Как спасти любовь

9

Огромный дом опустел. Тяжелая тишина навалилась на него.

Натали стояла в гостиной у окна и смотрела, как черные грозовые тучи собираются над океаном. Потом поднялся ветер, и поверхность океана покрылась белыми барашками. Горизонт озарила вспышка молнии, за ней последовал глухой раскат грома. Сгущающиеся сумерки, казалось, предвещали беду.

Натали содрогнулась, задернула шторы и включила настольные лампы. Состояние природы в точности соответствовало состоянию ее души.

От грозы, конечно, не убежишь, но нет необходимости впадать в отчаяние. Для этого просто нет причины. Да, Юриста с малышками уехала, но так и должно было случиться. Лендоны снова были вместе, за них можно только порадоваться.

— И нечего хандрить, — сказала себе Натали и прислонилась к стене.

Но кого она пытается обмануть? Она чувствовала себя одинокой и несчастной. И все из-за него.

Столько времени молчал и вдруг позвонил.

И этот несчастный телефонный звонок выбил ее из колеи. У нее все было так хорошо до этого звонка, а теперь равнодушный голос Коннора настойчиво продолжал звучать в ее ушах.

Он не давал ей покоя с тех пор, как она простилась с Лендонами.

Натали вздохнула.

Она была рада за Кристу. Просто ей трудно было не сравнивать. У Кристы был муж. У нее не было. У Кристы были дети. У нее не было. У Кристы были дом, семья и даже собака с кошкой.

А что было у нее?

— Карьера агента по продаже ювелирных изделий, — сказала она в пустоту. — И муж, который ждет развода.

Натали нахмурилась. Ну и что? Она хотела развода. Она сама подала ему эту идею.

И нечего сравнивать свою ситуацию с ситуацией Кристы. Лендоны пытались исправить погрешности в своих отношениях. А в их браке с Коннором исправлять нечего. Этот брак мертв.

И поэтому она ушла от него. Чего же она так боится остаться одна?

Натали вошла в кухню и зажгла свет.

Но одиночество может быть прекрасным. Она может слушать музыку, которая ей нравится, делать то, что ей хочется. Она может сколько захочет лежать в ванне, полной ароматной пены, может читать книгу за ужином…

Она может жить, как в раю.

— Что же мне делать? — прошептала она и закрыла лицо руками.

О господи, она до сих пор любит своего мужа.

Она распахнула дверь и побежала по пляжу к морю. Зигзаги молний рассекали небо, гром рокотал над разбушевавшимся морем.

Нет, она ни о чем не жалеет.

— Никаких сожалений! — выкрикнула она в бурю, но ветер подхватил ее слова и швырнул обратно в лицо.

Воздух был горячим и плотным и, казалось, таил в себе опасность и надежду.

Пора начинать новую жизнь — это заманчиво и волнующе. Она еще молода. Может встретить другого мужчину.

Коннор тоже может найти другую женщину.

В ее горле застрял комок.

Может. Очень даже может. Черт, он непременно найдет другую. Он красивый мужчина, сексуальный и преуспевающий. Женщины всегда крутились вокруг него. А самые смелые даже флиртовали с ним у нее на глазах, хотя он никогда не поддавался.

Но он поддастся, как только станет свободным.

Или, может, он уже…

Они больше не вместе. Они на грани развода.

И она всегда при случае напоминала ему об этом.

Натали вздрогнула под порывом ветра и обхватила себя руками.

Может, поэтому Коннор и спешит поскорее развестись с ней? Может, другая женщина ждет, чтобы занять ее место?

Нет, пожалуйста, не сейчас. Она еще не готова узнать, что Коннор обнимает другую женщину.

Натали, прошептал ветер, окутывая ее, заключая в бесплотные объятия.

— Натали…

Ее сердце на миг остановилось. Это ветер назвал ее имя?

И тут она почувствовала, как ей на плечи легли его руки — такие знакомые, сильные и теплые. Он снова произнес ее имя, повернул к себе, и, когда она увидела его, ее сердце забилось еще быстрее. Она думала о нем, жаждала увидеть, и вот он стоит перед ней. Он пришел, чтобы сказать, что любит ее.

— Черт побери, — сказал Коннор. — Что это ты делаешь?

Несмелая улыбка соскользнула с ее губ. Почему он так разозлился? И какое он имеет право трясти ее, как тряпичную куклу?

— Ты что, не видишь, что приближается гроза? Ты хочешь, чтобы тебя ударила молния? Или ждешь, пока смоет волной? — Его пальцы вонзились ей в плечи. — Ты что, совсем потеряла голову?

Но это она смотрела на него так, будто он потерял голову. И он не обижался на нее за это.

Он совсем не собирался говорить ей все это. Он вообще не знал, что скажет ей. Он только хотел ее видеть. Но, увидев, что она стоит у кромки воды и разбушевавшиеся волны бросаются ей под ноги, он испугался.

— Ответь же, в конце концов! — Он снова потряс ее за плечи и еще, сильнее прежнего.

Почему она молчит?

— Ты… — наконец, задыхаясь, проговорила она. — Ты решил, что я стою здесь, убитая горем, потому что… — Ее рука сжалась в кулак, и она ударила его в грудь. — Потому что ты самовлюбленный эгоист!

— Быстро в дом!

— Я не собираюсь подчиняться тебе!

— А как насчет того, чтобы прислушаться к элементарному здравому смыслу? Последний раз говорю тебе, марш в дом!

— Кто ты такой и что это ты себе позволяешь?

Коннор посмотрел в лицо жены, в ее глаза, которые когда-то затуманивала страсть и из которых теперь сыпались искры гнева и презрения. И совсем потерял власть над собой.

— Я скажу тебе, кто я, — грубо сказал он. Я твой муж. И буду твоим мужем, пока смерть нас не разлучит.

Он обхватил ее руками. Она попыталась вырваться, но он был намного сильнее, и ее беспомощное сопротивление лишь еще больше распалило его гнев и желание обладать ею.

— Будь ты проклят, — обессилев, бросила она.

— Пусть мы оба будем прокляты, — сказал он, обхватил рукой ее затылок и потянулся к губам.

И как только он прикоснулся к ее губам, она забыла обо всем на свете. Она знала только, что этот мужчина ее муж, что она жаждет его любви, жаждет познать его гнев, жар его плоти… Она жаждет познать его всего.

Обхватив руками его шею, она отдалась моменту. Ее губы приоткрылись, позволяя его властному языку ворваться в ее рот. Не прерывая поцелуя, они опустились на песок. Его руки проскользнули ей под футболку и стали ласкать грудь. Она застонала и прижала ладони к его груди.

— Я хочу… — прошептала она. — Я хочу больше…

Он отпрянул от нее и посмотрел в глаза.

— Чего?

— Тебя, только тебя.

Он подхватил ее на руки и понес по пляжу туда, где за горкой песка толпились пальмы, защищавшие пляж от ветра.

Молнии разрывали ночной мрак на части.

Он осторожно положил ее на песок и склонился над ней.

— Как долго… О боже, как долго я хотел этого, — прошептал он над ее губами. — Я так истосковался по тебе, малышка. По вкусу твоих губ, запаху твоего тела…

Он пытался сдерживать себя, но буря, свирепствующая в крови, уносила их обоих все дальше и дальше от берегов рассудка. Натали прогнулась в его руках и приложила ладошку к самой напряженной и горячей части его плоти.

— Сейчас, — прошептала она. — Пожалуйста, Коннор, любимый, я хочу этого сейчас…

Против этой мольбы он устоять не мог. Ни сладкий, пьянящий вкус ее губ, ни шелковый огонь кожи, ни даже прикосновение ее руки к его жаждущей плоти не смогли завести его так, как этот взволнованный, требовательный шепот…

В верхушках пальм послышались стоны ветра, и Коннор окончательно лишился рассудка.

Одежда Натали с невероятной скоростью стала покидать ее тело. Потом, когда она лежала перед ним обнаженная и была похожа на драгоценное, светящееся подношение божествам ночи, он стащил одежду с себя. Она потянулась к нему, но он поймал ее руки, нежно распял и медленно вошел в нее. Она обхватила ногами его бедра и потянулась ему навстречу…

И в то время как над их головами бушевала гроза, они сливались, плавились и взрывались в раскаленном горниле страсти.

Натали шевельнулась под ним.

— Гроза прошла, — тихо сказала она.

Коннор усмехнулся.

— Она еще вернется.

— Я о грозе в природе. — Она тоже усмехнулась.

— А-а-а. И та гроза вернется.

— У меня в волосах полно песка.

— И не только в волосах.

Она вздохнула, прижалась к нему плотнее и нежно поцеловала в грудь.

— А что, если кто-то увидит нас здесь? спросила она.

— Это частный пляж, — ответил он. — И ты можешь воплощать здесь любые свои сексуальные идеи.

— Это была твоя идея — заняться любовью на песке. Если честно, мистер Уорнер, в твоем возрасте пора быть поосторожнее.

Она запищала, когда Коннор схватил ее в охапку, перевернул на спину и повис над ней.

— Хочу заверить тебя, миссис Уорнер, что я в отличной форме. — Он наклонился, и поцеловал ее в кончик носа. — Это ты теперь уже не та девушка весом с перышко, какой была когда-то.

— Надеюсь.

— И не та малышка, с которой мы устраивали все эти игры на заднем сиденье моей машины.

— Ничего подобного мы не устраивали, — строго сказала она. — Мы целовались, и все. Хотя ты и пытался уговорить меня избавиться от одежды.

— Очень может быть, — с усмешкой сказал он. — И, насколько я помню, мне не пришлось тебя долго уговаривать.

Натали с притворной обидой нахмурилась.

— Но мне нравится, какой ты стала теперь.

Женственной, зрелой. — Его рука скользнула по ее телу вниз. Он обхватил ее грудь, потом погладил живот. Потом его рука спустилась ниже. — О да, зрелой и чертовски сексуальной.

— Давай-давай. Заговаривай мне зубы. Посмотрим, что из этого получится. Но, уверяю, ты ничего не получишь, пока не попросишь у меня прощения за то, что намекнул на мою полноту. — Она тихонько застонала, когда его пальцы принялись ласкать ее. — Я… я… Ох, я люблю, когда ты делаешь это.

— Что? — прошептал он, продолжая ласкать ее. — Это?

Натали обвила руками его шею.

— Да… да…

Коннор раздвинул ее бедра и медленно вошел в нее.

Она вскрикнула, запустила пальцы ему в волосы, притянула его голову к себе и впилась в губы.

И снова они провалились в блаженный мрак.

Натали проснулась, открыла глаза и тут же зажмурилась от ярких лучей солнца. Она была в постели одна. Увы, то, что произошло ночью, не помогло им решить своей проблемы.

Она села, подложив под спину подушку.

Криста дала ей хороший совет: поговорить с Коннором, высказать ему все. Но она просто упала в его объятия и обо всем забыла.

— Черт, — прошептала она, положив лоб на колени.

Ее память услужливо воспроизвела картинки прошлой ночи. Они еще долго кувыркались в песке, потом мылись под ледяным душем во дворе рядом с домом. Потом Коннор завернул ее в полотенце, отнес в постель и, уставшие, они мигом заснули. На этом все закончилось.

Они снова оказались под властью необузданной, дикой страсти. Но секс никогда не был проблемой в их отношениях. По крайней мере, до того, как она потеряла ребенка.

Натали откинула одеяло и потянулась за халатом.

Потом их сексуальные отношения изменились. Когда она тянулась к нему, Коннор вежливо отстранялся. Позже она поняла, что он боится, что она снова забеременеет. Он стал использовать презервативы. Но холод и отстраненность возрастали. Секс превратился в нечто такое, что он совершал, а она позволяла.

Натали приняла душ, надела джинсы и футболку.

Что ж, возможно, потому что они так долго были в разлуке, им вчера было так хорошо.

Хорошо? Натали посмотрела в зеркало и усмехнулась. Не то слово. Это было фантастично.

Но на сексе брак не сможет удержаться. Нужна еще любовь, нужны общие идеи и мечты.

Она взяла со столика щетку для волос и принялась расчесываться Нужна крепкая связь. А крепкую связь может обеспечить только ребенок.

Слезы затуманили ее глаза.

Криста посоветовала ей сказать Коннору о своих чувствах. Но что она может ему сказать?

Что брак — это не только страсть? Он не раз давал ей понять, что ему нужно от жизни, когда оставлял ее одну, когда тянулся в ящик тумбочки за очередным презервативом.

И поэтому она ушла от него. Поэтому не могла вернуться.

А прошлой ночью она совершила ошибку.

Она совершила ошибку и готова признать ее.

Сейчас она спустится, найдет Коннора и скажет ему, что ночь, проведенная вместе, не решила их проблем, скажет, что она хочет развода.

Бум! Бум! Бум!

Что за странный звук?

Натали посмотрела на потолок. Удары исходили сверху, с крыши. И были похожи на шаги.

Значит, кто-то ходит по крыше. Кровь застыла в ее жилах.

Но как кто-то мог забраться на крышу?

Бум! Бум! Трам!

Ритм шагов на крыше совпал с ударами ее сердца.

— Помогите, — тихо проговорила она. — Коннор, помоги.

Но как он сможет ее услышать, если он где-то на пляже или, возможно, в своей машине на полпути в Майами.

Трясущейся рукой она потянулась к телефону. Сейчас она наберет номер полиции…

— Ч-ч-ч-е-орт! — послышалось за окном проклятие, и Натали увидела, как мимо окна пронеслось тело.

Она уронила трубку и бросилась к окну. Открыла его и выглянула. Коннор лежал, распростертый на песке, и не двигался.

Какой-то момент у нее перед глазами все поплыло. Но, быстро опомнившись, она выбежала из комнаты и пустилась бежать по лестнице вниз. Выскочила из дома, упала рядом с ним на колени и склонилась к нему.

— Коннор, любимый…

Он не двигался. На лбу была рана, и из нее сочилась кровь.

— Скажи же что-нибудь, Коннор! — отчаянно выкрикнула она. — Пожалуйста! Не молчи…

О нет! Неужели она потеряла его? Этого мужчину, которого так любит? Судьба не может быть такой жестокой!

Она тревожно огляделась, ища помощи, и увидела только бесконечную полосу песка и необъятный простор моря. Вскочив на ноги, она бросилась в дом, схватила телефон и набрала номер «Скорой помощи».

— Да… Срочный вызов, — задыхаясь, проговорила она в трубку и дала свой адрес.

В этот момент она услышала, как Коннор застонал. Бросив трубку, она снова выскочила из дома, упала рядом с ним на колени.

— Любимый, — прошептала она. — О, Коннор…

Он с трудом открыл глаза, посмотрел на нее, а потом протянул к ней руку.

— Нат…

Натали схватила его руку и прижала к губам.

Слезы брызнули из ее глаз.

— Слава богу, — прошептала она, целуя его руку.

— Нат, что случилось? — слабым голосом проговорил он. — Я был на крыше, а потом… потом…

— Потом ты упал, — сказала она строгим голосом, зная, что у нее это плохо получилось.

Она осторожно убрала волосы с его лба и увидела рану. Страх снова сковал ее. Она глубоко вздохнула, борясь со страхом. — Лежи спокойно, не двигайся. Я вызвала врача.

— Не нужно. Я в порядке. Только помоги мне встать.

Он попытался встать, опираясь на руку, и, глядя на него, Натали поняла, что у нее нет выбора. Она наклонилась, обхватила его вокруг пояса и помогла сесть.

— Чертова крыша, — сказал он и с усилием рассмеялся. Но его смех перешел в шипение и закончился стоном.

Натали побледнела.

— Коннор, прошу тебя, не двигайся. Тебе нужно сделать рентген.

— Я ничего не сломал. Смотри… — Он пошевелил ногами. — Ноги целы. Только что-то с моей левой рукой. И с головой. Но это не значит, что я не могу самостоятельно добраться до больницы. Помоги мне встать, малышка.

— Нет, Коннор… Что ты делаешь?

— Я… встаю…

И снова ей пришлось обвить его руками и помочь встать.

— Так-то оно лучше, — сказал он.

Но Натали не видела в этом ничего хорошего. Не нужно быть медиком, чтобы понять, что человеку, который только что упал с крыши, не стоит пытаться ходить.

Но Коннор упрямо пытался. Отчаянно выдохнув, она подставила плечо под его руку, и вместе они поплелись к дому.

— Ты не понимаешь, что тебе нельзя двигаться? — сердито сказала она. — Ты должен лежать и ждать «скорой».

Только где же эта проклятая «скорая»?

— Нет. Ты только помоги мне добраться до дома, а потом до машины. Ух, черт… — простонал он и опустился на верхнюю ступеньку.

— Что верно, то верно, — сказала Натали, пытаясь сделать все, что угодно, только бы удержать его на месте. — И какого черта тебя занесло на эту крышу? Вообразил, что тебе все еще двадцать один?

— Двадцать один. — Коннор сквозь боль улыбнулся. — Ты помнишь то лето, Нат?

— Конечно, помню. Мы жили в славной маленькой квартирке в Нью-Йорке…

— Ты имеешь в виду тараканье царство?

— Да. И ты тогда работал в бригаде по ремонту крыш.

— Да. Я помню все, что было в то лето. Каждое утро ты провожала меня на работу, целовала и смотрела мне вслед так, будто можешь больше не увидеть.

— Я всегда боялась, что ты свалишься с крыши.

— Но я не сваливался. До сегодняшнего дня. — Он посмотрел на нее и попытался улыбнуться. — А еще я помню, как ты приезжала ко мне по пятницам и мы устраивали пикник на пляже.

Ты делала чудесные сандвичи с ветчиной. Что случилось с сандвичами, Нат? Почему ты больше не готовишь их?

Сандвичи? — подумала она. На той расфуфыренной кухне в Майами? И кто стал бы их есть, если Коннора вечно не было дома?

— Не знаю, — сказала она и прислушалась.

Кажется, это была сирена. Скоро они подъедут. — Я забыла, как их готовить.

— Мы уходили на дальний пляж, где никогда никого не было, — продолжал Коннор, и его слова начинали сливаться. — Расстилали одеяло, ужинали, пили вино, а потом… ты оказывалась в моих объятиях…

— Коннор! — громко сказала она. — Не засыпай, Коннор! Пожалуйста, милый, не засыпай!

Он медленно открыл глаза и пытался сосредоточиться на ее лице.

— Помнишь, как мы занимались любовью под пение ветра? Как прошлой ночью… Как когда-то еще в Техасе. — Он протянул руку и обхватил ее шею. — Что же случилось, малышка?

Вой сирены резко огласил округу и смолк.

Натали услышала, как хлопнули двери машины.

— Сюда! Скорее! — крикнула она.

— Что? «Скорая»? — пробормотал Коннор и, закатив глаза, уронил голову.