Калиостро. Великий маг или великий грешник

Глава одиннадцатая ПОКОРЕНИЕ ПАРИЖА

Магистр явился в Париже 30 января 1785 года. В первое время по любезному приглашению кардинала Рогана он остановился в его дворце на улице Вьей-дю-Тампль, где ему уже довелось прожить пару недель в период врачевания принца Субиза. Вскоре граф поселился неподалеку от кардинала на окраине Парижа, на улице Сен-Клод, район Марэ, в особняке (он стоит до сих пор и значится под номером 30), расположенном в глубине глухого разросшегося сада.

Описание Калиострова дома приводит Юрий Каграманов: "В верхнем этаже дома была оборудована лаборатория с непременной алхимической печью. Маг обычно работал здесь по ночам, а запоздалый прохожий, оглядываясь на светившие сквозь ветки деревьев окна, суеверно крестился. "Счастливцы", допущенные внутрь лаборатории, попадает в диковинную обстановку времен Парацельса и Фауста: батареи всевозможных эликсиров и бальзамов, пятиугольники и треугольники с мистическими знаками, чучела змей, какие-то вонючие снадобья, тут же буссоль и "дерево Дианы" (амальгама серебра и ртути, которой приписывалось целебное действие), светящиеся камни, о которые будто бы можно зажечь свечи, многочисленные "черные" книги и первая из них — "Изумрудная скрижаль" Гермеса Трисмегиста. Посреди всех этих редкостей высился огромный атанор (алхимическая печь), в жарком пламени которого при наличии воображения можно было увидеть таинственную пляшущую фигурку саламандры — девы-покровительницы алхимиков.

В нижнем этаже был зал для масонских собраний. Здесь преобладал небесно-астральный декор, развешаны были мечи и шпаги, расставлены молотки, кубы и наугольники, а также статуэтки Изиды и быка Аписа — приметы "египетского ритуала". Сюда стекались "вольные каменщики" — преимущественно в дорогих каретах, украшенных аристократическими гербами. Отсюда разносилось по округе вместе с ароматом за морских благовоний благостное пение, патетические анданте масонских гимнов и славословий.

Самые необычные вещи случались за стенами сей уединенной обители. Газеты сообщили, например, о фантастическом ужине на 13 персон, данном на улице Сен-Клод; сегодня мы назовем это сеансом массового гипноза. Шесть приглашенных гостей, среди которых были кардинал Роган и кто-то из родных братьев короля, то ли граф Прованский, то ли граф д'Артуа, "встретились " за столом с шестью знаменитыми покойниками, в частности Вольтером, Монтескье и Дидро (тринадцатым сотрапезником был Калиостро). Передавались даже подробности словесной пикировки, состоявшейся будто бы между двумя сторонами".

Парижское общество к сеансам массового гипноза и сомнамбулизма было уже подготовлено. Перед самым приездом Калиостро Париж покинул проживавший в этом городе с 1778 года Франц Антон Месмер, врачеватель из Германии, создатель собственной теории "животного магнетизма". Он учил, что в каждом теле присутствует особый элемент, некий универсальный флюид, который отвечает за здоровье организма; будучи направлен в больной орган, флюид исцеляет болезнь его, распределенный же равномерно, флюид лечит расстроенные нервы. Притянуть флюид в нужное место в организме врач брался с помощью магнита. Неудивительно, что на сеансах месмерова магнетизма, несмотря на высокую цену входного билета, не было недостатка в желающих исцелиться с помощью магнита, главным образом публика состояла из нервических субъектов и преимущественно дам. Полный курс "на дому", то есть на пансионе у целителя, стоил немалую сумму в 10 луидоров.

Современный американский историк Р. Дарнтон, исследовавший на французском материале роль науки в культуре того времени, пишет, что "читающая публика была тогда опьянена возможностями науки и в то же время сбита с толку. Не будучи в силах отличить реальное от воображаемого, она готова была уверовать в любой невидимый флюид, во всякую наукообразную гипотезу, которая, казалось, давала объяснение удивительным явлениям природы".

В 1783 году Месмер основал в Париже "Общество Всеобщей Гармонии" для желавших причаститься таинств универсального магнетизма, вступительный взнос в которое составлял уже 100 луидоров. Но богатых искателей чудесного это не оттолкнуло, и вскоре у месмерова "Общества" открылись филиалы в других французских городах — в частности, в тех самых Бордо и Лионе, где подвизался Калиостро, и эти филиалы отобрали у мага потенциальную аудиторию.

Но к моменту прибытия Калиостро в Париж опасный соперник уже удалился оттуда. Авторитетная королевская комиссия, в составе которой были знаменитый физик и посол Соединенных Штатов Америки Бенджамен Франклин, ученый-химик Лавуазье и доктор Гильотен, впоследствии печально известный своим изобретением, признала универсальный флюид химерой, существование которой не поддается чувственному познанию и обнаружению, и изобретателю теории магнетизма ничего не оставалось, как уехать из Парижа.

Еще до его отъезда, в ноябре 1784 года, филалеты (оккультная масонская секта "Друзья истины") намеревались пригласить на свою первую ассамблею Месмера и Калиостро, чтобы в рамках общемасонского конвента объединить французские масонские общества разных обрядов и направлений. Е.П. Блаватская пишет об этом "новом мистическом, а скорее, разношерстном братстве (ложе) Филалетов": "Данная ложа, как это известно всем масонам, была церемониально установлена в Париже в 1773 году в Loge des Amis Reunis, основанной на принципах мартинизма, члены которой специально изучали оккультные науки. Материнская ложа была философской и теософской ложей, и потому Калиостро был прав в своем желании очистить ее потомка, ложу Филалета". Далее она цитирует из "Королевской масонской энциклопедии" сведения об этом конвенте: "15 февраля 1785 года ложа Филалета на торжественном заседании, в присутствии Савалетта де Ланжа, королевского казначея, банкира Тассина и королевского чиновника Тассиана, открыла братское собрание в Париже… Князья (русские, австрийские, и др.), церковники, советники, рыцари, финансисты, адвокаты, бароны, теософы, каноники, полковники, профессора магии, инженеры, писатели, доктора, купцы, почтмейстеры, герцоги, послы, хирурги, учителя языков, судебные исполнители, и, особенно, две лондонские знаменитости — Босье, купец, и Брукс — участвовали в этом собрании, и к ним можно добавить месье графа де Калиостро и Месмера, "изобретателя", как пишет о нем Тори ("Acta Latomorum" том 2, стр. 95), "учения о магнетизме". Без сомнения, это было собрание столь достойных людей, способных привести мир в порядок, какого никогда не видела Франция ни до, ни после того!"

Но сотрудничества с филалетами у Калиостро не сложилось, а вышел конфликт. Калиостро согласился участвовать в собраниях филалетов только при условии участия в них нескольких его адептов, в частности Лаборда, но конвент отказался. Отверг конвент и предложение магистра присоединиться к Египетскому ритуалу. И даже не пожелал направить трех своих членов в Лион, чтобы там они могли пройти посвящение в материнской ложе Египетского масонства. 10 марта 1785 года Калиостро направил филалетам письмо: "…Неведомый Великий магистр истинного масонства бросил свой взор на филалетианцев… Тронутый искренностью открытого признания их желаний, он соизволил простереть свою руку над ними и согласился пролить луч света в темноту их храма. Это есть желание неведомого гроссмейстера показать им существование единственного Бога — основы их веры; первоначальное достоинство человека; его силы и его предназначение… Показать, что они познают благодаря действиям и фактам, благодаря свидетельству органов чувств — БОГА, ЧЕЛОВЕКА и промежуточные духовные существа (принципы), находящиеся между ними; всему этому истинное масонство дает символические значения и указывает истинный путь. Пусть же филалеты примут учения этого истинного масонства, подчинятся правилам его высшего руководителя и примут его постановления. Но прежде всего да будет очищено Святилищ, и пусть филалеты знают, что свет может снизойти лишь на Храм Веры (основанной на знании), а не на Храм Скептицизма. Пусть они предадут огню бесполезные и ненужные залежи своих архивов; ибо лишь на руинах Храма Беспорядка может быть воздвигнут этот Храм Истины".

Блаватская, процитировав это письмо, поясняет: "Недовольство ложи было вызвано тем, что Калиостро, сперва предложивший взять на себя заботу о ней, отказался от своих предложений, так как "собрание" не приняло постановления о египетском ритуале, а также из-за того, что Филалеты не согласились предать огню свои архивы, — что было его sine qua поп [необходимым] условием".

С условиями и требованиями Калиостро перекликается и письмо из основанной им в Лионе материнской ложи Египетского ритуала, направленного филалетам:

"Во славу Господа,

Во имя и волею Великого мастера ордена

Ложа Побеждающей Мудрости, материнская ложа Египетского обряда, местопребывающая в Лионе,

Друзьям своим, собравшимся в Париже.

Привет, Сила и Счастье.

Дражайшие наши братья, есть масоны, коих еще ни один уголок на земле не являл вашим взорам; их братский голос обращается к вам: не ищите более. Мы видели непреложную истину, она восседала среди нас на обломках сомнений и систем. Вы увидите ее, дорогие наши братья, она придет в ваши мастерские, как только вы отбросите все ваши материалы, полезные только тем, что они подтолкнули вас к поиску истины. Лишь безумец строит планы на песке.

Согласитесь принять наш устав, составленный главой истинных масонов; пришлите нам депутатов, облеченных полномочиями, и мы исполним указания нашего Мастера и дадим им необходимые наставления.

Как бы нам хотелось в скором времени заключить вас в паши братские объятия! Если нам удастся разделить с вами ваше счастье, мы станем еще счастливее.

Наши искренние чувства и пожелания, преданные вам братья Сен-Костар и другие".

Когда же конвент не внял и этому, Великий Копт написал филалетам прощальное письмо с горькими упреками: "Мы предложили вам истину; вы пренебрегли ею. Мы предложили ее ради ее самой, и вы отвергли ее из-за любви к формальностям… Но что значит форма, когда нет сути? Можете ли вы возвыситься до (вашего) Бога и знания себя самих при помощи вашего секретаря и собрания?"

После создания Египетского ритуала Калиостро заявил, что, поскольку женщин допускали в древние Мистерии, нет никакой причины, почему бы не допускать их в современные ордена. Княгиня де Ламбаль благодарно приняла звание Хозяйки Чести его секретного общества, и на ее инициации присутствовали многие видные члены французского двора. Блистательность этого события привлекла внимание многих масонских лож в Париже. Их представители в искренней попытке понять масонские Мистерии выбрали ученого востоковеда, судью де Гебелина, в качестве своего представителя и пригласили графа де Калиостро принять участие в собрании, призванном прояснить многие важные вопросы относительно масонской философии. Граф принял предложение.

10 мая 1785 года Калиостро присутствовал на собрании, созванном для этих целей, и его власть и простота принесли ему расположение всех собравшихся. Лишь несколько слов было достаточно судье де Гебелину для того, чтобы понять, что он говорит не только с сотоварищем-исследователем, но и с человеком, неизмеримо его превосходящим. Калиостро выступал с речью, которая была столь неожиданной, столь отличной от того, что когда-либо слышала собравшаяся публика, что в изумлении она безмолствовала. Калиостро заявил, что Роза и Крест были древним и истинным символом Мистерий, и после краткого объяснения происхождения символизма перешел к рассмотрению символического значения букв, предсказывая в графической манере будущее Европы, не оставляя у собравшихся сомнения, что он обладает проницательностью и сверхъестественной силой. Любопытной комбинацией букв алфавита Калиостро предсказал ужасы надвигающейся революции и падения монархии, упоминая при этом судьбу различных членов королевской семьи. Он также предсказал пришествие Наполеона и возникновение Первой империи. Всё это он продемонстрировал для того, чтобы показать, чего можно достичь при помощи высшего знания.

Неудивительно, что все больше и больше знатных и богатых красавиц жаждали приобщиться к Египетскому масонству. При условии, что наберется 36 желающих, Серафина Калиостро была готова стать магистрессой парижской адоптивной ложи. Были объявлены благоговейно и единодушно одобренные условия приема: каждая кандидатка вносит в кассу 100 луидоров; в течение девяти дней воздерживается от общения с мужчинами; обязуется безоговорочно подчиняться приказам магистрессы, даже если покажется, что исполнение приказа причинит кандидатке вред. И наконец 7 августа 1785 года в просторном доме на улице Верт-Сент-Оноре состоялось открытие адоптивной ложи для дам.

Скульптурный портрет графа Калиостро

Популярность Калиостро возросла неслыханно. Его бюст в мраморе изваял сам великий скульптор Гудон. Каграманов пишет: "В столице Франции, даром что она была столицей Просвещения, мода на Калиостро была в разгаре. В витринах красовались его портреты и изваяния в мраморе и бронзе, на всех углах торговали табакерками, веерами, перстнями и прочей мелочью с его изображениями. Лубочный портрет, где он выряжен не то персом, не то турком, был снабжен такой велеречивой подписью: "Друг Человечества. Каждый его день отмечен новыми благодеяниями. Он продлевает жизнь, он помогает бедным. Его награда — счастье быть полезным". Творимые им "чудеса" стали предметом бесконечных пересудов; о них говорили в салонах и кофейнях, при дворе и в убогих трущобах".

И вдруг все кончилось самым неожиданным образом. 22 августа 1785 года парижане узнали ошеломляющую весть: граф Калиостро арестован и заточен в Бастилию. "В 8-м часов утра к нему нагрянула полиция: его ликеры, бальзамы, эликсиры были захвачены, бумаги опечатаны, а самого его повели пешком в тюрьму, только на половине дороги позволив сесть в фиакр. Шесть месяцев просидел взаперти бедный Калиостро, не видя никого, не призываемый к допросу. Тогдашнее правосудие не торопилось производить следствия и не церемонилось с заключенными в Бастилию. Жена Калиостро была также заключена в темницу. Магик был замешан в знаменитое дело об ожерелье, этом "величайшем обмане XVIII столетия", как его называет Карлейль", — пишет В. Зотов.

Так началась история с ожерельем, вылившаяся в самый громкий политический скандал предреволюционных лет во Франции.