Калейдоскоп

Трое

Алька нерешительно сказала:

— А я ничего такого не помню…

Мы только что рассказали друг другу, как каждый из нас оказался в Замке. Я рассказывал дольше всех. Ведь мне пришлось рассказать и про большой город, и про Замок, и про Каменку. Потрескивал огонь в камине, а узким окошком чернела ночь. Ветер бросал в стекло снежную крупу.

Пузырёк задумчиво молчал. Он вообще мало разговаривает.

Алька добавила:

— Кое-что кажется знакомым. Вот, например, ты мне снился. Здесь, в Замке. Сначала интересный был сон, а потом страшный. Приснилось, что за дверью чудовище какое-то. Я вскочила, хотела дверь запереть, а она открылась сама собой. А за дверью — он, — Алька кивнула на Пузырька.

Теперь я понял, почему Алька так кричала, увидев водяного.

Пузырёк застенчиво улыбнулся.

Я улыбнулся ему в ответ — мол, ничего страшного, ты не виноват — и повернулся к Альке.

— Я тоже помню другие Варианты как сон. Только очень яркий и подробный. Может быть, это из-за того, что я прошел через кристалл.

— Всё это странно. Непонятно, где начало у твоей истории.

— Да уж, я сам думал-думал, чуть не свихнулся. Получается, что я увидел Замок во сне, потому что прошел через кристалл. Но кристалл-то был уже потом, в Замке! Чепуха какая-то выходит.

— И теперь ты хочешь, чтобы я во всё это поверила? — с ноткой ехидства спросила Алька.

Я вспомнил, как мы до хрипоты спорили дома — там, на Воронежской. И как я первым переходил на личности, чтобы Алька разозлилась и убежала, а я получился победитель… Тот мир придвинулась вплотную. Но ещё два — тот, где мы жили душа в душу, и тот, где сестры у меня вовсе не было — стояли за спиной. И я мягко сказал:

— Совы тебя прямо в Замок принесли. А они только меня должны защищать. Они решили что ты — это я. Кровь у нас одна, понимаешь?

— Это не доказательство, — упрямо ответила Алька.

Мне захотелось показать ей язык. Но не стал, конечно. Пузырёк не поймёт. И так сидит, бедняга, с ошалевшим видом. Я негромко сказал ему:

— Не бойся, мы не поссоримся.

— Правда? — прошептал он.

— Честное слово. Мы никогда не ссоримся, — ответил я и подумал: «Теперь, по крайней мере, точно не будем».

Алька проворчала:

— Не знаю, не знаю. Если этот мир раньше был другим, кто это может доказать?

— Можно, я скажу? — несмело спросил Пузырёк.

— Говори, конечно! Что ты спрашиваешь! — быстро сказа я.

— Хозяин леса — волшебный зверь…

— Точно! — обрадовался я. — Вряд ли его зацепила волна.

— Чего? — не понял Пузырёк.

Алька медленно, словно вспоминая давно выученный урок, ответила:

— Когда Вариант теряет важную часть, или ещё говорят — «ключ», возникает волна. Она переделывает Вариант так, как будто этой части никогда не было. А «ключом» становится что-то другое. Память у людей переписывается. Но не у всех. Маги помнят, как было раньше. Так?

— Правильно, — обрадовался я. — Откуда знаешь?

— Ведьмы учили… Ой…

— Ага, вспоминаешь! — обрадовался я.

Алька посмотрела на меня, словно впервые увидела. И тихо добавила:

— Наверное, я всё-таки не ведьма пока, раз всё забыла…

— Немного ведьма всё-таки, — утешил я. — Что-то ты помнишь.

— А ещё девчонки рассказывали… Но это уже совсем сказка… Что если ты не волшебница, а хочешь вспомнить, что было в другом Варианте, надо найти «ключ» от этого. Но всё равно будешь помнить как сон или книгу, которую читала давным-давно. Всё помнить только маги могут. И волшебные существа.

— Вот видишь, ты меня увидела и начала вспоминать, — подытожил я.

Алька закусила губу, прищурилась. Интересно, о чём она думает?

— Максим, ты только не обижайся… Но сон про тебя мне приснился до того, как мы встретились. Не подтверждается твоя теория.

— Ну и фиг с ней. Надо придумать, что дальше делать.

Я ещё раз прокрутил в голове все части истории. По всему выходило, что Беридушец — Маркус. Он перемещается по разным Вариантам и забирает души с помощью кристалла. И меня просил пройти через него. Маркус хотел забрать мою душу? Чтобы я, с бельмами вместо глаз, исполнял его волю?

Меня передёрнуло.

Алька спросила:

— А как позвать твоего волка?

Пузырёк прошептал:

— Он страшный.

— Это только так кажется, — ответил я. — Он хороший. И не трогает тех, ко мне не враг.

Алька сердито сказала:

— Не трогает, как же! Оленуху задрал!

— Он хищник. И должен охотиться.

Алька передёрнула плечами:

— Ты его не видел. Он как безумный был.

— Значит, что-то случилось.

— Ты просто не хочешь верить в плохое, — проницательно заметила Алька.

— Не хочу. Я спрошу у него самого.

Снова зашевелился Пузырёк.

— Волк сказал, чтобы я закрыл дверь и ночью никого не пускал. Даже его.

Я не стал спорить с водяным, ему и так не по себе.

— Хорошо. Я спрошу завтра.

Утром Пузырёк отвёл нас с Алькой к двери, которую Ирх велел запереть. Нерешительно спросил:

— Ты уверен, что волк тебе ничего не сделает?

— Конечно. Мы с ним друзья.

— С Беридушцем вы тоже были друзья, — тихо казал Пузырёк и опустил голову.

Я положил ладонь ему на плечо.

— Ты боишься?

— Да, — прошептал Пузырёк. — За тебя.

— Иди наверх.

— Я с вами…

Алька решительно сказала:

— Не бойся, я такое заклинание знаю — волку не поздоровится!

Я вспомнил слепую собаку и кинул на Альку быстрый взгляд. Но она, кажется, не собиралась колдовать. Она просто успокаивала испуганного малыша.

Мы с сестрой переглянулись. В её взгляде читалось: «Давай, не тяни». Алька тоже верила Ирху. Я отодвинул засов, открыл тяжелую дверь и вышел за пределы замка. Здесь дул ветер, да и воздух показался холоднее. Я крикнул:

— И-и-ирх!

Сначала только ветер взвыл мне в ответ. А потом от деревьев отделилась темная точка и понеслась ко мне, быстро увеличиваясь. Почти сразу стало видно, что это огромный волк. Он проваливался в глубокий снег, но всё равно мчался неправдоподобно быстро. Сбоку металась его тень — длинная, чёрная. Вот он поднялся на холм, ещё один прыжок — и страж леса уткнулся носом в мой полушубок. Сзади сдавленно охнул Пузырёк, и что-то торопливо зашептала Алька. А я упал на колени и обнял Ирха за голову.

— Ты вернулся, — прорычал волк. — Живой. Настоящий.

— Долго меня не было?

— С середины лета. Я ждал. Охранял Замок.

— От кого?

— От врага.

Алька тихо сказала:

— Пойдём, Пузырёк. Не будем им мешать.

Прошелестели по камню шаги, и стало тихо.

— Я должен многое рассказать тебе, — рыкнул Ирх. — Слушай.

… В замок я вернулся к полудню. Уставший, промокший и озадаченный.

— Ты что, в снегу валялся? — строго спросила Алька.

— Ага, — не стал отпираться я. — Мы с Ирхом оба валялись.

— Ты же хотел с ним поговорить!

— Я и поговорил. Сначала. А потом мы поиграли немного. Он соскучился.

Пузырёк робко поинтересовался:

— Узнал что-нибудь?

— Вот это вопрос по делу, — обрадовался я. — Не то, что некоторые — сразу нотации читать! Кстати, если ты забыла, ты моя младшая сестра, а не старшая!

— Девочки раньше взрослеют, — задрала нос Алька. — И вообще, мальчишки — ужасно неорганизованные существа! Сейчас же переоденься в сухое!

— Какая ты зануда! А знаешь, что сказал Ирх? Недавно, по первому снегу, какая-то женщина везла к замку мешок. Ирх почувствовал магию Маркуса, остановил её.

— Загрыз? — Алька резко побледнела.

— Нет, просто прогнал. А мешок утопил в болоте. Но интересно не это. В мешке были то ли камни, то ли осколки стекла. И пахли они крысами.

— Вот как, — пробормотала Алька. — Слепые крысы из того Варианта. Зачем они?

— Не знаю. Маркус хочет попасть в замок, но не может. И Замок не пускает, и страж не дремлет. Может быть, крысы должны были проникнуть в Замок вместо него?

— Всё равно не понятно, зачем, — пожала плечами Алька. — А ты спросил, зачем волк оленуху загрыз?

— Спросил. Маркус поставил на Ирха ловушку. Волк выбрался, но потерял много сил. Знаешь, как высшие звери их восстанавливают?

Алька неохотно кивнула.

Я глянул на Пузырька — не нужно ли объяснить, что происходит? Но водяник, кажется, всё понял. Нахмурился:

— Теперь мы будем защищать Замок?

— Похоже на то.

— Тогда нужно проверить, все ли двери закрыты. И нет ли здесь подземного хода.

Меня как мешком по голове огрели!

— Пузырёк… Ты у нас самый умный, честное слово. Конечно, есть. Как я забыл?

Подземелье

Под землю без света не полезешь. Снять со стены масляный фонарь не получилось, а факелы никто из нас делать не умел.

— Я могу подсветить, только неярко, — сообщила Алька и что-то зашептала. Я думал, загорится светящийся шарик, но вместо этого у сестры засветились ладони.

— Здорово, — засмеялся я. — Как будто у тебя в руках по мобильнику!

— По могильнику? — не поняла Алька. — Ты гнилушки имеешь ввиду?

— Нет, это штука такая… Из Варианта, который ты не помнишь. Потом объясню.

Алька кивнула, мы оделись и спустились по лестнице. Оттуда — в подвал, а там за кучей старой рогожи — ещё одна дверь.

Внизу было холоднее, чем во дворе, но теплее, чем за стенами Замка. Мы медленно пробирались по узкому каменному проходу. Первым шел Пузырёк — он отлично видел в темноте. За ним — Алька, освещая путь руками. Сестра научилось этому колдовству сразу, как только поступила учиться в школу волшебников. Но этот мир я помнил смутно, как сон. Да и Замок казался ненастоящим. Как будто ещё немного, и я проснусь в своей комнате в доме на Воронежской улице, сяду учить уроки…

— Знаешь, — оглянулась Алька, — я бы ни за что не нашла подземный ход. Как ты догадался, где он?

— Мне Замок показал.

— Он… живой? — прошептала Алька.

— Да, наверное.

Пузырёк громко сказал:

— Воздух стал теплее, чувствуете? А из стены корни торчат, раньше не было.

Алька взяла его за руку.

— Дай-ка… На всякий случай.

— У тебя ладошка погасла, — пробормотал Пузырёк.

— Хватит одной. Скоро выход. Смотри, как светло стало…

Пузырёк ответил что-то, но я не разобрал. Показалось, что меня окликнули, но не словами, а тоской, идущей из самого сердца. Я зажмурился и потянулся на зов… И упал на четвереньки в высокую траву. Сразу стало жарко — для разведки подземелья мы оделись по-зимнему. А здесь было лето.

Я огляделся. Знакомая улица! Вот у этого забора мы с Алькой повстречали жуткую старуху, в которую превратилась Урана. Раньше рядом стоял наш дом, но теперь его нет. Вместо него — длинный забор, за которым шелестят листвой яблони.

Над забором мелькнуло что-то тёмное, и мне под ноги прыгнула чёрная кошка. Худая, с рваными ушами. Она тронула меня за ногу передней лапкой, заглянула в глаза и сипло мяукнула.

— Это ты меня звала? — я подхватил её на руки. — Зачем?

Она снова мяукнула. Я скорее догадался, чем понял: «Обратно!». И потянулся в Замок, к Альке и Пузырьку.

После летней жары в подземелье оказалось особенно холодно. Алька и Пузырёк отошли шагов на десять. Кажется, они даже не заметили моего отсутствия. Кошка беззвучно спрыгнула на пол и исчезла в темноте.

— Куда ведёт этот ход? — спросила Алька. — Максим, ты ведь не был здесь раньше?

— Нет, — не задумываясь, ответил я, и вдруг вспомнил. Я тогда только познакомился с Ураной. Она пришла вечером, когда я уже ложился спать, и положила на кровать большую книгу.

— Откуда это? — шепотом спросил я.

От книги веяло чем-то нездешним.

— Это неважно. Когда ты прочтёшь её, я покажу тебе дорогу. Ты сможешь увидеть другие места. Там найдёшь удивительные вещи… и книги, которых нет у нас.

Я обрадовано схватил книгу, а потом почему-то оказался перед невзрачной дверью, затянутой по углам паутиной. Приготовился к тому, что будет страшно, но за дверью была теплая летняя ночь, и мальчишки у костра приняли меня в круг, как своего… Утром Книга исчезла, а Урана ни о чём не спрашивала. Я решил, что ночные приключения мне приснилась. И забыл о них.

Я догнал Альку и Пузырька в несколько прыжков.

— Стойте! Это не просто подземный ход! Это дорога в другой Вариант!

— Ну и ладно, — спокойно отозвалась Алька. — Что это меняет?

— Мы с тобой уже один раз ходили между мирами, — напомнил я.

— Это другое дело, — обиделась Алька. — Не понимаешь, а говоришь! Там заклинание было, вот мы и заблудились. А если здесь — постоянный переход, то он всегда из одной точки в другую выводит. И потом, какая разница? Мы ведь хотели узнать, кого можно ждать с той стороны! Вот и посмотрим.

Я хотел ответить, но тут ветер принёс запах реки и трав. Водяной неожиданно вырвал свою руку из Алькиной и побежал.

— Пузырёк! — закричал я. — Стой!

Водяной не остановился. Мы побежали следом, ход сужался, но становилось светлее. Камень под ногами пропал, зашуршал песок. А потом за переплетеньем ветвей и листьев показалось синее небо. Здесь по-прежнему было лето. Мы сбросили полушубки, продрались через колючие кусты и оказались на высоком берегу. Река блестела внизу, метрах в десяти. Пузырёк почти спустился, но до воды не добежал. Сверху метнулась чёрная тварь — то ли мохнатая птица, то ли огромная летучая мышь — и ухватила водяника так быстро, что тот не успел даже крикнуть.

Зато закричала Алька:

— Максим, что это? Сделай что-нибудь!

Я прищурился вслед мохнатой птице. Она улетела далеко, но я вдруг почувствовал, что смогу дотянуться до неё. Рука словно превратилась в бесконечно длинный хлыст. На вид она, конечно, осталось такой же, как и была. Но в ней появилась незнакомая сила.

Медленно я поднял руку, потянулся к звероптице и ударил её воздушным потоком. Она дёрнулась, закричала и выронила свою ношу. Алька взвизгнула:

— Пузырёк! Он разобьётся!

— Там вода.

— Как мы найдём его?

— Подожди…

Я снова потянулся к птице. Сейчас я чувствовал, как она испугана. Мысленно приказал ей: «Ко мне!». И отошел от берега, чтобы дать ей место.

Она рухнула с неба — огромная, как самолёт. Тяжело дыша, положила башку с зубастой пастью к моим ногам. Кажется, ей было не столько больно, сколько страшно. Я спросил:

— Кому ты служишь?

— Тебе, хозяин, — выдохнула она.

Я сначала не понял, даже хотел ударить птицу, чтобы не врала. Но потом сообразил:

— Теперь-то да. А кто послал тебя?

— Не знаю имени. Он разбудил меня, сказал — я должна его слушаться.

— И ты поверила?

— Он маг.

— И что?

Звероптица еле слышно заклекотала, её глаза затянулись мутной плёнкой.

Алька дёрнула меня за рукав, прошептала:

— Ты пугаешь её. Подожди, надо не так…

И, раньше чем я успел вмешаться, присела на корточки и прижалась головой к шее птицы. Посидела немного, закрыв глаза, выпрямилась:

— Всё ясно.

— Маркус?

— Кто же ещё. Представляешь, птица спала. Много-много лет, может быть, даже веков. А он явился, наглый такой, разрушил её скалу и говорит: «Чувствуешь мощь? Я Хозяин Ветра, подчиняйся мне». А птица — она сильная, но не очень умная. Она испугалась.

— Что он приказал ей?

— Следить за этим выходом. Когда появится человек, схватить и принести ему.

— Понятно, — пробормотал я. Зачем Маркусу меня похищать?

— Интересно, откуда он знал, что ты выйдешь именно отсюда?

— Он много чего знает обо мне. Иногда даже кажется — больше, чем я сам.

— Отпусти птичку, — попросила Алька.

— Подожди. Пусть сперва вернёт Пузырька.

Птица встрепенулась, подняла голову, торопливо закивала:

— Да, хозяин! Уже лечу!

Это было почему-то неприятно. Такая большая — и кланяется мне, как рабыня. Но я не знал, что сказать. Звероптица поднялась на короткие ноги, скорее даже лапы, вытянулась вверх и мягко взмыла в небо.

— Вот это скорость, — Алька посмотрела ей вслед. — Уже почти не видно… Исчезла… Ой, обратно летит!

Птица стремительно увеличивалась. Вот она спикировала к земле и аккуратно опустила на траву Пузырька.

— Хозяин, я вернулась, я быстро всё исполнила! Вот маленький водяник, цел, не поцарапался даже!

— Спасибо, — машинально ответил я.

Птица удивлённо заклекотала:

— Хозяин, ты благодаришь меня?

— Конечно. Ты сделала, что я просил, я говорю «спасибо». Что в этом такого?

— Но я и так должна служить тебе…

— Ничего ты не должна, — меня раздражал этот разговор. — Считай, что я тебя официально освободил от занимаемой должности.

— Не поняла, — растеряно проскрипела птица.

— Ты свободна, — вмешалась Алька. — Хозяин отпускает тебя.

Птица отступила на несколько шагов.

— Навсегда?

— Навсегда, — кивнул я. — А если ещё кто придёт и скажет, что ты должна ему служить, отсылай ко мне. Я с ним сам поговорю.

Пузырёк, мокрый и встрёпанный, переводил взгляд с меня на звероптицу и обратно. Алька улыбалась. А птица удивлённо наклонила голову и посмотрела одним глазом. Задумчиво сказала:

— Ты странный…

— Какой есть.

Птица потопталась на месте.

— Я не слуга тебе. Но я могу быть другом.

— Это другое дело, — улыбнулся я. — Как тебя зовут?

— Круга.

Я тут же назвал себя, сестру и водяника. И добавил:

— Мы, правда, в другом Варианте живём.

— Это нестрашно. Я умею летать между мирами, — отозвалась птица и вдруг съежилась. — Тот маг, первый, смотрит на меня через хрустальный глаз. Он знает, что я с вами.

— Это ничего, — успокоил я. — Но нам пора домой. Если что, я позову тебя, Круга.

Уже в Замке я спросил Пузырька:

— Как птица нашла тебя?

— Я упал в воду и почему-то поплыл к берегу. Как человек какой-нибудь. Хотел одежду отжать, а тут эта зверюга вернулась. Схватила и понесла…

— А почему ты не спрятался? — заинтересовалась Алька.

Пузырёк смутился:

— Я… Мне… Летать очень понравилось.

Я завистливо вздохнул. Пузырёк понял:

— Так позови птицу. Она тебя покатает.

— Это мысль, — обрадовался я. — Было бы неплохо облететь окрестности, глянуть сверху. Мало ли что ещё Маркус задумал. Кстати, я так и не понял, зачем он хотел меня похитить, и что ему нужно в Замке.

— Спроси у него, — хмыкнула Алька.

— Спрошу.

Разговор

Обычно в сказках герои сидят у своих летающих друзей на спине, но в жизни это трудно проделать — нет места ногам, да и держаться не за что. Поэтому Круга держала меня в лапах, обхватив за бока и прижав к груди. Я болтал ногами и смеялся — летать было здорово. Небо распахивалось навстречу, встречный ветер не толкал, а мягко обтекал нас с птицей. Иногда я спохватывался и начинал смотреть вниз. Всё-таки не просто так летаем, а проводим воздушную разведку. Хоть и мало шансов, что найдем кого-то… Стоп, что это?

По опушке медленно ехал всадник. Его конь осторожно пробирался по глубокому снегу.

— Он, — проклёкотала птица.

Вот это зрение!

Я попросил:

— Опускайся у края леса.

— Ты будешь драться с ним?

— Посмотрим.

Если честно, я побаивался Маркуса. Всё-таки он маг. А я могу только пару-тройку фокусов, да и то они сами собой получаются. Но обида, горькая как полынь, не давала отступить. Она была сильнее страха.

Птица мягко опустила меня в снег. Прошептала:

— Я буду недалеко.

Круга растворилась в воздухе. А я стоял и смотрел, как подъезжает Маркус. Теперь, когда нас разделял десяток шагов, я мог разглядеть его как следует. Кажется, он постарел. Лицо заострилось, а глаза сверкают холодно и непримиримо. И на меня он смотрит как на врага. Словно не узнаёт. Вот он улыбнулся — криво, не разжимая губ. Прижал к себе закутанного в плащ небольшого человека. Не тот ли это паренёк, которого видела Алька?

В правую ладонь ударил ветер, словно напомнил — воздух готов подчиняться приказам. Я шевельнул плечом. Маркус снова неприятно усмехнулся, но коня не придержал и не прикрылся мальчишкой. Он подъехал почти вплотную и только тогда остановился.

— Думал, ты всё-таки ударишь, — хладнокровно сообщил он.

— Вот ещё, — буркнул я.

— Ты пришел, чтобы не пустить меня дальше?

— Я пришел поговорить.

Маркус вдруг ссутулился, глаза погасли, а лицо обмякло.

— Говори.

— А мне говорить нечего, — начал закипать я. — Хотелось бы тебя послушать.

— Да? — почему-то обрадовался Маркус. — Ты хочешь выслушать меня?

— Хочу, — слегка растерялся я.

— Тогда пойдём, — он протянул мне руку.

— Куда?

— В одно хорошее место.

Маркус смотрел на меня с насмешливой улыбкой и не опускал руку. В его глазах читалось: «Боишься?». Если бы он стал брать меня на слабо, я бы ни за что не пошел с ним.

Но Маркус молчал, и я коснулся его ладони.

Воздух шевельнулся, и снега не стало. Здесь была осень. Желтые листья засыпали пожухлую траву, пахло сыростью и прелью.

Я отпустил руку Маркуса. Он спокойно, словно мы были на прогулке, произнёс:

— Я разведу костёр. Прими-ка.

И качнул ко мне своего неподвижного спутника. Предупредил:

— Не тяни к себе, просто держи. Он тяжёлый.

Я подхватил бесчувственное тело. Маркус спешился и снял мальчишку с седла. Положил под деревом на кучу опавших листьев. Я хотел подойти, откинуть капюшон, скрывающий лицо пацана, но почему-то не решился. Молча принялся собирать сухие ветки.

Мы сели на замшелые валуны по разные стороны костра. Огонь метался в переплетении веток, и так же суетились мои мысли. Что спросить?

Маркус негромко сказал:

— Давай я начну с самого начала…

Почему-то мне стало неловко. Я кивнул, не поднимая глаз. А Маркус так же негромко продолжил, словно разговаривал сам с собой:

— Я много лет исследовал сознание человека. Тайно, потому что Совет магов это не одобрял.

— Почему?

— Потому что в Совете засели старые перд… перестраховщики.

Я вдруг вспомнил:

— Это и есть бесчеловечные эксперименты?

— Урана сказала? — неприязненно спросил Маркус.

— Сказала, — развеселился я. — Только не мне, а тебе.

— Подслушивал?

— Не-а! Мне Замок показал, как вы ссорились.

— И что ты понял?

— Что она тебя не любит, — я бросил на Маркуса быстрый взгляд. Он задумчиво смотрел в огонь.

— Не любит, это точно, — проронил он. — Теперь — да.

— Почему «теперь»? — ляпнул я раньше, чем успел сообразить.

Маркус перевел на меня печальный взгляд.

— Зачем Уране бродяга, лишенный звания и имущества?

— Понятно… — пробормотал я.

— Я действительно случайно пришел к вам в Замок, — продолжил Маркус. — А потом понял — ты можешь оживить кристалл. И тогда я приду в Совет и ткну их носом, как щенков…

— Почему ты не рассказал мне всё это?

— Я не успел. Ты же помнишь, как всё получилось.

Да, я помнил. Выстрел, кровь, боль… Сейчас это воспоминание придвинулось вплотную. Даже ребра занемели. Нужно было спросить главное, но я не мог.

Маркус протянул руку. Медленно, осторожно, словно боялся, что я его оттолкну. Взял меня за плечо.

— Максим, хочешь, поклянусь жизнью, силой, чем скажешь — я стрелял в волка. Я виноват, я промазал. Прости.

И… глаза у меня намокли. Чтобы не разреветься, я грубовато сказал:

— А что скажешь насчёт мельницы?

Маркус не смутился. Он убрал руку и улыбнулся. Хорошо улыбнулся, как раньше.

— А что на мельнице? Там всё в порядке.

Я не поверил. Пузырёк видел своими глазами…

А Маркус вздохнул:

— Давай по порядку. После того, как ты исчез, изменился Вариант. Знаешь, что это?

— Знаю. Только не думал, что я — такой важный элемент мира, что без меня он меняется. Никогда не мечтал быть «ключом».

— Что поделаешь, ты такой, какой есть… Варианта, где мы жили, не стало. Появился этот. Только здесь ты стал, судя по всему, бестелесным духом в давно заброшенном замке. Я хотел помочь тебе воплотиться снова. Но Замок не пустил меня. Полтора года я бился с его защитой, но справиться не смог, и решил подготовиться как следует. Поселился в деревне, выбрав домик на окраине. А мельницу использовал как лабораторию. Там отличные жернова. Я перемалывал на них кристаллы Тионата.

— Кристаллы… кого?

— Был такой учёный. Он придумал, как забирать сознание. Я только продолжал начатое им. Перемолотые кристаллы добавлял в зеркала, и с их помощью управлял животными. Чтобы люди не мешали, я погрузил мельника с семьёй в сон, а для любопытных создал морок. Сейчас там уже всё по-прежнему.

— Правда?

— Я же сказал…

— Ладно, допустим. Дальше.

— Дальше я сделал ошибку. Женщину подчинил себе, а девчонку не принял всерьёз. Она увидела то, что не смогла понять своим деревенским умишком, и убежала. Я погнался за ней, чтобы вернуть — жалко, пропадёт дурёха в лесу. И там на меня напала Урана. Пришлось защищаться. Но, когда тебя атакуют всерьёз, трудно быть галантным… В общем, она развоплотилась. Я вздохнул свободно — пока она наберётся силы в других Вариантах, пока выберется — много времени пройдёт. И стал готовить крыс.

— Крысы-то зачем? Если ты говоришь, что только хотел воплотить меня…

— Для этого нужен кристалл.

— Только для этого? — с нажимом спросил я.

Маркус понял:

— Нет, конечно. Вернуть тебя к жизни в теле — задача номер один. Но кристалл нужен и сам по себе. Теперь даже больше, чем раньше. Ведь ты всё-таки прошел через него?

— Кажется, да. Сам не знаю, как вышел оттуда.

— Девочка вывела, — кивнул Маркус.

Я удивлённо глянул на него.

— Конечно, я знаю, что она с тобой в замке, — объяснил Маркус.

— Хрустальный глаз! — сообразил я. — Ты через него всех видишь?

— Только тех, в ком есть магия.

— Значит, ты следил за мной?

— Скорее, приглядывал. Поэтому и пошел к Замку. Хоть и не верил, что получится у нас разговор. Не принято у магов выслушивать обе стороны. Маги слушают кого-то одного, и я, честно говоря, решил, что ты эту сторону уже выбрал.

Я помолчал, обдумывая его слова. Теперь я очень сомневался, что здесь может быть права одна сторона. У Маркуса своя правда, у Ураны — своя. Ещё одна — у Ирха. Есть счёт к Маркусу и у Альки, и у Пузырька. И у мальчишки, что лежит без сознания…

— Кто это с тобой? — спросил я. Получилось неожиданно резко.

Маркус хмыкнул, встал, поднял неподвижного паренька.

— Ты.

Он стянул с головы своего спутника капюшон. Я оторопел. У мальчишки было моё лицо. Только младше — ему, наверное, лет двенадцать, не больше.

— Зачем это?

Маркус аккуратно положил мальчика на траву.

— Я хотел поговорить с тобой. А для этого нужна гарантия, что мне дадут произнести хоть слово. Вот и нашёл в одном из Вариантов похожего мальчишку.

— Ты думал, я не смогу ударить самого себя?

— Ты не нападаешь первым. В этом я был уверен. Я думал, что в твоего двойника не сможет ударить Урана, если некстати появится.

Теперь я совсем ничего не понимал. Получается, что Маркус ни в чём не виноват. Но как объяснить это Альке, Пузырьку и Ирху? Они ведь думают, что Маркус — враг…

— Что ты хочешь? — спросил я, так ничего не придумав.

— Проведи меня в Замок. Я заберу кристалл и то, что хранилось в моей комнате.

— А в этом Замке нет такой комнаты, — вспомнил я. — И кристалла я не видел.

— Знаю. Замок прячет их. Но ты поверил мне, и он поверит тоже. Нужно только войти, а дальше мы с ним договоримся…

— Ты так привязан к своим вещам?

— Это ведь магические предметы. У них нет двойников, они уникальны. А я, к сожалению, не могу колдовать с пустыми руками, школа не та.

— И сколько тебе надо времени?

— Думаю, хватит трёх часов.

— А что будет с мальчишкой? — спохватился я.

Маркус потёр лоб.

— Даже не знаю, — растерянно признался он. — Теперь он не нужен. Потом отправлю его обратно. Правда, таскаться с ним неудобно.

— Давай разбудим его, пусть сам идёт, — предложил я.

— Шутишь? Представь себя на его месте. Заснул дома — очнулся в лесу, среди незнакомых людей. Что бы ты делал?

— А мы ему всё объясним!

— Нет времени. Урана может появиться в любой момент, а она в переговоры не вступает.

— А как тогда быть? — растерялся я.

— Здесь недалеко домик ведьмы. Оставим мальчишку там. Потом я вернусь и заберу его.

— Хорошо. Поехали. Ребята, наверно, уже волнуются.