Как уничтожать террористов

Сначала договоримся о терминах. Под штурмом мы будем понимать всю совокупность элементов завершающей операции по освобождению заложников или захваченного объекта. К таким элементам относятся: выдвижение подразделения антитеррора к месту операции, проникновение на захваченный объект, освобождение заложников, зачистка объекта. Проникновение может происходить либо скрытно, либо в результате динамичной атаки.

Глава I. Выдвижение подразделений антитеррора в район спецоперации, их маскировка и прикрытие

27 июня 1976 года террористы захватили самолет компании «Эр Франс» с 247 пассажирами на борту. Пятеро террористов принадлежали «Народному фронту освобождения Палестины», а двое были членами немецкой террористической группы «Баадер-Майнхоф». Взамен на освобождение заложников террористы потребовали освободить 53 палестинцев из ООП, которые находились в израильских тюрьмах и заплатить выкуп за самолет.

Пилоты получили приказ направить лайнер в Бенгази (Ливия). После недолгой стоянки самолет направился в Уганду и приземлился в аэропорту города Энтеббе. Там террористы освободили часть заложников.

Остались только граждане Израиля и французский экипаж самолета, который отказался оставить своих пассажиров, попавших в беду. Всего террористы продолжали удерживать 103 человека.

Заложники были высажены из самолета и размещены в терминале аэропорта. Тогдашний президент Уганды Иди Амин поддержал террористов. Его солдаты по существу обеспечивали внешнюю охрану терминала и подходов к нему. На боковых взлетных полосах аэродрома находилось несколько истребителей МИГ-17 и МИГ-21.

Правительство Израиля решило провести операцию по освобождению заложников. Командующим операцией стал бригадный генерал Дан Шомрон, получивший в свое распоряжение добровольцев из 35-й парашютной бригады, группу «Сайрет Голани» (разведчиков-коммандос из пехотной бригады «Голани») и соединение 269 (Сайрет Маткаль). Дополнительно были выделены несколько агентов «Моссада» и медицинский персонал.

Наряду с тренировкой штурмовой группы, несколько коммандос научились работать заправщиками, поскольку запаса топлива хватало только на полет в одну сторону и следовало восполнить его на месте, в Энтеббе, либо в кенийском аэропорту Найроби. Всей операции присвоили кодовое название «Джонатан» (Йонатан) — по имени командира штурмовой группы полковника Натаньяху.

В процессе подготовки были использованы сведения, которые сообщили отпущенные заложники. Ценную информацию предоставила также израильская фирма, построившая терминал в Энтеббе. В операции решили использовать «Мерседес», почти такой же, как у президента Уганды Иди Амина. Автомобиль отремонтировали и перекрасили в черный цвет.

3-го июля в 15.00 в воздух поднялась группа самолетов: четыре «Геркулеса» (С-130) и два «Боинга-707». В «Геркулесах» летели коммандос. Первый «Боинг» вез штаб и центр связи — он должен был все время находиться в воздухе и оттуда координировать действия отдельных групп. Второй «Боинг», оборудованный как летающий госпиталь с медицинским персоналом на борту, стартовал два часа спустя. Этот самолет должен был приземлиться в Найроби, где предполагалось заправить «Геркулесы», возвращавшиеся после завершения операции.

В режиме полного радиомолчания самолеты пролетели над Красным морем. Затем, снизившись до малой высоты, чтобы не быть обнаруженными радарами, они миновали территорию Эфиопии и Кении. В 23 часа первый «Геркулес» коснулся посадочной полосы в Энтеббе, примерно, в полутора километрах от терминала.

Едва самолеты остановились на взлетно-посадочной полосе, как из них выкатили джипы с десантниками и лимузин, почти такой же, как у президента Иди Амина. Кортеж с лимузином во главе направился к терминалу. Расчет был на замешательство угандийских солдат в первые секунды после того, как они увидят приближающийся «президентский» кортеж. И хотя не все прошло гладко (не удалось «снять» одного из часовых из пистолетов с глушителями, а автоматная очередь насторожила солдат на башне терминала), десантникам все же удалось вплотную приблизиться к месту нахождения заложников. Затем штурмовая группа ворвалась в здание терминала, а группа прикрытия открыла огонь по угандийским солдатам.

В результате операции погибли трое заложников. Все остальные были спасены. Были убиты все террористы и не менее 20 солдат Иди Амина. Группа прикрытия также уничтожила все истребители, находившиеся на аэродроме, исключив опасность преследования «Геркулесов». С израильской стороны погибли двое коммандос. Одним из них был командир спецназа полковник Ионатан Натаньяху.

Первый этап всемирно известной операции по освобождению заложников в аэропорту Энтеббе является классическим примером скрытного выдвижения штурмовых групп к месту штурма.

При скрытном выдвижении внезапность штурма обеспечивается незаметным передвижением, маскировкой, возможно, применением хитрости, как в случае с «президентским» лимузином. Все это в совокупности позволяет группе захвата очень близко подобраться к террористам прежде, чем они обнаружат спецназовцев.

Часто к объекту штурма можно приблизиться под видом людей, которых преступники не считают для себя опасными. Известны случаи, когда бойцы штурмовой группы, не вызывая подозрений, прибывали к дверям захваченного здания на фургонах курьерского агентства UPS. Пакеты служили прекрасной маскировкой для пистолетов-пулеметов.

Перед операцией по освобождению заложников в резиденции японского посла в Лиме 140 коммандос прибыли на место в закрытых фургонах. Поверх камуфлированного обмундирования они надели полицейскую форму. Фургоны заехали в гаражи домов расположенных поблизости, и только после этого коммандос поодиночке стали просачиваться к входам туннелей, которые были прорыты под здание посольства. Главной задачей было ввести в заблуждение даже не террористов, а представителей прессы.

Незадолго до этого журналисты едва не поставили крест на всей операции. Они обратили внимание на крытые грузовики, которые постоянно подъезжали к определенным точкам вокруг посольства, и предположили, что грузовики отвозят землю, образовавшуюся в результате рытья тоннелей.

Догадка оказалась правильной, но к счастью она затерялась среди другой информацией, которой была переполнена тогдашняя пресса, и террористы не обратили на нее внимание.

Для выполнения скрытного выдвижения к объекту атаки необходимо соблюдение ряда обязательных условий. Прежде всего, надо иметь заранее разработанный план, включающий порядок действий при различных вариантах развития событий. В процессе приближения к объекту атаки следует соблюдать несколько правил эффективной маскировки. Они включают в себя:

• нестандартность решений при выборе маршрута подхода к объекту;

• использование особенностей местности;

• автономность (наличие при себе всего, что понадобится в операции);

• используются низкая стойка и «размытый» силуэт.

Подход к объекту обычно стараются производить таким образом, чтобы он был «по левую руку» от бойцов штурмовой группы. При этом оружие бойцов естественным образом будет развернуто стволом влево. То есть в сторону окна, двери или какого-либо прохода, в который будет проникать группа захвата. Если же бойцы группы будут прорываться в здание, которое окажется с правой стороны, то стрелять по целям, находящимся за окнами и прочими проемами объекта, им придется с правой руки или с правого плеча, с разворотом вправо, что неудобно, медленно и мало результативно.

Приближение штурмовой группы к объекту выполняется по следующей схеме: перемещение, остановка, прослушивание окружающей обстановки, наблюдение, возобновление движения и т.д. Размеренное контролируемое перемещение дает наибольшие шансы на незаметное и неслышное приближение к объекту.

Для того чтобы преступники не смогли визуально обнаружить приближение группы захвата, важно тщательно выбирать укрытия и участки, где бойцы смогут «раствориться» в тени строений или других деталей местности. Тень можно создать и искусственно путем выборочного вывода из строя источников света вокруг объекта или продуманной расстановки прожекторов. Передвигаясь в согнутом положении или ползком, бойцы штурмовой группы сделают себя менее заметными для противника. Когда альтернативы пересечению открытого участка местности нет, предельно низкая стойка сочетается со стремительными перебежками от позиции к позиции продолжительностью не более трех-пяти секунд. Пока один боец преодолевает открытый участок, другой его прикрывает. Прежде, чем появиться на открытом участке, необходимо выбрать очередное укрытие. Если при перемещении перебежками боец открывает огонь, то перед очередным броском он должен перекатиться в ту или иную сторону, чтобы его новое появление на открытой местности было не там, где его ждет противник.

В процессе скрытного приближения к объекту чрезвычайно важно учитывать фон. На белой стене боец наверняка будет хорошо виден противнику. Нельзя пользоваться фонарем. Ночью, при движении по туннелю или подземным коммуникациям используются очки ночного видения.

Старайтесь максимально слиться с любым укрытием, используемым в процессе движения. Учитывайте, что бойца часто выдает ствол оружия, выступающий из-за угла дома и внутреннего коридора. Если за углом может оказаться противник, то прежде, чем заглянуть за угол, пригнитесь пониже. Линия взгляда противника наверняка проходит на уровне головы человека, стоящего в полный рост. Кроме того, при стрельбе навскидку пули обычно идут высоко, что в сочетании с отмеченной особенностью сделает встречу со стрелком менее опасной.

На этапе приближения к объекту выбираются цвета обмундирования, позволяющие слиться с серым и черным фоном затененных строений и элементов рельефа. Тем же целям служит специальный «городской» камуфляж.

Шум — основной демаскирующий фактор, поэтому соблюдение тишины становится предметом заботы команды. Приставные лестницы, крюки-кошки, и другие металлические элементы снаряжения группы захвата должны иметь мягкие прокладки, а вся экипировка должна быть хорошо подогнана.

Одним из приемов, используемых для маскировки, является повышение уровня шума вокруг места происшествия. Так, например, во время осады иранского посольства в Лондоне, диспетчерская служба аэропорта «Хитроу» для повышения общего уровня шума на месте операции заводила самолеты по более пологой глиссаде.

Другой способ отвлечения внимания террористов — вой сирены проезжающей поблизости машины «скорой помощи» или автомобиля аварийной службы.

Немалую роль тут могут сыграть вертолеты. Если, например, вокруг здания, захваченного террористами, будут постоянно летать вертолеты, то они, во-первых, будут отвлекать внимание преступников, которые станут опасаться высадки с них штурмовых групп, во-вторых, вертолеты могут заглушить звуковые признаки штурма, начавшегося вовсе не с воздуха, а с улицы или подвалов здания. Кроме того, с помощью прожекторов экипажи вертолетов смогут слепить и дезориентировать преступников. Возможен и такой вариант: преступники, в конце концов, привыкнут к присутствию, постоянно кружащихся вертолетов, и тогда можно будет попытаться незаметно высадить на крышу штурмовую группу.

Заметим, что далеко не всегда штурмовым группам удается применить скрытый выход на исходную позицию. В рассмотренном случае штурма самолета в Марселе сотрудники GIGN сумели подобраться к самолету под видом технического персонала и установить микрофоны на фюзеляже. Однако после тог, как по приказу террористов самолет поменял место стоянки, штурмовым группам пришлось, даже не дождавшись темноты, совершенно открыто пересекать огромное пространство взлетного поля, прикрываясь только самолетными трапами. А что было делать? Потерявшие терпение террористы в любую минуту могли начать убивать заложников.

Перед выдвижением на исходную позицию штурмовых групп необходимо четко оговорить правила поддержания радиосвязи. Бойцы группы захвата должен знать позывные каждого элемента боевого порядка (обычно это номер или слово, отражающее не желательные, а реальные свойства и качества — прозвище). Для удобства коммуникации рекомендуется пользоваться кодовыми словами. Звуки выстрелов могут существенно затруднять голосовое взаимодействие, поэтому сегодня многие группы оснащены специальными наушниками, усиливающими звук человеческого голоса и другие шумы, но смягчающими опасный для слуха человека оглушающий эффект стрельбы из огнестрельного оружия.

Модели наушников, специально разработанные для штурмовых групп, позволяют одновременно пользоваться радиосвязью через вставляемый в ухо миниатюрный наушник.

Одной из особенностей работы французской GIGN является полный отказ от вербального общения во время операции. В это время ее бойцы используют для связи только жесты. Подаваемые в ходе операции команды должны быть краткими и однозначными, одинаково понятными для членов группы, и для обнаруженных подозрительных субъектов. Команды последним подаются уверенным, не допускающим возражений тоном и могут звучать так: «Выйти на свет! Показать руки!»

Каждое действие группы захвата или движение террористов должны в краткой и понятной форме комментироваться по радио. Все это делается для лучшего взаимодействия бойцов группы захвата и осуществления четкого руководства всей операцией. Постоянные тренировки с использованием радиостанций вырабатывают привычку грамотного радиообмена, что благотворно скажется в экстремальной ситуации.

Глава 2. Проникновение штурмовых групп внутрь строений

Различаются два способа проникновения в здание либо в какой-нибудь иной объект (самолет, корабль) — скрытное проникновение и динамичная атака. При скрытном проникновении штурмовая группа старается незаметно пробраться в объект и приблизиться к террористам на сколько это возможно. Затем следует решающий бросок.

В случае динамичной атаки проникновение на объект происходит в результате стремительного силового преодоления дверей, баррикад и других препятствий. Главная цель при этом — ошеломить и подавить противника до того, как он сможет оказать организованное сопротивление.

Независимо от способа проникновения, прежде всего, предстоит решить, каким путем штурмовые группы смогут попасть в здание: через двери, окна, через чердачные помещения. Возможны варианты проникновения через туннели подземных коммуникаций и вентиляционные каналы.

Планируя операцию, желательно предусмотреть, по крайней мере, две точки входа. В здании прямоугольной формы предпочтительно осуществить проникновение с его торца, для того чтобы проводить зачистку только в одном направлении.

Окна являются одной из наиболее заманчивых возможностей проникновения в здание, однако необходимо помнить, что на их преодоление требуется больше времени, чем для входа через двери. Это касается даже окон первого этажа, не говоря уже об окнах последующих этажей большого здания. Каждая дополнительная секунда — это повышенная опасность для штурмующих. Поэтому спецназовцы разных стран много времени уделяют преодолению окон на своих тренировочных базах. Мы уже говорили о том, что бойцы австрийской «Кобры» впечатляют своим умением проникать в здание через окна. Выстраивая живые пирамиды, они могут взобраться на второй, третий и даже на четвертый этаж!

Для этой же цели французские спецназовцы из GIGN практикуют спуск по веревкам с крыши. Мало того, для стремительного прорыва в здание через окна, иногда они поднимаются по стене здания методом свободного лазания, а затем по веревкам летят к нужным окнам.

В Европе окна часто закрывают решетчатыми ставнями, но бойцы GIGN успешно с ними справляются. Оттолкнувшись от стены, они пробивают оконные решетки и стекла ногами и влетают во внутренние помещения, с ходу поражая находящиеся там цели.

Удобным местом для скрытного проникновения в здание являются крыши. Бойцы спецназа добираются до крыши захваченного объекта разными путями: при помощи приставных лестниц, вертолета, с крыш соседних домов. Во многих подразделениях АТ считается предпочтительным выполнять зачистку здания сверху вниз. Во-первых, спускаясь по этажам вниз, легче держать под контролем лестничные шахты и пролеты. Во-вторых, у террористов не возникает острого ощущения, что их загоняют в угол, как это бывает при зачистке снизу вверх. Отступая под натиском штурмующих групп, преступники имеют возможность сдаться бойцам спецназа и полицейским, которые блокируют здание.

При любом способе проникновения бойцы спецназа должны быть готовы к тому, что на их пути окажутся мины-ловушки, «растяжки» и другие «сюрпризы». Перечислим некоторые из них:

• самострелы — обычно дробовики с закрепленной на спуске проволочной растяжкой;

• фальшивые двери, за которыми штурмующих ожидает провал глубиной в несколько этажей;

• протянутая на уровне глаз леска с привязанными рыболовными крючками;

• подвешенные над дверями грузы.

Вполне вероятно, что на пути штурмовых групп окажутся внутренние укрепления. В ожидании штурма, террористы могут загромождать проходы мебелью, тем или иным способом блокировать двери.

При обоих способах штурма здания , возможно применение спецсредств. Одним из них является слезоточивый газ. Наиболее известные газы — это CN и CS. CN уже довольно долгое время используется полицией разных стран. У этого вещества в малой концентрации запах яблоневого цвета. Газ интенсивно воздействует на слезные железы. Уже через 1—3 секунды он вызывает обильное слезотечение, лишающее возможности видеть, кашель, кожный зуд или жжение.

В настоящее время многие спецподразделения и полицейские формирования переходят на газ CS. Он оказывает очень быстрое действие на дыхательную систему и слезные железы: через 3—7 секунд пораженный вынужден закрыть глаза, кроме слезотечения у него начинается сильный насморк, появляется ощущение жжения в легких и примерно через 10 минут — жжение кожи.

Переход на газ CS объясняется следующей причиной. Исследования, которые выясняли критические концентрации газа, показали, что потенциально смертельная концентрация CN превышает эффективную в 175 раз, в то время как для газа CN этот показатель равен 1250! Впечатляющие цифры, свидетельствующие о том, что забота о здоровье, как заложников, так и правонарушителей стоит не на последнем месте. Известно, что в распоряжении спецподразделений имеются формулы, позволяющие рассчитывать необходимую концентрацию газа в зависимости от объема помещения. В связи со всем сказанным интересно было бы узнать, чему равнялось отношение эффективной концентрации к смертельной для усыпляющего газа, который применялся в театральном центре на Дубровке.

Вот что пишет об этом в своей книге А. Зауха.

«Состав газа, использованного в Москве, несмотря на гриф секретности, все-таки удалось узнать. К сожалению, только в общих чертах. Как это вышло? Двое заложников, граждане Германии, сразу же после освобождения были перевезены из Москвы в Мюнхен, где в университетской клинике их тщательно обследовали. Немецкие врачи и токсикологи успели обнаружить в организмах своих пациентов следы двух препаратов. Один из них был без труда идентифицирован как галотан (в русском варианте фторотан). Вторая субстанция была только приблизительно определена как фентанил.

Пользуясь информацией немецких врачей, профессор Федоров сконструировал приблизительную модель вещества, которое было использовано для усыпления людей, находившихся в театре на Дубровке: “Использованный газ был смесью двух или трех препаратов — считает Федоров. — Обнаруженный немцами фторотан, или как его называют на западе, галотан, действует быстро, человек засыпает в течение трех-пяти минут, но так же быстро просыпается. Облако газа развеивается, и через пару минут человек приходит в себя. Поэтому понадобилось еще одно средство.

Производные фентанила, действующие как наркотик, с точки зрения влияния на организм родственны героину. Они действуют не сразу, зато потом пару часов человек остается сонным. Эти два средства — фторотан и производные фентанила — при смешивании могут вызвать эффект, нужный руководителям операции...

Использованное средство не опасно для жизни только тогда, когда разница между смертельной дозой и рабочей концентрацией достаточно велика. Если мы с этой точки зрения рассмотрим состав «московского газа», что же окажется? Первая составляющая, фентанил, не опасна — его смертельный коэффициент высок. Естественно, безопасна для здорового человека. Но фентанил смертелен, если его применить людям с больными легкими, поскольку он максимально замедляет ритм дыхания, так же как наркоз на операционном столе. Легочный больной может быть уверен, что окажется на том свете. Вторая составляющая, фторотан, значительно более опасна — его коэффициент едва достигает 3. Тот, кто сидел непосредственно под вентиляционной трубой, и кого накрыло газовое облако, мог получить смертельную дозу. Люди, готовившие эту операцию, должны были помнить об этих коэффициентах”.

По мнению профессора Федорова, в театре сразу же после штурма должны были появиться анестезиологи, которые умеют выводить людей из состояния наркоза, потому что именно в таком состоянии оказались заложники. А если власти так хотели сохранить секрет газа, могли прислать военных врачей с противоядием. А тем временем в театре оказались бригады обычных карет скорой помощи, которым говорили, что они должны быть готовы к ранениям, а не последствиям газовой атаки.

“Не было бы таких проблем, если бы сразу использовали нужное противоядие, — говорит Федоров. — Если есть яд, всегда есть и противоядие — это железный принцип в военной химии”».

Однако вернемся к использованию обычных полицейских газов. Хотя слезоточивый газ доказал свою эффективность, как средство способное лишить преступников возможности сопротивления, следует помнить, что действие химических веществ может зависеть от многих факторов. Некоторые люди проявляют высокую сопротивляемость к полицейским газам, особенно под действием наркотиков или алкоголя. Следует иметь в виду, что террористы могут применить меры защиты от газов: у них могут оказаться противогазы, они элементарно могут лечь на пол, обезопасив себя от газов в течении первых десятков секунд. Именно из-за того, что у террористов, захвативших японское посольство в столице Перу, были противогазы, не удалась попытка полицейского штурма в первые часы после захвата заложников.

Бойцам АТ-подразделений нельзя забывать о том, что некоторые из их товарищей были убиты при попытке проникнуть в здание, казалось бы, надежно обработанное спецсредствами.

Надо специально готовиться к работе в противогазах, существенно ограничивающих поле зрения. Со всей тщательностью нужно отрабатывать ведение огня в противогазе, в заполненном газом помещении. Повышенную бдительность в случае применения спец-средств должны проявлять снайперы и участники оцепления, так как, спасаясь от газа, преступники могут решиться на отчаянный прорыв.

Попытки стремительного проникновения на объект большой массой штурмующих чреваты неразберихой с трагическими последствиями. Свои могут подстрелить своих, излишняя скученность приведет к дополнительным потерям от пуль противника. Малой группе легче и безопаснее проскочить через одно из многочисленных окон здания или через дверной проем. Малой группе легче и быстрее развернуться за этим проемом для последующей зачистки помещений. Например, при штурме многоэтажного здания следует запускать на каждый этаж одну-две штурмовые группы, то есть от 4-х до 10-и человек, не более.

Как в случае скрытного проникновения, так и динамичной атаки принципы организации штурмовой группы одни и те же. Штурмовая группа английского спецназа SAS обычно состоит из четырех бойцов. Во время штурма театра на Дубровке бойцы «Альфы» и «Вымпела» были разделены на звенья по три человека. Как мы уже писали, каждому звену выделялась определенная зона Дома культуры.

Численность штурмовой группы спецназа ФБР достигает пяти человек. У каждого бойца группы свои четкие функции:

Головной боец штурмовой группы ФБР обычно вооружен боевым дробовиком. Вторая рука у него остается свободной, поэтому боец перед проникновением в помещение может пользоваться зеркалом или миниатюрной видеокамерой на удлиненной штанге. Свободной рукой он может открыть дверь или бросить шоковую гранату. Головной боец выступает в роли первого стреляющего. Он открывает огонь по первой цели, встреченной внутри помещения.

Вторым идет зачищающий. Он вооружен пистолетом-пулеметом. Проникнув в помещение непосредственно за головным бойцом, зачищающий уничтожает другие цели, оказавшиеся внутри. Головной боец и зачищающий, отрабатывая методы проникновения, должны исключить возможность поражения друг друга. Обычно они, проникнув в помещение, расходятся под прямым углом и для ведения огня, делят помещение на два сектора.

Третий номер — это лидер группы, который тоже вооружен пистолетом-пулеметом. Он действует, как второй стреляющий, нейтрализуя любые цели, не уничтоженные двумя первыми бойцами. Занимаемая им позиция позволяет быстро принимать решения, в том числе менять тактику проникновения с учетом реально складывающейся ситуации. Лидер помогает также брать под контроль любые подозрительные личности, встреченные при штурме. Тем самым он дает возможность двигаться дальше двум первым номерам.

Четвертый боец выполняет функции второго зачищающего. Он часто вооружен дробовиком. В его обязанности входит выбивание дверей. Второй зачищающий также работает «полицейским», помогая разобраться с подозрительными людьми, которые встречаются на пути группы.

Во многих штурмовых группах есть еще пятый боец, который является прикрывающим. Он обеспечивает безопасность группы с тыла. Кроме того он оказывает своим товарищам другую необходимую помощь. Например, вместе со вторым зачищающим вышибает дверь с помощью тарана.

А. Потапов, автор книги «Приемы стрельбы из пистолета: Практика СМЕРШа», предлагает следующий вариант вооружения первого номера штурмующей группы:

«Впереди группы тактически целесообразно иметь сотрудника, владеющего твердыми навыками стрельбы из двух многозарядных пистолетов с удержанием их крест-накрест. Работая таким образом, авангардный боец может держать объект под контролем при подходе к нему группы с любой стороны.

Кроме того, работая из двух пистолетов с двух рук по нескольким направлениям, можно эффективно и без затруднения поражать внезапно появляющиеся цели на дистанции «квартирного боя» в упор, интуитивно и не целясь».

При любом способе проникновения необходимо соблюдать «нейтральное пространство» в 50—70 метров между объектом штурма и силами прикрытия. Оно нужно для того, чтобы снайперы могли вести прицельный огонь, для того, чтобы террористы не смогли скрыться, воспользовавшись скученностью и неразберихой. Кроме того, в «нейтральное пространство» бойцы спецназа будут откидывать ручные гранаты, брошенные противником.

Скрытное проникновение в здание Скрытное проникновение всегда предпочтительнее динамичной атаки, так как заведомо ведет к меньшим потерям среди заложников и бойцов штурмовых групп.

Скрытное проникновение в здание удается применить, прежде всего, в том случае, если объект велик, а группа террористов, засевшая в нем, сравнительно малочисленна и не может контролировать все здание. Именно так случилось в театре на Дубровке. Террористы, хотя их и было 40 человек, не смогли даже просто заглянуть во все помещения огромного здания. Фактически они ограничились охраной заложников и охраной подходов к зрительному залу.

В результате скрытного проникновения на объект штурмовая группа должна как можно ближе подобраться к террористам. Здесь могут быть два варианта: либо группе удастся подобраться к месту, которое выбрано, как рубеж атаки; либо в процессе движения штурмовая группа раскроет себя и будет вынуждена предпринять решительную атаку немедленно. Во многих случаях применяется такой вариант: пока первая штурмовая группа скрытно движется к рубежу атаки, вторая группа находится наготове, чтобы в любой момент поддержать своих товарищей огнем и применением специальных средств

Одним из самых известных примеров скрытного проникновения штурмующих групп в здание является штурм резиденции японского посла в перуанской столице.

Мы уже рассказывали о том, как в 1996 году террористы из «Революционного движения имени Тупак Амару» захватили во время дипломатического приема в Лиме более шестисот заложников. Террористы требовали взамен заложников выпустить из перуанских тюрем четыре сотни своих сообщников. Переговоры продолжались 126 дней. За это время преступники отпустили около 500 заложников, но практически ничего не получи ли взамен. Президент Перу Альберто Фухимори категорически отказывался выпустить из тюрем преступников. Уже спустя несколько дней после захвата резиденции посла он приказал начать подготовку к штурму.

За долгое время переговоров спецслужбам удалось наладить связь с одним из заложников, адмиралом Джамперти, которому был передан миниатюрный приемо-передатчик в виде креста. Благодаря «жучкам», которые расставили по всей резиденции посла Джамперти и его офицеры, на командном пункте знали о каждом движении террористов.

Для проведения операции было отобрано 140 офицеров и сержантов из подразделений спецназа и морской пехоты. Есть сведения, что в их подготовке принимали участие спецслужбы США, Великобритании и Израиля. Бойцы были распределены по трем подразделениям — штурмовое, поддержки и безопасности. В отдельную группу были выделены снайперы.

И самое главное — пока шли переговоры, пока разведка собирала данные, пока готовился спецназ — на десятиметровой глубине саперы рыли туннели к захваченному зданию.

Операция получила название Чавин-де-Уантар по имени древнего города, где во время археологических раскопок были обнаружены многочисленные туннели. Во главе операции стояли сам президент Фухимори и один из руководителей разведки Перу Владимиро Монтесинос.

К середине апреля все было готово. К этому времени в резиденции посла оставалось 74 заложника и 14 террористов. Преступники были вооружены автоматами и гранатометами. У всех были противогазы и бронежилеты. Командовал ими известный террорист Нестор Серпа Картолини.

Интересно, что президент Фухимори обеспечил даже дипломатическое прикрытие операции. Для того чтобы усыпить бдительность террористов, накануне штурма он поехал в Гавану, где договорился с Фиделем Кастро о том, что террористы после обмена заложников отправятся на Кубу! Но в действительности у президента были совсем другие планы.

Штурм решили назначить на послеобеденное время, когда террористы имели привычку играть в футбол в спортзале первого этажа, и охрану резиденции осуществляли всего два-три человека. Незадолго до штурма заложникам в очередной раз обменяли одежду, чтобы привести ношенную в порядок. Но на этот раз вся присланная одежда была светлых тонов в отличие от темной униформы террористов. За десять минут до штурма адмирал Джамперти получил последнюю инструкцию: пусть заложники держаться подальше от террористов. К этому времени штурмовые группы уже ждали сигнала у выходов из туннелей. Бойцы были вооружены автоматами Мини-Узи и новейшими пистолетами-пулеметами FN Р90 калибра 5,7 мм, пули которых могли пробить бронежилеты террористов.

22 апреля 1997 года в 15.23 прогремели три взрыва на первом этаже здания. Это были приведены в действие заранее подготовленные взрывные устройства. Начался штурм. Один из трех взрывов разнес пол в середине спортивного зала, где террористы играли в футбол. От него погибли двое «футболистов» и одна женщина-террористка, наблюдавшая за игрой. Через проломы от взрывов в здание ворвались 30 коммандос. Они бросились в погоню за уцелевшими террористами, которые по главной лестнице бежали на второй этаж, туда, где находилось их оружие, где содержались заложники. Еще 20 коммандос, выбравшись из туннеля во дворе, бросились к входной двери на помощь своим товарищам, уже оказавшимся внутри здания.

Еще одна штурмовая группа с переносными лестницами вышла к задней стороне здания и начала взбираться на второй этаж. Этой группой командовал подполковник Валерий Хуан Сендовал. Его бойцы должны были выбить мощную дверь на втором этаже, через которую затем можно было бы эвакуировать заложников. Еще одной группе надлежало взобраться на крышу и сделать там два отверстия для того, чтобы прикрывать огнем эвакуацию. Однако бойцы этой группы не смогли быстро пробить дыру в потолке туннеля и выбраться на поверхность. Подполковник Сендовал остался без прикрытия.

Главарь террористов Нестор Картолини был убит на главной лестнице, когда бежал из спортивного зала на второй этаж. Он получил автоматную очередь в спину. Ворвавшаяся на второй этаж, группа спецназовцев во главе с лейтенантом Раулем Хименесом Чавесом напоролась на мины-ловушки, установленные террористами. От взрыва одной из мин командир группы погиб. Погиб командир еще одной группы — подполковник Сендовал. Он прикрыл собой заложника, министра иностранных дел Перу, и пули террориста пробили его бронежилет. Через 16 минут все было кончено. Все 14 террористов были убиты. Двое коммандос погибли, 12 были ранены. От сердечного приступа во время штурма скончался один из заложников.

Спустя несколько лет против некоторых офицеров спецназа были возбуждены уголовные дела. Офицеры обвинялись во внесудебных казнях террористов, сдавшихся в плен. После эксгумации трупов было установлено, что некоторые из террористов были убиты выстрелом в затылок. Обвинение было предъявлено и президенту Фухимори, к тому времени уже потерявшему власть и нашедшему убежище в Японии. Утверждалось, что он лично приказал не оставлять террористов в живых.

Операцию, о которой мы рассказали, вряд ли можно назвать образцовой. Непонятно, зачем понадобилось так много бойцов штурмовых групп. Непонятно, почему была проявлена такая жестокость. Внезапная и стремительная атака ошеломила террористов. По свидетельству заложников, террористы, среди которых были женщины, начали сдаваться в плен, просили о пощаде. Тем не менее, все, что касается подготовки данной операции и самого проникновения в здание, несомненно, может служить материалом для изучения в спецподразделениях антитеррора.

Отметим еще несколько правил, которых должны придерживаться бойцы штурмовой группы при скрытном проникновении.

После скрытного проникновения в здание необходимо проявлять еще большую осторожность, чем при выдвижении к объекту штурма, чтобы ни звуком, ни шорохом не выдать свое присутствие. Все сигналы подаются только жестами. Опасайтесь собственной тени. Не вас, а вашу тень могут увидеть преступники в дверном проеме. Нужно следить за тем, чтобы случайно не включить лазерный целеуказатель или установленный на оружии фонарь.

Группа, проникшая на объект, передвигается осторожно и размеренно. В этом случае она имеет больше шансов выявить подготовленные преступником ловушки. Если при движении обнаружены мины-ловушки, нужно обозначить их для групп, идущих следом. Затем надо осторожно преодолеть препятствие, предоставив обезвреживание опасных находок специалистам по минно-взрывному делу.

Оптимальным является передвижение в том же порядке, в каком будет осуществляться завершающая атака.

Прежде чем войти в очередное помещение головной боец осматривает его с помощью миниатюрной видеокамеры на телескопической штанге или, на худой конец, зеркальцем на складном удлинителе.

Вполне вероятно, что при скрытном проникновении штурмовой группе придется иметь дело с запертыми дверями. Бойцы многих АТ-подразделений владеют соответствующими навыками и могут справиться с большинством запорных систем. Однако работа с отмычкой занимает довольно много времени. Быстрее, хотя и не без шума, замок поворотной ручки можно открыть с помощью газового ключа.

В некоторых офисных зданиях вскрывают не двери, а алюминиевую внешнюю обшивку, после чего убирают теплоизоляцию и плиту внутренней обшивки.

Если какая-то стена здания не просматривается преступниками (например, глухая стена без окон), можно предпринять попытку проникновения через крышу. При этом используются штурмовые лестницы, а если здание выше трех этажей, применяются пожарные автомобильные лестницы или подъемники. Мы уже говорили о высадке на крышу с вертолетов. Для скрытного проникновения через крышу вертолеты достаточно долго должны летать над зданием, чтобы террористы привыкли к их присутствию.

Прежде чем перейти к следующему разделу данной главы снова вспомним операцию по освобождению заложников в театре на Дубровке. Фактически там тоже произошло скрытное проникновение в здание с выходом на рубеж последнего броска. Но одновременно имели место элементы динамичной атаки. Например, некоторые группы прорывались через центральный и служебный входы.

Приведем выдержки из книги Анджея Заухи «Москва. Норд-Ост»:

«Спецподразделения начали занимать здание на Дубровке уже через несколько часов после его захвата чеченцами. Это было не сложно, так как большая часть здания была пустой, — как мы помним, террористы, проведя разведку, отошли в зрительный зал и не охраняли даже коридоры на первом этаже.

Поэтому в первую же ночь десантники заняли гей-клуб “Центральная станция”, расположенный далеко от зрительного зала, в подвалах театра с задней стороны зоны Б. Но это мало что давало. Клуб отделен был от театра металлической дверью и замурованным проходом.

Позднее, по официальной информации, спецназовцам удалось проникнуть в помещения, непосредственно примыкающие к зрительному залу, пробить стену и установить в отверстии видеокамеры и микрофоны, благодаря которым они могли контролировать действия террористов. Трудно сказать, правда ли это.

Вот что рассказал телекомпании РТР один из офицеров штурмовой группы, которая вошла в здание через коридор первого этажа: “Мы входили в здание очень тихо, чтобы никто нас не заметил, потому что приказа о штурме еще не было. Обнаружение наших действий активизировало бы террористов, а мы не могли этого допустить.

Мы проникли в помещение рядом с туалетами. Обнаружили террориста, которого ликвидировали выстрелом из пистолета с глушителем. Тут мы заняли позицию, это был наш рубеж перед штурмом”.

...Около пяти утра все участники штурма находились на исходных позициях: в подвалах, за театром у служебного входа и в строении зоны Б, на втором этаже, там, где начинался коридор, за огромным плакатом ведущий непосредственно к зрительному залу, в фойе второго этажа. Еще одна группа укрывалась в темноте под стеной Дома культуры со стороны улицы Мельникова — она должна была атаковать через главный вход.

После штурма газеты писали, что спецназовцы взрывами проделали проходы в стенах, чтобы без задержек прорваться внутрь. Это не правда, слух о подрыве стен появился из-за того, что в здании действительно были слышны громкие взрывы, но из собранных мною информаций следует, что это взрывались гранаты, главным образом светошумовые, которые использовала “Альфа”.

Инженер Александр Кастальский, который ремонтировал здание Дома Культуры после теракта, утверждает, что в стенах не было никаких проломов от взрывов. Впрочем, в этом вообще не было необходимости. В здании было достаточно много, причем никем не охраняемых, проходов, чтобы можно было без особых проблем проникнуть в театр».

Проникновение в здание в результате динамичной атаки

Динамичная атака — это стремительное проникновение на объект, ставящее своей целью ошеломить и подавить противника до того, как он сможет оказать организованное сопротивление. Скорость — ключевой фактор такой атаки. Используется взрывчатка для вы-шибания дверей и пролома стен, применяются тараны, монтировки, специальные патроны дробовиков, позволяющие отстреливать замки и дверные петли, любые иные приспособления, помогающие обеспечить динамику движения вперед.

Динамичная атака применяется, прежде всего, в критических ситуациях, а именно: в случае непосредственной угрозы жизни и здоровью заложников, в случае угрозы для жизни работников правоохранительных органов, в случае угрожающей ситуации при захвате особо опасных объектов.

Ситуация может складываться по самому худшему варианту, поэтому, едва прибыв на место происшествия, группа захвата уже должна быть готова приступить к штурму. Первоначальный план действий очень прост и основан на минимуме информации об объекте, террористах и заложниках. Как правило, команда на штурм дается, если предполагается, что в случае промедления все или многие заложники будут убиты или серьезно пострадают.

С течением времени, когда уже пошел переговорный процесс, после получения разведывательных данных, план становится все более осмысленным, но в случае резкого ухудшения обстановки группа в любой момент должна быть готова начать штурм. И скорее всего, в этом случае проникновение на объект произойдет в результате динамичной атаки.

Отметим, что штурм объекта в случае резкого ухудшения обстановки часто ведет к большим потерям среди штурмующих. Наибольшие потери подразделение «Альфа» понесло в Беслане. После взрывов, прогремевших в спортзале, бойцы подразделения бросились спасать детей. А план штурма (очень неплохой по свидетельству некоторых источников) таки остался нереализованным.

Динамичная атака может быть предпринята также после длительной подготовки, в том случае если скрытое проникновение окажется невозможным.

Одним из примеров такой хорошо подготовленной атаки может стать штурм иранского посольства в Лондоне подразделением SAS. Мы уже не раз упоминали эту операцию, но теперь пришло время рассказать о ней подробно.

30 апреля 1980 года террористы захватили иранское посольство в Лондоне. Заложниками оказались 26 человек, в том числе британский полицейский и два журналиста ВВС. Первоначально захватчики требовали от правительства Ирана провозглашения арабской автономии в провинции Хузестан. В дальнейшем они снизили планку и требовали освобождения из иранских тюрем 96 своих товарищей.

Начались переговоры при посредничестве иорданского посла. Одновременно начали подготовку к штурму бойцы SAS. В это время на дежурстве на базе в Хирефорде как раз находилось подразделение для борьбы с террористами (Крыло антиреволюционных действий, CRW).

В результате переговоров было освобождено пять заложников, но большего добиться не удалось. На шестой день арабы убили иранского атташе Лавасани и выбросили его труп на улицу. Немедленно после этого премьер-министр Тэтчер и ее кабинет приняли решение о штурме посольства и силовом освобождении заложников.

Комиссар лондонской полиции Дэвид Макни получил письмо, подписанное Маргарет Тэтчер, о начале военной операции. Комиссар немедленно передал контроль над ситуацией вокруг посольства британской армии. И вот тогда антитеррористическое подразделение SAS было вызвано к месту событий. Операция «Нимрод» началась.

Чтобы скрыть подготовку штурму здания, самолеты осуществляли взлет и посадку в близлежащем аэропорту Хитроу по более пологой глиссаде. Поэтому они довольно низко пролетали над зданием посольства. Кроме того, компания «Бритиш Газ» начала бурение на близлежащих улицах. При планировании операции были тщательно изучены планы здания, опрошены освобожденные заложники и обслуживающий персонал посольства. В результате от одного из человека из персонала была получена важная информация о том, что на первых двух этажах здания установлены пуленепробиваемые стекла очень высокого класса прочности. Стало ясно, что для проникновения через окна этих этажей придется использовать взрывные устройства, а не кувалды.

Первоначально рассматривался вариант проникновения в здание в ночное время через световой люк на крыше. Затем спящие террористы были бы расстреляны из оружия с глушителями. Однако в последствие этот вариант был отвергнут.

Соседнее здание № 14 имело общую стену с посольством. Через эту стену в посольство были введены зонды с использованием волоконной оптики и установлены микрофоны. Благодаря этому, перед началом атаки штурмовые группы прекрасно знали, где находятся террористы и заложники.

Операцию осуществляли с разных сторон пять штурмовых групп по четыре человека в каждой:

одна группа должна была проникнуть в здание сзади через балкон второго этажа соседнего дома № 14; вторая группа — через панорамный световой люк на третьем этаже в задней части здания, спустившись на веревках с крыши; третья группа — через балкон третьего этажа задней чести здания, тоже спустившись на веревках; четвертая и пятая группы — с фасада здания через балкон второго этажа.

Бойцы SAS были вооружены пистолетами-пулеметами Heckler-Koch МР-5,9- мм пистолетами Browning Hi-Power и шумовыми гранатами.

Заложники находились во внутренней комнате третьего этажа посольства. Перед штурмом лидер террористов «Селим» был вызван к телефону на втором этаже, якобы для переговоров. Вместе с ним был один из заложников, охранник посольства констебль Тревор Локк, который оказывал большую помощь в переговорах террористов с властями. Констебль умудрился спрятать свой пистолет от захватчиков и ждал момента, когда сможет им воспользоваться.

Штурм начался 5 мая в 19.23. Сигналом послужил взрыв заряда над панорамным световым люком третьего этажа. Посыпались осколки стекла. Одновременно в здании было отключено электричество. Две штурмовые группы стали спускаться по веревкам на третий этаж. Один из бойцов запутался в веревках и завис над балконом. Нельзя было применять заряды взрывчатки. Поэтому эта группа разбила окно и, бросив шумовые гранаты внутрь, проникла в здание.

Другой мощный взрыв раздался на втором этаже фасада здания. Через разбитое окно штурмовая группа ворвалась в библиотеку. Здесь они обнаружили журналиста ВВС Сима Харриса, который немедленно был переправлен на балкон. Проследовав в коридор, бойцы застрелили террориста, который пытался спастись бегством в боковую комнату.

Услышав взрывы и поняв, что начался штурм, констебль Локк бросился на лидера террористов. «Селим» потерял равновесие, его автомат оказался на полу. В завязавшейся борьбе констебль пытался вытащить спрятанный пистолет. Мгновение спустя, в комнату ворвались бойцы SAS. «Катись от него!» — прозвучала команда. Локк оттолкнул «Селима» — и в тот же момент лидер банды был расстрелян из автоматов.

Взрывы зарядов, разбивших стекла, взрывы шумовых гранат, автоматные очереди привели к панике и неразберихе в комнате, где находились заложники. Двое террористов открыли стрельбу. Один мужчина погиб, двое были ранены. Затем, по свидетельству заложников, террористы выбросили оружие в окно, намереваясь сдаться. В комнату ворвались бойцы штурмовой группы и потребовали указать, кто здесь террористы. Затем двое преступников, бросивших оружие, были расстреляны.

Бойцы SAS начали выводить заложников из здания. И тут на лестнице они увидели человека с гранатой в руке. В него нельзя было стрелять из-за опасности повредить окружавшим его людям. Один из бойцов ударил человека с гранатой прикладом, тот упал и немедленно был расстрелян.

Когда спасенных людей вывели из здания, на всех надели наручники и положили лицом вниз. Сразу обнаружилось, что их количество больше, чем было заложников. Журналист Сим Харрис указал на одного из лежащих. Это был последний из террористов Фоузи Неджад. Один из бойцов SAS повел Неджада назад в здание. Спасенные полагали, что боец хотел расстрелять террориста. Однако его остановили товарищи с более холодными головами — рядом были телекамеры.

Вся операция продолжалась 11 минут.

В завершение скажем, что констебль Тревор Локк был награжден медалью Георгия за его мужество во время осады и штурма посольства. По отношению к бойцам SAS возникли подозрения, что они расстреляли двух террористов, уже сдавшихся в плен. Однако во время последовавших разбирательств бойцам удалось оправдаться. Оставшийся в живых террорист Фоузи Неджад был осужден на пожизненное заключение. В 2008 году его все-таки выпустили на свободу. Он остался в Англии, так как существовала опасность, что в Иране он подвергнется пыткам, а это противоречило бы международным обязательствам Великобритании.

И последнее: чтобы избежать в дальнейшем таких случаев, какой произошел с бойцом, запутавшимся в веревках, SAS получила на вооружение специальные ножи «Aircrew Emergency Knife» (АЕК), которые позволяют легко разрезать веревки или стропы одной рукой.

Впервые операция специальных служб получила такую огласку. Кульминация драмы разворачивалась на глазах миллионов: с места событий велась прямая телевизионная трансляция. 5 мая, в понедельник, когда в стране был выходной, миллионы телезрителей, прильнув к экранам, наблюдали, как бойцы британского спецназа, известного под названием SAS (Special Air Services), проводили операцию по освобождению заложников.

По поводу проведения операции «Нимрод» было сказано множество хвалебных слов, прежде всего, журналистами, бойцы SAS стали чуть ли не национальными героями. Однако все же заметим, что при штурме иранского посольства, как и в любой успешной операции спецназа, SAS сопутствовала удача. Двое террористов, которые охраняли заложников, вполне могли бы перестрелять всех находившихся в комнате. И потом не всегда штурмовую группу ждет храбрый констебль, готовый нейтрализовать главного преступника.

Что касается той части штурма, которая рассматривается в данной главе, то динамичная атака, предпринятая бойцами SAS, может служить неплохим примером. Выделим основные принципы проведения такой атаки.

Штурмовать здание следует через максимальное количество входов, стараясь при этом исключить попадание штурмовых групп под перекрестный огонь. Вспомним, что каждая из штурмовых групп проникала в посольство через свой вход и имела свою задачу по зачистке помещений.

Проникать в помещение стараться там, где противник меньше всего ожидает увидеть нападающих. Атака посольства производилась не через входы на первом этаже, а сверху, через окна. Шесть террористов, разумеется, не могли контролировать десятка окон большого здания, и в любом из них мог вдруг появиться боец с автоматом.

Действовать нужно внезапно, быстро и решительно.

Применять устройства отвлекающего и шокового действия. Именно быстрые и решительные действия в сочетании с применением шумовых гранат ввергли террористов в панику. Именно такие действия дали шанс заложникам.

Способы проникновения в здание, которые используют спецподразделения разных стран, могут различаться, но основные принципы остаются неизменными. Например, вот как выглядит проникновение в здание через окно первого этажа, которое предлагает АЛ. Потапов. Сразу оговоримся, что такие действия возможны только в том случае, если в первой комнате нет заложников.

Приближаться к объекту штурма следует скрытно, по возможности имея объект с левой от себя стороны. Подход к объекту обеспечивает огонь группы прикрытия. Прикрывающий огонь может вестись не только снайперами, но и автоматчиками. При подходе штурмовой группы слева от объекта, автоматные очереди будут «уходить» вправо — вверх от стрелка, то есть в безопасную сторону от штурмующей группы.

За проемом, через который будет осуществляться проникновение, основная опасность для штурмующих будет находиться с правой стороны. Противник, стреляющий с правого плеча или с правой руки, инстинктивно будет занимать позицию в левом для себя нижнем углу оконного проема, чтобы подоконник и часть стены образовывали для него укрытие. Если же противник, стреляющий с правого плеча, займет позицию с другой стороны проема, то ему будет неудобно стрелять из-за укрытия с разворотом вправо.

Перед проникновением первого бойца штурмовой группы выбранное окно обрабатывается прикрывающим огнем двух или трех стрелков одиночными выстрелами, крест-накрест по левому и правому нижним углам. Одиночные выстрелы применяются для того, чтобы избежать ненужных рикошетов от наружных стен. В то же время рикошеты от внутренних стен комнаты превращают укрытие в ад. Задача такого огневого подавления — не дать противнику «поднять голову».

Задача штурмовой группы — скрытно подойти «под окно». По сигналу поддерживающий огонь прекращается и без разрыва во времени первый боец, не поднимаясь, подняв только автомат над подоконником, обрабатывает огнем помещение. С началом этого огня авангардный боец с двумя пистолетами прорывается в оконный проем по спинам товарищей. Едва авангардный боец наступит на подоконник, автоматчик распрямляется и ведет прицельный огонь вглубь помещения. Авангардный боец с пистолетами крест-накрест ведет огонь по целям за углами справа, слева и особенно — под подоконником.

Спрыгнув с подоконника, авангардный боец уходит влево, вперед и одновременно ведет огонь по входу в помещение изнутри здания. По тому же входу ведет огонь автоматчик. Все это дает возможность оставшейся части штурмовой группы быстро проникнуть в помещение с уходом влево, чтобы не мешать стрельбе автоматчика.

В дальнейшем один из бойцов удерживает позицию возле двери, ведущей вглубь здания, в то время как авангардный боец уходит в сторону и перезаряжает оружие. Прикрывающий автоматчик, тоже перезаряжает свой автомат и последним проникает в помещение.

Все описанное отрабатывается на тренировках до уровня дежурного автоматизма. Удачный прорыв в здание определяет дальнейшее течение всей операции, и его трудно переоценить.

Отметим некоторые приспособления, которые применяются при динамичной атаке. Бойцы SAS прокладывали себе путь в здание с помощью взрывов, крушивших пуленепробиваемые стекла посольства. Мы уже говорили об использовании дробовиков. Могут также применяться ручные тараны. Следует помнить, для того, чтобы воспользоваться фактором внезапности, дверь нужно выбить с первого удара. В связи с этим бойцы, которым предстоит действовать тараном, должны специально практиковаться. Используются также бронеавтомобили с навешенным тараном, для взлома особо укрепленных дверей. Эти же машины могут использоваться как прикрытие при движении по открытой местности, для эвакуации раненых и освобожденных заложников.

Еще одним из приспособлений, которые используют группы захвата, являются броневые щиты. Головной боец штурмовой группы несет щит, что обеспечивает дополнительную защиту членов группы на начальном этапе проникновения. Броневой щит с уровнем защиты IV выдерживает попадание пули калибра 30-06, что дает штурмовой группе значительное преимущество. Умение эффективно использовать амбразуру бронещита приобретается с практикой, еще больших навыков требует умение вести одновременный огонь. Броневые щиты являются неоценимым средством защиты в случае, когда надо эвакуировать раненого.

Приведем еще несколько рекомендаций Потапова.

Иногда предоставляется возможность проникнуть в здание через дверной проем, если он не контролируется противником. В таком случае штурмовая группа заученно и быстро выстраивается в затылок друг другу. Первым становится боец с двумя пистолетами, за ним — автоматчики. Старший группы находится сзади. Бойцы кладут руку на плечо один другому. Сигнал атаки подает старший, похлопывая по плечу впереди стоящего бойца. Тот передает сигнал дальше, и как только этот сигнал получает авангардный боец с пистолетами, он немедленно начинает движение.

Синхронно делая широкие шаги, бойцы группы резко и быстро проникают на объект, не оставляя противнику времени на пристрелку и не давая бросить гранаты. Потапов замечает:

«Будет лучше, если авангардный боец окажется меньшего роста и будет продвигаться в нижнем уровне — это позволит идущему сзади стрелять через голову своего и увеличит плотность огня. Сотрудники могут быть в бронежилетах, прикрываясь с одной стороны стеной, а с другой — бронещитами или каким-либо подручным укрытием (на памяти автора штурмующая группа уголовного розыска, передвигаясь на получетвереньках, удачно укрывалась от осколков гранаты РГД снятой с петель дверью)».

При проникновении в подвал или неосвещенное помещение бойцы группы захватывают друг друга за пояс. Если кто-то поскользнется или оступится на выбитой лестничной ступеньке, он обопрется на товарища, идущего впереди, а его самого удержат сзади.

В заключение приведем еще один пример проникновения в здание в результате динамичного штурма — проникновение в квартиру жилого дома.

Саратов, август 1989 года. Четверо преступников, бежавших из тюрьмы, захватили квартиру в доме № 20 по улице Жуковского и взяли в заложники супругов Просвириных и их двухлетнюю дочку. Преступники выдвинули следующие требования: предоставить самолет для вылета за границу, дать водку, наркотики, крупную сумму денег. И грозили убить заложников. Предупреждали, что на случай штурма они привязали хозяйку квартиры с дочерью к дверям. Попытки убедить бандитов отказаться от преступных замыслов ничего не дали. Вот так складывалась обстановка в Саратове на момент прибытия группы «Альфа».

Переговоры, которые вели с преступниками начальник ГАИ Саратовского облисполкома и заместитель прокурора области, в очередной раз зашли в тупик. Преступники вели себя агрессивно, нагло угрожали. Чтобы показать серьезность своих намерений, стали истязать женщину-заложницу. На просьбу выдать ребенка снова потребовали водки, наркотиков, еще один автомат и бронежилет. То и дело в захваченной квартире распахивалось окно, террористы сажали на подоконник одного из заложников, кричали, что выбросят его с четвертого этажа. Штаб принял решение выдать водку и наркотики. Их подняли в осажденную квартиру по веревке.

Стало ясно, выход один — штурм квартиры. «Альфа» подготовилась к штурму. Провели рекогносцировку: прошли в квартиру этажом ниже той, что была захвачена преступниками, составили ее схему. Снайперы постоянно наблюдали с помощью приборов ночного видения за поведением преступников и их передвижениями. Вся информация передавалась в штаб.

В 3.10 группа захвата заняла исходные позиции. В 3.25 начальник группы отдал команду на штурм. Здесь следует подчеркнуть — магазины автоматов сотрудников «Альфы» были снаряжены холостыми патронами. Бойцы с помощью специального альпинистского снаряжения спустились с крыши и буквально влетели в окна захваченной квартиры, забросав преступников имитационными гранатами. Бандиты никак не ожидали, что штурмующие ворвутся через окна. Они ясно видели, что лестниц под окнами нет, никто к штурму не готовится. В те же секунды дверь вышибла тараном вторая группа и ворвалась в квартиру. Преступник, вооруженный пистолетом, успел сделать два выстрела. Обе пули попали в броневой щит.

Пользуясь фактором внезапности, группа захвата через несколько секунд обезвредила бандитов.

В последних строках отчета о действиях группы в Саратове начальник подразделения «А» написал фразу, которая не нуждается в комментариях, ибо она коротко и емко характеризует высокий профессионализм спец-подразделения АТ: «Пострадавших при проведении захвата не было».

Глава 3. Действия штурмовых групп внутри помещений

Прежде всего, рассмотрим случай операции по освобождению заложников. Проникнув внутрь здания, штурмовые группы должны как можно быстрее достичь помещения, где содержаться заложники. Следует помнить, что каждая секунда промедления может стоить кому-то жизни. В рассмотренном нами штурме иранского посольства бойцы SAS могли и опоздать. Террористы в панике уже начали стрелять в людей. Потом, опомнившись, в страхе за свою жизнь они бросили оружие. А окажись террористы тверже духом, более фанатичными, страшно сказать, что могло бы произойти. Хорошо иллюстрирует стремительное движение штурмовых групп уже приведенный нами рассказ одного из участников штурма театра на Дубровке:

«Мы шли через мины, ловушки, даже не глядя на них, — надо было как можно скорее ворваться в зал, отрезать террористов от заложников. Отрезали. В зале мы в один миг положили всех шахидок и несколько террористов. Вошли саперы, начали разминирование. Через минуту стало ясно, что взрыва не будет».

Ворвавшись в помещение, где находятся заложники, бойцы штурмовой группы действуют в соответствии с такой последовательностью:

• устраняется непосредственная опасность для самих бойцов;

• устраняется непосредственная угроза для жизни заложников;

• пресекаются попытки террористов скрыться;

• сдавшиеся террористы берутся в плен.

Не всегда эта шкала применяется на практике. Боец штурмовой группы может принять решение устранить в первую очередь непосредственную угрозу для жизни заложников, а не своей собственной. При этом боец исходит из того, что он одет в бронежилет, что его прикрывает товарищ. И все же стандартная логика заключается в том, что если боец пострадает, он не сможет выполнить свою задачу по спасению людей, следовательно, в первую очередь ликвидируется угроза жизни членов штурмовой группы. На практике события развиваются стремительно: вслед за разрывом шоковой гранаты, бойцы врываются в помещение и практически одновременно ликвидируют угрозу жизни как участников штурма, так и заложников.

Не будем комментировать, но все же обратим внимание на то, как выполнялся четвертый пункт приведенной последовательности действий штурмовой группы в наиболее известных операциях по освобождению заложников. И в Лондоне, и в Лиме, и в Москве террористов в плен не брали.

Исключительно важное значение имеют данные разведки. Штурмовые группы должны точно знать, где находятся заложники. Напомним, что при штурме израильским спецназом школы в Маалоте, именно отсутствие точных сведений о том, где находятся заложники, привело к гибели 22 школьников.

Если нет возможности провести тренировки в аналогичном здании, необходимо тщательно изучить и запомнить внутреннюю планировку объекта штурма. Продумать и физически прочувствовать свои действия в различных местах здания на пути к месту, где находятся заложники. Продумать все возможные варианты развития событий. Если постройка одноэтажная, следует посмотреть на нее как бы сверху, тогда сразу станут очевидны тактически сильные и слабые места противника. Следует принимать во внимание проходы, проломы, лестницы, которые противник сможет использовать для перемещений, перегруппировок, рассредоточения и для подготовки огневых позиций. Следует принять во внимание «правые» и «левые» углы, которые могут встретиться на пути штурмовой группы, прикинуть, из-за каких углов будет легче стрелять противнику и бойцам группы, и какие сектора обстрела будут в этих точках. Следует также спрогнозировать реакцию противника на действия штурмовой группы и его возможные перемещения.

На практике нередко получается так, что в рамках операции действуют две группы: одна старается скрытно проникнуть в здание, а вторая, прикрывающая группа, ждет момента, когда нужно предпринять решительную атаку, если первой понадобится срочная поддержка. Цель первой группы — проникнуть в помещение, где содержатся заложники и с ювелирной точностью ликвидировать злоумышленников, которые их охраняют. Одновременно в соседних помещениях может находиться целая шайка террористов, и для предотвращения их нападения на первую группу и заложников может потребоваться активное вмешательство второй группы.

Динамичная атака поневоле строится по простым схемам, главное в которых внезапность. В процессе движения внутри здания бойцы штурмовой группы исходят из того, что противник, не имеющий специальной подготовки, затратит на прицеливание и выстрел 4—5 секунд. Поэтому перемещение от одного укрытия к другому не должно занимать более трех секунд. При движении по коридору и зачистке помещений особое внимание уделяется углам. Если за углом может оказаться противник, необходимо воспользоваться техникой секторного осмотра пространства за препятствием.

Еще раз повторим: прежде, чем заглянуть за угол, пригнитесь пониже, так как линия взгляда противника, скорее всего, проходит на уровне головы человека, стоящего в полный рост. Кроме того, при стрельбе навскидку пули обычно уходят вверх. Поэтому низкая стойка сделает встречу со стрелком, спрятавшимся за углом, гораздо менее опасной.

Число бойцов групп захвата, пострадавших от случайного выстрела собственных коллег, пожалуй, больше, чем от пуль преступников. Поэтому так важно, чтобы при штурме бойцы держали оружие в низком положении, при котором ствол не направлен на того, кто идет впереди. В некоторых группах, впрочем, пришли к выводу, что в таком положении ствол оружия «блуждает», и подтверждение этому — ранения в бедро, голень, лодыжку, полученные бойцами в боевых и учебных штурмах. В качестве альтернативы часто используется положения оружия стволом вверх, а точнее — дульным срезом выше головы идущего впереди.

Вероятность случайного выстрела возрастает, когда команда при штурме чрезмерно ускоряет темп движения. К другим негативным моментам слишком быстрого перемещения относится неспособность заметить внезапно возникающую опасность и эффективно на нее отреагировать. Хотя команды специально отрабатывают быструю зачистку помещений, все же при входе и движении по нему они используют быстрый шаг, не переходя на бег.

Многие также практикуют ведение огня в движении с переносом центра тяжести вперед, чем обеспечивается устойчивая стрелковая платформа. И все же лучше стрелять с остановкой, а не на ходу. При зачистке отдельных участков можно брать оружие наизготовку и перемещаться «шаркающим» шагом, едва отрывая ноги от пола. Такая манера позволяет сохранять «стрелковую платформу», образуемую ногами.

Четкость движений приобретает первостепенное значение при движении вверх по лестнице. Когда по ней поднимается группа из четырех бойцов, первые два контролируют зону прямо перед собой, третий отслеживает возможную угрозу сверху, а четвертый — снизу. Хотя подниматься по лестнице вдвоем не рекомендуется, есть относительно безопасный способ медленного перемещения спиной к спине, при котором идущий первым контролирует лестницу впереди и вверху, а второй — сзади и также вверху.

Ворвавшиеся в здание штурмовые группы должны особенно остерегаться попадания в так называемые «туннели смерти» — узкие места, где огонь вооруженных автоматическим оружием террористов может нанести штурмующим тяжелый урон.

В рассмотренном нами случае прорыва через окно штурмовая группа, ворвавшаяся в наружное помещение, немедленно блокирует огнем проход, ведущий внутрь объекта. Одновременно авангардный боец и первый зачищающий перезаряжают оружие. Затем снова вперед по коридору, не давая противнику опомниться. Как отмечает Потапов, в этот момент вступает в силу наступательная тактика группового боя в закрытом помещении. Заключается она в действии двумя звеньями — авангардным и прикрывающим.

При этом бойцы, блокировавшие проход внутрь здания, прикрывает огнем авангардное звено, продвигающееся по коридору в нижнем уровне. При достаточной тренированности первый из бойцов, вооруженный двумя пистолетами, продвигается ползком. Это позволяет вести многоярусный плотный прикрывающий огонь в направлении продвижения через головы своих или мимо своих. По возможности авангардному звену следует продвигаться с левой стороны — так удобнее стрелять самим и это не мешает вести огонь стрелку прикрытия. Так или иначе, частая стрельба будет уводить пули вправо и вверх, в сторону от своих бойцов.

При подходе авангардного звена к углу коридора пространство за углом обрабатывается огнем независимо от того, обнаружен там кто-нибудь или нет. Еще раз напомним, что пространство за правым углом в потенциале наиболее опасно для атакующих. Поэтому будет лучше, если боец, идущий первым, будет иметь два многозарядных пистолета — по одному в каждой руке, для более гибкой и маневренной работы «огнем вправо».

Никогда нельзя выдвигаться на рывок по коридору всей группой и скапливаться всем вместе — одной гранаты или одной очереди может хватить на всех сразу. В любом случае бойцы стараются, по возможности, продвигаться от укрытия к укрытию.

Движение штурмовой группы из нескольких бойцов, разделенных на авангардное звено, основные силы и замыкающую группу, происходит по «принципу гусеницы»: голова зацепилась — хвост подтянулся. Эти боевые перемещения надо научиться делать очень быстро, с резкими чередующимися рывками. Сработанное подразделение автоматически, без команды держит такой порядок и такую очередность во всех перемещениях внутри здания.

Потапов дает следующий совет бойцам, движущимся по коридору или другому проходу: «Различные проемы, провалы и прочие щели возле вас будут открываться очень быстро. А в глубине этих щелей другие щели и проемы будут открываться вообще внезапно. Поэтому вы обязаны натренироваться работать и перемещаться в лабиринте, мгновенно ориентируя ваше оружие на бесконечно появляющиеся щели. Мгновенный захват целей, появляющихся в этих щелях, обуславливается общей психомоторной натренированностью. Цельтесь не в противника, а в то место, куда он должен выйти. Это сейчас там никого нет, а в следующее мгновение в глубине щели что-то покажется. И сразу же дожимайте спуск — пока вы дожмете, цель еще немного выдвинется из-за укрытия и наткнется на вашу пулю. Такие моменты обязательны для тренировочной отработки в любых развалинах и применением пневматического оружия и пейнтбольного снаряжения».

И еще пара советов Потапова:

«Гранаты, брошенные противником, «отфутболиваются» в нейтральную зону возле объекта или на лестничные пролеты. Если нет возможности отбросить гранату в безопасное место или укрыться от нее, делается рывок в ту сторону, за тот угол, откуда «пришла» эта граната. Это и будет самое безопасное место. Как правило, бросивший гранату, прижимается к стене за углом и плохо контролирует ход событий».

«При внезапном выходе на террориста, прикрывающегося заложниками, ничего не давайте ему сказать! Резко и громко подавайте команду: «заложник. Ложись!» — и открывайте огонь по силуэту террориста, открывшемуся при уходе заложника вниз... При наличии в помещении вместе с бандитами вроде бы посторонних и непричастных лиц (это могут быть как заложники, так и пособники преступников) подается громкая команда: «Всем лечь на пол. Кто не ляжет, будет убит!» Этот нехитрый прием, применявшийся сотрудниками НКВД по борьбе с формированиями ОУН-УПА в Западной Украине, сразу позволит выявить, кто есть кто».

Заметим, что примерно также поступили израильские спецназовцы во время освобождения заложников в угандийском аэропорту Энтеббе. Ворвавшись в терминал аэропорта, они прокричали на английском и иврите: «Израильская армия! Ложитесь, ложитесь!» Двое заложников остались стоять и потому были убиты. Эти двое евреев из восточной Европы не знали ни английского, ни иврита, государственного языка Израиля, — они говорили на идиш.

При всех перемещениях штурмовой группы ее командир находится там, где это целесообразно при создавшейся боевой обстановке. Ему нельзя «лезть на рожон» и выдвигаться вперед. Он обязан видеть обстановку в целом, а бойцам предоставляется право самостоятельно решать задачи, возникающие непосредственно перед ними. Вместе с тем командир штурмовой группы является стреляющей единицей, однако стреляет он по реальной необходимости, осуществляя поддерживающий огонь. Свой боезапас командир обязан по возможности экономить, чтобы в любой момент оказать поддержку бойцам, которые стреляют все время и могут оказаться в какой-то момент с разряженным оружием.

В ходе тренировок каждый боец штурмовой группы обязан научиться мгновенно «схватывать» быстро меняющуюся обстановку и немедленно реагировать на нее, обеспечивая выполнение задачи всей группы. Все это надо научиться делать без команд, чувствуя свою зону ответственности, иными словами то пространство, которое боец может перекрыть огнем. Эта зона все время меняется по мере продвижения группы. Боец должен чувствовать товарищей справа и слева и мгновенно оценивать их зону ответственности, чтобы своим огнем «выдавить» противника из-за укрытия под выстрел товарища.

Чувствовать товарищей и понимать их необходимо не только по условным сигналам, но и по мимике и даже интуитивно предугадывать его реакции на наиболее типичные ситуации.

Большое значение такое взаимопонимание имеет в условиях ограниченной видимости. Поскольку перед штурмом подача электроэнергии в здание часто прекращается, бойцам группы захвата приходится действовать в темноте. Тактика ночной работы во внутренних помещениях такая же, как и днем. Приборы ночного видения годятся только при очень тихом проникновении, а при начале боевой работы теряют свои преимущества. Ночью всегда выигрывает тот, кто сможет максимально осветить место событий. Чаще всего участники группы захвата пользуются пистолетами или автоматическим оружием, оснащенным боевыми фонарями. В ход идут даже мощные современные фотовспышки.

Не сможет обойтись без мощного фонаря и боец в противогазе, действующий в условиях слабой освещенности.

В некоторых командах применяются также лазерные целеуказатели, установленные на оружии и помогающие быстрее наводить его на цель. Эффективное использование устройств, облегчающих прицеливание, требует серьезной подготовки с отработкой максимально реалистичных сценариев. В частности, практические свойства лазерных целеуказателей существенно снижаются в помещениях, заполненных дымом или газом.

В качестве примера действия штурмовых групп внутри здания приведем рассказы бойцов «Альфы» и «Вымпела», освобождавших заложников в театре на Дубровке. Вот, что они рассказывали о скоротечных минутах штурма:

«Каждой из групп был определен сектор, в котором она должна действовать, — говорит один из офицеров. Нашей зоной было фойе на втором этаже, комната, где шли переговоры, а также вход в зрительный зал с левой стороны, а внутри зала — вниз вдоль стены, до входа с первого этажа.

Мы хорошо знали каждое помещение, но не знали, где находится каждый из террористов, они ведь могли перемещаться. Мы были готовы к любой неожиданности. В такой ситуации шутки побоку. В коридоре не было света, было абсолютно темно.

Все происходило мгновенно. Когда мы добрались до фойе на втором этаже, нас встретил огонь со стороны колонн. Там, у колонн, были две огневые точки. В темноте были видны только проблески огня. “Обработали” мы их двумя одиночными выстрелами. В это время слева (из коридора рядом со зрительным залом) в нашу сторону была выпущена автоматная очередь и брошена граната. Ручная граната, раздался взрыв, осколком ранило командира звена.

Потом мы попробовали ворваться в помещение, где террористы давали интервью. Оттуда открыли огонь из автоматов. Помещение сложное, там есть изгиб. Мы пробовали ликвидировать террористов из автоматов, не вышло. Пришлось использовать гранаты.

После взрыва ворвались в комнату. Нашли двоих террористов, у одного из них была на лице маска. В комнате начался пожар. Мы их вынесли в коридор, посветили на лица — оказалось, один из них Бараев.

Двери (ведущие в зал) были закрыты, на них висело самодельное взрывное устройство. Мы это устройство ликвидировали, вошли в зрительный зал. За дверью сидели два террориста и женщина-смертница. Они увидели, что мы входим, пробовали что-то сделать, но мы их ликвидировали одиночными выстрелами, чтобы они не могли стрелять ни в нас, ни в заложников, ни детонировать взрывные устройства».

«На сцене действовала отдельная группа, она шла из подвалов, — вспоминает другой офицер «Альфы». — Мы еще не вошли, когда раздались выстрелы. Когда мы двинулись (по остекленному коридору на первом этаже рядом со сценой), увидели террориста, поднявшего оружие в нашу сторону. Он был от нас примерно в пятнадцати метрах. Поднял автомат, открыл огонь, — к счастью, очередь прошлась по стеклу. Идущий первым наш боец положил его одним выстрелом. Одним прыжком мы преодолели эти пятнадцать метров. Подошли к двери и вошли в зал.

Террористы на сцене оказали сопротивление — у всех было оружие, — но в несколько секунд все были ликвидированы. В зале, рядом с выходом, сидела женщина, вся в черном, с поясом шахида. В одной руке у нее был пистолет, в другой — граната. Несколько раз она выстрелила в нашу сторону. Естественно, ее ликвидировали. Гранату из ее руки вынул наш сотрудник. В гранате не было чеки. Немного дальше, у верхнего входа, было два террориста, они стреляли в нашу сторону, — к счастью, никто не был ранен. Группа, которая входила через тот вход, прекрасно справилась с задачей.

Через следующую дверь в верхней части зала входила еще одна группа. В кабинах режиссеров были люди. Туда бросили гранату. Затем оттуда выскочил один из террористов, и был немедленно ликвидирован.

Я хочу подчеркнуть, что все группы действовали очень профессионально, хоть было и немалое везение».

В ходе штурма «альфовцы» убили всех террористов. Наверняка, у них был именно такой приказ, хотя впоследствии появилось множество теорий, якобы объясняющих, почему это было необходимо сделать. Утверждали, например, что надо было их убить, чтобы кто-то, очнувшись, даже случайно не мог взорвать театр».

«Мы расстреляли спящих террористов выстрелом в висок, — рассказывал “альфовец” “Московскому комсомольцу”. — Мы не видели другой возможности. Если на человеке висит два килограмма пластида, только так его можно обезвредить».

Другой «альфовец» на вопрос, правда ли, что террористки погибли под воздействием газа, возмутился и сказал, что «каждая получила пулю».

«Мы добивали всех, на ком была взрывчатка, — рассказывал еще один спецназовец. — Люди ведь могли прийти в себя или, наоборот, могли начаться конвульсии. И вообще, чтобы никто случайно не нажал кнопку, мы делали контрольные (выстрелы в голову)».

Во время штурма был ранен только один боец «Альфы». Никто не погиб.

Закончим этот раздел очень важным замечанием А. Потапова:

«Агрессивное действие группы, работающей на высоких скоростях, обеспечит быстрое окончание операции. Операция штурма-захвата должна быть окончена очень быстро, пока начальство не выдало истеричную команду на отбой атаки. Для штурмующих нет команды более вредной и гадкой. Команду “отбой атаки” нельзя давать ни при каких обстоятельствах. Такая команда является следствием плохо проведенной разведки, влечет за собой неоправданные потери, и ответственность за все это несет тот, кто обеспечивал глубинную разработку операции и не сказал всего, что знал. И никогда нельзя превращать штурм-захват в “длительную войну” — это всегда работает на руку обороняющемуся противнику».

В результате постоянных тренировок бойцы штурмовой группы должны довести до автоматизма выполнение определенного количества тактических приемов, необходимых для зачистки внутренних помещений различной планировки, с различным положением входной двери. Мы рассмотрим способы, позволяющие осуществить скоординированный, быстрый и слаженный прорыв внутрь комнаты, максимально снижающий время прицеливания, имеющееся у преступников для поражения бойцов группы захвата. Продуманные маневры входа пары бойцов — «крючком», «углом» или способом «крест-накрест» — позволяют быстро установить контроль над помещением и нейтрализовать угрозы, с которыми придется столкнуться.

Согласно данным хронометража, проведенного в ряде спецподразделений, самым быстрым способом проникновения в помещение двух бойцов с занятием положения для ведения огня и с минимальным временем нахождения на фоне дверного проема является вход «крючком». «Крючок» обычно применяется в том случае, если позволяет ширина дверей и сотрудники вооружены короткоствольным оружием. Австрийская «Кобра» и немецкая полиция, применяют именно этот способ при работе с пистолетами.

После взлома двери два бойца одновременно становятся на колено, одной рукой удерживаются за косяк двери, другую руку с оружием выводят вперед в направлении комнаты, после этого одновременно входят в помещение, пригнувшись, и контролируют каждый свое направление. Если приходится иметь дело с двустворчатыми дверями, в большинстве случаев лучше распахнуть обе створки, что обеспечит лучший обзор примыкающих к двери участков стен и позволит быстрее проникнуть в «зачищаемое» помещение.

Недостаток данного способа заключается в том, что одновременно два сотрудника смогут войти в помещение только через достаточно широкие двери. Такой вход двое бойцов могут осуществить так же последовательно, один за другим, что при определенной наработке может получиться совсем неплохо.

Способ «Крест-накрест» применяется при любой ширине дверей, так как бойцы входят один за другим. Выдвижение через плоскость проема начинает боец № 1. Боец № 2 координирует свои действия с действиями № 1. Последний в низкой стойке проникает в комнату, двигаясь через проем по диагонали, и немедленно проверяет мертвую зону прямо по ходу своего движения. Боец № 2 также по диагонали пересекает проем практически одновременно с № 1 и движется в сторону противоположной мертвой зоны. В отличие от своего товарища, он держится прямо, а потому проникает в комнату, буквально нависая над № 1. В итоге обе мертвые зоны зачищаются почти одновременно.

Способ «угол» применяется, когда дверь расположена около боковой стены и бойцам приходится начинать движение со стороны, противоположной этой стене.

При выполнении данного приёма возможны два варианта, и какой из них выбрать решает боец № 1, так как он заходит в помещение первым.

Каждый из этих двоих в первую очередь всматривается в дальний угол вдоль стены, где находится дверь, а затем проводит оружием и взглядом по примыкающей стене до зоны, расположенной по оси проема.

Преимущество данного способа состоит в том, что у каждого бойца есть возможность предварительно осмотреть участок комнаты, который ему предстоит занять. Слаженная работа пары достигается постоянными тренировками, которые позволят, в частности, исключить взаимное столкновение при входе.

Способ «угол» применяется, когда дверь расположена около боковой стены и бойцам приходится начинать движение со стороны, противоположной этой стене. При выполнении данного приема возможны два варианта, и какой из них выбрать решает боец № 1, так как он заходит в помещение первым. Что касается бойца № 2, то он подстраивается под действия направляющего.

«Диагональ» взята из тактики подразделений ФБР и в целом похожа на способ «угол», но бойцы № I и № 2 становятся спиной к одной из стен, контролируя все помещение каждый в своем секторе. Данный прием может быть применен тогда, когда зачищаемое помещение последнее и группе не нужно двигаться дальше.

При любом способе проникновения в помещение важно распределить сектора обстрела для каждого бойца. Действуя в паре, они после проникновения в помещение мысленно делят его на две части, ограничивая ради безопасности партнера собственный сектор обстрела. Например, при способе проникновения «крючок» и «крест-накрест» помещение естественно делится пополам линией от двери до противоположной стены. При проникновении способом «угол» помещение делится диагональю, проведенной из ближнего угла в дальний. Бойцы ведут огонь только в своем секторе.

Исключение составляет лишь тот случай, когда непосредственная опасность возникает в зоне ответственности партнера, а тот эту опасность не видит. Такое может произойти, например, в том случае, когда один из штурмующих замечает вооруженного преступника в туалете, пространство которого просматривается только от противоположной стены помещения.

При зачистке комнаты особую опасность представляют шкафы — место, где предпочитают прятаться злоумышленники. При проверке шкафа обычно один боец держит его под прицелом, а другой распахивает створки.

В некоторых подразделениях антитеррора зачистку помещений предпочитают выполнять группами из че­тырех бойцов. Используется вариант так называемого «растекания по стенам». Первые два бойца, ворвавших­ся в помещение, «зачищают» углы, вслед за ними в ком­нате появляются еще два бойца, после чего устанавли­вается контроль над всем помещением.

При крайнем дефиците времени, когда скорость продвижения имеет решающее значение, пары бойцов могут поочередно меняться ролями, и тогда вторая пара войдет в следующее помещение первой.

Если при штурме необходимо захватить помеще­ние со смежными комнатами, то возможно примене­ние следующей тактики. Штурмовая группа занимает исходную позицию перед дверью, ведущей в первую из смежных комнат. После команды «Вперед!» бойцы № 1 и № 2, врываются через дверь и ликвидируют находя­щихся поблизости преступников. За ними немедлен­но входят бойцы № 3 и № 4 и направляются к дверям смежной комнаты. Они бросают в эту комнату светоз­вуковые гранаты и врываются в нее, едва раздадутся взрывы.

Обратите внимание: при «зачистке» комнат исполь­зуются разные варианты способа «угол».

При достаточной численности штурмующих групп после зачистки каждой комнаты желательно одного бойца оставлять для охраны входа в помещение. Если такой возможности нет, то тогда боец, прикрывающий штурмовую группу с тыла, выбирает позицию, с которой можно контролировать двери нескольких, уже зачищенных помещений.

Если же и такой возможности нет, например, в случае штурмовой группы из четырех человек, которые действуют парами, то тогда следует просто закрыть двери каким-то способом.

Многие группы захвата имеют при себе запас клиньев, которыми двери «зачищенных» помещений блокируются снаружи для того, чтобы не позволить укрывшемуся где-то противнику внезапно появиться в тылу группы.

В том случае, если известно, что на объекте, подлежащем зачистке, нет заложников, вполне оправдано применение специально подготовленных собак. Мы уже знаем, что многие спецподразделения (например, GIGN) имеют собственную кинологическую службу.

Программа подготовки собак для групп захвата несколько отличается от подготовки собак, которым предстоит работать с полицией. Эти животные должны уметь ползком преодолевать значительные расстояния для скрытного приближения к зданиям; понимать команды не только голосовые, но и подаваемые руками; не пугаться вспышек и звуков выстрелов. В большинстве случаев собаке подразделения спецназа придется иметь дело с вооруженным преступником и ее задача либо обезвредить его, либо дать бойцам спецподразделения безопасно к нему приблизиться. Поэтому такого пса учат стремительно наносить множественные укусы, в отличие от собаки, работающей с полицией, которую учат захвату и удержанию преступника.

Применяется несколько тактических вариантов использования служебных собак. Обычно проводник запускает собаку в помещение, подлежащее «зачистке», и если она возвращается, показывая тем самым, что в помещении никого нет, туда проникаются бойцы штурмовой группы. Затем собака запускается в следующее помещение.

Для того чтобы действия бойцов и кинолога с собакой были максимально согласованными, они постоянно должны проводить совместные тренировки. Собака должна знать членов группы и понимать, что именно от нее ждут.

После проведения полной «зачистки» объекта следует доклад штабу операции. Но прежде, чем сделать свой доклад, командир подразделения обычно получают по радио доклады от командиров штурмовых групп. Эти доклады включают сведения о состоянии членов групп, о заложниках, террористах, и подозреваемых. Командир подразделения получает информацию о тех, кто нуждается в медицинской помощи, об обнаруженных взрывных устройствах. Прежде чем подразделение покинет объект, обычно проводится его окончательный осмотр с полной и более тщательной проверкой всех мест, где теоретически еще могут укрываться преступники.

Многие государства имеют подразделения спецназа, предназначенные для подавления беспорядков в исправительных учреждениях. В России это спецназ Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН). Однако самым известным АТ-подразделениям, таким как GIGN, GSG-9 или «Альфа» приходилось принимать участие в наиболее сложных операциях, которые были проведены в тюрьмах.

Как правило, ситуации с захватом заложников в тюрьмах сопряжены с исключительным риском и высокой вероятностью тяжких последствий. Во главе взбунтовавшихся заключенных стоят отпетые убийцы и бандиты, для которых насилие — норма жизни.

В 1989 году, когда национальная обстановка в Абхазии серьезно осложнилась, МВД СССР принял решение о массовом изъятии нелегального оружия у населения республики.

Часть изъятого оружия, около трех тысяч единиц огнестрельного оружия и десятки тысяч единиц боеприпасов, была помещена в следственном изоляторе города Сухуми.

11 августа 1990 года в этом изоляторе вспыхнул бунт, во главе которого стояли заключенные Прунчаки Дзидзария, приговоренные к смертной казни. Несколько сотрудников СИЗО оказались в заложниках. Бандиты обнаружили склад оружия, изъятого у населения Абхазии. Оружием обзавелись более 70 уголовников. К счастью, один из сотрудников СИЗО, чудом скрывшийся от бандитов, бежал из изолятора, заперев дверь. Он и поднял тревогу.

Бунтовщики потребовали вертолет и возможность вылета за границу, Через три дня, 14 августа, в Сухуми прибыла группа спецназа КГБ «Альфа» и спецподразделение МВД «Витязь».

При планировании операции командиры подразделений столкнулись с немалыми проблемами. Возле каждого окна СИЗО находилось по несколько единиц оружия и заключенный, который контролировал обстановку снаружи. Друзья и родственники заключенных сообщали им о перемещениях участников операции. Снайперы, которые должны были ликвидировать Прунчака и Дзидзарию, не справились со своей задачей. Бандиты потребовали, чтобы вертолет сел на центральную площадь Сухуми, а в качестве транспорта от изолятора до площади выбрали микроавтобус «РАФ».

Спецназовцы всю ночь готовили микроавтобус, на котором бандиты должны были выехать из изолятора. Его начинили маломощными взрывными устройствами и пиротехникой. Взрывы должны были остановить автобус и оглушить бандитов, но в то же время не повредить заложникам.

Дополнительное отвлекающее взрывное устройство было заложено во дворе.

В операции были задействованы три группы бойцов. Первой группе ставилась задача захватить автобус РАФ и освободить заложников.

Второй группе предстояло, взорвав люк на четвертом этаже изолятора и ворваться в здание. Третья группа должна была войти в изолятор с первого этажа, взорвав стальную дверь выхода, откуда заключенные выводились на прогулку.

Бандитам сообщили, что их требования будут выполнены. Во двор изолятора въехал микроавтобус. Однако, террористы еще 3 часа решали, кто поедет, а кто останется. Выпустили «шестерку». Тот внимательно осмотрел «РАФ». Не понравилось, что нет шторок. Повесили шторки.

И вот наконец десять отъявленных преступников, Прунчак, Дзидзария, Петухов, Ахвледиани, Малов, Вигвава и другие, натянув на головы чулки с прорезями для глаз, прихватив с собой Козмаву и Нижерадзе (тоже в масках), с рюкзаками и с оружием, вышли из дверей изолятора. Снайперы оказались парализованными: в кого стрелять, где бандиты, а где заложники? Рассказывает полковник Алексей Михайлов:

«Примерно в 17.15 11 человек загрузились в “Рафик” и он двинулся. В этот момент прозвучал взрыв — что служило сигналом для начала операции. Мы тремя группами, с трех сторон, рванули к микроавтобусу. К сожалению, он продолжал двигаться, так как из двух зарядов сработал только один.

Первой возле автобуса оказалась группа Виктора Лутцева. Евгений Первушин рванул дверь и выкинул водителя из автобуса. В эту же секунду Игорь Орехов буквально “влетел” в “Рафик” — головой вперед, выбив стекло — и своим телом «накрыл» двух бандитов, которые вели огонь по штурмующим группам. В этот момент его ранил в шею уголовник Дзидзария (Пуля попала в незащищенную часть шеи между каской и бронежилетом). Тут подоспели и мы — и тремя выстрелами “свели дебет с кредитом”. С “Рафиком” было покончено.

Одновременно со взрывом во дворе прозвучали взрывы у металлического люка и у двери на первом этаже. Начался общий штурм. Эта двусторонняя атака с крыши и с первого этажа была настолько решительной, что террористы, пытавшиеся было сопротивляться, легли на пол и начали расползаться по камерам, побросав оружие.

Итогом было освобождение заложников. У нас было двое раненых: Игорь Орехов и у соседей — солдат Блинов, раненый в ногу».

С точки зрения группы захвата, тюремные помещения имеют свои плюсы и минусы. Поскольку конструктивно они должны обеспечивать содержание преступников, то блокирование инцидента внутри тюрьмы не составит труда, даже при значительном числе бунтовщиков. С другой стороны тюрьма представляет собой укрепленный объект, проникновение в который путем взлома дверей или пролома стен часто является проблематичным. В ряде случаев запирание дверей обеспечивается различными электронными и механическими устройствами.

Смотровые вышки в тюрьмах, казалось бы, являются естественной позицией для снайпера. Однако они обычно расположены над открытыми пространствами тюремного двора, либо прикрывают подходы к воротам. Снайперу придется проникать на территорию тюремного комплекса, причем на своей позиции он будет хорошо виден заключенным. Как говорит опыт, архитектура исправительных учреждений такова, что хорошую позицию для снайпера можно и не найти. Именно так произошло в Сухуми. Поэтому, скорее всего, в дело вступят штурмовые группы.

Учитывая специфику объекта, очень желательно, чтобы зачистку внутренних помещений тюрьмы проводило подразделение, специально сформированное для решения подобных задач. Вот что говорит капитан спецназа ФСИН Андрей Женатый:

«Среди контингента, отбывающего наказание, есть очень отчаянные люди. Попытки захвата заложников, увы, происходят часто. Когда нам поступает сообщение из колонии или тюрьмы, находящейся в зоне ответственности отдела, первой выезжает дежурная группа быстрого реагирования. Через 20 минут — весь отдел. Почему так? В отделе спецназа в основном служат офицеры. В ночное время суток на сборы и выдвижение к месту дислокации выделяется 15 минут, еще 5 минут — на вооружение и погрузку в машины. Чтобы не упустить время, каждые сутки в расположении отдела дежурит тревожная группа, или “пятиминутка”, как мы ее называем.

От поступления сигнала до вооружения, оповещения всего отдела и выдвижения ей требуется не более пяти минут.

Прибыв на место, тревожная группа блокирует район и вступает в переговоры с бандитами. В группе действуют четыре взвода. Первый и второй блокируют район проведения операции, взвод технического обеспечения с помощью тепловизоров сканирует помещения, где укрылись бандиты, анализирует ситуацию. Четвертый взвод в ситуациях, когда времени терять нельзя, начинает штурм.

Если немедленный штурм не требуется, офицеры занимают огневые позиции и ждут подхода основных сил. Этот взвод, как правило, состоит из двух снайперских пар, штурмовиков, группы огневого обеспечения и техсредств».

Массовые беспорядки в тюрьмах — это, как правило, не спонтанные акции, к ним заключенные готовятся месяцами. Вот что рассказывает подполковник ФСИН Юрий Гагрин:

«Есть заключенные, такие как “воры в законе”, “смотрящие”, которые пытаются установить связь с администрацией мест лишения свободы и заставить ее играть по их правилам. Рассчитывают на то, что начальнику ЧП не нужно, его за это накажут. Если администрация не идет им навстречу, так называемые «смотрящие» готовят массовые беспорядки, “поднимают” зону. Подкинутая в пищевой котел мышь, кислая капуста — все может послужить сигналом к началу беспорядков. В каждой группе из десяти человек “авторитеты” назначают старших — “подстрекателей”.

Кроме того, есть группа “гладиаторов” — людей, беспрекословно исполняющих приказ “воров в законе” и идущих на смерть по одному их жесту. Эти люди вооружены ножами, заточками, иногда по недосмотру сотрудников администрации к ним могут попасть и пистолеты.

“Авторитеты” планируют операцию с тактической грамотностью боевых офицеров. “Гладиаторы” в первые же минуты беспорядков должны уничтожить или разоружить охрану, раздать отобранное оружие. “Подстрекатели” выводят толпу, заставляют ее крушить все вокруг. Вперед бросают “молодых” — людей с малыми сроками заключения, попавших в места лишения свободы впервые, а сами прячутся за их спинами».

В таких ситуациях офицеры отдела спецназа совместно с приданными силами — местной милицией и ФСБ, сотрудниками администрации колонии организуют блокирование всей местности. Далее штаб отдела выявляет зачинщиков беспорядков и лиц, относящихся к «гладиаторам» и «подстрекателям». Затем начинается штурм. Точечно выстреливаются светошумовые боеприпасы.

Когда эффект замешательства достигнут, используя бронированные щиты, в толпу врываются две группы: первая создает коридор, вторая, она же штурмовая, выхватывает из общей массы «подстрекателей». Вооруженных бандитов устраняют снайперы.

Если необходимо взять их живыми, снайперские пары используют спецоружие, стреляющее снотворным.

«Авторитеты» и «воры в законе» участия в беспорядках обычно не принимают, отсиживаются в своих камерах. Ими после занимаются следственные органы.

Когда «подстрекатели» и «гладиаторы» отрезаны от толпы, в ход идут водометные установки, газовые гранаты, пластиковые боеприпасы. Затем весь контингент, сбившийся, например, на тюремном плацу, делится на несколько секторов.

Между секторами группы с бронещитами создают коридоры.

Далее действует группа задержания. Из каждого сектора по одному выдергиваются сквозь строй заключенные. На них надевают наручники или спецжгуты. Затем их выводят в карантинную зону.

При операциях в исправительных учреждениях могут применяться не только свето-шумовые гранаты, но и другие спецсредства, например, слезоточивый газ. Но не всегда применение газа будет эффективным, так как и тюрьмах может быть мощная вытяжная вентиляция, которая не позволит достичь необходимой концентрации CN или CS.

Глава 4. Проникновение штурмовых групп в наземные транспортные средства

В предыдущей главе мы уже рассматривали штурм автобуса, который был подан к воротам тюрьмы по требованию взбунтовавшихся заключенных. Подобный случай нередко встречается в практике АТ-групп. Террористы захватывают заложников в каком-нибудь здании: в общежитии олимпийской деревни, в больнице, в тюрьме, и спустя некоторое время требуют автобусы, чтобы добраться до аэропорта, где их должен ждать самолет, либо до удаленных горных аулов, находящихся под их контролем. Штаб операции оказывается перед выбором: предоставлять или не предоставлять транспортное средство.

В пользу варианта с автобусом штаб выскажется в том случае, если придет к выводу, что при штурме автобуса заложники подвергнуться меньшему риску. Кроме того, если заложников много, то часть их может просто не поместиться в автобус и окажется на свободе. В рассмотренном случае бунта в сухумском следственном изоляторе предоставление автобуса было оправданным, так как тем самым зачинщики бунта отделялись от основной массы заключенных. А в подобных операциях главной задачей обычно является нейтрализация вожаков.

Если принимается решение о предоставлении террористом транспортного средства, то нужно позаботиться о следующем:

Во-первых, марка автобуса или автомобиля, который будет предоставлен террористам, должна быть достаточно распространенной, чтобы группа захвата могла немедленно приступить к отработке штурма на идентичном экземпляре.

Во-вторых, конструкция транспортного средства должна максимально облегчить штурмующим выполнение их задачи. Например, в автобусе или автомобиле не должно быть затемненных стекол, которые лишают снайперов возможности вести наблюдение, а в случае необходимости открыть огонь по преступникам.

В-третьих, транспортное средство должно пройти предварительную подготовку.

Подготовка автобуса, который был предоставлен включенным в сухумском изоляторе, оказалась не совсем удачной. Один из зарядов не сработал, и автобус продолжал двигаться. А как раз самым важным в штурме транспортного средства является его принудительная остановка, причем в нужном месте. В настоящее время у АТ-подразделений имеются специальные блоки дистанционного выключения двигателя, которые можно установить буквально за минуту. С их помощью опытный оператор остановит транспортное средство именно в том месте, где его ждет группа захвата.

Принудительную остановку автобуса можно осуществить путем повреждения тормозной системы или электрооборудования. Как правило, разрыв гидравлической системы ведет к автоматической блокировке задних тормозов, и. соответственно, к остановке автобуса. Остановить машину можно, например, на перекрестке при красном сигнале светофора. Бойцы группы захвата, одетые как обычные прохожие, появляются на пешеходном переходе. Один из них незаметно «ныряет» под автобус и перерезает шланг тормозной системы (Понятно, что для быстрого выполнения этой операции, у него должен быть специальный мощный инструмент). Когда зажигается зеленый свет, автобус не может тронуться с места, что вызывает замешательство преступников. Именно в этот момент группа захвата должна начать штурм.

В зависимости от обстоятельств автобус с преступниками может быть заблокирован грузовиком. Причем второй грузовик должен заблокировать автобус сзади. Что касается группы захвата, то она следует за автобусом с преступниками в закрытом фургоне и мгновенно начать действовать, как только автобус остановится.

Более сложной ситуацией, по сравнению с предоставлением преступникам подготовленного транспортного средства, является захват заложников в обычном городском, туристском или междугородном автобусе.

14 октября 1995 года в Москве произошел захват автобуса с южнокорейскими туристами. Неудачливый предприниматель из Петропавловска-Камчатского Виктор Сургай, вооруженный пистолетом и взрывным устройством, захватил экскурсионный автобус «Мерседес» прямо под стенами Кремля на Васильевском спуске. Заложниками оказались 26 туристов, водитель и переводчик. Террорист потребовал 10 миллионов долларов США и возможность вылета из Москвы на самолете. Пункт назначения не назывался.

В случае невыполнения требований преступник угрожал взрывом одного из аэропортов столицы, где, по его словам, находился брат, имеющий мощное взрывное устройство. Переговоры с террористом через водителя автобуса вели сотрудник МВД Ю. Семенов и боец группы «А» капитан И. Мирошниченко. Незамедлительно был создан оперативный штаб во главе с директором ФСБ М. Барсуковым. Кроме высокопоставленных начальников ФСБ, МВД и Минобороны, в штаб вошел мэр Москвы Ю. Лужков. По свидетельству сотрудников «Альфы» это был тот нечастый случай, когда члены штаба работали слаженно и обеспечили успешные действия группы антитеррора.

Исходя из сложившейся ситуации, сотрудники спецподразделения антитеррора «Альфа» провели рекогносцировку, наметили варианты действий, определили маршруты выдвижения групп захвата, организовали снайперское прикрытие. Кстати сказать, снайперы заняли позиции на кремлевских башнях. Были также сформированы две группы прикрытия.

С помощью мэра Москвы были найдены необходимые деньги и однотипный автобус. Рассказывает один из сотрудников «Альфы»:

«При всей мощи ФСБ, ГУВД мы не могли найти однотипный автобус. Подчеркиваю, не похожий, а однотипный. Автобус был непростой — “Мерседес” турецкого производства. А он имеет большие особенности и отличия. Например, там не просто боковые стекла — триплексы стоят мощные. Их трудно разбить. Потом, система открывания дверей совсем другая, непривычная. Словом, особенностей много. Крайне был необходим автобус для тренировки. Команда Лужкова — и над мостом стоит такой же автобус. Более того, Юрий Михайлович разрешил нам потренироваться “по-боевому”, то есть не жалея автобуса. Ну, и мы не подвели».

О террористе практически ничего не было известно. Поначалу предполагалось в ходе переговоров заставить преступника выглянуть в окно и поразить его снайперским огнем с одновременным проведением штурма силами группы захвата. В 20 часов сотрудники групп уже заняли исходные позиции для проведения операции. Однако бандит оказался не так-то прост. Он проявлял максимальную осторожность, прятался за сиденьями автобуса, в оконных проемах не появлялся. Более того, заставил водителя переместить автобус на 20 метров вперед. Все это потребовало внести коррективы в первоначальный план.

Тем временем переговоры с террористом продолжались. Около 22 часов он освободил всех удерживаемых женщин и трех мужчин. Бандит уменьшил сумму требуемых денег до 1 млн. долларов и потребовал радиостанцию для связи со штабом. В 22.30 через водителя автобуса были переданы 470 тысяч долларов с условием освобождения еще нескольких заложников. Через десять минут заложники был и вы пушены на свободу. Он и рассказали, что террорист — мужчина примерно 40 лет, высокого роста, крепкого телосложения, одет в черную кожаную куртку, светлую рубашку и темные брюки. На голове — спортивная шапочка, закрывающая все лицо, с прорезью для глаз. Вооружен пистолетом, предположительно системы Макарова. В левой руке — сумка, в которой, по словам террориста, находится взрывное устройство. Бандит располагается в передней части автобуса, у второго-третьего ряда кресел. Это была важная информация, однако оставалась еще проблема сумки террориста. Действительно ли там было взрывное устройство или преступник блефовал?

Получив первую часть суммы, террорист потребовал предоставить легковую автомашину без водителя и возможность беспрепятственного переезда в аэропорт Домодедово. Одновременно он требовал передать оставшиеся деньги. В ответ на эти требования штаб принял решение предоставить автомобиль и во время пересадки захватить преступника.

В 23.30 к автобусу подогнали автомобиль «Волга». Террорист заставил водителя автобуса осмотреть машину и отказался пересесть в нее. Террористу не понравилось, что «Волга» оснащена радиостанцией. Вскоре вместо «Волги» ему были предоставлены «Жигули». Но террорист не пересел и в эту машину до получения всей суммы денег. Тогда было решено осуществить захват бандита в момент передачи денег.

В 2.00 15 октября группы захвата начали выдвижение на исходные позиции. Следовало действовать с особой осторожностью, ибо стало известно, что, скорее всего, террорист обладает настоящим взрывным устройством. Во время движения автобуса террорист предупредил водителя: «Поедем осторожно, иначе эта штука взорвется». Возможно, преступник продолжал блефовать, но в любом случае возможность взрыва нельзя было сбрасывать со счетов. По словам спецназовцев, с хода действовать было нельзя, поэтому долго просчитывали варианты.

В 2.38 капитан И. Мирошниченко при передаче денег бросил световую гранату в окно автобуса. Взрыв гранаты стал сигналом к штурму. Группа захвата во главе с капитаном Ю. Торшиным через разбитое окно и разблокированную дверь проникла в салон автобуса. Одновременно к левому борту подошла автомашина «ЗИЛ-130» и группа В. Демидкина из кузова машины ворвалась в автобус. Террорист открыл огонь из пистолета. В перестрелке он был убит. Заложники эвакуированы. Деньги возвращены.

Обратим внимание читателей, что в рассмотренном случае присутствовали все элементы антитеррористической операции, о которых мы говорили ранее: 1) блокирование места события; 2) снайперское прикрытие; 3) образование оперативного штаба; 4) разведка; 5) длительные переговоры с террористом; 6) выполнение некоторых его условий в обмен на выдачу части заложников, 7) тренировка штурма на аналогичном объекте; 8) скрытное выдвижение штурмовых групп — и, наконец, 9) стремительная атака с разных направлений.

Отметим следующий момент: у захваченного автобуса «Мерседес» турецкого производства была «непривычная» для спецназа система открывания дверей. Надо полагать, что эта система достаточно хорошо была изучена бойцами «Альфы», если в момент штурма двери оказались разблокированными. У большинства моделей автобусов пульт управления дверями находится рядом с окном водителя, которое обычно не запирается, чтобы водитель мог воспользоваться пультом, находясь снаружи. В связи с этим, по крайней мере, один из членов группы захвата выдвигается к двери водителя с левой стороны автобуса. Его задача — разблокировать двери, ведущие в салон и контролировать водителя.

Одной из проблем, с которыми приходится сталкиваться при штурме автобуса, являются стекла салона, которые обеспечивают преступникам круговой обзор.

С одной стороны это обстоятельство мешает скрытному выдвижению групп захвата. Но с другой — появляется хорошая возможность решить дело снайперским огнем, особенно если преступник один. Если террористов несколько, то, как мы уже говорили, за каждого из них должны отвечать по два снайпера, и все преступники должны быть уничтожены одновременно. Понятное дело, если преступники начнут прятаться от снайперов за занавесками или за спинами заложников, то такое их поведение значительно упростит группе захвата задачу — скрытно подойти к автобусу.

Спецсредства отвлекающего и шокового действия используются как снаружи, так и внутри автобуса. К случае срабатывания спецсредств в салоне необходимо учитывать, что в замкнутом пространстве эти устройства могут представлять опасность для заложников, в особенности для детей и больных людей. Не исключено, что удастся использовать химические боеприпасы с помощью системы вентиляции автобуса.

Известны различные варианты штурма автобуса, обычно группой от пяти до десяти бойцов. Вот как описывает стандартную схему штурма небольшого автобуса российский спецназовец, скажем так, в неформальной обстановке:

«Стандартная ситуация: перегораживается дорога либо БТРом, либо грузовиком, одновременно идет отстрел передних колес, одновременно подрывы, отвлекающие внимание террористов, плюс по идее подрыв, который разносит двигатель ПАЗику (хотя в принципе на спущенных передних колесах он и так встает).

Первая группа идет — это на водителя, они его через дверь выносят. Вторая группа заходит через переднюю дверь — в ПАЗике передняя дверь открывается ударом. Вторая группа идет через задний запасной выход, вышибая стекло. Плюс блокирующие группы, которые стоят на отсечении спереди и сзади. Стекла выносятся, для этого есть специальная кувалда. Первый номер штурмовой группы — он кувалдой выносит стекло. А кувалда, она специальная, определенной формы, она выносит собой практически все стекло. А в автобусах же стекла — сталинит, он, когда рассыпается, то рассыпается без острых кромок, в крошево. К тому же он утягивает за собой резиновый уплотнитель. Фактически группа залетает в окна, их не касаясь.

Группа пошла, зашла. Террористов, кого постреляли, кого в плен, Остальных положили — и всех на “фильтр”. Вообще, стараются в таком случае террористов мочить — оно безопаснее. Банальная ситуация: вход группы внутрь автобуса — перед ней стоит тело. В руках может быть все, что угодно, от “Калаша” до гранаты. Гораздо проще не ждать его реакцию на команду «лежать!», а прислать ему две «маслины» между глаз, и на этом все закончится. Оно так безопаснее для заложников. Водилу обычно вытаскивают, с ним проще: первый номер открывает дверь, а второй номер водилу выдергивает — при этом, как правило, он делает два кульбита и приземляется четко на спину, дальше расслабляющий под дых...»

А вот как описывает штурм автобуса американским спецназом Лерой Томпсон:

Оптимальное число штурмующих 7—8 человек. Боец № 1 контролирует водителя и находится либо перед автобусом, либо у двери со стороны водителя. Второе предпочтительнее, так как одновременно позволяет открыть переднюю дверь с помощью пульта в кабине водителя. Боец № 2 находится позади автобуса и готовится вывести из строя двигатель. Боец № 3 обеспечивает прикрытие сзади. Как правило, непосредственно в салоне должно оказаться не менее четырех штурмующих: два бойца контролируют пассажиров (№ 4 и № 5), два других (№ 6 и № 7) двигаются по проходу в поисках преступников и оружия. Задача упрощается, если злоумышленники заранее идентифицированы и могут быть узнаны. Хотя и тогда всех пассажиров следует заковать в наручники и вывести из автобуса, чтобы убедиться в отсутствии среди них сообщников преступников.

Первая четверка быстро осматривает пространство под сиденьями, чтобы убедиться, что никто не спрятался там с оружием в руках, и лишь затем пара бойцов начинает двигаться по проходу. Вошедший в салон первым, громко и отчетливо кричит: «Полиция (ФБР и т.д.), всем руки вверх!» Возможно, потребуется сразу удалить из салона водителя и пассажиров с передних сидений, чтобы бойцы в начале салона могли свобод-

Успешные действия «Альфы» и других подразделений спецназа с высоким уровнем подготовки не должны создавать впечатление, что освобождение заложников из автобуса, захваченного даже одним единственным террористом, является не таким уж сложным делом.

В августе 2010 года весь мир был потрясен гибелью восьми заложников от рук террориста, захватившего автобус Маниле, столице Филиппин. Автобус, в котором которого находились 25 человек, захватил 55-летний Роналдо Мендоза — старший инспектор полиции, уволенный в 2008 году в связи с подозрениями в грабеже и вымогательстве. Бывший полицейский, вооруженный винтовкой М-16, требовал от властей восстановить его в должности. В автобусе, захваченном около одного из центральных парков Манилы, находились 22 туриста из Гонконга, а также трое филиппинца — водитель, экскурсовод и фотограф. В ходе переговоров Мендоза согласился освободить 9 заложников.

Уговорить бывшего полицейского сдаться пытался один из его братьев, Грегорио Мендоза, — тоже сотрудник полиции. Затем Грегорио Мендоза был арестован. Полиция заявила, что его не просили принимать участие в переговорах, и что он прошел в огражденную зону с оружием.

После того как в автобусе Роландо Мендоза в прямом эфире по телевидению увидел арест своего брата, он стал вести себя нервно и по радио приказал полицейским отпустить брата, угрожая в противном случае убийством заложников.

Первые выстрелы из автобуса прозвучали около 19:21. Затем автобус тронулся с места. Однако снайперы прострелили шины, и автобус остановился. В 19.30 раздались новые выстрелы. В этот момент водителю удалось выбраться из автобуса и сбежать. По свидетельству выживших заложников Мендоза взбесился после того, как увидел, что его брат и его жена были арестованы. Первым был застрелен в голову Маса Це, которого ранее Мендоза приковал наручниками к рулю. Понимая, что сейчас он начнет убивать остальных заложников, пятеро мужчин бросились на преступника. Однако Мендоза сделал шаг назад и застрелил их до того, как эти пятеро смогли до него добраться. Затем Мендоза продолжил убивать заложников одного за другим, целясь им в головы.

Спецназ полиции начал окружать автобус в 19:37. Полицейские разбили окна автобуса кувалдами и попытались войти в него, однако Мендоза ответил стрельбой. Никто из полицейских не знал об экстренном способе открывания дверей, что помогло бы им сэкономить время и силы. Попытка открыть дверь с помощью троса, привязанному к полицейской машине, закончилась неудачей — трос разорвался. Попытки полиции войти внутрь автобуса длились около часа. Наконец полиции удалось открыть дверь и забросить в автобус четыре канистры со слезоточивым газом. Во время штурма полицейский снайпер, который занял позиции еще днем, зыстрелил Мендозу.

В результате этой операции из 15 заложников, находившихся в автобусе, восемь было убито, семеро — ранены. В автобусе нашли 58 гильз от винтовки М16.

Как считают все специалисты, действия филиппинского спецназа отличались крайним непрофессионализмом. По мнению действующего офицера «Альфы» подполковника Дмитрия К., террориста можно было просто заболтать и, уловив момент, поразить либо нелетальным оружием, либо выстрелом снайпера. Вместо привлечения профессиональных психологов и переговорщиков к автобусу подвели родного брата опального офицера, которого у него же на глазах очень грубо арестовали. Мендоза, находившийся в состоянии крайнего стресса, еще больше возбудился и, возможно, потерял контроль над своими действиями.

Как говорят российские специалисты по борьбе с терроризмом, попытки разбить автобусные стекла молотками вызвали у них только улыбку сожаления. В настоящее время существуют технические средства, которые позволяют мгновенно высадить даже бронированное окно.

Штурм поезда, захваченного террористами, редкая задача в практике спецназа разных стран. Террористы прекрасно понимают, что поезд всегда можно остановить в самом удобном месте для группы захвата. Кроме того, для того чтобы захватить и контролировать поезд (особенно вместе с локомотивом) требуется многочисленная группа террористов. Захват одного из вагонов поезда — тоже не лучший вариант, так как к нему группа захвата сможет легко подобраться, например, но крышам других вагонов. И все же в мировой практике борьбы с террором были два захвата поезда. Оба произошли в Нидерландах в 1975 и 1977 годах. И в обоих случаях действовала организация, называющая себя Свободная молодежь Южно-Молукских островов».

Позже, анализируя причины, по которым молукцы выбрали объектом нападения именно поезд, специалисты пришли к выводу: иного и быть не могло. Поезд — это транспортное средство, которое оказалось наиболее знакомым, привычным для молодых террористов. Там, где садятся и взлетают самолеты, — охраняемый аэропорт, там проверка пассажиров и багажа, а на железной дороге ничего подобного нет. В вагон можно, в сущности, пронести все, что угодно, в том числе оружие и боеприпасы.

Протяженность состава поезда диктует некоторые особенности действия АТ-подразделения. Перед штурмом необходимо знать, где именно располагаются террористы. Не исключено, что некоторые из вагонов не будут находиться под их постоянным контролем. Поэтому требуется непрерывно вести сбор разведданных с применением средств прослушивания и видеонаблюдения. Следует также выявить все «мертвые» зоны, недоступные для наблюдения из вагонов. Таких зон вдоль всего состава более чем достаточно: это и пространство под вагонами, и вблизи насыпи, по которой проложены рельсы, и крыши вагонов.

Важную роль могут сыграть снайперы. Поскольку террористы в голове и в хвосте поезда могут не иметь постоянной связи, для их уничтожения не понадобится снайперский залп, как, например, в случае с автобусом. Скорее всего, снайперам представится возможность отстреливать преступников поодиночке, особенно в последние 1—2 минуты перед штурмом. Только надо помнить, что в вагонных окнах стоят особо прочные стекла.

Перед штурмом группа захвата, разумеется, будет тренироваться на аналогичном вагоне. Снайперам тоже следует принять участие в таких тренировках.

В связи с протяженностью состава особенно важным является проникновение в поезд сразу в нескольких точках. Чрезвычайно важно разработать схему действий, которая сведет к минимуму возможность попасть под огонь своих. Например, если «зачистить» предстоит пять вагонов, план должен предусматривать «зачистку» одной группой заднего и соседнего вагонов. Еще одна группа будет «зачищать» два передних вагона, а третья группа возьмет на себя вагон посередине.

В том случае, если в составе поезда есть купейные вагоны, следует помнить, что в таких вагонах применение специальных средств малоэффективно, за исключением случая, когда спецустройство сработает непосредственно в купе, где находятся преступники.

В качестве примера рассмотрим уже упоминавшийся захват поезда в Нидерландах в марте 1977 года. Девять террористов захватили поезд, следовавший из Роттердама в Гренинген, и взяли в заложники 51 человека. Одновременно еще четыре террориста из той же организации «Свободная молодежь Южно-Молуккских островов» ворвались в среднюю школу в окрестностях Бовенсминде. Террористы требовали признать Южно-Молукские острова независимым государством (в этом вопросе Нидерланды должны были повлиять на Индонезию).

Кроме того, они требовали выпустить из тюрем членов своей организации, отбывающих наказание за теракт 1975 года и предоставить самолет «Боинг» в аэропорту Амстердама.

Террористам было хорошо известно, что голландские власти, в отличие, скажем, от израильтян, настроены категорически против силовых действий и пойдут на переговоры. Таки случилось, однако беседы и уговоры доктора психологии Мюльдера, который представлял правительство, ни к чему не привели. Террористы, захватившие поезд, вели себя самоуверенно, угрожали властям и уступать не собирались.

Через несколько дней в захваченной школе произошло массовое пищевое отравление детей. Сложно сказать, было ли это спланированной акцией голландских спецслужб или случайностью, но бандитам пришлось уступить. Из 110 заложников они выпустили 106 человек.

Переговоры затягивались, шли все тяжелее и напряжен нее. В правительстве, наконец, стали склоняться к штурму. К 1977 году Голландия уже создала свое подразделение по борьбе с терроризмом. Но, сформированное всего несколько месяцев назад, это подразделение еще не имело соответствующей подготовки. Ставку решено было сделать на армию.

Проведение операции поручили спецотряду корпуса морской пехоты ВВЕ (Bijzondere Bijstands Eenheid). Кроме подразделения ВВЕ к операции были привлечены боевые пловцы из 7-й голландской группы СБС. С делано это было неспроста. Невдалеке от того места, где находился захваченный поезд, проходили осушительные каналы.

Ночью боевые пловцы по каналам подплыли к поезду, доползли до вагонов и установили специальные подслушивающие устройства. Высокочувствительная аппаратура реагировала на движение людей, а также па металлические предметы. Это дало возможность круглосуточно «слушать» террористов, отслеживать их местонахождение. Кроме того, в ходе своего ночного рейда боевые пловцы установили под вагонами взрывчатку.

Наконец, на 20 день после захвата поезда, было принято решение о штурме. Ночью, используя аппаратуру ночного видения, бойцы ВВЕ скрытно вышли к поезду и заняли исходные позиции. Они уже знали численность террористов и места в вагоне, где те располагались. Время «X» было назначено на 4.50 утра. Сигнал к штурму — пролет шести истребителей голландских ВВС над поездом. Когда «Старфайтеры» с грохотом и ревом низко прошли над вагонами, в поезде возникло замешательство: террористы невольно вскинули головы к потолку, бросились к окнам.

В это время прозвучали взрывы, которые выбили вагонные двери. Бросив светозвуковые гранаты, бойцы группы захвата ворвались в вагоны. В перестрелке погибли двое заложников. Несмотря на команду спецназовцев лежать, эти двое вскочили на ноги и попали под пули. Еще один заложник был ранен, в него успел выстрелить террорист. В ходе штурма бойцы ВВЕ уничтожили шестерых бандитов, трое сдались.

Атака школы в Бовенсминде, которая проводилась одновременно со штурмом поезда, также завершилась успехом. В тот момент, когда «Старфайтеры» громыхали над вагонами, бронетранспортер мощным ударом пробил одну из стен школьного здания. Спецназовцы ворвались внутрь. Четырех террористов удалось захватить врасплох. Трое из них безмятежно спали, четвертый, судя по всему часовой, дремал и не успел среагировать.

Как при штурме поезда, так и школы потерь среди бойцов подразделений специального назначения не было.

Отметим интересный факт. События с захватом поезда, разумеется, были под пристальным вниманием средств массовой информации. Через две недели после захвата разгорелся скандал: журналисты узнали, чем кормят террористов. Меню оказалось весьма разнообразным. Но особенно возмутило газетчиков большое количество сладостей — конфеты, пирожные, торты в избытке поставлялись террористам. Тут же раздались голоса, что власти бездействуют и кормят преступников деликатесами. Журналисты есть журналисты — им бы только раздобыть сенсацию. Между тем специалистам давно известно, что повышенное содержания сахара в крови снижает агрессивность.

С тех пор прошло много лет. Данную операцию изучали несколько поколений бойцов подразделений АТ. Всегда отмечались слаженные действия различных подразделений: авиации (отвлекающий маневр), боевых пловцов (разведка и обеспечение доступа в вагон) и снецподразделения (штурм поезда). На базах спецназа многих стран обязательно есть учебный вагон, на котором отрабатывается техника штурма. Однако громких захватов поездов с тех памятных событий 1977 года пока не случалось.

Глава 5. Штурм авиалайнера

Как только пассажирский самолет утвердился в качестве средства передвижения на дальние расстояния, ом тут же стал жертвой и одновременно оружием терроризма. Авиалайнеры оказались весьма заманчивой целью для террористов, по крайней мере, по двум причинам: во-первых, большое количество потенциальных заложников оказывалось сосредоточенным на небольшом пространстве, во-вторых, привлекала уязвимость самолета: взрыв даже незначительного заряда в полете приводил к гибели и самого лайнера, и всех его пассажиров.

Правительства многих государств далеко не сразу поняли всю опасность терроризма, особенно на воздушном транспорте. Только в 1970 году в Гааге была заключена Конвенция о борьбе с незаконным захватом воздушных судов. Страны — участницы Гаагской конвенции, наконец, решили применять меры «уголовного преследования» преступников, совершивших захват. Но и после этого многие правительства проявляли в отношении террористов неоправданную мягкость.

В 1975 году известный террорист Ильич Рамирес Санчес, более известный по кличке «Шакал», вместе со своими сообщниками предпринял захват самолета израильской авиакомпании «Эль Ал» в парижском аэропорту Орли. Террористы убили двух полицейских, захватили 8 пассажиров, включая женщину с ребенком, и забаррикадировались в туалете.

Долго шли переговоры и правительство Франции, наконец, решило погрузить банду Карлоса вместе с заложниками в самолет, летевший в Египет. Собственно, как и требовал «Шакал». Жандармы во главе с лейтенантом Кристианом Пруто (он станет известен позже, после операции по освобождению заложников в Джибути) готовы были уничтожить террористов. Им представилась неплохая возможность в тот момент, когда террористы поднимались один за другом по трапу на борт самолета, а Пруто шел позади всей группы. Но команды на открытие огня не последовало. Правительство демократической страны в очередной раз отступило.

Что же было потом? Карлос через несколько месяцев вернулся во Францию, разумеется, не с благими намерениями. При попытке ареста он убил двух агентов спецслужб и сбежал. Затем появился в Вене, где взял в заложники участников конференции нефтедобывающих стран и с большим выкупом скрылся в Ливии.

Одним из первых решительных ответов террористам со стороны европейских государств стал успешный штурм самолета «Люфтганзы» в 1977 году. Эту операцию провела немецкая антитеррористическая группа GSG-9.

13 октября 1977 года четверо террористов (двое мужчин и две женщины) захватили авиалайнер, следовавший из Пальмы де Майорка во Франкфурт на Майне. Через час после старта, когда самолет находился над южным побережьем Франции, в кабину пилотов ворвались двое вооруженных пистолетами мужчин. Одновременно две женщины с гранатами в руках контролировали пассажирский салон. Заложниками оказались 116 пассажиров и пять членов экипажа.

Угрожая оружием, террористы приказали изменить курс и лететь в Рим. Вскоре после этого в эфире появился руководитель террористов, назвавшийся капитаном Махмудом, позднее идентифицированный как Захир Юссеф Акаче — один из самых разыскиваемых палестинских террористов. На ломаном английском, почти истеричным голосом он потребовал освобождения заключенных руководителей немецкой террористической организации «Фракция Красной армии» (РАФ) и огромного выкупа в 9 миллионов фунтов стерлингов. Махмуд угрожал, что пассажиры и экипаж погибнут, если его требования не будут выполнены.

Командир «Боинга» Юрген Шуман был опытным пилотом. Он не спорил и направил самолет на аэродром Фючимино в Риме. Во время заправки горючим он попытался сообщить хотя бы какую-то информацию о террористах.

Внимательно наблюдавшая за самолетом служба безопасности нашла на летном поле четыре связанные друг с другом сигареты и поняла шифровку правильно: на борту четыре террориста. Эти сведения очень помогли при планировании операции.

Покинув Рим, самолет полетел на Кипр и далее несколько раз приземлялся в различных странах Ближнего Востока: Бахрейне, Дубае, Южном Йемене. В Дубае власти арабских эмиратов попытались договориться об освобождении женщин и детей, но террористы не желали идти на уступки. А в Йемене произошла трагедия. После дозаправки под предлогом проверки шасси пилоты вышли наружу. Командир лайнера попробовал сообщить йеменским солдатам дополнительные сведения о том, что происходило на борту самолета, но безуспешно. Эту сцену наблюдал руководитель банды. Когда пилоты вернулись в самолет, Махмуд объявил Юргена Шумана предателем и на глазах у пассажиров убил его выстрелом в голову. За штурвал «Боинга» сел второй пилот. По приказу похитителей самолет направился в Сомали.

Утром 17 октября, в 04:30 по немецкому времени, угнанный авиалайнер приземлился в столице Сомали, Могадишо. К месту посадки немедленно были стянуты крупные силы сомалийских коммандос, а так же машины скорой помощи и пожарные расчеты. Следом за «Boeing-737» взлетно-посадочной полосы коснулся специальный самолет, на борту которого находились: командир «GSG-9» подполковник Вегенер; начальник федеральной службы по борьбе с терроризмом Техард Бойден и переговорщики. Вместе с ними прилетели инструкторы SAS майор Алистер Морон и сержант Барри Дэвис. Англичане привезли с собой светошумовые гранаты, которые тогда были еще новинкой.

Выбросив на взлетно-посадочную полосу труп Юргена Шуманна, террористы предъявили западногерманскому правительству ультиматум: если до 15:00 по немецкому времени заключенные не прибудут в Могадишо, террористы взорвут самолет вместе с 90 заложниками. Примерно за десять минут до окончания отведенного времени переговорная группа сообщила угонщикам о том, что 11 заключенных находятся на борту специального самолета, который должен доставить их в аэропорт Могадишо, однако перелет займет, по меньшей мере, семь часов. Террористы согласились продлить ультиматум до 01:30 следующего дня.

Тем временем, из Бонна поступило разрешение на проведение силовой операции по освобождению заложников, которая получила кодовое название «Магический огонь». В 17:30 в Могадишо приземлился специальный самолет «Штутгарт», на борту которого находилось 30 бойцов GSG-9. Чтобы не привлекать внимания террористов, он остановился за два километра от угнанного «Боинга». Не теряя ни секунды, бойцы GSG-9 стали распаковывать оружие и специальное штурмовое снаряжение.

В распоряжении бойцов GSG-9 были пистолеты-пулеметы «МП-5», хорошо зарекомендовавшие себя в условиях боя в тесном пространстве; западногерманские снайперские винтовки «Маузер-66» специальной модификации, способные поражать цели укрытые внутри пассажирских самолетов; инфракрасные приборы ночного видения «глаз совы»; пистолеты 38 калибра «Смит энд Вессон» и П9С усиленной мощности; различные приставные лестницы и особые штурмовые взрывные устройства направленного действия, предназначенные для срыва люков самолета. Впервые в антитеррористической практике было решено использовать специальные магниевые взрывпакеты, привезенные сотрудниками SAS. Во время штурма они должны были на несколько секунд оглушить и ослепить террористов.

Через час после высадки Вегенер доложил о том, что его команда готова в любой момент приступить к завершающей фазе операции «Магический огонь». По плану операции сомалийские коммандос должны были перед началом штурма развести примерно в 100 метрах от носа самолета огромный костер, чтобы привлечь террористов в кабину пилотов. В это время штурмовая группа «GSG-9» попытается проникнуть в салон через хвостовую часть и аварийные люки.

Примерно в 22:00 наблюдатели и снайперские расчеты вышли на исходные позиции. В 23:15 из диспетчерской башни, где разместился штаб операции, поступила команда на выдвижение к исходным рубежам штурмовых групп и групп технической поддержки. В 23:50 сомалийские коммандос провели отвлекающий маневр, разведя огромный костер. Пока террористы находились в кабине пилотов, стараясь понять, что происходит, штурмовые группы незаметно проникли под фюзеляж самолета и заняли позицию в хвосте и под крыльями.

В 00.05 Вегенер отдал приказ к началу штурма. Приставные лестницы, оббитые каучуком, бесшумно легли у запасных люков самолета. После того как по радиосвязи прошла кодовая команда «Магический огонь», прозвучали несколько глухих хлопков. Взрывные устройства одновременно сорвали все люки. Внутрь полетели магниевые взрывпакеты. Яркая вспышка в 50 тысяч ватт ослепила всех, кто находился внутри салона. Несколько штурмовых групп «GSG-9» одновременно с разных сторон ворвались в салон самолета. Одними из первых были сотрудники SAS — майор Морон и сержант Дэвис. В 00:06 в радиоэфире прозвучало первое сообщение: «Операция началась!».

Продвигаясь тремя группами, коммандос вели интенсивную стрельбу, прикрывая друг друга. Менее чем за минуту бойцы прошли весь самолет и оказались у дверей пилотской кабины, в которой забаррикадировались двое мужчин-террористов. В 00:07 прозвучало новое сообщение: «Мы контролируем самолет». Затем бойцы штурмовой группы начала эвакуацию заложников через хвостовую часть самолета, опасаясь, что уцелевшие угонщики приведут в действие взрывные устройства.

Тем временем перестрелка продолжалась. Оба мужчины-террориста вскоре были уничтожены, что касается женщин, то они неожиданно оказали самое упорное сопротивление. Основное внимание коммандос было сосредоточено на мужчинах, поскольку, по мнению штаба, именно от них исходила наибольшая опасность. Однако женская психика оказалась более устойчивой. Они быстрее мужчин пришли в себя после взрыва светошумовых гранат и оказали сопротивление, которое застало врасплох бойцов штурмовой группы.

Один из бойцов, увидев перед собой оглушенную и ослепленную террористку, на секунду заколебался, не решаясь выстрелить. Этой секунды вполне хватило, чтобы террористка пришла в себя. Укрывшись в салоне первого класса, она открыла беспорядочную стрельбу по штурмовым группам. Нерешительность чуть было не стоила бойцу жизни. Пуля задела его шею, пройдя в нескольких миллиметрах от сонной артерии. Опустошив пистолетную обойму, террористка, прежде чем ее успели обезвредить, успела метнуть в хвост самолета две гранаты. Только по счастливой случайности никто серьезно не пострадал. Гранаты оказались не осколочными. Кресла, под которые они закатились, приняли на себя весь удар. Вторая террористка попыталась укрыться в туалете, но была молниеносно обезврежена.

В 00:12 на командный пункт было передано короткое сообщение — «Спрингтайм». Это кодовое слово означало окончание операции. Около 6 минут понадобилось бойцам «GSG-9» на то, чтобы освободить заложников. В результате операции трое террористов были уничтожены, одна террористка, получившая тяжелые ранения, была захвачена живой. Трое заложников и боец «GSG-9» получили незначительные легкие ранения.

Освобождение заложников в Могадишо вошло в современную историю, как одна из самых ярких страниц борьбы с терроризмом. Вклад этой спецоперации в мировую практику антитеррора трудно переоценить. До сегодняшнего дня выводы, сделанные после «Магического огня», обязательны для изучения при подготовке бойцов антитеррористического спецназа в большинстве стран мира.

Каковы же это выводы? Еще раз «прокрутим» основные моменты штурма.

Успех был достигнут, прежде всего, благодаря внезапности. Сначала внимание террористов было отвлечено внезапно вспыхнувшим костром. Затем штурмовым группам удалось скрытно подобраться к самолету и установить заранее подготовленные лестницы и взрывные устройства на дверях. После подрыва дверей в первые секунды был достигнут шоковый эффект от применения спецсредств.

Не последнюю роль в обезвреживании террористов сыграл оригинальный метод ведения «буравного» огня, разработанный сотрудниками GSG-9 и основанный на поочередном взаимном прикрытии штурмовых групп при их выдвижении в три ряда по салону самолета. Стрельба еще была в самом разгаре, но уже началась эвакуация пассажиров. Такие действия спецназа несомненно способствовали тому, что дело кончилось без потерь среди заложников.

Неожиданным оказался тот факт, что женская психика быстрее адаптируется к шоковой ситуации. Светошумовые гранаты гораздо сильнее подействовали на мужскую половину банды, а женщины-террористки долго и продуктивно сопротивлялись и представляли собой главную угрозу. Кроме того, оказалось, что бойцам GSG-9 психологически было очень непросто выстрелить в женщину. Одна из террористок, даже будучи смертельно раненой, еще почти минуту продолжала стрелять из пистолета и метать гранаты в сторону пассажиров, а спецназовец, в чьем секторе она оказалась, никак не мог собраться с духом и открыть по женщине огонь на поражение, за что чуть не поплатился жизнью. Вывод был сделан: боец АТ-группы должен мгновенно убивать любого, кто окажет ему сопротивление — будь то мужчина, женщина или подросток. Возможно, такой вывод покажется шокирующим журналистам и читающей публике, но это реальная практика боя.

Еще один весомый тактический урок состоял в том, что была выявлена необходимость при первой же возможности быстро приблизиться к террористам на дистанцию рукопашной схватки и нейтрализовать их, не полагаясь на стрелковое оружие. Кроме того, применявшиеся бойцами 9-мм револьверы «Смит и Вессон», оказались неэффективными — их останавливающего действия было явно недостаточно, чтобы мгновенно вывести фанатичных женщин-террористок из строя. Из них также не получалось вести огонь в высоком темпе, что было жизненно важно при использовании метода «буравного огня». С тех пор в GSG-9 не пользовались револьверами.

После операции «Магический огонь» для .повышения скорострельности подразделения, штурмующего самолет, предлагалось множество различных методов. Наиболее радикальный способ — вооружение штурмовых групп пистолетами-пулеметами — отвергается практикой. Опыт неумолимо показывает, что применение бойцами антитеррора автоматического оружия, такого, как пистолеты-пулемёты или штурмовые винтовки, почти неизбежно приводит к гибели заложников. Необходимые результаты дает только меткий огонь из пистолетов, которые должны быть в достаточном количестве, чтобы создать необходимую плотность огня на подавление и в то же время никоим образом не задеть пассажиров. В частности, сотрудники подразделения «Альфа» применяли автоматы только тогда, когда надо ныло гарантированно поразить вооруженного террориста, а заложники не могли оказаться на линии огня.

Сделаем еще несколько замечаний по поводу штурма авиалайнера, которые мы нашли в различных источниках.

При захвате авиалайнеров спецслужбы не раз подбирались к самолету и даже проникали внутрь него, как технический персонал или сменный экипаж. Отдельные сотрудники SAS тренируются на летных тренажерах основных моделей авиалайнеров, которые используются компанией «British Airways», чтобы при необходимости сойти за командира корабля и второго пилота. Они, по крайней мере, могут со знанием дела провести предполетную проверку бортовых систем авиалайнера, и вырулить его на взлетную полосу.

«К участию в штурме авиалайнера может привлекаться до сорока бойцов. В случае “Боинга-747” это число может возрасти до 70 человек. К этому прибавляются снайперы и наблюдатели, водители, подносчики лестниц, переговорщики, персонал управления, ответственные за применение отвлекающих средств и т.д. По крайней мере, в одной реальной операции не территории США было задействовано около ста человек».

Группы антитеррора, чьей задачей может стать освобождение заложников, захваченных в авиалайнере, должны постоянно проводить тренировки на наиболее распространенных типах воздушных судов.

«Штурмующим необходимо заранее знать, как открываются двери на том или ином типе самолетов. Например, на “Боинге -747” и “ДС-10” петли находятся сбоку и двери открываются наружу, тогда как на “Боинге-767” сервомотор поднимает дверь вверх. На “Боинге-727” дверь совмещена с трапом, а выход пассажиров осуществляется через заднюю часть самолета... Но, скорее всего, прорыв внутрь самолета будет выполняться через люки аварийных выходов, расположенных над крыльями, через аварийный выход в кабине пилотов или через люки грузового отсека. И только знание конструкции и предварительная подготовка позволят провести штурм стремительно и эффективно».

Вспомним, что именно через подорванные аварийные люки проникли в самолет бойцы GSG-9 в аэропорту Могадишо. В России спецназ также тренирует способ проникновения в самолет через аварийные люки. Кстати сказать, в российском лайнере «ТУ-154» есть несколько аварийных дверей — рядом с крыльями и в хвостовой части, все они открываются внутрь салона, что облегчает проникновение в самолет. Французское АТ-подразделение GIGN выработало свою тактику проникновения в самолет через аварийные люки. Сразу после их вскрытия первыми в салон запускают специально тренированных собак, которые бросаются на любого, кто держит в руках оружие.

«Судя по реально проведенным операциям и работе с тренировочными сценариями, очень трудно решиться на штурм, пока хотя бы несколько заложников не ранены или не убиты. Стоит сделать в ограниченном пространстве салона даже несколько выстрелов, и наверняка кто-то из пассажиров пострадает. Поэтом в принципе штурмовать самолет следует только тогда, когда становится очевидным, что в случае бездействия группы захвата жизнь пассажиров будет в гораздо большей опасности, чем при штурме».

Именно в такой ситуации, когда любое промедление стоило бы жизни многим заложникам, оказались египетские спецназовцы, которым пришлось штурмовать авиалайнер практически без подготовки. Мы уже упоминали об этом захвате самолета, когда говорили о переговорах с террористами.

24 ноября 1985 года был захвачен «Боинг-737» египетских авиалиний. Среди 98 пассажиров оказались пятеро террористов, которым удалось беспрепятственно принести с собой оружие. Через 10 минут после вылета из Афин они захватили экипаж и приказали лететь вместо Египта на Мальту.

До ноября 1985 года произошло уже около 700 угонов самолетов. Каждый из них был связан со взятием заложников и выдвижением конкретных требований. На этот раз случай оказался беспрецедентным — террористы не хотели ничего — ни денег, ни освобождения заключенных товарищей, ни каких-то политических шагов. Они просто молчали. Готовым к переговорам властям не удалось установить контакт с бандитами. Как говорят профессионалы служб безопасности — «Самое страшное — это сумасшедшие». Здесь был как раз такой случай. Террористы хотели одного — унизить президента Египта Хосни Мубарака. Совершить убийства в египетском самолете и возложить ответственность на Египет.

Вскоре после посадки лайнера в аэропорту Лука на Мальте похитители приступили к реализации своего плана. Первой жертвой преступников стала 24-летняя израильтянка Тамар Артци. Ей приказали стать на колени в дверях и дважды выстрелили из пистолета — в рот и в тазовую область. Следующим был израильтянин Мицан Мендельсон, убитый выстрелом в голову. Всегда, если террористы — арабы, жертвами становятся в первую очередь евреи и американцы. Патрику Бейкеру, 28-летнему туристу из Вашингтона, связали руки и выкинули из самолета. Пока он падал с высоты несколько метров, в него выстрелили много раз. При каждом убийстве палачи кричали «ура» и пели. Следующими жертвами стали две гражданки США еврейского происхождения: Джекки Нинпфлюг и Скарлетт Родженкамп. Их застрелили, а тела выбросили на летное поле. Ужас в салоне достиг своего предела.

В то время, когда происходили эти жуткие убийства, в Лука приземлились два транспортных самолета С-130. В них находились 25 солдат из египетского АТ-подразделения «Саака» (Молния). Они немедленно приступили к наблюдению за захваченным «Боингом» с помощью специального оборудования, которое позволяет снаружи установить точное расположение террористов внутри самолета, и приготовились к штурму. Развитие событий не предоставляло никакой иной возможности. Коммандос заняли исходные позиции под брюхом «Боинга».

Однако перед началом штурма была совершена ошибка, лишившая коммандос важнейшего условия успеха операции — элемента внезапности. Над входом в терминал аэропорта горел единственный фонарь, и он внезапно погас, что насторожило террористов. Египтяпе позже упрекали в этом персонал, но мальтийцы утверждали, что выполняли именно их распоряжение. Этот случай за несколько секунд до начала операции привел похитителей в состояние боевой готовности.

Первая группа атакующих ворвалась внутрь через багажный люк и люк в полу в пассажирском салоне. Вторая — через взорванные двери аварийного выхода над крылом. Обе стороны открыли огонь, причем террористы успели также бросить несколько гранат.

Один из бандитов, стоявший в дверях кабины пилотов, обернулся и направил оружие на второго пилота.

Командир лайнера Галаль схватил топорик из аварийного набора и нанес смертельный удар террористу. Оба пилота выпрыгнули через выбитое окно.

В ходе перестрелки погибли четыре террориста, а пятый, их руководитель, получил ранение. Но уже в первые мгновения штурма вспыхнул пожар, который молниеносно распространился по всему авиалайнеру. Коммандос сумели эвакуировать только 37 человек, включая пилотов, после чего были вынуждены отступить перед огнем. Погибли 59 пассажиров.

Пресса крайне негативно комментировала ход событий, объявив спецназовцев ответственными за жертвы. Однако вскрытие трупов показало, что большинство пассажиров погибло не в результате перестрелки, а вследствие отравления дымом.

Далее критики указывали, что для взрыва дверей аварийного люка был использован слишком большой заряд. Если бы именно он вызвал пожар, то вина действительно лежала бы на египтянах. Однако тот факт, что огонь распространился очень быстро, а его центр находился в задней части салона, указывает на взрывы гранат, как главную причину возгорания. Возможно, что одна из трех гранат, брошенная террористами в салоне, была фосфорной.

И вот здесь надо сказать о факторе удачи. Египетские спецназовцы вынуждены были штурмовать захваченный самолет с хода, почти без подготовки. У них не было иного выхода. Как сказал капитан Галаль: «Похитители были беспощадны и, безусловно, убили бы и других заложников, а затем взорвали бы самолет. Тогда пришлось бы хоронить 97, а не 59 человек».

Похоже, что отсутствие времени на подготовку штурма не помешало бы египтянам добиться успеха. Но удача отвернулась от них. Вспомним, что в Могадишо террористы тоже бросали гранаты, но там они то ли не взорвались, то ли оказались малоэффективными. А здесь, на Мальте, гранаты сыграли решающую и роковую роль.

Хотя с другой стороны удача, как известно, сопутствует смелым и умелым. Надо думать, что уровень подготовки египетских спецназовцев все же ниже уровня подготовки бойцов GSG-9 или GIGN. И не исключено, что в решающий момент они потеряли драгоценные доли секунды.

Глава 6. Спецназ против пиратов

Захват больших транспортных или пассажирских судов, бывший еще в недавнем прошлом редким явлением, в последние годы неожиданно стал мировой проблемой. Вооруженные банды захватывают суда, берут в плен заложников, требуют выкуп. По сути дела это те же террористы за исключением одного — у этих бандитов нет никаких политических требований, они — «идейные борцы за денежные знаки».

Ведущие мировые державы послали к берегам Сомали, где действуют пираты, свои боевые корабли. Как во времена мировых войн, организуются конвои — гражданские суда проходят опасный участок Индийского океана под охраной военных кораблей. Однако пиратские нападения продолжаются, Поэтому специальные подразделения морской пехоты, базирующиеся на военных кораблях, готовы в любой момент отбить захваченные суда и плененных заложников.

В очередной раз отличилось знакомое нам французское антитеррористическое подразделение GIGN. Правда, действовало оно не на море, а в привычной для себя обстановке — на земле. В апреле 2008 года пираты захватили шикарную круизную яхту «Ле Понан» с 30 членами экипажа и заставили моряков отвести судно в контролируемый ими порт на побережье Сомали. Через несколько дней пираты отпустили «Ле Понан» и ее экипаж. Сообщалось, что в Сомали для переговоров с пиратами были отправлены военнослужащие французского элитного подразделения GIGN, однако какую роль они сыграли в освобождении яхты, не уточнялось.

Позже стало известно, что за яхту был выплачен выкуп. По неподтвержденным официально данным, пиратам передали два миллиона долларов двумя частями. После того как заложники оказались в безопасном месте, пиратам была вручена вторая часть выкупа, однако скрыться с деньгами им не удалось. Шестеро пиратов были задержаны французским спецназом, а оставшаяся часть выкупа изъята.

Другое французское спецподразделение отличилось на море. Элитная команда подводных пловцов освободила небольшую парусную яхту и двоих заложников, охваченных сомалийскими пиратами. Подводные пловцы десантировались с воздуха на некотором расстоянии от яхты. Затем они вплавь добрались до судна и взяли его штурмом.

Один из пиратов, открывших огонь, был убит, шестеро захвачены в плен. Заложники и бойцы группы захвата не пострадали.

Удачную операцию провел и российский спецназ. Морские пехотинцы, базировавшиеся на большом противолодочном корабле (БПК) «Маршал Шапошников», отбили у пиратов танкер «Московский университет».

Экипаж танкера укрылся в машинном отделении и около 20 часов отсиживался там до прихода корабля. Во время штурма один пират был убит, девять захвачены в плен. Члены экипажа и бойцы штурмовой группы не пострадали.

Подробнее об этой операции, которая широко обсуждалась в российской и западной прессе, мы расскажем немного позже.

Понятно, что операция по освобождению заложников и захваченного морского судна имеет ряд особенностей по сравнению, например, со штурмом здания. Прежде всего — это мобильность объекта. Если пиратам удастся заставить экипаж изменить курс, то с большой долей вероятности они смогут пригнать захваченное судно в свою гавань. Военный корабль, действующий в данном районе, может просто не успеть. Так, в момент захвата танкера «Московский университет» ВПК «Маршал Шапошников» находился в 300 милях от места событий, что означало следование полным ходом в течение более чем десяти часов.

Вторая особенность — сложность скрытого подхода к объекту атаки.

Пираты, захватившие судно, гораздо лучше контролируют окружающую обстановку, чем преступники, удерживающие заложников в здании. Здесь никогда не окажется ни примыкающих строений, как в случае штурма иранского посольства в Лондоне, ни заборов, ни домов, ограничивающих обзор.

Еще одна важная особенность заключается в том, что пираты наверняка не смогут контролировать все судно. Даже сравнительно небольшой круизный лайнер имеет куда больше помещений, чем, скажем, бывший дом культуры шарикоподшипникового завода на Дубровке. Группа пиратов в количестве 10—20 человек физически не способна взять под контроль крупный танкер или сухогруз из-за его необъятного машинного отделения с множеством различных закоулков.

Значительно облегчить задачу штурмовой группы помогут грамотные действия экипажа в момент захвата судна пиратами.

В апреле 2009 года группа пиратов попыталась захватить контейнеровоз «Маерск Алабама» под флагом С ША. Пираты высадились на судне и захватили трех членов экипажа (капитана, вахтенного помощника и матроса), которые находились на ходовом мостике. В это время другие члены экипажа под руководством старшего механика укрылись в машинном отделении, задраив за собой стальные двери. Затем они обесточили судно и остановили главный двигатель. Контейнеровоз беспомощно закачался на волнах.

Но это было еще не все: перед тем, как укрыться в машинном отделении, храбрые моряки утопили пиратскую лодку, стоявшую возле борта, и захватили одного из пиратов.

Пираты оказались в очень сложном положении: неподвижный контейнеровоз они покинуть не могли, их товарищ оказался в заложниках — оставалось сидеть и ждать подхода военных кораблей. Пришли к такому соглашению: обе стороны меняют заложников, и пираты покидают судно на спасательном мотоботе.

Однако при обмене пираты обманули — не отдали капитана. Мотобот с четырьмя пиратами и капитаном Филипсом в качестве заложника отошел от борта контейнеровоза.

На следующий день к месту событий прибыли два корабля ВМС США. На одном из них находилась команда боевых пловцов US Navy SEAL. Под эскортом одного из этих кораблей контейнеровоз направился к месту назначения, в кенийский порт Момбаса. Второй корабль с боевыми пловцами следовал за мотоботом с пиратами и заложником. В какой-то момент, когда командование операцией посчитало, что жизнь капитана находится в крайней опасности (на него были направлены автоматы АК-47), был отдан приказ снайперам. Трое пиратов были убиты, четвертый захвачен в плен. Капитан Филипс не пострадал.

Несмотря на все особенности и сложности в освобождении судна, захваченного пиратами, последовательность действий спецназа остается таким же, как и в наземной операции: блокирование, разведка, проникновение, зачистка.

Задача блокирования ясна — отсечь пиратов от помощи сообщников и не дать им скрыться с места преступления. В принципе даже один военный корабль БПК (большого противолодочного корабля) ВМС России, прибыв к месту события, вполне способен выполнить такую задачу. В его распоряжении — мощное артиллерийское и ракетное вооружение, вертолет, быстроходные катера, средства радиоэлектронного подавления.

Сложнее обстоит дело с разведывательным обеспечением.

Скорее всего, спецподразделение, базирующееся на военном корабле, получит сведения о числе пиратов и их вооружении. Такое сообщение пошлет капитан или вахтенный штурман судна, которое подвергнется нападению. Офицеры торгового судна, вне зависимости от юго храбрые они люди или нет, четко выполняют свои обязанности.

Если же по каким-то причинам такое сообщение не будет получено, количество пиратов можно прикинуть по количеству и величине пиратских лодок у борта захваченного судна.

Нет сомнения, что судовладелец незамедлительно сообщит сведения о составе экипажа, о том, какой груз находится на борту, и насколько он опасен в случае применения оружия.

В результате внешнего осмотра судна можно получить много ценных сведений, например, о высоте бортов, о наличии открытых площадок на верхней палубе, пригодных для десантирования с воздуха, о расположении швартовных клюзов, о возможности зацепить за борт штурмовые трапы, о наличии охраны на палубе и гак далее.

А вот определить, в каком месте находятся пираты и их пленники, будет очень сложной задачей. Конечно, можно сделать ряд предположений. Если судно движется, то наверняка на ходовом мостике находятся, по крайней мере, три члена экипажа: капитан, вахтенный штурман и матрос на руле. Там же будет и главарь банды с парой своих подручных — им будет нужно контролировать действия людей, управляющих судном.

Еще три-четыре человека из машинной команды будут обеспечивать работу главного двигателя и электроустановки судна. Соответственно за ними тоже придется наблюдать. Причем из-за того, что механики и мотористы для выполнения своих обязанностей должны передвигаться по машинному отделению, пираты будут вынуждены к каждому из них приставить персонального сторожа.

Что же касается местонахождения остальных членов экипажа и охраняющих их пиратов, то здесь все предположения становятся весьма неопределенными. Пираты могут содержать заложников в офицерской кают-компании или в столовой команды, могут запереть их в трюме, могут разделить экипаж на две части по принципу принадлежности к машинной и палубной команде, могут... Кто знает, что придет им на ум? Чтобы получить хотя бы какие-то сведения о месте нахождения пиратов и их пленников, необходимо организовать постоянное наблюдение с обоих бортов судна, отслеживать все передвижения, следить за иллюминаторами надстройки — не исключено, что члены экипажа попытаются подать какой-то знак.

При современных средствах связи не предоставит особого труда получение чертежей судна. Бойцы группы захвата смогут изучить расположение коридоров, трапов и многочисленных внутренних помещений судна. Необходимо обратить внимание на материал и толщину переборок, на конструкцию запоров дверей, получить хотя бы общее представление об опасных участках в машинном отделении. Сложнее будет обстоять дело с тренировками на похожем объекте. Так как суда обычно строятся сериями, то в принципе можно найти аналогичный танкер или сухогруз.

Другое дело, что все суда серии могут оказаться либо и море, либо в портах, значительно удаленных от места события. Штабу операции придется принимать решение о тренировках на похожем объекте, исходя из сложности происшествия и временного фактора.

Освобождение судна и заложников, захваченных пиратами, настолько сложная и опасная операция, что проведение ее должно поручаться самым подготовленным, элитным подразделениям антитеррора. Например, в Великобритании таким подразделением является Special Boat Service (SBS) — Специальная лодочная служба. Это подразделение аналогично Специальной авиадесантной службе (SAS), но действует на море. SBS имеет тесную связь с SAS, поскольку обе службы берут свое начало от одного и того же подразделения коммандос времен Второй мировой войны. В кругах специалистов морские спецназовцы имеют не менее громкую славу, чем их коллеги из SAS.

В Соединенных Штатах аналогичные задачи выполняет АТ-подразделение с длинным названием—The United States Naval Special Warfare Development Group (NSWDG). Чаще его называют сокращенно DEVGRU, а еще чаще так, как оно называлась с момента основания SEAL Team Six (ST6) — «Команда Шесть»¹. SEAL является аббревиатурой, которая расшифровывается как «море — воздух — земля».

С другой стороны слово Seal переводится как тюлень. Поэтому в обиходе бойцов «Команды Шесть» иногда называют тюленями.

В Советском Союзе самые сложные задачи по освобождению морских судов и их экипажей могло выполнять подразделение «Вымпел». В последние годы в России воссозданный «Вымпел» старается идти по пути своих предшественников. Есть сведения, что новое подразделение повторило уникальные учения по захвату атомного ледокола «Сибирь», проведенные прежним «Вымпелом» в 1992 году.

Начнем с примера неудачного проникновения. Данный случай не относится к нашей теме — освобождение судна, захваченного пиратами. Скорее наоборот, он может рассматриваться, как пиратское нападение в международных водах. Но для нас этот случай интересен комментарием специалиста по борьбе с террором.

В ночь с 30 на 31 мая 2010 года турецкий пассажирский паром «Мави Мармара» был атакован израильским спецназом. Паром являлся флагманским судном так называемой «Флотилии свободы», пытавшейся прорвать блокаду сектора Газа. На борту судна находилось 500 пассажиров, и среди них — 40 членов IHH, якобы благотворительной мусульманской организации, которую ЦРУ США считает прикрытием радикальных исламистов.

Спецназовцы десантировались с вертолета. Они спускались по веревке на палубу парома, где их поджидали боевики-благотворители в бронежилетах, вооруженные стальными прутьями. На обнародованной записи этой высадки хорошо видно, как солдаты по одному спускаются на палубу, а толпа одного за другим избивает такими прутьями. По отсчету времени легко определить, что первые четыре десантника затратили на спуск 23 секунды! Вначале израильтяне не применяли оружие, но после того, как возникла угроза жизни солдат, открыли огонь. В результате 9 пассажиров были убиты, 30 — ранены. Ранения получили 10— 15 израильтян.

Данная операция совершенно не вяжется с тем, что мы знаем об израильских спецслужбах. Военнослужащих, которые неспешно спускались на палубу «Мави Мармара», никак не назовешь бойцами спецназа. Тот, кто их послал, либо не знал, что ждет этих ребят (а где же хваленая израильская разведка?), либо преследовал какие-то свои темные цели. Не наше дело разбираться в целях, которые преследовали обе стороны конфликта. Нам интересен комментарий известного специалиста.

Уже знакомый нам Кристиан Пруто, бывший командир АТ-подразделения GIGN, дал интервью французскому телевидению. Выразив удивление по поводу беспомощности израильских военных, Пруто предложил несколько возможных вариантов проникновения в сложившейся ситуации.

Во-первых, вертолет мог зависнуть всего в нескольких метрах над палубой. Воздушный поток от винта смел бы толпу из пространства под вертолетом. Далее десант должен был без помощи веревок просто прыгать на палубу по четыре человека разом. Хорошо обученные бойцы спецназа должны обладать таким умением. Тогда мгновенно перед агрессивной толпой оказалась бы компактная группа из 8—12 человек хорошо обученных бойцов. И в этом случае, скорее всего, дело не дошло бы до открытия огня на поражение.

Далее Пруто справедливо заметил, что в описываемой ситуации задачей спецназа являлся не захват судна, а его остановка. Поэтому не было смысла десантироваться на просторную палубу, полную народа. Достаточно было захватить ходовой мостик. А там обычно находятся всего лишь несколько человек. Причем в рассматриваемом случае боевиков на ходовом мостике вообще не было — только капитан и трое вахтенных. Вертолет мог зависнуть над верхним мостиком, чуть выше судовых антенн, Десантники спустились бы по веревкам, а затем перебрались палубой ниже на ходовой мостик.

Еще один вариант, предложенный Пруто — использование боевых пловцов. Пока вертолет отвлекал внимание толпы на палубе, пловцы могли бы проникнуть на судно и захватить ходовой мостик и штурманскую рубку.

И, наконец, пловцы могли бы совершить диверсию с целью остановки судна, например, повредить рулевое устройство.

Еще несколько слов о проникновение на судно с вертолета. Лерой Томпсон описывает стандартную тактику «Команды Шесть» ВМС США (SEAL Team SIX). Чтобы провести высадку максимально скрытно, вертолет приближается к судну сзади, буквально срывая гребни с волн, взмывает вверх перед самой кормой, зависает над ней, и бойцы мгновенно соскальзывают по веревке на палубу.

Этот прием отработан настолько четко, что шестеро бойцов спускаются на палубу с высоты 18 метров за четыре секунды! Вспомним, что четырем израильским спецназовцам для такой же операции потребовалось 23 секунды.

Еще более удивительные возможности проникновения на борт судна продемонстрировали бойцы спецподразделения «Вымпел» во время учений на атомном ледоколе Сибирь летом 1992 года.

«Штурм» атомохода осуществлялся с трех направлений — с воздуха, из-под воды и с земли. Действия береговой группы являлись вспомогательными. Просто на момент учений ледокол «Сибирь» стоял у пирса. Для десантирования с воздуха бойцы «Вымпела» тоже использовали вертолет, но спускались они на палубу ледокола не по веревкам, а на парашютах! Для точности приземления парашютисты сначала летели в свободном падении, затем раскрывали парашюты типа «летающее крыло». Точкой приземления являлась вертолетная площадка ледокола. Но предоставим слово участникам событий:

«“Сибирь” стояла у пирса, и поначалу казалось, что это облегчит нам работу. Но не тут-то было. Наоборот, такое расположение корабля внесло немалые сложности. Рядом с пирсом — отвесная стена. Видимо, была сопка, при строительстве ее обтесали. Таким образом, с одной стороны, места много, а с другой — обрыв, уходящая вверх стена. Перевалив через гребень, сопка плавно, медленно опускается в долину. На морской акватории очень сильные ветра, а площадки на корабле, предназначенные для приземления, очень ограниченные. Кроме того, возникают зоны пониженного давления, и парашют попадает в «свал». Им управлять очень сложно.

Прыгнули с вертолета, вышли в район стоянки захваченного «террористами» корабля. А корабль за сопкой. И вот летишь из распадка к вершине сопки. Все ниже, ниже, ниже и кажется, вот-вот зацепишься ногами за гребень, земля совсем рядом, ветер крепкий, дует так, что переворачивает спиной и вдруг... Перевалил вершину и полный штиль. Под тобой обрыв, глубина, где-то далеко внизу корабль, парашют попадает в зону затенения и начинается самое неприятное, на языке парашютистов это называется режимом «свала». Парашют “сыплет”...

Идем в режиме “свала”. Чувствую, что купол падает назад, добавляю ему скорости, только пошел вперед — осаживаю, как горячего коня. Как на лезвие ножа балансируешь. “Свалиться” нельзя. Иначе скорость возрастет, и при приземлении неизбежно поломаешь себе руки-ноги. В общем, несмотря на все сложности, приземлились, соединились с наземной группой и стали действовать по плану учений: освобождали каюты от “террористов”».

Боевой пловец:

«С собой у нас была 8-метровая дюралевая лестница, изготовленная собственными руками. Ведь высота борта атомного ледокола больше восьми метров. Только авианосец выше. Всякие магнитные присоски для лестниц — это только в кино. Своими заплывами, признаться, сильно удивляли водолазную братию. Работали без связок, по парам. Пришли к этому опытным путем. Поняли: физиология сильнее нас. Кто-то плавает быстрее, кто-то медленнее, так вот веревкой не вязались. Идем вдвоем, страхуя друг друга. Ну а для водолазов-профессионалов это было чудно, в нарушение всех инструкций.

Всплыли. С первого раза лестницу навесить не удалось. Не так-то просто. Капитан потом долго удивлялся, как нам вообще удалось взобраться на борт.

Взобрались. Накопились. Ведь если я один поднимусь, какой из меня толк. Поэтому есть секреты «накопления», чтобы потом ударить всей группой одновременно. Ударили. Вместе с наземной командой и парашютистами освободили заложников и корабль от “террористов”».²

Кроме перечисленных способов проникновения: с вертолета и с привлечением боевых пловцов — очень часто применяется высадка группы захвата с быстроходных лодок. В этом случае подход к судну обычно выполняется сзади на предельно большой скорости. Гноя тактика обеспечивает внезапность атаки особенно в ночное время. Для подъема на борт применяются штурмовые лестницы и шесты с магнитными держателями.

Для скрытного проникновения на борт движущегося судна, можно применить тактику, которую применяли индонезийские пираты лет тридцать назад. Тогда у пиратов еще не было быстроходных катеров, тем не менее, они совершали успешные нападения на большие суда с обычных рыбацких лодок. В узком Малаккском проливе корабли движутся по строго определенным маршрутам. В ночное время пираты протягивали крепкую веревку длиной 100—150 метров на пути следования выбранной жертвы. Концы веревки были закреплены на двух лодках, набитых раскосыми «джентльменами удачи». Нос судна подхватывал веревку — и лодки притягивались к его бортам! Вахтенные с удивлением вдруг обнаруживали каких-то людей, бегущих по палубе к кормовой надстройке. Обычно радист даже не успевал подать сигнал бедствия.

То же самое могут сделать два быстроходных катера, которые на некотором удалении обгонят судно и растянут канат на его пути. Катера плавно подойдут к обоим бортам, их не выдадут ни шум двигателей, ни пенный след от винтов.

Как мы уже говорили, группа захвата, скорее всего, не будет знать точно, где находятся заложники и пираты. Бойцы «Вымпела» отмечали это обстоятельство, как одну из главных трудностей в проведении операции. Еще бы, на ледоколе «Сибирь» насчитывалось 2400 внутренних помещений! Попробуй тут мгновенно добраться до террористов и их пленников. С уверенностью можно только сказать, что даже на неподвижном судне какая-то часть тех и других будет находиться в машинном отделении и на ходовом мостике. Весьма вероятно, что кто-то будет на камбузе. И это все. Где окажутся остальные — неизвестно. Даже долговременное наблюдение за судном может не дать результатов.

Поэтому выход один: большое количество штурмующих, разбитых на несколько групп, с тем, чтобы каждая группа работала в своем секторе.

Тактика зачистки помещений мало отличается от той, которая применяется при зачистке здания. Некоторые проходы на судне настолько узки, что продвигаться обычным порядком группе становится весьма затруднительно. Тогда один или несколько бойцов преодолевают проход, низко пригнувшись или даже ползком под прикрытием своих товарищей.

В процессе «зачистки» проходов необходимо блокировать двери. Двери кают можно блокировать с помощью клиньев, стальные двери переборок с рычажными шпорами, связывая «задрайки». В связи со сложной конфигурацией коридоров и проходов, и особенно в связи со сложной ситуацией машинного отделения — большое количество механизмов, различных устройств и трубопроводов — не лишним будет напомнить еще раз о том, как советовал действовать в лабиринте А. Потапов:

«Различные проемы, провалы и прочие щели возле вас будут открываться очень быстро. А в глубине этих щелей другие щели и проемы будут открываться вообще внезапно. Поэтому вы обязаны натренироваться работать и перемещаться в лабиринте, мгновенно ориентируя свое оружие на бесконечно появляющиеся щели. Мгновенный захват целей, появляющихся в этих щелях, обуславливается общей психомоторной натренированностью. Цельтесь не в противника, а в то место, куда он должен выйти. Это сейчас там никого нет, а в следующее мгновение в глубине щели что-то покажется. И сразу дожимайте спуск — пока вы дожмете, цель еще немного выдвинется из-за укрытия и наткнется на вашу пулю».

Самой главной особенностью действий группы захвата на судне (по сравнению с действиями в здании, автобусе и даже в авиалайнере) является особая осторожность в применении огнестрельного оружия. Малейшая искра на грузовой палубе танкера может привести к взрыву. Пробитый топливный трубопровод приведет к пожару в машинном отделении.

Из-за стальных переборок велика вероятность рикошета. Поэтому при зачистке внутренних помещений судна лучше пользоваться «хрупкими» пулями. Для защиты от разлета фрагментов хрупких пуль спецназовцам следует надеть пулезащитные очки.

Что касается применения специальных средств, то надо отметить следующее: применение устройств шокового действия, таких как свето-шумовые гранаты, опасно по причинам, указанным выше. Применение полицейских газов, например, для закачки в машинное отделение, возможно. Но в этом вопросе надо консультироваться с конструкторами или квалифицированными механиками, которые обслуживали суда данной серии.

Данную главу мы закончим описанием успешной операцией против пиратов.

Около 8 часов утра 5 мая 2009 года пираты на двух быстроходных лодках атаковали танкер «Московский университет».

Танкер с грузом 86 тысяч тонн нефти следовал из Красного моря в Китай. На борту судна находился экипаж в составе 23 российских моряков. Нападение произошло в 350 милях от побережья Сомали. Танкер пытался уйти от преследования, но пиратские лодки имели значительное преимущество в скорости. Приблизившись к судну, пираты открыли огонь из автоматического оружия. Любое сопротивление, например применение брандспойтов, стало невозможным. Капитан по радио сообщил в Новороссийск владельцам судна о нападении, приказал остановить двигатель, а всему экипажу укрыться в машинном отделении. В данной ситуации — главное было не допустить захвата заложников

Когда пираты взобрались на палубу, их ждало безлюдное и обездвиженное судно. Они попытались проникнуть в машинное отделение, но успеха не имели. Применить взрывные устройства они не решились из-за боязни пожара.

Большой противолодочный корабль ВМС России "Маршал Шапошников», один из кораблей международных сил по борьбе с пиратами, находился более чем к 300 милях (свыше 560 км) от захваченного танкера. Получив приказ, он полным ходом направился к месту событий. Когда до танкера оставалось около 50 миль (93 км), в воздух был поднят палубный вертолет. Летчики обнаружили судно, приблизились к нему, но немедленно с палубы был открыт огонь.

Еще до прибытия БПК на место, самолет патрульной авиации европейских ВВС смог установить связь с экипажем захваченного судна и выяснить, что команде в полном составе удалось укрыться в машинном отделении. После этого было принято решение о штурме.

Около трех часов ночи три штурмовые группы подошли к танкеру на лодках и при поддержке вертолета высадились на его борт. Один пират был убит, десять — захвачены в плен, заложники освобождены. Никто из заложников и участников операции не пострадал. У задержанных было изъято стрелковое оружие, в том числе крупнокалиберное, гранатометы и приспособления для проникновения на судно (лестницы и так называемые «кошки»). Есть сведения, что нескольким пиратам удалось бежать на одной из моторных лодок.

Нет сомнения в том, что успеху операции способствовали грамотные действия экипажа. Ни один из моряков не оказался в заложниках, поэтому у групп захвата были «развязаны руки».

Эта успешная операция и особенно ее завершение широко обсуждались в прессе. Дело кончилось тем, что десятерых пиратов посадили в лодку без средств навигации и, разумеется, без оружия, оставив, как говориться, на волю волн. Морское командование ссылалось на несовершенство международного законодательства и трудности в привлечении преступников к ответственности по Уголовному кодексу РФ — ведь пираты не захватывали заложников, мало того, они утверждали, что оказались на борту судна не по своей воле.

Через два дня источник в российском военном ведомстве заявил, что пиратам так и не удалось добраться до берега.

Разумеется, представители прессы немедленно осудили моряков за эти действия. Появилась информация, что сомалийские пираты в отместку за гибель своих товарищей грозят относиться к российским морякам, которых они захватят в будущем, с особой жестокостью. Автор, сам имевший дело с пиратами у берегов Африки, согласен с тем, что пираты мстительны. Но в еще большей степени они трусливы. И так было всегда. Потому что борются они не за идею, а за денежные знаки. Еще одна операция с таким крутым исходом — и сомалийские пираты будут обходить российских моряков стороной.

Международная общественность вздыхает, что у пиратства социальные корни, мол, африканские парни нападают на мирные суда не от хорошей жизни. Может быть и так, но у пиратства в XVII веке тоже были социальные корни. Однако свободу судоходства в Карибском море и в других частях мирового океана обеспечили не миллиарды на социальное развитие, а жестокие действия британских властей. В особенности закон 1700 года, позволивший ускорить суды и упростить вынесение смертных приговоров для пиратов по месту ареста (ранее их должны были доставлять для суда в Лондон).

«Антипиратское законодательство» закрепило смертную казнь в качестве единственной меры пресечения за пиратские действия и ввело выплату вознаграждений за успешное сопротивление атакам пиратов.

Но что более важно, отныне пиратов судил не суд присяжных, а трибунал морских офицеров! Таким образом, можно утверждать, что российское военно-морское командование действовало в духе старинного британского закона.

Глава 7. ЗАВЕРШЕНИЕ СПЕЦОПЕРАЦИИ

Мы помним, как заканчивалась операция по освобождению заложников, захваченных в иранском посольстве в Лондоне. После того как бойцы SAS ворвались в помещение, где находились заложники, и убили террористов, их охранявших, освобожденных пленников начали выводить из здания. И тут на лестнице один из бойцов увидел человека с гранатой в руке. В него нельзя было стрелять из-за опасности повредить окружавшим его людям. Боец ударил человека с гранатой прикладом, тот упал и был немедленно расстрелян. Когда всех, находившихся в здании посольства, вывели во двор, на них надели наручники и положили лицом вниз.

Сразу обнаружилось, что количество людей, лежавших на зеленой лужайке, больше числа заложников. Журналист Сим Харрис указал на одного из лежащих. Это был последний из террористов — Фоузи Неджад. Ему, единственному из преступников, удалось остаться в живых.

Приведенный пример со всей очевидностью показывает, что освобождение заложников — это еще не конец операции. Причем, тогда в Лондоне британский спецназ точно знал и количество террористов, и количество заложников. Ну, а если число тех и других неизвестно, и если заложников не два десятка, а несколько сот человек, как на Дубровке? Понятное дело, что в таком случае сложность проверки многократно возрастает. Бывало, что террористы переодевались в одежду заложников — сначала для того, чтобы не стать целью снайперов, затем, чтобы смешаться с толпой освобожденных людей.

Террористы также могут воспользоваться документами своих пленников.

Итак, завершающий этап операции. После проведения полной «зачистки» объекта командир подразделения АТ обычно получает по радио доклады от командиров штурмовых групп. Эти доклады включают сведения о состоянии бойцов группы, сведения о заложниках, террористах и подозреваемых. Командир подразделения АТ получает также информацию о тех, кто нуждается в медицинской помощи, об обнаруженных взрывных устройствах.

Прежде чем подразделение покинет объект, производится его окончательный осмотр с полной и более тщательной проверкой всех мест, где теоретически еще могут укрываться преступники. Получив все необходимые сведения и составив полную картину о ситуации, сложившейся после штурма, командир подразделения делает доклад штабу операции.

Террористы, оставшиеся в живых, попадают в руки спецслужб, Все остальные люди, находившиеся на объекте, направляются на фильтрационный пункт, где устанавливается личность каждого из них. Это суровая необходимость, так как среди этих натерпевшихся людей могут оказаться террористы и их пособники. Для пострадавших немедленно вызывают машины «скорой помощи». Если есть указания на то, что в зачищенной зоне остались не выявленные взрывные устройства или взрывчатые вещества, на объекте появляются саперы.

При планировании антитеррористической операции ее завершающий этап должен быть спланирован не менее тщательно, чем все остальные. Самый яркий пример — трагедия после штурма театра на Дубровке. Как известно, в результате этой операции погибли 174 заложника (по официальной версии — 129), Но вот, что важно: по свидетельству одного из офицеров ФСБ к моменту окончания штурма количество погибших заложников составляло всего 29 человек. Значит, 145 человек погибли на завершающем этапе!

Мы уже отмечали, что это произошло, во-первых, из-за неверной оценки разведывательных данных — штаб операции исходил из возможности разрушения здания от любого взрыва внутри него. Поэтому театр окружала тяжелая строительная техника, которая загораживала подъезды для автомобилей «скорой помощи». Во-вторых, не был продуман план спасения людей: будь то раненые или отравленные газом.

Специалисты утверждают, что жертвы все равно были бы, даже в случае своевременного оказания необходимой медицинской помощи. Могли бы погибнуть люди пожилые, либо имеющие проблемы со здоровьем, например, сердечники. Но именно этих пожилых и больных людей вполне можно было освободить в результате переговорного процесса. Однако переговоры не были доведены до своего логического конца — террористы еще не отказались от их продолжения.

Что же получается в результате? А вот что: ошибки на каждом этапе операции приводили к гибели людей. Проследим эту цепочку:

На первоначальном этапе плохая организация оцепления привела к тому, что два посторонних человека, возможно, психически не вполне нормальные, проникли в театр и были убиты террористами как агенты спецслужб.

Не были использованы все возможности переговорного процесса. С террористами всерьез не торговались.

В результате погибли люди, которые стали бы предметом торга в первую очередь.

Недостаток достоверных разведданных либо их неверная интерпретация привели к тому, что до некоторых из отравленных газом заложников не смогла добраться «скорая помощь».

Еще 27 человек погибли во время осады и штурма в результате действий террористов и спецназа. Видимо, это те жертвы, избежать которых было невозможно.

И, наконец, люди погибли из-за того, что не была должным образом спланирована и осуществлена завершающая часть операции: одних погубили неумелые спасатели МЧС, другие не доехали до больницы, оставленные без помощи на полу автобусов «Икарус». Но самое главное, не было сделано так, чтобы до каждого из бывших заложников дошла спасительная ампула с секретным антидотом.

Может быть, читатель скажет: «Легко вам теперь говорить, легко махать кулаками после драки». Но ведь для того и пишутся книги, чтобы расставить все точки над и показать, как это должно быть в идеале.