один из ресторанов, где София назначила их встречу. Девушку она увидела сразу - отлично помнила, как та выглядит. Без всяких приветствий села напротив и вперила в ту равнодушный взгляд. А вот на себе поймала завистливый и злобный.

Сколько ты хочешь? - сразу перешла к сути встречи Соня.

Полмиллиона, евро, - сразу же назвала цену София.

Хорошо. Но сначала я хочу убедиться в том, что ребенок действительно есть. Я не собираюсь платить за твою больную фантазию.

Я знала, что ты об этом попросишь, - самодовольно усмехнулась София.

И вытащила из кармана тест на беременность, не использованный.

Это чтобы не было недоразумений. Мы сейчас пойдем в туалет, и я сделаю его при тебе.

Соня только удивленно приподняла бровь и кивнула. Они встали из-за стола и направились в сторону уборных.

Почему ты не рассказала Дану? - спросила все же Соня. - Причина ведь не только в его возможном желании иметь ребенка.

Данияр ясно дал мне понять, что я ему не нужна, что была только временным увлечением. А любит он тебя, - резко остановившись и повернувшись к ней лицом, прошипела София. - Я знаю, видела. Чувствовала. Я призналась ему в своих чувствах, отдала свое тело, и он тут же на все это наплевал. Из-за тебя. Не будь тебя - он был бы моим! Я люблю его! Но быть с ним, когда рядом ты, возможности у меня нет. Поэтому...

София не закончила фразу, приторно улыбнулась ей и распахнула перед Соней дверь уборной, пропуская ту вперед. Даже не задумавшись над последней фразой, девушка шагнула в комнату и тут же замерла на пороге. Но сильным толчком в спину, соперница толкнула ее внутрь. Прямо в руки Антона.

Журавлев удовлетворенно хмыкнул, когда увидел на лице Сони осознание случившегося.

Я тоже рад тебя видеть, - усмехнулся мужчина.

Ты покойник, - прошипела Соня, отходя от него как можно дальше.

О, это мы еще посмотрим, - протянул довольно мужчина, вполне комфортабельно себя ощущая в данной ситуации.

Не потребовалось много времени, чтобы Соня осмыслила и связала все события воедино.

София не беременна?

Это все, что тебя волнует в данный момент? - не удержался от смеха Антон. - Нет, не беременна. Я нашел эту девочку, когда следил за Мироновым. Я думал, он прикипел к ней, собирался этим воспользоваться, но он все же вернулся к тебе. Всегда возвращался. Денис так же. Что они все в тебе находят? - оценивающе рассматривая ее с ног до головы, как-то задумчиво протянул мужчина, но уже через миг тряхнул головой и продолжил. - Бедная простушка рыдала в подушку, когда я к ней пришел. Не составило труда уговорить разбитое сердечко отомстить и забрать свое.

Тон Антона был откровенно насмешливым. Вполне было понятно, что он просто воспользовался ситуацией и глупенькой девочкой.

Я пообещал ей, что если она поможет мне убрать тебя, то с легкостью завоюет Дана.

Но ведь тебе не я нужна, а он.

Это ты умная и сообразительная, а она просто дура.

Что ты хочешь? - перешла к более главному Соня.

Все. Я хочу все, что имеет Дан. И он отдаст это за тебя и твою жизнь.

Ты меня переоцениваешь.

Может, для меня в тебе и нет ничего особенного, но для него ты все. Он согласиться на все мои условия.

Девушка промолчала, зная, что Антон рассчитал все верно. И хоть она больше не слышала из уст Дана слов о любви, он пойдет ради нее и сына на все, что угодно. Даже на подобное. Но так же она знала, на что способен этот мужчина в гневе, знала его возможности и силу - он наверняка найдет другой способ ее вернуть. Себя же Соня проклинала за глупость своего поведения. Ведь просил же ее Дан быть осторожной и осмотрительной. Но лживая новость так ее обескуражила и даже напугала, что она забыла обо всех предостережениях.

Сама пойдешь со мной или силой увезти? - спросил Антон.

Сама, - сквозь зубы прошипела девушка.

Отлично, не будет привлекать лишнего внимания. А это, - забирая из ее рук сумку, произнес мужчина, - мы оставим здесь.

Он больно ухватил ее за руку и повел за собой на выход. Они обошли рестораны и спустились на первый этаж по запасной лестнице на подземную парковку. Там он усадил ее в машину, сел рядом и кивком приказал водителю трогать. А через миг на лицо Сони опустилась тонкая ткать с приятным запахом.

Мы же не хотим, чтобы ты запомнила дорогу? - мило улыбаясь ей, прошептал Антон, но она уже не слышала, уплывая в мир Морфея.