Каникулы с семейкой Шторм

— Дядя!

Дядя Саша поставил передо мной двухсотграммовую рюмку и приказал:

— Пей!

На автомате опрокинув ее до дна, я чуть ли не задохнулась от горечи и огня в гортани, но дядя вовремя всунул мне в руки соленый огурец.

— Что это? — простонала я, стирая пальцами выступившие на глаза слезы.

— Спирт, — беззаботно ответил он.

Я воззрилась на него как на сумасшедшего и, не найдя слов, протянула:

— Ты… ты… ты…

— Повторить?

— Давай, — махнула я рукой.

Дядя налил себе и мне. Мы выпили не чокаясь, закусили солеными огурцами, и я полюбопытствовала:

— Ничего другого у тебя выпить нет что ли?

— Есть.

— Тогда какого…

— Этот вариант лучше всего. Поверь, я знаю.

Мы отвели взгляды в разные стороны и замолчали.

Наверное, я должна была чувствовать злость, гнев, ярость… но я чувствовала себя опустошенной. Когда один из похитителей назвал имя заказчика, то у меня внутри словно сломалась деталь в голове, которая отвечает за функцию «чувства».

— Я не стану задавать глупые вопросы на подобие: все с тобой хорошо? Или как ты? Но я могу предложить тебе один вариант: он может не доехать до здания дознавателей. Скажем: пытался бежать, сорвался с обрыва, а где-то через пару дней его труп найдут.

Да это была неплохая идея, а потом, через пару дней, его бы труп выглядел бы хуже, чем сорвавшийся с обрыва. Палачи у дяди хорошие, судя по тому, что они сделали с одним из похитителей во время допроса. Чтоб так виртуозно поломать человека, пролив как можно меньше крови и оставив его в живых, нужно иметь талант. Но я не хочу, чтоб дядя брал из-за этой твари грех на душу. И мне все равно, что, по мнению одного мира, у рыжих нет души.

— Нет, — решительно отказалась. — Я хочу, чтоб его судили по закону, и чтоб он медленно сгнил в тюрьме. Но попрошу об одном: можно мне будет с ним встретиться?

Дядя посмотрел мне в глаза и кивнул головой.

— Только я буду рядом.

— Саша, — устало попросила я.

— Это не обсуждается, — отрезал он. — Или со мной, или никак.

Я закатила глаза и фыркнула.

— Повтори.

Саша разлил, мы выпили, и когда закусывали огурцами, двери дядиного кабинета резко открылись и в комнату ворвались… моя родные. Мама, папа, Кейлоб, Нийна, Лютер, Джонни, бабушка Изурия, тетя Лорин.

— Доченька!

— Солнышко мое!

— Элла!

— Сестра.

— Внучка!

— Элла!

— Сестренка!

— Эльчонок!

Закричали они одновременно и кинулись ко мне. Папа с мамой крепко обняли меня… и я разревелась горькими слезами. Успокоиться я не могла долго и то, только благодаря еще двум стопочкам. Потом дядя Саша принялся рассказывать, что случилось, так как семейство получило от него послание, состоящее всего из двух предложений: «Нашли одного из похитителей. Элла у меня».

— Этого ублюдка зовут Ринос Ламир. Дроу. Сто двенадцать лет. Ему и еще одному дроу заказали похитить девушку, вот только его напарник как-то узнал, что Элла человек-артефакт, и предложил ему оставить редкую кровь себе. Он согласился. Все эти годы он занимался тем, что с помощью крови перевозил запрещенные артефакты по мирам. Но со временем жадничал все больше и неделю назад решил перевезти несколько очень сильных артефактов, и два из них оказались единым целым, который разбили из-за его силы. Части вошли в резонанс, и мощность у артефакта увеличилась в несколько раз. Кровь с энергией справиться не смогла. Из-за страха быть разоблаченным, он решил обратиться за помощью к отцу, но тот был не ахти каким артефактором. Он даже не смог понять, что именно происходит с его сыном, и решил обратиться к своему школьному знакомому — мастеру-артефактору Гельману. Тот был умнее: он почти понял, что произошло с этим ублюдком, но помочь у него мастерства не хватило, поэтому он решил обратиться к Элле. Так этого ублюдка и поймали.

— Кто был заказчиком? — требовательно спросила мама.

— Я не скажу.

Мама вскочила, со злостью посмотрела на дядю и протянула с гневом:

— Что?!

— Инди, если я скажу, то ты пойдешь им мстить, а нам надо их схватить и судить.

— Саша…

— Можешь на меня не рычать, так захотела Элла. Думаешь, я не хочу того же, что и ты?

Мама перевела на меня взгляд.

— Элла…

— Мама, я так решила и это не обсуждается! — отрезала я. — Если ты это сделаешь, то будешь не лучше их. Поверь, я больше кого-либо хочу им отомстить, но так — неправильно.

— Тебе меньше нужно было общаться со своим дядей, — раздраженно ответила мама, присев назад в кресло и сложив руки на груди.

— Я и так с ним мало общаюсь, — парировала я, — так же, как и вижусь с бабушкой.

Находиться с ними двумя в одной комнате была трудно. Приходилось находиться в разных частях кабинета.

— Раз одного похитителя поймали, то Элла должна вернуть свою кровь, — произнесла бабушка.

— Пока мы этого сделать не можем. Наличие крови у подсудимого является главным доказательством. Вот после суда мы и сделаем переливание, и ты заберешь у Эллы свою часть крови.

— Постой, Саша, не легче ли будет, чтоб ты и я забрали у нее по части? — спросила бабушка. — Ведь если я верну свою часть, вам вместе будет находиться намного труднее. Твоей крови у нее больше, чем моей. И если ее извлечь, она не сможет подавлять твою.

Все дело в том, что моей крови во мне очень мало, и она не способна подавлять силу другой, поэтому дядя с бабушкой сделали так, что когда одна из кровей активируется в присутствии своего хозяина, вторая — старается ее подавить. И хоть у меня меньше бабушкиной крови, но энергия у нее сильная.

— Но зато она сможет нормально общаться с тобой.

Бабушка грустно улыбнулась и ответила:

— Раз ты так хочешь.

По моим щекам опять потекли слезы, и я их быстро стерла.

«Намного труднее» — это не то слово. Я и так редко виделась с дядей, а теперь буду еще реже.

— А имя второго похитителя узнали? — спросил отец.

— Узнали, и даже узнали, где он сейчас находится. Ринос, перед тем как отправиться к отцу, связался со вторым, но тот в помощи ему отказал.

— Имя и место его обитания ты нам тоже не скажешь?

— Нет, Инди, не скажу, — отрезал Саша. — Наберись терпения. Я отправил на его поимку свой лучший отряд. У них не было еще ни одного провала.

— Суд будет тайный? — спросил отец.

— Почти, — с неохотой ответил дядя. — Их обвинят в попытке убийства, но я клянусь, что добьюсь для них смертельного приговора.

— Значит, тут замешан кто-то из важных персон, — скривив губы, произнесла бабушка.

— И похитителя оба дроу, — развил мысль Кейлоб.

— Только не говори, что они еще с одного мира?! — воскликнула мама.

— Довольно! — закричала я. — Я хочу разобраться во всем, а если вы их убьете, то никаких ответов я не получу!

Мама посмотрела на меня, глубоко вздохнула и сказала:

— Хорошо, Элла. Ты имеешь право получить ответы на свои вопросы.

Мама сказала, что заберет адептов с собой и что мне нужно отдыхать. Но, вернувшись домой, я отправилась не в свою комнату, а в рабочей кабинет. Мне хотелось занять голову какой-то работой, а не вариться в мыслях. Поэтому я решила поработать над двигаскопом, там как раз были несколько деталей, которые я хотела заменить, чтоб улучшить работу аппарата.

Не знаю, сколько прошло времени, когда в дверь постучали. Стянув в себя увеличительные очки, я открыла дверь, с удивлением увидела Лизу и спросила:

— Ты не отправилась с остальными?

— Я ведь не адепт их академии, — безразлично ответила она, пожимая плечами.

— Но мама ведь сказала, что возьмет тебя с остальными, — припомнила я.

— Я решила остаться с тобой, ведь именно ты обещала устроить мне веселую прогулку, — девушка улыбнулась и, потеснив меня, вошла внутрь.

— Извини, но у меня сейчас нет настроения веселиться, — ответила ей, — так что лучше я тебя к маме отправлю, или домой.

Но девушка меня не слушала, она восхищенно оглянулась и воскликнула:

— Ух, ты! Как у тебя тут здорово! Хоть и бардак небольшой. — Затем глянула на меня через плечо и попросила: — Покажешь мне свои изобретения?

— Ну, пошли, покажу, — с неохотой ответила я, пожимая плечами.

Мы зашли в соседнюю комнату, и я показала ей двигаскоп, от которого она пришла в восторг.

— Ты просто поразительная! — воскликнула она, и лжи в ее словах, к удивлению, я не чувствовала.

— А мне иномирянин говорил, что в вашем мире подобное уже давно изобрели, — с легким раздражением в голосе пробормотала, пытаясь скрыть смущение: какому творцу не приятна похвала?

— И что? — со смешком возразила Лиза. — Ведь ты придумала его сама, и это удивительно! Мне всегда нравились творческие люди, умеющие создавать поразительные вещи. Особенно мне нравятся те, кто рисует картины. Жаль, у меня таланта к этому нет.

— Умение танцевать это тоже поразительное качество, — уже возразила я.

Лиза в благодарность улыбнулась и, присмотревшись к двигаскопу, указала на золотистую эмблему пальцем.

— Это что?

— Это мой знак. На всех моих изобретениях он присутствует.

— Типа, знак качества, — сообразила она. — Почему птичка?

Эмблема была в виде золотого силуэта птички в профиль, поднявшей свои крылья вверх.

— Это малиновка, — уточнила. — А почему даже и не знаю. Я выбрала ее еще до того… — я резко осеклась и быстро сменила тему: — Двигаском еще не завершен. Звука пока нет, только картинка.

— Уверена, ты что-нибудь придумаешь! — с энтузиазмом произнесла Лиза, улыбнувшись мне, и не улыбнуться в ответ я просто не смогла.

Мы пробыли в кабинете долго, рассматривая мои законченные изобретения и находящиеся еще в разработке.

Дом после ухода адептов стал каким-то… пустым. Это стало особенно заметно, когда мы спустились в столовую ужинать, и на длинном столе было накрыто лишь на две персоны. Джонни мама тоже забрала с собой. Один из родственником хотел остаться со мной, но я возразила, так как хотела побыть одна. Но сейчас ощущала огромную благодарность Лизе за то, что она осталось со мной. Хотя, возможно, на это ее все же подтолкнула мама, или кто-то еще.

Почти все время Лиза о чем-то рассказывала: о смешных случаях из жизни, о своей первой и не слишком удачной любви, о родителях, о друзьях, о впечатлении от миров, в которых побывала, о книгах и фильмах своего мира. Также она промыла косточки дроу, который ей нравился, и пришла к выводу, что мужчины во всех мирах бабники и вообще козлы. Апогеем ужина стало ее предложение создать всемирный женский клуб под лозунгом: «Долой козлов! Хотим мы настоящих мужиков!». На этом я не выдержала и рассмеялась, а в голове у меня родилась идея.

— Знаешь, у меня есть одна знакомая в мире Эйнуэрния. Она художница.

— И ты хочешь меня с ней познакомить? — поняла девушка.

— Только картины у нее больно специфические, — добавила, пытаясь скрыть улыбку.

— Типа сюрреализма или постмодернизма? — уточнила Лиза, и оба эти слова были мне не знакомы. Все же в искусстве я мало что понимала.

— Она рисует мужчин, — все же сдержать улыбку не удалось, — обнаженных мужчин.

— О! — глаза у девушки загорелись, словно в них влили керосин и подожгли. — Я б даже сказала: О-го-го-го-го!

— Только в ее доме существует одно правило: все находящиеся в нем должны быть обнажены, — добавила я главный факт, из-за которого редко и появлялась в ее доме. — Ты согласна на это?

— Я-то согласна, — тут же ответила девушка и удивленно спросила: — А зимой она тоже голышом бродит?

— Она живет на тропическом острове, так что там всегда жарко.

— Она типа нудистка?

— Кто?

— Это люди, которые все время ходят голышом.

— Ну, она не все время так ходит, но дома — да, — пояснила я.

— Ладно, пошли, — махнула девушка рукой и поднялась, — заценим ее картины в стиле «ню».

Остров, на котором жила Элионна, назывался «Криасса», что в переводе с местного обозначала: «открытая душа». Элионна, помимо рисования, содержала на острове гостиницы, куда приезжала туристы круглый год. Остров славился своими красными песчаными пляжами, чистым океаном золотистого цвета, и растительностью голубого цвета. А еще тем, что на острове непринято было носить одежду.

Когда мы вышли из телепорта, Лиза ошарашено огляделась и выдала:

— Вот это расцветочка! — Затем она увидела нескольких обнаженных прохожих и пораженно добавила: — Тут что сборище нудистов проходит?!

Я объяснила ей про остров, и мы направились к дому Элионны. Лиза, не смотря на уверенное согласие посетить это место, шла, уперев взгляд в пол, и с пылающими щеками. Все-таки глядеть на голых людей было для нее не обыденным делом. А вот я испытывала легкое смущение, так как была тут уже не в первый раз. Еще я чувствовала эмоции Килиана: непонимание, раздражение, ревность и даже злость. Он, наверное, чувствовал мое смещенье, не понимал его и от этого злился.

Наконец-то мы дошли до дома Элионны. Он был большим, красивым особняком с огромными окнами, верандой, где знакомая любила загорать обнаженной, а рядом находилось искусственное озеро, в котором плавали пестрые рыбки и цвели красивые разноцветные цветы.

Мы застыли возле двухстворчатой двери и позвонили в колокольчик. Ждать пришлось не долго, буквально через минуту нам открыл дверь красивый светловолосый мужчина, из одежды на котором был только нашейный зеленый платок, под цвет его глаз.

— Элла? Давно не виделись! — произнес мужчина и улыбнулся широкой, белозубой улыбкой.

— Привет, Аскольд, — произнесла я, стараясь смотреть только на его лицо, и ответила вымученной улыбкой.

— Какими к нам судьбами? — Он перевел взгляд на Лизу. — И как имя твоей прелестной подружки? — Улыбка стала соблазнительной.

— Аскольд — это Лиза с Земли, Лиза — это Аскольд — бог Похотливости.

Бог кинул на меня наигранный осуждающий взгляд и исправил с легким возмущением:

— Бог Сладострастия, Наслаждения и Удовольствия! Когда же ты наконец-то запомнишь, Элла? — Затем он взял руку девушки, поцеловал и томно произнес: — Рад нашей встречи, Элизабет.

— Я… я тоже, — с неловкостью ответила Лиза, поспешно выдергивая свою руку.

Будучи Богом Похоти Аскольд испускал феромоны, заставляющие находящихся рядом с ним мужчин и женщин возбуждаться. Я, будучи полубогиней, имела иммунитет, а вот Лиза нет. И, видно, эти ощущения ей радости не доставляли.

Наклонившись к ее уху, я произнесла громким шепотом:

— Ты смотри аккуратней с ним. Он еще тот бабник.

Аскольд в свою очередь наклонился к другому уху девушки и не менее громко зашептал:

— Ты смотри аккуратней с ней. Она еще тот циник. — Бог заправил невидимую прядь волос за ухо Лизи и добавил намного тише: — Но с тобой, я думаю, мы найдем общий язык.

Девушка вздрогнула, а я раздраженно произнесла:

— Аскольд, завязывай издеваться над Лизой, иначе все Эли расскажу.

— Шантажистка, — беззлобно ответил Бог, обошел девушку, встал напротив меня и посмотрел мне в глаза, прищурившись. — Хммм, — протянул он изумленно и его брови удивленно изогнулись: — Элла, ты у нас вышла замуж? Неожиданно! — покачал Аскольд головой, а затем широко улыбнулся: — Вот только ты все еще не тронута. Неужели твой муж, понял какая ты зараза, и убежал, даже не дождавшись первой брачной ночи?

— Я случайно вышла замуж, — пояснила с легким раздражением. — И чтобы развестись, мне нужна будет твоя помощь.

— Неожиданно, — протянул Бог и махнул на дверь. — Проходите, — и, подавшись к нам, добавил томно: — И раздевайтесь.

Лиза вновь вздрогнула, а я осуждающе посмотрела на Аскольда и покачала головой. Бог весело рассмеялся и первым вошел в дом, мы за ним. Притом девушка шмыгнула мне за спину, и всю дорогу до раздевалки к ней жалась, и даже умудрилась наступить мне на пятку.

Возле раздевалки Аскольд произнес:

— Вы пока раздевайтесь, дамы, а я пойду Элю растормошу, а то она опять ушла в мир искусства. И заодно прикажу накрыть стол. Вы голодны? Нет? Ну, думаю, от фруктов с вином вы не откажитесь.

— Нам идти в малую гостиную? — уточнила я. — Или на веранду?

— Думаю, лучше на веранду. Погодка сегодня великолепна, и Эле нужно подышать свежим воздухом, а то с утра в мастерской сидит.

Бог ушел, а мы принялись раздеваться. И если я разделась быстро, то Лиза вдруг засмущалась и, оставшись в лифчике и трусиках, жалобно произнесла:

— А можно мне хоть в трусах остаться?

— Ты же сама сказала, что легко сможешь раздеться? — припомнила я, усмехнувшись.

— Я же не думала, что встречу бога, от которого у меня между ног все огнем гореть начнет! — возмущенно ответила Лиза.

— Не переживай, он при Эле свои способности не будет использовать, — поспешила ее успокоить. Я уже разделась и свою одежду аккуратно сложила и положила на одну из полок гардероба для гостей. Затем взяла темно-зеленый прозрачный шарфик и повязала вокруг бедер.

— Так это он? — ошарашено, но с каким-то облегчением выдохнула Лиза. — А я уж думала, что у меня гормоны бунт решили устроить! — Она взглянула на шарфик. — А так можно? — И не дождавшись моего ответа, схватила черный, который был меньше всего прозрачен, потом повязала его вокруг бедер, и лишь потом стянула с себя оставшуюся одежду. — И кто такая Эли?

— Элионна, сокращено Эли. Аскольд и Эли уже многие годы живут вместе, у них даже двое детей есть: девочка Гвендолин и мальчик Артур.

— И как Эли мирится с тем, что он бабник? — удивилась Лиза.

— С пониманием, — веселым голосом ответила. — Если бы не понимала, думаешь, они бы жили вместе? Притом он бог, это его суть, и, в некотором смысле, работа. Если бог не будет выполнять свои обязательства, то он просто… исчезнет. Аскольд — бог похоти и для него с кем-то переспать, это не такое уж важное дело. А вот то, что он живет с Элей, поддерживает ее, терпит истерики, помогает растить детей, намного важней.

— Я тебя поняла, — кивнула Лиза головой, — но приять подобное, точно, не смогла бы. Я собственница и очень ревнива. Хотя из-за этого парни от меня и бегут, — печально добавила она, разводя руки в сторону.

— Ну, теперь у тебя не ограниченный выбор множества миров, — попыталась я ее подбодрить.

— И толку, — кинула она на меня усталый взгляд. — Если на своей планете я нормального парня не смогла найти, а нас больше семи миллионов людей, то, думаешь, на других найду.

— Так теперь у тебя выбор есть не только среди людей, — напомнила, но лицо у девушки, как было кислым, так кислым и осталось.

Дверь в раздевалку открылась, и в комнату вошел парень нашего возраста.

Артур был похож на отца, но темно-медный цвет волос был от Эли. А еще на нем была надета одежда: темно-зеленые бриджи и расшитая бисером зеленая жилетка.

— Вы чего там застряли? — спросил он недовольно и кивнул мне головой: — Привет, Элла.

— Привет, Артур, — ответила я и со смешком взглянула на Лизу. Она прикрыла руками груди и покраснела до корней волос. — Знакомься — это Лиза с Земли.

Парень в ответ безразлично кивнул головой и на девушку даже не взглянул, а вот она еще больше покраснела и пропищала:

— Драсте.

— Идемте, а то отец подумал, что вы испугались и сбежали, — произнес Артур и вышел из раздевалки.

— Мальчик?! И почему он одет?! — зашептала мне на ухо Лиза.

Ответить я не успела. Артур выглянул из-за косяка и произнес с раздражением:

— Потому что я не согласен принимать участие в дурдоме родителей.

Думаю, сейчас Лиза хотела или провалиться под землю, или сгореть заживо. И судя по цвету ее лица, до второго пункта было уже не далеко.

Артур несколько секунд глядел на пунцовое лицо девушки, потом закатил глаза, вздохнул, расстегнул жилетку и кинул ей, воскликнув:

— Лови!

Лиза поймала, скомкано поблагодарила, отвернулась и быстро надела жилетку. Из-за объемистой груди она не застегивалась, но соски прикрывала. Притом Лиза мертвой хваткой в нее вцепилась, не давая съехать вбок.

— «Я согласна»! — передразнила ее, на что девушка со злостью и смущением покосилась на меня и произнесла:

— Заткнись! — и вышла из раздевалки, а я за ней, издевательски подхихикивая.

Все же вечер прошел не так плохо. Лиза после пары бокалов вина успокоилась и не стала вести себя не так нервно. Притом, не считая Артура, все присутствующие были обнаженные, и к данному факту ты через некоторое время привыкал (конечно, вино было главным фактом привыкания) и переставал обращать внимание. Когда я пояснила Эле, что мы пришли сюда из-за любви Лизы к живописи, то она воскликнула: «О! Это же великолепно!» и потащила ее хвастаться своими картинами.

— Это надолго! — со смешком произнес Аскольд, наблюдая за удаляющими спинами женщин.

Элионна остановилась, повернулась, послала богу воздушный поцелуй и произнесла:

— Я тоже тебя люблю, дорогой!

В ответ он махнул рукой и покосился на меня.

— Ты говорила, что тебе нужна моя помощь, — напомнил он.

Я вкратце пересказала ему историю моего замужества и в конце спросила:

— Ты знаком с богиней Лейнарой из Ргорна?

Бог задумался и ответил:

— К, сожалению, нет. Но я могу расспросить своих знакомых богов, вот только…

— Что ты хочешь взамен? — хмуро уточнила я, прекрасно зная: боги просто за спасибо никому помогать не станут.

— Хммм… — протянул Аскольд задумчиво и улыбнулся соблазнительной улыбкой: — Твоя подружка Элизабет очень миленькая женщина. И так соблазнительно смущается…

Я уже хотела ответить категоричным отказом, как меня опередил спокойный голос:

— Не трогай ее, отец.

Бог удивленно взглянул на сына, встретился с его хмурым взглядом, и хмыкнул:

— Неожиданно. — И я с ним была полностью согласна.

Артур после того, как привел нас на веранду, занял дальнюю кушетку и все время молчал, даже не смотрел в нашу сторону, отчего казалось, что он пребывает в каких-то своих мыслях. После сказанного он вновь отвернулся и ушел «в себя», словно он вовсе ничего не говорил.

— Ладно, — произнес Аскольд и спросил с весельем в голосе: — Элла, твой муж красив?

— Неужели у Эли закончились образцы для рисования? — спросила с сарказмом.

— Конечно же, нет, — фыркнул бог. — Просто, думаю, когда она узнает, что ты вышла замуж, ей очень захочется добавить твоего мужа в коллекцию.

В этом он был прав. Не сосчитать сколько раз Эли уговаривала меня привести к ней моих братьев, и из всех уговорить я смогла только Лютера. Вот только я не знала, смогу уговорить Килиана, позировать обнаженным или нет?

Аскольд, видя мою нерешительность, произнес:

— Ты что не сможешь уговорить своего мужа на подобный пустяк?

Пустяк, как же! Хотя попробовать все же стоило.

— Я поговорю с ним, — нерешительно согласилась я.

— Вот когда поговоришь, тогда и продолжим наш разговор, — ответил спокойно бог, отпивая из бокала вино.

Другого ответа от него можно было и не ожидать.

Ночевать мы остались в этом мире из-за того, что Эли хвасталась своими картинами Лизе до глубокой ночи. И остановилась она только после того, как за ней пришел Аскольд и чуть ли не силой утащил спать.

Девушку привел в нашу общую комнату Артур, вежливо попрощался и ушел, и девушка тут же упала на кровать и застонала:

— В жизни не видела столько голых мужиков!

— Так они же были нарисованные.

Она приподнялась и возмущено на меня взглянула.

— Ты видела этих нарисованных?! Да они живее настоящих будут!

— Видела, — кивнула я головой. — Эли не раз и мне экскурсию устраивала.

Лиза вновь застонала:

— Я теперь сосиски без пошлых мыслей есть не смогу!

— Ты же сама хотела увидеть ее картины, — потешалась я над девушкой.

— Я думала, там парочка будет. Ну, штук десять-двадцать, но никак не несколько сотен! И про каждого она мне еще рассказывала! Кстати, — она взглянула на меня с насмешкой, — я и твоего братика видела.

— Знала бы ты, сколько мне сил пришлось применить, чтоб затащить его к Эли, — со вздохом произнесла я.

— Но рисует она, действительно, мастерски! — восторженно воскликнула Лиза.

— У нее бог покровитель Музар. Он и мой бог тоже, и нас же он и познакомил.

Девушка перевернулась на бок и подперла голову рукой.

— Я смотрю у вас очень общительные боги, не то, что наши.

— И много у вас богов? — полюбопытствовала я, принимая такую же позу.

— Много — это мало сказано. Хотя самая распространенная вера у нас — христианство.

Лиза рассказала мне о христианстве, потом о мусульманстве и еще нескольких религиях в других странах.

— Знаешь, я всегда считала себя атеисткой — это тот, кто не верит в богов. И познакомившись с тобой и Аскольдом, я стала верить… вот только не в наших.

— А мы в них и не верим, мы просто знаем, что они существуют, как ты, как я, — ответила, пожимая плечами. — Вот смотри: мы с тобой из двух разных миров. Твой мир я ни разу не видела, но это ведь не означает, что я не знала, что он не существует.

— В этом и разница, — возразила Лиза. — Ты знала о существовании других миров, а я пока не познакомилась с тобой — нет. Нет, я, конечно, думала о том, что мы не единые во вселенной. Моя мама даже верила, что на планету нас притащили инопланетяне, а вот я верила в эволюцию и считала, что где-то в космосе живут разумные расы. Но, поверь, даже в самых неимоверных фантазиях я и представить себе не могла магию, богов и параллельные миры. Это все идет в разрез с науками нашей планеты!

— Наверное, поэтому вас не включили в Союз Верхних Миров, — задумчиво произнесла я.

— Что еще за союз? — спросила Лиза.

Я пояснила про классификацию миров, хотя девушка меня слушала не слишком внимательно: зевала и терла глаза, от чего я сама началу ощущать сонливость.

— Элла, извини, но меня вырубает, — прервала она меня. — Давай, ты мне завтра на свежую голову все расскажешь.

Я согласилась и выключила свет. Лиза тут же уснула, а вот я, не смотря на сонливость, долго еще ворочалась и думала о том, что скоро должна встретиться с тем, из-за кого моя жизнь перевернулась.

Мне было страшно, и я, признаться, не хотела с ним встречаться. Но с другой стороны, мне просто было необходимо заглянуть в глаза тому, кому я столько лет доверяла и кого считала другом.

В конце концов, сон сморил меня, и снилось мне, что Килиан, почему-то, пытается уговорить меня, позировать голышом для Эли, а я категорично отказываюсь. Уговорил он меня или нет, я не помню, так как, проснувшись, в памяти остался только кусочек с нашим разговором.

— Доброе утро. Я — Лиза, — хмуро буркнула девушка. Она сидела возле трюмо и расчесывала волосы.

— Доброе. Я — Элла.

Она криво улыбнулась и произнесла с недовольством:

— Ты не поверишь, мне всю ночь снилось, что меня преследуют голые нарисованные мужики! И помог мне от них отбиваться Артур!

Я вспомнила, как он вчера выступил в ее защиту, и спросила:

— Он тебе понравился?

Лиза удивленно на меня посмотрела и легко рассмеялась:

— Мы местами поменялись, — ответила на мой немой вопрос. — Несколько дней назад я тоже самое у тебя спрашивала о Килиане и Эдмоне.

— Ну и? — продолжала допытываться я.

— Что ну и? — ответила она, закатив глаза. — Я его без малого полдня знаю. Хватит с меня Кейлоба, который мне из-за мордашки понравился, а на деле оказался козлом! Теперь я решила вначале узнавать людей получше, а потом уже что-то для себя решать.

Нет, это, конечно, было здравое решение, но я не останавливалась:

— И он тебе совсем-совсем не понравился?

— Даже не знаю, — ответила Лиза серьезно. — У меня к нему нейтральное отношение. — Затем она поднялась на ноги, подошла ко мне, присела рядом и произнесла, понизив голос: — Если честно, я верю в любовь с первого взглядов. Хотя я знаю, что это все ересь, но ведь так хочется посмотреть в глаза и понять, что это тот, кто тебе нужен. И чтоб он посмотрел в мои и понял тоже самое. Знаю, это глупые девчачьи мечты, но на то они и мечты, чтоб выдумывать самые неимоверные вещи.

— Ну не скажи, у меня вот мама с папой так и встретились, — возразила я. — Посмотрели друг другу в глаза и вон, сколько лет уже вмести живут.

— Значит, будем искать! — с азартом воскликнула Лиза и подскочила на ноги. — Недавно Аскольд заходил и сказал, чтобы, как проснемся, в столовую обедать спускались.

— Уже обед?

— А ты думала ранее утро? С учетом того, во сколько мы легли спать!

— Да. Хорошо, подожди, я умоюсь, расчешусь и пойдем.

Выполнив утренние процедуры в ванной комнате, я кое-как расчесала свои волосы, от чего они стали казаться еще более запутанными и лохматыми, и мы направились в столовую. В ней находился только Артур, остальные, видно, уже пообедали. Он пил чай и читал какую-то книгу. Увидев нас, он приветливо кивнул и вернулся к чтению.

Завтрак наш состоял из небольших копченых колбасок и вареных яиц, от чего Лиза покраснела и заявила, что ее немного мутит от вчерашнего вина, поэтому она обойдется только фруктами. Так как Лиза старалась смотреть, куда угодно, лишь бы не в свою тарелку или не на Артура, то она не заметила, как его губы растянулись в легкой ехидной улыбке. А вот я заметила и, не сдержавшись, скопировала его улыбку. Артур увидел ее и тут же насупился, а я весело ему подмигнула, на что он покачала головой, без слов говоря, что я невыносима.

Я знала Артура не так уж давно (и запомнила имя лишь в прошлом году), но уже поняла, что отстраненность и замкнутость были всего лишь маской. На самом деле, он был еще тем язвительным и саркастичным полубогом.

Через несколько минут в столовую вошел Аскольд, на этот раз в розово-фиолетовом нашейном платке.

— Дамы, доброе утро, — галантно поклонился он нам. — Я пришел попрощаться. Извините за остальных дам сего дома, Эли опять закрылась в мастерской, а Гвен заявила, что сегодня отличные волны и ушла кататься на доске.

— Да ничего, — ответила я. — Мы доедим и вернемся домой.

— Были приятно увидеться, Элла, и познакомиться с тобой Элизабет, — произнес бог спокойным голосом. От вчерашней игривости не осталась и следа. — Заглядывайте как-нибудь в гости.

— Обязательно, — произнесла я.

Аскольд кивнул головой мне, Лизи и вышел.

— Сегодня он совсем другой, — поражено произнесла девушка.

Я не стала сдавать Артура и говорить, что Аскольд потерял к ней всякий интерес из-за сына.

— Просто он любит издеваться над новыми знакомыми девушками.

— Да уж, папаша у меня любитель новых девушек, — с кривой улыбкой произнес полубог, за что получил от меня возмущенный взгляд, а от Лизы напряженный.

— Элла, может, мы уже пойдем, — не сказала, пропищала девушка, посмотрев на меня с мольбой. — Как говорится у меня на родине: пора и честь знать.

— Еще осталось, что познавать? — спокойно спросил Артур, не глядя на девушку, а она вдруг вспыхнула.

Я запоздало вспомнила, что Артур, как и отец, может «видеть», сколько, у кого было партнеров и как это все происходило. И если полубог грубит девушке, а не проявляет безразличие, то ответ только один: она понравилась ему.

В следующею секунду Лиза повела себя неожиданно: она резко успокоилась, поднялась, сняла с себя жилетку, положила ее на стол и бодрым голосом произнесла:

— Спасибо за жилетку и за оказанное гостеприимство. Элла, я в раздевалку, догонишь. Прощайте, Артур. — И с гордо расправленными плечами вышла из столовой.

Посмотрев на лицо полубога, которое было донельзя довольным, я спросила:

— И чего ты хотел этим добиться?

— Увидеть ее реакцию, — ответил с весельем в голосе Артур. — И она меня очень удивила и удовлетворила.

— А ты, на какую рассчитывал? — заинтересовалась я.

— Точно, не ту, где она показывает свою гордость, — самодовольно ответил полубог и поднялся на ноги. — Не ходи пока за ней, — добавил он на ходу и вышел из столовой.

Артур вернулся через пару минут довольный как кот, объевшийся сливок. И улыбка просто лучилась весельем, а вот щека заметно покраснела.

— И как успехи? — спросила я с ехидным смешком.

— Она мне отказала и даже пощечину влепила, — бодро ответил полубог.

— А нечего было грубить, — здраво рассудила я.

— Ты не понимаешь, в этом же вся соль: меня не интересуют бесхребетные глупышки, которые годны разве что для постели. Я думал и Лиза такая, с учетом количества ее партнеров, но оказалось, что характер у нее еще тот. И рука тяжелая, — он потер щеку, с по-идиотски довольным выражением лица. — С ней можно повеселиться. Я как раз заскучал.

Да уж, что не говори, а гены и у богов неисправимая вещь.

— Артур, не нужно трогать ее, — серьезно сказала я с предупреждением в голосе.

Я думала, что она заинтересовала его как девушка, а на не как лекарство от скуки.

Признаться честно, я впервые узнала о его «веселье», ведь мы об этом никогда не говорили. Я знала его, но не так хорошо, как его отца и мать, ведь большее время своих нечастых визитов я проводила с ними. А с ним мы стали более-менее общаться год назад.

— Она ведь не так уж важна для тебя, Элла, — не менее серьезно ответил полубог. — Так чего ты ее защищаешь?

— Я предупредила тебя, — произнесла, резко поднимаясь. — Найди себе другое развлечение.

— Извини, Элла, но она заинтересовала меня, — ответил Артур, без капли извинения или раскаянья в голосе. — А тебе ли не знать, что такое жажда божьей крови.

Не прощаясь, я вышла из столовой, понимая: отношение между нами навсегда и бесповоротно испортились.

Лиза ждала меня в раздевалке. Она уже оделась и нервно расхаживала по комнате, грызя ногти. Увидев меня, она с горечью произнесла:

— И какого черта, я только согласилась прийти сюда?!

— Извини, Лиза, я не знала, что все так получится, — произнесла, чувствуя на себя раздражение и злость: на самом деле я пришла в этот мир встретиться с Аскольдом и расспросить у него о Лейнаре, и между делом познакомить Лизу с Элионной. Если бы знала, что так получится, то оправила бы девушку к маме, или домой, и сама сходила сюда.

— Да чего ты извиняешься, — беспечно махнула она рукой. — У меня на родине говорят: знал бы, где упал, соломку постелил. Думаешь, это первый придурок, который мне в ухажеры набивается? Уж поверь, их было много, особенно, когда я на международные соревнования стала ездить. Вот что за жизнь? Одни придурки цепляются! Нет, точно, нужно женский клуб организовать!

— Лиза, с Артуром нужно будь осторожней. Он, как и его отец, может заставить тебя испытать к нему желание, — предупредила я, надевая одежду. — Хотя мне, кажется, он это делать не станет. Как я поняла, ему нравится добиваться девушек своими собственными силами.

— А понятно, значит, он у нас из категории «спортсменов», — с мрачной усмешкой произнесла Лиза. — Ничего. И таких обламывали!

— Спортсменов? — переспросила я.

— Это парни, у которых к девушкам только спортивный интерес: добиться, уломать и пойти искать новые «рекорды». И чаще всего они это делают, чтоб польстить своему самолюбию. Типа я такой крутой! И если учесть, что у Артура есть эта способность, то понятно, что он соблазняет девушек без нее, чтоб доказать себе, какой он крутой мэн!

Точнее, как я поняла, из-за скуки, но об этом я говорить не стала. Слишком это было подло и низко, так что пусть лучше она считает по-другому, хотя об одном все же стоило уточнить:

— Могу уверено сказать: из-за крови бога у него постоянна жажда. В нашей семье она тоже есть, но это жажда приключений и желание творить, а из-за того, что Аскольд бог разврата, то Артуру постоянно хочется девушек. Так что если ты не поддашься, ему придется переключиться на кого-нибудь другого.

— Я решила: буду ждать свою любовь с первого взгляда! А все остальные пошли на три веселых буковки! — с азартом воскликнула Лиза и направилась из раздевалки, на ходу напевая:

Я трусила. Ноги и руки тряслись, но словно упертый баран я шла вперед. По холодным, темным коридорам, освещающимся тусклыми лампами, через дверцы решетки, за которыми находились преступники. Они кричали, но я не слышала их, они тянули ко мне руки, но я ни разу не отпрянула. И мое спокойствие было не из-за идущего сзади дяди и еще двух стражников, а потому что сейчас я испытывала глубокое безразличие ко всему, кроме одного заключенного.

Мы спустились на самый нижний этаж: тут располагались кабинеты для допросов. И в одной из них находился он.

Меня явно не ожидали, так как стоило мне войти в комнату, как он попытался вскочить, что было проблематично из-за того, что его приковали к железному стулу, чьи ножки намертво были вбиты в каменный пол.

— Элла?!

— Дориан, — спокойно произнесла, кивнув головой. — Давно не виделись.

Дроу впился в меня ненавистным взглядом и прорычал со злостью:

— Зачем ты пришла?

Меня его тон обескуражил. Я думала, его будет мучить совесть, и он, вообще, не сможет посмотреть мне в глаза. Подойдя к столу, я присела напротив него. Двое охранников остались в коридоре, а Саша остался стоять у двери.

— Я пришла спросить: тебе стало известно обо мне от девушки по имени Луиза Генрион?

Спиной я чувствовала требовательный и обескураженный взгляд Саши. Но я не повернулась и не пояснила, откуда узнала имя женщины, которую дядя в прошлом любил, и которая продала его.

Дроу посмотрел на меня с неприязнью и сухо ответил:

— Мне никто о тебе ничего не говорил. Я сам узнал, случайно.

— Сам? — признаться, я слегка изумилась.

— До того, как ты потеряла память, ты была совсем другой, Элла. Хотя сейчас стала не лучше.

— Точнее, до того, как ты меня не сдал, — с кривой улыбкой исправила я.

— Думаешь, я упаду перед тобой на колени и буду молить простить? — со злостью спросил Дориан. — Не дождешься! Я ненавижу тебя и презираю!

Я растерялась. Дориан был единственным, кого я могла назвать другом, и кому доверяла. А он…

— Почему? — говорить вдруг стало трудно, а на глаза навернулись нежеланные слезы. — Что я тебе такого сделала?!

— Как я уже сказал, до того, как лишиться памяти, ты Элла была другой: высокомерной сукой, которая кичилась своим происхождением и способностями. В школе ты была всегда на первом месте, а я на втором, но ненавидеть я тебя начал не из-за этого. Мне тогда ты даже нравилась, мне приятно было с тобой соперничать. Но однажды я случайно узнал, что ты человек-артефакт. Тогда я впервые получил на экзаменах первое место, я был горд тем, что смог тебя обставить. После уроков, я хотел дождаться тебя и позлорадствовать, хотя на самом деле мне нужно было увидеть в твоих глазах одобрение. Мне хотелось, чтоб ты признала меня! Ты все не выходила из школы, потом появилась твоя подружка и сказала, что ты задерживаешься в классе, доделываешь какое-то задание. Время было уже позднее, в школе почти никого не осталось. Подойдя к классу, я услышал, что ты ругаешься. Мне это даже польстило, пока я не подошел ближе и не услышал, что ругаешься ты не на меня, а на артефакт-запоминалку, который вдруг перестал работать. Меня это удивило: перед экзаменами нас проверяли, и артефакт ты никак не могла пронести. Я приоткрыл дверь и заглянул, и то, что я увидел, меня шокировало: твоя рука, кровь на ладони и артефакт, который кровь втягивала в тебя. Знаешь, что я тогда испытал? Ты была не просто моим соперником, ты была образцом для подражания. Но ты оказалась всего лишь человеком-артефактом, которая благодаря своим способностям жульничала на экзаменах. Пустышкой! Ты Элла пустышка! — выкрикнул он с ненавистью и злостью, затем затих, помолчал немного и продолжил уже спокойным голосом: — Так что я без зазрения совести рассказал о тебе главам своего клана. Поначалу они хотели, чтоб я влился к тебе в доверие, влюбил в себя и взял в жены, чтоб у нас родились дети-артефакторы. Но мне была противна сама мысль, хотя после того, как похищение провалилось, меня все же вынудили влиться к тебе в доверие. Хотя о замужестве речь уже и не шла. Мое задание теперь состояло в том, чтоб выведать у тебя информацию о других людях-артефактах в твоем роду. Но после похищения, ты перестала доверять всем, поэтому мне пришлось потрудиться, чтоб стать твои другом и познакомиться с твоей семьей. Но даже когда я влился тебе в доверие, ты не рассказывала о своих способностях и других людях-артефактах. Я удовлетворил твое любопытство, Элла?

— Вполне, — каким-то отстраненным голосом ответила и добавила: — Хотя есть еще один вопрос: как ты подгадал время с похищением?

— А что тут было подгадывать? — со злорадством ответил дроу. — Ты рассказала своим подружкам, что познакомилась с парнем-сиротой, не помню в каком мире. Проследив за тобой пару недель, я вычислил, что мотаешься ты к нему перед уроками, два-три раза в неделю. Притом выходила из телепорта недалеко от школы и всегда на одном месте. Они ждали тебя по утрам два дня, на третий и схватили. Наша ошибка была в том, что мы не хотели подставлять свой клан в случае провала и наняли дроу из других кланов. Кто же знал, что они присвоят кровь себе?

— Действительно, — безэмоциональным голосом согласилась. — Кто же знал? Жизнь, вообще, не справедливая штука.

— Хочешь еще что-то спросить? Спрашивай! Отвечу на любой вопрос! Я прекрасно знаю, что если я не буду говорить, то меня легко заставят. И клан мне не поможет. Спасибо, хоть до суда мне жить разрешили, а не устроили несчастный случай при попытке побега!

Мне было больно. Очень больно. Голову сдавило, и я беспомощно сжала пальцами виски.

— Что такое, Элла? Опять приступ? — со злорадством спросил Дориан. — Ты всегда поступаешь так: если что-то тебе не нравится, то просто это забываешь. И не мучаешься. Так ведь намного проще и легче, не правда ли? Такая уж наша беспечная и беззаботная Элла!

— Я не забуду! — прорычала, сжимая кулаки. — Не забуду!

— Элла, все идем. Остальное он расскажет дознавателю.

Саша подошел ко мне, придержал за плечи, помогая встать, и повел к двери.

— Прощай, Элла, — раздался мне в спину тихий голос.

Я обернулась и взглянула на лицо Дориана: спокойное, расслабленное, но все равно, в глазах я видела боль.

К чему именно она относилась?

— Прощай, Дориан, — ответила я, не пытаясь скрыть своим эмоций, и вышла из комнаты.

Когда мы оказались в Сашином кабинете, то я опустилась в кресло и уставилась перед собой. Голова раскалывалась, но рецидив не случился.

Мне было больно, противно, горько, невыносимо… и в тоже время я испытала облегчение от того, что узнала, что на самом деле случилась. Саша достал из шкафа две стопки и бутылку. Мы без слов выпили.

Я знала, что он тоже чувствует облегчение, узнав, что за моим похищением стоит не Луиза.

— Как ты о ней узнала? — спокойно спросил Саша, но в глазах я видел вихрь эмоций.

— Отец, по-пьяни, проболтался, — честно призналась я.

— Не зря я давно хотел прочесть ему лекцию о вреде алкоголизма, — буркнул он, разливая по стаканам коньяк.

Я покосилась на бутылку и хмыкнула. Саша проследил за моим взглядом и спросил спокойно:

— Ты хоть раз видела меня пьяным?

Мне на это возразить было нечем. Я видела не раз, как дядя выпивал, и даже пару раз составила ему компанию, но вот пьяным не видела ни разу.

Мы некоторое время сидели в молчании.

Я думала о себе прошлой. О той, которую забыла. О той, из-за которой меня стал ненавидеть Дориан. О той, которая перевернула Мою жизнь.

Если подумать, то я и теперешняя не являюсь образцом для подражания. У меня есть много плохих сторон, но ведь есть и хорошие! Я же не состою из одного лишь зла. Я, действительно, могла жульничать, и в этом была моя ошибка. Признаю. Но и Дориан ошибся: он видел меня такой, какой ему хотелось видеть. Хотя в этом я уж, точно, не могла его винить. Вспомнить мастера Марта, и мое почти фанатическое обожание. И как мне было больно, когда я узнала, что он на самом деле никакой не гений, а шарлатан, насильник и убийца?

Чем больше я думала, тем больше понимала: во всем случившемся, виновата не я, и он, а мы… Но это не значит, что я могла его простить.

Он ведь когда узнал, что я жульничаю благодаря своей крови, мог тогда ворваться в класс и воскликнуть: «Ага! Значит, ты жульничаешь, и я умней и способней тебя!». Но он поступил подло, и сдал меня. Даже не продал, а просто сдал из-за ущемленного самолюбия и разрушенного идеала.

Пустышка? Даже если так, неужели это был повод обрекать меня на медленную и болезненную смерть?

Надо было его спросить об этом.

— О чем думаешь? — спросил дядя.

— Так сразу и не ответишь, — ответила я медленно. — Можно сказать: осмысливаю слова Дориана.

— Я не буду говорить, что ты поступила тогда глупо, сама поймешь, не маленькая уже. Но знай: нас и обычных артефакторов нельзя сравнивать. Это то же самое, если сравнивать богов и полубогов. У нас просто другие уровни силы, и мы уж точно не решали, кем именно нам родиться. — Дядя глубоко вздохнул и продолжил, понизив голос: — Когда она продала меня, я ненавидел себя за то, что родился с подобными способностями. Если бы не они, думал я, то все было бы по-другому. И я не раз представлял себя, как бы выгладила эта «другая жизнь». Я даже попытался жить другой жизнью, но знаешь Элла, это трудно. Очень трудно бороться с жаждой своей крови. — Саша замолчал и решительно выдал: — Я собираюсь уйти из стражи и вновь вернуться к артефактам. Все это, — он обвел комнату руками, — не для меня, как бы я не пытался себя уговорить в обратном. Здесь я задыхаюсь…

— Тогда подожди еще немного, — произнесла я с повышенным энтузиазмом. — Поймают второго похитителя, и ты сможешь вернуть свою кровь.

— Элла, его уже поймали.

— Почему ты мне не сказал?

Дядя не ответил, отвел взгляд, и я поняла:

— Ты думал, что я тоже захочу с ним встретиться?

— Дело не в этом. Мы уже допросили его. Точнее, я сам. Используя сыворотку правды…

Саша так и не посмотрел мне в глаза, и теперь я, действительно, поняла почему.

Меня затошнило. И дядя быстро подставил мне ведро для бумаг.

— Паленый у тебя какой-то коньяк, Саша, — попыталась я свернуть все в шутку, вытирая рот носовым платком, который тоже дал меня дядя.

Он ничего не ответил, только взял ведро и вынес его из кабинета.

Я пересела на диван и обхватила плечи руками. Меня трясло, и было так противно на душу…

И вдруг я почувствовала сильное волнение и беспокойство, страх и непонимание.

Почему-то до этого я не чувствовала эмоции Килиана, а теперь они взорвались в голове фейерверком. Я закрыла глаза и заплакала. И мне казалось, что Килиан обнял меня и принялся гладить по голове, успокаивая. Чувство было настолько сильным, что мне даже чудилось тепло и сила его тела, и большую ладонь, медленно скользящую по голове. Но стоило двери в кабинет открыться, и мне рефлекторно открыть глаза, как все пропало, кроме чужих чувств беспокойства и сострадания.

Саша взглянул на мое зареванное лицо, но ничего не спросил. Положил на стол папку и произнес:

— Если хочешь, можешь ознакомиться с протоколом допроса.

— Нет, — решительно ответила. — Только скажи одно: как я смогла убежать?

— Тебя кто-то спас, — ответил дядя.

— Спас?! — изумилась я. — Кто?!

— Ни один, ни второй не знает, — хмуро ответил дядя. — Говорят: возле тебя вдруг появился неизвестный мужчина, и вы исчезли.

— Ничего не понимаю, — честно призналась я.

— У меня есть одно предположение, — признался дядя. — Хотя оно немного и абсурдно.

— Глаголь уже.

— Они говорили, что когда он появился, резко подул ветер, и когда он стих, вас уже не было.

— То есть ты хочешь сказать, что меня спас… Уривер?! — изумлено воскликнула я. — Но его уже многие века никто не видел!

— Я же сказал: версия немного абсурдна, — развел руками Саша.

Действительно, абсурдна, но своих у меня, увы, не было.

Вернувшись домой, я хотела наглотаться снотворного и заснуть на пару дней, но проходя мимо зала, в котором родители иногда устраивали балы, остановилась, услышав музыку. Точнее, это была совсем не музыка, так как ее создавали не музыкальные инструменты, а природа.

Аккуратно приоткрыв дверь, я заглянула в зал и увидела Лизу.

Девушка танцевала, плавно двигая руками, бедрами, ногами, грудной клеткой, в общем, все телом. Это было такое потрясающее зрелище, что я восторженно ахнула, невольно ее спугнув.

Лиза резко повернулась, смущенно на меня взглянула, хотя это мне нужно было смущаться из-за того, что я прервала ее, и произнесла:

— Извини, я не хотела ничего трогать без разрешения, но мне просто стало грустно, и я немного соскучилась по танцам.

— Это была неимоверно! — восторженно произнесла я. — Ты так двигала… просто не передать слова.

— Спасибо, — произнесла девушка и польщено улыбнулась.

Подойдя к одному из столов, я кивнула на аппарат. Он был небольшой, кругообразной формы. Внутрь него вставлялся кристалл, а сверху артефакт, который имел фору бублика с полоской посередине. Сейчас кристалл крутился, переливаясь желтым и белым светом.

— Сама включила, или Берта?

— Сама! — с довольной улыбкой ответила она, подходя. — Как я поняла, кристалл дает энергию, типа батарейки, у них даже вид похож, — указала она на красноватый продолговатый кристалл, — а вот на этом записана музыка, — указала она артефакт. — Хотя на музыку это совсем не похоже, но при этом очень красиво звучит.

— Я называла это «Звучанием мира», — произнесла я, вытащила кристалл, достала из рядом стоящей шкатулки другой — светло-фиолетовый — и поместила в аппарат. — И ты ошиблась: звук издает кристалл, а артефакт увеличивает, накладывает звук друг на друга и ускоряет звучание, иначе ты бы ничего не услышал.

Из аппарата раздалось: «КАП!», затем тише словно эхом: «КАп… Кап… кап…», «Тыщь!.. КАп… кап… кап… Тзинь… зынь… зынь…», потом добавилось еще множество звуков, и они зазвучали почти одновременно.

— Это ведь ты его создала, — не спросила, утвердила Лиза, указывая на «малиновку» сбоку.

— Когда я жила в Мар'Вер'Тере… в мире, где мы с тобой встретились, то изучала свойства кристаллов. И я выяснила, что эти кристаллы способны запоминать и воспроизводить волновые вибрации звука. Когда я работала в шахтах, то слышала эти волны. Обири, ну те существа, которых ты боялась, тоже могли их слушать, а вот люди нет. Тогда я поняла, что воспроизводятся они на волне, которая не доступа человеческому уху.

— А как ты их услышала? — с непониманием спросила Лиза.

— Я полубогиня, и мир воспринимаю все же немного по-другому, — пояснила и продолжила. — Тогда ко мне пришла идея создать артефакт и аппарат, способный эти звуки издавать на другой частоте восприятия. Поначалу я совсем не задумывалась, для чего мне это надо. На то время, мне просто хотелось чем-то себя занять. Но в результате получилось что-то наподобие музыкального проигрывателя. Правда, звук отличался от всего, когда-либо слышанного мной.

— Звук и вправду… странный, но приятный и необычный, — подтвердила девушка. — И под него очень классно танцевать. Казалось, что сам мир мне аккомпанирует.

Я вытащила кристалл из аппарата и протянула его Лизе.

— Дарю! Прослушай эти кристаллы, потом я тебе еще принесу, и отберешь, которые нравятся.

— Но я не могу… — неловко начала девушка, но я ее резко перебила:

— Почему?

— Как я могу забрать твой проигрыватель!

Я рассмеялась, сообразив, чего она так всполошилась.

— Лиза, успокойся, он не единственный! Или ты думаешь, я создаю изобретения и прячу их в шкафу? Все мои изобретения продаются по мирам! Просто этот, — подняла я аппарат вверх, — будет тебе эксклюзивом от мастера.

— В смысле? — когда не нужно, она была такой недогадливой! Но хоть аппарат все же в руки взяла и прижала к груди.

— Существует один мир Айтерлон. Это один из самых технологических миров в Союзе Верхних, хотя Адвернтурия может составить ему конкуренцию, но из-за одного случая я с ней отказалась работать. В Айтерлоне находиться компания «ИзБа» — изобретения для вашего дома. Я являюсь его внештатным изобретателем. Так что все мои придуманные изобретения, потом создаются там и продаются в верхних мирах.

— Не хрена ж себе! — поражено протянула Лиза.

— В общем, пошли, покажу, — поманила я ее рукой и направилась из зала.

Девушка догнала меня, а я взглянула на нее с усмешкой и спросила:

— Его возьмем с собой?

Лиза опустила взгляд на все еще прижимающийся у груди аппарат, пискнула: «Ой!» и рысью помчалась назад в зал. Догнала она меня уже на улице с пустыми руками.

Я уж, было, хотела создать телепорт, но замешкалась.

Айтерлон — был маленьким миром, и смотреть там было почти не на что. Да и редко кто туда мог попасть. Айтерлон, в отличие от той же Адвернтурии, был для туристов закрытым миром. Там жили только рабочие с семьями, так что там даже гостинец не было. Да и что там Лизе показывать? Можно было показать «ИзБу», но в рабочие отделы ее все равно не пустят, даже под мою ответственность. Уж больно шпионов боятся. Живописных видов там тоже нет — горы, да камни. Лесов мало и охраняются они с особым рвением. Воздух тяжелый и с непривычки им трудно дышать. Поэтому города расположены под специальными куполами, рядом с лесами.

— Знаешь, пойдем лучше в Адвернтурию, — поразмыслив, предложила я. — Там мир интересней будет.

— Пошли, — ответила она, пожимая плечами.

Я активировала телепорт, и мы шагнули в него.

Уставшие, но довольные, мы заняли столик в небольшом кафе на берегу реки «Исбалгон» и, наблюдая за проплывающими пароходами, принялись уплетать десерты с прохладительными напитками.

Мы гуляли по Майткору — одному из самых крупных городов Адвернтурии — почти весь день, и за это время чем только не занялись. Сначала я все же сводила Лизу в одно из отделений «НовоТех», но девушка быстро заскучала, так как для нее там было на что смотреть только первые полчаса. Потом мы позавтракали в ресторане «Дирижабль» (это, действительно, был дирижабль, который летал над Майткором, и попасть в него можно было через арку-телепорт); сходили в «парк-развлечений» и покатались на различных аттракционах и на воздушном шаре. Посетив исторический музей «Технического развития» (Лиза была в шоке, когда в отделе «Молодые изобретатели нашего столетия» увидела меня, как создателя летательной машины), покатались на пароходе «Заря», после чего купили билеты в театр, но перед этим решили поужинать, благо время еще было.

— Спасибо тебе огромное, Элла, — вдруг произнесла Лиза.

— Нашла, за что благодарить, — фыркнула я в кружку.

— Есть за что! — возразила она, взглянув на меня с серьезностью. — Сколько я уже у тебя живу? Ты меня кормишь, одеваешь, водишь по мирам, и за все платишь.

— Ты из-за денег? — удивленно спросила и раздражено буркнула: — Нашла о чем беспокоиться. Уж поверь, я не буду надменно заявлять, что деньги в жизни не главное. Они, конечно, имеют свою важность, но у меня нет желания копить их под матрасом до старости.

— Дело не только в них, — ответила девушка. — Я имела в виду твое отношение ко мне.

— А вот теперь я, вообще, не понимаю о чем ты, — потянула с непониманием.

— Когда мы с тобой впервые встретились, то ты ведь легко могла бросить меня в той пустыне или отослать домой. Но ты взяла меня с собой и, можно сказать, заботилась, ничего не прося взамен. В моем мире подобная доброта — редкость. Я не хочу сказать, что в моем мире живут плохие люди, нет, я знаю много и хороших, и плохих, но подобных тебе я встречаю впервой.

— Может, мне и вправду стать богиней иномирян? — задумчиво протянула, пытаясь скрыть смешок.

На самом деле слова Лизы значили для меня очень многое. И девушка, наверное, даже не догадывалась насколько много.

— Элла, я же серьезно! — в ее голосе было не раздражение, а, скорей, мольба, и я тут же перестала паясничать и серьезно на нее посмотрела. — Понимаешь, — неловко начала она, устремив взгляд на пароход, — в своем мире я жила, как бы так сказать, словно под водой. Мне, казалось, я задыхаюсь.

«Здесь я задыхаюсь…» — вспомнились слова дяди Саши.

— Ты не подумай, у меня не такая уж и плохая была жизнь, но все время меня преследовало чувство, что я живу не своей, а чужой жизнью.

Всего один раз я пыталась заговорить с Лизой о том, чтобы она сходила в свой мир на пару часов и предупредила, что с ней все хорошо своих родителей и друзей, ведь они должны волноваться. На что она ответила, что волноваться они не будут, так как она часто пропадает. И ответила она таким тоном, что я сразу поняла: об этом она разговаривать не хочет.

— Моя мама была гениально танцовщицей и держала школу танца и гимнастики, а отец был ее фанатом и многие годы добивался ее внимания и, в конце концов, она ему уступила. И с детства она учила танцевать меня. Мне это нравилось, действительно, нравилось, но все же такого фанатизма, как у моей мамы, у меня не было. И еще мне хотелось рисовать. Я даже однажды поругалась с родителями и пошла учиться в художественную школу. Вот только у меня к этому не было никакого таланта, и это было так обидно! У меня в голове жили таким красивые картины, но я не могла перенести их на бумагу. В результате я вернулась к танцам. Ты не подумай, я люблю танцевать, но мечтала я совсем о другом. В результате я занялась фотосъемкой. Ты знаешь, что такое фотография? — Я кивнула головой и она продолжила. — Маме это не нравилось, но я стояла на своем. Мы с ней часто начинали ругаться из-за этого. Притом я с двенадцати лет стала принимать участие в межгородских соревнованиях. И маме не нравилось, что я трачу свободное время не на тренировки, а блужданиях по городу в поисках красивых кадров. Когда мне исполнилось шестнадцать лет, она умерла, — голос у Лизы дрогнул. — Тогда я впервые приняла участие в международных дружеских соревнованиях «Танцы народов мира». Точнее, не только я, а ученицы маминой школы, представляющие Россию. Мы заняли третье место, на втором была Белоруссия, а на первом — Казахстан. Мама, не смотря на то, что хвалила нас за третье место, все равно была расстроена. Это я видела по ее глазам. Отец, чтоб отметить, даже такую победу, купил нам путевки в Крым. И там она утонула. Судорога ногу свела, и вытащить ее не успели. — Она замолчала, отхлебнула напиток и продолжила: — Потом отец нашел нам новую учительницу… Марину. Знаешь, насколько моя мама была одержима танцами, но отец оказался в разы ее одержимей. Он мне просто проходу не давал, заставляя тренироваться, тренироваться и еще раз тренироваться. И ругались мы с ним сильно из-за этого. Когда при очередной ссоре он разбил мои фотокамеры, я не выдержала: собрала вещи и ушла из дома. Вначале жила у подруги, а потом мы с ним все обсудили, и он согласился снять мне квартиру и кидать на карточку деньги, главное, чтоб я ходила на тренировки и принимала участие в соревнованиях. В общем, отношения наши испортились. А два года спустя, мне тогда было девятнадцать, он вновь женился на той учительнице. В прошлом году у него родился сын — Вова. Ты не подумай, — она кинула на меня встревоженный взгляд, — я не хочу сказать, что у меня плохой отец. Он любит меня, и я с Мариной подружилась, и Вовчика люблю. Просто мне кажется, что отец любит меня только из-за того, что я его дочь… даже, скорей, дочь своей матери. Я очень на нее похожа. Как личность, человек, я ему безразлична. Помню, Марина, увидев мои фотографии, предложила мне выложить их в интернет… э-э-э, я потом объясню, что это такое. А отец услышал ее, разорался, что она мне голову ерундой забивает, и, вообще, соревнования скоро, а мы тут время тратим в пустых разговорах… Э, черт! — вдруг воскликнула Лиза и взволновано сказал: — Я, вообще, съехала с темы, и словно жаловаться тебе начала, извини. Я ведь со всем о другое хотела сказать.

— Лиза, — я схватила ее за руки и дернула, заставив посмотреть на себя. — Не надо извиняться, и ты не жалуешься, ты — рассказываешь о себе! И я благодарна тебе за то, что ты доверяешь мне настолько, что готова поделиться со мной своей болью!

— Извини, — произнесла вновь она и осеклась, увидев мой раздраженный взгляд. — Просто, у меня такое чувство, что я все свое дерьмо вываливаю на тебя. Я просто хотела объяснить решение, которое я недавно приняла, и немного увлеклась.

— Что за решение? — спросила строго, не давая вновь заняться самобичеванием.

— У меня есть подруга Светка, — произнесла Лиза, заработав мой удивленный взгляд. — Помолчи, — выставила она руки вперед в жесте «стоп», — не говори нечего, это важно. — Я махнула рукой и она продолжила. — Так вот Светка любит читать книги фентези, и нередко про пападанок. Я тоже парочку читала, и меня часто удивлял вопрос: как они могли так легко согласиться остаться, жить в другом мире? Особенно, если это было какое-нибудь средневековье. Понимаю, в книгах все немного утрируется, но для меня это все равно было непонятно. До тех пор пока я не оказалась на месте попаданок.

— То есть, — протянула удивленно, — ты хочешь остаться?

— Да, — ее голос звучал неуверенно, но головой она кивнула решительно. — Я знаю это очень глупое решение, но здесь я словно задышала полной грудью, а в свое мире я задыхаюсь.

— Почему глупое? — с непониманием спросила я.

— Да потому, что я не знаю, что делать дальше! — воскликнула она. — Головой я понимаю, что мое решение абсурдное и глупое, но сердце требует остаться тут! Понимаешь, в книгах попаданки зачастую или находили любовь и оставались с мужиками, или оказывались сильными магами и шли учиться в академии, или оказывались в телах каких-нибудь не менее крутых и влиятельных баб. Или приносили в средневековый мир прогресс из нашего и на этом деньги рубили. — Она подняла руки и обвела пространство вокруг себя. — Но что я могу внести в ваши миры?

— Хочешь, будешь жить в средневековье? — со смешком спросила я.

— Нет уж, спасибо, — с кривой улыбкой ответила девушка. — И мужика мне тоже можешь не предлагать.

— Ладно, — я внимательно посмотрела Лизе в глаза и серьезно спросила: — ты, действительно, решила остаться?

Она колебалась секунду, но ответила на этот раз более решительно:

— Да.

— Тогда сейчас мы идем в твой мир, забираем нужные тебе вещи и ты прощаешься с родными, — продолжила я с серьезностью. — Ты готова?

— Но где я буду…

— Ты готова?

Лиза посмотрела мне в глаза и ответила:

— Я готова.

Перед тем, как отправиться на Землю, хотя регистрационный код мира был C00879-T6578, мы заскочили ко мне домой переодеться. Лиза надела свою одежду, так как уже давно носила одежду моей сестры, а потом выбрала мне то, что, на ее мнение, поможет не выделяться из толпы. В результате она выбрала сиреневый с зеленой вышивкой сарафан (мой) и черные туфли (моей сестры).

— Туфли? Ты серьезно? — спросила, в шоке разглядывая предложенную обувь.

— У нас не носят летом сапоги, а твои ботинки с пряжками очень будут выделяться. И притом, туфли-то на каблуке, а не на шпильке, — ворчливо отозвалась Лиза.

Когда проблема с одеждой была улажена, мы столкнулись с другой. Координаты мира я спросила у адепта-иномирянина на следующий же день, как познакомилась с Лидой. Но дело в том, что он дал координаты своего мира и города, где проживал, так как координаты города Лиды не знал.

— Как же ты тогда по мирам путешествуешь? — удивленно спросила Лиза. — На авось что ли?

— На что?

— Ну, куда попадешь, туда и попадешь? — ответила она неуверенным голосом.

— Это точно, — поморщилась я. — Это, действительно, неудобно, и пару раз из-за этого я попадала в серьезные проблемы, но все дело в том, что невозможно вычислить координаты ВСЕХ городов во ВСЕХ мирах. Когда ты открываешь телепорт по координатам мира, то он может вывести тебя в любую точку. Если у тебя есть координаты мира и определенного на нем места — то это уже проще.

— Тогда, давай, выйдем в Сашином городе и доедем на автобусе до моего? — предложила девушка. — У меня есть немного моих денег, и если не хватит, продам телефон и золотые серьги. А еще я могу, — она вдруг зловеще рассмеялась, — взять микрокредит! Они, кажется, до двадцати пяти тысячью дают. Только это уже в моем городе, так как паспорт мой дома.

— Что еще за «микрокредит»? — спросила я и добавила: — Кредит я знаю, что такое.

— О, это тоже самое, что «кредит», но его дают всего на несколько дней и под бешеные проценты! — в запале воскликнула Лиза. — У меня друг одно время в таком банке работал и рассказал мне, как они эти аферы провертывают и как людей дурят. А теперь обдурю их я!

— Ты думаешь это нормально? — аккуратно уточнила я. — У твоей семьи из-за этого проблем не будет?

Ее энтузиазм погас.

— Не знаю, — произнесла девушка. — Тогда лучше не рисковать, а то, действительно, еще навлеку на них проблемы, а мне бы хотелось расстаться с ним на хорошей ноте. Но, блин! — протянула она. — Я хотела столько прикупить, и не уверена, что мне хватит денег.

— Что именно прикупить? — поинтересовалась задумчиво. — Если одежду — то лучше не стоит, иначе будешь выделяться. А брать с собой технику не слишком безопасно, можешь заинтересовать ищеек. Они к иномирянам и так недобро относятся, а к тем, кто приносит с собой нелегальный товар и подавно. Тут даже я тебе не помогу.

— А фотоаппараты можно? — вновь начал расти у девушки энтузиазм. — Я бы хотела заняться именно ими!

— А говорила, не знаешь, что делать дальше! — с усмешкой поддела ее я. — Думаю, можно. В Адвентурии они тоже есть, хотя явно устроенные по-другому. Как тебе, кстати, мир. Годен для жизни? Если хочешь, можешь там пожить несколько месяцев, и если не приживешься, переселишься в другой.

— Договорились, — ответила Лиза с улыбкой. — И если там уже есть фотографии, то мои никого не удивят. Так что и внимание я к себе привлекать не буду. Только нужно будет потом разобраться в их фотоаппаратах, и если что перейти на местные, так как для моих нужно будет электричество и розетка, а тут это еще явно не придумали.

— Электричество тут и впрямь нет, — согласилась я. — В Адвентурии, да и во многих других мирах, используют энергию солнца, ветра или магических кристаллов.

— Значит, пока не научусь, накуплю аккумуляторов! — воскликнула Лиза.

В Лизином мире была ночь. Нужный автобус пришлось дожидаться три часа, а потом еще около двенадцати часов ехать до нужного города. Хоть выспаться удалось, но тело ужасно ломило от сидячего неудобного положения. В результате попали мы в квартиру девушки ближе к вечеру. В ней было три комнаты: спальня, кухня и ванная. Обстановка была в милых бежевых тонах, а стены заклеены фотографиями: черно-белыми, цветными, и совсем уж удивительными: черно-белыми, но некоторые части были в цвете. Так же меня заинтересовала техника, но сил разузнавать о ней у меня сейчас не было.

— О, кровать! — простонала Лиза, падая на озвученную мебель.

Я вторила за ней, чувствуя, что меня слегка подташнивает от тех пирожков под названием «беляши», которыми меня угостила девушка, купив их у старушки на одной из остановок.

— Предлагаю поужинать и собираться в путь-дорогу.

— Поддерживаю.

Девушка сварила пельменей, которые мы с аппетитом съели с уксусом и майонезом. Точнее, съела с аппетитом Лиза, а вот я с недовольством.

— Как ты можешь есть эту белую гадость? — спросила я, ковыряясь в тарелке вилкой. — Она же забивает весь вкус, да и сладковатый.

— А еще ужасно жирный, и от него толстеют! — несмотря на не слишком лестную характеристику, произнесла она ее с восхищением. — Но я его обожаю и ничего не могу с собой поделать. И ем по чуть-чуть и редко, но раз теперь мне за фигурой смотреть не нужно будет, то побалую себя напоследок. — И она выдавила из тюбика все эту белую массу, отчего пельмени стали в ней плавать.

Теперь меня затошнило отнюдь не от «беляшей», и я протянула ей свою тарелку, протянув:

— Не обижайся, но я это есть не могу.

— Да ладно, — махнула она рукой. — Тебя можно понять, у тебя дома еда все натуральная и в таких «глушителях вкуса» не нуждается. Наш растворимый кофе ты тоже не оценишь, поэтому давай я тебе чаю сделаю. У меня еще где-то овсяное печенько валялось. Сейчас организую.

Печенько было не одно, а целых три, которые Лиза мне самоотверженно отдала и об которые я чуть не сломала зубы.

— Давно лежит, — извиняющее промямлила она и поставила передо мной кружку с чаем: — Макай в чай.

Так называемый чай у меня восторга тоже не вызвал, но я решила не добивать девушку своими придирками и послушно его выпила, отодвинув печеньки опять к Лиде. Она пожала плечами и подтянула печеньки к себе.

Когда настала очередь собирать вещи, Лиза замешкалась.

— Вот по ноуту я буду скучать, — страдальчески произнесла девушка, обнимая некое подобие «книги». — Слушай, а может, я смогу его забрать, а ты потом придумаешь, как можно его будет заряжать энергией?

— Я бы смогла что-то придумать, но, Лиза, тебе лучше не брать его с собой. Даже если не брать в расчет карателей, то эта техника может заинтересовать изобретателей, и у тебя могут быть проблемы.

— Но я ведь никому не расскажу о нем, — заскулила девушка, взглянув на меня глазами полные мольбы.

— Все может быть, — непреклонно возразила я. — Ты и так рискуешь из-за фотоаппаратов, поэтому должна будешь нанять себе служанку, которая не будет болтать языком.

— Служанку? — изумилась Лиза. — Но я и не думала никого нанимать.

— А придется. Ты поселишься в моем доме в Адвентурии. Дом большой, так что я не думаю, что сама ты сможешь за ним следить. Притом, оставаться одной будет небезопасно. Поэтому, я советую, нанять двух служанок, несколько слуг, кухарку — это особенно важно, — кинула я недовольный взгляд на грязные тарелки в раковине, — и управителя.

— Но чем я буду им платить? И только попробуй заявить, что дашь мне денег!

— Не дам, а вложу, — исправно заявила я. — Когда станешь известной и богатой, вернешь.

— Почему ты так уверена, что я стану известной и богатой? — раздражено спросила девушка. — Я думала, что поселюсь в какой-нибудь комнате, устроюсь куда-нибудь работать…

— Лиза-Лиза, — сокрушенно покачала я головой. — Зачем тогда тебе куда-то перебираться, если и в этом мире у тебя есть комнатка и работа? Я думала, ты хочешь избежать этого и заняться тем, чем всегда хотела.

— Но… — закусила девушка губу, смущено опустив взгляд на кружку в руках.

— Но есть пара немаловажных фактов. Во-первых, в Адвернтурии фотоаппараты создали недавно, и фотографии только начинают набирать популярность. Притом, взгляни на свои работы — это же фантастика! Думаю, ты быстро сможешь привлечь к себе внимание, устроив выставку. Во-вторых, я могу взять тебя на работу.

— На работу? — подняла она на меня заинтересованный взгляд.

— Помнишь мой «двигаскоп»? — Лиза кивнула головой. — Для него мне понадобятся записи, а у меня на это нет ни таланта, ни времени. Поэтому, если ты захочешь, можешь снимать для меня, и когда двигаскопы станут продавать, то мы сможем вместе с ними продавать и записи-кристаллы.

— Можно снимать театральные выступления!

— Вот видишь, у тебя больше для этого идей, — с благодарностью улыбнулась я, — мое дело только создавать. Только там еще звук нужно доработать.

— А если взять те музыкальные кристаллы?

— Не годится, — фыркнула, давая понять, что если бы все так было просто, то я бы уже использовала эту идею. — Там функция воспроизведения связана с повтором и ускорением звуков, если бы не артефакт, то один кристалл ты могла несколько столетий слушать, притом один звук звучал бы раз в год. Притом голоса они же не воспроизводят, а только вибрации. То есть, слово звучало бы каким-нибудь звуком. Но это мы отвлеклись. Ты согласна?

— Да, — ответила Лиза и улыбнулась мне. — Спасибо за все, Элла.

Я отмахнулась, а потом зловеще захихикала и с напускной строгостью произнесла:

— Но не расслабляйся. Подруга я может и хорошая, но как начальник строга, поэтому отлынивания от работы, не потерплю. Так что готовься!

Она фыркнула в кружку, явно не устрашившись моими предупреждениями.

В Лизином мире нам пришлось задержаться еще на день. Первым вечером мы перенесли в дом в Адвентурии вещи из ее квартиры: книги, ее фотокамеры, косметику, и некоторую одежду, которую она все же решила потянуть с собой. На следующее утро девушка сняла с карточки деньги и прикупила батареек, кучу стопок бумаги разных размеров и огромное количество бутылок со странным веществом, благодаря которым, по ее словам, и проявлялись фотографии. Потом она с обидой заявила, что, вообще-то, в ее мире таким способом уже не многие пользуются, так как все стало намного быстрей и легче из-за принтеров, но так как ноут я с собой не разрешила брать, придется делать по старинке, благо она этому в свое время обучилась. И вечером мы отправились к ее родным.

В ее мире прошло две недели, поэтому наше появление произвело фурор. Крики, обнимания, плачь, последовали незамедлительно, а Лида стояла как статуя самой себе, явно не веря в то, что ее отец мог разреветься.

— Лиза, доченька моя, я ведь весь город на уши поднял, но ты словно в воду канула. Я уж думал, тебя кто-то из моих конкурентов выкрал ради выкупа. Но две недели и никаких знаков и следов…

— Пап, — выбралась Лиза из объятий с неловкостью. — Пап, успокойся. Я жива. И меня никто не крал. Я попала в другой мир.

Отец девушки и, как я поняла, мачеха Марина, вытирающая слезы платком, переглянулись, и мужчина взревел:

— Ты подсела на наркоту?! В каких ты притонах пропадала?!

Лиза оглянулись, кинув мне взгляд помощи, а я пожала плечами и произнесла:

— А зачем нужно было в лоб говорить?

— А ты еще кто?! — теперь гнев мужчины переместился на меня. — Это ты ее подсадила на наркоту?! А теперь за деньгами пришла?

— Папа! — взревела Лиза. — Не смей с ней так разговаривать! Элла меня спасла! Если бы не она, то я застряла в той пустыне и вряд ли бы выжила! А если бы и выжила, вернуться все равно не смогла!

— Какая пустыня? Другой мир? В смысле, другая страна? — уже не так громко, но все еще со скользившим гневом спросили ее отец. — Что там с тобой делали?

— Нет, папа, именно, что в другой мир! Элла, ну помоги! — но этот ее взгляд не просил, а требовал помощи. — Покажи им магию!

— Какая к чертям «магия»! Ты мне можешь просто сказать, где ты была?!

Я сделала шаг, но оказалась не впереди, а за спиной мужчины. Марина испугано взревела, а мужчина (как его, кстати-то, зовут?!), вдруг резко кинулся к тумбочке, молниеносно достал оттуда что-то, отдаленно напоминающее револьвер, и громкий звук заполнил комнату.

— Элла! — взревела испугано Лиза.

Марина тоже взревела:

— Что ты наделал!

Я медленно опустилась на пол, чувствуя, ужасную боль в животе. Девушка подскочила ко мне, прижала к самому центру боли руки и закричала:

— Ты же полубогиня. Ты не можешь так просто умереть!

— От этого, конечно, — поморщившись, ответила я. — А вот они меня, точно, прибьют.

— Кто они? — испугано спросила я.

Ответом ей были нескладные окрики моих родных и… адептов?!

Притом прихожая явно не могла вместить всех в себя, и многим пришлось переместиться на лестничную площадку, куда на звук выстрела вышли соседи.

Крики, шум, гам заполнили все в округе, от чего мне пришлось закричать:

— Да вытащите кто-нибудь из меня пулю?! Я не могу вылечиться пока она во мне, а из-за боли не могу нормально управлять кровью!

Вдобавок, среди присутствующих был и дядя Саша, от чего его кровь брыкалась, как молодой жеребец, нежелающий быть объезженным.

— Элла! — голос был мамы и, скорей всего, именно ее рука на плече. Видеть я не могла, потому что перед глазами все начало меркнуть.

«Черт! Еще и бабушка появилась!» — это была последняя мысль, после того, как померкли цвета с голосами, и я провалилась во тьму.

Казалось, я бреду сквозь молочно-густой туман, который застилал все перед глазами. Я уже долго брела, монотонно ступая вперед. Что я ожидала увидеть впереди? Почему так стремилась? Возможно, все было в голосах. Непохожие друг на друга, громки и тихий, но произносящие лишь одно слово «…Элла…»

… Элла… Элла… Элла… Элла… Элла… Элла… Элла… Элла… Элла… Элла… Элла… Элла… Элла… Элла… Элла… Элла… Элла… Элла… Элла… Элла…

И я шла вперед, в желании узнать, кого голоса так настойчиво зовут…

Когда я впервые пришла в себя и открыла глаза, то увидела белоснежный потолок, который тут же закрыла чья-то голова. Я успела рассмотреть только белоснежные, как и потолок, короткие волосы, которые были очень странно подстрижены, и бледно-серые, оттенка стали, глаза, в которых плескалось беспокойство. Затем меня опять утянула в свои сети темнота.

Во второй раз перед глазами появилось лицо мамы… постаревшее, с впалыми щеками и мешками под глазами.

— Элла! — вскрикнула она и ее глаза заполнили слезы.

Я попыталась было попросить воды, так как меня сильно душила жажда, а еще лучше яду, так как все тело ужасно болело, но тьма вновь потянула сознание за поводок.

На третий раз я вначале немного полежала с закрытыми глазами, а потом только открыла и вновь увидела забавно подстриженного незнакомца.

— Элла! — позвал он. — Элла! Я так рад, что начала приходить в себя! Тебе что-нибудь нужно?

Мне нужно было в туалет, но не стану же я, в самом деле, незнакомцу говорить о столь личном времяпровождении, поэтому я спросила:

— Кто ты?

Лицо нахмурилось, и в глазах цвета стали появилась такая боль, что мне, казалось, я ощущаю ее в груди.

— Мое имя Килиан.

— А мое Элла, — говорить было трудно, вдобавок боль давила на тело словно тиски, но я все равно назвалась.

— Я знаю, — мне грустно улыбнулись и спросили: — Тебе больно?

— Да.

Голова тут же исчезла, и я почувствовала, как прогибается кровать — видно, он с нее поднялся.

Звук шагов и голос Килиана:

— Мисс Инди, Элла пришла в себя и ей больно.

Еще шаги и встревоженный голос мамы:

— Сейчас, я сбегаю за лекарем! Дай ей пока воды, Килиан!

Голова вновь закрыла потолок — двигать головой я не могла. Казалось, что мое тело налилось свинцом, и кровь почему-то не спешила отвечать на мой зов и облегчить мои страдания.

— Пить будешь?

— Буду.

Мне протянули тряпочку с водой, из которой пришлось воду высасывать.

— А кружку трудно дать?

— Тебе пока нельзя двигаться, — извиняющее произнес Килиан. — Когда усмиришь свою кровь, тогда кружку с водой и получишь.

Если бы я в этот момент пила воду из кружки, то, точно, бы подавилась, а так только изумленно фыркнула:

— Откуда ты знаешь о моей крови?

— Я много чего знаю о тебе, а еще я чувствую твою боль.

— Вытягиваешь мою боль заклинанием? — не поняла я.

— Нет, — покачал он головой. — Только чувствую, и ничего не могу с этим поделать, и от этого мое сердце разрывается от боли.

— Мое тоже, — тихо произнесла я.

— Извини, что добавляю тебе проблем.

Уточнить, каких именно проблем, мне не дала влетевшая в комнату мама с лекарем.

Лекарь облегчил бою боль, после чем-то напоил (опять через тряпочку!), от чего я провалилась в сон.

Четыре дня прошли для меня словно в аду. Я лежала не двигаясь, пила через тряпочку, и в минуты бодрствования умирала со скуки, так как тот покацанный блондин больше не появлялся. Мама с лекарем мне разговаривать строго запретили, и если я возмущалась, поили сонным зельем. Так что на четвертый день я не выдержала и решила подняться с кровати.

Было трудно, тело слушалось с неохотой и нежеланием, но я все же заставила его принять горизонтальное положение, правда, при этом, чуть не упав и не разбив себе нос.

Дверь была открытой, поэтому я без проблем (если не считать проблемой короткие перебежки от мебели к мебели) выбралась из комнаты и направилась по стеночке вдоль коридора.

Обстановка узналась — это был мой дом. Хотя комната, из которой я выбралась, подобной узнаваемостью не отличилась.

Неожиданно дверь, возле которой я остановилась передохнуть, подло меня подвела, открывшись внутрь и потянувшей меня за собой. Я уж думала, что теперь меня запрут в комнате еще и из-за дополнительных увечий, как меня поймали крепки руки и изумленный мужской голос вскрикнул:

— Элла?! Что ты тут делаешь?!

Я подняла взгляд и в шоке вытаращилась на державшего меня молодого человека.

— Ястреб?.. — пораженно пробормотал, и замахала головой.

Это, точно, не может быть Ястреб, ведь Ястребу намного меньше лет…

День рожденья! Я же обещала прийти!

— Ты узнала меня, Элла? — не менее пораженно пробормотал парень, а затем развернул меня за плечи и заглянул в глаза: — Элла, ты, правда, меня узнала?

— Нет, я вас не знаю, — попыталась выдернуться, но парень держал крепко. — Отпустите меня!

— Малиновка, я — Ястреб. Ты же узнала меня.

— Не может быть! — испугано вскрикнула я. — Ястреб мой ровесник, а вы уже явно взрослый дяденька! Отпустите или закричу!

Не знаю, какие из слов на него в этот раз подействовали, но мои плечи выпустили из захвата. И все бы хорошо, если бы мое движение было не слишком резким, а телу не требовалось опора для нахождения в горизонтальном положении.

— Элла! — закричал «дяденька», хватая меня за руки.

Я испугано вскрикнула, так как еще одни руки схватили меня за талию. Резко подняв голову вверх, я выдохнула с облечением, так как поймал меня Килиан.

— Какого черта ты делаешь, демон? — прорычал блондин, и его глаза заполнились цветом золота, а зрачки хищно вытянулись.

— Ух, ты! Дракон! — восторженно воскликнула я.

На меня кинули недовольный взгляд. С чего это? Я же впервые дракона так близко вижу, так что за это можно было понять мое восклицание. Переведя не менее недовольный взгляд на «дяденьку», дракон зарычал:

— Отпусти ее, демон!

— Сам отпусти, дракон!

Оба «дяденек» были намного выше меня, особенно тот, кто демон, от чего мне лишь оставалось смотреть на них снизу вверх, переводя взгляд с одного лица на другое. И лица эти явно не вызывали в душе желание влезать в их спор.

А потом я почувствовала злость, гнев, раздражение…. И они, точно, не могли быть моими! Потому что мне было неловко и даже страшновато!

Дракон взглянул на меня и прорычал громче:

— Эдмон, не нарывайся. Отпусти. Ее нужно отнести в комнату.

— Это ты, Килиан, притормози коней. Элла, меня узнала, в отличие от тебя, — его ухмылка лучилась самодовольством. — Правда, Малиновка, — подмигнул мне «дяденька».

Боль была такой силы, что если бы нее чувство, словно она принадлежит не мне, то я, точно, подумала, что у меня сердечный приступ!

Выдернув одну из рук из захвата демона, я сжала рубашку на груди и простонала:

— Что со мной?

— Элла, — Килиан схватил меня на руки, и демону пришлось выпустить мою вторую руку, — извините. Это я виноват.

— Почему?

— Потому что ты чувствуешь мои эмоции.

— Почему я их чувствую?

Килиан замялся, а «дяденька» ядовито выдал:

— Что? Боишься открыть правду?

— Нет, — резко ответил он ему, а затем перевел взгляд на меня и тихо произнес: — Все дело в том, что наши души связаны, Элла.

— Но как?..

— Потому что мы муж и жена.

Я перевела потрясенный взгляд с одного мужского лица на другое и ошарашено произнесла:

— Но я не могу быть замужем. Я еще несовершеннолетняя!

— Элла, что ты последнее помнишь перед тем, как проснуться в той комнате? — аккуратно уточнил Килиан, и я вновь почувствовала в сердце боль.

— Помню? — я сжала лоб. — Я была у Ястреба, а потом вернулась в школу. — Я подняла на Килиана взгляд, чувствуя, как у меня на глазах наворачиваются слезы. — У него завтра должен был быть день рождения. А я получается не пришла. И он решит, что я его бросила. Сколько прошло времени? — вцепилась я в надежу.

— Элла, — произнес демон, так как дракон отвел взгляд, и мое сердце вновь забилось сильней от боли, — прошло больше восьми лет, просто ты их забыла. И я — Ястреб.

— Восемь? Лет? — медленно повторила я. — Но почему я не помню?

— Историю нужно начать с начала, поэтому лучше, чтоб ее начала твоя мама, или Саша, — произнес Килиан. — А уж потом мы дополним от себя. Но сначала тебе нужно отдохнуть.

Все мои возражения погасли на корню, а потом меня отнесли в кровать, напоили зельем и я заснула.

Я сидела на берегу озера и с раздражением кидала в него камушки, нарушая спокойную гладь.

Вчера вечером меня привели в гостиную, заполненную моими родственниками, и я впервые убедилась в том, что фраза про забытые восемь лет была не шуткой. Мои родители постарели, а братья и сестры выросли. Вдобавок у меня появился еще один младший брат — Стивен.

Несмотря на выставленные факты, я все равно не могла поверить, что забыла восемь лет своей жизни! Дядя Саша объяснил, что это случилось из-за того, что мне вернули мою кровь. Оказывается, восемь лет назад меня похитили, выкачали из меня кровь и, когда я спаслась, дядя с бабушкой поделилась своей. Похитителей поймали совсем недавно и хотели вернуть мне кровь после суда, но все случилось по-другому. Около трех недель назад меня подстрелил отец моей подруги Лизы. Я потеряла много крови, и мне срочно нужно было переливание, иначе бы я умерла. Поэтому из меня удалили кровь дяди с бабушкой и влили мою. Двенадцать дней я не приходила в себя и на тринадцатый наконец-то очнулась.

Поначалу мне боялись рассказывать эту история, так как в прошлом у меня, оказывается, часто случались провалы в памяти. Так же я постоянно забывала людей, имена или моменты из жизни. Но сейчас этого не случилось. Выслушав историю, я ничего не забыла. Может из-за того, что не могла поверить в то, что это случилось со мной?

Потом Килиан и Эдмон, который, действительно, оказался повзрослевшим на восемь лет Ястребом, рассказали мне о нашем неком подобии любовного «треугольника». Это история меня поразила не меньше, чем про похитителей и кровь. Особенно, про наше с Килианом случайное замужество, которое может расторгнуть всего одна богиня, неизвестно где находящаяся.

Затем пришла Лиза со своим отцом Алексеем. Оказалось, знакомы мы были с ней недавно. И подстрелил меня ее отец от испуга, потому что в их мире не было магии. Я простила его и не стала выдвигать никакие против него обвинения. Может из-за того, что не помнила, что именно произошло, а по рассказу получалось, что я тоже была виновата. Может из-за взгляда Лиды. Ее взгляд и вид произвели на меня сильное впечатление. Казалось, что именно она меня случайно подстрелила. А может, Лиза винила себя в этом, ведь помогая ей, я оказалась в такой ситуации.

Десертом вечера стало зеркало, которое я потребовала принести. И что увидела в нем? Что я почти не изменилась! Как была невысокого роста, с плоским передом и задом, так и осталась! Хотя присмотревшись, все же разница была видна: черты лица стали немного взрослей, а волосы стали намного короче (в свои годы я носила косу до задницы). Да и грудь, признаться, все же немного округлилась.

Заснула я с тяжелой головой, и вот с утра решила прийти к озеру и обдумать все. Думалось плохо. Вся эта ситуация была и оставалась для меня словно прочитанной книгой. Я принимала и в тоже время отрицала эти забытые восемь лет. Хотела вернуться назад в прошлое и в тоже время вспомнить эти восемь лет.

— Привет.

Я подняла голову и увидела возвышающуюся надо мной фигуру Килиана.

— Привет.

— Что делаешь? — он присел рядом.

— Пытаюсь все обдумать и что-нибудь для себя решить, — ответила, пожимая плечами, потом схватила камень и запульнула его в озеро.

— Элла, я кое о чем вчера не рассказал тебе, — спустя пару минут произнес дракон.

Я посмотрела на него с легким ужасом и неровно протянула:

— Неужели мы…. Мы с тобой уже?

— Нет-нет, — поспешно произнес дракон и замахал руками. — Мы только целовались. И ты еще девственница.

— Да? — признаться, я была поражена. Хотя, думаю, была бы поражена не меньше, если бы узнала, что уже нет. Какое-то такое двоякое ощущение.

— Я умолчал о двух вещах, и об одной ты не знала даже в прошлом, — со вздохом произнес Килиан.

— Почему не рассказал? — тихо спросила я, даже не зная, что чувствовать.

— Потому что вначале я не думал, что у нас с тобой будут какие-либо отношения, а потом, как-то не было времени. Да это и не слишком хорошая история.

— Но сейчас ты хочешь мне ее рассказать? Почему?

Дракон нервно пожал плечами и ответил:

— Я просто хочу рассказать тебе о своих чувствах. — Немного помолчав, он принялся исповедоваться: — На самом деле, впервые я встретил тебя не в академии, а за много лет до этого. Понимаешь, на мою расу было наложено проклятье: мы не могли прикасаться к другим расам, только к своей. Из-за этого мы стали вымирать. Нас было и так мало, но живем мы долго, поэтому поначалу не видели в этом проблем. И спохватились, когда было уже слишком поздно, у нас стали рождаться дети с психическими и генетическими отклонениями. Тогда мы и стали искать решение, которое могло нас спасти. Я тоже вызвался и, по своей глупости, попал в мир Гортемзии, где на меня надели рабский ошейник, блокирующий магию, и продали одной дамочке… — он резко замолчал, и мое сердце заполнила такая боль, ненависть, призрение и гнев, что невольно схватила руки дракона и сжала. Он на меня не взглянул, но мне и не нужно было, я и так ощутила его благодарность. — Я пробыл там восемь месяцев, пока меня не спасла ты.

— Я?! — голос вышел скептичен.

— Ты, Элла, ты, — теперь на меня взглянули с благодарностью и нежностью. — Ты тоже попала в тот мир, и тебя сделали рабыней, но не игрушкой, а как бы магической единицей. И ты устроила бунт, зародила в рабах надежду и спасла многих. В том числе меня.

— Охренеть, — поражено пробормотал я.

Килиан слегка улыбнулся и произнес:

— Тогда я увидел не девушку, богиню. Ты для многих стала богиней, пришедшей рабам на помощь. Поэтому мне так трудно было узнать тебя в той помятой, не выспавшейся девушке с грязными волосами, которая пришла за нами на распределении в Академию. Я узнал тебя тогда, когда ты рассказал нам легенду о своей семье, потому что я ее уже слышал в прошлом от тебя. Точнее, ты рассказала ее кому-то, и она стала ходить среди рабов как символ надежды. Это стало для меня шоком. И еще большим шоком задание Музара.

— Какое задание? И ты знаешь Музара?

— Можно сказать, ты нас познакомила, — пояснил дракон. — А вот задание — это уже вторая вещь. Ты помогла нам снять проклятье с драконьего рода… — Килиан вкратце рассказал про путешествие в двойник мира и про задание, которое нам дал мой бог покровитель, за возможность туда отправиться.

— То есть, — медленно протянула я дрожащим голосом, рефлекторно выдернув руки из захвата дракона, — ты и я… должны?..

— Тогда это тебя ни капельки не смутило и не напугало, — насмешку в голосе он и не подумал скрывать.

— Подожди! — подняла я руки. — Но ведь ты сказал, что мы еще не того?.. Почему тогда?.. — не знала, как задать вопрос, так как неловкость и смущение, действительно, испытывала.

— Мы пытались, — он многозначительно промолчал, — но ты вспомнила одного из своих похитителей, а потом было не до этого.

— Значит, — медленно проговорила с навалившимся осознанием, — мы должны будем…

— К сожалению, да, — решительно кивнул дракон головой.

Его «к сожалению» неожиданно задело мою женскую гордость (и откуда она только вылезла?), но потом я поняла, что оно относилось, совсем не к моей «идеальной» фигуре.

Мы замолчали. Я не могла читать мысли Килиана, но благодаря связи чувствовала, что сейчас его мучает тоска, боль и еще страх. Потом он тяжело вздохнул и произнес:

— Я хотел, чтоб ты узнала нашу историю, перед моим уходом. Хотел, чтобы ты поняла: поначалу я чуть ли не боготворил тебя из-за понимания, что именно ты меня спасла из рабства, хотя и не показывал своих истинных чувств. Но влюбился я именно в девушку по имени Элла Шторм, с ее недостатками и достоинствами.

— Ты уходишь? — изумлено спросила, почему-то чувствуя сожаление. Может, это из-за того, что Килиан был первым, кого я увидела, придя в себя. Или из-за нашей эмоциональной привязки. Я испытывала его чувства, поэтому подсознательно доверяла, зная, что обмануть меня он из-за этого не сможет.

Килиан глянул на меня и грустно улыбнулся кончиками губ, а я запоздало вспомнила, что он тоже может чувствовать мои эмоции.

— Я хочу найти богиню, которая связала наши души, и попросить ее разорвать связь. В этом мне согласился помочь твой дядя Александр.

— То есть, ты хочешь развестись?

— Я не стану тебя неволить этим браком, особенно, после того, как ты вспомнила демона, — его голос был ровный и холодный, но я сердцем ощущала его боль и понимала, что слова дались ему нелегко. — Я уйду сразу, как тебе станет лучше.

— И ты даже не будешь за меня бороться? — тихо спросила, опустив взгляд на камень возле ног. Захотелось схватить его и запульнуть в голову дракону.

— Элла, я боролся за тебя, когда ты не знала меня и не помнила его. Но если тогда, я не смог пробиться через твою стену и достичь сердца, то сейчас и подавно не сумею. Однажды я думал, что мне почти удалось: мы тогда были в одном мире на празднике плодородия. Сотни барабанов, тысячи голосов и людей, и мы танцевали среди них, и, — дракон кинул на моё лицо быстрый взгляд, — и целовались. Тогда я подумал, что ты наконец-то примешь мои чувства. Но ты, наоборот, лишь сильней отдалилась от меня. Стала игнорировать, а при нашем последнем разговоре мы поссорились. Я спросил прямо: почему ты стала меня избегать. А в ответ услышал, что у меня завышенная самооценка, раз я так решил, и что налаживать со мной никаких отношений ты не собираешься. Но даже тогда у меня еще был шанс, но теперь, когда ты забыла меня и вспомнила Эдмона, у меня не осталось и его.

У меня просто не находилось слов, что на это ответить.

— Сказать по правде, — Килиан усмехнулся, и я чувствовала, что насмехался он над собой, — мы не слишком то и ладили. Я тебя постоянно бесил и раздражал.

— Почему? — изумилась не на шутку. Сейчас дракон не вызывал во мне этих чувств, наоборот, он располагал меня к себе, не только из-за связи, но и из-за того, что прямо сумел рассказать мне обо всем, ничего не скрывая и не коверкая факты в свою пользу.

— Я пытался пробиться через твою броню и сильно ревновал — этим и доводил. Тогда ты, из-за похищения, мало, кого подпускала к себе. Удивительно, что Лиза стала тебе подругой. И, признаться, это первый раз, когда мы спокойно разговариваем без тычков и язвительных замечаний.

— Точнее, когда я с тобой нормально разговариваю? — уточнила я.

Грустная улыбка была мне ответом.

А через несколько дней мне стало намного лучше, и Килиан ушел.

Вечером в мою комнату (точнее, это была гостиная комната, которую я пока занимала) робко постучали.

— Входите, — крикнула я, от скуки готовая лезть на потолок.

Дверь нерешительно открылась, и в комнату заглянула Лиза.

— Можно? — неуверенно спросила девушка.

Вид у нее был, как человека страдающего бессонницей: черные круги под покрасневшими глазами, нездоровый цвет лица, растрепанные и кое-как собранные в хвост волосы.

— Можно, — кивнула я головой.

Лиза вошла в комнату и медленно подошла к моей кровати, склонив голову и выражая всем своим видом, словно шла на эшафот, честное слово.

— Я хотела поблагодарить тебя и еще раз извиниться, — тихо произнесла девушка.

— Сто раз было мало, так ты решила извиниться сто первый? — со смешком спросила. — И не стой ты, присаживайся, — хлопнула я ладонью по кровати.

Она присела на край и тяжело вздохнула.

— Если бы я знала, что все так повернется, то отправилась домой еще тогда, когда ты мне предложила в первый раз, — страдальчески протянула Лиза, потупив взгляд.

— И много раз я предлагала? — с удивлением поинтересовалась.

Мне говорили, что Лиза была моей подругой, тогда почему я хотела ее отравить домой?

— Один. Когда мы в первый раз встретились. Ты тогда предложила отправить меня домой, а я сказала, что в книгах про попаданок главных героинь ждут обычно приключения. Ты мне предложила составить тебе компанию, а потом я учила тебя пить текилу. — Она вновь тяжело вздохнула. — Ты столько для меня сделала, показала удивительные места и вообще. А я… — девушка всхлипнула и спрятала лицо в ладонях.

— Эй-эй, Лиза, — растерялась я.

Девушка зарыдала громче.

— Но, а теперь-то что?! — выбила ее реакция меня из колеи.

— Ты запомнила моё имя! — через всхлипы заревела она.

— Я теперь все имена запоминаю, — ответила, пожимая плечами.

— Это из-за проблемы с кровью? — спросила Лиза, поднимая на меня покрасневшие глаза. — Я не знаю, что у тебя случилось. Ты мне не рассказывала.

Я замешкалась. Килиан говорил, что я никого к себе не подпускала после похищения, значит, и Лизу я не пропустила через свою броню.

— Нет-нет, ты не подумай, — взволновано произнесла девушка. — Я все прекрасно пониманию и не хочу сказать, что ты была плохой подругой. Это я… — она вновь начала всхлипывать.

Я закатила глаза и покачала головой.

— Лиз, ну не начинай. Все ведь обошлось.

— Только ты все забыла. И Килиана… — она осеклась.

Я ухватилась за ее слова:

— Мне Килиан сегодня утром рассказал, что у нас с ним были не ахти какие отношения. Он меня раздражал, и я его постоянно бесила.

— Мне, кажется, ты так защищалась, — пояснила она, успокоившись.

— Защищалась?

— Угу, — кивнула Лиза головой. — Ты ему очень нравишься. Я поняла это сразу, как увидела, как он на тебя смотрит. Мне кажется, он тоже начал тебе нравиться, но ты боялась впустить его в свое сердце, поэтому он тебя все время раздражал, и ты грубила ему. Если бы ты ничего к нему не чувствовала, то просто бы не обращала на него внимание.

— А Эдмон? — Назвать демона Ястребом я не могла. Эдмон отличался от того Ястреба, которого я помнила. И дело было не только в возрасте. Эдмон был язвительным и грубоватым, а Ястреб для меня остался загадочным и благородным. Вдобавок я ощущала рядом с ним неловкость, Эдмон слишком давил на меня тем фактом, что он был в прошлом Ястребом. И еще раздражение было из-за того, что он насмехался над Килианом, что я его забыла, а Эдмона, наоборот, вспомнила. Казалось, он не мог понять тот факт, что для меня это два совершенно разных демона.

— Я не думаю, что у тебя были к нему какие-нибудь положительные чувства. Он постоянно грубил и язвил, а ты отвечала ему взаимностью. — На несколько секунд задумавшись, Лиза произнесла с легкой улыбкой. — Я думаю, Килиан тебе больше подходит.

— Почему? — это вопрос меня, действительно, заинтересовал.

— По его поведению. Пока ты была в отключке, он чуть с ума не сошел. Нет, не подумай! — Она взволнована на меня посмотрела. — Мы все очень переживали за тебя, но Килиан… Он не отходил от твоей кровати, постоянно тебя звал, утверждая, что ты придешь на его голос. Не спал, почти не ел, не мылся. Дней где-то через шесть, как тебе перевезли сюда, Эдмон что-то сказал ядовитое о его волосах, так Килиан схватил ножик и обкорнал свою шевелюру.

Так вот почему у него была прическа жертвы близорукого парикмахера, потерявшего свои очки!

— Так что, Элла, если ты потеряешь такого парня как Килиан, то будешь дурой. Прости, за резкие слова.

— Он решил сдаться, — тихо прошептала я, вновь ощутив сожаление. — Он сказал, что собирается найти богиню и развестись со мной.

— Правильно, — уверено кивнула девушка головой.

— Правильно? — раздражено повторила я.

— Элла, ваш брак был случайным. Да ты ему все уши прожужжала, про то, что нужно, найти скорей богиню и развестись! Думаешь, ему хочется давить на тебя фактом вашего замужества? Особенно, после того, как ты потеряла о нем воспоминания? Или ты бы радушно отнеслась к факту, что незнакомый парень является твоим мужем и из-за этого качает права на тебя?

В ее словах была не капля, а целая цистерна истины. Если бы Килиан попытался заявить на меня права как муж, то только дулю и посылание в одно интересное место получил бы, а никак не радужные обнимания.

— Он сказал, что не будет за меня сражаться, — еще тише добавила я. — Что у него нет шансов из-за того, что я вспомнила Ястреба.

— Ты любишь Эдмона? — с некой печалью спросила Лиза.

— Мне нравился Ястреб. Очень сильно, — призналась я. — Но понимаешь, Ястреб и Эдмон, словно два разных парня. Ястреб был такой хороший, добрый, отзывчивый и благородный. Он рос в доме «брошенок», но при этом всегда вел себя с достоинством. Впервые я увидела его, когда он защитил нескольких ребят от местных хулиганов. Ястреб меня заинтересовал, я стала наблюдать за ним, потом познакомилась. Но знаешь, что, — я перевела на девушку грустный взгляд, — я тоже не спешила пускать Ястреба в свое сердце. Он не знал ничего обо мне, даже имени. Я боялась. Боялась впускать в сердце людей еще до похищения. Но тогда я решила, что на следующий день, как приду к нему, у него должен быть как раз день рождения, я расскажу ему о себе. Но следующий день затянулся на восемь лет и теперь я не готова открывать сердце незнакомому парню, который когда-то был Ястребом.

— Значит, у Килиана все же есть шанс? — со счастливой улыбкой, спросила Лиза.

— Не знаю, — призналась, закусив губу. — Понимаешь, Лиза, я сейчас совсем не готова заводить отношения с кем-либо. Мне нужно восстановить восемь лет своей жизни!

— Ну вот, ты опять прячешься в раковине! — с недовольством воскликнула девушка, сложив руки на груди. — Тут к гадалке не ходи, чтоб понять: если ты будешь трусить, то до старости останешься одна!

— К гадалке не ходи? — медленно протянула и задумалась.

— Это просто выражение моего мира.

— Нет, — поморщилась я. — Я о том, чтобы, действительно, сходить к гадалке.

Лиза прыснула в кулак и с недоумением на нее покосилась.

— Что смешного?

— Просто ты уже предлагала сходить к гадалке, когда ко мне прицепился полубог, — пояснила Лиза и добавила: — Теперь мне кажется, что ты ходишь к гадалке, когда не знаешь, что делать.

— Не всегда, — буркнула и, нахмурившись, спросила: — Какой полубог?

Лиза рассказала мне про поход к экстравагантной художнице Элионне и ее мужу Аскольду — Богу Похотливости и про то, как их сын полубог Артур заинтересовался девушкой.

— Он к тебе приставал? — с ужасом спросила я.

— Ну, — девушка замешкалась, неловко отвела взгляд. — Он пару раз появлялся, пока тебя не было, а потом я попросила твою маму закрыть ему пути телепортов сюда.

— И ты еще говоришь, что я хорошая подруга! — вскрикнула с раздражением на себя.

— Но ты же не виновата в случившемся! — запротестовала девушка.

— Ты с ранением тоже, — резко парировала я и решительно приподнялась: — Значит, идем к гадалке!

— Но тебе же нельзя подниматься, Элла! — встревожено воскликнула Лиза и попыталась меня уложить обратно, но я решительно встала на ноги. — Твоя мама меня убьет, а потом воскресит и меня повторно убьет Килиан!

— Мы быстренько смотаемся туда и обратно, и никто ничего не заметит, — заговорщицки шепнула, натягивая штаны. — Или ты меня отпустишь одну?

— Вот жжешь, — хмуро буркнула и со вздохом произнесла: — Только быстро!

— Обещаю! — улыбнулась я и натянула рубашку.

Из дома пришлось выбираться словно воришкам. Дом был закрыт от «окон» телепортов, и создавать портал можно было только на улице. Вдобавок я решила воспользоваться «аркой», так как была еще в себе не слишком уверенной. По дороге нам попалась лишь одна служанка, которую я быстро усыпила сонным заклинанием, а потом мы на пару с Лизой спрятали бесчувственное тело в подсобке. Вылезали мы из окон на кухни, а потом под покровом сумерек быстрыми перебежками от дерева к дереву добежали до арки и скрылись в «окне» активированного телепорта.

Гадалка Тадария была хорошей подругой моей бабушки — и это было минус. Но я все равно решила пойти на риск и отправиться именно к ней, так как не знала никого лучше в понимании рун.

Когда я постучала в дверь небольшого, приземистого дома, расположенного в яблочном саду, госпожа Тадария без лишних слов впустила нас внутрь, кинув в спину предупреждение:

— Ох, и влетит тебе за это, Элла.

— Максимум, что мне сделают — запрут в комнате на пару дней, — отмахнувшись, присела на старый диван, украшенный вышитым покрывалом зеленого цвета, кивнула Лиде сесть рядом.

— Сочувствую, Элла, твоему горю, — произнесла гадалка, присаживаясь в плетеное из лозы кресло, украшенное гроздьями винограда. — Это трудно вытерпеть, но ты сильная.

— Спасибо, — искренне ответила я.

На столе стояли три небольшие белые кружки, вытянутой формы и без ручек, белые квадратные блюдца с рисунком цветка лотоса, чайник в форме самого лотоса и блюдо с порезанным яблочным пирогом.

— Нас ждали? — с удивлением спросила Лиза.

— Мы пришли к гадалке, а не шарлатанке, — с насмешкой пояснила я, уж больно изумленное было у девушки лицо. — Она ждала нас еще до того, как мы с тобой познакомились.

— Немного позже, — с лукавой улыбкой, медленно растягивая слова, произнесла госпожа Тадария, а затем укоризненно на меня взглянула: — Могла бы представить меня своей подруге.

— Ой, да, простите, — стушевалась я. — Госпожа Тадария.

— Лиза, — смущенно буркнула девушка.

— Я знаю, — гадалка загадочно улыбнулась и разлила нам божественно пахнущий чай. — Угощайтесь, — гостеприимно махнула она на пирог.

Мы попробовали чай, который на вкус не уступал запаху, пирог, и затем Лиза смущенно произнесла:

— Вы совсем не похожи на гадалку.

— А на кого я похожа? — заинтриговано спросила госпожа.

— На деловую женщину, — призналась девушка, оглядев гадалку смущенным взглядом.

Госпожа Тадария была одета в деловой костюм: черные брюки, белая рубашка с жабо, пиджак, туфли с острым носком. Ее короткие волосы были уложены набок, на лице неброский макияж, ногти квадратной формы с бежевым маникюром, а из украшений лишь серебреный браслет и изумрудные камушки-серьги под цвет глаз. На вид ей было лет сорок пять, хотя на самом деле перевалило уже за четыреста лет. Госпожа была тоже полубогиней — ее мать была Богиней Судеб.

Фыркнув, женщина ответила серьезно:

— Предсказание чьей-то судьбы — это серьезное дело, а не маскарадный фарс. Но если тебе будет более комфортно в обществе женщины в разноцветном костюме, то я могу переодеться.

— Нет-нет, — быстро пробормотала Лиза. — Так даже лучше.

Госпожа польщено улыбнулась, и девушка еще больше смутилась.

— Думаю, пора приступать, — через пару минут произнесла гадалка и воскликнула: — Тэлль!

В комнату впорхнула фея размером с ладонь, тоже в деловом черном костюме и с золотистыми крыльями. Увидев ее, у Лизы ошарашено полезли на лоб глаза и губы поджались, чтоб не растянуться в улыбке. Фея никак не отреагировала на реакцию девушка, а вот гадалка вновь фыркнула.

— Убери со стола. И принеси гадальные принадлежности.

Взгляд у Лиды стал заинтересованный. Ей явно было интересно, как маленькая фея сможет убрать со стола. Фея застыла над столом, махнула рукой, рассыпав над сервизом золотистую пыль. Посуда поднялась в воздух и полетела вслед за феей.

— Ого! — невольно воскликнула с восхищение девушка, заработав еще одно веселое фырканье, притом и от меня тоже.

Фея вернулась спустя пару минут и за ней летели небольшие три шкатулки и одна средних размеров. Проследив за тем, как шкатулки спикировали на стол, фея молча удалилась, лишь склонив голову на благодарность гадалки.

— Начнем с тебя, — кивнула госпожа Тадария на Лиду. — Выбери шкатулку, которая нравится.

Девушка рассмотрела шкатулки и кивнула на одну из небольших, которая была с резьбой цветков шиповника. Внутри оказались карты.

— Возьми их, Лиза, перетасуй и раздели на три одинаковые колоды.

Пока девушка тасовала колоду, гадалка отодвинула остальные шкатулки на край стола, чтоб не мешали.

Взяв первую отделенную колоду, господа Тария произнесла:

— Здесь то, что было.

Разложив колоду на стол, она внимательно рассмотрела расклад, потом собрала карты, вернула в шкатулку и взяла среднюю.

— Здесь то, что сейчас.

Проделав то же самое, что и с первой, она взяла третью колоду.

— Здесь то, что будет.

На этот раз она рассматривала расклад намного внимательней и дольше. Потом вновь собрала колоду, положила к другим и произнесла:

— Выбирай следующую шкатулку, Лиза.

— Э… и это все? — пробормотала в непонимании девушка.

— В смысле? — несмотря на серьезный тон, в глазах у гадалки плясали лукавые смешинки.

— Вы же ничего не сказал, — все еще была в непонимании девушка.

— А ты что-нибудь спросила? — теперь смешинки задели и губы, вытянув их в улыбку.

— Ну, я думала, что вы разложите карты и скажите, что видели, — Лиза явно чувствовала подвох, но не могла понять, где именно.

— Тебе так это надо? — загадочно вопросила гадалка. — Ты разве не знаешь свое прошло и настоящее?

— Но… но ладно, а будущее?

— И что именно ты хочешь узнать? Какой у тебя будет муж и сколько детей?

— Ну, хотя бы…

— Лиза, — остановила я девушка и резко сказала: — Не спорь и выбирай следующую шкатулку.

Девушка кинула на меня непонимающий взгляд, недовольно нахмурилась и указала пальцем на самую большую шкатулку. В ней оказался шар. Я с раздражением цыкнула, а госпожа Тария развела руки и произнесла.

— Элла, ты сама видишь: ей это не надо. Это и понятно, ведь ее сюда привела ты.

— Кто-нибудь объяснит, что тут происходит? — требовательно вопросила Лиза.

— Это означает, что к гадалке у тебя нет вопросов. Карты и шар лишь показуха, которые используют неопытные гадалки. Ни то, ни то, но сможет тебе, точно, посоветовать, что делать дальше.

— Но я, действительно, хочу знать, как мне избавиться от внимания Артура! — воскликнула девушка.

Одна из шкатулок, украшенная листьями плюща, резко отворилась. В ней были руны.

— О, это уже что-то! — с довольной улыбкой воскликнула господа Тадария, поднесла руку к шкатулке и вдруг остановилась, резко вскинула голову, внимательно посмотрела на изумленную Лизу и спросила: — Ты, действительно, хочешь избавиться от его внимания?