Каникулы озорницы

Глава 7

Беседа с отцом оставила Алиссу в ещё большей растерянности и недоумении, чем раньше. Он дразнил её за недостаток романтизма и сказал, что любовь является исключительно территорией молодых, но затем снова заявил, что хочет, чтобы его дочь сделала хорошую партию.

Алисса даже сейчас могла слышать эхо слов миссис Харрис. «Женщина, обладающая здравым смыслом и состоянием, может игнорировать тех, кто желает нажиться на её будущем». Является ли мистер Йетс одним из тех мужчин, о которых предупреждала миссис Харрис?

Она в сотый раз поправила подушку и задумалась над тем, что причиняет больший вред — думать о мистере Йетсе или пытаться не думать о мистере Йетсе.

Она согласилась с последним утверждением и отбросила простыни, садясь с раздражённым стоном. Очень хорошо, поскольку не-думанье о нём нарушает мой покой, давай-ка этим займёмся!

Она глубоко вздохнула и позволила себе мысленно нарисовать его перед собой. Каким уверенным и серьёзным Лиланд выглядел сегодня вечером, в сравнении со всеми остальными. Каким весёлым и расслабленным он был, застав Алиссу одну во всём её грязном великолепии. Это почти два разных человека, но вместо беспокойства она ощутила немного странную гордость за свою способность смешить его, выводя из неразговорчивости.

Этот талант у меня имеется, как никакой другой. И мистер Йетс, кажется, не возражает против моих неудач в вышивании… или против хаоса, который начинается в моём присутствии.

Алисса встала и взялась за поиски своего халата и туфель. Что в этом мужчине притягивает меня?

Она прижала холодные пальцы ко лбу и подождала неизбежного ответа. Он смеётся только в подходящие моменты и никогда за мой счёт. Он защищает меня, даже когда я по глупости пачкаю юбки. А когда он притрагивается ко мне… Мне только хочется, чтобы он трогал меня ещё и ещё.

Вот! Разве я ещё не сплю?

Алисса улыбнулась своему неудачному эксперименту.

Вряд ли я сплю. Всё, о чём я могу сейчас думать, это возвращение леди Пибоди на её законное место на полке, в надежде, что Лиланд снова окажется там, в библиотеке.

Наконец, победил здравый смысл. Девушка вышла из комнаты, решительно оставив бесцветные советы леди Пибоди по искусству цветочных композиций. Взамен она держала в руках несколько рождественских подарков. Час был поздний, и она не стала искать свечу.

Музыкальная комната, соединяющаяся с зелёным салоном, была украшена к празднику, и даже в лунном свете она излучала приветливое тепло. Вечнозелёные гирлянды висели над каминной полкой и тяжеловесной мебелью, и было легко вообразить, как будет выглядеть комната через несколько часов, со всеми зажженными свечами и хрустальными отсветами. Ничто не может сравниться с праздничной элегантностью Рождества.

Некоторые подарки уже стояли на боковом столике, так что Алисса добавила свои к общей груде. Она приготовила для Вайолет заграничные кружева и гребень для волос, но теперь уже не считала свой подарок подходящим. Она могла только надеяться, что кузина воспримет их как знак восхищения, а не как ещё один злостный намёк на тщеславие.

Комнату озарил свет, когда через дальнюю дверь вошёл мистер Йетс:

— Вы следите за мной, не так ли?

Алисса ощутила трепет от того, что он вновь её нашёл:

— Я… Я могла бы обвинить Вас в том же, сэр!

Он покачал головой, удерживая свою позицию в дверном проёме:

— Не в этот раз.

Она скрестила руки.

— Я пришла сюда первой, что делает Ваше появление, я бы сказала, более подозрительным.

— Я не мог заснуть. Мне показалось, что я слышу шум внизу. Если я подозревал или надеялся, что это можете быть Вы, что ж, эту информацию я оставлю при себе. — Лиланд улыбался, ставя подсвечник на стол, и у Алиссы дыхание перехватило при виде его лица в свете свечей.

На еженедельных чаепитиях миссис Харрис ее неоднократно наставляли в том, как опасно смотреть на одно лишь красивое лицо — миссис Харрис уверяла их всех, что за поверхностью часто скрывается монстр. Глядя сейчас на Лиланда, девушка размышляла о том, что прячется за его гипнотизирующей внешностью. Если сорвать её, как длинный сюртук, какого рода чудовищем он окажется? Было трудно представить его себе с чешуёй. Алисса склонила голову, чтобы обдумать головоломку, но поняла, что мысль о Лиланде, снимающем с себя сюртук, неожиданно одержала верх.

Алисса мгновенно выпрямилась, изумляясь тому, что её рассудок столь капризен после ночи адресованных себе лекций о дисциплине. Вместо невинного философского мысленного диспута о природе мужчин, образ Лиланда, который расстёгивает пуговицы своей сорочки, ускорил её пульс и заставил полностью забыть о предмете их разговора.

— Мисс Мартин? — мягко подсказал он, подходя ближе.

— Я… м-м-м… Да? — Её щёки вспыхнули от смущения. — Простите, мои мысли немного отвлеклись на минуту.

— Думаю, я бы отдал что угодно лишь бы узнать, где они находились.

— Я… Я не скажу.

— Как пожелаете… тогда мы позволим Вам сохранить Ваши секреты. — Его голос звучал столь формально, что девушка улыбнулась. Только мистер Йетс способен обращаться к ней среди ночи так, словно они находятся на встрече у адвоката — эту грань его характера она находила особенно чарующей.

— А о чём думали Вы? — спросила Алисса, прежде чем смогла удержаться, но любопытство победило.

— Я думал о том, что обладаю чрезвычайным талантом заставать Вас в халате в самых невероятных местах. — Его рука потянулась, чтобы поймать конец пояса на её талии, нежно удерживая в плену.

— О, — она порозовела, не в силах опровергнуть утверждение.

— Но я также думал о том, что являюсь одним из самых эгоистичных мужчин, которые мне известны. — Его пальцы потянули зелёный атлас, придвигая девушку на несколько дюймов ближе.

— Действительно? — Алисса пыталась следить за его словами, её сердце пропустило удар, пока она раздумывала, возможно ли сопротивление. Они словно очутились во сне.

— Мне следовало проводить Вас в дом задолго до того, как пришла Вайолет. Вместо этого я держал Вас там, в мокрой грязной одежде… потакая своим желаниям. — Лиланд удерживал пояс между ними, но больше не тянул, позволяя ей держаться на безопасном расстоянии от него — пока что.

— Вашим желаниям?

— Я так наслаждался Вашим обществом, что не мог расстаться с Вами. Казалось неважным, что на Вас надето… У меня есть эгоистичное желание удерживать Вас полностью в моём распоряжении.

— О, — Алисса закусила нижнюю губу. — Ну, это… эгоистично, полагаю.

— Вы простите меня? — Лиланд начал улыбаться.

— Правила слишком запутаны для меня. — Она пожала плечами, не в силах удержаться от ответной улыбки. — Это ведь я гонялась за тем маленьким жирным бандитом и поскользнулась в грязи. Я предупреждала Вас, что притягиваю беспорядки.

— Я никогда больше в Вас не усомнюсь.

Комфортное молчание воцарилось между ними. Алисса обнаружила, что открыто рассматривает его лицо и пытается разоблачить человека, скрывающегося за этими тёмными глазами. Ей пришло на ум, что миссис Харрис могла быть права. Любой мужчина, достаточно привлекательный, чтобы заставить леди забыть о скромности, может быть опасным, по большому счёту. Но если она находится в опасности, то почему не ощущает этого? Почему она чувствует себя более живой, когда Лиланд рядом — её тело гудит от неуправляемой энергии, которую она не может ни понять, ни контролировать?

— Мистер Йетс?

— Да?

— Не возражаете, если я что-то спрошу?

Он благосклонно кивнул:

— Вовсе нет.

— Видите ли, мне немного известно о Вас.

— А что бы Вы хотели узнать?

Алисса заколебалась на мгновение, прежде чем заговорила:

— Вы охотник за приданым?

Лиланд поперхнулся и закашлялся на минуту, но к его чести бедняга сумел восстановить самообладание достаточно быстро, не ослабив хватки на её поясе:

— Что за вопрос?

— Вы правы. Мне не следовало…

— А что именно Вам известно об охотниках за приданым, мисс Мартин?

Вся её школьная премудрость внезапно показалась ей такой пустой и незначительной.

— Уже поздно, и я устала… Так что я уверена, что собиралась спросить Вас, почему Вы столь… добры ко мне.

Вместо того чтобы оскорбиться Лиланд казался удивлённым:

— Вы намекаете на то, что любой джентльмен, проявляющий к Вам внимание, должен быть охотником за состоянием?

— Полагаю, это было бы глупо, — призналась Алисса. — Но меня учили, что юная леди, обладающая состоянием, никогда не может быть чересчур осторожной.

— В этом нет никакой логики, мисс Мартин. — Он подошёл на шаг ближе, обводя одним пальцем очертания её подбородка. — Вы обладаете достаточной красотой и шармом, чтобы привлечь к себе мужчину. Вам следует больше верить в свои женские чары. В противном случае, когда весь Лондон окажется у Ваших ног, что Вы скажете? Или будете винить только своё состояние, чтобы объяснить все предложения о браке, которые Вы получите?

— Вы льстите…

— Нет, — мягко перебил её Лиланд. — Я никогда не преувеличиваю, и до встречи с Вами мог бы поклясться, что не являюсь таким человеком, с которым обсуждают качества охотников за состоянием.

— Я просто была груба. Мне не следовало спрашивать Вас.

— Мисс Мартин, у Вас есть все права задавать вопросы, я и должен Вам несколько ответов. — Он притянул Алиссу ближе, позволяя пальцам пройтись по обнажённой коже вдоль её горла. — В настоящий момент, я едва ли чувствую себя джентльменом, поскольку удерживаю Вас здесь, в раздетом состоянии, и могу думать лишь о том, как поцеловать каждый дюйм Вашёго тела.

— О, Господи, — шепнула она, мечтая о том, чтобы он объявил себя развратником, и она могла сдаться его желаниям и своим. — Каждый … дюйм?

Лиланд кивнул. Его лицо оставалось непроницаемым, пока он пододвигался ближе, его дыхание овевало её лоб. У Алиссы волосы на затылке встали дыбом в нетерпеливом ожидании его прикосновения. Он остановился в одном или двух дюймах от неё, и эта пытка была почти невыносимой.

— У В-вас дар приводить меня в смущение, сэр. — Девушка слегка покачнулась, борясь с желанием поддаться импульсу и вырвать поясок из его рук, развязать халат и сбросить кружевное одеяние на пол.

Его лицо стало ещё серьёзнее, когда он отступил назад, отпуская её из незримых пут и намеренно разрушая чары, которые наложил на неё.

— Мой брат обладает титулом, мисс Мартин. От меня, как от второго сына, ожидается, что я найду жену с солидным приданым. Но я не желаю играть эту роль. Как видите, я навлёк позор на семью, отдав предпочтение коммерции перед выгодным браком. Я сам выбрал свой путь, запятнав руки торговлей и повернувшись спиной к тому, что другие мужчины сочли бы более лёгкой дорогой.

— О, — сказала Алисса, складывая руки на груди, чтобы прикрыть свой халат.

— Я не заинтересован в том, чтобы добраться до Вашего отца через Вас, — продолжал Лиланд, с раздражением в голосе. — Я не заинтересован в том, чтобы увеличить своё богатство путём приобретения жены.

— Понимаю.

Он покачал головой, его тёмные глаза оставались непроницаемыми в свете свечей.

— Не думаю, что Вы понимаете. Поскольку, как видите, в соответствии с Вашим образованием, я как раз тот, кого следует избегать. Хоть я и не охочусь за приданым, я вряд ли являюсь тем джентльменом, которого Вы заслуживаете.

Прежде чем Алисса смогла собраться с мыслями и возразить, Лиланд отступил ещё на шаг в тень.

— С нетерпением жду Вашего пения на завтрашнем вечере, мисс Мартин.

Он грациозно поклонился, прежде чем быстрыми шагами выйти из комнаты.

Лиланд стискивал зубы, пока шёл по тёмному дому к своим комнатам. Он сказал ей правду, но не всю. Для её же добра, говорил он себе, но эта мысль не приносила утешения.

Целыми днями он вопиюще игнорировал правила приличия и тонул в её сапфировых голубых глазах, используя любую возможность притронуться к ней. Сегодняшний день не был исключением, и видения о том, как он укладывает Алиссу под себя на шёлковый ковёр у них под ногами, заставляли его тело содрогаться от желания. Но вместо этого она задала простой вопрос, и вожделение сменилось чем-то иным.

У него имеется достаточно денег, но даже с самой выгодной позиции он едва ли является самым лучшим претендентом на её руку. Никто не поверит, что Лиланд преследовал её, не держа в уме глубокие карманы её отца. Чёрт побери, его собственная семья первой будет аплодировать его манёвру.

И какова же тайная истина?

«Вы охотник за состоянием?», спросила она.

Да. Возможно, в некоторой степени, это так. Я хочу погубить тебя, испробовать на вкус, сделать тебя своей любыми возможными средствами. И будь проклято всё остальное!