Как стать вдовой?

Глава 5

Примерно через полчаса я отправилась в свою каюту спать. Глаза закрывались, вроде бы ничего не происходило. Я надеялась, что Игорь проблему решил. Он не был обязан передо мной отчитываться. Да и, возможно, не хотел беспокоить среди ночи. Наверное, что-то расскажет с утра. Я надеялась, что уничтожение (утопление) маячка и смена курса помогут нам избежать встречи с пиратами.

Но мои надежды были разбиты в половине шестого утра, когда я проснулась от резких криков, непонятных стуков, грохота и выстрелов. Я быстро оделась в футболку, джинсы и кроссовки и запустила набор номера Юрия Владимировича на спутниковом телефоне.

Законный муж не ответил. Тогда я быстро набрала СМС. Потом еще одно. И еще. Он должен их получить – раньше или позже. И еще я отправила те же самые СМС двоюродному брату Пете. Я предполагала, что происходит… Потом я быстро стерла исходящие. Ведь у меня вполне могут проверить телефон. Я сунула его в сумочку, где лежали документы, косметика, расческа, немного евро и долларов.

Я все сделала вовремя. Дверь в мою каюту с треском выбили, и в нее ворвались трое то ли арабов, то ли негров (то ли полукровок) с российскими автоматами Калашникова. Хотя автоматы вполне могли быть китайского производства. Юрий Владимирович показывал мне, как выглядит этот известный на весь мир автомат, но страну-производителя я на глаз определить не могу. Да и, наверное, это определяется по «начинке» или по работе, а не по внешнему виду.

Мне на самом деле стало страшно. Это не игра, не представление, не спектакль! Все происходило в реальности! Я сжалась в углу каюты, прижимая к груди сумочку. При виде меня мужчины ухмыльнулись, бросили несколько фраз на незнакомом мне гортанном языке. Арабском? Но они ко мне не приближались, только направляли на меня автоматы.

Потом появился четвертый, явно старший, причем и по возрасту тоже. Этот тип очень внимательно меня оглядел, потом осмотрел каюту, затем его взгляд опять остановился на мне.

В этот момент до меня донесся женский крик. Анька. Но я вела себя так, словно его не слышала. Здесь каждый за себя. Я не собиралась геройствовать. Я собиралась спасать свою жизнь.

– Вы сейчас пройдете с нами, – сказал старший на английском языке с сильным акцентом. Говорил он правильно, слова ему подбирать не приходилось, только акцент портил впечатление.

– Я могу взять вещи? – спросила я совершенно спокойно. Анька опять заорала.

– Куртку. Белье. У вас одна минута.

У меня имелась небольшая дорожная сумка, которую я беру с собой, если куда-то отправляюсь на один день. Белье и тапки, в которых можно и на пляж выйти, и по гостиничному номеру ходить, там уже лежали. Я бросила внутрь летнюю курточку (я же на Сейшелы плыла, а не в Антарктиду), шорты, брючки, свитерок, блузку, потом пару кремов с туалетного столика.

Я уложилась в одну минуту. На плече была маленькая сумочка с документами, косметикой и небольшим количеством денег, в руке – дорожная.

Старший подошел ко мне, взял из моих рук дорожную сумку (неужели понесет?), но он вывалил содержимое на кровать. Внимательно осмотрел, потом еще более внимательно осмотрел сумку изнутри, ощупал, затем грубо сунул все назад. Мне было неприятно, что он дотрагивался до моих вещей, но я находилась не в том положении, чтобы высказывать свои «фи». Хотя после его грязных лапищ вещи хорошо было бы простирать… Но будет ли у меня такая возможность?

Затем он протянул руку к моей маленькой сумочке. Я безропотно отдала. Ведь и в морду можно получить, если будешь сопротивляться. В морду не хотелось. Вообще никаких повреждений организма не хотелось.

Старший извлек из моей сумочки все деньги, с ухмылкой положил себе в карман, потом сунул туда же спутниковый телефон, паспорт пролистал, положил обратно (что меня, признаться, удивило), косметика его не заинтересовала.

– Где кредитные карты? – спросил тип.

– Муж отобрал. Провинилась. Поэтому и отправил в этот круиз.

Тип опять усмехнулся.

Я спросила про ребенка.

– С ним все будет в порядке, – ответил мне старший. На этот раз ухмылялись подчиненные. – Он – самый ценный заложник. Уходим.

Старший пошел первым, я – за ним, потом охранники (или это воины Аллаха? Или защитники истинной веры? Или как их там правильно называть?). Свои сумки я несла сама.

Рядом с яхтой Юрия Владимировича качалось другое судно, поменьше, похуже, и уж точно не такое ухоженное, если так можно выразиться про яхту. Каким-то образом второе судно прикрепили к борту нашей яхты – с того места, где я находилась, я не могла этого рассмотреть. Но у пиратов явно существуют отработанные технологии, да и не только у пиратов.

– Перебирайтесь на наш корабль, – велел мне старший.

– Как? – удивленно посмотрела я на него.

Старший крикнул что-то на гортанном языке, на палубе второго судна, словно из ниоткуда, нарисовались еще два типа, причем одетые очень убого, и застыли по стойке «смирно». Эти были без автоматов. Старший еще что-то сказал им на своем языке. Они перевели взгляд на меня. Это было возможно, так как, несмотря на то что все еще стояла ночь, на судне-захватчике были включены прожекторы, лучи которых, как я поняла, можно направлять в нужную сторону.

Я не успела очухаться, как один из типов с автоматом Калашникова (но уже без этого самого автомата, который он явно передал кому-то из товарищей за моей спиной) подхватил меня, причем поднял легко, как пушинку. Да, я, конечно, никогда не весила много, но не пять же кило! Держал он меня под коленями, не за талию, не за бедра… Может, у них не положено женщину хватать непосредственно за тело? Хотя я ведь из неверных… Но, по всей вероятности, меня так было удобнее передать на второе судно. Ведь и на нашей яхте, и на том корабле имелись ограждения. У ограждений с другой стороны меня, не очень церемонясь, принял еще один тип неизвестной мне национальности. Сумки висели у меня на плечах, и я их придерживала руками, еще не хватало мне моего добра лишиться! Того немногого, что мне оставили… Но мне было не то что некомфортно, мне было страшно, когда меня передавали с судна на судно! Нет, никакой бездны подо мной не зияло – корабли стояли плотно друг к другу, касаясь или, скорее, постоянно ударяясь боками. Но мне было очень не по себе.

Тип на пиратском судне (вероятно, захваченном какое-то время тому назад у других путешественников) со мной не очень церемонился и опустил меня на палубу так, что я рухнула на колени. Было больно, но я не выпендривалась, не возмущалась, просто поднялась со своими вещами и посмотрела на старшего, оставшегося на нашей яхте.

– Вас сейчас проводят, куда нужно, – сказал он мне. – Я вижу, что вы все понимаете. Если и дальше так будете себя вести, с вами все будет в порядке.

И тут я услышала дикий вопль. Потом еще один. Орала моя свекровь, вероятно, в своей каюте. Старший поморщился. Потом раздался громкий голос Славика (словно он выступал на митинге), но он как-то резко замолчал, словно захлебнулся, потом они заорали вместе со свекровью. Аньки больше не было слышно, как и никого другого из пассажиров или команды.

На пиратском судне я не видела никого, кроме двух встречавших меня типов – ни членов пиратской команды, ни наших.

Меня повели куда-то вниз, причем один тип шел впереди, второй – позади меня. Отдать должное, меня не толкали, не пихали, надо мной никак не издевались. Ко мне даже не прикасались. И не разговаривали. Но и так все было понятно.

Довольно скоро (судно-то было небольшое) мы оказались у люка, идущий впереди тип открыл крышку и жестом показал, что мне следует отправляться вниз. Я увидела лестницу. Но рассмотреть смогла только первые ступени, дальше она (и все помещение) были погружены во тьму.

– Свет? – спросила я на английском.

Тип на что-то нажал, и в помещении, куда мне предстояло спуститься, загорелась тусклая лампочка. Я ступила на лестницу. Люк над моей головой захлопнулся. И свет вскоре тоже погас. Но я успела заметить, что меня сюда привели не первой.

В трюме (а это явно был трюм, предназначенный для перевозки грузов, вероятно, мешков и коробок) уже сидели члены команды яхты, на которой я путешествовала до недавнего времени. На лице капитана расплывался огромный синяк, пара зубов отсутствовала. Первый помощник вообще лежал на полу, отвернувшись к стене.

Члены команды успели заметить, что к ним спускаюсь я, и несколько человек, включая капитана, подскочили к лестнице, чтобы встретить меня и помочь мне не свернуть шею.

– Миссис Валерия, с вами все в порядке? – спросил капитан.

Вначале он обращался ко мне по фамилии – миссис Шубакова, но мне это не нравилось, просто по имени он меня называть отказывался, мы остановились на «миссис Валерии». Я его называла «капитан Джон». С первым помощником, Франсуа, мы использовали только наши имена. Но он был французом, и этим все сказано.

Никого из русских ребят из службы безопасности моего мужа я в трюме не успела заметить. Хотя, возможно, они тут находились. Свет-то недолго горел.

В общем, я оказалась внизу.

– Здесь вся команда? – спросила я у капитана.

– Нет, миссис Валерия. И должен сказать, что очень рад видеть вас здесь. Я не думал…

Он замолчал.

– Договаривайте.

– Это пираты.

– Я поняла.

– Обычно они действуют по-другому. Перед тем, как отправиться в эти воды, я изучил всю доступную информацию. Я был против. Я предупреждал вашего мужа. Я с ним ругался. Но… Он сказал, что готов рискнуть своими деньгами.

Капитан на мгновение замолчал, потом снова быстро заговорил:

– Понимаете, они обычно действуют по-другому!

– Как именно?

– Они не переводят людей на другой корабль! Они забирают и корабль, и людей, и груз! Потом ведутся переговоры с владельцами и страховой компанией. Пираты получают деньги – и людей отпускают. И судно возвращают, и груз, если не испортился и остался. Грузы у них часто разворовывают. Но у нас груза в любом случае не было.

– Но, может, они оставят часть людей на яхте…

– Там не осталось никого из команды.

– Но пираты – моряки. Они смогут управлять яхтой. Кстати, а где русские, которые были на яхте?

– Из службы безопасности? Не знаю. Здесь никого из них нет.

Мне это совсем не понравилось…

– Почему? – спросила я.

– Я не знаю, – ответил капитан Джон.

Мы с ним разговаривали тихими голосами, сидя в одном углу.

– А вы оказывали сопротивление, капитан Джон? – спросила я.

– Нет. Меня ударили для острастки. Для профилактики.

В его голосе слышалась усмешка.

– Как вы думаете, русские живы, капитан Джон? – спросила я.

– Я не знаю. Но вся моя команда здесь.

– Вся? До последнего человека?

– Нет одного человека. Но вы про него знаете, миссис Валерия. Ведь мистер Игорь прибегал ко мне на капитанский мостик, чтобы рассказать про вашу находку. Значит, в команде был предатель. Я понял кто. И в этом трюме снова в этом убедился. Он мне сразу же не понравился, но за него ручалась мисс Анна. Я не мог отказать.

Я глубоко задумалась. Никто из команды не оказал пиратам сопротивления – знали, как нужно себя вести, чтобы остаться в живых и пострадать по минимуму. Пираты действовали глубокой ночью. Я крепко спала – в особенности после приключений предыдущего вечера. Я не слышала, как яхту брали штурмом, как команду перегружали с одного судна на другое. Но неужели все русские ребята погибли? Оказали сопротивление, так как не могли позволить взять себя в плен, и… Мне не хотелось в это верить.

И где же Володя с няней Любашей? Где Аня? Где свекровь со Славиком? Хотя они-то меня волновали меньше всего. Но был еще англичанин, обучавший меня экономике, и Вовина гувернантка.

На часть вопросов я вскоре получила ответ.

Люк наверху лестницы раскрылся, и по ступеням вниз стали спускаться гувернантка и экономист. Для них тоже зажгли свет, и им, как и мне, позволили взять какие-то вещи. Они не высказывали возмущения, они были абсолютно спокойны. Но это были настоящие англичане. Хотя я, признаться, тоже не психовала. Да, вначале было страшно, а сейчас… не очень. То есть почти совсем не страшно. Мне объяснили, как обычно действуют пираты. Я нахожусь с командой яхты. Моряки, в общем-то, все спокойны. Так что зря психовать? Или это сказывалась моя флегматичность вне помоста и сцены? Или мой пофигизм?

Я только подумала о ребенке. Я надеялась, что с ним все будет в порядке. Я сделала для него все, от меня зависящее. И ведь он сейчас находится с человеком, которому я доверяю…

– Доброе утро! – поприветствовала я экономиста и гувернантку внизу лестницы.

– Валерия? – удивленно спросил мой преподаватель экономики. – Вы здесь?

– Миссис Шубакова? – не меньше его удивилась обычно невозмутимая гувернантка.

Капитан попросил своих соотечественников рассказать, каким образом они оказались вместе с нами в этом трюме. Что с ними произошло с момента пробуждения до спуска по этой злосчастной лестнице, на которой можно сломать шею?

Оказалось, что с этими двоими англичанами произошло примерно то же, что и со мной. Правда, они оба были не одеты, когда к ним в каюты ворвались непрошеные гости. Но им обоим позволили одеться (правда, мужчины не выходили, когда одевалась немолодая дама!) и взять часть вещей. Экономист очень возмущался, что пришлось оставить книги.

– Миссис Шубакова, что будет с яхтой? – спросила у меня гувернантка.

Но мне-то откуда было это знать? По идее, ее должны были отогнать в какой-то залив, где пираты держат захваченные суда. Возможно, там на эти суда пробираются местные жители (или их им просто отдают на разграбление). Останется ли что-то из моих вещей? Из вещей гувернантки? Ну, из ее-то, может, и останется… Хотя если в тех местах живут мусульманки, то их не должен заинтересовать мой гардероб. Все золото на мне, и я не больная до украшений. В ушах – винтики, обручальное колечко и золотая цепочка с крестиком. Все.

Ладно, невелика потеря. Новые шмотки куплю. Драгоценный муженек должен выделить средства за моральный ущерб. Это он отправил меня в это путешествие.

Но где сейчас ребенок? Почему в трюм не спустили няню? Хотя, конечно, хорошо, что он не один…

– Яхта уходит, – вдруг произнес капитан печальным голосом.

Мы все замолчали и прислушались. Да, какой-то звук двигателей слышался, но я бы по нему не смогла определить, что происходит. А вот капитан смог. Ведь он на ней плавал несколько лет…

– Дядя, вы не поверите, что я выяснил! – воскликнул русский парень, связавшись с дядей-генералом по спутниковому телефону в оговоренное время связи.

– Ты там потише! Мало ли кто услышит… Кто знает, какие на этой яхте уши… Ну, что ты выяснил?

– Они женаты. Официально женаты!

– Вот это номер! – поразился дядя-генерал. – Тогда все становится понятно. Зачем ему такой родственник?

– И наследник. На нее же явно что-то записано. Но мне все равно непонятно, зачем было нужно тащить его в это морское путешествие!

– Ну, у богатых свои причуды…

– Мне кажется, что он хочет избавиться от них от всех. Или – от него точно, а от остальных – как получится.

– Но тебе он про остальных ничего не говорил?

– Нет, дал конкретное задание. По его словам, это – моя главная задача в этом круизе. Может, он кому-то тут дал аналогичные – по другим людям.

– Как там твоя женщина?

– Она пока не моя… Но скучает. Занимается. Она здорово изменилась за годы брака с этим гадом.

– Он у тебя уже и гад? Хотя… Все они – гады.