Как стать вдовой?

Глава 1

Новый год надумали праздновать на Сейшелах. То есть так решил Юрий Владимирович. В нашей семье вообще все решал Юрий Владимирович, и это неудивительно: деньги зарабатывал он. И вилла на Сейшелах тоже принадлежала ему. И торговые центры в Петербурге, Калининграде, Новосибирске, Барселоне, окрестностях Лондона и еще ряде городов России и Европы. Опыт Юрия Владимировича показывал, что деньги можно зарабатывать не только на нефти и газе. Многочисленные торговые центры, места в которых сдавались в аренду, давали неплохой доход, позволявший на достойном уровне содержать большую семью. Правда, у Юрия Владимировича имелись какие-то акции и нефтяных, и газовых компаний, и каких-то банков, но точно не контрольные пакеты. Но ведь курочка по зернышку клюет, не правда ли? А потом несет золотые яички. Для меня главное, что часть этих акций оформлена на меня и оформление проверял мой двоюродный брат, которому я доверяю. Доверяю больше, чем мужу, больше, чем кому-либо еще в этом мире.

Я – вторая жена Юрия Владимировича. С первой много лет назад произошла какая-то темная история, которую мне пока выяснить не удалось. Да и надо ли? Моей падчерице Ане девятнадцать лет, и мать она никогда не видела. Или не помнит. Мать то ли умерла, то ли сбежала с любовником. В общем, имя матери Ани всуе не упоминается. Я даже не знаю, как ее звали или зовут, если она до сих пор жива. И вроде бы даже Аня не знает, или этот вопрос ее больше не интересует. Ей ведь все-таки девятнадцать. Не ребенок. И сейчас ее больше интересуют мужчины, чем давно исчезнувшая мать, которую она никогда не знала. Правда, папа мужчин тщательно проверяет (конечно, не сам, а его служба безопасности), регулярно проводит с Аней воспитательную работу, велит и мне ее проводить, только я этого не делаю. Мое мнение в отношении подталкиваемых папой к Ане мужчин полностью совпадает с Аниным.

Я не могу сказать, что мы – подруги, мне все-таки тридцать один год, а двенадцать лет – существенная разница. Другое поколение. Но у нас сложились неплохие отношения, у нас есть взаимопонимание. Я заступаюсь за Аню перед папой, Аня иногда спрашивает моего совета. Хотя, конечно, мое появление в жизни папы она вначале приняла в штыки…

Мы познакомились с ее папой в элитном ночном клубе. Скажу сразу: я – стриптизерша. Но, пожалуйста, не надо думать плохо о девушках нашей профессии! Конечно, девушки бывают разные, как заявляли три симпатичных мальчика в одной некогда популярной песенке. Но классная стриптизерша, которая заводит зал, – это большая редкость. Я ею стала. От меня мужчины сходили с ума… К моим ногам были готовы бросить целое состояние. И бросали. Немало. Я все откладывала на старость. И ждала подходящего мужчину.

Если бы мне в пятнадцать лет или в девятнадцать – Анином теперешнем возрасте – сказали, что я стану стриптизершей, я бы плюнула этому человеку в лицо. Я занималась художественной гимнастикой, и очень успешно! Я ездила на турниры по всему свету, участвовала в показательных выступлениях. Все складывалось прекрасно, впереди маячила Олимпиада, на которой я надеялась получить медаль – и не одну. Уж в командных-то соревнованиях мы с девочками просто обязаны были получить медали высшей пробы! Да и в личном первенстве у меня был шанс.

Но я неудачно упала. И ведь не на тренировке, а на улице, приехав зимой в родной город Петербург. Это теперь у нас убирают улицы зимой до асфальта, но раньше-то такой гололед был – только держись. Зубами за воздух! Народ, который постоянно жил в родном городе, приобрел навыки хождения по неубранным улицам, под нависающими сосульками, а у меня их не было.

Я сломала руку в двух местах. Потом она неудачно срослась. В художественной гимнастике есть упражнения с мячом, с обручем, с лентой. Без руки никак. И я пропустила очень много времени…

Я была в жуткой депрессии. Под откос катилась вся моя жизнь – ведь я занималась гимнастикой с пяти лет, я не представляла себе другой жизни. Я не поступила в институт. На какую работу я могла устроиться?

Помог двоюродной брат, мой настоящий друг. Наши матери – родные сестры, только он на десять лет старше меня, и он человек нетрадиционной сексуальной ориентации, что не смогли принять наши родственники. Все, кроме меня. Я-то вращалась в среде гимнасток и видела, что там творилось… Мы с Петей не общаемся с другими нашими родственниками. Они не хотят слышать про гомосексуалиста и стриптизершу, а теперь еще и жену олигарха, сумевшую подороже продать свое тело.

Но ведь лучше подороже, чем подешевле, не правда ли?

Когда Петя предложил мне стать стриптизершей, я, можно сказать, встала на дыбы. Но он смог меня убедить. Он нанял для меня хореографа (из своей «голубой» тусовки), хореограф придумал для меня номера. Потом со мной работали другие друзья Пети. Они мне здорово помогли. И никто из них не претендовал на мое тело.

И еще для меня была разработана легенда. Посетители принадлежавшего Пете дорогого ночного клуба не знали точно о Петиной ориентации. Клуб вообще-то предназначен для мужчин, любящих исключительно женщин. Кто-то о его ориентации догадывается, кто-то что-то слышал, но все Петины любовники умеют молчать, и все друзья умеют молчать. Их общество (или сообщество?) – это что-то вроде закрытого клуба… Некоторые официально женаты, другие прикрываются женщинами, которые соглашаются на это по каким-то причинам.

В клубе мы никому не объясняли, в каком именно родстве состоим. У нас была одна фамилия – ни его мать, ни моя в браке с нашими отцами не состояли. Мы решили: пусть считают, что мы – муж и жена или брат и сестра… В любом случае я жила в огромной Петиной квартире, хотя у меня была своя однокомнатная, доставшаяся от бабушки. Но Петя считал, что для меня будет безопаснее жить с ним. И оказался прав!

Мои поклонники узнавали об этом, узнавали об одной фамилии, терялись в догадках, но в конце концов оставляли меня в покое – раньше или позже.

Без ложной скромности могу сказать, что мое пришествие в стриптиз оказалось триумфальным. О таком успехе в художественной гимнастике я не могла и мечтать… О таком мужском поклонении не могла и подумать. Реакция на мои выступления заставляла меня работать над собой еще больше. Диета не была чем-то новым, я всю жизнь сидела на диете – сколько себя помню, да и не была я склонна к полноте, хотя и костлявостью не отличалась. То, что нужно для стриптиза! Вот только загорать в купальнике теперь было нельзя, то есть можно или совершенно обнаженной (и, естественно, не до черноты), или никак. Зимой – солярий, опять же для придания коже определенного цвета. Дозы строго выверены. У Пети в квартире имелась огромная лоджия, на которой я принимала солнечные ванны, когда позволяли климатические условия. Солярий я не люблю. Я люблю настоящее живое солнце, и море люблю, и горячий песочек…

Я проработала в Петином ночном клубе чуть больше трех лет. Потом на горизонте появился Юрий Владимирович, который оказался в клубе совершенно случайно. Но ведь все встречи в нашей жизни происходят случайно. Или они запланированы кем-то наверху?

Еще в самом начале моей работы у Пети мы с братом обговорили один очень важный вопрос. Я не хотела выходить в зал раскручивать клиентов на покупку дорогих напитков, а также не хотела ни с кем уезжать после выступления. И Петя этого не хотел. Хотя я подходила для консумации – я умею поддержать беседу и вызвать симпатию, я вполне могла бы входить с клиентами в нужный для «раскрутки» на заказ дорогих напитков и блюд психологический контакт.

Но я категорически отказалась. Петя поддержал. Поэтому всем сотрудникам, а потом и постоянным клиентам говорили, что я – Петина, а уж какое там между нами родство… Большинство все-таки считали, что мы – муж и жена.

У меня не было мужчин до Юрия Владимировича. До двадцати четырех лет! Стриптизерша-девственница – анекдот, но это на самом деле так. У меня была несчастная любовь в шестнадцать лет. Я влюбилась в футбольную звезду – мы жили на сборах в одной гостинице с футболистами. Но я для него была ребенком. Потом я в девятнадцать лет влюбилась в волейболиста, но это тоже была любовь только с моей стороны…

И для моей работы стриптизерши, для моего имиджа было лучше, что я ни с кем не сплю. Так я становилась еще более желанной. Петя говорил, что нужно ждать. Появится мужчина, за которого я смогу выйти замуж. Петя убеждал меня, что мне обязательно нужно выйти замуж – за нормального, но богатого мужчину. Он не требовал, чтобы я вышла за того, кто мне противен. Я должна буду выйти за того, кто мне приятен. Не нужно африканских страстей, не нужно безумной влюбленности, нужно взаимопонимание. Нужен хороший человек, который готов к созданию семьи. Лучше – в возрасте от сорока до пятидесяти. Лучше, если он увезет меня жить за границу, чтобы в родном городе я не встречала никого из посетителей ночного клуба и не ставила в неловкое положение и себя, и мужа. Конечно, посетители Петиного ночного клуба бывают и в других странах, но там шанс на случайную встречу значительно уменьшался.

Петя подчеркивал, что для такого мужчины моя девственность может оказаться решающим фактором. Я – стриптизерша, потому что обстоятельства вынудили меня выйти на эту сцену, но я осталась чистой и непорочной девушкой. Да, танцевала обнаженной, но сколько приличных девушек танцуют обнаженными (или, скорее, полуобнаженными) во всемирно известных парижских заведениях? Их никто не считает проститутками, потом они успешно выходят замуж. Это только иногда ставят знак равенства между проституткой и моделью или стриптизершой. Хотя некоторые девушки сами в этом виноваты.

И вот в тот судьбоносный вечер меня увидел Юрий Владимирович Шубаков, владелец заводов, газет, пароходов… То есть у него имелись акции каких-то заводов, к газетам он вроде бы не имел никакого отношения, пароходов не было, была любимая и единственная яхта, названная «Ольга» в честь мамочки.

Юрия Владимировича в ночной клуб моего двоюродного брата привели друзья. Вообще он не был и не стал любителем ресторанов, клубов и прочих увеселительных заведений. В рестораны он ходил исключительно есть. А вообще, он был домоседом, много работал, а вечером любил полежать перед телевизором и лежа посмотреть футбол, лучше английский. И еще он очень любил плавать.

Но в тот вечер он в клуб пришел, а я была в ударе. Юрий Владимирович много лет жил один, то есть, конечно, не один, а без постоянной женщины. Время от времени в его жизнь влезала мамочка, Ольга Петровна, постоянно в ней присутствовала дочь Аня. Аню воспитывали няньки, бонны, гувернантки. Возможно, Юрий Владимирович очень любил свою первую жену. Я не знаю. Я так и не смогла этого понять. Он не говорил про нее, он не хотел ее вспоминать. Я только понимала, сердцем чувствовала, что ему это больно – по прошествии стольких лет! Вроде бы он чувствовал себя виноватым. Но почему? Я не смогла выяснить ответ на этот вопрос. Фотографий первой жены в доме не было, и Аня понятия не имела, как выглядела мать.

Конечно, Юрий Владимирович не жил монахом, но женщины у него подолгу не задерживались. Ему было с ними скучно. И вообще он много путешествовал между принадлежащими ему торговыми центрами. Он был постоянно занят, а женщина в график жизни не вписывалась.

Но он увидел меня. Он был слегка пьян. Друг, который привел его в Петин ночной клуб, сообщил, что я не продаюсь. Юрий Владимирович поспорил с другом (на один из своих торговых центров, который поставил мой будущий муж, и на один из ночных клубов, которым владел его друг), что я буду принадлежать ему. Он никогда в жизни не спорил – ни до, ни после. Но тут в него словно бес вселился. Или, наоборот, это были добрые Высшие Силы, которые решили, что мне пора устроить свою судьбу?

Юрий Владимирович для начала обратился к Пете, Петя отказал ему, как и всем предыдущим претендентам. Он даже моего мнения спрашивать не стал – с поддатыми клиентами, возжелавшими моего тела, у него был короткий разговор.

Но Юрий Владимирович не успокоился, а дал задание своей службе безопасности выяснить обо мне все. Заодно выяснил о Пете. И без приглашения приехал в Петину квартиру, где мы оба проживали, в один из понедельников, которые у обычных людей дни тяжелые, а у нас в клубе всегда были выходными – если только не выпадали на праздники.

Юрий Владимирович начал разговор несколько нестандартно. Первым его вопросом был, на самом ли деле я девственница. Я повернулась к Пете и попросила спустить гостя с лестницы. Гость быстренько выдал кое-что из того, что его служба безопасности накопала на Петю. Это несколько поумерило пыл моего брата, но, отдать ему должное, он заявил, что я для него дороже денег. Я – единственный близкий человек, причем человек, на которого он может положиться. А такими людьми не бросаются. И уж как-нибудь мы вместе выживем. Тем более начинали-то жизнь не в графских особняках, а в питерских коммуналках.

Тогда Юрий Владимирович сказал, что готов на мне жениться.

Мы с Петей широко открыли рты.

– Зачем? – спросила я.

– Вы будете утверждать, что влюбились в Валерию с первого взгляда? – уточнил Петя.

– Ни одна женщина никогда не вызывала у меня такого желания, – заявил Юрий Владимирович.

– Это не повод для вступления в брак, – заметила я.

– Полностью согласен с вами, Валерия, но то, что я, то есть мои люди успели о вас выяснить, заставляет меня думать, что вы – именно та женщина, которая мне нужна. А вы, в свою очередь, привыкли к более старшему мужчине, вашему брату, вы привыкли к тому, что он вас защищает, направляет, заботится о вас. Я готов взять на себя все эти функции. Вы же не хотите замуж за ровесника?

– Нет, – сказала я.

– Вы хотите учиться?

– Да, – уверенно ответила я. – Но я не уверена, что хочу идти в какой-то вуз или колледж, так сказать, вливаться в поток студентов. Я это уже переросла…

– Ваш брат ведь уже начал обучать вас? – вкрадчиво спросил Юрий Владимирович. – Не мог не начать, если мои психологи правильно оценили вас обоих.

Мы с Петром переглянулись. Он на самом деле объяснял мне, как нужно руководить ночным клубом, как вести бухгалтерию. Он готовил из меня помощницу, а я на самом деле хотела учиться. Не вечно же мне выступать в стриптизе! Да и Пете нужен человек, которому он может стопроцентно доверять.

Юрий Владимирович сказал, что сам будет обучать меня – на примере своих предприятий.

– Зачем это вам нужно?! – не понимала я.

– Чтобы вы в дальнейшем смогли взять управление созданной мною империи на себя, – как само собой разумеющееся ответил Юрий Владимирович.

Я моргнула. Петя задумчиво посмотрел на него.

– Поясняю, – спокойно продолжал Юрий Владимирович. – Я хочу, чтобы Валерия родила мне сына. Лучше – двоих. Но пока они маленькие, кто-то должен империей руководить. Да еще и неизвестно, что из них вырастет, несмотря на генетику и воспитание. Я уже насмотрелся на совсем не положительные примеры. Родители сделали все, что могли, но получилось совсем не то, чего ожидали. И вроде бы винить некого. А Валерия – уже сформировавшаяся личность, и маловероятно, что она выкинет какой-то фортель. Я считаю, что ее можно обучить. И, главное, она сама этого хочет. Да и вам, Петр, давно пора расширять бизнес.

– Каким образом? – спросил мой двоюродный брат.

Юрий Владимирович заявил, что после того, как его заинтересовала я, он занялся изучением ночных клубов – с точки зрения прибыльности бизнеса.

– Вы уверены, что вас пустят в этот бизнес? – с интересом спросил Петя. У моего брата были какие-то «большие волосатые лапы» из голубого лобби.

– Но я же не в России собираюсь клубы открывать!

Разговор перешел на бизнес, и часть его мне была совершенно непонятна, но я тихо сидела с умным видом на диванчике, пока мужчины обсуждали свои дела и явно прекрасно понимали друг друга. Оба были увлечены! Обоим было интересно!

Я же внимательно рассматривала Юрия Владимировича, набивавшегося мне в мужья. Он не был мне неприятен, скорее наоборот. Он явно следил за собой, ни пузо, ни второй подбородок у него не свисали, был очень аккуратно одет, от него приятно пахло. Светло-русые волосы начали седеть и редеть, но не так, чтобы уж очень сильно. В гости он пришел в деловом костюме, белой рубашке и галстуке. Никаких перстней, но руки и ногти были ухоженными.

Вскоре я поняла, что насчет открытия клубов между моим братом и Юрием Владимировичем достигнута предварительная договоренность. Оставалось решить вопрос со мной. Но неужели Петя меня продаст?

Юрий Владимирович по-доброму посмотрел на меня своими серыми лучистыми глазами, взял мои руки в свои и сказал:

– Лера, давайте мы с вами для начала где-нибудь поужинаем. Поговорим, узнаем друг друга получше.

– Но вы же и так обо мне все знаете, – напомнила я.

– Сведения, собранные службой безопасности, – это одно, а живое общение с человеком – совсем другое. И ведь вы меня совсем не знаете. Я расскажу вам о себе.

Мы начали встречаться. Во время наших встреч в основном говорил Юрий Владимирович. Мне было интересно, а он явно получал удовольствие от подобных сольных выступлений. Может, другие женщины не слушали его так, как я? И поэтому он решил найти женщину значительно моложе? Но он же говорил, что ему с теми женщинами становилось скучно! Скучно, потому что их в первую очередь интересовали они сами и его деньги? Я так и не разобралась в этом вопросе. Я решила для себя, что буду впитывать всю информацию как губка.

В постели мы оказались через три месяца после знакомства. Все это время я продолжала работать в Петином клубе. Юрий Владимирович курсировал между разными городами и странами. Петя продолжал обучать меня ведению дел в клубе и отказывать мужчинам, претендующим на мое тело.

Юрий Владимирович был очень нежен и осторожен. Нет, я не получила удовольствия в первую ночь, но боли почти не было, и мне было приятно. И в последующие ночи мне было приятно, комфортно. Но страсть отсутствовала. Она и со стороны Юрия Владимировича отсутствовала. Но он был готов обо мне заботиться. Он хотел, чтобы я жила в Лондоне, где у него имелся особняк и где училась его дочь от первого брака. Ане тогда было тринадцать лет. Юрий Владимирович хотел, чтобы я присматривала за Аней. Нанятой прислуги, по его мнению, для этого было недостаточно.

Мама Юрия Владимировича жила в Петербурге. Ко мне она отнеслась равнодушно. Ей было не до меня, не до сына, не до внучки. Она устраивала личную жизнь. Все шесть лет, которые я ее знаю, она устраивает свою личную жизнь. И еще она постоянно улучшает свою внешность, то есть это она считает, что улучшает. Я не спорю. Юрий Владимирович тоже не спорит, хотя признается, что с трудом узнает мать на очередной встрече. Образ матери из детства давно стерся у него из памяти. Рассматривая старые фотографии, он только качает головой. Я тоже не могу поверить, что женщина с сыном на тех фотографиях и моя нынешняя свекровь – одно и то же лицо. Лица совершенно точно разные!

Была свадьба с приглашением порядка пятидесяти гостей, в основном – партнеров Юрия Владимировича, потом я родила сына Володю (в Лондоне, в присутствии его отца, который держал меня за руку и на самом деле оказал огромную моральную поддержку). Со вторым ребенком не получалось. Трудно сказать почему…

Русскому парню, прошедшему неплохую школу в спецназе, позвонил родной дядя-генерал, в отличие от племянника оставшийся на службе.

– Ты выяснил планы своего нынешнего работодателя? – спросил дядя.

– Планы странные, – сказал парень – и поведал родственнику все, что успел раскопать, подслушать, подсмотреть…

– М-да…

– Мне выполнять задание олигарха? – уточнил парень у дяди-генерала.

– Не торопись, – ответил дядя. – Вначале выясни, чем он ему так не угодил. Олигарх же не приказывал тебе действовать сразу же. А у вас впереди – много дней в море. Побеседуешь с потенциальной жертвой, выяснишь, что там у них произошел за конфликт… Должно быть, что-то серьезное.

– Избавиться от него в Питере было бы несложно. Он же ходит без охраны. У него даже машины нет! Тюкнули бы по голове в темной подворотне…

– Вот именно, – согласился дядя. – Зачем тащить его в морское путешествие да на экзотические острова?

– А если я решу, что он может быть нам полезен? – спросил парень.

– Спасешь. Спрячешь. Свяжешься со мной. Вывезем как-нибудь гражданина Российской Федерации – из любой страны. Ты же знаешь возможности родной страны и отдельных ее представителей, которые носом чуют большую прибыль.

Дядя хохотнул.

– А вы чувствуете большую прибыль в этом деле?

– А ты нет? Ты подумай хорошенько, что затеял твой нынешний работодатель. Хорошенько прикинь! Зачем такие расходы? Зачем это путешествие? Да еще таким составом?

– Женщину жалко, – вздохнул парень.

– Ты никак виды на нее имеешь? – удивился дядя.

– А почему бы и нет? Красивая женщина. Добрая. Ко всей прислуге по-человечески относится.

– Ну, тут смотри сам… Только бы женщина делу не повредила. Сам знаешь народную мудрость про бабу на корабле.

– Мы вообще-то не только на корабле будем, – напомнил племянник.