Каникулы озорницы

Глава 1

«Пережить праздники без происшествий», прошептала Алисса Мартин, снова рассматривая элегантный почерк. Она прикусила нижнюю губу и засунула сложенный лист веленевой бумаги[1] в свой ридикюль. На первый взгляд, задание казалось лёгким. Но мисс Мартин с её богатым восемнадцатилетним опытом выдающегося невезения было трудно обмануть. Неважно, какие усилия она прилагала в изящных и любезных манерах, которые требуются от достойной юной леди, она приносила в мир больше веселья и озорства, чем кто-либо другой мог претендовать. С нахмуренными бровями она ещё раз обдумала свою задачу.

Не то чтобы она являлась неуклюжим созданием! Алиссу, которая ростом была выше остальных девушек в школе миссис Харрис для юных леди, часто хвалили за гибкость при изучении фигур танцев и за ловкие руки при вышивании. Она проводила бесконечные часы, отрабатывая неторопливую походку и выполняя упражнения в комнате для рисования и столовой, пока у нее не начинала кружиться голова. Не имеет значения, насколько она преуспела в своих академических занятиях — Алисса покачала головой. Нет, все её изысканные достижения блекнут в сравнении с воспоминаниями её знакомых.

Взамен школьные подруги с удовольствием вспоминали каждое восхитительное несчастье и часто умоляли её рассказать о них. Их вряд ли можно было винить. Кто ещё случайно пришил себя к подушке кресла, добавил листья ядовитого сумаха[2] к школьной цветочной композиции, или оказался взаперти на школьной крыше во время обыкновенной игры в «охоту на мусор»[3]? Алисса не питала иллюзий относительно своей удачи. В каждом случае она могла бы поклясться, что делает правильный выбор. И только потом, когда начинался хаос, ей приходилось признавать оплошность. Было трудно не смеяться над собой вместе с подругами, в особенности учитывая, что надувать губы и упиваться жалостью к себе — это не в её характере.

Вместе с тем, Алиссе было чего бояться.

В конце концов, ей скоро предстоит выход в свет, и общество не особенно склонно прощать богатым молодым женщинам неблагородных кровей ошибки в соблюдении приличий. Её отец сделал значительное состояние в коммерции и торговле, но начинал в относительной неизвестности. Вливание нового капитала было желанным в сфере высших классов, однако конца не было желающим публично проигнорировать любого, кому не хватает утончённости. Если Алисса собирается сделать хорошую партию, как того хочет её отец, то ей придётся доказать, что является ровней любой дебютантке голубых кровей или желанной титулованной добыче.

Алисса заправила выбившийся светлый локон под шляпку и вздохнула, пытаясь отогнать в сторону тревоги, в то время как карета стала проезжать по более знакомой местности. Почти дома, улыбнулась она, радуясь возвращению домой после столь долгого отсутствия. Она соскучилась по отцу, видясь с ним лишь по праздникам. Но теперь она закончила обучение, и миссис Харрис отослала её с последним заданием и напутственным словом. Через несколько недель ей предстоял дебют, так что ещё оставалось время, чтобы победить наихудшие страхи. Если выбирать между публичным унижением и преследованием романтически настроенных хищников, то Алисса знала, что пугает её больше. Девушка с трудом могла вообразить, чтобы мужчина, целующий ей руку и декламирующий стихи, будет более ужасным испытанием, чем обнаружить в конце дня то, что на ней были непарные туфельки. Последнее было наиболее вероятной катастрофой, судя по её опыту.

Миссис Харрис постоянно предупреждала своих учениц об опасности увлечься любовью и быть слепой к вещам практическим. Её выпускницы гордо сторонились романтической чепухи. Алисса решила, что просто будет предельно осторожной, сближаясь с противоположным полом. Вот если испытания Купидона включают в себя чернильницу и плохо подобранную шляпку, тогда ей стоит волноваться. Алисса рассмеялась, её юмор снова заявил о себе. «Пережить праздники без происшествий». Она расправила плечи. «Насколько это может быть трудно?»

«Храни тебя, Б-боже, вес-сёлый жентильмен!» Ветер донёс невнятное пение её кучера, вызывая у неё улыбку. Отец послал этого мужчину вместо обычного кучера, и она могла только сделать вывод, что он подкрепился глотком-другим, чтобы не замёрзнуть. Он показался весельчаком, но Алисса не ожидала исполнения колядок. Она была уверена, что несмотря на фальшивость и примечательное отсутствие многих согласных, именно дух песни имел важнейшее значение.

— Вс-спомни младенца Иисуса, который родился в д-день Рождества! — ревел кучер.

Она постукивала ногой, тихонько подпевая, до тех пор, пока карета не накренилась, подскочив на нескольких выбоинах, что почти сбросило девушку с мягкого сиденья. Возможно, личность того, кто поёт, все же имеет решающее значение. Прежде чем она могла выглянуть из окна, чтобы предложить сбавить ход, следующий ужасный удар убедил её в том, что проблема не только в скорости.

— Эй! Там! — голос кучера был полон тревоги.

Алисса ухватилась за сиденье и упёрлась рукой в оконную раму, пытаясь сохранить равновесие.

— Э-эй, в самом деле, — простонала она, внезапно обнаружив, что слишком испугана, чтобы закричать. Хотя, кажется, кучер кричал за них двоих.

Мир утратил очертания, когда карета потеряла контакт с дорогой и внезапно остановилась. У Алиссы ушло несколько секунд, чтобы удостовериться в том, что, если не считать пугающего наклона экипажа и странного звука текущей воды, она сама была цела и невредима. Девушка проверила свои руки и ноги, и ей удалось опустить окно на двери, которая теперь находилась немного выше неё. Забравшись на сиденье, она выглянула из окна.

— Сэр? Сэр? Вы ранены?

— Вы ждите там, миш-ш! Я п-пошёл за помощью! Не б-бойтесь, миш! — голос кучера доносился с гораздо большего расстояния, чем она рассчитывала.

У Алиссы отвалилась челюсть, когда она высунулась из окна и увидела, что каким-то образом лошади и её нетрезвый кучер благополучно остались на дороге, в то время как карета вместе с ней свалилась с насыпи, приземлившись почти посередине неглубокого ручья. До того, как мисс Мартин успела запротестовать или предложить освободить её более быстрым способом, кучер удалился прочь, своей нетвёрдой походкой превращая ситуацию в настоящий фарс.

— Сэр! Постойте! Сэр, Вы… — Алисса прикусила губу, прежде чем закончить фразу уже для собственных ушей, — Вы, кажется, идёте в неверном направлении. Деревня находится на востоке.

Вот тебе и дух праздника!

Она осторожно вернулась на место, чтобы найти свой ридикюль. Пристально разглядывая сумочку со своим заданием внутри, она могла только надеяться на то, что карета, упавшая в воду, не считается «инцидентом» в понимании миссис Харрис. В конце концов, едва ли можно винить леди в такой неудаче? Или можно?

Мысли о миссис Харрис моментально укрепили её решимость помнить о своей выучке. В любой ситуации настоящая леди всегда сохраняет спокойствие. Как им рассказывали на лекциях, женщины надлежащего воспитания выделяются на фоне остальных, которые теряют присутствие духа. Алисса поправила шляпку и медленно выдохнула. Ручей выглядел неглубоким, и даже если ледяной ванны не избежать, самым худшим исходом могут стать мокрые юбки, чулки и ботинки. Несчастный случай или нет, она просто будет рассматривать дорогу домой как обычное физическое упражнение.

Кроме того, сказала она себе со вздохом, долгая ходьба предоставит ей достаточно времени, чтобы придумать способ, как не навлечь гнев отца на её пьяного возницу. Это самое меньшее, что леди может сделать для чрезмерно «вес-сёлого жентильмена».

День выдался прохладный и хмурый, но пока облака держали влагу при себе. Лиланд Йетс не жаловался на то, что его любовь к свежему воздуху была связана с риском. Лиланд был человеком того типа, которые бросят вызов самой сильной буре, если это означает, что при этом они насладятся часом-другим уединения. Общество приводило его в замешательство, и даже самая приятная компания могла стать испытанием. Он был одиночкой и предпочитал хорошую книгу жалобам и воплям общественных собраний. Он ненавидел позёрство и бесконечные, амбициозные пререкания, имевшие место в самых элитных кругах Лондона. Будучи вторым сыном титулованного лорда, Лиланд сам прокладывал себе дорогу в мир, с намерением заработать состояние собственным умом и своими руками. Хотя другие аристократы свысока смотрели на людей, пятнавших своё имя погоней за выгодой, Лиланд гордился своими достижениями и отказывался жить в модной праздности. Он развил в себе умение держать при себе язвительное мнение относительно бестолковых мужчин, которые не могут застегнуть брюки без посторонней помощи.

Он с готовностью принял приглашение Рида Мартина на праздники. Его давно восхищал подход этого человека к ведению дел. Лиланд был убеждён, что если ничто не помешает, то ему удастся провести одну-две важные и сулящие прибыль беседы во время визита. Мартин ему обещал, что гостей будет немного, и лишь небольшая часть его времени окажется востребованной.

— Приезжайте, катайтесь верхом и отдыхайте, сэр! Подальше от унылых зимних лондонских улиц. И, если пожелаете, то можете стряхнуть пыль с коллекции переплетённых в кожу томов, которые собирала моя жена, — посмеивался Мартин.

Притягательность тихого деревенского Рождества имела силу, но намёк Мартина на обширную библиотеку сделал приглашение неотразимым. В конце концов, что ещё нужно мужчине, кроме покоя и…

Лиланд придержал коня, изумившись при виде пары лошадей, запряженных в отсоединённое дышло. Ось сломалась прямо под упряжкой и застряла на низко висящей ветке. До него донеслись странные звуки, и Лиланд стал побаиваться, что наткнулся на ужасную аварию. Он быстро подъехал и раскрыл рот в изумлении, глядя на открывшееся перед ним зрелище.

Экипаж стоял прямо посередине ручья. Но удивление вызывало не необычное расположение кареты. В обрамлении платья и нижних юбок в воздухе яростно брыкалась пара восхитительных ног, их владелица застряла в окне кареты. Очевидно, окно упало и захлопнулось, прищемив её в талии. Мелькание чулок, изящных щиколоток и икр увлекало до крайней степени, и Лиланд задумался о том, как это создание оказалось в таком положении. Открывавшийся вид предлагал более чем мимолётное удовольствие, и хотя, казалось, было не по-джентльменски задерживаться с признательностью на нём, молодой человек считал, что ни один мужчина, носящий брюки, не смог бы избежать соблазна насладиться подобным представлением. Было ясно, что женщине требуется помощь, но это единственный факт, насчёт которого он мог поклясться.

Лиланд осторожно направил коня вниз по насыпи. Вместо криков о помощи из окна кареты доносилось нечто вроде невнятной лекции. Он не был уверен, но предположил, что слышит что-то вроде вдохновляющей речи, прерываемой ворчанием, которое сопровождало извивающиеся попытки девушки освободиться. Она говорит с кем-то, кого зовут миссис Харрис?

Он прокашлялся, чтобы сгладить сюрприз своего появления сзади.

— Могу я предложить Вам руку, мисс?

Брыкание немедленно прекратилось, и он уловил тихий писк, когда его дама, потерпевшая бедствие, усвоила, что она больше не одна.

— О! О, Господи!

Лиланд на секунду замер, удивлённый разочарованием, которое расслышал в её коротком придушенном вскрике. Это было далеко от облегчения, которое он предвкушал.

— Вы предпочитаете подождать кого-то другого?

Его вознаградили лёгким стоном и раздражённым взмахом ноги.

— Нет.

— Как, во имя всего святого, Вы ухитрились проделать это? — Лиланд не смог удержаться от вопроса, пока рассматривал соблазнительные формы её ягодиц и уловил ещё один проблеск тонких лодыжек и чулок с крохотными ленточками.

— Если хотите знать, — раздался её спокойный голос, словно они обсуждали выбор шляпки, — дверь заклинило, и я сочла окно логическим выходом. И поскольку я не хотела оказаться в воде вниз головой… Ну, я уверена, что у меня бы получилось, если бы экипаж не сдвинулся с места и окно не захлопнулось прямо на мне.

— Понимаю.

Его вознаградили ещё одним судорожным движением, прежде чем яростный вздох достиг его слуха, и раскаивающаяся теперь девица продолжила:

— Вы когда-нибудь мечтали стать невидимкой?

Лиланд подъехал ближе, качая головой:

— Полагаю, сейчас не подходящий момент для выполнения Вашего желания. Это вряд ли удобное положение.

— Не стала бы его рекомендовать. — Она сделала несколько безнадёжных колебаний бёдрами. — Не могли бы Вы мне помочь?

— Как пожелаете.

Он с самого начала, естественно, намеревался вызволить её, но на короткий миг до него дошло, что это не будет обыкновенным рыцарским поступком, как она могла вообразить.

Заставив коня приблизиться, он смог подставить свою ногу под её бойкий задик, чтобы снять вес с оконной рамы. Он надеялся, что так ей будет удобнее, но при их контакте его пульс подскочил вверх, как сигнальная ракета. У Лиланда сжалось горло от пронзившего его острого желания. Мягкая выпуклость круглой попки на его твёрдом мускулистом бедре вызвала прилив воспоминаний, достаточный, чтобы дыхание участилось, а член набух. Хотя руки так и тянулись к её соблазнительным изгибам, он воздержался от того, чтобы прикасаться к ней, пока она протестующее извивается. Даже если она окажется шлюхой, он предпочёл бы вначале прийти к соглашению, прежде чем дело зайдёт далеко.

— Сэр! Я не уверена, что…

— Не беспокойтесь, — сказал Лиланд, подводя лошадь ближе и убедившись, то девушка надёжно сидит у него на ноге. — Я мигом Вас вытащу.

Окно захлопнулось на защёлку, поэтому Лиланд потянулся над её бёдрами, восхищаясь ощущением ее тела рядом со своим телом. Добившись уверенного, но мягкого объятия, он смог использовать свою свободную руку, чтобы открыть защёлку и поднять раму.

— Я держу Вас. — Через секунду она освободилась, и у него на руках оказалась женственная фигурка. Она вскрикнула, словно протестуя, но ничего не сказала. Ему пришлось приложить усилия, чтобы удержаться на лошади и не уронить её в воду. Лиланд мог только повторить. — Я Вас держу.

Он так сказал, чтобы её успокоить, но собственнический тон собственного голоса заставил его немного нахмуриться. Пока молодой человек её размещал у себя на коленях, ближе к своей груди, то заметил, что многообещающий вид ног и попки девицы соответствует всему остальному. Она молода и невозможно привлекательна, с разрумянившимся лицом и шляпкой, криво сидящей на золотистых кудрях, спускающихся по спине. Вырез её платья и плащ вряд ли можно было счесть провокационным, и это вызвало в Лиланде опасение, что с компаньонкой или без, она, вероятно, не принадлежит к доступным девушкам, как он предполагал. Однако… мужчина может надеяться.

— Там есть ещё пассажир? — спросил он, не трогаясь с места. Если Лиланд немного растягивает столь приятное событие, то не собирается испытывать и следа вины. Боги не всегда бывают столь щедры и, по его убеждению, только дурак упустит возможность насладиться моментом. — Могу поклясться, что слышал, как Вы обращаетесь к кому-то внутри. Миссис Харрис?

— Нет, — быстро поправила его она, и её румянец принял приятный розовый оттенок, что заставило его задуматься о том, насколько всё остальное её тело подвержено таким очаровательным переменам.

— Где же Ваша компаньонка? Ибо Вам она необходима, как никому другому.

— Сэр, это… это неприлично, — выдавила Алисса, цепляясь руками в перчатках за отвороты его плаща, чтобы сохранить равновесие.

— Я могу опустить Вас вниз, — предложил Лиланд невозмутимо. — Но боюсь, вода холоднее, чем кажется.

Она осторожно посмотрела на него, прежде чем ответить, её прекрасные голубые глаза заблестели от смеха:

— Возможно, берег подойдёт больше?

— Коль Вы настаиваете… — подыграл он, направляя лошадь к насыпи. Достигнув сухой земли, он со всей осмотрительностью опустил её вниз и спустился сам, тщательно держа плащ закрытым, чтобы скрыть, насколько «неприличной» стала ситуация.

— Я так понимаю, Вы не пострадали?

— Со мной… всё хорошо. — Девушка поправила шляпку и затем одарила его улыбкой, от которой дух захватывало. — Ну, это было настоящее приключение.

— По меньшей мере, — согласился он.

Она протянула ему руку в перчатке:

— Благодарю за то, что спасли меня из моего экипажа.

Лиланд усмехнулся её формальному жесту, принимая её руку и наклоняясь над ней.

— Позвольте мне представиться. Я…

— Ох, нет. Пожалуйста… — Она отдёрнула руку, слегка покраснев. — Я не грубиянка, правда! Это только из-за… Ну, если Вы представитесь, мне тоже придётся назваться, и для Вас моё имя всегда будет ассоциироваться с этим постыдным инцидентом. Это несправедливо.

— Несправедливо?

— В пересказе Вы всегда будете героем, а я навечно останусь дурёхой, которая застряла в окне кареты, — пояснила она со вздохом и снова улыбнулась так, что у него растаяло сердце. — По этой причине леди может солгать, защищая свою репутацию.

Лиланд не знал, что сказать. Целая вечность, когда он мог положиться на своё остроумие, испарилась вследствие её речи. Он попробовал найти достойный ответ. Хотя они были чужими людьми, вместо того, чтобы оскорбиться её отказом принять знакомство с ним, он развеселился.

— Но тогда у Вас будет фальшивая репутация. Разве это не хуже?

Она расправила плечи, словно готовясь к обстрелу:

— Вы правы. Мне просто придётся признаться во всём. Разве если…

— Если?

— Если Вы не будете столь любезны поклясться, что никому никогда не расскажете о том, что здесь сегодня произошло. Тогда мне не придётся лгать.

Лиланд покачал головой. Кем бы она ни была, у неё был подлинный талант вскружить голову мужчине.

— Я мог бы, но не каждый мужчина упустит шанс быть провозглашённым героем.

Алисса рассмеялась:

— Чепуха! Мужчины всегда придумают повод похвастаться.

Ему пришлось побороться, чтобы сдержать смех при виде этой «невинной младенческой мудрости».

— Тогда мне нужно будет придушить свои инстинкты. Даю Вам клятву не разоблачать Вашего затруднения.

Девушка кивнула, радуясь тому, что дело так счастливо уладилось, и сделала прелестный реверанс:

— Спасибо за Вашу осмотрительность. А теперь, если Вы меня извините, мне действительно пора.

— Стойте. — Лиланд отказывался верить, что она собиралась просто сделать реверанс и уйти. — Куда Вы пойдёте? Отсюда до ближайшей деревни мили и…

— Погода пока держится, и я в состоянии пройти остаток пути. — Её подбородок решительно вздёрнулся. — Упражнения бывают весьма полезны.

— Как джентльмен, я едва ли могу уехать и оставить Вас идти пешком, мисс. По крайней мере, возьмите мою лошадь. — На лице Лиланда застыло разочарование. Одно дело словесные баталии со слабым полом. И совершенно другое, когда тобой полностью пренебрегают.

Она запрокинула голову, внимательно разглядывая протянутые ей поводья, и затем скрестила руки.

— Простите, если я Вас оскорбила, у меня не было такого намерения. Боюсь, что… — Она глубоко вздохнула перед тем, как продолжить. — Сэр, я обещала не попадать ни в какие неприятности на праздниках, и боюсь, что, если возьму Вашу лошадь, то это только ухудшит положение.

Ничего подобного он не ожидал услышать от неё.

— Ухудшит?

— Признаюсь, я не очень умелая наездница. И поскольку я уже посрамила себя с одним несчастьем, а невидимость, как Вы уже указали, не вариант, мне лучше не искушать судьбу. И как я верну лошадь незнакомцу? Моя семья сочтёт меня конокрадом. Поэтому я лучше пойду домой пешком и сохраню хотя бы кусочек собственного достоинства перед тем, как начну объяснять отцу, где находится мой багаж.

— Но…

— Я никому не скажу, если Вы не скажете.

— Это безумие.

Девушка вздохнула и улыбнулась, её глаза весело поблёскивали:

— Уверена, что Вы меня ещё поблагодарите за избавление.

— Мисс! — Лиланд был не тем мужчиной, чтобы следовать бессмысленным указаниям. — Нам следует прийти к компромиссу, который без сомнения защитит Вашу клятву и Ваш кусочек гордости.

Она расцепила руки:

— Компромисс?

— Мы можем ехать вдвоём, пока не подъедем к Вашему дому. Тогда, если пожелаете, Вы сможете пройти остаток пути и прибыть домой пешком, так, чтобы никто не узнал о нашей поездке.

— Я… Вам, вероятно, не по пути…

— Не имеет значения. — Лиланд не собирался сдаваться. Кем бы она ни была, девушка не проделает по холоду дорогу во много миль в одиночку. — Я буду знать, что Вы благополучно добрались без дальнейших происшествий. А поскольку Вы не назвались, и мы оба будем хранить молчание относительно утреннего события, думаю, что у Вас закончились оправдания, мисс.

У неё открылся рот, но никакого встречного возражения не последовало. Вместо этого она заправила выбившийся локон обратно под шляпку, и это жест на мгновение отвлёк его, а потом она, наконец, ответила:

— Как Вам будет угодно.

Алиссе было некого винить, кроме себя самой. Поездка верхом стала разрушительным ударом для её чувств. Одно дело перенести шок от прикосновения чужих мужских рук, которые извлекли её особу из экипажа, обхватив бёдра и держа за талию таким образом, что у неё голова пошла кругом. Даже краткое пребывание у него на коленях вызвало ошеломляющий наплыв новых ощущений, что же говорить об этом! Не короткое смущение, а бесконечные минуты, проведенные между его бёдер, жар широкой груди за её спиной, его руки обнимают её за талию, прижимая ближе к нему. Алиссу так долго предостерегали относительно мужчин. Она была уверена, что таким весёлым образом Судьба преподносит ей урок. Этот мужчина слишком хорош собой, чтобы бродить по окрестностям, спасая женщин и рыцарственно настаивая на том, чтобы провожать их домой. Почему он не сопровождает свою жену, или невесту, или подругу? Её первоначальное впечатление от его неотразимой внешности не померкло, когда она украдкой бросила несколько взглядов назад и вздохнула.

Под простой шляпой для верховой езды его волосы были черны как уголь и немодным образом достигали воротника сзади. Черты лица не были ни острыми, ни грубыми, и сам он являл собой образец мужественности и силы. Тёмно-карие глаза подчёркивались изящными бровями, что придавало ему аристократичный вид, но ничто в его манерах или одежде не указывало на денди, и Алиссе оставалось ломать голову над этим джентльменом, который мог быть кем угодно от нищего до принца.

Пошёл снег, и теперь она не сомневалась, что её замысел пройти оставшееся расстояние пешком привёл бы к печальным последствиям. Однако она считала, что лучше окоченеть от холода, чем непрестанно чувствовать, что каждый дюйм её тела находится в контакте с этим человеком. Слои одежды служили слабой преградой, и она поверить не могла в предательство собственных чувств. Она представляла себе мужские объятия неясным и тягостным опытом, но это! Каждый его выдох щекотал ей затылок, маня прильнуть к нему, растаять в греховной и непривычной капитуляции. Унижение от нахождения в положении, наихудшем из всех вообразимых, перешла в слабую тревогу о том, что миссис Харрис, должно быть, упустила какую-то жизненно важную информацию в своих предостережениях насчёт противоположного пола.

Не то чтобы этот мужчина был каким-то развратником или она ещё когда-либо встретит его после того, как она расстанется с ним в старой роще возле имения отца, но Алисса искренне надеялась, что у неё необычная реакция на него. Если все мужчины оказывают такое воздействие на биение девичьего сердца, то неудивительно, что женщин окрестили слабым полом. Это просто невозможно!

Она выпрямила спину, пытаясь разрушить его чары, но без всякой пользы. Её движение только ухудшило ситуацию. Трение юбок и белья о бёдра казалось чужеродным, словно её плоть никогда не чувствовала их прикосновений. Казалось, влажный жар струится по её телу, и губы Алиссы свело от желания крепче прижаться к нему и позволить этому восхитительному ощущению одержать верх над здравым смыслом.

Она закусила щёку изнутри, чтобы вернуть мысли в русло благоразумия. Свисать вниз головой из окна кареты вредно для мозга. В следующий раз я буду настаивать на том, чтобы смирно посидеть пару минут перед тем, как залезть на лошадь.

Нужно как-то отвлечься. Наиболее подходящий вариант — разговор, но это будет непросто. Она повела себя как дурно воспитанный ребёнок, отказавшись назвать своё имя. Она вела себя непростительным образом. Утешая себя уверенностью в том, что никогда не встретится с ним снова, Алисса вздохнула и сделала попытку исправиться.

— Мне очень жаль, что я причиняю Вам столько неприятностей.

— Вряд ли это можно назвать неприятностями, хотя, я признаю, у Вас, кажется, к ним талант. — Сердитый рокот его голоса вибрациями прошёл сквозь неё, вызвав мурашки на коже и очередную приятную дрожь вниз вдоль позвоночника.

Отрицать истинность его слов не имело смысла.

— Вы даже не представляете, сэр.

— Вам достаточно тепло? — спросил Лиланд.

Достаточно тепло? Не помню, чтобы даже в августе мне было настолько тепло.

— Да, спасибо, — выдавила Алисса, с предательской лёгкой дрожью в голосе. Она немного поёрзала и услышала, как мужчина сделал резкий вдох. — О, я причинила Вам боль, сэр?

— Нет! — Его отрицание прозвучало мгновенно и убедительно, но одной рукой он бросил поводья и обхватил её за талию, словно удерживая на месте. — Просто… посидите немного спокойно.

Интимное прикосновение его руки к её животу заставило Алиссу замереть, вместе с озарившей её мыслью, что его странный тон означает, что она, может быть, не одинока в своём затруднительном положении. Девушка украдкой глянула назад и столкнулась с его прямым взглядом. Он смотрел так напряжённо и собственнически, что Алисса утратила желание бороться с хаосом, происходящим в собственном теле. Выражение его тёмно-карих глаз лишило её речи, и она затаила дыхание.

Лиланд покачал головой:

— Очевидно, я недооценил Ваш талант создавать трудности.

Алисса повернула голову вперёд и усмехнулась:

— По справедливости говоря, Вас честно предупредили, сэр. — Она заметила первый поворот старой рощи и решила, что пришло время проститься со своим благодетелем. — Отсюда я смогу дойти.

— Отсюда? — Это вопрос выражал лёгкое удивление, но она понимала, что этот человек был вправе счесть её безрассудной и плохо воспитанной.

— Мой дом совсем близко, — заверяла она, пока молодой человек спускался и помогал ей спешиться. — Надеюсь, я не стану причиной того, что Вы заблудитесь. Эта тропинка приведёт Вас обратно к дороге, а оттуда до деревни всего несколько миль.

Он загадочно улыбнулся:

— Уверен, что найду дорогу отсюда.

— Ну, спасибо ещё раз, — сказала Алисса, отряхивая плащ и желая не тосковать по его теплу на своей спине. Она протянула руку. — Надеюсь, однажды мы встретимся снова при более благоприятных обстоятельствах.

Лиланд не выглядел убеждённым в её искренности, но, несмотря на это, любезно принял её руку.

— Буду ждать этого момента, — он коротко склонился над её рукой и отпустил так скоро, как того требуют приличия.

Алисса туже запахнула шарф и повернулась, чтобы начать проворно двигаться к дому на неуверенных ногах. Побочное действие объятий незнакомца продолжалось, вместе с его лёгким запахом. Через несколько шагов она рискнула оглянуться и была слегка удивлена тем, что мужчина уже сел на лошадь и исчез.

Ну что ж! Девушка поправила шляпку. Его вряд ли можно винить. Чего ещё она ожидала? Нового протеста, что леди не следует идти пешком одной по такой погоде? Не то чтобы она хотела, чтобы он последовал за ней. Одно дело объяснить отцу и слугам прибытие на своих собственных ногах, но привести домой мужчину? Ни одно школьное каникулярное задание на свете не сможет послужить оправданием!

Нет, так даже лучше. Она сможет тихо приблизиться к дому, и если повезёт, шумиха вокруг её багажа и кареты быстро утихнет, и никто не спросит, как она самостоятельно выбралась из ручья, не замочив юбок.

Через несколько минут показался дом, и Алисса ускорила шаг.

Худшее из моих праздничных несчастий официально позади.